Подхватить под руки как пишется

Расшифровка встречи семинара Research&Write, которая состоялась 29 сентября 2021 года.

Это разговор о том, как образовательные институции превращают нас в “самозванцев” и почему быть им иногда полезно.

Список рекомендуемой литературы по теме:

• Using the assessment process to overcome Imposter Syndrome in mature students
  Статья о том, что можно рассматривать синдром самозванца как проблему не-принадлежности: человек не прошел инициацию. Текст о том, как работать с самозванчеством у студенток и студентов.
• Imposter Syndrome as a Public Feeling
  Более классическая работа про публичное чувство как психологические состояния: например, от капитализма ― депрессия. Авторка клонит в сторону феминистских стратегий, и признания проблем с неолиберализмом.
• Confronting otherness: An e- conversation between doctoral students living with the Imposter Syndrome
  Переписка, которая осмыслена и задумана как поле. В работе есть много локальной (канадской) специфики, на контрасте с которой можно начать изучать, обдумывать, чувствовать, как самозванство работает в собственном конетксте.
• It’s a Bittersweet Symphony, this Life: Fragile Academic Selves and Insecure Identities at Work
  
  В статье приводится пример изучения академиков в бизнес-школах UK. Авторы разделили их на три группы по небезопасности для идентичности:
  — от сплава работы и жизни (экзистенциалисты)
  — от того, что нужно внешнее подтверждение всегда (аспиранты)
  — от завышенных ожиданий (самозванцы)

Модераторы встречи: Полина Колозариди и Андрей Тесля.

Участники встречи: Алина Контарева, Евгения Воробьева (Вежлян), Андрей Денисов, Екатерина Гришаева, Александр Кияткин, Андрей Козаредов, Алексей Зыгмонт, Павел Чернышев.

Полина Колозариди: Добрый день! Меня зовут Полина, я ужасно рада, что вы сегодня здесь с нами. Мы открыли новый сезон семинара Research&Write, это третий год семинара ー Боже мой, невероятно, что он идет так долго. Для такого небольшого семинара при библиотеке ー это уже немалый срок. Я сейчас расскажу пару слов о том, что это за семинар, о чем мы собираемся говорить сегодня ー и мы начнем.

Семинар посвящен тому, что значит быть, писать, исследовать в академических мирах. Это не образовательный семинар, что значит, мы не учимся это делать правильно. Мы вообще не учимся. Строго говоря, слово «семинар» тут обозначает тип встречи. Мы собираемся с некоторым количеством участниц и участников и обсуждаем в самых разных формах: что значит «быть в академических кругах»? Это учиться, учить, исследовать, писать. 

Этот сезон называется «Академический субъект и техники себя». Мы делаем его вместе с Андреем Теслей. В конце прошлого года семинаров, посвященных проблемам авторства, которые мы вели вместе с Ирой Антощук, мы задумались о том, что проблема авторства является скорее частной проблемой того, что такое вообще быть в академии. Мы решили остановиться на термине «субъект» ー тот, кто «становится» в академических мирах и университетах. В этом году у нас будут встречи каждый месяц, в зуме при библиотеке. 

Первая тема наших встреч ー это синдром самозванца. Синдром ー слово научное, а самозванец ー это тот, кто чувствует себя непонятно как в академии. Ты не сразу приходишь к тому, что такое мир книг, текстов, библиотек ー все, что должно формировать тебя. Мы часто сталкиваемся с этим словосочетанием: говорим его сами, слышим, видим, читаем. 

Мы попросили подготовить несколько вводных реплик — с них и начнем. Выбор первых фраз и рассказов связан с разными институциями, разными сферами знания, с которыми работают люди. Они в первую очередь социально-гуманитарные исследовательницы и исследователи, ученые. План у нас такой: сейчас начнут несколько человек, потом мы с Андреем перехватим инициативу и немного расскажем, как мы предлагаем формулировать проблему самозванства. Во второй части перейдем к общему обсуждению, чтобы подумать, как жить с синдромом самозванства в широком смысле. И тут уже будем разговаривать все вместе. На этом моя вступительная речь заканчивается, я с радостью передаю слово Алине с довольно простыми вопросами: свойственно ли вам использовать наименование «синдром самозванца» в отношении себя и/или других людей? Как вы думаете, откуда это берется?

Алина Контарева: Коллеги, спасибо всем за приглашение и возможность делиться. Это очень актуальная для меня тема. Когда я увидела название семинара, то сразу решила, что это точно надо обсудить с коллегами. Немного о себе: меня зовут Алина Контарева, я работаю над Ph.D. диссертацией в Центре исследований технологий, инноваций и культуры (TIK) Университета Осло. Сейчас нахожусь на четвертом году программы, на финальных стадиях написания диссертации.

Чтобы подготовиться к дискуссии, я начала думать о своих субъективных ощущениях и разных контекстах, в которых я сталкивалась с imposter syndrome («синдромом самозванца»), то есть недостатком уверенности в своих способностях, себе, своих силах, академических компетенциях. Я не претендую на широкий охват моих выводов и генерализацию комментариев по поводу норвежской и российской академии и просто поделюсь тремя авто-этнографическими заметками по поводу этого синдрома. 

Первое — это ситуация миграции из одной дисциплины в другую. Переход в междисциплинарные области, на моем личном опыте, позволяют избежать синдром самозванца. У меня неконвенциональная академическая траектория для “классической академии”. Неконвенциональность заключается в том, что за свою научную и образовательную карьеру я поменяла несколько дисциплин. Я начала с филологии, затем ушла в педагогику, антропологию и позже в STS (Science and technology studies). Мой последний дисциплинарный переход состоялся четыре года назад, когда я переехала в Норвегию и начала работать в поле исследований инноваций (Innovation Studies). Это междисциплинарная исследовательская область, где есть ряд работ, ставших “классикой”. Однако круг изучаемых тем и проблем настолько широк, что сложно представить себе наличие фундаментальной теоретической базы. Вход в дисциплину относительно легкий, поскольку, судя по моей истории и траекториям моих коллег, он открыт для разных дисциплинарных бэкграундов. Тебя ценят за уникальный опыт и экспертизу, с которыми ты приходишь в новую область. 

Сложнее происходит в ситуации, когда междисциплинарные исследования проводятся на классических факультетах и кафедрах. Сейчас я нахожусь в привилегированной позиции, поскольку TIK — это отдельный исследовательский центр. В России я проводила исследования технологических инноваций и общества в Центре STS Европейского Университета в Санкт-Петербурге, но формально была аффилирована с факультетом антропологии, а затем политических наук и социологии. Это научные сообщества с сильной академической традицией. Я часто ощущала маргинальность своего исследования и “синдром самозванца”, поскольку приносила в устоявшуюся дисциплину темы, постановку исследовательских вопросов и использование теорий, которые не приняты научным сообществом. 

Второе, это ситуация поиска “своей” аудитории и публикации результатов междисциплинарных исследований. Междисциплинарная область предполагает использование концептов и теорий разных дисциплин, однако научный вклад заключается не в развитии фундаментальной теории как таковой. Зачастую, приходя в существующие дисциплины, мы становимся аутсайдерами.

Третье, это миграция из одной национальной академии в другую. Я поменяла несколько национальных академий: я работала в России, в США и сейчас работаю в Норвегии. По моим наблюдениям, большинство специалистов социально-гуманитарного профиля из России приходят в иностранные академии как “эксперты по России”. Со временем фокус работ может меняться, но вход в зарубежную академию зачастую связан с тем, что российские специалисты наиболее востребованы и конкурентны в качестве проводников в российский эмпирический контекст. Тем самым мы получаем валидацию наших знаний и навыков, что нивелирует синдром самозванца.

На этом я остановлюсь и отмечу несколько ситуаций, что мне бы хотелось с вами обсудить. Как вы лично справляетесь с “синдромом самозванца”? Мне кажется большим упущением, что про impostor syndrome не принято и стыдно говорить, потому мало открытой поддержки и конкретных техник, связанной с тем, как это все пережить. У меня есть свои рецепты, которыми я готова поделиться. И еще я хочу затронуть контекст преподавания: как преподавать науку так, чтобы не навредить студентам? Здесь я ссылаюсь на статью Аманды Чапман. Спасибо!

Полина: Спасибо огромное! У меня в блокнотике теперь четыре пресса от Алины. Спасибо за базовую классификацию источников. Важно, что ты их сразу очертила и вынесла на стол. 

16:19:50 От  Даша Скибо : Алина, спасибо за реплику! Сижу, думаю про национальные академии (происходит ли в них валидация нашего опыта, потому что мы все равно специалисты по России — или не происходит — потому что мы вне контекста локальной / другой / новой академии и ее правил?). В общем, есть о чем подумать

Евгения Воробьева (Вежлян): Мне не нравится название «синдром самозванца», это зонтичный бренд для достаточно разных опытов. Кроме того, это психологизация. Как человек, у которого с одной стороны филологический бэкграунд, с другой ー социологический, я не очень люблю и не очень доверяю такого рода терминам, потому что они своей семантикой не ведут нас в сторону анализа своих личных персональных синдромов. 

16:19:50 От  Anya Shchetvina : Интересно, кстати, было бы попробовать перевести эту проблему с языка рефлексии и фокуса на себе на язык политического и обсуждение структурных проблем в академии, например

Я согласна с Полиной Аронсон в том, что поп-психология довольно сильно влияет на наши коммуникации. В разговоре, в том числе профессиональном, вместо того, чтобы отвечать в том поле, в котором ты себя рефлексируешь как профессионал — тебе начинают ставить некоторый диагноз. И в итоге выдают советы из разряда «это надо проработать», «надо это осознать». А ты в это время рассказываешь про то, что у тебя не пишется диссертация, и тебе хочется поговорить про ее тематику, твое положение в профессиональной среде. У тебя диссертация не пишется, а тебе говорят «не пишется диссертация — надо расслабиться и это принять», «давайте сменим приоритеты». Естественно, это нам никак не помогает написать диссертацию — если проблема в какой-то заковыке в ее содержании. А ненаписание диссертации в нашей социальной реальности влечет за собой большие репутационные и громадные материальные потери. 

16:20:37 От  Anna Gerasimova : Психологи вообще не так работают)))))

16:20:53 От  Андрей Денисов : Так работает народная поп-психология

16:26:17 От  Igor Rodin : Ныне в фаворе обобщения, и чем дальше, тем более они безапелляционны. Психологи — это штамп, такой же симулякр, как профессионал, меломан или человек, практикующий йогу. Психология уже давно является синонимом психиатрии, но это отдельная тема. Стоит, однако, разделять определенный образ мышления (позитивистский подход к человеческой душе) или корочку, за которой может скрываться человек, которому не чужд шаманизм или даосизм. Последний, конечно (человек то бишь), будет самым что ни на есть самозванцем.

16:27:45 От  Алексей Зыгмонт : Ну что вы переживаете, ну спикер просто противопоставила психологизацию/социологизацию, это такая фигура речи

16:28:04 От  Алексей Зыгмонт : Точнее, риторики. Ну, социологи с этого начинают

Я знаю, что психологи не так работают, но когда твой собеседник становится твоим психологом — он работает так. Я психологов очень уважаю и ничего плохого про них не хочу сказать. Вообще, у психолога проблема с тем, что диссертация не пишется — не решается. Она решается у научного руководителя. А научного руководителя у человека, который пишет докторскую (а не кандидатскую) диссертацию, — нет. Поэтому мне не очень нравится, что мы называем это словом «синдром». Раз уж синдром, то социальный. Давайте отдадим себе отчет в том, что это не наша синдроматика. Если мы вспомним мою любимую книжку Беккера «Аутсайдеры», то это некоторая метафора. Пробуксовка коммуникации при установлении определенных конвенций. У нас вместо конвенций в том месте, где мы говорим про синдром самозванца, — слепое пятно. В этом пятне находится человек, которого активно используют как профессионала. Например, он работает на полную ставку в ВУЗе и его активно используют, но не видят. Я имею в виду под «не видят» такую ситуацию. Есть публичные интеллектуалы, у которых N рабочего времени (например, 60%) уходит на репрезентацию себя. Эти публичные интеллектуалы получают внимание, признание, они становятся видимыми. То, что они делают, становится видимым, ценимым, на них есть запрос именно в таком качестве, в каком им хочется, чтобы на них был запрос. А дальше начинается интересная история. Например, ты публичный интеллектуал и, например, тебя не в Высшую Школу Экономики приняли, как звезду, а тебя приняли в более стандартный ВУЗ. На полную или на 0,7 ставки преподавания (700 часов работы в год). При этом, к 700 часам прилагается требование о написании статей, желательно ВАКовских, участие в конференциях, научная работа. Происходит подсчет рабочего времени — посмотрим на это экономически. Чтобы умножать свой символический капитал, у тебя уже нет времени. Ты становишься невидимым в публичном пространстве. Как говорит поэт и литературный деятель Виталий Пуханов, который работал в редакции журнала «Октябрь», тебя это поглощает: «Я оттуда ушел, потому что понял, что стал рабом лампы». Вроде, венец карьеры литератора — попасть в толстый журнал и оттуда раздавать всем плюшки. Человек попал в толстый журнал заместителем главного редактора, и оттуда довольно быстро ушел, потому что он «раб лампы» и его больше не видят. 

То же самое в нашей академической среде. Человек нормально работающий — нормальный ученый, занимающийся нормальной наукой, работаешь в нормализованной среде. Твой заработок соответствует твоей квалификации и вообще все замечательно. Но все пожирает само себя. Тебя взяли, потому что у тебя был высокий рейтинг, символический капитал и известность. Но по мере того, как ты делаешь то, ради чего тебя взяли, ты это все растрачиваешь, теряешь, потому что ты раб лампы. 

Когда я была визитом в Италии, то обратила внимание, что работники академии там гордо несут себя и свою работу, и этого достаточно: «Я преподаю русскую литературу на гуманитарном факультете в университете». И этого достаточно. Там никто не вынужден прыгать выше головы, чтобы превзойти свои физические возможности, чтобы его кем-то считали. 

16:28:43 От  Даша Скибо : Евгения, интересная идея про то, что российская академия — особенная, но и тексты, которые Полина постила до семинара, и опыт общения в других академиях вне России показывает, что там тоже это [синдром самозванца] есть. И “нести себя” / преподавать свой предмет и пр. — недостаточно в условном “там” тоже.
16:31:33 От  Anya Shchetvina : Кстати, очень интересное замечание про «прыгать выше головы». я привыкла делать это в России, а сейчас учусь в Нидерландах и работаю с Университетом Бергена и именно то, что тут никто не стремится прыгать выше головы, создает у меня небольшой кризис идентичности. потому что очень сложно налаживать рабочие связи, когда у людей другой ритм жизни и они делают одно дело в неделю, а ты исследования совмещаешь с тремя работами. Даша Скибо говорит, что у нее другой опыт, так что важно тут напомнить себе, что всё скорее всего отличается от университета к университету

16:34:32 От  Даша Скибо : Алина, это точно ) мне вообще нравится «прыгать выше головы как концепт», но про национальные академии / экспертизу я имела в виду еще и то, что нас делает своими / дает уверенность и помогает бороться с синдромом самозванца. Например, потребность в нашей экспертизе (по России, по каким-то конкретным процессам, по методам,…). и это крутая идея, спасибо тебе за нее )

16:35:05 От  Alina Kontareva : Согласна с Аней про прыгать выше головы  ー в Норвегии такой гонки, как в России нет.  Темп и требования к работе совсем другие, поэтому синдром перфекционизма чаще испытывают не норвежцы, а приезжие исследователи из других академий (часто тех, в которых выше конкуренция ー типа России или штатов)

Почему у нас по-другому? Среда устроена так, что у нас практически не простроены механизмы коммуникации, при которых человек будет востребован больше, чем то отчужденное, что в нем эксплуатируется на 0,7 ставки преподавания. В российской академии ситуация усугубляется тем, что человек всегда недостаточен для окружения, оно не вступает в коммуникацию с ним в сфере его таланта или в сфере его запроса, интереса. Оно, наоборот, считает эту коммуникацию привилегией — кто ты такой, чтобы мы с тобой говорили? Даже если ты занимаешь достаточно авторитетное и высокое положение, тем не менее у тебя нет тех фреймов, в которых ты можешь просто написать: «Коллеги, у меня затык. Я вот это-это-это делаю, и не понимаю, что делаю». Всем некогда, у всех 0,7 ставки преподавания и какая-то публичная деятельность” 

Конечно, у себя на кафедре я пытаюсь создать такую атмосферу, чтобы мы могли коммуницировать. Но я понимаю, что общая обстановка и структура рабочего времени такова, что для устройства такой атмосферы мне нужно потратить все последние силы, как и коллегам. И мне кажется, что проблема самозванчества — отчасти экономическая, отчасти связана с профессиональной коммуникацией, отчасти связана с поломкой конвенций коммуникаций и тем, как устроены академические иерархии.

Полина: Спасибо огромное! Возьму на себя огонь чата. Критика самого психологического подхода была прописана, мы предупреждали, что будем его критиковать.

16:32:57 От  Евгения Воробьева (Вежлян) : Подчеркиваю: я говорю не науке «психологии», а о некорректном расширении использования психологических терминов.  То есть всеми силами «топлю» за психологию:)))

16:33:30 От  Евгения Воробьева (Вежлян) : Так что это не «риторика» и «фигура речи». Скорее, я хочу оговорить некоторые граничные условия разговора.

16:35:42 От  Елена Кочухова : согласна с Евгенией, «синдром» — это ярлык, который больше скрывает, чем объясняет

Я очень благодарна Евгении, что она начала это дело и, первое, вывела его необычным образом к тому, что за «иди работай с собой» — это вывод проблемы с общей на частную. Мне кажется, это очень важно. Если у нас всех просто разные синдромы ー давайте будем работать со специалистами и не будем разговаривать об этом. А наш семинар устроен из противоположной идеи ー давайте будем разговаривать об этом. Второе, есть специфики разных институций, разных академий — мы к этому еще вернемся. Третье — часто есть вопрос разных иерархий, и это важно. Иерархии публичные, экономические и т.д. На этом я передаю слово Андрею.

Андрей Денисов: Здравствуйте, коллеги, меня зовут Андрей Денисов, я магистрант философского центра «Стасис» ЕУ СПб, я бы хотел подхватить то, что говорит Евгения, и продолжить критику психологизации, но со своей, более философской колокольни.

Что если все называть «синдромом самозванца»? Например, у меня предметная область ー теория аффектов, а я иду к феноменологам на секцию, то ощущаю синдром самозванца: «О, какие они умные! О таком разговаривают… а я их не понимаю», ー это не синдром самозванца. В этом нет ничего специфического, просто можно назвать неуверенностью, ее испытывают постоянно. Я стал думать о том, что может быть специфическим моментом, в котором находится самозванец. Каково его место? Пытался обратиться к собственному опыту, проведя феноменологическую редукцию. Пришел к выводу, что, возможно, самозванец — это фигура назначения. Она вменяется. Как это происходит? Расскажу собственную историю курса.

Не секрет, что магистратура формируется так, что в нее может прийти человек и без базового бэкграунда. Преподаватели часто сталкиваются с тем, что у них программа по социологии, а к ним приходят полкурса магистров-культурологов. И, естественно, между теми, кто, как я — закончил философский факультет, и теми, кто пришел с матмеха — возникает антагонизм бэкграунда. В университете начинаются академические практики: тема диссертации, научный руководитель, и все такое. Человек сдал, поступил, оригинально выступил на вступительных — его взяли. И тут он оказывается в ситуации, когда научный руководитель ему говорит: «А что вы про Гегеля напишете?». И он такой: «Гегель? Ой. Как страшно!», — и он, оказываясь в этой ситуации, начинает искать наиболее современную тему, по которой еще не написана гора книг, гора комментариев к этим книгам, начинает стремиться вперед. Выбирает максимально актуальное, потому что это проще освоить, проще с этим выступить. Он все равно не вернется в прошлое и не закончит философский факультет, он из этого исходит. Вот он выступает на конференции, потом собираются люди, которые как я, начинают обнаруживать в себе академический снобизм, и говорят: «Самозванец! Ты пришел в наш мир и будешь сейчас нас учить философии?» — и человек на это реагирует. Он ругается или мирится, и тут происходит «распределение труда». Человек либо начинает чувствовать: «они — снобы, не понимают, что я сейчас принесу революционную концепцию! И вообще занимаются черт пойми чем — белыми мертвыми мужчинами». Либо начинает думать: «я нахожусь на фронтире мысли, сейчас я всем покажу», — и так формируется довольно взаимовыгодное сотрудничество. Это неформальный способ разделения труда в академии. Каждый в своей сфере чувствует себя самодостаточно. 

16:36:26 От  Евгения Воробьева (Вежлян) : Мне кажется, что «синдром самозванца» ー это вообще во многом социальной сконструированная констелляция, имеющая следствием различные психологические состояния.

На самом деле, в этом смысле — это никакой не синдром психологический, сведенный к опыту. Покажите мне человека, который сидит перед научным руководителем, и не испытывает синдром самозванца. Научный руководитель 20 лет занимался этой темой, он умнее, лучше знает. Естественно, ты волнуешься перед тем, как к нему пойти. Это можно назвать не синдромом, а симптомом в жижековском понимании слова. Он обнажает противоречие современного устройства академии, потому что с одной стороны, современная академия предполагает, что это место, где люди могут свободно прийти получать знания, обмениваться ими и расти. С другой стороны, это место предполагает иерархию, довольно жесткую. Чтобы обеспечить инклюзивность, нужна адская эксклюзивность внутри. Иерархия прежде всего обеспечивает инфраструктуру: к кому пойдешь? у кого спросишь? где опубликуешь? кто тебе напишет рецензию? кому ты напишешь рецензию? Синдром самозванца — одна из возможностей  (вмененных) это распределить, уравновесить противоречия об инклюзивности и открытости вместе с реально существующей эксклюзивностью. Они обеспечивают друг друга. Синдром самозванца встает между ними и разрешает вопросы. По мне, это героическая фигура!

16:35:23 От  Даша Скибо : Благодаря Андрею можно начинать писать сказку с героем (самозванцем) и антигероем (академическим снобом)

Полина: Супер! Мне кажется, что очень важно то, что у нас уже получается образ жизни самозванца. Он не то, что необходимое исключать, вытеснять. Мы сейчас собрались при библиотеке и решили: «Самозванчеству ー бой!». Отдельно я рада, что мы с Андреем собирались защищать самозванчество, выступая в своем черном пальто. А вы нам помогли! Я предлагаю Кате героически продолжить.

Екатерина Гришаева: Всем привет! Я присоединюсь к Андрею в чем-то. Мне бы хотелось для себя понять термин «синдром самозванца» — как я его смогу на свой кейс применить? Пока мне кажется: что эта оптика прекрасно работает в других местах, но мешает мне объяснить ситуацию и ничего не дает. Исходя из своего опыта, могу сказать, что синдром самозванца связан с поколенческой разницей. С одной стороны у нас есть жесткая университетская иерархия, которая состоит из людей с определенным бэкграундом. Мое поколение (и младше) почувствовало себя очень отдаленными от них. Когда мое поколение пришло в академию, мы начали воспринимать более старших как самозванцев, а они начали воспринимать нас как самозванцев. У нас в ВУЗе были разные стандарты и разные представление о том, кто классик, с какими методами работать, как должна быть выполнена работа. В этой ситуации, когда мы исходили из разных представлений о том, как научная деятельность должна реализовываться, ярлык самозванства кажется довольно уместным. Для анализа самого конфликта внутри академии, для моего ВУЗа — это значимый до сих пор ярлык. Он должен анализироваться в других теориях, нежели концепция самозванчества. 

16:44:04 От  Елена Кочухова : Не очень поняла. У Екатерины, про какие поколения идет речь?

16:44:45 От  Елена Кочухова : Возраст помноженный на смену научных тенденций? Где граница возраста, с чем связана смена тенденции?

16:44:46 От  Lidia Yatluk : Мне кажется, что про разные поколения исследователей на одном факультете с разными установками

16:45:41 От  Елена Кочухова : Лида, привет) даа, примерно можно догадаться, но хотелось бы точнее понять.

16:46:09 От  Елена Кочухова : т.е. вот, например, текущие магистранты  в этом вузе — это уже третье поколение?

Здесь у меня был поинт про уверенность и неуверенность. Я начинала свой путь с исследований религии, которые были довольно марксистскими и неметодологическими. Чувствовалась большая разница между моим поколением, кто искал применение социологических методов, и тем поколением, которое больше работало с философией. Соответственно, нам до сих пор сложно найти общие точки соприкосновения. Не возникло признания, случился кризис, который я для себя остро до сих пор ощущаю, потому что инициация в академии очень важна. Ритуал, когда тебя признают как специалиста, когда ты вписываешься в какую-то школу. Моя социализация внутри академии попала в разрыв, когда я не могла найти признание внутри академии, и эти люди перестали быть авторитетом. Это сформировало внутреннюю неуверенность, мое постоянное ощущение себя как аспирантки — я постоянно спрашиваю себя: «А правильно ли я это делаю?». Я могу очень долго переписывать текст, потому что внешнего признания я не получила в какой-то момент. Это больше про психологизацию. Мне сложно разделять социальные условия существования и психологические комплексы, которые возникли у меня в результате отсутствия инициации. Я не могу сказать, что я ощущаю себя самозванцем из-за этого, это проблема самой структуры. Университетская иерархия утратила свою весомость, авторитет, она перестала быть тем, что тебя признает, у чего можно получить признание. 

Полина: Спасибо большое! Мне кажется, мы закруглили разговор, потому что все началось с реплики Алины про недостаток уверенности. И вещь, которая остается с нами: какие чувства, переживания, состояния мы испытываем. С одной стороны, здесь есть резонная критика психологического языка. С другой стороны, мне тут в личные сообщения написали: «Интересно, что мы критикуем психологический язык, заменяя его языками более сложными»

16:45:06 От  Евгения Воробьева (Вежлян) : А психологический язык простой?

16:45:17 От  Евгения Воробьева (Вежлян) : А чувства и переживания не социальны?

16:45:54 От  Андрей Денисов : И социальный, и личностные

Действительно, мы говорим в конечном счете о состояниях, переживаниях, чувствах. Может, поэтому у нас больше людей, чем когда-либо было на семинарах Research&Write. Видимо, чувства объединяют.

С другой стороны, да, психологический язык тоже непростой: нам о чувствах сложнее говорить, чем о структурах, ситуациях. Здесь я благодарна Кате за сюжет с поколениями и тем, что иногда за синдромом самозванца может стоять и проблема признания в иерархических отношениях. Причем, «проблема» как в положительном, так и в отрицательном или вообще нейтральном смысле, как говорил Андрей: проблема — это то, что структурирует. Или проблема как то, что заставляет нас увидеть ситуацию. И проблема как то, что беспокоит. С другой стороны, проблема позволяет увидеть разные языки — поколенчески-разные. Мы с коллегами религиоведами-марксистами, как я понимаю, и современными исследователями религий (я тут явно неточна) оказываемся в разных положениях. Я понимаю, что речь идет о 20 годах, и дело не в поколенческой возрастной разнице, а в разнице подходов, разнице языков. Проблема самозванца может обнажать и их тоже. Спасибо всем! Здорово, что остро-сложно говорили и о сюжете с переживанием и проблемой, и о структурных условиях в разных полях. 

Мы с Андреем собирались перехватить микрофон и на правах организаторов и ведущих позащищать синдром самозванца. 

16:47:34 От  Alena Nefedova : Насколько синдром самозванца специфичен именно академии? Пока трудно понять, есть кто тут кто вне академии?) Как там ситуация с синдромом?)

16:48:06 От  Анна : Мне кажется, он довольно распространен и вне академий)

16:48:19 От  Lidia Yatluk : Из опыта работы в IT компании и с другими коллегами в IT ー там он тоже весьма распространен

16:48:39 От  Анна : Ты впервые выходишь в поле со своим исследованием, впервые идешь на работу и т.д.

16:48:40 От  Alena Nefedova : Хочется нащупать именно специфику его в академии. Пока ускользает. Если у кого есть мысли, делитесь)

16:48:43 От  Feodor Mikhaylov : +1 к IT — похожие сюжеты тут

16:49:00 От  Anna Gerasimova : Синдром самозванца сам по себе не полезен и не вреден ー вся штука в том, как именно он модифицирует поведение индивида

16:49:21 От  Анна : Согласна с Анной

16:49:35 От  Александр Кияткин : Синдром самозванца не специфика академии, поверьте! Я — предприниматель. Там знаете какой синдром! Огого

16:49:54 От  Ekaterina Grishaeva : мне кажется разница поколений связана с тем, 1) какие «классики» авторитетны, 2) возможно, практики производства знания, 3) включенность в различные проф. ассоциации

16:50:08 От  Alina Kontareva : +1 к Анне ー как мне кажется, через называние такого состояния (синдром мне тоже не нравится), с ним легче работать и справляться

16:50:09 От  Anya Shchetvina : К реплике Алёны про специфичность синдрома самозванца — кажется, на академию тут накладываются проблемы, описанные в дискуссиях о прекарной работе и её сложностях

16:51:16 От  Alena Nefedova : Про прекарность согласна, да, может еще в том, что твое выживание как исследователя и рост в сообществе сильно зависит от признания других

16:51:18 От  Anna Gerasimova : Про прекарную работу ー более, на мой взгляд, тяжелая проблема

16:51:32 От  Alena Nefedova : Причем широкого круга других, а не непосредственных коллег, как-то так

16:52:12 От  Feodor Mikhaylov : Тут на преданности compare and contrast с ИТ ломается — там самая большая трудовая защищенность, но синдром процветает

16:52:20 От  Anna Gerasimova : Тут еще надо иметь в виду, что процессы валидации в прежних поколениях были какими-то принципиально другими

16:52:25 От  Alena Nefedova : Александр, про предпринимательство очень интересно, наверное действительно еще сложнее чем в академии

16:52:55 От  Anna Gerasimova : Теперь они изменились, а многие еще выезжают на прежней эээ… зачетке

16:53:36 От  Александр Кияткин : Алена, я подозреваю, что может быть и сложнее, потому что больше глаз смотрят на тебя и ждут решения — и это в режиме каждый день. В академии темп более щадящий, наверно, но есть, уверен, и своя специфика, о которой я пока ничего не знаю

16:53:42 От  Alena Nefedova : Ну и IT, да) тоже очень похоже на науку

16:54:43 От  Елена Кочухова : Если задача ученого — привносить новизну в свою область, то каждый нормальный ученый в определенный момент должен почувствовать себя самозванцем. Встал тут на плечи гигантов и высунулся куда-то, куда никто не смотрел. [irony]

16:55:29 От  Lidia Yatluk : В IT живой сюжет, который был описан на материале магистратуры: есть математики, которые стали программистами, есть программисты с Курсеры. Некоторые могут быть с одинаковыми грейдами в компании, но могут быть внутренние столкновения

16:55:48 От  Александр Кияткин : Елена, как говорил Бернар Шартрский, кажется, мы хоть и стоим на плечах гигантов, но смотрим дальше) Так что ну какое самозванство

16:55:56 От  Anna Gerasimova : Сейчас нужна большая представленность в дискурсе и большая вовлеченность в деятельность. Как раньше можно было опубликовать книгу, вступить в Союз писателей ー и все, больше можно ничего не делать, даже книг не писать, ты валидирован. Теперь надо постоянно писать книги, нет никакой структуры, в которую ты можешь войти и ничего не делать

16:56:25 От  Anna Gerasimova : В академической структуре это пока не совсем так, но тоже можно устроиться в систему РАН и типа все

16:56:57 От  Anna Gerasimova : (тут есть оговорки, это грубое сравнение, конечно)

16:57:04 От  Андрей Денисов : А еще дача в Комарово!

16:57:25 От  Alena Nefedova : Лида, интересный сюжет столкновения программистов из разных миров! Думаю, там битвы идут серьезные)

16:57:49 От  Anna Gerasimova : Кстати, знаете, как старые комаровцы протестуют против тех, кто «просто покупает/снимает» там дачи? уууу

16:58:20 От  Андрей Денисов : Вот это реальные самозванцы!

16:59:53 От  Anya Shchetvina : К реплике Елены про плечи гигантов ー  всё же выход в зону неизвестно может быть иначе смыслово оформлен. Это могло бы быть чем-то авантюрным, трансгрессией героя-романтика

кажется, эта реплика приводит к ещё одной важной идее/интерпретации. что современная академия одновременно подстегивает ученых производить новое знание, при этом очень сильно пушит быть осторожными и не выходить за пределы различных правил, которые в рамках разных школ или соц групп могут ещё и плохо сочетаться.
и ты как бы пытаешься балансировать между производством знания и тем, чтобы не высунуться слишком далеко и не свалиться с карьерной лестницы (ужас, описала и сама вздрогнула от пессимистичной картинки)

17:00:00 От  Alina Kontareva : А нас-то, кто исследует предпринимательство и ни дня не работал в компании, как кроет самозванство!

17:00:07 От  Anna Gerasimova : Ох, Александр, если так судить ー кто куда поступил и с каким бэкграундом ー то мы все пойдем тихо курить в углу!

Андрей Тесля: Само понятие «синдрома самозванца» позволяет соединиться на почве условной общей боли преодолеть институциональный или поколенческий разрыв. Мне сразу вспоминается последний разговор, который был неделю назад на одной международной социальной школе, где «синдром самозванца» вызвал наибольшее оживление, братание всех от 75 до 20, вне зависимости от признанности. Все нашли, что сказать, у всех нашлась своя боль, которой можно поделиться. Это было лучше любой after-party, после разговора все разошлись, но уже сближенные “человечинкой”. 

Представляется, что самозванчество — это не столько про проблему, сколько про вызов и возможности. Мы предварительно с Полиной обсуждали вопрос: самозванчество перед лицом кого? С одной стороны, это история про самоощущение: Андрей только что говорил про неуверенность. С другой стороны, это история про институции. Самозванчество оказывается и историей про выделение, про создание других институциональных пространств. Об этом только что шла речь: от кого и каким образом получить признание? Сразу приходит на ум Аби Варбург — история о выделенности из любых пространств, непопадание никуда. В результате — это выстраивание своего собственного пространства. Самозванчество здесь — это либо история про встраивание в существующее и недостаточность, либо ресурс, возможность для построения программ. История про синдром самозванца ー соединительный момент, который говорит  том, что мы чувствуем себя проблемно, но в этом самоощущении все ок. Либо — что все не так с большими инстанциями. И мне кажется, что есть третья опция, восприятие не как проблемы, оправдания или позиции, которая тебя объясняет или описывает, а как возможность для третьего действия

Полина: Подхвачу сразу. Мне кажется, что в чате и в репликах мы достаточно много описали структурных условий. В дискуссии появляются самые неожиданные реплики, которые мы совсем не предполагали — можно симпозиум устроить по самозванству и обсуждать: как это можно изучать, какие языки описания подходят, а какие ー нет? где философия и психология друг друга уничтожают, а где, наоборот, они позволяют друг другу быть? в каких мы отношениях с капитализмом? с российской академией, при всей ее сложной структуре с разными дискурсами. У нас наберется материалов на добротную книгу, может быть даже, поскольку мы в конце каждого года публикуем/издаем зин, то здесь, я чувствую, у нас может быть отдельный зин про самозванчество. Или, если кто-то это захочет это внести это в поле легитимных дискуссий, то было бы интересно и научно походить вокруг. 

Но я предлагаю такой поворот темы, которым я бы хотела открыть дискуссию. Продолжая то, что сказал Андрей и коллеги до него, я думаю, что есть сложность признания. Но сложность не того рода, о котором Катя говорила, а сложность с признанием того, что синдром самозванца — не ошибка, не баг. Это некоторое свойство множества академических (и не только) полей с определенными академическими осложнениями, которые не только можно превратить в силу. С Аби Варбургом хороший пример, но для этого нужно сначала почувствовать, что ты можешь также, как он, а это часть проблемы синдрома самозванца: ты не можешь, так как это все классные люди, они где-то там, они уже написали свои книжки, уже состоялись, уже отучились, их уже каким-то образом признали. Мне кажется, что примеры сильных — это классно, я советую и предлагаю продолжить делиться примерами сильных стратегий, но можно и наоборот — делиться стратегиями формирования исключительности, которая ставит нас в ситуацию синдрома самозванца, и позволяет найти свое место (как Алина сказала в начале ー про изучение России). 

У меня есть еще один важный сюжет. Специфика научных академических миров в том, что у нас практически нет мест для демонстрации синдрома самозванства, хотя они формально существуют. Это чудовищно страшная штука. По идее, публикации и конференции существуют ровно для того, чтобы мы в них предавались экспликации наших синдромов самозванцев. Структура научной статьи! Сам Бог велел вписать туда в каждой точке: «Конечно же мы не уверены в актуальности своих сюжетов, но все-таки нам кажется, что они существуют, и вот почему…», «методов миллион, и мы просто не знаем, к чему прильнуть, но мы выбираем этот». Буквально в каждой части классической академической статьи есть зазор для того, чтобы показать свою неуверенность, но почему-то дальше затемнение, и мы читаем статьи, где все уже совершилось, закончилось, все уже уложили свои тезисы ровно до столбика. Как так? То же самое с экзаменами, эссе, с жанром конференций. Совсем смешно, когда он является исключительно выставкой достижений хозяйств. Я сейчас не против Европейского Университета говорю, у которого конференция так называется, а просто к тому, что люди приходят: «Мы молодцы. Мы сделали». Очень мало конференций, где легитимно можно прийти со словами: «Я сделал, сделал, сделал, а здесь не сделал, и хочу с вами поговорить об этом. Не потому что я самозванец и у меня психологическая боль, а потому что это наше общее профессиональное поле». 

Тут есть очень ясный способ: вернуть в академические миры то самозванство, которое в них заложено, потому что любое структурированное познание связано с тем, что ты в какой-то момент самозванец. Я предлагаю уже с помощью рук и устных реплик поделиться стратегиями. Андрей предлагает основывать научные области. Спасибо! Дальше можно университет открыть. Следующее, я предлагаю метод переизобретать на основе самозванчества. Поделитесь еще сюжетами не про боль, а про то, как  самозванство можно для себя интересно использовать. Как можно сделать его силой, сделать его частью того, с чем можно и стоит жить. Можно на личных примерах. Это, конечно, грозит высказываниями в духе: «Меня зовут Полина, я ー самозванец», но можно и не так.

Александр Кияткин: Здравствуйте, меня зовут Александр Кияткин, я здесь не супер-релевантный человек, потому что в академии меня практически нет. Я только недавно поступил в Шанинку на факультет «Фундаментальной социологии». Я здесь, не только чтобы понять, что такое самозванство в академии, но и чтобы понять, что такое академия вообще. У меня такого представления особо и нет. Я, естественно, чувствую не то, чтобы самозванство, но некоторую неловкость, потому что люди рядом со мной знают больше, при этом они младше меня. И потому что я пришел из совершенно другого бэкграунда ー предпринимательского. Я про синдром самозванства знаю очень хорошо, он меня накрывает регулярно. У меня небольшое агентство ー 20-30 человек, они думают, что у тебя есть ответы на все вопросы и решения каждый день. А у тебя этих ответов нет, и решений нет, и иногда тебе их даже искать не хочется. В этот момент ты чувствуешь себя самозванцем. 

Тут в чате про психологию говорили, я ходил к психологам с этим делом, пытался с этим справиться, и пришел к выводу, что синдром самозванца приходит волнами — периодически накатывает. Если он накатывает, то это что-то вроде защитной реакции организма, когда ты перегреваешься, «перестрессовываешься», это полезный рефлекс, как боль в организме, когда есть опасность. Я попробовал разные методы и понял, что единственный действенный метод — почувствовать себя овощем. Снять с себя повышенные обязательства. В чем причина синдрома самозванца? В завышенных ожиданиях, когда люди вокруг, а, главное, сам ты от себя ждешь того, что ты в данный момент сделать не можешь. Чтобы это «вылечить», нужно уровень ожиданий снизить, иногда радикально снизить. Самый эффективный метод, конечно, проще сказать, чем сделать, ー это решить, что ты позволяешь себе ничего сейчас не добиваться. 

В этот момент можно что-нибудь соврать людям вокруг, например, что ты занимаешься чем-то другим, поэтому этим ты сейчас заниматься не можешь, у тебя другое направление развития. Главное — опустить ожидания, прежде всего свои. Когда они опущены, снимается стресс, организм восстанавливается, ты плывешь по течению, а не летишь к достижениям. В чате говорили про иностранных коллег, которые в университетах расслабленнее живут. Не уверен, что везде они живут расслабленнее, но тем не менее с них можно брать пример. В какой-то момент ты поймешь, что ты плыл-плыл по течению, а потом снова полетел — у тебя появились силы, появился, простите, ресурс, и ты снова без всякого синдрома самозванца можешь это делать. Побыть овощем! Всем советую.

17:02:21 От  Alena Nefedova : Бинго! я ждала это слово ー ресурс

17:03:24 От  Александр Кияткин : Алена, рад, что вас порадовал) но про чакры я не сказал, заметьте!

17:03:35 От  Alena Nefedova : Но не к тому, что это лишнее слово тут, а как раз к тому, что в академии он очень нужен для защиты от внутренней и внешней критики. Мне не хватает такой поддержке в университете

17:05:14 От  Anya Shchetvina : В бакалавриате мы однажды сделали небольшой хэппенинг под названием «комфортный экзамен», попытавшись перформативно снять напряжение и стресс, и пришли на экзамен в пижамках, сидели при подготовке с подушками и пледами, пили чай и слушали вместе музыку. Никто не пострадал кроме наших внутрених норм и зажатостей. интересный опыт был https://www.facebook.com/kulturadelaetsanakolenke/posts/323541218429306

17:10:49 От  Alena Nefedova : Про пижамную вечеринку очень классно, но настолько редко для российского контекста…)

17:05:15 От  Lidia Yatluk : Моя любимая терапевтическая статья Альвессона и Спайсера про то, как исследователи смиряются с новым менеджериализмом в университете. Один из сюжетов ー это игровой подход к ситуации. Такая игрофикация ситуации через риторику и элементы игры в повседневной работе

17:05:17 От  Alena Nefedova : Типа каждый год ты должен выдать 100 кг статей и 200 курсов без права на передышку. Это просто бег бег бег и все(

17:06:21 От  Anna Gerasimova : Штука в том, что можно выдавать 100 кг. статей, курсов и пр. ー не очень хороших. Это можно

17:07:22 От  Alena Nefedova : Но тут уже включается этика, что не очень хороших непонятно зачем. В общем, про картофель и кабачок буду рада развить сюжет, пишите, как как с этим справляется))

17:07:31 От  Anna Gerasimova : И это тоже не плохо. невозможно всегда быть идеальным

17:07:59 От  Alena Nefedova : Возможно непонятно написала: не хочется писать не очень хорошее что-то, нет смысла

17:08:26 От  Anna Gerasimova : Да, я понимаю. Мне кажется, не очень хорошим статьям тоже можно придать смысл

17:08:47 От  Anna Gerasimova : Как, знаете, люди работают не только ради смысла и всего такого, но и тупо ради денег

17:08:08 От  Елена Кочухова : Я про свои метания никогда не думала как про «синдром самозванца», это не мой язык. Но когда на меня накатывало что-то, что можно так назвать, я начинала читать по теме. Много читать по теме своего текущего исследования.

Полина: Спасибо огромное, сразу ложусь на ковер — побыть овощем.

Андрей Козаредов: Добрый день! Я солидарен с Александром и хотел бы развить мысль. У меня было много волн синдрома самозванца, и в каких-то из этих итераций я пребываю сейчас, но я решил для себя (долго боролся) — если такая ситуация возникает, то это шанс кардинально пересмотреть жизнь, способ ответить на вопрос «все ли в жизни в порядке?» Это защитный сигнал, что что-то не так. Я в этом с Александром согласен. Возможно, есть вещи, которые почему-то незаметны, и это повод сделать серьезный check-up целей, ощущений. И, возможно, решение может появиться, например, стать овощем.

17:04:09 От Anna Gerasimova : Быть иногда картошечкой ー это хорошо!
17:04:21 От Alena Nefedova : У нас в университете нет права на картошечку
17:05:08 От Anya Shchetvina : Может тогда можно создавать место для того, чтобы быть картошечкой?
17:05:12 От Anna Gerasimova : Мне повезло, я могла картошить на первом-втором году
17:05:29 От Polina Kolozaridi : Всем ковра для того, чтобы побыть картошечкой
17:05:48 От Александр Кияткин : Я лично предпочитаю думать, что я кабачок 17:11:03 От Anna Gerasimova : Про картошку https://pbs.twimg.com/media/D_WEA_UXoAAmJWj.jpg

17:11:57 От  Anna Gerasimova : То есть можно сказать себе: am potat ー и сосредоточиться на изучении тебе неизвестного

17:14:19 От  Alena Nefedova : Анна, классно, am potat ー звучит как девиз, можно футболку сделать

Тогда вы лучше поймете цели, чего вы действительно хотите. Или поймете, чего вам в принципе не хочется. Синдром самозванца может стать причиной, чтобы вы изменили свою жизнь к лучшему. 

Полина: Вау! Я побыла овощем. Полежала на ковре. Действительно, работает. Спасибо, Александр! Здесь интересно, что, если рассматривать синдром самозванца не просто как синдром с собой, то можно подумать, что что-то не так в академии или дисциплине. Это будто две разные стороны. Здесь я вижу сюжет про поддержку, то, что Алена пишет в чате: не хватает поддержки. Может, у кого-то сразу есть сюжеты о том, как была организована поддержка? Это очень welcome! А то у нас пока сюжет о том, как обнаружить, что делать с собой, но, может, есть идеи, как делать с другими тоже. 

Дарья Скибо: Меня зовут Даша, я социолог, я всегда была самозванцем, мне кажется. Поворот, который мы совершаем — более интересный, потому что хочется говорить не про себя и как мы все страдали. Я уверена, что мы все страдали каким-нибудь образом этим синдромом. Полина права, надо говорить о том, что мы с этим можем сделать интересного. Для меня чувство, когда я понимаю, что я самозванец — следствие старого перелома. Но не моего, а в системе. Что-то где-то сломалось когда-то, или что-то не совпадает с моими представлениями, или мои представления не совпадают с тем, что контекст мне говорит. Это сигнал, боль — как правильно сказал Александр ー надо обратить на нее внимание. Я заметила, что встречая людей, у которых нет этого чувства, которые супер в себе уверены и не рефлексируют про свое самозванчество — я стараюсь их избегать и избегать таких институтов, если честно. Все мои, даже самые талантливые коллеги, которых я бесконечно уважаю, которые много публикуются, делают что-то полезное или очень много рассказывают публично — все в той или иной степени этим синдромом «заражены». И почему-то  среди моих талантливых коллег нет никого, кто бы этим не страдал. Я стараюсь держаться подальше от тех, кто говорит: «Я не самозванец, я никогда в жизни этого не чувствовал», — мне кажется, что это очень странно, что что-то не в порядке. Я очень подозрительна в этом смысле. Мне кажется, что сомнение в себе — это основа. Если я не сомневаюсь вообще в том, что я делаю, и мне никогда не кажется, что я маленький, неуверенный и неправильный, то я либо вообще ничего не делаю, либо я делаю какую-то ерунду. 

Вторая мысль, которая у меня возникла про синдром самозванца — это история о бесконечном вопросе. Академия такая специфичная или это есть везде? Мне кажется, что это есть везде, потому что каждая из систем, в которых мы существуем, нам предлагает набор установок, ценностей, каких-то правил, по которым она работает. Мы эти вещи набираем вовнутрь себя и потом из них живем. Поэтому реплика о том, что, с одной стороны синдром самозванца — это чувство (я себя чувствую не в своей тарелке), а с другой стороны, синдром самозванца — это реакция на принятые внутрь себя ценности и ожидания. Соответствую ли я всему этому барахлу, которое я набираю в разных институтах, в разных контекстах, в разных национальных академиях. Способ разбираться с этим синдромом — это постоянно думать о том, что это за барахло и что это за контексты, которые я внутрь себя принимаю. Почему мне кажется, что хороший ученый — это тот, у которого 191 книга? Может, хороший ученый — это тот, у которого вообще нет ни одной книги. Почему хороший специалист — это тот, у кого есть PHd степень? Может, есть люди, которые невероятно талантливы и круты, но у них вообще нет никаких степеней. На основании каких ориентиров я принимаю решение о том, что мои коллеги не самозванцы, а я — самозванец? 

Полина: Спасибо за совет про ревизию барахла, из которого состоят наши представления о том, что такое: быть в академии и вокруг нее. Если нас спросят в библиотеке Шанинки, чем мы занимаемся? Ревизией барахла, которое люди принимают в себя, чтобы считать, что это и есть академия. Или, наоборот, — клевых вещей. Или вообще не нужно проводить это противопоставление… Консенсуса-то нет, как мы видим по чату!

Евгения Вежлян: Мы, кажется, теряем предмет, переходя на смежные материи. Я хочу уточнить, что синдром самозванца — это не когда ты сомневаешься в том, что ты делаешь: «У меня есть гипотеза, и я не очень уверена, что она продуктивна. У меня по этому поводу есть такие-то наблюдения, аргументы…», — в этом смысле я поддерживаю реплику про осторожность, но это осторожность к людям, которые знают истину. Я с большим напряжением отношусь к людям, которые внутри академии приходят и говорят: «Мы знаем, что это так. Нам не нужны никакие аргументы», — они обесценивают науку как деятельность. Это не про синдром самозванца. Синдром самозванца — это другое. Когда я спрашиваю себя: «У меня есть гипотеза, я в ней сомневаюсь. А кто я такая вообще, чтобы у меня по этому поводу была гипотеза?» ー это синдром самозванца. Здесь есть некоторая разница в определениях. Есть: «кто я такая вообще?» (приходишь на конференцию, начинаешь читать доклад и думаешь, почему ты здесь? Почему ты на этой конференции, почему ты читаешь доклад на эту тему?) ー это синдром самозванца. Но это публичная история. Но на самом деле, это не так страшно. Это как цензура. Институционализированная цензура не так страшна как внутренняя. Соответственно, синдром самозванца страшен, когда ты начинаешь писать статью, и тебя никто не видит. Ты думаешь: «А кто я такая, чтобы эту статью писать? Ведь сейчас придут тот-то, тот-то, тот-то и тот-то, и меня разоблачат, скажут, кто я такая, чтобы писать на эту тему и вообще заниматься?…», ー поэтому я говорю о том, что не всегда «синдром самозванца» — это именно синдром. Часто, это — социальный конструкт. Социально сконструированная ситуация, в которой тебе плохо. Сообщество так себя ведет, что в итоге создается ситуация, когда вокруг никого нет, а тебе все равно плохо. И ты не можешь нормально функционировать, у тебя в голове сидит внутренний редактор, который тебе напоминает: «А кто ты такая?» ー это синдром самозванца. С этим можно работать психологически, но нужно что-то менять «в консерватории». Что нужно менять?

[Ой, сейчас, секунду, извините, мне надо погладить кота…
17:11:03 От  Lidia Yatluk : У кота нет синдрома самозванца)
Да, у кота нет синдрома самозванца. Он абсолютно равен себе.]

У нас очень много identity control. Стоило мне где-нибудь прийти и сказать впроброс: «Я как ученый» или «я как исследователь», — и на меня тут же набросились — нельзя так говорить о себе. Это люди старшего поколения: «Нельзя так говорить о себе», — на что я отвечаю: «Извините, а как мне говорить о себе? Я ー исследователь, потому что я исследую. Я — ученый, потому что у меня есть степень кандидатская». «Ну, степень ー это вообще не важно», — сказали они, — «нельзя прикрываться степенью». Я говорю: «Я не «прикрываюсь» степенью. Она у меня действительно есть», — после чего мне указали на мою самоуверенность. Я думаю, что в этой ситуации побывал каждый. Я уж не говорю о том, что если произнести «я поэт» или «я художник» — становится еще хуже. У художников и поэтов начинается такой control identity со стороны окружения, что мало не покажется. Это ужасно агрессивно, ужасно токсично. Это наработанные годами обыкновения: не дать человеку самоназваться, не дать сказать «я исследователь того-то» или «исследовательница того-то», «я ученый, у меня есть степень». Это все должно быть входным условием разговора, с тобой должны разговаривать как с тобой. Наше интеллектуальное сообщество, я говорю в основном о старшем поколении, это советский габитус. Они контролируют identity, они считают тебя присвоившим его без их разрешения. В этом проблема, это надо менять. Я не знаю, как это менять, но это надо делать. Сложно поменять это, выйдя с плакатом: «Разрешите мне называть себя поэтом/ученым/художником. Я так деньги зарабатываю», — но что-то с этим надо делать, действительно. Иначе у нас получается double bind. А потом мы тратим много денег на психологов, потому что у нас токсичное окружение.

17:11:56 От  Lizaveta Lysenka : Мне помогает сместить фокус с того, что меня не устраивает в академии и в своем месте в академии на то, почему я в академии. Ну да, я делаю все неправильно, ну не знаю ничего, все меня поругают, если узнают, что я делаю, но это достойная цена за то, что мне нравится быть  с людьми в академии, читать эти тексты, следить за дискуссиями и иногда что-то понимать.

17:12:28 От  Елена Кочухова : Евгения,спасибо. Очень наглядное объяснение про нормальные сомнения vs синдром !

17:13:16 От  Alena Nefedova : Елизавета, спасибо) На самом деле у меня похожая установка и то, что помогает оставаться пока что тут

17:11:34 От  Andrei Teslia : Андрей — так кто социолог супротив философа?!)

17:13:27 От  Андрей Денисов : Философ супротив социолога ー это родственник из отдаленного города в лесу, который хочет получить ответ как устроиться работать в небоскреб

17:14:33 От  Anna Gerasimova : Вот, Евгения как раз говорит о старых версус новых способах валидации и самопрезентации

17:14:53 От  Andrei Teslia : Но всегда есть выход ー ресентимент!

17:15:39 От  Lizaveta Lysenka : Gatekeeping

17:15:40 От  Alena Nefedova : Cейчас со степенью, увы, сложно, перестало быть значимым маркером по сути

17:16:00 От  Andrei Teslia : Подумал ー слушая Евгению —

— что здесь ー от того, что она говорит — как раз спасают дисциплинарные рамки. То есть синдром того типа, о котором она ー когда проблемы/вопросы/сюжеты ー не укладываются в них и «нельзя объять необъятное»

17:17:00 От  Andrei Teslia : Хармс (с)

17:16:20 От  Daria Litvina : Согласна с Евгенией. Спасибо за тонкое разграничение!

Полина: Спасибо! Я по ходу вашей реплики поняла, что существует синдром самозванца здорового человека. 

17:16:16 От  Даша Скибо : Синдром самозванца здорового человека — о, это прямо круто!

Это когда вокруг тебя есть рамки, которые говорят: «Вот тут что-то существует, а тут ー не до конца». Еще тут интересный вопрос, буду рада, если на эту тему кто-то захочет высказаться. Мы ушли в любопытную сторону, в которой самозванцы — это мы все. Я/Мы самозванцы — пора делать футболки, лежать на ковре, страдать, и все это. При этом, в реплике Андрея Денисова я почувствовала потенциал для другого хода: а ведь есть смысл называть самозванцами других. И мы это делаем. Возможно, кто-то хочет жить в мире, где совсем нет самозванцев — внутри академии. Welcome! Расскажите, пожалуйста, как вы этого хотите. Каждый выходит и говорит: «Я — поэт!», «И я — поэт!», «Все мы — поэты!». Женя, я сейчас чуть-чуть иронизирую над вашей репликой и беру специально тему поэтов, потому что вы подкинули ее. Тут безопасно сказать: «Я исследовательница и все мы исследовательницы! Ура!», мы обнимаемся. Нет никаких самозванцев, нет никаких структур, нет никаких ситуаций, когда нам нужно сказать: «А ты ー нет». Пускай цветут сто цветов, человек говорит (я по своим любимым темам пойду), что «интернет ー это виртуальная реальность, которая убивает наших детей» ー «Прекрасно, дружок! Ты молодец!». 

Нет, мне кажется, в таком мире — сложно. Не то, что хочется/не хочется, но сложно. Поэтому, может быть кто-нибудь из вас вспомнит казусы, которые показывают полезную жизнь с синдромом самозванца, где вы обличали самозванок или самозванцев. Возможно, этот ход слишком шокирующий, не буду настаивать.

17:17:17 От  Anna Gerasimova : Кстати, с художниками вот как-то примерно так, как говорит Полина

17:17:18 От  Даша Скибо : Полина, об этом была смешная шутка на фб. пост публичный, так что копирую сюда:

«мне очень стыдно, но похоже, что меня беспокоит не синдром самозванца, а сами самозванцы, которые вызывают у меня синдром самозванца, несмотря на то, что сами они самозванцы, что само по себе является симптомом, который нельзя путать с синдромом»

17:17:47 От  Anya Shchetvina : О, это у Анны Ганжи, отличный пост!

17:17:35 От  Елена Кочухова : Дааа. Флешмоб в фейсбуке с хэштегом! Только «старая гвардия» не прочитает и тем более будет считать самозванцами 

17:17:41 От  Anna Gerasimova : Ты делаешь художественное высказывание ー ты художник, все норм

17:17:54 От  Даша Скибо : Ага, ага!

17:19:54 От  Даша Скибо : Полина, про разоблачение самозванцев: мне кажется, это другая история и тоже очень сложная, потому что она про репутацию и то, как она в академии работает. Тут можно начинать еще семинар)

Алексей Зыгмонт: Спасибо! У меня очень много тезисов по поводу, что здесь обсуждалось, но, поскольку память человеческая коротка, я скажу пару слов только по самому последнему и позитивному значению “синдрома самозванца”. 

Мне кажется, это вещь довольно узкая. Преобладающее настроение в академии ー это депрессия и тяга к самоубийству. Нормальный ученый, если он много работает и в России прыгает выше собственной головы (или пытается), то постоянно находится в состоянии «я так больше не могу, убейте меня», или что-то в этом роде. Синдром самозванца посещает его только изредка. Это очень частное психологическое состояние в рамках общего фрейма.

Что касается позитивного значения этого синдрома, то я присоединюсь к тому, что он может иметь позитивное значение в качестве нормальной, с одной стороны — институциональной, с другой стороны — психологической реакции при вхождении в новую область при, например, миграции. У меня в этом смысле достаточно много опыта. Я несколько раз менял институциональное окружение, но всегда занимался тем, что никому не нравилось, поэтому в меня всегда стреляли обоймой из разных дисциплин, к которым я якобы отношусь, в то время, как я работал на пересечении. Философы меня посылали с тем, что я религиовед (им это не нравилось), потом они говорили, что я социолог, литературовед, культуролог, антрополог и пр. Им все это ужасно не нравилось. От религиоведов я получал письма: «Господи, какая жалость, что вы занялись социологией»

17:20:21 От  Anna Gerasimova : I feel your pain bro!

17:21:29 От  Даша Скибо : Еще пришло на ум (пока не забылось): когда мы сами себя считаем самозванцами, это как бы ок. Это как бы часть рефлексии, самокритики и так далее. К этому процессу можно относиться по-разному, но в целом, есть полезные эффекты от того, чтобы чувствовать себя самозванцем/кой. А вот если кто-то начинает в нас (мне) сомневаться и подозревать в самозванстве, это как-то другое.

17:21:54 От  Daria Litvina : Согласна с Дашей ー мне тоже кажется, что «синдром самозванца» и обличение некомпетентности ー это разные вещи.

17:22:46 От  Евгения Воробьева (Вежлян) : Да, мне тоже кажется.

Это касается как дисциплин, так и тем. Я сейчас немного  занимаюсь темой Французской революции: я не историк и не занимаюсь всю жизнь Французской революцией (а люди в принципе занимаются иногда всю жизнь Французской революцией. И довольно часто. И особенно часто это делают французы, но иногда это делают русские, наши с вами сограждане). При вхождении в эту тему у меня, естественно, был синдром самозванца, потому что я никогда этой темой не занимался, и вдруг возомнил, что могу читать источники на французском, книжки, как-то все это пересказывать, описывать во вполне конкретном ключе. В данном смысле синдром — абсолютно нормальный защитный механизм от того, чтобы не молоть чушь с уверенным видом и не выдавать бред. Если вы пойдете в Институт философии РАН, то увидите там людей, которым бы стоило иметь синдром самозванца, потому что они всю жизнь писали про особенности национальных характеров. Их ничем не сдерживаемая мысль дошла до нацистской евгеники: надо спасать генофонд нации, скрещивая между собой умных людей. В буквальном смысле. А если бы они имели синдром самозванца, они бы это не стали говорить. У этого есть негативные исходы:
1. Ты опубликуешь чушь. 
2. Ты опубликуешь что-то, имеющее условный смысл (интересный ракурс, свое мнение), а это все заклюют и скажут, что это полный отстой, и ты на это не имел права.

17:24:50 От  Lizaveta Lysenka : Мне кажется, что это похоже на следствие отсутствия ясных критериев и общем релятивизме любых оценок (но я не знаю, где такого нет): ведь обличение некомпетентности редко бывает очевидным и однозначным, как и положительная оценка

17:25:08 От  Олег Апполонов : СС не в воздухе. Он на полюсе конкретного индивида ощущается. Можно его и оценить от полезно до вредно.  Идентичность человека в социальном и культурно-историческом контексте, которая выражается на дистанции от его текущих переживаний  и до результатов практической деятельности. Пытаться разбираться в этом вопросе, исходя не из индивидуальной и социальной психологии, это ходить по верхам или вокруг да около.

В этом смысле, спасение — абсолютно не психологическое. Во-первых, твое внутреннее состояние никому не интересно. Во-вторых, оно не представляет никакой ценности, поскольку, в академии люди делают продукт. То, как ты сидишь и ешь бутерброды — никого не интересует. Интересна статья, которая вышла по теме, да и то — какой вклад она вносит в знание.

Нужна мощная инъекция любви и дружбы. Я со своей разработкой (большим текстом по Французской революции) обратился к специалисту и был уверен, что он меня пошлет. Но он меня изначально не послал, а потом очень дружески, профессионально это все прокомментировал. Я в итоге оказался не очень компетентен в теме, навалял огромное количество ошибок, но опыт дружеской вежливой критики оказался важным (и тем важнее, что редким). В англоязычной академии есть мем про второго ревьюера, который громит вашу статью. Есть major revisions, которые говорят, что «это могла бы быть хорошая статья, если бы это была другая статья», — это буквальная цитата из рецензии peer reviewer. В конечном счете, причина или негативный исход — это та самая негативная обстановка в академии, депрессия, невозможность, неспособность и нежелание дружески, вежливо что-либо комментировать. Конечно, тут очень много придурков, которые пишут про генетическое скрещивание людей, особенно среди философов. Но, тем не менее, это бы очень помогло. 

Что касается обвинения других в том, что они самозванцы, мне кажется, больше подходят слова «придурок» и «лжеученый». Еще можно просто спорить по существу вопроса, не говоря о том, кто кем является. Или просто критиковать, потому что даже если человек лжеученый, к нему можно относится с христианской любовью. 

И самое последнее. В одной из статей, которые скидывала Полина, была переписка о том, что такое синдром самозванца — это неспособность интернализировать академический успех. Академический успех как бы есть, но как бы он не признается в качестве заслуги, в качестве ценности. 

17:28:06 От  Andrei Kozaredov : По поводу различных национальных академий ー есть прекрасный недавний сериал chair/кафедра на нетфликсе про English Department в Америке, очень много пересечений

17:28:26 От  Алексей Зыгмонт : Говорят сериал очень скучный, это не так?

17:28:28 От  Anna Gerasimova : Я боюсь этот сериал смотреть, как не боюсь смотреть ужастики))

17:28:47 От  Лиза  Канатова : Сериал довольно зажигательный!

17:28:51 От  Andrei Kozaredov : Нет, он очень короткий, серий 7 по 20 минут. Там главную роль играет Сандра О из “Анатомии страсти” и “Убивая Еву”

17:29:00 От  Andrei Kozaredov : И классный, да

Проблема у нас (интересно послушать, что у них, где “настоящая наука”), во-первых, в том, что нет никаких критериев академического успеха. Во-вторых, депрессия у всех — включая профессоров, которые мечтают перестать преподавать и уйти в науку с головой. При этом отказываются пить таблетки, хотя им студенты годами рекомендуют это начать делать. Даже академическая привязка не воспринимается как ценность или воспринимается как временная ценность, и тебя все равно выгонят. В-третьих, когда ты публикуешь переводы книг, свои статьи и книги — это тоже не воспринимается как ценность, потому что ты 1) выжат как лимон; 2) всем пофиг; 3) твои статьи все равно никто не будет обсуждать, а ты можешь пойти и убить себя. 

Отсутствие критериев академического успеха с одной стороны — важно, а с другой — обесцениваются не только авторитет, институции, поколения (старое поколение марксистов и пр.). Обесценивается в принципе академическая работа, ее результат. Непонятно: что такое результат? что это значит? кому это нужно? Спасение такое: если бы все больше обнимались и целовались, то, конечно, этого бы не было. Но это нужно делать институционально, а не в барах. Потому что в бары приглашают  избранных, а нам нужно, чтобы любви просто было больше. На этом все, спасибо большое!

17:26:38 От  Alena Nefedova : Очень позитивно и жизнеутверждающе, Алексей! спасибо) особенно про основное суицидальное настроение в академии и нехватки любви и дружбы зашло, очень жизненно.

17:26:54 От  алина : Алексей

17:26:56 От  Anna Gerasimova : Заходит рота самозванцев в бар…

17:27:06 От  Anya Shchetvina : И таблетки, всем нужны таблетки за счет университета

17:27:07 От  Andrei Kozaredov : Алексей я вас обнимаю

17:27:22 От  Евгения Воробьева (Вежлян) : ДА, все же жаль, что мы в зуме: после такого разговора хочется совместно выпить пива в пабе «Республика»:))))))

17:27:50 От  Алексей Зыгмонт : Ура

Полина: Спасибо! Это лучшее объяснение того, почему мы семинар делаем при библиотеке, а не в баре, как положено было бы. Потому что в институции надо это делать! На семинаре по академическому письму бывают такие вещи, и это в мире, где еще нет ритуалов инъекций любви ー нужно ходить на семинары! 

Андрей Денисов: Я хотел сказать завершающую реплику о том, что самозванец обладает важнейшей функцией провокации. Есть люди, вроде меня, которые сами по себе консервативные, предпочитают все делать потихоньку, и в итоге останавливаются на чтении литературы начала XX века, потому что они не прочитали все, что было до этого, а все комментарии к этому идут: «А как же? Надо постепенно ко всему чинно прийти», — и тут приходит самозванец на семинар и кричит: «Лоран де Суттер понял все, что только можно, в этой жизни! Наркокапитализм — это лучшая философия!» — и ты думаешь — «ну, дурак…», — а потом вечером дома моешь посуду: «черт, а может в этом что-то есть…» — берешь, открываешь, начинаешь — «слушай, надо было читать». Я сам так преодолеваю собственный страх по отношению к тому, что «надо постепенно все понять, встать, и на рассвете уже понимать, в чем свершилась история» Это мне очень помогает, и помогает самозванцу, которого я журю в курилке, относится с большой нежностью.  
  
17:29:08 От  Даша Скибо : Больше нежности (нашим внутренним самозванцам) — это прямо да!

Полина: Спасибо! Мне очень нравится погружение вашим рассказом в рутину дня, где ходишь на семинар, моешь посуду, утром на рассвете встаешь и выходишь к миру с новыми знаниями, отличными от той чинности, которая была предположена. Мне кажется, что тут кроется хороший сюжет про разные рутины, которые в условиях онлайн-образования можно обыграть: семинары с мытьем посуды, когда ты медленно додумываешь, пространство разноображивает разговор. Мы сидим все за столами — куда тут из чинности выйти? Но я сейчас лягу на ковер и передам Паше слово.

Павел Чернышев: Спасибо! Я здесь выступлю как самозванец, потому что я студент-социолог, бакалавр 4 курса. У меня чуть другая тематика ー студенческая. Это к тому, что бороться с самозванчеством можно через «техники себя», а можно через институциональные изменения. Пока единственное изменение, которое предлагалось — это бóльшая прозрачность и больше любви, но я заметил, будучи студентом, что, когда учишься танцам или какому-то ремеслу, то первое, о чем говорят — это постура, позиция. Бэкграунд, техники, которые всегда исполняются, и на которые наслаиваются конкретные па. Мне кажется, что в академии тоже есть такие бэкграундные техники, которые после освоения уже не замечаешь. Однако, так как люди, которые уже это умеют, не замечают, что они это умеют — это не преподается. Если это и появляется, в дискурсе, направленном на студентов, то только в щелях и зазорах. С точки зрения и публикаций, и (вещь, которой я сейчас занимаюсь) через этнометодологию студенческих чтений, оказывается, что чтение — не то, чем кажется, абсолютно. Бог знает, чем оно кажется, и чем является. В случае с чтением, у нас есть академик как тот, кто читает. Но что такое «читает» — не ясно. Как Голливуд устанавливает нереалистичные стандарты красоты, так и здесь такое происходит. Нереалистичные или непроговоренные стандарты. Это как в шутке: забег на длинные дистанции для рыб в аквариуме — их не вынули из аквариума, чтобы они могли бежать. Есть проблема в том, что самозванчество хоть и имеет положительные реформаторские потенции, но это отсекает много людей, которые оказываются неспособны преодолеть базовое самозванчество.

17:31:59 От  Даша Скибо : Паша, спасибо за сравнение с Голливудом, мне оно тоже приходило в голову (и в одной из статей об этом тоже было — образ «proper academic» нереален и недостижим)

17:33:34 От  Andrei Teslia : Академия навязывает нам нереалистичные стандарты научной квалификации ー как порнография ー нереалистичные представления о сексе)

17:33:52 От  Andrei Kozaredov : И как Инстаграм

17:33:58 От  Andrei Kozaredov : О теле и лайфстайле

Полина: Спасибо, это очень важно! Спасибо за упоминание темы с чтением, потому что мы же не только с contemporary академией оказываемся, а вспоминаем тех, кто за нами, в прошлом, кто формирует исторически эту самую академию.

Здесь как будто очень важно не упускать тему с обменом опытом, который часто проскальзывает. Я сразу вспоминаю реалити-шоу про моделей: она открывает холодильник, а у нее там арбуз-арбуз-арбуз, и больше ничего. Возможно, если понять, как устроена «кухня» людей, которые оказываются gate-keeper (гейткиперами — теми, кто охраняет вход в некоторое поле) самозванчества — это было бы интересно. Но мы пытаемся это сделать потихоньку на семинаре, а пока передаю слово Кате.

Екатерина Гришаева: У меня реплика в дополнение к тому, что сказал Алексей, и, отчасти, к тому, что сказал Павел. Хочется, как стратегию преодоления самозванчества в негативном смысле, найти нормальную нетоксичную институцию, и представить себе то, как все друг друга любят — идеал хиппи. Но как это будет работать в обычной повседневной жизни? Хочется думать, что было бы классно, если бы была менее токсичная академия, чем та, с которой я была связана несколько лет назад. Что могло бы ее сделать более наполненной любовью? Наверное, включенность в общий контекст. То, что российская академия сама непонятно, как себя ощущает — накладывает отпечаток. У людей возникает ощущение, что авторитет западной академии подрывает наш авторитет. Хотелось бы большей включенности и открытости. Хотелось бы институционализации любви: этика критики, что можно говорить, что лучше переформулировать. Возвращаясь к тому, что сказал Павел, если у нас есть более-менее нетоксичный институт, который работает, производит хорошее, адекватное знание, то в принципе классно, что в нем будут появляться самозванцы, которые будут отталкиваться от него, критиковать его. В той академии России, которую я вижу — бардак. Когда самозванчество возникает при определенной токсичности некоторых институций, то не совсем понятно — куда оно приведет. Чтобы разрушать традицию, надо, чтобы она была. 

17:35:33 От  Даша Скибо : Институционализация любви в академии — тоже очень

17:37:59 От  Alena Nefedova : Департамент обнимашек после второго реджекта

Полина: Вау! То есть российская академия чувствует себя самозванкой в большой академии, перед которой некому сказать ей: «Привет!» ー и открыть ей институт любви? Мне кажется, это прекрасное движение к тому, чтобы почувствовать здесь боль и как институциональную, и как личную.

Екатерина: Мне не хотелось бы говорить, что любовь идет с западной академии, а там все хорошо. Там этого нет. Я про фрагментарность комплекса неполноценности. Он как циклон. Атмосферный фронт рассеян: где-то есть, где-то нет, но он добавляет токсичности и определенной агрессивности людям. 

Полина: Здесь, конечно, я переживаю, что, если все будут бросать токсичных, то мы все разбежимся. Но это больше к реплике Алексея. Интересно, как институционализировать любовь и объятия в ситуациях, где мы думаем про этику.

17:38:22 От  Anna Gerasimova : Я бы предпочла, наверное, чтобы меня не обнимали))

17:39:16 От  Daria Litvina : Не надо институционализированной любви!

17:39:40 От  Anna Gerasimova : Просто работайте со мной с уважением))

17:39:41 От  Daria Litvina : Простой эмоциональной работы и институциональной заботы будет достаточно

17:39:52 От  Даша Скибо : Еще мысль: мне кажется, чувства, связанные с синдромом самозванца/ки возникают не столь от критики, сколько откуда-то еще (?). Критика может разные чувства вызывать — возмущение, гнев, радость и восторг, стимулирующие работу мозга и так далее.

17:40:03 От  Anna Gerasimova : Так это смотря какая критика

17:40:22 От  Даша Скибо : Даша, вот правда про эмоциональную работу / заботу

17:40:58 От  Anya Shchetvina : Кстати, кажется ни разу еще не затронули важную простую тему про отношение к людям в академии (друг к другу) как к функциям

17:41:20 От  Daria Litvina : Любовь должна быть по любви, иначе будет сплошная трансмутация чувств, институт любимчиков и ничего хорошего)

17:41:23 От  Alena Nefedova : А, вот про отношение как к людям, а не к функциям ー это очень важно

17:41:45 От  Alena Nefedova : Про то, что в науке ничего, кроме личного, если перефразировать

17:41:54 От  Alena Nefedova : А все притворяются, что все ровно наоборот

Давайте будем подводить итоги. 

Андрей Козаредов: У меня появилось много мыслей. В первую очередь, мне кажется важным говорить про ту нарративную сущность, которую мы сегодня обсуждаем и называем «синдромом самозванца», не только в сложных терминах. Есть особенность, что люди в академии очень умные, как правило. Ну или хотя бы начитанные. Людям в академии очень легко придумывать сложно устроенные и красиво выглядящие объяснительные модели для того, чтобы не видеть того, что тебе плохо. Поэтому для меня стало катарсисом то, что Алексей сказал напрямую, не используя сложного языка, который тоже нужен. Но opposite этому тоже нужен. 

Во-вторых, касательно того, как это может работать институционально ー я согласен про обнимашки и все остальное, но мне тут близок тот пример, который дала Евгения, про identity blocker-а, который у тебя в голове сидит. Сейчас я оказался в ситуации, когда меня обнимают, любят и гладят, но identity blocker-a я выключить уже не могу. Он где-то раньше появился, это очень тяжело и вызывает диссонанс. Как это может работать институционально? Мне кажется, здесь очень большая проблема с тем, что академия понимается как место сакральное, в котором не работают законы, которые работают в других рамках. Если мы возьмем академию как корпорацию, как коллектив, то во многих больших организациях есть специальные люди, которые отвечают за корпоративную культуру и этику. Они следят за тем, как общаются сотрудники: токсично или нетоксично, выстраивают это. В академии я такого особенно не видел. Я часто слышу, что, когда в академии говоришь про это, тебе отвечают: «Ну, это же другое. Это же не просто какая-то компания. Тут это так просто работать не может». И, возможно, чтобы чуть-чуть снять сакральную иерархию, можно чуть-чуть ее «расколдовать» и попробовать использовать бытовые повседневные практики того, как благодарить, как говорить «спасибо», говорить, что вы кого-то цените. Это может быть автоматично, но все равно терапевтично.

Полина: Спасибо, мне нравится идея про «расколдовывание», это может быть перезаколдовывание, потому что мы как будто алхимически смешиваем разные языки на семинаре. Будем потихоньку завершать. Андрей, какие у тебя есть финальные соображения?

Андрей Тесля: Во-первых, я хотел бы вернуться и подчеркнуть, что одна из тем, которая здесь кажется важной и значимой, как выводящая из пределов психологического языка (хотя и через проекцию) ー это тема про институции, как переживающие собственное самозванчество. Институции, которые нуждаются в признании, потому что это обычный наш ракурс разговора. Ракурс, где мы желаем и находим/не находим признание от тех или иных институций. Но здесь институции в свою очередь оказывается в этом сложном порядке. Во-вторых, двойственность самозванцев и то, о чем говорил Андрей Денисов и потом Полина — борьба с самозванцами. Один из ключевых (если говорить цинично) способов избавиться от самозванства — это начать бороться с самозванцами, сбиться в стаю. Как получить любовь и заботу? Как получить признание? Объединиться во вражде, объединиться в непризнании, что и дарует нам опознания друг друга.

Полина: И как завершать после такого?

17:43:01 От  Anya Shchetvina : Охота на самозванцев! берем вилы и факелы и погнали

17:43:16 От  Andrei Teslia : Именно! салем-салем-салем

17:43:43 От  Daria Litvina : Бороться с некомпетентностью возможно с помощью конкретных процедур, но вилами зачем?(

17:43:56 От  Anna Gerasimova : Вилы ー это процедура)))))

И тут мы объединимся во вражде к токсичным институциям, видимо… Очень страшно! 
Я подведу небольшой итог и расскажу, что будет дальше. Я очень признательна вам всем за этот разговор, чат, беседу, сложность. Рада, что мы начали с синдрома самозванца. Сегодня у нас получилось: «Скопом набрасываемся на академического субъекта, потому что он, скорее всего, самозванец!».

17:44:43 От  женя (она) : Для меня синдром самозван_ки работает как означающее того, как устроена академическая структура, как в ней воспроизводится система иерархий, власть, сексизм, эпистемологическое неравенство и т.д. И еще я думаю, что важно смотреть на самозванчество через гендерную оптику: подозреваю, что в зависимости от гендера эта штука проявляется по ー разному

17:44:58 От  Alena Nefedova : Про гендер точно не успели не обсудить

17:45:03 От  Alena Nefedova : А это точно важно, да

17:45:31 От  Daria Litvina : И тему «академических поколений» тоже важно развить

17:46:34 От  Даша Скибо : Помимо гендера и поколений, можно обсудить всю остальную интерсекциональность (быть не очень своим и самозванцем в немецкой академии очень легко)

17:46:48 От  Daria Litvina : Как будто мы на стыке старой и новой академии с их разными способами валидации. Непонятно, на что ориентироваться, когда видишь разные шкалы для оценивания людей в академии

17:47:34 От  женя (она) : И еще я думаю, что именно из этой позиции уязвимости / непривилегированности можно предлагать новые способы существования, мышления, практики, потому что для тех, кто уже имеет доступ к речи, многое не является проблемой.

17:47:37 От  Daria Litvina : То есть лучше книжку писать? статьи? нравиться профессору? получать степень? всё вместе? ничего из перечисленного?

17:48:09 От  Anna Gerasimova : В русакадемии ー нравиться профессору

17:48:26 От  Daria Litvina : А в неолиберальном мире ー писать и выступать)

17:48:45 От  Anna Gerasimova : Степень не нужна, ура!

17:48:46 От  женя (она) : А что касается практик, то можно делать не конференции, а антиконференции, например, на которых можно делиться НЕсделанными исследованиями

Мы будем еще многое обсуждать, вы можете присоединиться к нашему чату в телеграме: https://t.me/joinchat/wFvDWImcpRE1ZDBi 

У нас сейчас формальное завершение, потому что мы будем продолжать, будем делать тексты, будем друг другу полезными, у нас будут результаты, потому что мы — не самозванцы.

Пара слов про содержательный финал. Когда мы обсуждали этот семинар: думали, готовились, — то я задалась вопросом о том, появится ли какая-то возможность поговорить про изменения (или про сохранения, устойчивости), которых мы ждем от институции? Например, то, что надо сделать процедуру признания, обряда инициации. Или разговоры про переходы от студенчества к статусу, или между дисциплинами. Как это делать более оформлено? Или, наоборот, более плавающе? Но на удивление, мы об этом почти не говорили. Я сначала загрустила и подумала: «Странно, как же выпускать сборник «Как бороться с синдромом самозванца» тогда?» — а тут до меня дошло, что , возможно, языком институций, больших слов и ясных порядков тут мало что можно сделать, потому что он в конечном счете приводит нас к тому, что с синдромом самозванца нужно научиться жить, используя его во благо себя и близких. А вот важно — это слова про любовь и возможности признания за мытьем посуды. Важно сохранять или обустраивать пространства, укреплять, где можно совсем без этого. Без институциональных решений, признаний. И охранять туда вход также, как в академию. Типа здесь мы точно не делаем, то, что делают институции. Таких способов говорить вокруг академии маловато. Регламенты и прочие условия задают необходимость действовать результативно: выпускать отчеты обо всем. Возможно, в разделении зон, где мы можем с чем-то работать, действовать (и про это были идеи) — это очень классно и важно. Но как будто важен и воздух, в котором мы можем сохранять некоторую гибкость. Или развивать ее. Хорошо ее сохранять, когда она есть, а если ее нет, то нужно не на шпагат садиться, а начинать с мелких упражнений. 
Еще раз огромное всем спасибо! 

Расшифровка: Наташа Винокурова

Редактура: Ната Якобашвили