Почему рассказ казак вселяет надежду хотя заканчивается грустно

Только то, что имеете, держите, пока приду.

Откровение святого Иоанна Богослова. 2; 25.

– Никто не хочет жить своей настоящей жизнью. Не хотят или не могут. Мало кто может распознать свою судьбу, своё предназначение, предопределённое, единственное и неповторимое. Мало кто может распознать в себе свой облик, своё Божие подобие. Не себя в эгоистическом припадке провозгласить богом и царём всего сущего на земле. А открыть в себе Божие подобие. То наивно пытаются возвратиться в прошлое, словно это возможно, ища там ответы на донимающие их вопросы, которых там в готовом виде нет и быть не может. То опрометчиво порываются в неопределённое, пока неведомое никому будущее. А своей жизнью жить не хотят. Или не могут. Той жизнью, которая выпадает нам лишь единожды и которая такая быстротечная и неповторимая.

Многие из нас ведь только собираются жить, а не живут, вполне этого не осознавая. Нередко так всю жизнь и прособираются. Им всё кажется, что вот-вот наступит нечто самое важное и главное для них… Надо только подождать. Так всю жизнь и прождут. Наш бедный разум обязательно найдёт для этого какую-нибудь уловку, обоснование и оправдание. И убедит в этом душу, если она ещё не совсем ослепла. У меня в Москве был сосед, жил над нами. Лет тридцать делал ремонт. Как только выходные, так у него – стук, грюк, спасу нет. Куда собирался, к чему готовился человек, неведомо. И так – пока не съехал. Уверен, что и на новом месте, тем более, он будет так же собираться жить. Займёт себя чем угодно, лишь бы не остаться наедине со своей душой. Лишь бы не узнать о своём собственном существовании.

С таких и подобных монологов начиналась обычно каждая наша встреча с моим давним товарищем, тоже офицером, полковником в отставке, коренным кубанцем Олегом Ивановичем Бережённым, последние годы проживавшем в своей родной станице К. Он с супругой Аллой Сергеевной, тоже станичницей, с которой они знакомы ещё со школы, на старости лет, по его словам, покинул столицу, вернулся на родину, оставив московскую квартиру детям, дочерям. И вот уже пять лет он жил в родной станице. На мой вопрос, не жалеет ли о том, что покинул Москву, он полушутя отвечал, что нечистая сила рыщет всюду, везде может найти человека. А уж там, точно найдёт быстрее. На это я утешительно шутил: ты ведь Бережённый, находишься под высшей защитой…

Я-то догадывался, хотя он и не говорил об этом, почему он решился на столь крутой поворот в своей жизни. Хотя он прекрасно знал, что после шестидесяти человеку уже нельзя резко изменять свой образ жизни. Заново ведь жизнь не начнёшь, а годами и десятилетиями сложившийся уклад поколеблешь, а то и разрушишь. И выберешься ли из-под его обломков ещё не известно.

Дело в том, что Олег Иванович был ранен на афганской войне. Он был тогда молодым майором, командиром батальона. Взорвавшаяся рядом граната хорошо его изрешетила. После долгих операций врачи сказали ему, что все осколки вынули, но один, у сердца, оставили, так как вынимать его небезопасно. Будешь вести спокойный и размеренный образ жизни, поживёшь ещё. Словом, переживания и треволнения, а уж тем более стрессы, были ему теперь противопоказаны. Да и не чувствовал он потом этой старой раны. Видимо, всё срослось, вошло в какую-то норму, ведь дело забывчиво, а тело заплывчиво…

Олег Иванович Бережённый был интересен мне не только как земляк-кубанец, был близок мне не по корпоративной солидарности, не только потому, что мы оба были офицерами. Он был, прежде всего, интересным мыслителем. Неслучайно последние годы службы он работал в каком-то аналитическом центре Генерального штаба. Его воззрения отличались какой-то удивительной стройностью. На мир, на происходящее в нём, на себя в этом мире. Всё нагромождение фактов и событий казалось и вовсе хаотичное, в его объяснении принимало удивительную цельность. Это и вселяло в меня уверенность и надежду. И становилось уже не так страшно жить в этом беспощадном мире, летящем неведомо куда. Он был из тех редких людей, какие теперь мне уже не встречаются.

Наши встречи с ним не были частыми, но для меня всегда становились очень значимыми. Я даже готовился к ним, как школьник, прикидывая, что мы с ним должны обсудить на этот раз. И всякий раз, приезжая в свою родную станицу, выискивал время для встречи с ним. Мы заранее созванивались, и я ехал в его станицу на рейсовом автобусе. Обычно это было в золотые предосенние дни.

После первых расспросов мы усаживались под виноградным навесом. Алла Сергеевна обычно в наши разговоры не вмешивалась, не встревала. Она приносила жаленную рыбу. Олег Иванович, зная о моём приезде, заранее ловил её в Челбасе. Как он уверял, на донки и закидухи – приличных карпов и радужных окуней. А, может быть, покупал на рынке. Этого я не уточнял. В то время он был ещё крепок, даже моложав, несмотря на приближающееся семидесятилетие. С густыми чёрными, даже смолянистыми кудрями, лишь подёрнутыми искрами седины. Но виски и усы были уже почти белыми. Плотный, широкогрудый. Он и теперь мне видится таким под своим виноградом, в тёмно-зелёной камуфляжной форме, грузновато опершись на стол, сопровождал свои рассказы медленным движением руки.

Переезд из столицы на постоянное жительство в родную станицу не стал для него каким-то эмоциональным потрясением. Всё произошло естественно без особых волнений. Ведь он так и не оставил свою родительскую родную хату, перешедшую к нему по наследству. Несмотря на беспокойную офицерскую службу, они с женой постоянно приезжали до ридной хаты, находящуюся под приглядом соседей, а более – под Божьим присмотром.

С годами, со временем ежегодный приезд в станицу стал в их жизни каким-то ритуалом, не вполне осознаваемой необходимостью, наполнявшей их жизнь смыслом. В чём состоял этот смысл он и сам не смог бы ответить, если бы его спросили об этом. Иногда ловил себя на мысли, что не знает, зачем он едет в станицу, где его никто не ждёт, кроме родительских могил. Особенно в первые дни по приезду. Вид родного дома, заросшего бурьяном и вовсе повергал его в уныние. Причём, каждый год преобладал тот или иной вид бурьяна – то коричневые метёлки конского щавеля, то крепкая, дротяная серебристая лебеда обступала хату, поддающаяся только топору. Дня три-четыре он боролся с этими бурьянами. И по мере того как двор приобретал прежний, благообразный вид, успокаивался.

Но вид ветшающей на глазах родительской хаты, требующей хоть какого-то ежегодного ремонта, наталкивал его на печальные размышления о том, зачем он это делает. Ведь приезжали они всего на месяц-полтора. Остальное время сиротливую хату продували сырые кубанские ветра, мыли дожди, весною обступали со всех сторон непролазные бурьяны. И он не находил себе самому внятного ответа – зачем он это делает.

Теперь он естественно вписался в сельскую станичную жизнь. И будучи по специальности китаистом, вел в своей родной школе детские группы английского и китайского языков. Это было необходимо и своевременно, так как станицу всё более и более наполняли китайцы, раскинув на когда-то пшеничных полях, бесконечные теплицы, издали серебрившиеся белой полиэтиленовой плёнкой, бреющей как мираж.

Как истинный кубанец, он так и не смог окончательно оторваться от своей малой родины, от станицы. И где бы ни был, где бы ни приходилось служить, в отпуск они семьёй приезжали сюда. Ведь были живы родители. Привозили дочерей к дедушкам и бабушкам. За всю свою долгую офицерскую службу, он так и не воспользовался правом на санаторное лечение. Для него лучшим лечением была и оставалась станица.

С Олегом Ивановичем мы познакомились давно, в Москве. Не могли не познакомиться. Каждого встречаемого мной кубанца я непременно расспрашивал, пытаясь побудить к воспоминаниям, находя в этом немало ценного и для себя необходимого. Но с ним мы сошлись в самом конце восьмидесятых годов не на этой почве.

В то время я работал в отделе литературы и искусств центральной военной газеты «Красная звезда». Афганская война, к тому времени уже завершающаяся, представлялась мне событием эпохальным, таинственным и каким-то поворотным во всей нашей жизни, государственной и народной судьбе. Я стал вслушиваться в неё, жадно ловя доносящиеся «из-за речки» звуки. Это были прежде всего, – воинские песни, исполняемые под гитару, вдруг хлынувшие в нашу жизнь. Песни пронзительные, волновавшие людей даже вроде бы, далёких от где-то происходивших военных событий. Некоторые из этих песен до сих пор таятся в моей душе, иногда вдруг всплывая, напоминая о пережитом во все эти годы: «Над горами, цепляя вершины кружат вертолёты,/ Где-то эхом вдали прогремели последние взрывы,/ Только изредка ночью взорвут тишину пулемёты,/ Проверяя: а все ли мы живы?../ …По афганским дорогам пришлось нам проехать немало,/ Мы тряслись в бэтээрах, нам небо служило палаткой,/ И надолго под звёздами твёрдым законом нам стало –/ Не искать на земле жизни сладкой…». Я встречался со многими ветеранами этой войны, их родными, собирая и издавая воспоминания, дневники, письма. Тогда и познакомился с Олегом Ивановичем. Но как часто бывает, мы как-то потерялись в суете повседневности. И вот теперь вновь встретились, когда он вернулся в родную станицу.

Теперь же я приезжал к нему в станицу и с практической целью. Дело в том, что, когда стало абсолютно ясно, что в нашем обществе произошло, казалось, немыслимое и невозможное, – русская литература, как форма народного самосознания, стала вытесняться, а по сути, уничтожаться, изгоняться из образования, – я предпринял выпуск своего авторского литературного альманаха «Солёная Подкова». По названию уникального грязевого лечебного озера близ моей родной станицы. В нём я представлял свои литературные опыты. Но хотелось расслышать то, о чём думают на руинах нашей растерзанной жизни другие люди. Я пытался представить в своём альманахе наиболее талантливых из них. Таким глубоким мыслителем мне и представлялся Олег Иванович Бережённый.

Я даже подарил ему большую общую синюю тетрадь с шутливым наказом вернуть её мне заполненной его размышлениями и соображениями о происходящем ныне в мире, у нас в России, о том, что происходит с человеком. Что за время мы переживаем, что за эпоха наступила. И он согласился. Правда, в своей обычной шутливой манере сказал, что он-то попытается написать, но сейчас это ни к чему, так как слово перестало быть слышимым, и соль потеряла свою силу. Произошло нечто не со словом, конечно, а с людьми, с человеком. Но написать попытаюсь.

– Понимаешь, – говорил он, не спеша и раздумчиво, – что происходит теперь, в общем-то ясно. Но люди разучились различать смыслы не вдруг, конечно, и не сами по себе, но от насилий над душой человеческой. И от умножения беззакония во многих охладела любовь. Как быть теперь? Неведомо. Но то, что человек снова должен обрести способность различать смыслы – это, несомненно. Иначе он просто перестанет быть, перестанет существовать.

Человек ведь недостаточно силен, а потому и боится остаться наедине с собой. Его соблазняют грандиозные задачи, и он порывается спасать мир, уверовав в то, что он устроен неправильно. Но мир спасать не нужно. И создавать заново его не нужно, так как он уже сотворен. Человек уже пытался спасать мир и каждый раз только губил его. Спасать надо человеку самого себя, тогда все спасётся.

Сегодня уже очевидно, что если мир и погибнет, то не от ядерного оружия и не от экологических катастроф, а от вырождения самого человека. Чтобы устроиться хоть как-то на земле, он создал сложную и громоздкую цивилизацию, как средство жизни, а не её цель. Настроил атомных реакторов и атомных бомб. Но – ценой утраты себя. Он как бы спутал цель жизни и её средство. А при нынешнем образовании он просто не справится с управлением всего им созданного тогда, когда он был в естественном состоянии – реакторы выйдут из подчинения, и ракеты полетят не туда, куда он намеревался их направить…

А первые крупные пятна вырождения человека, преодолевшего свою греховность, мы видим уже сегодня в таких, казалось бы, передовых, развитых и цивилизованных странах. А как должен начаться этот поворот к естественному состоянию человека, неизвестно. По всей видимости, через какое-то потрясение или даже катаклизм. Люди ведь начали отказываться от самих себя, от своей духовной природы относительно недавно. Ну сколько тут прошло от эпохи просвещения и Вольтера. И трёх веков нет. По всей видимости, это был какой-то зигзаг в общем развитии человечества, обернувшийся каким-то глухим тупиком. И опять, как и всегда, и несмотря на просвещённость человека и несмотря ни на какую цивилизацию, со всей остротой встают все те же вопросы: Как устроен мир? Что есть человек, как и зачем жить ему?.. Ты скажешь, что многие люди, если не большинство из них, живут, не мучаясь такими вопросами, даже не подозревают об их существовании. Всё так. Но только это ничего не изменяет. Паршивая овца всю отару может завести куда угодно.

У нас в России с человеком происходит то же самое, что и во всём мире, иначе и быть не может. Но в своём усложнённом варианте. Катастрофа произошла, прежде всего в сознании и в душе, а не в обществе и стране. Враг наш, как и всегда – незрим и невидим…

Ну как же может устроиться благонамеренное житие, если человек поставил себя в центр мира, возомнив о себе невесть что. Наконец, понял свою святую зависимость от Творца, стал обращаться к нему с молитвой, с нею связал надежду на своё спасение. При этом не особо думая о самой молитве. А она должна быть точной. Ведь молитва праведников имеет гораздо большую силу, чем сила оружия, богатства и войска.

– Ты уже и в молитве усомнился, Олег Иванович, а не только в человеке? – спрашивал я его.

– Ну тогда скажи мне, почему наша основная Господня молитва «Отче наш», то есть та, которой Христос научал учеников своих как именно надо молиться, чтобы Господь услышал нас, так сильно отличается от «канонической», сегодня предлагаемой людям? Кажется даже, что Христова молитва подменена человеческой…

Вот как говорится в нашей нынешней молитве: «И остави нам долги наша якоже и мы оставляем должником нашим». Но в Господней молитве, приведённой в Евангелие от Луки, говорится иначе: «И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему». Грехи, а не долги… Мы ведь молитвою освобождаемся от многих грехов своих. Не от долгов, а от грехов. О каких наших долгах говорится в нынешней молитве?.. Долги, они в кошельке, а грехи – в душе. Иначе отрицается сама греховность человека…

– Постой, постой, Олег Иванович, – перебивал я его. Ты хочешь сказать, что у нас неправильная молитва, а значит она до Бога не доходит? Значит, предки наши молились неправильно? Мир-то стоит, не рухнул. Значит молитва до Бога доходила…

Стоит-то стоит, но уже покосился. И это мы теперь явно ощущаем. Об этом и речь, что прежде люди не переживали такого состояния. Ну да, человек извечно пребывает в брани духовной, извечно борется за свою душу среди сил зла. Но чтобы зло получало такое преобладание, как теперь, такого не было. И как выбраться человеку из этого морока, неизвестно.

Я хочу сказать лишь о том, что безбожники и неистовые атеисты миновавшего века лишь продолжили и довели до предела то, что так или иначе было в народе и раньше – недостаточно твёрдая вера.

А всё, видимо, потому, что люди и Священное Писание дерзнули «исправить». Ну посуди сам, во всех выходящих ныне Библиях говорится, что Бог раскаялся в том, что создал человека на земле. То есть, мы допускаем мысль, что Бог может ошибаться, и в случае с человеком, создав его, ошибся. Но Бог не ошибается. И создал человека по своему образу и подобию. А если так, то получается, что Бог усомнился в себе самом, что невозможно. И потом, сотворив человека, Бог признал, что это хорошо весьма. Но если люди сделали это – какого тогда благополучного устройства своего на земле они ожидают? Ему просто неоткуда взяться. А ведь в Библии до её правки, до раскола Церкви в шестнадцатом веке, говорилось иначе. Там написано: и помыслил Бог, как сотворить человека на земле и размыслил. То есть, Господь размышлял как создать человека, что уже исключает ошибку. Как видишь, никакой ошибки и никакого раскаяния Бога не было… Но зачем это понадобилось бедному человеческому разуму? В конечном счёте затем, чтобы себя поставить на место Бога. Вот и всё.

Я не знал, что отвечать на это моему другу. То, что он говорил, было вроде бы правдой. Но неужто никто до него этого не заметил? Это не укладывалось в моём сознании.

Он провожал меня до автобусной остановки. Прощаясь, я напоминал ему о синей тетради. И потом ещё долго мысленно беседовал и спорил с ним. Не потому, что он был в чём-то неправ. Скорее я злился на себя, что сам не додумался до этого. Или это всё существо моё сопротивлялось, так как надо было пересматривать всё то, что казалось таким привычным и незыблемым. Человек ведь так просто не отказывается от того образа мира в который он уверовал, от тех убеждений, которые он приобрёл на перепутьях своего времени. Вне зависимости от того, истинные эти убеждения или ложные.

Но вместе с тем я радовался за Олега Ивановича. Не зависть, а тихая радость наполняла мою душу в беседах с ним. Он стал для меня неким неоспоримым примером, укреплявшим моё сознание. Ну вот есть же такой человек на этом свете, который не впал в соблазны своего времени, – думалось мне. И пройдя такой сложный путь, вернулся на родину, так сказать, к своим истокам и корням. Он, поскитавшийся по свету и многое переживший, был теперь в своей родительской, родной хате, где ему хорошо думалось, и как мне казалось, легко теперь жилось.

Для него настало время, если не подвести итог своей жизни, то осмыслить происходящее, добраться до его потаённых смыслов и тем самым сковать броню для души своей. Ничего уже, вроде, не предвещало никаких потрясений в его жизни. Но мы предполагаем, а Господь располагает. О, знать бы нам наперёд что и как будет. Но этого не дано знать никому, иначе и сама жизнь потеряет смысл и значение… И теперь думая о нём, вспоминая его, в моей уставшей памяти всплывает пушкинская строчка, кажется, характеризующая его судьбу: «Но примешь ты смерть от коня своего…».

Жена его Алла Сергеевна тоже, как было видно по всему, перешла из городской в сельскую жизнь без всяких потрясений. Как-то легко и естественно она вписалась в станичную жизнь, словно никуда и не уезжала. Словно основная её жизнь прошла здесь, а не по военным гарнизонам и не в столице.

С увлечением разводила цветы. На части большого приусадебного участка разбила огород, где ежегодно высаживала рассаду помидор, капусты, огурцов и баклажан. Причём, рассаду не только покупала на рынке, на станичном базаре, но и выращивала сама, в хате. С ранней весны она была полностью занята этими сельскими хлопотами. Завела кур и уток. Их двор уже ничем не отличался от соседских. Да и они сами внешне уже не отличались от тех станичников, кто жил здесь в поколениях испокон веку.

Но это – внешне. Поскольку они были и людьми интеллектуального склада, привыкшими размышлять о вещах отвлечённых, о смысле бытия, о происходящем вокруг, эти милые сельские заботы не могли исчерпать всех интересов и её, Аллы Сергеевны. К тому же в последние годы в станичную жизнь была привнесена прямо-таки трогательная, но экзотическая струя на самом деле невесть что и значащая: на фоне общего упадка жизни, было предпринято во многой мере декларативное возрождение казачества. Это дало повод многим людям вдруг, словно пробудившись, заинтересоваться своими предками, своими родословными, судьбами своих прадедов и дедов, многие из которых по жестоким условиям двадцатых и тридцатых годов миновавшего века оказались репрессированными и высланными в суровые края севера и Сибири…

Все они были уже реабилитированы, а репрессии на государственном уровне осуждены. Но хотелось какой-то ещё и другой, более полной правды и справедливости. И поскольку так называемое возрождение казачества, было предпринято не для действительного возрождения, а совсем для других целей, оно теперь и занялось исключительно установлением этой правды и справедливости, уже установленных. Словом, заплели людям все извилины. Их столичный знакомый полковник Безродный, в прошлом разведчик в одной из популярных газет поместил статью «Братья казаки. Возможно, они спасут мир». Уже речь шла не о России, а о спасении мира. Невольно думалось, что если человек, вроде бы, образованный, подвержен такой экзальтации, что и как он разведывал в бытность своей нелегальной службы…

Людям словно бы вдруг открылась во все времена ясная истина, которой крепится народ и страна, что уважение к своим предкам является верным признаком развитости человека и общества, отличающее его от дикости. При этом, многим, пустившимся на поиски своих истоков и корней представлялось, что там, в прошлом, где жили их предки, всё было прекрасно и достойно только подражания, что там таятся ответы на трудные вопросы нынешней жизни. Им, кажется, и в голову не приходило, что при всём уважении к предкам, в прошлом немало и такого, что лучше бы о нём не знать.

Алла Сергеевна попыталась разыскать старожилов, которые могли хоть что-то рассказать о её деде и прадеде. Но вскоре убедилась в том, что рассказывать о миновавших временах и её предках, по сути, уже некому. Надо было обращаться в архивы. Уж там, – полагала она, – всё точно и бесстрастно занесено на скрижали истории на все времена.

Из рассказов своей матери она знала, что дед её Малыш Фёдор Васильевич родился в 1870 году в станице Новонижестеблиевской, которая позже стала называться Гривенской. Был атаманом хутора Степного, позже ставшего станицей Степной. Был лишенцем, то есть лишённым избирательных прав. Заслуг перед революцией не имел. Осужден внесудебно за контрреволюционную агитацию и за агитацию среди хлеборобов против мероприятий Советской власти. Приговорён к расстрелу. И в конце 1931 года расстрелян. Виновным себя он так и не признал. К концу восьмидесятых годов реабилитирован, чохом, вместе со многими другими. Это то немногое, что сохранилось в семейном предании. Горько было осознавать, что предание сохранило не то, как жили-были предки, а лишь то, как они погибали.

Алла Сергеевна обратилась в краевой архив с надеждой узнать о своём деде нечто, такую правду, которая придаст ей силы жить дальше. Но каково было её огорчение и даже растерянность, когда из краевого архива ей ответили, что архивные «фонды Гривенского и Степного правлений были утрачены в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.»…

Как же так, – недоумевала она, – жили люди, трудились, растили детей, пережили такую жестокую катастрофу крушения страны, в которой пострадали и вдруг оказывается, никаких следов, никаких свидетельств об их жизни не осталось, словно их, совсем не было на этом свете… С этим не могла смириться её душа. Ведь так действительно не должно и не может быть. И она с новым азартом пускалась в поиск, уже ничего вокруг не замечая. Цветы она ещё поливала, но огород окончательно забросила. На рейсовых автобусах ездила по станицам, сначала в Гривенскую, а потом – в Степную в надежде, что там, хоть что-то помнят о её деде. Но сведения, добываемые ею, были столь скудны, что из них никак не складывалась цельная картина жития.

Оставалось обратиться в Федеральную службу безопасности по краю, ФСБ, с просьбой предоставить ей возможность ознакомиться со следственными делами по обвинению граждан станицы Степной в 1931 году. И с нетерпением ждала ответа.

Олег Иванович с какой-то тревогой наблюдал за новым увлечением жены. Он не мог определить причины, этой вдруг охватывающей его тревоги, но он явно её чувствовал. А потому начал осторожно её сдерживать, спынять:

– Слушай, мать, так он обращался к ней обычно, в присутствии детей. – Что-то ты совсем забегалась. Что ты ищешь?

– Да вот хочу восстановить свою родословную в назидание потомкам. И добавляла то, что было у всех на устах: надо вернуться к своим истокам и корням.

– А это возможно? – спрашивал он. – И как ты себе это представляешь? Вернуться ведь никуда невозможно потому, что жизнь человеческая не знает повторений. И если кто-то вполне серьёзно предлагает вернуться, то скорее всего тут кроется какая-то авантюра, какой-то подвох и обман.

– Но ведь надо знать историю своих предков. Что и как было, откуда мы пошли. Это ведь многое объяснит в нашей сегодняшней жизни.

– Разумеется необходимо это знать. Но какое может быть возвращение? К каким корням и к каким истокам? И потом, самое главное – такая постановка вопроса означает, что необходимо признать жизнь свою неправильной, ибо она была без этих корней и истоков… Ведь так получается? Значит надо признать, что вся твоя трудовая жизнь, уже закончившаяся, была неправильной. И вообще ты жила неправильно. Ты можешь согласиться с этим?

– Да нет, конечно, ты обостряешь всё.

– Но из такой декларации следует только это и ничего другого не следует. Хорошо, доберёшься ты до истоков и корней и что будешь с ними делать? Это поможет тебе жить дальше? А как ты жила без этих истоков и корней до этого? Разве неправильно? О своём происхождении, о своей родословной надо бы задумываться в начале жизни, а не, по сути, в её конце. Иначе это неестественно и как бы теперь ни к чему вовсе.

Разговор заходил в явный тупик. Не находя никаких аргументов для возражения, она замолкала и, кажется, обижалась и даже злилась. Не на него, а на эту заморочку, из которой не было никакого выхода.

После такого разговора они надолго замолкали, и каждый, в одиночку думал свою думу. Но так как это было невыносимо, он осторожно возобновлял разговор, пытаясь убедить и вразумить жену:

– Само по себе обращение к истории, ещё ни о чём не говорит. Оно далеко не всегда бывает во благо, не всегда спасительно. Более того, в нашей многотрудной народной судьбе оно нередко бывает лукавым, с подвохами, и направлено не на спасение, а на погубление наше. Увы, это так. Ведь об этом люди думали и до нас. Давай посмотрим, как это понимали наиболее проницательные из них. Скажем, в «Тихом Доне» Шолохова. Потому такие нападки на писателя и были, да и продолжаются, что он постиг и выразил то, что нам помогло бы не пасть, а устоять и сегодня. Ну давай вспомним. На хуторе вдруг неожиданно, как некий волхв, появляется какой-то Штокман. Создаёт подполье из наиболее неблагополучных людей, собирая их в хате косой Лукешки, поднимая их на бунт и на разрушение их же жизни. Сначала резались в подкидного дурака. Потом Штокман подсунул стихи Никитина и Некрасова. А затем – предложил почитать какую-то затрёпанную, гнусного вида тетрадку, которая называлась «Краткая история донского казачества». Но это была не история народа, а исключительно описание бунтов и нестроений. С откровенным издевательством над казаками. Тут люди и заволновались, заспорили.

Штокман этот, поднимая людей на бунт, и сам не знал конечной цели всего этого, так как он упрямо двигался к одному ему известной цели. Но точил как червь древесину, прогрызал сознание растерявшихся людей. Но это ведь цинизм неслыханный: использовать историю казачества для того, чтобы прекратилась история казачества, само его бытие…

Олег Иванович, пристально глядя на жену, спрашивал: «А ты уверена в том, что и нынешнее назойливое обращение, вроде бы к истории, не служит тому же самому? Не тех ли щей нам наливают, но в другую посуду?»

После таких вразумлений мужа Алла Сергеевна опять надолго замолкала. Между ними, уже прожившими вместе долгую жизнь, возникало отчуждение, чего раньше в такой острой форме не было.

Может быть, причиной таких размолвок было не только это стремление Аллы Сергеевны обратиться к своей родословной. Это было довольно распространённое явление, когда супруги, прожившие вместе довольно долгую жизнь, вдруг на старости лет начинали конфликтовать и даже расставаться, разводиться. Психологи и врачи даже говорят о том, что в таком возрасте, когда заканчивается физическое влечение друг к другу, окончательно проясняется, была ли между ними действительно любовь или же только совместное проживание. Печально, конечно, что это обнаруживается столь запоздало, когда ни начать заново, ни уже что-либо изменить и поправить невозможно…

В самый разгар этих странных препирательств и споров пожилых супругов Алле Викторовне пришло по почте извещение. Её приглашали в Федеральную службу безопасности, для ознакомления со следственным делом её деда Малыш Фёдора Васильевича. На следующий день ранним рейсовым автобусом ей предстояло ехать в Краснодар, в грозное ведомство, где, наконец-то, как она полагала, узнает всю правду о своём деде. И, как она думала, справедливость, пусть и столь запоздало, будет установлена.

Она, по сути, не спала всю ночь. Какое-то, неведомое ранее волнение и беспокойство охватывало её. Наконец, она вспомнила, что этот такой важный для неё день приходится на 25 августа. Это был знаменательный для кубанцев день, когда предки их, верные черноморцы по повелению императрицы Екатерины Великой переселились на берега Кубани, где им предстояла стража пограничная от набегов народов закубанских. Такое совпадение ей представилось добрым знаком, и она впала в забытье, пока третьи петухи не пробудили её.

Олег Иванович тоже не спал. Ворочался, вставал, выходил во двор, в сереющий рассвет. Нервно закуривал, хотя последнее время пытался воздерживаться от сигарет.

Собираясь, Алла Сергеевна, видимо, желая хоть как-то примириться с мужем, сказала: может быть, удастся заодно посмотреть дело и твоего деда. Как его – Захар Гаврилович Бережённый? Он родился, кажется, на хуторе Ангелинском? И был репрессирован позже моего деда? Олег Иванович ответил утвердительно, ничем не выказав своего отношения к этому, вроде бы доброму намерению жены.

В приёмной ФСБ на неё уже был заказан пропуск. Охранник вежливо указал, куда ей следует пройти. В пустом кабинете, где был только стол с двумя стульями её встретила женщина-прапорщик. Вежливо пригласила сесть. Придвинула к Алле Сергеевне тощую папочку и напомнила ей о правилах работы с документами. Делать выписки можно только касающиеся прямых родственников. Другие выписки делать запрещено. Женщина села напротив и включила настольную лампу.

Алла Сергеевна открыла тонкую папку следственного дела. Из него она узнала, что её дед, житель станицы Степной обвинялся в том, что в царской армии служил урядником. Избирался атаманом станицы. Имел большое хозяйство, используя наёмный труд. Имел дом, сарай, амбар и паровую молотилку. Двадцать пять лошадей, сорок коров, сто овец, семьдесят десятин посева. После революции, к 1927 году, у него осталось две лошади, две коровы, пять овец, восемнадцать десятин посева. Заслуг перед революцией он не имел. В 1921 году принимал участие в банде Рябоконя, путём снабжения продуктами и фуражом.

Из протокола допроса его следовало, что виновным он себя не признал. Был арестован по доносу . На пожелтевшем, даже уже коричневатом листе, корявым почерком был написан этот самый донос. Крупные нестройные буквы выдавали малограмотность его автора.

Из дела не было ясно зачем и почему, в силу каких обстоятельств и соображений неведомый автор писал это: «Будучи враждебно настроенным к Советской власти, проводит антисоветскую агитацию среди хлеборобов, в период хлебозаготовок среди собравшихся на базаре граждан, говорил им: «Куда вы, дураки, отдаёте хлеб, коммунисты его грузят в Ахтарях и вывозят заграницу, а потом и сами удерут, оставив нас без хлеба». У лавки ЕПО говорил: «Хлеб вывезли, оставляют нас голыми и босыми. Теперь все погибнем». Вследствие его выступлений и запугивания хлеборобских масс, из числа которых, часть подпав под его влияние, стали поддерживать его выступление и тормозить своевременное выполнение проводимых текущих компаний».

Имя человека, написавшего это, было аккуратно заклеено. Резолюция прокурора была такой: «С обвинительным делом согласен. Направлено для внесудебного рассмотрения. 19.11.1931 г.» В замысловатой подписи прокурора прочитать фамилию его было невозможно.

Алла Сергеевна глубоко вздохнула. И глядя на этот жалкий жёлтый листочек думала: «Неужели эта бумажка решила судьбу её деда?»

Из этой серой, невзрачной и тощей папки на неё повеяло вдруг каким-то непонятным, чужим, тлетворным и тяжёлым духом. Было невозможно даже представить, как люди жили в таком наваждении и мороке. Теперь всё это всплыло из какого-то чужого и неведомого ей мира, ничего общего не имеющего уже с её жизнью. И выплыло по её желанию и по её хотению, а не по чьему-то принуждению…

И как ни была Алла Сергеевна охвачена самим азартом поиска, она не могла не задуматься над тем, что не это хотела найти, а нечто совсем иное. Что именно, она и сама не знала, но только не это. Неужели это и есть то, что должно теперь помочь ей жить дальше, укрепить её растерявшуюся душу верой, привнести в её приближающуюся старость покой? Да нет же, здесь явно было что-то не так. И она начинала злиться на саму себя за то, что не может понять, к чему всё это, почему она здесь и зачем всё это читает?.. К чему теперь всё это ей? Хоть как-то поправить ничего уже было невозможно. Над всем этим теперь можно было разве только попечалиться и поплакать. А свою жизнь отравить этим тяжёлым духом можно запросто…

От этой догадки у неё как-то странно заломило в висках. Её поиск вдруг показался ей ненужным, но желая довести намеченное заранее до конца, обратилась к сотруднице архива:

– Знаете, я хотела ещё посмотреть следственное дело деда моего мужа. Он родился на хуторе Ангелинском, а жил в станице Степной. Захар Гаврилович Бережённый. Сослан где-то в 1929 году на Урал, как не пожелавший вступать в колхоз.

На это сотрудница сказала, что надо было бы сказать об этом заранее. На что Алла Сергеевна взмолилась:

– Муж мой – офицер, полковник в отставке. Когда ещё доведётся заглянуть в архив. Такое бывает, может быть, только раз в жизни…

Сотрудница задумалась. Потом сказала, что попробует найти. Забрала следственное дело её деда и куда-то ушла. Не было её довольно долго. Наконец, она появилась с новой папкой:

– На ваше счастье, – сказала она, – эти дела недавно просматривались и они оказались рядом.

И положила перед Аллой Сергеевной такую же тощую папку следственного дела Бережённого Захара Гавриловича.

Это следственное дело было, по сути, точно таким же, как и дело её деда. С той лишь разницей, что Малыш был расстрелян, а Бережённый уберегся и был сослан со своим многочисленным семейством в Свердловскую область, в Верхотурье… И донос был по сути, таким же – антисоветская агитация. И имя доносчика тоже было заклеено.

Правда, листая эти ветхие скрижали, Алла Сергеевна заметила, что имя человека, писавшего донос на Бережённого, было не так основательно заклеено, как в деле её деда. Уголок узкой полоски бумаги, которой заклеено имя, был оттопырен. А, что, если дернуть за эту бумажку, откроется имя, – подумала она. Но сотрудница архива сидела напротив неё и зорко следила за каждым её движением. Может быть, отвлечь её, попросить принести воды? Ведь тут и нужно всего лишь одно мгновение, чтобы дёрнуть за эту бумажную полоску…

И вдруг зазвонил стационарный, внутренний телефон. Аппарат находился на тумбочке у окна. Сотрудница встала, на несколько мгновений повернулась спиной к Алле Сергеевне. И Алла Сергеевна, уже готовая ко всему, охваченная каким-то азартом узнать имя этого негодяя, писавшего такие доносы, дёрнула за край бумажки.

О, если бы мы знали заранее, к чему приводит тот или иной наш шаг, тот или иной поступок, мы были бы, видимо, осмотрительнее в этом таком жестоком и вместе с тем прекрасном мире. Но этого нам не дано предугадать. Только слово точно указывает нам, что за ним последует, что будет, что произойдёт. Но слова этого мира уже давно обветшали, внешне ничем не изменившись. Мы видим их, читаем их, но смыслы их не пробиваются к нашему сознанию.

О, если бы Алла Сергеевна знала, что последует в её жизни за этим азартным и озорным желанием узнать имя доносчика, она бы никогда не дёрнула за краешек ту злосчастную бумажку. Но она этого не знала, а имя очень уж хотелось ей узнать. И она дёрнула бумажку. Под корявым текстом доноса стояло имя Малыш Фёдора Васильевича, её деда…

Всё вокруг пошатнулось, тёмные круги поплыли перед её глазами. Тяжёлый ком перехватил горло. Она тут же захлопнула это следственное дело, чтобы не видеть его никогда.

Зачем она это узнала? Неужто дожив до седых волос, она не знала, что не всякая правда бывает во благо? Но она действительно не ведала о том, что в правде, взятой без предела, ложь вылазит то и дело. И что теперь ей было делать с этой правдой, которой так хотела…

Подошедшей сотруднице она протянула следственное дело, отметила пропуск и в каком-то тумане направилась к выходу. Улица Красная, по которой она так любила пройтись всякий раз, когда оказывалась в городе, теперь её не радовала. Эта пестрота реклам, шум и беспричинное веселье вокруг, торговые лотки и палатки, за которыми торчали, нет, не люди, а какие-то уроды… Жующие, чвакающие, несущие несусветную чушь. И это творение Божие или итог эволюции многих веков? Зачем веками люди обживали дикие дебри, строили, пахали, воевали, рожали детей? Чтобы пришли эти выродки?

Она не помнила, как добралась на трамвае до автобусной станции, как брала билет и садилась в автобус до её станицы. Автобус медленно, нехотя выполз по узким улочкам на окраину Краснодара. За окном уплывала золотая предосенняя пора. На дачах копошились люди, дымились осенние костры. Мимо в своём движении великом проносились машины, но всё это было уже не для неё.

Вернувшись домой, она ничего не сказала мужу. Сославшись на усталость, хотела упасть на постель, забыться, заснуть навсегда, уйти из этого такого нескладного и страшного мира…

Олег Иванович, взглянув на жену, сразу понял, что произошло что-то ужасное в их жизни, чего они не ожидали и чего теперь, когда уж вся жизнь, по сути, позади, не должно было быть.

Но Алла Сергеевна молчала. Молчала днями, уставясь в какую-то точку. Никаких мыслей уже не было. Только тупая, всю её сосущая тяжесть. Она-то полагала, что зло таится где-то вовне. Оттуда совершает свои набеги на людей, на их души. Тут же было совсем иначе. Вещи этого мира предстали в её душе теперь уже в ином свете. И это не укладывалось, никак не могло уложиться в её сознании.

Олег Иванович всё же выведал у жены причину такой её быстрой перемены и болезни. На это он только и сказал:

– Ну, а чего же ты хотела? В такие времена хаоса, беззакония и революционного анархизма в безумие впадают все. Без исключения. И виноваты все. А ты думала, что правые воюют с неправыми? Нет, так не бывает. В такие времена всё устроено иначе.

Он всё так же работал, – читал, сидел за компьютером, выискивая информацию, размышлял. Что-то писал в синей тетради. Она всё так же возилась на огороде и в палисаднике. Но уже без былого увлечения и азарта. Теперь они больше молчали, лишь изредка перебрасываясь мало что значащими фразами. Да и о чём было говорить? Всё необходимое и важное уже было сказано. Им обоим с беспощадной ясностью открылась их дальнейшая жизнь, точнее, уже малый её остаток.

В тот год я впервые решил не ехать в станицу из-за карантина, эпидемии, а более из-за какой-то смутной тревоги, охватившей меня. Я-то думал, что после таких потрясений, какие мы пережили в последние десятилетия, жизнь наконец-то входит в свои привычные берега. Но оказалось, что это совсем не так, что мы, по всей вероятности, находимся только в начале каких-то потрясений, исход которых не дано предугадать никому.

Выбрался в станицу лишь к осени. Хоть как-то поправив приходящее в упадок подворье и ветшающую хату, я решил съездить к Олегу Ивановичу, от которого уже давно не было вестей. Но надо было предупредить его о своём приезде. И я позвонил ему.

Телефон взяла Алла Сергеевна. После приветствий как-то подозрительно молчала. А потом спросила каким-то упавшим, тихим голосом:

– Разве вы ничего не знаете?

– А что я должен знать?

– Олега Ивановича больше нет.

– То есть как нет?

– Умер. Этим летом.

– Коронавирус? – спросил я.

– Да нет. Врачи сказали, что это – старая рана его дала о себе знать. Осколок начал двигаться, видимо, от сильных переживаний. Ему ведь нельзя было волноваться.

Я спросил её о синей тетради. Но она никакой тетради не нашла. Она вообще уже мало что помнила. Да и о какой тетради можно было говорить, если больше не было его, Олега Ивановича Бережённого, вернувшегося на родину навсегда, где его и там, ничто не смогло уберечь.

В память о нём у меня ничего не осталось. Даже фотографии последних лет жизни. Но в своём архиве я отыскал его фотографию в молодости, сделанную сразу после возвращения его с афганской войны. Но она мало передаёт тот облик, то, каким он был в последние времена.

ÒÀÐÊÎÂÑÊÈÉ È ØÓÊØÈÍ
(ýññå)

Õóäîæíèêè ñóùåñòâóþò òîëüêî ïîòîìó, ÷òî ìèð íåñîâåðøåíåí.
Àíäðåé Òàðêîâñêèé.

Íðàâñòâåííîñòü åñòü Ïðàâäà. Íå ïðîñòî ïðàâäà, à – Ïðàâäà. Èáî ýòî ìóæåñòâî, ÷åñòíîñòü, ýòî çíà÷èò – æèòü íàðîäíîé ðàäîñòüþ è áîëüþ…
Âàñèëèé Øóêøèí.

Îò Ðóáë¸âà äî Ðàçèíà,
Îò Òàðêîâñêîãî äî Øóêøèíà –
Ðóññêèé ðàçìàõ…

Âñòóïëåíèå

***
Îí ïðèø¸ë äàòü íàì âîëþ —
Íå óñëûøàëè…
Îí ïðèçâàë íàñ ê âåðå –
Íå ïîâåðèëè…
Íûíå – ñëûøèì è âåðèì… Êàê áû…

Âàñèëèé Øóêøèí è Àíäðåé Òàðêîâñêèé – âûäàþùèåñÿ êèíîðåæèññ¸ðû.
È îáà íå òîëüêî êèíîðåæèññ¸ðû. Øóêøèí: àêò¸ð, ïèñàòåëü, äðàìàòóðã. Òàðêîâñêèé: àâòîð êíèã ïî òåîðèè êèíî è äíåâíèêà.
Îáà, êîíå÷íî, ìûñëèòåëè.
 ÷¸ì-òî – ïðîòèâîïîëîæíîñòè, íî â ÷¸ì-òî è î÷åíü ñõîæè.
Îáà íåîðäèíàðíûå, îäíè èç ñàìûõ ÿðêèõ ëè÷íîñòåé ñâîåãî âðåìåíè. Ó êàæäîãî ñâîé ïóòü â èñêóññòâî.
Øóêøèíó íàäî áûëî åù¸ äîáðàòüñÿ èç äàë¸êîãî Àëòàéñêîãî ñåëà äî Ìîñêâû (è íå òîëüêî «ôèçè÷åñêè», íî è èíòåëëåêòóàëüíî, ìîðàëüíî, äóõîâíî äîðàñòè äî Ìîñêâû è âûñîêîé êóëüòóðû)…
Òàðêîâñêèé æå ñ äåòñòâà æèë â Ìîñêâå, è â «êóëüòóðå æèë», êàçàëîñü áû, íî ïóòü åãî â êóëüòóðó áûë ïî-ñâîåìó òðóäåí…
Ïî÷åìó-òî óòâåðäèëñÿ ñëóõ î òîì, ÷òî ìåæäó Òàðêîâñêèì è Øóêøèíûì áûë êîíôëèêò… Îíè âìåñòå ó÷èëèñü, ïðèÿòåëüñêè îáùàëèñü â ìîëîäîñòè, à ïîòîì ïðîñòî ðàçîøëèñü òâîð÷åñêè è æèòåéñêè.  Òàê ÷àñòî áûâàåò. Ó êàæäîãî áûëè ñâîè ïëàíû, ñâîè ìåòîäû, ñâîÿ æèçíü.
Íî íå ïðèíèìàþò ìíîãèå ïîêëîííèêè Øóêøèíà Òàðêîâñêîãî (è íå òîëüêî ïîêëîííèêè Øóêøèíà). Òàðêîâñêèé, ìîë, ýëèòàðåí, íåïîíÿòåí, çàóìíûé, åù¸ è ýìèãðèðîâàë… Âîò Øóêøèí áû íèêîãäà, íè-íè…
Äà, ïîæàëóé, Øóêøèí áû íå ýìèãðèðîâàë, òðóäíî ïðåäñòàâèòü åãî æèâóùèì íà Çàïàäå… Äà íåìíîãî è Òàðêîâñêèé-òî ïîæèë…
Øóêøèí æå, ïî ìíåíèþ ìíîãèõ ïî÷èòàòåëåé Òàðêîâñêîãî, «çðèòåëåé-èíòåëëåêòóàëîâ» — ñëèøêîì ïðîñò, êîíäîâ. Îáâèíÿþò åãî â åñåíåíùèíå, îáíèìàíèå áåð¸çîê ïðèïîìèíàþò îáÿçàòåëüíî… Ëóáîê, ìîë, ýòî âñ¸…
Ó Òàðêîâñêîãî, åäâà ëè íå ñ äåòñòâà, ëþáèìûé êîìïîçèòîð – Áàõ.
Øóêøèíó æå íåîáõîäèìû áûëè â ôèëüìàõ çàñòîëüíûå ïåñíè èëè áàëàå÷íèê-ñàìîðîäîê â «Ïå÷êàõ-ëàâî÷êàõ», êîòîðîãî âñ¸ ðàâíî çàñòàâèëè «âûðåçàòü»…
Øóêøèí – ðåàëèñò, Òàðêîâñêèé – ñèìâîëèñò.
Íî îáà è Øóêøèí è Òàðêîâñêèé øëè è ïðèøëè ê ðåëèãèîçíîìó êèíî, õðèñòèàíñêîìó. Êàê óäèâèòåëüíûì îáðàçîì â òî æå âðåìÿ ïðèø¸ë, ïî÷òè ñðàçó, ê ðåëèãèîçíîìó òåàòðó Àëåêñàíäð Âàìïèëîâ.
Õîòÿ, ÷òî â ýòîì óäèâèòåëüíîãî: ãîâîðè ïðàâäó, «ãëàãîëîì æãè ñåðäöà ëþäåé» — è ýòî áóäåò íðàâñòâåííîå, õðèñòèàíñêîå êèíî, èëè ëèòåðàòóðà, èëè òåàòð. Ãëàâíîå áûòü â ýòîì ÷åñòíûì. Îíè áûëè ÷åñòíû…
Îáà ïðîáîâàëè ñåáÿ â ðàçíûõ æàíðàõ.  èñòîðè÷åñêîì êèíî: Òàðêîâñêèé íà÷àë Àíäðååì Ðóáë¸âûì; Øóêøèí ìå÷òàë è âïëîòíóþ óæå ãîòîâèëñÿ ñíÿòü ôèëüì î Ñòåïàíå Ðàçèíå. Îáà ðàçìûøëÿëè â ñâî¸ì òâîð÷åñòâå î ñåãîäíÿøíåì äíå, îáà çàãëÿäûâàëè â áóäóùåå…
Òî åñòü, ïîæàëóé – èñòîðèÿ, èëè ñåãîäíÿøíèé äåíü, èëè áóäóùåå äëÿ íèõ ëèøü ôîí, íà êîòîðîì îíè ðàçìûøëÿþò ñðåäñòâàìè êèíî (èëè ëèòåðàòóðû).
Òàðêîâñêèé õîòåë âñ¸ ñêàçàòü â êèíî, ñ÷èòàÿ åãî îòäåëüíûì âèäîì èñêóññòâà.
Øóêøèí, íàâåðíîå, òîæå õîòåë ñêàçàòü âñ¸ â êèíî, íî, ïîæàëóé, áîëüøå ñêàçàë â ëèòåðàòóðå. È ãîâîðèë, ÷òî ïîñëå «Ðàçèíà» ïîëíîñòüþ óéä¸ò â ëèòåðàòóðó. Óø¸ë áû? Êàê çíàòü…
Âïðî÷åì, âîò çàïèñü â äíåâíèêå Òàðêîâñêîãî çà 1976-é ãîä: «Ïîðà
îòêàçàòüñÿ îò êèíî. ß ñîçðåë äëÿ ýòîãî. È íà÷àòü êíèãó î äåòñòâå (ñöåíàðèé «Áåëîãî äíÿ» ïîéäåò â äåëî)».  À âåäü âïåðåäè áûëî åù¸ áîëüøèíñòâî åãî ôèëüìîâ.
Îáà íàøëè ñâîé íåïîâòîðèìûé êèíîÿçûê (çà êîòîðûé èõ è ëþáÿò è êðèòèêóþò): «òàðêîâñêàÿ ïàóçà», «øóêøèíñêèå áåð¸çê軅Ïðîùå íåêóäà… À íå ïîâòîðèòü.
Îáà îùóùàëè ñâîþ æèçíü, êàê ñëóæåíèå.
«Æèçíü íàñòîëüêî òðóäíà, ÷òî èíîãäà, êàæåòñÿ, î÷åíü æàëü, ÷òî òû ðîäèëñÿ íà ñâåò. Íî èíîãäà îíà äàðèò òåáÿ òàêèìè óäèâèòåëüíûìè âåùàìè, ðàäè êîòîðûõ è ñòîèò æèòü. Òàê ÷òî âîïðîñ î ñ÷àñòüå äëÿ ìåíÿ íå ñòîèò. Ìíå êàæåòñÿ, ÷òî ýòîãî âîïðîñà âîîáùå íå ñóùåñòâóåò» — ãîâîðèë Òàðêîâñêèé. Îí îòêàçûâàëñÿ ñ÷èòàòü «ñ÷àñòüå» ãëàâíûì, òåì, ê ÷åìó äîëæåí ñòðåìèòüñÿ ÷åëîâåê (èìåÿ ââèäó íàøå îáû÷íîå ïðåäñòàâëåíèå î ñ÷àñòüå)… Âïðî÷åì, òàê îí ñ÷èòàë òîëüêî äëÿ ñåáÿ è èìåë ïðàâî òàê ñ÷èòàòü, èáî òàê è æèë…
À âîò, êñòàòè, Øóêøèí  ñêàçàë â îäíîé ñòàòüå («Ìîíîëîã íà ëåñòíèöå») ïðî ñ÷àñòüå: «Îäíî âðåìÿ ÿ áûë ó÷èòåëåì ñåëüñêîé øêîëû äëÿ âçðîñëûõ. Ó÷èòåëü ÿ áûë, ÷åñòíî ãîâîðÿ, íåâàæíåöêèé (áåç ñïåöèàëüíîãî îáðàçîâàíèÿ, áåç îïûòà), íî íå ìîãó è òåïåðü çàáûòü, êàê õîðîøî, áëàãîäàðíî ñìîòðåëè íà ìåíÿ íàðàáîòàâøèåñÿ çà äåíü ïàðíè è äåâóøêè, êîãäà ìíå óäàâàëîñü ðàññêàçàòü èì ÷òî-íèáóäü âàæíîå è èíòåðåñíîå (ÿ ïðåïîäàâàë ðóññêèé ÿçûê è ëèòåðàòóðó). ß ëþáèë èõ â òàêèå ìèíóòû. È â ãëóáèíå äóøè, íå áåç ãîðäîñòè è ñ÷àñòüÿ âåðèë: âîò òåïåðü, â ýòè ìèíóòû, ÿ äåëàþ íàñòîÿùåå, õîðîøåå äåëî. Æàëêî, ìàëî ó íàñ â æèçíè òàêèõ ìèíóò. Èç íèõ ñîñòàâëÿåòñÿ ñ÷àñòüå.
Òî åñòü ñ÷àñòüå äëÿ íåãî – îòäàâàòü ÷òî-òî è âèäåòü, ÷òî ýòî íóæíî ëþäÿì.
«Ãëàâíàÿ çàäà÷à áóäóùåãî îáùåñòâà çàêëþ÷àåòñÿ â òîì, ÷òîáû íàéòè ñðåäñòâî ïðîáóäèòü â ÷åëîâåêå ÷óâñòâî ñîáñòâåííîãî äîñòîèíñòâà. Ýòî ñîçäàñò óñëîâèÿ, ïðè êîòîðûõ åãî âíóòðåííèé ìèð áóäåò çàñëóæèâàòü óâàæåíèÿ. Àëüòåðíàòèâû íå ñóùåñòâóåò, âåðà â áóäóùåå, îñíîâàííàÿ íà ëîæíîé ñâîáîäå è ïîäàâëåíèè ÷óâñòâà ñîáñòâåííîãî äîñòîèíñòâà ÷åëîâåêà, ðàâíîñèëüíà ñàìîóáèéñòâó», — ãîâîðèë åù¸ â îäíîì èç ìíîãî÷èñëåííûõ èíòåðâüþ Àíäðåé Òàðêîâñêèé.
«Íðàâñòâåííîñòü åñòü Ïðàâäà. Íå ïðîñòî ïðàâäà, à – Ïðàâäà. Èáî ýòî ìóæåñòâî, ÷åñòíîñòü, ýòî çíà÷èò – æèòü íàðîäíîé ðàäîñòüþ è áîëüþ, äóìàòü, êàê äóìàåò íàðîä, ïîòîìó ÷òî íàðîä âñåãäà çíàåò Ïðàâäó.
Èçî âñåõ ñèë áóäó ñòàðàòüñÿ ðàññêàçàòü ïðàâäó î ëþäÿõ. Êàêóþ çíàþ, æèâÿ ñ íèìè â îäíî âðåìÿ», — ïèñàë Øóêøèí. Ïîä òàêèìè ñëîâàìè, ïîæàëóé, è Òàðêîâñêèé áû ðàñïèñàëñÿ. Âïðî÷åì, êàæäûé èç íèõ ãîâîðèë è ïèñàë ñâîè ñëîâà, ñíèìàë ñâîè ôèëüìû…
È åù¸ èç äíåâíèêà Àíäðåÿ Òàðêîâñêîãî:
«11 äåêàáðÿ 1985 ã., Stockholm
       Áîëåí. Ëåæó. Óæàñíî áîëèò âíóòðè, â ëåãêèõ.
       Ñåãîäíÿ âî ñíå âèäåë Âàñþ Øóêøèíà, ìû ñ íèì èãðàëè â êàðòû.
       ß åãî ñïðîñèë:
       — Òû ÷òî-íèáóäü ïèøåøü?
       — Ïèøó, ïèøó, — çàäóì÷èâî, äóìàÿ îá èãðå, îòâåòèë îí.
       À ïîòîì ìû, êàæåòñÿ, óæå íåñêîëüêî ÷åëîâåê, âñòàëè, è êòî-òî ñêàçàë: «Ðàñïëà÷èâàòüñÿ íàäî» (â òîì ñìûñëå, ÷òî èãðà êîí÷èëàñü, è íàäî ïîäñ÷èòàòü åå ðåçóëüòàòû)».
À ìîæåò, è íå òîëüêî îá èãðå â êàðòû øëà ðå÷ü, à î ãîðàçäî áîëåå âûñîêîé «èãðå»: î æèçíè, òâîð÷åñòâå, î ïóòè, î íåâîëüíîì «ñîïåðíè÷åñòâå»? È âîò – ïîðà «ïîäñ÷èòàòü ðåçóëüòàòû». À ðåçóëüòàòû: äâà õóäîæíèêà, äâà ìûñëèòåëÿ, äâà ðóññêèõ ÷åëîâåêà ïðîäåëàâøèõ ñâîé ïóòü ê Áîãó è ðàññêàçàâøèõ îá ýòîì ïóòè íàì – ÷èòàòåëÿì è çðèòåëÿì…
Íî ïðîéòè ýòîò ïóòü ìû äîëæíû ñàìè.

Îò «Óáèéö» äî «Êàëèíû êðàñíîé»

   ß íå çíàþ, çàìåòèë ëè êòî-òî äî ìåíÿ òî, î ÷¸ì ÿ ñåé÷àñ áóäó ïèñàòü. Âî âñÿêîì ñëó÷àå, ÿ ðàíüøå íèãäå íå ÷èòàë è íå ñëûøàë…
 Èòàê: â 1956 ãîäó, ñòóäåíò ÂÃÈÊà (ìàñòåðñêàÿ Ì. È. Ðîììà)
Àíäðåé Òàðêîâñêèé ñíèìàåò ó÷åáíûé êîðîòêîìåòðàæíûé ôèëüì (êóðñîâóþ ðàáîòó) ïî ðàññêàçó Ýðíåñòà Õåìèíãóýÿ «Óáèéöû». Ñöåíàðèé ïèøóò äâîå: Àíäðåé Òàðêîâñêèé è Àëåêñàíäð Ãîðäîí (åãî îäíîãðóïïíèê), îáà è ñíèìàþòñÿ â ôèëüìå.  äðóãèõ ðîëÿõ òàê æå èõ ñîó÷åíèêè.  òîì ÷èñëå â îäíîé èç ãëàâíûõ ðîëåé (áîêñåð Îëå Àíäåðñîí) – Âàñèëèé Øóêøèí. Ýòî âñ¸ èñòîðèÿ èçâåñòíàÿ, ìíîãîêðàòíî îïèñàííàÿ â áèîãðàôè÷åñêèõ êíèãàõ è âîñïîìèíàíèÿõ.
 Ïî÷åìó Òàðêîâñêèé âçÿë äëÿ ýêðàíèçàöèè èìåííî ýòîò ðàññêàç Õåìèíãóýÿ?
 Õåìèíãóýé â òî âðåìÿ áûë èçâåñòíûì â Ñîâåòñêîì Ñîþçå àâòîðîì (íå ãîâîðÿ óæ î âñåìèðíîé èçâåñòíîñòè – Íîáåëåâñêàÿ ïðåìèÿ ïî ëèòåðàòóðå çà 1954 ãîä). Ïèê åãî ïîïóëÿðíîñòè â ÑÑÑÐ ïðèä¸òñÿ íà 60-å ãîäû, íî, êîíå÷íî, ñòóäåíòû ÂÃÈÊà óæå áûëè çíàêîìû ñ åãî òâîð÷åñòâîì. Ðàññêàç «Óáèéöû» (èç ñåðèè ðàññêàçîâ î Íèêå Àäàìñå) êîðîòêèé, äèíàìè÷íûé, ñ ëåãêî ÷èòàåìûì ïîäòåêñòîì. Âñ¸ ýòî, âèäèìî, è ïîäòîëêíóëî Òàðêîâñêîãî è Ãîðäîíà  ê òîìó, ÷òîáû ïèñàòü ñöåíàðèé è ñíèìàòü ïî ýòîìó ðàññêàçó.
Ïî÷åìó Âàñèëèÿ Øóêøèíà ïðèãëàñèë íà ðîëü øâåäà-áîêñ¸ðà? Øóêøèí, êîíå÷íî, íå ãèãàíò êàê â ðàññêàçå ó Õåìèíãóýÿ, íî â ôèëüìå ôàêòè÷åñêè ïîêàçàíî ëèøü ëèöî ãåðîÿ. Ôàêòóðíîå øóêøèíñêîå ëèöî, åù¸ íå óòîí÷¸ííîå, êàê â ïîçäíèõ ôèëüìàõ, íî òàêîå æå ñêóëàñòîå, óãëîâàòîå. È ãëàçà, â êîòîðûõ îòðàçèëàñü òîñêà ÷åëîâåêà ïåðåä íåèçáåæíîé ñìåðòüþ. Ýòî óæå ìîëîäîé Øóêøèí îòëè÷íî ñûãðàë.
Íó è Øóêøèí Òàðêîâñêîìó íå îòêàçàë, ïîòîìó ÷òî ïðèÿòåëüñòâîâàëè îíè â òî âðåìÿ (äà è ïîçæå íèêàêîé âðàæäû, êîíå÷íî, íå áûëî) äà è ïðèíÿòî áûëî äðóã äðóãó íà ñú¸ìêàõ òåõ ó÷åáíûõ ôèëüìîâ ïîìîãàòü.
 È ôèëüì ïîëó÷èëñÿ. Ðîìì ïîõâàëèë…
 Î ÷¸ì æå ðàññêàç Õåìèíãóýÿ è ôèëüì Òàðêîâñêîãî?
Òåì, êòî íå ÷èòàë – ðåêîìåíäóþ ïðî÷èòàòü ýòîò ñîâñåì íåáîëüøîé, íî íàñûùåííûé ðàññêàç. Çäåñü ëèøü íàïîìíþ.
Äâîå íà¸ìíûõ óáèéö ïðèåçæàþò â ìàëåíüêèé ãîðîäîê. Èõ æåðòâà – áûâøèé áîêñ¸ð Îëå Àíäðåñîí. Óáèéöû ïðèõîäÿò â çàêóñî÷íóþ, ãäå áûâàåò áîêñ¸ð è ïîäæèäàþò åãî, ñâÿçàâ ïîâàðà, ïîñåòèòåëÿ (Íèêà Àäàìñà), à áàðìåíà çàñòàâèâ âûïîëíÿòü èõ òðåáîâàíèÿ. Îëå Àíäåðñîí íå ïðèõîäèò, è óáèéöû ïîêèäàþò çàêóñî÷íóþ. Íèê èä¸ò â ãîñòèíèöó, ãäå æèâ¸ò, óæå íåñêîëüêî äíåé íå âûõîäÿ íà óëèöó, áûâøèé áîêñ¸ð. Îí ïðîñòî ëåæèò íà êðîâàòè è îòêàçûâàåòñÿ ÷òî ëèáî ïðåäïðèíÿòü, çíàÿ, ÷òî åãî èùóò óáèéöû. Íèê âîçâðàùàåòñÿ â çàêóñî÷íóþ è ðàññêàçûâàåò îá ýòîì áàðìåíó. Âîò ïîñëåäíèå ñòðîêè ðàññêàçà (è ôèëüìà):
    « — ×òî îí òàêîå ñäåëàë, êàê òû äóìàåøü?
     — Íàðóøèë êàêîé-íèáóäü óãîâîð. Ó íèõ çà ýòî óáèâàþò.
     — Óåäó ÿ èç ýòîãî ãîðîäà,- ñêàçàë Íèê.
     — Äà, — ñêàçàë Äæîðäæ.- Õîðîøî áû îòñþäà óåõàòü.
     — Èç  ãîëîâû íå âûõîäèò, êàê  îí  òàì ëåæèò â êîìíàòå è çíàåò, ÷òî åìó êðûøêà. Äàæå ïîäóìàòü ñòðàøíî.
     À òû íå äóìàé,- ñêàçàë Äæîðäæ». (Ïåðåâîä Àëåêñåÿ Øóðà).
     Âîò è âñ¸.
      Ïîíÿòíî, ÷òî áûâøèé áîêñ¸ð áûë çàìåøàí â êàêèõ-òî áàíäèòñêèõ äåëàõ (äåéñòâèå ðàññêàçà ïðîèñõîäèò â êîíöå 20-õ ãîäîâ, âî âðåìåíà ñóõîãî çàêîíà è ðàçãóëà áàíäèòèçìà â ÑØÀ) è ñòàë ïî÷åìó-òî íåóãîäåí áûâøèì «êîëëåãàì», ìîæåò, ðåøèë «çàâÿçàòü», ìîæåò, åù¸ ÷òî…
    À òåïåðü äàâàéòå âñïîìíèì «Êàëèíó êðàñíóþ»: ðåøèâøåãî «çàâÿçàòü» óãîëîâíèêà Åãîðà Ïðîêóäèíà ïðåñëåäóþò è óáèâàþò åãî áûâøèå äðóæêè.
      È äàæå â îäíîì èç ýïèçîäîâ Ëþáà (Ëèäèÿ Ôåäîñååâà-Øóêøèíà) ãîâîðèò Åãîðó: «ß ñëûøàëà ó âàñ çà ýòî óáèâàþò» — «Ýòî òû áðîñü…», — îòâå÷àåò åé Åãîð.
      ßâíàÿ ïåðåêëè÷êà.   
      Íî â ïåðâîì ôèëüìå, ïî âîëå àâòîðà ðàññêàçà è ñöåíàðèñòîâ, ãåðîé Øóêøèíà ïðîñòî ñêðûâàåòñÿ îò óáèéö, è õîòÿ óæå óñòàë ïðÿòàòüñÿ è áîÿòüñÿ, íå ìîæåò è íå õî÷åò ïðèíÿòü êàêèå-òî ðåøèòåëüíûå äåéñòâèÿ.
      Âîò ýòîò ýïèçîä: «Íèê âñå ãëÿäåë íà ðîñëîãî ÷åëîâåêà, ëåæàâøåãî íà ïîñòåëè.
     — Ìîæåò áûòü, ïîéòè çàÿâèòü â ïîëèöèþ?
     — Íåò, — ñêàçàë Îëå Àíäðåñîí. — Ýòî áåñïîëåçíî.
     — À ÿ íå ìîãó ïîìî÷ü ÷åì-íèáóäü?
     — Íåò. Òóò íè÷åãî íå ïîäåëàåøü.
     — Ìîæåò áûòü, ýòî ïðîñòî øóòêà?
     Íåò. Ýòî íå ïðîñòî øóòêà.
     Îëå Àíäðåñîí ïîâåðíóëñÿ íà áîê.
     — Áåäà  â  òîì, — ñêàçàë  îí, ãëÿäÿ â ñòåíó, —  ÷òî  ÿ íèêàê  íå  ìîãó
ñîáðàòüñÿ ñ äóõîì è âûéòè. Öåëûé äåíü ëåæó âîò òàê.
     — Âû áû óåõàëè èç ãîðîäà.
     — Íåò, — ñêàçàë  Îëå Àíäðåñîí. — Ìíå íàäîåëî áåãàòü îò íèõ. —  Îí âñå ãëÿäåë â ñòåíó. — Òåïåðü óæå íè÷åãî íå ïîäåëàåøü.
     — À íåëüçÿ ýòî êàê-íèáóäü óëàäèòü?
     — Íåò, òåïåðü  óæå ïîçäíî. — Îí ãîâîðèë âñå òåì æå  òóñêëûì ãîëîñîì. —
Íè÷åãî íå ïîäåëàåøü. ß ïîëåæó, à ïîòîì ñîáåðóñü ñ äóõîì è âûéäó».
      Ìû òàê è íå óçíàåì – âûéäåò Îëå Àíäåðñîí èç êîìíàòû èëè åãî óáüþò ïðÿìî íà ýòîé êðîâàòè. Íî ýòî è íå èìååò çíà÷åíèÿ, îí óæå âíóòðåííå ì¸ðòâ. Îí óæå, ãîâîðÿ ïî-áîêñ¸ðñêè, â ãëóáîêîì íîêàóòå.
      À âîò ãåðîé «Êàëèíû êðàñíîé», ðåøèâ ïîðâàòü ñ ïðîøëûì, åäåò â ðîäíûå êðàÿ (äàæå íàø¸ë ìàòü â ñîñåäíåé äåðåâíå) è íå î ñìåðòè îí äóìàåò, à î æèçíè. Îí íå ñêðûâàåòñÿ îò áàíäèòîâ, ïîòîìó ÷òî íà ñâîåé çåìëå îí äàæå è ñìåðòè íå áîèòñÿ. È êîãäà ïðèåçæàåò Ãóáîøë¸ï ñ êîìïàíèåé, ÷òîáû óáèòü åãî, Åãîð Ïðîêóäèí íå ñàì èä¸ò íà íèõ. Íå íà óáîé èä¸ò, à ÷òîáû äîêàçàòü, ÷òî íå áîèòñÿ îí èõ, ÷òî íå ïîáåäÿò îíè åãî, äàæå åñëè óáüþò. È îí ïîáåæäàåò, ñìåðòèþ ñìåðòü ïîïðàâ.
      Äâå ðîëè Âàñèëèÿ Øóêøèíà – ïåðâàÿ è îäíà èç ïîñëåäíèõ, ïîæàëóé, ñàìàÿ çíà÷èìàÿ âî âñ¸ì åãî òâîð÷åñòâå. Íå äóìàþ, ÷òî ñíèìàÿ «Êàëèíó…», à äî òîãî ðàáîòàÿ íàä ñöåíàðèåì, Øóêøèí õîòåë áóêâàëüíî ïðîòèâîïîñòàâèòü äâà âûõîäà èç ïî÷òè îäèíàêîâîé ñèòóàöèè, íî è íå ïîìíèòü ñâîþ ïåðâóþ ðîëü îí íå ìîã.
      Êñòàòè, ðàçóìååòñÿ, ãîòîâÿñü ê ðîëè, îí ÷èòàë íå òîëüêî ñöåíàðèé, íî è ñàì ðàññêàç Õåìèíãóýÿ. Ïðåäïîëîæó, ÷òî ÷èòàë è äðóãèå åãî ðàññêàçû… À âåäü ýòî âðåìÿ, êîãäà è ñàì Øóêøèí ïèñàë ñâîè ïåðâûå ðàññêàçû… Íå çàèìñòâîâàíèå, íî ÿâíûå ñòèëåâûå ïåðåêëè÷êè, ïî-ìîåìó, åñòü: òå æå íàïðÿæ¸ííûå äèàëîãè, ìèíèìóì îïèñàíèÿ, äèíàìèêà… Äðóãîå äåëî, ÷òî Øóêøèí, êîíå÷íî, ïèñàë ñâî¸ è î ñâî¸ì… È ñíèìàë òîæå ñâ
       Íî íå áûë îí, êàê óòâåðæäàþò íåêîòîðûå, óãðþìûì «ïèñàòåëåì-äåðåâåíùèêîì», «ñàìîðîäêîì» è ò. ä. Îí è ó Ðîììà ó÷èëñÿ, è ñ Òàðêîâñêèì îáùàëñÿ, è «ñòàðèêà Õýìà» ïî÷èòûâàë… Íî âñ¸ ýòî ïåðåïëàâëÿë â ñâîåé äóøå æàðîì ñâîåãî òàëàíòà. Íó è, êîíå÷íî, íàïîëíÿë ñâîèì æèçíåííûì îïûòîì.
      Ãåðîè Àíäðåÿ Òàðêîâñêîãî â åãî ïîñëåäóþùèõ ôèëüìàõ òîæå âåñüìà äàëåêè îò Îëå Àíäåðñîíà.  îòëè÷èå îò íåãî, îíè «âûõîäÿò èç êîìíàòû», ÷òîáû ïîéòè â «çîíó», âãëÿäåòüñÿ â çåðêàëî, ïðèíåñòè ïîñëåäíþþ æåðòâó ðàäè ñïàñåíèÿ ìèðà…
     Òàê ÷òî íà÷èíàëè ýòè î÷åíü ðàçíûå è, ïîæàëóé, ñàìûå âûäàþùèåñÿ ðóññêèå ðåæèññ¸ðû ñâîåãî âðåìåíè ñ îäíîãî ôèëüìà, ñ îäíîé íðàâñòâåííîé ñèòóàöèè. È îáà å¸ â ñâî¸ì òâîð÷åñòâå ïåðåîñìûñëèëè, ïðåîäîëåë腠     

Îò Òàðêîâñêîãî äî Åñåíèíà

Ó Øóêøèíà — Åñåíèí,
Ó Òàðêîâñêîãî — Òàðêîâñêèé.
Ïîëþñà.

Àðñåíèé Òàðêîâñêèé è Ñåðãåé Åñåíèí – äâà ïîëþñà ðóññêîé ïîýçèè. Êàê Àíäðåé Òàðêîâñêèé è Âàñèëèé Øóêøèí – äâà ïîëþñà ðóññêîãî êèíî.
 …Èìåííî ñòðîêè èç ñòèõîòâîðåíèÿ Åñåíèíà ÷èòàåò îñâîáîäèâøèéñÿ èç òþðüìû ãåðîé «Êàëèíû êðàñíîé» Åãîð Ïðîêóäèí. Îí íå ñìîã âñïîìíèòü âñ¸ ñòèõîòâîðåíèå, íî Âàñèëèé-òî Øóêøèí çíàë åãî è ñîâåðøåííî ñîçíàòåëüíî èìåííî åãî âñòàâèë ôèëüì.

* * *
Ìèð òàèíñòâåííûé, ìèð ìîé äðåâíèé,
Òû, êàê âåòåð, çàòèõ è ïðèñåë.
Âîò ñäàâèëè çà øåþ äåðåâíþ
Êàìåííûå ðóêè øîññå.
Òàê èñïóãàííî â ñíåæíóþ âûáåëü
Çàìåòàëàñü çâåíÿùàÿ æóòü…
Çäðàâñòâóé òû, ìîÿ ÷¸ðíàÿ ãèáåëü,
ß íàâñòðå÷ó ê òåáå âûõîæó!
Ãîðîä, ãîðîä, òû â ñõâàòêå æåñòîêîé
Îêðåñòèë íàñ êàê ïàäàëü è ìðàçü.
Ñòûíåò ïîëå â òîñêå âîëîîêîé,
Òåëåãðàôíûìè ñòîëáàìè äàâÿñü.
Æèëèñò ìóñêóë ó äüÿâîëüñêîé âûè,
È ëåãêà åé ÷óãóííàÿ ãàòü.
Íó äà ÷òî æå? Âåäü íàì íå âïåðâûå
È ðàñøàòûâàòüñÿ è ïðîïàäàòü.
Ïóñòü äëÿ ñåðäöà òÿãó÷åå êîëêî,
Ýòî ïåñíÿ çâåðèíûõ ïðàâ!..
…Òàê îõîòíèêè òðàâÿò âîëêà,
Çàæèìàÿ â òèñêè îáëàâ.
Çâåðü ïðèïàë… è èç ïàñìóðíûõ íåäð
Êòî-òî ñïóñòèò ñåé÷àñ êóðêè…
Âäðóã ïðûæîê… è äâóíîãî íåäðóãà
Ðàçäèðàþò íà ÷àñòè êëûêè.
Î, ïðèâåò òåáå, çâåðü ìîé ëþáèìûé!
Òû íå äàðîì äà¸øüñÿ íîæó!
Êàê è òû, ÿ, îòâñþäó ãîíèìûé,
Ñðåäü æåëåçíûõ âðàãîâ ïðîõîæó.
Êàê è òû, ÿ âñåãäà íàãîòîâå,
È õîòü ñëûøó ïîáåäíûé ðîæîê,
Íî îòïðîáóåò âðàæåñêîé êðîâè
Ìîé ïîñëåäíèé, ñìåðòåëüíûé ïðûæîê.
È ïóñêàé ÿ íà ðûõëóþ âûáåëü
Óïàäó è çàðîþñü â ñíåãó…
Âñ¸ æå ïåñíþ îòìùåíüÿ çà ãèáåëü
Ïðîïîþò ìíå íà òîì áåðåãó.

Äà âåäü çäåñü âñÿ èäåÿ øóêøèíñêîãî ôèëüìà! Äàæå è ñþæåò ïðîñìàòðèâàåòñÿ. Ãèáåëüíàÿ ñõâàòêà êðåñòüÿíèíà è «ãîðîæàíèíà», òàèíñòâåííîãî äðåâíåãî ìèðà è ñîâðåìåííîé òåõíè÷åñêîé ìåðòâå÷èíû… «Ãîðîä, ãîðîä, òû â ñõâàòêå æåñòîêîé // Îêðåñòèë íàñ êàê ïàäàëü è ìðàçü…» Ýòî æå ïî÷òè òî÷íûå ñëîâà óáèéöû èç «Êàëèíû…» î êðåñòüÿíèíå Ïðîêóäèíå (ïîìíèòå «èíòåëëèãåíòíîãî», ïî-ãîðîäñêîìó îäåòîãî Ãóáîøë¸ïà?): «Îí ÷åëîâåêîì íèêîãäà íå áûë. Îí ìóæèꅻ
«Çäðàâñòâóé òû, ìîÿ ÷¸ðíàÿ ãèáåëü,
ß íàâñòðå÷ó ê òåáå âûõîæó…» — âåäü ïîíèìàÿ ýòî è èä¸ò íà íåãî, Åãîð… È óìèðàåò íà ðîäíîé çåìëå, íî êàê è â ñòèõîòâîðåíèè: «Âñ¸ æå ïåñíþ îòìùåíüÿ çà ãèáåëü…» ïðîïåëè íà òîì áåðåãó…
 äîêóìåíòàëüíûõ êàäðàõ ôèëüìà (ýòî âîñïîìèíàíèå ãåðîÿ) çâó÷èò ïåñíÿ íà ñòèõîòâîðåíèå «Ïèñüìî ìàòåðè» («Òû æèâà åù¸, ìîÿ ñòàðóøêà…»). Äà è áåð¸çêè Åãîð Ïðîêóäèí îáíèìàë âïîëíå ïî-åñåíèíñêè.
Èìåííî Åñåíèí áûë  íàèáîëåå áëèçêèì, âûðàæàþùèì äóøó «ñîâðåìåííîãî Ðàçèíà» (Ïðîêóäèí åñëè è íå Ðàçèí, òî óæ òî÷íî – îäèí èç ðàçèíñêèõ àòàìàíîâ) ïîýòîì. Íó è, ðàçóìååòñÿ, äóøó ñàìîãî Øóêøèíà, í¸ñøåãî â ñåáå è ñóäüáó ðàññòðåëÿííîãî çà àíòèñîâåòñêèé ìÿòåæ îòöà…
×èòàë ëè, çíàë ëè Øóêøèí ñòèõîòâîðåíèå Íèêîëàÿ Ðóáöîâà? Âî âñÿêîì ñëó÷àå, îùóùàë Åñåíèíà îí ïðèìåðíî òàê æå:
Ñëóõè áûëè ãëóïû è ðåçêè:
Êòî òàêîé, ìîë, Åñåíèí Ñåðåãà,
Ñàì ñóäè: óäàâèëñÿ ñ òîñêè
Ïîòîìó, ÷òî îí ïüÿíñòâîâàë ìíîãî.

Äà, íåäîëãî ãëÿäåë îí íà Ðóñü
Ãîëóáûìè ãëàçàìè ïîýòà.
Íî áûëà ëè êàáàöêàÿ ãðóñòü?
Ãðóñòü, êîíå÷íî, áûëà… Äà íå ýòà!

Âåðñòû âñå ïîòðÿñåííîé çåìëè,
Âñå çåìíûå ñâÿòûíè è óçû
Ñëîâíî á íåðâíîé ñèñòåìîé âîøëè
 ñâîåíðàâíîñòü åñåíèíñêîé ìóçû!

Ýòî ìóçà íå ïðîøëîãî äíÿ.
Ñ íåé ëþáëþ, íåãîäóþ è ïëà÷ó.
Ìíîãî çíà÷èò îíà äëÿ ìåíÿ,
Åñëè ñàì ÿ õîòü ÷òî-íèáóäü çíà÷ó.

Åñåíèí âûðàçèë ñóäüáó èìåííî ïîêîëåíèÿ îòöà Øóêøèíà, êîãäà «æèâûõ êîíåé ïîáåäèëà ñòàëüíàÿ êîííèöà».
Åù¸ îäèí øóêøèíñêèé ãåðîé âûðàçèë îòíîøåíèå ê Åñåíèíó – ñâÿùåííèê èç ðàññêàçà «Âåðóþ».
 Îá ýòîì ðàññêàçå è òîì ñâÿùåííèêå ðàçãîâîð îòäåëüíûé, ñåé÷àñ æå – òîëüêî âëîæåííûå â óñòà òîãî ñòðàííîãî ñâÿùåííèêà ñëîâà î Ñåðãåå Åñåíèíå:
«Âîò æàëåþò: Åñåíèí  ìàëî  ïðîæèë.
Ðîâíî – ñ  ïåñíþ.  Áóäü  îíà,  ýòà  ïåñíÿ,  äëèííåé, îíà íå áûëà áû òàêîé ùåìÿùåé. Äëèííûõ ïåñåí íå áûâàåò… — È äàëåå:   — Ìèëûé, ìèëûé!.. Ëþáèë êðåñòüÿíèíà!..»
       Åñåíèí ëþáèë è æàëåë êðåñòüÿíèíà, îòðàçèë â ñâî¸ì òâîð÷åñòâå «â¸ðñòû âñå ïîòðÿñ¸ííîé çåìëè», ïîãèá â ñõâàòêå ìèðà òàèíñòâåííîãî è äðåâíåãî ñ ìèðîì õîëîäíîãî ðàñ÷¸òà… Ýòèì îí äîðîã Øóêøèíó.
Çíàë ëè Øóêøèí ïîýòà Àðñåíèÿ Òàðêîâñêîãî? Íå ëè÷íî, êîíå÷íî, à åãî ñòèõè? Ïî÷òè íàâåðíÿêà çíàë. Âåäü íåñêîëüêî ëåò ó÷èëñÿ âìåñòå ñ Àíäðååì, äîâîëüíî òåñíî îáùàëñÿ… Íå ìîã íå çíàòü. Íî ìîã ëè «èíòåëëèãåíòíûé ïîýò» Òàðêîâñêèé áûòü áëèçîê Øóêøèíó? Êàêèå-òî ñòèõè ìîãëè íðàâèòüñÿ, íî áëèçîê áûë Åñåíèí.
Íó, à äëÿ Àíäðåÿ Òàðêîâñêîãî – ïîýò Àðñåíèé Òàðêîâñêèé íåèçáåæíîñòü. Åñëè Åñåíèí îòðàçèë ñóäüáó îòöà Øóêøèíà. Òî Àðñåíèé – áûë îòöîì Àíäðåÿ, ïðè÷¸ì, îòöîì êîòîðîãî îí íå ÷àñòî âèäåë, êîòîðûé âñåãäà áûë ÷åì-òî îòäàë¸ííî-âîçâûøåííûì… Îòåö-ïîýò ñî ñâîåé íåïðîñòîé æèçíåííîé è òâîð÷åñêîé ñóäüáîé.
Åñëè ãåðîé Øóêøèíà Åãîð Ïðîêóäèí âñïîìèíàåò ñòðîêè ïðî òî, êàê «ñäàâèëè øåþ äåðåâíè æèëèñòûå ðóêè øîññå». Òî Ñòàëêåð ÷èòàåò «Âîò è ëåòî ïðîøë (ïîïóëÿðíàÿ ë¸ãêàÿ ïåñåíêà, íàïèñàííàÿ íà ýòè ñòèõè íå îòðàæàëà èõ ãëóáèíó).
***
Âîò è ëåòî ïðîøëî,
Ñëîâíî è íå áûâàëî.
Íà ïðèãðåâå òåïëî.
Òîëüêî ýòîãî ìàëî.

Âñ¸, ÷òî ñáûòüñÿ ìîãëî,
Ìíå, êàê ëèñò ïÿòèïàëûé,
Ïðÿìî â ðóêè ëåãëî.
Òîëüêî ýòîãî ìàëî.

Ïîíàïðàñíó íè çëî,
Íè äîáðî íå ïðîïàëî,
Âñ¸ ãîðåëî ñâåòëî.
Òîëüêî ýòîãî ìàëî.

Æèçíü áðàëà ïîä êðûëî,
Áåðåãëà è ñïàñàëà,
Ìíå è âïðàâäó âåçëî.
Òîëüêî ýòîãî ìàëî.

Ëèñòüåâ íå îáîæãëî,
Âåòîê íå îáëîìàëî…
Äåíü ïðîìûò, êàê ñòåêëî.
Òîëüêî ýòîãî ìàëî.

Òàê óæ âåçëî ïîýòó, ñîåäèíèâøåìó æèçíüþ è òâîð÷åñòâîì ñåðåáðÿíûé âåê ðóññêîé ïîýçèè ñ äí¸ì íûíåøíèì, çíàêîìîìó áëèçêî èëè øàïî÷íî ñ áîëüøèíñòâîì ïðåäñòàâèòåëåé ðóññêîé ëèòåðàòóðû (à êàê ïåðåâîä÷èêó è íå òîëüêî ðóññêîé), òàê óæ âåçëî åìó, ÷òî òîëüêî â âîçðàñòå çà ïÿòüäåñÿò ïîÿâèëñÿ ïåðâûé åãî ñáîðíèê ñòèõîâ… Ó ïîýòà ñòàâøåãî êëàññèêîì…
Âàñèëèé Øóêøèí, ñòàðàÿñü ðàçóçíàòü ñâîþ ðîäîñëîâíóþ, òîëüêî è âûÿñíèë, ÷òî ïðåäêè åãî, êîíå÷íî æå êðåñòüÿíå, ïðèøëè íà Àëòàé îòêóäà-òî ñ Âîëãè…
Àíäðåé Òàðêîâñêèé áåç ïîäðîáíîñòåé, íî çíàë, ÷òî ðîä èõ äâîðÿíñêèé (ñêîðåå âñåãî, ïîëüñêîãî øëÿõåòñêîãî ïðîèñõîæäåíèÿ, íî åñòü âåðñèÿ è î êàâêàçñêîé êíÿæåñêîé ëèíèè).
Îíè îáà íåñëè â ñåáå ñóäüáû ñâîèõ îòöîâ è â ñâî¸ì òâîð÷åñòâå èñïîëüçîâàëè ñòèõè, îòðàæàâøèå ýòè ñóäüáû. À çíà÷èò, è ñóäüáû íàðîäà. Âñåãî íàðîäà – îò îäíîãî åãî ïîëþñà äî äðóãîãî.

Òàðêîâñêèé — Øóêøèí: îò Àíäðåÿ Ðóáëåâà äî Ñòåíüêè Ðàçèíà

Îò Ðóáë¸âà äî Ðàçèíà –
Ðóññêèé ðàçìàõ…

Àíäðåé Òàðêîâñêèé íà÷èíàë ñâîé ïóòü â êèíî ñ îáðàùåíèÿ ê ëè÷íîñòè ìîíàõà-èêîíîïèñöà, áóäóùåãî ñâÿòîãî, Àíäðåÿ Ðóáëåâà. Çàÿâêó ðóêîâîäñòâó «Ìîñôèëüìà» íà ôèëüì î í¸ì Òàðêîâñêèé ïîäàë â 1961 ãîäó, òî åñòü äî «Èâàíîâà äåòñòâà». Äîãîâîð áûë çàêëþ÷¸í â 1962 ãîäó. 18 äåêàáðÿ 1963 ãîäà áûë ïðèíÿò ëèòåðàòóðíûé ñöåíàðèé, à 24 àïðåëÿ 1964 ãîäà îí áûë çàïóùåí â ðåæèññ¸ðñêóþ ðàçðàáîòêó.  1966 ãîäó ôèëüì áûë ñíÿò. Ïåðâîíà÷àëüíîå íàçâàíèå — «Ñòðàñòè ïî Àíäðåþ». Ôèëüì ñîñòîèò èç âîñüìè ãëàâîê-íîâåëë è îõâàòûâàåò ïî÷òè ÷åòâåðòü âåêà. Ïåðâàÿ ãëàâêà — «Ñêîìîðîõ» — äàòèðîâàíà 1400 ãîäîì, ïîñëåäíÿÿ — «Êîëîêîë» — 1423 ãîäîì.

Âàñèëèé Øóêøèí åäâà ëè íå ñ äåòñòâà áûë ïîðàæ¸í ëè÷íîñòüþ àòàìàíà Ñòåïàíà Ðàçèíà… Ôèëüì ñíÿòü íå óñïåë, íî íàïèñàë ñöåíàðèé è ðîìàí î í¸ì. Áûë åù¸ è ðàññêàç «Ñòåíüêà Ðàçèí», ñâîåîáðàçíî ïîêàçûâàþùèé íàðîäíîå (è ëè÷íîå øóêøèíñêîå) îòíîøåíèå ê Ðàçèíó.
Íî è ñíÿòûé ôèëüì Òàðêîâñêîãî è çàäóìàííûé ôèëüì Øóêøèíà – ýòî íå èñòîðè÷åñêèå ôèëüìû. Ýòî ôèëüìû î ÷åëîâåêå â èñòîðè÷åñêèõ îáñòîÿòåëüñòâàõ. Ôèëüìû î ëè÷íîñòè, ïðè÷¸ì, ëè÷íîñòè óâèäåííîé Òàðêîâñêèì è Øóêøèíûì.
Äëÿ Òàðêîâñêîãî Ðóáë¸â íå ìîíàõ, ïðåæäå âñåãî, à õóäîæíèê, òâîðåö. Òàðêîâñêîìó âàæíî ïîêàçàòü åãî, õóäîæíèêà, âíóòðåííèé ìèð, òî, êàê îí îõðàíÿë è ñîõðàíÿë ýòîò âíóòðåííèé ìèð â ñòðàøíûõ âíåøíèõ îáñòîÿòåëüñòâàõ ðóññêîãî ñðåäíåâåêîâüÿ.  Ðóáë¸âå, ïîêàçàííîì Òàðêîâñêèì, ìíîãî îò ëè÷íîñòè îòöà-ïîýòà, ìíîãî ëè÷íîãî, íå ñëó÷àéíî è ïåðâîíà÷àëüíîå íàçâàíèå ôèëüìà – íå «Àíäðåé Ðóáë¸â», à «Ñòðàñòè ïî Àíäðåþ»…

Âçãëÿä Øóêøèíà íà Ðàçèíà – òîæå âçãëÿä íå èñòîðèêà (õîòÿ èñòîðè÷åñêèå äåòàëè, ÷òî ïîäòâåðæäàëè èñòîðèêè-êîíñóëüòàíòû, Øóêøèí ñîçäàâàë äîñòîâåðíûå). Ñòåïàí Ðàçèí ó íåãî íå ñòîëüêî àòàìàí, ðàçáîéíèê è ïðåäâîäèòåëü íàðîäíîãî âîéñêà, ñêîëüêî – ÷åëîâåê ðåøèâøèéñÿ ïðîòèâîñòîÿòü ñèñòåìå, «ïðîëîìèòü» å¸. Íå ñëó÷àéíî èìÿ àòàìàíà óõîäèò èç íàçâàíèÿ ðîìàíà è îñòà¸òñÿ òîëüêî: «ß ïðèø¸ë äàòü âàì âîëþ».

Êàçàëîñü áû, ðàçíûå ðåæèññ¸ðû âûáðàëè ðàçíûõ ïåðñîíàæåé äëÿ ïåðåäà÷è ñâîèõ, òîæå ðàçíûõ, âçãëÿäîâ íà ìèð, íà òâîð÷åñòâî, íà æèçíü:
Àíäðåé Ðóáë¸â ó Òàðêîâñêîãî äîëæåí áûë ñîõðàíèòü ñåáÿ, ñâî¸ ìèðîîùóùåíèå õóäîæíèêà, ñâîþ èíäèâèäóàëüíîñòü â òåõ óñëîâèÿõ, ÷òîáû ñîçäàòü ñâîè ðàáîòû (ê ÷åìó âñþ æèçíü è ñòðåìèëñÿ Àíäðåé Òàðêîâñêèé); à Ðàçèí ó Øóêøèíà äîëæåí áûë îòðå÷üñÿ îò ñåáÿ è ðàñòâîðèòüñÿ â íàðîäå, îòäàòü ñåáÿ íàðîäó (ê ÷åìó ÿâíî ø¸ë è ñàì Âàñèëèé Øóêøèí), ÷òîáû íàðîä ïîìíèë, ÷òî ìîæíî áûòü ñâîáîäíûì, ìîæíî íå áîÿòüñÿ «ãîñóäàðñòâà», óâàæàòü ñåáÿ….

È âñòóïèòåëüíàÿ (è äàæå êàæåòñÿ íå ñâÿçàííàÿ ñ îñòàëüíûìè ñîáûòèÿìè) íîâåëëà ôèëüìà «Àíäðåé Ðóáë¸â – î «ëåòàþùåì ìóæèêå» â èñïîëíåíèè îðèãèíàëüíåéøåãî ïîýòà ñâîåãî âðåìåíè Íèêîëàÿ Ãëàçêîâà – ýòî âåäü òîæå, ÷òî è ðàçèíñêîå æåëàíèå õîòü íåäîëãî, õîòü íà ìãíîâåíèå, íî áûòü ñâîáîäíûì, âîëüíûì, à ïîòîì, õîòü è ðàçáèòüñÿ!
Êñòàòè è âûáîð íå ïðîôåññèîíàëüíîãî àêò¸ðà, à ïîýòà  Íèêîëàÿ Ãëàçêîâà íà ýòó ðîëü, îòêðûâàþùóþ ôèëüì – íå ñëó÷àéíîñòü æå. Âïðî÷åì, ýòî íå ïåðâàÿ ðîëü â êèíî äëÿ Ãëàçêîâà: âïåðâûå îí ñíÿëñÿ åù¸ â ìàññîâêå ñöåíû ëåäîâîãî ïîáîèùà â ôèëüìå «Àëåêñàíäð Íåâñêèé», à óæå â ïÿòèäåñÿòûå ãîäû â ýïèçîäàõ â ôèëüìàõ «Âîëüíèöà» è «Èëüÿ Ìóðîìåö ».
Âîò äâà  ñòèõîòâîðåíèÿ Íèêîëàÿ Ãëàçêîâà:

* * *
Ëåç âñþ æèçíü â áîãàòûðè äà â ãåíèè,
Íåáûâàëûå ñòèõè òâîðÿ.
ß áåç áî÷êè Äèîãåíà äèîãåííåå:
Ñàì ñåáÿ íàøåë áåç ôîíàðÿ.

Çíàþ: äóøè âñåõ ëþäåé â óøèáàõ,
Íå õâàòàåò õëåáà è âèíà.
Äàæå ÿ îòðåêñÿ îò îøèáîê
— Âîò êàêèå íûí÷å âðåìåíà.

Çíàþ ÿ, ÷òî íè÷åãî íåò äîëæíîãî…
×òî ñòèõè? Â ñòèõàõ îäíè ñëîâà.
Ìíå áû êèñòü âåëèêîãî õóäîæíèêà:
Êàðòî÷êè òîãäà áû ðèñîâàë.

ß íà ìèð âçèðàþ èç-ïîä ñòîëèêà,
Âåê äâàäöàòûé — âåê íåîáû÷àéíûé.
×åì ñòîëåòüå èíòåðåñíåé äëÿ èñòîðèêà,
Òåì äëÿ ñîâðåìåííèêà ïå÷àëüíåé!

* * *
Êîãäà ãðóçèë áàðæó, íåìàëî
Òÿæåëûõ áðåâåí ïåðåíåñ,
È ìíå âîäà íàïîìèíàëà
Ñòâîëû ðàçâåðíóòûõ áåðåç.
È ìèð âî âñåì ìíîãîîáðàçèè
Âñòàâàë, ëèêóÿ è çâåíÿ,
Íàä Âîëãîé ×êàëîâà è Ðàçèíà
È Õëåáíèêîâà, è ìåíÿ!

Ïîä ïîñëåäíèìè ñòðî÷êàìè, ïîæàëóé, è Øóêøèí ïîäïèñàëñÿ áû!.. Äà, Ãëàçêîâó – âå÷íîìó îòùåïåíöó îò îôèöèîçà, ñ ôèãóðîé èçãîëîäàâøåãîñÿ áîãàòûðÿ,  âïîëíå áû íàøëîñü ìåñòî â ðàçèíñêîì âîèíñòâå…
Âåðîÿòíî, Òàðêîâñêèé áûë çíàêîì ñ ïîýçèåé Ãëàçêîâà (ïî÷òè íàâåðíÿêà), õîòÿ íà âûáîð åãî äëÿ ðîëè êîíå÷íî ïîâëèÿëè íå ñòèõè, à «ôàêòóðà» — âûñîêàÿ, øèðîêîïëå÷àÿ, ìîñëàñòàÿ ôèãóðà, áîëüøîå óäëèí¸ííîå ëèöî… Íî âåäü ëè÷íîñòü íåðàçúåäèíèìà: â ãëàçàõ Ãëàçêîâà – ñóìàñøåäøèíêà åãî ñòèõîâ è åãî âå÷íîå æåëàíèå íå áûòü â îáùåì ðÿäó, ñîõðàíèòü â ñåáå – ñåáÿ. È Òàðêîâñêèé  ñâî¸ õóäîæíè÷åñêîå ïîâåäåíèå âûñòðàèâàåò òàê (êîíå÷íî, íåçàâèñèìî îò Ãëàçêîâà) – îäèíîêî, îòäåëüíî.
À Øóêøèí èìåííî ñòðåìèòñÿ ñëèòüñÿ ñ ýòèì ìîðåì íàðîäíûì. Íåñëó÷àéíî æå, îí ïîëóøóòëèâî, íî ïðåäëàãàë ïèñàòåëþ Âàñèëèþ Áåëîâó ðîëü ìóæèöêîãî ïðåäâîäèòåëÿ â ðàçèíñêîì âîéñêå – Ìàòâåÿ. Áåëîâ îòêàçàëñÿ, äà è ôèëüì íå ñîñòîÿëñÿ, íî ñàì ôàêò – õàðàêòåðåí…

Íàñèëèå «ãîñóäàðñòâà» íàä íîñèòåëÿìè ÿçû÷åñêèõ îáðÿäîâ è ïîâåäåíèÿ: èçáèåíèå è àðåñò ñêîìîðîõà, ðàçãîí ñòðàæíèêàìè ÿçû÷åñêîãî ïðàçäíèêà Èâàíà Êóïàëû; îñëåïëåíèå ïî ïðèêàçó êíÿçÿ àðòåëè ðåç÷èêîâ ïî êàìíþ, êíÿæåñêàÿ ìåæäîóñîáèöà â ðåçóëüòàòå êîòîðîé òàòàðñêàÿ îðäà çàõâàòûâàåò Âëàäèìèð, ãðàáèò ïðàâîñëàâíûå õðàìû… È äàæå óáèéñòâî ÷åëîâåêà, ïóñòü è ðàäè ñïàñåíèÿ äðóãîãî ÷åëîâåêà – âîò ÷åðåç êàêîé ñòðàøíûé îïûò ïðîâîäèò ðåæèññ¸ð Àíäðåé Òàðêîâñêèé ñâîåãî ãåðîÿ èêîíîïèñöà Àíäðåÿ Ðóáë¸âà è ïðèâîäèò åãî ê îáåòó ìîë÷àíèÿ, ðàäè ñíÿòèÿ ãðåõà óáèéñòâà…
Ñûãðàë Ðóáë¸âà àêòåð Àíàòîëèé Ñîëîíèöûí… Óâèäåâ ñöåíàðèé â æóðíàëå îí ñàì ïðèåõàë íà ïðîáû è áûë óòâåðæä¸í íà ãëàâíóþ, à çàòåì ñòàë è íåèçìåííûì àêò¸ðîì â ôèëüìàõ Òàðêîâñêîãî äî ñâîåé ñìåðòè…
Óæå áðîñèâ ðàáîòó â òåàòðå ðàäè êèíîïðîáû (îí âåäü íå çíàë áóäåò ëè óòâåðæä¸í) – îí ñîâåðøèë ïîäâèã. À ïîòîì åù¸ è ìîë÷àë ÷åòûðå ìåñÿöà, ÷òîáû âî âðåìÿ ñú¸ìîê ýïèçîäà íàðóøåíèÿ îáåòà ìîë÷àíèÿ, ãîëîñ áûë ñèïëûì.

Ïîñëåäíÿÿ íîâåëëà  «Àíäðåÿ Ðóáë¸âà» — «Êîëîêîë».  Ýòî ðàññêàç î þíîøå  Áîðèñêå (àêò¸ð – þíûé òîãäà Íèêîëàé Áóðëÿåâ), ñûíå ìàñòåðà-ëèòåéùèêà, êîòîðûé áûë âûíóæäåí, ðàäè ñîõðàíåíèÿ æèçíè, ñêàçàòü, ÷òî çíàåò ñåêðåò ëèòüÿ êîëîêîëîâ è ïî ïðèêàçó êíÿçÿ âçÿëñÿ çà îòëèâêó îãðîìíîãî êîëîêîëà, óïðàâëÿÿ ðàáîòîé àðòåëè â ñîòíþ ÷åëîâåê… È òî, ÷òî êîëîêîë â ñðîê áûë îòëèò è ïîäíÿò íà çâîííèöó, à ñàìîå ãëàâíîå – çàçâó÷àë, ñòàëî íàñòîÿùèì ÷óäîì, ñâèäåòåëåì êîòîðîãî ñòàë Àíäðåé Ðóáë¸â.  È îí íàðóøàåò îáåò ìîë÷àíèÿ ñëîâàìè, îáðàù¸ííûìè ê Áîðèñêå: «Âîò è ïîéä¸ì ìû ñ òîáîé âìåñòå. Òû êîëîêîëà ëèòü, ÿ èêîíû ïèñàòü…»
Àíäðåé Ðóáë¸â, ñòàâ ñâèäåòåëåì ÷óäà, íàðóøàåò îáåò ðàäè òâîð÷åñòâà.
Íàñêîëüêî ýòî ïðàâîñëàâíàÿ ïîçèöèÿ? Ñëîæíî ñêàçàòü. Äà è ñòðåìèëñÿ ëè Òàðêîâñêèé ïîêàçàòü èìåííî ïðàâîñëàâíóþ ïîçèöèþ? Íåò, âñ¸-òàêè, ýòî âçãëÿä õóäîæíèêà íà õóäîæíèêà. È èêîíû â ñàìîì êîíöå ôèëüìà  – ýòî ðÿä òîãî, ÷òî ñîçäàë õóäîæíèê. È âñ¸ æå äóõîâíûé è ïðàâîñëàâíûé çàðÿä â ôèëüìå åñòü, ïîòîìó ÷òî òâîð÷åñòâî ñàìî ïî ñåáå – äóõîâíî, îíî îòðàæåíèå ÷åëîâå÷åñêîãî ïîäîáèÿ Áîãó.

      Âàñèëèé Øóêøèí ìå÷òàë ñäåëàòü ôèëüì î íàðîäíîì ãåðîå, íå óñïåë… Õîòÿ íåò, ñíÿë îí  ôèëüì ïðî Ñòåïàíà Ðàçèíà… Äà, äà. Âåäü â ôèëüìå «Ñòðàííûå ëþäè» (1969 ã.) îäíà èç íîâåëë ñäåëàíà ïî ðàññêàçó «Ñòåíüêà Ðàçèí», íàïèñàííîìó â íà÷àëå 60-õ (âïåðâûå îïóáëèêîâàí â 1962-ì)… Ñöåíàðèé «Êîíåö Ðàçèíà» áûë íàïèñàí â 1968 ãîäó, ðîìàí îêîí÷åí â 1969-ì…
      Íîâåëëà â «Ñòðàííûõ ëþäÿõ» – íå ìîðàëüíàÿ ëè êîìïåíñàöèÿ ñàìîìó ñåáå çà íå ñíÿòûé ïîêà (îí áûë óâåðåí, ÷òî åù¸ ñíèìåò) áîëüøîé ôèëüì î íàðîäíîì âîæäå.
      Íî ýòî è ðàññêàç î õóäîæíèêå (èìåííî òî, î ÷¸ì â ñâî¸ì ôèëüìå ãîâîðèë Òàðêîâñêèé), êîòîðûé îòñòàèâàåò ñâî¸ âíóòðåííåå ïðàâî íà òî, ÷òîáû áûòü íå òàêèì êàê âñå. Ýòî è ðàññóæäåíèå Øóêøèíà äëÿ ÷åãî ÷åëîâåêó òàëàíò äàí.  åãî ñëó÷àå, ÷òîáû ðàññêàçàòü ëþäÿì î ÷åëîâåêå «ïðèøåäøåì äàòü èì âîëþ» (ó Òàðêîâñêîãî ôèëüì î õóäîæíèêå, êîòîðûé ãîâîðèò îá èíîé «âîëå», èáî îí èêîíîïèñåö).
… À âåäü Øóêøèí î ñåáå – î ñâîåé ñóäüáå õóäîæíèêà íàïèñàë-òî (íåäàðîì òóò è èìÿ èìåííî Âàñåêà – Âàñèëèé)! Ýòî åìó, Âàñèëèþ Øóêøèíó, êàê ìíîãèì è ìíîãèì «òàëàíòàì èç íàðîäà» íàäî áûëî ñîõðàíèòü è ðàçâèòü â ñåáå õóäîæíè÷åñêèé äàð â îáû÷íîé ñåëüñêîé ñðåäå, ñðåäè ó÷åíèêîâ òåõíèêóìà, íà ôëîòñêîé ñëóæáå, äà è ìåæäó áîëåå îáðàçîâàííûìè (ôîðìàëüíî) îäíîêóðñíèêàìè ÂÃÈÊà…
 Ãëàâíûé ãåðîé ðàññêàçà (è íîâåëëû â ôèëüìå) íåïóò¸âûé äåðåâåíñêèé ïàðåíü Âàñåêà, îäèíîêèé, íåïîíèìàåìûé ïðàêòè÷íûìè çåìëÿêàìè:
« — Íåïîíÿòíûé òû âñå-òàêè ÷åëîâåê, Âàñåêà. Ïî÷åìó òû òàê æèâåøü? — èíòåðåñîâàëèñü â êîíòîðå.
 Âàñåêà, ãëÿäÿ êóäà-òî âûøå êîíòîðùèêîâ, ïîÿñíÿë êðàòêî:
 — Ïîòîìó ÷òî ÿ òàëàíòëèâûé».
Òàëàíò åãî îáíàðóæèëñÿ â âûðåçàíèè ôèãóðîê èç äåðåâà.
Ñîñåä – ó÷èòåëü èñòîðèè Çàõàðû÷ ìíîãî ðàññêàçûâàë åìó î Ñòåíüêå Ðàçèíå, è Âàñåêà óâë¸êñÿ, âçÿëñÿ âûðåçàòü ôèãóðó àòàìàíà. Âåðíåå, Ðàçèíûì îí óâë¸êñÿ ðàíüøå – ïî ïåñíå, ïî òåì æå, ìîæåò, óðîêàì èñòîðèè â øêîëå, à ïîòîì óæ ó÷èòåëü ðàññêàçàë åìó áîëåå ïîäðîáíî èñòîðèþ ðàçèíñêîãî áóíòà… Ñîáñòâåííî, òàê è ó ñàìîãî Øóêøèíà áûëî: ñ äåòñòâà çàèíòåðåñîâàëñÿ, ñ óñëûøàííîé ïåñíè.  ôèëüìå Àíàòîëèÿ Çàáîëîöêîãî «Ñëîâî ìàòåðè» (1978 ã.) ìàòü Âàñèëèÿ Øóêøèíà ðàññêàçûâàåò, êàê îí ïåðåïèñûâàë ñëîâà  ïåñíè «Èç-çà îñòðîâà íà ñòðåæåíü». È ïîòîì âñå ðàññêàçû è ðàçãîâîðû î Ðàçèíå âïèòûâàë, à çàòåì óæå è ñåðü¸çíûå êíèãè ÷èòàë, êîíñóëüòèðîâàëñÿ ñî ñïåöèàëèñòàìè èñòîðèêàìè è ïðåäñòàâèòåëÿìè öåðêâè…
Íî âåðíóñü ê ðàññêàçó «Ñòåíüêà Ðàçèí», ïðèâåäó öèòàòó:
«Çàõàðû÷, êàê åãî íàçûâàë Âàñåêà, áûë äîáðåéøåé äóøè ÷åëîâåê. Ýòî îí ïåðâûé ñêàçàë, ÷òî Âàñåêà òàëàíòëèâûé. Îí ïðèõîäèë ê Âàñåêå êàæäûé âå÷åð è ðàññêàçûâàë ðóññêóþ èñòîðèþ. Çàõàðû÷ áûë îäèíîê, òîñêîâàë áåç ðàáîòû. Ïîñëåäíåå âðåìÿ íà÷àë ïîïèâàòü. Âàñåêà ãëóáîêî óâàæàë ñòàðèêà. Äî ïîçäíåé íî÷åíüêè ñèæèâàë îí íà ëàâêå, ïîäæàâ ïîä ñåáÿ íîãè, íå øåâåëèëñÿ – ñëóøàë ïðî Ñòåíüêó.
– … Ìóæèê îí áûë êðåïêèé, øèðîêèé â ïëå÷àõ, ëåãêèé íà íîãó… ÷óòî÷êó ðÿáîâàòûé. Îäåâàëñÿ òàê æå, êàê âñå êàçàêè. Íå ëþáèë îí, çíàåøü, ðàçíóþ òàì ïàð÷ó… è ïðî÷åå. Ýòî æ áûë ÷åëîâåê! Êàê ðàçâåðíåòñÿ, êàê ãëÿíåò èñïîäëîáüÿ – òðàâû íèêëè. À ñïðàâåäëèâûé áûë!.. Ðàç ïîïàëè îíè òàê, ÷òî æðàòü â âîéñêå íå÷åãî. Âàðèëè êîíèíó. Íó è êîíèíû íå âñåì õâàòàëî. È óâèäåë Ñòåíüêà: îäèí êàçàê ñîâñåì óæ îòîùàë, ñèäèò ó êîñòðà, áåäíûé, ãîëîâó ñâåñèë: äîøåë îêîí÷àòåëüíî. Ñòåíüêà òîëêíóë åãî – ïîäàåò ñâîé êóñîê ìÿñà. «Íà, – ãîâîðèò, – åøü». Òîò âèäèò, ÷òî àòàìàí ñàì ïî÷åðíåë îò ãîëîäà. «Åøü ñàì, áàòüêà. Òåáå íóæíåå». – «Áåðè!» – «Íåò». Òîãäà Ñòåíüêà êàê âûõâàòèë ñàáëþ – îíà àæ ñâèñòíóëà â âîçäóõå: «Â òðè ãîñïîäà äóøó ìàòü!.. ß êîìó ñêàçàë: áåðè!» Êàçàê ñúåë ìÿñî. À?.. Ìèëûé òû, ìèëûé ÷åëîâåê… äóøà ó òåáÿ áûëà.
Âàñåêà, ñ ïîâëàæíåâøèìè ãëàçàìè, ñëóøàë.
– À êíÿæíó-òî îí êàê! – òèõîíüêî, øåïîòîì, âîñêëèöàë îí. –  Âîëãó âçÿë è êèíóë…
– Êíÿæíó!.. – Çàõàðû÷, òùåäóøíåíüêèé ñòàðè÷îê ñ ìàëåíüêîé ñóõîé ãîëîâîé, êðè÷àë: – Äà îí ýòèõ áîÿð òîëñòîïóçûõ âîò òàê ïîêèäûâàë! Îí èõ êàê õîòåë äåëàë! Ïîíÿë? Ñàðûíü íà êè÷êó! È âñå».
È âîò Âàñåêà äîäåëàë ñâîþ ðàáîòó:
«Âîò ÷òî áûëî íà âåðñòàêå:
… Ñòåíüêó çàñòàëè âðàñïëîõ. Âîðâàëèñü íî÷üþ ñ áåññîâåñòíûìè ãëàçàìè è êèíóëèñü íà àòàìàíà. Ñòåíüêà, â èñïîäíåì áåëüå, áðîñèëñÿ ê ñòåíå, ãäå âèñåëî îðóæèå. Îí ëþáèë ëþäåé, íî îí çíàë èõ. Îí çíàë ýòèõ, êîòîðûå âîðâàëèñü: îí äåëèë ñ íèìè ðàäîñòü è ãîðå. Íî íå ñ íèìè õîòåë ðàçäåëèòü àòàìàí ïîñëåäíèé ÷àñ ñâîé. Ýòî áûëè áîãàòûå êàçàêè. Êîãäà ïðèøëîñü î÷åíü ñîëîíî, îíè ðåøèëè âûäàòü åãî. Îíè õîòåëè æèòü. Ýòî íå áðàòâà, îäóðåâøàÿ â òÿæêîì õìåëþ, âëîìèëàñü çà ïîëíî÷ü êà÷àòü àòàìàíà. Îí êèíóëñÿ ê îðóæèþ… íî ñïîòêíóëñÿ î ïåðñèäñêèé êîâåð, óïàë. Õîòåë âñêî÷èòü, à ñçàäè óæå íàâàëèëèñü, çàëàìûâàëè ðóêè… Çàâîçèëèñü. Õðèïåëè. Íåãðîìêî è ñòðàøíî ðóãàëèñü. Ñ âåëèêèì òðóäîì ïðèïîäíÿëñÿ Ñòåïàí, óñïåë ïðèëîáàíèòü îäíîìó-äðóãîìó… Íî ÷åì-òî óäàðèëè ïî ãîëîâå òÿæåëûì… Ðóõíóë íà êîëåíè ãðîçíûé àòàìàí, è íà ãëàçà åãî ïàëà ñêîðáíàÿ òåíü.
«Âûáåéòå ìíå î÷è, ÷òîáû ÿ íå âèäåë âàøåãî ïîçîðà», – ñêàçàë îí.
Ãëóìèëèñü. Òîïòàëè ìîãó÷åå òåëî. Ðàñïèíàëè ñîâåñòü ñâîþ. Áèëè ïî ãëàçàì…
Çàõàðû÷ äîëãî ñòîÿë íàä ðàáîòîé Âàñåêè… íå ïðîðîíèë íè ñëîâà. Ïîòîì ïîâåðíóëñÿ è ïîøåë èç ãîðíèöû…»
Äà âåäü â ýòîì ðàññêàçå óæå âñ¸: è áóäóùèé ñöåíàðèé, è ðîìàí…
È âñ¸-òàêè – ýòî áûëè ëèøü ïîäñòóïû ê ðîìàíó è áóäóùåìó ôèëüìó… Âàñèëèþ Øóêøèíó åù¸ ïðåäñòîÿëî ñäåëàòü-òî, ÷òî ñóìåë ñäåëàòü ãåðîé åãî ðàññêàçà – Âàñåêà.

 êîíöå 60-õ Øóêøèí ïèøåò è ïóáëèêóåò â æóðíàëå «Ñèáèðñêèå îãíè» ðîìàí «Ëþáàâèíû» – î ñîáûòèÿõ 20-õ ãîäîâ íà Àëòàå…
 áóìàãàõ Øóêøèíà ñîõðàíèëàñü ðàáî÷àÿ çàïèñü ïåðèîäà ðàáîòû íàä «Ëþáàâèíûìè»: «Î ðîìàíå. Õîòåëîñü áû (åñëè õâàòèò ñèë, âðåìåíè è åùå êîå-÷åãî) ïðîñëåäèòü èñòîðèþ êðåñòüÿíñòâà (ñèáèðñêîãî) äî íàøèõ äíåé.  òðàäèöèÿõ ðåàëèçìà.
Âñÿêîå ÿâëåíèå íà÷èíàåò èçó÷àòüñÿ ñ èñòîðèè. Ïðåäûñòîðèÿ — èñòîðèÿ. Òðè èçìåðåíèÿ: ïðîøëîå — íàñòîÿùåå — áóäóùåå — ìàðêñèñòñêèé ïóòü èññëåäîâàíèÿ îáùåñòâåííîé æèçíè».
 èíòåðâüþ êîððåñïîíäåíòó «Ëèòåðàòóðíîé ãàçåòû» Øóêøèí ãîâîðèë: «Íà îäíîì èç èñòîðè÷åñêèõ èçëîìîâ íåë¸ãêîé ñóäüáû ðóññêîãî êðåñòüÿíñòâà â öåíòðå áûë Ñòåïàí Ðàçèí… Êàê òîëüêî çàõî÷åøü âñåðü¸ç ïîíÿòü ïðîöåññû, ïðîèñõîäÿùèå â ðóññêîì êðåñòüÿíñòâå, òàê ñðàçó ïîÿâëÿåòñÿ íåïðåîäîëèìîå æåëàíèå ïîñìîòðåòü íà íèõ îòòóäà, èçäàëåêà. È òîãäà-òî âîçíèêàåò ãëóáèííàÿ, íåðàñòîðæèìàÿ, êðîâíàÿ ñâÿçü – Ñòåïàí Ðàçèí è ðîññèéñêîå êðåñòüÿíñòâî».
Èìåííî ýòà ðàáîòà íàòîëêíóëà åãî íà íåîáõîäèìîñòü ïîíÿòü ïðåäûñòîðèþ ñîáûòèé Ãðàæäàíñêîé âîéíû. À ïðåäûñòîðèÿ: ýòî ïåðåñåëåíèå ïðåäêîâ Øóêøèíà íà Àëòàé.

      «…Çàâèäóþ ìîèì äàëåêèì ïðåäêàì, — ïèñàë Øóêøèí óæå â 1973 ãîäó, — èõ óïîðñòâó, ñèëå îãðîìíîé. Ïðåäñòàâëÿþ, ñ êàêèì òðóäîì ïðîäåëàëè îíè ýòîò ïóòü — ñ Ñåâåðà Ðóñè, ñ Âîëãè, ñ Äîíà íà Àëòà酻
      Óæå ïîñëå ñìåðòè Øóêøèíà èññëåäîâàòåëè ïîäòâåðäèëè àðõèâíûìè äîêóìåíòàìè, ÷òî ïðåäêè åãî ïåðåñåëèëèñü íà Àëòàé èç Ñàìàðñêîé ãóáåðíèè. Ïîäòâåðäèëîñü ïîâîëæñêîå ïðîèñõîæäåíèå ðîäà. À Ïîâîëæüå – ìåñòà ðàçèíñêîãî âîññòàíèÿ…
    
 1966 ãîäó Øóêøèí ïèøåò çàÿâêó íà ëèòåðàòóðíûé ñöåíàðèé «Êîíåö Ðàçèíà».
1 ÿíâàðÿ 1967 ãîäà â ãàçåòå «Ìîëîäåæü Àëòàÿ» Øóêøèí ðàññêàçûâàåò î ñâîåé ðàáîòå:
«Ìåíÿ äàâíî ïðèâëåêàë îáðàç ðóññêîãî íàöèîíàëüíîãî ãåðîÿ Ñòåïàíà Ðàçèíà, îâåÿííûé íàðîäíûìè ëåãåíäàìè è ïðåäàíèÿìè. Ïîñëåäíåå âðåìÿ ÿ îòäàë íåìàëî ñèë è òðóäà çíàêîìñòâó ñ àðõèâíûìè äîêóìåíòàìè, ïîñâÿùåííûìè âîññòàíèþ Ðàçèíà, ïðè÷èíàì åãî ïîðàæåíèÿ, ñòðàíèöàì ñëîæíîé è âî ìíîãîì ïðîòèâîðå÷èâîé æèçíè Ñòåïàíà. ß ïîñòàâèë ïåðåä ñîáîé çàäà÷ó: âîññîçäàòü îáðàç Ðàçèíà òàêèì, êàêèì îí áûë íà ñàìîì äåëå.
Ñåé÷àñ ÿ çàâåðøàþ ðàáîòó íàä ñöåíàðèåì äâóõñåðèéíîãî öâåòíîãî øèðîêîôîðìàòíîãî ôèëüìà î Ñòåïàíå Ðàçèíå è ãîòîâëþ ìàòåðèàëû äëÿ ðîìàíà, êîòîðûé äóìàþ çàâåðøèòü ê òðåõñîòëåòèþ ðàçèíñêîãî âîññòàíèÿ À íåñêîëüêî ðàíüøå íà ýêðàíû âûéäåò ôèëüì, ê ñúåìêàì êîòîðîãî ÿ äóìàþ ïðèñòóïèòü ëåòîì 1967 ãîäà.
Êàêèì ÿ âèæó Ðàçèíà íà ýêðàíå? Ïî ñîõðàíèâøèìñÿ äîêóìåíòàì è îòçûâàì ñâèäåòåëåé, ïðåäñòàâëÿþ åãî óìíûì è îäàðåííûì — íåäàðîì îí áûë ïîñëîì Âîéñêà Äîíñêîãî. Âìåñòå ñ òåì ïîðàæàþò ïðîòèâîðå÷èÿ â åãî õàðàêòåðå. Äåéñòâèòåëüíî, êîãäà âîññòàíèå áûëî íà ñàìîì ïîäúåìå, Ðàçèí âíåçàïíî îñòàâèë ñâîå âîéñêî è óåõàë íà Äîí — ïîäíèìàòü êàçàêîâ. ×åì áûëî âûçâàíî òàêîå ðåøåíèå? Íà ìîé âçãëÿä, òðàãåäèÿ Ðàçèíà çàêëþ÷àëàñü â òîì, ÷òî ó íåãî íå áûëî òâåðäîé âåðû â ñèëû âîññòàâøèõ.
Ìíå õî÷åòñÿ â íîâîì ôèëüìå îòðàçèòü ìèíóâøèå ñîáûòèÿ äîñòîâåðíî è ðåàëèñòè÷íî, áûòü âåðíûì âî âñåì — â áîëüøîì è ìàëîì. Åñëè ïîçâîëèò çäîðîâüå è ñèëà, íàäåþñü ñàì ñûãðàòü â ôèëüìå Ñòåïàíà Ðàçèíà».

Ñöåíàðèé áûë íàïèñàë è íàïå÷àòàí â æóðíàëå «Èñêóññòâî êèíî» â 1968 ãîäó. Ðàáîòà íàä ðîìàíîì áûëà çàâåðøåíà â 1969 ãîäó. Ñ ÿíâàðÿ 1971 ãîäà ðîìàí î Ðàçèíå ïóáëèêóåòñÿ â «Ñèáèðñêèõ îãíÿõ». Ðåøåíèå î çàïóñêå ôèëüìà áûëî ïðèíÿòî äèðåêöèåé «Ìîñôèëüìà» â ñåíòÿáðå 1974 ãîäà.  ïîñëåäíèõ ÷èñëàõ ñåíòÿáðÿ Øóêøèí, ñíèìàâøèéñÿ â òî âðåìÿ â êàðòèíå Ñ. Ô. Áîíäàð÷óêà «Îíè ñðàæàëèñü çà Ðîäèíó» óçíàë î ïîëîæèòåëüíîì ðåøåíèè ñòóäèè. Ïîíà÷àëó ïèñàòåëü íå ñîãëàøàëñÿ íà ñú¸ìêè â ýòîì ôèëüìå, ãîòîâÿñü ê ñîáñòâåííîìó – î Ñòåïàíå Ðàçèíå. Îäíàêî, ðóêîâîäñòâî Ãîñêèíî ïîñòàâèëî óñëîâèåì ñâîåãî ñîãëàñèÿ åãî ó÷àñòèå â ïðîåêòå Áîíäàð÷óêà.  íî÷ü íà 2 îêòÿáðÿ 1974 ãîäà ïèñàòåëü óìåð îò ñåðäå÷íîãî ïðèñòóïà.
Ïîçäíåé îñåíüþ 1974-ãî ãîäà ðîìàí «ß ïðèø¸ë äàòü âàì âîëþ» áûë îïóáëèêîâàí îòäåëüíîé êíèãîé â èçäàòåëüñòâå «Ñîâåòñêèé ïèñàòåëü».
Ôèëüì î Ñòåïàíå Ðàçèíå è êðåñòüÿíñêîé âîéíå ïîä åãî âîäèòåëüñòâîì Âàñèëèé Øóêøèí òàê è íå ñíÿë…

Èòàê – äâå èñòîðè÷åñêèõ ôèãóðû: Àíäðåé Ðóáë¸â è Ñòåïàí Ðàçèí; äâà õóäîæíèêà-ðåæèññ¸ðà: Àíäðåé Òàðêîâñêèé è Âàñèëèé Øóêøèí… Äâà ïîäõîäà ê îäíîé òåìå – ðóññêèé ÷åëîâåê (õóäîæíèê èëè íàðîäíûé ãåðîé) íà èñòîðè÷åñêîì èçëîìå; è âìåñòå ñ íèì âåñü ðóññêèé íàðîä íà èçëîìå… Íî âåäü íà èçëîìå è ñàìè Øóêøèí è Òàðêîâñêèé – âñþ æèçíü ïðîáèâàâøèå ñâîè ôèëüìû, îòñòàèâàâøèå ñâî¸ õóäîæåñòâåííîå ñàìîñòîÿíèå… Êàê òàì ó Íèêîëàÿ Ãëàçêîâà: «×åì ñòîëåòüå èíòåðåñíåé äëÿ èñòîðèêà, òåì äëÿ ñîâðåìåííèêà ïå÷àëüíå酻

 ïå÷àëüíîå âðåìÿ æèëè, à ïîäàðèëè íàì íàäåæäó: Ðóáë¸â è Ðàçèí, Øóêøèí è Òàðêîâñêèé. Îíè ñêàçàëè î òîì, ÷òî ÷åëîâåê äîëæåí áûòü ñâîáîäåí è óâàæàòü â ñåáå è â äðóãèõ ñâîáîäíîãî ÷åëîâåêà.

Øóêøèí – Òàðêîâñêèé: âåðóþ?
Íà÷íó ñðàçó ñ âûâîäà: Øóêøèí – íàðîäíàÿ âåðà, ñî âñåìè å¸ ñóåâåðèÿìè. Òàðêîâñêèé – âåðà èíòåëëèãåíòñêàÿ, êíèæíàÿ, îò íà÷èòàííîñòè, íî è ñî âñåìè èíòåëëèãåíòñêèìè «äóõîâíûìè» óâëå÷åíèÿìè: Äæóíà, éîãà, ìåäèòàöèè.
Âñ¸ ïî÷òè òàê… Òàê äà íå òàê… Âñ¸-òàêè, îáà ïðèøëè ê èñòèíîé âåðå… Èëè íåò?

Ðàññêàç Øóêøèíà «Âåðóþ» (1970 ã.) , êàê ðàç î íåâåðèè… À î ÷¸ì?
Íà ãëàâíîãî ãåðîÿ ðàññêàçà Ìàêñèìà ßðèêîâà «ïî âîñêðåñåíüÿì  íàâàëèâàëàñü  îñîáåííàÿ  òîñêà.  Êàêàÿ-òî  íóòðÿíàÿ, åäêàÿ…» 
«… — Íî  ó  ÷åëîâåêà  åñòü  òàêæå – äóøà! Âîò îíà, çäåñü, — áîëèò! — Ìàêñèì ïîêàçûâàë íà ãðóäü. — ß æå íå âûäóìûâàþ! ß ýëåìåíòàðíî  ÷óâñòâóþ – áîëèò…» — îáúÿñíÿåò Ìàêñèì æåíå (è íå ìîæåò îáúÿñíèòü).
Çàìåòèë ëè  ñàì Øóêøèí, ïîíÿë ëè, òîñêà-òî íàïàäàåò íà ÷åëîâåêà èìåííî ïî âîñêðåñåíüÿì, êîãäà â öåðêîâü ê Áîãó íàäî èäòè?  È âåäü ïî÷òè òóäà îí è èä¸ò – íå â öåðêîâü, íî ê ñâÿùåííèêó…
Íå çíàåò ÷åëîâåê,  êóäà äóøó ïðèñòðîèòü, èùåò… À íàõîäèò íåâåðóþùåãî ïîïà.  Íó, ýòî óæå ÷àñòíûé ñëó÷àé…
Ãëàâíûé ãåðîé ðàññêàçà íå ïîï «âåðóþùèé â ìåõàíèçàöèþ ñåëüñêîãî õîçÿéñòâà», à Ìàêñèì ßðèêîâ  – ó íåãî áîëèò äóøà. È íå âèíà, à áåäà åãî, ÷òî âîñïèòàí (îôèöèàëüíî – øêîëîé, ãàçåòàìè) îí óæå áû  â ñîâåòñêîå âðåìÿ, ïðè îôèöèàëüíîì àòåèçìå. È âñ¸-òàêè, êàê ëþáîé ðóññêèé ÷åëîâåê, îí çíàåò (îòêóäà? — îò ìîëèòâ áàáóøêè è ìàòåðè, îò ðóññêîé ëèòåðàòóðû, êîòîðóþ ó÷èë æå â øêîëå), ÷òî òîñêà äóøåâíàÿ ëå÷èòñÿ âåðî酠 (À «çàëèâàåòñÿ» âîäêîé).
Âîò êàêîé ó íèõ ðàçãîâîð:
«… —  Òû  ñïðîñèë:  îò÷åãî  áîëèò  äóøà?  ß  äîõîä÷èâî ðèñóþ òåáå êàðòèíó ìèðîçäàíèÿ, ÷òîáû äóøà òâîÿ îáðåëà ïîêîé.  Âíèìàòåëüíî  ñëóøàé  è  ïîñòèãàé. Èòàê,  èäåÿ  Õðèñòà  âîçíèêëà  èç  æåëàíèÿ  ïîáåäèòü  çëî.  Èíà÷å – çà÷åì? Ïðåäñòàâü ñåáå: ïîáåäèëî äîáðî. Ïîáåäèë Õðèñòîñ…  Íî  òîãäà – çà÷åì îí íóæåí? Íàäîáíîñòü  â  íåì  îòïàäàåò.  Çíà÷èò,  ýòî  íå  åñòü  íå÷òî âå÷íîå, íåïðåõîäÿùåå, à åñòü âðåìåííîå ñðåäñòâî, êàê äèêòàòóðà  ïðîëåòàðèàòà.  ß  æå õî÷ó  âåðèòü  â âå÷íîñòü, â âå÷íóþ îãðîìíóþ ñèëó è â âå÷íûé ïîðÿäîê, êîòîðûé áóäåò.  ß ãîâîðþ ÿñíî: õî÷ó âåðèòü â âå÷íîå äîáðî, â âå÷íóþ  ñïðàâåäëèâîñòü, â  âå÷íóþ  Âûñøóþ ñèëó, êîòîðàÿ âñå ýòî çàòåÿëà íà çåìëå, ß õî÷ó ïîçíàòü ýòó ñèëó è õî÷ó íàäåÿòüñÿ, ÷òî ñèëà ýòà – ïîáåäèò. Èíà÷å – äëÿ  ÷åãî  âñå?  À?
Ãäå òàêàÿ ñèëà? — Ïîï âîïðîñèòåëüíî ïîñìîòðåë íà Ìàêñèìà. — Åñòü îíà?
Ìàêñèì ïîæàë ïëå÷àìè:
 — Íå çíàþ.
 — ß òîæå íå çíàþ».
À äîëæåí áû çíàòü ñâÿùåííèê-òî, äîëæåí…
ßðèêîâ è ñàì ïîíÿë, ÷òî ýòî «íå òàêîé ïîï»:
« — Òû ïðîñòè ìåíÿ… Ìîæíî ÿ îäíî çàìå÷àíèå ñäåëàþ?
— Âàëÿé.
— Òû êàêîé-òî… èíòåðåñíûé ïîï. Ðàçâå òàêèå ïîïû áûâàþò?
 Â ñâÿùåííèêå ßðèêîâ íàõîäèò òàêîãî æå ñ íåñïîêîéíîé äóøîé, íî íå âåðÿùåãî â Áîãà ÷åëîâåêà. Íåñïîêîéíîñòü ýòà è â ëþáâè ê ðîäèíå, ê êðåñòüÿíñòâó, ê Åñåíèíó, êàê èõ âûðàçèòåëþ…
Âîò ÷òî ïîï ãîâîðèò (øóêøèíñêîå âûñêàçûâàåò):
« — Âîò æàëåþò: Åñåíèí  ìàëî  ïðîæèë. Ðîâíî – ñ  ïåñíþ.  Áóäü  îíà,  ýòà  ïåñíÿ,  äëèííåé, îíà íå áûëà áû òàêîé ùåìÿùåé. Äëèííûõ ïåñåí íå áûâàåò.
— À ó âàñ â öåðêâè… êàê çàâåäóò…
— Ó íàñ íå ïåñíÿ, ó íàñ – ñòîí — (íåò, íå ñòîí – ìîëèòâà. – Ä. Å.). — Íåò, Åñåíèí… Çäåñü ïðîæèòî êàê  ðàç ñ ïåñíþ. Ëþáèøü Åñåíèíà?
— Ëþáëþ.
— Ñïîåì?
— ß íå óìåþ.
— Ñëåãêà ïîääåðæèâàé, òîëüêî íå ìåøàé. — È  ïîï  çàãóäåë  ïðî êëåí çàëåäåíåëûé, äà òàê ãðóñòíî è óìíî êàê-òî çàãóäåë, ÷òî è ïðàâäà çàùåìèëî â ãðóäè. Íà ñëîâàõ «àõ, è ñàì ÿ íûí÷å ÷òîé-òî ñòàë íåñòîéêèé» ïîï óäàðèë êóëàêîì â ñòîëåøíèöó è çàïëàêàë è çàòðÿñ ãðèâîé.
— Ìèëûé, ìèëûé!.. Ëþáèë êðåñòüÿíèíà!.. Æàëåë! Ìèëûé!.. À ÿ òåáÿ ëþáëþ. Ñïðàâåäëèâî? Ñïðàâåäëèâî. Ïîçäíî? Ïîçäíî…»
Âîò Åñåíèí, ñ åãî áîëüíîé äóøîé è èçëîìàííîé âåðîé («Ñòûäíî ìíå, ÷òî ÿ â Áîãà âåðè녻 è ò. ä.) – åìó áëèçîê. Äà îí è âñåì íàì áëèçîê, âîò òóò òèïè÷íîå ïîéìàë Øóêøèí. Íî ìîëèòâó íå çàìåíèò äàæå è ñë¸çíàÿ ðîäíàÿ è ëþáèìàÿ åñåíèíñêàÿ ïåñíÿ…
Âñïîìèíàåòñÿ òóò è Ðóáöîâ: «Áîþñü, ÷òî íàä íàìè íå áóäåò òàèíñòâåííîé ñèëû…» È äàëåå: «Îò÷èçíà è âîëÿ îñòàíüòåñü ìî¸ áîæåñòâ
Âîò, ïîæàëóé, è Øóêøèí òàê, àáñòðàêòíî, â Îò÷èçíó è âîëþ âåðèë… Íî èñêàë, âìåñòå ñ Ìàêñèìîì ßðèêîâûì èñêàë (èìÿ è ôàìèëèþ-òî êàêèå âûáðàë – ìàêñèìàëüíî è ÿðîñòíî, âîò  òàê è èñêàë îí ïðàâäó äëÿ äóøè).
Çàêàí÷èâàåòñÿ ðàññêàç – ÿðîñòíîé ïëÿñêîé ñ ÷àñòóøêàì腠 È íèêàêîãî îòâåòà íà çàïðîñ äóøè Ìàêñèìà ßðèêîâà, ïîòîìó ÷òî è íå ìîæåò ýòî áûòü îòâåòîì… Òîëüêî åù¸ ñèëüíåå áîëåòü áóäåò…
Âîëüíî èëè íåâîëüíî (ñêîðåå – íåâîëüíî) Øóêøèí ïîêàçàë, ÷òî áåç èñòèííîé âåðû â Áîãà æä¸ò íàñ, ðóññêèõ, âå÷íàÿ áîëåçíü äóøè, ñ ïüÿíûìè ÷àñòóøêàìè è ïîêàÿíèÿìè â ïóñòîòó (ïüÿíàÿ èñïîâåäü è ïîêàÿíèå â ïðåäàòåëüñòâå â íà÷àëå ðàññêàçà – ýòî æå ïàðîäèÿ íà öåðêîâíóþ èñïîâåäü è ïîêàÿíèå). Ïîòîìó ÷òî èñòèííûå-òî ñâîè ãðåõè Ìàêñèì è íå ñ÷èòàåò çà ãðåõè. À äóøà áîëèò…
«Âåðóþ» — ðàññêàç î áîëüíîé äóøå, î ïóòè ê âåðå.

 ðàññêàçå «Çàë¸òíûé» — Ñàíÿ Íåâåðîâ òîæå «çàìåíà» ñâÿùåííèêà. Îí ñàì – íåñîñòîÿâøèéñÿ õóäîæíèê ñ áîëüíîé äóøîé, íî óìååò âûñëóøàòü ìóæèêîâ (òàêèõ êàê Ìàêñèì ßðèêîâ)… Íî íè ÷åì îí èì íå ìîæåò ïîìî÷ü. È æä¸ò åãî ñòðàøíàÿ, áåç âåðû, ñìåðòü… Ñìåðòü – ïðåäóïðåæäåíèå…

Âîò åù¸ îäèí ðàññêàç Øóêøèíà — «Ìàñòåð».
Åñëè ó Ìàêñèìà ßðèêîâà äóøà áîëåëà îò íåïîíÿòíîé òîñêè, òî ó ãåðîÿ ýòîãî ðàññêàçà, äåðåâåíñêîãî óìåëüöà, ñòîëÿðà è ïëîòíèêà Ѹìêè äóøà áîëèò îò ãèáíóùåé êðàñîòû… Îí áóäòî áû âïåðâûå óâèäåë è ïîíÿë çàìûñåë ìàñòåðà ïðè ñòðîèòåëüñòâå öåðêâè: ñ âîñõîäîì ñîëíöà îñâåùàåòñÿ è íà÷èíàåò ñèÿòü öåðêîâíàÿ ñòåíà…
«… ñòîèò â çåëåíè áåëàÿ êðàñàâèöà – ñòîëüêî ëåò ñòîèò! – ìîë÷èò. Ìíîãî-ìíîãî  ðàç  âèäåëà  îíà,  êàê  âîñõîäèò è çàõîäèò ñîëíöå, ïîëîñêàëè åå äîæäè, çàíîñèëè ñíåãà… Íî âîò – ñòîèò. Êîìó íà ðàäîñòü? Äàâíî óæ  èñòëåëè â  çåìëå  ñòðîèòåëè  åå, äàâíî ñòàëà ïðàõîì òà óìíàÿ ãîëîâà, ÷òî çàäóìàëà åå òàêîé, è ñåðäöå, êîòîðîå âîëíîâàëîñü è ðàäîâàëîñü, äàâíî åñòü çåìëÿ, ãîðñòü çåìëè.  Î ÷åì æå äóìàë òîò íåâåäîìûé ìàñòåð, îñòàâëÿÿ ïîñëå ñåáÿ ýòó ñâåòëóþ êàìåííóþ ñêàçêó? Áîãà ëè îí âåëè÷èë èëè ñåáÿ õîòåë ïîêàçàòü?  Íî  êòî  õî÷åò
ñåáÿ  ïîêàçàòü, òîò íå çàáèðàåòñÿ äàëåêî, òîò íîðîâèò ïîáëèæå ê áîëüøèì äîðîãàì èëè âîâñå íà ëþäíóþ ãîðîäñêóþ ïëîùàäü – òàì çàìåòÿò. Ýòîãî çàáîòèëî ÷òî-òî äðóãîå – êðàñîòà, ÷òî ëè? Êàê ïåñíþ ñïåë ÷åëîâåê, è ñïåë  õîðîø
Âîò î ÷¸ì äóìàåò Ѹìêà, à âìåñòå ñ íèì  Âàñèëèé Øóêøèí è åãî ÷èòàòåëè…
Î âåðå ëè ýòîò ðàññêàç? Áîëüøå, íàâåðíîå, î ïðåäíàçíà÷åíèè âñÿêîãî ìàñòåðà, õóäîæíèêà… Íî ðàçâå ýòî íå î Áîãå?..
È ïóñòü öåðêîâü îêàçàëàñü íå ñòàðèííîé, è «çàäóìêà» ìàñòåðà – âñåãî ëèøü ñëó÷àéíîñòü. Ѹìêà – êðàñîòó óâèäåë, çàäóìàëñÿ î íåé – ýòî óæå ìíîãî.

 «Êðåïêèé ìóæèê» — íàîáîðîò, î ðàçðóøåíèå öåðêâè. Áóäòî èëëþñòðàöèÿ ê ñëîâàì Ðóáöîâà «…Íî æàëü ìíå ðàçðóøåííûõ áåëûõ öåðêâå黅
Æåëàíèå «êðåïêîãî ìóæèêà» Êîëüêè Øóðûãèíà ïîêàçàòü âñåì ñâîþ ñèëó ïîêóðàæèòüñÿ – îò ÷åãî? Îò äóøåâíîé ïóñòîòû. Íó, ïîêàçàë  ñèëó, ðàçðóøèë öåðêîâü… È òóò îêàçàëîñü, ÷òî íóæíà îíà áûëà, ïóñòü è çàêðûòàÿ, çàáðîøåííàÿ, ìíîãèì, â òîì ÷èñëå è ìàòåðè Êîëüêè…
 «Øåë, çëèëñÿ: «Âåäü âñå ðàâíî æå íå ìîëèëèñü, ïàðàçèòêè,  à  òåïåðü  õàé óñòðàèâàþò. Ñòîÿëà – íèêîìó äåëà íå áûëî, à òåïåðü õàé ïîäíÿëè».
Âîò ñòàðóõè-òî íå î êðàñîòå æàëåëè (èëè íå òîëüêî î íåé)… Äëÿ íèõ öåðêîâü – ñèìâîë âåðû.
Ìàòü «êðåïêîìó ìóæèêó ãîâîðèò: «- Êîëüêà, èäîë òû îêàÿííûé, ãðåõ-òî êàêîé âçÿë íà  äóøó!..  È  ìîë÷àë, õîäèë, ìîë÷àë,  äüÿâîëèíà…  Õîòü  áû  çàèêíóëñÿ  ðàç – òåáÿ  áû, ìîæåò, îáðàçóìèëè äîáðûå ëþäè. Îõ ãîðå òû ìîå ãîðüêîå, òåïåðü õîòü ãëàç íå êàæè  íà ëþäè.  Ïðîêëÿíóò  âåäü  òåáÿ, ïðîêëÿíó-óò! È çíàòü íå áóäåøü, îòêóäà íàïàñòè æäàòü: òî ëè  äîìà  îêî÷óðèññÿ  â  îäíî÷àñüå,  òî  ëè  ãäå  ëåñèíîé  ïðèæìåò íåâçíà÷àé…»
 èòîãå ðàññêàçà î «êðåïêîì ìóæèêå»: âìåñòî öåðêâè – ãðóäà êèðïè÷åé, âìåñòî ìîëèòâû – äóðàöêàÿ ïðèïåâêà: «îï, òèð-äàð-ïóïèÿ»… Ðàçâå ýòî íå øóêøèíñêàÿ áåñïîêîéíàÿ ñîâåñòü, íå ïîèñêè âåðû?

Òàê ïðàêòè÷åñêè âî âñåõ åãî ðàññêàçàõ: áåñïîêîéíàÿ ñîâåñòü, áîëüíàÿ äóøà, ïîèñêè âåðû…
 È âñ¸ ýòî, ïîæàëóé, ïîëíåå âñåãî âûðàçèëîñü â ïîâåñòè è ôèëüìå «Êàëèíà êðàñíàÿ»: è áîëüíàÿ ñîâåñòü, è ïîèñê «ïðàçäíèêà äëÿ äóøè», è ñòðàäàíèÿ «áëóäíîãî ñûíà», è òîñêà ïî êðàñîòå (áåð¸çêè!), è «ðóññêàÿ òîñêà» (Åñåíèí!) – âñ¸-âñ¸ â ýòîì ôèëüìå, â ñóäüáå Åãîðà Ïðîêóäèíà…
Âñ¸-òàêè, ïóñòü è íå óñïåâ ñíÿòü ãëàâíûé (êàê îí äóìàë) ñâîé ôèëüì î Ðàçèíå, Âàñèëèé Øóêøèí óñïåë ñêàçàòü â «Êàëèíå êðàñíîé» î íåâîçìîæíîñòè æèòü ÷åëîâåêó áåç âåðû… Òî åñòü – áåç Áîãà. È âîïëü Åãîðà: «Ïðîñòè ìåíÿ, Ãîñïîäè!» — ýòî è âîïëü ñàìîãî Øóêøèíà è îòçûâàåòñÿ îí â êàæäîé äóøå æèâîé…

 ôèëüìå «Ïîêàÿíèå» èç öèêëà «Áèáëåéñêèå ñþæåòû» ïðèâîäèòñÿ òàêîé ýïèçîä (áåç ññûëêè íà èñòî÷íèê, íî, âèäèìî ïî ÷üèì-òî âîñïîìèíàíèÿì): â àïðåëå 1974 ãîäà («Êàëèíà êðàñíàÿ» òðèóìôàëüíî øàãàëà ïî ýêðàíàì êèíîòåàòðîâ) Øóêøèí ëåæàë â áîëüíèöå è «ñòàðàÿ çíàêîìàÿ» ïî ôàìèëèè Ãðèãîðüåâà (èìÿ ÿ íå ðàññëûøàë è êòî îíà – íå ïîíÿë) ïðèíåñëà Øóêøèíó Åâàíãåëèå. ×åðåç íåêîòîðîå âðåìÿ îí îòâåòèë åé ïèñüìîì, â êîòîðîì áûëè òàêèå ñëîâà: «Êóäà æå â Ðîññèè áåç Õðèñòà. Âåðóþ. Âåðóþ, êàê â äåòñòâå ó÷èëà ìåíÿ ìàòü: â Îòöà, Ñûíà è Ñâÿòîãî Äóõà!»
Ýòî íå òî «âåðóþ», ÷òî â ðàññêàçå…
Õîäèë ëè îí â öåðêîâü, ñîáëþäàë ëè îáðÿäû? ß òàêèõ ñâèäåòåëüñòâ íå çíàþ. Äóìàþ, ÷òî ïðèø¸ë áû, ïîæèâè åù¸ è ê ñîáëþäåíèþ îáðÿäîâ, ê âîöåðêîâëåíèþ, êàê ñëó÷èëîñü ýòî ñ åãî äðóãîì, òîæå ïðîøåäøèì òðóäíûé ïóòü ê âåðå, ïèñàòåëåì Âàñèëèåì Áåëîâûì…

Ñâîé ïóòü ê âåðå áûë ó Àíäðåÿ Òàðêîâñêîãî.
Âñþ æèçíü îí èñêàë èñòèíó, èñêàë ïóòü, ïî êîòîðîìó äîëæåí èäòè ÷åëîâåê ê èñòèíå. Âñå åãî ôèëüìû îá ýòîì.
Âîò îí ãîâîðèò â îäíîì èç èíòåðâüþ: «ß äåëàë ñâîþ ïåðâóþ êàðòèíó «Èâàíîâî äåòñòâî» è, ïî ñóùåñòâó, íå çíàë, ÷òî òàêîå ðåæèññóðà. Ýòî áûë ïîèñê ñîâåðøåííî îùóïüþ. ß øåë, ïðîáîâàë, èñêàë êàêèå-òî ìîìåíòû ñîïðèêîñíîâåíèÿ ñ ïîýçèåé. È ïîñëå ýòîé êàðòèíû ÿ âäðóã ïî÷óâñòâîâàë, ÷òî ïðè ïîìîùè êèíî ìîæíî ÷òî-òî ñäåëàòü, ìîæíî ïðèêîñíóòüñÿ ê äóõîâíûì ñóáñòàíöèÿì ñîáñòâåííîé äóøè».
Èòàê: êèíî, ñïîñîá ïðèêîñíóòüñÿ ê äóøå. Ýòà íåîáõîäèìîñòü áûëà â í¸ì ñ ñàìîãî íà÷àëà…
È äàëåå: «Ïðåæäå ÷åì ñòðîèòü êîíöåïöèþ, â ÷àñòíîñòè, âçãëÿä íà èñêóññòâî, íàäî ïðåæäå âñåãî îòâåòèòü íà äðóãîé âîïðîñ, ãîðàçäî áîëåå âàæíûé è îáùèé: çà÷åì æèâåò ÷åëîâåê, â ÷åì ñìûñë ÷åëîâå÷åñêîãî ñóùåñòâîâàíèÿ? Ìíå êàæåòñÿ, ìû äîëæíû èñïîëüçîâàòü íàøå ïðåáûâàíèå íà çåìëå, ÷òîáû äóõîâíî âîçâûñèòüñÿ. À ýòî îçíà÷àåò, ÷òî èñêóññòâî äîëæíî ïîìî÷ü íàì â ýòîì.  ñèëó òîãî, ÷òî ñìûñë ÷åëîâå÷åñêîãî ñóùåñòâîâàíèÿ ÿ ïîíèìàþ òàêèì îáðàçîì, ìíå êàæåòñÿ, ÷òî èñêóññòâî äîëæíî ïîìîãàòü ÷åëîâåêó ðàçâèâàòüñÿ â ýòîì íàïðàâëåíèè. Òî åñòü, êîðî÷å ãîâîðÿ, èñêóññòâî ñëóæèò ÷åëîâåêó òåì, ÷òî ïîìîãàåò åìó äóõîâíî èçìåíèòüñÿ, âûðàñòè».
Äóõîâíî âûðàñòè. Êóäà? Âî ÷òî?
«… Íî õóäîæíèê ñóùåñòâóåò ïîñòîëüêó, ïîñêîëüêó ìèð, òàê ñêàçàòü, íå óñòðîåí, ìèð íå áëàãîïîëó÷åí. È, âèäèìî, èìåííî ïîýòîìó-òî è ñóùåñòâóåò èñêóññòâî. Åñëè áû ìèð áûë ïðåêðàñåí è ãàðìîíè÷åí, òî èñêóññòâî, íàâåðíîå, áûëî áû íå íóæíî. ×åëîâåê áû íå èñêàë ãàðìîíèè â ïîáî÷íûõ, òàê ñêàçàòü, çàíÿòèÿõ, îí æèë áû ãàðìîíè÷íî, è ýòîãî áûëî áû åìó äîñòàòî÷íî. Ïî-ìîåìó, èñêóññòâî ñóùåñòâóåò òîëüêî ïîòîìó, ÷òî ìèð ïëîõî óñòðîåí. È âîò èìåííî îá ýòîì ðàññêàçûâàåòñÿ â ìîåì «Ðóáëåâå». Ïîèñêè ãàðìîíèè, ïîèñêè ñìûñëà æèçíè, êàê îí âûðàæàåòñÿ â ãàðìîíè÷åñêèõ ñîîòíîøåíèÿõ ìåæäó ëþäüìè, ìåæäó èñêóññòâîì è æèçíüþ, ìåæäó ñåãîäíÿøíèì âðåìåíåì è èñòîðèåé ïðåæíèõ âåêîâ, — ýòîìó, ñîáñòâåííî, è ïîñâÿùåíà ìîÿ êàðòèíà…»
Äîëã õóäîæíèêà ïîíÿòåí èç ýòèõ ñëîâ. Íî åñëè õóäîæíèê îøèáàåòñÿ?
Âïðî÷åì, åñëè îøèáàåòñÿ èñêðåííå, ïðåîäîëåâàåò îøèáêè, ìó÷àåòñÿ  è çàñòàâëÿåò ýòî æå äåëàòü è çðèòåëÿ – äà ïðîñòèòñÿ åìó…
Âåäü â «Ñîëÿðèñå» âñ¸ òî æå, ÷òî è â «Êàëèí养 — áëóäíûé ñûí, áåñïîêîéíàÿ ñîâåñòü, ïîêàÿíèå…
«Ìåíÿ èíòåðåñîâàëî: ñïîñîáåí ëè ÷åëîâåê æèòü â íå÷åëîâå÷åñêèõ óñëîâèÿõ è îñòàòüñÿ ÷åëîâåêîì? È ãåðîé ôèëüìà, è ãåðîé ðîìàíà Ëåìà èíòåðåñîâàëè ìåíÿ ïîñòîëüêó, ïîñêîëüêó îí äëÿ ìåíÿ äîëæåí îñòàòüñÿ ÷åëîâåêîì, íåñìîòðÿ íà òî, ÷òî íàõîäèòñÿ â íå÷åëîâå÷åñêèõ óñëîâèÿõ, â íå÷åëîâå÷åñêîé ñèòóàöèè», — ãîâîðèò Òàðêîâñêèé î ñâî¸ì ôèëüìå. Íî ðàçâå íå îá ýòîì æå «Êàëèíà…»: ÷åëîâåê ïîñòàâëåí â íå÷åëîâå÷åñêèå óñëîâèÿ ïðåñòóïíîé æèçíè, ëàãåðÿ, óõîäà èç äîìà… È âîò îí äîëæåí îñòàòüñÿ ÷åëîâåêîì èëè âåðíóòüñÿ ê ñåáå ÷åëîâåêó…
«Ñòàëêåð» — íå ïóòü ëè ê òîìó æå ÷åðåç «ôàíòàñòèêó», ê ÷åìó ø¸ë âìåñòå ñ Àíäðååì Ðóáë¸âûì – ê Òðîèöå?
«Æåðòâîïðèíîøåíèå» — íå ïðèíåñåíèå ëè ñåáÿ â æåðòâó ðàäè ÷åëîâå÷åñòâà?
Íó à «Êàëèíà êðàñíàÿ» Øóêøèíà – ðàçâå íå æåðòâîïðèíîøåíèå?..

Èç èíòåðâüþ Àíäðåÿ Òàðêîâñêîãî, êîòîðîå îí äàë â Ëîíäîíå â 1983 ãîäó: «Ìû ñòàâèì ïåðåä ñîáîé… ïðîáëåìû, ñòàðàåìñÿ èõ ðåøàòü è ïðè ýòîì äóìàåì, ÷òî ñïàñàåì ñîâðåìåííûé ìèð, êîòîðûé íàõîäèòñÿ â êðèçèñå. Íî ìû çàáëóæäàåìñÿ. Ïî-ìîåìó, ýòî äàæå î÷åíü îïàñíî – çàíèìàòüñÿ òàêèìè ïðîáëåìàìè, ïîòîìó ÷òî îíè îòâëåêàþò íàñ îò ãëàâíîé çàäà÷è, îò áîðüáû çà äóõîâíîñòü.
        Áîðüáà çà äóõîâíîñòü âåäåòñÿ âî âñåõ íàïðàâëåíèÿõ. Ýòî ïîíèìàåò êàæäûé. Êàæäûé, äàæå ñîâñåì íåîáðàçîâàííûé, íî äóõîâíî ðàçâèòûé ÷åëîâåê ïîíèìàåò… Îí áåðåæåò ñâîé âíóòðåííèé äóõîâíûé ìèð. Ýòî î÷åíü âàæíî. Ìû õîòèì æèòü, ïîíèìàÿ ñìûñë æèçíè è âûïîëíÿÿ ñâîé æèçíåííûé äîëã íà ýòîé çåìëå, íî ÷àñòî íàì ýòî íå óäàåòñÿ. Ìû åùå ñëèøêîì ñëàáû. Íî âàæíî âûáðàòü ïóòü è ñëåäîâàòü åìó…»
Íî ÷òî îí íàçûâàë ñëîâîì «äóõîâíîñòü»? Èç åãî äíåâíèêîâ, èç âîñïîìèíàíèé ìîæíî óâèäåòü, ÷òî óâëåêàëñÿ îí ìåäèòàòèâíûìè ïðàêòèêàìè, áëèçêî áûë çíàêîì ñ Äæóíîé… Íî âåäü è æèë ïîýçèåé, è õîðîøî çíàë ðóññêóþ èñòîðèþ, è ÷èòàë Åâàíãåëèå…
 Â êîíöå 1985 ãîäà, ïîñëå çàâåðøåíèÿ ôèëüìà «Æåðòâîïðèíîøåíèå» â Øâåöèè, Àíäðåé Òàðêîâñêèé âîçâðàòèëñÿ âî Ôëîðåíöèþ. Îí óæå áûë òÿæåëî áîëåí.  ýòîò ïîñëåäíèé ãîä æèçíè åãî ÷àñòî íàâåùàë îòåö Ñèëóàí èç ïðàâîñëàâíîãî ìîíàñòûðÿ Ïðåïîäîáíîãî Ñåðàôèìà Ñàðîâñêîãî, èñïîâåäîâàë è ïðè÷àùàë.       
Íåçàäîëãî äî ñìåðòè Àíäðåÿ  Òàðêîâñêèå ïåðååõàëè âî Ôðàíöèþ. Òàì îí è ñêîí÷àëñÿ 29 äåêàáðÿ 1986 ãîäà, áûë îòïåò ïî ïðàâîñëàâíîìó ÷èíó è ïîõîðîíåí íà êëàäáèùå Ñåíò-Æåíåâüåâ-äå-Áóà.

Îáà – è Øóêøèí, è Òàðêîâñêèé – áåçóñëîâíî, ïðèøëè ê ïðàâîñëàâíîé âåðå. Êàæäûé ñâîèì íåïðîñòûì ïóò¸ì…