Почему ответ на вопрос приезжего сколько домов было раньше в архангельске звучит как начало сказки

Часть 1

О переменах, кадрах, мотивации, фейках, спецвакцине, пловцах, гаджетах и подозрительности

— Место встречи изменить нельзя, Сергей Валерьевич? Ждал вас на набережной Ялты, думал, поговорим о ликвидации последствий летнего наводнения. Вместо этого беседуем в вашем кабинете в Симферополе, где пять с половиной лет назад уже писали интервью для ТАСС.

— Конец года, напряженно со временем, вот только вернулся из Красногвардейского района, за каждым объектом нужен надзор — как говорится, глаз да глаз. На ЮБК, извините, не успевал физически.

Поэтому встретились в прежнем месте, что же касается остального — за прошедшие годы перемены в Крыму значительные, даже колоссальные. Можно сказать, за год выполняем пятилетку в том, что касается социально-экономического развития. Если любопытно, загляните в сводку объектов, которые ремонтируются, восстанавливаются, реконструируются, строятся с нуля. В конце прошлого года ввели в эксплуатацию Многопрофильный республиканский медицинский центр имени Семашко, построили Бештерек-Зуйский водозабор, который будет питать Симферополь. Большинство проектов реализуется благодаря решениям, принятым президентом Путиным. Федеральное финансирование, по сути, основа развития нашей республики.

Иногда поздно ночью возвращаюсь домой откуда-то из района, читаю бумаги, отвлекаюсь от дороги, потом поднимаю голову, смотрю в окно и в первую секунду не понимаю, где нахожусь. Хотя Крым знаю прекрасно. Впечатление, что даже рельеф поменялся.

С 2014 года заложили более 10 тысяч гектаров новых садов и виноградников.

Раньше на дорогу до Керчи уходило два с половиной, а то и три часа, сейчас по трассе «Таврида» доезжаем за час сорок. До Севастополя вообще 35–40 минут — считай, рядом. Осталось достроить последний этап, и ситуация с точки зрения доступности и этого города-героя будет окончательно решена.

Инфраструктурные изменения мощные. Но идеализировать ситуацию не хочу. Требующих решения проблем по-прежнему огромное количество. Доходы граждан, цены на продовольствие, работа системы здравоохранения в условиях COVID, тарифы и качество услуг сферы ЖКХ, жилищная политика — вот то, что волнует крымчан. К сожалению, по большинству вопросов пока нет окончательных ответов.

Однако это не повод опускать руки. Если зашел на цель с одной стороны и у меня не получилось, зайду с другой. Хотя не все зависит лично от меня. Иногда люди не могут понять или решить задачу, которую ставишь перед ними. Кадры — вот главный вопрос. Подготовленные, неравнодушные. Нужны те, кто может на себя взять ответственность и, дав обещание, сдержать слово. С этим действительно есть проблема.

— За семь с половиной лет, что вы во главе региона, сколько раз сменилась команда?

— Команда прежняя. Меняются люди, которые не достигли нужного результата. Основной критерий — эффективность и обязательность. Ко многим из тех, кто был уволен, я хорошо отношусь. Люди сами по себе порядочные, добросовестные, но в силу тех или иных причин не смогли решить поставленную задачу. Значит, нужно искать других исполнителей. Это же не частная лавочка, мы занимаемся тем, что касается судеб огромного количества наших сограждан. Поэтому все должно быть четко: обещал — сделай.  А если провалил дело — не отпирайся, скажи как есть и уйди.

Конец года — хороший повод посмотреть, какие цели достигнуты, что из заявленного изначально не выполнено. И сделать определенные выводы.

— Когда мы общались в 2017-м, под следствием находился вице-премьер правительства Крыма Олег Казурин…

— Да, его осудили на 11 с половиной лет за получение взятки. Все справедливо.

— Теперь задержаны два бывших ваших зама — Евгений Кабанов и Владимир Серов.

— Это разные истории, и статьи другие, сейчас речь об экономических преступлениях.

— Я к тому, что время идет, но здесь стабильность, ничего не изменилось…

— Обычная история — человеческий фактор. Наверное, у кого-то возникает желание быстро заработать или иным способом достичь материального благополучия. Пожалуйста, добивайтесь этих целей, не используя органы власти. К сожалению, с точки зрения престижа и финансовой обеспеченности работа чиновником далеко не самая привлекательная. Это очевидный факт. Зарплата, которую платят большинству должностных лиц, не соответствует уровню нагрузки и ответственности.

Спросите в какой-нибудь корпорации или банке, кто из топ-менеджеров согласится перейти на госслужбу при том количестве подчиненных и объеме вознаграждения, которые есть сегодня. Боюсь, вряд ли найдем добровольцев.

Поэтому честно говорю: коллеги, если вы пришли сюда за деньгами, не ищите приключений, сразу идите в бизнес, пытайтесь заработать за пределами этого здания, в правительстве не будет ничего другого, кроме неотвратимости наказания. Конечно, иллюзий не строю, мы далеко не все коррупционные явления победили, и неизвестно, когда одолеем, если по-честному. Человеческую природу, наверное, не изменишь, тем не менее критерий один: создание условий прозрачности, чтобы исключить любые соблазны.

 Нужны системные, государственные люди, а не временщики, думающие, как бы набить карман. Надо менять подход в целом. Постоянно выступаю за повышение престижа работы в органах госвласти, улучшение стимулирования. Способов разных много, мы готовим предложения для обсуждения.

Должна повыситься не только зарплата, но и сам подход, чтобы люди поняли: надо держаться за работу, более ответственно выполнять поручения. В любом случае дорогу осилит идущий.

В правительстве республики — что называется, на земле, на низовом уровне — работают молодые специалисты, получающие от 15 до 18 тысяч в месяц. Ну куда это годится? Обязанностей тьма, за все спрашивают, а денег, по сути, не платят…

— И главе Крыма недокладывают мяса?

— Речь не обо мне. Я пришел из бизнеса, жена и сын продолжают им заниматься, у семьи были и есть официальные источники дохода. Откровенно могу сказать, что работаю во власти исключительно из чувства благодарности и уважения к нашему лидеру, доверившему мне ответственный участок. И, конечно, ради земляков, сделавших в 2014-м свой выбор.

Коллеги знают: если бы не «крымская весна», никогда не согласился бы на госслужбу. Даже не думал об этом. Так исторически сложилось

— И надолго задерживаться у руля не планировали?

— Нет, конечно. Рассчитывал закончить карьеру в органах власти после подписания документа о возвращении Крыма на историческую родину. Не собирался претендовать ни на какие посты. Сделал работу и отошел в сторонку. Не получилось…

— А что труднее — быть революционером или хозяйственником?

— Второе. Весной 2014-го все было понятно: вот он, враг, перед тобой. Хозяйственные вопросы — совсем иное. Надо иметь опыт, интуицию, понимать, чувствовать, где тебя обманывают или пытаются объегорить. К сожалению, ежедневно с этим приходится сталкиваться. Кто-то действует умышленно, другие выдают непроверенную информацию… Мотивы не так важны. Главное — что эффект от неправильно принятого решения все равно будет отрицательным.

‘ Пресс-служба Главы и Правительства Республики Крым/ТАСС’

— Часто обжигаетесь, Сергей Валерьевич?

— Это вопрос доверия человеку. Ты предлагаешь ему работу, объясняешь условия, договариваешься на берегу: никакого вымогательства денег у граждан, распила бюджета — за это уголовное наказание, причем жесткое. Пожалуйста, если кто-то в семье занимается законным бизнесом, который не связан с должностными обязанностями, — да ради бога, это не возбраняется. Нормальный процесс.

Дальше уже наступает выбор и персональная ответственность каждого.

— А ваша мотивация в чем?

— Моя? Чтобы стыдно не было потом перед президентом страны, крымчанами и собственными детьми. Вот и все, предельно просто.

— Дантон сказал, что революция, как бог Сатурн, пожирает своих детей. В Севастополе уже поменялось несколько начальников. Был Меняйло, потом Овсянников, сейчас Развожаев…

— Это другой субъект, я за него не в ответе. Своего хватает, уже практически живу здесь, на работе. Даже шучу, что скоро прописку переоформлю на Совет министров…

Повторяю, я не загадываю. Глава государства может в любой момент принять решение — и я тут же уйду. Но пока есть доверие, работаю. В том числе со стороны крымчан. Ну, смысл сидеть, если на тебя нельзя положиться? Зачем? Ходить каждый раз на выборы, обещать, а потом искать оправдание, почему опять ничего не сделали? Мол, извините? Это не мой стиль, я так не хочу. Привык отвечать за слова.

Другое дело, что порой трудно отличить правду от лжи. Фейки очень удобно разгонять, ситуация, увы, такова, что хорошие новости часто не читаются и не замечаются. Над безобидными глупостями посмеялись и забыли, но порой возникают стрессовые ситуации, связанные с реальными ЧП, и находятся негодяи, которые сеют панические настроения, паразитируют на этом. Необходимо быстро принимать решения, а люди реагируют на разные вбросы…

Помните, осенью 2018-го случилась трагедия в политехническом колледже Керчи. Как только позвонили, я бросил дела и помчался туда. Две машины — с охраной, оружием. Ехали часа два, «Тавриду» еще не построили. По дороге читаем так называемые новости: нападавших 10 человек, 12, 15… Что вообще происходит?

На место приехали — к этому времени стало понятно, что террорист был один. Но вы не представляете, каких усилий стоило переубедить людей. Я встречался с родителями, учениками, преподавателями. Более 500 человек собралось в зале. Говорю: вот записи с камер видеонаблюдения, вот свидетели. Нет, не верят, что не было сообщников. И ссылаются на анонимные источники. Где-то что-то слышали.

Сейчас с вакцинацией схожая ситуация. Что только представители власти не говорят, какие аргументы не приводят, уважаемых людей, чья репутация безупречна, тоже привлекли — отказываются прививаться, хоть ты тресни! Нам нужно вакцинировать более миллиона 200 тысяч человек, в начале декабря недобирали до плановой цифры почти 30 процентов…

— Вы под камерой укололись?

— Конечно. И привился, и ревакцинировался «Спутником». Специально сказал, чтобы ампулу отправили на анализ и показали потом результат: там не вода и не физраствор.

К сожалению, личный пример в данном случае не работает, тотальный кризис доверия в обществе. И не только в России, как видим.

Подумываю: может, запустить слух, что бесплатной вакцины в Крыму осталось на два дня и выдается теперь она только избранным

— Членам профсоюза.

— Завтра штурмом возьмут все медучреждения! Логика у людей простая: раз дефицит — значит, стоящая вещь. Можно еще шепотом сказать, что сделали спецвакцину для госслужащих, списки утверждает лично глава республики и хранит бумаги у себя в сейфе.

— «Спутник А». Аксеновский.

— Ну да, что-то из этой серии. Дескать, придумали отдельный компонент, но его страшно мало.

Завтра же соберут инициативную группу товарищей, утром пересчитают вакцину, днем организуют очередь, а к вечеру все сделают прививку!

— Полагаете, сработает?

— Уверен! Но обманывать людей не в наших правилах, фейком на фейк не отвечаем. Конечно, шучу, утрирую, однако смех сквозь слезы, если честно.

Ходим, уговариваем… Первыми в мире сделали вакцину, президент принял решение бесплатно прививать всех желающих, но добраться до коллективного иммунитета не можем…

— Легче поверить в небылицу. Вся страна видела, как во время летнего наводнения вы плыли по затопленной Керчи в лодке, а сзади вас сопровождали трое мужчин в гидрокостюмах.

— И еще три водолаза были под моторкой. Охрана. Не все в кадр попали…

Бред из серии «Нарочно не придумаешь». Улицы реально ушли под воду, пострадавшие в больнице сидят, спасатели развозят продукты старикам и лекарства пациентам, но это никого не трогает. Всех волнует, кто были мужики, плывшие за Аксеновым. В действительности сотрудники МЧС вытолкали нас на фарватер, где глубина превышала два метра. Вот и все.

Чуть позже в тот же день я встречался с людьми в пострадавшем от воды селе Ленинского района — вдруг меня выдергивают: срочно надо дать комментарий. Что случилось? Говорят: везде шум стоит, интернет бурлит. Я сразу даже не понял, о чем речь. Оказывается, водолазы Аксенова не дают всем покоя. Пришлось звонить руководителю управления МЧС, чтобы он подтвердил: это были их сотрудники.

 Но пресса уже подхватила. Я вашим коллегам говорю: вы хотя бы предупредили бы заранее, выбросился бы из лодки, поучаствовал в спасении спасателей…

Вот как с этими нелепицами бороться? Сидеть в соцсетях и опровергать? Так у меня на это времени нет.

— Да и с гаджетами вы, насколько понимаю, пока не особо дружите.

— Никогда не дружил. У меня обыкновенный кнопочный телефон. Слава богу, восемь лет нормально служит. Он нужен только для звонков — входящих, исходящих. Всё! SMS сам не пишу, чужие не читаю. Придерживаюсь старых традиций.

Чтобы узнать новости, обхожусь без гаджета. По выходным иногда сажусь за руль и еду в какой-нибудь район, заранее никого не предупреждая. Могу подбросить по пути кого-то из голосующих на трассе. Заодно и поговорим. Недавно подъехал на автостанцию, позвал ребят-таксистов, они рассказали все, что наболело. Молодцы! Нужно смотреть людям глаза в глаза. Полезно.

— Потом следуют оргвыводы?

— Ну, как минимум коллеги знают, что я постоянно работаю на земле, сказки мне плести не надо, быстро разберусь.  Любой вопрос всегда перепроверяю с разных сторон.

— Подозрительный вы.

— Опытный. Семь лет назад был другим.

— Каким?

— Обыкновенным. Отвечал сам за себя, и у меня было просто: если обманывали — переставал общаться с человеком…

— А сейчас?

— Приходится садиться и разбираться, я не могу взять и выгнать всех, кто не выполнил договоренности. В конце концов, есть Трудовой кодекс…

За эти годы понял одно: до 80 процентов входящей информации оказывается ложной. Как угодно можно это называть…

— Приведите примеры.

— Профильное министерство сообщает, что все цены на продукты питания у нас ниже российских. Не верю. Отправляю помощников в магазин, сам еду на рынок, смотрю и убеждаюсь, что нарисованная картина далека от истинной. Дальше начинаем выяснять, зачем писать неправду…

Конечно, не лично министр виноват в том, что цены растут. В Крыму по-прежнему нет больших торговых сетей, это снижает уровень конкуренции, создает почву для спекуляций. Проблема есть, ее надо решать, а не замалчивать. Скажем, чаще организовывать ярмарки местных сельхозпроизводителей, помогать им продавать продукцию без посредников… Будем строить в Симферопольском районе крупный оптово-распределительный центр, что позволит хранить тысячи тонн товаров. Планируется, что инвестиции в проект составят более 6 миллиардов рублей, срок реализации — два года.

Знаете, уже привык практически каждый документ ставить под сомнение. Любую цифру, которую вижу, проверяю. И в большинстве случаев мои подозрения оправдываются. Вот в чем проблема. Клянусь, был бы рад ошибиться. Увы…

Я так работать не могу. Если что-то обещаю — люди мне верят, знают, что сделаю.

Коллегам всегда говорю: помните о дне, когда уйдете с госслужбы и опять будете по улице ходить, с людьми встречаться. Хочу идти спокойно, не отводя ни от кого глаз. И по кабинетам прятаться не собираюсь, мне нечего стыдиться. Все решения принимаю честно, меры закладываю исчерпывающие. Да, не все получается, но делаю максимум того, что в моих силах. Многим пытаюсь помочь, что называется, в личном порядке, не как чиновник. Вот звонят люди, срочно нужно вмешаться, по здоровью бывают сложные ситуации, порой на грани. Конечно, стараюсь решить…

Ежедневно на мою страницу в соцсетях приходит несколько сотен обращений по самым разным темам. Все читаю и размечаю должностным лицам, каждое беру на контроль. Обязательно идет обратный отзвон тем, кто написал мне, чтобы удостовериться, удовлетворен ли заявитель решением вопроса. Сам звоню многим, проверяю.

Мы в бюрократию не играем. Обращения расписываю в день поступления, назавтра по ним уже должны работать. Вот вчера жители дома из Симферополя написали, что у них подвал три года фекалиями затоплен, а коммунальные службы друг на друга кивают. Отправил туда министра, велел перезвонить, когда будет на месте. К вечеру проблему закрыли…

— Извините, а это уровень главы Крыма? Такими вопросами заниматься?

— Конечно, нет. Но если люди обратились ко мне, не могу же проигнорировать. Речь об эффективности различных руководителей. Три года морочили людям голову, а потом все сделали за три часа…

В Феодосии вот был. Приехали к дому, где на верхних этажах пару лет нет горячей воды. Цена вопроса — 100 тысяч рублей. Тома переписки, а решения нет. К кому только жильцы не обращались, ко мне пришли как к последней инстанции. Конечно, я отреагировал.

— Прекрасно, что вы такой отзывчивый и душевный, Сергей Валерьевич, но постоянное управление в ручном режиме… Строго говоря, это бардак.

Не спорю. Пока не получается, чтобы вертикаль системно срабатывала

— Плохо строят?

— Кирпичи некачественные, стройматериалы надо лучше выпускать…

— Может, и каменщики не тянут?

— Все вместе, по совокупности. Повторяю, кадровая проблема стоит очень остро. Сейчас вот подбираем кандидатов в мэры крупных городов полуострова. Уже не знаю, где искать — то ли среди тех, кто из тюрьмы освобождается, то ли в психушку обращаться… И смех и грех!

Руководителей, умеющих правильно поставить задачу, поддержать коллектив, мотивировать его, защищать в случае необходимости, к сожалению, не хватает. Повторяю, специалисты на земле работают адекватные и вменяемые, речь об эффективности топ-менеджмента, важно настроить людей на результат.

— Не слишком радостная картина получается.

— Что делать? Какая есть. Мы же встретились, чтобы правду друг другу говорить…

Часть 2

Об ордере на арест, Лукашенко, отпуске, ЧП, Зеленском, Путине и подковерной борьбе

— Тогда ответьте, как относитесь к тому, что Украина выписала ордер на ваш арест?

— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Что могу сказать? Даже оценивать не хочу — там, по-моему, уровень маразма уже зашкаливает. Пусть приезжают, попробуют. Адрес знают.

— А Лукашенко в гости ждете?

— Ну, как Владимир Владимирович решит. Он пригласил президента Белоруссии, а я всегда и во всем поддерживаю нашего лидера. Конечно, будем рады принять Александра Григорьевича.

Это братский славянский народ, что же мы порознь живем?

— У белорусов в Крыму осталась какая-то недвижимость?

— Санаторий. Туристы едут, хотя и не так много. Кружным путем добираться долго.

— Официальных контактов сегодня нет?

— Никаких. Лишь на уровне народной дипломатии. Представители белорусской общины Крыма активно общаются, поддерживают отношения, ездят к землякам. И предприниматели торгуют независимо, так сказать, от политики. На прошлогоднем экономическом форуме в Ялте были, но в большинстве — инкогнито.

— На этот раз форум отменили в последний момент. Поломали вам планы?

— Куда деваться? Ковид. Число заболевших стало расти, какой тут форум? Все соглашения готовились для подписания заранее, были детально обсуждены, оставалось лишь формализовать их. Что мы и сделали в рабочем порядке. Никаких проблем не возникло. Самое крупное соглашение — проект комплексного освоения территории вокруг озера Мойнаки, рассчитан на шесть — девять лет, сумма инвестиций — 35 миллиардов рублей.

Безусловно, это очень важно для развития региона, но, честно говоря, форум носит для нас не только экономический, но и политический характер. Возможность пригласить сюда представителей политических элит, бизнеса из разных стран…

— Косвенный факт признания?

— Конечно. Форум друзей Крыма так и возник. Активно тогда выступали итальянская, французская, немецкая делегации…

Все равно признают. А куда денутся? Но мы готовы к тому, что процесс затянется надолго. Более того, закладываемся на худший сценарий. Так проще работать — когда ничего не ждешь. Зато если ситуация прорвет, сразу откроется окно возможностей для нас. Их надо будет правильно использовать.

— За границу вы по-прежнему не ездите?

— Я не особо путешественник… Не умею праздно проводить время, только порчу всем отдых, постоянно ищу себе какое-нибудь занятие. Ходить по экскурсиям не в моем характере, лежать кверху животом — тоже.

— В этом году в отпуске были?

— Могу твердо сказать, что за последние семь с половиной лет искупался в Черном море шесть раз. Шесть! Как-то установил личный рекорд — трижды за сезон окунулся, а некоторые годы совсем пропустил.

Не придумываю, честно говорю. В 2019-м, помню, заехал на пляж… Я один был, сам за рулем. Посидел, погрелся. Потом стали люди подходить, просить сфотографироваться. Во второй раз плыл на веслах на резиновой лодке, прыгнул за борт. Выныриваю, подгребает мужчина: «Вы Аксенов? У меня тут один вопрос…» Ну, и все, короче, поплавал. Решил, что сезон на этом можно закрывать…

У меня и загар крымский. Шея и руки по локоть. Правда, как-то разговорился с людьми, стоял без головного убора — сгорел так, что потом два дня не мог в телевизоре показаться, цвет лица был неприличный, просто труба!

Коллеги думают — раз у нас курортный регион, значит, я из моря не вылезаю, пресс-конференции в плавках провожу, а пиджак сверху для вида цепляю…

В этом году взял неделю отпуска. Осенью. Чтобы разобрать накопившиеся документы.

Все лето занимался ликвидацией последствий наводнения. Мощно накрыло в середине июня. Сначала Кировский и Ленинский районы, Керчь, потом Ялту.

В 2020-м страдали из-за небывалой засухи. У нас, видите, то густо, то пусто.

— В народе говорят: то понос, то золотуха.

— Называть можно по-разному, но суть не меняется: самое крупное за 100 лет наводнение, рекордное количество осадков. В Ялте выпало более 100 миллиметров, в Керчи — около того. Настоящий сумасшедший дом.

А в 2020-м зной, которого тоже не случалось полтора века…

— Вы везучий.

— Да, приключения меня словно испытывают.

По сути, не было ни года без ЧС

— В буквальном смысле?

— В прямом.

Вспомните, с чего мы начинали. В 2014-м — «крымская весна», референдум, вхождение в состав России, смена валюты, законодательства, паспортов… Словом, по полной программе.

А теперь назовите хоть один регион мира, которому полностью отключили бы электроэнергию. У нас это было в ноябре 2015-го, когда Украина взорвала ЛЭП на своей территории и обесточила весь полуостров. Блэкаут! Котельные зимой встали, люди по домам сидели без света. Зимой!

А перед этим нам устроили водную блокаду, перекрыли Северо-Крымский канал.

Полгода жили в стрессе.

— Почему так долго?

— Смотрите: в Крыму потребление на пике было 1 300 мегаватт, а первая линия, которая зашла на полуостров по экстренно построенному энергомосту, давала 200 мегаватт. Вторая — еще 220. Ну, и так далее. Срочно поставили дизельные генераторы, сжигали в сутки полторы тысячи тонн солярки…

Президент держал ход работ на постоянном личном контроле. Восстанавливали, наращивали мощности и к летнему сезону 2016 года смогли полностью удовлетворить спрос, закрыть ситуацию.

В 2018-м — расстрел учащихся колледжа в Керчи, 21 погибший. Мы сегодня уже вспоминали эту трагедию.

В том же году — химический выброс в Армянске, когда вывозили из города всех детей и почти полностью взрослое население.

В 2019-м, кажется, чуть выдохнули, а в 2020-м начался COVID. Ну, и засуха…

В уходящем году — наводнение. Убытки составили почти 10 миллиардов рублей, до сих пор идет расчистка русел рек в Керчи и Ялте.

Так и живем, не скучаем.

— Как пандемия сказалась на туристическом потоке?

— Бьем рекорды. В 2019-м в Крым приехали 7 миллионов 400 тысяч отдыхающих, в 2020-м из-за ковида цифра упала до 6 миллионов 300 тысяч человек, зато в этом году по итогам 11 месяцев уже было 9 миллионов. У нас своя система, методика подсчета — может, она недостаточно точна, но плюс-минус так. Внутренний туризм расцвел, грех жаловаться.

— А в советское время сколько собирали на пике?

— До 10 миллионов. Владимир Владимирович поставил задачу, чтобы к 2025 году мы стопроцентно вышли на этот показатель. Но вопрос не в том, чтобы достичь количественного рубежа, — важно обеспечить доступный и качественный отдых.

Сегодня коечный фонд санаториев и пансионатов — 155 тысяч мест. Когда коллеги спрашивают, сможет ли Крым принять больше туристов, задаю встречный вопрос: а куда мы их разместим? Выше головы не прыгнешь. Да, вводятся новые объекты, в этом году открыли шесть гостиниц на 283 номера, есть еще частный сектор, около 9 тысяч домовладений, перепрофилированных под мини-отели. Но там должны быть заданы определенные стандарты.

И налоги, хотя бы минимальные, с аренды надо платить. Знаю, крымчане летом зарабатывают на весь год, однако мы же хотим жить в правовом государстве. Сейчас доделывается проект закона о туристической деятельности, куда вошли многие наши предложения. В том числе о гостевых домах. Ожидаем, что документ примут до начала следующего курортного сезона

— Хотите легализовать бизнес?

— Чтобы одновременно помочь людям. Это и дополнительные деньги в бюджет, и безопасность туристов, и понимание, куда, к кому они идут. Для владельцев мини-отелей тоже плюс. Многие лицензированные туристические компании готовы работать с частным сектором. В том числе в низкий сезон. Это может обеспечить приличный дополнительный турпоток — до полумиллиона человек за зиму.

Чтобы начать сотрудничество, надо зарегистрировать ИП или стать самозанятым. Мы кровно заинтересованы, чтобы у крымчан появилась еще одна возможность официально зарабатывать. И у хозяев гостевых домов, и у тех, кто сдает квартиры в аренду.

— Пять лет назад вы говорили, что планируете навести порядок с застройкой в 100 метрах от кромки моря. Как успехи?

— Прорыва не достигли, к сожалению. Пока ковыряемся.

— В чем проблема?

— Нам многое досталось по наследству от Украины, когда выгнали фундамент или уже стены поставили. Попытки быстро взыскать с застройщиков оказались малоэффективны. Как правило, это фирмы «Рога и копыта», концы найти невозможно, тем более что-то вернуть или получить. Это стало проблемой государства. Надо и правоохранительной системе, и нам четче работать, заканчивать с ревизией украинских решений, которые сложно обжаловать. В каждом случае имеются свои нюансы, но часто все упирается в низкую результативность органов исполнительной власти разного уровня, слабую юридическую проработку вопросов.

Да, есть конкретные объекты, по которым продолжаем судиться, совместно с прокуратурой подали более 300 исков. При этом не снимаю личной ответственности, вижу управленческие просчеты. Значит, не тех людей назначил на должности.

Никто не хочет вызывать огонь на себя, выяснять отношения с застройщиками, клиентами — проще остаться в стороне, ни с кем не конфликтовать. Зачастую даже первоисточники украинских решений не найти, архивов нет. Попадаются постановления сессий поселковых советов о выделении земли, особенно приморской, датированные, допустим, 6 марта 2014 года. Понимаете, да? Кому война, а кому мать родна. И здесь человеческий фактор…

— Но недавняя вырубка в Форосском парке ​​​​​​ — явно не украинское наследие.

— Наши партнеры и коллеги из Республики Татарстан строят детский лагерь, а не виллы какие-то. Да, некоторое количество деревьев пострадало. Увы, без этого не обходится ни одна стройка. Я выезжал на место, с инициативной группой лично осмотрел, так сказать, «место преступления». Спрашиваю застройщика: за каждое срубленное или поврежденное дерево посадишь пять новых? Конечно, говорит, сделаю.

Задаю вопрос местным: устраивает? Отвечают: да, только пусть еще пальмы пересадят. Вот и все.

Я человек конкретный, готов выслушать и поддержать любые претензии, если они обоснованы. Когда же начинают рассказывать об изменениях потоков воздушных масс из-за стройки, прошу не забивать головы мне и другим.

В Форосе появятся новые рабочие места, мы договорились, что ребята, живущие там, смогут заниматься в спортивных и других секциях при лагере, ходить в бассейн. Это реальная польза. Остальное — попытка раскачать ситуацию, используя модную экологическую повестку. На самом деле причиной конфликта была не стройка, а угроза того, что закроют доступ в парковую зону. Это ошибочное решение застройщика, нельзя лишать жителей Фороса возможности зарабатывать на сдаче квартир, всегда надо искать баланс между интересами предпринимателей и всех остальных. Мы его нашли.

— У Владимира Зеленского не там жилье?

— Нет, у него квартира в Ливадии.

— Вроде за коммуналку перестал платить. Задолжал за несколько месяцев.

— Коллеги говорили, раньше стабильно вносил по 6 тысяч рублей в месяц. Хорошо, что подсказали!

— И что делать будете?

— Судиться. Выйду с иском. Меня же они хотят арестовать за что-то. Вот и мы задержим его как должника. В случае прибытия в Крым.

— С Владимиром Путиным часто общаетесь?

— Стараюсь не беспокоить руководителя по вопросам, которые должен решать сам, обращаюсь, когда необходима помощь. На самом деле это палочка-выручалочка. Спасибо лидеру, подавляющее большинство вопросов решается при его содействии и участии. Вмешательство главы государства очень ускоряет процесс. Таковы особенности работы бюрократии.

Крым и Севастополь — личные проекты для Владимира Владимировича. Его идея и реализация. Вопросам развития, безопасности полуострова он уделяет большое внимание.

— Кто чаще звонит?

— Я, конечно. Сначала выясню досконально вопрос, переговорю со всеми исполнителями, а потом уже к лидеру обращаюсь или докладываю, стараюсь не занимать более пяти минут.

— Почему вас не позвали в Севастополь 4 ноября, на День народного единства?

— Да, и тут же начался новый виток конспирологии… Послушайте, Владимир Владимирович встречался с общественностью города. Как прежде, много раз общался с крымчанами, и на этих встречах не присутствовал губернатор Севастополя. Совершенно нормальная практика, обычный рабочий процесс…

Географически мы находимся на одной территории, но это два разных субъекта Федерации. Не надо искать здесь какие-то подводные течения.

Я никогда не занимался подковерной борьбой. Наверное, это моя сила и слабость одновременно. Минус в том, что я прогнозируемый, предсказуемый. Говорю, что думаю, не хожу зигзагом, не умею маскироваться, все заявляю человеку в лицо. И к себе требую такого же отношения. Я человек предметный: если возник вопрос, спрашивайте прямо.

— Вас постоянно то снимают, то назначают куда-нибудь…

— Через неделю одна и та же история повторяется. Давно уже не реагирую. Отшучиваюсь цитатой из профессора Преображенского, советовавшего не читать по утрам советских газет.

— Не устали, Сергей Валерьевич?

— Уже говорил: если бы имел свободный выбор в 2014 году, если бы знал, что не подведу ни лидера, ни тех, кто мне доверился, конечно, перекрестился бы и ушел из политики. Фух!

Владимир Владимирович сказал: «Занимайся. Это теперь твоя зона ответственности». Вот и работаю.

— Вы рассказывали мне, что 26 ноября, в день рождения, принимали поздравления не от всех.

— Да, объявил коллегам, что в кабинет будут допущены лишь те, кто выполнил 100 процентов поручений.

— Провели весь день в одиночестве?

— Некоторые заходили. С оглядкой…

Я вольный человек по жизни. Могу постоять за себя. И обидеть меня сложно. Не промолчу, отвечу. Лесть не люблю, подхалимов. И начальников у меня никогда не было. Друзья, партнеры, команда — это понятно. Но не начальники. Не хотел никогда ни под кем работать, подчиняться кому-то.

С 2010 года возглавлял партию «Русское единство» в Крыму, мы создали отделения во всех регионах Украины. Финансировал организацию на собственные средства, мне не надо было ни у кого просить одобрения. Коллеги знали: если я принял какое-то решение, через секунду приступлю к реализации. Не ходил, как говорят в Крыму, через Саки на Мойнаки (кружным путем — прим. ТАСС), не тратил по полгода на согласование каждого шага. Сразу брал на себя ответственность. Поэтому, когда 26 февраля 2014-го мы решили, что завтра блокируем парламент Крыма, утром все уже было сделано.

Говорил вам: Владимир Владимирович — мой первый и последний начальник в жизни. Дело не в должности или служебной субординации. Я о человеческом уважении и чувстве благодарности. Не стесняюсь повторять, что присягу дал раз и навсегда

Семь с половиной лет пролетели как мгновение. Утро — вечер, утро — вечер. Сегодня одна проблема, завтра другая…

Работаю честно. Не беру взяток, не лоббирую чьих-то интересов. Коллеги это знают. Хочется добиться ощутимых положительных результатов. Чтобы каждый житель и гость Крыма почувствовал их на себе. Не все пока получается, но рук никогда не опускаю, сразу захожу на новый круг.

А что дальше? Как лидер скажет, так и будет…

Симферополь — Москва

Похожие вопросы:

Проводимые тендеры зачастую ставят в ступор простой народ: то ценой ошеломляют, то предметом закупки. С 1 декабря «Белмедпрепараты» ищут поставщика лабораторных животных, а именно: морских свинок — 240 голов, кроликов (не альбиносов) — 300 голов и котов (только самцов) — 60 голов. И если грызуны уже давно используются в исследовательских целях, то о котах у нас мало кто знал, из-за чего вот уже несколько дней зоозащитники бьют тревогу, пишут запросы, обращения и собирают подписи, готовясь обивать пороги всевозможных ведомств, включая Генпрокуратуру. «Опыты над котами — это дикость», — говорят они. «Без комментариев», — отвечают снабженцы. В специфической закупке разбирались журналисты Onlíner.