По старому расписанию как пишется

— Плохо, что ли? Все свое — овощи, ягоды, дом большой! — Сергей Фадюшин сдержанно, но все же так заразительно радуется, что с ним невозможно не согласиться. В доме все рассчитано на большую семью: много одежды, игрушки, огромная кухня, в которой — таких же внушительных размеров столы.

Вместе они с Татьяной уже 45 лет, воспитали троих родных детей и еще 20 приемных. Сейчас в доме трое школьников — восьмиклассник Алексей и девятиклассницы Кристина и Вера, остальные уже студенты или совсем взрослые — сами стали родителями.

В небольшую деревушку Бархатово переехали к родителям Сергея в 1994 году из Узбекистана, откуда родом Татьяна. Место тихое, такие села горожане обычно называют глушью.

Проселочная дорога до Бархатово уходит почти на 30 км от трассы между Кемерово и Новосибирском, местные говорят — зимой заметает так, что не проехать. Здесь до сих пор нет ни сотовой связи, ни интернета, зато рядом две речки, вокруг лес и красота.

Где один, там и 20!

— Мы в городе там жили, приехали в деревню, сюда, специально, чтобы не земле пожить, — объясняет Татьяна.

На участке — две теплицы, под снегом — около 30 соток чернозема.

— Урожай собрали, я и сок томатный сделала, огурцы намариновала, у меня полное подполье заготовок, банок 500 в общей сложности. И дома едим, и студенты мои приезжают на выходные, берут. Девять коз у нас.

Приемные дети стали появляться у Фадюшиных в 2001 году. Тогда в Бархатове еще было хозяйство, Татьяна работала бухгалтером, а Сергей — кладовщиком. Идею взять ребенка из детского дома подала старшая дочь — увидела по телевизору социальную рекламу.

— Муж на работе был, а мы с дочерью дома. По телевизору была реклама акции «Мама, найди меня». Мне Оксана говорит: «Мам, возьмите. А то скоро одни останетесь». Ей тогда уже 18 лет было. Первым взяли Сашу, ему было 11 месяцев, а мне — 41 год.

Почти через год Фадюшины задумались о следующем малыше из детского дома. Родные дети и правда выросли, и маленькому Саше доставалось максимум родительского и соседского внимания.

— Мы подумали, что Сашка будет избалованный, эгоист. Не дай бог, вырастет шпана. Все внимание ему было, вся деревня его любила, хорошенький был пацан. Так и взяли второго ребенка — Андрея, ему на тот момент было два года, сейчас уже в институте учится. Они с Сашей ровесники, оба в 2000 году родились.

После двухлетнего Саши в доме у Фадюшиных появилась и первая приемная девочка — Настя, «идеальный ребенок, почти отличница», вспоминают про нее супруги. «Придет из школы, все уроки сделает, помогала мне кушать варить, — говорит Татьяна и тут же себя поправляет: «Они вообще все мне помогают, и не только готовить».

Это видно и без слов: пока мы знакомились, младший (двадцатый из приемных и двадцать третий из всех) сын Фадюшиных Леша очистил двор от снега и уже играл на улице с собакой — в Сибири в ноябре сугробы в человеческий рост.

— Наш поскребыш, — ласково говорит мать, наблюдая в окно. — Самый младший у нас, да и ростом маленький, хотя на неделе уже паспорт получать.

Вскоре из школы возвращаются и старшие дочери, сами накрывают стол и садятся за обед.

— Они после детского дома ничего не умели. Даже не имели понятия, как зубы почистить. Приходилось всему учить. Бывало, вставала рядом и контролировала, как зубы они по очереди чистят, — вспоминает Татьяна.

Со временем детей становилось все больше, хотя в 2000-х с работой на селе было сложнее: совхоз ликвидировали, люди стали из деревни уезжать. Татьяна устроилась в местное небольшое ателье приемщиком, Сергей ездил на работу в район.

В то время только ленивый не упрекнул их в том, что малышей они берут под опеку из-за денег, ведь на каждого от государства полагаются выплаты. Сейчас — чуть больше 7 тыс. рублей, в те времена — в десять раз меньше.

— Долго говорили, что мы взяли детей из-за денег, в карманы наши заглядывали. Завистников было много. Но, как видите, мы не нажились на них. Ни золота, ни машин, ничего у нас нет, — Татьяна обводит рукой кухню, а фактически — все свое незамысловатое деревенское хозяйство.

В доме уютно, но без изысков. Все необходимое, без чего большой семье не обойтись, есть. Несмотря на трудности, работой воспитание приемных ребят супруги никогда не считали, делали это просто потому, что хотелось поделиться тем, что у них было, — домом, заботой и счастьем жить в дружной семье.

— Думали, ну возьмем еще двоих-троих детей, все к лучшему, чтобы и эти дети не в детдоме росли. Они мне все родные, мне за каждого больно. Они что-нибудь натворят, а у меня вот здесь болит, — Татьяна непроизвольным движением прикрывает сердце.

До 18 и старше

За 20 лет, что Фадюшины приемные родители, бывало всякое, не только финансовые трудности. Воровство, вранье, детские капризы, эгоизм — было все. Приходилось многому учить, разговаривать, доказывать собственным примером. Но сомнений или сожалений о своем выборе никогда не было.

— Чтобы кого-то обратно в детский дом вернуть — даже мысли не было. Я сразу сказала, будет хоть как мне тяжело, кусок хлеба я всегда им найду. Одно время и денег не было, даже по 700 рублей (опекунских — прим. ТАСС) нам не платили, задерживали. Я хлеб сама стряпала, мешок муки купим — три булки на день. Корова была своя, было масло, молоко, сметана, все свое, — вспоминает Татьяна, ставя на стол целый поднос с пирожными, которые напекла накануне, и кувшин с молоком от собственной козочки.

— Чай или кофе будете? — спрашивает Татьяна, не переставая хлопотать за столом. — Я кофе люблю, кофемашину мне подарила приемная дочь Наташа, она уже в институте учится. Я хотела в кредит купить, а она говорит: «Мам, держите деньги с папой, кофемашина — с меня, вопрос снят». Подарок такой на Новый год нам сделала. Старший приемный сын Андрей мне колечко золотое подарил на 8 Марта. Мы их тоже никогда не забываем.

Мамой и папой Фадюшиных называют все 20 приемных детей. «Мы никого не приучали к этому, все как-то сами. У нас только Настя на второй день дома разрешения спросила: «Можно я вас мама и папа буду называть?» — вспоминает Татьяна. — Конечно, можно, а почему нет».

Старший приемный сын Андрей сейчас учится в Кемерове, навещает по выходным, но обещает, что после армии вернется не в город, а приедет в Бархатово с женой. Со ставшим родными мамой и папой приемные дети связь поддерживают даже после совершеннолетия. Соседи иногда удивляются — зачем? Ведь формально опека после 18-летия уже закончилась.

— Была у нас здесь, в Бархатове, семья, они брали детей и говорили — это наша работа. Она мне все время говорила: «Ой, ну зачем ты так прикипаешь к ним? Воспитывай до 18 лет, и все». Я не могу так. Это не работа — они все мои, всех любим. И они тоже. Приедут, только руки помоют — сразу обниматься, уезжают — так же. А потом звонят, каждый божий день звонят.

— Они наша опора, — немногословно, но точно добавляет муж Сергей.

Второе поколение

Чуть дальше по центральной улице в Бархатове — еще один дом Фадюшиных, но уже младших, там живет родной Сын Татьяны и Сергея, тоже Сергей, с женой Ксенией и десятью детьми. Сами родили только семилетнюю Вику, остальные — приемные. После Нового года семья должна стать еще больше — родится сын.

Продолжить дело родителей решились по инициативе Сергея-младшего — для него это привычно и ничего пугающего он в многодетности не видит. С Ксенией они познакомились в Кемерове, и семейная история девушку сначала шокировала.

— Он мне рассказал, что у его родителей приемная семья, я, вообще, впервые о таком услышала, — делится Ксения. — Потом мы познакомились и с родителями, и с детьми. Мы с ними хорошо со всеми общались, дети все ко мне тянулись, мне было интересно с ними.

Молодые супруги тогда жили на съемной квартире в Кемерове, а потом узнали, что в Бархатове продается дом, и переехали поближе к родителям. Ксения устроилась на работу в местный клуб, где учит детей танцам. Родилась дочь, а потом появилась еще одна, приемная.

— Подруги, конечно, звонили и говорили, что я с ума сошла, — улыбается Ксения. — Но я не обижалась, они просто этого не понимали. Там, где я выросла, рядом таких семей нет. Переживали в итоге зря, мы с приемной дочерью хорошо поладили, многое вместе делали, она мне доверяла, очень много фотографий в архиве осталось совместных. Ей все завидовали, говорили: «Ничего себе, у тебя мама такая молодая». И она как-то этим гордилась, мы с ней были дружны.

Переживала первое время и сама Ксения. Особенно ее тронуло, когда приемные дети стали называть ее мамой. Как и свекровь, она их об этом не просила — так решили сами.

— Когда подходит взрослый ребенок, которого ты не рожала, и говорит тебе «мама», это совсем другие ощущения, чем когда «мама» — первое слово у родного ребенка. Это и приятно, и ответственно, значит, действительно ребенок с таким доверием к тебе относится, что он именно мамой может тебя назвать. Это дорогого стоит, — делится многодетная мать.

Потом органы опеки предложили Фадюшиным взять к себе еще троих детей — двух мальчишек и девочку, сначала ненадолго, погостить и присмотреться.

— Прошлая приемная семья от них отказалась, их даже в детский дом не успели определить, — говорит она. — В опеке предложили — пусть у вас в гостях побудут, если им у вас не понравится, тогда их в детдом. Я хоть и не знаю, что у них там в семье произошло, но мне их так жалко стало. Мальчишкам было по 12 лет, а девочке — семь, так они и остались у нас.

Росла семья — становился больше и дом: к нему пристроили большую кухню и несколько комнат. «Места стало много, мы и подумали, что сможем еще детям предложить дом», — продолжает Ксения и отвлекается на одного из своих школьников — потребовалась помощь с уроками.

Со стороны она не только внешне больше похожа на старшую сестру — с детьми особо не строжится, к каждому находит подход и ласковое слово.

— Я стараюсь больше вообще в разговорах воспитывать, особенно девочек. Мальчишкам, конечно, мужское слово нужно. Я пока пропищу что-то им, они могут посмотреть ровно и не услышать, — рассказывает Ксения. — А отец только скажет: «Так, пацаны…» — и сразу все пошли за ним.

О самом главном

Наблюдая, как в суете проходит вечер в многодетной семье, невольно думаешь, как много сил и терпения отнимает такая большая материнская забота. Наверное, приходилось и плакать?

— Было дело. Где беру силы? Дети дают. От них радость, — открыто и не задумываясь говорит Ксения. — То, что к ним чувствуешь, — это привязанность и любовь. Даже если поначалу это не всегда понимаешь, когда берешь ребенка в семью. Переживаешь за него, трясешься, это все же ответственность. А со временем уже понимаешь, что главное, чтобы с ним ничего не случилось не потому, что ты за него отвечаешь, а потому, что просто думаешь, как он там. Особенно когда они вырастают, переживаешь, как он в общежитии студенческом живет, найдет ли он общий язык с новыми друзьями, вдруг проблемы, а он не скажет. Тогда начинаю и звонить, и писать не по расписанию. Душа волнуется, а когда все хорошо — радуется.

Когда все уроки сделаны, Фадюшины-младшие вместе с детьми собираются в гости к старшим, там их ждут чай и бабушкины сладости. Пока дети одеваются, нас выходит проводить глава семьи.

Все это время Сергей сидел за столом рядом с женой. Как и отец, разговоры о материнстве и детях слушал молча, но напоследок уже на улице спросил: «Знаете, что самое главное? Самое главное, чтобы правильное понимание семьи было. Чтобы они знали, в чем сила семьи, и никогда не пошли по стопам своих кровных родителей. Чтобы своих детей смогли воспитывать сами и жили семьей. Помогали друг другу в семье, жили без ссор, без ругани и были добрыми».

Мария Пименова