Русский [ править ]
Наречие, определительное, сравнения и уподобления; неизменяемое.
Приставка: по-; корень: -друж-; суффиксы: -еск-и [Тихонов, 1996] .
Произношение [ править ]
- : [ pɐ‿ˈdruʐɨskʲɪ ]
Семантические свойства [ править ]
Значение [ править ]
- так, как характерно для друзей ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации ).
Синонимы [ править ]
Антонимы [ править ]
Гиперонимы [ править ]
Гипонимы [ править ]
Родственные слова [ править ]
- существительные: друг
- прилагательные: дружеский
- наречия: дружески
- предлоги: по
- имена собственные: Дружок
- фамилии: Дружинин, Дружников
- пр. существительные: друг, друган, друганок, друганочек, другиня, дружба, дружбан, дружбанок, дружбаночек, дружелюбие, дружелюбье, дружественность, дружина, дружинник, дружинница, дружишко, дружище, дружка, дружок, дружочек, недруг, недружелюбие, недружелюбье, недружественность, подруга, подружаечка, подружайка, подружаня, подруженька, подружка, содружество
- прилагательные: дружелюбный, дружеский, дружественный, дружинный, дружный, малодружественный, недружелюбный, недружеский, недружественный, недружный
- глаголы: додружить, додружиться, дружить, дружиться, задружить, задружиться, надружить, надружиться, подружить, подружиться, продружить, сдружить, сдружиться, удружить
- наречия: друг в друга, друг друга, друг другу, друг за другом, друг к другу, друг на друга, друг от друга, друг под друга, друг против друга, друг с другом, друг у друга, дружелюбно, дружески, дружественно, дружно, недружелюбно, недружески, недружественно, недружно, по дружбе, по-дружески, сам-друг
Этимология [ править ]
Из по- + дружески (от дружеский), далее от друг, далее от праслав. *drugъ , от кот. в числе прочего произошли: ст.-слав. дрѹгъ (греч. φίλος), русск., белор., укр. друг , болг. друг , сербохорв. дру̑г, словенск. drȗg , чешск., словацк. druh , др.-польск. drug; восходит к праиндоевр. *dhreugh- «охранять». Родственно лит. draũgas «спутник, товарищ», латышск. draugs «друг», др.-прусск. draugiwaldūnen (вин. п.) «сонаследник», др.-исл. draugr (поэт.) «муж», готск. (driugan) «воевать» (греч. στρατεύειν), англос. dréogan «совершать, добиваться», готск. (gadraúhts) (στρατιώτης), др.-в.-нем. trucht «отряд воинов, свита», др.-в.-нем. truhtîn «военачальник, князь», лит. sudrugti «присоединиться» Использованы данные словаря М. Фасмера. См. Список литературы.
Фразеологизмы и устойчивые сочетания [ править ]
Перевод [ править ]
Это незаконченная статья. Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив её .
В частности, следует уточнить сведения о:
«По-дружески» или «по дружески»?
«По-дружески» или «по дружески» − многие не задумываются над написанием слова, считая выбор между раздельным и дефисным написанием непринципиальным. Между тем, правильное написание слова определяет часть речи и характеризует уровень грамотности человека.
Для того чтобы понять и запомнить, как писать правильно, следует рассмотреть правило и случаи употребления более подробно.
Как правильно пишется
Сочетание предлога «по» и прилагательного «дружеский» образует наречие, которое отвечает на вопросы
- «как?»;
- «каким образом?».
Согласно существующему правилу, образованные таким способом наречия приобретают приставку: «по», которая пишется со словом не слитно, а через дефис: «по-дружески».
Подтверждает дефисное написание наречия и другое правило: через дефис пишутся наречия с суффиксами:
- «-(с)ки»;
- «-ьи».
Примеры предложений
Рассмотрим несколько примеров:
- Несмотря на вчерашнюю ссору, он выглядел спокойным и разговаривал по-дружески. То ли он на самом деле так добр, то ли задумал что-то.
- Учитель предложил поговорить по душам, по-дружески. Но обратной реакции не было. Илья не хотел разговаривать совсем.
- Алексей по-дружески предложил свою помощь. И тем самым очень нас выручил.
- Новый сотрудник представился и по-дружески протянул руку Ивану Захаровичу. Тот вяло пожал ему руку.
- Ее взгляд больше не был колючим, наоборот, приветливым и по-дружески теплым.
Морфемный разбор слова «по-дружески»
Наречие имеет следующий состав:
- приставка − «по-»;
- корень − «-друж-»;
- суффикс − «-еск-»;
- суффикс − «-и».
Неизменяемое наречие имеет два суффикса. У слова нет окончаний. Основа слова: «по-дружески».
Приставка «по-» пишется не слитно, а через дефис.
Неправильное написание слова «по-дружески»
Некорректно писать слово слитно − «подружески» и раздельно, без дефиса − «по дружески». Кроме того, следует исключить возможные орфографические ошибки:
- «падружески»;
- «па дружески»;
- «по дружиски»;
- «подружиски».
Ошибочным является применение полной формы прилагательного: «по-дружескому». Такой вариант невозможен, так как у наречий, образованных от прилагательных, нет окончаний.
Заключение
Для того чтобы всегда писать правильно, необходимо запомнить: все наречия (вопросы: «как?», «каким образом?»), образованные от прилагательных с помощью приставки «по-», всегда пишутся через дефис.
Как пишется слово «по-дружески» и почему?
В правописании этого слова будем придерживаться таким правилом: наречие с приставкой -по- и оканчивающееся на -ски- пишется через дефис (примеры: по-людски, по-человечески и тд).
Таким образом, правильно это слово пишется так: по — дружески.
автор вопроса выбрал этот ответ лучшим
Искатель приключений [100K]
Добрый день, чтобы понять, какой вариант правильный:
Нужно обратится к правилам русского языка, в которых можно найти следующие:
Следовательно есть только один правильный ответ: по-дружески.
Друг — дружеский — по-дружески. Из приведённой словообразовательной цепочки наглядно видно, как образовалось наречие по-дружески от однокоренного прилагательного с помощью приставки по- и суффикса -и.
Он по-дружески похлопал меня по плечу.
Такие наречия с приставкой по- и оканчивающиеся на ому/-ему, -ски, -цки, -ьи согласно орфографическому правилу русского языка пишутся с дефисом.
по-приятельски, по-человечески, по-братски, по-матерински.
З В Ё Н К А [702K]
Наречие «по-дружески» пишется только через дефис. К этому нас склоняют причины, очень подробно описанные здесь.
Мы имеем дело с наречием, которое образовано при помощи так называемого префиксально-суффиксального способа словообразования. Для русских наречий он достаточно характерен, и схема «перед прилагательным ставим префикс по-, а в конце прилагательного добавляем вместо окончания -и» очень известна. Именно она применена и сейчас — «дружеский — по-дружески». Отсоединив «-ий», к основе с разных сторон добавляется «по-» и «-и».
Получившиеся таким способом наречия пишутся с дефисом после «по».
«По-дружески» является наречием, которое образовалось от прилагательного «дружеский» с помощью приставки «по» и суффикса «ск».
Согласно правилу такие наречия пишутся через дефис.
Пример предложения со словом «по-дружески»:
Мы разошлись по-дружески.
По-дружески так не поступают.
Еще наречия, образованные аналогичным способом:
по-человечески, по-людски, по-отечески.
В вопросе абсолютно верно приведено написание слова «по-дружески», то есть с использованием дефиса.
Подобное изображение слова на письме вызвано правилом русского языка, которое предполагает применение дефиса ко всем наречиям, которые
как в нашем примере, а также
В данных словах обязательно должны присутствовать
Тори Торичка [57.4K]
Наречие «по-дружески» следует писать через дефис.
Руководствуемся следующим правилом: если наречие начинается с ПО и имеет суффиксы -И, -ОМУ, -ЕМУ, то следует писать через дефис.
Пример употребления: поступить по-дружески.
По-дружески — это наречие, которое пишется через дефис. Существует правило написания таких наречий, если у них имеется приставка по, то она пишется через дефис, например, по-нашему, по-русски, по-немецки и т.д.
Наречие по-дружески обязательно надо писать с дефисом. Вообще все наречия, начинающиеся с «по» и оканчивающиеся на «ски» пишутся через дефис.
Подробнее читаем здесь.
А вот наречия, которые пишутся слитно, к примеру.
Данное слово нужно писать с использованием дефиса вот так: по-дружески. Дело в том, что слово «по-дружески» представляет собой , а как известно из правил русского языка, наречия с такой приставкой как «по» нужно писать через дефис.
Как пишется слово «по-дружески» и почему?
В правописании этого слова будем придерживаться таким правилом: наречие с приставкой -по- и оканчивающееся на -ски- пишется через дефис (примеры: по-людски, по-человечески и тд).
Таким образом, правильно это слово пишется так: по — дружески.
автор вопроса выбрал этот ответ лучшим
Искатель приключений [100K]
Добрый день, чтобы понять, какой вариант правильный:
Нужно обратится к правилам русского языка, в которых можно найти следующие:
Следовательно есть только один правильный ответ: по-дружески.
Друг — дружеский — по-дружески. Из приведённой словообразовательной цепочки наглядно видно, как образовалось наречие по-дружески от однокоренного прилагательного с помощью приставки по- и суффикса -и.
Он по-дружески похлопал меня по плечу.
Такие наречия с приставкой по- и оканчивающиеся на ому/-ему, -ски, -цки, -ьи согласно орфографическому правилу русского языка пишутся с дефисом.
по-приятельски, по-человечески, по-братски, по-матерински.
З В Ё Н К А [702K]
Наречие «по-дружески» пишется только через дефис. К этому нас склоняют причины, очень подробно описанные здесь.
Мы имеем дело с наречием, которое образовано при помощи так называемого префиксально-суффиксального способа словообразования. Для русских наречий он достаточно характерен, и схема «перед прилагательным ставим префикс по-, а в конце прилагательного добавляем вместо окончания -и» очень известна. Именно она применена и сейчас — «дружеский — по-дружески». Отсоединив «-ий», к основе с разных сторон добавляется «по-» и «-и».
Получившиеся таким способом наречия пишутся с дефисом после «по».
«По-дружески» является наречием, которое образовалось от прилагательного «дружеский» с помощью приставки «по» и суффикса «ск».
Согласно правилу такие наречия пишутся через дефис.
Пример предложения со словом «по-дружески»:
Мы разошлись по-дружески.
По-дружески так не поступают.
Еще наречия, образованные аналогичным способом:
по-человечески, по-людски, по-отечески.
В вопросе абсолютно верно приведено написание слова «по-дружески», то есть с использованием дефиса.
Подобное изображение слова на письме вызвано правилом русского языка, которое предполагает применение дефиса ко всем наречиям, которые
как в нашем примере, а также
В данных словах обязательно должны присутствовать
Тори Торичка [57.4K]
Наречие «по-дружески» следует писать через дефис.
Руководствуемся следующим правилом: если наречие начинается с ПО и имеет суффиксы -И, -ОМУ, -ЕМУ, то следует писать через дефис.
Пример употребления: поступить по-дружески.
По-дружески — это наречие, которое пишется через дефис. Существует правило написания таких наречий, если у них имеется приставка по, то она пишется через дефис, например, по-нашему, по-русски, по-немецки и т.д.
Наречие по-дружески обязательно надо писать с дефисом. Вообще все наречия, начинающиеся с «по» и оканчивающиеся на «ски» пишутся через дефис.
Подробнее читаем здесь.
А вот наречия, которые пишутся слитно, к примеру.
Данное слово нужно писать с использованием дефиса вот так: по-дружески. Дело в том, что слово «по-дружески» представляет собой , а как известно из правил русского языка, наречия с такой приставкой как «по» нужно писать через дефис.
«Его зарыли в шар земной, А был он лишь солдат…» – это замечательное стихотворение Сергея Орлова, написанное в 1944 году, известно широко, часто цитируется, положено на музыку, но и, увы, заслоняет подчас другие, ничуть не менее замечательные стихи выдающегося советского поэта.
Скажем, о его малой родине: «Болото, да лес, да озера, Да выцветший купол небес. Деревня взбежит на пригорок, И снова болото да лес. Там сплавщик встает над рекою, Багор занеся, как копье, И ветер, не зная покоя, Старинные песни поет… До песен и сказок охочий, Хранящий и радость и грусть, Мой северный край. Заволочье. Моя журавлиная Русь».
Писать стихи Сергей Орлов начал с детства, а стихотворение «Тыква» было отмечено на Всесоюзном конкурсе школьников в 1938 году, его целиком привел К.И. Чуковский в статье своей в газете «Правда»: «В жару растенья никнут, Бегут от солнца в тень. Одна лишь чушка-тыква На солнце целый день. Лежит рядочком с брюквой, И кажется, вот-вот От счастья громко хрюкнет И хвостиком махнет». Но пройдет три года, и уже иные, по-солдатски мужественные строки «о времени жестоком, о войне» появятся в его поэтическом блокноте, для чужих глаз не предназначенные и опубликованные после его кончины:
Но если будет Родине угодно,
Пусть лягу я, исхлестанный свинцом,
Лицом вперед,
На грудь земли холодной,
Колени не согнув перед врагом…
Родился Сергей Орлов 22 августа 1921 года в семье сельских учителей Сергея Николаевича и Екатерины Яковлевны в селе Мегра Белозерского района Вологодской области. Отец умер через три года; о нем Сергей Сергеевич Орлов так написал: «Люди, знавшие его, рассказывают, что был он строгий учитель, добрый и веселый человек, уважаемый сельчанами». А село то было затоплено при строительстве Волго-Балтийского канала. Понимая нужность технического прогресса, поэт все-таки с понятной горечью пишет: «Моей деревни больше нету. Она жила без счета лет, Как луг, как небо, бор и ветер, – Теперь ее на свете нет…» Прежнее вроде бы не воротить: «Плывут над ней, взрывая воды, Не зная, что она была, Белы, как солнце, теплоходы, Планеты стали и стекла…» Но не стынет память о прошлом, единит душу и сердце с текущим днем: «И я пройду по дну всю пойму, Как под водой ни тяжело. Я все потопленное помню, Я слышу звон колоколов…»
Мегра и Белозерск – родные края свои – были для Сергея Сергеевича неизбывной темой стихов, вдохновляющим источником творчества, сюда он приезжал неоднократно, какой бы перегруженной ни была его повседневная жизнь. И День Победы он встретил здесь, на Белом озере, демобилизованный по инвалидности, мирно сидя с другом в устье реки Ковжи с удочками: «Ни одна травинка не колыхалась, река и озеро сливались с чистым небом – так было тихо. Вместе с встающим солнцем из озера пришла лодка: на воде далеко слышно, и до нас долетел крик с лодки: «Эй, что вы сидите? Кончилась война!» Мы оглянулись на огромное солнце за лодкой, не смежая век, и заплакали, не потому что на солнце нельзя смотреть без слез». А ведь за этими скромно-описательными словами проглядывает судьба поэта и воина, причастного к всенародной победе над фашизмом всем дыханием своим, бравшего пример с близких и старших, которые воевали за родную землю, обихаживали ее в мирном труде.
Вот что пишет об этом сам Сергей Орлов: «В 1930 году семья наша уехала в Сибирь: отчим был послан партией на строительство колхозов. За красный галстук в те годы влетало от кулацких сынков, но я носил его с гордостью, как и мои друзья пионеры… В 1933 году мать с братишкой и сестренкой вернулись на родину, а я остался с отчимом в Новосибирске: он был направлен партией на учебу в институт. Широкая Обь, первые многоэтажные дома пятилетки. Потом я вернулся на родину и много рассказывал приятелям о Сибири, степях и железной дороге. Учитель физики, молодой ленинградец, рассказами о книгах и звездах зажег любовь к литературе и изобретательству. Попробовал сочинять стихи и строить модели самолетов и ракеты. Среднюю школу я окончил в 1940 году в Белозерске, старинном городке с крепостным валом и множеством церквей. Тихие дома, деревянные мостки, скрипучие калитки, буйные черемухи и зовущие гудки пароходов. На пароходе я и уехал учиться в Петрозаводский университет с твердым желанием писать стихи, печататься… Когда началась война, мы, студенты университета, вступили в истребительный батальон, из него я был призван в армию. Военком предложил два рода войск на выбор – танки и авиацию. Я стал танкистом…»
Танку, танкистам поэт посвятил не одно стихотворение. «Вот он поставлен на платформу, Но все грозит орудьем вдаль, Хоть копотью густой и черной Покрылась броневая сталь. На башне боевые шрамы, Попробуй подведи им счет… В атаки он ходил упрямо, В победу веря наперед…» («Подбитый танк»). «На башне ряд снарядных вмятин, Он дрался в огненном кругу. И был его язык понятен Непонимавшему врагу…» («Танк «КВ» /Клим Ворошилов. – Э.Ш./. «Танкисту снится время давнее: Кудрявый городок средь лета, И домик с голубыми ставнями, И ночь, в черемуху одетая…» «Словно мамонт яростный, упрямый, Огненный распахивая круг, Шел он через рытвины и ямы, Презирая все вокруг…» («Танк»). «С броней танкисты дружат третий год, Она в боях ребят не подведет. Ее отцы и деды на Урале Сварили сами, сами отливали. И матери на тихих полустанках, Крестили поезд, в бой везущий танки…» А у поэмы «Командир танка», написанной в мае 1945 года в Белозерске, есть такое посвящение: «Памяти Героя Советского Союза гвардии лейтенанта Ивана Малоземова, товарища юности»:
Заходи в мое стихотворенье,
Запросто, как в дом родной входил.
Силой своего воображенья
Я хочу, чтоб ты на свете жил.
Песни пел, плечистый, крутолобый,
Обнимал девчонок на ветру,
В честь Победы с земляками чтобы
Пива выпил на честном пиру.
Посмотри, настала жизнь какая –
Время песни петь, поля пахать.
Вся земля летит, благоухая,
Вся в цветах и травах – не узнать.
Журавли трубят отбой тревоге,
Ласточки под крышей гнезда вьют,
Дымом золотым пылят дороги,
И домой все воины идут.
Бомбы не раскалывают зданья,
Не гремят орудья – тишина.
Навсегда теперь воспоминаньям
Отдана жестокая война…
Гвардии лейтенант Иван Малоземов воевал и погиб под Сталинградом, а гвардии лейтенант командир танка Сергей Орлов защищал Ленинград на Волховском и Ленинградском фронтах, дважды горел в танке, покидая его последним, что и положено командиру, выталкивая вперед товарищей. Во второй раз обгорело лицо и руки, спасся чудом, как и тогда, когда осколок снаряда попал ему в грудь, искорежил медаль «За оборону Ленинграда», которую носил слева, но оборонил сердце.
«В 1944 году меня, обожженного, принесли на носилках товарищи», – коротко скажет об этом Орлов, а его друг поэт и фронтовик Михаил Дудин, с которым они познакомились в 1945 году и сдружились накрепко, напишет с суровой правдивостью: «…И все-таки он очень страдал от этих шрамов, от этих рубцов, начисто слизанной языками огня кожи, от выгоревших на щеках и подбородке мускулов, от перекошенного века на левом глазу, от сведенных на руках пальцах в бугристых, еще кровоточащих наростах. Он страдал физически от осточертевшей боли, к которой он так и не мог привыкнуть, но больше всего он страдал от шрамов на душе, на самых ее чувствительных глубинах. Шрамы на лице потом зарастут рыжеватой шкиперской бородой, глаз перестанет слезиться, и сгоревшее веко как-то прикроется лихим волнистым чубом – и он будет выглядеть красавцем, но шрамы на душе останутся, останутся навсегда, как осколки раздробленной кости, и будут саднить и болеть все время».
Саднить будет и память о войне, о погибших товарищах, и они станут писать об этом каждый по-своему, а вместе напишут сценарий кинокартины «Жаворонок», созданной на Ленфильме (режиссеры Никита Курихин, участник войны, и Леонид Менакер) и вышедшей на экраны страны в 1965 году. Актеры Вячеслав Курихин, Геннадий Юхтин, Валерий Погорельцев, Валентин Скульме сыграют главные роли танкистов экипажа Т-34 Ивана, Петра, Алексея и француза, участника Сопротивления, плененных немецкими фашистами, заставляющими их находиться в танке, а по нему будут бить немецкие орудия, испытывая прочность советской брони, но отважные танкисты вырываются из полигона, где идут эти варварские испытания, и ведут борьбу с врагом в их логове, погибая смертью героев.
У этого героического случая документальная основа, о нем писала «Комсомольская правда», и авторы создали правдивый, патриотический и проникновенный фильм, сейчас незаслуженно забытый, заслоненный на телеэкране современными поделками «про войну», часто лживыми и циничными. Я писал рецензию о «Жаворонке» в «Известиях» и был тронут, когда мне сразу же позвонил Михаил Александрович Дудин с одобрительными словами, а Сергей Сергеевич Орлов поблагодарил при встрече…
С Сергеем Сергеевичем я встречался не единожды – и когда просил стихи для «Известий», работая собкором по Ленинграду, и позже, когда помогал, будучи на партийной работе в обкоме партии, становлению журнала «Аврора», где Орлов был членом редколлегии с первого номера в 1969 году, и когда он переехал в Москву на работу секретарем Союза писателей РСФСР, – и не мог не отметить ту ровность по отношению к людям которые к нему обращались, благожелательность, искреннее желание помочь.
А шла такая ровность от детских деревенских лет, от фронтового товарищества, от верности своему доброму взгляду на жизнь, о чем с нежной болью написала Юлия Друнина в цикле стихов на смерть Орлова (он скончался 7 октября 1977 года в Москве, похоронен на Кунцевском кладбище): «Я в этот храм Вступила ненароком – Мне попросту В дороге повезло. Под сводами Души твоей высокой Торжественно мне было И светло Над суетой, Над бедами, Сквозь годы – Твой опаленный, Твой прекрасный лик! Но нерушимые Качнулись своды И рухнули в один ничтожный миг…»
А слово это – верность – Сергей Сергеевич молвил часто в своих лирических и жизнелюбивых стихах, называл им свою книгу, удостоенную Государственной премии имени М. Горького.
Учила жизнь сама меня.
Она сказала мне, – когда в огне была броня
И я горел в огне, –
Держись, сказала мне она,
И верь в свою звезду,
Я на земле всего одна,
И я не подведу.
Держись, сказала, за меня.
И, люк откинув, сам
Я вырвался из тьмы огня –
И вновь приполз к друзьям.
После Великой Отечественной войны Сергей Сергеевич учился в Ленинградском университете имени А.А. Жданова, ушел с третьего курса в Литературный институт имени М. Горького, окончив тот в 1954 году. Первый сборник стихов вышел у него в 1942 году в Челябинске, но там были стихи еще одного поэта, так что принято считать первым сборник «Третья скорость», о чем он позднее писал: «Третья скорость – боевая скорость. На третьей скорости водили в атаку танки «КВ» мои друзья-однополчане». Всего же Сергей Орлов выпустил более тридцати стихотворных книг, а еще ведь писал он и прозу, лаконичную яркую прозу. Например, «О моем поколении», написанное примерно в 1959–1961 годах:
«Я люблю свое поколение и не стесняюсь говорить об этом. Мое поколение достигло своей зрелости, так и не войдя в чины. Век женщин моего поколения, согласно пословице, кончен. Дети, зачатые моим поколением в лето, омытое слезами счастья, вином победы и огнем салютов, стали, как принято называть их, порядочными балбесами.
Мое поколение родилось в голодное и не менее счастливое время на новой планете, только что завоеванной отцами у целого мира. И мы помним себя очень рано, мы помним себя сразу гражданами новой планеты.
Кусок кумача под ключицами согревал и обжигал пламенем борьбы наше детство.
Я не боюсь употребить это громкое слово борьба, за него было заплачено…»
Читая эти строки, еще глубже вникаешь в философский и героический смысл знаменитого того стихотворения:
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат:
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля –
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят него с боков.
На рыжих скатах тучи спят;
Метелицы метут; тяжелые гремят;
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…
Эдуард ШЕВЕЛЁВ
Источник: «Советская Россия»
-
Ирина П
- Сообщения: 12275
- Зарегистрирован: 17 ноя 2014, 11:51
- Откуда: с.Тарасовка Ярославское шоссе
Re: Собаки в саду — и дома
Сообщение
Ирина П »
Друзья, я всё как-то стеснялась писать, сподвигла меня Марина в другой теме на разговор. Вот уже некоторое время читаю на Дзен Яндексе блоги приютов животных. Помогаю им материально по мере возможности. Нет душевных сил описать, что творится в стране!!! Я по наивности думала. что виноваты чиновники в провале программы стерилизации. Ан нет. Наши граждане, пожалев на стерилизацию суки от 1500 до 3000 руб., вывозят щенков мешками в поля и леса, иногда вместе с собакой-мамой. Девчонки, молодые женщины подбирают, пристраивают, лечат, стерилизуют и пр. Низкий им поклон. Приюты и платные передержки переполнены. А люди продолжают выкидывать собак. Выкидывают породистых крупных и маленьких, выкидывают целые помёты щенков, выкидывают старых и больных. Море горя и отчаяния 
Я лично помогаю блогам: Спасенная душа Астрахань. ЗооМама (Инна из Курска). Хочу домой (Курская область). Мадам Ёжикова Краснодарский край (Любовь Ивановна Шумная).
Не обязательно помогать материально. Действенны новые комментарии в теме, поднимают данную страницу на Дзене. Помогает проставление лайков под комментариями других людей в продвижении страницы. Репосты в соц. сетях. Просмотр рекламы на данной конкретной странице в течение 2-3 минут.
Со мной на ты
-
maryslava57
- Сообщения: 2207
- Зарегистрирован: 03 мар 2018, 18:07
- Откуда: г.Москва , дача в Павлово-Посадском р-не МО
Re: Собаки в саду — и дома
Сообщение
maryslava57 »
Ирина П, Ира, спасибо, что написала об этом. Очень больно читать про несчастных животных, и кошек и собак.
Взяла бы еще одну, но останавливает как раз то, что в случае чего (не дай Бог!), некому поручить животное.
А это моя Барби, сейчас ей 12-13 лет ))
А такой мы ее взяли в 2011 году
Последний раз редактировалось maryslava57 12 май 2021, 17:15, всего редактировалось 1 раз.
Меня зовут Марина, со мной предпочтительней на «ты»
Счастлив тот, кто научился восхищаться, а не завидовать.
-
maryslava57
- Сообщения: 2207
- Зарегистрирован: 03 мар 2018, 18:07
- Откуда: г.Москва , дача в Павлово-Посадском р-не МО
Re: Собаки в саду — и дома
Сообщение
maryslava57 »
Про потеряшек все понятно. А выбрасывают не из-за дурного поведения, а чаще берут детям поиграть, на летний период особенно, а потом осенью уезжают в город и бросают животных на даче. По осени таких бедолаг целые полчища, большинство еще щенки и котята, не взрослые, но привыкшие к людям
Меня зовут Марина, со мной предпочтительней на «ты»
Счастлив тот, кто научился восхищаться, а не завидовать.
-
Ирина П
- Сообщения: 12275
- Зарегистрирован: 17 ноя 2014, 11:51
- Откуда: с.Тарасовка Ярославское шоссе
Re: Собаки в саду — и дома
Сообщение
Ирина П »
Могу про своих 3 собак, ушедших на радугу, написать, что подобраны. Восточно-европейского овчара Маклай шантажом заставили взять иначе ему грозила улица. Метис немца полуслепой Рыжий сам пришел к нашей калитке. Дворянин Тишенька с обмороженным животиком ютился в магазине автозапчастей.
Со мной на ты
-
maryslava57
- Сообщения: 2207
- Зарегистрирован: 03 мар 2018, 18:07
- Откуда: г.Москва , дача в Павлово-Посадском р-не МО
Re: Собаки в саду — и дома
Сообщение
maryslava57 »
Я тоже знаю грустную историю со счастливым концом. У наших соседей по даче есть собака, порода китайская хохлатая. Песик практически голый, кроме мордочки и бахромы на лапках и хвосте.
А появился он у соседей от горе-заводчиков, которые не смогли пристроить подрощенного щенка и заявили, что просто выкинут его на улицу. Причем, дело было уже к зиме. Соседям сказали, забирайте, иначе выбросим. Они его конечно взяли. Чудный пес вырос, ласковый, нежный! Очень любит свои одежки, настоящий модник ))
Всегда ждет у забора нашу Барби, но она больше интересуется содержимым его миски, когда в гости прибегает 
Наш сосед Чуча
Меня зовут Марина, со мной предпочтительней на «ты»
Счастлив тот, кто научился восхищаться, а не завидовать.
-
larsen
- Сообщения: 3140
- Зарегистрирован: 16 окт 2013, 16:34
- Откуда: Свердловская обл.,г.Сысерть
-
larsen
- Сообщения: 3140
- Зарегистрирован: 16 окт 2013, 16:34
- Откуда: Свердловская обл.,г.Сысерть
Re: Собаки в саду — и дома
Сообщение
larsen »
Ирина П писал(а): ↑
13 май 2021, 22:32
Лариса, шерсть блестит
Одним мясом кормишь?
Долгих-долгих лет жизни Кузеньке.
Ириш, ну если одним мясом кормить, то мне самой тогда придётся на хлеб и воду перейти . Кормлю по-солдатски — гречневой кашей с добавлением мяса. И шерсть блестящая, и энергии хоть отбавляй.
-
maryslava57
- Сообщения: 2207
- Зарегистрирован: 03 мар 2018, 18:07
- Откуда: г.Москва , дача в Павлово-Посадском р-не МО
Re: Собаки в саду — и дома
Сообщение
maryslava57 »
larsen писал(а): ↑
13 май 2021, 21:16
Поскольку зашел разговор о подобрашках, по-фотографировала сегодня своего любимого Кузеньку. Когда только Маша его привезла, сразу поняла, что собака замечательная и убеждаюсь в этом всё больше. Ласковый, деликатный, а какой умница. В общем, одни положительные эмоции. Да и красавец, на мой взгляд. Не променяла бы его на самую породистую собаку.
IMG_8687.JPG
IMG_8698.JPG
IMG_8703.JPG
Лариса, пес просто чудо! во всех отношениях)) Да и все твои питомцы хороши. Всегда жду новых рассказов о них и фото.
Меня зовут Марина, со мной предпочтительней на «ты»
Счастлив тот, кто научился восхищаться, а не завидовать.
-
svetlana-s
- Сообщения: 13275
- Зарегистрирован: 23 мар 2013, 13:39
- Откуда: Новая Москва, частный дом
Re: Собаки в саду — и дома
Сообщение
svetlana-s »
Подобрашки это хорошо, конечно… но если их не принимают другие животные, жизнь превращается в кошмар. 6 лет у нас живет кошка в клетке, из-за того, что ее не принял кот. Выходит только полежать на кровати. Первое время выходила на улицу, потом перестала. Есте ственно, полное отсутствие активности не идёт ей на пользу(( Мышцы все атрофировались, с пищеварением проблемы. С котом постоянно дикий ор с двух сторон клетки, и изредка драки, когда он выберет момент для нападения. У меня к ней не капли любви, только жалость. Сколько она еще протянет, неизвестно. Но, честно говоря, больше я никого подобрать не рискну. Лучше помогу волонтерам, приютам. Я как и Ира, стараюсь перечислить какую-то денежку.
Император Александр I с юных лет мечтал отказаться от власти и устроить свою жизнь, как частный человек, где-нибудь в тихой долине, а судьба неудержимо влекла его на вершины истории, туда, где свистели бури и откуда можно было видеть огромные пространства. Эта страшная высота не нравилась Александру. На этих высотах кружилась голова. Подобно неопытному путешественнику по горам, он, забравшись на вершину, вдруг убедился, что подняться иногда легче, чем сойти вниз. Волей-неволей приходилось дышать ледяным альпийским воздухом. На этих высотах почти все примечательные люди эпохи встречались с Александром. И русскому императору приходилось смотреть в глаза таким великим хитрецам, как Меттерних или Талейран, таким завоевателям и баловням славы, как Наполеон, таким искателям тайн, как Юнг Штиллинг или госпожа Крюднер и т.д. Но весь этот пестрый маскарад истории был утомителен, и Александр не раз возвращался к своей мечте – ускользнуть куда-нибудь в неизвестность.
С израненным сердцем, с больною совестью, без ясного понимания смысла жизни, вовсе не уверенный в своем праве на самодержавную власть и, наконец, с тяжким наследием нашей государственности, Александр изнемогал перед задачами, которые ставила ему неумолимая история. Окруженный придворными интригами, корыстными сановниками и плотной стеной административно-бюрократического порядка, он чувствовал, что Россия с ее крепостным правом, с ее многомиллионным загадочным мужицким населением, неминуемо должна очень скоро встретиться лицом к лицу с Европой, которую Наполеон двинет на Восток в гордой надежде опрокинуть и раздавить последнего соперника, последнего врага снившейся ему всемирной империи.
Что мог противопоставить наполеоновской идее он, император Александр? Все называли тогда в России смелого корсиканца тираном и врагом свободы. Но Александр понимал, что как-то странно и неловко говорить о свободе в тогдашней России. Это все равно, что в доме повешенного говорить о веревке. В России было рабство. Людей продавали оптом и в розницу. Александр за время своего царствования не смог распутать этого узла, и мертвая петля душила страну. И все же, несмотря на эту страшную язву, Россия казалась Александру единственным оплотом против опасных притязаний Бонапарта. Наполеон мечтал восстановить империю Карла Великого, но какое содержание мог он вложить в эту грандиозную политическую систему? Поклонники Наполеона уверяли, что он – воплощение революции, что он, усмирив ее бунтующие силы, направил их по главному демократическому руслу, что он будто бы спас от «якобинского безумия» реальное дело революции.
Но Александр сомневался в этом. Правда, теперь нет Бурбонов, но зато есть неслыханный деспотизм самого Бонапарта; нет старых привилегированных, но администрация империи пользуется такими прерогативами, какие тягостнее дворянских привилегий; нет королевской цензуры, но есть цензура императорская, бесцеремонная и по-солдатски грубая. И все эти жертвы принципами 1789 года ради чего? Все для единой цели – создания мировой империи с «безблагодатным» императором во главе. И все покорствуют, все, как сомнамбулы, идут за этим странным корсиканцем, тайна которого заключается в том, что он ни разу не усомнился в своем праве принимать бесконечные человеческие гекатомбы.
Пять лет тому назад Наполеон сказал за обедом князю Н.Г. Волконскому: «Передайте вашему государю, что я его друг, но чтобы он остерегался тех, которые стараются нас поссорить. Если мы соединимся, мир будет наш. Вселенная подобна этому яблоку, которое я держу в руках. Мы можем разрезать его на две части, и каждый из нас получит половину. Для этого нам только нужно быть согласными, и дело сделано». Когда Волконский докладывал об анекдоте с яблоком, Александр заметил, улыбаясь: «Сначала он удовольствуется одной половиной яблока, а там придет охота взять и другую».
Фантом Наполеона заслонял собою от Александра всю сложность исторической обстановки. Александр знал, конечно, что так называемая континентальная система, закрывавшая все порты для английских кораблей, была разорительна для России, что экономический процесс, неудержимо развивавшийся в пределах нашей страны, встречал в этой континентальной системе искусственное препятствие, и дело нашего экспорта тормозилось, а вместе с тем задерживалось естественное развитие всех материальных и культурных сил России. Союз с Наполеоном и навязанная России экономическая политика были невыгодны не только крупным помещикам и нарождающейся буржуазии, но и среднему классу, а косвенно и всей огромной массе крестьянства, ибо падение крепостного права зависело в значительной мере от общего развития производительных сил населения.
Франция боролась с Англией за политическую и экономическую гегемонию, а Россия с Тильзитского мира попала в положение вассала Франции. Все это было достаточным основанием для столкновения европейского Запада с европейским Востоком. Но, сознавая это, Александр все-таки, подобно всем современникам, не мог отрешиться от мысли, что вся история человечества той эпохи сосредоточилась в личности Наполеона. Он так и говорил: «Наполеон или я. Вместе мы не можем царствовать». Одержи Наполеон решительную победу над Россией, и Европа превратилась бы в единую империю. Две половинки яблока соединились бы вместе.
Но, может быть, у Наполеона не было такой исключительной цели, и он вовсе не хотел завладеть Европой? Едва ли возможно теперь в этом сомневаться. Мало того, Наполеону было тесно даже в пределах всей Европы. «Европа, это – кротовая нора, – говорил он, – только на Востоке существовали великие империи и великие революции, там, где живет семьсот миллионов человек». Это было сказано Наполеоном еще во время его испанского похода. В те годы он, не смущаясь, позволял себе мечтать вслух: «Я подниму и вооружу всю Сирию… Я иду на Дамаск, на Халец; по мере движения вперед армия моя растет от наплыва недовольных. Я объявляю народу уничтожение рабства и тиранического правления паши. Во главе вооруженных масс я дохожу до Константинополя; я опрокидываю Турецкую империю; я создаю на Востоке новую и великую империю, которая упрочит мое место в потомстве, и, может быть, я вернусь в Турин через Адрианополь или Вену, уничтожив предварительно австрийский дом».
Подобных признаний Наполеон делал немало. Занявшись реальной политикой и покоряя Европу, он оставил на время мечты об Азии, но он вовсе не отказался от них. Между Европой и Азией раскинулась необозримая Россия. В ноябре 1811 года Наполеон говорил аббату де-Прадту: «Через пять лет я буду властелином всего мира. Остается только Россия, но я раздавлю ее».
В Тильзите и в Эрфурте Наполеон, упоенный своими успехами и презирая Александра, иногда болтал лишнее. Александр был проницательнее, чем полагал его гениальный собеседник. И, обнимая друг друга, они уже оба мысленно готовились к страшному поединку.
Однажды Наполеон сказал Меттерниху об Александре I: «Наряду с его крупными умственными качествами и умением пленять окружающих, есть в нем нечто такое, что я затрудняюсь определить. Это – что-то неуловимое, и я могу объяснить его, лишь сказав, что во всем и всегда ему чего-то не хватает».
Что же неуловимое было в Александре? Не то ли, за что Пушкин назвал его презрительно «арлекином», а Герцен полусочувственно – «коронованным Гамлетом»? Не эта ли непонятная Наполеону душевная двойственность, эта загадочная противоречивость? Едва ли возможно объяснить это странное душевное свойство Александра простым слабоволием или ничтожеством характера. Нет, после 1812 года этот «двуликий» человек доказал, что у него есть воля и что характер его не так уж ничтожен. Но ему никогда не хватало того, что было в Наполеоне самым существенным – твердой уверенности в своем праве на власть. Александр раз и навсегда усомнился в этом своем праве.
И этому Гамлету пришлось вступить в борьбу с железным вождем непобедимых легионов! Александр и Наполеон совершенно разительны в своей противоположности. В характерах их не было, кажется, ни одной общей черты. Александр, например, не раз предававший принцип свободы, никогда, однако, не переставал верить в нее, как в желанную и необходимую – даже в эпоху глухой реакции. Сама идея свободы казалась ему священной. Он никогда не мог бы сказать так, как сказал Наполеон, обращаясь к одному из своих генералов: «Неужели Вы принадлежали к числу идиотов, веривших в свободу?»
Александр страшился власти и тяготился ею, а Наполеон говорил: «Моя любовница – власть. Я слишком дорогой ценой купил ее, чтобы позволить похитить ее у меня, или же допустить, чтобы кто-нибудь с вожделением поглядывал на нее».
Александр плачет, отправляя войска в поход, и поле битвы, усеянное убитыми, наводит на него великую грусть. А Наполеон, посылая в атаку корпус, говорит, не смущаясь: «Солдаты, мне нужна ваша жизнь и вы обязаны отдать мне ее». Генералу Дерсенну и его гренадерам он заявил однажды: «Говорят, что вы ропщете, что вы хотите вернуться в Париж к вашим любовницам. Не самообольщайтесь. Я продержу вас под ружьем до восьмидесяти лет. Вы родились на бивуаке, тут вы и умрете».
Александр был приветлив и любезен. В его присутствии все чувствовали себя легко и свободно. Наполеон был грубоват и невежлив. Его двор был нем и холоден и носил печать скорее тоски и скуки, чем гордого достоинства. На всех лицах лежало выражение затаенного беспокойства. Везде царило принуждение и тусклое молчание.
В отношениях с женщинами Александр был всегда безупречным рыцарем. Наполеон был с ними бесцеремонен. Если ему случалось при посредстве своей полиции узнать о любовной истории какой-нибудь замужней дамы, он спешил сейчас же поделиться новостью с ее супругом. После разрыва со своими собственными любовницами он не щадил их скромности и чести. Жену Жозефину он любил посвящать в интимные подробности своих приключений, а на ее упреки с негодованием восклицал: «Я имею право на все Ваши жалобы ответить одним словом: это — я».
Александр всегда изнемогал от сознания ответственности за пролитую кровь своего отца Павла. Наполеон никогда не тяготился кровью и сам говорил про себя: «Такой человек, как я, ни во что не ставит миллион человеческих жизней».
Но Бонапарт был гений, и его безумной и величавой мечте о всемирной империи надо было что-то противопоставить. У Александра к началу войны 1812 года не было в душе ничего равного по значительности наполеоновской идее. Ему пришлось войти на подмостки истории, худо зная свою роль. Впрочем, иные думали, что, у него был тогда хороший суфлер – русский народ.
В конце 1811 года для Александра уже было ясно, что неизбежно столкновение с Наполеоном, но в то же время он сам и все вокруг него чувствовали, что правительство и армия не готовы к этому испытанию. Правда, ноябрьская победа над турками, одержанная Кутузовым, и союз со Швецией обеспечивали нам некоторую свободу действий, но этого было мало для борьбы с врагом, чья армия была вдвое больше нашей, как думал Александр. На самом деле и эти расчеты были неточны. Наполеон вел на Россию около 600 тысяч солдат, а у нас было всего 200 тысяч. Казалось, что эта борьба с гениальным полководцем, обладавшим такой огромной, превосходно подготовленной армией, за которой следовали тысячи повозок с провиантом, не может увенчаться успехом. Казалось, что никакое патриотическое воодушевление не могло спасти страну от страшного поражения. Наполеон был в этом уверен. Он смеялся над отсутствием у нас единого военного и политического плана. «В России есть таланты, – говорил он Куракину, – но то, что там делается, доказывает, что у вас или потеряли голову, или таят задние мысли. В первом случае вы походите на зайца, у которого дробь в голове и который кружится то в ту, то в другую сторону, не зная, ни по какому направлению он следует, ни куда добежит».
Нет надобности рассказывать еще раз о событиях, всем хорошо известных. Все мы знаем, как Александр мечтал стать во главе наших армий и как он страшился этого, сознавая ответственность перед страной. В апреле 1812 года в Вильно он был окружен огромной толпой иностранцев. Штейн, Фуль, Бенигсен, Дибич, Толь, Вильсон, Паулучи, Мишо, Сен-При и другие наперерыв предлагали Александру свои проекты и планы.
Кому довериться? Кому вручить судьбу кампании? Иногда хотелось все бросить и бежать от этих страшных сомнений и ужасных дел. Но бежать было некуда, и надо было милостиво улыбаться, принимать польских магнатов и польских красавиц, стараясь внушать им надежды на лучшее будущее под скипетром России. Балы и вечера занимали столько же времени, сколько и совещания со стратегами. Последним празднеством был бал в Закрете, загородном замке генерала Бенигсена. Построили спешно огромный павильон для танцев, но он зловеще рухнул, и Александр, стараясь преодолеть суеверное чувство, приказал не отменять бала, очистить павильон от обломков и танцевать под открытым небом.
Во время этого бала ему донесли, что Наполеон перешел Неман без объявления войны. Александр ничем не обнаружил, что ему известно роковое событие, и продолжал очаровывать дам и сановников. Остаток ночи он провел за неотложными делами. На другой день был составлен рескрипт, где Александр говорил: «Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем».
Всем известны дальнейшие события. Наши армии – северная Барклая-де-Толли и южная Багратиона – отступали с опасностью быть отрезанными одна от другой полчищами Бонапарта. Александр понимал, однако, что судьба России зависит, прежде всего, от мужиков. В их руках было оружие. Наполеон понимал это не хуже Александра. Он вез с собой не только фальшивые русские ассигнации, но целые тюки прокламаций, в коих обещал крепостным освобождение. Мужики читали прокламации, и кое-где были случаи расправы с помещиками, но в общем наполеоновские прокламации не имели успеха. Дворянам, впрочем, везде мерещилась опасность великого бунта. Известный Поздеев писал тогда: «Мужики, по вкорененному Пугачевым и другими головами желанию, ожидают какой-то вольности, хотя и видят разорение совершенное; но очаровательное слово «вольность» кружит их».
Мужики, однако, привыкли верить делам, а не словам. Нашествие международных полчищ сопровождалось грабежами, мародерством, жестокими репрессиями, и все это не могло внушить доверия к завоевателю. Русское правительство со своей стороны не обещало ничего определенного, но у крестьян являлась надежда на конец крепостного права. Все понимали, что защищают Россию не рабы, а граждане, и странно было бы завтра пороть и продавать тех, к патриотизму коих обращался сегодня сам царь.
Александр понимал, что надо вести «скифскую» войну, отступая вглубь страны. Он так и говорил, что, если на стороне врага преимущество военного гения и огромное превосходство живой силы, зато на стороне России – время и пространство.
Каждый день приходили известия одно другого ужаснее. Надо было что-то решать, приказывать, с кем-то соглашаться, кому-то возражать; десятки и сотни лиц домогались аудиенций… «Без лести преданный» Аракчеев и великий князь Константин Павлович – оба грозные и омерзительно жестокие по отношению к русским солдатам – позорно трусили перед французами и умоляли Александра сложить оружие и просить мира. Александр понимал, что дело зашло слишком далеко, что он, русский император, должен действовать не так, как хочет он, а так, как хочет сама история, как хочет мужицкая Россия, которая осознала себя как сила, которой будет принадлежать в конце концов вся земля и вся воля.
Александр понимал, что надо вести «скифскую» войну, отступая в глубь страны, но при этом никто не знал, до каких же пределов надо отступать. Когда под Смоленском соединились наконец армии Барклая-де-Толли и Багратиона, многие надеялись, что здесь прегражден будет путь врагу. Однако несмотря на то, что русские солдаты дрались с удивительным упорством, пришлось оставить Смоленск. И немудрено – на каждого 1 русского приходилось по 3 француза. «Пространство и время» — наши верные союзники еще не успели прийти нам на помощь. Надо представить себе, что думал и чувствовал Александр, когда приезжали к нему из армии адъютанты с известиями о нашем неуклонном отступлении. И было странно то, что в сущности никто не хотел этого отступления – ни солдаты, ни полководцы, но какой-то здоровый инстинкт понуждал армию, сражаясь и вовсе не теряя мужества, уходить все дальше и дальше в глубь страны, увлекая за собой полчища Наполеона, которые шли по разоренным и сожженным дорогам, теряя на этом пути людей, лошадей и обозы, но еще не предчувствуя своей гибели. Эта уверенность Наполеона и его солдат в конечной победе была поколеблена, как известно, лишь в «священной» Москве.
В то время как рок увлекал Наполеона, и он шел неудержимо к Москве, наши полководцы, худо сознавая конечную цель своей тактики, отступали все дальше и дальше; всем все казалось непрочным и все готовы были поверить в самое неожиданное и фантастическое. Боялись вражеской диверсии на Петербург, и правительство распорядилось о постепенном вывозе сокровищ из северной столицы. Жители Петербурга, чувствуя, что все непрочно, тоже готовились к отъезду.
Читая Библию, Александр все более и более убеждался в своей духовной слабости и нищете. Что он значит перед лицом величайших событий? Смеет ли он занять место вождя русской армии? Надо смиренно подчиниться голосу народа. Все уверяют, что нужен главнокомандующий с русским именем, любимый солдатами. Это – Кутузов, младший товарищ Суворова. Александр вспоминал неповоротливого, грузного человека, с хитрым глазом, и ему было неприятно, что придется назначить именно его, этого свидетеля аустерлицкого позора. Но делать нечего. И Александр назначил Кутузова главнокомандующим.
Александру рассказывали, что Кутузов, приехав в армию, сказал будто бы: «Ну, разве можно отступать с такими молодцами!» Все верили, что наступит конец нашей ретирады. Но – странное дело – и этот любимец наших солдат подобно честному немцу Барклаю-де-Толли уводил армию все дальше и дальше, удивляя всю Россию.
Наконец наступил Бородинский бой. 40 тысяч русских людей легло на поле битвы, столько же погибло французов и союзников. Александр дрожащими руками взял бумагу с донесением Кутузова. Странное это было донесение. Оно было слишком лаконично, неопределенно и сухо. Как будто автору донесения лень было писать его, как будто Кутузов занят был чем-то другим, более важным, чем эта случайная битва в 130 верстах от Москвы:
«Сражение было общее и продолжалось до самой ночи; потеря с обеих сторон велика; урон неприятельский, судя по упорным его атакам на нашу укрепленную позицию, должен весьма наш превосходить.
Войска Вашего императорского величества сражались с неимоверною храбростью: батареи переходили из рук в руки, и кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами.
Ваше императорское величество изволите согласиться, что после кровопролитнейшего и пятнадцать часов продолжавшегося сражения наша и неприятельская армия не могли не расстроиться, и за потерею, сей день сделанною, позиция, прежде занимаемая, естественно стала обширнее и войскам невместною, а потому когда дело идет не о славе выигранных только баталий, но вся цель будучи устремлена на истребление французской армии, ночевав на месте сражения, я взял намерение отступить шесть верст, что будет за Можайском, и, собрав расстроенные баталией войска, освежа мою артиллерию и укрепив себя ополчением московским, в теплом уповании на помощь всевышнего и на оказанную неимоверную храбрость наших войск, увижу я, что могу предпринять противу неприятеля».
Неясный и уклончивый рапорт Кутузова Александр принял как весть о неудаче русской армии, но поздно было менять командование. А между тем сам Кутузов нисколько не сомневался, что Бородинский бой ведет нас к настоящей победе. Спустя несколько дней после битвы он писал жене: «Я, слава богу, здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартом. Детям благословение. Верный друг». Эта записочка куда лучше написана, чем рапорт императору. Очевидно, что Кутузов не очень интересовался душевным состоянием Александра и не считал нужным поддерживать в нем бодрость.
7 сентября Александр получил через Ярославль краткое донесение графа Ростопчина о том, что Кутузов решил оставить Москву. Император удалился к себе в кабинет, и всю ночь камердинер слышал его шаги. Утром он вышел из кабинета, и все заметили, что у императора в волосах немало седых прядей. Императрица-мать и братец Константин в истерике упрекали императора за то, что он не спешит заключить мир с Бонапартом. Патриоты негодовали на иной лад. Повсюду Александра встречали недоумевающие, злые или смущенные взгляды. Сама Екатерина Павловна, с которой он был связан нежной дружбой, писала ему из Ярославля: «Занятие Москвы французами переполнило меру отчаяния в умах, недовольство распространено в высшей степени и Вас самого отнюдь не щадят в порицаниях… Вас обвиняют громко в несчастиях Вашей империи, в разорении общем и частном, – словом, в утрате чести страны и вашей собственной…»
Полковнику Мишо, который привез императору официальное известие о занятии Москвы французами, Александр сказал: «Истощив все средства, которые в моей власти, я отпущу себе бороду и лучше соглашусь питаться картофелем с последним из моих крестьян, нежели подпишу позор моего отечества и дорогих моих подданных, жертвы коих умею ценить».
Пять недель пребывания Бонапарта в Москве были для Александра самым страшным испытанием после 11 марта 1801 года. Император чувствовал, что все его торжественные слова о том, что он отрастит себе бороду и будет есть картофель с мужиками, нисколько не влияют на современников. 15 сентября, в день коронации, уличная толпа встретила императора мрачным молчанием. «Никогда в жизни не забуду тех минут, – пишет графиня Эдлинг, – когда мы поднимались по ступеням в собор, следуя среди толпы; не раздалось ни одного приветствия. Можно было слышать наши шаги, и я нисколько не сомневалась, что достаточно было малейшей искры, чтобы все кругом воспламенилось. Я взглянула на государя, поняла, что происходит в его душе, и мне показалось, что колени мои подгибаются».
Положение императора Александра I в самом деле было трудное. Он старался как можно меньше видеть людей, запирался у себя в кабинете и, забывая подписывать срочные бумаги, читал французскую Библию, стараясь разгадать ее тайный смысл. Он казался теперь сутулее, чем всегда, и свойственная ему обворожительная улыбка реже появлялась на его лице.
Из Москвы приходили ужасные вести. Столица горела, и целые кварталы были уже в дымящихся развалинах. Французы грабили бесстыдно. И оставшиеся жители подвергались насилию и оскорблениям. Но эта разнузданность солдат таила в себе гибель армии.
6 октября произошла битва под Тарутином. Мюрат был разбит, и, хотя русские не использовали своего выгодного положения, Наполеон в ту же ночь, взорвав не совсем удачно Кремль, покинул столицу. Получив известие о выступлении Наполеона из Москвы, Александр понял, что опасность миновала. Кутузов приглашал императора руководить военными действиями, но воспоминания об Аустерлице и Фридланде смущали Александра, и он сказал посланному к нему из армии полковнику Мишо, что не хочет пожинать лавры, не им заслуженные.
Через неделю пришло известие о сражении под Малоярославцем. Армия Наполеона все еще была внушительной силой, но она обречена была на гибель, несмотря на храбрость ветеранов и мужество маршалов. Александр с волнением читал о движении полчищ Бонапарта. Эта армия, все еще огромная, несмотря на все потери, влекла за собой несметные обозы с награбленным имуществом, и эта жадность завоевателей была для Наполеона как ядро на ноге каторжника. Все были мародерами, начиная с маршалов и кончая мальчишкой-барабанщиком. Генералы ехали в колясках, и у каждого были десятки и даже сотни фургонов с серебром, мехами, фарфором, шелком, зеркалами… Зрелище человеческой жадности перед лицом смерти было омерзительно и мрачно. Французы дрались со злым упорством, защищая награбленное, как будто в этом был весь смысл военного похода на Москву.
Источники:
1) Подробнее ➤
2) https://ru.wikipedia.org/wiki/Александр_I
Я сидел в купе-вагоне и смотрел в окно. Снаружи реяли облака, простирались поля, сменялись холмы, поросшие васильками, пролетали сосновые перелески. Но стоило мне отвлечься от завораживающих пейзажей и сопутствующих мыслей, в нос пробился аромат соленых огурцов, перебиваемый едким запахом спирта.
Мой сосед наливал себе с мастерской торопливостью, ловко подхватывая бутылку и выплескивая в рюмку, — и после быстро запрокидывалась его стриженая голова, напряжённый лоб, чёрные густые брови и раскрасневшиеся, опухшие щёки.
— Дембельнулся?
— Да…
— А чего так опечален тогда?
Мы ехали уже не первый день, но заговорили впервые. Все свободные часы, когда яркая хрустальная волна яда била его, сиянием навевала горечь и далёкие мысли, всякую мелочь превращала в напоминание о ком-то ему близком, он кропотливо записывал в блокнотике все те ходы, которые предпримет по приезду. Мной это было подмечено почти сразу.
— Тебе-то какое дело, мужик? Чего прицепился?
— Привычка профессиональная — людей выслушивать и советы давать. Отмечаешь-то что?
— Отмечаю!.. Куда там… Пить будешь? — я лукаво кивнул. С приглушённым лязгом на столе очутилась вторая рюмка.
— Девушка меня кинула, вот что.
— И ты поэтому так убиваешься?
— А как тут не убиваться?! — он опустошил стопку, и, не глядя, наполнил её снова. — Я ж её… Любил! А Машка, сука…
— Ну ладно, ладно, успокойся. Как тебя зовут хоть? Меня Макс.
— Ваней зови.
Иван попытался крепко сдавить мне протянутую ладонь, но на этот акт самоутверждения я ответил тем же. Солдатик боязливо отдёрнул руку и тут же выпил третью по счёту рюмку. Моя была ещё полная, для виду держал её перед собой, будто намереваюсь вот-вот выпить.
— Здоровяк ты… Где служил?
— Разведка, — коротко ответил я. — Не дождалась, получается?
— Не дождалась… Ещё пока я служил – письмо прислала: “У меня другой, все дела…” А мы свадьбу ведь хотели! Детей… Родители-то как рады ей были! Я ей подарки, по дискотекам, письма каждый день… Да чего только я не сделал! Вот только найду эту…
— Ещё пока служил, говоришь? — резко оборвал его я. — Как в армии с этим справлялся?
Ваня допивал уже шестую рюмку. Несмотря на сбитое телосложение, пьянел он довольно быстро. Его тело становилось всё рыхлее, движения медленнее, взгляд тускнел.
— Отрывался на хлюпиках в части! Мой подсрачник будут помнить дрыщи из разных уголков России! — он рассмеялся, забрызгав слюнями стол. – А к-как на гражданке – не знаю…
Диалог ненадолго прервался. Я поглядывал на золотую стрелку старых, семейных карманных часов. Стрелка толчком двинулась. Через минуту вздрогнула опять. За это время Иван достиг нужной кондиции, выпивая рюмку за рюмкой и приговаривая: “Вот только найду…” и “А я столько сделал!”
— Да ладно тебе, Вань. Берёшь и живёшь с этим, как все вокруг. Работаешь, например. Ищешь новую любовь всей жизни, хотя с этим лучше бы повременить и в целом быть осторожней.
— Жизни… Р-решил меня учить? А-а-а… Я же вижу, ты городской. А я — из села. Там ж-жизнь сложная. Каждый второй с…спивается! Вот и я… Уже!
Ваня стукнул полупустой бутылкой водки по столу. Рюмка вздрогнула и укатилась. Иван принялся хлестать с горла. Его лицо покраснело — то ли от алкоголя, то ли от слезливой жалости к себе.
— Ни за что не поверю, что в сёлах нет ничего лучше водки и распутных девиц. А как же чистый воздух? Природа? Умиротворённость? Почему бы тебе не взять себя в руки и не насладиться всем этим, а не пить от жалости к себе? Приелось село — уезжай в город. Делов-то.
— Ага-а-а… Батян мой!.. Он, типа, фермер. Куры там… Козы… Я всё детство за ними говно чистил! Не д-даст он мне уехать… Хочет, чтобы я его дело продолжил…
— То есть, у тебя не хватает мужества, чтобы пойти наперекор отцу, но также и не хватает благородства, чтобы его дело продолжить. Не пытаясь решить своих проблем, не пытаясь найти компромисс ты прибег к очевидному — пойло. Прискорбно. Ты же солдат, реши проблему по-солдатски. Как в армии решал.
— Макс… Ты вроде ровный пацан, но советчик — дерьмовый. Г-грузишь меня хернёй какой-то… — Он осторожно взглянул на меня и наклонился поближе, — А проблему с Машенькой я решу… По-солдатски решу…
Мой пессимистичный собеседник уложился на нижнюю полку, отвернулся и уснул. Люди — странные существа. Наслаждаются страданиями. Смакуют тоску. Ныряют с головой в пустые рефлексии и по тысяче раз перебирают свои разочарования, не желая очнуться и вкусить радость жизни.
За окном вечерело. Поезд остановился, лязгнули буфера, длинный свистящий вздох прошёл по колёсам. Много времени я наблюдал, ожидая, как тёмная синева украшалась крапинками звёзд, словно жемчужными бусами. Я вышел из купе и открыл окошко. Вокзальное табло зелёным светом выжигало названия рейсов.
Шумно дыша, мимо меня пролетела девушка с большим коричнево-сером чемоданом, который прошёлся колесом по моей ноге. Неумелыми рывками она затащила чемодан в наше купе и задвинула за собой дверь. Поезд тут же тронулся. Немного подождав, я зашёл.
Изумрудный отблеск её испуганного взгляда остановился на мне. Большие, неровно накрашенные губы, силились что-то сказать. Рыжие волосы, красно-помадные юбка и толстовка превращали её в алое, горящее пятно. Но испуганный, бегающий и обрывистый взгляд зелёных глаз выдавал в ней юность.
Она придерживала чемодан за ручку, очевидно, не в силах поднять его на единственную свободную верхнюю полку. Я подступил к ней так, что, кажется, сделай ещё шажочек – она бы вскрикнула. Без слов, трепетно положил свою ладонь как бы на ручку, но на самом деле нежно коснулся руки девушки. В этом тесном купе нас разделяла только огромная поклажа, барышня была заперта между столиком и чемоданом. Двумя быстрыми, но аккуратными движениями я уложил груз на верхнюю полку. Она еле слышно вздохнула. Поезд слабо покачнулся, и девушка оказалась у меня в объятиях, влажно дыша мне в грудь. Она подняла голову, неловко улыбаясь. Плавно усадил её на середину полки, сам сел рядом, у окна. На розовых коленках поблёскивал глянцевитый саквояж. Девушка не выдержала, мягко спросила:
— Вам не помешает, если положу сюда? – улыбаясь, утвердительно кивнул. — Я вам понравилась?
— Мне все люди нравятся. А с чего такие вопросы?
— Ну… Вы же не отводите взгляд, — собеседница грациозно села почти вплотную ко мне и ножкой задвинула саквояж под полку. — А я Кристина.
— Максим. Приятно.
Кристина, осматриваясь, наигранно фыркнула и обхватила мою руку, изображая страх от нахождения рядом с пьяным дембелем и вожделея мужской защиты.
— Не переживай. Ванюшка добрый, но немного грустный. Вам бы познакомиться…
— Фу! Не нужны мне пьяницы такие. А вот вы… То есть, ты, мужчина статный.
Девушка настойчиво прижималась ко мне в поисках близости, пыталась дотянуться до моих губ. От неё исходил смрад духов вперемешку со спиртом. На её маленьком, аккуратном носике, и особенно под его кончиком, виднелись тонкие язвы – следы частых понюшек дешевых порошков. Красная толстовка растеклась по полу купе, Кристина медленно расстегнула верхние пуговицы рубашки. Озорная улыбка из-за обилия помады выглядела отталкивающе.
— Ты совсем неубедительно улыбаешься. Глаза грустные. Пить будешь? — я протянул попутчице ту самую не выпитую рюмку и открытую, но не тронутую банку огурцов. На лице ещё медлила улыбка, погасла, лицо сразу стало усталым. Она выпустила меня из объятий и немного отпрянула, задумчиво кивнув. — Расскажешь, что случилось? Ты не бойся, я психолог.
— Психолог! Меня мать по таким “психологам” затаскала. Говорили, воспитание у меня плохое и родительского контроля больше надо. А у меня его… хоть ложками жуй! — она обиженно надула щёки и осторожно допила рюмку.
— Поэтому ты липнешь к первому встречному? Чтобы матери насолить?
— А что? Я уже взрослая девушка и имею право! Мать не должна была вмешиваться в мою личную жизнь…
Закусывая огурцами, Кристина раз за разом опрокидывает наполненную мною стопку. В комнате повисло молчание, девушка липла ко мне, но каждый раз заполненная до краёв рюмка её отвлекала.
— Думаю, родитель просто не хотел, чтобы ты скатывалась по социальной лестнице и спала с кем попало в поезде. Тебе следовало найти компромисс, доказать, что ты зрелый человек и действительно не нуждаешься в родительском контроле, а не бежать от проблемы и ударяться в деструктив, — девушка уже и не слышала моих слов, одурманенная алкоголем.
— Ты при деньгах? — спросила она, почесав нос.
— Ну-у… есть немного. А что?
— Может, мы это? — подмигнув, она артритными движением тощей кисти погнала собачку по молнии толстовки вниз. — Мне бы на порошочек…
— Тебе так хочется близости? И без разницы с кем?
— Хочу с тобой, — прошептала она.
— Видишь Ваню? Он только из армии, целый год без женщин и при деньгах. Настоящий мужчина, тот, кто тебе нужен, — я аккуратно провожал Кристину до соседней полки и укладывал её в объятья к солдатику. — Если он тебе покажется недостаточно страстным, шепни ему на ушко, ласково так…
— Ч-что шепнуть?
— “Это я, Маша”. Главное, не забудь. Поверь, тебе понравится.
Уложив девушку, я заботливо заменил пустую бутылку водки на полную — мой, так сказать, реквизит. Залез на верхнюю полку, надел наушники, включил плеер и закрыл глаза. В памяти мелькали образы прошедшего дня. Предвкушаю счастливое завтра.
Проснулся с первыми лучами, как говорится. На вчерашних печальных и беспокойных лицах наконец-то сияло умиротворение. Натянул латексные перчатки, вытащил деньги из сумок, сложил постельное и вышел из купе. Передо мной сразу же возникла старенькая проводница.
— Я схожу на следующей станции, держите постельное. А в купе лучше не заходить, там дембель и девушка, ну, понимаете, — В руке проводницы оказалось несколько купюр, добытых мною, как я это называю, за “сеанс психотерапии”, — Это вам на чай, всего хорошего.
— А… А ваши вещи?
— Вещи? Не переживайте, бабуль, я налегке еду.
Ошарашенная женщина исчезла в глубине поезда. Приоткрытое окошко позволило мне закурить. Поля золотых колосьев, нежно поглаживаемых ветром, плавно мелели, ужимались, вскоре совсем исчезли. Выплыли задние кирпичные стены домов. В лучах ещё низкого солнца сияли крыши.
Пара мгновений — зашумели и засуетились люди, заскрежетали механизмы. Железного цвета вагоны за окном тяжело пятились, проходили один за другим. Моя остановка. Я прорезаюсь сквозь вокзальную толпу и оказываюсь в сердце очередного города. Очередного, но по-своему прекрасного.
Сажусь на скамейку и снова потягиваю сигарету. С горьким дымом и никотином по моему телу разливается счастье. Совсем скоро в новостях напишут о дембеле-насильнике, который задушил соседку по купе и умер от алкогольного отравления. Он решил проблему с Машенькой, а Кристина теперь уж точно насолила матери.
Подобно сигаретному дыму, людские проблемы исчезают с такой же лёгкостью. Достаточно развеять их, оглянуться и найти своё счастье. Развеивать дымку надуманных проблем — моё счастье и профессия. Но подход к работе… особенный.