По рассказам древних историков царь александр македонский знал в лицо каждого воина

Solem quis dicere falsum audeat? — Кто осмелится назвать солнце лживым? [солем квис дицэрэ фальсум авдэат?]

Вергилий в земледельческой поэме «Георгики» говорит о приметах, позволявших предвидеть погоду:
Солнце тебя обо всём известит. Кто солнце поема бы
Лживым назвать?

Природе свойственно безграничное несовершенство. Кто знает, не слепо ли само солнце? Но как же быть тогда, кому верить? Solem quis dicere falsum audeat? Неужели гении, богочеловеки, люди-светила, могут заблуждаться?
Гюго В., Отверженные.

Употребляется по отношению к признанным, устоявшимся авторитетам, часто иронически.

Мария Савина, 1854–1915, актриса

О своем втором муже Никите Всеволожском:

Не веря ни одному его слову, не уважая его, иногда даже ненавидя, я любила его без памяти.

Я отравлена сценой. Если бы мне не пришлось «умирать» на сцене хотя бы раз в месяц – я умерла бы на самом деле.

Лучше недоиграть, чем переиграть.

На бенефисе Веры Комиссаржевской в 1901 году публика обезумела от восторга. Из верхних ярусов махали платками. Савина с презрением сказала, что у нее на бенефисе такой публики не бывает:
– Моя публика бельем не машет.

Догилева Татьяна Анатольевна, советская и российская актриса

У меня самое начало карьеры. Вдруг звонят из Театра Моссовета и говорят:
– Мы собираемся ставить телевизионный спектакль и никого, кроме вас, в главной роли не представляем.
Я, естественно, от гордости чуть не лопнула. Получаю сценарий, а он называется «Безобразная Эльза».

Про других не скажу, но ко мне, вынуждена признать, никто из режиссеров даже не приставал.

У актера участь невесты. Не мы выбираем, а нас выбирают.

У актеров не бывает хороших характеров.

Большую квартиру убирать легче, чем маленькую.

– Что вас огорчает сегодня в нашей стране?
– Плохая погода.
Читать дальше

Всё ради обстоятельств, ничего ради истины — Omnia pro tempore, nihil pro veritate [омниа про тэмпорэ, ниhиль про вэритатэ]

Цитируется о тех, кто меняет свои убеждения в зависимости от ситуации.

Вы то признаете сформулированные вами же правила, то отказываетесь от них, сообразуясь не с истиной, которая никогда не меняется, но с различными изменениями обстоятельств. Omnia pro tempore, nihil pro veritate.
Блез Паскаль, “Письма к провинциалу. Лабиринты души”.

Лгун должен иметь хорошую память — Mendacem niemorem esse oportet [мзндацэм мэморэм эссэ оиортэт].

Пословицу приводит Квинтилиан в «Обучении оратора», говоря о том, что оратору следует избегать противоречий в изложении вымышленных обстоятельств.

Хорошо известны русские аналоги этой пословицы: «Ври, да помни», «Ври, да не завирайся», «Говори, да не заговаривайся», «Соврать можно, а переврать нельзя», «врёт, да не в лад».

Простодушный верит всякому слову — Innoccns credit omni verbo [инноцэнс крэдит омни вэрбо]

Источник — Библия (Притчи Соломоновы, 14, 15): «Простодушный (в другом переводе: «глупый») верит всякому слову, благоразумный же внимателен к путям своим».

Подозреваю, что вы не верите такому странному рождению Гаргантюа. Порядочный и здравомыслящий человек верит во всё, что ему говорят и что написано.
Рабле Ф., “Гаргантюа и Пантагрюэль”.

Боль заставляет лгать даже невинных — Etiam innocentes cogit mentiri dolor [эциам инноцэнтэс когит мэнтири долор]

Встречается у Публилия Сира в «Сентенциях».

Пытка — весьма ненадёжное и опасное средство. Чего только не наговорит человек на себя, чего он только не сделает, лишь бы избежать этих ужасных мук? Etiam innocentes cogit mentiri dolor.
Мишель Монтень, “Опыты”.

Маска срывается, суть остаётся — Eripitur persona, manet res [эрипитур пэрсона, манэт рэс]

Ввиду многозначности латинских слов «persona» и «res» возможен также перевод “Человек уходит, дело остаётся”.

Лукреций говорит, что только беда обнаруживает подлинную сущность человека, и тот, кто считал себя свободным от страха смерти, в минуту опасности становится боязливым и суеверным:
Ведь из сердечных глубин лишь тогда вылетает невольно
Истинный голос, личина срывается, суть остаётся.

Я тебя знаю снаружи и внутри — Ego t(e) intus et in cute novi [эгот интус эт ин кутэ нови]

Дословно: «Я тебя знаю изнутри и в коже», т.е. вижу насквозь, знаю вдоль и поперёк.

Выражение встречается у Персия: «Блеск — для толпы! А тебя без кожи и в коже я знаю».

Аналогичное выражение у Крылова в басне «Крестьян и Змея»: «Хоть ты и в новой коже, да сердце у тебя все то же».

В этот час я видел свою девицу гораздо лучше, чем видел её накануне, и познавали intus et in cute, ибо в ней я познавал себя, а в себе — её самое.
Умберто Эко, “Имя розы”.

К ребёнку нужно относиться с величайшим уважением — Maxima debetur puero reverentia [максима дэбэтур пуэро рэвэрэнциа

Ювенал в своих “Сатирах” говорит, что родители должны постоянно заботиться о том, чтобы не подать дурной пример своим детям, стремящимся во всём им подражать:
Мальчику нужно вниманье великое: если задумал
Что-либо стыдное ты, не забудь про возраст мальчишки.

Тогда запоют лебеди, когда замоли галки — Tunс canent cycni, cum tacebunt graculi [тунк канэнт цикни, кум тацэбунт гракули]

Пословица приводит греческий автор IV века Григорий Назианзин, говоря о том, что его молчаливость, ставшая причиной упрёков, лучше многословия его адресата. Пословица отсылает к поверью, согласно которому лебеди, священные птицы бога Аполлона, поют свою прекрасную песню только раз в жизни, перед смертью; галки же, напротив, кричат не замолкая.

Смысл выражения: нечто дельное будет сказано, когда смолкнут крики глупца.

Известен русский аналог этой поговорки: «Когда дураки кричат, умные молчат».

Дар речи дан всем, душевная мудрость — немногим — Sermo datur cunctis, animi sapientia paucis [сэрмо датур кунктис, аними сапиэнциа павцис]

Одно из нравоучительных двустиший Дионйсия Катона.

Он не примирял тяжущихся, как его отец, а, наоборот, всегда раздражал их и обострял их вражду друг к другу. Sermo datur cunctis, animi sapientia paucis.
Франсуа Рабле, “Гаргантюа и Пантагрюэль”.

Примешивай к благоразумию немного глупости — Misce stultitiam сonsiliis brevem [мисцэ стультициам консилиис брэвэм]

Мысль встречается у Горация:
Помня мрачный костёр, можно пока, дерзай
С трезвой мыслью мешать глупость на краткий срок:
Сладко мудрость забыть порой.

И благоразумие, и легкомыслие извлекут лля себя немалую выгоду, попеременно поддерживая меня в этом бедственном возрасте. Misce stultitiam сonsiliis brevem.
Мишель Монтень, “Опыты”.

Мудрость — царица неба и земли — Mens caeli terraeque regina [мэнс цэли тэррэквэ рэгина]

Из диалога Платона «Филеб»: Сократ говорит, что Вселенной правит разумная сила.

Об Уме, управляющем миром, ещё в V в. до н.э. учил греческий философ Анаксагор в труде «О природе».

Можно быть мудрым без заносчивости и чванства — Licet sapere sine pompa, sine invidia [лицэт санэрэ синэ помпа, синэ инвидиа]

Встречается у Сенеки («Нравственные письма к Луцилию»): «Философией нельзя похваляться. Можно быть мудрым и не выставляясь напоказ, не вызывая неприязни».

Ребёнка следует приучать к тому, чтобы он не оспаривал глупостей, высказанных в его присутствии. Licet sapere sine роmра, sine invidia.
Мишель Монтень, “Опыты”.

Будь у тебя [хоть] золотая борода — licet barbam auream habeas [лицэт барбам аврэам hабэас]

С золотой бородой изображав верховный бог римлян Юпитер.

Поговорка встречается в “Сатириконе” Петрония: «Попадись только мне на зубок. Ты потеряешь охоту насмехаться, хоть будь у тебя золотая борода».

Русский аналог поговорки: «будь ты хоть семи пядей во лбу».

Осёл с лирой (осёл у лиры) — asinus ad lyram [азинус ад лирам]

Цитируется о тупом, бездарном человеке, разбирающемся в данном деле, как осёл в игре на лире.

Встречается (по-гречески) в приведенном у Авла Геллия фрагменте из сатиры Варрона «Завещание»: «Если будут они как ослы над лирой, то лишаю их наследства».

Это также взвание басни Федра, где осёл, нашедший лиру, касается струн копытами и говорит:
«Найди её умелец поискуснее —
И она пленяла бы дивными напевами».
Так часто дарованья гибнут в бедствиях.

Поговорку «как осёл лиру слушает», основанную на поверье, что осёл под звуки лиры шевелит ушами, приводит греческий лексикограф II в. н.э. Диогениан.

Опыт — превосходный учитель — Usus magister egregius [узус магистэр эгрэгиус]

Слова Плиния Младшего («Письма», I, 20, 12): «Добавлю ещё, чему меня научил опыт, учитель исключительный».

Та же мысл встречается у Цицерона («Речь в защиту Гая Рабирия», IV, 9): «Usus magister est optimum [узус магистэр эст оптимус] (Опыт — лучший учитель).

Неизвестная земля (неизведанная страна) — terra incognita [тэрра инкогнита]

Так обозначали неисследованные места на старинных географических картах.

Выражение употребляется большей частью в переносном смысле в значении: неизвестная область знания, нечто недоступное, непостижимое.

В ходе нашего обследования библиотеки мы перелистывали книги, любые, какие только попадались, как будто бы исследуя природу неведомого континента, terra incognita..
Умберто Эко, “Имя розы”.

Занятия [науками] питают юношей — Studia adulescentiam alunt [студиа адулеецэнциам алунт]

Из речи Цицерона в защиту поэта Архия: «Занятия питают юношей, приносят усладу старикам, украшают в счастье, служат убежищем и утешением в несчастье».

Широко известны строки из “Оды на день восшествия на престол Елисаветы Петровны, 1747 года” Михаила Ломоносова, представляющие собой авторский перевод слов Цицерона:
Науки юношей питают, отраду старым подают.
В счастливой жизни украшают, в несчастный случай берегут.

Лучше знать (изучить) лишнее, чем ничего — Satius est supervacua scire (disccre), quam nihil [сатиус эст супэрвакуа сцирэ (дисцэрэ), квам ниhиль]

Первоисточник — «Нравственные письма к Луцилию» Сенеки.

Однажды, когда Демокрит ел фиги, пахнувшие медом, он вдруг встал из-за стола, желая осмотреть то место, где эти фиги были сорваны. Его служанка, смущаясь, сказала ему, чтобы он не утруждал себя: она просто положила фиги в сосуд из мёда. Демокрит был раздосадован тем, что она лишила его повода произвести расследование. Указанное происшествие с великим философом служит ярким примером той страсти к знанию, которая заставляет нас пускаться в поиски, заведи безнадёжные. Satius est supervacua scire, quam nihil.
Мишель Монтень, “Опыты”.

Пусть гребёт тот, кто ничему не научился — Remum ducat, qui nihil didicit [рэмум дукат, кви ниhиль дидицит]

Другими словами, пусть неуч занимается делом, не требующим ничего, кроме физической силы («не можешь думать — работай руками»).

Вечный двигатель — perpetuum mobile [пэрпэтуум мобиле]

Дословно: «вечно движущееся».

Так называли воображаемую машину, которая, будучи раз запущена, работала бы непрерывно без получения энергии извне, то противоречит закону сохранения и превращения энергии.

В 1775 г. Французская академия наук запретила принимать к рассмотрению подобные проекты.

Perpetuum mobile также называется музыкальная композиция, развёртываемая без пауз, в непрерывном и быстром перетекании звуков.

Темные открытия (непонятные учения, идеи) — obscura reperta [обскура рэпэрта]

Лукреций, приступая к изложению взглядов Эпикура, говорит так о неизвестных большинству римлян учениях греческих философов:
Не сомневаюсь я в том, что учения тёмные греков
Ясно в латинских стихах изложить затруднительно будет:
Главное, к новым словам прибегать мне нередко придется
При нищете языка и наличии новых понятий.

He свинье [учить] Минерву — Ne sus Minervam. (Non sus Minervam) [нэ сус минэрвам (нон сус минэрвам)]

Другими словами, не невежде учить учёного (Минерва — у римлян богам мудрости, покровительница ремёсел и искусств).

Первоисточник — “Академические беседы” Цицерона.

Известна также поговорка «sus Minervam docet» — «свинья учит Минерву».

Пользуется кухонной латынью — latinitate culinaria utitur [латинитатэ кулинариа утитур]

Существовало две разновидности латыни: sermo urbanus [сэрмо урбанус] (столичная, изысканная речь) — литературный язык, на котором произносили речи в суде и в сенате и sermo vulgaris [сэрмо вулгарис] (народная разговорная речь, от латинского vulgus — народ), т.е. латынь, на которой римляне общались в быту. Она постоянно развивалась и стала основой для романских (от лат. Roma — Рим) языков, в том числе итальянского, испанского, португальского, французского, румынского, молдавского.

В наши дни при изучении латыни обычно используют произношение, существовавшее в средние века (т.е. в народной разговорной речи), а грамматику классического периода.
Читать дальше

Сам (самейший) сказал. (Так сказа учитель.) — Ipse (ipsissimus) dixit. (Magister dixit.) [ипсэ диксит (ипсиссимус диксит; магистэр диксит)]

Согласно Цицерону, так объясняли ученики греческого философа Пифагора основание всех своих утверждений.

Эту формулу, как решающий аргумент, употребляли и средневековые философы-схоласты, ссылаясь на непререкаемый авторитет Аристотеля.

Цитируется как ссылка на общепризнанный авторитет в данной области, часто иронически.

Я не придумываю гипотез – Hypotheses non fingo [hипотэзэс нон финго]

Так во 2-м издании (1713 г.) своего основного труда «Математические начала натуральной философии» (последнее «Общее поучение») говорит о собственном научном методе знаменитый английский физик Исаак Ньютон (1643—1727), считавший, что положениям, не выведенным опытным путём (из явлений), не место в экспериментальной науке.

Ранее подобную мысль он выразил в окончательной версии своих «Опытов».

Учиться дозволено и у врага — Fas est et ab hoste doceri [фас эст эт аб hостэ доцэри]

В поэме Овидия «Метаморфозы» это слова богини Юноны, которая, увидев, как немилый ей бог Дионис, внебрачный сын Юпитера, её супруга, насылает безумие на тех, кто не желает оказывать ему почести, решила так же отомстить Ино, воспитавшей Диониса, — сделать так, чтобы её муж в припадке безумия бил жену и детей: «Сам ты меня научил: у врага надлежит поучиться».

Подобная мысль встречается и в комедии Аристофана «Птицы»:
Умный многому сумеет научиться у врага.
Осторожность — вот спасенье! От друзей нельзя тому
Научиться, что прекрасно недруг лютый преподаст.

Он вырвал у неба молнию, затем скипетры у тиранов — Eripuit caelo fulmen, mox sceptra tyrannis [эрипуит цэло фульмэн, мокс сцэптра тираннис]

Надпись на медалях в честь Бенджамина Франклина, выдающегося американского физика и общественного деятеля (1706—1790).

Имеется в виду, что он изобрёл громоотвод и был одним из авторов Декларации независимости, принятой американским конгрессом в Филадельфии в 1776 г.

Достоин вступить; может быть допущен — Dignus est intrare. [дигнус эст интрарэ]

Источник выражения — комедия Мольера «Мнимый больной», которая заканчивается шуточной церемонией присвоения докторского звания бакалавру.

Его изображает главный герой Арган, пожелавший сам сделаться доктором, чтобы избавиться от постоянной потребности в советах врачей. После каждого ответа бакалавра на юпрос комиссии хор поёт:
Бене, бене, превосходно:
дигнус он войти свободно
В ностро славное сословие,
респондендо всем условиям.

О человеке, отвечающем всем условиям для принятия в организацию, в институт, на работу.

Учёность создаёт трудности — Difficultatem facit doctrina [диффикультатэм фацит доктрина]

Квинтилиан в своем труде «Обучение оратора» говорит о том, что часто учёные мужи долго думают над началом своей речи, тогда как люди простые и безграмотные, руководствуясь природой, делают это гораздо быстрее.

Наш язык, столь удобный во всех других случаях, становится тёмным и малопонятным в договорах и завещаниях. Великие мастера этого искусства завязли и запутались в бесчисленных риторических фигурах и в мелких подразделениях юридических казусов. Difficultatem facit doctrina.
Мишель Монтень, “Опыты”.

День учит день — Dies diem docet [диэс диэм доцэт]

О том, что накопленный жизненный опыт помогает нам лучше прожить каждый новый день.

Источник — «Сентенции» Публилия Сира: «Discipulus est prioris posterior dies» (Последующий день — ученик предыдущего).

Мне (или нам) постыдны эти упрёки — Pudet haec opprobria nobis. [пудэт hэк оппробриа нобис]

В поэме Овидия «Метаморфозы» («Превращения») Фаэтон, прося у матери доказательств своего божественного происхождения, рассказывает, как товарищ упрекнул его в том, что он вовсе не сын бога солнца Феба (Гелиоса):
Мне стыд — оскорбленье такое, —
Слово он вымолвить смог, но дать не смог я отпора!

Народ меня освистывает, но я себе рукоплещу — Populus me sibilat, at milhi plaudo. [популус мэ сибилат, ат миhи плавдо]

Слова скупца из сатиры Горация, презирающего людскую молву:
Пусть их освищут меня, — говорит, — но зато я в ладоши
Хпопаю дома себе, как хочу, на сундук свой любуясь!

Цитируется как сознание своей внутренней правоты, вопреки мнению окружающих.

Всё неизвестное представляется великим (необычайным) — Omne ignotum pro magnifico est [омнэ игнотум про магнифико эст]

Британский вождь Калгак в сочинении историка Тацита «Агрикола», обращаясь к соплеменникам, говорит, что ранее британцев защищала от римлян отдалённость их родины, но «теперь крайний предел Британии стал доступен, а всё неведомое кажется особенно драгоценным».

Малодушные невежды склонны видеть повсюду происки нечистого (omne ignotum pro magnifico est), нежели напрягать свою рассудительность.
Джон Фаулз, “Червь”.

Оказывается, перелёт через океан в аэростате вовсе уж не столь труден. Omne ignotum pro magnifico est.
Эдгар По, “История с воздушным шаром”.

Прохожие показывают на меня пальцем — Monstror digito praetereuntium [монстрор дигито прэтэрэунциум]

Источник выражения — “Оды” Горация. Поэт обращается к вдохновляющей его музе Мельпомене:
Удивительно ли тогда,
Что показывают пальцем прохожие
На меня! Если я любим,
Я обязан тебе честию выпавшей.

Употреблялось выражение о людях, пользующихся известностью, уважением (хотя последнее и необязательно, всё зависело оттого, каким именно пальцем показывали: так, греки указательным демонстрировали уважение, а средним — презрение).

Слава предков — свет для потомков — Maiorum gloria posteris lumen est [майорум глориа постэрис люмэн эст]

Полководец Гай Марий, так называемый “новый” (незнатный) человек, избранный консулом, в приведенной у Саллюстия речи говорит о том, что слава предков не позволяет остаться в тени ни достоинствам, ни порокам потомков, высвечивая и то, и другое.

Отдаленность увеличивает почтение — Maior е longinquo reverentia [майор э лонгинкво рэвэрэнциа]

Источник выражения — «Анналы» («Летописи») Тацита, где император Тиберий, послав в две горячие точки своих сыновей, предпочитает сам оставаться в Риме: тогда «его величие не претерпит никакого ущерба, ибо чем он дальше и недоступнее, тем больше внушает почтение своим легионам».

Употребляется в прямом смысле: чтобы не потерять авторитет, нужно соблюдать дистанцию, держа других на почтительном расстоянии.

Молва растёт на ходу — Fama crescit eundo [фама крэсцит эундо]

Источник выражения — строки из «Энеиды»: «Fama vires adquirit eundo» [фама вирес адквирит эундо] («Молва набирает силы на ходу»), — где Вергилий рассказывает о том, как царица Карфагена Дидона, забыв о Молве, не пыталась скрыть свою связь с Энеем:
Тотчас Молва понеслась меж ливийцев из города в город.
Зла проворней Молвы не найти на свете иного:
Крепнет в движенье она, набирает силы в полёте,
Жмется робко сперва, но потом вырастает до неба.

Известна близкая по смыслу русская поговорка: «Молва растёт, как снежный ком».

Одежда выдаёт человека — Vestis virum reddit (facit) [вэстис вирум рэддит]

Мысль появляется ещё в «Одиссее» Гомера. Герой, выброшенный после бури на неведомый берег, услышал девичьи голоса (это феакийская царевна Навсикая вместе со своими подругами пришла выстирать свои одежды) и, прикрывая ветками обнажённое тело, попросил у царевны одежду.

Когда он, смыв с себя грязь, умастившись благовонным елеем и облачившись в нарядное одеяние, снова предстал перед Навсикаей, та сказала подругам:
Прежде и мне человеком простым он казался; теперь же
Вижу, что свой он богам, беспредельного неба владыкам.

Смысл выражения: одежда указывает на общественное положение человека, его достаток и вкус, помогает ему быть замеченным.

В поступи обнаружилась истинная богиня — Vera incessu patuit dea [вэра инцэссу патуит дэа]

Вергилий в “Энеиде” рассказывает о том, как богиня любви Венера, явившись своему сыну Энею и его верному другу Ахату в облике смертней девы-прорицательницы, возвестила о скором возвращении утерянных из виду во время бури спутников и флота:
«И соскользнули до пят одежды её, и тотчас же поступь выдала им богиню».

Она словно скользила по полу, что придавало ей истинно королевское величие. Vera incessu patuit dea.
Уоррен P., “Вся королевская рать”.

Прекраснейшая из обезьян [всё равно] безобразна — Simiarum pulcherrima deformis est [симиарум пульхэррима дэформис эст]

Слова принадлежат греческому философу Гераклиту.

Приводятся в диалоге Платона «Гипний Больший» (289), где Сократ поясняет этими словами относительность понятия прекрасного, ведь даже самая красивая обезьяна уродлива по сравнению с человеком.

Как он изменился по сравнению с [собой] прежним! — Quantum mutatus ab illo! [квантум мутатус аб илло!]

В поэме Вергилия Эней говорит так о сыне троянского царя Приама Гекторе, явившемся ему во сне в ночь гибели Трои, когда греческие воины, спрятанные в чреве троянского коня, вышли и начали поджигать город.

Призрак Гектора, обезображенного после рокового поединка с греческим героем Ахиллом, передал Энею волю богов — спасти троянские святыни и основать в дальних краях новый великий город:
Слёзы обильно он лил и, как в день, когда влек его тело
За колесницей Ахилл, был череп or крови и пыли;
Горе! Как жалок на вид и как на того не похож был
Гектора он, что из битвы пришел в доспехах Ахилла!
Читать дальше

Изящество — не мужское украшение — Non est ornamentum virile concinnitas. [нон эст орнамэнтум вириле конциннитас]

Сенека в «Нравственных письмах к Луцилию» говорит о манере выражаться: «Речь —убранство души; если она старательно отделана, то ясно, что и в душе есть некое притворство. Стройность речи — украшение не для мужчины».

Аналогичная мысль содержится в “Науке любви” Овидия. В одном из эпизодов поэт перечисляет героинь известных мифов, которым нравилось в мужчинах отнюдь не их изящество:
Мужу небрежность к лицу. Похитил Тесей Ариадну,
Не украшая висков прикосновеньем щипцов;
Федре мил Ипполит, хотя Ипполит и не щёголь.
Сам лесной Адонис дорог богине любви.
Читать дальше

Каждый из нас претерпевает свои страдания — Quisque suos patimur manes [квисквэ суос латимур манэс]

В поэме Вергилия Эней, спустившись в подземное царство к своему отцу Анхизу, узнаёт от него, что души, имеющие небесную природу, после смерти человека должны в муках очищаться от телесной скверны. Лишь спустя 10 столетий, вновь обретя чистоту, они пьют воду из подземной реки Леты и, забыв о своей прошлой земной жизни, вселяются в новые тела:
Одни, овеваемы ветром,
Будут висеть в пустоте, у других пятно преступленья
Выжжено будет огнём или смыто в пучине бездонной.
Души любого из нас понесут своё наказанье.

В музыке у него есть и неплохие места; жаль только, что он не первый их сочинил. Среди покойников всегда найдутся такие, которые приводят в отчаяние живых. Но чго поделаешь? Quisque suos patimur manes.
Дидро Д., “Племянник Рамо”.

Кто не умеет пахать, тот пусть уходит в море — Qui nescit агаге, ascendat mare [кви нэсцит арарэ, асцэндат марэ]

Призыв не заниматься даже самым уважаемым, престижным делом (как земледелие у древних римлян), если к нему не лежит душа или нет способностей, а найти себе что-нибудь другое.

Кто не может бить по ослу, тот бьёт по попоне — Qui asinum non potest, stratum caedit [кви азинум нон потэст, стратум цэдит]

Выражение встречается в романе Петрония «Сатирикон» (XLV): “Ну и Гликон! Отдаёт на растерзание зверям казначея, которого застали с его женой. Разве раб виноват? Делает, что ему велят. Но так всегда: кто не может по ослу, тот бьёт по седлу”.

He всякому человеку удаётся попасть в Коринф — Non cuivis homini contingit adire Corinthum. [нон куивис hомини контингит адирэ коринтум]

Греческий город Коринф славился своей изысканной роскошью и, как пишет Авл Геллий, прекрасной гетерой Лайдой, к которой приезжали богатые мужчины со всей Греции. Не каждый достигал Коринфа и по причине опасности здешней гавани.

У Горация выражение употреблено в переносном смысле: не у каждого хватает сил и веры в себя, чтобы добиться своей цели:
Людям, однако, не всем удаётся достигнуть Коринфа.
Сел, кто боялся того, что ему не дойти; пусть сидит он.
Что же? А тот, кто достиг, как муж поступил он? Конечно.

Моряк рассказывает о ветрах, а пахарь — о быках — Navita de ventis, de tauris narrat arator. [навита дэ вэнтис, дэ таврис наррат аратор]

Поэт Проперций объясняет, почему он так много пишет о любви:
Пахари всё о волах, мореход толкует о ветрах,
Перечисляет солдат раны, пастух же — овец,
Я же всегда говорю о битвах на узкой постели.
Кто в чём искусен, пускай тем и наполнит свой день.

Горшок сам выбирает [себе] овощи — Ips(a) oler(a) olla legit [ипса олера олла легит]

Встречается в эпиграмме Катулла, где высмеивается распутный цезарианец Мамурра, получивший у поэта неприличное прозвище «Mentula», условно переведенное как «Хрен»:

Хрен пустился блудить. Пустился блудить? что ж такого?
Как говорят у людей: овощу нужен горшок.

ВЫражение употребляется в значении: “все следуют своим привычкам, наклонностям, предназначению”.

Волк нападает зубами, бык — рогами — Dente lupus, cornu taurus petit [дэнтэ люпус, корну таврус пэтит]

Первоисточником выражения следует считать “Сатиры” Горация:
Кто чем силён, тот такое себе изберёт и оружье.
Зубы — дпя волка, рога — для вола.

Змея веревки не родит — Colubra restem non parit [колубра рэстэм нон парит]

Встречается в романе Петрония «Сатирикон» (XLV): «Вообразить, что из Гермогенова отродья выйдет что-нибудь путное? От змеи не родится канат»

Хорошо известны русские поговорки с аналогичным смыслом: «Яблок на сосне не бывает», «Орел орла плодит, а сова сову родит», «Овёс от овса, а пёс ото пса».

Добродетель после денег — Virtus post nummos [виртус пост нуммос]

Так Гораций формулирует моральное кредо многих своих сограждан:
“Граждане, граждане, прежде всего деньгу наживайте:
Доблесть — дело десятое!” — так от края до края
Биржа гудит: урок сей твердят и младые и старцы.

Выражение, изначально ироническое, и цитируется иронически и неодобрительно по отношению к людям, которые ради материального благополучия поступаются моральными принципами.

Благородство рождается в любом месте — Virtus omni loco nascitur [виртус омни локо насцитур]

Выражение встречается у Сенеки («Нравственные письма к Луцйлию», 66, 3): «Великий человек может выйти из лачуги, а великая прекрасная душа — из безобразного убororo тела. Мне сдаётся, иных людей природа создала такими, желая показать нам, что добродетель может возникнуть везде».

Вижу и одобряю лучшее, а следую худшему — Video meliora proboque, deteriora sequor [видэо мэлиора пробоквэ, дэтэрибра сэквор]

В “Метаморфозах” Овидия это слова волшебницы Медеи, дочери Ээта, царя Колхиды, которая тщетно борется с охватившей её страстью к аргонавту Ясону, прибывшему за хранящимся у царя золотым руном (шкурой волшебного барана).

Медея понимает, что, если поможет возлюбленному, она тем самым предаст отца:
Но против воли гнетёт меня новая сила. Желаю
Я одного, но другое твердит мне мой разум.
Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь.

Равное равным возмещается — Par pari refertur [пар пари рэфэртур]

Основа фразы — комедия Теренция “Евнух”, где ревнивому влюблённому советуют заставить подругу тоже ревновать: «Par pro pari referto (Пусть равное возмещается равным)»:
Одно тут средство: чуть она про Федрию,
Сейчас ты про Памфилу. За укол — укол,
Насмешка за насмешку. Пусть почувствует!

Ты доверила (доверил) овцу волку — ovem lupo conimisisti [овэм люпо коммисисти]

В комедии Теренция «Евнух» (V, 1, 832) это упрёк служанке, которая вверила девушку заботам евнуха, не подозревая о том, что это переодетый влюблённый в неё юноша, который тотчас воспользовался ситуацией и обесчестил её.

Хорошо известны русские аналоги этой поговорки: «Худо овцам, коли волк пастух», «Волк — не пастух, свинья — не огородник», «Не верь козлу в капусте, а волку в овчарне».

Всё дурное возникает из хороших начинаний — Omnia mala ex bonis initiis orta [омниа мала экс бонис инициис орта]

Этими словами у Саллюстия («О заговоре Катилины», 51, 27) Цезарь предупреждает сенаторов о возможных дурных последствиях казни заговорщиков — кары, чуждой римскому государственному строю.

Нет ничего более достойного жалости, чем нечистая совесть — Nihil est miserius, quani animus conscius. [ниhиль эст мизэриус, квам анимус консииус]

Выражение из комедии Плавта, где изворотливый раб Транион спешит навстречу старому хозяину, который вернулся па родину после долгого отсутствия и не должен догадаться о том, какой образ жизни вёл без него сын, потратив всё отцовское имущество на выкуп из неволи своей подружки:
Ну, подойду, поговорю. Как жутко мне!
Нет хуже, если знаешь за собой грешок.

Дурной совет хуже всего для [самого] советчика — Malum consilium consultori pessimum est [мапум конеилиум консультори пэссимум эст]

Первоисочник — стих из сборника сентенций Публйлия Сира .

Также аналогичная мысль приводится у Авла Геллия как сочинённый по поводу казни коварных этрусских гаруспиков — гадателей по внутренностям жертвеенных животных. Призванные в Рим после того, как в статую Горация Коклеса, отличившегося во время войны с этрусками в 508 г. до н.э., попала молния, они велели перенести статую в такое место, где она была бы надёжно прикрыта высокими строениями, т.е. не видна.

Содеянное зло порождает терзания — malum consilium consultori pessimum, — подобно тому как пчела, жаля и причиняя боль другому, причиняет себе ещё большее зло, ибо теряет жало и погибает.
Монтень М., “Опыты”.

Дурно добытое дурно расточится — Male partum male disperit (Male parta male dilabuntur.) [мале партум мале диспэрит (мале парта мале дилабунтур)]

Первый вариант выражения встречается в комедии Плавта «Пуниец» (IV, 2): «Что добыто было дурно, дурно то и тратится».

Второй вариант приводит Цицерон в «Филиппиках» как цитату из не названного им раннего римского поэта. Цицерон здесь рассказывает, как Марк Антоний за считанные дни пустил на ветер имущество поверженного и убитого Помпея, которое приобрел на торгах из чувства мести.

Для добродетели нет непроходимой дороги — Invia virtuti nulla st via [инвиа виртутй нулласт виа]

У Овидия это слова пророчицы Сивиллы, которую Эней, мифический предок римлян, просит указать ему путь в подземное царство, где он должен встретиться с отцом:
Многого просишь, о муж, величайший делами, который
Руку прославил мечом, благочестьс — святыми огнями.
Всё же, троянец, боязнь отреши: исполнится просьба.
Для добродетели нет недоступной дороги.

Обильны семена разврата — Fecundum semen adulterio [фэкундум сэмэн адультэрио]

Поговорка берет начало из эпиграммы Катулла:
Впору, мой Ципна, когда Помпей стал консулом, двое
Спали с Мециллой. Теперь консулом стал он опять.
Двое остались при ней, но выросла тысяча рядом
С каждым из них. Семена мечет обильно разврат.

Употребляется как в прямом смысле, когда, как в первоисточнике, речь идет о собственно разврате, так и в переносном: одно зло порождает ряд других, один порок переходит в другие, множится.

Вдвойне даёт тот, кто даёт быстро — Bis dat, qui cito dat [бис дат, кви цито дат]

В основе выражения лежит сентенция Публилия Сира (№ 321): «Inopi beneficium bis dat, qui dat celeriter» [инопи бэнэфициум бис дат, кви дат цэлеритэр] («Бедняку вдвойне оказывает благодеяние тот, кто оказывает быстро»).

Подобная мысль встречается и у Сенеки («О благодеянии», 2, 1).

Отсюда смысл выражения: помощь, оказанная сразу, вдвойне дороже приходящей спустя некоторое время.

Хорошо известны сходные по смыслу русские поговорки «Дорога ложка к обеду», «Дорога милостыня во время скудости».

От огня — огонь — Ab igne ignem [аб игнэ игнэм]

Первоисточником можно считать трактат «Об обязанностях» Цицерона, где он говорит о том, что нужно помогать людям в том, что можешь дать без ущерба для себя, в том числе «позволять другому брать огонь от твоего огня», при этом сам Цицерон ссылается на стихи римского поэта Энния:
Кто путь заблудшему приветливо укажет,
Тот как бы лампу от своей зажжет.
Другому свет подав, себе не светит хуже.

Выражение употребляется о душевном тепле, вызывающем в сердцах других ответное тепло.

При дружественном молчании луны — per arnica silenlia lunae [пэр амика силенциа лунэ]

Вергилий в Энеиде рассказывает о кораблях аргивян (греков), снова плывущих под покровом ночи к троянским берегам от острова Тенсдос, куда они удалились, сделав вид, что покинули Трою и возвращаются на родину:
Тою порой аргивян суда, построясь фалангой,
От Тенедоса в тиши, под защитой луны молчаливой,
К берегу вновь знакомому шли.

Выражение употребляется о событиях и действиях, произошедших под покровом ночи, тайно, или о планах совершить такое действие.

Ты понимаешь, что такое дело можно совершить лишь ночью, per arnica silentia lunae?.
Брюсов В.Я., “Огненный ангел”.

Следы устрашают — Vestigia terrent [вэстигиа тэррэнт]

Латинский первоисточник выражения — “Послания” Горация, где пересказывается басня Эзопа “Лев и лисица”.

Старый лев, будучи уже не в состоянии охотиться, притворялся больным и съедал всех зверей, которые приходили его проведать. Лиса же, догадавшись о хитрости, разговаривала с ним, стоя поодаль, а на вопрос, почему же она не входит, ответила, что «в пещеру следов ведёт много, а из пещеры — ни одного».

Отсюда смысл выражения: горький опыт предшественников удерживает осторожного оттого, чтобы пойти по их стопам.

Malo mori, quam foedari — Предпочитаю умереть, чем потерять честь (Лучше умереть, чем опозориться.) [мало мори, квам фэдари]

Выражение приписывают кардиналу Иакову Португальскому, но первоисточником, с большой долей уверенности можно считать слова Тита Ливия. В его «Истории Рима от отоснования Города» описан протест знати против законопроекта, позволявшего народу избирать консулов не только из патрициев, но также из плебеев: «Лучше тысячу раз умереть, чем сносить такой позор».

В 20 веке большую известность получили слова испанской коммунистки Долорес Ибаррури (1895—1989): «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях».

Кадмова победа — Cadmea victoria [кадмэа викториа]

Победа, по сути равносильная поражению: доставшаяся ценой слишком 6oльших потерь и затрат или повлекшая за собой гибель обеих сторон (в таком случае говорят: «потерпеть победу»).

В основе — греческий миф о поединке братьев Этеокла и Полиника за основанный Кадмом город Фивы.

Отец, царь Эдип, которого они изгнали из города, проклял сыновей, сказав, что они погибнут в борьбе за власть.

Во избежание столкновения братья решили править поочерёдно, но вскоре Этеокл нарушил договор, а Полиник нашёл прибежище в Аргосе, откуда с большой армией пошёл на Фивы.

Оба брата погибли в поединке под стенами родного города.
Читать дальше

Нужно пользоваться юностью — Utendum (e)st aetate [угэндумст этатэ]

Первоисточник — слова из поэмы Овидия «Наука любви»:
Пользуйся, годы не ждут, скользя в легкокрылом полёте:
Радости ранней поры поздней порой нс придут.

Выпрягай состарившегося [коня] — Solve sencscentem [сольвэ сэнэсцэнгэм]

Гораций советует вовремя оставить дела, не соответствующие годам и образу мыслей, чтобы не стать всеобщим посмешищем:
Вовремя, если умён, ты коня выпрягай, что стареет.
Так, чтоб к концу не отстал он, бока раздувая, всем насмех.

Одно за другим похищают годы — Singula praedantur anni [сингула прэдантур анни]

В основе — строки Горация (порядок слов изменён):
Годы бегут, и у нас одно за другим похищают:
Отняли шутки, румянец, пирушки, любви шаловливость;
Вырвать теперь и стихи уж хотят: так что же мне делать?

Сама старость — [уже] болезнь — Scnectus ipsa [est] morbus [сэнэктус ипса эст мбрбус]

Источник — комедия Теренция «Формибн» (IV, 1, 574—575), где Хремет объясняет брату, почему он так медлил с приездом к жене и дочери, оставшимся на острове Лемнос, что, когда наконец собрался туда, узнал о том, что они сами давно уже отправились к нему в Афины: «Задержан был болезнью» — «Что? Какою?» — «Вот вопрос ещё! А старость не болезнь?»

Молодому следует приготовлять, старику пользоваться — Iuveni parandum, seni utendum est. [ювэни парандум, сэни утэндум эст]

Встречается у Сенеки («Нравственные письма к Луцйлию», 36, 4): «Если во всяком возрасте прилично заниматься наукой, то не во всяком — идти в обучение. В молодости следует копить, в старости — пользоваться».

У итальянского поэта Франческо Петрарки (1304—1374): та же мысль выражена более образно: «Non fructifica autumno arbor, qui vere non floruit — Не приносит осенью плодов то дерево, которое не цвело весной».

Каждому возрасту подобает своё — Aliam aelatem alia decent [алиам этатэм алиа дэцэнт]

Ещё Аристотель, рассуждая об отборе эпитетов , говорил, что старику и юноше приличествует не одно и то же.

Об этом же пишет Гораций:
Много приносят добра человеку бегущие годы,
Много уносят с собой; так пусть стариковские роли
Не поручают юнцу, а взрослые роли — мальчишке:
Каждый должен иметь соответственный возрасту облик.

Выражение употребляется в прямом смысле, часто как утешение старикам, реже — молодым.

Так обновляется сущность вещей — Sic rerum sumnia novatur [сик рэрум сумма новатур]

Лукреций, излагая учение греческого философа Эпикура, говорит о вечности материи и о том, что смерть одних тел способствует жизни других. Поколения живых существ сменяют друг друга, словно «передают светильники жизни»:
В целом, однако, стоит нерушимо вещей совокупность
В силу того, что тела, уходящие прочь, уменьшают
Вещи, откуда ушли, а другие собой приращают:
Те — заставляя стареть, а эти — цвести им на смену.
Всё же не медля и тут. Так весь мир обновляется вечно.
И поколенья живущих сменяются в краткое время,
В руки из рук отдавая, как в беге, светильники жизни.
Читать дальше

Sed alia tempora — Но времена иные (но времена переменились) [сэд алиа тэмпора]

Обычно употребляют, желая подчеркнуть, как изменились нравы, обычаи, вкусы, или сказать, что кто-то уже не в том возрасте и потому совершенно изменил свой образ жизни. Так, у Пушкина («Евгений Онегин», гл. 6, 7):
Sed alia tempora! Удалость
(Как сон любви, другая шалость)
Проходит с юностью живой.
Как я сказал, Зарецкий мой,
Под сень черёмух и акаций
От бурь укрывшись наконец,
Живёт, как истинный мудрец.

Бледна перед лицом смерти — pallida morte futura [паллида мортэ футура]

Вергилий говорит о покинутой Энеем карфагенской царице Дилоне, решившей в припадке безумия покончить с собой:
Мчится она, не помня себя, с блуждающим взором
Кровью налитых очей; на щеках её бледные пятна —
Близкой гибели знак.

М-ль Ла-Моль была бледна, лицо её было совсем как на средневековом портрете. Никогда ещё он не замечал в нём столь возвышенного благородства. «Pallida morte futura», — решил он про себя.
Стендаль, “Красное и чёрное”.

Лучшее погибает быстрее всего — Optima citissime pereunt [оптима цитиссимэ пэрэунт]

Первоисточником выражения, видимо, следует считать «Илиаду» Гомера (песнь XVIII), где морская богиня Фетида неоднократно сетует на то, что её сыну Ахиллу (Ахиллесу), первому из греческих героев, суждена скорая смерть под стенами Трои.

Всё [у нас] чужое, только время наше — Omnia aliena sunt, tom pus tantum nostrum est [омниа алиэна сунт, тэмпус тантум нострум эст]

Такими словами Сенека в “Нравственных письмах к Луцилию” говорит, что время — единственное богатство, которым нужно дорожить, не позволяя ему проходить зря.

Всех [нас] ждёт одна ночь — Omnes una manet nox [омнэс уна манэт нокс ]

Из оды Горация, написанной от лица пошбшего моряка, который говорит о том, что смерти не избежали ни Тантал, сотрапезник богов, ни царь Крита Минос, сын Зевса; и даже философ Пифагор, утверждавший, что в него переселилась душа троянца Пантоида и что смертно лишь тело, снова вернулся в царство теней: «всех ожидает чёрная ночь и дорога к могиле».

Аналогичная мысль высказана Катуллом в послании к возлюбленной Лесбии:
Пусть заходят и вновь восходят солнца, —
Помни: только лишь день погаснет краткий,
Бесконечную ночь нам спать придётся.

Дело в том, что omnes manet una nox, то есть все мы под Богом ходим; я стар, болен и потому нахожу своевременным регулировать свои имущественные отношения.
Чехов А.П., “Леший”.

Всё возникает, чтобы упасть — Casura omnia exstant [казура омниа экстант ]

Сенека в «Нравственных письмах к Луцилию» говорит о том, что в этом мире нет ничего вечного, всё подвержено разрушительному действию времени.

Сперва жить, а уж потом философствовать — Primum vivere, deinde philosophari [примум вивэрэ, дэиндэ философари]

Призыв прежде, чем рассуждать о жизни, многое испытать и пережить; также сначала позаботиться о житейском.

В устах человека, тесно связанного с наукой, означает, что ему вовсе не чужды радости обыденной жизни.

Философия — служанка богословия — Philosophia ancilla theologiae [философиа анцилла тэологиэ]

Формулу «ancilla theologiae», определявшую место и назначение философии в средние века, приписывают итальянскому историку католической церкви Цезарю Баронию (1538—1607), автору 12-томного труда «Церковные анналы [летописи] до 1198 г.», изданного на латыни в 1588 году и переведенного на русский с польского в 1719 году.

Выражение стало основой для ряда схожих, полученных заменой слов, например — фраза немецкого композитора Кристофа Виллибальда Глюка (1714—1787): «Музыка — служанка поэзии».

О философия, ведущая нас по жизни! — 0 vitae philosophia dux! [о витэ философиа дукс!]

Похвальное слово философии у Цицерона («Тускуланские беседы», V, 2, 5): О философия, водительница душ, изыскательница добродетелей, гонительница полков! Ты открыла законы, стала наставницей порядка и нравственности; к тебе мы прибегаем в беде. Один день, прожитый по твоим уставам, дороже, чем целое бессмертие, прожитое в грехе!

Не смеяться, не плакать, не презирать, а понимать — non ridere, non lugere, neque detestari, sed intellegere [нон ридэрэ, нон лугэрэ, нэквэ дэтэстари, сэд интэллегэрэ]

О своём стремлении отнестись так к человеческим поступкам говорит нидерландский философ XVII в. Бенедикт Спиноза, обращаясь к политике и стремясь исследовать эту науку беспристрастно, словно математику, — рассматривая аффекты и чувства не как пороки, а как свойства человеческой природы.

В широком смысле выражение может стать принципом отношения ко всем людям, явлениям внешнего мира, историческим событиям, неизбежным ударам судьбы.

Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном — Nisi Alexander essem, Diogenes esse vellem [низи александэр эссэм, диогэнэс эссэ вэллем]

По преданию, так сказал полководец Александр Македонский (Александр Великий) после того, как встретился в Крании (кипарисовой роще близ гречесия города Коринфа) с философом Диогеном, который в это время загорал. Согласно Диогену Лаэртскому, в ответ на свои слова «Проси у меня всё, что хочешь Александр услышал: «Отойди и не заслоняй мне солнце» — и невольно преклонился перед внутренней свободой и царственностью духа этого человека.

Этот мир — наилучший [из всех возможных] — Mundus hie est quam optimus [мундус hик эст квам оптимус]

Так утверждает немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646—1716) в сочинении 1710 года «Теодицея» («Богооправдание»).

Впоследствии так назывались все доктрины, оправдывавшие противоречие между существованием всемогущего Бога и наличием в мире зла: Бог не создал бы мира, не будь он лучшим из всех возможных.

Мысль сдвигает глыбу (Мысль приводит в движение материю) — Mens agitat molem [мэнс агитат молем]

Так можно охарактеризовать роль науки в историческом процессе.

Изначально, в поэме Вергилия, речь шла о духе: «Дух приводит в движение материю» (mens — не только мысль, ум, но и дух, душа).

В поэме Эней спускается в Царство мёртвых для встречи отцом Анхизом, и тот отвечает на его вопросы об устройстве мироздания:
Землю, небесную твердь и просторы водной равнины,
Лунный блистающий шар, и Титана светоч, и звезды —
Всё питает душа, и дух, по членам разлитый,
Движет весь мир, пронизав его необъятное тело.

В этих словах, впоследствии давших удобный материал для библейских толкований, отразилось учение пифагорейцев (последователей греческого философа Пифагора) о том, что мир подобен телу, органы которого животворит дух, единый для неба, людей и животных.

Человек [есть] мера [всех вещей] — Homo — mensura [hoмо мэнзура]

Знаменитая фраза греческого философа Протагора (сер. V в. до н.э.), крупнейшего из софистов.

Полностью выражение звучит так: «Человек есть мера всем вещам — существованию существующих и несуществованию несуществующих».

Исходя из тезиса Гераклита (VI—V вв.) о том, что всё в мире подвержено изменению, Протагор говорит, что наше знание об окружающих предметах не объективно, а субъективно, относительно, то есть зависит оттого, какими они представляются человеку. К примеру, если люди верят в богов, то боги есть, а если не верят, то богов нет.

Существовать — значит быть воспринимаемым — Esse — percipi [эссэ эст пэрципи]

Принцип субъективного идеализма, сформулированный английским философом Джорджем Беркли (1685—1753) в «Трактате о началах человеческого знания».

Исходя из того, что человек непосредственно воспринимает только собственные идеи (образы, ощущения), Беркли пришёл к выводу, что внешний мир не может существовать независимо от восприятия и мышления человека, т.е. бытие вещей заключается в их воспринимаемости: говорить о существовании предмета — значит утверждать, что этот предмет можно воспринимать.

Поросёнок из стада Эпикура — Epicuri de grege porcus [эпикури дэ грэгэ поркус]

Так, обращаясь к поэту Альбию Тибуллу, в шутку говорит о себе Горащй, которому была близка философия Эпикура:
Хочешь смеяться — взгляни на меня: Эпикурова стада
Я поросёнок: блестит моя шкура холёная жиром.

Сравнение эпикурейцев со свиньями было ходовым. Так окрестили их суровые философы-стоики, чей идеал мудреца заключался в стоическом самообладании, отрешении от всех страстей: от удовольствия и скорби о прошлом, от страха перед будущим.

Стоики толковали учение Эпикура, считавшего высшим благом в жизни наслаждение, как призыв к чувственник удовольствиям. Благодаря им эпикурейцем стали называть изнеженного человека, который стремится вкусить побольше наслаждений и ведёт вполне безмятежную жизнь.
Читать дальше

«О природе вещей» — De rerum nalura [дэ рэрум натура]

Знаменитая философская поэма Лукреция, где римский автор 1 в. до н.э. изложил учение греческого философа-материалиста Эпикура (341—270 гг. до н.э).

Поэма говорит о том, что материя вечна и состоит из атомов (в переводе с греческого – неделимых [частиц]), о безграничности вселенной, её постоянном движении и изменении, о том, что человек не должен бояться смерти, с которой никогда не встречается (когда он жив, её нет, а когда она наступает, то его нет).

С целью избавить людей от страха перед тем, что ждёт их души после смерти, в поэме опровергаются представления о существовании загробного мира.

«Утешение философией» — Consolatio philosophiae [консолацио философиэ ]

Сочинение позднеримского христианского философа и государственного деятеля Боэция (480—524 гг.), написанное им в тюрьме, в ожидании казни (приближённый Теодориха, завоевавшего Италию (493 г.) короля остготов, он был обвинён в заговоре).

В книге Боэций близок к мировоззрению античных философов-стоиков с их спокойным принятием неизбежного.

Российский философ Лев Шестов называет «Утешение философией» «книгой Иова, написанной хотя и христианином, но человеком греко-римской культуры».

По его словам, Боэций, как библейский Иов, у которого испытывавший его Бог отнял детей, здоровье и богатства, Боэций ропщет на судьбу и на помощь страждущему приходит философия, которая требует отняв спокойствия духа и только при этом условии открывает путь к мудрости, основанной на твердом знании и понимании неизбежности произошедшего.

Хорошо прожил тот, кто прожил незаметно — Bene qui latuit, bene vixit [бэнэ кви латуит, бэнэ виксит]

Овидий, отправленный императором Августом в пожизненную ссылку за неизвестный сейчас проступок, в этих словах советует другу не искать дружбы знатных и сильных и не возноситься слишком высоко, откуда гораздо больнее падать:
Верь мне: благо тому, кто живёт в благодатном укрытье.
Определённых судьбой не преступая границ.

Основой для поэта послужило главное жизненное правило греческого философа Эпикура: «Живи незаметно» (по-гречески «латэ биосас»). Тот считал, что более всего следует дорожить душевным покоем, максимально оградив себя от волнений и государственных дел, требующих много усилий и приносящих мало удовольствия.
Читать дальше

«Наедине с собой» (дословно: «К самому себе») — Ad se ipsum [ад сэ ипсум]

Этическое сочинение (в пер. с греческого) римского императора 161—180 гг. н.э. Марка Аврелия, «философа на троне», найденное после его смерти.

Написано в форме поучения.

Последователь философии стоиков, Марк Аврелий понимал счастье как жизнь в согласии с природой, т.е. принятие уготованной тебе участи и выполнение возложенных на тебя обязанностей — твоего долга перед природой и другими людьми.

Поэтому он сам, которому только благодаря философии жизнь при дворе не была в тягость, добросовестно исполнял обязанности правителя и полководца, успешно воюя с парфянами, германцами и сарматами (166—180 гг.).

Столько врагов, сколько рабов — Tolidem hostes sunt, quot servi [тотидэм hостэс сунт, квог сэрви]

Впервые пословица встречается в “Нравственных письма к Луцилию” Сенеки.

Философ, среди прочего здесь говорит о необходимости мягче относиться к своим рабам: «Часто повторяют бесстыдную пословицу: «Сколько рабов, столько врагов». Они нам не враги — мы см делаем их врагами».

Сенека упоминает об унизительных для человека занятиях, выпадающих на долю рабам, и советует сделать достойных рабов своими собеседниками и сотрапезниками, всем своим поведением стремя вызвать у них почтение, а не страх.

Общий казан плохо варит — Sociorum olla male fervet [социорум олла мале фэрвэт]

В литературе впервые встречается у Петрония, где говорится о сенаторе, который вёл торговлю через своих вольноотпущенников и разорился, когда те переписали всё на себя.

Смысл выражения: у всякого дела и у всякой вещи должен быть хозяин, т.к. в ничейном никто не заинтересован и не несёт за него ответственности.

Известно множество русских аналогов этого выражения: «У семи нянек дитя без глазу», «Где нянек много, там дитя безного», «Десять поваров только щи пересаливают» и т.п.

Ибо меня зовут лев — Quia nominor leo [квиа номинор лео]

Употребляется о праве сильного и влиятельного.

Источник — басня Фёдра о совместной охоте коровы, козы, овцы и льва, который, разделив добычу, сказал:
«Беру я первую часть за то, что львом зовусь,
Вторую — за то, что был я вам союзником;
За то, что я сильней, мне третья следует;
И горе тому, к четвёртой кто притронется».

Франция велика потому, что она — Франция. Quia nominor leo
Гюго В., “Отверженные”.

Феодализм требует разделения власти с теократией в ожидании неизбежного появления народа, который возьмёт себе львиную долю. Quia nominor leo.
Гюго В., “Собор Парижской Богоматери”.

Обычно большая часть побеждает лучшую — Plerumque maior pars meliorem vincit [плерумквэ майор парс мэлиорэм винцит]

Об этом говорит Тит Ливий («История Рима от основания Города», XXI, 4).

Когда сенаторы Карфагена обсуждали, посылать ли им юного Ганнибала на войну в Испанию, один убеждал не знакомить так рано сына знаменитого полководца Гамилькара Барки с соблазном неограниченной власти, а оставить его дома и научить повиноваться законам.

Почти вся знать согласилась с этим; но, «как это обыкновенно бывает, большая часть восторжествовала над лучшей. Ганнибал был послан в Испанию».

Крупная рыба пожирает мелких — Piscis magnus minutos comest [писцис магнус минутос комэст]

В литературе поговорка первый раз встречается в «Менипповых сатирах» Варрбна, где говорится о том, что в обществе, как и в природе, идет борьба за существование, в которой выживает сильнейший.

Простирать крылья шире гнезда — maiores pennas nido [майорэс пэннас нидо]

Первоисточником поговорки, вероятно, являются “Послания” Горация, где он обращается к своему произведению с такими словами:
Ты расскажи, что я, сын отпущепца, при средствах ничтожных
Крылья свои распростёр, по сравненью с гнездом, непомерно.
Род мой насколько умалишь, настолько умножишь ты доблесть.

Выражение употребляется о людях, занявших более высокое положение, чем им полагалось по рождению, вырвавшихся из своей среды.

Новый человек — homo novus [hомо новус]

В Древнем Риме так сначала называли выходца из всаднического сословия, который первым в своём роду достигал высокой государственной должности, а с I в. до н.э. — выходца из всадников, ставшего консулом например, Цицерона в 63 г. до н.э. (о чём сказано у Саллюстия — «О заговоре Каталины», 23, 6).

У него же в сочинении «Югуртинская война» (85, 13—14) приводится речь избранного консулом в 105 г. до н.э. полководца Гая Мария: «Они презирают меня как нового человека, я их — как трусов».

Homo novus можно назвать:
1) выскочку, человека новой формации, вроде нашего нового русского;
2) человека из небогатой семьи, достигшего высокого положения благодаря своим личным качествам;
3) человека новых, передовых взглядов;
4) новичка в какой-либо области, новое лицо в каком-либо обществе.

Человек человеку — бог — Homo homini deus est [hoмо hомини дэус эст]

Обычно выражение употребляют, получив от кого-либо помощь, как правило, неожиданную.

Приводится в сборнике пословиц у греческого философа Зиновия (I, 91).

Римский оратор IV в. н.э. Квинт Аврелий Симмах цитирует эти слова как стих из не дошедшей до нас комедии Цецилия Стация, римского драматурга II в. до н.э.: «Homo homini deus est, si suum officium sciat» (Человек для человека бог, коль ведает свой долг).

Сократ на вопрос, что лучше — взять ли жену или вовсе брать её, — ответил: «Что бы ты ни избрал, все равно придётся раскаиваться». Это — сговор, к которому подходит известное изречение: homo homini или deus или lupus [волк].
Монтень М., “Опыты”.

Уступи место лучшим — Da locum melioribus [да локум мэлиорибус]

Так в комедии Теренция говорит сводник Дорион умолявшему его об отсрочке с уплатой влюблённому юноше, сообщая о появлении более платежеспособного соперника («Формион», III, 2, 522).

Из коней в ослы — ab equis ad asinos [аб эквис ад азинос]

Выражение употребляется в значении: пойти на понижение, начать жить по более скромным меркам, претерпеть неожиданный поворот судьбы от счастья и богатства к несчастьям и бедности.

Поговорка приводятся в сборнике афоризмов, составленном Эразмом Роттердамским («Adagia», I, 7, 29).

Известны русские аналоги поговорки: «из попов да в дьяконы», «из саней да в дровни», «из кобыл да в клячи», «из сапог да в лапти».

Предосудительно верить вопреки разуму — Vituperabile est credere contra rationem [витупэрабиле эст крэдэрэ контра рационам]

Почти все [средневековые философы] (исключения были, но очень редко) были глубоко убеждены, что vituperabile est credere contra rationem.
Шестов Л. И., “О средневековой философии”.

Бодрствуйте, ибо не знаете часа — Vigilale, quia nescitis horam [вигилатэ, квиа нэсцитис hорам]

В основе — слова Иисуса о том, что нужно всегда быть готовыми к Его второму пришествию и дню Страшного Суда (Евангелие от Матфея, 24, 42).

Продай всё, что имеешь, и следуй за Мной — Vende omnia, quae habes, et sequere Me [вэндэ омниа, квэ Иабэс, эт сэквэрэ мэ]

Слова Иисуса, обращённые к богатому юноше (Евангелие от Матфея, 19, 21): «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твоё и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною».

Как пишет Августин в своей «Исповеди» (VIII, 29), именно эти случайно найденные в Писании слова вразумили Святого Ангония, основателя христианского монашества (ок. 250—356 гг.).

Когда опечаленный юноша отошёл, Христос сказал: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие».

Пусть будут [такими], как есть, или [вообще] не будут — Sint ut sunt, aut non sint [синтутсунт, аут нон еипт)

Ответ Лоренцо Риччи (1703—1775), генерала ордена иезуитов, на настоятельное предложение французского правительства изменить устав ордена.

Вскоре иезуты были изгнаны из Франции (1764 г.), из Испании (1767 г.), а в 1773 г. папа Климент XIV по настоянию ряда католических дворов упразднил орден.

Выражение используют при решительном, категорическом отказе.

Даже если все, то я — нет — Si etiam omnes, ego non [си эциам омнэс, эго нон]

Основой выражения, видимо, послужил ответ апостола Петра на слова Иисуса о том, что, едва Его предадут в руки первосвященников, все ученики в страхе побегут: «Et si omnes, ego nunquam» [эт си омнэс, эго нунквам) — «Если и все [соблазнятся о Тебе], то я никоей [не соблазнюсь]» (Евангелие от Матфея, 26, 33).

Рим высказался, дело закончено — Roma Iocuta, causa finita [рома локута, кавза финита]

Начальная фраза буллы 416 г., в которой папа Иннокентий утвердил решение Карфагенского синода отлучить от церкви противников Блаженного Августина (354—430), знаменитого философа и богослова.

Затем эти слова стали формулой, означавшей, что папская курия вынесла своё окончательное решение.

Выражение употребляют, признавая чьё-либо право считаться главным авторитетом в данной области и своим мнением решить исход дела.

Камо градеши? (Куда идёшь?) — Quo vadis? [кво вадис?]

Согласно церковному преданию, во время гонений на христиан в Риме при императоре Нероне (ок. 65 г.) апостол Пётр решил покинуть свою паству и найти себе новое место для жизни и деяний. Выйдя из города, он вдруг увидел перед собой Человека, направлявшегося в Рим. Признав в Страннике Иисуса и испытывая сильные угрызения совести, Пётр спросил Его: «Quo vadis, Domitte?» («Куда идёшь, Господи?»), — на что Христос ответил, что идёт в Рим, чтобы снова быть распятым и умереть за народ, лишённый своего пастыря.

Пётр вернулся в Рим и был казнён вместе с пленённым в Иерусалиме апостолом Павлом. Он считал, что недостоин умереть так же, как Иисус, и потому был распят головой вниз.
Читать дальше

Словно место в бане — quasi locum in balneis [квази локум ин бальнэис]

Христианский писатель Тергуллиан сравнивает распределение церковных и прочих должностей, где преимущество часто отдавалось старшим по возрасту, без учёта личных качеств, с занятием мест в бане, которые, естественно, достаются тем, кто пришел раньше.

Все Твои волны и бури прошли надо мной — Omnes gurgites Tui et fluctus Tui super me transierunt [омнэс гургитэс туи эт флюктус туи супэр мэ транзиэрунт]

Из Книги пророка Ионы (2, 4), который пытался бежать в Фарсис (Испания) от своего назначения проповедовать и за это провёл трое суток в чреве кита (моряки бросили Иону в море, спасаясь от насланной Господом бури): «Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходили надо мною. Объяли меня воды до души моей».

Повернувшись спиной к осуждённой, он присоединился к процессии священников. Его звучный голос пел скорбный стих: «Omnes gurgites Tui et fluctus Tui super me transierunt».
Гюго В., “Собор Парижской Богоматери”.

Не желаю стать епископом — Nolo episcopari [ноло эпископари)

Эту формулу в средние века будущий епископ должен был произнести трижды, прежде чем получить этот высокий сан.

He прикасайся ко мне (He тронь меня.) — Noli me langere [ноли мэ тангэрэ]

Слова Христа, обращённые к Марии Магдалине, которая пришла к гробу Иисуса, но не нашла тела, а удостоилась первой увидеть Его воскресшего.

Иисус хочет сказать, что обстоятельства теперь изменились и у Него уже нет земного тела, поэтому нельзя общаться с Ним по-прежнему.

Название «Noli me tangere» носят все полотна, изображающие встречу воскресив Христа и Марии Магдалины.

Выражение может также означать «недотрога» и «нечто неприкосновенное; то, что нельзя трогать» (в прямом и переносном смыслах).

Такое название первоначально дал Чехов своему рассказу «Маска», в котором с благотворительного бала-маскарада пытаются всеми силами выгнать вызывюще себя ведущего гостя; когда же он снимает маску, все узнают в пьяном буяне местного миллионера и почётного гражданина, известного своей благотворительностью.

He знаю вас (He смотрю на вас) — Nescio vos [нэсцио вос]

Источник — Библия (Второзаконие, 33, 9): «Кто говорит об отце своём и матери своей: «Я на них не смотрю», и братьев своих не признаёт, и сыновей своих не знает, они слова Твои хранят и завет Твой соблюдают».

Имеется в виду, что превыше всего, даже родственных связей и почитания родителей, должна быть любовь к Богу, и если родители или кто-либо из близких требуют совершить что-либо не угодное в глазах Господа, то этого не следует делать.

Выражение обычно используется как формула отречения или отказа от дома.

Такой знатный вельможа, которого, по его мнению, должны были уважать все, был самым бесцеремонным образом выпровожен со словами: nescio vos, когда хотел покормить свою лошадь в «Красивом Павлине».
Дюма А., “Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя”.

Моя вина, [моя величайшая вина] — Меа culpa, [mea maxima culpa] [мэа кульпа, мэа максима кульпа]

Формула покаянной исповеди. Используется как признание вины .

Лучше быть снисходительным и великодушным, говоря себе: «Я болван», — чем бить себя в грудь, выкрикивая: «Меа culpa» и твердя: «Я негодяй!»
Моруа А., “Три Дюма”.

«Молот ведьм» — Malleus maleficarum [маллеус малефикарум]

Знаменитое сочинение доминиканских монахов Генриха Инститориса и Яков Шпренгера, призванное облегчить судьям распознавание, обличение и наказал ведьм.

Впервые издано в Кёльне в 1487 г. Имело огромный успех (9 изданий в течение первых 9 лет), приобрело авторитет в церкви и было рекомендовано папой Иоанном XXIII как руководство епископам.

Брат Фома достал из кармана «Malleus maleficarum» Шпренгера и Инститориса и, справляясь с этим руководством, стал задавать Ренате обстоятельные вопросы.
Брюсов В.Я., “Огненный ангел”.

«Золотая легенда» — Legenda aurea [легэнда аврэа]

Сборник житий святых, составленный в XIII в. по книжным источникам и народным преданиям Иаковом из Ворагина, епископом Генуэзским.

Был очень популярен в средние века, многократно издавался, до 1500 г. — 70 раз.

Возвещаю вам великую радость — Gaudium magnum (an)nuntio vobis [гавдиум магнум (ан)нунцио вобис]

Формула обьявления об избрании нового римского папы.

Основой послужили слова Ангела, обращённые к еврейским пастухам (Евангелие от Луки, 2, 10—11): «Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь».

Annuntio vobis gaudium magnum. Возвещаю вам от имени моего господина, что он намеревается поддержать свои права в качестве графа де Круа!
Скотт Вальтер, “Квентин Дорвард”.

С Востока свет — Ex oriente lux [экс ориэнтэ люкс]

Возникло под влиянием рассказа о знамении, сопровождавшем рождение Иисуса (Евангелие от Матфея, 2, 1—2): «Пришли в Иерусалим волхвы [мудрецы] с востока и говорят: «Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему».

Выражение обычно употребляют, говоря о каких-либо новшествах, открытиях, пришедших с востока, или с иронией — о чём бы то ни было, пришедшем оттуда.

Две тысячи лет тому назад пришёл к народам Европы свет с востока — lux ex oriente, — т.е. Библия.
Шестов Л. И., “Сыновья и пасынки времени”.

Ой, да подули ветры злы-ы-с да-а с восточной стороны-ы! — Насчет ветров с востока я ещё понять мог, как говорится, ex oriente lux. Но почему шапку-то срывает?
Пелевин В. О., “Чапаев и пустота”.

Псы Господни — Domini canes [домини канэс]

Прозвище, которое, благодаря созвучию со словом dominicanus [доминиканус] (доминиканец), закрепилось за членами этого нищенствующего монашеского ордена, основанного в 1215 г. испанским проповедником св. Домиником (1170—1221).

Доминиканцы напоминали больших чёрно-белых псов также своими необычными чёрно-белыми рясами. А исключительное упорство, с которым они искали и преследовали еретиков (в ведении доминиканцев с 1232 г. до основания в 1534 г. ордена иезуитов находилась инквизиция), только подтверждало справедливость этого прозвища.

Бешенство собачье определяется по двадцати пяти нижеследующим признакам… — Бернард, принадлежавший к ордену Domini canes — «псов Господних», — предпочёл в данном случае не задираться.
Эко Умберто, ” Имя розы”.

Любите врагов ваших — Diligite inimicos vestros [дилигитэ инимикос вэстрос]

Источник — Нагорная проповедь Христа (Евангелие от Матфея, 5,43—44): «Вы слышали, что сказано: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас».

Зайдёт ли речь о том, что Господь заповедовал хранить в сердце любовь к недругам нашим, — нимало не медля сошлитесь на Священное Писание и произнесите слова, сказанные не кем-либо, а Самим Господом Богом: «Diligite inimicos vestros».
Сервантес Сааведра М. де., “Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский”.

Тот день, день гнева, развеет земное в золе — Dies irae, dies illa solvet saeclum in favilla [диэс ирэ, диэс илла сольвэт сэклум ин фавилла]

Начало входящего в заупокойную мессу средневекового католического гимна о Страшном Суде, который ждёт всех грешников.

Текст написан, видимо, в XIII в. францисканским монахом итальянцем Фомой Челанским. Основой могла послужить Книга пророка Софонии (1, 15): «День гнева день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака».

Франц сыграл на органе «Dies irae» Моцарта.
Моруа А., “Жорж Саид”.

Большинство людей живут как придётся, всецело поглощённые заботами и забавами текущего дня. Но когда надвигается dies irae, dies ilia, тогда и заботы, и забавы, и постулаты теряют свою власть.
Шестов Л. И., “Дерзновения и покорности”.

Бог не требует невозможного — Deus impossibilia non iubet [дэус импоссибилиа нон юбэт]

Приписывается Блаженному Августину.

Возможность — естественный предел — в нем есть нечто успокаивающее. Это — veritas aeterna (вечная истина). Само католичество, опирающееся на откровение, учит: Deus impossibilia non iubet.
Шестов Л. И., “Преодоление самоочевидностей”.

Бог хранит всё — Deus conservat omnia [дэус консэрват омниа]

Девиз на гербе Фонтанного Дома в Ленинграде, где жила Анна Ахматова. Стал эпиграфом к «Поэме без героя», над которой она начала работать в этом доме в декабре 1940 г.

Низложил сильных с престолов и вознёс смиренных — Deposuit potentes de sede et exaltavit humilcs [дэпозуит потэнтэс дэ сэдэ эт экзальтавит hумилес]

Так говорит о Господе Дева Мария, зачавшая Сына (Евангелие от Луки, 1, 52).

Отец Дуйяр, избрав текст «Deposuit potentes de sede», доказал, что всякая земная власть исходит от Бога.
Франс А., “Остров пингвинов”.

Из глубин [воззвал я к Тебе, Господи]! — De profundis [clamavi ad Те, Domine] [дэ профундис кламави ад тэ, доминэ]

Начало покаянного псалма Давида (129): «Из глубины взываю к Тебе, Господи! Господи! услышь голос мой».

Этот псалом читается как отходная молитва над умирающим, а также начинает заупокойную службу.

В переносном смысле de profundis может означать:
1) из бездны, из нравственной пропасти, из тьмы;
2) из глубин души, в глубине души.

Это название носит тюремная исповедь английского писателя Оскара Уайльда (1856—1900), где есть такие слова: «Вот уже почти два года,как я брошен в тюрьму. Из глубины моей души вырвалось дикое отчаяние, всепоглощающее горе…»
Читать дальше

Куколь не делает монахом — Cucullus non facit monachum [кукуллус нон фацит монахум]

Куколь — головной убор монахов-католиков: остроконечный, расшитый крестами капюшон с краями, опускающимися на плечи и спину.

Православные монахи носят на голов клобук — высокий цилиндр без полей с покрывалом, чёрный у простых монахов и архиереев, белый — у митрополитов и патриархов.

Идейная революция вовсе не знаменует собой глубоких внутренних изменений. Бердяев, кантианец или метафизик, Мережковский, ницшеанец или христианин, с внутренней стороны разницы нет. Cucullus non facit monachum
Шестов Л. И., “Похвала глупости”.

Откроются глаза ваши — Aperientur oculi vestri [апэриэнтур окули вэстри]

Источник выражения — Библия (Бытие, 3, 5).

Змей спросил женщину: почему Бог запретил вам есть плоды со всех деревьев рая? И, когда женщина ему ответила, что только с одного дерева Бог запретил есть и не касаться их, чтобы не умереть, змей ответил: не умрёте, ибо Бог знает, что в тот день, как вы вкусите от плодов, aperientur oculi vestri et eritis sicut dei, scientes bonum et malum (откроются глаза ваши и будете, как боги, знающие добро и зло).

Если Бог сказал правду, то от знания идет смерть, если змей сказал правду — знание равняет человека с богами.
Шестов Л. И., “О средневековой философии.”
Читать дальше

Да будет проклят! (Да будет предан анафеме!) — Anathema sit! [анатэма сит!]

Формула проклятия и отлучения от церкви.

Источник — Первое послание к коринфянам апостола Павла (16, 22): «Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема» (Si quis non amat Dominum nostrum Iesum Christum, sit anathema).

Враг ловок, искусен, жесток и бдителен. Нужны не доводы, а удары и крайняя степень вражды и ненависти. Так выковалось страшное оружие средневековья: Anathema sit.
Шестов Л. И., “Дерзновения и покорности”.

Помощь наша — в имени Господа — Adiutorium nostrum in nomine Domini [адъюториум нострум ин номинэ домини]

Из псалма 123, 8, где царь Давид славит Господа, Который помог избранному Им народу Израиля выжить среди других народов.

К вящей (большей) славе Божией — ad maiorem Dei gloriam A.M.D.G. [ад майорэм дэи глориам]

Выражение «ad maiorem gloriam» означает «во славу чего-либо».

A.M.D.G. — девиз монашеского ордена иезуитов, основанного в 1534 г в Париже испанским дворянином Игнатием Лойолой, причисленным католиками к лику святых. Этим девизом члены ордена оправдывали любые злодеяния, совершённые ради укрепления влияния католицизма и власти папы.

Как святые отцы постоянно стремятся к большей славе Бога, так они хотели бы возвысить людей до более благочестивой жизни.
Паскаль Б., “Письма к провинциалу”.

Отпускаю тебя — Absolve te [абсольво тэ]

Так говорит католический священник во время исповеди, отпуская грехи. Эти слова могут также использоваться при примирении или расставании.

Обещайте мне прощение того, что я повторю сейчас эти слова — Те absolve, — произнёс священник.
Метыорин Ч.Р., “Мельмот Скиталец”.

Вы очень хотите произнести надо мной Absolve te. Я ни за кем не признаю права отпущения грехов.
Мари д Агу — Жорж Санд, 23 октября 1850 г.

Не думаю, чтобы для получения absolvitur (отпущения грехов) потребовалась чересчур строгая и длительная эпитимья.
Фаулз Д., “Подруга французского лейтенанта”.

Если хочешь подчинить всё себе, сам подчинись разуму — Si vis omnia tibi subiicere, te subiice ration [си вис омниа тиби субиицэрэ, тэ субиицэ рациони]

Слова Сенеки («Нравственные письма к Луцйлию», 37, 4): «Если хочешь иметь власть над всем, отдай власть над собою разуму! Он научит тебя, как и за что браться, и ты перестанешь наталкиваться на то или другое дело случайно».

Если хочешь всё покорить себе, сам покорись разуму, то есть логосу. И Библия, то есть библейская философия, дотоле ревниво оберегавшаяся одним маленьким народом, когда ей предстояло выйти на мировое поприще и подчинить себе человечество, стала перед необходимостью подчиниться логосу. Иначе победа была невозможна…
Шестов Л. И., “Сыновья и пасынки времени”.

Придерживаться меры, исполнять долг и следовать природе — servare modurn, fincmque tenere naturamque sequi

Сформулированные в поэме Лукана «Фарсалия» основные жизненные правила Катона Младшего, римского политика I в. до н.э., считавшего себя «не для себя одного, но для целого мира рождённым».

Цель его [Сократа] состояла в том, чтобы дать нам поучения и предписания, которые самым непосредственным и действенным образом послужили бы нам в жизни: servare modurn, fincmque tenere naturamque sequi.
Монтень M., “Опыты”.

Всегда один и тот же; всегда одно и то же — Semper idem; semper eadem всегда один и тот же; всегда одно и то же [сэмпэр идэм; сэмпэр эадэм]

Из трактата Цицерона «Об обязанностях»: «Проявлять неумеренность, как в дни несчастий, так и в дни счастья — признак ничтожности. Самая прекрасная черта во всех случаях жизни — ровный характер, всегда одно и то же выражение лица».

О том, что именно таким был Сократ, Цицерон говорит в «Тускуланских беседах»: «За то и бранила всегда Ксантиппа своего мужа Сократа, что он с каким видом уходил из дома, с таким и приходил. Выражение лица его никогда не менялось, ведь дух его, отпечатлевшийся на лице, не знал изменений».
Читать дальше

Владеть собой — наивысшая власть — Imperare sibi maximum imperium est [импэрарэ сиби максимум импэриум эст]

Первоисточник – “Нравственные письма к Луцилию” Сенеки, дословно: “Potentissimus est, qui se habet in potestate” (Могущественней всех тот, кто владеет собой).

Цицерону принадлежит аналогичная фраза «Всё в том, чтобы ты владел собой». В “Тускуланских беседах” он рассказывает о римском полководце Гае Марии, который, когда ему нужно было резать ногу, впервые приказал не привязывать себя к доске, что потом стали делать многие по его примеру.

Беда может послужить мне для того, чтобы подготовить к ещё худшим испытаниям; тогда я заблаговременно научусь приспосабливаться к невзгодам. Подлинная свобода состоит в том, чтобы иметь над собою полную власть. Potentissimus est, qui se habet in potestate.
Монтень M. Опыты.

Научись радоваться — Disce gaudere. [дисцэ гавдэрэ]

Совет Сенеки («Нравственные письма к Луцйлию», 13, 3): «Научись радоваться. […] Я хочу, чтобы радость не разлучалась с тобой, хочу, чтобы она рождалась у тебя дома. И это исполнится, если только она будет в тебе самом. Всякое иное веселье не наполняет сердце, а лишь разглаживает морщины на лбу. […] Нет, это душа должна окрылиться и уверенно вознестись надо всем».

Человек под ярмом (подъяремный человек) subiugus homo — [субъюгус hомо]

О подневольном человеке, живущем «под каблуком» у кого-либо. В основе — сравнение человека с подъяремной скотиной.

Во время триумфа в честь новой победы римлян побеждённые в знак покорности согнувшись проходили sub iugo [суб юго] — под ярмом, т.е. воротами, образованными тремя копьями.

Стыдливая мимоза (недотрога) — mimosa pudica [мимоза пудика]

Выражение употребляется о чём-то неприкосновенном, хрупком, чувствительном, требующем бережного отношения к себе или о ком-то излишне стеснительном, застенчивом.

В основе выражения название тропического растения, чьи листья сворачиваются от малейшего прикосновения к ним.

Одной рукой держит камень, а другой протягивает хлеб — Altera manu fert lapidem, panem ostentat altera [альтэра ману фэрт лапидэм, панэм остэнтат альтэра]

Употребляется о коварном, хитром, неискреннем человеке.

В комедии Плавта «Клад» (II, 2, 195) старик Эвклион, нашедший дома сокрытый дедом клад, подозревает, что неспроста сосед, богач Мегадбр, сам пришёл к нему во двор и предложил помочь выдать дочь замуж — не иначе, как он пронюхал про золото:
Шарит тут же, обещая, — пасть раскрыл на золото!
Кажет хлеб одной рукою, камень у него в другой.

Существует много русских поговорок на эту же тему: «одной рукой даёт, другою отнимает», «кормит калачом, да в спину кирпичом», «подал ручку, да подставил ножку», «мягко стелет, да жёстко спать», «держит камень за пазухой».

Трусливый называет себя осторожным а скупой — бережливым. Timidus vocat se cautum, parcum sordidus [тимидус вокат сэ кавтум, паркум сордидус]

Имеется в виду, что людям свойственно оправдывать свои пороки, превращая их в достоинства. Из сборника сентенций Публилия Сира.

To, что было пороками, [теперь] стало нравами — Quae fuerant vitia, mores sunt [квэ фуэрант вициа, мбрэс сунт]

В основе — слова Сенеки: «Нет лекарства для того, у кого пороки стали нравами».

В наше развращённое время добрая слава в народе оскорбительна: ведь кому можно доверить оценку того, что именно заслуживает похвалы? Упаси меня Бог быть порядочным человеком в духе тех описаний, которые каждый сочиняет во славу самому себе. Quae fuerant vitia, mores sunt.
Монтень M., “Опыты”.

Глупцы, избегая [одних] пороков впадают в другие — Dum vitant stulti viti(a), in contraria currant [дум витант стульти вициин контрариа куррунт]

Гораций в “Сатирах” говорит о том, что в людях часто нет чувства меры, «золотой середины»:
Спросишь, к чему эту речь я веду? К тому, что безумный,
Бросив один недостаток, всегда попадает в противный
Так у Мальтина, вися, по земле волочится туника,
Ну, а другой до пупа поднимает её, щеголяя.

Известна аналогичная по смыслу русская поговорка «Голову вытащил — хвост увяз».

Чужие пороки у нас nepeд глазами, а свои за спиной — Aliena vitia in oculis habemus, a tergo nostra sunt [алиэна вициа ин окулис иабэмус, а тэрго ностра сунт]

Выражение встречается у Сенеки («О гневе», II, 28, 8), у Цицерона («Тускуланскис беседы», III, 30, 73) и в Евангелии от Матфея «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь?»).

В басне Эзопа «Две сумы» говорится: «Прометей, вылепив людей, повесил каждому на плече две сумы: одну с чужими пороками, другую с собственными. Суму с собственным пороками он повесил за спину, а с чужими — спереди. Так и получилось, что чужие пороки людям сразу бросаются в глаза, а собственных они не замечают».
Читать дальше

Туника ближе [к телу], чем паллий — Tunica propior pallio est [туника прапиор паллио эст]

Туника — нательная рубаха с короткими или длинными рукавами, сшитая из двух полотнищ (у женщин была длинной, у мужчин доходила до колен); поверх неё мужчины надевали тогу, а женщины — столу.

Паллий (pallium) — верхняя одежда, просторный плащ, который обычно носили греческие философы.

Имеется в виду, что каждому дороже и важнее то, что ему ближе: свои собственные интересы и проблемы (или интересы близких), собственная выгода, своё счастье.

Выражение встречается в комедии Плавта «Три монеты» (V, 2, 1154), где юноша объясняет, почему он первым поприветствовал своего будущего тестя, а уж затем — его приятеля.
Читать дальше

Страх — суровейший исправитель — Timor cst emendator acerrimus (asperrimus). [тимор эст эмэндатор ацэрримус]

Плиний Младший («Письма», VII, 17, 13) говорит о страхе провала, который испытывает автор, представляя на суд избранной, понимающей публики своё произведение: «Боязнь, боязнь — вот суровейший исправитель. Исправляет уже самая мысль о предстоящем чтении».

Страдали настолько, насколько поддались страданиям — Tantum doluerunt, quantum doloribus se inseruerunt [тантум долуэрунт, квантум долорибус сэ инсэруэрунт]

Христианский философ и богослов Августин так говорит о людях, привязанных к земным благам и потерявших их. Основой стали слова апостола Павла (Первое послание к Тимофею, 6, 10).

Страдание захватывает нас настолько, насколько мы поддаёмся ему. Tantum doluerunt, quantum doloribus se inserueruntБоли при родовых схватках считаются необыкновенно мучительными, и мы обставляем это событие всевозможными церемониями, а, между тем, существуют народы, которые не ставят их ни во что.
Мишель Монтень, “Опыты”.

Отвращение к жизни; отвращение к себе taedium vitae; taedium sui — [тэдиум витэ; тэдиум суи]

Овладевающее человеком состояние опустошённости, душевнй усталости, пресыщения жизнью, отсутствия интереса к ней, несмотря на матеральное благополучие.

Источник — приведенный у Авла Геллия, римского писателя II в. н.э. («Аттические ночи», VII, 18), рассказ о десяти пленных римлянах, которых Ганнибал после победы в битве при Каннах (216 г. до н.э.) отправил в Рим, чтобы обменять на пленников-карфагенян, взяв с них клятву вернуться если римляне не согласятся на обмен.

Двоих нарушивших клятву (они говорили что уже исполнили её, ненадолго возвратившись в день освобождения под каким-то предлогом в карфагенский стан) в Риме окружили всеобщим презрением, и обоих охватило столь сильное taedium vitae, что они покончили с собой.

Боятся того, что [сами] выдумали — Quae finxere (quod finxere), timent [квэ финксэрэ, тимэит]

Лукан в поэме «Фарсалия» говорит о римлянах, трепещущих от ложных слухов о том, что идущие с Цезарем из Галии войска собираются разграбить город:
Каждый в смятении сердца
Силу молве придаёт
И, хоть нет виновника бедствий,
Выдумав беды, дрожит

Мы сами себя обманываем нашими собственными измышлениями и притворством: Quod finxere, timent, словно дети, вымазавшие сажей лицо одного из своей ватаги и потом сами пугающиеся его.
Мишель Монтень, “Опыты”.

Ведь мы созданы не из камня — Non enini silice nali sumus [ион эним силицэ нати сумус]

Встречается у Цицерона («Тускуланские беседы», III, 6, 12): «Мы не каменные, в каждой душе от природы есть нечто нежное и мягкое, откликающееся на горе».

Аналогичное выражение есть и у Тибулла в “Элегиях”: «Neque in lenero stat tibi corde silex» [нэкв ин тэнэро стат тиби кордэ силекс] (И в твоём нежном сердце не камень). Поэт здесь обращается к возлюбленной Делии, с которой хотел бы не расставаться до последнего часа:
Плачь, о Делия, плачь, когда лягу на ложе сожженья,
Слей поцелуи свои с горькой слезою любви!
Плачь! Ведь грудь у тебя не окована грубым железом,
И не заложен кремень в нежное сердце твоё.
Читать дальше

Нет ничего более жалкого и более прекрасного, чем человек Nihil homine est miserius aut superbius — [ниhиль hоминэ эст мизэриус аут супэрбиус]

Первоисточником, очевидно, следует считать некое греческое выражение, где в качестве определения человека употреблено слово deinos [дэинос] (ужасный, опасный, но также и чудесный, удивительный). Речь здесь, очевидно, и дет о том, что в человеке таятся великие силы, их можно использовать и на добро, и во зло, всё зависит от самого человека.

Подобную мысль встречаем у Плиния Старшего («Естественная история», VII, 1): человек — наименее защищённое творение природы, но создаётся впечатление, что именно ради него сотворено всё остальное.
Читать дальше

Гнев — кратковременное безумие — Ira furor brevis est [ира фурор брэвис эст]

Первоисточником выражения считаются “Послания” Горация:
Кто гнев обуздать не сумеет, тот будет
Каяться в том, что свершил по внушению чувства больного.
Гнев есть безумье на миг — подчиняй же свой дух: не под властью —
Властвует сам он; его обуздай ты вожжами, цепями.

Гнев проходит от промедления — Interit ira mora [интэрит ира мора]

Первоисточник выражение слова Овидия в “Науке любви”:
Сердце доступно ещё и тогда, когда чувствует зависть:
Взять над соперницей верх средство красавице дай!
Только уж тут торопись, лови своим парусом ветер, —
Тает, как лёд на жаре, от промедления гнев.

Аналогичное выражение есть у Сенеки в труде “О гневе”: «Maximum remedium irae тога» (Лучшее средство при гневе — промедление).

Тот горюет искренне, кто горюет без свидетелей. — Illе dolet vere, qui sine teste dolet [илле долет вэрэ, кви синэ тэстэ долет]

Первоисточник – эпиграмма Марциала:
Геллия наедине о кончине отцовской не плачет.
Но при других у неё слёзы бегут на заказ.
Не огорчён, кто похвал от людей себе, Геллия, ищет,
Искрення скорбь у того, кто втихомолку скорбит.

Сильное воображение порождает событие — Fortis imaginatio generat casum [фортис имагинацио гэнэрат казум]

Fortis imaginatio generat casum, — говорят учёные. Если кто-нибудь страдает в моём присутствии, я сам начинаю испытывать физическое страдание.
Монтень М., “Опыты”.

Скука — отдохновение [души] — Fastidium est quies [фастидиум эст квиэс]

Другими словами, скука наступает, когда душа перестаёт трудиться.

У Пушкина это слова Мефистофеля, обращённые к доктору Фаусту:

В своем альбоме запиши:
Fastidium est quies, — скука
Отдохновение души
Я психолог… о, вот наука!..
Скажи, когда ты не скучал?
А.С. Пушкин, “Сцена из Фауста”.

Все мы, когда здоровы, легко даём дельные советы больным — Facile omnes, cum valemus, recta consilia aegrotis damus. [фациле омнэс, кум валемус, рэкта консилиа эгротис дамус]

В комедии Теренция «Девушка с Андроса» влюблённый юноша Харин беседует со своим рабом Биррией:
Мне, кроме Филумелы,
Ничего не надо. — Лучше б из души изгнать старался
Эту страсть, чем понапрасну словом разжигать её. —
Здоровые, легко больным даём советы умные,
А на моём бы месте ты иначе думал.

У Теренция же в комедии «Самоистязатель» есть аналогичная мысль: «Другим даешь советы и разумен ты вне дома, а не в силах сам себе помочь!»

Похожий смысл вложен и в русскую пословицу: «Чужую беду руками разведу, а к своей беде ума не приложу».

Есть некое удовольствие в слезах — Est quaedam flere voluptas [эст квэдам флёрэ волюптас]

В ссылке, на окраине Римской империи, вдали от близких, Овидий пишет жене:
Плачь о несчастье моём! В слезах таится отрада.
В них, переполнившись, боль выход находит себе.

Есть предел у печали, нет — у страха — Est dolendi modus, non est timendi [эст доленди модус, нон эст тимэнди].

Плиний Младший («Письма», VIII, 17,6, рассказывая о недавнем наводнении, просит скорее сообщить, не постигло ли бедствие его друга: «Мало разницы в том, потерпел ты несчастье или ждешь его; только для печали есть граница, а для страха — никакой. Печалишься в соответствии с тем, что знаешь, что случилось; боишься в соответствии с тем, что может случиться».

Похожий смысл в русской пословице «У страха глаза велики».

Несчастна душа, исполненная заботой о будущем — Calamitosus est animus futuri anxius [каламитозус эст анимус футури анксиус]

Выражение встречается у Сенеки («Нравственные письма к Луцилию», 98, 6).

Опасения, желания, надежды влекут к будущему; они лишают нас способности воспринимать и понимать то, что есть, поглощая нас тем, что будет Calamitosus est animus futuri anxius.
Мишель Монтень, “Опыты”.

Те, кто убегают за море меняют небо, а не душу — Caelum, non animum mutant, qui trans mare currunt [цэлум, нон анимум мутант, кви транс марэ куррунт]

Первоисточник выражения – “Послания” Горация:
Только ведь небо меняет, не душу — кто за море едет.
Праздная нас суета томит: на судах, на четверках
Мчимся за счастием мы, между тем оно здесь, под рукою:
Даже в Улубрах — лишь дух бы спокойный тебя не покинул.

О том, что человек всюду увозит с собой самого себя и свои проблемы, Гораций говорит и в «Одах»: «Разве от себя убежать возможно, родину бросив?»

Честолюбие, жадность, нерешительность, страх и вожделения не покидают нас с переменой места. Et post equitem sedet atra cura. Сократу как-то сказали о какому человеке, что путешествие нисколько его не исправило. «Охотно верю, — заметил на это Сократ. — Ведь он возил с собой себя самого».
Мишель Монтень, “Опыты”.
Читать дальше

Чужое нам, а наше прочим больше нравится — Alienum nobis, nostrum plus aliis placet [алиэнум нобис, нострум плюс алиис плацэт]

Из сборника сентенций Публилия Сира.

Сенека (О гневе») говорит о том, что смотрящим на чужое не нравится своё: ведь человек дорого ценит то, чего не получил в жизни, и дёшево — полученное.

Также у Овидия («Наука любви», I, 349—350), советующего рассчитывать на благосклонность любой женщины; ведь каждая в тайне жаждет чужого.

О том, что каждый мнит счастливцем другого, говорит и Гораций:
Я говорю: «Блажен селянин», ты: «Блажен горожанин».
Жребий чужой кому мил, тому свой ненавистен, конечно.
Оба неправо виним мы — глупцы — неповинное место:
Нет, виновата душа — никогда от себя не уйти ей.

Все стремятся к новому — Ad nova omnes concurrunt [ад нова омнэс конкуррунт]

Другими словами, человека во всём радует grata novitas [грата новитас] (приятная новизна), свежесть, разнообразие.

Существует множество производных и аналогичных выражений: «Assiduum mirabile non est» («Привычное не восхищает»), «Оmnе novum carum, vilescit cotidianum» («Всё новое дорого, повседневное малоценно»).

[отлучение] от стола и от ложа — a mensa et toro [separatio] [а мэнса эт торо сэпарацио]

Формула развода в римском праве. Постановление о разводе, вступавшее в силу через полгода, называлось nisi [низи] (дословно: «если не [будет отменено за это время]»).

Почему он не оставил ей свою кровать, если он ей желал мирно прохрапеть остаток своих ночей? — […] Separatio a mensa et a thalamo, — сказал Бык Маллиган, вызвав у всех улыбки.
Джеймс Джойс, “Уллис”.

Силу позволено отражать силой — Vim vi repellere licet [вим ви рэпэллерэ лицэт]

Это положение римского права позволяло человеку с помощью применения силы предупреждать попытки нарушения своих гражданских прав.

Однако пользоваться им для возобновления уже нарушенных прав не позволялось, это рассматривалось как древнее самоуправство и каралось законом.

Кредитор, самовольно захвативший имущество должника (или собственник, самовольно отобравший свои вещь у фактического владельца), был обязан вернуть его и при этом терял право истребования (или собственности).

Он потому не принял вызова, что хотел напасть на меня со слугами ночью. Вот почему я ношу саблю на боку!.. Omnes leges vim vi repellere!. Все законы позволяют отражать силу силой!
Генрих Сенкевич, “Крестоносцы”.

Трое составляют коллегию (совет) — Tres faciunt collegium (consilium). [трэс фациунт коллегиум (трэс фациунт консилиум)]

Норма римского права.

Норма указывает на минимальное количество человек, необходимое для создания и юридического признания любого объединения, для проведения собрания, мероприятия (для того, чтобы говорить о действительности присутствия).

Может использоваться как приглашение «сообразить» на троих. Иногда цитируется с заменой последнего слова: Tres faciunt capitulum «Трое составляют капитул» (духовный совет при католическом или англиканском епископе, участвующий в управлении епархией, т.е. церковно-административной единицей).
Читать дальше

Один свидетель-очевидец стоит больше, чем десять слышавших — Testis oculalus unus plus valet, quam auriti decern [тэстис окулатус унус плюс валет, квам аврити дэцэм]

Эти слова в близкой форме приводит Апулей («Флориды», II), ссылаясь на Плавта (комедия «Грубиян», II, 6, 489 — слова солдата, не желающего хвастаться перед зрителями своими подвигами, т.е. выступать в роли традиционного «хвастливого воина».

От выражения берет начало множество аналогичных, в том числе русская пословица: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».

Высшее право — эго высшая несправедливость (Высшая законность — это высшее беззаконие) — Summum ius — sumnia iniuria [суммум юс сумма инъюриа]

Цицерон («Об обязанностях», I, 10, 33) говорит о том, что право, доведенное до абсурда (т.е. строгое соблюдение буквы закона, намеренное крючкотворство при его толковании), превращается в свою противоположность: «Противозакония часто совершаются в связи, так сказать, с извращением права и в связи с его не в меру тонким, но злостным толкованием. Вот почему выражение: «Высший закон — высшее противозаконна» — уже стало избитой поговоркой. Так поступил тот, кто, заключив перемирие с врагом на тридцать дней, по ночам опустошал его земли».
Читать дальше

Рабы — это вещи — Servi res sunt [сэрви рэс сунт]

Римляне считали, что servus instrumentum vocale est (раб — это говорящее орудие), поскольку раб не обладает никакой правоспособностью. Напротив, он был обьектом чужого права собственности, предметом любого правового действия (купли-продажи, обмена, найма, залога).

Если раба калечили, его хозяин предъявлял виновному иск, как за повреждение своей вещи.

Раба, выкинутого на улицу, мог, словно вещь, подобрать любой другой хозяин. Рабы не служили в римских легионах, не платили повинностей, не могли иметь семью и не имели никаких прав на своих детей.

Ничья вещь достаётся первому завладевшему [ею] — Res nullius cedit primo occupanti [рэс нуллиус цэдит прймо оккупанти]

Обоснование для захвата occupatio rei nullius “ничейной вещи” — древнейшего из modus acquirendi [модус акквирэиди] (способов приобретения права собственности).

Так приобреталось право на вещи, у которых ранее не было владельца (собранные плоды, убитого зверя, выловленную рыбу), или выброшенные вещи (в отличие от утраченных).

Собственником земли также становился тот, кто первым начал её обрабатывать. Клад делили поровну нашедший и владелец данного земельного участка.

Мы покинули эти места верхом на двух лошадёнках, пойманных поблизости в лесу. Мы посчитали их res nullius.
Умберто Эко, “Имя розы”.

Ни одно преступление не имеет [разумного] основания — Nullum scelus rationem habet [нуллум сцэлус рационэм hабэт]

Из приведенного у Тита Ливия («История Рима от основания Города», XXVIII 28, 1) обращения полководца Публия Корнелия Сципиона, будущего победителя Ганнибала, к части войска, взбунтовавшейся после слухов о его тяжёлой болезни «Хотя всякое преступление безрасчётно, мне всё же хотелось бы знать, в чём был замысел вашего безбожного злодеяния? На что вы рассчитывали?»

Если мы хотим лишить детей повода желать нашей смерти (хотя никакой вообще повод для такого ужасного положения нельзя считать законным и простительным — nullum scelus rationem habet), то нам следует разумно сделать, для них всё, что в нашей власти.
Мишель Монтень, “Опыты”.

Ни один закон не устраивает вполне всех — Nulla lex satis commoda omnibus est [нулла лёкс сатис коммода омнибус эст]

Из приведенной у Тита Ливия («История Рима от основания Города», XXXIV, 3,5) речи Катона Старшего, консула 195 г. до н.э., против отмены принятого сшё в 215 г. “Оппиева закона” об ограничении женской роскоши (к примеру, запрещалось иметь более 13, 6 г золота, носить разноцветную одежду): «Нет такого закона, который был бы хорош для всех Одно важно: чтобы он был впрок большинству. К чему тогда утверждать закон, дабы тут же отменил его тот, против кого он направлен?».

He так легко оправдать братоубийство, как совершить — Non tam facile parricidium excusari potest, quam fieri [нон там фациле паррицидиум экскузари потэст, квам фиэри]

По преданию, так ответил Папиниан, когда в 212 г. н.э. император Каракалла, расправившись со своим братом Гетой, с которым не желал делить власть, и с его сторонниками, потребовал от нею, знаменитого юриста, занимавшего при прежнем императоре Септимии Севере высокий пост начальника императорской стражи, оправдать перед сенатом и народом это убийство высшими интересами государства.

Отказавшись, Папиниан в том же году погиб от рук наемных убийц.

Никто не предполагается злоумышленником заранее — Nemo praesumitur malus [нэмо прэзумитур малус]

Обвиняемый, в соответствии с принципом praesumptio iuris [прэзумпцио юрис] (юридической презумпции, презумпции невиновности), считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана по закону.

Тот, кто должен родиться (тот, кто находится в утробе), считается уже родившимся — Nasciturus pro iam nato habetur. (Qui est in utero, pro nato habetur.) [насцитурус про ям нато hабэтур (кви эст ин утэро, про нато hабэтур)].

В скобках — норма римского права («Дигесты», 1, 5, 6), после которой приведены слова юриста Павла: «Кто находится в утробе, охраняется, словно он находится среди людей, если речь идёт о выгоде самого плода» (например, о доле в отцовском наследстве).

Правда, и теперь люди равно далеки от осуществления этого идеала — но они его чтут и берегут, как если бы он был уже осуществлён: nasciturus pro iam nato habetur…
Шестов Л. И., “Гефсиманская ночь”.

Закон — это то, что приказывает и постановляет народ — Lex est, quod populus iubet atque constituit. [лекс эст, квод популус юбэт атквэ констигуит]

Слова римского юриста Гая.

Закон есть заложенный в природе высший разум — Lex est ratio summa insita in natura. Закон есть заложенный в природе высший разум.
[лекс эст рацио сумма инсита ин натура]

Цицерон («О законах», 1,18) говорит, что закон есть руководствующийся природой здравый разум, велящий нам совершать должное и запрещающий противоположное.

Закон должен быть краток — Legem brevem esse oportet [легэм брэвэм эссэ опортэт]

Сенека («Нравегвенные письма к Луцилию», 94, 38) приписывает эти слова греческому философу Посидонию (II—I вв. до н.э.): «Закон должен быть краток чтобы невеждам легче было его усвоить. Он — как божественный голос свыше приказывает, а не обсуждает».

Следует предьявить личность [для судебного разбирательства] — Habeas corpus [ad subiiciendum] [hабэас корпус ад субиициэндум]

Начало закона о неприкосновенности личности, принятого английским парламентом в 1679 г. с целью воспрепятствовать произвольным арестам.

Знакомые человека, которому в течение суток не предъявили обвинение (т.е. задержанного без судебного ордера на арест), могли принести тюремщикам приказ habeas corpus, обязывавший предъявить арестанта суду и объяснить мотивы его задержания.

Если суд находил их неубедительными, арестанта освобождали: «Nullus liber homo capiatur vel imprisonetur» [нуллус либэр hомо капиатур вэл импризонэтур] — «Пусть ни один свободный человек не будет [без решения суда] задержан или арестован» (об этом гласила и 39-я статья «Великой хартии вольностей»).
Читать дальше

Ты должен, следовательно, можешь — Debes, ergo potes [дэбэс, эрго потэс]

Пословица, отражающая отношение римлян к обязательствам.

Чувство долга, связанное с почитанием богини Верности (Fides), храм которой стоял на Капитолийском холме в Риме, рядом с храмом Юпитера, было для них свяго.

Пусть наказание будет равно преступлению — Culpae poena par esto. [кульпэ пэна пар эсто]

Аналогичное выражение «Crescente malitia crescere debet et роeпа» [крэсцэнтэ малициа крэсцэрэ дэбэт эт пэна] («С ростом преступления должно возрастать и наказание»).

Lex talionis [лекс талионис] (закон равного возмездия) — древний закон, нашедший проявление, к примеру, в кровной мести, отсюда же ветхозаветное “Око за око, зуб за зуб”.

Он говорил о принципе правосудия на основе доказательств, согласно римскому праву. Он противопоставлял его более древнему Моисееву закону, lex talionis.
Джойс Д., “Улисс”.

Грубая небрежность приравнивается к умыслу. (Грубая небрежность — [злой] умысел.) — Culpa lata dolo aequiperatur. (Magna culpa dolus est. [кульпа лата доло эквипэратур (магна кульпа долус эст)]

Первый, развернутый вариант, принадлежит римскому юристу Нерве-отцу (нач. I в. н.э.), второе — юристу Павлу (Дигесты).

В римском праве culpa (вина, или непредусмотрительность) имела три градации: culpa lata (тяжкая вина, грубая небрежность), culpa levis (лёгкая вина, простая неосторожность) и culpa levissima (легчайшая вина).

Culpa lata, когда нарушитель не проявил самой элементарной осторожности, которую следует ожидать от любого хозяина, часто приравнивалась к dolus malus [долус малус] — злому умыслу, где человек предвидел вредные последствия своих действий для другого лица: например, поджёг свой кустарник в ветреный день, понимая, что огонь может повредить посевы соседа.
Читать дальше

Corruptissima re publica plurimae leges. — Чем ближе государство (республика) к падению, тем больше [в нём (в ней)] законов [корруптиссима рэ публика плюримэ легэс]

Историк Тацит («Анналы», III, 27) говорит о Риме в последние 20 лет Республики, накануне граждансой войныа, в результате которой Юлий Цезарь прихошел к практически единоличной власти: «Начали появляться указы, относившиеся уже не ко всем, но к отдельным лицам, и больше всего законов было издано в дни наибольшей смуты в республике».

Отсутствующий не будет наследником (Отсутствующий в ущербе.) — Absens heres non erit. (Absens carens.) [абсэнс hэрэс нон эрит (абсэнс карэнс)]

Норма римского права: наследник, не заявивший о своих правах в течении определённого срока (обычно одного года), лишается этих прав.

Толпа (чернь) хочет быть обманутой, так пусть же будет обманута — Vulgus vult decipi, ergo decipiatur. [вульгус вульт дэципи, эрго дэципиатур]

В основе — выражение «Mundus vult decipi, ergo decipiatur» («Мир желает быть обманутым, следовательно, пусть будет обманут»), приписываемое папскому легату Караффе, впоследствии ставшему римским папой Павлом IV.

Выселяйтесь, старые владельцы — Veteres migrate coloni. [вэтэрэс мигратэ колони]

В «Буколиках» («Пастушеских песнях») Вергилия эти слова произносит воин-ветеран из армии императора Августа, обращаясь к пастуху, чью землю конфискуют в его пользу :
Вот чего мы, Ликйд, дождались: пришлец, завладевший
Нашей землицей, — чего никогда я досель не боялся, —
«Это моё, — нам сказал, — уходите, былые владельцы!»

При тихой погоде всякий рулевой — Tranquillo quilibet gubernator est [транквйлло квйлибэт гибэрнатор эст]

Пословица встречается у Сенеки: «Искусству кормчего непогода не только не вредит, но и помогает быть замеченным: в затишье, как говорится, всякий годится в кормчие».

Учитывая традиционное сравнение государства с кораблем, смысл пословицы таков: В мирное и спокойное время не требуется особого таланта для управления государством; подлинное искусство управления проявляется в тяжелые, кризисные времена.

Чернь внушает страх, если [сама] не боится — Terret vulgus, nisi metuat [тэррэт вульгус, низи мэтуат]

Встречается у нидерландского философа Бенедикта Спинозы.

Terra vulgus, nisi paveat. Толпу приходится держать в узде, пугать законами и наказаниями для ослушников.
Шестов Л. И., “Сыновья и пасынки времени”.

Если судишь, разберись; если царствуешь, повелевай — Si iudicas, cognosce; si regnas, iube [си юдикас, когносцэ; си рэгнас, юбэ]

В трагедии Сенеки «Медея» это слова главной героини, колдуньи, обращённые к царю Коринфа Креонту, на чьей дочери собрался жениться Ясон — муж Медеи, ради которого она когда-то предала отца (помогла аргонавтам увезти хранившего у него золотое руно), покинула родину, убила родного брата, а затем — дядю Ясона Пелия.

Креонт, зная, как опасен гнев Медеи, приказывает ей немедленно покинуть город; она пытается добиться отсрочки, якобы для прощания с детьми:
За что меня караешь ты изгнанием?
Коль ты судья, то выслушай, коль царь — вели.

Мудрость — кормчий корабля — Sapientia gubernator navis [сапиэнциа губэрнатор навис]

Приводится в сборнике афоризмов, составленном Эразмом Роттердамским со ссылкой на Титиния, римского комедиографа II в. до н.э.

Корабль издавна считался символом государства, что видно из стихотворения греческого лирика Алкея (VII—VI вв. до н.э.) под условным названием «Новый вал»:
Под взмётом ветра новый взъярился вал.
Навис угрозой тяжких трудов и бед.
Натерпимся, когда на судно
Бурно обрушится пенный гребень.
Не посрамим же трусостью предков прах,
В земле под нами здесь упокоенных:
Они воздвигли этот город
На благоденствие нам, потомкам.

Величайшая добродетель государя — знать своих [подданных] — Principis est virtus maxima nosce suos [принципис эст виртус максима носцэ суос]

Марциал обращается к императору Домициану, который после победоносного сарматского похода 92 г. н.э. вместо празднования триумфа устроил раздачу подарков:
Ибо в священной любви своего ты народа уверен.
Знанье своих людей — высшая доблесть вождя.

Чины и должности даются человеку чаще по счастливой случайности, чем по заслугам. Надо изумляться, как часто удаётся правителям сделать удачный выбор при недостаточном уменье разбираться в людях. Principis est virtus maxima nosce suos.
Монтень M., “Опыты”.

Грешат цари, а страдают [простые] ахейцы — Peccant reges, plectuntur Achivi [пэккант рэгэс, плектунтур ахиви].

Источником выражения послужили слова Горация о Троянской войне, начавшейся из-за того, что троянский царевич Парис увёз из Спарты Елену, жену царя Менелая: «Quidquid delirant reges, plectuntur Achivi» [квидквид дэлирант рэгэс, плектунтур ахиви ] — «Что б ни творили цари-сумасброды, страдают ахейцы (греки)».

Непосредственно фраза относится к рассказу Горация о том, как оскорблённый царём Агамемноном греческий герой Ахиллес отказывается от участия в войне, что приводит к поражениям греков:
Повесть о том, как в войне многолетней столкнулись под Троей
Греки и варваров рать из-за страсти Париса, содержит
Много неистовых дел безрассудных царей и народов.
Первый горит от любви, и оба пылают от гнева.
Сходят владыки с ума, а спины трещат у ахейцев.

Пусть [царь] Минос владеет всем, [но] он не владеет воздухом! — Omnia possideat, non possidet аeга Minos! [омниа поссидэат, нон поссидэт аэра минос!]

У Овидия это слова афинского мастера Дедала, построившего Лабиринт на Крите. Насильно удерживаемый на этом острове царём Миносом, он смастерил себе и сыну Икару крылья из птичьих перьев, скрепив их воском:
Дедал, наскучив меж тем изгнанием долгим на Крите,
Страстно влекомый назад любовью к родимым пределам,
Замкнутый морем, сказал: «Пусть земли и воды преградой
Встали, зато небеса — свободны, по ним понесёмся!
Всем пусть владеет Минос, но воздухом он не владеет!»

О сладкое имя свободы! — О nomen dulce libertatis! [о номэн дульцэ либэртатис!]

Из речи Цицерона против Берреса (II, V, 63, 163), римского наместника в Сицилии в 73—71 гг. до н.э.

Для этого процесса, который проходил в 70 г. до н.э. в судейской коллегии, разбиравшей дела о взяточничестве, Цицерон подготовил две речи, однако уже после произнесения первой, обильно подкреплённой свидетельскими показаниями, ему удалось доказать виновность Берреса и заставить его добровольно покинуть Рим.

Вторая речь сохранилась как памятник ораторского искусства Цицерона.

В её последнем, пятом разделе говорится о том, как наместник грабил проходящие корабли, а находившихся на них римских граждан бросал в каменоломни и казнил без суда. Апофеоз речи — рассказ о казни римского гражданина Публия Гавия, пытавшегося бежать из сицилийских каменоломен и добраться до Рима. Когда по приказу Берреса его секли на площади розгами, он не переставал повторять: «Я римский гражданин!». В ответ на это Беррес назвал Гавия лазутчиком, подосланным в Сицилию мятежными рабами, и казнил его на кресте, как казнили рабов.
Читать дальше

Здоровый (крепкий, сильный) малый злобен (малый здоровый, но злонравный) — Malus puer robustus (puer robustus, sed malitiosus). [малус пуэр робустус (пуэр робустус, сэд малициозус)]

Фраза обычно характеризует народ, толпу.

Источник — сочинение «О гражданине» (Предисловие) английского философа Томаса Гоббса (1588—1679), где сказано, что дурным (плохим, злобным) можно назвать только взрослого человека, у которого достаточно сил, чтобы причинить вред другим, когда он не получает желаемого, — но не бессильного и неразумного младенца, дурно себя ведущего по той же причине.

Его [Квазимодо] столь непомерно развившаяся физическая сила являлась ешё одной из причин его злобы. «Malus puer robustus», — говорит Гоббс
Гюго В., “Собор Парижской Богоматери”.

Прощая зло, могущественный становится [ещё] могущественнее — Mala ignoscendo fit potens potentior [мала игносцэндо фит потэнс потэнтиор]

Из сборника сентенций Публилия Сира.

По свидетельству Светония («Жизнь двенадцати цезарей», «Божественный Юлий», 75), именно таков был Цезарь, чья «умеренность и милосердие, как в ходе гражданской войны, так и после победы, были удивительны».

Великая хартия вольностей — Magna charta libertatum [магна харта либэртатум]

Грамота, предъявленная восставшими феодалами, рыцарями и горожанами английскому королю Иоанну Безземельному и подписанная последним 15 июня 1215 года. Ограничивала права короля, в основном в интересах крупных феодалов, предоставляла некоторые привилегии рыцарству, верхушке свободного крестьянства, горожанам.

Пусть воюют другие, ты же, счастливая Австрия, заключай браки — Bella gerant alii, tu, felix Austria, nube [бэлла гэрант алии, ту, фэликс австриа, нубэ]

Так Матвей Корвин (1443—1490), венгерский король с 1458 г., завоевавший часть Австрии и сделавший Вену своей столицей, определил генеральную линию австрийской политики: расширение своих владении без кровопролития, за счёт династических браков.

За основу взят стих Овидия (из письма Лаодамии сражающемуся под Троей царю Протесилаю, где она просит врагов пошалить его): «Bella gerant alii, Protesilaus anict» [бэлла гэрант алии, протесилаус амэг] («Пусть воюют другие, Протесилай пусть любит»):
Более пылким в любви он может быть, чем в сраженье, —
Дайте сражаться другим, Протесилаю — любить!

Дуновение славы; народная благосклонность (преходящая слава; прихоть толпы) — aura honoris; aura popularis [аура бонорис; аура популярис]

Обычно говорит: «стяжать (заслужить, приобрести) aura popularis».

Уже само слово aura (лёгкий ветерок, веяние, призрак, тень) напоминает о призрачности и непостоянстве славы, популярности в народе. Второе выражение — из оды Горация. Обращаясь к римскому юношеству, поэт говорит о непреходящих ценностях, в частности, о доблести, противопоставляя её aura popularis:
Падений жалких в жизни не ведая,
Сияет Доблесть славой немеркнущей
И ни приемлет, ни слагает
Власти по прихоти толп народных.
Читать дальше

Искусство управления — ars gubernandi [арс губэрнанди]

Слово «губернатор» первоначально означало «рулевой», «кормчий» (в античной лирике государство сравнивалось с кораблём).

Существует также поговорка «gubernare е terra» [губэрнарэ э тэрра] — «управлять кораблём с суши», т.е. поучать, вместо того чтобы помогать.

Разве ты не знаешь, что у царей длинные руки? — An nescis longas regibus esse manus? [ан нэсцис лонгас рэгибус эссэ манус?]

Источник – «Героиды» Овидия (сборник посланий, написанных от имени мифологических героинь и адресованных их мужьям или возлюбленным).

Елена, жена спартанского царя Meнелая, отвечая на любовное письмо троянского царевича Париса, такими словами говорит о том, что опасается преследований со стороны своего мужа.

Известен сокращенный вариант: Longae regum manus [лонгэ рэгум манус] — У царей длинные руки.

Довольно близкий аналог в русском языке – поговрка «У господ руки долги».

Медицина — искусство времени — Temporis ars medicina (e)st. (она помогает только вовремя). [тэмпорис арс мэдицина эст]

Из поэмы Овидия «Лекарство от любви»:
Время — царь врачеванья. Вино ли подносишь больному —
Вовремя дав, исцелишь, если же нет — повредишь.

Если [боль] тяжела, то непродолжительна, если продолжительна, то легка — Si gravis [dolor], brevis; si longus, levis. [си гравис долор, брэвис; си лонгус, левис]

Эти слова греческого философа Эпикура, который был очень больным человеком и считал высшим благом наслаждение, понимаемое им как отсутствие боли, приводит и оспаривает Цицерон («О границах добра и зла», II, 29, 94).

Крайне тяжелые болезни, говорит он, тоже бывают длительными, и единственное средство противостоять им — мужество, не позволяющее проявлять малодушие.

Выражение Эпикура, поскольку оно многозначно (обычно цитируется без слова dolor – боль), можно отнести к разным явлениям и понятиям, например, к человеческой речи. Получится: «Если [речь] весома, то коротка, а если длинна (многословна), то легкомысленна».
Читать дальше

Не навреди! — Noli nocere! [ноли ноцэрэ!]

Главная заповедь врача, известная также в форме Primum non посеге [примум нон ноцэрэ] («Прежде всего не навредить»).

Сформулирована Гиппократом.

Врач лечит, природа исцеляет — Medicus curat, natura sanat. [мэдикус курат, натура санат]

Источник — переведенный на латынь афоризм Гиппократа: «Natura sanat, medicus curat morbos» [натура санат, мэдикус курат морбос] («Природа исцеляет, врач лечит болезни»).

Иными словами, хотя лечение назначает врач, исцеляет всегда природа, которая поддерживает жизненные силы больного. Поэтому говорят о vis medicatrix naturae [вис мэдикатрикс натурэ] — врачующей (целительной) силе природы.

От неизвестной болезни нет лечения — Ignoti nulla [est] curatio morbi. [игноти нулла эст курацио морби]

Правильно распознанный недуг уже наполовину исцелен, ибо ignoti nulla est curatio morbi.
Мольер Ж. Б., “Господин де Пурсоньяк”.

Гигиена — подруга здоровья — Hygiena amica valetudinis [hигиэна амика валетудинис]

Слово «гигиена» произошло от имени греческой богини здоровья Гигиеи, дочери бога-врачевателя Асклепия (Эскулапа).

Гигиея изображалась в виде молодой женщины, кормящей из чаши змею. Эта чаша со змеёй и стала эмблемой медицины.

В русском языке самым близким аналогом этой фразы является поговорка «Чистота — залог здоровья».

Гиппократово лицо (лицо умирающего) — facies Hippocratica [фациэс hиппократика]

Греческий врач V в. до н.э. Гиппократ в сочинении «Прогностика» («Предсказание», «Предвидение») описал черты лица умирающего, т.е. признаки, позволяющие судить о приближении смерти.

Так называют и признаки, свидетельствующие об упадке, моральном разложении чего-либо: общественного движения, художественного направления, организации; например, facies Hippocratica современного общества.

«Он умирает», — подумал Джон, в ужасе глядя на втянутые ноздри, остекленевшие глаза, отвисшую челюсть и на все страшные признаки facies Hippocratica.
Метьюрин Ч.Р., “Мельмот Скиталец”.

Хорошо распознаётся — хорошо лечится. — Bene dignoscitur, bene curatur [бэнэ дигносцитур, бэнэ куратур]

Иными словами, легче вылечить ту болезнь, которую легко распознать.

Известно также выражение «Qui bene dignoscit, bene curat» [кви бэнэ дигносцит, бэнэ курат] — «Кто хорошо распознаёт [болезнь], тот хорошо и лечит».

Сомнительное лекарство лучше, чем никакое — Anceps remedium melius [est], quam nullum [анцэпс рэмэдиум мэлиус эст, квам нуллум]

В широком смысле: в критической ситуации нужно использовать любое средство, если есть хоть какая-то надежда, что оно может помочь.

Подобную рекомендацию даёт римский врач Корнелий Цельс («Сентенции», II, 32).

Пока у больного есть дыхание, говорят что есть надежда — Aegroto dum anima est, spes esse dicitur [эгрото дум анима эст, спэс эссэ дицитур]

Иными словами, человеку свойственно надеяться до самого конца.

Приводится у Цицерона в письмах к Аттику как известная поговорка.

Гораздо более популярно короткое и динамичное выражение с этой же идеей — Dum spiro, spero (Пока дышу – надеюсь).

Голосование черепками — testarum suffragia [тэстарум суффрагиа]

Путём такого тайного голосования, проводимого раз в году на народном собрании, афиняне в VI—V вв. до н.э. подвергали остракизму (изгнанию, от греч. остракон — черепок) слишком влиятельных граждан, лишая их возможности стать тиранами (т.е. незаконно захватить власть).

Каждый писал на черепке имя того, кого считал опасным для афинской демократии, и получивший большинство голосов уходил в изгнание на 10 лет.

В числе прочих так покинули город полководец Фемистокл, герой греко-персидских войн, и Аристид Справедливый, организатор Афинского морского союза.

Тарпейская скала — saxum Tarpeium [саксум тарпэиум]

Скала на Капитолийском холме, с которой сбрасывали преступников и лжесвидетелей.

Тарпея была дочерью начальника римской крепости на Сатурнийском холме (так во времена царя Ромула назывался Капитолий). Прельстившись золотыми браслетами на запястьях врагов-сабинян, она ночью открыла им ворота крепости, потребовав, чтобы каждый отдал ей то, что носит на левой руке. И воины, последовав примеру своего царя Тита Татия, любившего измену, но ненавидевшего изменников, не поскупились: каждый, сняв вместе с браслетом с левой руки щит, кинул им в девушку, и она погибла под тяжестью вожделенных украшений.
Читать дальше

Врата войны — portae belli [портэ бэлли]

Ворота находившегося на Форуме храма Януса, бога начала и конца, входов и выходов.

Храм представлял собой две арки, соединённые боковыми стенами, с двумя воротами, друг против друга; внутри стояла статуя двуликого Януса.

После объявления войны двойные дубовые двери храма, украшенные золотом и слоновой костыо, отпирались, и под арками проходили римские воины, отправляясь в поход.

Так, Энний («Анналы», 258) говорит о начале II Пунической войны и вторжении Ганнибала в Италию (217 г. до н.э.): «Когда войны железные двери с притолок снова сорвал раздор ужасный и мрачный…».
Читать дальше

Отец отечества — pater patriae [патэр патриэ]

Почетный титул, который получил Цицерон после подавления заговора Каталины в 63 г. до н.э.

Его носил и Цезарь, после убийства которого «народ воздвиг на форуме колонну из цельного нумидийского мрамора, около двадцати футов [6 м] вышины, с надписью «Отцу отечества» (Светоний, «Жизнь двенадцати цезарей», «Божественный Юлий», 85).

Затем, согласно Светонию («Божественный Август», 58), титул был торжественно присвоен императору Августу сенатом и народом в его тринадцатое консульство.

В России титул «отца отечества» сенат присвоил Петру I после победы над Швецией в Северной войне и заключения в Финляндии Ништадтского мира (30 августа 1721 г.).

Капитолийская волчица — lupa Capitolina [люпа капитолина]

Бронзовое изваяние волчицы, вскормившей Ромула и Рема, — эмблема Рима, часто изображавшаяся на монетах.

По преданию, установлено на Капитолийском холме в 296 г. до н.э. (возможно, создано этрусками, хорошо владевшими техникой бронзового литья), сейчас находится в Капитолийском музее.

В XVI в. или позже было дополнено фигурками двух младенцев, жадно приникших к сосцам волчицы.

Дед близнецов, Нумитор царствовал в городе Альба Лонга, основанном сыном Энея, и был свергнут своим братом Амулием, который сделал его дочь весталкой (жрицей богини Весты), чтобы она не могла вступить в брак и иметь летей. Амулий повелел бросить младенцев в реку Тибр, но бог Марс, их отец, не донустил этого: река разбушевалась, и корзинку с детьми пришлось оставить на берегу.
Читать дальше

Гений (добрый гений, дух-покровитель) места — genius loci [гэниус лоци]

Употребляется обычно о хранителе, добром духе какого-либо уголка земли, здания, заведения, ревностно оберегающем неповторимую атмосферу этого места.

Известна также формула посвятительной надписи «genio loci» (G.L.) [гэнио лоци] — «гению места». В частности 5 лицейских товарищей Пушкина на камне, установленном ими в 1817 г. в парке Царскосельского лицея сделали именно такую надпись.

Слово «гений» происходит от греческого корня, указывающего на рождение. Сперва римляне называли так божество рода, затем — духа-покровителя места, города, общины, народа, государства или человека. Считалось, что гений формировал характер и был только у мужчин (у женщин эти духи назывались юноны).
Читать дальше

Лавровый венок — corona laureata (laurea) [корона лаурэата (лаврэа)]

Венком из лавра увенчивали музыкантов, поэтов, драматургов (отсюда слово «лауреат») и полководцев-триумфаторов.

Согласно Светонию («Жизнь двенадцати цезарей», «Божественный Юлий», 45, 2), этот венок постоянно носил Юлий Цезарь, прикрывая свою лысину, часто вызывавшую насмешки (прозвище Caesar было созвучно со словом caesaries — пышные кудри).

Существовали также corona civica [корона цивика] — гражданский венок (из дубовых листьев, за спасение жизни соотечественника на войне), corona classics [корона классика] — морской венок (украшенный маленькими золотыми корабельными рострами, т.е. носами кораблей; он также назывался corona rostrata [корона рострата] и давался воину, ступившему первым на неприятельский корабль или отличившемуся в морских сражениях), corona muralis [корона муралис] — стенной венок (золотой, напоминавший зубцы крепостных стен, вручался воину, который первым поднялся на стены вражеского города), corona natalica [корона наталика] — венок рождения (из лавра и петрушки, вывешивался на доме новорожденного).

Великая клоака — cloaca maxima [клоака максима]

Большой крытый канал для стока нечистот, проведённый при римском царе Тарквинии Древнем (правил в 616—578 гг. до н.э.) от Форума в реку Тибр между Капитолийским и Палатинским холмами.

В переносном смысле это сборище мусора или ненужных вещей, а также отбросов общества или людей, погрязших в пороках.

Ты умеешь побеждать, Ганнибал, пользоваться победой не умеешь — Vincere scis, Hannibal, victoria uti nescis [винцэрэ сцис, hаннибал, викториа ути нэсцис]

Согласно Титу Ливию («История Рима от основания Города», XXII, 51), это слова начальника карфагенской конницы Магарбала, который после славной победы Ганнибала при Каннах (216 г. до н.э.), где была окружена и разбита практически вся римская армия, советовал ему, не теряя времени, идти на охваченный паникой Рим, чтобы окончательно закрепить свою победу: «Ганнибалу эта мысль показалась чересчур великой, чтобы он сразу смог её охватить умом. Он ответил, что хвалит рвение Магарбала, но, чтобы взвесить все, нужно время. «Да, конечно, — сказал Магарбал, — не всё дали боги одному человеку: побеждать, Ганнибал, ты умеешь, а воспользоваться победой не умеешь».
Читать дальше

Рабы в Спарте — больше всех рабы — Spartae servi, maxime servi [спартэ сэрви, максимэ сэрви]

Мысль о том. что в Спарте свободные наиболее свободны из всех греков, а рабы — больше всех рабы, встречается у Плутарха («Сравнительные жизнеописания», «Жизнь Ликурга», 28).

Спартанцы были потомками дорийцев — одного из греческих племён, которое в XII в. до н.э. двинулось из Северной и Средней Греции на юг, вытеснив оттуда своих предшественников (ахейцев).

Потомками этих ахейцев были государственные рабы Спарты — илоты. Они обрабатывали поля спартиатов и должны были своим трудом содержать их семьи, ведь спартанцам было запрещено заниматься чем бы то ни было, кроме военного дела.
Читать дальше

Я достаточно прожил и для жизни, и для славы — Satis vixi vel vilae vel gloriae [сатис викси вэл витэ вэл глориэ]

Цицерон («Речь по поводу возвращения Марка Клавдия Марцёлла», 8, 25) приписывает эти слова Цезарю и, обращаясь к нему, говорит, что Цезарь ещё недостаточно прожил для отчизны, перенесшей гражданские войны, и один способен врачевать сё раны.

Начинается [новый] ряд веков — Saecuiorum [novus] nascitur ordo [сэкулорум новус насцитур ордо]

Может употребляться на пороге переломных событий в истории человечества, страны или нации, а также когда что-либо начинается заново.

В основе — слова из «Буколик» («Пастушеских песен»), в которых Вергилий напоминает о том, что скоро, согласно пророчествам Сивиллы Кумской (книгам, где были записаны судьбы Рима и мира: по преданию, их купил у неё римский царь Тарквйний Древний, правивший в 616—578 гг. до н.э.), история человечества начнёт повторяться (ведь, согласно книгам Сивиллы, она движется по кругу и проходит в смене периодов, находящихся иод покровительством разных божеств).
Читать дальше

Республика восстановлена — Res publica restituta [рэспублика рэститута]

Этот лозунг провозгласил Октавиан Август, окончательно прийдя к власти после победы над силами своего противника Марка Антония и его жены, египетской царицы Клеопатры (30 г. до н.э.).

Опасаясь участи своего предшественника, Юлия Цезаря, который чересчур явно стремился к единоличной власти и был убит в 44 г. до н.э. в результате заговора на заседании сената, Август старался сохранить видимость республики и свободы.

Он называл себя принцепсом, т.е. первым гражданином, primus inter pares [примус интэр парэс] (первым среди равных), princeps senatus [принцэпс сэнатус] (первым из сенаторов), т.к. его имя стояло на первом месте в списке сенаторов.
Читать дальше

Пусть ненавидят, лишь бы поддерживали — Oderint, dum probent [одэринт, дум пробэнт]

Согласно Светонию («Жизнь двенадцати цезарей», «Тиберий»). так говорил жестокий император Тиберий, читая анонимные стихи о своей беспощадности: «Сперва он пытался видеть в этом не подлинные чувства, а только гнев и ненависть тех, кому не по нраву его строгие меры; он даже говорил то и дело: «Пусть ненавидят, лишь бы соглашались». Но затем он сам показал, что все эти нарекания были заведомо справедливы и основательны».

Характер Тиберия ещё в детстве проницательно определил учитель красноречия, Феодор Гадарский, который, «браня, всегда называл его: «грязь, замешанная с кровью».

He всегда будут Сатурналии — Non semper erunt Saturnalia [нон сэмпэр эрунт сатурналиа]

О том, как недолго длятся праздники, беззаботные, счастливые дни.

Встречается в приписываемом Сенеке сочинении «Апофеоз божественного Клавдия».

По преданию, в области Лаций, центром которой был Рим, некогда царствовал бог Сатурн, отец Юпитера. Время его правления, Saturnia aetas (сатурниа этас] (век Сатурна), было aetas aurea [этас аврэа] — золотым веком, эпохой всеобщего благоденствия, изобилия, равенства, мира, добра и справедливости.

Согласно мифам, изложенным в поэме Гесиода «Труды и дни» (109—120), в то время люди вели блаженную жизнь, не знали ни горя, ни изнурительного труда (земля давала обильный урожай), ни старости и спокойно умирали, словно засыпали. На смену золотому веку пришёл серебряный, затем медный и, наконец, железный, наихудший из всех.
Читать дальше

Пусть плывёт, в этом всё — Naviget, haec summa (e)st [навигэт, hэк суммаст]

Призыв развиваться, идти вперёд, не стоять на месте; эпиграф к сборнику стихотворений Валерия Брюсова «Семь цветов радуги».

Это повеление Юпитера в поэме Вергилия передаёт троянцу Энею посланник богов Меркурий. Юпитер недоволен тем, что в объятиях царицы Карфагена Дидоны герой забыл о возложенной на него миссии — заложить на берегах Италии основы великой державы (Рима), которая станет наследницей сгоревшей Трои:
Что он задумал? Зачем средь враждебного племени медлит?
Пусть отплывает! Вот всё, что ему от нас возвестишь ты.

Это народ комиков — Natio comoeda est [нацио комэда эст]

Ювенал рассказывает о том, что в I в. н.э., когда Греция давно уже потеряла политическую независимость и превратилась в римскую провинцию Ахайя, современный ему Рим наводняют греки-приспособленцы, льстецы и притворщики, готовые с голоду браться за любое ремесло, угождать любому покровителю. С ними не сравнится ни один римский комедийный актёр:
Греков нельзя удивить ни Стратоклом, ни Антиохом,
Ни обаятельным Гемом с Деметрием: комедианты —
Весь их народ: где смех у тебя — у них сотрясенье
Громкого хохота, плач — при виде слезы у другого,
Вовсе без скорби.

Позорнейшее рабство называют миром — miserrimam servitutem pacem appellant [мизэрримам сэрвитутэм пацэм аппэллант]

В основе выражения — приведенные у Тацита («История», IV, 17) слова вождя германского племени батавов Цивилиса, пытавшегося вовлечь галлов в борьбу против римского владычества: «Он вёл с галлами тайные переговоры, убеждая их сбросить, наконец, рабство, лицемерно называемое мирной жизнью».

Римляне действительно называли часть мира, «примиренную» их завоеваниями или договорами о подчинении Риму, pax Romana [пакс романа] — римским миром (т.е. миром под властью Рима) — и маскировали именем этого обожествляемого мира свою агрессивную внешнюю политику.
Читать дальше

Меня, меня, это я сделал! — Me, me, adsum, qui feci! [мэм, адсум, кви фэци!]

Вергилий в “Энеиде” излагает один из эпизодов войны между прибывшим в Италию троянцем Энеем и царём рутулов Турном, первым женихом обещанной в жёны Энею Лавйнии, дочери царя Латина, чьё племя (латины) дало название латинскому языку.

Двое воинов из стана Энея, друзья Нис и Эвриал, отправились ночью на разведку во вражеский лагерь и незадолго до рассвета попались на глаза большому отряду рутулов. Эвриал попал в плен, а Нис, невидимый врагам, поражал их копьями одного за другим, надеясь освободить друга. Но увидев, что предводитель рузулов занёс меч над Эвриалом, чтобы наказать хотя бы одного из виновных, Нис вышел из своего убежища, пытаясь спасти товарища ценой собственной жизни: «Вот я, виновный во всём! На меня направьте оружье, рутулы! Я задумал обман!». Не успев спасти Эвриала, Нис сразил насмерть его убийцу и сам пал от рук врагов.
Читать дальше

Тень великого имени — Magni nominis umbra [магни номинис умбра]

Так Лукан в поэме «Фарсалия» (I, 135) говорит о знаменитом римском полководце и политике Помпее [Великом], пережившем своё величие и славу.

На его счету было немало крупных побед: над понтийским царём Митридатом, очистка Средиземного моря от пиратов. В Риме с ним мог соперничать только один человек — Юлий Цезарь.

Сперва Помпей был союзником Цезаря и даже женился на его дочери Юлии. Но жена умерла, а победы Цезаря в Галлии и Британии, рост его могущества и влияния не могли не вызвать опасений сената и зависти Помпея.

В ответ на требование распустить своё войско Цезарь двинулся на Рим и затем завладел всей Италией. Оставалось покорить провинции.
Читать дальше

Скорее нелепо, чем неизящно — Magis inepte, quam ineleganter [магис инэптэ, квам инэлегантэр]

Светоний («Жизнь двенадцати цезарей», «Божественный Клавдий», 41, 3) рассказывает об увлечении сочинительством слабоумного императора Клавдия: «Историю он начал сочинять еще в юности, по совету [историка] Тита Ливия […]. Сочинил он также восемь книг о своей жизни, написанных не столько безвкусно, сколько бестолково».

Выражение употребляется по отношению к явно неудачным произведениям литературы, когда идея, содержание и смысл еще более отталкивающи, чем художественная форма.

Латифундии погубили Италию — Latifundia perdidere Italiam [латифундиа пэрдидэрэ италиам]

Латифундии (от латинского latus — обширный + fundus — поместье) — возникшие во II в. до н.э. обширные земельные владения, обрабатываемые рабами.

Знаменитые слова Плиния Старшего («Естественная история», XVIII, 7, 3).

Неблагодарная отчизна, ты не получишь даже мои кости — Ingrata patria, nе ossa quidem mеа habebis [инграта патриа, нэ осса квидэм мэа hабэбис]

История связана с судьбой римского полководца Публия Корнелия Сципиона, прозванного Африканским после победы над Карфагеном (т.е. над Ганнибалом) во II Пунической войне (201 г. до н.э.).

Спустя девять лет, после успешного окончания Сирийской войны, политические противники предъявили ему оскорбительное обвинение в получении взятки от царя Антиоха за слишком мягкие условия мира.

После нескольких вызовов в суд гордый Сципион удалился в добровольное изгнание в свою усадьбу неподалёку от города Литерна, где и умер в 183 г. до н.э., в один год с Ганнибалом.
Читать дальше

Поступью великана занял мост — Ingenti gradu occupavit pontem [ингэнти граду оккупавит понтэм]

Цитируется о том, кто ярко выделяется на общем фоне, не знает себе равных в какой-либо области.

Основой послужил рассказ Тита Ливия («История Рима от основания Города», II, 10) о Горации Коклесе, который отличился во время войны с этрусским царём Порсеной (508 г. до н.э.).

Враги могли проникнуть в Рим, окружённый с одной стороны валом, а с другой — рекой Тибр, только по Свайному мосту.

Пока римляне готовились разрушить мост, Коклес в одиночку отражал на нём натиск этрусков: «Все их [вражеские дротики] принял он на выставленный щит и, твёрдо стоя, с тем же упорством удерживал мост» (пер. Н. Поздняковой).
Читать дальше

Под этим знаменем ты победишь — In hoc signo vinces [ин hок сигно винцэс].

После того как в 305 г. н.э. престарелый император Диоклетиан оставил трон и удалился в город Салоны, занявшись разведением цветов и овощей, в Империи началась жестокая борьба за власть между его соправителями, победителем в которой стал сын одного из них, Константин.

Согласно церковному преданию (Евсевий, «Жизнь Константина», I, 28), накануне решающей битвы со своим соперником Максенцием, противником христиан, у Мильвиева моста близ Рима (312 г.) Константин увидел на небе светящийся крест (распятие) с греческой надписью: «Сим знаменем победишь».
Читать дальше

Императору подобает умереть стоя — Imperatorem stantem mori oportet [импэраторэм стантэм мори опортэт].

Приведенные Светонием («Жизнь двенадцати цезарей», «Божественный Веспасиан», 24) слова Веспасиана — одного из немногих римских императоров (69—79 гг. н.э.), который не погиб в результате заговора, а, всеми оплакиваемый, умер в собственной постели.

Почувствовав приступы лихорадки и застудив холодной водой себе живот, он не позволял болезни победить себя: «Он продолжал, как всегда, заниматься государственными делами и, лёжа в постели, даже принимал послов. Когда же его прослабило чуть не до смерти, он заявил, что император должен умереть стоя, и, пытаясь подняться и выпрямиться, скончался на руках поддерживавших его в девятый день до июльских календ, имея от роду шестьдесят девять лет».
Читать дальше

Уж выше Катона ты не поставишь никого — lam neminem antepones Catoni [иам нэминэм антэпонэс катони].

Эти слова Цицерона («Брут, или о знаменитых ораторах». 17. 69) о Марке Порции Катоне (Катоне Старшем) как о блестящем ораторе ещё более характеризуют его как человека и гражданина.

Катон (прозвище происходит от латинского catus — остроумный, смышлёный; изначально его звали Приск) прославился на посту цензора, блюстителя римских нравов (184 г. до н.э.).

Он был «новым человеком», т.е. не мог похвастаться знаменитыми предками. Поэтому многие сенаторы противились его избранию и, согласно Плутарху («Сравнительные жизнеописания», «Катон Старший», 16), выставили против Катона 7 противников, заискивавших перед народом; Марк Порций же обещал устроить в Риме великое очищение. Все свои силы он направил на борьбу с nova flagitia [нова флагициа] (гнусными новшествами) — захлестнувшими Рим иноземными влияниями: стремлением к роскоши, преклонением перед греческой культурой и образованностью, распространением восточных культов, оргий и т.д.
Читать дальше

Почести меняют нравы, но редко на лучшие — Honores mutant mores, sed гаго in meliores [hонорэс мутант морэс, сэд раро ин мэлиорэс].

Средневековая пословица, первая часть которой связана с биографией римского полководца Луция Корнелия Суллы.

Согласно Плутарху («Сравнительные жизнеописания», «Жизнь Суллы», 30), он был в молодости мягок и сострадателен и проявил неукротимую жестокость, только став диктатором (так называли чиновника с неограниченными полномочиями, назначавшегося на полгода в опасные для государства моменты).

Приход к власти аристократа Суллы был связан с гражданской войной между ним и прославленным полководцем Гаем Марием, человеком незнатного происхождения, который в 88 г. до н.э., узнав, что сенат поручил Сулле вести войско в Азию для борьбы с понтийским царём Митридатом, добился того, что народное собрание возложило эту почётную миссию на него.
Читать дальше

Тевтонская ярость — Furor Teutonicus [фурор тэвтоникус]

Цитируется воинственном духе или крайней степени возмущения и гнева.

Кимвры и тевтоны — германские племена, вторгшиеся на север Италии около 104 г. до н.э.

Сперва римляне терпели от них тяжелые поражения, и только в 102 г. до н.э. консулу Гаю Марию удалось в Заальпийской Галлии разгромить войско тевтонов, а год спустя в долине реки По — войско кимвров.

О furor teutonicus в поэме Лукана «Фарсалия» вспоминают жители римского портового города Аримина, располагавшегося на севере, к югу от устья реки Рубикон, видя у своих стен перешедшее через Рубикон войско Цезаря и сетуя на то, что их северный город всегда видел первым армии, идущие войной на Рим:
Видели первыми здесь мы набеги сенонов и кимвров,
Марса ливийского гнев и яростный натиск тевтонов, —
Сколько бы раз на Рим ни падали судеб удары,
Здесь — дорога всех войн!

Кавдинское ущелье — Furcae Caudinae [фурцэ кавдинэ]

Пройти через furcae Caudinae — значит подвергнуться крайнему унижению, согласиться на то, что покроет тебя несмываемым позором.

Выражение связано с событиями II Самнитской войны (321 г. до н.э.).

Самниты — воинственное горное племя, часто совершавшее набеги на прибрежные равнины, — заманили римлян в узкое ущелье близ города Кавдия, преградив вход и выход завалами.

Согласно Титу Ливию («История Рима от основания Города», IX, 3), мудрый старец Геренний советовал соплеменникам-самнитам или отпустить римлян, чтобы завоевать их дружбу, или убить их, чтобы надолго лишить врага силы.
Читать дальше

Другие искуснее выкуют живые изваяния из бронзы — Excudent alii spirantia mollius aera [экскудэнт алии спиранциа моллиус эра]

В VI песне «Энеиды» Вергилия главный герой спускается в подземное царство, чтобы повидаться с отцом Анхизом и узнать от него о славной судьбе своих потомков — римлян.

Это самое важное место в идейном содержании поэмы, прославлявшей Энея, мифическою предка рода Юлиев (к которому принадлежали Юлий Цезарь и его приёмный сын, император Август), и могущество римского государства. Недаром при предварительном чтении Августу Вергилий выбрал отрывок именно из VI песни. Слова Анхиза стали пророчеством об историческом предназначении римского народа:
Смогут другие создать изваянья живые из бронзы
Или обличье мужей повторить во мраморе лучше,
Тяжбы лучше вести и движения неба искусней
Вычислят иль назовут восходящие звёзды — не спорю:
Римлянин! Ты научись народами править державно —
В этом искусство твоё! — налагать условия мира,
Милость покорным являть и смирять войною надменный.
Читать дальше

Так повелевает наш господин и бог — Dominus et deus noster sic fieri jubet [дом и нус эт дэус ностэр сик фйэри юбэт]

Выражение употреюляется о приказе (настойчивой просьбе) влиятельного или (иронически) слишком много о себе воображающего человека.

В этих словах отразилась склонность к самовозвеличиванию, присущая, судя по рассказу Светония («Жизнь двенадцати цезарей», «Домициан», 13), римскому императору Домициану, правившему в 81—96 гг. н.э.: «С не меньшей гордыней он начал однажды правительственное письмо от имени прокураторов такими словами: «Государь наш и бог повелевает…» — и с этих пор повелось называть его и в письменных и в устных обращениях только так».
Читать дальше

Промедлением спас положение (дело) — Cunctando rcstituit rem [кунктандо рэституит рэм]

Так римский поэт Энний («Анналы», т.е. «Летопись», 360) говорит о полководце Фабии Максиме, которого сенат весной 217 г. до н.э., после гибели целой римской армии во время сражения с Ганнибалом в ущелье близ Тразименского озера, спешно назначил диктатором, т.е. предоставил ему неограниченные полномочия сроком на полгода.

Мудрый Фабий избрал необычный способ ведения войны. Зная, что на открытой местности преимущество имеет тот, у кого сильнее конница (а это были карфагеняне), он шёл по возвышенным местам следом за Ганнибалом, уклоняясь от сражения и мешая грабить окрестные земли.
Читать дальше

По одному преступлению узнай [их] всех – Crimin(c) ab uno disce omnes [кримин аб уно дисцэ омнэс]

Употребляется в значении: по одному преступлению можешь судить обо всех остальных людях и о нравах этих людей.

Часто цитируется как «Аb uno disce omnes» — «По одному узнай всех».

У Вергилия троянец Эней, рассказывая карфагенской царице Дидоне о последних днях Трои, говорит о хитрости, которая помогла грекам (данайцам) взять город:
Ныне о кознях услышь данайских — и все преступленья
Ты постигнешь, узнав об одном!

Сделав вид, что покинули Трою, греки, с целью убедить троянцев внести в город оставленного на берегу деревянного коня, содержавшего в себе греческих воинов, подослали к ним коварного Синопа, родственника хитроумного Одиссея.
Читать дальше

Я римский гражданин! Civis Romanus sum! [цйвис романус сум!]

Так может сказать о себе человек, занимающий привилегированное положение, имеющий ряд льгот, а также гражданин государства, которое играет важную роль в мировой политике.

Эта формула заявляла о полноправии римского гражданина и гарантировала ему неприкосновенность во время пребывания за пределами Рима.

Согласно закону, любой римский гражданин, даже самый последний нищий, не мог попасть в зависимость от другого лица, подвергнуться телесным наказаниям (порке и пытке), быть приговорённым к смертной казни или изгнанию без согласия на то народного собрания.

В Новом Завете (Деяния апостолов, 22, 25—29) рассказывается о том, как римское гражданство спасает апостола Павла от бичевания в Иерусалиме.
Читать дальше

Или погиб, или обучает грамоте. Aut mortuus est, aut docet litteras. [аут мортуус эст, аут доцэт литтэрас]

Так оставшиеся в живых участники неудачного похода афинян на сицилийский город Сиракузы (415 г. до н.э.) отвечали на вопросы о судьбе своих товарищей.

Инициатор похода, честолюбивый стратег и политик Алкивиад, узнав, что по возвращении в Афины его ждёт смерть по обвинению в кощунстве (за несколько дней до выхода флота в море кто-то разбил и опрокинул гермы – столбы с изображениями бога Гермеса, покровителя торговцев и путешественников, стоявшие на углах многих афинских улиц), бежал к воевавшим с Афинами спартанцам и посоветовал им срочно оказать помощь своим союзникам — Сиракузам.
Читать дальше

Сражаться серебряными копьями. Argenteis hastis pugnare. [аргэнтэис hастис пугнарэ]

Выражение означает: добиваться своего путём подкупа.

Поговорку эту связывают с ответом Пифии, жрицы храма Аполлона в Дельфах (Средняя Греция), на вопрос царя Македонии Филиппа (ок. 382—336 гг. до н.э.), отца Александра Великого, как добиться победы над соседними державами: «Сражайся серебряными копьями, и ты везде победишь».

Впоследствии Филипп, раньше соседей начавший чеканить золотую монету, подчинял один за другим греческие города вдоль побережья Эгейского моря, говоря, что нет такой неприступной крепости, куда не смог бы войти ослик, навьюченный золотом.
Читать дальше

Друзья, я потерял день. Amici, diem perdidi. [амици, диэм пэрдиди]

Как пишет Светоний («Жизнь двенадцати цезарей», «Божественный Тит», 8), эти слова принадлежат императору Титу, который «отличался редкостной добротой», за что в самом начале «Божественного Тита» он назван «аmог et deliciae humani generis» [амор эт дэлициэ hумани гэнэрис] («любовь и отрада рода человеческого»): «Непременным правилом его было никакого просителя не отпускать, не обнадёжив; и когда домашние упрекали его, что он обещает больше, чем сможет выполнить, он ответил: «Никто не должен уходить печальным после разговора с императором». А когда однажды за обедом он вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнёс свои знаменитые слова, памятные и достохвальные: «Друзья мои, я потерял день!».
Читать дальше

Чего нет в документах, того нет на свете. Quod non est in actis, non est in mundo. [квод нон эст ин актис, нон эст ин мундо]

Это некогда распространённое у европейских архивистов мнение до сих пор активно используется теми, для кого главное — не суть дела, а наличие соответствующих документов.

Первый закон истории — не позволять [себе] говорить какой бы то ни было лжи. Prima historiae lex, ne quid falsi dicere audeat. [прима hисториэ лекc, нэ квид фальси дицэрэ авдэат].

Слова Цицерона («Об ораторе», II, 15, 62): «Кому же не известно, что первый закон истории — ни под каким видом не допускать лжи; затем — ни в коем случае не бояться правды; не допускать ни тени пристрастия, ни тени злобы».

Выражение получило большую известность в форме: «Ne quid falsi audeat, ne quid veri non audeat historia» [нэ квид фальси авдэат, нэ квид вэри нон авдэат Иисториа] — «Да убоится история какой бы то ни было лжи, да не убоится она какой бы то ни было правды» (девиз французского исторического журнала Revue historique — «Историческое обозрение»).

История не делает скачков. Historia поп facit saltus. [hисториа нон фацит сальтус]

Образовано по аналогии с «Natura non facit saltus» («Природа не делает скачков»).

Другими словами, человеческое общество развивается по своим законам, и нельзя перепрыгнуть через отдельные этапы.

Всегда чти следы [прошлого] Vestigia semper adora. [вэстигиа сэмпэр адбра]

Призыв к уважению лучших традиций прошлого, авторитета великих предшественников.

С этими словами обращается римский поэт Стаций к своей поэме «Фиванда» (XII, 817), повествующей о борьбе Этеокла и Полиника, сыновей царя Элина, за фиванский трон: «Не пытайся соперничать с божественной «Энеидой» (Вергилия], а издали следуй и всегда поклоняйся следам».

Интересно, что, согласно традиции, на обращение Стация в христианство повлияло другое произведение Вергилия — IV эклога из «Буколик» («Пастушеских песен»), где предсказывается рождение некоего младенца, вместе с которым на землю вернётся золотой век. Поэтому именно Стаций в «Божественной комедии» сменяет язычника Вергилия в качестве провожатого Данте, котла они достигают врат Рая.

Прощайте и хлопайте. Valete et plaudite. [валэтэ эт плавдитэ]

Одно из обычных обращений римских актёров к зрителям в конце комедии.

Например, в «Самоистязателе» Теренция (V, 5, 1067): «Vos valete et plaudite» — «А вы прощайте (дословно: «будьте здоровы») и хлопайте».

Встречается и у Апулея («Флориды», XVI): «Поэт Филемон, который, как ожидали, придёт в театр, чтобы дочитать свою вымышленную комедию, уже доиграл дома настоящую драму. Он сказал уже этому миру: «хлопайте и прощайте», а своим близким: «горюйте и рыдайте».

В романе Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» (кн. 1, гл. 19) этой фразой заканчивается речь магистра Янотуса, посланного к великану Гаргантюа с просьбой вернуть колокола с башен Собора Парижской Богоматери, повешенные им на шею своей кобылы.

Поэзия подобна живописи (картине). Ut pictura poesis. [ут пиктура поэзис]

Согласно Плутарху («О славе афинян»), это сравнение встречалось еще у греческого поэта Симонида Кеосского (VI—V вв. до н.э.), который называл живопись молчащей поэзией, а поэзию — говорящей живописью.

Выражение принадлежит Горацию; он говорит об общем в восприятии стихов и картин:
Общее есть у стихов и картин та издали лучше,
Эта — вблизи; одна пленяет сильней в полумраке,
Между тем как другая на вольном смотрится свете.

Поэт, я умею живописать словом (Ut pictura poesis — говорила, за древним Симонидом, устами Горация классическая поэтика), — живописать так, что вещи, мною названные, представляются его [слушателя] душе осязательно-выпуклыми и жизненно-красочными.
Иванов В. И., “Мысли о символизме”.

Где жизнь, там и поэзия. Ubi vita, ibi poesis. [уби вита, иби поэзис]

Девиз Николая Ивановича Надеждина (1804—1856), русского литературного критика и журналиста, издателя журнала «Телескоп» (1831—1836).

Надеждин одним из первых в России в своих критических статьях сформулировал эстетические принципы реализма.

Взгляды, воплотившиеся в этом девизе, получили развитие у Белинского («Поэзия есть жизнь») и Чернышевского («Прекрасное есть жизнь»).

Ты сравниваешь черепаху с Пегасом. Testudinem Pegasso comparas. [тэстудинэм пэгассо компарас]

Цитируется о людях, сравнивающих приземлённое, бездарное рифмоплётство с высоким искусством.

Пегас в античной мифологии — крылатый конь: от удара его копыта на горе Геликон, где обитали Музы, возник источник Иппокрёна (греч. «конский источник»), обладавший чудесным свойством вдохновлять поэтов (оседлать Пегаса означает стать поэтом).

Пусть молчит об Ахилле тот, кто не является Гомером. Taceat de Achillo, qui non sit Homerus [тацэат дэ ахилло, кви нон сит hомэрус].

Цитируется в значении: пусть славу великих героев (Ахилл, или Ахиллес — славнейший из участников Троянской войны) воспевают столь же великие поэты.

Александру Македонскому приписывают слова: «Во всём мире я завидую только Ахиллу: у него был друг при жизни и певец после смерти».

О певцах, достойных своих побед, молились воинственные спартанцы, принося перед боем жертвы не богам войны, а мирным Музам.

Дух веет, где хочет. Spiritus flat, ubi vult [спйрнтус флат, уби вульт].

Цитируется о внезапном озарении (творческой удаче, гениальной идее, догадке) или об отсутствии у творца чёткого представления о том, каким будет в итоге его произведение.

Источник — слова Христа (Евангелие от Иоанна, 3, 8): «Дух веет, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит».

Каким образом возвысился он до такою ясного понимания своей задачи — я, судя по прошедшему, не могу дать хорошенько отчёта; поневоле приходится воскликнуть: «Spiritus flat, ubi vult».
Тургенев И. С. Заметка о статуе Ивана Грозного М. Антокольского.

Чаще поворачивай стиль. Saepe slilum vertas. [сэпэ стилум вэртас]

Стиль (стилос) — палочка, острым конном которой римляне писали на вощёных дощечках, а другим, в форме лопаточки, стирали написанное.

Гораций призывает поэтов тщательно отделывать свои произведения, стремясь к возможно большему совершенству:
Если ты хочешь достойное что написать, чтоб читатель
Несколько раз прочитал, — ты стиль оборачивай чаще
И не желай удивленья толпы, а пиши для немногих.

Чего не сделали готы (варвары), то сделали скоты (шотландцы). Quod non fecerunt Gothi, hoc fecerunt Scoti [квод нон фэцэрунт готи, hок фэцэрунт скоти]

Надпись, сделанная Байроном (1788—1824) на одной из колонн афинского Парфенона после того, как английский посол лорд Элджин, получив разрешение турецкого султана (Греция с XV в. была под властью Турции), вывез в 1799—1803 гг. на родину значительную часть скульптурного оформления храма. В 1816 г. эти скульптуры приобрёл у него за 35 тысяч фунтов Британский музей.

За основу Байрон взял латинскую эпиграмму на римского папу Урбана VIII, имевшего в миру имя Маффео Барберини, который, как говорили, снял с античною храма бронзовую крышу для возведения усыпальницы апостола Петра, а также использовал при постройке своего палаццо фрагменты античных статуй: Quod non fecere barbari, fecerunt Barberini – Чего не сделали варвары, то сделали Барберини .
Читать дальше

Кто не хочет быть понятым, того не нужно читать. Qui non vult intellegi, non debet legi [кви нон вульт интэллеги, нон дэбэт леги]

ВЫражение возникло из рассказа об одном филологе, который после долгих и безуспешных попыток одолеть сатиры Персия, по праву называемого самым «тёмным» (трудным для понимания) из всех римских авторов, отбросил их в сторону, воскликнув: «Si non vis intellegi, non debes legi» [си нон вис интэллеги, нон дэбэс леги] («Если не хочешь быть понятым, то не стоит тебя и читать»).

Иногда и славный Гомер дремлет. Quandoque bonus dormitat Homerus [квандоквэ бонус дормитат hомэрус]

Гораций в своей “Науке поэзии” говорит о том, что даже в поэмах Гомера встречаются слабые места:
Плох кифаред, на одной и той же фальшивящий ноте, —
Так же плох и поэт нерадивый, подобно Херилу:
Буду я рад, отыскав у него три сносные строчки.
Но рассержусь, когда задремать случится Гомеру —
Хоть и не грех ненадолго соснуть в столь длинной поэме.

Подите прочь, непосвящённые! Procul este, profani! [прбкул эстэ, профани!]

У Вергилия в “Энеиде” это возглас пророчицы Сивиллы, услышавшей вой псов — знак приближения богини Гекаты, повелительницы теней.

Провидица прогоняет спутников Энея, пришедшего к ней, чтобы спуститься в царство мёртвых и повидать там своего отца. Сам герой уже был посвящён в таинство происходящего благодаря золотой ветви, сорванной в лесу по совету Сивиллы для владычицы подземного царства Прозерпины (Персефоны):

Псов завыванье из тьмы донеслось, приближенье богини
Им возвещая. И тут воскликнула жрица: «Ступайте,
Чуждые таинствам, прочь. Немедля рощу покиньте!»
Читать дальше

Общего одобрения достиг тот, кто соединил полезное с приятным. Оmnе tulit punctum, qui miscuit utile dulci [омнэ тулит пунктум, кви мискуит утиле дульце]

В своей знаменитой “Науке поэзии” Гораций подсказывает поэтам надежный способ добиться популярности у читателей разных возрастов:
Или стремится поэт к услаждению, или же к пользе,
Или надеется сразу достичь и того и другого.
Строгих полки стариков в стихах лишь полезное ценят;
Быстрые всадиники знать не хотят никаких поучений;
Всех соберёт голоса, кто смешает приятное с пользой,
И услаждая людей, и на истинный путь наставляя.

Во времена Вольтера (1694—1778) начальные буквы этого изречения (O.T.P.Q.M.U.D.) были написаны на билетах Théâtre-Français, французского репертуарного театра, известного также как «Комеди́ Франсе́з» (фр. Comédie-Française).
Читать дальше

О подражатели, рабское стадо! О imitatores, servum pecus! [о имитаторэс, сэрвум пэкус!]

Первоисточник – “Послания” Горация:

“Я колодец Либона и Форум доверю
Людям непьющим, но песни слагать запрещу я серьезным”
Только я это изрек, неотступно поэты все стали
Пить вперепой по ночам, перегаром воняя наутро.
О подражатели, скот раболепный, как суетность ваша
Часто тревожила жёлчь мне и часто мой смех возбуждала!

Форумом называлась площадь в Риме, центр общественно-политической жизни; колодец Либона – место судебных заседаний на Форуме.

Божеством вдохновляется – numine afflatur [нумиyэ аффлатур].

Так часто говорят о поэзии и поэтах.

Первоисточник — слова Вергилия («Энеида», VI, 50) о прорицательнице Сивилле, которой открывает будущее сам Аполлон:
«adflata est numine» [адфлата эст нуминэ] «вдохновленная божеством».

Рафаэль изображает сидящую на облаках крылатую и лавром увенчанную Поэзию между двух ангелов, держащих скрижали с начертанием Вергилисвых слов: «Numine afflatur».
Иванов В.И, “Мысли о поэзии”.

Ни одно искусство (ни одна наука) не замыкается в себе самом. Nulla ars in se versatur [нулла арс ин сэ вэрсатур] — .

Цицерон («О границах добра и зла») говорит, что каждая наука преследует некую цель, лежащую вне ее самой: врачевание — наука здоровья, кормчество — мореплавания, а благоразумие — наука жизни.

Высшего назначают не ради его пользы, а ради выгоды низшего; врач нужен больному, а не себе. Цели, преследуемые как всякою властью, так равно и всяким искусством, пребываюг не в них, а вне их: nulla ars in se versatur.
Монтепь M., “Опыты”

He пишет тот, чьи стихи никто не читает. Non scribit, cuius carmina nemo legit [нон скрибит, куйус кармина нэмо легит]

Первоисточник – эпиграмма Марциала на плохого поэта Цинну:
Пишет стишки на меня, как слухи носятся, Цинна.
Как же он пишет, когда их не читает никто?

Важно не то, сколько у тебя [книг], а сколь они хороши. Non refert, quam multos, sed quam bonos habeas [libros] [нон рэфэрт, квам мультос, сэд квам бонос hабэас либрос]

Первоисточник выражения – “Нравственные письма к Луцилию”: «Дело не в том, чтобы книг было много, а в том, чтоб они были хорошие».

He весь я умру. Non omnis moriar [нон омнис мориар]

Выражение принадлежит Горацию, который в «Памятнике» говорит о бессмертии творений подлинного искусства, истинной поэзии.

Этот мотив звучит во многих переводах и перепевах данной оды.

Например, у Ломоносова: «Не вовсе я умру, но смерть оставит велику часть мою, как жизнь скончаю»; у Пушкина: «Нет, весь я не умру — душа в заветной лире мой прах переживёт и тленья убежит».

Нет никого наглее бездарного поэта. Nil securius est malo poeta [ниль сэкуриус эст мало поэта]

Такими словами Марциал говорит о плохом поэте, у которого, когда он присваивает себе чужие стихи, нечего украсть в отместку:
Что возьмешь со слепца, коль ослепит он?
Хуже нет ничего бандитов голых,
И опасности нет плохим поэтам.

Nil securius est malo poeta. Почему нет больше народов, понимающих это так, как тот, о котором будет рассказано ниже? Правитель Сиракуз Дионисий-отец ценил в себе больше всего поэта. Однажды он отправил на Олимпийские игры певцов и поэтов, повелев им исполнять там его поэтические произведения; он дал им с собой по-царски роскошные шатры и палатки. Раскусив, насколько беспомощны и бездарны эти стихи, народ устремился в ярости на шатры и сорвал свою злость, разметав их и изодрав в клочья.
Мишель Монтень, “Опыты”.

Рождается нечто большее (более великое), чем «Илиада». Nescio quid maius nascitur Iliade [нэсцио квид майус насцитур илиадэ]

Такими словами римский поэт Проперций приветствовал создание «Энеиды», чья тематика давала Вергилию возможность показать себя, великого поэта Рима, достойным наследником Гомера, величайшего из греческих поэтов, автора «Илиады» и «Одиссеи»:
Римские смолкните все писатели, смолкните, греки:
Нечто рождается в мир, что «Илиады» славей.

Цитируется о чём-либо, что пока только создаётся, но уже обещает быть великим.

Звучит бессмертно; не смертного [голос] звучит. Nec mortale sonat [нэк мортале сонат] —

Цитируется о произведениях и речах, наполненных божественным вдохновением и мудростью.

Основой послужили слова Вергилия о пророчице Сивилле, которой открывает тайны грядущего сам бог Аполлон (к ней за советом приходит Эней):
Выше, казалось,
Стала она, и голос не так зазвенел, как у смертных,
Только лишь бог на нес дохнул, приближаясь.
«Энеида», перевод С. Ошерова.

Monstrorum artifex [монстрорум артифэкс] — мастер диковин; мастер кошмаров

Латинское слово «monstrum» происходит от глагола «обращать внимание», т.е. указывает на диковину, чудо, а также на однокоренное последнему чудовище.

При имени Уайльда брезжит представление о поэте как неумолимом monstroruni artifex.
Борхес Х.Л., “Об Оскаре Уайльде”

Честертон не потерпел бы обвинения в том, что он мастер кошмаров, monstrorum artifex.
Борхес Х.Л., “О Честертоне”

Я написал [это] для себя. Mihi ipsi scripsi [миhи ипси скрипси]

Mihi ipsi scripsi! — воскликнул Ницше, закончив книгу. Он думал, чго точно написал книгу для самого себя — но он ошибся.
Л.И. Шестов, “Дерзновения и покорности”.

Дух, причастный к божественности. Mens divinior [мэнс дивиниор]

Так Гораций говорит об истинном поэте:
Этого имени честь прилична лишь гению, духу
Божеской силы, устам, великое миру гласящим.

Поэту быть посредственным не позволят ни люди, ни боги, ни книжные лавки. Mediocribus esse poetis non homines, non di, non concessere columnae [мэдиокрибус эссэ поэтис нон hоминэс, нон ди, ион концэссэрэ колумнэ]

Первоисточник выражения – “Наука поэзии” Горация:
В иных человечьих занятьях
Даже посредственность в дело идет: правовед и оратор.
Даже если один красноречьем уступит Мессале,
А другой — широтою познаний Касцеллию Авлу
Всё-таки оба в цене; а поэту посредственных строчек
Ввек не простят ни люди, ни боги, ни книжные лавки!

Простительно быть глупцом в чем угодно, по только не в поэзии, mediocribus esse poetis non homines, non di, non concessere columnae. Хорошо было бы прибить это мудрое изречение на дверях лавок наших издателей, дабы преградить в них доступ такой толпе
стихоплётов!
Мишель Монтень, “Опыты”.

Исполнение было выше материала. Materiam superabat opus [матэриам супэрабат опус]

Первоисточник – “Метаморфозы” Овидия.

Овидий описывает дворец Феба (Аполлона), который у римлян приобрёл функции греческого бога солнца Гелиоса. Этот дворец, как и другие великолепные чертоги богов-олимпийцев, построил Вулкан, или Мулькибер («плавильщик) — римский бог огня и кузнечного ремесла, давший название огнедышащим горам (вулканам):

Солнца высокий дворец подымался на стройных колоннах,
Золотом ясным сверкал и огню подражавшим пиропом.
Поверху был он покрыт глянцевитой слоновою костью,
Створки двойные дверей серебряным блеском сияли.
Материал превзошло мастерство — затем, что явил там
Мулькибср глади морей, охватившие поясом земли;
Круг земной показал и над кругом нависшее небо.
Читать дальше

Книги — друзья, книги — учителя. Libri amici, libri magistri [либри амици, либри магистри]

Перефразированное выражение «Liber est mutus magister» [либэр эст мутус магистэр] «Книга — немой учитель» из диалога Платона «Протагор».

Вопреки желанию Минервы (без подлинного мастерства, грубо, неумело). Invita Minerva [инвита минэрва]

Минерва у римлян отождествлялась с греческой богиней Афиной, покровительницей ремесленников и творцов. Выражение встречается у Цицерона («Пись ма к близким», III, I, 1 и XII, 25, I) и Горация («Наука поэзии», 385): «Ты ничего не скажешь и не создашь вопреки желанию Минервы» (то есть не имея к тому способностей, таланта).

Среди поэтов есть место не только для Гомера. In poetis non Homero soli locus est [ин поэтис нон hомэро соли локус эст]

Цицерон («Оратор», I, 4) имеет в виду, что тому, кто посягает на великое и стремится стать первым, не позорно быть вторым или третьим.

Вот завершил я [свой] труд. Iamqu(e) opus exegi [ямквэ опус экзэги]

Эти заключительные строки поэмы «Метаморфозы» («Превращения») считаются поэтическим памятником Овидия (аналогично “Exegi monumentum” Горация :
Boт завершил я свой труд, и его ни Юпитера злоба
Не уничтожит, ни меч, ни огонь, ни алчная старость
Пусть же тот день прилетит, что над плотью моей возымеет
Власть, для меня завершить неверной течение жизни.
Лучшею частью своей, вековечен, к светилам высоким
Я вознесусь, и моё нерушимо останется имя.
Всюду меня на земле, где б власть ни раскинулась Рима,
Будут народы читать, и на вечные веки во славе —
Ежели только певцов предчувствиям верить — пребуду.
«Метаморфозы», перевод С. Шервинского.

Я сочинил эти стихи, а почести получил другой. Hos ego versiculos feci, tulit alter honores [hoc эго вэрсикулос фэци, тулит альтэр hонорэс]

Стих, который приводит биограф Вергилия Тиберий Донат (IV в. н.э.), рассказывая об одном эпизоде из жизни поэта.

Однажды он написал на воротах дворца Августа двустишие, весьма приятное для императора, не поставив под ним своей подписи, чем воспользовался некий поэт по имени Батил.

Узнав, что награду за его сочинение получил другой, Вергилий написал эти слова на воротах, под своими первыми стихами. И добавил: «Sic vos non vobis» |сик вос нон вобис] («Так вы не для себя») — начальные слова второй строчки, оставив своему сопернику возможность завершить двустишие. Когда же тот не смог раскрыть смысл этих слов, Вергилий сделал это сам — и в четырёх вариантах:
«Так вы не для себя вьёте гнёзда, птицы, так вы не для себя приносите шерсть, овцы, так вы не для себя собираете мёд, пчёлы, так вы не для себя ташите плуг, волы».
Читать дальше

Пусть [автор] одно предпочтёт, а другое отвергнет. Hoc amet, hoc sprnat [auctor] [hок амэт, hoк спэрнат]

Гораций советует поэту тщательно, применительно к ситуации, отбирать слова:

Ясность порядка и прелесть его (или я ошибаюсь?)
В том всегда состоит, чтоб у места сказать об уместном,
А остальное уметь отложить до нужного часа.
Даже в плетении слов поэт осторожный и чуткий,
Песню начав, одно предпочтёт, а другое отвергнет.
«Наука поэзии», пепевод М. Гаспарова

Здесь мёртвые живут, здесь немые разговаривают. Hic mortui vivunt, hic muti loquuntur [hик мортуи вивунт, hик мути локвунтур]

Надпись на библиотеке Львовского политехнического университета.

Греция, взятая в плен, пленила дикого победителя и внесла искусства в необразованный Лаций. Graccia capta ferum victorem cepit et artes lntulit agresti Latio [грэциа капта фэрум виктором цэпит эт артэс интулит агрэсти Лаций]

Лаций (Latium) — область в Италии, центром которой был Рим (отсюда название футбольного клуба «Лацио»).

Гораций говорит о влиянии греческой поэзии на развитие латинской.

Победив Карфаген и став крупнейшей державой Западного Средиземноморья, Рим начинает перенимать и творчески переосмысливать достижения греческой цивилизации. Культурная дистанция была огромной: если в Греции уже в IX—VIII вв. до н.э. были поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея», то первое художественное произведение на латинском языке (перевод «Одиссеи», выполненный греком Ливием Андроником) появилось только в середине III в. до н.э.
Читать дальше

Ступень к Парнасу. Gradus ad Parnassum [градус ад парнассум]

Парнас — гора в Средней Греции, у южного подножия которой находился Дельфийский храм, посвящённый Аполлону и Музам, покровительницам поэзии.

В переносном смысле это содружество поэтов; отсюда выражения «занимать [какое-либо] место на [русском и т.д.] Парнасе», «парнасские цветы» (стихи), «парнасские сестры» (музы).

Ступенью к Парнасу можно назвать всё, что способствует совершенствованию в поэтическом мастерстве. В XVIII- XIX вв. так назывались
школьные учебники по латинскому стихосложению.

Я не знал, чему приписать […] его идею, что труднейший латинский язык не требует [для перевода] ничего, кроме словаря; дабы вполне рассеять его иллюзии, я послал ему «Gradus ad Parnassum» Кишера.
Хосе Луис Борхес, “Фунес, чудо памяти”.

Раздражительное племя поэтов. Genus irritabile vatum [гэнус ирритабиле ватум]

Гораций говорит о болезненном самолюбии поэтов, их ревнивом отношении к собратьям по перу, особой чувствительности к собственной славе, к похвале, пусть лаже самой пустой и безосновательной, такой, как сравнение с прославленными греческими лириками — Алкеем, Мимнермом, Каллимахом:

Он восклицает, что я — Алкей; ну, что мне ответить?
Я отвечаю, что он — Каллимах; а ежели мало.
Станет Мимнермом тотчас, величаясь желанным прозваньем.
Много терплю, чтоб смягчить ревнивое племя поэтов,
Если пишу я стихи и ловлю одобренье народа.

Вор (плагиатор), а не поэт. Fur, non poeta [фур, нон поэта]

Из пролога к комедии Теренция «Евнух», где автор ведёт литературную полемику со своим давним противником, драматургом Лусцием Ланувином, не называя его по имени.

Проникнув на репетицию «Евнуха», Ланувин упрекнул поэта в том. что он использовал два образа из комедии «Льстец», уже представленной на римской сиене Невием и Плавтом, между тем как непосредственным источником для Теренция и его предшественников послужили комедии «Льстец» и «Евнух» греческого драматурга Менандра:

Добился он, чтоб дали посмотреть ему.
Явились власти. Пьеса начинается.
Кричит: «Да это кража! Не поэт, а вор!»

Пусть только [сами] творцы судят о своём искусстве. Fabri soli de suis artibus iudicent [фабри соли дэ суис артибус юднцэнт]

Упоребляется в значении: самый справедливым и самым строгим судьей произведения искусства может быть только сам художник, его создавший.

Аналогичная мысль выражена в сонете А.С. Пушкина “Поэту”:

Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной:
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.

Из тени к солнцу. Ex umbra in solem [экс умбра ин солем]

Издательский девиз.

Указывает на книгу как на источник знаний, несущих свет.

И в нас есть бог (искра божественного огня). Est deus in nobis [эст дэус ин нобис]—

Так Овидий писал о поэтах, вдохновляемых свыше:
Есть в певцах божество: мы пылаем, когда оно живо,
Для вдохновенья оно сеет в душе семена.

Кроме того, о божественном происхождении поэтического вдохновения говорил Платон:
Бог обитает в душе, нам открыты небесные тропы,
И от эфирных высот к нам вдохновенье летит.
«Наука любви», перевод М. Гаспарова.

Части расчленённого [на куски] поэта. Disiecti membra poetae [дизьекти мэмбра поэтэ]

Гораций рассуждает о том, справедливо ли называть сатирические произведения поэзией. Ведь, если лишить их стихотворного ритма (гекзаметра, которым во II в. до н.э. начал писать свои сатиры Луцилий, а вслед за ним — и сам Гораций) и поменять местами слова, они превратятся в обыденную речь, где никто не найдет и следов поэтического мастерства.

Между тем как в трагедиях и эпических произведениях (поэт приводит в пример фрагмент № 258 из «Анналов» («Летописи») Энния, где говорится о начале II Пунической войны) даже отдельные части будут прекрасны:
Читать дальше

Мужу, достойному похвалы, Муза не позволит умереть. Dignum laude virum Musa vetat mori [дигнум лавдэ вирум муза вэтат мори]

Другими словами, поэзия (Музы — её богини-покровительницы) увековечивает имена славных людей.

Аналогичное выражение встречается в “Борисе Годунове” А.С. Пушкина, в сцене, когда Самозванец принимает стихи у поэта:
«Musa gloriam coronat gloriaque Musam» [муза глориам коронат глорнаквэ музам] – Муза венчает славу, а слава — Музу.

Похожая мысль в “Одах” Горация:
Муза смерти не даст славы достойному —
Даст блаженство небес!