По гладкому полу как пишется

1991 год. Москва. Я учусь на вечернем в плешке и работаю в «Инкомбанке». Прошло ровно 30 лет, а я до сих пор вспоминаю те несколько месяцев, как худшие в своей жизни.

Работал я в отделе депозитов или не помню, как оно тогда называлось. Если говорить прямо, то отдел состоял из одного лишь меня. В нашем отделении «Телеграфный переулок» работало человек пять, быть может — чуть больше.

Моя работа заключалась в том, что я, взяв толстый справочник, обзванивал организации Москвы и предлагал им «уникальные инвестиционные продукты нашего банка». Я ненавидел эту работу! Помню свой ежедневник. В тот период он был изрисован чертиками и стрелами. Не знаю, что сказал бы на эти рисунки психолог, но полагаю, что ничего хорошего — быть может даже погладил бы меня по голове!

Я ненавидел все:

Постылую атмосферу банка, лицемерных коллег… Помню, как мы отмечали Новый год и наш управляющий договорился с соседним отделением, устроить «корпоратив» — у них. Почему? Потому что соседнее отделение возглавляла жена самого Виноградова (владельца банка)!

Наш управляющий был неприметным мужчиной с внешностью бухгалтера или следователя КГБ, с перманентным раздражением на худой кадыкастой шее, жидкими усиками и белесыми, «рыбьими» глазами.

Мы собрались в какой-то комнате, разложили нехитрую закуску из 1991 года и начали выпивать. При этом каждый присутствующий должен был произнести тост! Тосты произносились разные: и за банк, и за успехи в будущем году… Но особенно много тостов было за «спасибо родному банку и лично товарищу Виноградову (и его жене, конечно же)».

Подошла моя очередь. В жизни есть мало вещей более нелепых, чем произнесение тостов. Мне кажется, что единственный разумный — это тост Венечки: «И тут же выпил!»

Встал я, одним словом, смотрю на потные, довольные лица вокруг и говорю: «Вот вы все говорили правильные и нужные слова: про банк, про наше мудрое руководство, но никто не сказал самого главного. Ведь главное — это то, чтобы не было ВОЙНЫ!».

Рыбьи глаза недобро блеснули и погасли….

Под конец вечера я решил сделать «контрольный в голову» — подошел к жене Виноградова и спросил ее: «Вы в какую сторону? До метро подбросите?». Она не нашлась, что ответить и я беседуя с водителем о дороговизне цен на бензин или еще о чем-то, доехал до метро. Сердечно поблагодарил жену олигарха и вышел в снежную мглу…

Уволили меня с позором. Я бы сказал — с шиком. Но, надо отдать должное «жене Виноградова» и той истории — они не имели к моему освобождению от оков «Инкомбанка» — никакого отношения…

Как я писал выше — я ненавидел все, но больше всего я ненавидел свою работу, как таковую! Мне приходилось постоянно звонить раздраженным людям и марцепановым голоском рассказывать им об «уникальных услугах».

Как бы это не было странным, но меня соединяли с директорами крупных предприятий: я с ними общался сначала по телефону, потом приезжал лично. Мне было лет 17 лет, быть может — 18. Представьте себе: огромная приемная, какого-нибудь «Внешторгэкспорта», в приемной сидят люди, но меня проводят к директору без очереди. Бред… Такое было возможно лишь в 1991 году.

Уверен, что сейчас те люди, что сидели в приемной — миллиардеры, по крайней мере их дети, но тогда я был представителем нового, неизведанного и меня вели напрямую к директору без очереди, несмотря на то, что я еще не начал бриться.

До сих пор запомнил название: «Легпромэкспорт». Приехал к директору под вечер, побеседовали, и он мне говорит: да, мол, у нас действительно есть на счетах порядка 2 млн. долларов и мы бы хотели выгодно эти деньги разместить.

Я позвонил управляющему отделением, порадовал его и согласовал встречу на завтрашнее утро.

Надо сказать, что мне должны были заплатить 4% от суммы или не вспомню сколько, но это и не важно. Я точно помню что моя зарплата была 1.500 рублей, что составляло по курсу — около 10 долларов. Так что любая сумма исчислявшаяся в процентах от 2 млн. долларов — была бы кстати

Следующим утром я приехал в банк. В кабинет меня уже не пустила охрана. Пока я с ними беседовал — увидел, как управляющий встречает моего вчерашнего директора, и по кошачьи улыбаясь ведет его к себе…

Последние пару недель я был излишне эмоционален. 

Думаю те, кто меня читает — это заметили. Естественно, за последние 2 года — нервы у всех «ни к черту» и я не исключение, но истинная причина моего раздражения в другом. Как я писал выше — я не ненавижу звонить и предлагать «наш уникальный продукт».

Пол-года назад, когда я только придумал свою стратегию, меня настолько поразила ее простота, что я решил посоветоваться с коллегами: людьми, которые занимаются инвестициями в той или иной степени профессионально.

Мне казалось, что я смогу объяснить идею просто по зуму. Если человек хоть немного разбирается в устройстве фондового рынка, он сразу же поймет о чем идет речь.

После нескольких бесед — я увидел, что люди не понимают, все они предлагали мне сделать презентацию.

Что ж. Я упросил свою дочь, а она, если и не Чемпион Мира по подготовке презентаций, то уж точно может защищать на Олимпиаде честь своего университета! Одним словом, — презентация получилось «что надо». Я отправил ее всем просившим и стал ждать реакции: ее не последовало. Более того я посмотрел и увидел, что никто даже не зашел по ссылке и не скачал ее!!!

Я списал это на то, что видимо тема сложная — опционы, а я похож на сумасшедшего. Это повод все подробно описать! С этой мыслью я завел блог и начал писать про опционы и про инвестиции вообще. После множества публикаций и поиска «экспертизы» —  убедился что ее не существует и перестал на эту тему переживать. Стресс тесты были очень убедительны, а мой опыт говорил, что они не врут.

За последние три месяца мы полностью подтвердили данные стресс тестов и на прошлой неделе я опять отправил всем своим прошлым корреспондентам письмо уже с реальными данными. Реакция идентична… Никто не открыл его. Тут я уже совсем впал в ступор. Я же вам предлагаю нечто новое, подтвержденное реальностью! Вы можете зарабатывать на порядок больше, чем сейчас и даже делать ничего не надо!

Поразмышляв — я наконец понял причину, думаю вы тоже догадались о ней. Но дело не только в зависти. Я понял, что все мы — скорпионы в банке. В банке под названием «биржа».

В ночь, когда я просадил на GME 500.000 долларов — их заработал какой-нибудь хипстер из Колорадо. Знание реалий говорит мне конечно, что это был не хипстер, а хитрый управляющий хедж-фонда, знающий точно когда начнут «опускать» эту бумажку, но в теории — мои опционы мог купить и хипстер с Reddit, почему бы и нет?

Так вот. Я потерял 500.000 долларов — он заработал. После этого звонит он мне и говорит: «Я мол придумал, как на крипте зарабатывать по 2.000% в год, высылаю презентацию»… Стал бы я ее смотреть? Думаю, что нет.

Хотя я бы стал — вечно влезаю во всякие авантюры….:)

Чем опасна цифровизация образования, кому это выгодно и как можно спасти детей от физических и психических проблем, вызванных игрофикацией и виртуальным обучением, рассказала главному редактору Pravda.Ru Инне Новиковой кандидат исторических наук, доцент, директор центра «Достояние Отечества” Ольга Четверикова.

Цифровое слабоумие

— Ольга Николаевна, что сейчас происходит в сфере образования?

— Реализуется форсайт-проект «Образование-2030». Там четыре этапа. Мы подходим к четвёртому этапу — ликвидации традиционных образовательных систем. ЕГЭ — второй этап — разрушение советского образования, коммерциализация. А сейчас идёт тотальная цифровизация, при которой традиционное образование будет невозможно. А цифровое образование — это не образование.

— Но есть программы, которые помогают лучше усваивать материал именно удалённо.

— Есть хорошая книга Манфреда Шпицера, немецкого нейропсихолога. На немецком языке она вышла как «Цифровое слабоумие», у нас — «Антимозг».

Использование компьютерных технологий в обучении ведёт к цифровому слабоумию, потому что в результате у детей происходит атрофия участков мозга, и они уже не могут нормально развиваться.

Как следствие — клиповое мышление, неспособность:

• читать,
• понимать,
• усваивать,
• мыслить,
• рассуждать.

Как только вы ребёнку даёте гаджет, вы должны понять, что дальше он пойдёт по пути ограниченного, искажённого развития мозга. Чем раньше начинает, тем сложнее это потом изменить. Происходят необратимые процессы. Наши замечательные психиатры, в частности Кулебякина — психотерапевт, который занимается цифровым аутизмом, эти проблемы знает не понаслышке.

— По статистике, с внедрением ЕГЭ 80% выпускников в Москве не в состоянии правильно прочесть и полностью понять текст.

— Ставилась задача резко ограничить способность детей думать и рассуждать, понизить их интеллектуальный уровень. Не нужны люди думающие, потому что при инклюзивном капитализме (его описал Клаус Шваб) нужны примитивные исполнители, которые тупо нажимают на одну кнопку. Нужны люди послушные в политическом плане, которые не задумываются о будущем. Людей превращают, как сказал Фурсенко, в квалифицированных потребителей. Они не творцы, а потребители.

Стратегия заложена была в 90-е годы. То, что осталось советское, нужно было коммерциализировать, потом оцифровать. Мы оказались у разбитого корыта. У так называемой образовательной системы нет будущего. Когда дети оказались на дистанте, родители увидели, в чём реально заключается так называемое обучение, и большая часть общества поняла, что мы зашли в тупик. Дальше мы получим поколение физически и психически больных людей, потому что дети, сидящие за компьютерами, физически нездоровы.

— В школе вместо обычной физкультуры появилась теория по физкультуре. Кроме того, её часто заменяют другими предметами — русским, математикой, биологией.

— Поскольку детей погружают на 100% в виртуал, то всё, что связано с реальной жизнью, должно быть исключено:

• труд,
• физкультура,
• походы,
• поездки.

Одно дело, когда человек ходит по музею, он это видит, может в этом участвовать. А другое дело, когда сидит ребёнок перед экраном и смотрит. Его мозги по-другому развиваются. Это всё описано у наших психоневрологов, психиатров. Это знал любой педагог. Неслучайно педагогическое образование высоко ценилось, особенно в 30-40-х годах, наши педагоги были наследниками лучшей классической школы в мире.

До сих пор лучшие учебники те, которые называются сталинскими. Если хотите научить ребёнка математике, русскому языку, химии, биологии — берите эти учебники.

Рано или поздно встанет вопрос о возрождении классического образования. Дети развиваются каждый день. А их посадили на дистант, и дети 2 года не развивались, не учились. Это нужно компенсировать самим родителям.

«Мы ждём перемен!»

— Со стороны властей есть понимание, что надо менять систему?

— Нет. Правительство, Министерство просвещения реализуют проект цифровизации всего и вся.

Вместо учебников — цифровые учебники. Вместо учителей — искусственный интеллект. Вместо оценок — цифровой профиль обучающегося. Вместо дипломов — цифровые платформы.

Те же электронные доски очень вредны. Они портят детям зрение, электромагнитное излучение вредно влияет на мозг, эндокринную систему. Наши биофизики это описали, в том числе Юрий Григорьевич Григорьев.

— Как быть с сумасшедшей нагрузкой? Дети сидят в школе до 16:00, носят гору учебников.

— Потому что нужна имитация образовательной деятельности. В советское время нагрузка была строго рассчитана, научно обоснована:

• психологи,
• врачи,
• учителя,
• педиатры

знали закономерности развития психики, нервной системы у ребёнка. Сегодня педиатры отстранены от этого процесса. Развитие образования определяют Министерство просвещения и Министерство цифры. Цифровики заменили медиков, учителей.

Программа идёт из Всемирного экономического форума, Всемирного банка. Высшая школа экономики, московская школа управления «Сколково», Агентство стратегических инициатив приспособили глобальные стратегии к реальности России.

Основная методика в этих программах — игрофикация, погружение в виртуальный мир. Там нет классической педагогики, потому что она несовместима с их конечными целями превратить человека в цифрового аватара для метавселенной.

— Что происходит с самим ЕГЭ? Оценки выпускников с каждым годом всё хуже, с заданиями творится что-то немыслимое.

— Весь проект цифровой школы провалился. ЕГЭ — это лишь подготовка к цифровизации. Сначала дети на листочках сдают, а потом будут просто на экране на кнопки нажимать примитивно: так или нет.

Наша задача сейчас — не критиковать а создавать своё. Готовить:

• законопроекты,
• программы,
• учителей.

Наш фонд называется «Достояние Отечества». Мы должны все силы бросить на то, чтобы создать общество, которое сможет восстановить наше образование, как и все остальные сферы. Потому что стоит ли возрождать инженеров, если нет заводов, ликвидируются целые направления промышленного развития? Они же уже попытались создать атлас новых профессий: архитектор виртуальных миров и т. д. Оказалось, что это совершенно не нужно.

Нужны люди, которые элементарно умеют работать руками. А таких людей нет. То есть люди уже скоро отвёрткой, молотком не смогут пользоваться. Виртуал возвращает человека в состояние дикаря.

Люди разучились читать, писать, мыслить, рассуждать, говорить. Обратите внимание, как сейчас говорят дети. Они не могут пересказать то, что прочитали, потому что не понимают прочитанное.

— Человек всегда был склонен к лени. Весь прогресс служит для того, чтобы было проще.

— Проще идти вниз, чем подниматься наверх. Но у нас есть возможность читать Манфреда Шпицера. Кто-то сказал, что нужно иметь мужество, чтобы хотеть знать правду, даже не знать, а просто хотеть знать правду. Многим удобнее её не знать. Потому что иначе им придется менять образ жизни, а им комфортно так, как они привыкли.

Но комфорт будет сужаться. За него надо будет расплачиваться свободой воли. Потому что не человек будет решать, как ему жить, а за него это будут решать другие.

Жалоба отправленаОтменить

В Москве начал свою работу культурный центр ГЭС-2. Его открытия ждали уже давно, и в сети множество восторженных откликов.

Ксения Кабишева:

Не устану удивляться поворотам своей жизни.?
Уже знакомое ощущение: происходит что — то хорошее, приятное или даже порой счастливое, и параллельно приходит осознание: это то, чего хотелось, но как-то легко, без надрыва.
Так и в этот раз: в здание ГЭС-2 я влюблена давно, несмотря на монументальность, оно всегда казалось мне уютным и очень красивым.
Часто, делая концерты в ещё существовавшем клубе RED на Красном Октябре, любовалась зданием ГЭС и думала, что тут сделают максимум что — то вроде ДЕПО, если вообще восстановят.
А оказалось? А оказалось невероятное по своей красоте и наполнению культурное пространство ГЭС-2.

Ник Сучков:

Когда открываются места уровня Дома культуры ГЭС-2, во мне просыпается детская пытливость: хочется обследовать каждый уголок. Это такое пространство, которое можно долго изучать, причем к моей радости оно не занято полностью выставками и современным искусством, они только на минус первом этаже.

Юлия Дорошина:

Несколько выставок, инсталляций и перфомансов под одной крышей. Это кураторский проект исландского художника Рагнара Кьяртанссона. Собственно, сама крыша и все пространство под ней прекрасны. Обязательно вернусь более подготовленной, вчера оказалась там вдруг, как это часто со мной бывает. Ехали после долго молча, говорить не хотелось от какого-то резко нахлынувшего и непривычного спокойствия и умиротворения и переполнения.

Александр Горбачёв:

Вчера торжественно распахнул, так сказать, двери для всех, кто не Путин, Дом культуры «ГЭС-2». там была вся Москва, включая людей с охраной; я тоже успел ненадолго забежать, кого-то повидать и поводить носом в пространстве. все это чрезвычайно красиво и колоссально, даже несмотря на выступление группы «Мумий Тролль» (которую я люблю, и концерт был хороший, но все-таки это очень странно смотрелось на открытии предположительно самой впередсмотрящей арт-институции в городе). и само пространство, которое удивительным образом сочетает в себе тотальную прозрачность и ощущение лабиринта.

Дмитрий Степкин:

Друзья, это восторг! Помню еще это здание в те несколько дней, когда сюда пускали перед реконструкцией, сложно поверить что это оно.
Калейдоскоп завораживающих объемов и геометрий, летящий металл, царство воздуха, бережно обрамленный простор.
Надеюсь, VAC так же изменится когерентно со зданием, тк раньше его экспозиции были, так скажем, ну ооочень на любителя.
Ну и отдельно про меценатство. Вход сюда обещали сохранить бесплатным. При том, что одна громкая выставка стоит этак миллионов 10 долларов, понятно, что окупаться это не будет, уж на веку основателя точно. Поэтому отрадно, что иногда нефте-газо-химические доходы конвертируются в такие проекты.

Ксения Собчак:

«Как похорошела Москва при Собянине» это уже не мем, а стандарт качества, зависти и надежды. Такой федеральный бренд, который как волшебник на голубом вертолёте — прилетит, отреставрирует, облагородит, начистит, сохранит. ГЭС-2, Художественный, Северный речной вокзал — собянинские жемчужины, который показал помощью них КАК НАДО. И не только нашей стране.

Конечно, этот восторг разделяют далеко не все.

Оксана Мороз:

Совершенно искренне завидую тем, кто может в нашем общем аду отвлечься/увлечься нонфикшном, открытием ГЭС-2, выходом фильмов. Или для кого ада не существует, все нормализовалось. Или для кого скоро Новый год, искристое игристое. Я сейчас как тот Гринч – грядёт конец года, «когда часы 12 бьют», и этот круг Сансары, не дав выдохнуть, запустится снова.

Михаил Коробко:

Читаю журналистские отчеты – прекрасный фуршет, черная икра и т.п., никто не в состоянии внятно рассказать о концепции и содержательной части. Но писать то про что то надо, черную икру не просто так дают. Поэтому отсутствие понимания концепции компенсируется бодрыми восторгами по поводу якобы имевшей место реставрации, которая даже не предполагалось. Я даже не говорю о том, что изначально здание было ярко красным – цвета кирпича, и фасад, выходящий на канал, был значительно интереснее. Но довлеющая над этим местом серость «Дома на набережной» не отпустила ГЭС-2 из своих объятий.
Смотрю программу, но там одна колхозная самодеятельность. Кроме нее еще есть съемки Санта-Барбары из «святых 90-х» — развлечение для пенсионеров и любителей той славной эпохи. Налицо чистой воды развлекуха, но это не так плохо, просто ГЭС – 2 не нужно воспринимать всерьез, как мы пытались до ее открытия. По сути, имеем эдакий второй ЦПКИО, но под крышей, очередной остров Мечты – крытый тематический парк развлечений, но для более старшего возраста. Прекрасный вариант для города, где не всегда хорошо с погодой.
И давайте честно скажем, что при людях, которые это все придумали и делали, ничего другого получиться не могло. ГЭС-2 – никогда не мыслилась как отечественный Центр Помпиду, недаром у заведения идиосинкразия от слова «музей». Миллиардер понимает культуру вот так, это его миллиардерское видение. Это его личный дом культуры. Поэтому институция вполне имеет право быть. Конечно, можно считать, что «действительно свистнуто, но, если говорить беспристрастно, свистнуто очень средне!» Но тут «свистнуто» не за бюджетные деньги, а за собственные…

Андрей Кузькин:

Кольнула мысль — хорошо, что открылся Гэс, не знаю уж что там дальше будет, но пусть будет… Но плохо что полноценного большого музея современного искусства до сих пор нет, не сдюжили, стыдоба конечно. Мы вот художники делаем, делаем что-то, до нас тоже делали-делали лет эдак 100, и пылится оно где-то на складах и в запасниках в лучшем случае, если не сгинуло совсем. Нет ну какие- то пол процента процента висит в третьяковке… да. Но, блин, это же крохи. Хотелось бы иметь возможность прийти в какое- то место где всегда можно было бы посмотреть работы Злотникова, Шелковского, альбомы Кабакова, живопись Рогинского, графику и живопись Бориса Турецкого и работы сотен других прекрасных наших художников. Вот умер Никита Алексеев, сделали большую хорошую выставку в Мамм, но выставка пройдет, и где я увижу эти замечательные работы и когда еще? Почему у меня нет такой возможности прийти и увидеть их, когда мне будет это нужно? И любому человеку. Эх. Жаль что гцси развалили… Церквей же по стране настроили тысячи — я не против. Но есть люди которые вместо церкви в музей ходят, и им это также жизнено необходимо…

Анастасия Хаустова:

С самого начала, по какой-то своей наивности, полагала, что ГЭС-2 — что-то принципиально новое, к тому же, максимально оторванное от государства. Не спрашивайте, откуда эта мысль — сама не знаю. Все, что было перед открытием, в итоге сложилось в большой пазл, говорящий сам за себя.
— защита самим Собяниным «Большой глины» Фишера;
— огромное количество рекламы на билбордах Москвы;
— специальный дизайн карты Тройка тиражом в 10 000 экземпляров, можно купить на кольцевых станциях;
— множественные сюжеты на федеральных каналах об экскурсии по ГЭС для самого президента (1 декабря, между прочим — в годовщину знаменитого похода Хрущева в Манеж).
И все это в дополнение к тому, что Михельсон, председатель Новатэка и крупнейший акционер Сибура — один из самых богатейших людей страны, состояние которого за последний, пандемийный год, увеличилось почти на 8 млрд.
Да, да, ГЭС-2… столько возможностей! Издательские программы, новые выставки, резиденции, такая прекрасная Болотная теперь, столько рабочих мест для умных и талантливых людей. Моя лента завалена фотографиями и восторженными откликами с открытия. Теплые пледы. Вкусное шампанское. Замечательный Кьяртанссон. Прекрасная роща Пьяно. Да здравствует просвещенный абсолютизм!
Но что-то не позволяет мне радоваться искренне. Просто эта эпопея для меня уже схлопнулась до одного простого сюжета, показанного на всю страну, сюжета, в котором, как всегда аккуратно, с изюминкой, выставлено на показ авторитетное и порой унизительное превосходство тех, у кого власти больше.
Путин: На этом месте в 17 веке был винно-соляной двор.
Михельсон: Винно-солевой?
Путин: Да.
Собянин (обращаясь к Михельсону): К вашему сведению.
Путин (также Михельсону, потирая нос): Ты его по запаху нашел наверное.
Все смеются и уже не слушают Михельсона.
Михельсон: В конце мы покажем, где водку делали и хранили.
Легкий прикол. Смотрите! Они тоже умеют пить! И смеяться! Такие приближенные к нам, такие же, как мы… Но почему мне не смешно?
На протяжении всей этой истории у меня в голове крутится одна и та же фраза Говарда Беккера из «Миров искусства»: «Государственная политика поддержки искусства де-факто становится цензурой». И все.

Надо сказать, цензура, хотя, возможно, и неожиданная, не заставила себя ждать. Перформанс исландского художника Рагнара Кьяртанссона «God, Moscow» перевели на русский как «Без названия».

Сергей Чапнин:

Здесь важно каждое слово:
На праздник Введения во Храм Пресвятой Богородицы
в городе-герое Москве
на «ГЭС-2» (это Дом культуры, а не то, о чем вы подумали)
состоялся перфоманс
исландского художника
под названием «God, Moscow»,
а в переводе на русский… «Без названия» (потому как слово «бог» тихонько запретили).
Центральная смысловая часть перформанса (практически молитва) — фраза «Печаль побеждает радость» (для Москвы-то вполне актуально).
* * *
…Даже греки были смелее, посвятив алтарь «Неведомому Богу».
* * *
… Или это надо понимать как торжество имяславия, мол, не поминай имя Бога всуе и не уподобляйся исландцам и прочим европейцам?

Дмитрий Колезев:

Штрихи к безумному пейзажу. В моднейшем центре современного искусства ГЭС-2, который открывал Путин, в названии работы испугались писать по-русски слово «Бог». Вдруг кто-то оскорбится. Поэтому работа стала «Без названия». Причём работа создана по заказу фонда V-A-C миллиардера Михельсона, который и владеет ГЭС-2.

Примечательно, что организаторы выставки поняли (или интуитивно почувствовали): если человек понимает по-английски, словом «Бог» его не оскорбишь.

Фил Шувалов:

А лучше бы всё-таки, чтобы ГЭС-2 не было. И «Санты Барбары» чтобы не было. И «Мумий Тролля». И Михельсона. И Путина чтобы не было.