Плавали знаем как пишется

Я дома. Именно это теплое чувство зарождается, пока иду по длинной узкой улице имени Евфросинии Полоцкой. И усиливается, как только очертания купола Кресто-Воздвиженского собора становятся четкими и величественными. Полоцк — признанная колыбель православия: и город, и самый известный женский монастырь по праву занимают главенствующее место в нашей истории. Возможно, вы были здесь с экскурсией. Может, даже не один раз. Но нам удивительным образом удалось увидеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз. И это точно заслуживает внимания.

Каждый год монастырь посещают сотни и тысячи паломников.

Незабвенные дни

Приехать в Спасо-Евфросиниевский женский монастырь может любой — сотни (а до пандемии — тысячи) паломников бывают здесь каждый месяц. Инфраструктура позволяет не просто помолиться на службе и прогуляться по мощеным аллеям обители, но и пожить в одной из нескольких гостиниц — скромных деревянных домиках у реки Полоты. На протяжении многих лет из такой «избушки» бесконечно доносился детский смех — десятки маленьких и чуть постарше девочек приезжали сюда на летние каникулы, как в лагерь. Можно сказать, тоже оздоровительный, только вместо кислородных коктейлей и гидромассажей — послушание на кухне, в трапезной или в огороде, пение на клиросе и уборка храма после службы. Вы не подумайте, развлечения тоже были: рукоделие, плетение из бисера, иногда — экскурсии по городу и поездки на источник…

Об этом необычайно прекрасном времени я знаю не по рассказам, а по себе. Для подростков покажется странным, как летний отдых у моря можно променять на ранние подъемы на литургию и довольно-таки строгую дисциплину. Как оказалось, Полоцк влюбляет в себя решительно — да так, что никаких слез не хватит во время прощания, а трепет от новой встречи остается надолго. 

Так произошло и в этот раз: спустя годы я снова в монастыре, будто и правда дома. Разглядываю хризантемы на клумбах и всматриваюсь в лица матушек. А они, почти скрытые за черными апостольниками, в ответ улыбаются! Будто и не было этих десяти лет. Словно мне снова 14. 

Кресто-Воздвиженский собор.

Полоцкое Радование

Не буду пересказывать житие преподобной Евфросинии или многовековую историю монастыря. Но чтобы в нее погрузиться, необязательно кликать по сотням ссылок в интернете — благодаря труду сестер абсолютно все собрано на сайте обители.

Там же можно найти линки на соцсети — кому как удобно. Мы же, с благословения игуменьи Евдокии, покажем изнутри Спасо-Преображенский храм XII века: его красоту пока может созерцать только международная команда реставраторов.

— О существовании древней живописи в Спасском храме известно давно, а первое пробное раскрытие росписи относится к 1929 году, — профессиональную экскурсию, о которой даже невозможно мечтать, для нас проводит художник-реставратор Дарья Скобцова. Она живет в Москве, работает в Межобластном научно-реставрационном художественном управлении, и вот уже 14 лет каждое лето со своей небольшой командой приезжает в Полоцк — в буквальном смысле оживлять историю. Этот процесс Дарья скромно называет увлекательным. И объясняет: 

Дарья Скобцова.

— Во время работы видишь крохотную часть фрески и стараешься предугадать, что же за сцена на ней изображена. Раскрываешь и изумляешься — эврика, я была права! А иногда, наоборот, смотришь и долго не можешь понять, о чем речь на изображении. Это очень захватывающее время и непередаваемые ощущения. И сам монастырь, и город… Здесь настолько тепло, душевно. И озера отличные — плавали, знаем. Но самое главное открытие — это, конечно, храм.

Древние фрески, которыми покрыты внутренние стены храма, были сделаны по заказу преподобной Евфросинии. Но с годами каноны менялись, и живопись, которая казалась не соответствующей современности, прятали под новым слоем штукатурки и красок. 

Технология создания фресок уникальна: их писали по сырой штукатурке темперными красками на основе натуральных пигментов.

   Так в XIX столетии в храме появились совершенно новые изображения — маслом. Задача реставраторов — убрать все поздние наслоения и достучаться своими молоточками и скальпелями до самых первых, с которых все и начиналось. 

— Работаем медленно, слой за слоем. Толстую штукатурку убрать сразу сложно, поэтому утоньшаем ее заточенным скальпелем или стамеской и молотком. Масляные записи размягчаем органическими растворителями и также удаляем скальпелем, — описывает деликатность работы Дарья.

Письменных источников, которые бы рассказали нам об истории создания фресок, нет. Поэтому специалисты цепляются за каждый штришок — как возможность восстановить утерянный сотни лет назад пазл. За основу исторической канвы взяли одну дату — 1161 год — подлинно известное время создания Креста Евфросинии Полоцкой. 

— По стилю живописи, историческим событиям, житию святой и этой дате можно сделать вывод, что фрески появились примерно в середине XII века. Все же нам кажется, что Крест вкладывали не в деревянный храм, а уже в этот, каменный. История памятника малоизвестна, поэтому касательно времени поздних наслоений говорить трудно. Последняя масляная запись возникла в 1885 году, а та, что под ней, датирована 1837-м. Еще ниже мы обнаружили следы клеевой прописи, но она почти не сохранилась. Очевидно, эта запись была не слишком высокого художественного уровня, поэтому относим ее к XVII—XVIII векам. Еще одна композиция — «Тайная вечеря» в алтарной части — скорее всего, датируется XVIII веком. Мы ее отслоили и отдали в экспозицию Полоцкой художественной галереи. 

Воссозданный Крест Евфросинии Полоцкой.

17 ступеней к Богу

Реставратор считает, что древние художники расписали храм очень быстро — максимум в течение двух сезонов (сезон — это теплое время года. — Прим. ред.), а то и одного. И сетует: к сожалению, раскрывать фрески так быстро, как их наносить, не получается. 

— Очевидно, что художники чувствовали себя свободно и не были скованы рамками: уверенно и решительно выполняли роспись. Скорее всего, здесь работала смешанная артель из трех-четырех мастеров. Как мы поняли, что смешанная? Часто рядом с фигурами святых есть сопроводительные надписи — так художники обозначали, какие сцены изображены. Так вот, мы нашли две надписи на греческом языке (на композициях «Благовещение Пресвятой Богородицы» и «Сретение Господне»), а остальные пометки — на славянском.

Реставратор Ирина Лобачева.

Технология создания фресок уникальна: их писали по сырой штукатурке темперными красками на основе натуральных пигментов — глины, охры, угля и так далее. И здесь начинается самое интересное: по изображениям можно понять не только характер мастеров, но и преподобной.

— Художники были темпераментные и экспрессивные — это видно по ликам святых, — убеждена Дарья. — У них высокий уровень квалификации — аналогии полоцким фрескам мы не находим ни на территории Древней Руси, ни на Балканах. Удивительно, как храм дошел до нас в таком состоянии, учитывая, что десяток церквей вокруг просто исчезли. Мы встретились с образцом искусства середины XII века — это настоящий шедевр. Интересен он и с точки зрения иконографии — план росписи, очевидно, составляла сама преподобная Евфросиния. В житии говорится, что она была невероятно эрудированной и образованной — этим словам мы находим подтверждение и в росписях. Все дело в том, что здесь представлены композиции, которые в других храмах найти почти невозможно — это, например, сцены, связанные с монашеской жизнью. Получается, что фрески — это источник, который позволяет чуть больше узнать о преподобной: понять, какая литература была в ее распоряжении, какие святые служили для нее примером. 

Слева от входа в храм — узкая, почти не освещенная лестница, будто вымощенная в пещере. Она ведет на хоры и в келью преподобной — невероятная удача пройти дорогой, которой ходила святая. 

Путь из 17 каменных ступеней совершенно разной, порой очень тяжело преодолимой высоты, похож на путь человека к Богу — если не тернистый, то очень и очень непростой. 

Пока поднимаемся вверх, реставратор обращает внимание на еще одну уникальность: стены лестницы расписаны историями пророков Ионы и Исайи из Ветхого Завета. Более того, специалисты считают, что некоторые надписи могла нанести сама преподобная Евфросиния — учитывая, что она обладала навыком переписывания книг. 

— Работы закончатся только в 2024 году, так что нам еще предстоит много удивительного, — предвкушает Дарья. — Сейчас трудимся на хорах — здесь фрески раскрыты не до конца. Но никаким защитным слоем покрывать живопись нельзя — это исказит колорит, мы сильно изменим роспись, и она будет восприниматься иначе. 

Однако и оставить все как есть, на откуп удаче, реставраторы не могут. Поэтому делают самое эффективное — укрепляют штукатурку. 

Выглядит это по-ювелирному деликатно: сначала реставратор простукивает стену, чтобы услышать, где отстает кладка. Делает там отверстие, продувает шприцем, очищая место, и заливает водой — чтобы увидеть масштаб проблемы. Потом смачивает пазуху, обеспечивая тем самым сцепление между кладкой и штукатуркой, и вводит скрепляющий известковый раствор. В Спасский храм вложен многолетний кропотливый труд, и очень важно хранить памятник как можно дольше. 

— Многое зависит от того, как храм будет эксплуатироваться, — считает Дарья. — Если паломники начнут трогать или прикладываться к фрескам, это нанесет непоправимый урон, поэтому людей нужно постепенно готовить к некоторым ограничениям. Со стороны сестер храму уделяется большое внимание, поэтому будем надеяться, что здесь все сохранится в первозданном виде.

Монашеский подвиг

На территории монастыря расположены еще два храма — Свято-Евфросиниевская церковь и Кресто-Воздвиженский собор (построен в 1897 году). В соборе находится рака с нетленными мощами Евфросинии Полоцкой и воссозданный Крест преподобной. Вереница паломников к этим святыням не прекращается никогда: каждый обращается с коленопреклоненной молитвой. Просят о разном — здоровье, детях, решении семейных проблем. А сестры обители молятся об укреплении в вере. В соседнем Свято-Евфросиниевском храме хранятся вериги преподобной Евфросинии — это крупные семикилограммовые железные цепи. Раньше их носили многие подвижники для умерщвления плоти и укрепления духа, но об этом, конечно, они умалчивали. 

О том, какие подвиги несут монашествующие сегодня, говорить тоже сложно, ведь многое совершается втайне. Ранний подъем, молитвы, послушания, посты, неуклонное исполнение монашеских правил — из всего этого состоит день насельниц обители. А главный принцип их жизни остается неизменным — смирение и послушание. 

Монахиня Евпраксия.

Молитвенное правило 

Любимое послушание моего детства — просфорня. Жарко, как в печке, но запах свежего теста и ощущение грандиозной важности происходящего мигом снимали любую усталость. Какое счастье спустя десять лет снова оказаться здесь! Первые сестры пришли еще в пять утра, чтобы заготовить тесто, — для этого смешивают дрожжи, воду, соль и муку. Килограммы они не считают, только знают, сколько должно получиться: вечером в плетеных корзинках окажется ни много ни мало 4000 просфор. Но перед этим — большая работа. Из раскаточной машинки как раз выходят два пласта теста — одно, потоньше, пойдет на верхушки, а другое — на низы просфор. Железными формами матушки вырезают из теста круги и складывают на поддоны, смазанные воском, — чтобы не пригорало. Другие в это время оттиском печати оставляют на верхушках изображения креста, Богородицы и преподобной. Перед тем как отправить противни в духовку, просфоры накалывают — тоненькими булавками делают несколько еле заметных дырочек, чтобы святой хлеб не потерял форму и внутри не образовалась пустота из-за воздуха. Затем 20—50 минут в духовке при температуре 180—220 градусов (время зависит от размера хлебов) — и на деревянных поддонах появляются румяные горячие просфоры. 

Ах да, почему же послушание было любимым? Добрые матушки всегда отдавали детям остатки испеченного теста или просфоры с дефектами (однажды кто-то, но точно не я, забыл проколоть целый ряд — вот это был праздник!). Традицию решили не нарушать и на сей раз — вкуснее этого хлеба, поверьте, не найти. Но моим восторгам места на просфорне нет: здесь либо царит тишина, либо сестры вслух читают Иисусову молитву. 

Каноны творчества

Премудрости фресковых канонов, которые раскрыла нам Дарья, нашли отражение и в современной иконописи. Традиций придерживаются и в монастыре — пишут только натуральными красками, смешанными с яйцом и вином. 

— Мы заказываем готовые доски, это может быть липа или ольха. Пишем прорись (очертания) — правильно это делать углем или охрой, но некоторые работают простым карандашом. После рисунка на место, где будет фон, накладывается сусальное золото. А в самом конце — олифа или лак. В лучшем случае от начала работы до готовой иконы проходит две недели. Но бывает так, что икона не пишется, тогда времени понадобится больше, — делится монахиня Агафья. — Чтобы стать иконописцем, нужен талант или образование. Но по опыту могу сказать: людям, которые раньше занимались светской живописью, это дается сложно. Сначала нужно смирить эгоистичное начало и страсти, ведь икона — это богословие, написаное не нами… 

Иконописная.

Послесловие

О Полоцком монастыре можно говорить бесконечно: это по-настоящему святое место будто магнитом притягивает людей со всего мира. Одни здесь смогут найти утешение и покой, другие — как минимум восхититься впечатляющими памятниками истории и архитектуры. Здесь служат сестры не только из Беларуси, но и соседних стран, причем некоторые в обители оказались впервые — и навсегда. Почему? Сколько бы я ни задавала этот вопрос, каждая отвечает: Бог позвал. И неисповедимы Его пути. 

glushko@sb.by