В пособии представлены уроки чтения, обсуждения и анализа текста, внеклассного чтения и развития речи, текущего и итогового
контроля, способствующих активизации самостоятельной мыслительной деятельности учащихся на уроке и дома. Основа большинства уроков — групповая
исследовательская работа.
Урок 37. А. С. Пушкин. «Евгений Онегин» как новаторское произведение
Урок 38. А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»: главные мужские образы романа
Урок 39. А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»: главные женские образы романа
Урок 40. А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»: взаимоотношения главных героев
Урок 41. А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»: образ автора
Урок 42. А. С. Пушкин. «Евгений Онегин» как энциклопедия русской жизни
Урок 43. А. С. Пушкин. «Евгений Онегин» в зеркале русской критики
Урок 44. А. С. Пушкин. «Евгений Онегин». Письменный ответ на один из проблемных вопросов. Урок развития речи 4
УРОК 42
А. С. ПУШКИН.
«ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»
КАК ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОЙ ЖИЗНИ
Основное содержание урока
Реализм романа. Развитие понятия о реализме литературы. Россия и пушкинская эпоха в романе. Реальные исторические личности как герои романа.
Основные виды деятельности.
Выразительное чтение наизусть. Устные монологи на литературоведческую тему. Устный или письменный ответ на вопрос. Работа со словарём литературоведческих терминов. Поиск примеров, иллюстрирующих понятие реализм.
I. Реализм романа
Актуализация имеющихся знаний о реализме литературы:
— Вспомните определение термина реализм.
Вопрос 12 из раздела учебника «Размышляем о прочитанном» (после статьи «В творческой лаборатории А. С. Пушкина»).
— Назовите главные черты реалистических произведений (см. урок 37).
— Какие известные вам произведения можно отнести к реалистическим?
II. Развитие понятия о реализме литературы
Основные положения сообщения учителя о реализме романа:
Реализм романа проявился в новаторском характере изображения человека и действительности, демократизации литературного языка.
А. С. Пушкин в романе ставит своей художественной задачей показать тип современного человека, героя своего времени. Историческая эпоха выражается в
конкретной истории каждого героя и вымышленном сюжете романа. Автор рисует панораму эпохи, быт и культуру своего времени.
Герои действуют не в исключительных ситуациях (как в романтизме), а в привычном для них окружении (Петербург, Москва, деревня).
Действительность и герои романа показаны в динамике; их характеры изменяются под влиянием жизненных ситуаций, в которые они попадают.
Типическое для людей пушкинской среды проявляется через их специфические, индивидуальные черты.
Характеры героев сложны и многогранны, они построены не по литературным схемам и нормам, а по законам реальной жизни.
Автор не судит героев, а анализирует характеры и поступки как очевидец, человек той же эпохи, что усиливает правдивость повествования.
Эмоциональная окраска картин жизни и внутреннего мира людей, пафос автора отражают мировоззрение передового человека эпохи А. С. Пушкина.
Лиро-эпический характер нового жанра — романа в стихах — побуждает А. С. Пушкина разнообразить традиционный четырёхстопный ямб и создать новую строфическую
форму — онегинскую строфу.
Автор стремится сблизить книжный язык с общеупотребительным, разговорным.
III. Россия и пушкинская эпоха в романе.
Реальные исторические личности как герои романа
Отчёты о домашней групповой подготовке к семинарскому занятию:
Группа 1.
Типические черты пушкинской эпохи в характерах главных героев.
Группа 2.
Характерные черты русского человека в образе автора.
Группа 3.
Приметы жизни и быта пушкинской эпохи и их роль в романе.
(Три слоя русского дворянства, жизнь провинциальных городов и крепостного крестьянства; балы, обеды, театр, круг чтения героев.)
Группа 4.
Картины русской природы и их композиционная роль в романе.
*Группа 5.
Роль лирических отступлений в создании облика эпохи.
*Группа 6.
Реальные исторические личности как персонажи романа Пушкина: историко-культурный комментарий.
Обобщающая беседа:
Докажите, что в романе переплетается мир отношений Татьяны и Онегина и мир автора, рассказывающего историю их любви.
Какие черты людей пушкинского круга отразились в образах героев?
*Согласны ли вы, что Онегин — герой времени, а Татьяна — вечный образ, воплотивший идеальные черты русской женщины? Обоснуйте свой ответ.
Приведите примеры, где автор проявляется как «автопортрет» самого А. С. Пушкина.
(Автор-повествователь соседствует с читателями, часто обращаясь к ним. Автор-персонаж общается с вымышленными героями и с реальными историческими лицами,
людьми из близкого Пушкину круга. Лирический герой создаёт эмоциональный фон повествования, связывает читателя с героями книг, которые читают его современники.)
Вопросы 6 и 11 из раздела учебника «Размышляем о прочитанном» (после статьи учебника «В творческой лаборатории А. С. Пушкина»).
С. М. Бонди в работе «А. С. Пушкин. „Евгений Онегин“» пишет: «…Став художником-реалистом, он [Пушкин] стремится не столько говорить о себе,
сколько о самой жизни, не столько изливать свои чувства, сколько внимательно наблюдать, изучать, художественно обобщать окружающую действительность».
Подтвердите примерами мнение пушкиниста.
Что такое энциклопедия? Прав ли В. Г. Белинский, назвавший роман «энциклопедией русской жизни»? Обоснуйте свой ответ.
Итоговые вопросы:
Какой показана пушкинская Россия в романе «Евгений Онегин»?
Какие черты реалистического произведения присущи роману?
Домашнее задание
Подобрать примеры, иллюстрирующие положения рассказа учителя о реализме романа.
Составить тезисный план статьи учебника «Своеобразие романа».
Письменно ответить на один из итоговых вопросов урока.
Групповые задания.
Прочитать статьи учебника «„Евгений Онегин“ в критике»
и «В творческой лаборатории А. С. Пушкина».
Подготовиться к обсуждению критических откликов: В. Г. Белинского, Д. И. Писарева, Ф. М. Достоевского, С. М. Бонди, Ю. М. Лотмана (см. следующий урок).
Индивидуальные задания.
Выполнить задания практикума «Читаем, думаем, спорим…»: раздел «Евгений Онегин» (по выбору учителя).
Подготовить сообщение об иллюстраторах романа и об опере П. И. Чайковского «Евгений Онегин», используя книгу «100 опер»
Следующий урок: А. С. Пушкин. «Евгений Онегин» «Евгений Онегин» в зеркале русской критики >>>
Источник: Беляева Н. В. Уроки литературы в 9 классе. – М.: Просвещение, 2014.
СВОЕОБРАЗИЕ РОМАНА
«ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»
«Евгений Онегин» — необычный роман, потому что у него нет начала и нет конца. Начинается роман с середины, с отъезда героя в деревню. Пушкин, изображая
героев, постоянно отталкивается от литературных шаблонов и романных клише. Характеризуя Ольгу, он иронизирует над портретной манерой романистов:
…любой роман
Возьмите и найдете верно
Ее портрет: он очень мил,
Я прежде сам его любил,
Но надоел он мне безмерно.
Он не удовлетворен и обычными изображениями романных героев:
Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец…
В пушкинском романе герой не образец совершенства и далек от восторженности. Восторженный персонаж — Ленский, но жертвенность его напрасна, самопожертвования
от него никто не требует. Нет и счастливого конца. Роман оборван на драматической сцене. Как известно, герой в конце романа должен либо погибнуть, либо
обрести полное счастье. Этого читатели и ждали от Пушкина, который, по их мнению, должен был ранить Ленского или Онегина, а затем все устроилось бы ко
взаимному удовольствию. Другие читатели настаивали на смерти или на продолжении романа по той причине, что Онегин жив и, стало быть, роман не завершен.
Пушкин же, ведя с читателями ироническую игру, сознательно отказался и от завязок, и от развязок, которых требовало искусство классицизма. Перед завершающей,
восьмой главой, когда роман клонился к окончанию, поэт вдруг заявил, что все написанное ранее только вступление:
Я классицизму отдал честь:
Хоть поздно, а вступленье есть.
И вместе с тем на протяжении всего текста он приоткрывал двери в «творческую лабораторию».
Пушкин отказался от привычных романных штампов и шаблонов, он убедил читателей в правдивости рассказанной им истории. Роман выглядит выхваченным из живой
жизни, а не задуманным и созданным автором.
На самом деле это, конечно, не так. «Евгений Онегин» — искусное творение. Только гениальный мастер способен вселить в читателя иллюзию, будто роман не вымышлен
им, а прямо из жизни фотографически перенесен па бумагу.
Необычно построена и композиция романа, в которой переплетены рассказ, отступления от него, воспоминания и размышления автора. В этом собрании «пестрых глав»
есть стройность, симметрия, движение сюжета, о котором автор ни на минуту не забывает. Заканчивая характеристику юного Онегина, Пушкин замечает:
…и вдруг
Добиться тайного свиданья…
И после ей наедине
Давать уроки в тишине!
В четвертой главе Онегин дает «урок» Татьяне, которая вспомнит о его проповеди в восьмой главе:
Онегин, помните ль тот час,
Когда в саду, в аллее нас
Судьба свела, и так смиренно
Урок ваш выслушала я?
Сегодня очередь моя.
Все это свидетельства высокого искусства Пушкина, роман которого стал фактом культурной жизни России.
Если романтики разделяли идеал и действительность на две несовместимые сферы, то Пушкин нашел идеал в той действительности, которая подлежала критике и суду.
«Евгений Онегин» был первым русским реалистическим романом. Герои мыслят, чувствуют и поступают в соответствии со своими характерами. Общее, свойственное
людям одной среды, проявляется через индивидуальное, особенное.
Одно из самых удивительных качеств реализма — саморазвитие характеров, литературных типов. Созданный автором образ как бы живет самостоятельной жизнью.
Пушкин, например, в начале романа не предполагал, что его Татьяна выйдет замуж, а Онегин напишет ей письмо. Однако логика развития этих характеров оказалась
такова, что Пушкин был «вынужден» отдать Татьяну замуж и написать письмо Онегина к Татьяне. Созданные Пушкиным литературные типы отделились от автора и стали
поступать так, как подсказывает им логика их характеров. Автор, чтобы сохранить психологическую правду характера, должен был следовать за душевными движениями
героев и не мешать им обнаруживать свои свойства.
Реализм романа отчетливо выразился в стиле, в языке пушкинского произведения. Каждое слово автора точно характеризует национально-исторический быт эпохи,
характер и культуру героев и одновременно эмоционально окрашивает их.
Роман «Евгений Онегин» — особый роман. В нем два пространства. Одно из них реальное. В нем живет автор, который связан с личностью человека и поэта Пушкина,
причем таким образом, что Пушкин выступает прототипом автора, т. е., по сути, себя самого, своего художественного образа. Автор в романе довольно последовательно
рассказывает о себе, о своей музе, о собственной творческой судьбе, о том, как он духовно рос и как менялся под воздействием обстоятельств или сопротивлялся им.
Этот, назовем его «реальный», роман («роман жизни», по выражению Пушкина) насквозь лиричен, потому что в нем главное лицо поэт. Внутри этого лирического
«реального» романа помещен «условный» роман с эпическим сюжетом. В нем развернута любовная история героев, известная автору, который придумал способ рассказа
о ней. Поскольку автор — посредник между «реальным» романом и «условным» романом, между реальным пространством, где живет читатель, и условным, где обитают
герои, то автор может вводить героев в реальное пространство и возвращать их в условное. Автор постоянно вторгается в повествование, общается с читателями,
создает иллюзию естественного, как сама жизнь, течения романных событий. При этом «условный» роман, где в основном живут герои, лишь эпизод из «реального»
романа, отчетливо соотнесенного с ходом жизни, точнее, с романом, который творится самой жизнью.
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. — М.: Просвещение.
(вернуться к уроку)
«ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»
В КРИТИКЕ
Постепенно автор утрачивает близость к Онегину и все более сближается с Татьяной. И эта перемена глубоко знаменательна.
Критики увидели ее, но оценили по-разному. В. Г. Белинский, воздав должное Татьяне, способной встать выше предрассудков, не мог ей простить брак без любви,
считал, что такие отношения «составляют профанацию чувства и чистоты женственности». Он полагал, что Татьяна должна была оставить своего мужа, развестись с
ним и выйти замуж за Онегина. Что касается Онегина, то, отметив его трагическую зависимость от среды, Белинский понял пушкинского героя как тип эпохи и
назвал его «эгоистом поневоле», «лишним человеком».
Д. И. Писарев не согласился ни с Пушкиным, ни с Белинским и нашел, что образ жизни Пушкина и образ жизни Онегина одинаковы и что никакого общезначимого
интереса роман и его герои не несут и нести не могут. Взгляды автора и героев никчемны. Тип Онегина мелок, совершенно бесполезен в русской жизни и потому
не нужен. Этот антиисторический и грубо утилитарный вывод вызвал отпор критиков и писателей.
Ф. М. Достоевский осмыслил Онегина чуждым русскому национальному сознанию, европейским «гордецом» и противопоставил ему «русскую душою» смиренную Татьяну,
увидев в ней воплощение духовного идеала — соборности и православия, гармоническое сочетание нравственной силы и христианского смирения.
Каждая из этих оценок романа углубляла понимание «Евгения Онегина», но суживала его смысл и содержание. Например, Татьяна соотносилась исключительно с
русским миром, а Онегин — с европейским. Из рассуждений критиков вытекало, что духовность России всецело зависит от Татьяны, нравственный тип которой есть
спасение от чуждых русскому духу Онегиных. Нетрудно, однако, заметить, что для Пушкина и Татьяна, и Онегин одинаково русские люди, способные наследовать
национальные традиции и сочетать их с блеском русской дворянской, просвещенной западной и общечеловеческой культуры.
«Евгений Онегин» запечатлел духовную красоту Пушкина и живую красоту русской народной жизни, которая была открыта автором гениального романа.
Столь же велики, как и в лирике, и в лирическом эпосе, достижения Пушкина в прозе и драматургии, открывшие новый этап в творчестве писателя.
Это интересно
Познакомьтесь с книгой «А. С. Пушкин. Школьный энциклопедический словарь» под редакцией Б. И. Коровина.
В этом словаре Вы найдете ответы на любые вопросы, касающиеся жизни и творчества великого русского поэта.
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. — М.: Просвещение.
(вернуться к уроку)
В ТВОРЧЕСКОЙ ЛАБОРАТОРИИ
А. С. ПУШКИНА
Вслушаемся в отзывы о романе «Евгений Онегин»:
В. Белинский: «В своей поэме он умел коснуться так многого, намекнуть о столь многом, что принадлежит исключительно к миру русской природы, к
миру русского общества. «Онегина» можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением».
М. Горький: «Роман в стихах «Евгений Онегин» навсегда останется одним из замечательнейших достижений русского искусства».
Д. Веневитинов: «О новом романе г. Пушкина, — что он есть новый прелестный цветок на ноле нашей словесности, что в нем нет описания, в котором бы
не видна была искусная кисть, управляемая живым, резвым воображением; почти нет стиха, который бы не носил отпечатка или игривого остроумия, или очаровательного
таланта в красоте выражения».
И. Киреевский: «Характер Татьяны есть одно из лучших созданий нашего поэта; мы не будем говорить об нем, ибо он сам себя выказывает вполне».
А. Герцен: «Каждая глава «Онегина», которая появлялась после 1825 года, отличалась все большей и большей глубиной».
И. Гончаров: «Пушкин… был наш учитель — и я воспитывался, так сказать, его поэзиею… Я узнал его с «Онегина», который выходил тогда периодически,
отдельными главами: Боже мой! Какой свет, какая волшебная даль открылась вдруг — и какие правды — и поэзии, и вообще жизни, притом современной, понятной,
хлынули из этого источника и с каким блеском, в каких звуках! Какая школа изящества, вкуса для впечатлительной натуры!..»
Л. Толстой: «Я сегодня все время читал… «Евгения Онегина»! И всем советую его перечесть. Удивительное мастерство двумя-тремя штрихами обрисовать
особенности быта того времени. Не говорю уже о таких шедеврах, как письмо Татьяны…»
Ф. Достоевский: «…В «Онегине», в этой бессмертной и недосягаемой поэме своей, Пушкин явился великим народным писателем, как до него никогда и никто…»
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. — М.: Просвещение.
(вернуться к уроку)
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
1. Расскажите об истории создания романа «Евгений Онегин».
2. Расскажите об «онегинской строфе»: о количестве стихов в ней, способах рифмовки, строфических переносах. Как Вы понимаете эпиграф к роману и
вступление к первой главе?
3. Какое начало — лирическое или эпическое — преобладает в романе? Как построен роман? Как первая и последняя встречи Татьяны и Онегина определяют
характеры героев?
4. Как изменяется автор в романе? Как построен его день? Каковы его идеалы?
5. Как изменяется Онегин? Почему Татьяна — любимый идеал Пушкина? Почему счастье Татьяны и Онегина оказалось невозможным?
6. Что Вы можете сказать о языке романа?
7. К романтическому или реалистическому стилю тяготеет роман «Евгений Онегин»? Обоснуйте свое мнение.
8. Подготовьте развернутые ответы на вопросы: в чем странность Онегина с точки зрения высшего общества? О каких взглядах героев свидетельствуют письма
Татьяны к Онегину и Онегина к Татьяне (на выбор)?
9. Подготовьте сообщение на одну из тем: «История Онегина — это история возрождения героя», «Цельность характера Татьяны», «Многогранность и сложность
характеров в романе «Евгений Онегин*.
10. Пушкин писал, что под романом он разумеет «историческую эпоху, развитую на вымышленном повествовании». Можно ли эти слова отнести и к роману
«Евгений Онегин»?
В то же время Достоевский назвал роман «Евгений Онегин» поэмой «осязательно реальной», в которой «воплощена настоящая русская жизнь
с такой творческой силой и с такой законченностью, какой и но бывало до Пушкина, да и после него пожалуй».
В. Белинский считал, что «Онегина» можно назвать «энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением».
Как Вы понимаете эти высказывания? Постройте диалог, отвечая на этот вопрос, опираясь на суждения критиков и свое понимание романа «Евгений Онегин».
11. Кто назвал роман «цветком на поле нашей словесности», «энциклопедией русской жизни»? Кто считал его бессмертной и недосягаемой поэмой, а Пушкина «великим
народным писателем, как до него никогда и никто»? Как Вы понимаете эти и другие высказывания? Подготовьте ответ-рассуждение.
12. Что в тексте романа показалось Вам особенно современным? Чем интересна жизнь и судьба Онегина? В чем его поведение обычно и в чем оригинально, отлично
от других его соседей-помещиков? Какую характеристику дает своему герою автор? Как бы Вы охарактеризовали главного героя?
13. Что можно сказать о дружбе Онегина и Ленского, о сходстве и различиях сестер Лариных? Каково отношение автора к каждому из героев? Белинский говорит
о Ленском, что он «был романтик, и больше ничего». Герцен считал, что Пушкин в лице Владимира Ленского «представил отрадное явление», но «расстрелял его,
и за дело. Что ему оставалось делать, как не умереть, чтобы остаться благородным, прекрасным явлением?». Как Вы оцениваете характер Ленского?
14. Прочитайте статьи Белинского «Сочинения Александра Пушкина». Сопоставьте высказывания о героях. Подготовьте характеристику Татьяны или Ольги, Ленского
или Онегина — на выбор.
15. Чем интересны описания природы в романе? Каковы их роль и значение? Что заинтересовало Вас в авторских отступлениях?
16. Можно ли назвать роман «Евгений Онегин» реалистическим? Что такое реализм? Найдите определение в учебнике и в различных словарях.
17. Найдите и рассмотрите иллюстрации разных художников к роману (самого А. С. Пушкина, М. Микешина, Н. Кузьмина, М. Добужинского, А. Нотбека, В. Канашевича и др.).
Какие иллюстрации, по Вашему мнению, ярче передают настроение героев?
18. Иллюстрации каких художников к произведениям А. С. Пушкина Вам известны?
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. — М.: Просвещение.
Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Из цикла статей Сочинения александра пушкина». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
Поэмы: «Цыганы», «Полтава», «Граф Нулин»
«Цыганы» были приняты с общими похвалами; но в этих похвалах было что-то робкое, нерешительное. В новой поэме Пушкина подозревали что-то великое, но не умели понять, в чем оно заключалось, и, как обыкновенно водится в таких случаях, расплывались в восклицаниях и не жалели знаков удивления. Так поступили журналисты; публика была прямодушнее и добросовестнее. Мы хорошо помним это время, помним, как многие были неприятно разочарованы «Цыганами» и говорили, что «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан» гораздо выше новой поэмы. Это значило, что поэт вдруг перерос свою публику и одним орлиным взмахом очутился на высоте, недоступной для большинства. В то время как он уже сам беспощадно смеялся над первыми своими поэмами, его добродушные поклонники еще бредили пленником, черкешенкою, Заремою, Мариею, Гиреем, братьями разбойниками, и только по какой-то робости похваливали «Цыган», или боясь скомпрометировать себя, как образованных судей изящного, или детски восхищаясь песнию Земфиры и сценою убийства. Явный знак, что Пушкин уже перестал быть выразителем нравственной настроенности современного ему общества и что отселе он явился уже воспитателем будущих поколений. Но поколения возникают и образуются не днями, а годами, и потому Пушкину не суждено было дождаться воспитанных его духом поколений — своих истинных судей. «Цыганы» произвели какое-то колебание в быстро возраставшей до того времени славе Пушкина; но после «Цыган» каждый новый успех Пушкина был новым его падением, — и «Полтава», последние и лучшие две главы «Онегина», «Борис Годунов» были приняты публикою холодно, а некоторыми журналистами с ожесточением и с оскорбительными криками безусловного неодобрения.
Перелистуйте журналы того времени и прочтите, что писано было в них о «Цыганах»: вы удивитесь, как можно было так мало сказать о столь многом! Тут найдете только о Байроне, о цыганском племени, о небезгрешности ремесла — водить медведя, об успешном развитии таланта певца Руслана и Людмилы, удивление к действительно удивительным частностям поэмы, нападки на будто бы греческий стих: «И от судеб защиты нет», осуждение будто бы вялого стиха: «И с камня на траву свалился», — и многое в этом роде; но ни слова, ни намека на идею поэмы.
А между тем поэма заключает в себе глубокую идею, которая большинством была совсем не понята, а немногими людьми, радушно приветствовавшими поэму, была понята ложно, — что особенно и расположило их в пользу нового произведения Пушкина. И последнее очень естественно: из всего хода поэмы видно, что сам Пушкин думал сказать не то, что сказал в самом деле. Это особенно доказывает, что непосредственно творческий элемент в Пушкине был несравненно сильнее мыслительного, сознательного элемента, так что ошибки последнего, как бы без ведома самого поэта, поправлялись первым, и внутренняя логика, разумность глубокого поэтического созерцания сама собою торжествовала над неправильностью рефлексий поэта. Повторяем: «Цыганы» служат неопровержимым доказательством справедливости нашего мнения. Идея «Цыган» вся сосредоточена в герое этой поэмы — Алеко. А что хотел Пушкин выразить этим лицом? — Нетрудно ответить: всякий, даже с первого, поверхностного взгляда на поэму, увидит, что в Алеко Пушкин хотел показать образец человека, который до того проникнут сознанием человеческого достоинства, что в общественном устройстве видит одно только унижение и позор этого достоинства, и потому, прокляв общество, равнодушный к жизни Алеко в дикой цыганской воле ищет того, чего не могло дать ему образованное общество, окованное предрассудками и приличиями, добровольно закабалившее себя на унизительное служение идолу золота. Вот что хотел Пушкин изобразить в лице своего Алеко; но успел ли он в этом, то ли именно изобразил он? — Правда, поэт настаивает на этой мысли и, видя, что поступок Алеко с Земфирою явно ей противоречит, сваливает всю вину на «роковые страсти, живущие и под разодранными шатрами», и на «судьбы, от которых нигде нет защиты». Но весь ход поэмы, ее развязка и, особенно, играющее в ней важную роль лицо старого цыгана неоспоримо показывают, что, желая и думая из этой поэмы создать апофеозу Алеко, как поборника прав человеческого достоинства, поэт — вместо этого сделал страшную сатиру на него и на подобных ему людей, изрек над ними суд неумолимо-трагический и вместе с тем горько-иронический.
Кому не случалось встречать в обществе людей, которые из всех сил бьются прослыть так называемыми «либералами» и которые достигают не более, как незавидного прозвища жалких крикунов? Эти люди всегда поражают наблюдателя самым простодушным, самым комическим противоречием своих слов с поступками. Много можно было бы сказать об этих людях характернческого, чем так резко отличаются они от всех других людей; но мы предпочитаем воспользоваться здесь чужою, уже готовою характеристикою, которая соединяет в себе два драгоценные качества — краткость и полноту: мы говорим об этих удачных стихах покойного Дениса Давыдова:
А глядишь: наш Мирабо
Старого Таврило,
За измятое жабо,
Хлещет в ус да в рыло;
А глядишь — наш Лафаэт,
Брут или Фабриций,
Мужичков под пресс кладет
Вместе с свекловицей.
Белинский. Сочинения Александра Пушкина (сборник статей)
Отзывы читателей о книге Из цикла статей «Сочинения Александра Пушкина». Статья девятая. «Евгений Онегин» (окончание), автор: Виссарион Белинский. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор Nice-Books.
Велик подвиг Пушкина, что он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество того времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую сторону; но едва ли не выше подвиг нашего поэта в том, что он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину. Мужчина во всех состояниях, во всех слоях русского общества играет первую роль; но мы не скажем, чтоб женщина играла у нас вторую и низшую роль, потому что она ровно никакой роли не играет. Исключение остается только за высшим кругом, по крайней мере до известной степени. Давно бы пора нам сознаться, что, несмотря на нашу страсть во всем копировать европейские обычаи, несмотря на наши балы с танцами, несмотря на отчаяние славянолюбов, что мы совсем переродились в
«Онегин» самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое его дитя. Личность поэта отразилась в нём с полнотой, светло и ясно, здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы. «Евгений Онегин» был первым национально-художественным произведением как «Горе от ума», «Мёртвые души», «Герой нашего времени».
В романе «Евгений Онегин» не один, а два героя: Евгений и Татьяна. Многие читатели увидели в Онегине гордую холодность и сухое надменное бездушие. Но это не так. Онегин не гений, не великий человек, а просто «добрый малый, как вы да я, как целый свет». Но при этом недюжинный человек. Самолюбивая посредственность провозгласила его «безнравственным», отняла у него страсть сердца, теплоту души, доступность всему доброму и прекрасному.
Онегин — страдающий эгоист. эгоист поневоле. Такова его судьба. Большинство читателей было удивлено, как Онегин, получив письмо Татьяны, мог не влюбиться в неё, — и ещё, как тот самый Онегин, который холодно отверг чистую, наивную любовь прекрасной девушки, потом страстно влюбился в великолепную светскую даму?
Роман оканчивается отповедью Татьяны.
Статья восьмая
Бывают писатели, пользующиеся незавидным счастьем ни в ком не возбуждать неудовольствия своими сочинениями, не вызывать никого на противоречие себе, не иметь противников. Незавидно это счастье, потому что оно достается только людям пустым, занимающимся
Сочинения Пушкина
Впервые опубликовано в «Современнике», 1855, No№ 2, 3, 7, 8.В связи с выходом второго посмертного издания сочинений Пушкина под редакцией П. В. Анненкова (СПб, 1855), значительно пополненного по сравнению с предыдущим собранием сочинений поэта, Н. Г. Чернышевский
Из цикла статей «Сочинения Александра Пушкина». Статья девятая. «Евгений Онегин» (Окончание)
Велик подвиг Пушкина, что он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество того времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую сторону;
Статья восьмая
«Евгений Онегин»
Признаемся: не без некоторой робости приступаем мы к критическому рассмотрению такой поэмы, как «Евгений Онегин». И эта робость оправдывается многими причинами. «Онегин» есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его
Сочинения Державина. Статья вторая*
…С двух сторон отразился русский XVIII век в поэзии Державина: это со стороны наслаждения и пиров и со стороны трагического ужаса при мысли о смерти, которая махнет косою – и
Где пиршеств раздавались клики,
Надгробные там воют
Сочинения Александра Пушкина
Статья восьмая. «Евгений Онегин»*
Признаемся: не без некоторой робости приступаем мы к критическому рассмотрению такой поэмы, как «Евгений Онегин». И эта робость оправдывается многими причинами. «Онегин» есть самое задушевное произведение
Шестую и седьмую статьи критик посвятил поэмам Пушкина. Давая оценку «Руслану и Людмиле», он значительную часть материала отвел под описание журнальной полемики, возникшей после публикации поэмы, и ее историко-литературному значению, чем анализу художественной стороны текста.
При этом критик находится на стороне тех, кого новое творение Пушкина восхитило:
«В этой поэме все было ново: и стих, и поэзия, и шутка, и сказочный характер вместе с серьезными картинами».
Критик отмечал зрелость пушкинской поэмы и с восторгом цитировал лучшие стилистические находки молодого Пушкина, находя, однако, и определенные недостатки формы.
Поэма «Кавказский пленник» подверглась менее подробному анализу, поскольку Белинский счел ее еще «ученической». Однако, рассматривая образ Пленника, он находит в нем типические черты современника (впоследствии критика окрестит подобных людей «лишними»).
«Бахчисарайский фонтан» также был высоко оценен автором статьи, увидевшим в «восточной поэме» несравненный прогресс по сравнению с «кавказскими».
«Это произведение зрелого ума», – так писал критик.
Он подчеркнул и новизну тематики, и прекрасный язык Пушкина, отметив психологическую глубину поэмы, равную целому роману.
При характеристике «Цыган» автор больше внимания уделил этическим аспектам поэмы, размышляя над тем, что такое ревность. Он приходит к выводу, что ревность может преодолеть только истинно нравственный человек, и говорит, каким должно было быть поведение Алеко, если бы он соответствовал этим критериям.
Парадоксальным оказалось восприятие Белинским трагедии Пушкина «Борис Годунов» (десятая статья). Прекрасно зная эпоху Смутного времени, он дал оценку трагедии с точки зрения соответствия ее историзму. В частности, он высказал недовольство главным героем драмы, получившимся, по мнению критика, далеко не яркой личностью.
«А может ли существовать драма без сильного развития индивидуальностей и личностей?»
– восклицал критик.
Исходя из этого, он характеризовал «Бориса Годунова» только как «драматическую хронику», но отнюдь не как трагедию.
Однако это не мешало ему восхищаться основной мыслью, высказанной в «Годунове». Белинский акцентировал внимание на роли народа в истории, особенно подчеркивая, как велика вышла роль народа в трагедии.
«Народ – еще одно действующее лицо»,
– фактически к такому выводу пришел критик.
О заключительной сцене, являющейся центром всей трагедии, он пишет:
«Превосходно окончание… Это – последнее слово трагедии, заключающее в себе глубокую черту, достойную Шекспира… В этом безмолвии народа слышен страшный, трагический голос новой Немезиды, изрекающей суд свой…»
Заключительная статья о Пушкине писалась Белинским в спешке, когда он уже собрался покинуть «Отечественные записки», поэтому она более фрагментарна и эмоциональна. Зачастую критик не до конца объективен, находясь под большим воздействием произведений Пушкина, и излишне эмоционален. Однако это не помешало ему дать глубокий и всесторонний анализ «маленьких трагедий», сказок и повестей Пушкина.
Главной проблемой «Медного всадника» критик видел противопоставление «народа и личности». Явное звучание этой темы ему виделось и в «маленьких трагедия». Оценивая Моцарта, Сальери, Скупого рыцаря, Дон Гуана, он подчеркивал в них индивидуальность и яркость характеров. Особенно интересно рассмотрен образ Сальери, которого критик характеризовал как
«трагический талант, претендовавший на гениальность»
и сопоставляет его (отчасти) с Борисом Годуновым.
Отзываясь о сказках, критик отмечает их несомненную «народность» и восхищается стилистическими находками поэта.
Анализируя «Капитанскую дочку» и «Дубровского», критик дал высокую оценку Пушкину как художнику, прекрасно отразившему русский быт и национальные черты характера русского человека.
Цикл статей сочинения александра пушкина
Анализируя произведения Пушкина в хронологическом порядке, Белинский приводит читателя к мысли, что Пушкин является подлинным народным поэтом.
Благодаря правдивому изображению жизни, Пушкин воплощает в своих произведениях все признаки народности и становится, по выражению критика,
«первым поэтом-художником».
Автор писал, что его поэзия
«удивительно верна русской действительности, изображает ли она русскую природу или русские характеры».
Таким образом, критик к признакам подлинной народности относил не столько предмет изображения, сколько точку зрения поэта на изображаемое.
Он подчеркивал, что Пушкин остается правдивым во всем, описывая любые проявления жизни и при изображении любого сословия. Однако при всем этом Белинский сетовал, что популярность пушкинских произведений не достигает общенародной широты.
Критик восклицает:
«Наш народ не знает ни одного своего поэта!».
Однако, признавая в общем заслуги Пушкина перед русской литературой, он отмечал, что творчество Пушкина является уже пройденным этапом в развитии отечественной литературы.
Причину Белинский видел в том, что творчеству поэта не хватает аналитической составляющей, стремления исследовать действительности, его творчество является «созерцательным», поскольку Пушкин является больше деятелем романтической эпохи, нежели реалистической.
- Новые книги
- Жанры
- Авторы
- Сериалы
- Издательства
- Города
- Случайная книга
- Фильтр книг
- Библиотечное
- Авторы на КулЛиб
- Инструкция FTP
- Коды языков
- Софт
- Теги книг
- Карта сайта
- Ссылки
- Требуется OCR
- Memory
- Статьи
- B534919 Люди Путина. Как КГБ вернул себе Россию и перешёл в наступление на Запад
- О ненависти ?
- B534382 1918 год: Расстрелянное лето
- Кто-нибудь пишет сам?
- Создание сносок в файлах epub в редакторе Sigil
- Лингвистический анализ
- Эльдорадо. Золото и кокаин (Кирилл Бенедиктов)
- Лысый папа
- Любимый сосуд (Владимир Шебзухов)
- В. Шебзухов Басня «Сова, лиса и ёж » мультстудия «Живая картинка»
- #17 — Прошу
- #3 — Рецензия ангеловеда на необычную книгу
- #16 — Шеф-редактор начала статью о полиции с цитаты писателя Андрея Ангелова
- #15 — Встреча с автором легендарного киноучебника. Сайт мэра Москвы сообщает…
- #14 — Малкин, Аминова, Минаков, Ангелов, и другие.
- #13 — Афоризмы и цитаты гения
- #12 — Часть жизни гения.
«Велик подвиг Пушкина, что он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество того времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую сторону; но едва ли не выше подвиг нашего поэта в том, что он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину. Мужчина во всех состояниях, во всех слоях русского общества играет первую роль; но мы не скажем, чтоб женщина играла у нас вторую и низшую роль, потому что она ровно никакой роли не играет…»
Текст книги «Сочинения Александра Пушкина. Статья первая»
- Новые книги
- Жанры
- Авторы
- Сериалы
- Издательства
- Города
- Случайная книга
- Фильтр книг
- Библиотечное
- Авторы на КулЛиб
- Инструкция FTP
- Коды языков
- Софт
- Теги книг
- Карта сайта
- Ссылки
- Требуется OCR
- Memory
- Статьи
Отзывы читателей о книге Из цикла статей «Сочинения Александра Пушкина». Статья девятая. «Евгений Онегин» (окончание), автор: Виссарион Белинский. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
- Любовные романы
- Эротика
- Современные любовные романы
- Исторические любовные романы
- Остросюжетные любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Короткие любовные романы
- love
- Зарубежные любовные романы
- Роман
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Фемслеш
- Фантастика и фэнтези
- Научная Фантастика
- Фэнтези
- Боевая фантастика
- Альтернативная история
- Космическая фантастика
- Героическая фантастика
- Детективная фантастика
- Социально-психологическая
- Эпическая фантастика
- Ужасы и Мистика
- Городское фентези
- Киберпанк
- Юмористическая фантастика
- Боевое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Иностранное фэнтези
- Мистика
- Книги магов
- Романтическая фантастика
- Попаданцы
- Разная фантастика
- Разное фэнтези
- LitRPG
- Любовное фэнтези
- Зарубежная фантастика
- Постапокалипсис
- Романтическое фэнтези
- Историческая фантастика
- Русское фэнтези
- Городская фантастика
- Готический роман
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Космоопера
- Ненаучная фантастика
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Документальные книги
- Биографии и Мемуары
- Прочая документальная литература
- Публицистика
- Критика
- Искусство и Дизайн
- Военная документалистика
Одним из первых критиков Пушкина при его жизни стал Ф. Б. Булгарин. Закончив Петербургский кадетский корпус, Булгарин перебежал на сторону наполеоновской армии и принимал участие в походе на Россию. После поражения Наполеона, он вернулся в Петербург и начал заниматься профессиональной журналистикой. Обладая качествами журналиста и литературного критика, он достаточно быстро сошелся с прогрессивными литераторами, в том числе, Бестужевым, Грибоедовым, Релеевым. Однако уже тогда его беспринципность приводила к конфликтам с либеральными друзьями.
В ситуации усиления цензуры Булгарин вновь прибегнул к измене и стал тайным осведомителем полиции. На начальных этапах своего сотрудничества с полицией внешне он поддерживал Пушкина, ограничиваясь доносами и намеками.
- Курсовая работа Критика Пушкина 400 руб.
- Реферат Критика Пушкина 220 руб.
- Контрольная работа Критика Пушкина 210 руб.
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту Узнать стоимость
При поддержке властей Булгарину удалось достичь монопольного положения в русской литературе и журналистике. В его руках оказалась газета «Северная пчела», журналы «Северный архив», «Сын отечества».Борьба обострилась после начала выхода «Литературной газеты», в издании которой принимал участие Пушкин и его соратники. Целью издания была не пропаганда художественного направления или общественно-политической концепции. Газета ставила своей целью борьбу за литературную нравственность. Пушкин боролся за профессионализацию литературы, юридическое положение писателя, чистоту нравственной атмосферы литературы и литературных нравов. Несмотря на то, что «Литературная газета» с её узкими литературными целями не могла составить конкуренцию «Северной пчеле», Булгарин встревожился, что привело к публикации многочисленных критических статей на страницах его изданий.
Сочинения Александра Пушкина (Белинский)/Статья восьмая
Душа сказала мне давно: Ты в мире молнией промчишься! Тебе все чувствовать дано, Но жизнью ты не насладишься. Веневитинов. В. Г. Белинский: «Пушкин принадлежит к числу творческих гениев, тех величайших исторических фигур, которые, работая для настоящего, приготовляют будущее, следовательно, не могут принадлежать только одному прошлому». С этим суждением остается только согласиться. Необходимо добавить, что гений Пушкина, на мой взгляд, заключается не только в бессмертии сюжетов его произведений: мало кто из писателей пытается ответить в одном произведении сразу же на несколько вопросов. Другими словами, берутся за решение какой — либо одной — показать глупость народной жизни, «закулисную» жизнь светского общества, бессмысленное бытие народа и т. д. А Пушкин, в данном произведении, делает многочисленные лирические отступления, в которых и размышляет на многочисленные темы. Поэтому почерпнуть из этого творения можно очень многое. Начнем с начала — сюжет: вот уж поистине жизненная ситуация. Это далеко не любовный треугольник, даже не знаю, как и назвать. Есть чему поучиться! После прочтения волей-неволей задумываешься о том, какая все-таки сложная эта штука — жизнь: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь (у Онегина, наоборот, он потерял, а лишь потом нашел, но было поздно). Пушкин очень много рассуждает о жизни. Он показывает жизнь большого города с многочисленными балами и развлечениями, город со стороны «парадного подъезда», где всегда весело и шумно. И сквозь это проходит тема одиночества, какого-то отчуждения, причем автор делает это так, что самому читателю становится грустно. А ведь так на самом деле: смотришь на город — все куда-то торопятся, смеются, кричат, разговаривают и шутят — короче — город живет шумной и бурной жизнью. Невольно вспоминается отрывок из стихотворения Рылеева: С тяжкой грустью, с черной думою Я с тех пор один брожу, И могилою угрюмою Мир печальный нахожу. Всюду встречи безотрадные! Ищешь, суетный, людей, А встречаешь трупы хладные Иль бессмысленных детей… Хотя, учитывая мои годы, можно сказать, что это не так уж и заметно. Следующее «новшество» — это язык. Конечно, муза Пушкина была вскормлена и воспитана творениями предшествующих поэтов (можно сказать более — она приняла их в себя, как «свое законное состояние и возвратила их миру в новом, преображенном виде» (Белинский), но то, как он ею лепит настроение читателя, возвышает его к божественным началам, и в очередной раз доказывает, что им (автором) руководит гений. Его язык чертовски привлекателен. Где надо — там короткие, лаконичные предложения (ибо «краткость — сестра таланта»); где необходимо дать полное описание, там появляется вязкая, текучая речь, словно рождественская елочка, украшенная гирляндами прилагательных. Красота! И с ее помощью Пушкин, как человек, познавший высший свет и высокие чувства, любовь и страсть прелюбодеяния, мастерски действует на восприятие читателя. Он открыл новые возможности, которые дарит нам речь. Нужно лишь научиться пользоваться ею, ибо еще Цицерон сказал — «Речь дана всем, ум — удел немногих». В этом произведении автор показал нам высокое знание античности и истории. А это, в очередной раз, доказывает, что история учит многому: это ведь не книжный ум, а жизненная школа, где в роли преподавателей выступают «великие мира сего». К сожалению, это поздно начинаешь осознавать. Спускаемся на землю и переходим к «людской» теме. Так вот Пушкин подкинул еще «материал для размышления» (вообще, такие действия присущи величайшим): очевидно, что речь пойдет о Евгении. Прочитал я роман, отложил книгу и подумал: «Так какой же на самом деле Онегин?» Может это игра Пушкина показать главного героя, этого «страдающего эгоиста», в начале с одной точки зрения, потом с другой, а затем — с третьей? Или же настолько глубока натура Евгения, что даже сам автор предает его на суд читателю? В жизни ведь получается аналогично — у каждого есть свои закоулки души и, следовательно, каждый может быть непонятым. Есть о чем призадуматься! Прочтя роман, понимаешь, что озлобленный ум есть тоже признак высокой натуры, ибо такой человек недоволен не только окружающими, но и самим собой. И еще, как-то дико понимать, что существуют люди, подобные Онегину, которые не знают, что им надо. Вообще, читая этот роман, меняешь угол зрения на многие вещи. В некотором смысле, это произведение можно назвать философским. В своих философских отступлениях автор показывает быт того времени, при этом дает оценку, размышляет, пытается найти ответы на многие коренные вопросы бытия. И в этих ответах находишь очень много нового для себя. С чем-то можно согласиться, а с чем-то и поспорить. Закончить сие творение хочу словами вышеуказанного величайшего мастера пера, но с учетом возможностей быстрорастущего гения нижеподписавшегося: Пересмотрел все очень строго: Противоречий очень много, Но их исправить не хочу. Цензуре долг свой заплачу, И учительницам на съеденье Плоды трудов своих отдам. Иди же к школьным берегам Новорожденное творенье, И заслужи мне славы дань: Одни пятерки, шум и брань! P. S. Не сочту за дерзость мысль о том, что брани совсем не будет.
Полевой – талантливый и энергичный самоучка сумел сделаться заметным литератором, руководителем журнала «Московский литератор». По своей сути Полевой был романтиком и в конце 20-х годов он начал свой «поход» против представителей «дворянской» литературы, к которой он относил и Пушкина. «Бунт» Полевого носил исключительно литературный характер, однако, в условиях последекабрьского усиления цензуры, он прозвучал набатом и вышел далеко за пределы литературной сферы.
Полевой – ярый сторонник декабристов, в позиции и творчестве Пушкина он видит «измену» декабристской традиции, свободолюбивым идеалам. Он подвергает поэта критике за то, что последний покинул бунтарство ради ничтожной действительности.
По мнению критика, произведения Пушкина не имеют деятельностного характера, не мотивируют массы на свершения, на протест, более того, круг литературных героев поэта ограничивается дворянским сословием, что делает произведения «оторванными» от действительности.
Комментарии Статья первая «Отечественные записки», 1843; т. XXVIII, кн. VI, отд. V, стр. 19-43 (ценз. разр. 31 мая 1843); статья вторая — 1843, т, XXX, кн. IX, отд. V, стр. 1-60 (ценз. разр. 31 августа 1843); статья третья — 1843, т. XXX, кн. X, отд. V, стр. 61-88 (ценз. разр. — 30 сентября 1843); статья четвертая — 1843, т. XXXI, кн. XII, отд. V, стр. 25-46 (ценз. разр. 30 ноября 1843); статья пятая — 1844, т. XXXII, кн. II, отд. V, стр. 43-81 (ценз. разр. 31 января 1844); статья шестая — 1844, т. XXXIII, кн. III, отд. V, стр. 1-20 (ценз. разр. 29 февраля 1844); статья седьмая — 1844, т. XXXIV, кн. V, отд. V, стр. 1-33 (ценз. разр. 30 апреля 1844); статья восьмая — 1844, т. XXXVII кн. XII, отд. V, стр. 46-72 (ценз. разр. 30 ноября 1844); статья девятая — 1845, т. XXXIX, кн. III, отд. V, стр. 1-20 (ценз. разр. 28 февраля 1845): статья десятая — 1845, т. XLII, кн. XI, отд. V, стр. 1-22 (ценз. разр. 31 октября 1845); статья одиннадцатая и последняя — 1846, т. XLVIII, кн. X, отд. V, стр. 41-68 (ценз. разр. 30 сентября 1846).
Все статьи печатались без подписи
Статьи о Пушкине переиздавались в советское время несколько раз в «Собрании сочинений В. Г. Белинского» под редакцией Иванова-Разумника, 1919 года, том III, сборником «В. Г. Белинский. Сочинения Александра Пушкина», редакция, предисловие и примечания Н. И. Мордовченко, 1937 года, в «Избранных сочинениях» под редакцией и с комментариями Д. Д. Благого и А. Лаврецкого, 1941 года, том III, в однотомнике «Избранных сочинений В. Г. Белинского» с вступительной статьей и примечаниями Ф. М. Головенченко, 1947 года.
Впервые статьи были опубликованы в «Отечественных записках» в 1843-1846 гг. Последняя статья этого цикла появилась в октябрьской книжке журнала 1846 года, когда Белинский уже порвал всякие отношения с его издателем Краевским.
Мысль написать особую статью или ряд статей о Пушкине зародилась у Белинского едва ли не в самом начале его деятельности. Еще в статье «Ничто о ничем» (1836), касаясь связи поэзии Пушкина с русским романтизмом, Белинский заметил: «Этот вопрос будет подробно рассмотрен нами в особенной статье о Пушкине, которая уже пишется».
В 1837 году он сообщил Мих. Бакунину: «Скоро примусь за статью о Пушкине. Это должно быть лучшею моею критическою статьею» («Письма», т. I, стр. 138). Пушкин был в центре внимания Белинского и в 1841 году, когда он замышлял написать «Критическую историю русской литературы». Имя Пушкина буквально не сходит со страниц статей Белинского.
В шестой том собрания сочинений Александра Сергеевича Пушкина вошли критика и публицистика. - О книге
- Статьи и заметки 1824-1836 Публикации 1824-1830 гг. Письмо к издателю «Сына отечества»
- О г-же Сталь и о г. А. Муханове
- О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. А. Крылова
- Отрывки из писем, мысли и замечания
- Отрывок из литературных летописей
- «Ромео и Джюльета» Шекспира
- Публикации в «Литературной газете» (1830-1831)
- Роман Б. Констана «Адольф» в переводе П. А. Вяземского
- «Илиада» Гомерова
- О журнальной критике
- История русского народа
- Юрий Милославский, или русские в 1612 году
- О записках Самсона
- «Разговор у княгини Халдиной» Д. И. Фонвизина
- Денница
- Карелия, или заточение Марфы Иоанновны Романовой
- О статьях кн. Вяземского
- Острая шутка не есть окончательный приговор…
- В одной из Шекспировых комедий…
- Невский альманах на 1830 год
- Англия есть отечество карикатуры и пародии…
- Объяснение к заметке об «Илиаде»
- Г-н Раич счел за нужное отвечать…
- Мильтон говаривал…
- О записках Видока
- Собрание насекомых
- В газете «Le Furet» напечатано…
- Vie, poesies et pensees de Joseph Delorme
- Les Consolations. Poesies par Sainte Beuve
- Публикации 1831-1833 гг.
- Торжество дружбы, или оправданный Александр Анфимович Орлов
- Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем
- Письмо к издателю «Литературных прибавлений к «Русскому инвалиду»
- Сочинения и переводы в стихах Павла Катенина
- Публикации в «Современнике» 1836 г.
- Послесловие к «Долине Ажитугай»
- Вастола, или желания
- Вечера на хуторе близ Диканьки
- Российская Академия
- Французская Академия
- Записки Н. А. Дуровой, издаваемые А. Пушкиным
- Мнение М. Е. Лобанова о духе словесности как иностранной, так и отечественной
- Вольтер
- Фракийские элегии
- Анекдоты
- Джон Теннер
- Об обязанностях человека
- Словарь о святых
- Новый роман
- Письмо к издателю
- Объяснение
- Кавалерист-девица
- Ключ к «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина
- Редакционно-издательские извещения и примечания
- Статьи и заметки, предназначавшиеся для «Современника»
- Последний из свойственников Иоанны д’Арк
- О Мильтоне и переводе «Потерянного рая» Шатобрианом
- Три повести Н. Павлова
- Записки Чухина
- Недовольные
- «История поэзии» С. П. Шевырева
- «Путешествие в Сибирь» Шапп д’Отроша и «Антидот» Екатерины II
- Путешествие В. Л. П.
- Железная маска
- Примечание к записке Н. М. Карамзина «О древней и новой России»
- Примечание о памятнике князю Пожарскому и гражданину Минину
- Заметка об утере адреса подписчика из г. Холма
- Перечень статей, намечавшихся для отдела «Опыты библиографические» в «Современнике»
- 1 Биография
- 2 Университетские годы
- 3 Первая критическая статья
- 4 Влияние кружка Станкевича на Белинского
- 5 Работа в «Отечественных Записках»
- 6 Последние годы
- 7 Адреса в Санкт-Петербурге
- 8 Значение
- 9 Увековечивание памяти
- 10 Библиография
- 10.1 Работы
- 10.2 Издания
- 10.3 Собрания сочинений
- 10.4 О Белинском
- 11 Примечания
- 12 Ссылки
- «Некрология генерала от кавалерии Н. Н. Раевского»
- Возражения критикам «Полтавы»
- Собрание сочинений Георгия Кониского, архиепископа Белорусского
- Александр Радищев
Критик отмечает, что со стороны поэта было подвигом так смело и правдиво изобразить русское общество того времени на примере холодного, эгоистичного светского франта Евгения Онегина.
Но на этом восхищение Белинского не заканчивается, он был потрясен тем, как реалистично и одновременно поэтически воспроизведен образ русской женщины в лице Татьяны Лариной.
Виссарион Белинский — Сочинения Александра Пушкина. Статья девятая
- 12.1839 года — Галерная улица, 25;
- 05. — 07.11.1840 года — доходный дом Алексеева — 6-я линия, 53;
- 01.06.1841 — 11.1842 года — доходный дом Бутаровой — Средний проспект, 22;
- 11.1842 — 04.1846 — дом И. Ф. Лопатина — Невский проспект, 68;
- 10.1846 — 05.1847 — доходный дом Фёдорова — набережная реки Фонтанки, 17.
- Дмитрий Калинин (1830—1832).
- Литературные мечтания. Элегия в прозе (1834).
- О русской повести и повестях г. Гоголя («Арабески» и «Миргород») (1835).
- Ничто о ничём (1835).
- Стихотворения В. Бенедиктова (1835).
- Гамлет. Драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета (1838, цикл статей).
- Сочинения в стихах и прозе Д. Давыдова.
- «Герой нашего времени». Соч. М. Лермонтова (1840).
- Русская литература в 1840 году (1841).
- Стихотворения М. Лермонтова (1841).
- Русская литература в 1841 году (1842).
- Русская литература в 1842 году (1843).
- Русская литература в 1845 году (1846).
- Взгляд на русскую литературу 1846 года (1846).
- Николай Алексеевич Полевой (1846).
- Письмо Н. В. Гоголю (1847).
- Взгляд на русскую литературу 1847 года (1848).
- Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина / Ред. предисл. и прим. Н. И. Мордовченко. — Л.: Гослитиздат, 1937. — 706 с.: ил.
- Белинский В. Г. М. Ю. Лермонтов: Статьи и рецензии / Ред., вступит. статья и примеч. Н. И. Мордовченко. — Л.: Худож. лит., 1940. — 264 с.: портр.
- Белинский В. Г. Избранные философские сочинения / Под общей ред. и со вступит. ст. М. Т. Иовчука. Ред. текста и комментарии В. С. Спиридонова. — М.: Госполитиздат, 1941. — 562 с.
- Белинский В. Г. О Крылове: Сборник статей и высказываний. — М.: Гослитиздат, 1944. — 70 с.
- Белинский В. Г. Письма к Гоголю / Ред., послесловие и примечания Ф. М. Головенченко. — М.: Гослитиздат, 1947. — 32 с. То же./ Белинский В. Г. — М.: Госполитиздат, 1956. — 29 с.
- Белинский В. Г. Избранное. — Молотов: Молотовгиз, 1948. — 395 с.
- Белинский В. Г. Избранные педагогические сочинения / Под ред. действ. чл. АПН Е. Н. Медынского. — М.; Л.: Академия пед. наук РСФСР, 1948. — 280 с.: портр.
- Белинский В. Г. Избранные философские сочинения / Под общей ред. М. Т. Иовчука и З. В. Смирновой. Ред. текста и примеч. В. С. Спиридонова. Т. 1. — М.: Госполитиздат, 1948. — 642 с.: ил., портр. То же. Т. 2. — М.: Госполитиздат, 1948. — 594 с.: ил., портр.
- Белинский В. Г. О Гоголе: Статьи, рецензии, письма / Ред., вступит. ст. и комм. С. Машинского. — М.: Гослитиздат, 1949. — 512 с.: портр.
- Белинский В. Г. О классиках русской литературы / Сост. А. Н. Дубовиков. — М.; Л.: Детгиз, 1948. — 360 с. То же. — М.; Л.: Детгиз, 1950. — 360 с.: ил., портр.
- Белинский В. Г. Взгляд на русскую литературу 1846 г. / [Послесл. и примеч. Е. А. Мельниковой]. — М.: Гослитиздат, 1955. — 184 с.: портр.
- Белинский В. Г. Избранные статьи. — М.: Детская литература, 1972. — 223 с.
- Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина. — М.: Сов. Россия, 1984. — 96 с.
Сочинение: «Евгений Онегин» в критике (А. С. Пушкин)
О драме и театре Российская государственная детская библиотека (РГДБ)
«Велик подвиг Пушкина, что он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество того времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую сторону; но едва ли не выше подвиг нашего поэта в том, что он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину. Мужчина во всех состояниях, во всех слоях русского общества играет первую роль; но мы не скажем, чтоб женщина играла у нас вторую и низшую роль, потому что она ровно никакой роли не играет…»
- Книги
- Издательские серии
- Премии
- Рекомендации
- Библиотечное
- ЧаВо
- Вычитка
- Про вычитку
- Технические темы
- Последние материалы
- Создать список литературы
- Список источников
- Примеры списков
- Готовые списки литературы
- История списков литературы
- Список издательств
- Список авторов
- Решение транспортной задачи
- Решатель задач (бета)
- Матричные вычисления (сложение, вычитание, умножение)
- Транспортная задача
- Теоретическая механика: Тарг С.М. 1989
- Физика: Чертов для заочников (решебник)
- Физика: Прокофьев (решебник)
- Химия: Шиманович мет. 2003г. (решебник)
Книги похожие на «Из цикла статей «Сочинения Александра Пушкина». Статья девятая. «Евгений Онегин» (окончание)» читать онлайн бесплатно полные версии.
Виссарион Белинский
Виссарион Белинский — все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-for.me.
Виссарион Белинский
Виссарион Белинский — все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.
Название Из цикла статей «Сочинения Александра Пушкина». Статья девятая. «Евгений Онегин» (окончание)
Год выпуска 1845
isbn 5-04-009288-1
«Велик подвиг Пушкина, что он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество того времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую сторону; но едва ли не выше подвиг нашего поэта в том, что он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину. Мужчина во всех состояниях, во всех слоях русского общества играет первую роль; но мы не скажем, чтоб женщина играла у нас вторую и низшую роль, потому что она ровно никакой роли не играет…»
«Велик подвиг Пушкина, что он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество того времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую сторону; но едва ли не выше подвиг нашего поэта в том, что он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину. Мужчина во всех состояниях, во всех слоях русского общества играет первую роль; но мы не скажем, чтоб женщина играла у нас вторую и низшую роль, потому что она ровно никакой роли не играет…»
Еще в XIX веке возникло понятие «пушкинский праздник». В те времена их еще называли «фестивалями». Самый яркий из них состоялся в Москве 6 июня 1880 года. Вообще-то тот праздник намечали на 26 мая 1880 года. Это был день 81-й годовщины со дня рождения поэта — разумеется, по старому стилю. Афанасий Фет даже написал стихи «На 26 мая 1880 года» — они и сейчас выходят под таким названием. Но в связи со смертью императрицы Марии Александровны торжества перенесли на 6 июня — то есть отметили пушкинский день по новому стилю, совсем как мы.
С 1967 года ежегодно в первое воскресенье июня в Михайловском, в заповеднике, устраивался Всесоюзный Пушкинский праздник поэзии. При Союзе писателей действовал постоянный оргкомитет по проведению пушкинского праздника, возглавлял его самый телегеничный литературовед всех времен Ираклий Андроников. Традиция пушкинских дней в Михайловском продолжается и в наше время.
Похожие записи:
Тертычная
Е.А.,
учитель русского языка и
литературы
ПРОТОТИПЫ ЛИТЕРАТУРНЫХ ГЕРОЕВ
(изучаем роман в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин»)
Почти у каждого литературного
персонажа есть свой прототип – реально существовавший человек. Иногда это сам
автор, иногда – историческая личность, иногда – знакомый или родственник
автора. Часто после прочтения произведения, под впечатлением от событий и героев,
описанных автором, возникают вопросы: существовала ли эта личность, кем был
этот человек на самом деле без вымысла писателя, какие черты характера приписал
ему автор?
В одном из самых значительных
произведений русской литературы – романе в стихах «Евгений
Онегин» А.С. Пушкина – показана драматическая судьба лучших людей
дворянской интеллигенции. Роман, по словам автора, был «плодом ума
холодных наблюдений и сердца горестных замет».
Многие современники Пушкина
находили в героях произведения черты своих знакомых, иногда даже себя самих,
среди возможных прототипов Онегина, Татьяны, Ленского, Ольги назывались
различные люди той эпохи.
Образ Евгения Онегина собирательный. Александр Пушкин
называл главного героя его своим приятелем. Поэт даже оставил рисунок,
известный многим, на нем поэт изобразил на фоне Петропавловской крепости себя
вместе с Онегиным. На вид Евгений старше Пушкина на несколько лет, не худой,
носит усы, на нём боливар, виден стоячий воротник. Этот рисованный образ явно
непохож на того Онегина, который считается классическим. Рисунок должен был, по
замыслу автора, стать основой портрета, который был бы помещён на обложке
первой главы романа. Значит, он придавал особое значение этому изображению.
По мнению большинства литературоведов,
прототипом образа главного героя в романе «Евгений Онегин»
является русский поэт, драматург, литературный критик, переводчик,
театральный деятель, член Российской Академии Павел Александрович
Катенин. Гвардии полковник, участник боевых действий в Отечественную войну
1812, декабрист Павел Катенин ненавидел Александра I и участвовал в разработке
планов его убийства, состоял в Союзе Спасения. Его песня о свободе стала гимном
декабристов, за что он и был уволен в отставку в сентябре 1820 года.
П.А. Катенин славился неуживчивым
характером и порвал с декабристами, поэтому на Сенатскую площадь не вышел. Был
выслан из Петербурга в 1822 году и поселился в своем имении в Костромской
губернии, где вёл одинокую жизнь, занимаясь литературной деятельностью.
Другим, ещё более известным прототипом Евгения Онегина
считают Петра Яковлевича Чаадаева, друга Пушкина, упомянутого поэтом в
первой главе романа. История Онегина напоминает жизнь Чаадаева.
Русский философ, публицист, П.
Чаадаев родился в Москве в дворянской семье. Его дедом по линии матери был
известный историк и публицист князь М.М. Щербатов. После ранней смерти
родителей Чаадаева воспитывали тётя и дядя. В 1808 году он поступил в
Московский университет, где сблизился с писателем А.С. Грибоедовым, будущими
декабристами И.Д. Якушкиным и другими в последующем видными деятелями своего
времени. В 1811 году оставил университет и вступил в гвардию. Участвовал в
Отечественной войне 1812 года, в заграничном походе русской армии. В 1814 году
в Кракове был принят в масонскую ложу. Вернувшись в Россию, Чаадаев продолжил
военную службу.
Чаадаев познакомился с
Пушкиным еще в 1816 году в Царском Селе, где стоял полк, в котором тогда служил
Чаадаев. Дружба с ним продолжалась на протяжении всей жизни Пушкина, но
особенно сильное влияние на молодого поэта «вольнолюбивые мечты» Чаадаева
оказали в ранний период творчества. Ему посвящено известное послание «К
Чаадаеву» (1818) и ряд других стихотворений.
Чаадаев славился среди
современников не только свободолюбием, независимостью и остротой суждений, но и
утонченным аристократизмом и щегольством в одежде. Именно в этом последнем
качестве он иронически упомянут на страницах «Евгения Онегина».
Одним из прототипов Татьяны
Лариной можно считать Авдотью (Дуня) Норову, подругу Чаадаева. Сама
Дуня упоминается во второй главе, а в конце последней главы Пушкин выражает
скорбь по поводу безвременной её кончины.
Из-за гибели Дуни в конце романа
прототипом княгини, созревшей и преображённой Татьяны, выступает Анна Керн,
возлюбленная Пушкина. Она же была прототипом Анны Карениной. Хотя внешность
Анны Карениной Лев Толстой списал со старшей дочери Пушкина, Марии Гартунг, но
имя и история очень близка к Анне Керн. Так, через историю Анны Керн, роман
Толстого «Анна Каренина» является продолжением романа «Евгений
Онегин».
Ещё одной претенденткой на роль
прототипа Татьяны Лариной стала Наталья Дмитриевна Фонвизина – вдова
генерала-декабриста Михаила Александровича Фонвизина, проведшая многие годы в сибирской
ссылке вместе с мужем. Российский ученый-архивист Н.П. Чулков писал: «Таней
Фонвизина себя называет потому, что, по её мнению, Пушкин с неё написал свою
Татьяну Ларину. Действительно, в её жизни было много сходства с героиней
Пушкина: в юности у неё был роман с молодым человеком, который от неё отказался
(правда, по другим причинам, нежели Онегин), затем она вышла замуж за пожилого
генерала, страстно в неё влюблённого, и вскоре встретилась с прежним предметом
своей любви, который в неё влюбился, но был ею отвергнут».
Можно также найти параллели между
фактами из биографии Татьяны и событиями в жизни девушек из ближайшего
окружения А.С. Пушкина.
Ольга Пушкина, сестра поэта, зимой 1827-1828 гг.,
как и Татьяна, довольно внезапно вышла замуж. Вот что пишет 4 февраля 1828 года
В.А. Жуковский: «Пушкина, Ольга Сергеевна, одним утром приходит к брату
Александру и говорит ему: милый брат, поди скажи нашим общим родителям, что я
вчера вышла замуж… Брат удивился, немного рассердился, но, как умный человек,
тотчас увидел, что худой мир лучше доброй ссоры, и понёс известие родителям.
Сергею Львовичу сделалось дурно… Теперь все помирились». Пушкин рассказал
об этом событии так: «Представляете, какую штуку удрала со мной моя
Татьяна… Замуж вышла…». Так вот, Ольга Сергеевна Павлищева (Пушкина) –
вероятная кандидатка на один из прототипов этого собирательного образа.
Как все остальные герои романа, Владимир
Ленский должен был производить на современного читателя двойственное
впечатление: казаться узнаваемым и оставаться неузнанным. Его образ будто
«списан» с реальности, его прототипом, по мнению известного русского
литературоведа и критика Ю.Н. Тынянова, является Вильгельм Кюхельбекер,
русский поэт, писатель и общественный деятель, товарищ Пушкина по
Царскосельскому лицею. «Я по отцу и по матери точно немец, но не по языку; до
шести лет я не знал ни слова по-немецки, природный мой
язык – русский...».
Так писал о себе уроженец Эстонии Вильгельм Карлович Кюхельбекер. С открытием
Лицея судьба свела его с Пушкиным, Пущиным, Дельвигом, Малиновским и другими
будущими знаменитостями. Вильгельма они любили, но одновременно не упускали
случая подразнить долговязого, глуховатого, заикающегося, мечтательного и очень
вспыльчивого товарища.
Ольга Ларина – обобщённый образ типичной
героини популярного романа; красивый внешне, но лишённый глубокого содержания.
По словам Алексея Вульфа, брата барышень из Тригорского Анны и Евпраксии (Зизи)
Вульф, прототипом Ольги может являться Евпраксия Вульф. Существуют ли реальные
основания для проведения таких сопоставлений? Весёлая и шустрая
пятнадцатилетняя Зизи была предметом постоянных шуток и розыгрышей Пушкина, его
невинного ухаживания. Она отличалась тонкой талией. Однажды в шутку Пушкин
решил с ней помериться поясом. «Тальи наши нашлись, одинаковы, — пишет он в
письме брату. — Следовательно, одно из двух: или я имею талью 15-летней
девушки, или она талью 25-летнего мужчины. Евпраксия дуется и очень мила».
Именно эта черта реальной девушки и нашла отражение на страницах «Евгения
Онегина››.
Автор произведения постоянно вмешивается в ход
повествования, напоминает о себе («Но вреден север для меня»), водит
дружбу с Онегиным («Условий света свергнув бремя, как он, отстав от суеты, с
ним подружился я в то время, мне нравились его черты»), в своих лирических
отступлениях делится с читателями своими размышлениями о самых разных жизненных
вопросах, высказывает свою мировоззренческую позицию.
По мнению ученых, изучавших
творчество Пушкина и находивших все новые и новые параллели между героями его
романа и современниками поэта, «главные герои «Евгения Онегина» не имели
прямых прообразов».
Действительно, все споры о прототипах героев «Евгения Онегина» в конечном итоге
разрешаются тем, что это (как писал критик В.Г. Белинский) «самое задушевное
произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии».
Список литературы
1.
Белинский В.Г.
Сочинения Александра Пушкина. – М.: Советская Россия, 1984.
2.
Коровин В.И.
А.С. Пушкин в жизни и творчестве. – М.: Русское слово, 2013.
3.
Лотман М.Ю.
Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. – СПб.: Азбука, 2014.
4.
Русские
писатели. Библиографический словарь. – М.: Просвещение, 1990.
5.
Тынянов Ю.Н.
Пушкин и его современники. – М.: Наука, 1969.
6.
Булгарин как один из первых критиков Пушкина
Одним из первых критиков Пушкина при его жизни стал Ф. Б. Булгарин. Закончив Петербургский кадетский корпус, Булгарин перебежал на сторону наполеоновской армии и принимал участие в походе на Россию. После поражения Наполеона, он вернулся в Петербург и начал заниматься профессиональной журналистикой. Обладая качествами журналиста и литературного критика, он достаточно быстро сошелся с прогрессивными литераторами, в том числе, Бестужевым, Грибоедовым, Релеевым. Однако уже тогда его беспринципность приводила к конфликтам с либеральными друзьями.
Готовые работы на аналогичную тему
- Курсовая работа Критика Пушкина 490 руб.
- Реферат Критика Пушкина 280 руб.
- Контрольная работа Критика Пушкина 230 руб.
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту Узнать стоимость
В ситуации усиления цензуры Булгарин вновь прибегнул к измене и стал тайным осведомителем полиции. На начальных этапах своего сотрудничества с полицией внешне он поддерживал Пушкина, ограничиваясь доносами и намеками.
При поддержке властей Булгарину удалось достичь монопольного положения в русской литературе и журналистике. В его руках оказалась газета «Северная пчела», журналы «Северный архив», «Сын отечества».
Борьба обострилась после начала выхода «Литературной газеты», в издании которой принимал участие Пушкин и его соратники. Целью издания была не пропаганда художественного направления или общественно-политической концепции. Газета ставила своей целью борьбу за литературную нравственность. Пушкин боролся за профессионализацию литературы, юридическое положение писателя, чистоту нравственной атмосферы литературы и литературных нравов. Несмотря на то, что «Литературная газета» с её узкими литературными целями не могла составить конкуренцию «Северной пчеле», Булгарин встревожился, что привело к публикации многочисленных критических статей на страницах его изданий.
Требуется вычитка, рецензия учебной работы? Задай вопрос преподавателю и получи ответ через 15 минут! Задать вопрос
В своих критических заметках Булгарин обращался к двум реципиентам:
- демагогически – к читателям, стараясь подорвать авторитет поэта в глазах читателя и демократически настроенной молодёжи;
- доносительно – к правительству.
Положение существенно усугублялось тем, что Булгарин был не единственным критиком выдающегося поэта.
Литературные критики о произведениях Пушкина
Литературные критики о произведениях Пушкина “Душа сказала мне давно: Ты в мире молнией промчишься! Тебе всё чувствовать дано, Но жизнью ты не насладишься.” Веневитинов. В. Г. Белинский: “Пушкин принадлежит к числу творческих гениев, тех величайших исторических фигур, которые, работая для настоящего, приготовляют будущее, следовательно, не могут принадлежать только одному прошлому” . С этим суждением остаётся только согласиться. Необходимо добавить, что гений Пушкина, на мой взгляд, заключается не только в бессмертии сюжетов его произведений: мало кто из писателей пытается ответить в одном произведении сразу же на несколько вопросов. Другими словами, берутся за решение какой- либо одной показать глупость народной жизни, “закулисную” жизнь светского общества, бессмысленное бытие народа и т.д. А Пушкин в данном произведении делает многочисленные лирические отступления, в которых и размышляет на многочисленные темы. Поэтому почерпнуть из этого творения можно очень многое. Начнём с начала – сюжет: вот уж поистине жизненная ситуация. Это далеко не любовный треугольник, даже не знаю, как и назвать. Есть чему поучиться! После прочтения волей- неволей задумываешься о том, какая всё- таки сложная эта штука- жизнь: никогда не знаешь где найдёшь, где потеряешь (у Онегина, наоборот, он потерял, а лишь потом нашёл, но было поздно) . Пушкин очень много рассуждает о жизни. Он показывает жизнь большого города с многочисленными балами и развлечениями, город с “парадного подъезда” , где всегда весело и шумно. И сквозь это проводит тему одиночества, какого- то отчуждения, причём делает это так, что самому читателю становиться грустно. А ведь так на самом деле: смотришь на город- все куда- то торопятся, смеются, кричат, разговаривают и шутят – короче – город живёт шумной и бурной жизнью. А стоит лишь чуть- чуть приглядеться – там задумчивое лицо с бездонными глазами, здесь люди с рассеяно- отчуждёнными выражениями лиц. Невольно вспоминается отрывок из стихотворения Рылеева: “С тяжкой грустью, с чёрной думою Я с тех пор один брожу, И могилою угрюмою Мир печальный нахожу. Всюду встречи безотрадные! Ищешь, суетный, людей, А встречаешь трупы хладные Иль бессмысленных детей…” Хотя, учитывая мои годы, можно сказать, что ЭТО не так уж и заметно. Следующее “новшество” – это язык. Конечно, муза Пушкина была вскормлена и воспитана творениями предшествующих поэтов (можно сказать более – она приняла их в себя, как “своё законное состояние и возвратила их миру в новом, преображённом виде” (Белинский) ) , но то, как он ею лепит настроение читателя, возвышает его к божественным началам, и в очередной раз доказывает, что им (автором) руководит гений. Его язык чертовски привлекателен. Где надо – там короткие, лаконичные предложения (ибо “краткость – сестра таланта” ) ; где необходимо дать полное описание, там появляется вязкая, текучая речь, словно рождественская ёлочка, обвешенная гирляндами прилагательных. Красота! И с её помощью Пушкин, как человек, познавший высший свет и высокие чувства, любовь и страсть прелюбодеяния, мастерски действует на восприятие читателя. Он открыл новые возможности, которые дарит нам речь. Нужно лишь научиться пользоваться ею, ибо ещё Цицерон сказал – “Речь дана всем, ум- удел немногих.” В этом произведении автор показал нам высокое знание античности и истории. А это, в очередной раз, доказывает, что история учит многому: это ведь не книжный ум, а жизненная школа, где в роли преподавателей выступают «великие мира сего». К сожалению, это поздно начинаешь осознавать. Спускаемся на землю и переходим к “людской” теме. “Будучи многою суетою смущаем во многих хлопотах, связанных со средним образованием, и из- за телесных недомоганий великих, бывающих у меня постоянно” (Библия) , не помня я названия романа и имени персонажа, в котором происходил конфликт высоких намерений с низменными действиями. Так вот Пушкин подкинул ещё “материал для размышления” (вообще, такие действия присущи величайшим) : очевидно, что речь пойдёт о Евгении. Прочитал я роман, отложил книгу и подумал: “Так какой же на самом деле Онегин?” Может это игра Пушкина показать главного героя, этого “страдающего эгоиста” , в начале с одной точки зрения, потом с другой, а затем- с третьей? Или же настолько глубока натура Евгения, что даже сам автор предаёт его на суд читателю? В жизни ведь получается аналогично – у каждого есть свои закоулки души и, следовательно, каждый может быть непонятым. Есть о чём призадуматься! Прочтя роман, понимаешь, что озлобленный ум есть тоже признак высокой натуры, ибо такой человек не доволен не только окружающими, но и самим собой. И ещё, как- то дико понимать, что существуют люди, подобные Онегину, которые не знают, что им надо. Вообще, читая этот роман, меняешь угол зрения на многие вещи. В некотором смысле, это произведение можно назвать философским. В своих философских отступлениях автор показывает быт того времени, при этом даёт оценку, размышляет, пытается найти ответы на многие коренные вопросы бытия. И в этих ответах находишь очень много нового для себя. С чем- то можно согласиться, а с чем- то и поспорить. Закончить сие творение хочу словами вышеуказанного величайшего мастера пера, но с учётом возможностей быстрорастущего гения нижеподписавшегося: “Пересмотрел всё очень строго: Противоречий очень много, Но их исправить не хочу. Цензуре долг свой заплачу, И учительницам на съеденье Плоды трудов своих отдам. Иди же к школьным берегам Новорождённое творенье, И заслужи мне славы дань: Одни пятёрки, шум и брань!” P. S. душевно надеюсь, что шума и брани будет не очень много. Не сочту за дерзость мысль о том, что брани совсем не будет.”
Тема необъятна,
Н. А. Полевой – критик Пушкина
Полевой – талантливый и энергичный самоучка сумел сделаться заметным литератором, руководителем журнала «Московский литератор». По своей сути Полевой был романтиком и в конце 20-х годов он начал свой «поход» против представителей «дворянской» литературы, к которой он относил и Пушкина. «Бунт» Полевого носил исключительно литературный характер, однако, в условиях последекабрьского усиления цензуры, он прозвучал набатом и вышел далеко за пределы литературной сферы.
Полевой – ярый сторонник декабристов, в позиции и творчестве Пушкина он видит «измену» декабристской традиции, свободолюбивым идеалам. Он подвергает поэта критике за то, что последний покинул бунтарство ради ничтожной действительности.
По мнению критика, произведения Пушкина не имеют деятельностного характера, не мотивируют массы на свершения, на протест, более того, круг литературных героев поэта ограничивается дворянским сословием, что делает произведения «оторванными» от действительности.
Правдивый образ русского общества в романе
Критик отмечает, что со стороны поэта было подвигом так смело и правдиво изобразить русское общество того времени на примере холодного, эгоистичного светского франта Евгения Онегина.
Но на этом восхищение Белинского не заканчивается, он был потрясен тем, как реалистично и одновременно поэтически воспроизведен образ русской женщины в лице Татьяны Лариной.
Поэтом умело показано, что жизнь женщина сосредоточена в жизни сердца, но к сожалению, общество заставило ее искать наиболее драматический выход для своей натуры, чтобы любить – ей необходимо всем жертвовать.
Настолько реальное, но при этом художественно воспетое изображение русской женщины, привело в восторг Белинского, так как в русской литературе это было сделано впервые, и при этом – настолько гениально.
Белинский восхищался изящной формой поэзии Пушкина, он часто говорил в своих «пушкинских» статьях о точности и необычайной выразительности его стихотворений, которая не теряет глубокого смысла и нравственного характера от эстетической красоты.
В этом и состоял феномен творчества Александра Сергеевича, земные и гуманистические темы его поэзии подняты в такой выразительной и по-настоящему воздушной форме, которые восхищают читателей своей красотой и гениальностью, но от этого не теряют ценности для человеческого сердца и души.
Характер поэзии Пушкина
/И.В. Киреевский. Нечто о характере поэзии Пушкина/
Отдавать себе отчет в том наслаждении, которое доставляют нам произведения изящные, есть необходимая потребность и вместе одно из высочайших удовольствий образованного ума. Отчего же до сих пор так мало говорят о Пушкине? <…> Отчего никто до сих пор не предпринял определить характер его поэзии вообще, оценить ее красоты и недостатки, показать место, которое поэт наш успел занять между первоклассными поэтами своего времени? Такое молчание тем непонятнее, что здесь публику всего менее можно упрекнуть в равнодушии. Но, скажут мне, может быть, кто имеет право говорить о Пушкине?
Там, где просвещенная публика нашла себе законных представителей в литературе, там немногие, законодательствуя общим мнением, имеют власть произносить окончательные приговоры необыкновенным явлениям словесного мира. Но у нас ничей голос не лишний. Мнение каждого, если оно составлено по совести и основано на чистом убеждении, имеет право на всеобщее внимание. Скажу более: в наше время каждый мыслящий человек не только может, но еще обязан выражать свой образ мыслей перед лицом публики, если, впрочем, не препятствуют тому посторонние обстоятельства, ибо только общим содействием может у нас составиться то, чего так давно желают все люди благомыслящие, чего до сих пор, однако же, мы еще не имеем и что, быв результатом, служит вместе и условием народной образованности, а следовательно, и народного благосостояния: я говорю об общем мнении. К тому же все сказанное перед публикой полезно уже потому, что сказано: справедливое — как справедливое; несправедливое — как вызов на возражения.
Но, говоря о Пушкине, трудно высказать свое мнение решительно; трудно привесть к единству все разнообразие его произведений и приискать общее выражение для характера его поэзии, принимавшей столько различных видов. Ибо, выключая красоту и оригинальность стихотворного языка, какие следы общего происхождения находим мы в «Руслане и Людмиле», в «Кавказском пленнике», в «Онегине», в «Цыганах» и т. д.? Не только каждая из сих поэм отличается особенностью хода и образа изложения <…>; но еще некоторые из них различествуют и самым характером поэзии, отражая различное воззрение поэта на вещи, так что в переводе их легко можно бы было почесть произведениями не одного, но многих авторов. Эта легкая шутка, дитя веселости и остроумия, которая в «Руслане и Людмиле» одевает все предметы в краски блестящие и светлые, уже не встречается больше в других произведениях нашего поэта; ее место в «Онегине» заступила уничтожающая насмешка, отголосок сердечного скептицизма, и добродушная веселость сменилась здесь на мрачную холодность, которая на все предметы смотрит сквозь темную завесу сомнений, свои наблюдения передает в карикатуре и созидает как бы для того только, чтобы через минуту насладиться разрушением созданного.
В «Кавказском пленнике», напротив того, не находим мы ни той доверчивости к судьбе, которая одушевляет «Руслана», ни того презрения к человеку, которое замечаем в «Онегине». Здесь видим душу, огорченную изменами и утратами, но еще не изменившую самой себе, еще не утратившую свежести прежних чувствований, еще верную заветному влечению, — душу, растерзанную судьбой, но не побежденную: исход борьбы еще зависит от будущего. В поэме «Цыганы» характер поэзии также совершенно особенный, отличный от других поэм Пушкина. То же самое можно сказать почти про каждое из важнейших его творений.
Но, рассматривая внимательно произведения Пушкина, от «Руслана и Людмилы» до пятой главы «Онегина», находим мы, что при всех изменениях своего направления поэзия его имела три периода развития, резко отличающихся один от другого. Постараемся определить особенность и содержание каждого из них и тогда уже выведем полное заключение о поэзии Пушкина вообще.
►
Новое в блогах
Писать о Пушкине – такое занятие может показаться странным и лишённым оригинальности. Уже вроде столько писано, говорено, столько раздалось в адрес гениального поэта похвал. Но при всём при том, главного до сих пор о внутренней пружине его творчества – о его вере и сомнениях, о его убеждениях так и не сказано. Одни исследователи и критики представляют Александра Сергеевича каким-то небожителем, парнасцем, спокойным олимпийцем, идеальным, не омрачённым бурями жизни, классиком, жрецом чистого искусства. Другие определяют поэта как выразителя настроений элиты дворянского правящего класса. Отмечали, правда интерес поэта к истории и общественной жизни т.н. простого народа, но осознаётся обычно это влечение лишь как некий характерный этнографизм, исходящий из его реалистической концепции восприятия мира. Именно А.С.Пушкина, более чем кого-либо иного, принято представлять как стороннего наблюдателя мимотекущей жизни. И даже когда выносят суждение о его связи с декабристами, о критике им политики императора Александра I , тут же прибавляют обыкновенно, что в Николае I поэт видел для себя единственного собеседника при дворе и души в нём не чаял. В советское время установилась прочная тенденция обвинять Александра Сергеевича в недостаточной революционности взглядов на преобразования в обществе – вплоть до прямых обвинений в недостаточной любви к ближним. Очень часто приходится также слышать о непомерной любви поэта к прекрасному полу, о его южном африканском темпераменте, заставлявшем его против своей же воли менять один за другим предметы увлечений. Молва светская и при жизни не щадила великого поэта, а уж после предустроенной «светом» безвременной гибели его ещё более усиливается окончательно очернить в глазах простого народа. И поныне усердствует в нравственном порицании русского гения клир православной церкви, с которым у А.С.Пушкина не сложились отношения с самого раннего лицейского периода и до последних лет творческой жизни. Возникает закономерный вопрос, почему же так тенденциозны и строги к поэту все, безо всякого исключения, казалось бы ценители и почитатели его? Чем Александр Сергеевич вызывает их раздражение и что в нём, как в человеке им никогда не будет понято и почему? Понять – значит простить, а Пушкину не могут простить его отношения к жизни, ближним и Богу именно потому, что не понимают его до конца, и хотя и видят красоту и бесспорные вершины его поэтического дара, это ещё более заставляет недоумевать по поводу причин его возникновения, характера и мощи его. Александр Сергеевич вроде бы не религиозен, не мистик и не философ, не посещает православный храм, разве что по особой нужде во избежание кривотолков. С другой стороны дворянин Пушкин не демократ, не революционер, не просвещенец и не западник, как его приятель А.А.Чаадаев. Но о «барстве диком» и о самодержавии рассуждает без должного почтения. С одной стороны «самовластительный злодей – тебя, твой трон я ненавижу», а с другой «где капля блага, там на страже уж просвещенье иль тиран». В поэме «Цыганы» в монологе Алеко чтим: «презрев оковы просвещенья»…«и пышной суеты наук»…«когда б ты знала неволю душных городов»… «там люди в кучах за оградой (церковной?)… любви стыдятся, мысли гонят, торгуют волею своей, главы пред идолами клонят и просят денег да цепей»… Великому поэту отказали в серьёзности его творчества и никто не догадался до сих пор указать на его религиозные истоки. А между тем Александр Сергеевич выражал своё религиозное мировоззрение неоднократно, постоянно и последовательно, но это современниками воспринималось как детская шалость, не более того. И по сей день никто не решается дать оценку его «Гавриилиаде», «Сказке о попе и его работнике Балде»… Можно с уверенностью утверждать, что не было ни одного года в жизни поэта, чтобы Александр Сергеевич не вспомнил в стихах и прозе, в письмах, исторических исследованиях и драматургии с нескрываемой иронией и сарказмом о церкви и не посвятил разоблачению её лицемерия свои искренние мысли и произведения. С этого начал русский гений и этим кончил. Но между тем Александр Сергеевич искренно считал, что «Религия – создала искусство и литературу – всё, что было великого с самой глубокой древности; всё находится в зависимости от религиозного чувства… Без него не было бы ни философии, ни поэзии, ни нравственности»… Если бы Пушкин был атеистом как поэты социального направления, или хотя бы как Вольтер и Руссо, а у нас Радищев, это было бы понятно. Но мы определённо знаем, что всё было как раз наоборот. Тогда зададимся вопросом, почему же никому из тьмы почитателей великого русского поэта не пришло на ум поискать его пушкинскую богословскую концепцию в таком открытом для живого ума и непосредственного чувства, отлитых в безупречную форму творчества? Зачем было вопреки очевидности создавать легенды о его любви к просвещению и страсти к революционно социальным преобразованиям с одной стороны, и о его умеренности во взглядах, любви к монарху и преданности православию с другой? Ведь и о том и о другом направлении мыслей поэт высказывался весьма часто и определённо и до конца? Что же причиной тому, что нахваливая и слева и справа литературную форму, гению отказывали и отказывают в глубине её содержания? Первое, что приходит на ум – это банальная зависть… но такого объяснения явно не достаточно и ежели задуматься всерьёз, становится понятно, что пушкинская лоза не доступна лисьему хитрому социальному плоскому рассудку той самой литературной черни, которой Александр Сергеевич как и церкви посвятил немало обличительных строк. Да, все они не видят для себя в нём пользы. И не видят именно потому, что пользы ищут именно и только для себя. Русский простой народ без всякой пользы просто умеет любить своего поэта. Народ любит Александра Сергеевича хотя бы за то одно, что он никогда и нигде не лицемерил. Не лице-мерил, т.е. не измерял своей личностью народную жизнь, но искренно любил её, восхищался ею, и если и бранил ближних своих, то из чувства досады за несовершенства Рода своего. И вот именно эта глубина общения поэта со своим народом и рождает недоумение в «румяных критиках, насмешниках толстопузых». «Где здесь глубина смысла, где точка зрения авторская, где личность?» — вопрошают они, — «где полёт мысли Гёте, правда характеров Шекспира, где страстное обличение Байрона, где романтическая страсть Шиллера?»… Здесь есть иное понимание жизни, которая не делится на высокую и низкую. Здесь есть открытость искреннего и потому всегда покойного чувства. Здесь есть Свобода и полёт незамутнённого страстями воображения и Небесная Правда Слова и Истина, что «от земли воссияет» (Пс.84), выраженная простым и понятным делом на земле. Здесь есть живое прикосновение к Тайне Неба, пространству и времени на земле, магия места и урочного часа. Но самое главное, что есть у Пушкина, это понимание Полноты Жизни в единении с отцами и матерями своими, приятие задач Рода и ответственности перед ним.
Наиболее точно и ёмко пишет о сути произведений Пушкина солдат Великой Отечественной войны еврей Д.С.Самойлов (Кауфман) в своём «Общем Дневнике»: «…Недаром Пушкин, самый великий наш гений, всю жизнь занимался историей пугачёвщины, которая и есть история русского идеализма. В которой и содержится вся несовместимость русского идеализма с русским практицизмом. Русский бунт в форме Веры и Жертвы – вот что интересовало Пушкина. Пушкин со страстным приятием жизни, Гоголь со столь же страстным неприятием исследуют один и тот же вопрос. В «Истории пугачёвского бунта» и в «Мёртвых душах» Пугачёв и Манилов оказываются явлениями одного и того же порядка! Практическая идея всегда на втором плане, всегда – мечта. А на деле азиатская идея Веры и Жертвы. Литература – это не …самовитое, пусть хоть и тончайшее раскрытие личности – а Служение и Жертва и постоянное радостное обновление Духа, обновление его в форме опыта мысли и чувствования, и создание атмосферы обновления вокруг самой толщи народа, нации, человечества. Не было ли это всегда сутью нашего искусства с его рождения – с Пушкина?». Так конгениально Пушкину пишет россиянин Давид Самойлов. Но как же право надоели все эти штатные и записные магистры и профессора словесности, все эти квартиранты «Пушкинского Дома – Академии Наук» (А.А.Блок) – все эти бесчисленные Эйхенбаумы, Айзенштоки, Эфросы, Гессены, Лотманы, Мейлахи, Смидовичи, Благие, Терцы, Синявские, Радзинские – все эти «бесы разны, бесконечны, безобразны в мутной месяце игре…закружились, завыли», сбивая нас , русских, с нашего Родового пути, раскрыли нечистые рты с жёлтыми корявыми зубами… и «не видно не зги»…только «звон колокольчика» ещё не оставил нас в полном одиночестве перед этими «кроткими и смиренными» «голубями зубастыми», воркующими над пушкинским необъятным наследием, надрывая русскую «языческую» и «дикую» азиатскую душу… Это именно о них писал величайший русский поэт XX столетия, прозаик и философ Б.Л.Пастернак :
«Кому быть живым и хвалимым, Кто должен быть мёртв и хулим, — Известно у нас подхалимам Влиятельным только одним. Не знал бы никто, может статься, В почёте ли Пушкин иль нет, Без докторских их диссертаций, На всё проливающих свет…».
И да не решатся они обвинять русскую литературу в шовинизме и национальной ограниченности лишь на том только основании, что россияне не хотят, чтобы привыкшие к деньгам, к презренной пользе липкие пальцы торгашей брались за перо, тревожа чистую светлую память нашего великого поэта! … Нет, что ж, мы не против… «Будь жид и тоже не беда, беда, что скучен твой роман»… Более того, надо признать, что именно евреи Д.Самойлов и Б. Пастернак дали нам самое глубокое понимание творчества нашего русского гения и с успехом продолжили искания его, проходя по Родовому пути им найденному. Дело не в национальном вопросе. Просто сегодня нужно каждому мыслящему человеку иметь ясное представление о том, что у старых и нынешних «новых русских» торгашей и их западных идейных вдохновителей и учителей их же «ветхо» и «ново» заветной веры есть все основания и по смерти глубоко и страстно ненавидеть нашего великого поэта. Так еврейский русскоязычный поэт В.Шали после перестройки по его же словам «стал чувствовать себя также уютно, как Дантес в России после убийства Пушкина». И это наверно потому так для него стало уютно и хорошо, что нам, гражданам великой страны плохо стало. Здесь работает закон сохранения материи и энергии на социальном уровне, в точности также, как и на физическом, только и всего. Как занимательно читать русскому человеку тонкие умные рассуждения о гениальности Пушкина великого Проспера Мериме! Но почему мы позволяем кому бы то ни было рыться на страницах наших литературных журналов в исподнем нашего русского гения и более того откровенно лгать, сознательно и злонамеренно искажать его творчество, тем самым нанося нам – его потомкам и духовным чадам пощёчины?! Что, мы их быдло купленное, точнее «искупленное» их «Господом» — «тираном несправедливым, еврейским богом, угрюмым и ревнивым» («Гавриилиада»)? Ежели так, то тогда наше молчаливое согласие с ними понятно, но иначе ему нет оправдания.
Они довольны собой и своим, принадлежащим только им, «богоизбранным», Господом, коему как умеют рабски прислуживают в надежде на «мздовоздаяние велико» на Небеси, получая немалый ссудный процент от своей официальной, признанной и призванной к употреблению «веры» здесь, теперь и сейчас. Что им А.С.Пушкин и Т.Г.Шевченко? Африканский мавр и крепостной! Мало были они наказаны за глупые революционные взгляды, негодные и непотребные властям увлечения и фантазии! За то, что они любили и были любимы, за то, что, не опасаясь очевидных последствий говорили правду в глаза, тогда, когда надо было «валять дурака только с домашними, запирая за собою двери» покрепче?! О, многоликая, мудрохитрая, презренная и озлобленная чернь! С какой неутомимой страстью ты проклинаешь всё, что тебе недоступно, всё, на что ты не способна, с каким низменным злорадством копаешься ты в исподнем белье великих самодостаточных пророков, тщась выискать у них родные себе нечистоты и вдыхать их аромат полной грудью, определяя его для себя, яко «воню благоухания духовного»! Эврика! Изнайшли! Вот оно в чём дело! Гении не только жрали и пили на пиру жизни, но и ходили в отхожее место… «Оказывается» именно там и проявилась их всечеловеческая сущность?! И как она похожа у пророков разных народов! Но в таком случае они же ничем не отличаются и от нас, и мы, «бездарные, многие, думающие нажраться лучше как», можем без зазрения совести вытереть о них ноги в обличительном «творческом экстазе». Но русский поэт и тут опередил их, «и Хвостова жёсткой одой трёт, хоть и морщится, свою грешную дыру», яко не согласен «баловать её детской модой» общеупотребительных социальных извращений. Трёт и матерится, пишет эпиграммы, пародии, «ни перед кем не кланяется в пояс», любит живую смелую народную речь с такими сочными её определениями как «бл.дь», «ё» и протчая. Какое право имеют не печатать и сейчас т.н. «непристойные» выражения гениального поэта на доступном всем «великом и могучем» русском языке? Что хотят быть «святей Папы Римского»? Не хотят печатать стихи Великого Поэта – пусть не печатают, но разрушать и более того, совершенно сознательно осквернять его творческое наследие никому не позволено. Стихи Пушкина покрываются бесчисленными отточиями, яко борцы за нравственность в русской литературе и по сей день хранят девственность поэта и его юных читателей. А стоило бы во весь голос провозгласить, что только первый и единственный на Руси поэт А.С.Пушкин смело рифмовал слово «поп» со словом «ё.» и эту рифму находим вполне убедительной во всех отношениях и полноценной: « Ты помнишь ли, как были мы в Париже, И наш казак иль полковой наш поп Морочил вас, к винцу подсев поближе, И ваших жён похваливал да ё.? Хоть это нам не составляет много, Не из иных мы прочих, так сказать; Но встарь мы вас наказывали строго, Ты помнишь ли, скажи нам, бл.дь?» И вот поймите нас, не знаем как вас назвать, чтобы вам понравилось, мы русские люди уверены, что употребляя сии хлёсткие слова А.С.Пушкин ни за что на свете не согласился бы ввести в литературную русскую речь такие ублюдочные словечки как «путана», «киллер», «брокер», «дистрибьютер», «шоп», «шоу», «бизнес», «тинэйджер», «евромайдан»… Пушкин и Шевченко с пеной у рта не стали бы спорить как наша демократическая перестроечная интеллигенция на животрепещущую тему, чем отличается «порно» от «эротики», ибо есть сему «демократическому таинству» русское народное бытовое определение – бл.дство, вполне доступное пониманию всех и вся. Всё это банально, но приходится упоминать об этом, потому как «сионские мудрецы» и их русские, «освящённые» чужеземной верой последователи всячески усиливаются извратить прямые смыслы и причины возникновения лёгкого жанра в наследии русских поэтов и вернуть славянским гениям брошенные в них копья и стрелы. Пушкина хвалили. Но иная похвала хуже нецензурной брани. Ему определяли пребывание во втором эшелоне в «табеле о рангах» мировой словесности, «ставили его на место» — на полочку рефлектирующих по поводу, восхищались умением и ловкостью его откликаться на мелочи, перенимать чужой опыт, реагировать чутко на сиюминутные коллизии жизни.
И через много уже лет и Ф.М.Достоевский, немало сделавший для возобновления почитания памяти Пушкина, всё же видит основную природу его гения в основном во «всемирной отзывчивости»… Из изображений Пушкиным отрицательных типов Достоевский выводит болезнь русской интеллигенции и даёт рецепт её лечения: он в смирении и в труде личности над собою, в усмирении самого себя – и только так де обретается свобода. И тогда именно так многие и многие вслед за тонким русским психологом изображали Пушкина «либералом», «консерватором», «светским человеком», «монархистом», «поэтом-гуманистом» и даже «носителем идеи о достоинстве человеческой личности» (А.Н. Пыпин)… ??!
Но вот в начале XX века М.О.Гершензон «выявляет» в поэзии Пушкина «не сознаваемую им конечно систему идей» отрицающую личность, и строит на этом основании всю свою статью, называя её «Мудрость Пушкина». «Сколько усилий было потрачено», — пишет Гершензон, — «чтобы забелить это чёрное варварство Пушкина! Печатали: «там на страже – Непросвещенье иль тиран», или «Коварство, злоба иль тиран», «Иль самовластье иль тиран», и в песне Алеко: «Не знает нег и пресыщенья». Но теперь мы знаем, что Пушкин написал именно так». И вот, «формулируя имманентную философию» Пушкина и считая сие занятие «нашим законным правом – формулировать его умозрение, подобно тому как можно начертать на бумаге план готового здания», Гершензон приходит к выводу, что «личности Пушкин не знает и не видит её самозаконной (?) воли», что «Пушкину не было дано ни ангельской полноты, ни той, противоположной, которую он знал в Петре, Наполеоне, Байроне», что «Пушкин – язычник и фаталист», что «человек в глазах Пушкина – лишь аккумулятор и орган стихии, более или менее ёмкий и послушный»… И не дано Гершензону понять, а почему такие же , как и он цензоры иудейско –христианского толка заменяли «непросвещеньем» — просвещенье, и готовы были скорее напечатать слова «коварство, злоба» и даже «иль самовластье» — это в самодержавной-то России!??, чем оставить гениальное пушкинское совмещение просвещения с тираниею: «Мир опустел…Теперь куда же Меня б ты вынес, океан? Судьба людей повсюду та же: Где капля блага, там на страже Уж просвещенье иль тиран» (1824). Явно с сожалением констатирует Гершензон, что Пушкин написал именно так, находя этому литературному феномену эзотерические объяснения, выкопанные им же из таинственных глубин варварской психики Пушкина. Гершензону – сему «зверю тростному» (пс.67) – «книжнику скорописцу» — увы, не приходит в голову возможность усомниться вместе с великим поэтом в пользе просвещения , прав и свобод личности, которые «не дорого ценил» А.С.Пушкин и принять его концепцию Духовной Свободы, хотя бы как инструмента, временно пригодного для исследования творчества Пушкина. И, ежели предыдущие критики, начиная от «лакея, болвана и семинариста» Надеждина, Фаддея Булгарина и Белинского тщились представить Пушкина самонадеянным эгоистом и мелким человеком, то теперь в нём захотели увидеть африканского дикаря с бурлящими и опустошающими языческими страстями, омертвившими в душе поэта волю и мысль, соделавшими его готовым на любую экзальтацию, даже самого постыдного для европейски развитой личности скотского чувства, лишь бы существовать любым способом, не чувствуя охлаждения души. В этом направлении, указанном весьма талантливо М.О.Гершензоном немало потрудились над интерпретацией творчества Пушкина его еврейские русскоязычные сородичи им же несть числа: укажем Б.М.Эйхенбаума с его «Болдинскими побасенками Пушкина», В.В.Вересаева(Смидовича) «В двух планах»… Так вот значит, где она — причина озлобления и неприятия Пушкина – это нежелание поэта самоутверждаться в просвещённой интеллигентско-европейской народническо-разночинской среде, просвещать свой Род русский сомнительными общеевропейскими (талмудическими точнее) социально-духовными демократическими ценностями, от которых у малоразвитых разночинцев «закружилась голова»? Но всё же надо отдать должное превооткрывателю новой стихийно-огненной концепции творчества Пушкина. Гершензон по крайности оставил поэту «огненный треножник» и свободу. В заключение своей незаурядной статьи , Гершензон пишет:
«Неусыпно бушует в русской душе необъятная стихийная сила и хочет свободы, чтобы ничто не стесняло её, и в то же время томится по гармонии, жаждет тишины и покоя. Как примирить эти два противоположные желания? Запад давно решил трудную задачу: надо обуздать стихию разумом, нормами, законами. Русский народ, как мне кажется, ищет другого выхода и предчувствует другую возможность; неохотно, только уступая земной необходимости, он приемлет рассудочные нормы, всю же последнюю надежду свою возлагает на целостное преображение духовной стихии, какое совершается в огненном страдании, или в озарении высшей правдой, или в самоуглублении духа. Только так, мыслит он, возможно полное сочетание свободы с гармонией. Запад жертвует свободою ради гармонии, согласен умалять мощь стихии, лишь бы поскорее добиться порядка. Русский народ этого именно не хочет, но стремится целостно согласовать движение с покоем. И те, в ком наиболее полно воплотился русский национальный дух бились в этой антиномии. И Лермонтов, и Тютчев, и Гоголь, и Толстой, и Достоевский, они все обожают беззаконную, буйную первобытную силу, хотят её одной свободы, но и как тоскуют по святости и совершенству, по благолепию и тишине, как мучительно, каждый по иному, ищут выхода! В этом раздвоении народного духа Пушкин первый с огромной силой выразил волю своей страны».
Браво, Гершензон! Только вот Запад жертвует свободою не ради гармонии, законов и порядка общественной жизни, как это уже ныне всем известно, но ради пользы и денег, как это ясно в простоте душевной поведал задолго до Гершензона Пушкин! Запад согласен умалять своё человеческое достоинство, отказаться и от чести и совести, но не ради общественной Справедливости и Законов Рода, и не ради общественного порядка даже, но ради власти над себе подобными и присвоения личностью материальных благ.
Но милейший Гершензон лукаво ошибается, когда именует первородную силу беззаконной! Буйной таковая сила может быть, но беззаконной — никогда и никак! Именно эту Высшую Правду чувствует русская душа, ей озаряется – ищет в Ней углубление Духа, принимает страдания, предчувствуя Преображение духовной стихии в целостном согласии движения личности с покоем Родовых отношений, принимая праведный путь на Родовой стезе. Да, мы русские, в отличие от европейцев, «только уступая земной необходимости принимаем рассудочные нормы», и это воистину так потому, что «нормы» европейского( еврейского точнее) рассудка изначально греховны по своей сути и необходимы лишь для тех, кто ради личного эгоизма или общественного этатизма готов на любые нечестивые приёмы подавления Свободы естества, данные Отцом Небесным: свободы личной и народной. Свобода западного субъекта права, свобода личности была у пушкинского Мазепы, но она ничего общего не имеет со Свободой естественного и природного Богом данного существования: «Не многим, может быть известно, ………………………………………. Что он не ведает Святыни, Что он не помнит Благостыни, Что он не любит ничего, Что кровь готов он лить как воду, Что презирает он Свободу, Что нет Отчизны для него»
У тех, кто «презирает Свободу», и у кого и для кого «нет Отчизны», несмотря на философскую эрудицию, которую конечно нельзя отнять и у Гершензона, никогда не будет, и в принципе и не может быть понимания сочинений нашего великого поэта.
Конспект урока
будет удобен на уроке литературы, так как здесь есть цель и задачи, все этапы
урока соблюдены, организационный момент, вступление, мотивация к учебной
деятельности, актуализация опорных знаний и пробного учебного действия,
разминка, знакомство с новой темой, примечания, физкультминутка, работа по
учебнику, закрепление, план пересказа, пересказ статьи, итог, домашнее задание.
Конспект урока по
литературе для 5 класса на тему: «Маршак о сказках Пушкина»
Цель
урока:
познакомить с жизнью и творчеством С. Я. Маршака.
Задачи —
рассказать о жизни и творчестве С. Я. Маршака;
Развивать
представления обучающихся о жанре – пьеса-сказка;
Воспитывать
умение характеризовать главных героев произведений С. Я. Маршака.
Ход урока
I. Мотивация к
учебной деятельности.
Доброе
утро (руки в стороны)
Улыбнись
скорее (повороты туловища влево-вправо, руки на поясе)
И тогда
весь день будет веселее.
Я поглажу
лобик, носик, щёчки (поглаживают)
Будем мы
красивыми, как в саду цветочки (поворот головы влево-вправо)
Разотрём
ладошки сильнее-сильнее (трут)
А потом
похлопаем дружнее-дружнее (хлопают)
Ушки мы
теперь потрём и здоровье сбережём (трут ушки)
Улыбнулись
снова
Будьте все
здоровы! (руки в стороны)
Молодцы
садитесь.
Звенит звонок,
Зовёт нас на урок.
Урок сейчас пойдёт,
В мир знаний поведёт.
Добрый день, уважаемые ребята! Сегодня я
хочу познакомить вас с жизнью и творчеством С. Я. Маршака.
Почему этой теме я уделяю особое внимание?
Нам близки сказки А. С. Пушкина,
творческий потенциал, пытаюсь помочь раскрыть ваши таланты в художественном
чтении.
II. Актуализация
опорных знаний и пробного учебного действия.
Разминка
«Имя – качество»
Прошу вас написать
на визитке имя, по которому к вам можно обращаться. К имени придумайте и
допишите качество (например, Катя – красивая). А вот и моя визитка – Татьяна –
мастер.
Введение в
тему
Первая публикация нашего канала была о Самуиле Яковлевиче Маршаке и его полезных
советах для родителей. И сегодня,
6 июня, в Пушкинский день, я решила рассказать о Пушкине глазами нашего
замечательного детского поэта, переводчика, редактора Маршака…
Самуил
Яковлевич в одной из своих заметок поведал удивительную историю. В ней как раз
по-настощему раскрывается Пушкин, который истинно ценил русский язык, историю,
литературу.
За
несколько часов до своей дуэли поэт написал письмо детской писательнице Александре
Осиповне Ишимовой. Заканчивалось оно так:
Сегодня я
нечаянно открыл Вашу Историю в рассказах и поневоле зачитался. Вот
как надобно писать!..
Это письмо
было последним из его писем, а детская книга, о которой он упоминает, возможно,
была последней или одной из последних, которые он читал. Примечательно, что
Пушкин взял именно книжку с рассказами для детей о первых правителях Древней
Руси — Рюриковичах.
В другой
своей заметке «Воспитание словом» Самуил Яковлевич рассказал о влиянии
Александра Сергеевича Пушкина на читателя.
У каждого
возраста свой Пушкин. Для маленьких читателей — это сказки. Для десятилетних —
«Руслан». В двенадцать-тринадцать лет нам открываются пушкинская проза,
«Полтава», «Медный всадник». В юношеские годы — «Онегин» и лирика.
А потом —
и стихи, и проза, и лирика, и поэмы, и драматические произведения, и эпиграммы,
и статьи, и дневники, и письма… И это уже навсегда!
III.
Знакомство с новой темой
Это отнюдь не
значило: «Перестаньте любить Лермонтова».
Лермонтов рано
овладевает нашим воображением и навсегда удерживает в душе у нас свое особенное
место. Но постичь величавую простоту пушкинского стиля не так-то просто.
Разумеется, рано или поздно Пушкин открылся бы мне во всей своей глубине и
блеске и без отеческого наставления А.К. Лядова. И все же я до сих пор
благодарен ему за доброе напутствие и полагаю, что дети нашего времени будут не
менее благодарны своим педагогам и родителям за столь же своевременный совет:
— Милые, любите
Пушкина!
В каком возрасте
становятся понятны детям пушкинские стихи?
Трудно определить
с математической точностью границы читательских возрастов. Но пусть эти сказки
будут в каждой нашей семье наготове, пусть ждут они того времени, когда ребенок
начнет понимать их смысл или хотя бы любить их звучание.
Ведь не только
страницы книг, но и самые простые явления жизни дети начинают понимать не сразу
и не целиком.
Как известно,
далеко не все современники поэта оценили его сказки по достоинству. Были люди,
которые жалели, что Пушкин спускается с высот своих поэм в область
простонародной сказки1.
А между тем в
«Царе Салтане», в «Мертвой царевне» и в «Золотом
петушке» Пушкин — тот же, что и в поэмах. Каждая строчка сказок хранит
частицу души поэта, как и его лирические стихи. Слова в них так же скупы,
чувства столь же щедры. Но, пожалуй, в сказках художественные средства,
которыми пользуется поэт, еще лаконичнее и строже, чем в «Онегине»,
«Полтаве» и в лирических стихах.
Зимний пейзаж,
являющийся иной раз у Пушкина сюжетом целого стихотворения («Мороз и
солнце; день чудесный!» или «Зима. Что делать нам в деревне?»),
дается в сказке всего двумя-тремя строчками:
…вьется
вьюга,
Снег валится на поля,
Вся белешенька земля2.
Так же
немногословно передает поэт в сказках чувства, душевные движения своих
действующих лиц:
Вот в сочельник в
самый в ночь
Бог дает царице дочь.
Рано утром гость желанный,
День и ночь так долго жданный,
Издалеча наконец
Воротился царь-отец.
На него она взглянула,
Тяжелешенько вздохнула,
Восхищенья не снесла
И к обедне умерла3.
Одна пушкинская
строчка: «Тяжелешенько вздохнула» — говорит больше, чем могли бы
сказать целые страницы прозы или стихов.
Так печально и
ласково звучит это слово «тяжелешенько», будто его произнес не автор
сказки, а кто-то свой, близкий, может быть, мамка или нянька молодой царицы.
Да и в самом этом
стихе, который, при всей своей легкости, выдерживает такое длинное,
многосложное слово, и в следующей строчке — «Восхищенья не снесла» —
как бы слышится последний вздох умирающей.
Только в подлинно
народной песне встречается порою такое же скромное, сдержанное и глубокое
выражение человеческих чувств и переживаний.
Слушая сказки
Пушкина, мы с малых лет учимся ценить чистое, простое, чуждое преувеличения и
напыщенности слово.
Просто и прочно
строится в «Царе Салтане», и в «Сказке о рыбаке и рыбке», и
в «Золотом петушке» фраза. В ней нет никаких украшений, очень мало
подробностей.
Вспомните описания
моря в лирических стихах или в «Евгении Онегине».
Я помню море пред
грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
И сравните эти
строки с изображением моря в «Царе Салтане»:
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Здесь очень мало
слов — все наперечет. Но какими огромными кажутся нам из-за отсутствия
подробностей и небо и море, занимающие в стихах по целой строчке.
И как не случайно
то, что небо помещено в верхней строчке, а море — в нижней!
В этом пейзаже,
нарисованном несколькими чертами, нет берегов, и море с одинокой бочкой кажется
нам безбрежным и пустынным.
Правда, в том же
«Салтане» есть и более подробное изображение морских волн, но и оно
лаконично до предела:
В свете есть иное
диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря…
Пушкин и всегда
был скуп на прилагательные. А в сказках особенно. Вы найдете у него целые
строфы без единого прилагательного. Предложения составлены только из
существительных и глаголов. Это придает особую действенность стиху.
Сын на ножки
поднялся,
В дно головкой уперся,
Понатужился немножко:
«Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?» — молвил он,
Вышиб дно и вышел вон.
Сколько силы и
энергии в этих шести строчках, в этой цепи глаголов «поднялся»,
«уперся», «понатужился», «молвил»,
«вышиб» и «вышел»!
Радость действия,
борьбы — вот что внушают читателю-ребенку эти шесть строк. И завершаются они
победой: вышиб и вышел.
И в поэмах
пушкинских вы найдете такую же цепь глаголов, придающую действию
стремительность, — в изображении Полтавской битвы или в описании боевого коня:
…Дрожит. Глазами
косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могучим седоком4.
Сказки не были
предназначены для детей. Но как соответствует их словесный строй требованиям
читателя-ребенка, не останавливающегося на описаниях и подробностях и жадно
воспринимающего в рассказе действие.
Как легко
запоминается детьми это чудесное шестистишие из «Салтана» («Сын
на ножки поднялся»), похожее на «считалку» в детской игре. Оно и
кончается, как считалка, словами: «вышел вон».
И вся сказка
запоминается без труда не только потому, что написана легким и энергическим
стихом, но и потому, что состоит из отдельных внутренне и внешне законченных
частей.
В сущности, и те
две строчки, в которых изображены небо, море и плывущая бочка, тоже
представляют собою вполне законченную картину, так же как и строфы, в которых
появляются из пены морской тридцать три богатыря или изображается ручная белка
в хрустальном домике:
Ель растет перед
дворцом,
А под ней хрустальный дом;
Белка там живет ручная,
Да затейница какая!
Белка песенки поет
Да орешки все грызет,
А орешки не простые,
Все скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Слуги белку стерегут…
Все эти
законченные части сказки представляют собою как бы звенья одной цепи, отдельные
звезды, из которых состоит созвездие — сказка.
Но для того, чтобы
получилось такое созвездие, каждая его составная часть должна быть звездой,
должна светиться поэтическим блеском. В сказках Пушкина нет «мостов»,
то есть служебных строк, задача которых сводится к тому, чтобы пересказывать по
обязанности сюжет, двигать действие. Ни в одной строчке поэту не изменяет
вдохновение.
Пушкинский стих
всегда работает и умеет передавать ритм движения, борьбы, труда.
Вот как на глазах
у читателей мастерит себе лук и стрелу юный князь Гвидон:
Ломит он у дуба
сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины.
Эти простые и
скромные строчки из сказки поражают своей законченностью, сжатостью,
эпиграмматической остротой и точностью. Недаром они перекликаются с известной
пушкинской эпиграммой:
О чем, прозаик, ты
хлопочешь?
Давай мне мысль, какую хочешь:
Ее с конца я завострю,
Летучей рифмой оперю,
Взложу на тетиву тугую,
Послушный лук согну в дугу,
А там пошлю наудалую,
И горе нашему врагу!5
Пожалуй, ни один
из поэтов так не чувствовал вдохновения борьбы, «упоения в бою», как
Пушкин. Во всей мировой поэзии вы вряд ли найдете строки, равные по силе
изображению Полтавского боя:
…Тогда-то свыше
вдохновенный
Раздался звучный глас Петра:
«За дело, с богом!» Из шатра,
Толпой любимцев окруженный,
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза…
Эти стихи,
прочитанные в ранней юности, навсегда остаются в памяти. Лишь какое-нибудь
грозное и величественное явление природы сравнится по силе и свежести
впечатления с тем могучим разрядом поэтической энергии, который мы ощущаем в
изображении Полтавской битвы.
Только на вершине
вдохновения могли сложиться строки:
И он промчался
пред полками,
Могущ и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова —
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны…
Но Пушкин трезво
владеет своим вдохновением. Вслед за этими патетическими стихами, в которых
звучат торжественные архаизмы — «сии», «премены», — идут
простые, скупые строки:
И Шереметев
благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин…
Эти строки придают
стихам какую-то суровую, деловою энергию сжатой исторической хроники. Быть
может, мы гораздо меньше поверили бы в реальность всей сцены, изображающей
объезд войск, если бы вместо строгого ряда прославленных имен нашли в ней
поэтическое описание всадников и коней.
Поэт знает, что
стремительность эпизода не допускает лишних деталей. И только ритм стихов
напоминает читателю о том, что спутники Петра —
И Шереметев
благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин —
скачут верхом.
В сказках Пушкин
еще реже пользуется поэтическими фигурами, чем в поэмах. Он создает живой,
зримый образ, почти не прибегая к изысканным сравнениям и метафорам. Один и тот
же стихотворный размер передает у него и полет шмеля или комара, и пушечную
пальбу, и раскаты грома.
Такие стихи
требуют от читателя гораздо больше пристального, сосредоточенного внимания, чем
многозвонные, бьющие на эффект произведения стихотворцев-декламаторов.
Воспитывать это
чуткое внимание надо с малых лет.
Дети почувствуют
прелесть пушкинских сказок и в том случае, если будут читать их сами. Но еще
больше оценят они стихи, если услышат их в хорошем чтении. Не декламация нужна,
а четкое, толковое, верное ритму чтение. И прежде всего нужно, чтобы взрослый
человек, читающий детям сказки, сам чувствовал прелесть русского слова и
пушкинского стиха.
Пусть обратит он
внимание на то, какими простыми средствами достигает поэт предельной изобразительности,
как много значат в его стихах не только каждое слово, но и каждый звук, каждая
гласная и согласная.
Когда Гвидон
превращается в комара, про него говорится в стихах так:
Полетел и
запищал…
Или:
А комар-то злится,
злится…
А когда он же превращается
в шмеля, про него сказано:
Полетел и
зажужжал…
И дальше:
Он над ней жужжит,
кружится…
Я не думаю, что мы
должны объяснять ребенку, какое значение имеют в этих стихах звуки
«з» и «ж», характеризующие полет комара и шмеля. Пусть дети
чувствуют звуковую окраску стихов, не занимаясь анализом. Но мы-то сами, прежде
чем прочесть стихи детям, должны хорошо услышать все эти «з»,
«ж», длинное, высокое «и» — в слове «злится» и
низкое, гулкое «у» — в словах «кружится» и
«жужжит».
Нельзя
по-настоящему оценить сказки Пушкина, не заметив, как разнообразно звучит у
него, в зависимости от содержания стихов, один и тот же стихотворный размер.
Ветер по морю
гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят6.
Сколько в этом
размере бодрости, стремительности, свободы.
А вот тот же стих
в других обстоятельствах.
Царь Дадон (из
«Золотого петушка») не получает вестей с войны от своих сыновей и
ведет войско в горы им на помощь. Вот что он видит в горах:
Перед ним его два
сына,
Без шеломов и без лат,
Оба мертвые лежат,
Меч вонзивши друг во друга.
Бродят кони их средь луга,
По притоптанной траве,
По кровавой мураве…
Стихотворный
размер в этом отрывке тот же, что и в предыдущем, но как различен их ритм!
В первом отрывке
торжествует жизнь, во втором — смерть.
Величайший мастер
стиха, Пушкин умеет, не меняя стихотворного размера, придавать ему любой
оттенок — грусти, радости, тревоги, смятения.
Ритм в его
строчках — лучший толкователь содержания и верный ключ к характеристике
действующих лиц сказки:
Глядь — поверх
текучих вод
Лебедь белая плывет.
Плавно и просторно
ложатся слова в этом изображении величавой птицы.
Но тот же стих
звучит частым говорком при упоминании других персонажей «Сказки о царе
Салтане»:
А ткачиха с
поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Не хотят царя пустить
Чудный остров навестить.
«Салтан»,
«Мертвая царевна» и «Золотой петушок» написаны легким и
беглым четырехстопным хореем. Этим же размером пользовалось в своих сказках
множество стихотворцев от Пушкина до наших дней. И не раз люди, гоняющиеся за
кратковременной модой и не дорожащие традициями русской поэзии, ставили вопрос:
не устарел ли этот размер, не слишком ли он прост и беден?
Пушкинские сказки
при внимательном изучении показывают, как зависит качество стиха от его
содержания. Стих беден, когда ничем не наполнен, когда идет порожняком, когда
представляет собою рубленую прозу.
И тот же размер
таит неисчерпаемые возможности для передачи богатого содержания. Он не похож на
привычный четырехстопный хорей, он неузнаваем, когда облекает новые чувства,
мысли, новый материал.
Стихотворный ритм
в сказках Пушкина служит могучим подспорьем точному и меткому слову. Свободный,
причудливый, он живо отзывается на юмор и на пафос каждой строфы и строчки.
Свободно и
стремительно движется сказка, создавая на лету беглые, но навсегда
запоминающиеся картины природы, образы людей, зверей, волшебных существ.
А между тем за
этой веселой свободой сказочного повествования, ничуть не отяжеляя его, кроется
серьезная мысль, глубокая мораль.
Где, в каких
словах сказки находит выражение ее основная идея? На этот вопрос подчас не
так-то легко ответить, потому что мораль пронизывает всю сказку от начала до
конца, а не плавает на поверхности.
Моральному выводу
не нужно особо отведенных строк, ибо он занимает столько же места, сколько и
вся сказка.
Только историю
жадного попа и работника его Балды поэт кончает прямым нравоучением, да и оно
умещается в одной строке — в заключительных словах Балды:
Не гонялся бы ты,
поп, за дешевизной.
А в такой
поучительной сказке, как «Сказка о рыбаке и рыбке», и совсем нет
отдельного нравоучения. Его с успехом заменяет нарисованная в последних трех
строчках картина:
Глядь: опять перед
ним землянка,
На пороге сидит его старуха.
А пред нею разбитое корыто.
Недаром это
«разбитое корыто» вошло в поговорку.
«Царь
Салтан» кончается не моралью, а веселым пиром, как и многие народные
сказки. Но на протяжении всей этой сказочной поэмы свет так явственно
противопоставляется тьме, добро — злу и справедливость — несправедливости, что
читатель всей душой участвует в заключительном пире, празднуя победу молодого,
отважного и великодушного Гвидона над кознями врагов, над темным, душным
запечным миром поварихи, ткачихи и сватьи бабы Бабарихи.
Пушкинская сказка
— прямая наследница сказки народной. В созданиях народной поэзии Пушкина привлекают
не только фабула и причудливые узоры внешней формы, но прежде всего
реалистическая основа, их нравственное содержание.
Не приходится и
говорить о том, какая глубокая социальная правда кроется в тяжбе работника
Балды с хозяином-попом, в неравном споре мудреца-звездочета с вероломным царем
Дадоном.
Гневной горечью
звучат слова покинутой князем девушки, мельниковой дочки, из драматической
сказки «Русалка»:
Им любо сердце
княжеское тешить
Бедами нашими…
Вот это-то
замечательное сочетание нравственной и социальной правды с безупречно отлитой
формой и делает сказки Пушкина особенно драгоценными для нашего времени.
Прекрасным
наследием пушкинской сказочной поэзии почти не пользовались крупные поэты всего
прошлого века и начала нынешнего. После Пушкина и Ершова на протяжении многих
десятилетий так мало было создано выдающихся стихотворных сказок.
Дело наших поэтов
— принять это обязывающее наследие.
Работая над
сказкой, поэты, разумеется, не будут ученически повторять Пушкина. Он
неповторим. Да и у каждой эпохи, а у нашей особенно, — свои задачи, свой стиль.
К тому же советские поэты располагают не только пушкинским наследием, но и
поэтическим опытом своих прямых предшественников и современников.
И все же чистота,
ясность, живая действенность пушкинского сказочного слова будут всегда для нас
эталоном — золотой мерой поэтического совершенства.
Примечания
Заметки о
сказках Пушкина. — Впервые в «Литературной газете», 1949, №
73, 10 сентября.
Написано к
150-летию со дня рождения А.С. Пушкина.
1. «…вследствие
своего исключительно смелого новаторского характера, пушкинская сказка не
встретила понимания и должной оценки со стороны подавляющего большинства
современников», — пишет известный пушкинист Д.Д. Благой, называя среди
отрицательных откликов отзывы Н.А. Полевого («Сын отечества», 1840,
т. II, кн. 3), А.В. Кольцова (Полное собр. соч., СПб. 1909, стр. 213) и В.Г.
Белинского («Сочинения Александра Пушкина. Статья одиннадцатая»).
См.: Д.Д. Благой, Творческий путь Пушкина (1826-1830), «Советский
писатель», М. 1966, стр. 543. ↑
2. Из
произведения А.С. Пушкина «Сказка о мертвой царевне и о семи
богатырях». ↑
3. Оттуда
же. ↑
4. Из
поэмы А.С. Пушкина «Полтава». ↑
5. А.С.
Пушкин, «Прозаик и поэт» (1825). ↑
6. Из
«Сказки о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе
Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди».
IV. Работа
по учебнику
Каждая
строчка сказок хранит частицу души поэта, как и его лирические стихи. Слова в
них так же скупы, чувства столь же щедры. Зимний пейзаж, являющийся иной раз у
Пушкина сюжетом целого стихотворения, даётся в сказке всего двумя-тремя
строчками:
…вьётся
вьюга,
Снег валится на поля,
Вся белёшенька земля.
Так же
немногословно передаёт поэт в сказках чувства, душевные движения своих действующих
лиц:
Вот в
Сочельник в самый, в ночь,
Бог даёт царице дочь.
Рано утром гость желанный,
День и ночь так долго жданный,
Издалеча наконец
Воротился царь-отец.
На него она взглянула,
Тяжелёшенько вздохнула,
Восхищенья не снесла
И к обедне умерла.
Одна
пушкинская строчка «Тяжелёшенько вздохнула» говорит больше, чем могли бы
сказать целые страницы прозы и стихов.
Так
печально и ласково звучит это слово «тяжелёшенько», будто его произнёс не автор
сказки, а кто-то свой, близкий, может быть, мамка или нянька молодой царицы.
Да и в
самом этом стихе, который при всей своей лёгкости выдерживает такое длинное,
многосложное слово, и в следующей строчке «Восхищенья не снесла» как бы
слышится последний вздох умирающей.
Только в
подлинно народной песне встречается порой такое же скромное, сдержанное и
глубокое выражение человеческих чувств и переживаний.
Слушая
сказки Пушкина, мы с малых лет учимся ценить чистое, простое, чуждое
преувеличения и напыщенности слово.
Ни в одной
строчке поэту не изменяет вдохновение. Пушкинский стих всегда работает и умеет
передавать ритм движения, борьбы, труда.
Стихотворный
ритм в сказках Пушкина служит могучим подспорьем точному и меткому слову.
Свободный, причудливый, он живо отзывается на юмор и на пафос каждой строфы и
строчки.
Свободно и
стремительно движется сказка, создавая на лету беглые, но навсегда
запоминающиеся картины природы, образы людей, зверей, волшебных существ. А
между тем за этой весёлой свободой сказочного повествования, ничуть не отяжеляя
его, кроется серьёзная мысль, глубокая мораль.
Где, в
каких словах сказки находит выражение её основная идея? На этот вопрос подчас
не так-то легко ответить, потому что мораль пронизывает всю сказку от начала до
конца, а не плавает на поверхности.
Пушкинская
сказка — прямая наследница сказки народной… Чистота, ясность, живая
действенность пушкинского сказочного слова будут всегда для вас эталоном —
золотой мерой поэтического совершенства.
Физминутка
На болоте две
подружки,
Две зеленые
лягушки,
Утром рано умывались,
Полотенцем
растирались.
Ножками топали.
Ручками хлопали.
Вправо, влево
наклонялись
И обратно
возвращались.
Вот здоровья в чем
секрет.
Всем друзьям
физкультпривет!
V.
Закрепление
План
пересказа статьи С. Маршака «О сказках Пушкина»
1.
Душа
поэта в строчках сказок.
2.
Немногословная
передача чувств.
3.
О
строчке «Тяжелёшенько вздохнула».
4.
Последний
вздох умирающей.
5.
Что
мы учимся ценить.
6.
Ритм
сказок.
7.
Глубокая
мораль.
8.
Наследница
сказки народной.
Пересказ
статьи С. Маршака «О сказках Пушкина»
Каждая строчка
сказок Пушкина таит в себе частицу его души, так же как таят её строчки его
стихотворений. Но если описание природы может занимать целое стихотворение, то
в сказке ему уделяется всего пара строк. Так, в «Сказке о рыбаке и
рыбке» даётся описание моря. Неспокойно, волнуется, чёрное.
Это краткое описание задаёт тон каждому эпизоду, передаёт настроение героев.
Также
немногословно поэт передаёт чувства и переживания героев. Но любая его строка
может сказать об этих чувствах больше, чем целое стихотворение или рассказ.
Вот, например,
строчка «Тяжелёшенько вздохнула». Как ласково и печально
оно звучит! Какую гамму чувств передаёт! И как легко это длинное слово ложится
в стихотворную строфу, не сбивая её ритм.
В следующей строке
сказки «Восхищенья не снесла» слышится уже последний
вздох умирающей. Только в народных песнях встречаются такие сдержанные и полные
выражения чувств.
С раннего детства
мы слушаем сказки Пушкина и учимся ценить чистое и простое, лишённое
преувеличения слово.
Подспорьем слову в
сказках Пушкина служит ритм. Он свободный, то быстрый, то медленный, легко
отзывающийся на юмор или пафос каждой строки. Он меняется на протяжении сказки
и лучше всего передаёт настроение: «И молва трезвонить стала» или «И
молва трубит опять». Две похожих по смыслу строки с разным ритмом
создают разное настроение.
Свободно и быстро
летит сказка, но в ней всегда скрыта глубокая мораль. Она не выделена автором
особо, она скрывается во всём произведении, пронизывает сказку от начала и до
конца. И поэт прямо указывает на эту особенность своих сказок в «Сказке о
золотом петушке»: «Сказка ложь, да в ней намёк! Добрым
молодцам урок!»
Сказки Пушкина
являются наследницами народных сказок и всегда будут для нас эталоном
поэтического совершенства.
VI. Итог урока
— Какая была тема
урока?
— Про чьи сказки
говорили?
— Какие задания
выполняли?
— Что нового
узнали?
Домашнее
задание
1. Прочитайте и
перескажите статью, подтвердите сказанное примерами из пушкинских сказок.
2. При чтении
сказок вслух постарайтесь учесть сказанное С. Я. Маршаком и выразить мысли и
чувства поэта, заложенные в сказках.