План к рассказу портрет отца приставкин

10 декабря 2021 г. 16:21

Протопресвитер Александр Шмеман (1921-1983) — выдающийся пастырь, мыслитель, педагог и проповедник, автор научно-богословских сочинений и эссеистской прозы, много сделавший для Православной Церкви в Америке. Осмысление его богословского и литургического наследия, ставшего важной частью церковной науки XX века, особенно актуально в связи со столетием со дня рождения пастыря, которое приходится на этот год.

Фундаментальные богословские труды протопресвитера Александра были посвящены главным образом вопросам церковной истории, постижению истоков и сокровенного смысла православного богослужения и церковных таинств. О том, что сам профессор считал главным в своем богословии, о значении его идей для современной богословской науки рассуждает кандидат богословия, доцент кафедры богословия Московской духовной академии священник Антоний Борисов (№ 12, 2021, PDF-версия).

Различать Божественное и человеческое

Протопресвитер Александр Шмеман для многих представителей православного духовенства и мирян является примером священнослужителя, открытого для всего нового, жертвенно служащего Богу и людям, ищущего действенные способы достучаться до умов и сердец современников.

Подобное мнение о нем сложилось не только благодаря многочисленным печатным трудам покойного пастыря. Воспоминания людей, знавших богослова лично, прямо указывают на его подлинно христианское отношение к жизни и своему служению. По словам его близкого друга, тоже уже покойного, Н.А. Струве, последние дни земной жизни отца Александра были наполнены покаянием с готовностью полностью принять волю Божию: «Полтора года назад Господь посетил Своего верного слугу тяжелым испытанием: болезнью, оставляющей мало надежды на выздоровление. О. Александр не только переносил ее с полным терпением и смирением, но до самых последних дней не переставал ощущать радость и благодарить Бога за все. Роковая болезнь дала о. Александру положить печать подлинности тому, что было сердцевиной его проповеди и священства за целую жизнь: Всегда радуйтесь. За все благодарите (1 Фес. 5:16, 18)»¹.

Вклад отца Александра Шмемана в развитие богословской науки является огромным. Именно благодаря ему в нашей Церкви сегодня обсуждаются многие действительно актуальные вопросы. Любые же обвинения в обновленчестве и модернизме, звучащие в адрес покойного, по словам священника Владимира Вукашиновича, «поверхностны и неточны»: «Шмеман стоит не только на позициях, крайне далеких от всякого либерального модернизма, но даже в отдельных случаях крайне умеренных и консервативных»².

На чем же тогда зиждется убежденность некоторых людей в наличии у протопресвитера чуть ли не протестантских симпатий? Как кажется, на факте проявленного им однажды дерзновения. В предисловии к своему самому, как принято подчеркивать, «научному» труду — «Введению в литургическое богословие» он вспоминает, как отважился снять определенного рода табу: запрет, который касался использования историко-критического подхода к изучению «сферы богослужения, литургической жизни, литургического опыта»³.

Во многом благодаря отцу Александру православный исследователь получил определенного рода свободу в рассуждении над тем, что в нашем богослужении является проявлением богооткровения, а что — исключительно человеческим вкладом. Избавление от табу, снятого литургистом, позволило существенно расширить границы деятельности богослова-исследователя, который теперь оказался способен изучать иные области церковной науки с позиции того, с чем он в данный момент имеет дело, — с Преданием (формой богооткровения) или с преданиями (человеческими обычаями той или иной степени древности)⁴.

Почему это важно и необходимо? По одной простой причине. Здравое различение Предания и преданий позволяет православному христианину избежать перекоса в одну из сторон, отклонения от святоотеческого «царского» пути. Низведение Предания до уровня преданий неминуемо превращает духовную жизнь в квазирелигиозность постмодерна, презрительно относящуюся к традициям и обрядам, — отсутствие живого чувства Откровения делает самого человека мерилом духовности и тем самым лишает эту духовность Божественного содержания. В том случае, если предания возводятся на уровень Предания, мы получаем иной, но не менее печальный результат. Подобное отношение превращает церковное сообщество в клуб с особенными правилами поведения, гардеробом, питанием и др. Причем каждый из перечисленных элементов возводится в статус чуть ли не догмата.

Главный ориентир

В каждом отдельном случае и вне зависимости от избранной области (догматика, библеистика, каноника, но прежде всего в области литургической) при стремлении определить, что же перед нами — Божественное или человеческое, мы оказываемся перед непростой задачей. Как отделить вечное от временного? Как актуализировать внешнюю оболочку традиции, не нанеся ущерб ее духовной сердцевине? Как кажется, и в данном случае помочь может отец Александр, не только обозначивший указанную проблему, но и давший инструментарий для ее преодоления.

Автор в своих произведениях неоднократно упоминает идею «отнесенности к главному», которой пронизано его богословское и проповедническое наследие. «Отнесенность» — основное ощущение автора, с детства определившее его религиозный опыт, «интуиция о присутствии в этом мире чего-то совершенно, абсолютно иного, но чем потом все так или иначе светится, к чему все так или иначе относится»⁵. Сам профессор не смог дать понятию «отнесенности» какого-то строгого фиксированного определения⁶. Хотя явным образом суть этого явления ощущается при чтении строк, посвященных А.И. Солженицыну: «Символом этой отнесенности в романе «В круге первом», например, является Рождество. <…> Зачем понадобилось Солженицыну это Рождество? <…> Но вот, оно есть, оно вспыхнуло своим светом вначале, и его свет незримо озаряет всю эту, казалось бы, мучительную безнадежную повесть. И оно есть в повести потому, что для Солженицына оно есть в мире. <…> …Чтобы отнести всех этих страдающих и умирающих людей к главному — чтобы ясным стало изображение вечности, зароненное каждому»⁷.

Отсутствие четкого определения «отнесенности» не мешает указать на одно из главных и определяющих его свойств, а именно христологичность. Иными словами, установление и поддержание в лице Господа Иисуса связи между Божественным и человеческим; присутствие благодаря пришествию Спасителя в материальном мире жизни Духа, Который не растворяется в тварной реальности, не бежит от нее, но оживотворяет изнутри того, кто в Боге нуждается и к Нему стремится. «Отнесенность» есть еще и та таинственная, но ощутимая связь, которая присутствует в Православии между Преданием и преданиями. В пастырском аспекте она («отнесенность») должна поддерживаться Церковью в «рабочем» состоянии прежде всего в формате богослужения для сохранения (наряду с упомянутыми в Символе веры) главного для отца Александра свойства Церкви — «литургичности», которая во Христе зиждется и только в Нем и благодаря Ему существует.

Именно «литургичность» в понимании автора превращает Церковь из «экклесии» (человеческого собрания) в Тело Христово (1 Кор. 12:27) — ту Богочеловеческую структуру, которую, по замечанию протопресвитера Николая Афанасьева, характеризует таинственное выражение «эпи то авто» (ἐπὶ τὸ αὐτό) (Деян. 2:1, 44, 47 и др.), означающее «на то же самое» и чаще всего переводимое на русский язык как «в одно место». «Эпи то авто», в разъяснении протопресвитера Иоанна Мейендорфа, «было техническим термином для обозначения евхаристического собрания. Специального слова в те времена не существовало, возможно, и потому, что первохристиане избегали прямо говорить о таинствах в смысле «обрядов», а понимали саму Церковь прежде всего в сакраментальном смысле. Церковь осуществляет себя, становится сама собою, когда ее члены сходятся вместе для свершения общего действа»⁸.

Это общее действо — Литургия — в основании своем и имеет для ученого идею «отнесенности» как опыта встречи с Тайной и выражение данного опыта при помощи верных символических средств. Символических в смысле античного σύμβολον — разломанной монеты или статуэтки, знака, позволяющего двум незнакомым до того лицам опознать друг друга⁹. Верное соотношение закона веры и закона молитвы (lex orandi lex est credendi) достигается только в том случае, если культурные коды нашего богослужения работают в соответствии с идеей «отнесенности» и становятся «мостиками» для верующего, позволяющими достичь главной цели — совершения литургического акта через личное словесное приношение в пространстве общей молитвы церковного собрания.

Тайна Божества, находящаяся в самой сердцевине жизни Церкви, принципиально отличает христианство от прочих религиозных течений, прежде всего гностицизма. Если гностики кичились обладанием некоей тайны, ограничивая доступ к ней всех прочих, то в лице Православия мы видим иное. «В контексте христианства под понятием «тайна» не подразумевается обозначение только того, что является непостижимым и таинственным, загадкой или неразрешимой проблемой. Напротив, тайна есть то, что открывает себя нашему пониманию, но что мы никогда не поймем до конца»¹⁰. Эти слова митрополита Каллиста (Уэра) указывают на еще одно свойство «отнесенности», имеющее не только возвышенное богословское, но и вполне практическое значение — когда тайна Божия в лице Церкви присутствует в мире, освящает его, но миру не подчиняется и в нем не растворяется.

Об этом отец протопресвитер, в частности, говорил во время беседы в г. Гринвилл (штат Делавэр, США) 22 мая 1981 года. Выступление это впоследствии переведено в текстовый формат и озаглавлено «Между утопией и эскапизмом». Здесь американский протопресвитер указывает на две серьезные опасности, возникающие перед Церковью, если она по какой-то причине утрачивает стремление к «отнесенности» или отказывается от нее. Исходом подобного выбора становится либо бездумное стремление к несуществующему «завтра» (утопии), либо бегство от мира, замыкание в пространстве самоценных представлений и субкультурных установок. И то и другое, по его мнению, противоречит евангельскому учению о Церкви как о Царстве Божием, которое Спасителем сравнивается или с дрожжами (Мф. 13:33), или с семенем (Мф. 13:31-32). И то и другое, чтобы принести плоды, должно быть помещено в мертвую до времени среду и преобразить ее изнутри¹¹.

Утопия и эскапизм на подобное просто не способны. Первая, представляющая собой «максимальную проекцию в будущее»¹², готова пожертвовать «сегодня» ради «поющего завтра». Но никто не ответит вам на вопрос — «С какой стати завтра должно петь? Ведь люди будут умирать, кладбища расширяться и т.д.»¹³. Никто и ничто по-настоящему не волнуют утописта здесь и сейчас. Он всем готов пожертвовать, все разрушить ради выдуманного им завтра. Странным дополнением к подобной установке отцу Александру видится не менее опасное явление — эскапизм, или бегство от действительности. Его он описывал следующим образом: «Уход от действительности начинается с некоего умственного расположения и продолжается как поиск разного рода духовного опыта. Всем известно, что Бога не найдешь на Бродвее в Нью-Йорке, Бога нужно искать на синих горах в Индии, в ашрамах, в методах созерцания»¹⁴.

Эскапист подобно утописту бежит от сегодня, но не ради достижения мифического завтра, а ради замыкания в пространстве выдуманной им действительности, никак не соотносящейся с реальной историей. Насколько подобное опасно, свидетельствует, например, опыт старообрядческого раскола XVI века: «Флоровский считал, что для старообрядцев вместе с реформами Никона кончилась священная история, и потому они уходили «из истории в пустыню». Но на самом деле не столько уход из истории, «внеисторичность», был следствием раскола, сколько, наоборот, раскол — следствием внеисторичности русской жизни»¹⁵.

Указанное обстоятельство вновь демонстрирует огромную опасность утраты обозначенной доктором богословия «отнесенности», которая (утрата) неминуемо заводит Церковь в ловушку, способную изъять человека или целую общность людей из живой истории, превратив их либо в гоголевского Манилова, равнодушного к настоящему, либо в носителей специфического субкультурья, напрочь оторванного от страданий дня сегодняшнего.

Сохранить верность Откровению

Шмемановская «отнесенность» призывает заботливо относиться к вопрошаниям истории, настаивает на освящении времени. Сын Божий однажды стал участником истории, но при этом не оказался ее пленником. В Спасителе миру была явлена освящающая и исцеляющая сила Божия, переданная Им Церкви и через нее указующая миру, что однажды для него наступит конец и одновременно полное изменение: «Вне эсхатологии невозможна христианская доктрина зла. Либо сам мир становится злом, либо же оно отождествляется с чем-то одним в мире (социальными структурами и т.д.). И то, и другое — ересь. Христа не нужно ни для ухода в мироотрицающий буддизм личного «спасения», ни для «социальной революции»»¹⁶.

Идея «отнесенности» не была выведена протопресвитером на основании каких-то сугубо теоретических изысканий, а имела вполне ощутимую опытную духовную основу. В «Дневниках» отец Александр Шмеман упоминает, что его память сохранила и разделила пройденную жизнь на четыре этапа: тридцатые годы — юность в Париже и причастность к лучшему периоду русской эмиграции; сороковые — война и закат прежнего мира, обретение семьи и рукоположение; пятидесятые — творчество и служение; шестидесятые — жертвенная вовлеченность в жизнь Православной Церкви в Америке и смерть друзей, единомышленников.

Наступившие семидесятые, а затем и восьмидесятые привели отца Александра к мысли: «И вдруг: такое сильное ощущение, что прошлого-то гораздо больше, чем будущего, что все отныне будет итогами, раскрытием того, что уже было, уже дано» (курсив из оригинала. — А.Б.)¹⁷. Уверенность в правильности выведенной им идеи «отнесенности» приходит к отцу Александру ровно в тот момент, когда внутри него возникает ощущение бренности жизни перед лицом Божественной вечности. С высоты прожитых лет он явственно понимал, насколько важно не поддаваться очарованию временного, человеческого и не пытаться заместить им Богооткровенное: «…изучение истории Церкви, конечно, должно освобождать человека от порабощения прошлому, типичного для православного сознания. Но это так в идеале, увы. Помню, как медленно я сам освобождался от идолопоклонства Византии, Древней Руси и т.д., от увлечения, от «игры»»¹⁸.

«Исторический путь Православия» — еще один монументальный труд автора — почти каждой своей страницей показывает и доказывает, насколько опасной является догматизация второстепенного, обусловленная все той же утратой чувства «отнесенности». Вместо того чтобы придать статус неизменной богооткровенной истины смысловому ядру учения, вновь и вновь осуществляется попытка догматизации культурной оболочки, временного контекста керигмы. Это прекрасно видно на примере всех наиболее известных ересей и расколов. Все они в той или иной степени становились следствием неспособности ряда мыслителей пожертвовать собственными культурными предпочтениями ради сохранения верности Откровению.

Арианство, несторианство, монофизитство в различных своих более «легких» проявлениях (например, монофелитства и иконоборчества) строятся на концептах, заимствованных из тех или иных философских систем и возведенных в статус догмата. Римский католицизм, безусловно, является результатом поместного представления о роли апостола Петра и природе церковного первенства¹⁹. Имеющийся исторический опыт позволяет согласиться с выводом, который делает внимательный читатель «Дневников» покойный профессор МДА Н.К. Гаврюшин: «Множество верующих, не исключая и представителей духовенства, часто понимают христианство как некую совокупность правил, норм, ритуалов… которую охотно отождествляют с церковным Преданием. При таком номистическом, или законническом, разумении веры внешнее оказывается неизбежно важнее внутреннего. То, что в конкретный исторический момент времени было свидетельством живого творчества духа, воспринимается благочестивыми, но не вошедшими в разум Истины верующими как закон, обязательные вериги, ибо подлинно духовного мерила у них нет, а передать оное из рук в руки невозможно: его необходимо стяжать»²⁰.

Указанное, впрочем, не означает, что богослов имел к временному выражению тайны Божественной вечности какое-либо презрение. Наоборот, идея «отнесения» помогала отца Александру видеть в литургическом наследии Церкви настоящую сокровищницу средств выражения богатства христианской веры. Но ему было важно, чтобы все это богатство не лежало мертвым грузом, а работало. Чтобы между человеческими преданиями и Божественным Преданием имелось напряжение «отнесенности», не позволяющее Церкви говорить с людьми на исключительно «своем» языке, сосредотачиваться на «своих» проблемах. Православие, по мнению протопресвитера, призвано прислушиваться к вопросам каждого нового поколения и уметь в том числе говорить на языке секулярной культуры. Богословие Церкви должно быть отвечающим, а не нападающим или защищающимся. В наше время недостаточно также лишь в одностороннем порядке возвещать людям некие истины. Надо отвечать на их вопросы. И ответы на эти вопросы должны быть выражены в таких культурных кодах, которые близки и понятны современным слушателям.

Именно в этом смысловом поле следует понимать неприятные на первый взгляд слова профессора: «Только в Церкви можно найти полный образ Христа. Это и есть дело богословия — и больше ничего. Но его одинаково заслоняют и «поп», и «богослов». Один поставил ставку (беспроигрышную) на вечную нужду человека в «священности», другой Самого Христа превратил в «проблему»»²¹. Здесь церковный историк пусть и резко, но в точности повторяет суть апостольской мысли, что никакой человек не имеет права занимать собой место Христа Спасителя или препятствовать общению с Ним, Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус (1 Тим. 2:5).

Практические предложения по реализации идеи «отнесенности» обнаруживаются в наследии публициста применительно к двум литургическим реформам: произошедшему глобальному изменению богослужебного уклада в Римско-Католической Церкви и, наоборот, несостоявшейся фиксации литургической традиции Православной Церкви в Америке по образцу дореволюционного лекала. В отношении первого отец Александр пишет неутешительные вещи. Модернистский кризис, развернувшийся у католиков на рубеже XIX-ХХ веков, не только, по мнению автора, не понудил Рим внутренне измениться, но, наоборот, усугубил имеющееся положение дел, когда вместо здоровых преобразований в лице II Ватикана произошла уступка сиюминутной выгоде запросов мира сего: «И за это Церковь (Католическая) расплачивается теперешней катастрофой. <…> Церковь ответила утверждением себя как голого авторитета (reductio ad absurdum) и как абсолютизма формул, то есть того же авторитета. И через несколько десятилетий лопнула — Ватикан II и вакханалия: разложение «авторитета»»²².

Искать в богослужении Христа

Католические реформы середины ХХ века стали для Шмемана не реализаций «отнесенности», не попыткой явить миру истинное эсхатологическое лицо христианства, присутствующего здесь, но говорящего о несводимом к земной реальности Царстве Божием, а еще одним неудачным опытом «очищения»: «Не случайно «постватиканская» Церковь протестантизируется (отказ от авторитета, от понятия “ереси”, от тональности «объективности»). <…> Протестантизм был попыткой спасти веру, очистить ее от ее религиозной редукции и метаморфозы. Но он это сделал ценой отказа от эсхатологии, замены ее «спасением» предельно личным, индивидуальным. И потому — в сущности — отказом от Церкви…»²³

Легко указывать соседу на его неправоту. Значительно сложнее разбираться с собственными проблемами. Тут богослов, надо сказать, реалии нашей церковной жизни критикует нещадно: «На глубине Православие, мне кажется, давно уже «протестантизируется»: «верит» в нем каждый по-своему, но соединены все «религией», то есть храмом и обрядом. Отсюда двойное движение: если от религии к «вере», то к расцерковлению, к уходу в личную религию; если от «веры» к религии — то к Православию, Типикону, кадилу и иконам. Оба движения «неполноценны»: в одном торжествует индивидуализм (отрицание Церкви), в другом — «религия» (редукция Церкви) и, в сущности, тоже индивидуализм»²⁴.

На практике (если говорить прежде всего о богослужении) подобное положение дел проявляет себя в одновременно существующем сохранении Типикона и неследовании ему, в переносе суточных форм богослужения на не предназначенное им время (служение утрени вечером, а вечерни утром), в сокращении служб на основании мнения настоятеля, служащего в данный день рядового священника, регента или даже чтеца. Перечислять эти проявления литургического кризиса можно и дальше, но все они приводят, по мнению отца Александра, к последствиям двух типов: 1) сведению богослужения до уровня службы-схемы (поскольку требования «догматизированного» Типикона в полной мере исполнить невозможно) или 2) игнорированию устава как такового, превращению его в «фон» для выделения отдельных ярких песнопений или иных богослужебных элементов («концертов»).

И здесь вновь выходит на передний план идея «отнесенности»: насколько сложившееся в литургической области положение дел позволяет человеку по-настоящему соприкоснуться с эсхатологической природой Церкви как зачатка грядущего Царства Божия? Если и позволяет, то с большими затруднениями. Отец Александр признает, что Православной Церкви необходима литургическая реформа, но не в духе той, что прошла сначала в протестантизме, а затем в католицизме. В данном случае его мнение в общем и целом совпадает с позицией его современника протоиерея Георгия Флоровского, одного из выразителей принципов «неопатристического синтеза», сводимого к вдохновляющему девизу «вперед — к отцам».

Церкви, по мнению богослова, необходимо вернуться к «православному пониманию Божественной литургии как общего моления, общего приношения, общего благодарения и общего причащения»²⁵. Что на практике означает следующее: «…когда мы вернемся от наших новых и сомнительных обычаев к подлинной православной традиции, открывающейся нам в наших литургических текстах и комментариях отцов, будет исправлено прискорбное положение дел, преобладающее сегодня, при котором верующие более посетители, чем участники богослужения»²⁶.

Литургическая реформа, таким образом, для автора не сводится к каким-то внешним действиям («Существуют проблемы, которые нельзя решить с помощью указов или инструкций. Они никогда не разрешали никаких реальных проблем и не похоже, что разрешат их когда-либо в будущем»²⁷). Невозможно преодолеть кризис в области богослужения, редуцировав его до чего-то одного — подвергнув, например, изменению язык службы²⁸ или ее структуру. Речь идет о более глубокой вещи — «богослужение по самой своей природе должно быть понятно и осмысленно и в каждой своей части, в каждом слове, и в целом. Спешим оговорить со всей силой: речь идет совсем не о приспособлении его ко вкусам верующих или «к духу нашего времени», еще менее — о его «упрощении». На наших глазах совершалось достаточно много попыток такого рода «модернизации» службы, и известно, к чему они приводят»²⁹.

Проблема заключается в утрате частью духовенства и мирян понимания христоцентричности богослужения. Иными словами, утраты той самой «»отнесенности» всего к «другому», эсхатологизма самой жизни и всего в ней, который антиномически делает все в ней ценным и значительным. Источником же этого эсхатологизма, тем, что делает это «просвечивание», эту «отнесенность» возможными, является таинство Евхаристии, которым поэтому изнутри и определяется Церковь и по отношению к самой себе, и по отношению к миру, и по отношению к каждому отдельному человеку и его жизни. <…> …Для того чтобы этот опыт («проходит образ мира сего») стал возможным и реальным, нужно, чтобы в этом мире был дан также и опыт того самого, к чему все «отнесено» и относится, что через все «просвечивает» и всему дает смысл, красоту, глубину и ценность: опыт Царства Божия, таинством которого является Евхаристия»³⁰.

Что же делать и как же быть? Проанализировать имеющееся положение дел с точки зрения идеи «отнесенности». Помогает ли нынешний уклад церковных традиций (в том числе богослужебных) совершить богослужебному собранию то, к чему призывают его слова анафоры: «Еще приносим Ти словесную сию и безкровную Службу, и просим, и молим, и мили ся деем: низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащыя Дары сия»? И если находится то, что оказывается пусть древним и привычным, но в конечном счете «средостением», мешающим «отнесенности к главному», Церковь призвана пастырски задуматься над тем, что для нее важнее — человек или суббота?

Православное христианство ставит перед всеми нами нетривиальную задачу: вместо овна или голубицы мы должны предложить Богу «словесное приношение», осуществить в пространстве соборной молитвы Евхаристии свой собственный литургический акт, который абсолютно ничем не похож на языческо-магическое действо. Не о семейном счастье или успехе в карьере призваны мы молиться на Евхаристическом богослужении, но искать и находить в нем Самого Христа, ибо сказано: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и все это приложится вам (Мф. 6:33). Иначе опыт Церкви будет «заменен опытом храма плюс индивидуальной религии, изнутри лишенной всякой веры в смысле «осуществления ожидаемого и уверенности в невидимом»»³¹

Наше словесное приношение Богу, с одной стороны, должно опираться на многовековую литургическую традицию Церкви, а с другой — призвано стать выражением всецелого стремления к Отцу Небесному: духом, умом, чувствами, всей душой и всем телом. Эта полная посвященность, осознанность и устремленность основываются на все той же «отнесенности» — стремлении стать частью церковной реальности соединения вечного и временного, явленного миру во Христе Спасителе Царства будущего века. «Спасение только в углубленном, церковном, соборном и пастырском продумывании и медленном пояснении самой сущности православного богослужения»³², пастырскому разъяснению духовного феномена которого, той самой «отнесенности к главному», посвятил многие годы своего служения приснопамятный протопресвитер Александр Шмеман.

Священник Антоний Борисов

¹ Струве Н. Православие и культура. 2-е изд. М.: Русский путь, 2000. С. 204.

² Вукашинович В., свящ. Литургическое возрождение в ХХ в. История и богословские идеи литургического движения в Католической Церкви и их взаимоотношение с литургической жизнью Православной Церкви. М.: Христианская Россия, 2000. С. 157-158.

³ Шмеман А., протопр. Введение в литургическое богословие. М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 1996. С. 9.

⁴ «Если мы обратимся к апостольским посланиям, то увидим как бы два понимания церковного Предания: Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим (2 Фес. 2:15); Завещаем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас… (2 Фес. 3:6). В этих двух отрывках апостол Павел немного по-разному использует этот термин. В первом отрывке он говорит о преданиях во множественном числе, во втором он говорит о единственном Предании. Это выражение позволило православным богословам развить следующую идею: в Церкви есть Предание и предания. Что же такое предания? Это древние обычаи, которые получены со времен апостольских от Христа через апостолов и сохраняются до нашего времени» (Малков П. Введение в литургическое предание: Таинства Православной Церкви. 4-е изд. М.: Изд-во ПСТГУ, 2016. С. 11).

⁵ Шмеман Александр, протопр. Дневники. 1973-1983. М.: Русский путь, 2005. С. 51.

⁶ «Что такое, в чем эта «отнесенность»? Мне кажется, что именно этого я никак не могу объяснить и определить, хотя, в сущности, только об этом всю жизнь говорю и пишу (литургическое богословие). Это никак не «идея»: отталкивание от «идей», все растущее убеждение, что ими христианства не выразишь. Не идея «христианского мира», «христианского общества», «христианского брака» и т.д. «Отнесенность» — это связь, но не «идейная», а опытная. Это опыт мира и жизни буквально в свете Царствия Божия, являемого, однако, при посредстве всего того, что составляет мир: красок, звуков, движения, времени, пространства, то есть именно конкретности, а не отвлеченности. И когда этот свет, который только в душе, только внутри нас, падает на мир и на жизнь, то им уже все озарено, и сам мир для души становится радостным знаком, символом, ожиданием» (Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 52).

⁷ Шмеман А., протопр. Беседы на радио «Свобода». Т. 2. М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. С. 429.

⁸ Мейендорф И., протопр. Введение в святоотеческое богословие. Минск: Лучи Софии, 2007. С. 17.

⁹ «Греческие святые отцы называли Тело Христа, хлеб, на Евхаристии символом. Но они ни в коем случае не имели в виду, что это означает (как понимают это на Западе) чисто символическое присутствие Христа в Евхаристии. Они использовали слово «символ» для обозначения того, что западные теологи имеют в виду под понятием «реальное присутствие». Символ указывает на то, что одна реальность может не только означать другую реальность, но и являть и передавать ее нам, и поэтому символ — больше, чем знак. Я знаю, что химическая формула Н2О означает воду, хотя никакой воды в самой формуле нет. У символа нет подобных ограничений, он участвует в той реальности, на которую указывает. Символ не просто умозрителен и воображаем, он — онтологичен и экзистенциален. Это — реальность, которая во всей полноте выражается, является и сообщается через другую реальность» (Шмеман А., протопр. Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 242-243).

¹⁰ Каллист (Уэр), епископ Диоклийский. Православный путь. СПб.: Алетейя, 2005. С. 21.

¹¹ «Как закваска тогда только заквашивает тесто, когда бывает в соприкосновении с мукою, и не только прикасается, но даже смешивается с нею (потому и не сказано — «положи», но — «скры»), так и вы, когда вступите в неразрывную связь и единение со врагами своими, тогда их и преодолеете. И как закваска, будучи засыпана мукою, в ней не теряется, но в скором времени всему смешению сообщает собственное свойство, так точно произойдет и с проповедью. Итак, не страшитесь, что Я сказал о многих напастях: и при них вы просияете и всех преодолеете» (Иоанн Златоуст, свт. Толкование на Евангелие от Матфея: В 2-х кн. Книга вторая. М.: Cибирская Благозвонница, 2010. С. 11).

¹² Шмеман А., протопр. Вера и Церковь: Сборник. М.: Книжный клуб Книговек, 2021. С. 437.

¹³ Там же. С. 438.

¹⁴ Там же. С. 441.

¹⁵ Хондзинский П., прот. «Ныне все мы болеем теологией»: Из истории русского богословия предсинодальной эпохи. М.: Изд-во ПСТГУ, 2013. С. 27.

¹⁶ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 159.

¹⁷ Там же. С. 126.

¹⁸ Там же. С. 124.

¹⁹ Выступая в качестве наблюдателя перед участниками II Ватиканского собора, отец Александр констатировал следующее: «В структуре Церкви, безусловно, существует некоторый плюрализм, однако здесь о нем ничего не сказано. Здесь другие приоритеты… и что касается ex sese. В документе (догматической конституции Lumen gentium. — А.Б.) полномочия епископата постоянно рассматриваются как уступка, тогда как папе принадлежит безоговорочная власть. Каждое положение, касающееся епископата, имеет обязательную ссылку на папу и его полномочия» (История II Ватиканского собора. Т. III: Сформировавшийся собор / общ. ред. Дж. Альбериго, А. Бодрова, А. Зубова. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. (История Церкви). С. 85).

²⁰ Гаврюшин Н.К. Русское богословие. Очерки и портреты. Н. Новгород: Изд-во Нижегородской духовной семинарии, 2011. С. 638-639.

²¹ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 72.

²² Там же. С. 157.

²³ Там же. С. 348.

²⁴ Там же.

²⁵ Шмеман А., протопр. К вопросу о литургической практике (письмо моему епископу) / Текст: электронный // URL: http://pravoslavie.by/page_book/bogosluzhenie-i-tainstva.

²⁶ Там же.

²⁷ Там же.

²⁸ «Переводчиками движет наивное убеждение, что если «знать» греческий, церковнославянский и английский, то даже с такими шедеврами православной гимнографии, как Великий канон святого Андрея Критского или Акафист Пресвятой Богородице, «не будет проблем». Но, сказать по правде, результаты выходят порой самые плачевные. В лучшем случае мы получаем вялые, невнятные и «сомнительные» (с точки зрения английского языка) тексты вроде следующих: «Не хвались, ибо ты есть плоть, и троекратно ты отречешься от Меня, — от Меня, Кого все создание благословляет и прославляет во все времена»; «Ты подведешь Меня, Симон Петр, — говорит Господь, — едва лишь произнесется это слово о тебе, хоть ты в себе и уверен, и служанка, приблизившись весьма скоро, повергнет тебя в смятение». В худшем же случае появляются примерно такие строки: «Телица рыдала, созерцая Тельца, повешенного на древе»» (Шмеман А., протопр. Проблемы Православия в Америке: Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 488-489).

²⁹ Шмеман А., протопр. Богослужение и богослужебная практика: Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 175.

³⁰ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 58.

³¹ Там же. С. 348.

³² Шмеман А., протопр. Богослужение и богослужебная практика. С. 176.

«Церковный вестник»/Патриархия.ru

Источник

№ п/п

Тема урока

Содержание учебного материала

Характеристика деятельности учащихся

Планируемые

результаты обучения

Дата проведения урока

Предметные

УУД

план

факт

Книга в мировой культуре – 4 ч

Из повести временных лет. О книгах. Летописец Нестор

События
летописи — основные

события Древней Руси. О
создании летописей, их роли

в истории и культуре
России.

Планируют работу на уроке.

Определяют ценность и значимость
литературы для сохранения русской культуры.

Понимать ценность и
значимость литературы для сохранения русской культуры.

Понимать значение слова
«летопись».

Правильно, осознанно
читать летописи, понимать глубину содержания произведения, отвечать на
вопросы

Личностные:
чувства сопричастности и гордости за
свою Родину, народ и историю, осознание ответственности человека за общее
благополучие.

Регулятивные: планировать
свои действия в соответствии с поставленной задачей и условиями ее
реализации, в том числе во внутреннем плане.

Познавательные: осуществлять поиск необходимой
информации для выполнения учебных заданий с использованием учебной
литературы, энциклопедий, справочников (включая электронные, цифровые), в открытом информационном
пространстве, в том числе контролируемом пространстве сети Интернет.

Коммуникативные: адекватно
использовать речевые средства для решения различных коммуникативных задач,
строить монологическое высказывание, владеть диалогической формой речи.

Из повести временных лет. О книгах. Летописец Нестор

Сравнение текста летописи
и исторических источников. Понятия
“исторические документы”, “летопись”.

Читают отрывки из повести
временных лет.

Находят в тексте летописи данные
о различных исторических фактах.

М. Горький. О книгах

Отрывок из очерка «Как я учился» М. Горького. Чтение в жизни человека.

Рассматривают

тематический каталог в
библиотеке. Знакомятся со справочной и энциклопедической литературой для
детей. Группируют книги по разным основаниям.

Определять
конкретный смысл понятий: библиотека, каталог, аннотация. Рассуждать о роли
книги в мировой культуре. Читать вслух и про себя. Составление текста о своей домашней библиотеке.

Личностные:
чувство прекрасного и эстетические
чувства на основе знакомства с мировой и
отечественной художественной культурой.

Регулятивные: принимать
и сохранять учебную задачу.

Познавательные: проявлять
познавательную инициативу в учебном сотрудничестве.

Коммуникативные: формулировать собственное мнение
и позицию.

М. Горький. О книгах

Истоки литературного творчества – 5 ч

Библия – главная священная
книга христиан. Из книги притчей Соломоновых (из Ветхого завета).

Представление о Библии как священной книге христиан. Понятия: Библия, Ветхий Завет, Священные Писания, пророк, апостол.
Книга притчей Соломоновых.
«Притча об Ионе».

Знакомятся с Библией и
главными книгами её составляющих, (Евангелие как часть Священного Писания Нового
Завета). Рассуждают о значении для христиан книг
Ветхого и Нового завета.
Обсуждают высказывания из Ветхого Завета. Выявляют особенности притч. Объясняют
нравственный смысл притч.

Знать особенности жанра
притчи на примере «Притчи об Ионе», понимать вывод и мораль, скрытые в тексте.

Личностные:
развитие этических чувств — стыда, вины, совести как
регуляторов морального поведения; понимание чувств других людей и
сопереживание им.

Регулятивные: учитывать выделенные учителем ориентиры действия в новом учебном материале в
сотрудничестве с учителем.

Познавательные: устанавливать
причинно следственные связи в изучаемом круге явлений.

Библия – главная
священная книга христиан. Из книги притчей Соломоновых (из Ветхого завета).

Былины. Особенности
былинных текстов. Устное сочинение по картине. В. Васнецов Гусляры.

Былина – жанр
устного народного творчества.

Поэтический
текст былины. Сказочный характер былины.

Особенности былинного
текста.

Работают над содержанием былины, используя разные виды чтения
(изучающее (смысловое), выборочное, поисковое). Находят постоянные эпитеты, которые
используются в былине. Сравнивают былину и сказочный
текст.

Составлять рассказ по репродукции
картины известного художника.

Воспринимать и оценивать содержание и специфику прозаического текста,
участвовать в его обсуждении, развитие художественно-творческих способностей,
уметь создавать собственный текст на основе художественного произведения, репродукции
картин художников, по иллюстрациям, на основе личного опыта.

Личностные:
основы гражданской идентичности, своей этнической принадлежности
в форме осознания «Я» как члена семьи, представителя народа,
гражданина России, чувства сопричастности и гордости за свою Родину, народ и
историю, осознание ответственности человека за общее благополучие.

Регулятивные: планировать
свои действия в соответствии с поставленной задачей и условиями ее
реализации, в том числе во внутреннем плане;

Познавательные: осознанно и произвольно
строить сообщения в устной форме.

Коммуникативные: учитывать разные мнения
и интересы и обосновывать собственную позицию.

Славянский миф.
Особенности мифа.

Жанр устного творчества – славянские мифы. Особенности славянского мифа.

Выявляют особенности мифа.
Находят аналогии с реальными
историческими событиями. Предполагают, о чём будет рассказываться в
тексте дальше, работают над содержанием. Находят в мифологическом словаре
необходимую информацию.

Знать славянских богов, персонажей славянской мифологии (Берегиня,
Дрёма, Баба Яга, Змей Горыныч, Лада, Перун, Кощей, Ярил). Осуществлять прогноз содержания, чтение вслух
с постепенным переходом на чтение про себя.

Личностные:
учебнопознавательный
интерес к новому учебному материалу и способам решения новой задачи.

Регулятивные: самостоятельно учитывать выделенные учителем ориентиры действия в новом
учебном материале.

Познавательные: строить рассуждения в
форме связи простых суждений об объекте, его строении, свойствах и связях.

Коммуникативные: допускать возможность
существования у людей различных точек зрения, в том числе не совпадающих с
его собственной, и ориентироваться на позицию партнера в общении и
взаимодействии.

Славянский миф.
Особенности мифа.

О Родине, о подвигах, о славе – 8 ч

Основные понятия раздела:
поступок, подвиг. Пословицы о Родине А. Невский. Подготовка сообщения о
святом А. Невском. В. Серов. Ледовое побоище. Н. Кончаловская. Слово о
побоище ледовом.

Понятия: поступок,
подвиг.

Пословицы о Родине.
Сообщение о святом Александре Невском.

Определяют конкретный
смысл понятий: поступок, подвиг, объясняют смысл пословиц. Подбирают близкие
по смыслу слова к слову «Родина».

Уметь строить речевые
высказывания в устной и письменной форме. Находить в научно- познавательной
литературе необходимую информацию для подготовки сообщения.

Регулятивные: принимать и сохранять учебную задачу.

Познавательные: устанавливать причинно следственные связи в изучаемом
круге явлений.

Произведение Н.Кончаловской «Слово о побоище ледовом». Работа с
репродукцией картины В. А. Серова «Ледовое побоище».

Знакомство
с автором, заглавием, анализ выделенных ключевых слов. Анализ произведения об исторических событиях. Знакомство
с новой лексикой. Работа с фразеологизмами. Рассказ
о картине, об изображённом на ней событии.

Уметь прогнозировать содержание произведения, читать вслух с
постепенным переходом на чтение про себя, увеличивать темп чтения вслух,
исправляя ошибки при повторном чтении текста, воспринимать на слух
поэтическое произведение.

Д. Донской. Куликовская
битва. Подготовка сообщения о Д. Донском.

Князь Дмитрий Донской
–историческая личность. Значение Куликовской битвы как
одного из важных событий в истории нашей Родины. Сообщение о Дмитрии
Донском.

Работают с
историческими источниками и научно публицистической литературой, анализируют
их.

Познавательные: проявлять
познавательную инициативу в учебном сотрудничестве.

Коммуникативные: учитывать разные мнения и стремиться
к координации различных позиций в сотрудничестве.

Д. Донской. Куликовская
битва. Подготовка сообщения о Д. Донском.

Великая Отечественная
война 1941 – 1945 годов. Р. Рождественский поэма «Реквием». А. Приставкин. «Портрет
отца». В. Костецкий «Возвращение».

Р. Рождественский поэма «Реквием». Значение слова «реквием».

Определяют тему произведения. Раскрывают
значение слова «реквием».

Определяют ритм стихотворения. Читают
выразительно с опорой на ритм стихотворения.

Регулятивные: принимать и сохранять учебную задачу.

Познавательные: устанавливать причинно следственные связи в изучаемом
круге явлений.

Великая Отечественная
война 1941 – 1945 годов. Р. Рождественский поэма «Реквием». А. Приставкин
«Портрет отца». В. Костецкий «Возвращение».

Произведение А. Приставкина «Портрет отца». Репродукция картины
В.Костецкого «Возвращение».

Анализируют лирический текст, находят опорные
слова. Составление
небольшого рассказа по репродукции картины В. Костецкого «Возвращение»..

Творческий проект на тему «Нам не нужна война».

Книга-памяти о
прадедушках-участниках войны 1941-1945 годов, о детях-героях.

Создают Книгу-памяти о
прадедушках-участниках войны 1941-1945 годов, о детях-героях, готовят рисунки
для выставки.

Уметь выполнять

творческий проект, используя план. Находить необходимую информацию.

Регулятивные: самостоятельно
оценивать правильность выполнения действия и вносить необходимые коррективы в
исполнение как по ходу его реализации, так и в конце действия.

Познавательные: строить рассуждения в форме связи
простых суждений об объекте, его строении, свойствах и связях.

Коммуникативные: договариваться
и приходить к общему решению в совместной деятельности, в том числе в ситуации
столкновения интересов.

Источник

Тема: Опыт анализа повести

А. Приставкина «Ночевала тучка золотая»

Вид: комбинированный

Тип: урок с использованием коммуникативно – деятельностного подхода.

Наглядность, тсо: портрет писателя, выставка книг на тему Кавказа, записи музыкальных произведений «Реквием» Моцарта, «Аве Мария» Шуберта.

Цели урока:

Обучающая: создать условия для творческого осмысления произведений А.Приставкина. Проследить отражение трагических конфликтов истории в судьбах человечества.
Развивающая: опираясь на текст, развивать умение воспринимать, интерпретировать современное произведение; способствовать развитию художественного вкуса старшеклассников.
Воспитывающая: формировать умение вникать в психологию героя и психологическую ситуацию, с помощью эмоционального, художественного воздействия музыки и слова подвести учащихся к решению важных нравственных проблем, необходимости гуманного решения национальных вопросов, к осознанию бессмысленности и ужаса межнациональных конфликтов.

План урока:

Организационная постановка целей и актуализация знаний.
Сообщение знаний учителем и усвоение их учениками.

Методы и формы деятельности:

Фронтальная форма познавательной деятельности, беседа, выразительное чтение, устные выступления учащихся.

Подготовка к уроку:

Учащиеся должны знать содержание повести А.Приставкина, этапы жизни и творчества

писателя.

Словарь: Депортация (лат. deportatio — изгнание, высылка) — принудительная высылка лица или целой категории лиц в другое государство или другую местность, обычно — под конвоем. Термин депортация возник в уголовном законодательстве Франции в 18—19 веках…

Ход урока

Нас было двое: брат и я…

Мы были связаны одной судьбой.

Личность автора (подготовленный ученик). Анатолий Игнатьевич Приставкин родился в рабочей семье. Во время войны он остался сиротой (мать умерла от туберкулеза, отец был на фронте), воспитывался в детском доме, учился в ремесленном училище, работал в Серноводске на консервном заводе. После войны стал участвовать в самодеятельности, начал сам писать стихи — вскоре они были опубликованы в газете. В 1952 году он окончил Московский авиационный техникум. Работал электриком, радистом, прибористом.
После службы в армии Приставкин поступил в Литературный институт им. А. М. Горького, где занимался в семинаре Льва Ошанина и который окончил в 1959 году. В 1958 году он дебютировал как прозаик — в журнале «Юность» был напечатан цикл рассказов «Военное детство». На строительстве Братской ГЭС он стал собкором «Литературной газеты», одновременно работая в бригаде бетонщиков.

Его произведения (подготовленный ученик). Широкую известность Анатолию Приставкину принесла опубликованная в 1987 году повесть «Ночевала тучка золотая…». В своем произведении автор попытался откровенно сказать о том, что пережил сам (стр. 398, ямка) Колька, который в очередной раз присел и мучился от приступа, .. увидел, что Сашка бросился вслед за Демьяном, сверкнул серебром поясок дареный, его тоже не стало видно.

Когда он пришел в себя, было темно. Черно было кругом. Словно залепило глаза и уши.
Он ощупал свою ямку, но опять же не смог подняться. Тогда он стал руками и ногами копать под собой. Он загребал пальцами назад тяжелую, пахнущую перегноем землю и по-звериному отбрасывал, отпихивал ее прочь ногами.
Сколько он это делал, зачем, он не знал. Да он уже ничего про себя не знал. Когда он выбился из сил, он приник, вжимаясь в землю, в свою вырытую им ямку, и снова исчез из этого мира. Провалился в небытие.

( стр. 423 радикулит) О радикулите надо отдельно сказать, он у меня такой давний, застарелый… С тех пор, как я однажды в детстве в поле среди сухой кукурузы в ямке полежал… Всадники гнались за нами. Одна лошадь прошла надо мной в сантиметре. Я слышал затылком, как она переставляла копыта и шумно дышала, шевеля на моем затылке волосы… Но были сумерки, и всадник не успел понять, отчего его конь затоптался на одном месте. Издали протяжно, на чужом гортанном языке его кликнули на помощь — кого-то поймали! И он ускакал, стегнув нерасторопную конягу.
С тех самых пор мучит, мучит эта неумолимая боль в спине…

и что больно обожгло его нервы, — мир не достоин существования, если он убивает детей. В 1988 году она была отмечена Государственной премией СССР. Повесть получила и мировое признание — в течение нескольких лет после выхода она была переведена более чем на 30 языков. В 1989 году появилась повесть «Кукушата, или Жалобная песня для успокоения сердца», затем выходили другие его произведения — «Рязанка» (1991), «Радиостанция `Тамара`» (1994), «Долина смертной тени» (2000), «Золотой палач» (2005), «Солдат и мальчик», «Судный день», рассказы «О непервой любви», «Дорога на Байкал», «Банальная история»), однако они уже не имели такого успеха.

Его должность — председатель комиссии по помилованию. (Един в двух лицах – автор и колонист, один из Кузьмёнышей). В 1993 году подписал «Письмо 42-х»

Беседа.

Кавказская тема в русской литературе: А.С.Пушкин «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», М.Ю.Лермонтов «Герой нашего времени», «Мцыри», «Беглец», Л.Н.Толстой «Хаджи-Мурат», «Кавказский пленник».

Актуальность темы. Что знаем об истоках конфликта? (В связи с этим судьба генерала Романова, фильм «Блокпост».)

Время действия в повести (1944 год).

Тема: депортация (словарная работа) чеченцев и заселение их территории. Есть в произведении вторая тема, другой уровень повествования – автобиографический. Послесловие Приставкина к этой повести называется «Нас было двое: брат и я…» Сделайте вывод о связи сюжета повести и жизни автора.

Идея: человек не может жить без Родины. Осуждение политиков, которые берут на себя право решать за народ.

Смысл названия перекликается со стихотворением М.Ю.Лермонтова. Тоска в стихотворении. Здесь – израненное детское сердце.

Кульминация – Сашка погиб (стр. 400) «Реквием» Моцарта.

Теперь Колька свистнул и усмехнулся: «Во-о, Сашка уж и свиста не слышит, оглох! Стоит, как статуй!»Колька побежал по улице, прямо к Сашке, а сам подумал, что хорошо бы потихоньку, пока Сашка ловит ворон, это с ним и прежде бывало, зайти со стороны забора да и гаркнуть во весь голос: «Сдавайся, руки вверх — я чечен!»Но на подходе стал замедляться сам собой шаг: уж очень странным показался вблизи Сашка, а что в нем было такого странного, Колька сразу понять не мог.
То ли он ростом выше стал, то ли стоял неудобно, да и вся его долгая неподвижность начинала казаться подозрительной.
Колька сделал еще несколько неуверенных шагов и остановился.
Ему вдруг стало холодно и больно, не хватило дыхания. Все оцепенело в нем, до самых кончиков рук и ног. Он даже не смог стоять, а опустился на траву, не сводя с Сашки расширенных от ужаса глаз.
Сашка не стоял, он висел, нацепленный под мышками на острия забора, а из живота у него выпирал пучок желтой кукурузы с развевающимися на ветру метелками.
Один початок, его половинка, был засунут в рот и торчал наружу толстым концом, делая выражение лица у Сашки ужасно дурашливым, даже глупым.
Колька продолжал сидеть. Странная отрешенность владела им. Он будто не был самим собой, но все при этом помнил и видел. Он видел, например, как стая ворон стережет его движения, рассевшись на дереве; как рядом купаются в пыли верткие серые воробьи, а из-за забора вдруг выскочила дурная курица, напуганная одичавшей от голода кошкой.
Колька попытался подняться. И это удалось. Он пошел, но пошел не к Сашке, а вокруг него, не приближаясь и не отдаляясь.
Теперь, когда он встал напротив, он увидел, что у Сашки нет глаз, их выклевали вороны. Они и щеку правую поклевали, и ухо, но не так сильно.
Ниже живота и ниже кукурузы, которая вместе с травой была набита в живот, по штанишкам свисала черная, в сгустках крови Сашкина требуха, тоже обклеванная воронами.
Наверное, кровь стекала и по ногам, странно приподнятым над землей, она висела комками на подошвах и на грязных Сашкиных пальцах, и вся трава под ногами была сплошь одним загустевшим студнем.
Колька вдруг резко, во всех подробностях увидел:
одна из ворон, самая нетерпеливая, а может, самая хищная, спрыгнула на дорогу и стала медленно приближаться к Сашкиному телу. На Кольку она не обращала внимания.
Он схватил горсть песку и швырнул в птицу. — Сволочь! Сволочь! крикнул он. — Падла! Пошла! Ворона отпрыгнула, но не улетела. Будто понимала, что Колькиных сил недостанет, чтобы по-настоящему ей угрожать. Она сидела на дороге чуть поодаль и выжидала. Этого стерпеть он не мог. Заорал, завыл, закричал и, уже ни о чем не помня, как на самого ненавистного врага, бросился на эту ворону. Он погнался за ней по улице, нагибаясь и швыряя вслед песком.

Деталь: ремень (стр.396 – сверкнул, стр. 403 – пропал) Сашка бросился за ним, только поясок сверкнул дарёный. Вернувшись в Березовскую, в дом, Колька снова перетащил Сашку на улицу и положил на тележку, подстелив под низ два мешка, чтоб брату не было слишком жестко, а под голову положил, свернув трубочкой, ватник.
Потом он принес веревку, найденную в углу прихожей, толстую, но гнилую, она рвалась, и ее пришлось для крепости сложить вдвое. Походя отметил, что ремешка серебряного на Сашке не было. Пропал ремешок.

Детские судьбы. Кузьмёныши (голод-стр.215). Алхузур. Братья по крови, потом братья по судьбе. Как вы понимаете теперь смысл слов, вынесенных в эпиграф?

Образы взрослых. Кто лучше всех? Кто хуже? Есть ли оправдание? Стр.234.

Наиболее запомнившийся эпизод. Впечатления от прочитанного. Нужно ли современному читателю (подростку) знать это? Зачем? Стр. 426, 456. (Пётр Анисимович Мешков, Ольга Христофоровна Мюллер)

Итог. Приходилось слышать мнение: зачем было изображать такую смерть ребёнка? Не возбудит ли это ненависть к чеченцам? Жестокость нередко рождает ответное чувство. Вот что говорит Колька:

— Слушай, чечен, ослеп ты, что ли? Разве ты не видишь, что мы с Сашкой против тебя не воюем! Нас привезли сюда жить, так мы и живём, а потом мы бы уехали всё равно. А теперь видишь, как выходит… Ты нас с Сашкой убил, а солдаты пришли, тебя убьют… А ты солдат станешь убивать, и все: и они, и ты – погибнете. А разве не лучше было то, чтобы ты жил, и они жили, и мы с Сашкой тоже чтоб жили?..

Звучит музыка Шуберта «Аве Мария»

Светло и печально звучит эта молитва. И она, и книжка, о которой мы сейчас говорили, и всё настоящее искусство учат: как бы тяжело ни складывались обстоятельства, жизнь прекрасна, и поэтому надо жить!

Страницы указаны по изданию «Библиотека «Дружбы народов» Анатолий Приставкин «Ночевала тучка золотая», Москва, «Известия», 1989.

Источник

Ответы на вопросы учебника «Литературное чтение» 4 класс, 1 часть, Климанова, Виноградская, страница 95.

УКМ «Перспектива»

Маленькие и большие секреты страны Литературии

Раздел «О Родине, о подвигах, о славе»

1. Назовите близкие по смыслу слова к слову Родина. Какие произведения о Родине вам запомнились?

Синонимы к слову Родина: Отчизна, Отечество, Родная земля, Отчий край.

Мне запомнились:

К. Ушинский «Наше Отечество».

С. Романовский «Русь».

Н. Кончаловская «Слово о побоище ледовом».

А. Старостин «Куликовская битва».

А. Приставкин «Портрет отца».

2. О каких событиях в жизни страны рассказывается в произведениях, которые вы прочитали в разделе? Расскажите. Составьте летопись важных исторических событий. Какие другие события могли бы вы включить?

В произведениях этого раздела рассказывается об истории нашей Родины, о трудных для неё временах. О ледовом побоище, Куликовской битве, Бородинской битве, Великой Отечественной войне.

Летопись важных исторических событий для 4 класса

Ледовое побоище. 1242 год.
Куликовская битва. 1380 год.
Бородинское сражение. 1812 год.
Великая Отечественная война. 1941-1945 года.

Я бы добавила в эту летопись Народное ополчение 1612 года, когда была освобождена Москва и Полтавскую битву 1709 года, когда были повержены шведы.

3. Рассмотрите репродукции картин. Как они называются? Кто художник? Что на них изображено?

В этом разделе я видела репродукции:

А. Рылов «Пейзаж с рекой». На ней изображён уголок Родины.
П. Корин «Александр Невский». изображён великий полководец.
В. Серов «Ледовое побоище». Показан момент битвы.
В. Серов «Въезд Александра Невского во Псков». Полководец въезжает в освобождённый город.
И. Глазунов «Дмитрий Донской». Изображён московский князь Дмитрий.
А. Кившенко «Преподобный Сергий благословляет Дмитрия Донского». Показаны святой и полководец.
А. Бубнов «Утро на Куликовом поле». Изображена русская рать.
М. Авилов «Поединок Пересвета с Челубеем». Схватка двух богатырей.
А. Дейнека «Оборона Севастополя», Нарисован трагический момент обороны.
Н. Бут «Защитники Бреста». Показан момент обороны крепости.
В. Костецкий «Возвращение». Изображена встреча солдата дома.
А. Лактионов «Письмо с фронта». Изображено чтение письма.

4. Какая картина вам больше всего понравилась? Составьте по ней рассказ и расскажите другу.

Мне больше всего понравилась картина А. Лактионова «Письмо с фронта»

Сочинение-описание по картине А. Лактионова «Письмо с фронта» для 4 класса

Картина «Письмо с фронта» художника Александра Лактионова является одной из лучших работ художника. На нём живописец изобразил очень простой и трогательный момент нашей недавней истории.

Идёт Великая Отечественная война. Большинство мужчин сражаются на фронтах. В тылу остались женщины, дети и раненые.

На картине изображён яркий солнечный день где-то далеко за линией фронтом. Безоблачное голубое небо говорит об отсутствии угрозы, о мирном течении жизни. Небольшая площадь провинциального городка пуста. Но на крыльце старого дома царит непривычное оживление.

Для семьи, проживающей в доме, день самый радостный. Они только что получили письмо с фронта от мужа, отца, сына. И они с радостью и нетерпением читают письмо.

На крыльце собрались все. Пожилая женщина с очками в руках хотела прочитать письмо сама, но мальчик вырвал его. Это письмо от его отца. Он громко и старательно читает письмо. Рядом стоит молодая женщина, мать, спиной к зрителям стоит девочка с косичками, младшая сестрёнка.

Пришёл разделить радость с соседями и раненый солдат. Он опирается на палочку и много курит. Ему досадно, что приходиться лечиться в тылу, пока его друзья сражаются с врагами за свободу родной земли.

Это очень яркое, красочное, но вместе с тем правдивое полотно. Художник не стремится приукрасить жизнь, он рисует то, что видит. Старые домики, сломанные доски пола, облупленные стены, простая, но чистая одежда героев. В те далёкие годы людям было не до удобств и комфорта. Они всеми силами помогали фронту, работали на заводах и фабриках, создавали оружие нашего возмездия.

Но сколько радости и веры на картине! Люди читают письмо и верят, что скоро мы победим, скоро война закончится и герои вернутся домой. И жизнь наладится.

Мне очень нравится эта картина. Нравится настроение покоя и тихого счастья, которое она создаёт. Автор показал себя настоящим гением, сумевшим выхватить взглядом столь краткий момент и перенести его на полотно.

5. Как вы понимаете пословицы?

Велика святорусская земля, а везде солнышко. Это значит, что везде на родной земле хорошо, вся страна наш общий дом.

Родина краше солнца, дороже золота. Это значит, что нет на свете ничего лучше и дороже Родины.

6. Подготовьте материал к читательской конференции по теме «Моя Родина». Организуйте выставку книг. Составьте библиографию. Составьте аннотацию на понравившиеся книги.

Библиография книг по теме «Моя Родина» для 4 класса

А. Ишимова «История России в картинках».
С. Алексеев «Рассказы о Великой Отечественной войне».
С. Алексеев «Рассказы о Кутузове».
В. Митяев «Ветры Куликова поля».
В. Богомолов «Военные рассказы».
Я. Гордин «Полтавская битва».
П. Алешковский «Как новгородцы на Югру ходили».
Сборник «С чего начинается Родина».
Библиотека школьника «Стихи и рассказы о Родине».
Н. Гурьева «Моя Родина — Россия»

Аннотация к книге А. Ишимова «История России в картинках

Книга Александры Ишимовой «История России в картинках» вышла в издательстве АСТ в 2019 году. В ней 400 страниц.

Эту книгу писательница написала в 1836 году и в ней собраны краткие исторические рассказы о нашей стране, её истории, царях и князях, трудных и счастливых временах.

Начинается книга с описания жизни и быта славян до образование централизованного государства. Автор плавно переходит к истории Киевской Руси, потом к Руси Московской. Рассказывает о монголо-татрском иге и нашествии поляков, о народном ополчении и князьях, сумевших отстоять свободу страны.

Говорит она о первом русском императоре, о войне 1812 года, и заканчивает историю правлением Александра 1.

Рассказы писательницы очень увлекательны, познавательны, она часто использует в тексте цитаты из древних литературных источников.

Это очень интересная книга, которую обязан прочитать каждый, чтобы лучше знать историю своей Родины.

Источник

28 декабря 1933 года ОГПУ в Москве арестовало 28 молодых людей, среди которых были студенты, рабочие и учащиеся технического колледжа. Им вменили в вину создание контрреволюционной организации под названием «Союз русских патриотов».

Поиски «крайних»

Дело было попросту сфабриковано по указанию вышестоящего руководства 25-летним следователем Александром Стефанским на основании доноса сомнительного содержания. Даже название «контрреволюционной группы» несколько раз менялось: то она фигурировала в документах дела как «Голубая лилия», то как «Издатели», и только потом появился «Союз русских патриотов»…

Зачем же это было нужно? В конце 20-х — начале 30-х годов в стране прошло несколько показательных процессов, в которых в качестве обвиняемых выступали представители технической и научной интеллигенции, как правило, начавшие свою профессиональную деятельность ещё при царской России. В это время в СССР полным ходом шла массовая индустриализация. Не все сотрудники предприятий являлись компетентными работниками. Кому-то не хватало образования и квалификации, кому-то — времени, так как надо было «гнать план». Это приводило к авариям и поломкам оборудования. «Крайними» решили сделать инженеров и других специалистов, трудившихся на производстве. Чаще всего их обвиняли в том, что они умышленно устраивали диверсии на заводах, выводили из строя технику, чтобы «навредить Советской власти». Некоторым даже вменяли в вину шпионаж, связи с иностранной разведкой.

Прерванная юность

17-летнего студента Полиграфического института Ростислава Горелова арестовали ночью, подняв с кровати. На допросе у него потребовали перечислить участников антисоветской группы, в которой он состоит. Ростислав не понял вопроса, принялся перечислять своих институтских одногруппников и преподавателей. Тогда следователь заявил ему: «Нам известно, что вы там собирались и рассказывали антисоветские анекдоты». Хотя Ростислав так и не признал за собой ничего крамольного, ему, как и другим «фигурантам» по делу, вменили в вину призывы к свержению большевистской власти, уничтожению колхозов, убийству партийных руководителей, включая самого Сталина…

Дома у товарища Горелова — Эроса Гликмана — обнаружили куски линолеума, которые юный художник использовал для создания линогравюр. Следствие решило, что он мог тайно тиражировать какие-то антисоветские материалы. Кстати, находясь под следствием, Гликман донёс на Горелова. Скорее всего, сотрудники ОГПУ просто применили к юноше пытки, заставив подписать донос на товарища. Несмотря на это, Горелов и Гликман продолжали общаться и в Темниковском исправительно-трудовом лагере в Мордовии, куда их отправили по приговору «тройки» ОГПУ.

«Не досидел своё…»

ГУЛаг

Поначалу Ростиславу и Эросу пришлось работать, как и большинству заключённых, на лесоповале. Но, оценив их художественные умения, лагерное начальство перевело парней в изостудию при культурно-воспитательной части (КВЧ), возглавляемой художником Владимиром Михайловичем Эссеном, также из зэков. Ведь не могли же не использовать талант живописцев в пропагандистских целях! Например, им пришлось оформлять «красные уголки», где на «доске позора» красовались изображения тех, кто «отлынивал от работы».

Горелова благодаря усилиям его отца, видного художника, освободили осенью 1935 года. Несмотря на то, что он впоследствии он воевал и получил фронтовые награды, против художника в 1949 году повторно возбудили дело по политической статье. Тогда бывших политзаключённых заново отправляли в лагеря и ссылки как «неблагонадёжных», особенно если прежний срок оказывался невелик — мол, не досидел своё… Однако в итоге Горелова не тронули. Вероятнее всего, за него опять вступился отец, который всегда лояльно относился к сталинскому режиму.

«Лагерные этюды»

Уже в 90-е годы Ростислав Горелов изучал своё дело в архиве, интересовался судьбой «подельников». Ведь многие из них просто бесследно сгинули в те годы. В их числе оказался и бывший друг Эрос Гликман. В октябре 1935 года он освободился из лагеря, но домой так и не вернулся.

В архиве Горелову отказали в доступе к материалам о других людях: мол, право на запросы имеют только родственники осуждённых. Имена же тех, кто осуждал людей по политическим статьям, засекречены и по сей день. Хотя о следователе Стефанском, к примеру, известно, что жизнь у него сложилась вполне благополучно, и, завершив карьеру в органах, он даже работал на Мосфильме.

Впоследствии живописец пытался по памяти написать портреты солагерников… Оставил и книжку воспоминаний: она проиллюстрирована «Лагерными этюдами» — сценками из быта заключённых.

Ростислав Горелов скончался 14 января 2004 года, в возрасте 87 лет. Выставки работ бывшего заключённого ГУЛАГа проходили во многих городах России. Именно благодаря его творчеству и воспоминаниям стали известны многие факты о фальсифицированном деле «Союза русских патриотов», поломавшем судьбы почти 30 человек.

Сталинские репрессии – ужас или норма времени?

Источник