В украинских медиа разгорается очень показательный скандал.
Из лояльного Петру Порошенко издания «Буквы» начали увольняться сотрудники. Которые настолько обиделись на свое руководство, что рассказали публично нюансы внутренней кухни редакции.
По словам обиженных журналистов, руководство издания занимается медиакиллерством, содержит армии интернет-ботов и ведет паблики, где высмеивают оппонентов Порошенко. Не брезгуя и откровенным хейтом.
Если все описанные случаи — правда, то это один из самых громких скандалов на украинском медиарынке. Но еще важнее тот факт, что «Буквы» — неизменный фаворит грантовых структур, которые отдают этому СМИ первые места в своих рейтингах по соблюдению «стандартов журналистики».
Что еще раз показывает крайне низкое качество и политическую ангажированность этих рейтингов.
«Страна» разобралась в истории с «Буквами».
Что произошло в «Буквах»
«Буквы» — это основанное в 2015 году интернет-издание. Его совладельцами являются Екатерина Рошук и Петр Терентьев.
Достаточно давно это медиа связывают и с экс-нардепом от «Блока Порошенко» Александром Грановским. Об этом заявляли несколько человек: бывший нардеп Сергей Лещенко, депутат Киевского облсовета Вячеслав Соболев, а в новом созыве Рады — депутат Евгения Кравчук.
Рошук и Терентьев это опровергали, утверждая, что единственные владельцы — они.
23 ноября на Facebook-странице издания появился пост с заявлением сотрудников. Они сообщили, что покидают проект из-за травли руководства, надуманных обвинений и урезания зарплаты. А также черного пиара, которым занимается издание по политическим мотивам.
Основные проблемы, которые заостряются в посте:
1. Сверхнормативная работа, которая не оплачивалась. СММ-щики (специалисты по наполнению социальных сетей) говорят, что отказывались от выходных и праздников. При этом зарплаты не повышались, а периодически — урезались.
2. Вычет из зарплаты при увольнении денег, которые компания потратила на курсы по обучению.
3. Хамство со стороны руководства в редакционных чатах, обвинения во всех провалах издания рядовых сотрудников. «Боимся, что и Порошенко из-за нас выборы проиграл», — иронизируют авторы заявления.
Также они рассказывают, что владелец издания Петр Терентьев нередко от имени «Букв» хамил в соцсетях читателям ресурса. Например, называя хейтеров «пробирочными».
4. Увольнения без предупреждения и бегство людей из проекта, откуда за последние полгода уволилось десять человек и сменилось несколько главредов.
5. Дальше интереснее: «редакционные задания» по хейту в соцсетях фотографий пресс-секретаря президента Юлии Мендель. То есть отрабатывался и политический заказ.
Другие «интересные, но грязные детали» распоряжений руководства журналисты пообещали не раскрывать. Но, забегая вперед, скажем, что по итогу их все-таки раскрыли.
Позже этот пост был удален, а вместо него в тот же день появилось сообщение, судя по всему, уже от администрации «Букв».
Там заявили, что уволился не весь коллектив, а четыре редактора и два СММ-специалиста. Тот же из них, кто написал цитированный выше пост с обвинениями — якобы ранее одолжил у владельца издания Петра Терентьева две тысячи долларов, из которых вернул только 600.
Мол, «каминг-аут» был сделан, чтобы долг не отдавать.
Но дальше в редакции признали, что были недовольны работой сотрудников. Причиной этого, якобы, стало падение в рейтинге «Института массовой информации», после чего началась «работа над ошибками». Журналистов и СММщика обвинили в том, что они допускали грубые фактологические ошибки в новостях.
Самые интересный момент — как в редакции объяснили хамские ответы от издания читателям в соцсетях: «СМИ представляют собой платформу для обсуждений, дискуссий и даже хейта. Мы приняли решение, что теперь в соцсетях мы оставляем за собой право разговаривать с человеком на понятном ему языке«.
Еще одна претензия к уволенным — это общение на русском языке.
«После перехода на внутреннее общение на украинском часть редакции принципиально продолжила общаться на русском. Мы не отрицали их право выбирать язык общения, но были очень удивлены видеть претензии к публикации проукраинских материалов».
То есть якобы люди, говорящие по-русски, протестовали против публикации «патриотических» материалов на «Буквах». В этом аргументе явно видна попытка снизить градус сочувствия к сотрудникам среди сторонников украинизации и Порошенко (которые, судя по всему, составляют костяк аудитории издания).
«Расхваливаем сывочолого»
После этого заявления, где прозвучали ответные обвинения в адрес «взбунтовавшихся» сотрудников — те решили опубликовать другие подробности конфликта в редакции.
Вечером среды бывший главный СММщик «Букв» Владислав Волков написал длинный пост с деталями работы издания.
Часть из них касаются внутренних вопросов — конфликтов между сотрудниками и руководством, денежных претензий, зарплатах в конвертах и такого прочего. То есть того, что может происходить в любой компании, не только медийной.
Мы же остановимся на тех моментах, которые касаются политической составляющей и журналистских стандартов.
Волков рассказал, что редакционная политика сводилась к одному тезису: «Высмеиваем Зеленского, расхваливаем сывочолого» — то есть, Порошенко.
Помимо создания редакционного контента, «Буквы» ведут пропаганду в соцсетях, которая выходит далеко за пределы работы СМИ. В частности — содержат сеть ботов и страниц, где критикуется и высмеивается Зеленский.
Причем началась эта работа еще раньше.
«Боты использовались для накруток лайков политикам и дискуссиям в комментариях. Архив скриншотов выполненных задач охватывает 5 лет», — информирует Волков.
По его словам, издание выполняло заказы по раскрутке или дискредитации отдельных персон. В частности, Юлии Мендель. «Если видели мемы об одежде Юлии Мендель или сообщения о «слуге урода» — вероятно, это были мы».
Черный пиар на базе «Букв»
Еще один «кейс», о котором пишет Владислав Волков — это информационные атаки на депутата Киевского облсовета Вячеслава Соболева, у которого в декабре 2019 года застрелили малолетнего сына (это сделал награжденный ранее Порошенко киллер из «Правого сектора»).
Тогда Соболев заявлял, что «Буквы» травили его на протяжении нескольких лет и не исключал, что их реальный владелец Грановский как-то связан с покушением.
Волков подтвердил факт этой травли.
«Буквы были причастны к преследованию депутата: по меньшей мере три бывших работника готовы подтвердить, что по заказу Терентьева и Рошук (Екатерина Рошук, сооснователь «Букв» — Ред.) ездили преследовать Соболева в аэропорту с вопросами о том «зачем он покидает страну» для создания психологического прессинга во время организованного уголовного преследования».
Написанные статьи против Соболева выходили не на «Буквах», а за деньги размещались в других изданиях. Атаки прекратились только после того, как заказчик «сменил подрядчика», пишет бывший работник издания.
Еще одно обвинение — сотрудники «Букв» причастны к пиар-кампании против кандидата в нардепы Александра Дубинского, которому на его округе противостоял друг Порошенко Игорь Кононенко. Тогда на улицах Киева появились надписи «Дубинский не гей». «Я лично присутствовал на встречах Терентьева и Рошук с Кононенко (по этому поводу — Ред.)», — пишет бывший сотрудник «Букв».
По его словам, Петр Терентьев руководил всем черным пиаром, который шел на базе издания.
Например, они с Кононенко придумали ход против Саакашвили, который в 2017 году собирал «МихоМайдан» против Порошенко. Было решено расклеивать приглашение на эту акцию прямо на лобовом стекле автомобилей — чтобы вызвать возмущение против Саакашвили среди автовладельцев.
В конце автор поста заявил, что другие журналисты «Букв» тоже опубликуют свои истории о внутренней кухне издания.
После выхода разоблачений от Владислава Волкова издание выпустило еще одно заявление.
«Буквы» сообщили попытке «рейдерского захвата со стороны Зеленского», которую, по утверждению руководителей издания, организовал политтехнолог Владимир Петров, близкий к Офису президента.
О том же заявила в комментарии «Стране» и сама Екатерина Рошук.
«Мы еще после вчерашнего поста бывшего СММщика «Букв» сделали заявление. Там же был не только этот пост. Перед ним было видео на Ютуб-канале Владимира Петрова, где он сказал, что уничтожит «Буквы». Петров работает с властью. Я уже просто сбилась со счета, сколько мы находимся под атаками – то ддос-атаки, то персонально на меня. На мои эмейлы и телефон идут атаки, по тысяче звонков в минуту нон-стопом. И поскольку Петров работает с властью, мы делаем вывод, что это связано. И заявление якобы СММщика мы рассматриваем только так», – сказала «Стране» Рошук.
Она также прокомментировала обвинения, которые в своем посте на Фейсбуке изложил Владислав Волков. В частности, он обвинил руководство издания в «медиа-киллерстве» и проведении заказных информ-кампаний.
«Главная цель – чтобы общество думало, что «Буквы» как издание делало какие-то вещи. Но это не так. Есть «Буквы», а есть отдельно другой бизнес. Мы никогда не скрывали, что работаем с разными людьми по репутациям, по пиар-сопровождению. В частности, мы работаем с Павлом Фуксом. Это не тайна. Я официально занимаюсь коммуникациями Павла Яковлевича. Я – не «Буквы». Если вы посмотрите «Буквы», вы можете найти несколько новостей о нем и, может, одну или две колонки. Но эти колонки также публикуют и другие издания, например, «Экономическая правда». Просто у людей, которые это делают, стоит задача: убедить общество, что «Буквы» занимаются пиаром. Но «Буквы» – это медиа», – сказала Екатерина Рошук.
Она добавила, что не общалась с Владиславом Волковым с момента, когда СММщик «Букв» выложил на Фейсбук-странице издания пост о том, что из проекта увольняется часть команды.
«Этот человек не вышел с нами на связь. Наша последняя коммуникация состоялась в понедельник в рамках его должностных обязанностей на «Буквах» – какой контент мы публикуем. Все было нормально, рабочий процесс. А потом мы утром проснулись и увидели то же, что и все остальные. С того момента у нас нет с ним связи», – уточнила Рошук.
Политтехнолог Владимир Петров, которого издание «Буквы» обвинило в организации заказной информкампании против себя, также прокомментировал «Стране» эту информацию. При этом Петров не сдерживал себя в эмоциях и выражениях.
«Меня в принципе удивляет, как издание «Буквы» могло что-то про меня сказать или написать, учитывая тот факт, что у них рот занят ху@м Грановского, ху@м Кононенко. Я вообще думаю, что у них нет времени ни писать, ни разговаривать. Есть время только сосать и др@чить своим спонсорам. Так и напишите, можно не «запикивать», – заявил «Стране» Владимир Петров.
При этом Петров уклонился от прямого ответа на вопрос, участвует ли он в информкампании против «Букв».
«О публикации СММщика «Букв» о том, что у них кто-то уволился, и что что-то будет опубликовано, я узнал тогда же, когда и вы», – сказал Петров.
На уточняющий вопрос «Страны» о том, опровергает ли он свою причастность к информкампании против редакции «Букв», Владимир Петров акцентировал: «Я ничего не опровергаю. Вы должны понимать, что руководство издания «Буквы» – это мусорские стукачи и пид@расы. Я их такими считаю. Опровергать какие-то слова каких-то пид@расов – слишком много чести».
Владимир Петров также прокомментировал свое видео, где он сказал, что «Буквы» будут закрыты.
«Я не говорил, что я закрою «Буквы». Я сказал, что издание будет закрыто. Но не потому, что Петров приложил к этому руку, а потому, что «Буквы» – конченые тупые пид@расы, которые сделали все возможное, чтобы уничтожить свой бизнес и свою репутацию», – отметил Владимир Петров.
О чем говорит скандал в «Буквах»?
Ни для кого не было секретом, как работает пиар у Порошенко и близких к нему структур. Поэтому здесь удивления новые факты не вызывают.
Самое интересное в этой истории другое — благожелательность к этому изданию со стороны различных структур, которые составляют так называемые «рейтинги соблюдения журналистских стандартов». Например, упомянутого выше «Института массовой информации».
Это украинская общественная организация, финансируемая за средства западных грантов и правительства США.
«Буквы» данная организация неизменно выводила в топовые СМИ по соблюдению журналистских стандартов.
Во всех рейтингах 2021 года это издание занимает первое место — наряду с другими медиа, чей уровень соблюдения стандартов равен 96 процентам.
Другой вопрос, что эти стандарты придумывает и оценивает сам «Институт массовой информации», который уже неоднократно ловили на странностях.
Например, в одном из своих отчетов он признал фейковым рецепты драников, курсы валют и гороскопы — и на этом основании понизил ряд изданий в своих «рейтингах».
Но методики, судя по всему, не столь важны. Истинная цель ИМИ и подобных организаций — зачистка украинского информационного поля под конкретные идеологические установки, а также деление украинских медиа и журналистов на «правильных» и «не правильных» по тем же идеологическим установкам (отношение к Майдану, к национализму, к постмайданной украинской власти).
Мы уже писали, как ИМИ, а также близкая к нему организация «Детектор медиа», во времена Порошенко регулярно оправдывали, а иногда и провоцировали, репрессии против многих медиа и журналистов, которые шли против «не правильных» СМИ. В число последних, к слову, с точки зрения ИМИ, регулярно попадала и «Страна».
И нынешняя история с «Буквами», которые, по мнению составителей «рейтингов», неукоснительно соблюдают журналистские стандарты — весьма показательна.
Политическая ангажированность этого ресурса была очевидной всегда. Однако нарочитая «проукраинскость» в данном случае стала в глазах грантовых структур индульгенцией от всех грехов.
То есть примерно понятно, как именно составляются «рейтинги СМИ» грантовыми организациями, которые занимаются мониторингом СМИ. К реальным стандартам журналистики это не имеет никакого отношения.
Невзирая на выпавший снег, ресурсные испытания Авторевю продолжаются. На этот раз мы решили дать слово нашим водителям-испытателям. Ведь именно эти герои ежедневно проводят долгие часы на дорогах полигона и занимаются вынужденным ремонтом автомобилей.
Кроссовер Haval Jolion не вызвал у меня доверия: искры между нами не проскочило, хотя тульский иностранец и подкупал неплохим оснащением. С самого начала я не мог подобрать удобную посадку: до руля приходится тянуться, ведь регулировки по вылету у него нет. Попытался принять другое положение, хоть и менее удобное, но уже на полпути до полигона шею натерло ремнем безопасности — и он тоже не регулируется по высоте.
Jolion в целом вызывает какие-то смешанные эмоции. Мотор вроде позволяет весело подорваться на старте, но дальше «не едет», роботизированная коробка передач вроде и шустрая, но абсолютно никуда не торопится. Самое яркое первое впечатление — камера заднего вида: одна из лучших, что я видел. Она хорошо работает в темноте, изображение не замыленное и яркое.
С Мерседесом я познакомился уже после Джолиона, и он впечатлил с самого начала: «Так вот как должен работать „робот“!» Казалось бы, те же 150 турбосил, два мокрых сцепления и передний привод, но эмоции совсем другие. Как же он борзо едет! Прожимаешь акселератор — и коробка быстро скидывает одну или две передачи, преодолевая и без того незаметный турболаг. После замены шин и обслуживания передних тормозов наш GLA еще и тормозить стал как надо. Скакун хоть и немолод, однако порода все же проглядывает.
Впрочем, и к Мерседесу есть вопросы. Сиденье в самой нищей комплектации не может ничем порадовать, кроме диапазона регулировок и подогрева. Расположиться удобно можно, но через какое-то время все равно хочется поменять настройку, поскольку начинают затекать ноги или поясница — ее подпор почти не выражен и лишен регулировки. Большой плюс на фоне Джолиона — регулировка руля по вылету.
Одна из самых неприятных вещей, с которой я столкнулся в Мерседесе, — отвратительная обзорность. В левом повороте мне постоянно мешает передняя стойка, обзор назад сильно ограничен, а камеры у нашего экземпляра нет. После серии сборок-разборок салона во время службы в каршеринге (как минимум для установки и снятия телематического оборудования) внутри поселились скрип и хруст.
Аудиосистема не блещет качеством звука, а у мультимедийки — неудобное и странное управление, к которому я так и не привык. Почему при перелистывании трека шайбой у подлокотника я вижу на дисплее странную надпись: «название +1» или с другой цифрой, зависящей от количества щелчков?
А что же Haval? После нескольких тысяч километров за его рулем (с подогревом, кстати!) нашлись плюсы. Тут есть докатка! Она уже дважды помогала Джолиону добраться своим ходом до шиномонтажа в нашем техцентре. Mercedes же не обладает нормальной нишей под запаску: сомневаюсь, что туда даже докатка влезет. Свет китайских диодных фар заслуживает твердой пятерки. Медиасистема достаточно вменяемая, экран шустро откликается на прикосновения, Bluetooth работает без задержек. Сам звук, как и в Мерседесе, не блещет качеством, а задний правый динамик еще и потрескивает решеткой в такт басовой партии.
Напрягает только жадность на кнопки, коих тут очень мало. Даже подогрев сидений включается через меню медиасистемы. Подвеска мягкая и несколько вальяжная, для ленивой езды в гипермаркет самое то, но в этом же кроется и значительный минус: как вы помните, мягкость и валкость привела к раскачке и удару картером на булыжной дороге.
Ноша по ремонту и обслуживанию ресурсных автомобилей почти полностью легла на мои плечи, и я вкусил все прелести сего действа. Ремонту своими силами подвергалась подвеска обоих автомобилей, у Джолиона снимали коробку передач, Мерседесу меняли термостат и приемную трубу с нейтрализатором, а замена колодок и прочих расходников стала совершенно обыденной.
Замена масла и фильтров у наших машин не вызывает трудностей. Но более серьезное вмешательство проблематично без диагностического сервисного оборудования. В случае с Мерседесом без подробного сервис-мануала можно разобрать половину машины для замены какой-либо детали, а это может оказаться совершенно ненужным. Ремонтопригодность и обслуживание GLA я оцениваю в четыре выбитых катализатора из десяти.
С Джолионом попроще. Конструкция и компоновка у него менее изощренные. Передняя подвеска максимально простая: треугольный рычаг, стабилизатор с тягой и стойка McPherson. В какой-то момент все наши «жонглирования» ремонтными и новыми передними стойками натаскали производить операцию демонтажа минут за пятнадцать. Думаю, можно и быстрее.
Занятный факт: в сервис-мануале указано, что коробка передач снимается вместе с двигателем и только после этого отделяется от него. Я же ленивый — и просто вывесил мотор на траверсе, снял подрамник и демонтировал коробку на подкатной столик, наклонив силовой агрегат так, чтобы коробка, выходя из направляющих, не задевала лонжерон. Со сборкой в обратном порядке трудностей также не возникло. Осмелюсь предположить, что полноприводная версия в плане ремонта оказалась бы ощутимо сложнее и трудозатратнее. В итоге я отделался полуиспугом — и вместо всего подкапотного пространства пришлось разобрать только половину.
Но обольщаться не стоит, и без сервисного компьютера некоторые вещи у Джолиона тоже сделать не получится. Например, мне не удалось найти в Сети, как сбросить сервисный интервал и развести задние тормозные колодки для замены. В Мерседесе же для этого есть скрытое меню медиасистемы. За китайский копипаст-инжиниринг ставлю пять вытекших амортизаторов из десяти.
Что мы имеем в сухом остатке? Как бы странно это ни звучало, но наши подопытные автомобили надежны. За короткий срок им досталось от нас по первое число, а если вспомнить о каршеринговом прошлом Мерседеса, то я удивляюсь, как он еще не рассыпался.
Мне пока больше импонирует именно Mercedes — со всеми его болячками, недочетами, проблемами и нюансами. Он всеми силами пытается принести положительные эмоции, и иногда у него это получается. Впрочем, себе я бы все равно не купил ни новый Haval, ни подержанный Mercedes. К счастью, на рынке еще есть неплохие подержанные машины с полным приводом, «гидроавтоматом» и мощным мотором (привет, Дальний Восток). А из новых машин за условные полтора миллиона рублей я бы выбрал Duster.
Мое общение с Джолионом началось сразу после выезда из автосалона: нужно было ехать в ГИБДД для постановки машины на учет. Китайский новичок создает вау-эффект: красивый и современный дизайн, вполне удобная посадка, хорошая обзорность с большими зеркалами. У нашей машины есть камера заднего вида, но я вполне уверенно маневрирую, даже не глядя на экран. Кстати, спереди есть лишь муляж камеры, да и парктроник спереди не положен. Пластик в салоне хоть и жесткий, но тактильно качественный и приятный. А вот кнопок не хватает. Управление климат-контролем и подогревом передних сидений осуществляется только через мультимедиасистему на Андроиде 8, и это отвлекает от дороги. Причем даже после того, как я изучил и запомнил меню.
Силовой агрегат Джолиона вызывает у меня только сожаление. Медленные и зачастую непрогнозируемые переключения «робота» и истомный звук турбомотора уже после 3000 об/мин портят все настроение. Шумоизоляция оставляет желать лучшего: любой песочек или камушек слышен в салоне. Мягкая подвеска допускает большие крены в поворотах и пробои на больших неровностях.
Mercedes GLA — полная противоположность. Нам он достался с пробегом 90 тысяч каршеринговых километров, но, как оказалось, ничего криминального в этом нет. Автомобиль едет в точном соответствии с пробегом. Настройки турбомотора и «робота» хорошо сочетаются друг с другом, скорость и предсказуемость работы вызывает только уважение к инженерам. Подвеска в меру жесткая и доставляет дискомфорт на неровностях, зато ее сложно пробить.
Mercedes оснащен парктроником, и он здесь очень к месту, потому что обзорность так себе. Клавиши управления климат-контролем расположены настолько низко, что приходится отрывать взгляд от дороги (как и в Джолионе), при этом еще постоянно задевая рукой шайбу мультимедиасистемы. Жесткий и тактильно дешевый пластик — очень не по-мерседесовски. Задним пассажирам выделено минимум места, и в багажник много не положить. А отсутствию запаски можно даже и не удивляться: с завода на GLA устанавливали шины run-flat.
Какую из этих двух машин выбрал бы я? Никакую. Полгода назад я стоял примерно перед таким же выбором, но в итоге принял другое решение: взял автомобиль по подписке.
Благодарим партнеров Авито Авто, Continental, SK ZIC и Bosch за помощь в проведении ресурсного теста.
Узнать цены на новый Haval Jolion и предложения дилеров по всей России вы можете на сайте Авито Авто, перейдя по ссылке.
Более подробно узнать о шинах Continental, участвующих в ресурсном тесте, вы можете, перейдя по ссылке.
В 1973 году режиссер Эльдар Рязанов снимал культовую комедию «Невероятные приключения итальянцев в России». В самых зрелищных сценах – новинки отечественного автопрома: ВАЗ-2103 и «Москвич»-412. Для съемок (а бюджет картины составлял 350 тысяч рублей – совершенно безумные деньги для СССР) закупили по пять новеньких автомобилей ВАЗ и «Москвич». Гоночное противостояние марок в фильме отразило и противостояние самих заводов.
«Здесь все очень четко: у «Москвича» – отличный мотор, замечательная посадка, эргономика водительского места, выносливость, проходимость. А у «Жигулей», прежде всего, комфорт, плавность хода и отличная коробка передач», – рассказывает журналист и коллекционер Юрий Урюков.
Именно «москвич» стал первым поистине народным автомобилем в СССР. Режиссеры активно снимали его в кино, на нем ездили знаменитости, например, актер Андрей Миронов, хоккеист Валерий Харламов, режиссер Георгий Данелия. На машину стоимостью 5000 рублей среднестатистическая семья могла накопить всего за три года – по тем временам недолгий срок.
Начало советского автопрома
Начиная с 1930-х годов по всему Советскому Союзу возводились автомобильные империи, их называли «городом в городе». Предприятия могли полностью обеспечить своих сотрудников работой, жильем и всеми социальными благами. Завод АЗЛК занимал целый район столицы.
В 1929 году советские инженеры и чиновники отправились в Соединенные Штаты оценить, как работают конвейеры автоконцерна Генри Форда, и вернулись домой с контрактом на 10 лет и передовыми американскими технологиями. 7 ноября 1930 года в Москве открыли филиал Горьковского завода. Завод носил название КИМ – «Коммунистический интернационал молодежи». На территории Волгоградского проспекта, 32 были построены корпуса примерно по той же технологии, которую предложил Форд для своих предприятий в Америке. Сначала завод выпускал грузовые машины по лицензии Ford, в 1939 году политика переменилась – предприятие получило некую самостоятельность, и у руководства страны возникла мысль выпускать массовые недорогие народные автомобили.
Первый автомобиль собственной разработки назывался КИМ-10, это была двухдверная модель. Выпустили всего 500 штук. Машина совершенно не понравилась Сталину. И только после войны, на основе трофейного немецкого «опеля» начали собирать новые машины, уже по праву – «москвичи». Кстати, само название «Москвич» появилось в 1947 году, когда Москва отмечала 800-летие со дня основания.
«Не секрет, что послевоенные модели «Москвича» (это «Москвич» серии 400, потом 401, которые выпускались с конца 1946 года) представляли собой вольную копию немецкого довоенного автомобиля Opel Kadett, – говорит Юрий Урюков. – Это было пожелание Сталина, который приказал эту машину скопировать. Но о прямом копировании говорить здесь все-таки не приходится, поскольку как таковых чертежей не было, их восстанавливали. Производственной линии тоже не было, все это делалось в СССР с нуля. Поэтому машина, которая внешне похожа на «Опель», по сути, создавалась советскими инженерами».
После войны в стране было плохо с металлом, поэтому для предприятий делали машины с деревянной крышей, деревянными бортами и задней частью, их прозвали «буратино». Такие машины использовались для Министерства связи, для перевозки двухкопеечных монет к автоматам, на них доставляли кинофильмы к кинотеатрам, пирожки в столовые и буфеты. Партию таких фургонов заказал себе ГУМ.
«В те годы существовала практика надевать перчатки для управления автомобилем, поэтому тот ящичек, который находится с правой стороны напротив пассажира, в те годы назывался перчаточным ящиком, – отмечает экскурсовод музея «Автомобили мира» Андрей Геронин. – Там действительно лежали перчатки, но потом почему-то его переименовали в менее звучное название «бардачок».
Послевоенный «москвич» – очень скромная машина. К примеру, в «Победе» уже стояли радиоприемники и отапливался салон. А в «москвиче» даже не было багажника, а капот открывался с боку посредством двух створок. В следующих моделях капот уже открывался, как пасть аллигатора.
«Четырехглазик», «машина шефа» – так прозвали в народе «Москвич»-408. Когда снимали легендарную «Бриллиантовую руку», это был самый доступный из желанных автомобилей. Для этого автомобиля художники придумали новый шрифт, название стали писать красивыми слитными буквами. Лицо автомобиля стало более приятным, а купить его могли простые инженеры, учителя и врачи.
«На тот момент «Москвич»-408, особенно в красивом четырехфарном исполнении, в ярком цвете, олицетворял престиж советского автопрома. «Жигулей» тогда еще не было, и «москвич» успешно себя чувствовал на международном рынке, это была демонстрация успеха. Машина была очень стильная, красивая, хорошо смотрелась в кино – поэтому ее и взяли. При этом это не копирование зарубежных образцов, а советская разработка, и художники там действительно поработали очень здорово», – считает Юрий Урюков.
Первый народный автомобиль
Но самым популярным в кино стал «Москвич»-412. В конце 1960-х завод переименовали в АЗЛК – Автомобильный завод имени Ленинского комсомола, а 412-й «Москвич» прозвали народным автомобилем.
«Легендарный 412-й «Москвич», который появляется в 1967 году, сделан в модном тогда плавниковом стиле. Сзади есть маленькие выступы, спереди угловатые формы. Более широкая и вместительная кабина. И в этой машине наконец-то появился мощный мотор в 75 лошадиных сил, который долгие годы ждали», – рассказывает Андрей Геронин.
Таких маленьких, но относительно мощных автомобилей в СССР еще не выпускали. Не обошлось без французских технологий – советские инженеры умело использовали передовые зарубежные наработки и собственные изобретения, чтобы создать идеальный для конца 1960-х автомобиль.
«При французской поддержке 408-й и 412-й «Москвич» получили некоторые элементы безопасности, например, ремни. В «Жигулях» и «Волгах» это появилось гораздо позже, – продолжает Геронин. – До этого такие семейные машины не разгонялись до 140 км в час. Именно 412-му «Москвичу» это удалось. Мотор, который выдерживает высокие обороты, почти до 7000 оборотов можно было крутить. И, кстати, когда чуть позже появятся «Жигули, их итальянский мотор в этом смысле будет более нежный. Также на заводе выпускали специальное детское удерживающее кресло, которое было в таком же цвете, как и основной салон. Его крепили на спинку переднего сидения. Находящийся рядом водитель мог помогать ребенку, и это создавало некоторую безопасность, уже тогда об этом думали».
412-я – модель-долгожитель. Машина с такими характеристиками продержалась на конвейере больше 20 лет.
Победы в международных ралли
Именно этот мотор и этот автомобиль принесли СССР главные спортивные победы – именно на «москвичах» советские гонщики начали выступать в международных ралли. В августе 1958 года четыре новеньких «Москвича»-407 выехали из Москвы в сторону Ленинграда. На всех остановках возле автомобилей собирались люди. Их поразили противотуманные фары, дополнительные ремни, международные номера и таблички с буквами «SU», как было принято за рубежом сокращенно обозначать Советский Союз. Необычным был и маршрут «Москвичей»: они ехали в Финляндию, где советские спортсмены впервые принимали участие в международных ралли. Однако до 1968 года говорить о высоких достижениях не приходилось. В Монте-Карло советские авто не попали и в двадцатку лучших, однако опыт постепенно накапливался.
«Проходило ралли Лондон-Сидней, а потом Лондон-Мехико. Это был просто фурор, никто не ожидал, что в Лондон-Сидней мы займем четвертое место, а в Лондон-Мехико – второе командное место», – отмечает главный энергетик производственного объединения «Авто-Москвич» в советские годы Михаил Бернер.
Более мощный мотор и при этом более низкая стоимость – секрет превосходства «Москвичей» над прославленными западными марками. Машина была выносливой, неприхотливой и недорогой.
«Это была гордость, потому что именитые немцы – «мерседесы», «порше» – ломались, не доходили до Австралии, а у «москвича» это получилось, – говорит Андрей Геронин. – В 1970 году мы завоевали уже третье место в командном зачете – это была уже очень серьезная заявка, на самом деле было чем гордиться. У команды «Форда» были вертолеты в запчастями, серьезная база, а тут все в общем-то на коленке, но работало, ехало».
За ралли внимательно следили коммерсанты из Латинской Америки, Африки, арабских стран. Недорогие и выносливые машины – отличный вариант для экспорта.
«Москвич» за границей
Первый удачный опыт продажи «москвичей» за границей пришелся на конец 1950-х годов. «Москвич»-403 называли маленькой «Волгой», внутри все было немножко попроще и немножко поменьше. Для продажи на Запад машину сделали посимпатичнее: добавили молдинги, двухцветное исполнение. Такие автомобили активно продавались в Бельгии и Голландии.
На Лондонской автомобильной выставке 1964 года западной публике приглянулся советский «Москвич»-408, и уже скоро первые машины поехали в Англию. Дома «москвич» стоил 5000 рублей – примерно 1900 фунтов по тем временам. За границей цену на него снизили в два раза. Машину продавали чуть дороже знаменитого Volkswagen Käfer («Жук»).
«Я был в Бельгии в 1972 году, наша станция технического обслуживания находилась в Брюсселе, прям напротив здания НАТО, – вспоминает Михаил Бернер. – Так вот, я поинтересовался: куда эти авто? А это, говорят, используют мясники, зеленщики. Они выкидывают сиденья, размещают там свой товар и развозят по торговым точкам. Очень удобно. Конечно, на этом автомобиле на престижное мероприятие не поедешь, а как рабочая лошадка это прекрасно».
На прибыли от экспорта завод мог себе позволить роскошную по тем временам социальную программу. В состав завода входил строительный трест с тремя строительными управлениями. Очередь на жилье была сравнительно небольшой: примерно через семь лет ожидания сотрудники получали жилье. Практически каждый год строили по одному детскому саду.
«Был и стадион, и культурный центр, и пионерские лагеря, – делится воспоминаниями Юрий Урюков. – И я на елки ходил. Более того, «Москвич» даже выпускал педальные детские машинки. Я очень гордился, когда папа мне подарил такую машинку, и я выезжал на ней во двор. Это считалось огромным шиком, конечно. Настоящий «москвич», который выпускают на заводе, – вот он стоит на улице большой, и рядом ты едешь на точно такой же машине, которую спроектировал тот же инженер, но она маленькая, твоя и ты ею сам управляешь. Это, конечно, обалденное чувство».
В 1966 году на Московский завод малолитражных автомобилей, который выпускал популярные у народа «москвичи», с инспекцией приехал председатель Совета министров Алексей Косыгин. В Советском Союзе тогда проживали 240 миллионов человек, а завод производил всего 100 тысяч машин в год. Нужно было удвоить выпуск, а для этого – расширить территорию завода. И Косыгин со всеми сопровождающими поехал по московским пустырям.
Победа «Жигулей»
Вскоре заключили соглашение между советским автозаводом и легендарным французским Renault. Зачем же пригласили французов? Неужели без них не могли справиться?
«История предприятия проходит по такой спирали, – говорит Урюков, – местами успешной, местами не очень приятной. Началось все действительно с копирования зарубежных образцов, это было веяние того времени, потому что нужно было быстро начинать выпуск какой-то машины. И всю свою историю «Москвич» пытался отойти от этой зависимости от иностранных образцов».
Москвич недолго использовал иностранные разработки, скоро советские машины перестали походить на западные. Так завод продержался два десятка лет – пока мировая мода на автомобили не изменилась кардинально. У инженеров были свои задумки, но сверху велели копировать французский автомобиль Simca.
«Москвич»-2141 – это очень долгожданный автомобиль. Его ждали 10 лет, – рассказывает Андрей Геронин. – В середине 1970-х годов резко пропал спрос в Европе на наши классические автомобили. Одна из причин – это массовое появление переднеприводных автомобилей, а во-вторых, появление модного типа кузова – хетчбэк».
Вот в этот момент Волжский автозавод опередил АЗЛК: первым переднеприводным отечественным автомобилем стал ВАЗ-2108 в 1984 году. И только через два года его догнал «Москвич».
«Для завода это был технологический прорыв, – считает Юрий Урюков. – Нужно было сделать то, что никогда не делали, это была совершенно новая платформа, новые технологии. Наверное, кроме мотора, который перешел по наследству от «Москвича»-2141 – это была одна из главных проблем новой модели. Машина была очень неплохая на самом деле. Там был задел под полный привод, она была просторная. При цене, условно, как «жигули», машина предлагала вместимость, как у «Волги».
С 1987-го по 1990 год на такие автомобили даже пересела «золотая молодежь». За рулем 41-го «Москвича» ездили Андрей Макаревич и Виктор Цой. 15 августа 1990 года «Москвич»-2141 Виктора Цоя столкнулся с автобусом «Икарус». Гибель музыканта словно стала предзнаменованием скорого падения самого завода АЗЛК.
«Трагедия «Москвича» в том, что на волне интереса на зарубежных рынках стране нужна была валюта, и, может быть, в ущерб развитию предприятия вектор сместился на прагматизм – давайте выпускать то, что продается. У «Москвича» уже были готовы новые двигатели, целое семейство – там и впрыск топлива современный и дизельные двигатели. Для этого строился сборочный цех в Москве на территории завода. Но случился распад Советского Союза, валютные кредиты, деньги обесценились, и долги потянули предприятие вниз», – констатирует Юрий Урюков.
Продукция ВАЗа оказалась и современней, и практичней. А инженеры «Москвича» просто не успели довести до ума собственные разработки. Завод остановился почти на год, потом вроде бы средства нашлись, но закончилось все печально. Сегодня бывшим АЗЛК владеет иностранный автоконцерн, но время от времени поднимается вопрос о том, чтобы восстановить легендарный бренд.
Сочинец Виктор Вавилов начал пару лет назад писать грустный и анемичный R’n’B. Сейчас он герой чартов и новый участник программы Radar от Spotify. Мы пообщались с Виктором о жизни и музыке в Сочи, сложном пути R’n’B в России и крутости Dopeclvb и YungRussia.
— Откуда у тебя никнейм?
— За этим никнеймом нет особой истории и смысла. Я создавал проект, и в голове крутилось слово «Индия». Я понимал, что это звучит и хорошо смотрится в текстовом виде — и нужно добавить приставку. «By Индия» прикольно выглядит — как название какого‑то бренда.
— Когда ты его придумал?
— Летом 2019 года, когда создавал паблик. По сути, это было название паблика.
— Когда ты начал заниматься музыкой?
— С 2016 года. Сначала делал биты, потом, три года спустя, я купил себе микрофон и звуковую карту и начал делать треки. Тогда началась моя история как исполнителя.
— Что тебя привело к музыке?
— В детстве я слушал рэп: каких‑то банальных персонажей вроде 50 Cent или Эминема. Мне всегда нравился этот вайб, я кайфовал от него. В 2016 году я узнал о YungRussia (рэп-комьюнити, из которого вышли Pharaoh, Boulevard Depo, Thomas Mraz и другие нынешние звезды жанра. — Прим. ред.): меня это очень сильно вдохновило — нравилось, что там были не только рэперы, но и битмейкеры и дизайнеры. Мне захотелось делать так же: писать музыку, биты — делать всю эту тему. Даже не рэповать: быть в капюшоне, когда тебя никто не знает, но твоя музыка повсюду.
Тот случай, когда заглавие альбома прямо говорит, что это за музыка
— Сегодня пять лет, как нет YungRussia (разговор состоялся 23 ноября. — Прим. ред.). Как считаешь, какое влияние она оказала на нашу сцену?
— Они просто освежили ее. У них это отражалось даже в названиях проектов — трек «Fresh Soft», например. Это новая волна, которая накрыла Россию и до сих пор накрывает. Куча артистов из YungRussia сейчас в топе — это показывает влияние. После них появилось много имен, возможностей — появились артисты вроде меня, которые вдохновились ими.
Сейчас многие из них не столь известны в медийной сфере, но в андеграунде многие скажут тебе, что YungRussia — весомый объект в российской музыке.
— Кто самый недооцененный из YungRussia?
— Glebasta Spal, 100%. Это вообще без шансов. И в принципе весь Dopeclvb (уфимское объединение, входившее в состав YungRussia и давшее миру Basic Boy, i61 и Thomas Mraz. — Прим. ред.) — самый недооцененный гэнг, на мой взгляд. Помню, как ехал куда‑то, слушал один из их альбомов и думал: как круто, что я знаю эту музыку — и никто больше. Ну в моем кругу.
Это была андеграундная, нишевая музыка, но реально крутая. Даже если сейчас ее послушать, она и сейчас такая — сохранила свой вайб.
— У тебя нет ощущения, что многие участники Dopeclvb недополучили признания и популярности, которую заслуживали?
— Конечно. Но, думаю, многое и от них зависело в этом вопросе. Тут можно рассуждать: было бы это, было бы то. Что есть, то есть.
— Ты говоришь, что в твоем кругу не слушали музыку вроде Dopeclvb. А что слушали?
— Не совсем, я не очень точно выразился. У меня были друзья, которые слушали. Я имел в виду больше одноклассников, дальних знакомых, которые не особо шарили в этом.
Что слушали в школьные годы? Мои друзья — то же, что и я. Сверстники — по-разному. Но на рэпе мало кто был в те годы. Кстати, со временем их стало больше, потому что рэп популяризировался.
— Я на Genius прочитал, что ты из Сочи. Как там с рэпом?
— Ничего не было громкого — в какой‑то момент начались тусовки, стали иногда приезжать артисты с концертами и клаб-шоу, чего не было никогда. Это, наверное, все: жесткого движа, как в других городах, не было. Краснодар, Екб, Питер, Уфа — там было круче. У нас — засуха. Максимум — тусовки и локальные рэперы, которые читали для своих друзей.
— Кажется, ты первый музыкант из Сочи, с кем я общаюсь. Забавно, что в соседнем Краснодаре было много движухи — PLC, Amchi, Big Music, Slovo. А у вас — ничего. Интересно, почему так?
— Ну вот так вот. (Смеется.) У нас курортный город. В нашем менталитете не заложена вся эта движуха с культурными явлениями — поэтому все довольно тускло.
Я не особо рефлексирую в духе: вот, в моем городе должно быть много рэперов, художников и так далее. Думаю, все должно само двигаться. Но могу сказать, что в 2021 году движуха потихоньку развивается — в город приехало много людей на постоянку, не просто отдохнуть. Будет круто, станет намного интереснее здесь жить.
Свежий сингл «Выпуская дым»
— Ты любишь свой город?
— Да, это мой дом, я здесь родился. Как можно не любить свой дом? Тут есть минусы и плюсы, но дом есть дом.
— Ты говорил, что культурные явления не заложены в местном менталитете. Расскажи, в чем прикол менталитета?
— Слушай, Сочи находится рядом с Кавказом, поэтому здесь проживает много кавказских национальностей. По сути дела, этот менталитет и распространяется в большей части населения города. Современная культура в этот менталитет не особо вписывается.
На самом деле я не очень много размышлял на эту тему — я это чувствовал чисто по ощущениям. Но мне кажется, что все будет меняться.
— При этом я сам езжу часто в Сочи и вижу, как там все резко меняется в последние годы: особенно после Олимпиады. Вливаются деньги, Сочи становится южной столицей России. Как это чувствуется изнутри?
— Сильно чувствуется. Здесь улучшилась инфраструктура, город стал лучше выглядеть, часто проводят фестивали — в Олимпийском парке, на Красной Поляне.
Сочи становится большим городом — это точно. По крайней мере, по количеству людей, которые приезжают сюда. Ты выходишь в город и чувствуешь, что их стало намного больше.
— Нет ревностного отношения в духе «вот, понаехали»? Не чувствуется среди местных?
— У меня такого нет. У местных, особенно у взрослых, 100% есть. Это еще с Олимпиады началось: вот, работы нет, приезжие все забрали, что нам теперь делать? Из‑за этого происходил у людей rage, так скажем.
— Мне рассказывали, что местные в Сочи живут по принципу: любой ценой урвать как можно больше денег в сезон, чтобы потом на них чиллить в несезон?
— Есть такое. Летом появляется куча бизнесов. Цены взлетели из‑за того, что сейчас границы закрыты и все едут отдыхать в Сочи. Люди жестко отрываются летом в сфере предпринимательства.
— Не собираешься в Москву перебираться?
— Да, но точно не на постоянку. На несколько месяцев. Я в этом году закончил универ — по сути дела, здесь делать нечего. Думал поехать пожить, развеяться. Тем более почти все мои друзья живут в Москве. На самом деле у меня есть выбор между Питером и Москвой, потому что Питер мне тоже очень нравится — там для меня реально кайф. А Москва — это друзья и коннекты.
— На кого учился?
— Экономика. Это мой профиль, по сути. Математика и обществознание — два предмета, которые я мог бы сдать на ЕГЭ. Поэтому и пошел в эту сферу.
— Давай о творчестве. Помнишь момент, когда написал первый трек?
— Да. Мне было 18 — я бы не сказал, что это полноценная песня. Я взял грустный, понятное дело, бит и что‑то начитал. Мне реально было тогда грустно — девчонка меня отвергла. Исходя из этого вайба я написал что‑то меланхоличное. У меня до сих пор на ноутбуке лежит этот проект.
— Полегчало тогда?
— (Смеется.) Блин, я не помню! Но я понял тогда, что такие ситуации — неплохой двигатель для творчества. Со временем я больше в этом убеждался.
— Ты часто грустишь?
— Последние года полтора не так часто, но все равно есть моменты, когда ты остаешься один на один с собой, задумываешься о чем‑то, и оно само на тебя нахлынивает.
Мне кажется, что в грусти есть своя польза. Ты больше начинаешь анализировать себя и свою жизнь — и в конце концов к чему-то приходишь. В конце темного тоннеля всегда есть свет.
— Справедливо. Что тебя заставляет грустить?
— Я думаю, каких‑то конкретных факторов нет. Как всегда говорила моя мама: «Что ты грустишь? У тебя все нормально, учишься в универе, еда есть, все есть». С одной стороны, ее можно понять. С другой стороны, есть же разные ситуации.
На самом деле, из‑за чего я грущу-то? Сейчас вот я посмотрел в окно, а там осенняя погода…
— У вас тоже осень?
— Да. Все опадает, деревья лысые. На самом деле не могу сказать, что конкретно меня вводит в грусть. Бывают ситуации, жизненные моменты: кто‑то тебе что‑то сказал, ты кому‑то что‑то сказал — все накапливается, и ты начинаешь углубляться в себя. Но я не скажу, что это моя проблема, — это жизненный путь, и все эти состояния — часть пути.
«Люби меня так» — наверное, главный хит By Индия на текущий момент
— Я узнал о тебе из «Рифм и панчей», которые тебя активно продвигали. Как они на тебя вышли?
— В апреле 2020-го мне в группу с 500 подписчиками написал Михаил Паньшин — и предложил поработать. Я согласился. Это было реальное предложение: он позвонил, мы пообщались по телефону, и я понял, что можно что‑то сделать.
— Несколько твоих треков попали в чарты. Как ощущения?
— Прослушивания идут, но на моей реальной жизни это пока не отражается. Мне много друзей рассказывали, как они шли по улицам и из тачек играли мои треки. А я никогда еще не слышал своих треков из тачек!
В общем, ничего особо не поменялось. Понятное дело, стал больше зарабатывать — и все. Правда, в 2022 году у нас планируются первые концерты: я думаю, что это будет прикольной историей, когда я смогу сказать, что моя жизнь поменялась.
— У тебя вообще пока концертов не было?
— Не было. Только одно клаб-шоу в Сочи: мои друзья делали вечеринку и позвали выступить. Там было порядка 150–200 человек. Это первый раз, когда люди пришли послушать целенаправленно меня. Я почувствовал этот эффект, когда ты поешь песню и слышишь, как люди тебе подпевают. Это было круто!
— Какие ощущения у тебя были в тот момент?
— Сначала волнение, необычное ощущение. Но стоило начать первый трек, я почувствовал энергию — и был в эйфории. Думаю, те, кто присутствовал на этой вечеринке, не дадут соврать, что было кайфово.
— Ты уже прикинул, сколько денег заберешь за роялти в этом квартале?
— Честно говоря, не знаю пока. Скорее всего, точно отложу. Может, куплю пару шмоток и оставлю на ход ноги.
— Ты помнишь момент, когда ты написал «Люби меня так»?
— Я долго записывал ее, пробовал по-разному и в какой‑то момент спел припев и почувствовал, что я попал. Стоит сказать, что я все сам делаю: пишу музыку, записываю, свожу. Когда я начал сводить эту песню, я понял, что первоначальный бит ей не подходит, и переписал ее с нуля.
Я написал ее в конце июня — и долго не хотел дропать. Но потом все-таки решил выложить кусочек в тикток, захотелось затестить. Потихоньку он начал форситься — так и взлетел.
— У тебя есть строчка «Я вообще преступник, так себе человек». О чем она?
— Знаешь, женщины любят обижаться на мужчин за разные поступки. Тут метафора: я для тебя настолько плохой. Что‑то такое имел в виду. У меня часто неосознанно вылетают строчки, смысл которых я понимаю уже потом.
— Когда речь идет о любовной лирике, твои песни чаще посвящены конкретному человеку или абстрактному образу?
— Иногда конкретным, иногда абстрактным. Иногда сюжеты я беру из жизни знакомых — это вдохновляет. Нет одного человека, про которого я все пишу.
— Твой альбом называется «R’n’B в твоей комнате». Генеральная идея — подчеркнуть камерность?
— Да. Основной концепт альбома — то, что эта музыка для уединения. Это главная дорога, по которой я шел, записывая этот альбом.
— Мне еще показалось, что ты слово R’n’B намеренно подчеркнул — что это не поп-музыка, а R’n’B.
— Думаю, да. На самом деле сейчас тяжело себя приравнивать к определенному жанру. На альбоме есть R’n’B, рэп, эксперименты со звуком. Но вайб в основном ар-н-бишный: основа, стержень.
— Как ты думаешь, почему у русской R’n’B-волны так долго не получалось?
— Думаю, дело в аудитории. Видимо, такой звук ей не особо интересен. Порой я думаю о всяких таких вещах, смотрю на западную музыку, популярную здесь, — и понимаю, что западные R’n’B, соул, медленная музыка не особо востребованы у нас в России. Соответственно, если делать ее на русском, то она тоже не будет залетать.
Допустим, когда в 2016 году началась эта движуха и Thomas Mraz выпустил свой микстейп (имеется в виду микстейп «May 13». — Прим. ред.), у всех были ожидания, что скоро R’n’B стрельнет, потому что аудитория была другая, она была не очень большой и более осознанной. Сейчас аудитория больше, но и слушает музыку она по принципу: нормас, качает на фоне.
Знаешь, я думаю, что все зависит от одного хита: когда будет написан хотя бы один большой хит в таком жанре, тогда все поменяется. Я не скажу, что я эксперт в этом всем — просто сужу по ощущениям.
— «Люби меня так» похож на такой хит.
— Не знаю. (Смеется).
— Ты не рефлексировал на эту тему: почему у тебя получилось залететь в чарты в отличие от многих твоих предшественников?
— Нет. Можно предположить, что во многом сыграл роль тикток. Возможно, потому что я еще новый, неизвестный артист. Это тоже играет роль: люди проявляют интерес.
— Как ты попал в программу Radar?
— Мне предложили на лейбле в нее вступить. Я уже слышал, что есть такой плейлист, интересная медийная история — тем более с таким крутым брендом, как Spotify. И я согласился, это кайф.
Круто, что у Spotify отдельная аудитория, обособленная от других платформ. По сути, моя музыка придет к новой аудитории — еще больше людей услышат мою музыку.
2 марта 2017 года 25-летний казахстанец Анатолий Рейбант вернулся с вахты в Тюмени в родной Петропавловск и в тот же день должен был уехать на работу. Он встретился с другом, выпил, оказался в вытрезвителе, а потом в больнице с переломами костей лица — предположительно из-за того, что его избили пятеро полицейских. Через три месяца молодой мужчина умер дома, захлебнувшись собственной рвотой. «Медиазона» на основе документов уголовного дела рассказывает историю семьи Рейбант и пятерых силовиков, до сих пор работающих в казахстанской полиции.
Мать Анатолия Рейбанта, 61-летняя Ирина, помнит 2 марта 2017 года и все последующие дни поминутно: «Как обычно встретился с молодежью, немножко выпили. На улице к ним подошел сотрудник: запах. Сказали, что повезут в наркологию — это совсем близко к нашему дому. Но вместо этого их повезли в центр временной адаптации и детоксикации на другом конце города».
У вытрезвителя Анатолий, как рассказывает его мать, начал возмущаться, пытаясь объяснять полицейским, что ему надо вернуться в Россию. В ответ силовики схватили парня за шиворот и вытолкнули из машины. Он встал, его опять повалили на землю лицом вниз, он снова поднялся и успел позвонить жене Степаниде.
«Сноха позвонила нам: «Толю там убивают». Мы с мужем сели в машину и поехали. Зашли на территорию [центра], а там куча полицейских, и человек лежит на земле. Я не знала, что это мой сын, но кричу: «Не бейте». А когда подбежала, смотрю: правая нога [капитана Даулета] Ромазанова стоит на голове сына. Я начала бить его левой рукой по ноге. [Капитан Жаксылык] Байбусинов ногой давил в поясницу и ягодицу, левой рукой — в шею. Остальные стояли в ногах. Я стала возмущаться, почему он избитый, почему он в наручниках, почему футболка задрана до лица. Он был без сознания, только подавал стоны, что живой. Они давай хамить, мол, ты кто такая», — вспоминает женщина.
Полицейский Анатолий Колыванов вызвал скорую, и Рейбанта повезли в больницу. С ним в машине поехала мать и старший лейтенант Биржан Нурканов. Отец и другие сотрудники отправились за скорой на своих автомобилях.
«По пути в больницу стал сын задыхаться, хрипеть и синеть. Я кричала на полицейского, чтобы с него сняли наручники. Он ни в какую. Давай стучать в кабинку, машина остановилась, медработник зашел к нам, пощупал пульс: он был далекий такой, и только тогда полицейский снял с сына наручники», — описывает происшедшее Ирина Рейбант.
Медик привел задержанного в чувство, и Рейбант смог на своих ногах дойти от машины до больницы. Врачи вправили ему нос и отпустили домой. После этого Анатолий с родителями поехал в городское управление полиции и прокуратуру писать заявление на избивших его силовиков.
На следующий день, 3 марта, Рейбант отправился на снятие побоев. Эксперт отметил перелом спинки носа, ссадины на лице, правом предплечье и правой кисти. Травмы, по версии экспертизы, нанесли Рейбанту легкий вред здоровью.
Мать отмечает, что после избиения сын начал плевать кровью, дышал только через рот, из-за чего не мог толком есть. По ночам его будили, чтобы он не задохнулся. «Я предлагала снова пойти в больницу. Он отвечал: «Я мальчик большой, заживет. Был уже, мне ничего не сказали»», — говорит Ирина.
Так прошло три месяца, а на рассвете 4 июня Анатолий умер. У него осталось двое детей — годовалый сын и шестилетняя дочь.
«Захожу, а он сидит, тепленький»
«Мне позвонила Степанида, но я ничего не поняла, никто подумать не мог, что он умрет. Поехала к ним, захожу, а он сидит, тепленький», — Ирина начинает плакать.
В ночь с 3 на 4 июня Анатолий, его жена и двое их детей были дома. Супруга обнаружила тело Анатолия в одних шортах в сидячем положении на веранде дома, где они жили. Голова его была опущена на грудь. Мать предполагает, что он вышел в туалет или покурить, ему стало плохо, он сел и умер.
Полиция завела сразу два уголовных дела: о превышении должностных полномочий с применением насилия, повлекшее тяжкие последствия и доведении до самоубийства. Сотрудники полиции — майор Руслан Молдахметов, капитан Жаксылык Байбусинов, капитан Даулет Ромазанов, старший лейтенант Биржан Нурканов, капитан Анатолий Колыванов — стали свидетелями с правом на защиту. За дело взялся старший следователь управления собственной безопасности (УСБ) полиции Северо-Казахстанской области Максат Галиуллин.
Как установила экспертиза, Рейбант умер, задохнувшись рвотными массами. Во рту и в носу у него обнаружили содержимое желудка. На теле были кровоподтеки и ссадины. Эксперт Ирина Платко из института судебных экспертиз (ИСЭ СКО) написала, что травмы мужчина получил от ударов тупыми предметами, но оценила их как легкий вред здоровью. В крови Рейбанта также нашли алкоголь.
Его похоронили 6 июня в 20 километрах от Петропавловска в селе Якорь. Следы от ударов в нос были видны на лице Рейбанта и во время похорон. Позже, во время расследования смерти Анатолия, Платко уйдет в отпуск, а ее коллега Андрей Терещук будет объяснять на допросе, что переломы костей носа не связаны со смертью от асфиксии.
Первые месяцы после похорон Ирина Рейбант была уверена, что скоро вина полицейских будет доказана, но 2 сентября следователь Галиуллин прекратил расследование, не найдя состава уголовного правонарушения. В октябре женщина получила копии уголовных дел.
«Меня там заинтересовала одна бумажка. Написано: «У себя дома такой-то скончался от продолжительной болезни, асфиксии рвотной массой в состоянии алкогольного опьянения». Он никогда ничем не болел и не был алкашом, чтобы умереть пьяным», — настаивает Ирина.
Она не согласилась с выводами следствия и экспертов и с того момента пытается доказать вину полицейских в смерти сына.
20 октября после заявления Рейбант в областную прокуратуру дело о превышении должностных полномочий было отправлено на дополнительное расследование в УСБ. Впрочем, всего через четыре дня следователь прекратил расследование из-за неустановления лица, совершившего уголовное правонарушение. 26 ноября дело снова поступило в УСБ и снова было прекращено через четыре дня. УСБ регулярно пыталось прекратить дело, но адвокат семьи Жанболат Елеукин и Ирина Рейбант писали жалобы в прокуратуру, ведомство возвращало бумаги в УСБ. Так продолжалось до 15 июля 2021 года.
Из постановления о прекращении досудебного расследования об избиении Рейбанта:
25.12.2017 — расследование возобновлено
29.12.2017 — расследование прекращено за отсутствием в деянии состава уголовного правонарушения
15.08.2017 — дело вернулось в УСБ полиции
15.09.2018 — дело прекратили и отправили в архив
09.02.2019 — областная прокуратура отменила решение о прекращении и отправила дело на дополнительное расследование
03.03.2019 — дело принято к производству полицией
18.03.2019 — дело прекращено и направлено в архив
14.05.2019 — прокуратура вновь отправила дело на дополнительное расследование
29.05.2019 — дело поступило в полицию к производству
21.06.2019 — досудебное расследование прервано
19.07.2019 — досудебное расследование возобновлено
20.07.2019 — расследование прекращено
04.11.2020 — Генпрокуратура отменила решение о прекращении и отправила на новое рассмотрение
08.12.2020 — срок расследования снова прерван
16.02.2021 — досудебное расследование возобновлено, срок продлен до семи месяцев
03.03.2021 — срок расследования прерван
03.04.2021 — расследование возобновлено
14.04.2021 — срок расследования продлен на месяц
10.05.2021 — дело направлено в прокуратуру по обращению Ирины Рейбант
14.06. 2021 — срок досудебного расследования продлен еще на месяц
15.07.2021 — расследование прекращено
Эксгумация
В январе 2018 года Ирина Рейбант написала заявление на эксгумацию тела сына. Процедуру одобрили, но провели только через восемь месяцев — в сентябре. Как предполагает женщина, такая задержка по срокам эксгумации нужна была для того, чтобы тело окончательно разложилось.
Повторную экспертизу проводили специалисты из Алма-Аты — Нурлыхан Ережепов, Артем Курбангалиев, Наталья Селивохина. Они подтвердили переломы костей носа, лобных отростков и верхней челюсти. Установили, что травмы были нанесены 2 марта 2017 года, а не раньше, и, что искривление носовой перегородки могло вызвать трудности с дыханием.
Эксперты пришли к выводу, что травмы были нанесены твердым тупым предметом или ударом об него. Сила удара воздействовала слева направо. Тяжесть вреда здоровью эксперты назвали средней, а не легкой, как врачи при осмотре еще живого Анатолия. Повторная экспертиза алкоголя в крови не обнаружила.
Выяснить, был ли он в момент смерти в бессознательном состоянии и почему, не удалось из-за разложения. После эксгумации тело захоронили снова, но череп мать умершего решила не предавать земле, а оставить для повторных исследований.
Друг и зять. Свидетели
Видеть то, что происходило с Анатолием Рейбантом на территории вытрезвителя весной 2017-го, кроме его матери могли еще два человека — его друг детства и муж сестры.
Анатолий Скатов — лучший друг Рейбанта. В прошлом они вместе уже попадали в неприятности, рассказывает мать Рейбанта. Например, в 2009-м они были осуждены за угон машины. Рейбанта отправили в детскую колонию и выпустили в 2010 году, Скатов попал во взрослую.
Именно Скатов был вечером 2 марта рядом с Рейбантом. Однако во время следственного эксперимента он утверждал, что не видел, как кто-либо избивал его друга, как и не видел, чтобы его друг бился головой об лед или об сейф в кабинете полиции, как утверждали позже силовики. По словам самого Скатова, он видел только, как Анатолия повалили на землю. «Один из сотрудников надавил ему на шею коленом. Кто это был, я не знаю», — уверял Скатов.
По его словам, в этот момент он хотел помочь товарищу, но ему «скрутили руки и завели в вытрезвитель». Кроме того, он настаивает, что не помнит ничего, так как был пьян.
На этом же видео Ирина Рейбант пересказывает слова матери Скатова, которая говорила, что сын признался ей: он видел, как полицейские избивали Анатолия. При этом сам Скатова на допросе отрицал, что рассказывал матери нечто подобное.
— Ты своей матери показывал, даже рассказывал, как они били Толю, — возмущалась Рейбант.
— Вы что говорите, тетя Ира?
— Мать твоя сама говорит: «Ревел над фоткой и говорил: «Мам, никто не видел, как его били. Один я видел»».
— Да вы что говорите-то? Вы меня в покое оставьте, пожалуйста, — отвечал ей Скатов.
Об избиении Рейбанта свидетельствовал и муж его сестры Натальи — Алексей Марусич. Вместе с семьей он сейчас живет в Новосибирске. В тот вечер, 2 марта 2017-го, Алексей искал Анатолия. Он верно предположил, что выпившего родственника могли задержать полицейские и отвезти в вытрезвитель. На видео, которое он прислал из России в 2019 году, Марусич утверждает, что, подойдя к вытрезвителю, увидел, как пятеро полицейских избивали лежащего на земле человека.
Сотрудник полиции Жаксылык Байбусинов показывает следователю, как удерживал голову Анатолия Рейбанта. Скриншот полицейской съемки
«Руки были в наручниках, человек лежал лицом вниз. Я узнал голос Толяна. Он кричал: «Не бейте, что вы делаете». Скатов кричал: «Толян, я тебе помогу». Снимал куртку. Толя крикнул: «Не надо». Трое точно били. Русский пинал в лицо. Второй бил по телу. Третий коленом давил в спину и рукой давил в область шеи. Двое стояли рядом. Я крикнул: «Толян». Скатов крикнул: «Леха». Толя крикнул: «Леха, вали». Ко мне начал идти русский полицейский, я быстрым шагом начал уходить», — рассказывает зять Рейбанта.
Марусич объяснил, что вся его семья в тот момент готовилась к переезду в Новосибирск, поэтому он не стал озвучивать это свидетельство, когда Анатолий был жив: «Родители с Толей сказали, [что] не надо никуда вмешиваться». И только получив российское гражданство, Марусич решился рассказать все, что видел.
Сейф и лед. Версия полицейских
Версия полицейских о том, что произошло у петропавловского вытрезвителя, сильно отличается. Все пятеро сотрудников МВД настаивали, что Скатов и Рейбант вели себя агрессивно и нападали на полицейских. Скатов также подстрекал друга порезать вены, утверждали они.
Инспекторы Нурканов, Колыванов и Ромазанов, которые сначала доставили друзей в отделение полиции, утверждают, что Рейбант бился головой об сейф в кабинете.
Полицейские Молдахметов и Байбусинов, находившиеся в вытрезвителе, когда туда привезли мужчин, говорят, что повалили Рейбанта на землю «тихонько», чтобы он ничего не сделал с собой. «Зафиксировали его. Начал головой биться об лед. Лед был. Потом мы голову ему держали. Потом приехала мама, скорая. Телесных увечий мы ему не наносили. Кроме его самого ему никто телесных повреждений не наносил», — уверял капитан Байбусинов, отмечая, что он сидел на корточках и держал голову задержанного, чтобы тот перестал биться об лед.
Во время очной ставки с Молдахметовым мать Рейбанта спросила, как ее сын, будучи пьяным и в наручниках, мог биться головой об лед. Полицейский ответил коротко: «Он был пьян и бился головой об лед». Из его показаний следует, что силовики удерживали Рейбанта только для того, чтобы медик из ЦВАД перебинтовала ему порезанную руку.
Следователь Галиуллин в постановлении о прекращении дела подчеркивал, что сотрудники имели право применить силу для отражения нападений при сопротивлении задержанных, а также если последние намерены причинить вред себе. 15 июля 2021 года он постановил прекратить дело.
Голодовки матери
«Я ждала, что дело уже передадут в суд, но Галиуллин его закрывает и уходит в отпуск. Нам ничего не объяснили. Я написала в акимат, прокуратуру области и города, что я выхожу на голодовку. Голодовка длилась 15 минут. Меня схватили как собаку и увели в машину, продержали в отделении до обеда, выписали административный штраф. После этого ничего не изменилось», — отмечает Ирина Рейбант.
С 26 июля на протяжении семи дней женщина не ела и не пила. На седьмой день сухой голодовки она вместе с дочерью снова вышла на митинг, где ее опять задержали.
Ирина Рейбант на митинге. Фото: bureau.kz
«У меня не было сил, я падала, меня поднимали, полицейские тащили меня как на расстрел. В отделе дочка вызвала скорую, меня повезли в больницу. Сахар от стресса поднялся до девяти, давление — до 150», — описывает Ирина свой протест.
Рейбант предполагает, что в тот день полицейские пытались договориться с врачами, чтобы те отвезли ее в психиатрическую лечебницу. Силовики, утверждает она, поджидали у крыльца больницы, но она сбежала оттуда через другой выход. На улице ее уже ждал супруг в машине, и они уехали домой. Рейбант решила продолжить голодовку дома.
Во время голодовки Ирина лежала на диване в окружении фотографий всех полицейских, свидетеля Скатова и снимков ее сына, сделанных при его жизни и на похоронах: «Толку не было, никто этого не замечал, как будто меня нет. Мне начали все говорить, что полиции будет только на руку, если я помру или останусь без сил. И я решила встать».
Невосполнимая утрата
19 августа на фоне голодовки Ирины Рейбант и прикованного к ней внимания крупных казахстанских СМИ прокуратура и департамент полиции организовали пресс-конференцию «о ходе досудебных расследований по факту смерти Рейбанта Анатолия Ивановича».
«Для любой матери потеря сына — невосполнимая утрата, с которой сложно смириться. Все эти годы расследование уголовного дела находилось на особом контроле МВД, Генеральной прокуратуры, департамента полиции и областной прокуратуры», — начал свою речь один из спикеров.
«Доводы потерпевшей не нашли своего объективного подтверждения. Причинная связь между событиями от 2 марта 2017 года и наступлением смерти Рейбанта отсутствует», — пояснил начальник управления собственной безопасности департамента полиции Арман Атанов.
Представители силовых структур попытались заверить журналистов, что Ирина Рейбант уже вышла из голодовки, но в этот момент выступила ее дочь Татьяна: «Она до сих пор голодает. Сегодня двадцать пятый день. Она пьет только воду». Сестра погибшего начала задавать спикерам вопросы, почему следствие не приняло во внимание экспертизы эксгумированного тела, снимки переломов лицевого скелета, после чего расплакалась. Пресс-конференцию сразу прекратили.
Все полицейские, которых Ирина Рейбант обвиняет в избиении, до сих пор работают в полиции. Тем временем череп ее сына и некоторые ткани, взятые на гистологию, хранятся в подвале акимата Якорьского сельского округа. Емкость с останками лежит в пакете, который подвешен к потолку, чтобы их не повредили грызуны или насекомые. Ирина не намерена хоронить останки, пока вина полицейских не будет доказана.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.