Первые рассказы современного российского писателя виктора ремизова

В столичном Доме Пашкова 9 декабря прошла церемония вручения крупнейшей отечественной литературной премии «Большая книга». Среди цвета приставленного к награде писательского «генералитета» призов удостоились признанный мастер исторической романитстики Леонид Юзефович за стерео-роман в письмах «Филоэллин», Майя Кучерская за биографию Николая Лескова «Прозеванный гений» и лауреат «Книги года» Виктор Ремизов с панорамным романом о сталинских стройках «Вечная мерзлота». Без наград остались не менее именитые Евгений Водолазкин, Михаил Гиголашвили и Оксана Васякина.

Кентавр с глобальными замыслами

В отличии от прежнего сезона, вкраплявшего взрывные имена (в шорт-листе тогда оказалась чуть ли не половина экспериментальной серии питерского издателя Вадима Левенталя), нынешний можно определить как умеренно-респектабельный мейнстрим, состоящий (по секрету) почти из одних литературных «генералов». Среди таких номинаций и виртуозный стерео-роман в письмах «Филоэллин» от автора культовых документально-художественных байопиков («Самодержец пустыни», «Зимняя дорога», «Журавли и карлики», «Казароза») Леонида Юзефовича.

Как это часто бывает с новинками «живых классиков», в поле критического анализа попала, в основном, сюжетная канва романа — греческие повстанцы воюют против Османской империи и их поддерживает русская корона. Немногие заметили, что эта книга — шкатулка с двойным дном: главную роль в этой метасюжетной коллизии играет выдуманный Григорий Мосцепанов, неудачливый отставной штабс-капитан, вздорный психопат, фантазер, одержимый идеей всеобщей справедливости и разжалованный в ябедники. Именно он сыграет в этой схватке роль капитана Тушина.

Любопытно, что сам автор определяет своих героев как провинциальных мечтателей с глобальными замыслами. Такими же в сущности были эсперантисты из романа «Казароза», Пепеляев и Строд из «Зимней дороги» и даже, при всем его злодействе, барон Унгерн из «Самодержца пустыни».

— Мосцепанов ближе к Пьеру Безухову — в тот момент, когда он решил убить Наполеона и убеждает себя, что это антихрист. Примерно так же сумасшедший в рассказе Гаршина «Красный цветок» видит в обычном растении из больничного сада сосредоточение мирового зла. А что его вмешательство в войну оказывается решающим для ее исхода — это награда, которую я ему дал за идеализм и веру в свою миссию. В жизни, конечно, так почти не бывает, — рассказал победитель «Большой книги» «Известиям».

В сравнении с титанами

Почетное серебро завоевала Майя Кучерская с очень своевременной биографией «Прозеваенный гений» и возвращенным в пожарном порядке Лесковым, который, как видно из заглавия, умудрился сразу всем «не угодить» — ни современникам, видевшим в его наивных героях лишенную даже наметок на психологизм пародию, ни советскому литературоведению, ограничившемуся «Левшой» и «Тупейным художником».

Как рассказал «Известиям», член экспертного совета «Большой книги», литературовед Михаил Бутов, необходимость в биографии Лескова назрела давно и не была связана с недавним юбилеем (в феврале исполнилось 190 лет со дня рождения)

— В сравнении с титанами и по инерции Николай Лесков продолжает считаться автором второго ряда, хотя я знаю, что всё больше людей называют его одним из важнейших классических писателей. Майя Кучерская создала этот необходимый новый взгляд, сумев выдержать благородную дистанцию — она не устраняется от скандальных сторон его творчества и биографии, но и не делает на них акцента.

Эксперт отметил и значимость третьей номинации — награждения Виктора Ремизова и его романа «Вечная мерзлота», отмеченного «Книгой года».

— Я был одним из первых читателей романа, когда он еще не имел книжной формы, — рассказал Михаил Бутов «Известиям», — сразу же возникло ощущение сильного текста с судьбами, историей, их глубинной внутренней связью.

Собеседник подчеркнул, что вступая на территорию лагерной прозы, а фабула Виктора Ремизова разворачивается на фоне строительства Великой Сталинской Магистрали в низовьях Енисея, очень важно иметь свой авторский голос. И писателю это удалось.

Победителем в номинации «Читательское голосование» вполне ожидаемо стала Наринэ Абгарян с «попыткой написать смешную книжку о похоронах» — притчевым черным драмеди «Симон», где многочисленные возлюбленные донжуана из Бердска, уже изрядно постаревшие и пообтрепавшиеся, проводят ревизию «даров», оставшихся после «чего бы там ни было по любви» на его поминках в присутствии ворчливой жены.

Фемины, виверны и прохиндей в поисках откровения

Второй приз читательских симпатий достался Алексею Поляринову за роман о сектантстве и дисфункциональных семьях «Риф», третий — Марине Степновой за рукодельной выделки ретро-сагу «Сад», смешавшую актуальную фем-повестку, революционные настроения и босхианский сад наслаждений. Согласно ее сюжету, от экстатического соития давно охладевших друг к другу супругов, навеянного истомой цветущего сада, рождается бездушная, но чертовски притягательная вольнодумка Тата. Он из тех, кто впоследствии сотрет с лица земли весь этот мир «старосветских помещиков» и бросит умирать в одиночестве безнадежно больную мать.

Среди не отмеченных призами номинаций оказался Евгений Водолазкин с мета-романом «Оправдание острова», возводящим изящную модель всей европейской цивилизации в условно-герметическом пространстве клочка суши в океане псевдоисторических камланий. А также сформировавший литературную матрицу «десятых» и ожививший многократно похороненный в те годы русский роман Михаил Гиголашвили. Выдвинутый на премию плутовской «Кока» стал долгожданным продолжением декадансного нуара о наркотрафике в Грузии «девяностых» «Чертово колесо», взорвавшем когда-то рынок и умы.

Незамеченным, к большому сожалению, остался и сочетающий эстетскую утонченность Умберто Эко и декадансную разнузданность Жозефенa Палaданa роман ученика Мамлеева Юрия Буйды «Сады Виверны». Условно отнесенный к жанру метафизического реализма текст разворачивается в трех эпохах: период возникновения итальянского барокко, канун Французской революции и российская эпоха «достоевских мальчиков», набирающая градус после смерти классика и до революции. Времена, когда «беснуется Эрос истории».

Также в финал «Большой книги» вышли Владимир Паперный с глубоким семейным портретом на фоне эпохи «Архив Шульца», Дмитрий Бавильский с дневником путешествия по Италии «Желание быть городом» — нетипичным травелогом, открывающим мир посредством искусства и отсылающим к традиции сентиментального путешествия Лоренса Стерна и Карамзина, и поэтесса Оксана Васякина с прозаическим дебютом «Рана».

Как рассказал «Известиям» Михаил Бутов, «Васякина — это образец фем-письма, отражающего один из самых животрепещущих нот сегодняшнего дня — откровенность на разрыв, травму, рану».

— Дело, конечно, не в самой исповедальности, а в том, что Васякина сумела вывести этот разговор из гетто личных переживаний в реестр общезначимости. Возможно, это поможет достучаться до сердец, — подытожил эксперт.

Остается отметить и ставшую традицией театрализованность церемонии крупнейшей из отечественных литпремий. Впрочем, театр на этот раз подменили иммерсивным диджитал-роликом, где за спиной у сидящих на сцене номинантов воет сирена — «война закончилась», а меж рядами разгуливают артисты, читающие «Дневники писателя» нашего двухсотлетнего юбиляра — Федора Михайловича Достоевского.

Первым русским царем, приехавшим на Кавказ, стал Петр I. Его Персидский поход, который начался в 1722 году с высадки на каспийском побережье, перекроил политическую карту региона. Но приезд Петра имел значение и для исторической науки.

На территории современного Дагестана и прилегающих областей в древности существовало Тарковское шамхальства. Прибыв в Тарки, столицу этого феодального государства, Петр I увидел развалины древнего города Анжи-кала. Судя по картине, которая открылась перед царем и сопровождавшим его людям, город был сопоставим с Дербентом: длинные стены, спускавшиеся от Тарков к каспийскому побережью и перегораживающие проход между горами и морем.

Спустя столетия сохранился фрагмент записи из походного журнала. В документе сказано: «12 августа. Пришли в Тарки, от которых верст за пять встречал шефкал (шамхал, правитель Шамхальства — прим. ред.) Не доходя до Тарков, версты за три, знать фундамент великого города от гор даже до моря».

Сейчас здесь расположена современная Махачкала. К сожалению, до наших дней от древнего города, развалины которого видел Петр I, ничего не осталось — тем ценнее сохранившиеся наблюдения из походного журнала.

В 1837 году, когда Николай I прибыл на Кавказ, здесь все еще полыхала Кавказская война. Самодержцу хотелось лично ознакомиться с положением дел в те времена не до конца покоренном крае. Императора интересовали не только военные действия или прием делегаций от присоединившихся и присоединенных народов. Именно во время Кавказской войны тут открылась первая гимназия. Вернее, местные ставленники Российской империи приурочили открытие учреждения к приезду самодержца.

Так или иначе, событие получилось знаковым. Мужская гимназия в Ставрополе несколько десятилетий играла ключевую роль в просвещении жителей новых российских территорий. В учреждении преподавали математику, логику, статистику и историю, а также географию, физику, рисование, русский, кумыкский, латинский, французский и немецкий языки. Особое внимание уделялось обучению представителей местных народов. Кроме того, ставропольскую гимназию посещала практически вся северокавказская элита XIX века.

В 1871 году на Кавказ прибыл Александр II — тем же путем, что в свое время Петр Великий. Император высадился на побережье Каспийского моря, но на этот раз «десант» был мирным: последняя из начатой Петром череды кавказских войн завершилась за несколько лет до этого события, поэтому самодержец просто проехал с инспекцией по окончательно присоединенным землям.

Александра II встречали так же, как это делают и сейчас: знать задаривала подарками и устраивала пир на весь мир, а простой народ облачался в национальные костюмы и показывал, что в наши дни называется художественной самодеятельностью. Приезд императора так впечатлил многих жителей, что рассказы о визите передавались из поколения в поколения. Как водится, не без художественного вымысла.

В честь прибывшего в село Александра II здесь назвали мальчика. Так в Ведено появился свой Александр (и тоже второй — после императора, конечно). Родившегося вместе с ним близнеца назвали Михаилом — в честь брата царя, бывшего тогда наместником на Кавказе.

В 1920 году Иосиф Виссарионович, тогда еще нарком по делам национальностей РСФСР, привез народам Северного Кавказа две новости — хорошую и не очень. Сталин приехал завершить строительство на неспокойной территории, где в течение трех лет после революции создавались и упразднялись самые разные политические образования. Далеко не все они были лояльны к Советской власти.

Хорошую новость, по крайней мере которую местные народы приняли позитивно, Сталин привез в Темирхан-Шуру (ныне Буйнакск). Нарком провозгласил в населенном пункте автономию Дагестана. Вторая новость понимания не нашла: во Владикавказе Сталин объявил о создании Горской республики, куда включили остальной восточный и центральный Кавказ, но почти сразу оттуда (с разрешения Москвы) вышли Кабарда, Карачай и Балкария. В 1924 году республику и вовсе разделили на Северную Осетию, Чечню и Ингушетию.

Следующая история — о поездке генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева в Баку. Он побывал в столице Азербайджана в 1978 году. Брежнев ехал по железной дороге, и везде, где проходил его маршрут, к прибытию спецпоезда отнеслись как к важному политическому событию. Дорогого Леонида Ильича встречали секретари обкомов, председатели облисполкомов и прочее начальство. Обмен приветствиями с недолгим выходом генсека на перрон по сей день дает многим повод гордо заявлять: в нашем городе побывал Брежнев!

Самое же интересное произошло в Минеральных Водах. На вокзале Леонида Брежнева и его помощника Константина Черненко встречали глава КГБ Юрий Андропов и первый секретарь Ставропольского райкома партии Михаил Горбачев. Первый оказался в это время в Минеральных Водах на отдыхе (конечно же, совершенно случайно). Так судьба свела в одном месте сразу четырех последних руководителей советского государства.