Павлик морозов рассказ читать

Глава 1

Дядя Витя, которому на вид можно было дать лет семьдесят, хотя на самом деле был моложе, сначала побелел, потом схватился за сердце, потом медленно сел на изувеченную скамью.

— Я разве не говорил туда не лазить? — едва вымолвил он. — Разве не…

— Что?! Что не говорил, дядя Витя? — мать Алеши сжала бессильно сжала кулаки. Ее лицо было похоже на восковую маску.

— Всем пацанам строго настрого запретил! — дрожащими руками он вынул из кармана мятую пачку «Примы», попытался ее открыть, но не смог — папиросы выпрыгивали на мокрую землю как израсходованные гильзы из пулеметной ленты.

Так и не прикурив, он отшвырнул пачку.

— Ты же видишь! — он указал на свою ногу, вернее, то, что от нее осталось. — Вот, что со мной стало!

— Господи… — выдохнула мама Алеши.

Пацаны, обступившие их полукругом насупившись, молчали.

— Чья была идея? — тихо спросил дядя Витя.

— Его. Леха сказал — дядя Витя все врет. А ногу по пьяни потерял, — послышался чей-то голос.

— Да что ты такое… — начала было Наталья, мать Алексея. — Как ты сме…

— Не надо, поздно уже, — устало сказал дядя Витя.

— Что поздно? Что поздно?

Вдали послышался вой сирен МЧС.

— Я вызывала спасателей, сейчас они…

Дядя Витя покачал головой.

— Знаете, почему подвал в нашем доме разделен на две части и вторая половина всегда закрыта, к ней нет доступа?

Пацаны покачали головами.

— Не выдумывайте, — почти твердо сказала мать Алеши. — Там старый теплоузел, вот и все.

— Угу. Только это еще не все. — Он снова погладил место, где протез соединялся с остатком его ноги. — Мы тоже так думали.

Вой сирен стал еще отчетливее и тревожнее.

— Конечно, тогда МЧС не было, простые пожарные, но… наш дом, — он взмахнул рукой указывая на старую хрущевку, — построили почти пятьдесят лет назад. Поначалу все было как в других домах — два подъезда, у каждого подъезда свой вход в подвал. Однажды мы с друзьями прогуливали школу. Решили, чтобы не попадаться на глаза взрослым, обследовать правую сторону подвала. С той стороны где вы живете, — он поднял глаза на Наталью. Вообще инициатором был Гоша, он вообще в другом дворе жил. Я идти не хотел, а младший Павлик в обсуждении участия не принимал. Так как Гоша был постарше, то взяла его. Я, выходит, показывал, как туда пролезть, потому что основная дверь была закрыта, да и взрослым можно было тоже попасться на глаза.

Пацаны, обступившие дядю Витю, напряженно слушали. Они конечно и так знали кое-что, но чтобы в таких подробностях… слышали впервые.

Мать Алеши постоянно оглядывалась, выискивая взглядом машины МЧС. Но их все не было.

— В общем, проникли мы через отжатую решетку воздуховода, это сейчас их цементируют, что с точки зрения безопасности вроде бы правильно. Но в подвале концентрируется опасный газ, радон, метан, угарный газ — что угодно может быть там. Мы же этого не знали… впрочем… газ это еще не самое страшное… — он поднял с земли папиросу, нащупал в кармане драного пиджака спички, чиркнул и прикурил.

Сирена МЧС усилилась настолько, что он прикладывал заметные усилия, чтобы его слышали.

— Короче мы туда залезли втроем. Дело было в полдень. Взрослые на работе, дети в школе. Нас некому было искать и некому было спасать… Сначала все шло хорошо. У Гоши были спички, мы нашли внизу какую-то газету и сделали типа факела, правда он быстро сгорел. Так мы и пробирались по катакомбам, чиркая спички одну за другой — темнота стояла кромешная. Ни звука туда не проникало, кроме редких постукиваний и каких-то шагов, которые мы принимали за шаги жильцов.

— Жуть! — он втянул дым и глаза его, налитые кровью от похмелья, стали похожими на глаза какого-то монстра.

Я сказал Гоге, что нужно выбираться, иначе спичек на хватит и мы заблудимся. Не знаю, как можно заблудиться в трех стенах, но… Гога засмеялся.

— Зассал, малец! — он толкнул меня в спину, чтобы я типа не выпендривался. — Давай шагай, пока все подвалы не проверим, никуда не пойдем.

Он надеялся найти какой-нибудь открытый подвал и чем-нибудь поживиться.

Так мы и шли, ощупывая двери и замки. Но кроме липкой мерзкой паутины ничего не находили. Все было закрыто.

Когда мы уперлись в стену, я сказал, что все, дальше идти некуда. Подвалы кончились.

— Эй, — крикнул Гога, — Паша-каша, ты где? — Он чиркнул спичкой и посветил позади себя, но никого не обнаружилось.

Пашка сбежал. Хотя в голову мне полезли совсем другие мысли.

— Вот же говнюк, — разозлился Гога. — Будем ходить здесь, пока не отыщем то, что искали. Или найдем самый хлюпенький замок и сломаем.

Он схватил меня за руку, чтобы я тоже не последовал примеру Пашки. Как же я жалел, что не смотался сразу!

— И что? Что было дальше? — не выдержал кто-то из пацанов. Они чувствовали, что вот-вот во двор въедет машина МЧС и рассказ прервется.

— Он нашел совсем слабый замок и начал дубасить его камнем, который подобрал с пола. Он так увлекся, что забыл о моем существовании. Я тем временем, по стеночке, осторожно, шаг за шагом удалялся от него. Наощупь я шел вдоль стены, различая удары его камня. Потом этот звук стих и стало так тихо и так темно, что я… я просто остановился и… закричал.

— Гога! Гога! — кричал я, — ты где? Бежим отсюда! Но он не отвечал! Я так испугался, что обмочился прямо на месте. Я подумал, что он решил поиграть со мной и от этого сделалось еще страшнее. Потом я кинулся бежать, но больно ударился о стену, пополз и что-то зацепило мою ногу. Что-то очень горячее и острое…

Дядя Витя умолк. Первая машина МЧС вынырнула из-за поворота.

Мать Алеши бросилась ей навстречу.

— Что это было? — тихо спросил кто-то из пацанят. — Как вы выбрались?

Дядя Витя мотнул головой, словно стараясь избавиться от наваждения.

— Кто-то или что-то вцепилось в мою ногу, может быть крыса, может быть какая-то собака дикая или бешеная… я не знаю, там было ничего не разглядеть. Потом раздался дикий протяжный крик. Это был голос Гоги. От ужаса разум мой померк, включилось подсознание. Помню, что нащупал какую-то палку с гвоздем, а может отодрал ее от двери чьего-то сарая. Все лицо залепила паутина, во рту копошилось что-то горькое, а я лупил, лупил этой палкой по твари, которая не хотела отпускать мою ногу… В общем… ногу спасти не удалось.

Родительские чаты вновь бушуют. На сей раз предметом острой полемики послужила недавняя история. Мальчик написал донос на свою маму — медсестру, которая зарабатывала на жизнь продажей фальшивых сертификатов о прививках от коронавируса, за что получил от мэрии Москвы материальное поощрение в виде дорогого смартфона.

ФОТО: АЛЕКСЕЙ МЕРИНОВ

Мнения комментаторов разделились примерно поровну. Половина выступила с гневными инвективами в адрес чиновников, возрождающих практику доносительства на родителей в годы «большого террора». Зловещая тень пионера-героя Павлика Морозова, предавшего отца, встала перед ними в полный рост. В их глазах нищая медсестра, добывающая средства для прокормления собственного отпрыска таким пусть и незаконным способом, достойна сочувствия, а ее сынок — осуждения и презрения.

Другая часть не менее истово обличает мать, совершившую уголовно наказуемое преступление, угрожающее здоровью граждан. Кто прав в этом споре? Вопрос не такой простой, каким на первый взгляд кажется.

В который раз убеждаюсь, что ответы на так называемые жгучие вопросы современности следует искать в отечественной истории и культуре. Для начала о мифе Павлика Морозова. Еще в годы застоя писатель Юрий Дружников не поленился и провел доскональное исследование этого канонизированного персонажа, чьи портреты висели во всех школах СССР среди пионеров-героев. В результате в 2006 году вышла книга этого писателя «Доносчик 001, или вознесение Павлика Морозова». Из нее следует, что никаким пионером Павлик Морозов не был в принципе, но был ребенком с серьезным ментальным заболеванием. Кроме того, страдал энурезом, за что был презираем ровесниками и терпел от них оскорбления и побои. К советским святцам он был причислен по понятным политическим причинам в период форсированной коллективизации. Его именем был назван парк в центре Москвы, на Красной Пресне, по которому мы с удовольствием гуляли в детстве. Но дело не только в этом по-своему несчастном мальчике. Проблема гораздо глубже.

Сохранилась запись редактора газеты «Новое время» А.С.Суворина:

«В день покушения на Лорис-Меликова, часа в 2–3, я сидел у Достоевского. Припадок падучей только что прошел у него. В маленькой гостиной с белой столовой мебелью и бедной он сидел на диване и набивал себе папиросы. Лицо его было странное. Он сам сказал мне, что у него был припадок. Мы разговорились о разных разностях политических. Тогда только и разговоров было, что о покушении и т.д. Зимний дворец только что был взорван. Достоевский говорил о том, что мы все ужасно неискренни и лицемерны, что в сущности мы сочувствуем всем этим покушениям и только притворяемся.

— Ну, например, представьте себе, вы или я, мы стоим у магазина Дациаро и слышим, что нигилист говорит другому, что через десять минут Зимний дворец будет взорван. Пошли ли бы их предупредить? Едва ли. Я сомневаюсь. А уж схватить этих нигилистов или указать на них полиции, да это и в голову не пришло бы. А ведь мы с вами вот как негодуем против этих преступлений и говорим против них. Что же другие? Другим и подавно до этого дела нет».

Так-то вот: доносить аморально, а если в результате теракта пострадают невинные люди — молчать нравственно? Сегодня, когда опасность терроризма многократно возросла, мы, надеюсь, более четко определяем свою этическую позицию. А если в подготовке злодеяния участвуют близкие тебе люди? Тогда как? И в том, и в другом случае человек, а тем более ребенок, получает морально-психологическую травму на всю оставшуюся жизнь. И еще неизвестно, как он с этой травмой справится. Словом, идеального выхода из такой ситуации нет.

Откровенно говоря, драма заключается в том, что мы, поколение, которое можно по совести отнести к категории «промотавшихся отцов» (метафора М.Лермонтова), обрушиваем свои взрослые проблемы на неокрепшие детские головы и души.

Могут возразить, что терроризм это одно, а продажа фальшивых сартификатов о вакцинации — совсем другое. Но это как посмотреть. Массовые жертвы неизбежны в обоих видах преступления.

Повторяю: дети ни при чем! Во всем виноваты безграмотные и потому малокультурные взрослые. Известно, что рынок рождает предложение. Сегодня потребность в фальшивых сертификатах зашкаливает. Среди потенциальных покупателей достаточно людей с высшим образованием. Таким хоть коронавирус на голове теши — они будут упрямо верить в свои домашние «испытанные» способы борьбы с пандемией. Я лично морально и психологически устал за последние два года хоронить своих непривитых друзей, коллег и знакомых. Откуда такая массовая дикость? Увы, она тоже коренится в нашей особой ментальности.

У меня в руках любопытный документ позапрошлого века.

«Предохранительныя меры противъ холеры, предполагаемыя скрипинскимъ коноваломъ Тертiемъ Захаровымъ.

Прежде всего купи ведро водки, настой стручковымъ перцемъ и оной растирайся и пей.

Пить оную перцовку нужно трижды въ день по стаканчику.

Аще кто въсилахъ, можетъ потреблять и больше.

Буде ты отрокъ — пей вполовину.

Младенцамъ, отроковицамъ и девушкамъ давать по хлебательной ложке.

Мужнiя жены да вкушаютъ аки отроки.

Вдовамъ да будетъ попущенiе пить аки и мужамъ, но не до срамоты.

Потребляя перцовку, пей и ешь все на потребу, но съ молитвой.

Ученыхъ докторовъ не слушай.

Буде, паче чаянiя, холера на тебя насядетъ, иди въ баню и прей.

Въ больницу не ложись — уморятъ.

12) А еще начнетъ мутить и мыть, сотвори сицевое: натолки сушенаго хлеба, вскипяти воду каленымъ шкворнемъ, оный хлебъ обдай кипяткомъ и, остудивъ, пей.

Пользительно къ сему присовукупить свежаго дегтя толику малую. Дегтя холера боится.

13) Очень пользительно взять три головки чесноку, продеть ихъ на заре сквозь спицы колеса трижды и, зашивъ въ ладанку, носить на груди. Чеснокъ отженитъ холеру.

14) Аще знобъ будетъ — возьми мешокъ навозу мелкаго и накинь на брюхо.

15) Аще крючить тебя начнетъ — возьми лошадиную дугу и трись ею неустанно, до ндеже взопреешь.

Съ подлиннымъ верно: Алекторъ».

Наконец-то современники этого коновала получили ответственные рекомендации по борьбе с эпидемией. Мало что изменилось с тех пор.

Мой знакомый, доктор физико-математических наук, лечил свою супругу, у которой серьезное онкологическое заболевание (опухоль мозга), с помощью волшебных отваров. Он был убежден, что врачи уморят женщину, применяя химиотерапию и операцию щадящим методом лапароскопии. Я залез в Интернет. Рекомендации по изготовлению целительного раствора давал ветеринар! Привет от коновала из позапрошлого века. Тем временем опухоль вырастала; еще немного — и лапароскопия бы не помогла, пришлось бы делать трепанацию черепа. Четыре часа изматывающих переговоров с доктором физико-математических наук — и чаша весов в этом беспощадном споре склонилась на мою сторону. Женщина была спасена буквально в последний момент!

Подвожу краткий итог. Господа взрослые, изживайте собственную дикость! Тогда не придется ставить детей в безвыходное нравственное положение.

Оригинал