Папа на арабском языке как пишется

Член Национального союза писателей, экс-депутат Жогорку Кенеша Бактыбек Максутов выпустил в свет в бишкекском издательстве «Турар» книгу «Герой Кыргызской Республики Турдакун Усубалиев».

Книга на 288 страницах большого формата иллюстрирована двумя десятками исторических фотографий Усубалиева, в том числе с посещавшими Кыргызстан руководителями СССР Никитой Хрущевым, Леонидом Брежневым и Константином Черненко.

Известный общественный деятель, экс-глава пресс-службы правительства Курманбек Раматов с редакцией VB.KG поделился своим мнением о книге как ценном вкладе в изучение истории Кыргызстана.

Судьба Усубалиева удивительна настоящими рекордами. Он почти четверть века, с 1961–го по 1985 год единолично возглавлял Кыргызстан, а в 2000–2005 годах был старейшим депутатом Жогорку Кенеша.

Сам Усубалиев рассказывал о себе:

— Я, Турдакун Усубалиев, являюсь одним из потомков сарыбагышского племени. По старинной народной традиции каждый взрослый кыргыз должен знать семь своих прямых предков по мужской линии, если он их не знает, то его осуждают, как не знающего своего родства. Но я знаю не только имена семерых своих прямых предков, –но и всех родоначальников, от которых происходило племя сарыбагыш, — подчеркивал аксакал и перечислял своих предков от полулегендарных Доолоса и Манапа с их потомками до непосредственно предшествующих его рождению семи поколений — Учуке, Доолоткул, Бай, Калыгул, Кунтууган, Кененсары и Усубалы.

По словам Турдакуна Усубалиева, его отец Усубалы Кененсариев и мать Рапия Байгазиева (дочь уважаемого человека из другого рода) прожили вместе 69 лет, очень уважали друг друга, были добрыми и отзывчивыми людьми, эти их качества высоко ценили люди их рода.

Всего мать Усубалиева родила десятерых детей. У Турдакуна были старшие братья и сестры, младший брат и младшие сестры, он пережил их всех. До сталинской насильственной коллективизации в начале 30–х годов жили в местности Байтели Кочкорского района, на расстоянии примерно трех километров от того места, где сейчас стоит дом родителей, у них было небольшое хозяйство, состоящее из двадцати–тридцати голов овец и коз, двух–трех голов крупного рогатого скота, нескольких голов кумысных кобыл и верховых лошадей, а также несколько гектаров поливных земель. Была у них юрта, в которой жили весной, летом и осенью, а зимой — в мазанке, которую отец построил с помощью родственников, ашаром.

— Помню, у мазанки не было фундамента, стены, стоящие прямо на земле, были сложены из глины и глиной же обмазаны. Вместо окон был небольшой проем в восточной стене — сюда по утрам в наше темное жилище заглядывало солнце. Стекла в нем не было, да в те годы его не было, наверное, не только в горном Кочкорском районе, а вообще во всем Кыргызстане. Но надо было как–то защищаться от ветра и снега, и отец заклеивал наше единственное окно прозрачной желтоватой бумагой. Она днем пропускала свет, и это казалось нам необыкновенным, — рассказывает Усубалиев.

В углу мазанки был очаг с дымоходом. На очаг ставился казан, в нем варили мясо, лапшу, вообще все, что было съедобным. Никаких разносолов. Все очень просто. Очень обыкновенно. Топили соломой, кизяком, пламя из печи освещало комнату. Использовалась и лучина, горевшая на животном масле.

Начал учиться он в 1929 году. В центре Кочкорки была одноэтажная 4–классная начальная школа. Тогда в райцентре жило немало русских. Занятия кыргызского и русского классов чередовались.

Юные кыргызы старались научиться русской разговорной речи, а русские ребята — кыргызскому языку. Как курьез, Усубалиев вспоминает: «Мы, кыргызские и русские ребята, общаясь между собой, наряду с несложными словами простого обихода быстрее всего запоминали ругательства — и кыргызские, и русские».

Каким образом русское население оказалось в горной Кочкорке? На этот вопрос Усубалиев нашел ответ много лет спустя в исторической литературе. Село Кочкорка до революции называлось Столыпино — по имени царского министра, который переселял безземельных русских крестьян в Семиречье.

Отца Усубалиева избрали председателем колхоза, и это при том что он был неграмотным! Тогда подросток Турдакун учился в 6–м классе семилетней школы, одной на весь огромный Сталинский район, объединивший бывшие Кочкорский и Джумгальский. Отцу надо было подписывать финансовые чеки по взаиморасчетам с Госбанком, а он не умел ни читать, ни писать.

Много вечеров у Турдакуна ушло на то, чтобы отец научился чертить первую букву своей фамилии. Как только бухгалтер колхоза напишет финансовый чек, отец верхом на лошади едит в школу, и так, не сходя с лошади, ждал, пока Турдакун выйдет из класса на перемену. Вслух сын прочитывал написанное бухгалтером, отец внимательно слушал и, если написано было все правильно, тут же из кармана вытаскивал колхозную печать, чтобы поставить на чек, на котором стояла еле начерченная им буква. Так отец c сыном и «председательствовали».

Через год председателем колхоза избрали молодого грамотного человека, направленного из республиканского центра. Как положено, при передаче дел провели хозяйственно–финансовую ревизию, не было обнаружено никаких нарушений в период работы отца. Работал отец честно, по принципу: доверяй, но проверяй.

Это стало большой наукой для юного Турдакуна: доверять — слегка, проверять — досконально, каждую строчку. Как его родной отец своего главбуха.

Турдакун Усубалиев учился на рабфаке во Фрунзе, в 1939–1941 годах — на факультете языка и литературы в Кыргызском государственном учительском институте. Была и работа учителем начальных классов и завучем в родной Кочкорке, затем — партийная работа во время Великой Отечественной войны, а ближе к ее концу Усубалиева направили снова на учебу, на сей раз в Москву, в Высшую партийную школу.

Известно, что вместе с Усубалиевым учились тогда в ВПШ в Москве, например, Кулуйпа Кондучалова, будущий министр культуры Кыргызской ССР, и Асылбек Алтмышбаев, будущий вице–президент Республиканской Академии наук.

Но карьера Усубалиева сразу оказалась самой головокружительной. Кондучалова и Алтмышбаев вернулись во Фрунзе, а Турдакуна направили на работу в святая святых советской империи — в аппарат Центрального Комитета ВКП(б)!

Как считают современные историки, «попасть в Москву на учебу со всех точек зрения было огромным везением, хотя Турдакуну везло во всем: сразу после школы поступил на рабфак, потом в единственный тогда вуз — Кыргызский учительский институт, который окончил как раз к началу войны, чудом не попав в репрессивные списки НКВД 1937–1938 годов. Главным везением было то, что Усубалиев не был отправлен на фронт, как все его сверстники, хотя просился несколько раз, а стал кадровым партийным работником, работая на руководящих должностях в глубоком тылу, даже заработал медаль «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны».

По воспоминаниям Усубалиева, однажды они поехали на лесозаготовку в Калининскую область, остановились в обычном русском селе. Там увидели воочию: жизнь была еще тяжелее, чем в родной Кочкорке.

А еще в Москве Усубалиев нашел личное счастье: в Высшей партшколе училась кыргызстанка Кульджаке Ниязалиева. Красавица успела поработать литературным сотрудником вновь созданного журнала «Кыргызстан аялдары» и инструктором Токмакского райкома партии.

— Мы, я и моя жена Кульджаке Ниязалиевна, прожили в Москве десять лет после учебы. А всего более 12 лет. Эти годы остались в нашей памяти как незабываемый период, давший нам много человеческого счастья. Мы прожили столько лет в Москве, являющейся одним из главных центров мировой цивилизации! Не скажу, что у нас был полный материальный достаток, что мы ни вчем не нуждались, но это на нашем настроении никак не сказывалось. Зарплата, которую я получал в ЦК, обеспечивала моей семье хотя и скромные, но безбедные жизненные условия. Вначале нам дали одну комнату в общей квартире, затем, когда родились дети, предоставили двухкомнатное жилье, но все в той же коммуналке. А в начале 50–х годов дали двухкомнатную отдельную квартиру со всеми удобствами, что, конечно, явилось признаком должной оценки моей добросовестной работы за истекшие годы в аппарате ЦК. Повторюсь, для нас главным было не богатые бытовые условия — того, что мы имели, было достаточно для полного счастья! — восклицает патриарх.

А когда Усубалиев в мае 1961-го стал первым секретарем ЦК Компартии Киргизии, хозяином республики, то четверть века подряд воочию наблюдал советских лидеров — от Хрущева до Горбачева включительно — в самых разных ситуациях. Практически еженедельно, а иногда и ежедневно общался с ними по телефону правительственной связи, причем в зависимости от экстренности ситуации беседы имели место в любое время суток. Много раз бывал у кремлевских сильных мира сего на приеме в режиме тет–а–тет. Причем и у первых, и у вторых, и у третьих лиц. Фрол Козлов, Михаил Суслов, Дмитрий Полянский — Турдакун Усубалиев едва ли не единственный опубликовал о них подробные воспоминания. Как и об Урхо Калеве Кекконене и Радживе Ганди, посещавших Кыргызстан.

Интереснейшие подробности об организованной КГБ СССР ссылке бывшего премьер–министра Венгрии, закадычного сталинского друга Матиаша Ракоши в кыргызстанский Токмак — тоже из мемуаров Усубалиева.

Плюс эксклюзивные подробности о спасении озера Сон–Куль от осушения и о попытке переброски вод Сары–Джаза и других рек в Иссык–Куль. О больших планах застройки центральной части Фрунзе-Бишкека и прокладке троллейбусных линий до аэропорта «Манас», Сокулука и Канта. Все это штрихи к портрету всей республики.

Усубалиев внес огромный личный вклад в развитие промышленности и сельского хозяйства, науки и культуры Кыргызстана. Как бы памятниками ему стали построенные под его непосредственным ежедневным руководством беломраморные дворцы общественного пользования во Фрунзе-Бишкеке, в том числе правительственный «Белый дом», нынешний Исторический музей, здания Национальной библиотеки и Музея изобразительных искусств, аэропорт «Манас».

Множество исторических сюжетов представлено в новой книге Бактыбека Мансурова. Можно сказать, что научное усубалиевоведение только начинается. И большой вклад в него — писателя и историка Бактыбека Мансурова.