Отзыв о рассказе детство в архангельске шергин

Все лучшее детям

Сказки Бориса Шергина для детей.Список произведений.Краткая биография,жизнь и творчество Бориса Шергина

Краткая биография Бориса Шергина.Жизнь и творчество.

Борис Викторович Шергин — русский писатель, фольклорист, публицист и художник.

Борис Викторович Шергин родился 28 июля (16 июля по старому стилю) 1893 года. Отец Шергина, потомственный мореход и корабельный мастер, передал сыну дар рассказчика и страсть ко всякому «художеству»; мать — коренная архангелогородка, познакомившая его с народной поэзией Русского Севера. В семье Шергин воспринял первые важные уроки взаимоотношений с миром и людьми, трудовой кодекс чести северного русского народа. С детства постигал нравственный уклад, быт и культуру Поморья. Шергин срисовывал орнаменты и заставки старинных книг, учился писать иконы в поморском стиле, расписывал утварь; ещё в школьные годы стал собирать и записывать северные народные сказки, былины, песни.

Учился Борис Викторович Шергин в Архангельской мужской губернской гимназии (1903—1912); окончил Строгановское центральное художественно-промышленное училище (1917). Работал как художник-реставратор, заведовал художественной частью ремесленной мастерской. Борис Шергин внёс вклад в возрождение северных промыслов (в частности, холмогорской техники резьбы по кости), занимался археографической работой (собирал книги «старинного письма», древние лоции, записные тетради шкиперов, альбомы стихов, песенники).В 1922 г. Борис Шергин окончательно переехал в Москву; работал в Институте детского чтения Наркомпроса, выступал с рассказами о народной культуре Севера с исполнением сказок и былин перед разнообразной, в основном детской, аудиторией. С 1934 г. — на профессиональной литературной работе.

Первая публикация Шергина — очерк «Отходящая красота» о концерте Марии Дмитриевны Кривополеновой (газета «Архангельск». 1915, 21 ноября). При жизни писателя опубликовано 9 книг (не считая переизданий). В газетах и журналах Шергин помещал статьи литературоведческого и искусствоведческого характера, реже — литературные произведения.

Шергин-сказитель и сказочник сформировался и стал известен раньше, чем Шергин-писатель. Его первую книгу «У Архангельского города, у корабельного пристанища» (1924) составляют сделанные им записи шести архангельских старин с нотацией мелодий, напетых матерью (и входивших в репертуар выступлений самого Шергина).

Разителен переход от торжественно-печальных старин первого шергинского сборника к грубовато-озорному юмору «Шиша Московского» (1930) — «скоморошьей эпопеи о проказах над богатыми и сильными». Авантюрные остроумные сюжеты, сочный язык, гротескно-карикатурное изображение представителей социальных верхов связывают плутовской цикл Шергина с поэтикой народной сатиры.

В третьей книге — «Архангельские новеллы» (1936), воссоздающей нравы старомещанского Архангельска,Борис Шергин предстаёт как тонкий психолог и бытописатель. Новеллы сборника, стилизованные во вкусе популярных переводных «гисторий» XVII-XVIII вв., посвящены скитаниям в Заморье и «прежестокой» любви персонажей из купеческой среды. Первые три книги Бориса Шергина(оформленные автором собственноручно в «поморском стиле») представляют в полном объёме фольклорный репертуар Архангельского края. История Поморья, опосредованная в первых трёх книгах Бориса Шергина через искусство, красноречие, быт, предстаёт в своём непосредственном виде в следующем его сборнике — «У песенных рек» (1939). В этой книге Север России предстаёт как особый культурно-исторический регион, сыгравший значительную роль в судьбе страны и занимающий неповторимое место в её культуре. Последующие «изборники» Шергина расширяют и уточняют этот образ.

Вышедшую после войны книгу «Поморщина-корабельщина» (1947) сам Шергин называл своим «репертуарным сборником»: она объединяет произведения, с которыми он выступал в военные годы в госпиталях и воинских частях, клубах и школах. Судьба этого сборника трагична: он был подвергнут вульгарно-социологической переработке и вызвал уничижительную критику со стороны фольклористов как «грубая стилизация и извращение народной поэзии». Имя писателя Бориса Шергина было дискредитировано, а он сам обречен на десятилетнюю изоляцию от читателя.

Разрушению стены молчания вокруг Бориса Шергина способствовал организованный в 1955 г. творческий вечер писателя в Центральном Доме литераторов, после которого в издательстве «Детская литература» был опубликован сборник Шергина «Поморские были и сказания» (1957), а через некоторое время вышел и «взрослый» сборник избранных произведений «Океан — море русское» (1959). Сборник вызвал немало восторженных отзывов; особое внимание рецензентов привлекало словесное мастерство писателя. Заслуженное признание пришло к Шергину после высокой оценки его творчества в статье Л. М. Леонова («Известия». 1959, 3 июля).

Своеобразие фольклоризма Бориса Шергина состоит в непосредственной ориентации его текстов на народное творчество. Цель художника не в том, чтобы обогатить литературу за счёт внеположенного по отношению к ней фольклора, но чтобы явить народную поэзию как оригинальный, неповторимый и бесценный способ видения мира и человека. В текстах Бориса шергина — обилие цитат из фольклорных текстов (пословицы, поговорки, отрывки из былин, причитаний, лирических песен, небывальщин и т. п.). Большинство из них рассчитаны на чтение вслух, и Шергин, знавший всю свою прозу и поэзию наизусть, до последних лет жизни нередко сам исполнял свои произведения. Сказывание было для него не воспроизведением созданного ранее, но самим процессом творчества.

Умер писатель 30 октября 1973 года в Москве.
——————————————————————-
Борис Шергин.Сказки для детей.
Читаем бесплатно онлайн.

Борис Викторович Шергин

«Родную мою сторону обходит с полуночи великое Студёное море… От Студеного океана на полдень развеличилося Белое море, наш светлый Гандвиг. В Белое море пала Архангельская Двина. Широка и державна, тихославная та река плывет с юга на полночь и под архангельской горой встречается с морем», – так писал о любимом Северном крае Борис Шергин.

Родился будущий писатель в Архангельске. Год рождения писателя не установлен. По одним сведениям, это 1893 год; в автобиографии он называет 1896 год. Отец – потомственный помор. Почти всю жизнь Виктор Васильевич плавал на мурманских пароходах. А предки матери век служили в Адмиралтействе при корабельных верфях. Род Шергиных по матери, урождённой Старовской, коренные соломбальцы.

В семье было трое детей. Жили Шергины в небольшом домике по улице Карла Маркса недалеко от её пересечения с проспектом Ломоносова. Дома этого сейчас уже нет, но в рассказе «Детство в Архангельске» Шергин увековечил его: «В Архангельском городе было у отца домишко подле Немецкой слободы, близко реки.

Комнатки в доме были маленькие, низенькие, будто каютки: окошечки коротенькие, полы желтенькие, столы, двери расписаны травами. По наблюдникам синяя норвежская посуда. По стенам на полочках корабельные модели оснащены. С потолков птички растопорщились деревянные – отцово же мастерство». Воспоминания о взаимоотношениях родителей, об отношении их к детям, о родном доме светлы. Жизнь, полная любви и праведных трудов, навсегда станет для Шергина образцом для подражания.

При жизни Шергин не публиковал пространных автобиографий. Но его рассказы о детских и юношеских годах («Детство в Архангельске», «Поклон сына отцу», «Миша Ласкин») дают такое полное представление об этой поре жизни писателя, какое не смогли бы дать десятки автобиографий.

Один из лучших рассказов Шергина – «Миша Ласкин», рождением которого писатель обязан светлой дружбе, что связывала его с детства с прототипом главного героя. Миша наделён всеми лучшими человеческими качествами. Он самостоятелен и бесстрашен, смел и великодушен, удивительно сердечен и по-настоящему, действенно добр.

Любовь к искусству Севера во всех его многообразных проявлениях, всё то, что Борис Викторович называл ёмким словом «художество», началась в родительском доме. «Вокруг меня все пели русские песни, сказывали старины, сказки, причитали на свадьбах и похоронах, – вспоминал Шергин. – Я ничего не записывал, на ус наматывал. Летом ходил с отцом в Белое море на паруснике, а у помора о каждом мысе, о каждом береге своё предание есть. Так вот и рождались книги». Скоморохом, песенником, сказителем был друг отца, штурман дальнего плавания Пафнутий Осипович Анкудинов, которого Шергин называет одним из первых своих учителей. Его имя встречается во многих рассказах Шергина. Отец был увлечён изготовлением моделей судов и «рисовать был мастер». Всё это передалось и сыну. Кроме кораблей он делал модели северных церквей, утварь в северном стиле.

В 1903 году Борис Шергин поступил в приготовительный класс Архангельской мужской гимназии, которая в ту пору была лучшим учебным заведением. После окончания гимназии в 1913 году Шергин становится студентом Строгановского училища. Он ни разу не пожалел о сделанном выборе: «Как праздник вспоминаются мне годы пребывания… в Строгановском училище», – писал он в новелле «Виктор–горожанин». В 1916 году, по заданию академика А.А. Шахматова, Шергин отправляется в экспедицию для записи диалекта и фольклорных произведений Шенкурского уезда Архангельской губернии. После окончания училища Шергин возвращается в Архангельск, и с 1917 по 1919 годы работает вначале в Архангельском обществе изучения Северного края, а затем в кустарно-художественных мастерских.

В начале 20-х годов он переезжает на постоянное жительство в Москву. Русь Московская стала его второй родиной. Но Север на всю жизнь остался для Шергина самой большой любовью: «Дохнул ветерок. Может, он с Севера, с дальних полей…». В 20-е годы Шергин несколько раз приезжал в Архангельск, выступал в клубах и библиотеках как сказочник и «старинщик». Последний раз побывал в родном городе в 1934 году. Борис Пономарёв вспоминает: «Мне довелось слушать его в третьей средней школе, где Борис Викторович рассказывал ребятам «Соломбальскую сказку» и несколько поморских сказов. Ребята сидели словно заворожённые. Потом, как бы очнувшись, они долго аплодировали».

В Москве Шергин поначалу работает в институте детского чтения Наркомпроса художником-рецензентом. В 1924 году выходит первая книга Шергина «У Архангельского города, у корабельного пристанища», оформленная им самим. В книге содержались не собственные произведения Шергина, но записи текстов и мелодии фольклорных северных баллад. Отныне продолжение и сохранение традиций северной культуры, произведений устного народного творчества становится делом жизни писателя.

Второй сборник увидел свет в 1930 году. Он был назван «Шиш московский», по имени главного героя шергинских сказок, которые восходят к распространённым в Поморье скоморошинам о подвигах Васьки Шиша – бродяги, плута, надувающего богатых и жадных людей. Популярности книги способствовали выступления Шергина на радио с чтением сказок о Шише. После выхода этой книги Шергин становится членом союза писателей.

С 1934 года Шергин переходит на профессиональную литературную работу. Он часто выступает в различных аудиториях с устным исполнением народных сказок, былин, баллад и собственных произведений. Дальнейшая его жизнь не богата какими-либо исключительными и яркими событиями. Главными в ней были каждодневный писательский труд и напряжённая работа ума, души и сердца. В 1936 году выходит книга «Архангельские новеллы». Новеллы блестяще стилизованы под старину и погружают читателя в «стихию заморских страстей», рассказывая о путешествиях в дальние страны, о чужеземных красавицах, о любви, коварстве и изменах… с непременным счастливым концом.

В 1940 году Шергин стал инвалидом по зрению. Это лишило его возможности самостоятельно читать, писать, рисовать… Горько читать автобиографическую справку Шергина 1940 года, адресованную, по всей видимости, в Союз писателей: «Бедственное положение моё и моей семьи вынуждает меня просить о пенсии». Он пишет о том, что нужда заставила его продать книги, мебель и кругом задолжать. Больной человек, передвигающийся с помощью протезов, практически незрячий, он содержал на иждивении двоюродного брата, инвалида второй группы, и племянника.

В 1947 году вышла книга «Поморщина-корабельщина», которую сам Шергин называл «репертуарным сборником», потому что в неё вошли истории, которые он рассказывал в годы Великой Отечественной войны раненым в госпиталях солдатам, отправляющимся на фронт, труженикам тыла, школьникам. Сборник был опубликован во времена государственной кампании по удушению искусства. «Поморщина-корабельщина» подверглась сокрушительному разгрому со стороны официозных критиков. Шергина обвиняли в любви к старому поморскому быту, консерватизме, отсутствии связи с современностью. Но самым несправедливым было обвинение в «грубой стилизации и извращении народной поэзии». Шергин, который «пылинки сдувал» с каждого старинного слова, оборота речи, получил страшное и обидное клеймо, на долгие годы был лишён публикаций.

Лишь десять лет спустя, в 1957 году, вышла следующая книга, адресованный детям сборник «Поморские были и сказания» с прекрасными иллюстрациями В.А. Фаворского. В 1959 году вышел один из самых объёмных сборников писателя «Океан море русское». Книгу высоко оценила критика, с любовью восприняли читатели.

В 1966 году состоялась встреча Бориса Шергина с писателем и художником Юрием Ковалём. Коваль называл Шергина своим учителем и очень дорожил дружбой с ним. С Шергиным сверял Коваль всё своё написанное, по глазам узнавал, какие места ему не нравятся. Шергин и Коваль были писателями-художниками, оба были невероятно чутки к слову. Однажды Шергин высказался о том, какой должна быть проза: «Она должна быть такой, чтобы готов был целовать каждую написанную строчку».

Высоко ценил Коваль Шергина и как живописца и графика. По мнению Коваля, Борис Викторович Шергин был живописцем настоящим, в его росписях был видна «драгоценная школа народной северной русской живописи». Расписывал Шергин и печи, и прялки, и блюда, и ложки, туеса. Писал и иконы.

Во многом благодаря Ковалю, по мнению В.И. Власовой, имя Шергина было выведено из забвения: он печатал шергинские сказки на страницах журнала «Мурзилка», писал сценарии для мультфильмов по произведениям писателя. Фильмы «Волшебное кольцо», «Мистер Пронька», «Поморская быль», «Смех и горе у Белого моря» до сих пор любимы и популярны. Сам Коваль признавался, что учился у Шергина не столько литературному стилю, сколько его отношению к жизни, мудрости, выносливости.

Самой полной из всех прижизненных изданий Шергина стала книга «Запечатлённая слава», увидевшая свет в 1967 году. В циклы «Отцово знание», «Для увеселения», «У Архангелского города», у корабельного пристанища» объединено 101 произведение. Шергину тогда было 74 года. Его литературное имя было достаточно известным, но негромким. Умения же бороться за место под солнцем Борис Викторович был лишён начисто.

Борис Шергин – истинный христианин, с болью наблюдающий за подавлением нравственного начала в человеке. В сочинениях для печати он не мог прямо писать о религиозных чувствах. Откровенно и прямо он высказывается в своих дневниках, читать которые, по словам А. Михайлова, составляет «большое удовольствие». Большая часть дневников Шергина хранится в Пушкинском доме в Санкт-Петербурге. В 2010 году вышла в свет книга «Не случайные слова», в которую вошли дневниковые записи, хранящиеся в Архангельском литературном музее.

В Архангельске первый сборник произведений писателя был издан лишь в 1971 году. Позже Шергин был удостоен ордена Трудового Красного Знамени. Умер писатель 31 октября 1973 года. Похоронен на Кузьминском кладбище в Москве. По словам Е.Ш. Галимовой, «уникальность Шергина, неповторимость его творчества в том, что он сумел органические соединить, слить… литературу и фольклор, дать народному слову новую жизнь – в книге, а литературу обогатить сокровищами народной культуры». В произведениях Шергина прославлены основные и прочные нравственные правила, веками претворяемые в жизнь поморами.

В одном из его сказов есть такие слова: «Поживи для людей, поживут и люди для тебя». Б.В. Шергин всю жизнь отдал людям. Отдал щедро, без расчёта, без оглядки на выгоду. И люди платят ему любовью и доброй славой. Поразительно, но на карте области никак не увековечено имя Бориса Шергина, которое является одной из визитных карточек Архангельска. Лишь в 2008 году имя Шергина было присвоено Соломбальской библиотеке № 5. В октябре 2011 года в Москве была открыта Мемориальная комната Бориса Шергина на Рождественском бульваре, в доме 10/7, в котором Шергин прожил последние трудные годы жизни. В комнате воссоздана обстановка последних лет его жизни, выставлены сохраненные наследниками подлинные вещи Шергина, его рукописи, книги, предметы народного быта.

Сказки. Рассказы. Стихи

Сказки Бориса Шергина. Произведения и биография писателя

Краткая биография Бориса Шергина.Жизнь и творчество

Борис Викторович Шергин — русский писатель, фольклорист, публицист и художник.

Библиотека для детей

Сказки Бориса Шергина для детей.Список произведений.Краткая биография,жизнь и творчество Бориса Шергина.

Краткая биография Бориса Шергина.Жизнь и творчество.

Борис Викторович Шергин — русский писатель, фольклорист, публицист и художник.

Шергин, Борис

Бори́с Ви́кторович Шерги́н [2] (16 [28] июля 1893 [3] , Архангельск — 30 октября 1973, Москва) — русский и советский писатель, фольклорист, публицист и художник, известный главным образом историями из жизни поморов.

Содержание

1 Биография
2 Характеристика творчества
- 2.1 Литературная деятельность
- 2.2 Художественное наследие
3 Экранизации произведений
4 Театральные постановки
5 Примечания
6 Ссылки

Биография

Борис Викторович Шергин родился 16 [28] июля 1893 года [4] в Архангельске. Отец Шергина, потомственный мореход и корабельный мастер, (по анкете самого Шергина отец — крестьянин, выходец с реки Вычегда, но с детства попал в моряки и дослужился до «государя-кормщика») передал сыну дар рассказчика и страсть ко всякому «художеству»; мать — коренная архангелогородка, познакомившая его с народной поэзией Русского Севера.

С детства постигал нравственный уклад, быт и культуру Поморья. Срисовывал орнаменты и заставки старинных книг, учился писать иконы в поморском стиле, расписывал утварь; ещё в школьные годы стал собирать и записывать северные народные сказки, былины, песни. Учился в Архангельской мужской губернской гимназии (1903—1912); учился в Строгановском центральном художественно-промышленном училище (1913—1917). Работал как художник-реставратор, заведовал художественной частью ремесленной мастерской, внёс вклад в возрождение северных промыслов (в частности, холмогорской техники резьбы по кости), занимался археографической работой (собирал книги «старинного письма», древние лоции, записные тетради шкиперов, альбомы стихов, песенники). Печатался с 1912 года.

В 1922 году окончательно переехал в Москву; работал в Институте детского чтения Наркомпроса, выступал с рассказами о народной культуре Севера с исполнением сказок и былин перед разнообразной, в основном детской, аудиторией. С 1934 года — на профессиональной литературной работе, тогда же вступил в Союз писателей СССР.

Первая публикация — очерк «Отходящая красота» о концерте М. Д. Кривополеновой (выпуск газеты «Архангельск» от 21 ноября 1915 года). При жизни писателя опубликовано 9 книг (не считая переизданий). В газетах и журналах Шергин помещал статьи литературоведческого и искусствоведческого характера, реже — литературные произведения. В 1934 году с иллюстрациями Б. Шергина вышла поэма Василия Каменского «Иван Болотников».

Умер писатель 30 октября 1973 года в Москве, похоронен на Кузьминском кладбище.

Характеристика творчества

Литературная деятельность

В третьей книге — «Архангельские новеллы» (1936), воссоздающей нравы старомещанского Архангельска, Шергин предстаёт как тонкий психолог и бытописатель. Новеллы сборника, стилизованные во вкусе популярных переводных «гисторий» XVII—XVIII вв., посвящены скитаниям в Заморье и «прежестокой» любви персонажей из купеческой среды. Первые три книги Шергина (оформленные автором собственноручно в «поморском стиле») представляют в полном объёме фольклорный репертуар Архангельского края. История Поморья, опосредованная в первых трёх книгах Шергина через искусство, красноречие, быт, предстаёт в своём непосредственном виде в следующем его сборнике — «У песенных рек» (1939). В этой книге Север России предстаёт как особый культурно-исторический регион, сыгравший значительную роль в судьбе страны и занимающий неповторимое место в её культуре. Последующие «изборники» Шергина расширяют и уточняют этот образ.

Вышедшую после войны книгу «Поморщина-корабельщина» (1947) сам Шергин называл своим «репертуарным сборником»: она объединяет произведения, с которыми он выступал в военные годы в госпиталях и воинских частях, клубах и школах. Судьба этого сборника трагична: он был подвергнут вульгарно-социологической переработке и вызвал уничижительную критику со стороны фольклористов как «грубая стилизация и извращение народной поэзии». Имя писателя было дискредитировано, а он сам обречен на десятилетнюю изоляцию от читателя.

Примерно к этому же времени относится скандальная история с книгой «Хожение Иванново Олельковича сына Ноугородца», которая якобы была написана в XV веке и обнаружена Шергиным в хранилище Соловецкого монастыря в начале XX века. В дальнейшем данная книга была использована писателем Бадигиным сначала в своих литературных произведениях, а потом и при написании им кандидатской диссертации [5] .

Разрушению стены молчания вокруг Шергина способствовал организованный в 1955 году творческий вечер писателя в Центральном доме литераторов, после которого в издательстве «Детская литература» был опубликован сборник «Поморские были и сказания» (1957), а через некоторое время вышел и «взрослый» сборник избранных произведений «Океан — море русское» (1959). Сборник вызвал немало восторженных отзывов; особое внимание рецензентов привлекало словесное мастерство писателя. Заслуженное признание пришло к Шергину после высокой оценки его творчества в статье Л. М. Леонова (выпуск газеты «Известия» от 3 июля 1959 года).

Своеобразие фольклоризма Шергина состоит в непосредственной ориентации его текстов на народное творчество. Цель художника состоит не в том, чтобы обогатить литературу за счёт внеположенного по отношению к ней фольклора, но чтобы явить народную поэзию как оригинальный, неповторимый и бесценный способ видения мира и человека. В текстах писателя — обилие цитат из фольклорных текстов (пословицы, поговорки, отрывки из былин, причитаний, лирических песен, небывальщин и тому подобных форм). Большинство из них рассчитаны на чтение вслух, и Шергин, знавший всю свою прозу и поэзию наизусть, до последних лет жизни нередко сам исполнял свои произведения. Сказывание было для него не воспроизведением созданного ранее, но самим процессом творчества.

В 2006 году в Архангельске была выпущена в свет библиография Бориса Шергина [6] .

Художественное наследие

Первоначальная творческая деятельность Бориса Шергина была преимущественно связана с изобразительным искусством [7] . В своих дневниках он писал: «Годов до тридцати, тридцати пяти я мало писал: расписывал и разрисовывал стены, двери, бумажные листы» [8] . Художественную деятельность Борис Шергин почти полностью оставил в начале 1930-х годов по причине значительного ухудшения его зрения (самые поздние его рисунки датированы 1949 и 1951—1952 годами) [7] .

Художественное наследие Б. В. Шергина разделено между государственными (Рукописный отдел ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом), Архангельский литературный музей, Государственный литературный музей, Государственное музейное объединение «Художественная культура Русского Севера») и несколькими частными собраниями [7] . В число созданных Борисом Шергина художественных произведений входят рисунки, настенные листы, икона, расписные филенки [9] .

В 2019 году была найдена единственная известная лицевая рукопись Бориса Шергина «Сон Богородицы», содержащая 11 миниатюр, созданных предположительно в период 1914—1928 годов [10] .

Источник

Автор Максим Коновалов На чтение 19 мин. Опубликовано 04.08.2021

Родился в 1893 году в Архангельске, умер в 1973 году в Москве. Знаток русского северного фольклора. По его сказкам снято несколько замечи тельных мультфильмов.

кисти и краски. Я расписывал двери, шкафы, сундуки, посуду. Поэтому, приехав в Москву, я был зачислен в ученики московского Строгановского художественно-промышленного училища. Биография Шергина Бориса Викторовича « План и ответы к теме по литературе: Мой любимый мифологический герой Сочинение на тему: Запоминающийся момент в сказке Дикий помещик, Салтыков-Щедрин »

Имя	Борис Шергин
Имя при рождении	Борис Викторович Шергин
Дата рождения	28.07.1893 (16)
Место рождения	Архангельск, Российская империя
Дата смерти	30.10.1973
Место смерти	Москва, СССР
Род деятельности	прозаик, фольклорист, публицист, художник
Годы активности	1922—1973

Бори́с Ви́кторович Ше́ргин (16 (28) июля 1893, Архангельск — 30 октября 1973, Москва) — русский писатель, фольклорист, публицист и художник.

Биография

Борис Викторович Шергин родился 28 июля (16 июля ст.с.) 1893 года. Отец Шергина, потомственный мореход и корабельный мастер, передал сыну дар рассказчика и страсть ко всякому «художеству»; мать — коренная архангелогородка, познакомившая его с народной поэзией Русского Севера.

С детства постигал нравственный уклад, быт и культуру Поморья. Срисовывал орнаменты и заставки старинных книг, учился писать иконы в поморском стиле, расписывал утварь; ещё в школьные годы стал собирать и записывать северные народные сказки, былины, песни. Учился в Архангельской мужской губернской гимназии (1903—1912); окончил Строгановское центральное художественно-промышленное училище (1917). Работал как художник-реставратор, заведовал художественной частью ремесленной мастерской, внёс вклад в возрождение северных промыслов (в частности, холмогорской техники резьбы по кости), занимался археографической работой (собирал книги «старинного письма», древние лоции, записные тетради шкиперов, альбомы стихов, песенники).

В 1922 г. окончательно переехал в Москву; работал в Институте детского чтения Наркомпроса, выступал с рассказами о народной культуре Севера с исполнением сказок и былин перед разнообразной, в основном детской, аудиторией. С 1934 г. — на профессиональной литературной работе.

Первая публикация — очерк «Отходящая красота» о концерте М. Д. Кривополеновой (газета «Архангельск». 1915, 21 ноября). При жизни писателя опубликовано 9 книг (не считая переизданий). В газетах и журналах Шергин помещал статьи литературоведческого и искусствоведческого характера, реже — литературные произведения.

Умер писатель 30 октября 1973 года в Москве.

Похоронен на Кузьминском кладбище, уч. 80.

Творчество

Другие популярные авторы

НОВОСТИ ЛИТЕРАТУРЫ

Вадим Панов – серия книг «Анклавы»

Роман «Чума» Альбера Камю

Цикл сказок «Хроники Нарнии» Клайва Льюиса

Все

КНИГИ

Велесова книга

Ночной Дозор (роман)

Туманность Андромеды (роман)

Все –>

К юбилею поморского сказителя

Издревле на Белом море жили потомки новгородцев, характер и уклад которых ковались борьбой за жизнь — помогали утверждать русское имя на суровых берегах моря Мёрзлого, учили мужеству, запасали опыт.

Обильна Двинская страна! Богата рыбой и зверем, и скотом, и лесом умножена. А того паче — именитыми корабельными капитанами, лоцманами, плотниками, зверобоями-промышленниками — людьми характера крепкого.

Жил среди них писатель, который старательно реставрировал полувыцветшие страницы из большой историко-культурной летописи России. Талант драгоценный, многогранный — и мастерство его было особенным.

Всю свою прозу и поэзию знал он наизусть. Мог и петь произведения, и рассказывать, как бы листая невиданную книгу, слово в слово вторя печатному. А если и возникали «разночтения» с текстами, это не память ошибалась, а хотелось подшлифовать старое, поправить отпечатанное. И когда приходилось сплавлять изустную молву и письменный слог, слово живое, устное главенствовало над книжностью, сохраняя отблески разговорной речи. Он отдал этому целую жизнь.

Имя его — Борис Викторович Шергин…

Он с детства присматривался к обычаям, к разговорам прислушивался.

Отец всю навигацию в море ходил. Радовались, когда дома бывал. Возьмёт тогда сына на руку, сестру — на другую, ходит по крохотной горнице с деревянными парусниками на полках да птицами счастья под потолком, ходит и напевает про море:

Многому отец его выучил: читать и писать, время по компасу и солнцу узнавать, о птицах, о зверях рассказывал, как их добывают, как язык животных понимать… Только пустых разговоров не терпел:

— Праздное слово сказать — что без ума камнем бросить. Бойся-перебойся пустого времени — это живая смерть… Слыхал ли, поют:

И ещё скажу — никогда не печалься. Беда не в том, что в печаль упадёшь, а горе — упавши, не встать.

Отцу обязан был он всем «поморским» строем своей души. Шергин напишет о нём («Поклон сына отцу»), напишет без жалостливого сиротского вздоха, и это молчаливое благородство истинной сыновней любви, только оно может быть залогом будущей доброчестной жизни сына…

Всякий поморец умел слово сказать, да не так красиво, как старый мореход Пафнутий Анкудинов. Мерным древним напевом начнёт, бывало, штурман былину сказывать:

Кончит былину богатырскую — запоёт скоморошину. Да ещё приправит шуточкой: «У меня уж не запирается рот. Сколько сплю, столько молчу. Смолоду сказками да песнями душу питаю». И охоч слушать Пафнутия Осиповича Борис. И складное, красовитое его слово не дюже складно потом пересказывает.

В отроческие годы хочется успеть во всём. И вслед за талантливыми сказителями Анкудиновым и крестьянкой Бугаевой юноша начал исполнять «легендарные истории, сказки, былины», записывать их печатными буквами в тетради, сшитые в «книги».

Едва ли мог представить тогда паренёк всю серьёзность своего увлечения — ведь гораздо больше времени и сил с жаром отдавалось рисованию виденных в порту рыбацких, торговых, военных судов, с тщанием знатока прорабатывались детали оснастки. Затем пошли орнаменты, заставки старинных книг, он учился писать иконы в поморском стиле, расписывал утварь, копировал особый вид рукописного почерка — поморскую вязь. Страсть разжигалась живописью: в каждом городском доме висели сработанные соловецкими богомазами картины корабельной тематики, во флотском экипаже створки шкафов были расписаны изображением верфей, морскими баталиями. Подлинно золотыми именует он своё детство и юность, потому как обогатился на всю жизнь сокровищем, которое не ветшает. И в 17 лет Шергин становится студентом-строгановцем.

Да вот только, постигая профессию художника, не может одолеть он влечение к северному слову — выступает рядом с известной сказительницей, пинежской старушкой Кривополеновой в Обществе любителей российской словесности, иллюстрирует своим пением лекции видного фольклориста Юрия Соколова в Московском университете.

Время тогда было удивительное: в Петербурге и Москве происходило новое открытие «края непуганых птиц» — выходят книги М. Пришвина, А. Чапыгина, Н. Клюева и ряда фольклористов, записанных от Беломорья до Перми, которые станут классикой. И Шергин, уже хорошо известный в кругах учёных — любителей «живой старины», командируется Академией наук в Архангельскую и смежные губернии для записи фольклорных произведений. Удивлённые обширностью эрудиции молодого человека (и книжность, и живопись, и история!), покорённые его певческим мастерством, земляки станут привозить ему в Москву, куда он переезжает на жительство в 1922 году, заветные «стогодовалые» книги с Севера и из Сибири. И около девяти лет научный работник Института детского чтения Наркомпроса Шергин пять дней в неделю в разных аудиториях пропагандирует северный фольклор.

Перед русским крестьянским искусством, считал он, неуместны гордые позы. Негоже пренебрегать тем, что должны беречь и где нам зачастую следует учиться. Но времена меняются, и это «исчезающее уменье» воспитания человеческой души в живом его виде перенять уже невозможно. Остаётся лишь запечатлеть это уменье как можно глубже и полней печатным словом. И в 1924 году Борис Шергин издаёт свою изначальную «московскую» книжку «У Архангельского города, у корабельного пристанища». Это необычная и, пожалуй, первая в нашей литературе книга обработок старинных народных былин-баллад. «Человек без прошлого — сирота, — писала тогда профессор Покровская, чутко уловив сверхзадачу писателя. — Потому что душа глубоко корнями уходит в родную почву, а если вырвать её — высохнут корни, будет перекати-поле… Родина наша во всём: и в пейзажах, и в домах, и в крестах на могилах, и в старине, и иного больше — в искусстве».

Песенно-эпические опыты Шергина, казалось бы, настраивали на писателя строго серьёзного. И вдруг в 1930 году появляется его неожиданно «хохочущая», весёлая книга «Шиш Московский» — «скоморошья эпопея о проказах над богатыми и сильными». Шиш бежит по сказкам с прискоком, даже тучка печали лишь на миг только и может омрачить физиономию находчивого героя, солнечно озаряющего своей улыбкой «московское царство». Вездесущий прохвост сегодня выпорет «дикого барина», у которого люди «упились бедами, опохмеляются слезами», завтра осрамит полицию, накормит краденым царским быком голь перекатную. Господам всех калибров солоно от Шиша. «Шишов разум всех перешиб», — резюмирует рассказчик историю похождения плута, действующего среди гротескно-карикатурных персонажей — представителей социальных верхов («Фрейлины песни поют, как кошек режут», у барина рожа вытягивается «по шестую пуговицу», генерала впору отправить «на салотопленный завод»…). Высокий философский дух этого произведения, сочетающийся с умением увидеть смешную комедийную сторону жизни, доброта взгляда на окружающее и уважительное отношение к народному слову покорили тогда читателей, слушателей радио и коллег по писательскому цеху — Бориса Шергина принимают в Союз писателей. А между тем как писатель он тогда во многом ещё только начинался…

Работа Шергина над словом — это, как сказал бы Бажов, «дело мешкотное, не рысистое». Как-то у Бориса Викторовича спросили: а какова должна быть настоящая проза? «Она должна быть такой, чтобы готов был целовать каждую написанную строчку. Слово — ветер, а письмо-то век…»

Мы любуемся творчеством деревенских художников, их резьбой по дереву, расписной утварью, но Шергину хочется понять и воспеть самобытную философию северного «художного» мастера в его гармонии с цельным народным «знанием». Поэтому его героев, «мужиков по званью и художников по знанью» отличает некая поэтическая возвышенность. Сквозь их облик проступают богатырские черты, воплощающие народные представления об идеальном человеке. Вот, к примеру, Маркел («Рассказы о кормщике Маркеле Ушакове»): какая в нём бездонность мудрой и стойкой души, прожившей, кажется, не одну, а множество жизней!.. «Молод ты, а ум у тебя столетен», — говорят о нём. Опыт веков отложил в нём щедро своё самое ценное достояние: бескорыстие и доброту, глубину и серьёзность помыслов, талант труда и мудрой любви к человеку. Потому-то к Маркелу «старого и малого как на магнит тянуло». Уже один вид его успокаивал нуждающегося в поддержке и утешении человека.

Все мастера у Шергина небогаты, и живётся им нелегко. Но изображены они как философы, окружённые всеобщей почтительностью. «Государь кормщик», «государь художник», «государь мастер», — обращаются к ним и стар и млад. И всегда остаются они в такой же мере художниками своего ремесла, как и обычного повседневного труда — одновременно и рыбаки, охотники, народные педагоги, держатели образного слова и непременно «поэты в душе». Для писателя же несомненно — в каждом человеке заложены зёрна таланта. Назначение и дело человека — возрастить эти «семена живоносные, благодатные… возрастить души дарования. Урожай этот, — записывает он в дневнике, — в жизнь вечную пойдёт».

В русском языке есть хорошее и нужное слово — «нравоучение», истинный смысл которого для многих, к сожалению, сегодня стёрт. Между тем по Далю это — «нравственная философия; всякое частное поучение, направленное к добру». Именно в этом смысл творчества Шергина. «Поверхностным и приблизительным кажется мне выражение — «художник, поэт носит с собой свой мир». Лично я, например, не ношу и не вижу с собою никакого особого мира. Моё упование — в красоте Руси. И, живя в этих «бедных селеньях», посреди этой «скудной природы», я сердечными очами вижу и знаю здесь заветную мою красоту».

Очарование произведений Шергина усиливается ещё и тем, что он не знал разлада между историей и современностью. «То, что было «единым на потребу» для «святой Руси», есть и нам «едино на потребу, — писал он. — Физическому зрению всё примелькалось, а душевные очи видят светлость Руси. И уж нет для меня прошлого и настоящего».

Трудной была судьба писателя. Все военные годы он живёт в Москве, а тяготы и скудость той поры известны. Но у Шергина они помножились ещё на какое-то детское неумение «доставать» самые элементарные блага. Все его заработки — «концертишки», он относил к букинистам книги — самое драгоценное, что можно продать за хлеб и картошку. Постоянно выступал в госпиталях. Ему только пятьдесят, а уже гаснет зрение. Его мало печатают. После выхода довоенной книги «У песенных рек» лишь в 1947 году выйдет в свет очередная — «Поморщина-корабельщина». И снова он «замолчит» на десять лет.

«С точки зрения мира сего, — запишет в дневнике, — я из тех людей, каких называют несчастными. Но «сердце моё ларец, и положена в него радость». И Борис Викторович, характер-то поморский, на судьбу не ропщет. А заслуженное признание, хоть и несколько запоздалое, придёт-таки к Шергину с выходом книг «Океан — море русское» и «Запечатлённая слава», герои которых по-прежнему равняются на кодекс чести «северного русского народа», сложившийся за время покорения Ледовитого моря-океана.

Жизнь свою Борис Шергин назвал «златой цепью». Первое её звено — младенчество, последнее — старость. Концы этой цепи соединяются, получается вечность. При этом называет он их так условно: «Я говорю о переживаниях тех или других лет моей жизни, которые явились знаком, знаменьем, залогом. Истинная мудрость должна об этом знать, истинная философия должна об этом сказать. Только достойно надо конец-то жизни-кольца, из того же из чистого злата, каким было младенчество, ковать. А то и не соединятся концы-то для вечности-бесконечности».

Жизнь писателя Шергина ковалась достойно. Выпавшие на его долю испытания не ожесточили сердца. А творчество поднялось вдохновенным словом о радости. «В книгах моих, — признавался писатель, — нет «ума холодных наблюдений», редки «горестные заметы», скромному творчеству моему свойственно «сердечное веселье».

Поклонимся же «большим обычаем» — в пояс — в знак немалого к нему уважения…

Наталия Логинова lgz.ru

Международный клуб православных литераторов «Омилия»

Сказки для детей > Рассказы для детей > Борис Шергин: Рассказы, сказки

Список сказок и рассказов:

Борис Шергин — Волшебное кольцо

Борис Шергин — Зеркальце

Борис Шергин — Для увеселенья

Борис Шергин — Рифмы

Борис Шергин — Миша Ласкин

Борис Шергин — Детство в Архангельске

Борис Шергин — Собирай по ягодке — наберешь кузовок

Борис Шергин — Ворон

Борис Шергин — Варвара Ивановна

Борис Шергин — Грумаланский песенник

Борис Шергин — Золоченые лбы

Борис Шергин — Дивный гудочек

Борис Шергин — Данило и Ненила

Борис Шергин — Кот Котофей

Борис Шергин — Пойга и Лиса

Борис Шергин — Пронька Грезной

Борис Шергин — Мартынко

Борис Шергин — Судное дело Ерша с Лещом

Борис Шергин — Шиш Московский

Борис Шергин — Старые старухи

Борис Шергин — Круговая помощь

Борис Шергин — Долг

Борис Шергин — Гость с Двины

Борис Шергин — Болезнь

Борис Шергин — Пинежский Пушкин

Борис Шергин — Кроткая вода

Борис Шергин: Рассказы, сказки: читать онлайн популярные, лучшие народные сказки для детей, мальчиков и девочек, и их родителей о любви и Родине, природе, животных. Если вы не нашли желаемую сказку или тематику, рекомендуем воспользоваться поиском вверху сайта.

Сказки Бориса Шергина для детей.Список произведений.Краткая биография,жизнь и творчество Бориса Шергина. Варвара Ивановна Волшебное кольцо Ворон Грумаланский песенник Данило и Ненила Дивный гудочек Золоченые лбы Кот котофей Кроткая вода Мартынко Пронька Грезной Пойга и Лиса Судное дело Ерша с Лещом Шиш Московский

Читать все сказки Шергина.Список произведений. Читать сказки из раздел «Авторские сказки»

Краткая биография Бориса Шергина.Жизнь и творчество.

Борис Викторович Шергин — русский писатель, фольклорист, публицист и художник. Борис Викторович Шергин родился 28 июля (16 июля по старому стилю) 1893 года. Отец Шергина, потомственный мореход и корабельный мастер, передал сыну дар рассказчика и страсть ко всякому «художеству»; мать — коренная архангелогородка, познакомившая его с народной поэзией Русского Севера. В семье Шергин воспринял первые важные уроки взаимоотношений с миром и людьми, трудовой кодекс чести северного русского народа. С детства постигал нравственный уклад, быт и культуру Поморья. Шергин срисовывал орнаменты и заставки старинных книг, учился писать иконы в поморском стиле, расписывал утварь; ещё в школьные годы стал собирать и записывать северные народные сказки, былины, песни. Учился Борис Викторович Шергин в Архангельской мужской губернской гимназии (1903—1912); окончил Строгановское центральное художественно-промышленное училище (1917). Работал как художник-реставратор, заведовал художественной частью ремесленной мастерской. Борис Шергин внёс вклад в возрождение северных промыслов (в частности, холмогорской техники резьбы по кости), занимался археографической работой (собирал книги «старинного письма», древние лоции, записные тетради шкиперов, альбомы стихов, песенники).В 1922 г. Борис Шергин окончательно переехал в Москву; работал в Институте детского чтения Наркомпроса, выступал с рассказами о народной культуре Севера с исполнением сказок и былин перед разнообразной, в основном детской, аудиторией. С 1934 г. — на профессиональной литературной работе. Первая публикация Шергина — очерк «Отходящая красота» о концерте Марии Дмитриевны Кривополеновой (газета «Архангельск». 1915, 21 ноября). При жизни писателя опубликовано 9 книг (не считая переизданий). В газетах и журналах Шергин помещал статьи литературоведческого и искусствоведческого характера, реже — литературные произведения. Шергин-сказитель и сказочник сформировался и стал известен раньше, чем Шергин-писатель. Его первую книгу «У Архангельского города, у корабельного пристанища» (1924) составляют сделанные им записи шести архангельских старин с нотацией мелодий, напетых матерью (и входивших в репертуар выступлений самого Шергина). Разителен переход от торжественно-печальных старин первого шергинского сборника к грубовато-озорному юмору «Шиша Московского» (1930) — «скоморошьей эпопеи о проказах над богатыми и сильными». Авантюрные остроумные сюжеты, сочный язык, гротескно-карикатурное изображение представителей социальных верхов связывают плутовской цикл Шергина с поэтикой народной сатиры. В третьей книге — «Архангельские новеллы» (1936), воссоздающей нравы старомещанского Архангельска,Борис Шергин предстаёт как тонкий психолог и бытописатель. Новеллы сборника, стилизованные во вкусе популярных переводных «гисторий» XVII-XVIII вв., посвящены скитаниям в Заморье и «прежестокой» любви персонажей из купеческой среды. Первые три книги Бориса Шергина(оформленные автором собственноручно в «поморском стиле») представляют в полном объёме фольклорный репертуар Архангельского края. История Поморья, опосредованная в первых трёх книгах Бориса Шергина через искусство, красноречие, быт, предстаёт в своём непосредственном виде в следующем его сборнике — «У песенных рек» (1939). В этой книге Север России предстаёт как особый культурно-исторический регион, сыгравший значительную роль в судьбе страны и занимающий неповторимое место в её культуре. Последующие «изборники» Шергина расширяют и уточняют этот образ. Вышедшую после войны книгу «Поморщина-корабельщина» (1947) сам Шергин называл своим «репертуарным сборником»: она объединяет произведения, с которыми он выступал в военные годы в госпиталях и воинских частях, клубах и школах. Судьба этого сборника трагична: он был подвергнут вульгарно-социологической переработке и вызвал уничижительную критику со стороны фольклористов как «грубая стилизация и извращение народной поэзии». Имя писателя Бориса Шергина было дискредитировано, а он сам обречен на десятилетнюю изоляцию от читателя. Разрушению стены молчания вокруг Бориса Шергина способствовал организованный в 1955 г. творческий вечер писателя в Центральном Доме литераторов, после которого в издательстве «Детская литература» был опубликован сборник Шергина «Поморские были и сказания» (1957), а через некоторое время вышел и «взрослый» сборник избранных произведений «Океан — море русское» (1959). Сборник вызвал немало восторженных отзывов; особое внимание рецензентов привлекало словесное мастерство писателя. Заслуженное признание пришло к Шергину после высокой оценки его творчества в статье Л. М. Леонова («Известия». 1959, 3 июля). Своеобразие фольклоризма Бориса Шергина состоит в непосредственной ориентации его текстов на народное творчество. Цель художника не в том, чтобы обогатить литературу за счёт внеположенного по отношению к ней фольклора, но чтобы явить народную поэзию как оригинальный, неповторимый и бесценный способ видения мира и человека. В текстах Бориса шергина — обилие цитат из фольклорных текстов (пословицы, поговорки, отрывки из былин, причитаний, лирических песен, небывальщин и т. п.). Большинство из них рассчитаны на чтение вслух, и Шергин, знавший всю свою прозу и поэзию наизусть, до последних лет жизни нередко сам исполнял свои произведения. Сказывание было для него не воспроизведением созданного ранее, но самим процессом творчества. Умер писатель 30 октября 1973 года в Москве. ——————————————————————-

Читать онлайн все сказки Шергина.Содержание Читать сказки из раздела «Авторские сказки»

Источник

Использована Рабочая тетрадь «Литературное чтение» 3 класс, Бойкина, Виноградская, страницы 79-84.

1. Выбери из рассказа «Собирай по ягодке — наберёшь кузовок» пословицы и объясни их смысл. Как они помогают понять основную мысль произведения? Согласен ли ты с тем, что Шергин хотел выразить любовь к народной культуре?

Работа любит не молодца, а незалёжливого.

Чтобы сделать работу человеку не нужно быть красавцем, он должен быть не ленивым и трудолюбивым.

Глаза страшатся, руки делают.

Иногда страшно приступать к работе, потому что её очень много, но начав, можно быстро закончить даже самую долгую работу.

Основная мысль рассказа: Работай неспешно, но качественно.

Пословицы говорят о трудолюбии. Они помогают понять, что если не лениться, то можно сделать всё.

Я согласна, что писатель хотел выразить любовь к народной культуре. Он пишет о народном умельце и использует народные пословицы. Это всё составные части народной культуры.

2. Обсудите с другом выражение «Комар носа не подточит». Объясните его смысл. Запиши беседу.

Беседа о выражении «Комар носа не подточит» для 3 класса

— Как ты думаешь, что означает это выражение?

— Я считаю, что оно используется, когда хотят сказать о чём-то идеальном, совершенном.

— То есть о работе, к которой не может быть претензий?

— Ну да. Если всё сделано на совесть, то и комар носа не подточит. Нет в работе никаких изъянов.

— Да, я тоже так думаю.

3. Почему Афоне стало скучно жить на свете? Запиши свои мысли.

Мальчик заскучал, потому что остался один. Отец воевал, мать работала, а старенький дед постоянно спал.

Афоня скучал потому, что ему не с кем было поговорить, поиграть, нечем было заняться.

4. Какие вопросы по содержанию произведения Платонова «Цветок на земле» ты бы задал своим друзьям?

Примеры вопросов по содержанию рассказа «Цветок на земле» и ответы к ним можно посмотреть, перейдя по ссылке.

5. Если бы тебя попросили определить основную мысль рассказа «Ещё мама», чтобы ты ответил?

Основная мысль рассказа «Ещё мама»: Учительница — вторая мама для каждого ребёнка, она заботится о нём и любит так же, как родная мать.

6. Найди в библиотеке сборник рассказов Носова. Какие рассказы для детей вошли в него? Составь список.

Список рассказов Н. Носова из сборника «Мишкина каша», «Эксмо», 2014 год.

«Мишкина каша»
«Дружок»
«Телефон»
«Бенгальские огни»
«Тук-тук-тук»
«Огородники»
«Клякса»
«Федина задача»
«Находчивость»
«Наш каток»
«Замазка»
«Фантазёры»

7. Как ты общаешься с друзьями по телефону? О чём вы говорите? Придумайте диалог.

Мы очень хорошо общаемся по телефону с друзьями. Мы созваниваемся каждый вечер, но чаще используем мессенджеры. Мы обсуждаем новости, уроки, увлечения, планируем, что будем делать.

Пример диалога «Разговор по телефону» для инсценировки в лицах можно посмотреть, перейдя по ссылке.

8. Обсудите с другом, какие важные мысли из прочитанных рассказов пригодились бы вам в дальнейшей жизни. Сочини рассказ о своём друге детства. Запиши план.

Мне пригодятся в дальнейшей жизни следующие мысли:

— Работать нужно не спеша, но качественно.

— Найди себе дело и не будет скуки.

— Учиться нужно всегда.

— Относись к людям хорошо, и люди будут хорошо относиться к тебе.

— Начиная какое-либо дело, нужно всё взвесить и распланировать.

— Нельзя делать несколько дел сразу

План рассказа о друге детства для 3 класса

Моя подруга детства.
Что мы делали вместе.
Что любила Ира.
Обиды и ссоры.
Примирение.
Мы до сих пор друзья.

Рассказ о друге детства для 3 класса

В детстве у меня была подруга и звали её Ира.

Она была весёлой девочкой, но часто обижалась по пустякам.

Мы вместе играли, ходили в садик, рисовали и читали книжки.

Ира любила забирать себе самые интересные книжки и самые яркие карандаши. Но я не обижалась, потому что у меня всё равно оставалось, что почитать и чем порисовать.

А вот Ира часто обижалась, если я что-то ей не давала.

Но даже если мы ссорились, на следующий день мы мирились. И даже придумали свой ритуал для примирения.

Мы брали друг друга за мизинцы, трясли их, и повторяли: «Мирись, мирись, больше не дерись».

А потом смеялись и бегали друг за другом.

Я и сейчас дружу с Ирой, хотя её родители переехали, и она живёт теперь в другом районе.

9. Какие из прочитанных рассказов можно назвать весёлыми, юмористическими? Почему? Выбери выражения. Что ещё объединяет эти произведения? Запиши.

Отметим плюсом следующие выражения:

+ Герои произведения изображены в смешном виде.

+ Нелепое поведение героя, поступки вызывают улыбку.

+ Весёлая концовка произведения.

Юмористическими можно назвать рассказы «Золотые слова», «Великие путешественники», «Федина задача», «Телефон».

Эти произведения ещё объединяет то, что все они про детей.

10. Ты прочитал очень смешной рассказ Носова и решил поделиться своими впечатлениями с приятелем. Оказалось, что он тоже читал этот рассказ. Запиши вашу беседу.

Беседа с приятелем о рассказе Носова «Мишкина каша»

— А ты знаешь, я вчера прочитала классную книжку. Она называется «Мишкина каша». О мальчиках, которые остались на даче и пытались сварить себе кашу, а потом пожарить рыбу.

— Да ты что? А я тоже её читала, но в прошлом месяце.

— И как тебе, понравилось?

— Весёлая книжка! Так столько смешного!

— Я тоже смеялась, чуть со стула не упала!

— А что тебя насмешило больше всего?

— Мне понравился эпизод, когда каша полезла из кастрюли.

— А мне — как они пытались набрать воду в колодце.

— А ты помнишь имена главных героев?

— Конечно, Миша и Я.

— Ты?

— Да нет, это просто рассказ от первого лица написан. И один мальчик всё время себя Я называет. А имя не говорит.

— Ага, точно. Надо ещё что-нибудь из рассказов писателя Носова почитать.

11. Что у тебя хорошо получается? Выбери правильный ответ.

Выбираем ответы:

+ Задавать вопросы по тексту.

+ Находить эпизоды, позволяющие отстоять свою точку зрения.

+ Составлять список книг для выставки.

12. Что у тебя вызывает трудности?

+ Если у меня что-то плохо получается, я не знаю, как это исправить.

Источник

Тема: «Б.В. Шергин. Собирай по ягодке, наберёшь кузовок. Особенность заголовка произведения»

Цели деятельности учителя: формирование представлений у учащихся о жизни и творчестве писателя Б. В. Шергина; ознакомление с рассказом «Собирай по ягодке – наберешь кузовок».

— уметь прогнозировать содержание раздела;

Оборудование: УМК «ШР» учебник Литературное чтение: 3 кл.: Учебник:в 2ч./Л.Ф Климанова, В.Г Горецкий М.:Просвещение/Учебник,2017.-Ч.2.; презентация, раздаточный материал.

Этап урока

Методы и приемы

Хронометраж

Содержание урока

Формируемые УУД

Деятельность учителя

Деятельность ученика

I.Этап самоопределения к деятельности

Психологический настрой

1мин

-Здравствуйте, ребята, присаживайтесь!

— Повернитесь другк другу, улыбнитесь и пожелайте своем соседу успехов на уроке.

— Чему мы учимся на уроках литературного чтения?

— А для чего вам нужны эти знания?

— Хлопните в ладоши 3 раза, если вы готовы начать урок.

— Проявляют эмоциональную отзывчивость на слова учителя: приветствуют учителя, друг друга.

Читать. Изучаем виды фольклора, узнаём об историях, которые случаются с героями произведений. Знакомимся с биографией авторов.

— Мы учимся на поступках героев рассказов и сказок.

Р:саморегуляция как способность к мобилизации сил и энергии, к волевому усилию и преодолению препятствий

II.Актуализация знаний и мотивация

Практический: выборочное чтение

4мин

Фронтальная форма работы

Речевая разминка

— Ребята, чтобы настроится на хорошую работу, сейчас мы с вами проведем разминку.
Для разминки мы с вами возьмем скороговорку.

Читаем с повышением тона, с понижением тона.

Читаем с грустной интонацией, с веселой интонацией.
Читаем вместе со мной хором выразительно.
Читаем выразительно без меня.
Читаем медленно, быстро.

Дети ягодки искали.

Вместе все их собирали.

Раз, два, три, четыре, пять

Кузовок полный опять!

-Ребята, откройте страницу 123 учебника и прочитайте название раздела.
-Что необычного в названии этого раздела? Что это?

— Какой смысл заключён в ней?

— Как вы думаете, о чем будут произведения в этом разделе?
-Чему они нас будут учить?

-Откройте страницу 124 и прочитайте название рассказа, который будем читать сегодня.
-Какое сходство вы заметили?
— Кто автор этого произведения?

— Читают скороговорку

Читают с повышением тона, с понижением тона.

Читают с грустной интонацией, с веселой интонацией.
Читают вместе со мной хором выразительно.
Читают выразительно без меня.
Читают медленно, быстро.

«Собирай по ягодке — наберешь кузовок».

-Это пословица.

— Только кропотливый и упорный труд может привести к ожидаемому результату.

— Предположения детей.

Соотносит пословицы с главным смыслом произведения.

Название рассказа совпадает с названием раздела.

— Борис Викторович Шергин

П: осмысление читаемого текста

П: анализ объектов с целью выделения признаков(существенных, несущественных)

III. Постановка учебной задачи

Словесный: беседа, подводящий диалог

2 м

Фронтальная форма работы

-Как будет звучать тема урока?
-Какие цели мы поставим?

— Б.В. Шергин. Собирай по ягодке, наберёшь кузовок.

— Познакомиться с биографией Б.В. Шергин и с произведением «Собирай по ягодке, наберёшь кузовок».

П: построение речевого высказывания

Р: целеполагание

IV. Открытие нового знания

Словесный: беседа

Практический: работа в группах

Словесный: Слово об авторе

10 м

Фронтальная форма работы

-Знаете ли вы что-нибудь об этом авторе? Какие произведения его вы читали?

Рассказ учителя об авторе (презентация)

Борис Викторович Шергин (1896-1973 гг.)

Русский писатель. Родился в Архангельске, там же провел детство и юность. Отец будущего писателя «был и кораблестроителем, и мореходцем… он сорок пять лет ходил в море… Зимой в свободный час он мастерил модели фрегатов, бригов, шхун». Свою мать Б. Шергин называл «хранительницей слова». Впоследствии он записал былины, рассказанные ею. Первым своим «серьезным рассказом» Б. Шергин считал легенду «Любовь сильнее смерти», напечатанную в 1912 г. Учился писатель в Москве в художественном училище, потому что его «с детских лет… интересовали кисти и краски». Многие книги со своими произведениями Б. Шергин оформлял сам, для многих создал иллюстрации.

В Архангельске установлен памятник Борису Шергину и названа библиотека его именем.

— В каком году и где родился писатель?

— Как он называл свою мать?

— Где учился писатель и почему?

Высказывания детей

Слушают учителя

-1896г

-называл «хранительницей слова».

-Учился писатель в Москве в художественном училище, потому что его «с детских лет… интересовали кисти и краски».

П: смысловое чтение, построение речевого высказывания

V. Первичное закрепление

Практические: упражнение

Словесный: разъяснение

5 м

Фронтальная форма работы

-Откройте свои учебники на станице 124. Ребята как вы понимаете название рассказа – «Собирай по ягодке – наберешь кузовок»?

-В чем заключается смысл заглавия рассказа?
-Каким жанром устного народного творчества является заглавие?
-Приведите примеры пословиц, с таким же смыслом.

Словарная работа

-А сейчас, обратите внимание на новые слова, которые встретятся нам сегодня в тексте.
ШТУКАТУРНОЕ дело. Слово штукатурное, произошло от слова – штукатур – мастер, работающий с известковым раствором во время ремонта или строительства.

МАЛЯРНОЕ дело. Слово малярное, произошло от слова – маляр – рабочий, занимающийся окраской зданий, помещений.

АКАДЕМИЯ — высшее учреждение.

ВЫЛОЩИЛ ВОЛЧЬИМ ЗУБОМ – натёр до блеска.

ПАРКЕТЧИК – мастер, который составляет из дощечек узоры.

-А сейчас мы с вами прочитаем произведение.(Аудиозапись)
-Послушайте произведение и ответьте на вопрос: Какой совет дал мастер Мите?

Работа по рассказу.

Ребята, о чем же этот рассказ?
Кто является главными героями рассказа?
Из каких строк рассказа можно узнать о Ваниной бабушке? Опиши ее.
Почему Ваня назвал Митю паркетчиком, а бабушка художником?
Что случилось с Митей?
Как ему помогли Ванина бабушка и мастер?
Какие пословицы, при чтении рассказа, вам встретились? Объясни их смысл.
Как они помогают понять основную мысль произведения?
Прочитай выразительно диалог мастера и Мити.
С какой интонацией говорит мастер?
Какой совет мастер дал Мите?
Митя успел выполнить работу?
В какие сроки Митя выполнил работу?
Какими словами бабушка закончила свой рассказ?

Добивайся своей цели постепенно, и достигнешь ее.

Пословицей.

Терпенье и труд всё перетрут.

Курочка по зернышку клюет.

Слушают и запоминают значение слов

Ответы детей по тексту

П: смысловое чтение, поиск и выделение информации

1м

Физминутка

VI. Самостоятельная работа с самопроверкой

Работа с учбником

Чтение рассказа

5 мин

Повторное чтение

— А сейчас вы будете читать текст по цепочке, по абзацам.

— Чтение рассказа

К: взаимодействие с партнером

П: осмысленное чтение худож. текста

VII. Включение в систему знаний, повторение

Словесный: беседа

2 мин

Парная форма работы

Восстановите цепь событий в рассказе.

-«И в один день закончил верхний угол»

— «За неделю работа не продвинулась ни на полмизинца».

-«Недавно мастер поручил Мите выклеить столешницу».

-«Каждый день выклеивай и отделывай на доске столько, сколько покроет твоя ладонь».

-Бабушка закончила свой рассказ словами: «Собирай по ягодке – наберешь кузовок».

1)Недавно мастер поручил Мите выклеить столешницу».

2)«И в один день закончил верхний угол»

3)«За неделю работа не продвинулась ни на полмизинца».

4)«Каждый день выклеивай и отделывай на доске столько, сколько покроет твоя ладонь».

5)Бабушка закончила свой рассказ словами: «Собирай по ягодке – наберешь кузовок».

П: построение рассуждения;

осуществление синтеза;

К: планирование учебного сотрудничества;

VIII. Рефлексия деятельности

Практический

-Как звучала тема урока?

-Какие цели мы ставили? урока?

-Ребята, произведение какого автора мы сегодня изучили?
-Как называется это произведение?
-С какими новыми словами вы сегодня познакомились?

Спасибо за урок!

Познакомиться с биографией Б.В. Шергин и с произведением Собирай по ягодке, наберёшь кузовок.
Штукатурное, малярное дело, академия, паркетчик, вылощил волчьим зубом

Р: осуществление итогового контроля

Источник

Краткое содержание “Зимний дуб” Юрия Нагибина

Зима. Снег за ночь засыпал дорожку, которая ведет к школе. Молоденькая учительница осторожно ставит ножки в маленьких, отороченных мехом ботиночках, иногда оглядывается, любуясь на следы, оставляемые острыми носочками. Анне Васильевне нравилось, как мороз покусывает нос, щеки и забирается под шубку. Работает она в школе только два года, но жители всех окружающих поселков уже знают и уважают ее, и от того ей радостно и спокойно.

На встречу по узенькой тропке идет объездчик с конезавода по фамилии Фролов. Его сын учится у Анны Васильевны. Снимает

В школу с широкими, расписанными морозами окнами уже текут ручейки школьников в капорах, платочках, картузах, шапочках, ушанках и башлыках. Первый урок у Анны Васильевны в пятом «А». Как и в прошлом году, она волнуется, начиная рассказывать тему урока – имена существительные, переживает – вдруг кто-то из учеников не поймет. Неожиданно дверь в класс тихонько открывается и на пороге появляется Коля Савушкин, смущенный, в разношенных

Урок тем временем продолжается. Ученики дают примеры имен существительных. Со всех сторон летят слова: кошка, окно, дорога, гвоздик, город, улица… Савушкин поднимает руку и отчетливо произносит: «зимний дуб». Раздается смех, но Коля не замечает его, для него все очевидно – «зимний дуб» это существительное. Учительница вызывает его в учительскую, где пытается понять, почему он все время опаздывает, а мальчик и сам не знает. Ходит короткой дорогой, в снежки с ребятами не играет. Решают вместе пойти к его маме – «душевной нянечке» из санаторной водолечебницы с обмякшими от горячей воды, матерчатыми руками. Вот и время позволяет – сейчас два часа, а Колина мама работает с трех. Папы у мальчика нет – на войне погиб.

Тропинка к дому мальчика начинается прямо от школы, бежит вдоль ручья. Ступишь на нее и будто оказываешься в другом мире, наполненном тишиной и покоем. Все вокруг белое, деревья сокрыты снегом, и только тонкие веточки берез кажутся нарисованными тушью на небе. На полянках среди расступившихся деревьев виднеются заячьи следы, а кое-где попадаются и большие следы лося. Сама учительница и не догадалась бы, что здесь сохатый прошел, зато Коля все знает, хоть и не видел его никогда.

Ручей покрыт льдом, только в некоторых местах темным глазком проглядывает вода. Коля и про это все знает – теплые ключи бьют, вот вода и не замерзает. И точно, приглядывается учительница, видит тоненький стебелек с пузырьками, похожий на ландыш. Играет носком ботинка в снег, падающий в воду, лепит замысловатые фигуры. А Коля уже вперед ушел по теряющейся в лесу тропинке. Обогнула она боярышник, вышла на полянку, а здесь в белой, сверкающей одежде стоит зимний дуб. Нижние ветки шатром раскинулись над поляной, ствол как будто обшит серебряными нитками, весь блестит маленькими зеркалами. Кажется Анне Васильевне, что дуб ступает к ней на встречу, приветствует ее.

Коля возится под корнями огромного, как собор, дерева. Вот он нашел свернувшегося в клубок ежа с острыми иглами в сопревших тоненьких листьях. А здесь, в маленьком гроте с сосульками, сидит коричневая, как будто картонная, лягушка, спит, претворяется будто мертвая. Целый волшебный мир Савушкина с затаившимися жучками и ящерками предстает перед Анной Васильевной, она всматривается в него, радуется и вздрагивает от неожиданности, когда мальчик говорит, что они уже опоздали, и мама ушла на работу.

Сухими и холодными кажутся Анне Васильевне теперь ее уроки. Как бессилен человек перед тем миром, который может открыться ему, стоит только присмотреться. Думает она, что и учительница она не такая умелая, и ни шагу по пути к умению и мудрости еще не сделала. Сомневается, сможет ли вообще найти этот путь. Поблагодарила мальчика за прогулку, а тот нахлобучил ушанку, поднял с земли палку и протягивает ее ей, чтобы от лося могла уберечься, если вдруг тот наскочит на нее по дороге. Пошла учительница, а Коля остался у дуба, будто издали охраняет ее. Поняла, что самым удивительным в лесу и был этот мальчик, смелый и добрый.

Краткое содержание Нагибин Зимний дуб для читательского дневника

Коля Савушкин — главный герой рассказа «Зимний дуб» советского писателя Юрия Марковича Нагибина. Мальчик рос в бедной многодетной семье. Отец у него погиб на войне, мать работала простой нянечкой в санатории. Коля постоянно опаздывал в школу на первый урок, хотя и жил недалеко от школы. Анна Васильевна — молодая учительница русского языка была этим очень рассержена и решила навестить мать Савушкина и поговорить с ней об опозданиях сына.

После уроков мальчик повел женщину к себе домой через заснеженный лес. Они, как будто оказались совсем в ином мире беззвучия и покоя. Ничто не нарушало тишину этого заколдованного зимой царства. Снежное покрывало, на котором виднелись следы птиц и зверей, окутывало землю. Ручей был закован в ледовый панцирь. Там, где били теплые ключи, можно было разглядеть текущую воду. А царем этих мест был зимний дуб. Анна Васильевна была так очарована видом зимнего леса, что поняла, почему Савушкин опаздывает в школу.

Рассказ учит тому, что надо уметь видеть красоту вокруг себя.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Краткое содержание Нагибин Зимний дуб

Совушкин каждый раз опаздывает в школу. Учительница русского языка – Анна Васильевна, каждый раз относилась к нему снисходительно и прощала мальчика. В этот раз его опоздание вывело из себя молодую учительницу. Анна Васильевна решает обсудить поведение ученика с его матерью.

Учительнице всего 24 года. Она молода и работает всего-то два года, но все это не имеет значения. Анна очень мудра и постоянно стремится совершенствоваться. Именно поэтому ее все любят, среди коллег она уважаема и любима как мудрый педагог.

Случай с Совушкином ее серьезно обеспокоил. Молодая учительница из всех сил хочет понять мальчика и решить задачу. Узнав, что ученик опаздывает из-за прекрасного зимнего зрелища она очень взволновалась и поняла, что ей не удавалось до сих пор по настоящему узнать душу маленького мальчика. Теперь она будет стремиться быть еще более внимательной. Случай с мальчиком сделал ее взрослее и мудрее.

Голосов: 166
Читать краткое содержание Нагибин Зимний дуб. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений

Рассказ о себе[1]

Я родился 3 апреля 1920 года в Москве, возле Чистых прудов, в семье служащего. Когда мне было восемь лет, мои родители расстались, и моя мать вышла замуж за писателя Я. С. Рыкачева.

Я обязан матери не только прямо унаследованными чертами характера, но основополагающими качествами своей человеческой и творческой личности, вложенными в меня в раннем детстве и укрепленными всем последующим воспитанием. Эти качества: уметь ощущать драгоценность каждой минуты жизни, любовь к людям, животным и растениям.

В литературном обучении я всем обязан отчиму. Он научил меня читать только хорошие книги и думать о прочитанном.

Мы жили в коренной части Москвы, в окружении дубовых, кленовых, вязовых садов и старинных церквей. Я гордился своим большим домом, выходившим сразу в три переулка: Армянский, Сверчков и Телеграфный.

И мать, и отчим надеялись, что из меня выйдет настоящий человек века: инженер или ученый в точных науках, и усиленно пичкали меня книгами по химии, физике, популярными биографиями великих ученых. Для их собственного успокоения я завел пробирки, колбу, какие-то химикалии, но вся моя научная деятельность сводилась к тому, что время от времени я варил гуталин ужасного качества. Я не ведал своего пути и мучился этим.

Зато все уверенней чувствовал себя на футбольном поле. Тогдашний тренер «Локомотива» француз Жюль Лимбек предсказывал мне большое будущее. Он обещал ввести меня к восемнадцати годам в дубль мастеров. Но моя мать не хотела смириться с этим. Видимо, под ее нажимом отчим все чаще убеждал меня что-нибудь написать. Да, вот так искусственно, не по собственному неотвратимому позыву, а под давлением извне началась моя литературная жизнь.

Я написал рассказ о лыжной прогулке, которую мы предприняли всем классом в один из выходных дней. Отчим прочел и грустно сказал: «Играй в футбол». Конечно, рассказ был плох, и все же я с полным основанием считаю, что уже в первой попытке определился мой столбовой литературный путь: не придумывать, а идти впрямую от жизни – или текущей, или минувшей.

Я отлично понял отчима и не пытался оспорить уничтожающую оценку, скрывавшуюся за его хмурой шуткой. Но писание захватило меня. С глубоким удивлением обнаружил я, как от самой необходимости перенести на бумагу несложные впечатления дня и черты хорошо знакомых людей странно углубились и расширились все связанные с немудреной прогулкой переживания и наблюдения. Я по-новому увидел моих школьных товарищей и нежданно сложный, тонкий и запутанный узор их отношений. Оказывается, писание – это постижение жизни.

И я продолжал писать, упорно, с мрачным ожесточением, и моя футбольная звезда сразу закатилась. Отчим доводил меня до отчаяния своей требовательностью. Порой я начинал ненавидеть слова, но оторвать меня от бумаги было делом мудреным.

Все же, когда я закончил школу, мощная домашняя давильня снова пришла в действие, и вместо литфака я оказался в 1-м Московском медицинском институте. Сопротивлялся я долго, но не мог устоять перед соблазнительным примером Чехова, Вересаева, Булгакова – врачей по образованию.

По инерции я продолжал старательно учиться, а учеба в медвузе – труднейшая. Ни о каком писании теперь и речи быть не могло. Я с трудом дотянул до первой сессии, и вдруг посреди учебного года открылся прием на сценарный факультет киноинститута. Я рванулся туда.

ВГИК я так и не кончил. Через несколько месяцев после начала войны, когда последний вагон с институтским имуществом и студентами ушел в Алма-Ату, я подался в противоположную сторону. Довольно порядочное знание немецкого языка решило мою военную судьбу. Политическое управление Красной армии направило меня в седьмой отдел Политического управления Волховского фронта. Седьмой отдел – это контрпропаганда.

Но прежде чем говорить о войне, расскажу о двух своих литературных дебютах. Первый, устный, совпал по времени с моим переходом из медицинского во ВГИК.

Я выступил с чтением рассказа на вечере начинающих авторов в клубе писателей.

А через год в журнале «Огонек» появился мой рассказ «Двойная ошибка»; характерно, что он был посвящен судьбе начинающего писателя. Мартовскими, грязно заквашенными улицами я бегал от одного газетного киоска к другому и спрашивал: нет ли последнего рассказа Нагибина?

Первая публикация светится в памяти ярче, чем первая любовь.

…На Волховском фронте мне пришлось не только выполнять свои прямые обязанности контрпропагандиста, но и сбрасывать листовки на немецкие гарнизоны, и выбираться из окружения под печально знаменитым Мясным бором, и брать (так и не взяв) «господствующую высоту». На протяжении всего боя с основательной артиллерийской подготовкой, танковой атакой и контратакой, стрельбой из личного оружия я тщетно силился разглядеть эту высоту, из-за которой гибло столько людей. Мне кажется, что после этого боя я стал взрослым.

Впечатлений хватало, жизненный опыт скапливался не по крупицам. Каждую свободную минуту я кропал коротенькие рассказы, и сам не заметил, как их набралось на книжку.

Тоненький сборник «Человек с фронта» вышел в 1943 году в издательстве «Советский писатель». Но еще до этого меня заочно приняли в Союз писателей. Произошло это с идиллической простотой. На заседании, посвященном приему в Союз писателей, Леонид Соловьев прочел вслух мой военный рассказ, а А. А. Фадеев сказал: «Он же писатель, давайте примем его в наш Союз…»

В ноябре 1942 года уже на Воронежском фронте мне крупно не повезло: дважды подряд меня засыпало землей. В первый раз во время рупорной передачи из ничьей земли, второй раз по пути в госпиталь, на базаре маленького городка Анны, когда я покупал варенец. Откуда-то вывернулся самолет, скинул одну-единственную бомбу, и я не попробовал варенца.

Из рук врачей я вышел с белым билетом – путь на фронт был заказан даже в качестве военного корреспондента. Мать сказала, чтобы я не оформлял инвалидности. «Попробуй жить, как здоровый человек». И я попробовал…

На мое счастье, газета «Труд» получила право держать трех штатских военкоров. Я работал в «Труде» до конца войны. Мне довелось побывать в Сталинграде в самые последние дни битвы, когда «дочищали» Тракторозаводской поселок, под Ленинградом и в самом городе, затем при освобождении Минска, Вильнюса, Каунаса и на других участках войны. Ездил я и в тыл, видел начало восстановительных работ в Сталинграде и как там собрали первый трактор, как осушали шахты Донбасса и рубили обушком уголек, как трудились волжские портовые грузчики и как вкалывали, сжав зубы, ивановские ткачихи…

Все виденное и пережитое тогда неоднократно возвращалось ко мне много лет спустя в ином образе, и я опять писал о Волге и Донбассе военной поры, о Волховском и Воронежском фронтах и, наверное, никогда не рассчитаюсь до конца с этим материалом.

После войны я занимался в основном журналистикой, много ездил по стране, предпочитая сельские местности.

К середине 1950-х я разделался с журналистикой и целиком отдался чисто литературной работе. Выходят рассказы, добро замеченные читателями, – «Зимний дуб», «Комаров», «Четунов сын Четунова», «Ночной гость», «Слезай, приехали». В критических статьях появились высказывания, что я наконец-то приблизился к художнической зрелости.

В последующую четверть века у меня вышло много сборников рассказов: «Рассказы», «Зимний дуб», «Скалистый порог», «Человек и дорога», «Последний штурм», «Перед праздником», «Ранней весной», «Друзья мои, люди», «Чистые пруды», «Далекое и близкое», «Чужое сердце», «Переулки моего детства», «Ты будешь жить», «Остров любви», «Берендеев лес» – перечень далеко не полный. Обратился я и к более крупному жанру. Кроме повести «Трудное счастье», в основе которой лежит рассказ «Трубка», я написал повести: «Павлик», «Далеко от войны», «Страницы жизни Трубникова», «На кордоне», «Перекур», «Встань и иди» и другие.

Один из ближайших моих друзей взял меня однажды на утиную охоту. С тех пор в мою жизнь прочно вошла Мещера, мещерская тема и мещерский житель, инвалид Отечественной войны, егерь Анатолий Иванович Макаров. Я написал о нем книгу рассказов и сценарий художественного фильма «Погоня», но, помимо всего, я просто очень люблю этого своеобычного, гордого человека и ценю его дружбу.

Ныне мещерская тема, а правильнее сказать, тема «природа и человек» осталась у меня лишь в публицистике – не устаю надсаживать горло, взывая о снисхождении к изнемогающему миру природы.

О своем Чистопрудном детстве, о большом доме с двумя дворами и винными подвалами, о незабвенной коммунальной квартире и ее населении я рассказал в циклах «Чистые пруды», «Переулки моего детства», «Лето», «Школа». Последние три цикла составили «Книгу детства».

Мои рассказы и повести – это и есть моя настоящая автобиография.

В 1980–1981 годах были подведены предварительные итоги моей работы новеллиста: издательство «Художественная литература» выпустило четырехтомник, составленный только из рассказов и нескольких маленьких повестей. Вслед за тем я собрал под одной обложкой свои критические статьи, размышления о литературе, о любимом жанре, о товарищах по оружию, о том, что строило мою личность, а строили ее люди, время, книги, живопись и музыка. Название сборника – «Не чужое ремесло». Ну а дальше я продолжал писать о современности и о прошлом, о своей стране и чужих землях – сборники «Наука дальних странствий», «Река Гераклита», «Поездка на острова».

Вначале я был рабски предан Его Величеству Факту, затем пробудилась фантазия, и я перестал цепляться за зримую очевидность явлений, теперь оставалось отбросить сковывающие рамки времени. Протопоп Аввакум, Марло, Тредиаковский, Бах, Гёте, Пушкин, Тютчев, Дельвиг, Аполлон Григорьев, Лесков, Фет, Анненский, Бунин, Рахманинов, Чайковский, Хемингуэй – вот новые герои. Чем объясняется подобный, довольно пестрый подбор имен? Стремлением воздать Богу Богово. В жизни многим недодается по заслугам, особенно же творцам: поэтам, писателям, композиторам, живописцам. Их убивают не только на дуэлях, как Марло, Пушкина, Лермонтова, но и более медленным и мучительным способом – непониманием, холодом, слепотой и глухотой. Художники в долгу перед обществом – это общеизвестно, но и общество в долгу перед теми, кто доверчиво несет ему свое сердце. Антон Рубинштейн говорил: «Творцу нужна похвала, похвала и похвала». Но как мало похвал выпало при жизни на долю большинства из названных мною творцов!

Конечно, далеко не всегда мною движет желание компенсировать ушедшего творца за недополученное при жизни. Порой совсем иные мотивы заставляют меня обращаться к великим теням. Пушкин, скажем, уж никак не нуждается в чьем-либо заступничестве. Просто однажды я крепко усомнился в пресловутом легкомыслии Пушкина-лицеиста, в безотчетности его молодого стихотворчества. Я всем нутром ощутил, что Пушкин рано постиг свое избранничество и принял на себя непосильную для других ношу. А когда я писал о Тютчеве, мне хотелось разгадать тайну создания одного из самых личных и горестных его стихотворений…

Вот уже долгие годы я много времени отдаю кино. Начал я с самоэкранизаций, это был период учебы, так и не завершенной в киноинституте, освоение нового жанра, затем стал работать над самостоятель ными сценариями, к ним относятся: дилогия «Председатель», «Директор», «Красная палатка», «Бабье царство», «Ярослав Домбровский», «Чайковский» (в соавторстве), «Блистательная и горестная жизнь Имре Кальмана» и другие. К этой работе я пришел не случайно. Все мои рассказы и повести – локальны, а мне захотелось пошире охватить жизнь, чтобы зашумели на моих страницах ветры истории и народные массы, чтобы переворачивались пласты времени и совершались большие протяженные судьбы.

Конечно, я работал не только для «крупномасштабного» кино. Я рад своему участию в таких фильмах, как «Ночной гость», «Самый медленный поезд», «Девочка и эхо», «Дерсу Узала» (премия «Оскар»), «Поздняя встреча»…

Ныне я открыл для себя еще одну интересную область работы: учебное телевидение. Я сделал для него ряд передач, которые сам же и вел, – о Лермонтове, Лескове, С. Т. Аксакове, Иннокентии Анненском, А. Голубкиной, И.-С. Бахе.

Так что же главное в моей литературной работе: рассказы, драматургия, публицистика, критика? Конечно, рассказы. Я и впредь основное внимание намерен отдавать малой прозе.

Мадам Жизнь

Познавательно-развлекательный проект

Отзыв о рассказе Нагибина «Зимний дуб»

Главные герои рассказа Юрия Нагибина «Зимний дуб» — молодая сельская учительница и ее ученик. Анна Васильевна всего год назад пришла в сельскую школу после института, но уже считалась опытным преподавателем русского языка. Ученики и их родители относились к ней уважительно, называя по имени и отчеству.

На уроки почти все ребята приходили вовремя, не смотря на то, что шли они в школу из нескольких деревень, из торфяного городка и из санатория нефтяников. Вот только ученик по фамилии Савушкин частенько опаздывал.

В один из январских дней, когда Анна Васильевна только начала урок, объясняя ученикам, что такое существительное, на пороге класса уже привычно возник опоздавший Савушкин. Учительница подождала, пока он усядется, и продолжила урок. Она предложила назвать детям примеры существительного.

Ученики наперебой стали называть те предметы, что каждый день видели вокруг себя. Все они называли правильные примеры, и только в конце поднялся Савушкин, который в качестве примера существительного назвал «зимний дуб».

Анна Васильевна пыталась его поправить, сказав, что существительным является только слово «дуб», но Савушкин стоял на своем, и говорил про «зимний дуб». В результате, Анна Васильевна велела ему после уроков зайти в учительскую.

Когда Савушкин пришел в учительскую, Анна Васильевна попыталась узнать, почему он опаздывает в школу. Савушкин сказал, что он живет при санатории, и что выходит в школу за целый час. Учительница не поверила ему, потому что знала, что путь от санатория до школы по шоссе занимает всего пятнадцать минут.

Но Савушкин сказал, что он ходит не по шоссе, а напрямую, через лес. Так и не поняв причину опозданий ученика, Анна Васильевна решила побеседовать с его матерью, которая работала в санатории нянечкой. В тот день мать Савушкина выходила на работу во второй половине дня, и учительница попросила Савушкина проводить ее к ней.

Савушкин повел Анну Васильевну короткой дорогой. Едва они вошли в лес, как словно бы очутились в сказке. Деревья стояли, засыпанные снегом, а на снегу виднелись следы различных животных. Савушкин показал учительнице следы лося, а потом привел к ручью, который не замерзал даже зимой. А уже на выходе из леса учительница увидела зимний дуб, который стоял на поляне, весь усыпанный снегом. Дуб был могучий и очень красивый в своем зимнем наряде.

Савушкин с увлечением принялся открывать тайны зимнего дуба. У корней могучего дерева нашли приют множество животных. Савушкин показал Анне Васильевне спящего ежика, лягушку, которая неподвижно лежала под снегом и других мелких животных.

Анну Васильевну так увлекло лесное путешествие, что она не заметила, как прошло больше часа. Теперь она поняла, почему Савушкин опаздывал в школу, когда шел короткой дорогой. Сначала она посоветовала ученику ходить школу по шоссе, но потом передумала и разрешила ему ходить через лес.

Анна Васильевна попрощалась с Савушкиным и пошла обратно к школе. А он остался стоять возле дуба, провожая ее взглядом.

Таково краткое содержание рассказа.

Главная мысль рассказа Нагибина «Зимний дуб» заключается в том, что не следует быть поспешным в суждениях. Анна Васильевна считала, что Савушкин обманывает ее, и опаздывает в школу из-за того, что с кем-то играет на улице перед школой. Но оказалось, что ее ученик знает и понимает красоту природы, и именно из-за этой красоты он и опаздывает на уроки.

Рассказ Нагибина «Зимний дуб» учит быть внимательным к людям, ценить красоту природы.

В рассказе мне понравился школьник Савушкин, который любит природу, понимает ее красоту. Савушкин показал учительнице, каким красивым может быть зимний лес и как много тайн он хранит от людей.

Какие пословицы подходят к рассказу Нагибина «Зимний дуб»?

Какой лес без чудес.
Снег лежит, земля – не дрожит.
Короткий путь еще не самый верный.

Эта запись защищена паролем. Введите пароль, чтобы посмотреть комментарии.

Отзыв: Книга “Король, дама, валет” – Владимир Набоков – Очень психологичные образы

«Король, дама, валет» – это один из первых романов Набокова, в предисловии было написано, что в нем присутствует «жесткий психологизм», и меня это очень заинтересовало, но насколько я знаю произведения этого автора, они все довольно психологичны.

Итак, дело происходит, насколько я поняла, в Австрии. Молоденький парень Франц приезжает из провинции в столицу и сразу же влюбляется в богатую замужнюю даму, Марту. Как оказывается, она тоже не ровно дышит к своему обожателю. И они начинают составлять преступный план, чтобы быть вместе. Несмотря на то, что интрига может показаться интересной, в книге довольно мало чего происходит. События, конечно, так или иначе развиваются, но в принципе, пересказать весь сюжет можно очень быстро, вполне можно уложиться в 5-6 коротких предложений.

Мне понравилось, как Набоков мастерски изобразил атмосферу, какие-то зрительные образы. Во время чтения я вспоминала фильмы Дэвида Линча, он вполне, как мне кажется, мог бы экранизировать это произведение – очень похожие образы, какие-то скачкообразные, местами размытые, какие-то цветные пятна и тут и там, часто, особенно под конец, появляется ощущение безумия, бреда, какой-то горячки. Это восхищает еще и потому, что автор не старается шокировать словом напрямую, скорее сочетание каких-то образов вызывают довольно сильные чувства.

Но, думаю, главное в сюжете, все же, драма, которая происходит внутри главных героев. Главную партию тут играет адюлтер между совсем молодым парнем, и богатой дамой, тоже еще не старой, но все же не юной девушкой. Очень интересно прописаны роли – Франц неуверенный в себе, закомплексованный, почти еще подросток. Естественно, внимание красивой, ухоженной богатой женщины ему не только льстит, оно служит для него тем компасом, который ведет его в жизни, та сила, которая придает ему уверенности в себе. Он становится зависимым от отношений с Мартой, потому что она его источник самоуважения, любви к себе, потому что внутри него этого источника нет. И именно эта личность прописана очень детально, мне кажется, автор проделал большую работу, чтобы продемонстрировать внутренний мир Франца во всем объеме, включая его прошлое.

Марта – тоже довольно интересный персонаж, хотя я и не встречала таких как она. Ей по сути не нужна любовь, не нужны забота и внимание. Все что ей нужно от мужчины – это безусловное поклонение и подчинение, ну и деньги, много денег. Марта не умеет любить за то, что человек просто есть, ей обязательно нужно превратить мужчину в послушного щенка, и после этого она будет считать, что любит.

Ну и ее муж, Курт Драйер, занимает в романе меньше всего места, но тоже нельзя сказать, что к описанию его личности автор подошел небрежно. Драйер простой, жизнерадостный, я бы даже назвала его «мужлан». На первый взгляд он заботится о своей жене, он безусловно воспринимает ее как большую часть своей жизни и не представляет себя без нее. Он нуждается в ее любви, и считает, что демонстрирует ей свою любовь. Только вот, к сожалению, он закутался по уши в иллюзии, как ребенок, который считает, что если засунуть голову под одеяло, то он спрятался. На самом деле, Драйер не способен на разговоры «по сердцам», на искреннее выражение своих чувств. Все, что он умеет, – это назвать жену «душа моя» и продемонстрировать ей свой капитал в денежном эквиваленте. Он очень хочет, чтобы Марта отвечала ему взаимностью, и трактует ее поведение только в свою пользу, потому что он очень-очень хочет верить, что она с ним счастлива, и не обращает внимание на очевидные факты, которые не просто говорят, просто кричат об обратном. Иногда, впрочем, в его сознании появляется мысль, что все не идеально, но он от нее отмахивается, убеждая себя в абсурдной мысли, что именно холодность жены и есть показатель счастья. К сожалению, такие мужчины есть и в реальной жизни. И тут я опять позволю себе восхититься мастерством Набокова, который так мастерски подметил и описал в романе разные психотипы.

В чем же суть романа? Если честно, то я долго думала над этим, потому что после того, как я закончила чтение, у меня не было какого-то четкого осознания, и по правде сказать, концовка меня даже разочаровала. Я подумала, что, возможно, это как у того же Дэвида Линча главное не финал, а процесс. И, наверное, это так и есть. Мне кажется, что Набоков просто хотел описать внутренний мир своих героев, и показать, как души людей могут запутаться в паутине страсти, желаний и комплексов, и как сложно, и даже почти невозможно, из этой паутины выбраться.

В заключение могу сказать, что в целом мне понравилась книга – читать было интересно, местами роман затягивал в первую очередь своей атмосферой, но также я хотела узнать, чем все закончится. Но вот концовка оставила какое-то странное впечатление, такое чувство, что большую часть романа автор стремился сделать психологичной до деталей, в под конец все скинул в область бреда, так что я уже не понимала ни мыслей героев, ни их чувств, ни их действий. Так что, прочитать я роман советую, но высшую оценку не поставлю.

Краткое содержание романа Король, дама, валет Набокова

Рецензии на книгу «Король, дама, валет» Владимир Набоков

«Король, дама, валет» — очень игровое произведение. Все эти перестановки и неожиданно выхваченные карты из закрытой колоды — кто попадётся? И дело здесь даже не в том, что король бьёт даму, а дама — валета, дело в том, кто окажется королём? Перед нами три центральных персонажа: некий молодой человек Франц, переезжающий из отчего дома в другой город на службу к дяде (устроили по знакомству), его успешный дядя-коммерсант Драйер, наживший состояние на спортивных и прочих магазинах, и жена Драйера Марта, известная лишь тем, что удачно вышла замуж и живёт себе припеваюче, всё имеет, кроме разве что любовника. Три персонажа. Три карты. Казалось бы, провести бы между ними линию по гендерному признаку, а нет, не всё так просто. Карта короля переходит от одного к другому, оказываясь легким мановением рук, то в кармане пиджака богача Драйера, то в лифе платья Марты или же вдруг в финале — в подкладке долгожданного смокинга Франца. Каждый персонаж периодически ведёт. Драйер — успешен, молод, красив, деньги делает одной правой. А где деньги, там и власть. Конечно, он король, это очевидно при первом взгляде, но… Есть Марта, его жена. Правит не он, а она. Она распоряжается домом, садом, под ее капризы покупаются вещи или приглашаются гости, решает она, всегда, и не дай бог начать ей перечить, не дождется после этого Драйер ни доброго слова, ни приносящей удовольствие улыбки. Вот она, королева! Но… Есть Франц, который по службе продвигается, да и про амурные дела не забывает. А после вместе с Мартой задумывает совершить убийство и чуть от этого не сходит с ума. Франц, значит, решает, ведь он — та единственная вещь, которой Марте не хватало. Он любовник. Он способен подвигнуть Марту на вдовствующее положение, даже прямо этого не изъявляя. И значит правит он? Но… Есть в романе очень странный персонаж — сумасшедший старичок-фокусник, который сдает Францу комнату. Именно он говорит Францу, что тот не существует. Именно он может обернуться курочкой, бабушкой, а может и… королем? Сюжет «Короля…» банален — любовный треугольник. Но кто в этом треугольнике есть кто — это загадка посложнее. Набоков играет с читателем, не только перемешивая карточную колоду, но и вводя в свой текст сюжетные ходы произведений одного известного нам русского классика. Какого, догадались? Это и из названия видно. Кто любил играть в карты, да так, что проигрывал всё, до последнего рубля. Достоевский, кто ж еще. А Достоевского Набоков не любил, значит своей игрой зеркальных отражений он поддевает мирового классика. Мотивы произведений Достоевского можно заметить с самого начала, когда Франц, как и князь Мышкин, едет в поезде и по нелепой случайности встречается в купе с людьми, решающими его дальнейшую судьбу (вспоминайте встречу князя с Рогожиным). Кроме того, тот же любовный треугольник, в котором кто-то кого-то да должен убить. Те же вопросы, тварь ли я дрожащая или право имею? Те же и мысли, а написать ли матери, чтобы она его увезла, и чтобы ничего страшного не случилось (Франц вторит в поведении Раскольникову). Используя всё это, Набоков, повторяя сюжетные ходы Достоевского, показывает, что убийство может быть без душевных терзаний, что сойти с ума от этого невозможно, что люди не приходят к Богу после таких ситуаций и вообще Бога в них нет: Драйер меркантилен и сух, Марта тщеславна и высокомерна, Франц — тварь дрожащая и право имеет. Копаться в данных людях смысла нет, сочувствовать им — тем более. Их бытовая драма разворачивается от скуки. И смерть в конце будет, но будет она банальной, нелепой и безжалостной. Смерть окажется не очищением, а облегчением. Смерть — это не трагедия, а обычная вещь, происходящая повсеместно, и никакого высокого смысла она не несёт. Глупые люди — картинки на картах: король, дама, валет. Скучают и убивают. Скучают и умирают. Скучают и изменяют. Играют. Друг с другом. С собой. И не видят ни моря, ни неба, ни солнца, ни счастья. Для того, чтобы в художественном произведении получилась трагедия, не нужно философствовать и убивать старушку, достаточно просто утонуть в водовороте не бытия, а быта. Скука движет трагедией (или убийством), а не философия, доказывает Набоков. Обычные люди обычны. И наказание у них соответствующее — без душевных терзаний.

Короли, дамы и валеты

Какие чудесные игрушки можно вырезать и склеить из бумаги! Однажды вырезали и склеили игрушечный замок, такой большущий, что он занял весь стол, а раскрасили его так, будто был он выстроен из красных кирпичей. У него была блестящая медная крыша, были башни и подъемный мост, вода во рву была словно зеркало, да там и лежало зеркальное стекло. На самой высокой сторожевой башне стоял вырезанный из дерева дозорный с трубой, в нее можно было трубить, но он не трубил! Хозяином всему этому был мальчик по имени Вильям, он сам поднимал и опускал подъемный мост, заставлял маршировать по мосту оловянных солдатиков, а потом открывал замковые ворота и заглядывал в большую рыцарскую залу, а там, как в настоящих рыцарских залах, по стенам висели портреты в рамах. Только портреты эти были карты, вынутые из колоды: червонные, бубновые, трефовые и пиковые короли в короне и со скипетром, дамы в покрывалах, ниспадающих на плечи, и с цветком или веером в руке, валеты с алебардами и развевающимися на беретах перьями. Однажды вечером мальчик, облокотившись о стол, заглянул через открытые замковые ворота в рыцарскую залу, и тут ему вдруг показалось, будто короли делают на караул скипетрами и будто в руках пиковой дамы шевельнулся золотой тюльпан, а червонная дама даже подняла свой веер. Все четыре королевы милостиво подали Вильяму знак, что он замечен. Мальчуган придвинулся ближе, чтобы лучше видеть, но наткнулся головой на замок, и тот пошатнулся. Тогда все четыре валета — трефовый, пиковый, бубновый и червонный, выставив вперед алебарды, загородили вход в залу, чтобы он и не пытался туда проникнуть. Малыш понял и дружески кивнул картам: дескать, не беспокойтесь. Не дождавшись ответа, он кивнул еще раз и попросил: — Скажите что-нибудь! Но карты не вымолвили ни слова; когда же мальчик кивнул червонному валету в третий раз, валет соскочил со своей карты и встал посредине зала. — Как тебя зовут? — спросил он малыша. — Глаза у тебя ясные, зубы — белые, вот только руки ты мыть не любишь! Не очень-то любезно это было с его стороны!

— Меня зовут Вильям, — ответил малыш, — а это мой замок, а ты мой валет червей! — Я валет червонного короля и червонной королевы, а вовсе не твой! — заявил валет. — Я могу выйти из карты и из рамы, а о знатных господах и говорить не приходится. Мы могли бы странствовать по свету, но он нам надоел; куда покойней и уютней сидеть на карте и оставаться самим собой. — Значит, вы и вправду раньше были людьми? — спросил малыш. — Людьми мы были, — ответил червонный валет, — но не очень добрыми. Зажги мне восковую свечку, лучше всего красную, потому что это масть моя и моих господ, и тогда я расскажу нашу историю владельцу замка; ведь ты, по твоим словам, и есть владелец замка. Только смотри не перебивай меня: раз уж я говорю, то все пусть идет, как по-писаному. Видишь, это мой король, король червей: он самый старший из всей четверки королей, потому что родился первым; родился он с золотой короной на голове и державой в руках. И тут же начал править. Его королева родилась с золотым веером; веер этот ты можешь видеть и сейчас. Жилось им с малых лет просто прекрасно, в школу они не ходили, а только развлекались целый день — строили и сносили замки, ломали оловянных солдатиков и играли в куклы; бутерброд им приносили намазанный маслом с обеих сторон и посыпанный сахарной пудрой. Да, ну и времечко было, доброе старое время, так называемый золотой век, но даже и такое им надоело. Надоело оно и мне. И тогда на смену пришел бубновый король.
Больше валет ничего не сказал; мальчик хотел послушать еще, но валет не произнес больше ни слова; и тогда малыш спросил: — А потом что было? Червонный валет не ответил, он стоял навытяжку и не отрываясь глядел на горящую красную восковую свечу. Малыш стал кивать ему, кивнул еще и еще раз — никакого ответа; тогда он повернулся к бубновому валету, и после третьего кивка тот тоже соскочил со своей карты, вытянулся в струнку и произнес одно лишь единственное слово: — Свечку! Малыш тотчас же зажег красную свечку и поставил ее перед ним: бубновый валет сделал алебардой на караул и сказал: — Итак, явился бубновый король — король со стеклянным окошком-ромбиком на груди; и у королевы было такое же. Заглянешь в окошечко и сразу видишь, что оба супруга сделаны из того же самого теста, что и все другие люди. Это было всем так приятно, что им воздвигли памятник, который простоял целых семь лет, да он и был воздвигнут на века. Бубновый валет снова сделал на караул и уставился на свою красную свечку. Не дожидаясь пригласительного кивка маленького Вильяма, вперед степенно, точно аист, вышагивающий на лугу, прошествовал трефовый валет. Черный трилистник, будто птица, слетел с карты; он перелетел через голову валета, а потом снова вернулся на свое место в углу на карте. Трефовый валет, так и не попросив зажечь восковую свечку, как двое других валетов, заговорил: — Не всем достается хлеб, намазанный маслом с обеих сторон. Такой бутерброд не достался ни моему королю, ни королеве; им пришлось ходить в школу и учиться тому, чему прежние короли не учились. И у них было стеклянное окошечко на груди, но никто туда не заглядывал, разве только для того, чтобы убедиться — не испортился ли часовой механизм, а если испортился, то выбранить их за это. Кому знать, как не мне: я служил моим господам много лет, из их воли я не выхожу. Захотят мои господа, чтобы я нынче вечером больше не говорил, я и буду молчать и сделаю на караул. Вильям и ему зажег свечку, белую-пребелую. «Фью!» Не успел Вильям зажечь новую свечу, как посередине рыцарской залы стоял уже валет пик, он появился мгновенно; хотя и прихрамывал, будто колченогий. Он не отдал честь; он скрипел, словно разваливался на куски; как видно, немало пришлось ему пережить. Заговорил и он. — Каждому досталось по свечке, — сказал он, — достанется, верно, и мне, я знаю. Но если нам, валетам, зажигают по одной свечке, то нашим господам нужно зажечь в три раза больше. А уж моим королю пик с королевой, пиковой дамой, подобает не меньше как по четыре! История их испытаний так печальна! Недаром они носят траур, а в гербе у них, да и у меня тоже, — могильный заступ! Меня даже за это в насмешку прозвали Черный Пер. Есть у меня прозвище и похуже, и выговорить-то его неудобно! — И он прошептал: — Меня называют Выгребатель нечистот. А когда-то я был первым придворным кавалером короля пик, теперь я последняя фигура в колоде игральных карт. Историю моих господ рассказывать не стану. Сам разберись в ней, как знаешь. Лихие настали времена, и хорошего ждать нечего, а кончится тем, что все мы взовьемся на красных конях выше туч. Маленький Вильям зажег по три свечки каждому королю и каждой королеве, а пиковым королю с королевой досталось по четыре. В большой рыцарской зале стало светло-светло, словно во дворце самого богатого императора, а знатные господа кротко и царственно приветствовали мальчика! Червонная дама обмахивалась золоченым веером, в руке у пиковой дамы колыхался золотой тюльпан, да так, что казалось, будто он извергает пламя. Короли и королевы соскочили со своих карт и из рам в залу и стали танцевать менуэт, и валеты тоже. Они танцевали, озаренные пламенем. Казалось, вся зала горит; огонь трещал, из окон вырывалось пламя, языки пламени лизали стены, весь замок пылал. Вильям испуганно отпрянул в сторону и закричал: — Папа! Мама! Замок горит! Посыпались искры, замок пылал и пламенел, и вдруг в огне раздалось пение: — Теперь мы взовьемся на красных конях выше туч, как и подобает рыцарственным мужам и дамам. И валеты с нами! Вот какой конец постиг игрушечный замок Вильяма и фигуры из колоды игральных карт. А Вильям жив до сих пор и часто моет руки. И не он виноват, что замок сгорел.

В. Набоков «Король, дама, валет» (Читательский дневник)

Произведение В. Набокова «Король, дама, валет» – о любовном треугольнике.

Король — Драйер, успешный, «пожилой» мужчина, который живёт легко и умеет наслаждаться жизнью. Он полон новых идей, ко всему подходит творчески (даже к обучению будущего приказчика) и с удовольствием (даже в аварии, в которой никто не пострадал, находит нечто забавное).

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ

Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Драйер не боится отступать от шаблонов: общаться, например, с родственниками из другого социального круга, читать серьезные книги в поезде и пр.

Дама — его молодая (35-летняя) жена Марта, которая, в отличие от Драйера занята только тем, чтобы соответствовать всем социальным «нормам», не отставать от других дам: муж, дом, любовник.

Валет — Франц, небогатый племянник Драйера, по милости дяди вырвавшийся в столицу. Он очень хочет вырваться из бедности, но карьерный рост как таковой его мало интересует.

Роман между Мартой и Францем возникает по инициативе первой, так как наличие любовника в её возрасте она считает необходимым этапом жизни. Франц лишь поддался её соблазнению. Он чувствует к ней влечение с первой встречи, но подлинной любви к ней, пожалуй, не испытывает. Он впадает в зависимость от Марты, готов выполнить всё, что она требует, – даже убить Драйера, хотя сам этого не хочет. Он боится Драйера и вовсе не собирается занимать его место, он в каком-то смысле боится и Марту и не может ей ни в чем возразить.

Марта с каждой встречей с Францем становится одержимой идеей убить мужа и на его место поставить любовника. Она никогда не любила Драйера, не понимала его. Вариант развода с ним она не рассматривает, так как считает, что Драйер существует только для того, чтобы постоянно улучшать её материальное благополучие.

Собственно, страх остаться ни с чем — то, что действительно объединяет Франца и Марту. Если при первой нашей встрече с Францем он бежит с накатывающим рвотным рефлексом из вагона 3-го класса, то и Марту тошнит в дешевом кабаке от одной мысли, что она потеряет статус и богатство, если муж всё узнает. Франц тоже боится всё потерять. Поэтому смерть Марты для него — освобождение. От обмана, от участи убийцы, от неприятной зависимости от стареющей истеричной женщины. И его смех — когда он понимает, что Марта умерла — так ясно показывает, что никакой любви не было.

Драйер не замечает романа между женой и племянником в силу своей невнимательности к людям, к изменениям в них, он воспринимает их внешне, поверхностно, неглубоко, не замечая эволюции. Для него Франц — тот же милый провинциальный юноша, каким он увидел его впервые в поезде, Марта — та же приятная дама, на которой он когда-то женился. В сущности, и жену, и племянника он воспринимает как двигающихся манекенов (неслучайна в тексте эта параллель с новым увлечением Драйера). Он привык к ним, как к обстановке своего дома, но их интересы, мысли, желания его не интересуют, впрочем, это взаимно.

Чужая душа потемки. Придя из музея, где его так поразили лица преступников, он успокаивается, увидев Марту и Франца – «совершенно человеческие, совершенно знакомые лица». А между тем они уже мысленно убили его, называют «покойником», представляют жизнь без него в его доме.

Для Драйера смерть жены — настоящая трагедия, потому что рухнул привычный уклад жизни, а не потому что он её безумно любил. Как хозяин комнаты, которую снимал Франц, который жил с шваброй в парике, будучи уверенным, что живет с подругой сердца, так и Драйер жил с женой, которой в том образе, в каком он представлял её себе, не существовало в реальности. Может, и лучше, что он так и не узнал, какое чудовище жило с ним рядом и какие планы его жена так и не успела осуществить.

Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем

Чтобы вывести это сочинение введите команду /id61852

Король, дама, валет – краткое содержание романа Набокова

Жизнь
Литература
Кино
Музыка
Город
Лучшее

Об издательстве
О подписке

Публицистика
Фикшн
Медиа

Жизнь
Литература
Кино
Музыка
Город
Лучшее

Публицистика
Фикшн
Медиа

Владимир Владимирович Набоков, что тут спорить лишний раз, — грандиозный американский писатель. Несмотря на то, что он утверждал, что сердце его говорит на русском, голова его, все-таки, была очень английской. Русская литература в упор не принимала произведения на своем языке от будущего классика Соединенных Штатов. Его романы ставили в тупик русскоязычных критиков, привыкших к размашистому эпосу, погружениям на дно души и философии, перипетиям сюжета и вечным исканиям, приправленным балами, дуэлями, полями и тройками.

Романы же Набокова были, на первый взгляд, просты, очень емки, прекрасно детализированы, метафоричны — лучшее в них, конечно же, это метафоры — но совершенно молчаливы. В романах Набокова ничего не называется прямо, мораль совершенно не прозрачна, до нее нужно докапываться, добираться, то есть, все это, разумеется, черты только положительные, но ждать материального ответа и повышения уровня продаж не приходилось. К тому времени, женатый молодой человек был вынужден перебиваться учительскими подработками по французскому языку, тренировками по теннису, что, скорее всего, достаточно сильно било по гордости человека, который всегда знал, что он великий писатель. Берлин, отобравший у него отца, ввергнувший в водоворот унижений бывшего русского дворянина, противный, скучный город пива и сосисок, совершенно не заслуживал ни любви, ни добрых слов в свою честь.

«Король, дама, валет» — это роман, написанный в отчаянно не любимом Набоковым городе, и несмотря на то, что в центре повествования тривиальный любовный треугольник, в первую очередь речь в идет именно о Берлине. Все, что здесь происходит — это детали одной большой картины, того пространства, которое воспитывает таких людей: пустых, неинтересных, подчеркнуто земных, телесных. Здесь нет ярких чувств, поворотов сюжета, здесь нет героев и антигероев, здесь даже дороги никуда не поворачивают, а заканчиваются тупиками. Зато вы найдете в избытке бесконечные перечисления предметов гардероба различной степени застиранности, рваности, ветхости, описанные маньяком-фетишистом. В городе стоит душное лето, и как будто бы все должно быть радостно и хорошо, но настолько тесно, утомительно, неинтересно, как будто дело происходит не в столице Германии, а в каком-нибудь Кировске.

Роман рассказывает нам полудетективную историю о молодом человеке, Франсе, который окрыленный надеждами юности и заботами матери, перебирается в Берлин, чтобы поступить на работу в конторе своего непонятного троюродного дяди, коего он до этого и в глаза-то не видел, а чем нужно будет заниматься в конторе как-то не уточнил. Ну и ладно. И вот при первой встрече с новоиспеченной родней, Франс безумно влюбляется в жену своего патрона, холодную, сдержанную Марту с прекрасными ногами в дорогих шелковых чулках. Марта когда-то вышла замуж по расчету, муж упорно считает ее Снежной Королевой, не способной на чувства; и вот эта леди из холодного цеха внезапно влюбляется в нелепого очкарика-племянника, вступает с ним в тайную связь (которую оказывается не очень уж и сложно скрывать), а дальше, по нарастающей, начинает планировать устранение своего супруга дабы зажить полной зажиточной жизнью с обретенным возлюбленным.

Роман предельно натуралистичен, полон подробнейших близоруких деталей, составляющих отталкивающую картину быта и нравов, отсутствия чувств, если не любви, то хотя бы банального уважения и благодарности. Во всех этих деталях и отражается основной замысле романа — в абсолютной ненависти к Берлину и всем его жителям. В России роман не был понят. Переведенный же на немецкий язык, он стал самым коммерчески успешным за всю историю набоковской литературы. Вот уж ирония.

Penguin Books

Здесь нет ни одного положительного персонажа, да хотя бы мало-мальски приятного персонажа. Не то, чтобы это было обязательное условие, но приговор, что этому миру выносит автор, поистине пугает.

Франс нелепый, несамостоятельный, слабый мальчик, за которого все решают женщины — сначала мать, потом Марта, откровенно подталкивающая его на убийство. Он не имеет никакого образования и навыков, но это было бы не так критично, будь у него хоть какие-нибудь интересы. Из всех размышлений героя мы видим только одно желание — быть состоятельным. И поэтому ему так болезненно ехать в вагоне третьего класса, снимать маленькую комнату в конце улицы, работать в магазине дяди, заполненном дорогими галстуками, костюмами, бельем — такими прекрасными и непозволительно дорогими вещицами. Все это усугубляется ужинами и обедами в доме богатого дяди, жизнью у него на содержании, постоянным подсчетом денег. И обладание Мартой — как тайное обладание всеми этими недоступными богатствами, эта любовь не делает Франса сверхчеловеком, он не становится сильнее, богаче — потому что это не ценность. Он все также пресмыкается, боится своего чокнутого домовладельца, боится своих покупателей, все время боится.

Их первый запретный поцелуй, волнение, вдохи, страсть и потеря контроля — все это прекрасно дополняется деталями рваного носка и торчащего из него нечистого мизинца. А после счастливого избавления от бремени неразделенной страсти, рисунок повествования очерчивает прелестный бардак, разбросанные вещи, все те же рваные носки, дались они ему, халаты и подштанники, выгоревший след на обоях — все эти обои в цветочек будто хороводом идут на фоне постельной романтики. Подобный натурализм хорош был для «Тихого Дона» с запахами пота и лука и коровами в окне, но честное слово, Берлин?

Скудность быта, скудность существования. Все очень дорогое, но оно вообще того не стоит. Еда, одежда, радости ночных встреч. И так по кругу, по спирали, в какой-то момент ты сам теряешься и не можешь понять, о чем тут речь? Что будет дальше, ведь ничего не происходит? Есть ли вообще выход из этого тупика.

Марта холодная, бездушная, не знавшая любви, получающая сравнения то с мадонной, то с жабой — сначала подчеркнуто фригидная, она как будто совсем не знает чувств. Она постоянно недовольна чем-то, зачем-то постоянно торгуется, делает это все тоже равнодушно, по инерции, как красивая заведенная кукла. Она думает, что любит Франса, но просто сбежать с возлюбленным (читать: с любовником) не может, потому что тогда она лишится всего своего роскошного быта, всех своих шелковых чулок и розовой туалетной воды. Она даже просчитывает на десять лет вперед карьерный рост Франса, чтобы сбежать с ним, как-то забывая о том факте, что работает он на ее мужа. Ее существование откровенно бессмысленно, ее жизнь не будет иметь развития. Франса она хочет поставить просто на место Драйера: он должен заменить его в доме, в ведении дел, в постели. Но в жизни их ничего бы не изменилось, все те же ужины, все те же смены нарядом, разве что никто бы больше не слышал раскатистого, золотистого смеха хозяина дома.

Франс впервые видит возлюбленную в поезде, на котором они случайно едут вместе, там, мельком, она очаровывает его, а по приезде он разбивает очки — как символ слепоты, полной беспомощности и дезориентации в пространстве. Она становится его поводырем, его руководителем, спокойно вкладывая в его руки орудие убийства. В финале очки снова бьются, но сейчас это трещина на стекле, искажение мира, постоянно царапающая паутинка, как расколовшийся мир.

Слепота вообще здесь имеет место быть и является чуть ли не главным пороком. Драйер по началу кажется жертвой чужой жестокости, — веселый, жизнерадостный оптимист, настоящий хозяин жизни — вот кто король в этом раскладе. Он успешен, полон идей и энергии, он горяч в противоположность своей замороженной супруге. Он постоянно шутит и смеется в пшеничные усы, чем без конца раздражает Марту. Но он содержит ее и сделал ее жизнь такой, как ей хочется: Марта никогда не высказывает недовольства своей жизнью, даже планируя будущую жизнь с Франсом, она осознает несбыточность надежд, вспоминая о том, что не сможет жить в нищете. А комфорт гораздо важнее, чем физическое отвращение при виде мужа. Но в дальнейшем мы понимаем, что Драйер просто очарован собой, он любит себя и свое дело, он увлекается, а потом резко остывает, основой его поступков оказывается только тривиальная жажда развлечений. Он просто-напросто слеп. Драйер не видит разворачивающегося под носом романа, он совершенно не верно воспринимает жену. Он может забыть об обещании или вовсе о человеке, которому оно было дано. Его взгляд направлен только внутрь себя, и кажущаяся любовь к жене — это тоже лишь элемент самолюбования, наслаждения собой и стоящей рядом красотой.

Все они говорящие куклы-манекены, которых Драйер изобретает и пытается продать американцу. Пустые, бестелесные, невесомые, чье существование не оправдано вообще ничем, а значит, чему продолжаться на страницах романа? Они действительно как карты в колоде: так выпал расклад, но они сами по себе не значат ничего, просто часть колоды. И их совершенно не жалко. Отбой.

А по сути дела, все это словоизлияние можно укомплектовать в одно-единственное предложение из небольшого рассказа «Путеводитель по Берлину»:

…Скучно, одним словом. Скучный, чужой город. И жить в нем дорого…

Источник

Все лучшее детям

Сказки Бориса Шергина для детей.Список произведений.Краткая биография,жизнь и творчество Бориса Шергина

Краткая биография Бориса Шергина.Жизнь и творчество.

Борис Викторович Шергин

Борис Викторович Шергин

Сказки. Рассказы. Стихи

Сказки Бориса Шергина. Произведения и биография писателя

Краткая биография Бориса Шергина.Жизнь и творчество

Библиотека для детей

Краткая биография Бориса Шергина.Жизнь и творчество.

Шергин, Борис

Содержание

Биография

Характеристика творчества

Литературная деятельность

Художественное наследие

Биография

Творчество

Другие популярные авторы

Комментарии

НОВОСТИ ЛИТЕРАТУРЫ

Вадим Панов – серия книг «Анклавы»

Роман «Чума» Альбера Камю

Цикл сказок «Хроники Нарнии» Клайва Льюиса

КНИГИ

Велесова книга

Ночной Дозор (роман)

Туманность Андромеды (роман)

К юбилею поморского сказителя

Список сказок и рассказов:

Краткая биография Бориса Шергина.Жизнь и творчество.

Использована Рабочая тетрадь «Литературное чтение» 3 класс, Бойкина, Виноградская, страницы 79-84.

Беседа о выражении «Комар носа не подточит» для 3 класса

Список рассказов Н. Носова из сборника «Мишкина каша», «Эксмо», 2014 год.

План рассказа о друге детства для 3 класса

Рассказ о друге детства для 3 класса

Беседа с приятелем о рассказе Носова «Мишкина каша»

Краткое содержание “Зимний дуб” Юрия Нагибина

Краткое содержание Нагибин Зимний дуб для читательского дневника

Краткое содержание Нагибин Зимний дуб

Популярные сегодня пересказы

Рассказ о себе[1]

Мадам Жизнь

Познавательно-развлекательный проект

Отзыв о рассказе Нагибина «Зимний дуб»

Какие пословицы подходят к рассказу Нагибина «Зимний дуб»?

Отзыв: Книга “Король, дама, валет” – Владимир Набоков – Очень психологичные образы

Краткое содержание романа Король, дама, валет Набокова

Популярные сегодня пересказы

Рецензии на книгу «Король, дама, валет» Владимир Набоков

Короли, дамы и валеты

В. Набоков «Король, дама, валет» (Читательский дневник)

Король, дама, валет – краткое содержание романа Набокова