Дохни́ на меня, хоть винца понюхаю… Ф.Толстой во время епитимьи
*
— Говорят, что ты, Алексей Петрович,
иногда-таки хитришь? — спросил Александр I
талантливейшего русского военачальника, соратника Суворова и Кутузова, героя
войны 1812 года генерала Ермолова.
— Вашего веку человек, государь, — ответил
генерал.
*
Однажды
Фёдор Иваныч так всех достал своими шулерскими выходками, что его отправили с
глаз долой — с посольством в Японию. На шлюпе под командованием капитана
Крузенштерна. Но, по вине крайне безнравственного поведения Толстого на
корабле, начальник экспедиции камергер Резанов, известный нам по рок-опере
«Юнона и Авось», высадил проштрафившегося и провинившегося пассажира в районе
Камчатки (1804). Откуда тот по гряде Алеутских островов, далее через канадское
побережье (о-ва Ка́дьяк, Ситха), — с его же не совсем правдоподобных рассказов,
— перебрался на Аляску. За что и был прозван Американцем.
Толстой
пробыл некоторое время в русской Америке. Объездил от скуки Алеутские острова.
Посетил дикие племена Тлинкитов — Колошей (от слова «колюжка» — кость-украшение
в нижней губе), с которыми ходил на охоту. И возвратился через Петропавловский
порт сухим путём в Россию. Татуированный с головы до ног. Воплощая
свойственную, общую толстовскому роду «дикость», по словам двоюродного
племянника Американца — Льва Николаевича, — после смерти дяди ещё долгое время
поддерживавшего отношения с его вдовой и дочерью.
Вообще родовое
древо графов Толстых напоминает знаменитый дуб из «Войны и мира». И чем удалённее
простирались ветви от ствола, тем беднее становились семьи, мельче их поместья.
Семья
нашего героя владела имением в Кологривском уезде Костромской губернии. Отец,
Иван Андреевич, вышел в отставку генерал-майором, зажил помещиком. Избирался
предводителем кологривского дворянства. Женился он на девице из рода Майковых,
у них родились семеро детей: три мальчика и четыре девочки. Сын Фёдор появился
на свет 17 февраля 1782 года.
«Дома
он одевался по-алеутски, и стены его были увешаны оружием и орудиями дикарей,
обитающих по соседству с нашими Американскими колониями… Толстой рассказывал,
что Колоши предлагали ему быть их царём», — писал критик и сослуживец Американца
Фаддей Булгарин.
Остался
бы и царём, добавлю я, с него станется — не он первый. Тому имеются достоверные
сведения (естествоиспытатель Тилезиус). К примеру, на кокосовых островах Южного
полушария вполне себе прилично, — по туземным понятиям, — жили не тужили беглые
англичане и французы. Да не позволил тяжёлый нрав — граф Толстой был человеком
неуёмным и непоседливым, если не сказать преступным. Да и выбросили его с судна
не в тёплых Южных широтах.
К тому
же и царём предложили стать лишь по странному стечению обстоятельств. Почему-то
раздумав зажарить и попросту слопать «благовоспитанную особу» — благородного пленника.
В
небольшом городке Северо-западного побережья, куда по крайне голодной нужде
забрёл Федор Иванович, владельцу местной газетёнки пришла в голову идея
устроить денежный конкурс на самый короткий рассказ. В котором обязательно
должны были присутствовать все признаки литературного произведения: вступление,
развитие событий, кульминация, эпилог и назидательный смысл между строк, не
иначе!
Первое
место занял следующий рассказ Фёдора Толстого, ставший популярным анекдотом: «“Закурим!”
— сказал Джон, садясь на бочку с порохом. Покойнику было 40 лет».
Но… Шутки
в сторону — дело-то серьёзное: высадиться на неизвестном острове. С минимумом
провианта, «на шаг от пропасти» под наблюдением спрятавшихся за ближайшими кустами
дикарей. В придачу с корабельным проказником-орангутангом. Насчёт которого ещё
долгие годы хвостом увивались за хозяином сомнительные истории нешуточного
свойства… Правда, не те, что Вы подумали, уважаемые и просвещённые читатели. Американец
«всего лишь» съел своего человекообразного друга. Хотя и это выдумка, со слов
старого знакомца Толстого — князя П. Вяземского.
Впоследствии
дочь Фёдора Ивановича (единственная из 12-ти рождённых детей достигшая зрелого
возраста), Прасковья Перфильева, влиятельная московская барыня, в память
орангутангу своего отца также постоянно держала при себе небольшую обезьянку. Вот
тебе, студент-психолог, и тема будущей диссертации: «Благообразность
человеческого поведения под влиянием дружбы с приматами на отчаянном примере гвардии
поручика Преображенского полка Фёдра Толстого-Американца».
Отчаяние
своё он в полной мере проявил в войне со шведами при взятии Барклаем-де-Толли
Вестерботнии (1808). И далее при выступлении армии обратно в Петербург. Успев
два раза посостязаться на дуэли — для себя успешно, в отличие от соперников. И
всё то ли из-за ревности к чухонке. То ли (что более правдиво) ввиду нелицеприятного
поведения за бостонным столом, банкуя в гальбе-цвельфе. За что по праву был арестован
и разжалован в солдаты.
Но
Американец не был бы Американцем, ежели в 1812-м не возвернул назад чины и
ордена. Вплоть до Георгия IV
степени! С безумной храбростью воюя ратником в московском ополчении. Лицом к
лицу встретив француза под Бородином уже в звании полковника.
Куда не достанет меч законов, туда достанет
бич сатиры
Ссора Фёдора
Иваныча с Пушкиным произошла, по одному мнению, из-за нечестной игры шулера-Американца.
После Отечественной войны вышедшего в отставку «героем и интересным человеком» и
занявшего видное место в московском светском обществе, — рассказывал мемуарист
С. Л. Толстой (сын Льва Николаевича).
Дамы,
шурша нарядами, неустанно бегали за ним. Однако поведение его не изменилось к
лучшему: он развёл ещё более широкую карточную игру. И опять у него были дуэли —
много!
По
другому мнению (Лернер) ссоре послужило обидевшее Пушкина письмо Толстого к его
товарищу А. Шаховскому.
Пушкин
был злопамятен на «царапины, нанесённые ему с умыслом» (Вяземский). И, почитая
мщение одной из первых христианских добродетелей, «закидал издали Толстого
журнальной грязью», — по словам самого Александра Сергеевича. Взбешённого
неимоверно, до «уголовного обвинения», выходящего за пределы поэзии: злым, тяжеловесным
толстовским пасквилем на «Чушкина»-Пушкина. Что вполне соответствовало
характеру своевольного Американца. Не чтившего и не признававшего авторитетов.
Есть ещё
соображение, почему Пушкин затеял тяжбу. Дескать, Американец
распустил слух, будто в ходе обыска у поэта, по приказу императора Александра I, осерчавшего
на гения, герой Отечественной войны Милорадович, серб по происхождению, высек А.С.!
Что было совершенно несправедливо — великодушный Милорадович не только не высек
поэта, но и склонен был простить ему написание оды «Вольность».
Однако
внутреннее положение государства требовало принятия мер — и Пушкин
отправился в Кишинёв, где и заболел гнилой горячкой. Правда, «великим шарлатаном»
Пушкин всё-таки Американца нарёк — в «арзрумских тетрадях» (1830). Сравнивая с Толстым
«проконсула Кавказа», как на древнеримский лад, — с лёгкой руки великого князя
Константина Павловича, — величали современники генерала А. П. Ермолова. Находившегося
в Грузии. В опале.
Ранее
же, не зная источника клеветы про Милорадовича, Пушкин был совершенно потрясён,
считая себя бесповоротно опозоренным, а жизнь свою — уничтоженной. Не видя, на
что решиться: покончить ли с собой или убить самого императора как косвенного
виновника сплетни (о, как это по-пушкински!) — он бросился к Чаадаеву. Здесь
нашёл успокоение: Чаадаев доказал ему, что человек, которому предстоит незаурядное,
великое поприще, должен презирать клевету и быть выше своих нечестивых гонителей.
Ссора
эта длилась несколько лет (с 1820), что А.С. изобразил впоследствии в повести «Выстрел».
Пушкин
неистовствовал, то бичуя «картёжного вора» эпиграммами. То исключая-вымарывая
стихи про Толстого из сочинений («Кавказский пленник», «К Чаадаеву»), высокомерно
не желая «повторять пощёчины». То намереваясь выставить Толстого «во всём
блеске» в 4-й главе Онегина. В конце концов, по возвращении из ссылки в столицу
(1826), поручил своему другу «Фальстафу» Соболевскому вызвать обидчика на дуэль.
(К счастью, Толстой в то время не был в Москве.) И… вскоре помирился с
Американцем.
«Почему
Толстой пошёл на примирение? Не потому, конечно, что боялся быть убитым или
раненым. Может быть потому, что дуэль с Пушкиным угрожала ему разрывом с
людьми, дружбою которых он особенно дорожил, — с Вяземским и Жуковским» (С. Л.
Толстой, 1926).
В 1829
году Фёдор Иванович даже сватал Пушкина к Гончаровой. Правда, в тот раз
неудачно, но это уже другая история, хотя…
Вот бы
Дантесу, господа, хоть каплю, толику того благородства, что проявил Американец!
Толстой не был жесток по натуре, — продолжает биограф: — его жестокость
проявлялась лишь под влиянием страсти или гнева. И у него бывали порывы
великодушия.
Посему переставший
исправлять «ошибки фортуны» — сиречь жульничать — Зарецкий, «некогда буян», прототипом
которому был Фёдор Иванович, появился не в 4-й, а в 6-й главе «Онегина». Когда великий
игрок-бретёр с величайшим поэтом-бретёром были уже дружны. Оба вспыльчивы, бешеного
темперамента. Но умевшие сохранить хладнокровие в решающую смертельную минуту.
Два насмешника, острых на язык. Оба — Пушкин и Толстой — потомки славных, но
обедневших семейств.
Упитые вином, мы жаждем одного тебя
«Ведь
это какая отчаянная башка, надо знать! Картёжник, дуэлист, соблазнитель; но
гусар душа, уже истинно душа!» — изображал Л. Н. Толстой графа Турбина в «Двух
гусарах», подразумевая Американца.
Вообще
же, был Фёдор Иваныч «добрым приятелем своих друзей» (Жуковский). И приятели
охотно давали ему поручения, причём важные: денежные, земельные, юридические,
заёмные. Которые он исполнял толково, исправно и добросовестно. При этом все
его возмутительные проделки скрашивались необыкновенной привлекательностью. Каким-то
наивным и непосредственным эгоизмом и его гипнотической способностью заставлять
людей любоваться им и даже любить его.
Сам же
Толстой-Американец очень дорожил дружбой — «Надёжный друг, помещик мирный, и даже
честный человек» (Пушкин). Что видно из его не очень многочисленных, разборчивых
и без помарок, правда, «фантастической орфографии» (на предмет нелепостей и
ошибок) писем. Заполненных «ходячими сплетнями», тоской по бурной молодости и,
бывало, нецензурщинкой…
«Я живу
в совершенной скуке, грусти и пьянстве… Одна дочь Сарра как будто золотит моё
несносное существование; третий месяц или три месяца жена не оставляет
болезненное ложе своё, родив мне третьего мёртвого сына. Следовательно, надежда
жить в наследнике похоронена с последним новорожденным. Скорбь тебе
неизвестная, но верь, любезный друг, что весьма чувствительная» (из письма к В.
Ф. Гагарину).
Перелом
в жизни — в сторону остепенения — произошёл к сорока годам. Вместе с отвыканием
от вина, «пьяноления», как он выражался. К сожалению, отказом-отвыканием временным
— не помогла тому и епитимья.
Не прекратил
также вести крупную карточную игру. Однако перестал играть недобросовестно. Покуда
если бы продолжил шильничать-передёргивать в Английском клубе, членом которого состоял,
Толстого оттуда исключили бы, выперли с позором.
Одновременно
к концу жизни стал он ханжески богомольным, по словам дочери Л. Н. Толстого М.
Каменской.
Сам Лев
Николаевич утверждал, что Американец был богомолен и суеверен потому только,
что его мучили угрызения совести: Федя каялся, молился и клал земные поклоны,
стараясь искупить преступления своей молодости и свои жестокие поступки.
Впрочем, он был, как говорится, «добрый малый, для друга готов был на всё,
охотно помогал приятелям, но не советовал играть с ним в карты, говоря
откровенно, что в игре, как в сраженьи, он не знает ни друга, ни брата…» (Булгарин).
И под итогом нуль пиши…
Вот
некоторые о нём отклики:
Обжор, властитель, друг и бог!
Вяземский
*
…разгадывал характер и игру человека, по
лицу узнавал, к каким мастям или картям он прикупает, а сам был тут для всех
загадкой, владея физиономией по произволу. Такими стратагемами он разил своих
картёжных совместников. Булгарин
*
Человек без всяких правил и не чтущий ни бога,
ни власти, от него поставленной. Сей развращённый молодой человек производит
всякий день ссоры, оскорбляет всех, беспрестанно сквернословит и ругает меня
беспощадно. Н. П. Резанов
*
Природа на голове его круто завила густые
чёрные волосы; глаза его, вероятно от жары и пыли покрасневшие, показались
налитыми кровью; почти же меланхолический взгляд его и самый тихий говор его
настращённым моим товарищам казался смутным. Вигель
*
Толстой молчит! — неужто пьян? Неужто вновь закуролесил? Денис Давыдов
*
Командуя баталионом, Толстой отличною своею
храбростью поощрял своих подчинённых, когда же при атаке неприятеля на наш
редут ранен Ладожского полка шеф полковник Савоини, то вступя в командование
полка, бросался неоднократно с оным в штыки и тем содействовал в истреблении
неприятельских колонн, причём ранен пулею в ногу.
Раевский — Кутузову
*
Он был не
глуп; и мой Евгений, не уважая сердца в нём, любил и дух его суждений, и
здравый толк о том о сём… Пушкин
*
Он буйствовал, дрался, обыгрывал, уродовал людей,
разорял семейства лет 20 сряду… А. И. Герцен
*
Помню его прекрасное лицо: бронзовое,
бритое, с густыми бакенбардами до углов рта и такие же белые и курчавые волосы.
Лев
Толстой
*
Человек как человек, пожилой, курчавый, с
проседью, лицо красное, большие умные глаза, разговаривает, шутит. М. Ф.
Каменская
*
Как сильный человек, Фёдор Иванович
действовал обаятельно на некоторых своих современников, например, на Булгарина. С. Л.
Толстой
*
На днях познакомился я с Толстым,
Американцем. Очень занимательный человек. Смотрит добряком, и всякий, кто не
слыхал про него, ошибётся. Боратынский
*
Умён он был как демон и удивительно
красноречив. Он любил софизмы и парадоксы, с ним трудно было спорить. Ф.
Булгарин
*
Представитель школы безнравственности, развратитель
многих московских юношей того времени. Граббе
*
Немногие умные и даровитые люди провели так
бурно, бесполезно, порой преступно свою жизнь, как провёл её Американец
Толстой. А. Стахович
*
Мне лично были известны только хорошие
качества. Всё остальное было ведомо только по преданию, и у меня всегда к нему
лежало сердце… Жуковский
*
Видел я свата нашего Толстого; дочь у него
также почти сумасшедшая, живёт в мечтательном мире, окружённая видениями,
переводит с греческого Анакреона и лечится омеопатически. Пушкин
— о дочери Толстого Сарре, кот. вскоре умерла.
*
Его жизнь может служить живой иллюстрацией
того зла, которое причинял самодержавно-крепостной строй не только угнетаемым,
но и угнетателям… С. Л. Толстой
*
— Граф,
вы передёргиваете, — сказал ему кто-то, играя с ним в карты, — я с вами больше
не играю.
— Да, я
передёргиваю, — резко ответил Фёдор Иванович, — но не люблю, когда мне это
говорят. Продолжайте играть, а то я размозжу вам голову этим шандалом!
И его
партнёр продолжал играть и… проигрывать. Ведь «только дураки играют на
счастье», — закончу я этот небольшой очерк словами Американца. Выходки и либертинская
бравада которого, конечно же, внесли определённый вклад в становление круга настоящих
свободолюбцев — потенциальных «декабристов».
Похоже,
что в роду с сильной кровью поток может следовать своим нормальным руслом на
протяжении нескольких поколений. А потом вдруг выйти из берегов или
низвергнуться водопадом — кто ж знал, что сын Ивана и Анны из костромской глуши
окажется самым необузданным человеком Российской Империи!
Необыкновенные
приключения Фёдора Толстого привлекали всеобщий интерес до конца его феноменальной
жизни, но… С течением времени воспоминания Американца понемногу начинали
путаться, пополняя череду невероятностей.
Когда в
1842 году газеты были полны сообщениями о трениях между британцами и французами
в Южном Пасифике, старый граф не без гордости заметил, что у него есть
основания предполагать, что нынешняя королева Таити Помаре — его дочь. В
действительности же экспедиция Крузенштерна никогда не проходила мимо Таити.
Фёдор
Иваныч, рассказывая о сибирских похождениях молодости, частенько вспоминал встреченного
им в пути старика, давно уже сосланного «на Севера». Утешавшего горе своё
сивухой и балалайкой. Дребезжащим, но выразительным голосом поющего куплеты,
обливаясь пьяными гремучими слезами. Вкладывая в это русское «Авось» всю силу народного
раздолья, воли, долготерпенья и собственно толстовских дикости и абсурда:
Не тужи, не плачь, детинка,
В нос попала кофеинка,
Авось проглочу!!!
1782—1846
Ðåïëèêà íà êðèòèêó ñòèõà «Æäè ìåíÿ è ÿ âåðíóñü» Êîíñòàíòèíà Ñèìîíîâà.
Áûâàåò òàê íàïèøåøü ñòèõ — è ñàì óæàñí¸øüñÿ òîìó ñìûñëó, î êîòîðîì è íå ïîäîçðåâàë. Åãî ìàñøòàáíîñòè è íåïîäú¸ìíîñòè äëÿ îáû÷íîé ïóáëèêè. Íî ðàç óæ íàïèñàë çíà÷èò òàê ìûñëèë, æèë â ýòîé àòìîñôåðå, íàáëþäàë ýòî íåâûñêàçàííîå åù¸ íèêåì, âûÿâèë òàêèå íåâèäèìûå ñâÿçè è ñëîæèë èõ â êðàñèâûå ñòðîêè.
Æäè ìåíÿ, è ÿ âåðíóñü.
Òîëüêî î÷åíü æäè
Êàçàëîñü áû î ëè÷íîì ïèñàë Ñèìîíîâ, êàçàëîñü áû íå õîòåë ñðàçó ïóáëèêîâàòü, îæèäàÿ ðåàêöèè ëþäåé. Êàæäûé ïîíÿë ñòðîêè ïî-ñâîåìó. È ñåãîäíÿ ñîâñåì äðóãîå âðåìÿ, ñ ïîìåíÿâøèìñÿ â êîðíå ìèðîâîççðåíèåì, êîãäà ëè÷íîå, ìåùàíñêîå ïðåâàëèðóåò íàä êîëëåêòèâíûì, îáùåñòâåííûì ðàçäàþòñÿ åñòåñòâåííûå âîçãëàñû íàñ÷¸ò ýãîèçìà àâòîðà ñòèõà.
Íî çàäàäèì èì ïðîñòîé âîïðîñ: ñòîèëî áû âàì çà ÷òî-òî áèòüñÿ íàñìåðòü è ìå÷òàòü âûæèòü è âåðíóòüñÿ, åñëè áû âàñ íè÷òî è íèêòî íå æäàë?
Íî äàæå íå ñîâñåì îá ýòîì íàïèñàë Ñèìîíîâ.  ñòðàíå, ãäå îí æèë è êîòîðàÿ ïîáåäèëà ôàøèçì, ïðàâèë êîëëåêòèâèçì, îáùíîñòü ëþäåé. Òàêóþ æå ìîãó÷óþ îáùíîñòü ïðåäñòàâëÿëà èç ñåáÿ Êðàñíàÿ Àðìèÿ, òàêóþ æå ìîãó÷óþ îáùíîñòü ïðåäñòàâëÿë å¸ òûë åäèíûé ôðîíò òûëà âñå òå, êòî æäàë, áîðîëñÿ, òðóäèëñÿ, êîðìèë, ëå÷èë, âîñïèòûâàë íîâîå ïîêîëåíèå, ñòðîèë, âîçâîäèë, ïèñàë, âîîäóøåâëÿë íà ïîäâèãè! Áåç âñåãî ýòîãî è ñìûñëà áû ó Ïîáåäû íå áûëî! Ñìûñë Ïîáåäû íå â ðàçãðîìå âðàãà, à â âîçâðàùåíèè ìèðà íà ðîäíóþ çåìëþ. À ðîäíàÿ çåìëÿ òîëüêî òàì, ãäå æäóò!
Ïîìíèòå, â ïåñíå: Ñåãîäíÿ íå ëè÷íîå ãëàâíîå? Òàê âîò, ñòèõ Ñèìîíîâà íå î ëè÷íîì, âåðíåå, ÷åðåç ëè÷íîå îí îáðàù¸í îò èìåíè âñåõ êðàñíîàðìåéöåâ êî âñåì æäóùèì è íàäåþùèìñÿ íà íèõ!
Òðóä îäíèõ îæèäàíèå, òðóä äðóãèõ ýòî Ïîáåäà. È íèêòî íèêîãî íå äîëæåí áûë ïîäâåñòè. Èíà÷å ïîáåäà íå ñëó÷èëàñü áû íèêîãäà!  ýòîì ïàðàäîêñ ïîáåäèòåëÿ. Ýòîãî íå ñëó÷èëîñü ó ôðàíöóçîâ, ïîëÿêîâ, ÷åõîâ
Íàì íå äàíî ïðåäóãàäàòü! Âîåííàÿ ëèðèêà ñòèõè, ïåñíè óíèêàëüíîå íåîñìûñëåííîå åù¸ ÿâëåíèå. Ñêîëüêî ñèë îíà âäîõíîâèëà íà ïóòè ê ïîáåäå! Ñàì íå ìîãó ñïîêîéíî ñëóøàòü ïåñíþ: «Áü¸òñÿ â òåñíîé ïå÷óðêå îãîíü
». Íî è òàì åñòü ñòðîêè ñëèøêîì îòêðîâåííûå ïðî ñìåðòü è ïóòü äî ëþáèìîé. Ïîìíþ â êíèãå «Â ïîåäèíêå ñ Àáâåðîì» ïðî÷èòàë êàê ðàññêàç À. Òîëñòîãî «Ðóññêèé õàðàêòåð», íàïå÷àòàííûé â ãàçåòå â ãàçåòå «Êðàñíàÿ çâåçäà» 7-ãî ìàÿ 1944 ãîäà, ïîïàâ ïîäïîëüíî â øêîëó Àáâåðà âûâåë îòòóäà äâåñòè ñîìíåâàâøèõñÿ â ñîáñòâåííîé ñóäüáå çàâåðáîâàííûõ ïëåííûõ ðóññêèõ. Äâåñòè ÷åëîâåê íå çàõîòåëè ñëóæèòü Àáâåðó, ïðî÷èòàâ òîëüêî ðàññêàç «Ðóññêèé õàðàêòåð»! À ñêîëüêî äîæäàâøèõñÿ, ñâîèì îæèäàíèåì, ñâîèìè ïèñüìàìè, ïîääåðæêîé ñïàñëî ñâîèõ ëþáèìûõ â îêîïàõ ïåðåäîâîé! Âåäü êîãäà ó ÷åëîâåêà åñòü òûë, òî è âîåâàòü íà÷èíàåøü îñîçíàííî, íå ðàññëàáëåííî è äèñöèïëèíèðîâàííî! Ýòî ôàêò.
Ïîäñ÷èòàòü ñïàñ¸ííûõ îæèäàíèåì íåâîçìîæíî. Òàêèå ïîáåäû íå èíäèâèäóàëüíû. È ïîáåäû âñåãäà äâå ïîáåäà óõîäÿùèõ è ïîáåäà æäóùèõ. Òàê áûëî âñåãäà è âî âñå âðåìåíà. Åù¸ â Ñòàðøåé Ýääå åñòü òàêèå ñòðîêè:
«Äåíü õâàëè âå÷åðîì, æ¸í íà êîñòðå, ìå÷ ïîñëå áèòâû». Äà, â ýòîì åñòü ÷òî-òî äðåâíåå, ÿçû÷åñêîå. Íî ïîýò èìååò íà ýòî ïðàâî. Ýòî áûëî èõ âðåìÿ. Âðåìÿ ìóæåñòâåííûõ ìóæ÷èí è æåíñòâåííûõ æåíùèí. Íå íàì åãî ñóäèòü. Âñå êðàéíèå êà÷åñòâà òåõ è äðóãèõ ïðîÿâëÿåò âîéíà. Îíà îòêðûâàåò â ÷åëîâåêå òî, íà ÷òî ñïîñîáåí åãî äóõ! Íà áëÿõàõ ãèòëåðîâöåâ êðàñîâàëàñü ôðàçà «Áîã ñ íàìè», íî ÷òî áûëî â èõ äóøàõ? Òàì íå áûëî æèçíè.
Íà âîéíå åñòü òîëüêî çäåñü è ñåé÷àñ. Êàæäûé ìèã ìîæåò ñòàòü ïîñëåäíèì, è â ýòîò ìèã áîåö äîëæåí îñîçíàâàòü, ÷òî åãî ëþáÿò è æäóò. È åñëè îí âûæèë, òî òîëüêî áëàãîäàðÿ ýòîìó! À, åñëè íåò, òî îí óæå íå óçíàåò îá ýòîì, è ýòî íå âàæíî, à âàæíî, ÷òî åãî óïàâøåå çíàìÿ ïîäõâàòèë äðóãîé áîåö, è ñíîâà ïîñâÿùàåò ñâîþ ïåñíü âñåì æäóùèì. Âåäü îí âåðí¸òñÿ, äàæå, åñëè óìð¸ò! Âîò, ÷òî èìåë â âèäó ïîýò:
Âñåì ñìåðòÿì íàçëî! Îí ïðîñòîé ðóññêèé ñîëäàò Âàñèëèé, Êîíñòàíòèí, Âèêòîð òûñÿ÷è, ñîòíè òûñÿ÷ âñ¸ ðàâíî âåðíóòñÿ âñåì ñìåðòÿì íàçëî ê òàêèì æå ðóññêèì æåíùèíàì Âàðÿì, Äàøàì, Êàòÿì, Ëþáàøàì, ÷òîáû íà÷àòü æèçíü çàíîâî! Âåäü æèçíü òðåáóåò ïðîäîëæåíèÿ, à íå áåññìûñëåííîãî ñàìîáè÷åâàíèÿ î ïîòåðÿõ. Ýòîò ñòèõ âîñòîðæåí! Îí î áåññìåðòèè! Îí î áóéñòâå æèçíè íà Çåìëå!
Àëåêñåé Ñàëòûêîâ
Çäðàâñòâóéòå, Àëåêñåé!
Ðàçäåëÿþ Âàøå ìíåíèå î ñòèõîòâîðåíèè ïîýòà-ôðîíòîâèêà Êîíñòàíòèíà Ñèìîíîâà «Æäè ìåíÿ».  í¸ì, ïðåæäå âñåãî, ëè÷íîå ïåðåæèâàíèå è ëè÷íàÿ ìîëüáà ê æåíùèíå, êîòîðóþ îí ëþáèë — Âàëåíòèíå Ñåðîâîé.
Êàê è ñòèõîòâîðåíèå:
Áü¸òñÿ â òåñíîé ïå÷óðêå îãîíü,
Íà ïîëåíüÿõ ñìîëà, êàê ñëåçà.
È ïî¸ò ìíå â çåìëÿíêå ãàðìîíü
Ïðî óëûáêó òâîþ è ãëàçà.
Ïîýò Àëåêñåé Ñóðêîâ íàïèñàë ñâîåé æåíå ýòî ïèñüìî-ñòèõè 27 íîÿáðÿ 1941 ãîäà ïîñëå òÿæ¸ëîãî áîÿ ïîä Èñòðîé. Ïîñâÿòèë æåíå: «Òåáå — ñîëíûøêî ì. Ñòèõè óâèäåë êîìïîçèòîð Êîíñòàíòèí Ëèñòîâ. È ïîÿâèëàñü ïåñíÿ «Â çåìëÿíêå».
Ïåñíè ñ òàêèì îïòèìèñòè÷íûì íàêàëîì î÷åíü íóæíû áûëè ôðîíòîâèêàì.
Êîãäà ÿ óâèäåëà ýòó Âàøó ñòàòüþ, ïîäóìàëà, ÷òî ðå÷ü áóäåò èäòè î âðåìåíè íàïèñàíèÿ «Æäè ìåíÿ». ß ïðî÷èòàëà âîò òàêîå ìíåíèå: ñòèõîòâîðåíèå áûëî íàïèñàíî äî Âåëèêîé Îòå÷åñòâåííîé âîéíû è ïðåäíàçíà÷àëîñü æ¸íàì (äðóãèì ðîäíûì) òåõ, êòî áûë ïðè÷èñëåí ê «âðàãàì íàðîäà», àðåñòîâàí è îòïðàâëåí â ëàãåðü.
Æåëàþ Âàì íîâûõ òåì äëÿ ïðîèçâåäåíèé è êíèã.
Âàñèëèñà Ôåä 07.11.2021 19:57
Çàÿâèòü î íàðóøåíèè
Автор Андрей Измаилов На чтение 9 мин. Просмотров 1 Опубликовано
Экспозиция и завязка
Время действия рассказа – весна 1944 года. Освободительная война против фашистских захватчиков в самом разгаре. Но она не действующее лицо, а скорее фон, тёмный и суровый, но так отчетливо и ярко проявляющий удивительные краски любви, доброты, дружбы и красоты.
В экспозиции приводятся краткие сведения о главном действующем лице рассказа – Егоре Дрёмове. Человек он был простой, скромный, тихий, сдержанный. Говорил мало, особенно не любил «разглагольствовать» о военных подвигах да стеснялся разговоров о любви. Один только раз вскользь упомянул о своей невесте – девушке хорошей и верной. С этого момента и можно начать описывать краткое содержание «Русский характер» Толстого. Примечательно здесь, что Иван Суздалев, от имени которого ведётся повествование, познакомился с Егором уже после его страшного ранения и пластических операций, но в описании его нет ни единого слова о физических недостатках товарища. Наоборот, он видит лишь красоту, «душевную приязнь», заглядывается им, когда тот спрыгивает с брони на землю, – «бог войны».
Продолжаем раскрывать краткое содержание «Русский характер» Толстого. Завязка сюжета – это страшное ранение Егора Дрёмова во время сражения на Курской Дуге. Его лицо было практически ссажено, и даже местами виднелись кости, но он выжил. Ему восстановили веки, губы, нос, но это уже было совсем другое лицо.
Кульминационная сцена – приезд отважного воина домой в отпуск после госпиталя. Свидание с отцом и матерью, с невестой – с самыми близкими людьми в его жизни, обернулось не долгожданной радостью, а горьким внутренним одиночеством. Он не смог, не смел признаться старым родителям, что стоящий перед ними человек с изуродованной внешностью и чужим голосом и есть их сын. Нельзя, чтобы старенькое лицо матери отчаянно задрожало. Однако, в нём теплилась надежда, что отец и мать сами узнают его, догадаются без объяснения, кто к ним приехал, и тогда будет сломлена эта невидимая преграда. Но этого не произошло. Нельзя сказать, что материнское сердце Марии Поликарповны совсем ничего не почувствовало. Его рука с ложкой во время еды, его движения – эти, казалось бы, мельчайшие детали не ускользнули от её взора, но она всё-таки не догадалась. А здесь ещё и Катерина, невеста Егора, не то что не признала его, а при виде страшного лица-маски откинулась и испугалась. Это стало последней каплей, и он на следующий день покинул отчий дом. Конечно, в нём была и обида, и разочарование, и отчаяние, но он решил пожертвовать своими чувствами – лучше уйти, отгородиться, лишь бы не пугать своих самых родных и близких. Краткое содержание «Русский характер» Толстого на этом не заканчивается.
Начало произведения
Для читательского дневника можно ознакомиться с кратким содержанием «Русского характера». Толстой начинает свой рассказ с описания жизни главного героя до войны. Егор был обыкновенным человеком с тихим характером. Он жил в селе, уважительно относился к родителям и занимался земледелием.
Юношу назвали в честь отца, хотя такое имя носил и дед. Означает оно «возделывающий землю», что соответствовало роду занятий семьи. Нравственные ценности у разных поколений были одинаковыми.
Егор был красивым юношей с богатырским телосложением. Он не боялся физического труда, переносил все сложности сельской жизни. Была у парня любимая девушка Катя. Влюбленные планировали в скором времени пожениться.
Но началась война, Егора забрали на фронт. Боевые товарищи восхищались его красотой, смелостью и простым русским характером. Парень много рассказывал о своих родителях и Кате, очень тосковал по ним.
«Горячий снег» – краткое содержание романа Юрия Бондарева
На войне юноша совершил несколько подвигов, но не гордился ими. Он был от природы скромным, поэтому скрывал свои награды. Историю, которая произошла с Егором, узнал его товарищ от других солдат.
Во время очередного сражения танк юноши подбили. Водитель успел вытащить его из пожара, чуть ли не пожертвовав собой. Егор получил серьезные ожоги, у него сильно пострадало лицо. Врачам удалось сохранить ему зрение, но вернуть былые черты не получилось. Солдату пришлось пережить многочисленные пластические операции. Ожоги и новые шрамы не добавили ему привлекательности — из красивого молодого человека он превратился в урода.
Хотя Егор получил звание лейтенанта и Героя СССР, его хотели комиссовать домой. Парень отказался уходить с фронта и решил остаться в полку. Вместо этого ему дали отпуск на 20 дней, чтобы он посетил своих родителей и любимую Катю.
Кульминация
Кульминационная сцена – приезд отважного воина домой в отпуск после госпиталя. Свидание с отцом и матерью, с невестой – с самыми близкими людьми в его жизни, обернулось не долгожданной радостью, а горьким внутренним одиночеством. Он не смог, не смел признаться старым родителям, что стоящий перед ними человек с изуродованной внешностью и чужим голосом и есть их сын. Нельзя, чтобы старенькое лицо матери отчаянно задрожало. Однако, в нём теплилась надежда, что отец и мать сами узнают его, догадаются без объяснения, кто к ним приехал, и тогда будет сломлена эта невидимая преграда. Но этого не произошло. Нельзя сказать, что материнское сердце Марии Поликарповны совсем ничего не почувствовало. Его рука с ложкой во время еды, его движения – эти, казалось бы, мельчайшие детали не ускользнули от её взора, но она всё-таки не догадалась. А здесь ещё и Катерина, невеста Егора, не то что не признала его, а при виде страшного лица-маски откинулась и испугалась. Это стало последней каплей, и он на следующий день покинул отчий дом. Конечно, в нём была и обида, и разочарование, и отчаяние, но он решил пожертвовать своими чувствами – лучше уйти, отгородиться, лишь бы не пугать своих самых родных и близких. Краткое содержание «Русский характер» Толстого на этом не заканчивается.
Подготовка к ЕГЭ (Часть С) Сочинение по тексту А. Н. Толстого «Русский характер»
Описание слайда: (1)Русский характер! (2)Поди-ка опиши его… (З)Рассказывать ли о героических подвигах? (4)Но их столько, что растеряешься, который предпочесть. (5)На войне, вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая чепуха с них слезает, как нездоровая кожа после солнечного ожога, и остаётся в человеке ядро. (6)Разумеется, у одного оно покрепче, у другого послабее, но те, у кого ядро с изъяном, тянутся, каждому хочется быть хорошим и верным товарищем. (7)Приятель мой, Егор Дрёмов, и до войны был строгого поведения, чрезвычайно уважал и любил мать, Марью Поликарповну, и отца своего, Егора Егоровича, выполнял его завет: «Многое увидишь на свете, сынок, и за границей побываешь, но русским званием — гордись…» (8)Про военные подвиги тоже не любил разглагольствовать: нахмурится и закурит. (9)Про боевые дела его танка мы узнавали со слов экипажа, в особенности удивлял слушателей водитель Чувилев. — (10)Понимаешь, тигра стволом-то водит, а товарищ лейтенант как даст ему в бок, как даст ещё в башню — он и хобот задрал, как даст в третий — у тигра изо всех щелей повалил дым, пламя как рванётся из него на сто метров вверх… (11)Так воевал лейтенант Егор Дрёмов, покуда не случилось с ним несчастье. (12)Во время Курского побоища, когда немцы уже истекали кровью и дрогнули, его танк — на бугре, на пшеничном поле — был подбит снарядом, двое из экипажа тут же убиты, от второго снаряда танк загорелся. (13)Водитель Чувилев, выскочивший через передний люк, опять взобрался на броню и успел вытащить лейтенанта: он был без сознания, комбинезон на нём горел. (14)Чувилев кидал пригоршнями рыхлую землю на лицо лейтенанта, на голову, на одежду, чтобы сбить огонь. (15)Потом пополз с ним от воронки к воронке на перевязочный пункт… (16)Егор Дрёмов выжил и даже не потерял зрение, хотя лицо его было так обуглено, что местами виднелись кости. (17)Восемь месяцев он пролежал в госпитале, ему делали одну за другой пластические операции, восстановили и нос, и губы, и веки, и уши. (18)Через восемь месяцев, когда были сняты повязки, он взглянул на своё и теперь не своё лицо. (19)Медсестра, подавшая ему маленькое зеркальце, отвернулась и заплакала. (20)Он тотчас ей вернул зеркальце. (21)Бывает хуже,— сказал он,— а с этим жить можно. (22)Но больше он не просил зеркальце у медсестры, только часто ощупывал своё лицо, будто привыкал к нему. (23)Комиссия нашла его годным к нестроевой службе. (24)Тогда он пошёл к генералу. (25) — Прошу вашего разрешения вернуться в полк. (26) — Но вы же инвалид,— сказал генерал. (27) — Никак нет, я урод, но это делу не помешает, боеспособность восстановлю полностью! (28) То, что генерал во время разговора старался не глядеть на него, Егор Дремав отметил и только усмехнулся лиловыми, прямыми, как щель, губами. (29)Да, вот они, русские характеры! (30)Кажется, прост человек, а придет суровая беда, в большом или в малом, и поднимается в нём великая сила — человеческая красота. (По А.Н. Толстому*) * Алексей Николаевич Толстой (1882-1945 гг.) — русский советский писатель и общественный деятель, автор социально-психологических, исторических я научно- фантастических романов, повестей и рассказов, публицистических произведений
Краткое содержание эпизода о ранении
Довелось экипажу участвовать в битве под Курском. Уже к концу сражения танк подбили. Двое погибли сразу, а горящего лейтенанта водитель вытащил из машины перед самым ее взрывом. Егор получил большие ожоги: под обуглившейся кожей местами виднелись кости. Сильно пострадало лицо, но зрение сохранилось. Парню сделали несколько пластических операций, и, когда сняли повязки, из зеркала на него глядел совсем незнакомый человек. Но он успокоил сестру, сказав, что с этим можно жить. А сам часто ощупывал лицо, словно привыкал к новому облику – продолжает рассказ «Русский характер» Толстой.
План сочинения «Жилин и Костылин в рассказе Л.Н.Толстого Кавказский пленник»:
1. Вступление.
2. Общее у Жилина и Костылина.
3. Различие персонажей.
3.1. Портрет.
3.2. «Говорящая» фамилия.
3.3. Поведение во время нападения татар.
3.4. Поведение в плену.
3.5. Занятия в плену.
3.6. Мнение татар о пленных.
3.7. Как проявляется характер офицеров при подготовке и во время побега.
4. Жилин – истинный герой, достойный подражания.
Рассказ Л.Н.Толстого «Кавказский пленник» не только о войне. Это произведение о нравственном выборе и характере человека. Автор раскрывает нам, читателям, свое представление о том, каким должен быть человек.
Главные герои рассказа – офицеры русской армии Жилин и Костылин. Между ними много общего: оба служат в одном полку на Кавказе, оба отправляются в отпуск, оба попадают в плен, оба пишут письмо, чтобы прислали выкуп, оба участвуют в побеге. Казалось бы, события, происходящие с героями, одинаковые, но Толстой показывает, насколько по-разному они проявляют себя при этом.
Автор дает портретную характеристику каждого героя. «Жилин хоть не велик ростом, а удал был». Удалой – значит смелый и отважный человек. «Костылин — мужчина грузный, толстый, весь красный, а пот с него так и льет». Этот персонаж предстает перед нами как физически слабый человек. С помощью нелестных эпитетов с самого начала повествования Толстой вызывает у нас негативное отношение к нему.
Но по одной внешности нельзя судить о внутренних качествах человека. Поэтому автор наделяет героев «говорящими» фамилиями. Так фамилия Жилин ассоциируется со словами «жила, жилистый, двужильный». Так можно сказать о крепком, выносливом человеке. В основе фамилии Костылин лежит слово «костыль» — палка-опора для хромых и безногих. Костылин предстает человеком, нуждающимся в опоре, поддержке, слабым не только внешне, но и внутренне, то есть безвольном. Приемом «говорящих» фамилий Толстой не только дает характеристики персонажам, но и подчеркивает свое авторское отношение к ним.
Для характеристики героев в эпизодах своего рассказа Толстой использует еще один прием. Это прием антитезы, то есть прием контраста, противопоставления характеров и образов. Так во время нападения татар поведение офицеров совершенно разное. Для Жилина характерна решительность, смелость. Он способен противостоять врагу. Это человек не из робкого десятка. Костылин же – его полная противоположность: трус и предатель. Он нарушает уговор не разъезжаться, оставляет товарища без ружья, сбегает, ведет себя так, как не подобает вести себя офицеру русской армии.
По-разному ведут себя герои в татарском плену. Жилин отказывается платить большой выкуп, торгуется, пишет письмо с неверным адресом, не хочет тревожить старую мать, зная, что ей негде взять деньги. Он проявляет себя как заботливый, любящий сын, Жилин не падает духом, надеется только на себя, верит в собственные силы, в удачу, активно ищет выход из создавшейся ситуации, проявляет смелость. «Не боялся, да и не буду бояться вас, собак». Внутреннее состояние Костылина в плену совсем иное. Он очень подавлен, ничего не хочет предпринимать, не борется и пассивно подчиняется обстоятельствам. Костылин верит только в выкуп, поэтому, не торгуясь, соглашается на него. Он уверен, что родственники обязаны его выкупить.
Жилин – деятельный человек. Он и в плену не сидит без дела, рукодельничает, учится понимать местный язык, проявляет смекалку и находчивость, изучает местность, высматривая как бы ему устроить побег. А в это время Костылин «по целым дням сидит в сарае и считает дни, когда письмо придет, или спит».
Жилин не озлобляется в плену, понимая, что мирные жители татарского аула ему не враги. Он делает игрушки для детей, среди взрослого населения слывет мастером. «Стали к нему из дальних деревень приезжать: кто замок на ружье или пистолет починить принесет, кто часы». Горцы уважают его за умелые руки и мужество. Его хвалят: «Джигит», то есть молодец. Костылин ничем себя перед местными жителями не проявляет. О нем говорят, что он «мирный».
Зная, что помощи ждать неоткуда, Жилин, не жалея сил, готовится к побегу: прокапывает под стеной дыру, ждет удобного момента для осуществления задуманного. Костылин видит, как трудно дается подкоп, но даже и не пытается чем-либо помочь. Он не верит в возможность освобождения собственными силами, соглашается принять участие в побеге лишь под натиском уговоров Жилина. Различно ведут себя герои и во время побега. Жилин, не смотря на израненные об камни ноги, выглядит бодро, идет бойко. Костылин отстает, охает, ноет. Он обуза для своего товарища. Но Жилин подбадривает, утешает его. Его нравственные принципы, честь русского офицера не дают ему бросить раскисшего от усталости товарища, хотя тот ведет себя очень эгоистично. Он не думает о Жилине, о том, что из-за своей нерасторопности, небрежности, неосторожности побег может сорваться. Костылин погружен только в себя, в собственную боль. Он настолько малодушен, что ради спасения не хочет потерпеть, криком выдает не только себя, но и Жилина, срывает побег. Оказавшись в плену второй раз, Жилин всё равно не сдаётся и снова бежит, уже удачно. «А Костылина только еще через месяц выкупили за пять тысяч. Еле живого привезли».
Жизнь человека, его судьба всецело зависят только от него самого, от его поведения в той или иной ситуации. Не будь пассивен, имей активную жизненную позицию, не предавай, не сдавайся ни при каких обстоятельствах, не будь слюнтяем и нюней, ищи хорошее в людях, будь к ним добр и отзывчив – вот чему учит рассказ «Кавказский пленник». Прошло уже около 150 лет с момента опубликования рассказа, но и сейчас мысли, заложенные Тургеневым в произведении, остаются актуальными. Иван Жилин – по-прежнему истинный герой, достойный подражания. Можно только восхищаться его честностью, волей и мужеством. Называя свой рассказ «Кавказский пленник», Толстой имел в виду именно этого персонажа.