Отцы и дети это произведение или рассказ

I

20-го мая 1859 года на постоялом дворе Николай Петрович Кирсанов, барин лет сорока с небольшим, имение которого находилось в пятнадцати верстах от шоссе, с нетерпением ждал встречи с сыном, обещавшим приехать в деревню из Петербурга. Николай Петрович родился в семье боевого генерала, до четырнадцати лет воспитывался дома вместе со старшим братом, Павлом.

Мать их, типичная генеральша, детьми не занималась, а жила в свое удовольствие. Братья как сыновья генерала должны были идти на военную службу, но Николай в день, когда прибыло извещение об его определении, сломал ногу и навсегда остался хромым. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, отец отвез его в Петербург и поместил в университет. Брат его в это время уже служил офицером в гвардейском полку, и молодые люди стали жить вместе.

В 1835 году Николай Петрович закончил университет, в том же году его отец вышел в отставку, и родители приехали в Петербург. Вскоре отец внезапно умер от удара, мать ненадолго пережила его: ее заела тоска отставного существования.

Еще при их жизни Николай Петрович влюбился в дочку бывшего хозяина квартиры и, когда прошел срок траура по родителям, женился на ней. Молодожены уехали в родовое имение, где у них родился сын Аркадий. Жили они хорошо и тихо, любили друг друга, почти не расставались, но через десять лет жена Николая Петровича умерла.

С трудом оправившись от этого удара, поседевший за две недели супруг, чтобы как-то отвлечься, занялся хозяйственными преобразованиями. В 1855 году он отвез сына в университет и три зимы жил с ним в Петербурге, но на последнюю зиму приехать не смог. Теперь он встречал закончившего университет Аркадия.

Наконец показался тарантас, запряженный тройкой лошадей, и Николай Петрович увидел дорогое лицо.

II

Отец с сыном обнялись и поцеловались, оба были рады встрече, но Николай Петрович был немного встревожен и словно робел. Аркадий представил отцу своего приятеля по университету — Базарова, которого пригласил погостить у них в имении.

Евгений Васильевич Базаров, молодой человек высокого роста, в длинном балахоне с кистями, не сразу подал Николаю Петровичу большую красную руку и представился ленивым, но мужественным голосом.

У него было длинное худое лицо с широким лбом, плоским, заостренным книзу носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвета. Лицо оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум. Волосы у него были светлые, густые и длинные и не скрывали выпуклостей просторного черепа.

Пока они знакомились, в тарантасе поменяли лошадей, и отец с сыном в коляске, а Базаров в тарантасе поехали в деревню.

III

В дороге Николай Петрович поведал сыну последние домашние новости. Аркадий, в свою очередь, заметил о госте, что тот занимается естественными науками на медицинском факультете, в будущем году хочет держать экзамены на врача, и попросил приласкать приятеля.

Отец рассказал также о хозяйственных переменах, о том, что не очень доволен мужиками, которые не платят оброка, и наемными работниками, которые работают спустя рукава да еще и портят инвентарь. Потом, смутившись, он по-французски добавил, что некая Фенечка, о которой Аркадий, вероятно, уже слышал, живет теперь в доме, в двух маленьких комнатках, и что, если сыну это не нравится, все можно изменить. Сын ласково улыбнулся отцу и попросил не беспокоиться.

Они ехали по дороге, проходившей через поля. Кое-где виднелись небольшие леса, попадались речки и крошечные пруды, маленькие нищие деревеньки. Крестьяне встречались, как нарочно, всё бедные, на плохих лошадях. У Аркадия стало тяжело на сердце, он задумался о том, что нужно все изменить, но, как это сделать, не имел представления. Постепенно тягостные мысли покинули его, и молодой человек просто радовался хорошей погоде и тому, что вернулся домой.

Отец стал строить планы, как славно они заживут, будут вместе хозяйничать, восторгался природой и даже начал было читать стихи Пушкина, но его прервал голос Базарова, попросившего Аркадия передать ему спички, чтобы раскурить трубку. Аркадий тоже закурил сигарку, и Николай Петрович, отроду не куривший, незаметно, чтобы не обидеть сына, отворачивал нос от едкого и кислого табачного дыма.

Вскоре оба экипажа остановились перед крыльцом нового деревянного дома. Это было Марьино, названное так Николаем Петровичем в честь умершей жены, а ранее именовавшееся Новой Слободкой или Бобыльим Хутором.

IV

Все вошли в дом. В гостиной их встретил Прокофий. старый слуга, который поклонился и поцеловал руку Аркадию. Николай Петрович приказал накрывать на стол к  ужину и велел унести вещи Базарова в отведенную ему комнату. В этот момент в гостиную вошел Павел Петрович Кирсанов, человек лет сорока пяти, подчеркнуто элегантно одетый на английский манер. Его желчное, но без морщин, необыкновенно правильное лицо являло следы красоты замечательной, особенно хороши были черные продолговатые глаза. Павел Петрович изящный и породистый, сохранивший в отличие от брата, юношескую стройность, подал племяннику руку и сердечно поздоровался с ним, гостю же лишь слегка поклонился.

За ужином Аркадий ощущал небольшую неловкость, которая обычно овладевает молодым человеком, когда он, повзрослев, возвращается в дом, откуда уехал еще ребенком. Он держался излишне развязно и выпил вина больше, чем ему хотелось.

После Базаров заметил Аркадию, что отец его славный человек, только стихи напрасно читает И в хозяйстве ничего не смыслит, а дядя, со своим щегольством, излишним в деревне. просто смешон. Аркадий защищал дядю, молодые люди разошлись по комнатам и скоро заснули. Остальные долго не спали: Николай Петрович был взволнован возвращением сына; Павел Петрович долго сидел  в кресле перед камином, с угрюмым выражением лица глядя на тлеющие угли и думая неизвестно о чем; в маленькой Задней комнатке сидела на сундуке молодая женщина, Фенечка, прислушиваясь к ровному дыханию спящего в соседней комнате ребенка.

V

Утром, проснувшись раньше всех в доме, Базаров с двумя дворовыми мальчишками отправился на болотце ловить лягушек. которые нужны были ему для опытов. Николай Петрович с Аркадием вышли на террасу пить чай.

Дворовая девочка передала им извинение Фенечки, что та не совсем Здорова и не сможет прийти разливать чай. Аркадий сказал отцу, что, вероятно. молодая женщина стесняется его и потому не выходит, затем снисходительно, как взрослый человек ребенку, добавил, что не хочет ни в чем стеснять отца и доверяет его выбору.

Он вскочил со стула и сам отправился в комнатку к Фенечке. Николай Петрович, смущенный и взволнованный. с нетерпением ждал его возвращения. Аркадий вернулся с выражением ласкового и доброго торжества на лице и выразил радость от знакомства и от того, что у него, оказывается, теперь есть маленький братик. Отец с сыном обнялись.

Появившийся в этот момент Павел Петрович начал расспрашивать племянника о Базарове. Аркадий торжественно зyf аявил, что приятель — нигилист. Николай Петрович, подумав, рассудил, что нигилист, вероятно, это человек, который ничего не признаёт, но старший Кирсанов уточнил, что это тот, который ничего не уважает.

Аркадий стал объяснять, что нигилист просто ко всему относится с критической точки зрения, не склоняется перед авторитетами, не берет никаких, даже самых уважаемых принципов на веру. Павел Петрович сказал, что не понимает, как можно жить без принципов. и выразил желание посмотреть, как господа нигилисты будут существовать в пустоте.

На просьбу принести какао появилась Фенечка, молодая женщина лет двадцати трех, вся беленькая, мягкая и нежная. Она смущенно улыбнулась, поставила перед Павлом Петровичем большую чашку, поздоровалась со всеми негромким, но звучным голосом и тихонько вышла.

Вернулся с прогулки Базаров. Его одежда была в болотной грязи И тине, в правой руке он держал небольшой мешок, в котором шевелилось ч то-то живое. На вопрос, что у него в мешке, ответил, что это лягушки для опытов, и ушел в дом. Павел Петрович сострил в адрес Базарова, но, так как шутка показалась остальным неудачной, почувствовал смущение и перевел разговор на хозяйство.

VI

Вскоре Базаров присоединился к завтракающим и начал торопливо пить чай, Старший Кирсанов, пытаясь разобраться во взглядах своего гостя — нигилиста, завел разговор о науке и искусстве. Евгений отвечал неохотно. По его словам, науки были полезны только прикладные, а искусство он вообще считал ненужным.

Он нелестно отозвался о русских ученых, считая своими учителями немцев, сказал также, что хороший химик в двадцать раз полезнее любого поэта. Павел Петрович саркастично возражал, а потом попытался выяснить отношение Базарова к общечеловеческим ценностям, но тот осадил его словами: Это что, допрос? Неприязнь их друг к другу уже была ясно видна окружающим.

Когда братья ушли потолковать с приказчиком, Аркадий укорил друга за излишнюю резкость и начал рассказывать ему историю жизни дяди в надежде, что Базаров изменит о нем свое мнение.

VII

Павел Петрович Кирсанов сначала, как и его брат, воспитывался дома, а потом в Пажеском корпусе. Получив офицерский чин, он стал появляться повсюду. Кирсанов с детства был очень красив, самоуверен, насмешлив и не мог не нравиться. Женщины сходили от него с ума, мужчины втайне завидовали ему. Он жив в одной квартире с братом, которого очень любил, хотя они были совершенно непохожи друг на друга.

Николай Петрович хромал, обладал неброской внешностью, боялся общества, много читал. Павел Петрович ни одного вечера не проводил дома и прочел всего пять-шесть французских книг. в двадцать восемь он уже стал капитаном, его ждала блестящая военная карьера, и вдруг все изменилось.

В то время в свете изредка появлялась княгиня Р. У нее был благовоспитанный, но глуповатый муж и не было детей. Женщина слыла за легкомысленную кокетку, в обществе охотно танцевала до упаду, хохотала и шутила с молодыми людьми, а по ночам плакала и молилась.

Наставал день, и она снова превращалась в блестящую светскую даму, ищущую удовольствий. У нее была удивительная фигура, но красавицей никто бы ее не назвал; хороши были только глаза, даже не глаза — они были невелики и серы, а взгляд, быстрый и глубокий, беспечный и задумчивый одновременно. Одевалась княгиня изысканно.

Павел Петрович встретил ее на балу, протанцевал с ней мазурку и страстно влюбился. Он привык к победам и скоро добился своего, но не охладел, а, напротив, ещё мучительнее и крепче привязался к этой женщине. Он не мог понять, что у нее на душе, и однажды подарил ей кольцо с вырезанным нз камне сфинксом.

Павлу Петровичу было тяжело даже тогда, когда княгиня его любила; когда же, довольно скоро, она охладела к нему, он чуть с ума не сошел. Он терзался и ревновал, ездил за ней повсюду, а когда она уехала за границу, вышел в отставку и последовал за ней. Четыре года он пробыл за границей, и в Бадене, казалось, любовь ее вспыхнула вновь. Но это продолжалось всего месяц, она тихонько уехала из Бадена и стала избегать Кирсанова. Он вернулся в Россию и пытался жить прежней жизнью, но ему было скучно. О женитьбе на ком-то другом он не думал.

Прошло десять лет, Павел Петрович постарел, поседел. Однажды в клубе он услышал о смерти княгини Р., она скончалась в Париже, в состоянии, близком к помешательству. Вскоре он получил пакет, в котором было подаренное им княгине кольцо, только сфинкс был перечеркнут крестом. В это самое время Николай Петрович, потеряв жену, приехал в Петербург, и старший брат попросил у него разрешения навсегда поселиться у него в деревне.

Вместо ответа Николай Петрович обнял его. Однако приехал Павел Петрович только спустя полтора года. Он стал читать, больше по-английски, и устроил свою жизнь также на английский манер. С соседями почти не общался — они уважали его, но считали гордецом.

Кроме того, Аркадий рассказал, что Павел Петрович часто помогает его отцу деньгами, всегда заступается за Крестьян; нередко советами поддерживал и самого Аркадия.

Племянник считал, что дядя несчастен и поэтому презирать его грешно. Базаров же ответил, что он и не презирает, но человек, который поставил всю свою жизнь на карту женской любви, раскис и распустился так, что стал ни на что не годен, — не мужчина. (Молодой Нигилист вообще считал, что никакой Любви между мужчиной и женщиной быть не может, а есть только физиологические отношения полов.)

И оба приятеля, недовольные друг другом, отправились в комнату Базарова смотреть жука, пойманного им утром на болоте.

VIII

Павел Петрович недолго присутствовал при беседе брата с управляющим. Он чувствовал, что брат делает все неумело, считал его непрактичным и думал, что того обманывают. Когда Николай Петрович, будучи высокого мнения о способностях Кирсанова-старшего, спрашивал его совета, тот отмалчивался, но всегда давал брату деньги на всякие хозяйственные нужды.

Оставив брата в кабинете, Павел Петрович отправился в комнату к Фенечке. Та тотчас вскочила со стула и поправила косынку. Кирсанов велел, чтобы ему купили в городе зеленого чаю, но не ушел, как надеялась Фенечка, а стал расспрашивать, как ей живется в доме. Потом он попросил принести ребенка.

Фенечка боялась Павла Петровича, он почти никогда не говорил с ней, и теперь покраснела от смущения и радости. Она вышла в соседнюю комнату, чтобы принарядить сына, и вернулась с Митей на руках.

Мальчик был в красной рубашечке, Фенечка тоже причесалась и надела косынку получше. Они стали говорить о Мите, и в это время в Комнату вошел Николай Петрович. Он очень удивился и обрадовался, увидев здесь брата, который, похвалив ребенка и сказав, что заходил насчет чаю, удалился.  Отец чмокнул сына в щеку, а затем, нагнувшись, поцеловал руку Фенечке, что очень ее смутило.

Николай Петрович познакомился с Фенечкой следующим образом. Года три назад на постоялом дворе он разговорился с хозяйкой, Ариной Саввишной, женщиной лет пятидесяти. Муж у нее давно умер, оставив ей дочь. Содержать двор женщине было тяжело, и Николай Петрович предложил ей приехать к нему в имение в качестве экономки.

Вскоре мать с дочерью прибыли в Марьино и поселились во флигельке. Фенечка жила тихо и скромно, Николай Петрович видел ее только несколько раз в приходской церкви. Прошел год, и как-то Арина Саввишна вошла к нему в кабинет и попросила помочь дочке, которой искра из печки попала в глаз.

Кирсанов увлекался гомеопатией, поэтому, осмотрев больной глаз, приготовил примочку и, разорвав платок, стал показывать, как ее ставить. Глаз вскоре зажил, но Николай Петрович никак не мог забыть нежного белого личика. Он стал с большим вниманием приглядываться к девушке в церкви, старался найти случай поговорить с нею.

Понемногу Фенечка стала привыкать к нему, а когда ее мать умерла от холеры, сама стала экономкой. Она была так молода и одинока. а Николай Петрович так добр и скромен, что все получилось само собой. Между тем Павел Петрович вернулся к себе в кабинет, лег на диван, потом встал и опустил тяжелые шторы на окнах, словно хотел скрыть свое отчаяние от мира.

IX

В тот же день Базаров познакомился с Фенечкой. Гуляя по саду, приятели подошли к беседке, где молодая мать сидела с ребенком и Дуняшей. Базаров спросил у Аркадия, кто это, и тот, смущаясь, коротко объяснил. Евгений ответствовал, что Николай Петрович молодец и нравится ему, и отправился в беседку. Он представился Фенечке и заговорил о ребенке, показав себя знающим врачом, потом взял мальчика на руки, посмотрел его зубки и осведомился о здоровье матери. Все удивились тому, как смирно сидел Митя на руках у Базарова, а Дуняша сказала, что дети чувствуют, кто их любит.

Фенечка подтвердила это и добавила, что Митя не ко всякому на руки пойдет. Аркадий тут же захотел проверить, пойдет ли братик к нему, поманил ребенка к себе, но Митя откинул назад голову и запищал. Аркадий не обиделся, и приятели удалились.

Базарову понравилось, что Фенечка не смущается своим ложным положением в доме, считая, что раз она мать, то она и права. Аркадий согласился, но заметил, что не прав его отец. На ехидную реплику Евгения, что приятелю, видимо, не по нутру появление лишнего наследника, он с жаром и обидой ответил, что отец Должен жениться на Фенечке.

Базаров не придавал никакого значения браку, а про Николая Петровича Высказался, что тот — плохой хозяин, работники у него ленивы и обманывают его. Аркадий сказал, что начинает соглашаться ним в том, что Базаров плохого мнения о русских, на что нигилист ответил, что русский человек только тем и хорош, что сам о себе прескверного мнения.

Важно лишь то, что дважды два четыре, а остальное — пустяки. «И природа пустяки?» — удивился Кирсанов, задумчиво разглядывая пейзаж. На это Базаров ответил, что природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник.

Из дома донеслись звуки виолончели. Базаров с изумлением узнал, что это играет Николай Петрович, и вдруг расхохотался: в сорок четыре года, в деревне, человек берет в руки виолончель! Аркадий, как ни благоговел перед своим учителем, на этот раз даже не улыбнулся.

X

Минуло около двух недель. Жизнь в Марьине шла своим чередом: Аркадий бездельничал, Базаров работал. В доме все привыкли к нему. Фенечка с ним совсем освоилась и однажды даже разбудила его ночью: у Мити сделались судороги. Евгений помог ребенку. Павел Петрович всей душой возненавидел гостя, считая гордецом, нахалом, циником и плебеем и подозревая, что Базаров презирает его. Николай Петрович побаивался молодого нигилиста, но с удовольствием наблюдал за его опытами. Слуги тоже привязались к Базарову, только Прокофьич не любил его, называя живодером. Прокофьич, по-своему, был аристократом не хуже Павла Петровича.

Однажды около беседки Николай Петрович случайно услышал, что молодые люди разговаривают о нем. Базаров назвал его отставным человеком и сказал, что его песенка спета. Кирсанов очень расстроился и медленно поплелся домой. А Базаров между тем внушал Аркадию, что его отцу не по летам читать Пушкина, и советовал дать отцу что-нибудь дельное. Они решили, что лучше всего подойдет книга «Материя и сила» немецкого ученого Бюхнера.

Николай Петрович в тот же день после обеда рассказал брату об услышанном, пожаловался, что он надеялся дружески сблизиться с сыном, но тот в своем развитии ушел вперед, а сам он остался позади, и понять они друг друга не могут. Павел Петрович считал, что во всем виноват Базаров: он настраивает Аркадия против родных. Николай Петрович поведал также,  как Аркадий отобрал у него стихи Пушкина, которые он читал, и дал вместо нее какую-то научную немецкую книгу.

Затем, желая сменить тему разговора, он упомянул, что получил письмо от Колязина, который приехал в город ревизовать губернию и приглашает их приехать повидаться. Братья решили, что в город они не поедут. Николай Петрович совсем пал духом, а Павел Петрович предвидел схватку с Базаровым, которая и произошла в тот же день за вечерним чаем.

Старший Кирсанов вошел в гостиную уже готовым к бою. Он ждал только предлога, чтобы накинуться на своего врага. Когда разговор зашел об одном из соседних помещиков, Базаров назвал того дрянью и аристократишкой.

Павел Петрович прицепился к последнему слову и начал говорить о достоинствах аристократов. Нигилист же обвинял аристократов в том, что они ничего не делают для улучшения общества. Он заявил, что сегодня молодые люди не признают авторитетов, действуют в силу того, что они считают полезным, а поскольку в теперешнее время полезнее всего отрицание, они все отрицают: и искусство, и поэзию, и вообще все.

Павел Петрович, не ожидавший такого, уставился на него; Аркадий даже покраснел от удовольствия, а Николай Петрович сказал, что своим отрицанием они все разрушают, но ведь нужно и строить. На это Базаров ответил, что сначала надо место расчистить. Аркадий добавил, что они руководствуются современным состоянием народа.

Павел Петрович возразил, что он не верит, будто современные молодые люди знают русский на- род и являются представителями его потребностей и стремлений. Русский народ, сказал он, патриархален, не может жить без веры. Евгений с последним утверждением согласился, но заявил, что нельзя идти на поводу у мужика. Павел Петрович, вспомнив, что нигилисты собираются все ломать, поинтересовался, как же можно ломать, не зная даже почему. Аркадий ответил, что они ломают, потому что они — сила. Именно поэтому они не дают никому отчета. Не выдержав, Кирсанов-старший начал кричать, что народ не поймет и растопчет их.

Базаров парировал, что их не так уж мало, а от копеечной свечи Москва сгорела. Павел Петрович понял, чем нигилисты привлекают к себе молодежь: на первом месте у них гордость, на втором — глумление. Отрицая науки и искусство, нигилисты делают жизнь молодых людей очень простою: прежде приходилось учиться, чтобы не прослыть дураками и невеждами, а теперь достаточно сказать, что все на свете — вздор. Базаров сказал, что спор их зашел слишком далеко, и они с Аркадием ушли.

Братья, оставшись одни, сначала только посматривали друг на друга, а потам Николай Петрович вспомнил, как в молодости, поссорившись с матерью, он заявил ей, что она его понять не может, потому что они принадлежат к разным эпохам. Теперь настала их очередь выслушивать подобные речи. Павел Петрович начал было говорить о том, что он, напротив, считает их поколение лучше современной молодежи, но тут вошла Фенечка и прервала их беседу.

XI

Спустя полчаса Николай Петрович сидел в любимой беседке и грустно размышлял о своих отношениях с Аркадием. Он не мог понять, как можно отвергать искусство и природу. Посмотрев вокруг, он залюбовался прелестной картиной деревенской жизни, и любимые стихи пришли было к нему на уста. Но, вспомнив сына и данную им книгу, он замолчал и начал мечтать.

Он любил помечтать, жизнь в деревне развила в нем эту способность. Он вспоминал покойницу жену совсем молоденькой девочкой, затем первую встречу с ней, первые робкие посещения, взгляды, улыбки, и жалел, что все это прошло. Ему хотелось вновь ощутить теплоту и дыхание своей Марии, и уже чудилось что-то, витающее в воздухе, но тут голос Фенечки позвал его. Николай Петрович не допускал даже возможности сравнения покойной жены с Фенечкой, но в этот момент пожалел о том, что она вздумала его разыскивать.

Ее голос вырвал его из прошлого и напомнил ему о старости. На глаза навернулись слезы, и он стал ходить по аллее не в силах вернуться в дом. На повороте дорожки он встретил Павла Петровича и на вопрос, здоров ли, коротко объяснил свое состояние и ушел. Старший Кирсанов поглядел на небо и тоже задумался, но мечтать он не умел.

В ту же ночь Базаров напомнил Аркадию о приглашении Колязина и предложил поехать в город, а оттуда он отправится к родителям, имение которых находится в тридцати верстах от города.

Утром они уехали. Молодежь в Марьине пожалела об их отъезде, старички же вздохнули свободно.

XII

Город, куда приехали приятели, управлялся губернатором из молодых, прогрессистом и деспотом, который в течение первого года своего правления умудрился перессориться со всеми видными гражданами города и собственными чиновниками. Стычки приняли такие размеры, что из Петербурга прислали доверенное лицо, чтобы разобраться во всем на месте.

Этим доверенным лицом и был Матвей Ильич Колязин, сын человека, под попечительством которого братья Кирсановы жили в Петербурге в годы учения.

Матвею Ильичу недавно исполнилось сорок лет, он метил в государственные люди и имел на груди две звезды.

Он был либерален, но в нужных случаях умел задать жару, хотя при этом всегда оставался в дураках и любой опытный чиновник мог взять над ним верх. Этот ловкий придворный в делах толку не знал, ума не имел, но свои дела обделывал превосходно.

Матвей Ильич принял Аркадия благосклонно, пожалел, что не приехали его отец и дядя, посоветовал съездить с Визитом к губернатору и пригласил на бал, который устраивал последний. Во время их разговора доложили о приезде председателя казенной палаты, и Аркадий удалился.

Он застал Базарова а трактире, где они остановились, и уговорил его пойти к губернатору, Тот встретил их любезно, но сесть не предложил и сам не сел (он вечно суетился и спешил, в городе его прозвали Бурдалу, намекая на бурду). Губернатор пригласил молодых людей на бал, считая их братьями и называя Кайсаровыми.

Когда приятели шли обратно, из проезжающих дрожек выскочил человек небольшого роста в венгерке и с криком бросился к Евгению. Это был Ситников, старинный знакомый и ученик Базарова. В мелких чертах его прилизанного лица застыло важное и тупое выражение, небольшие глаза глядели пристально и беспокойно. Его отец держал питейные заведения и был довольно богат, а сам он стыдился своего происхождения.

Ситников предложил Базарову посетить Евдоксмю Кукшину — по его словам, замечательную, передовую женщину — и у нее позавтракать. Евгений начал отказываться, но ему было обещано, что к завтраку будyт три бутылки шампанского, и друзья согласились.

XIII

Авдотья Никитишна (или Евдоксuя) Кукшина жила в небольшом домике на московский манер со своей то ли служанкой, то ли компаньонкой. Когда пришли гости, хозяйка — молодая, белокурая, несколько растрепанная дама в неопрятном платье, — полулежала на кожаном диване.

Комната, где она принимала, больше походила на кабинет, чем на гостиную; на запыленных столах валялись бумаги, письма, нераспечатанные журналы, везде белели окурки папирос. В маленькой и невзрачной фигурке эмансипированной женщины не проглядывало ничего безобразного, но в выражении ее лица было что-то неприятное, двигалась и говорила она как-то неестественно.

Кукшина предложила пришедшим сигары, а Ситников попросил ее угостить их завтраком и поставить шампанского. На упрек хозяйки в сибаритстве Ситников важно сказал, что любит комфорт, но это не мешает ему быть либералом.

Евдоксия распорядилась о завтраке и завела с Базаровым умный разговор. Она роняла вопросы с изнеженной небрежностью и не ждала на них ответов. Молодые люди узнали: что химия — ее страсть; что она даже придумала новую мастику, только нужно будет еще почитать учебник; что Жорж Санд — отсталая женщина, потому что не интересуется физиологией; что она сама управляет своим имением; что раньше по зимам она жила в Москве, а теперь там обитает ее муж, и поэтому она собирается за границу в Гейлельберг.

Кукшина свернула папироску побуревшими от табака пальцами и закурила. В этот момент прислужница подала завтрак. допивая третью рюмку, Базаров поинтересовался, есть ли в городе хорошенькие женщины. Евдоксия ответила, что все хорошенькие женщины пусты, и рассказала о своей приятельнице Одинцовой, которая очень недурна, но не имеет никакой свободы воззрения.

Она заявила, что нужно менять систему воспитания: все наши женщины дурно воспитаны. Ситников поддержал ее, сказав, что презирает женщин, ни одна из которых не в состоянии ни понять, ни поддержать достойную беседу. (Он еще не подозревал о том, что не пройдет и года, как он будет пресмыкаться перед своей женой, урожденной княжной Дурдолеосовой.)

Базаров заступился за хорошеньких женщин, которым совсем не нужно ничего понимать, чем вызвал негодование Евдоксии и Ситникова.

Завтрак продолжался долго. Было выпито четыре бутылки шампанского. Евдоксия с Ситниковым болтали без умолку. Когда же хозяйка, вся красная от выпитого вина, села за фортепьяно и сиплым голосом принялась петь романсы, Базаров с Аркадием поднялись и не прощаясь вышли вон. Ситников выскочил вслед за ними.

XIV

Несколько дней спустя состоялся бал у губернатора. Гостей встречал Матвей Ильич. Он для каждого находил какие-нибудь приятные слова. Аркадия он потрепал по спине и назвал «племянничком», Базарова, облаченного в староватый фрак, удостоил снисходительного взгляда и приветливого мычания, Ситникову подал палец и улыбнулся; даже Кукшиной, явившейся на бал в грязных перчатках, но с райской птицей в волосах, сказал по-французски, что очарован.

Народу на балу было много, военные усердно танцевали. Наши приятели поместились в уголке. Вдруг Ситников сказал, что приехала Одинцова.

Аркадий оглянулся и увидел женщину высокого роста в черном платье. Она поразила его достоинством осанки, у нее была красивая фигура, спокойно и умно глядели светлые глаза, губы слегка улыбались, и от всего лица веяло какой-то ласковой и мягкой силой. Ситников представил ей Аркадия, знакомству с которым она была рада, так как знала Николая Петровича. Молодой человек пригласил ее на мазурку.

Одинцовой было двадцать восемь лет, и в ее присутствии Аркадий чувствовал себя ребенком. Он решил, что еще никогда не встречал такой прелестной женщины, и сначала волновался и робел рядом с ней, а потом ее спокойствие словно передалось ему и он стал непринуждённо отвечать на ее вопросы. Сама дама говорила мало, но чувствовалось, что она успела пережить и передумать многое.

Одинцова спросила о Базарове, и Аркадий говорил о нем так подробно и с таким жаром, что она обернулась и внимательно посмотрела на него. Когда музыка умолкла, новая знакомая пригласила Аркадия посетить ее в гостинице, где она остановилась, и привезти с собой приятеля, сказав, что ей будет любопытно посмотреть на человека, который ни во что не верит.

Базаров тоже заинтересовался Одинцовой, хотя несколько цинично отозвался о ней: он сказал, что будь она даже вроде Кукшиной или просто светская львица, но у нее такие роскошные плечи, каких он давно не видывал.

XV

На следующий день друзья посетили Одинцову. Она вышла к ним в простом утреннем платье и казалась еще моложе. Аркадий представил ей Базарова и с удивлением заметил, что приятель его как будто конфузится, тогда как хозяйка оставалась совершенно спокойной. Базаров и сам почувствовал, как конфузится, и досадовал на себя за это.

Анна Сергеевна Одинцова была дочерью известного красавца, афериста и игрока Сергея Николаевича Локтева, который, прожив лет пятнадцать в Петербурге и Москве, проигрался и вынужден был поселиться в деревне, где вскоре умер, оставив крошечное состояние двум дочерям — двадцатилетней Анне и двенадцатилетней Катерине. Мать их, урожденная княжна Х., умерла еще раньше. Положение Анны после смерти отца было очень тяжелым.

Блестящее воспитание, полученное в Петербурге, не подготовило ее к деревенской жизни, к заботам по дому и хозяйству, с соседями она не общалась. Посоветоваться было не с кем, но она немедленно выписала к себе тетку, сестру своей матери, злую и чванную старуху, которая забрала себе все лучшие комнаты и брюзжала с утра до вечера.

Анна терпеливо сносила все причуды старухи, воспитывала сестру и уже примирилась с мыслью, что ей придется увянуть в глуши, когда ее случайно увидел некто Одинцов, очень богатый человек лет сорока шести, не глупый и не злой. Он влюбился в нее, и девушка вышла замуж.

Через шесть лет муж умер и оставил жене все свое состояние. Около года после его смерти Анна Сергеевна не выезжала из деревни, а потом вместе с сестрой отправлялась путешествовать за границу, но побывала только в Германии, соскучилась и вернулась в Никольское. У нее там был прекрасный дом и сад с оранжереями. В город она выезжала редко. Ее не любили в губернии, рассказывали про нее небылицы: будто бы она помогала отцу в его шулерских проделках, а за границу ездила, чтобы скрыть последствия любовной связи. Молодая женщина пропускала все сплетни мимо ушей: характер у нее был довольно решительный.

Одинцова сидела и слушала Базарова. Тот говорил довольно много, явно стараясь ее занять. Рассказывал о медицине, гомеопатии и ботанике, что удивило Аркадия, который ожидал, что приятель будет вещать о своих социально-политических убеждениях. Ломание Базарова в первые минуты неприятно поразило хозяйку. но потом она поняла, что молодой человек просто смущен, и простила ему их. Она не терпела только пошлости, а пошлым Базарова никто не смог бы назвать.

С Аркадием она обращалась, как с младшим братом. Когда гости собрались уходить, Анна Сергеевна протянула им красивую белую руку и пригласила приехать к ней в Никольское.

На улице Евгений сказал об Одинцовой, что та себя заморозила, и сравнил ее с королевой, заметив при этом, что она была св переделе. и бедности хлебнула. Заключил он свои впечатления, заявив, что у нее богатое тело – хоть сейчас в анатомический театр. Затем он предложил Аркадию отправиться послезавтра в Никольское. Неподалеку от которого было и имение его родителей.

XVI

Усадьба Одинцовой стояла на пологом холме. Приятелей встретили в передней два рослых ливрейных лакея, один из которых побежал за дворецким. Дворецкий в черном фраке провел приезжих в отведенную им комнату и сказал, что Анна Сергеевна просит пожаловать к ней через полчаса. Молодые люди были смущены царившими вокруг роскошью и порядком, Через полчаса они проследовали в просторную гостиную — богато, но без особого вкуса убранную комнату. Хозяйка встретила их радушно, сказав Аркадию, что их матери были подругами. Базаров тем временем принялся рассматривать альбомы.

В комнату вбежала красивая борзая собака, а за ней вошла девушка лет восемнадцати, черноволосая и смуглая, с приятным лицом. Это была Катя, младшая сестра Анны Сергеевны. Она очень мило улыбалась, глядела как-то застенчиво-сурово, беспрестанно краснела и быстро переводила дух.

Одинцова начала разговор с Базаровым. Сначала они говорили о пользе живописи. Хозяйка сказала, что художественное восприятие необходимо для того, чтобы лучше узнавать людей. На это Базаров ответил, что люди все одинаковы, как деревья в лесу, а разница между глупым и умным, добрым и злым как разница между больным и здоровым. Нравственные болезни человека происходят от недостатков общества и от дурного воспитания. Если исправить общество, то и болезней не будет. Аркадий, когда спросили его мнение, полностью согласился с Базаровым.

Катя поглядела на него исподлобья. Одинцова была удивлена, но предложила прервать разговор и Позвала всех пить чай. К чаю вышла тетушка Анны Сергеевны, худенькая маленькая женщина с неподвижными злыми глазами. Она всем была недовольна, а внимание и заботу племянниц принимала как должное.

Ей первой Катя налила чаю и подала чашку с гербом. Приятели скоро догадались, что на княжну не обращают внимания, хоть обращаются с ней крайне почтительно. Базаров решил. что ее держат для важности, потому что она княжна.

После чаю приехал сосед Порфирий Платонович. толстенький,  смешливый человек. Одинцова предложила Базарову сыграть в преферанс, на что тот согласился, а Катю попросила поиграть Аркадию на фортепьяно.

Катя и Аркадий неохотно подошли к фортепьяно, молодому человеку хотелось быть поближе к Анне Сергеевне. Катя начала играть сонату Моцарта. Она музицировала очень хорошо, лицо ее разгорелось маленькая прядь волос упала на темную бровь. Аркадия захватила музыка, и он невольно отметил, что девушка хорошо играет, да и сама недурна. Лотом они немного поговорили о Моцарте, но Катя замкнулась и Отвечала сдержанно. Она была не то что робка, а недоверчива и немного запугана воспитавшей ее сестрой, о чем та даже не подозревала.

За ужином Одинцова предложила Базарову пойти утром погулять, она хотела узнать у него латинские названия некоторых растений. У себя в комнате Аркадий потом восхищался хозяйкой. Евгений согласился с ним, но сказал, что чудо не она, а ее сестра.

Анна Сергеевна в тот вечер тоже думала о своих гостях. Базаров ей понравился отсутствием рисовки и резкостью суждений, таких Людей она еще не встречала. Одинцова была странным существом. Ум ее являлся одновременно и пытливым, и равнодушным. Как все женщины, которым не удалось полюбить, она хотела чего-то, сама не зная, чего именно. Замуж она вышла по расчету, мужа своего едва выносила и получила тайное отвращение ко всем мужчинам.

Как-то за границей она встретила одного красивого шведа; он произвел на нее сильное впечатление, но это не помешало ей вернуться в Россию.

Лежа в роскошной постели, молодая женщина думала о Базарове и улыбалась. Потом прочитала две страницы глупого французского романа и заснула.

Утром Евгений с Анной Сергеевной отправились на прогулку, а Аркадий остался с Катей. Ему не было с ней скучно, но, когда появилась Одинцова, сердце молодого
человека сжалось. Выражение лица Базарова, шедшего следом, хотя и веселое и ласковое, не понравилось Кирсанову. Приятель рассеянно поздоровался с ним и прошел к себе в комнату. Одинцова также рассеянно пожала ему руку и удалилась. Аркадий был удивлен: ведь утром они уже виделись.

XVII

Приятели пробыли в Никольском дней пятнадцать. Жизнь там текла по строгому распорядку, все в доме катилось, как по рельсам. Базарову это не очень нравилось, но Одинцова сказала ему, что в деревне иначе жить нельзя: скука одолеет.

В друзьях с первого дня их пребывания у Одинцовой произошли перемены. В Базарове, к которому хозяйка благоволила, стала проявляться небывалая прежде тревога, он легко раздражался, говорил нехотя, глядел сердито. Аркадий окончательно решил, что влюблен в Одинцову, и тихо предавался унынию, видя, что она предпочитает ему Евгения. Это не помешало молодому человеку сблизиться с Катей. У них установились ласковые приятельские отношения, интересы их совпадали: оба любили музыку и природу, в отличие от Одинцовой и Базарова.

Так само собой получилось, что обе парочки, побыв немного вместе, расходились каждая в свою сторону, особенно во время прогулок. Отношения между приятелями тоже стали меняться: Базаров меньше стал говорить с Аркадием, как будто избегал и стыдился его.

А объяснялось это тем, что Базаров, к собственному неудовольствию, влюбился в Одинцову самым романтическим образом. Он считал, что она к нему равнодушна, но иногда ему казалось, что и в ней зажигается ответное чувство. Базаров не совсем ошибался: он поразил воображение Одинцовой, она много о нем думала, хотя и не скучала в его отсутствие.

Однажды во время прогулки Евгений угрюмым голосом сказал, что скоро уедет в деревню к отцу. Анна Сергеевна побледнела, словно в сердце ее что-то кольнуло. Базаров не обманывал ее. Утром того дня он виделся с Тимофеичем, старым слугой отца, который был послан барином специально для того, чтобы поговорить с Евгением Васильичем, хотя и сказал, что завернул в Никольское по пути в город.

Базаров велел ему передать родителям, что скоро приедет. Обрадованный Тимофеич поехал прямо домой.

Вечером Евгений с Одинцовой сидели у нее в комнате, а Аркадий в зале слушал игру Кати. Анна Сергеевна завела разговор об отъезде Базарова. Она сказала, что ей без него будет скучно, и обмолвилась, что они сошлись, потому что оба одинаковы.

Молодых людей охватило тайное волнение. Базаров, почувствовав, что не в силах себя сдерживать, собрался уходить, но Одинцова его не отпустила и заявила, что он ее совсем не понимает, что она, в сущности, очень несчастлива, чувствует себя старой, усталой и неудовлетворенной.

Базаров ответил, что ее несчастье в том, что ей хочется полюбить, но она не может; к тому же она очень требовательна. Они услышали звуки музыки. Евгений подошел к Одинцовой попрощаться, так сильно стиснул ее пальцы, что она чуть не вскрикнула, и вышел из комнаты, а Анна Сергеевна еще долго сидела и о чем-то думала.

XVIII

На следующий день, утром после чаю, Одинцова позвала Базарова к себе в кабинет и возобновила вчерашний разговор. Она интересовалось планами гостя на будущее и просила откровенно поведать ей, что у него на душе.

После мучительных колебаний Евгений, подойдя к окну и отвернувшись от Одинцовой, сказал, что любит ее, любит глупо, безумно … Он уперся лбом в стекло, и все его тело трепетало; это билась в нем сильная и тяжелая страсть, похожая на злобу.

Анна Сергеевна протянула к нему руки и окликнула его голосом, в котором звенела невольная нежность. Базаров быстро обернулся и крепко обнял ее. Она тут же высвободилась из его объятий и отскочила. Он рванулся к ней … Но в ответ услышал, что он ее не понял, И, закусив губы, вышел.

Спустя полчаса служанка подала Одинцовой записку. В которой молодой человек спрашивал, должен ли он уехать. Она ответила: «Зачем уезжать? Я вас не понимала, вы меня не поняли».

До обеда Анна Сергеевна не выходила из комнаты, вспоминала то, что произошло, и не знала, как поступить. Наконец она решила, что все должно оставаться по-прежнему. спокойствие все-таки лучше всего на свете.

Она немного всплакнула, сама не зная отчего. Одинцова не чувствовала себя оскорбленной, скорее это было чувство вины. Она заставила себя дойти до черты но, заглянув за нее, увидела даже не бездну, а пустоту … или безобразие.

XIX

Как ни владела собой Одинцова, как ни свободна она была от предрассудков, ей было очень неловко, когда она явилась в столовую к обеду. Впрочем, обед прошел благополучно. Опять заехал Порфирий Платонович, рассказывал анекдоты. После обеда все общество отправилось в сад. Видя, что Базаров хочет поговорить с нею, Анна Сергеевна отошла в сторону. Подойдя к ней, молодой человек извинился, что разгневал ее, и, сверкнув глазами, спросил, сможет ли она когда-нибудь полюбить его.

Одинцова промолчала. а в голове ее мелькнуло: «Я боюсь этого человека».Анна Сергеевна взяла Катю под руку и до самого вечера не расставалась с ней. Базаров вышел из своей комнаты только к чаю. Неожиданно дворецкий доложил о приезде Ситникова, это разрядило обстановку. Он рассказал городские новости и вообще трещал без остановки. Появление пошлости часто бывает полезно в жизни: с прибытием нового гостя все стало как-то тупее и проще, все даже поужинали плотнее и раньше ушли спать.В спальне Базаров сказал Аркадию, что он завтра уезжает к отцу. Кирсанов очень удивился, но решил тоже ехать домой.

Он не понимал, что произошло у приятеля с Анной Сергеевной, начал представлять ее красивые черты, но постепенно их вытеснил облик Кати, и на подушку почему-то упала слеза.Аркадий вслух подосадовал на приезд Ситникова, но Базаров ответил, что Ситниковы необходимы, что ему, Базарову, нужны подобные олухи: не богам же горшки обжигать! Тут молодому Кирсанову открылась вся бездонная пропасть базаровского самолюбия: значит, он Бог, а все остальные — олухи … И Евгений, будто подтверждая его мысли, добавил, что Аркадий еще глуп. Одинцова не удивилась на заявление Аркадия, что он тоже уезжает, она казалась усталой. Катя молча и серьезно на него посмотрела, княжна даже перекрестилась, зато Ситников переполошился, но тоже объявил, что намерен уехать. Он предложил Кирсанову отправиться в своей коляске.

Гости отбыли после завтрака. Аркадий и Ситников сели в коляску, а Базаров в тарантас, но на постоялом дворе, пока меняли лошадей, Аркадий попросил приятеля взять его с собой. Евгений согласился, и Аркадий пересел в тарантас.

В тарантасе Аркадий крепко пожал руку Базарову и долго молчал. Потом Базаров, обронив, что плохо себя чувствует, начал рассказывать о родителях. Он перешел к тому, что случилось в Никольском, и сказал, что они там очень глупо себя вели, потому что ни в коем случае нельзя позволять женщине взять над собой верх.

После этого за всю дорогу, которая показалась Аркадию невероятно долгой, нигилист не произнес ни слова. Наконец показалась небольшая деревушка, а рядом с ней господский домик под соломенной крышей. Базаров заметил, что его отец вышел на крыльцо.

XX

Аркадий выглянул из-за плеча своего товарища и увидел на крылечке дома высокого худощавого человека с взъерошенными волосами и тонким орлиным носом, одетого в старый военный сюртук нараспашку. Он курил трубку и щурился на солнце. Когда Василий Иванович обнял сына, чубук так и прыгал у него в руке.

Из домика вышла кругленькая маленькая старушка в белом чепце и короткой пестрой кофточке. Она ахнула, пошатнулась и чуть не упала, но Базаров подхватил ее. Она обвила руками его шею, прижалась к сыновней груди и затихла, слышались только прерывистые всхлипывания. Евгений ввел мать в дом и усадил в кресло. Она смотрела на сына блаженными и смешными глазами.

Отец старался казаться спокойным, но у него дергались губы и трясся подбородок.

Базаров представил родителям Аркадия, который, глядя на них, тоже с трудом сдерживал слезы. Потом Арина Власьевна начала хлопотать по хозяйству, чтобы накормить дорогих гостей, а Василий Иванович повел их в свой кабинет. Он сказал, что Аркадию отведут комнатку во флигельке (которая на поверку оказалась предбанником, но очень чистым и уютным), а сыну уступит свой кабинет.

Старший Базаров ушел распорядиться, а Аркадий сказал приятелю, что его родители — добрые люди и очень ему понравились.

Вернулся Василий Иванович, предложил всем курить, стал рассказывать о новшествах, которые ввел в своем поместье, и о своей медицинской практике. Он был очень похож на сына, только лоб ниже и уже, а рот немного шире, и он постоянно двигался, моргал и покашливал.

В беседу Василий Иванович часто, к месту 11 не к месту, вворачивал иностранные словечки и вообще старался выражаться выспренно. Он сообщил Аркадию, что служил в бригаде у его дедушки, а теперь он — отставной штаб-лекарь и агроном. Сын разговаривал с ним снисходительно и немного свысока, но ласково, старик же не сводил с него глаз и ловил каждое слово.

Позвали к столу. Обед, хотя и приготовленный на скорую руку, был очень хорош. Арина Власьевна не замечала Аркадия и не потчевала его. Она сидела за столом, подперши кулачком круглое лицо и не сводя глаз с сына. Она называла его Енюшкой, Енюшенькой. На столе стояла бутылка вина, а потом отец вынес початую бутылку шампанского. Обед продолжался довольно долго, потом все пошли спать.

Арина Власьевна была настоящей русской дворянкой прежнего времени, очень набожной и чувствительной, верившей в приметы и сны, доброй и. по-своему. вовсе не глупой. В молодости она была очень миловидна. Говорила по-французски и играла на клавикордах, потом против воли вышла замуж за Василия Ивановича, расплылась и все позабыла в течение многолетних странствий с мужем по российским захолустьям. Сына своего она боготворила и боялась несказанно; была мнительна, постоянно ждала какого-нибудь несчастья и часто плакала. Теперь такие женщины уже перевелись.

XXI

Утром, встав с постели, Аркадий увидел Василия Ивановича, работавшего в огороде. Они разговорились. Молодой Кирсанов с восторгом рассказывал старику о Евгении, называя его одним из самых замечательных людей из тех, с кем встречался, говорил о его бескорыстии и предрекал ему великую будущность, чем совершенно осчастливил отца.

После чая со свежей малиной и сливками молодые люди лежали в тени небольшого стога сена и лениво беседовали.

Они говорили о родителях Базарова. Евгений соглашался  с Аркадием, что они славные люди, живут себе, и им хорошо: отец все время хлопочет, лечит людей, а у матери день занят всякими хозяйственными занятиями. Базаров же осознаёт собственную ничтожность в этом мире и от этого чувствует только скуку и злость.

Казалось бы, что лучше простой жизни, какую ведут «отцы»: ешь, пей и знай, что поступаешь самым правильным образом, но так жить скучно, хочется возиться с людьми.

Потом Евгений решил вздремнуть н попросил Аркадия не смотреть на него,  пока он будет спать, потому что у любого спящего человека лицо становится глупым. Кирсанова удивило, что его другу не безразлично мнение других, ведь Базаров заявлял, что настоящий человек не должен об этом заботиться, что настоящий человек тот, о котором надо не думать, а слушаться его или ненавидеть. Когда же Аркадий, подумав, сказал, что никого не ненавидит, приятель обозвал его размазней и нежной душой и признался, что ненавидит мужиков, для которых должен из кожи вон лезть, чтобы им жилось лучше, а они за это и спасибо не скажут.

Разговор перешел на другие темы. Оказалось, что Базаров практически ничего не знает о Пушкине, считает, что тот был военным и на каждой странице своих произведений призывал на бой за честь России.

Аркадий оскорбился за поэта, но спорить перестал и предложил действительно поспать. Но ни тому, ни другому не спалось. Их сердца охватило какое-то почти враждебное чувство друг к другу. Когда Аркадий завел речь о том, как хорошо вокруг, Базаров придрался к тому, что он говорит красиво, и сказал, что, похоже, Аркадий собрался идти по стопам своего дядюшки, назвав при этом Павла Петровича идиотом.

В ответ на возмущение друга Базаров отрезал, что в Аркадии говорят родственные чувства … Дело чуть не дошло до драки. Аркадий приготовился, как бы шутя, сопротивляться. но, увидев тянущиеся к нему длинные руки и нешуточную угрозу в глазах друга, почувствовал невольную робость.

В этот момент, к счастью, появился Василий Иванович. Евгений пожалел, что драке помешали, а Аркадий с облегчением пожал приятелю руку. Базаров-старший позвал молодых людей обедать, с некоторой робостью предупредив сына, что на обед приглашен приходский священник отец Алексей. Сын не протестовал, сказав, что не имеет ничего против, ведь его порции священник не съест.

Обед прошел благопристойно, потом играли в карты, причем отец Алексей обыграл Базарова, а на следующий день Евгений сказал Аркадию, что ему здесь скучно и поэтому они завтра уезжают. Кирсанов пожалел стариков, заметив, что они очень расстроятся. Базаров ответил, дескать, до свадьбы заживет, но не сообщал отцу о своем решении до самого вечера. Узнав новость, Василий Иванович опечалился, но прекословить не стал. Вернувшись в спальню, он ничего не сказал жене, чтобы не волновать ее на ночь.

XXII

Когда приятели уехали, Василий Иванович без сил опустился на стул и уронил голову на грудь, Арина Власьевна подошла к нему и утешила, сказав, что сын — отрезанный ломоть и только они останутся навеки неизменными друг для друга. Друзья добрались до постоялого двора, где им меняли лошадей, и Аркадий предложил заехать к Одинцовой. Та встретила их любезно, но не слишком обрадовалась. Они успокоили ее, сказав, что ненадолго. Катя была не здорова и не выходила, и Аркадий понял, что хотел увидеть ее не меньше, чем Анну Сергеевну. Попрощавшись с хозяйкой, они сели в экипаж и, уже нигде не останавливаясь, отправились в Марьино.

Там все были им очень рады. Между тем дела в Марьине складывались не очень удачно. Николай Петрович никак не мог наладить хозяйство; что бы он ни затеял, все не клеилось. Он был в отчаянии. Павел Петрович успокаивал его, а сам хмурился и подергивал усы. Базаров ни во что не вмешивался, занимался своими лягушками и инфузориями.

Аркадий считал своим долгом если не помогать отцу, то хотя бы терпеливо выслушивать его, и, к собственному изумлению, постоянно думал о Никольском, куда вскоре и отправился. Подъезжая к дому, он увидел Катю, гулявшую в саду. Заметив Аркадия, девушка покраснела и повела его в сад. Встреча с ней показалась ему добрым предзнаменованием.

XXIII

Проводив Аркадия, Базаров с головой ушел в работу. С Павлом Петровичем он уже не спорил. И хотя тот иногда просил разрешения присутствовать при опытах, отношения между ними лучше не стали. Николай Петрович понял это, когда брат заболел и промучился всю ночь, но Евгения не позвал. Только с Фенечкой Базаров отводил душу, охотно разговаривая с ней. Она же с ним держалась свободнее, чем даже с Николаем Петровичем.

Фенечке нравился гость, и она нравилась ему. Она в это лето. к слову сказать, очень похорошела. Было жарко, Фенечка совсем не могла ничего делать и большей частью сидела в беседке, вся разомлев от зноя.

Однажды в седьмом часу утра Базаров застал ее там, перед ней лежала целая охапка еще мокрых от росы красных и белых роз. Он вошел в беседку и, поздоровавшись, присел и начал беседовать о том, что ему всё в ней нравится: и как она смеется, и как говорит, и что все умные дамы не стоят ее локотка.

Фенечка перевела разговор на то, как помогли Мите капельки, данные Базаровым, и он потребовал у нее одну из красных роз в качестве платы за лечение. Получив розу, он попросил Фенечку понюхать, как та пахнет, и, нагнувшись, поцеловал молодую женщину в полураскрытые губы. Она уперлась обеими руками ему в грудь, но сопротивлялась слабо, и он мог возобновить и продлить свой Поцелуй.

За кустами раздался сухой кашель, н Фенечка мгновенно отпрянула от Базарова. Павел Петрович подошел к ним, поздоровался и удалился. Он вышел из сада, довольно долго гулял по лесу, а когда вернулся к завтраку, на вопрос брата о самочувствии ответил, что страдает разлитием желчи.

XXIV

Часа два спустя он пришел в комнату Базарова и, извинившись, что отрывает его от занятий, спросил, как тот относится к дуэлям. Евгений ответил, что с теоретической точки зрения дуэль — это нелепость, а с практической — совсем другое дело. Услышав это, Павел Петрович вызвал его на поединок, сказав, что причину объяснять не будет, просто они друг друга терпеть не могут.

Договорились, что стреляться будут завтра утром, часов в шесть, барьер — не менее чем в десяти шагах. Секундантов взять было негде, поэтому решили, что Петр, слуга Николая Петровича, будет Свидетелем, дабы оставшийся в живых мог избежать обвинения в убийстве.

Павел Петрович еще раз извинился и вышел, а Базаров остался размышлять о том, как все происшедшее красиво и глупо. Он мог отказаться, но тогда Кирсанов старший ударил бы его тростью (при этой мысли Базаров побледнел), и после этого Евгению пришлось бы задушить Павла Петровича, как котенка.

Размышляя о причине вызова, он понял, что Кирсанов видел их с Фенечкой, и решил, что старик влюблен в нее. И вообще все получилось скверно: придется подставлять лоб и уж во всяком случае уехать, а тут Аркадий, Николай Петрович.

День прошел тихо и как-то вяло. В четыре часа утра Петр разбудил Базарова, и они отправились в рощу. Вскоре появился Павел Петрович. Он был одет в легкий пиджак и  белоснежные панталоны, а под мышкой нес ящик, завернутый в зеленое сукно. Они поздоровались и приступили к дуэли. Базаров отмерил двенадцать шагов и провел носком черту на земле — это был барьер. Они разошлись от барьера на десять шагов и начали сходиться.

Павел Петрович прицелился Базарову в голову и выстрелил. Пуля просвистела у самого уха. Тогда и Евгений поднял пистолет и выстрелил не целясь. Кирсанов вздрогнул и схватился руками за ляжку. Струйка крови потекла по белым панталонам. Базаров отбросил пистолет в сторону и подошел к противнику.

Павел Петрович сказал, что дуэль может быть продолжена, но противник ответил, что это уж до другого раза, а теперь он не дуэлянт, а Доктор должен осмотреть рану.

Глаза раненого закатились, и он потерял сознание. Евгений стал перевязывать ему рану, а Петра отправил в имение за дрожками. На дрожках приехал встревоженный Николай Петрович. Брат объяснил ему, что они с господином Базаровым немножко повздорили.

Час спустя старший Кирсанов уже лежал в постели с искусно забинтованной ногой. Вечером у больного сделался жар, но приехавший из города доктор, которому сказали, что Павел Петрович случайно поранился сам, посоветовал прохладительное питье и успокоил, что опасности для жизни нет. Когда под утро бредивший Павел Петрович открыл глаза, то увидел у своей постели брата и сказал ему, что у Фенечки есть что-то общее с Нелли — той самой княгиней Р. Еще он добавил, что любит это пустое существо и не потерпит, чтобы какой-то наглец посмел коснуться ее. Николай Петрович и не подозревал, к кому относятся слова брата.

Базаров явился к Николаю Петровичу утром следующего дня. Он успел уже выпустить на волю всех своих лягушек и уложить вещи. Он попрощался с хозяином и, не дослушав всяческих объяснений, раздражавших его, вышел.

Узнав об отъезде Базарова, Павел Петрович пожелал видеть его и пожал ему руку. После этого, не простившись с Фенечкой и только увидев в окне ее печальное лицо, Евгений сел в телегу, закурил сигару и уехал.

Неудачливому дуэлянту вскоре стало легче. Однажды утром, когда Фенечка принесла ему чашку чаю, он спросил ее, любит ли она Николая Петровича. Женщина ответила, что любит всем сердцем и ни на кого не променяет, а в том, что произошло в беседке, она не виновата.

На глазах Павла Петровича показались слезы, и он попросил Фенечку всегда любить брата, не изменять ему, никогда не покидать его и поцеловал ей руку. В этот момент в комнату вошел Николай Петрович с Митей на руках. Фенечка бросилась к ним и обняла их обоих, потом взяла сына на руки и вышла из комнаты.

Павел Петрович попросил брата жениться на Фенечке. Николай Петрович был очень рад. Он только из уважения к брату, являвшемуся непреклонным противником подобных неравных браков, до сих пор не женился на ней.

XXV

В Никольском Катя с Аркадием сидели в саду под ясенем и беседовали. Они говорили о природе и о поэзии Гейне. Попутно Катя отметила, что Аркадий почти совсем вышел из-под влияния Базарова, которого считала чужим и ему, и ей с сестрой. Она сказала, что Евгений хищный, а они ручные, что Базаров имел большое влияние и на Анну Сергеевну, но над ней никто долго верх держать не может, потому что она очень дорожит своей независимостью.

В этот момент в головах обоих молодых людей мелькнуло, что независимость им ни к чему. Аркадий стал сравнивать сестер и сказал, что Катя упряма и наблюдательна, пуглива и чуждается всех. Она объяснила это тем, что долго жила одна и поневоле научилась размышлять. Когда он упомянул о ее высоком положении, имея ввиду. что девушка богата, она заметила, что богата не она, а ее сестра.

Она добавила также, что ни за что не вышла бы замуж за очень богатого человека, потому что такой брак был бы неравным. Аркадий ответствовал, что она так же умна и самостоятельна, как и Анна Сергеевна. На просьбу Кати не сравнивать ее с сестрой, которая и умна и красива, Аркадий заявил, что не променяет Катю ни на кого на свете. С этими словами он встал и быстро ушел.

Катя уронила руки на колени и, покраснев, долго смотрела ему вслед. К ней тихо подошла Одинцова и сказала, что думала застать с ней Аркадия и предложить ему пойти с ней погулять. Потом она добавила, что из города Кате привезли ботинки и ей нужно пойти и при мерить их, заметив при этом, что у младшей сестренки прелестные ножки.

Анна Сергеевна отправилась дальше по дорожке, а Катя поднялась со скамейки и, взяв книгу Гейне, пошла в дом, размышляя над словами сестры. «Прелестные ножки, — думала она, — ну так он и будет у них». Ей тотчас же стало стыдно, и девушка быстро побежала наверх.

Аркадий шел к себе, когда его догнал дворецкий и сказал, что прибыл Базаров. Испугавшись, что дома произошло какое-нибудь несчастье, молодой Кирсанов устремился к своей комнате. Вид товарища его успокоил, хотя более опытный взгляд уловил бы в лице и фигуре Базарова признаки внутреннего волнения. Аркадий бросился к нему на шею и спросил, всё ли благополучно дома и все ли здоровы.

Евгений поведал ему о своей дуэли с Павлом Петровичем. Аркадий удивился и опечалился, но не показал этого и только спросил, не опасна ли рана. Базаров, принужденно улыбаясь, ответил, что рана не опасна, и при этом на сердце у него сделалось как-то жутко и стыдно.

Он заявил, что им с Аркадием лучше расстаться, потому что они друг другу приелись, и удивился, когда приятель расстроился. Он выразил надежду, что Одинцова утешит Аркадия, ведь он влюблен в нее и ради нее приехал в Никольское, и хотел уже попрощаться с ним, но Аркадий уверил Базарова, что тот ошибается и что было бы в высшей степени невежливо уехать, не повидавшись с хозяйкой.

Анна Сергеевна пригласила Базарова к себе и приняла в той комнате, где он так неожиданно объяснился ей в любви.

Лицо ее выражало невольное напряжение. Базаров успокоил ее, сказав, что он давно опомнился и надеется, что и она забыла его глупости. Одинцова глубоко вздохнула, как человек, только что поднявшийся на высокую гору, и улыбнулась.

Она предложила гостю остаться друзьями и стала расспрашивать, чем он занимался в Марьине. Базаров ничего не сообщил ей о дуэли, боясь, будто она подумает, что он интересничает; изрек только, что он все это время работал. Она же ответила, что сперва хандрила, собиралась даже поехать за границу, но приехал Аркадий, и она опять вошла в свою роль тетки, наставницы, матери.

Одинцова очень спокойно поведала, что Аркадий и Катя теперь — большие приятели. Евгений же решил, что Одинцова хитрит, и сказал ей, что Аркадий в нее влюблен.

Анна Сергеевна перевела разговор на другую тему. Разговаривая с Базаровым, она чувствовала себя все-таки как-то неловко. Она предложила перейти в залу и послала за Аркадием, который сидел у себя в комнате и размышлял. Его думы были глубоки и важны, но отнюдь не печальны: зная, что хозяйка сидит наедине с Базаровым, он нисколько не ревновал, а, наоборот, словно радовался чему-то.

XXVI

На следующий день Катя с Аркадием сидели в портике, построенном покойным мужем Анны Сергеевны, худа Катя любила приходить и сидеть там в тени и прохладе за работой или чтением. До завтрака оставалось около часа, прохладное утро уже сменялось жарким днем. У девушки был озабоченный вид: утром сестра призвала ее к себе в кабинет и посоветовала быть осторожнее с Аркадием и избегать уединенных мест. Анна Сергеевна была не в духе, да и сама Катя чувствовала смущение.

Аркадий сбивчиво и в то же время немного развязно говорил о своих чувствах. Он совсем запутался в словах, словно завяз в болоте, и мысленно умолял ее помочь ему, но Катя упорно молчала, будто не понимала, к чему это, и ждала чего-то. Вдруг они услышали совсем рядом голоса Анны Сергеевны и Базарова.

Они шли по дорожке мимо кустов, окаймлявших портик. Одинцова говорила о том, что они ошиблись в своих чувствах: сначала взаимное любопытство было возбуждено, потом поняли, что у них слишком много общего и они не нуждаются друг в друге. Тогда как Аркадий … Ей всегда казалось, что она нравится ему, и она стала чаше думать о нем, она рада, что он относится к Кате как брат … Они продолжали говорить, голоса их стали удаляться.

Аркадий обратился к Кате. она сидела, еще ниже опустив голову. Он дрожащим голосом произнес, что любит ее навек и безвозвратно и просит ее руки. Девушка взглянула на него важным и светлым взглядом и, после долгого раздумья, едва улыбнувшись, ответила: «Да». Он вскочил со скамьи, прижал ее руки к своему сердцу, задыхаясь от восторга, а она как-то невинно заплакала, сама тихо смеясь своим слезам.

На следующее утро Одинцова позвала Базарова к себе в кабинет и с принужденным смехом показала ему письмо от Аркадия, в котором он просил руки ее сестры.

Базаров сделал усилие над собой, чтобы не выказать вспыхнувшего в нем злорадства, и посоветовал ей благословить влюбленных, потому что молодой Кирсанов являлся во всех отношениях хорошей партией. Они разговаривали, смеясь, хотя обоим было не до смеха. Базаров предупредил, что он уезжает.

Одинцова предложила ему остаться ещё, но он отказался, сказав, что милостыни ему не надо. Укладывая чемодан, Базаров сказал Аркадию, что тот правильно делает, что женится на Кате, о которой он всегда был высокого мнения, потому что она барышня умная и умеет за себя постоять. Он предложил Аркадию обняться, тот бросился к нему на шею, и слезы так и брызнули из его глаз. Евгений уехал.

Вечером Аркадий уже совершенно позабыл о своем наставнике. Он уже начал подчиняться Кате, она это видела и не удивлялась. На следующий день Кирсанов должен был ехать в Марьино, дабы поведать отцу о предстоящем браке. Анна Сергеевна сначала опечалилась при виде счастья молодых людей, а потом умилилась и успокоилась.

XXVII

Старики Базаровы, совсем не ждавшие сына, очень ему обрадовались. Он заявил отцу, что приехал на шесть недель, чтобы поработать, и попросил ему не мешать.

Евгений запирался в отцовском кабинете, а старики боялись дышать и ходили на цыпочках, чтобы не потревожить его.

Но вскоре одиночество надоело ему, Лихорадка работы сменилась тоскливой скукой и глухим беспокойством, и молодой человек начал искать общества: пил чай в гостиной, бродил по огороду с Василием Ивановичем и даже спрашивал об отце Алексее. Во Всех его движениях появилась какая-то усталость. что очень беспокоило отца.

Иногда  Базаров отправлялся в деревню и разговаривал с мужиками, которые ответствовали с патриархально добродушной певучестью, а между собой посмеивались над ним и довольно грубо утверждали, что он ничего в их жизни не понимает. Наконец он нашел себе занятие: стал помогать отцу лечить крестьян. Василий Иванович был очень рад этому и с гордостью говорил, что сын его – самый замечательный врач из всех, кого он знал.

Однажды из соседней деревни привезли мужика, умирающего от тифа. Василий Иванович с сожалением сказал после осмотра, что ничем помочь уже не в силах, и действительно — больной умер, не доехав до дома.

Дня три спустя Евгений вошел к отцу в комнату и попросил у него адский камень, чтобы прижечь ранку. Оказалось, он порезал палец, помогая уездному врачу при
вскрытии того самого мужика, умершего от тифа. Прижигать было уже поздно, потому что поранился он еще утром и, возможно, уже заразился. С этого момента отец стал пристально наблюдать за сыном. Он не спал по ночам, и Арина Власьевна, которой он, разумеется, ничего не сказал, стала приставать к мужу, почему тот не спит.

На Третий день у Базарова пропал аппетит и начала болеть голова, его то бросало в жар, то знобило. Он сказал матери, что простудился, и вышел из комнаты.

Арина Власьевна занялась приготовлением чая из липового цвета, а Василий Иванович вышел в соседнюю комнату и молча схватился за волосы.

Евгений в этот день уже не вставал. Ему становилось все хуже и хуже. В доме установилась странная тишина, вокруг словно потемнело. С лица Василия Ивановича не сходило выражение изумления, Арина Власьевна начала сильно беспокоиться.

Послали в город за доктором. Базаров сказал отцу, что они оба отлично понимают, что он заражен и через несколько дней умрет. Отец пошатнулся, словно кто его по ногам ударил, и пролепетал, что это неправда и что Евгений всего лишь простудился.  Базаров приподнял край рубахи и показал отцу выступившие на теле зловещие красные пятна, являвшиеся признакам и заражения.

Штаб-лекарь ответил, что вылечит его, но сын сказал, что родителям остается только молиться за него, и попросил отца послать нарочного к Одинцовой, чтобы передать ей,  что он умирает и велел ей кланяться. Василий Иванович пообещал самолично написать письмо Одинцовой и, выйдя из комнаты, сказал жене, что сын умирает, и велел ей молиться.

Базаров, как мог, утешал родителей, но ему с каждым часом становилось хуже. У матери все валилось из рук, отец предлагал различные способы лечения. Тимофеич отправился к Одинцовой. Ночь прошла для больного тяжело, его мучил жестокий жар.

Утром Евгению стало легче. Он выпил чаю и попросил мать, чтобы та его причесала. Василий Иванович немного оживился: он решил, что кризис прошел и теперь дело пойдет на поправку. Однако перемена к лучшему продолжалась недолго, приступы болезни возобновились. Родители попросили у сына разрешения позвать к нему священника, но он считал, что спешить незачем. Вдруг послышался стук колес, и во двор въехала карета. Старик бросился на крыльцо. Ливрейный лакей отворил дверцу.

Из кареты вышла дама в черной мантилье и под черной вуалью. Она представилась Одинцовой и попросила провести ее к больному, сказав, что привезла с собой доктора. Василии Иванович схватил ее руку и судорожно прижал к своим губам. Арина Власьевна, ничего не понимая, выбежала из домика, упала к ногам приезжей и начала, как безумная, целовать ее платье. Опомнившись, отец провел врача в свой кабинет, где лежал Евгений, и сказал сыну, что приехала Анна Сергеевна. Базаров захотел ее увидеть, но сперва его осмотрел доктор.

Полчаса спустя Анна Сергеевна вошла в кабинет. Доктор успел шепнуть ей, что больной безнадежен. Женщина взглянула на Базарова и остановилась у двери, до того поразило ее его воспаленное и в то же время мертвенное лицо.

Она просто испугалась и в то же время осознала, что если бы она любила его, то почувствовала бы совсем не то. Евгений поблагодарил ее за то, что приехала, сказал, что она очень красивая и добрая, и попросил ее не подходить к нему близко, потому что болезнь очень заразна.

Анна Сергеевна тут же быстро подошла к нему и села на кресло возле дивана, на котором лежал больной. Он просил у нее прощения за все, попрощался с ней.

Потом он стал бредить, а когда она окликнула его, попросил, чтобы Одинцова его поцеловала. Анна Сергеевна приложилась губами к его лбу и тихо вышла. Она шепотом сказала Василию Ивановичу, что больной заснул.

Базарову уже не суждено было проснуться. К вечеру он впал в совершенное беспамятство, а на следующий день умер. Когда его соборовали, один глаз его открылся и на лице появилось выражение ужаса. Когда же он испустил последний вздох, в доме поднялось всеобщее стенание. Василий Иванович впал в исступление и стал роптать на Бога,  но Арина Власьевна, вся в слезах, повисла у него на шее,  и они вместе пали ниц.

XXVIII

Прошло шесть месяцев. Стояла морозная зима. В Марьине Прокофьич накрывал стол на семь приборов. Неделю назад в небольшой церкви состоялись две свадьбы: Аркадия с Катей и Фенечки с Николаем Петровичем. А в этот день последний давал прощальный обед брату, уезжавшему по делам в Москву. Анна Сергеевна уже отправилась туда.

В три часа дня все собрались к столу. Митя обитал здесь же на высоком стульчике, у него появилась няня в кокошнике. Павел Петрович сидел между Катей и Фенечкой, мужья поместились возле своих жен. Всем было немножко неловко, немножко грустно, но хорошо. В Фенечке, которая очень изменилась и была одета в нарядное шелковое платье, появилась какая-то почтительность к самой себе.

Спокойнее всех была Катя. Она доверчиво посматривала вокруг, и видно было, что Николай Петрович уже успел полюбить ее без памяти. Он предложил тост за то, чтобы брат поскорее вернулся к ним. Павел Петрович поцеловался со всеми, не исключая Мити, и поднял бокал с пожеланием счастья. Катя и Аркадий потихоньку выпили в память Базарова.

Прошло время. Анна Сергеевна вышла замуж. Не по любви, а по убеждению — за одного из молодых русских деятелей, человека очень умного, доброго и холодного как лед. Они живут в большом ладу и, пожалуй, доживут до счастья и даже до любви. Аркадий поселился с отцом в Марьяне, занялся хозяйством, и дела их пошли на лад, ферма стала приносить значительный доход. У Катерины Сергеевны родился сын Коля, а Митя уже вовсю бегает и хорошо говорит.

Фенечка, Федосья Николаевна, после мужа и сына никого так не обожает, как свою невестку, и не отходит от нее, когда та садится играть на фортепьяно.

Павел Петрович живет в Дрездене, но общается только с англичанами и проезжими русскими, а немцы благоговеют перед ним. И Кукшина живет теперь за границей, в Гейпельберге, изучает архитектуру, в которой она, по ее словам, открыла новые законы.

Ситников суетится в Петербурге, где продолжает «дело Базарова». Отец помыкает им по-прежнему, а жена считает дурачком.

На небольшом сельском кладбище среди заброшенных могил есть одна, огороженная железной оградой, на которую по утрам прилетают петь птицы. Здесь похоронен Евгении Базаров. Сюда из соседней деревушки часто приходят уже дряхлые старичок со старушкой.

Поддерживая друг друга, отяжелевшей походкой подойдут они к ограде. упадут на колени, долго и горько плачут, внимательно глядя на немой камень, под которым лежит их сын. Потом смахнут с камня пыль, поправят еловую ветку и молятся, словно не в силах покинуть это место, откуда им как будто ближе до сына, до воспоминания о нем…