Валерия АНТОНОВА
31.08.2021
Мы попытались разобраться, какие существуют концепции миропорядка и чем они отличаются друг от друга. Безусловно, объективно сравнить все идеи (национальные или же глобальные) невозможно, поэтому вместо традиционного рейтинга мы решили составить качественный обзор каждой из них. Здесь не будет оценок или баллов — зато будет обзор того, что включает в себя каждая из рассматриваемых моделей миропорядка.
Какова история возникновения этих идей? Что лежит в их основе? И каким был бы мир, если бы конкретная идея стала главенствующей? Рассмотрим эти вопросы в нашем новом материале.
Как мы анализировали идеи
Хотя мы приняли решение не оценивать каждую идею в баллах и не составлять итоговый рейтинг с оценками, мы постарались провести их сравнение по одним и тем же критериям, чтобы сопоставить их максимально адекватно. Мы проанализировали историю возникновения конкретной идеи, ее основные положения и основных идеологов, основные философские и литературные труды, раскрывающие данную идею, период расцвета интереса к ней. Кроме того, мы попытались немного пофантазировать и представить себе, каким могло бы быть человечество, если именно эта идея стала бы доминировать в мире. Подробнее рассмотрим на примере русской идеи.
| История возникновения | Идея о существовании особого русского пути и избранности русского народа возникла еще в XVI веке, когда была сформулирована концепция «Москва — третий Рим», согласно которой Москва (позже — и вся Российская империя) является преемницей Римской империи). Об исключительности русского народа задумывались и славянофилы, выступавшие против вестернизации русской культуры и видевшие ответ в православии. Сам же термин «русская идея» был введен Федором Михайловичем Достоевским в 1860 году (в объявлении о подписке на журнал «Время»), но более широкое распространение получил после 1888 года, когда философ, поэт и публицист Владимир Сергеевич Соловьев прочел в Париже доклад под названием «Русская идея». Основной темой доклада был «смысл существования России во всемирной истории». В центре русской идеи Соловьев ставил религию, а именно объединенное христианство без деления на православие, католицизм и протестантизм. По Соловьеву, русская идея не должна концентрироваться исключительно на русском народе или же на всех славянских народах, поскольку каждый этнос неразрывно связан с другими. Соловьев рассматривал русскую идею не как исключительность русского народа, а как долг России перед другими народами и ее культурно-исторический вклад в устройство всего мира — здесь мыслитель следовал принципу «всеединства», основополагающего для его философии. В трудах других философов учение о русской идее претерпело значительные изменения. |
| Основные положения | В концепции Соловьева русская идея основывается на принципах теократии как непреложной истины, наднациональной связи России с другими народами, а также всеединства. Иной взгляд на «русскую идею» был у Николая Александровича Бердяева, который, напротив, делал акцент на исключительности русского народа и существовании его особого пути и придавал идее эсхатологический характер, отмечая устремленность русского народа не к граду земному, а к граду грядущему. По мнению Бердяева, русская идея как отражение противоречий русской души являет собой Божий замысел. |
| Основные идеологи | В. С. Соловьев, Е. Н. Трубецкой, В. В. Розанов, В. Иванов, С. Л. Франк, Г. П. Федотов, И. А. Ильин, Л. П. Карсавин, Н. А. Бердяев |
| Основные философские и литературные труды, раскрывающие идею | «Русская идея», В.С. Соловьев (1888); |
| Период расцвета | Конец XIX — середина XX века. Интерес к концепции «русской идеи» возродился после распада СССР. |
Попробуем представить, каким был бы мир, если бы русская идея в нем главенствовала. В современном мире эсхатологическая концепция Бердяева представляется хотя и занятной теорией, но малоприменимой к реальной жизни: вряд ли кому-то сегодня придет в голову всерьез рассуждать о том, что ждет русский народ в граде грядущем. При этом некоторая отстраненность русского народа от града земного с его земными тяготами и проблемами имеет место. Глядя на состояние многих российских деревень (да и городов), можно допустить, что их обитатели на град земной давно махнули рукой.
Более актуальным кажется геополитический аспект русской идеи. Так, если бы русская идея доминировала в мире, территория современной России (или, по крайней мере, территория ее политического влияния) расширилась бы как минимум до границ Российской империи. Кроме того, в этом случае Россия получила бы существенно большее влияние и за границей. Попытки к усилению на международной арене в современной России, безусловно, и так предпринимаются — взять хотя бы сирийскую кампанию или дипломатические усилия нашей страны в Карабахском конфликте. В случае доминирования русской идеи и объединения христианских религий Россия могла бы взять на себя роль миротворца и глобального политического игрока в гораздо больших масштабах.
Протестантская идея
| История возникновения | Начало протестантской идеи, или протестантской этики, было положено в 1517 году, когда монах Мартин Лютер открыто выступил с критикой католической церкви из-за ее практики индульгенций и опубликовал свои «95 тезисов» (как считалось ранее, он прибил их к двери Замковой церкви в Виттенберге, однако позже эта теория была оспорена). Это послужило началом эпохи Реформации, в результате которой католическая церковь утратила былое могущество, протестантизм распространился по Европе, а затем и по Америке, а провозглашаемые протестантизмом ценности (стремление к экономии, скромность, усердие), повлияв на умы людей, способствовали переходу от феодального уклада к капиталистическому. Уже в начале XX века социолог Макс Вебер выдвинул теорию о том, что именно протестантская трудовая этика обеспечила подъем капитализма в протестантских странах: в частности, в США, Великобритании, Нидерландах. |
| Основные положения | Согласно протестантскому учению, успех в земных делах является знаком благоволения Бога, поэтому достаток и успешное ведение торговли не греховно (здесь протестантизм противопоставляет себя католицизму, где благородным считался лишь тот труд, который не приносил сверхдоходов, соответственно, «чрезмерное» богатство могло считаться чем-то греховным. Соответственно, усердный труд, приводящий к получению хорошей прибыли, в протестантских обществах считался признаком не алчности, а, наоборот, праведности. |
| Основные идеологи | Мартин Лютер, Жан Кальвин, Макс Вебер |
| Основные философские и литературные труды, раскрывающие идею | «95 тезисов», М. Лютер (1517); «Наставления в христианской вере» (1536); «Протестантская этика и дух капитализма» (1905). |
| Период расцвета | С XVI века и по сей день. |
Чтобы представить себе, каким был бы мир, если бы в нем главенствовала протестантская идея, фантазировать даже не приходится. Просто потому что в западном мире именно она сейчас и главенствует. США и Великобритания, в которых доминирует протестантизм, сегодня являются теми самыми странами, которые определяют миропорядок. Капитализм, который, по Максу Веберу, утвердился в мире именно благодаря протестантской этике, нашел свой апогей в американском обществе потребления, где вся жизнь строится вокруг бизнеса и денег.
Европейская идея
| История возникновения | После падения Византии под Европой стали понимать христианский (на тот момент католический) мир в целом — в противовес враждебному мусульманскому миру. В эпоху Возрождения идеал Европы, объединенной христианством ради противостояния исламской угрозе, выражал Эразм Роттердамский, хотя тогда идея единой Европы была абсолютной утопией: в то время даже отдельные европейские государства были раздроблены на множество княжеств. Позже к идее европейской интеграции возвращались правители различных европейских государств. Так, чешский король Георгий Подибрад предлагал европейским государям заключить договор о взаимном ненападении и взаимной поддержке в случае внешней агрессии. Проект чешского короля сильно напоминает устройство современного Евросоюза и предусматривал существование Союзного совета, в который бы входили представители государств — членов Союза, а также Союзного суда, который бы разрешал конфликтные ситуации между участниками. Французский король Генрих IV вместе со своим министром герцогом Сюлли также разрабатывал аналогичный проект, известный под названием «Великий проект», в рамках которого Европу предлагалось разделить на 15 государств с неприкосновенными границами, общеевропейские интересы должны были стоять выше национальных, участники не должны воевать между собой, а возглавлять союз должен был Высший Совет. К аналогичным идеям не раз обращались европейские политики и мыслители. Наиболее остро вопрос объединения европейских государств ради сохранения мира встал после Первой мировой войны, когда появилось много подобных проектов. Так, австрийский философ Рихард Куденхове-Калерги предлагал создать Панъевропейский союз, подразумевавший создание союза равноправных государств, общеевропейского воинского контингента, единой валюты, таможенного союза. После же Второй мировой войны, в 1951 году, было создано Европейское объединение угля и стали, куда вошли ФРГ, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Франция и Италия. Договор о создании этого объединения и стал первым реальным шагом к евроинтеграции. |
| Основные положения | Единая Европа как оплот христианства; объединение европейских государств для поддержания мира; объединение европейских государств в целях экономики. |
| Основные идеологи | Э. Роттердамский, П. Дюбуа, Генрих IV, Ш. И. де Сен-Пьер, К. Краузе, А. де Сен-Симон, Р. Куденхове-Калерги |
| Основные философские и литературные труды, раскрывающие идею | «Проект установления вечного мира в Европе», Ш. И. де Сен-Пьер (1713); «Набросок проекта союза европейских государств в качестве основы всеобщего мира и правового единства предотвращения любых посягательств на внутреннюю и внешнюю свободу Европы», К. Краузе; «О реорганизации европейского общества», А. де Сен-Симон, О. Тьерри (1814). |
| Период расцвета | Вторая половина XX века. |
Время доминирования европейской идеи уже прошло: период ее расцвета пришелся на вторую половину XX века, когда создавалось множество объединений европейских государств, венцом которых стал Европейский союз. В наши дни и Евросоюз, и сама европейская идея постепенно приходят в упадок. Выразилось это, прежде всего, в Брекзите, однако признаки того, что европейские государства уже не так свято верят в идеалы евроинтеграции, появились еще до проведения референдума в Великобритании о выходе страны из объединения. Кризис европейской идеи стал явно заметен после наплыва беженцев в страны Европы, начавшегося в 2015 году. Тогда Евросоюз начал буквально раскалываться на два лагеря: в то время как некоторые страны (прежде всего Германия) принимали у себя мигрантов, другие отказывались от этого.
Если во второй половине XX века глобалистское движение активно набирало силу, то теперь в Европе, напротив, сильны антиглобалистские настроения. Во многих странах Евросоюза набирают популярность партии, поддерживающие национальные интересы государств, евроскептики и антиглобалисты приобретают все больше поддержки. На фоне пандемии COVID-19, в начале которой странам Евросоюза не удалось сформировать единую стратегию борьбы с коронакризисом, стало очевидно, что единая Европа сегодня — практически угасший миф, а в реальном мире каждый сам за себя.
Коммунистическая идея
| История возникновения | Хотя сам термин «коммунизм» стал широко использоваться в философии только в XIX веке, по сути коммунистические идеи появились еще в древнем мире — например, их распространяли древнегреческие софисты, практиковали ученики Пифагора. Общины, жившие по коммунистическим принципам, существовали в древнем Иране и странах Средней Азии. Коммунистические идеи мы наблюдаем, например, в «Утопии» Томаса Мора, где жители изображаемой несуществующей страны не имеют денег и не ведут торговлю, а получают все от государства. В конце XVIII века некоторые французские революционеры также высказывали коммунистические идеи — например, Франсуа Буассель, выступавший за всеобщее равенство, использование общего имущества и разделения его по потребностям. Эти идеи продолжили развиваться во Франции и в XIX веке — одним из главных их представителей был Этьен Кабе, который даже попытался воплотить их в США, купив землю в Техасе и переселив туда рабочих из Франции. Начало расцвета коммунистических идей пришлось на середину XIX века: в 1848 году Карл Маркс и Фридрих Энгельс в составе «Союза коммунистов» издали «Коммунистический манифест». Сам коммунизм разделился на разные учения — анархо-коммунизм и марксизм, — а в XX веке появились ленинизм, троцкизм и маоизм. |
| Основные положения | Общественная собственность на средства производства; отсутствие деления общества на классы; социальное равенство. От каждого — по способностям, каждому — по потребностям. |
| Основные идеологи | Э. Кабе, К. Маркс, Ф. Энгельс, П. А. Кропоткин, В. И. Ленин, Мао Цзэдун |
| Основные философские и литературные труды, раскрывающие идею | «Экономическо-философские рукописи», К. Маркс (1844); «Принципы коммунизма», Ф. Энгельс (1847); «Красная книжечка». |
| Период расцвета | Вторая половина XIX — первая половина XX века. |
Несмотря на то что коммунизм так и остается лишь философской концепцией и истинно коммунистическое общество так и не было создано ни в одном государстве, доминирование коммунистической идеи человечество уже видело. Выразилось оно в создании Советского Союза, руководители которого поставили целью через социализм прийти к коммунистическому обществу. В советском государстве были уничтожены социальные классы, сформировавшиеся до этого, все граждане имели равный доступ к таким социальным благам, как медицина, образование и жилье, при этом работу они получали по распределению. С одной стороны, то общество было действительно намного ближе к установлению всеобщего равенства, чем капиталистическое общество, которому противопоставлял себя СССР, однако в действительности все же некоторые были «равнее» других: взять хотя бы представителей партийной верхушки, которые получали от государства огромные квартиры и дачи — это было совершенно несравнимо с теми благами, к которым получали доступ простые рабочие.
Интересен пример современного Китая, где был провозглашен принцип «Одна страна — две системы». Несмотря на то что официальной политической идеологией в КНР остается коммунизм, в современном мире коммунистические идеи, как показала история, не могут конкурировать с капитализмом. И в Китае благополучно «поженили» эти концепции.
***
Рассмотрев эти четыре идеи, мы видим, что все они неидеальны. Русская идея так и не пришла к своей фактической реализации, европейская идея находится в глубоком кризисе, коммунизм также показал свою нереализуемость — или, по крайней мере, попытки прийти к нему слишком сильно опередили свое время. Настоящую жизнеспособность продемонстрировал разве что капитализм. В конце концов, деньги решают, и прийти к созданию общества потребления, где все ориентированы на получение выгоды и любой товар можно купить, оказалось проще всего. Как ни печально, именно эта идея, сколь бы приземленной она ни казалась, стала по-настоящему глобальной.
Фото: Александр Авилов, АГН Москва
Тема: Особенности русской философии
Русская философия –
феномен мировой философской мысли. Ее феноменальность заключается в том,
что русская философия развивалась исключительно автономно, самостоятельно,
независимо от европейской и мировой философии, не находилась под влиянием
многочисленных философских направлений Запада — эмпиризма, рационализма,
идеализма и др. В то же время русскую философию отличают глубина,
всесторонность, достаточно специфический круг исследуемых проблем, порой
непонятных для Запада. Этапы развития русской философии.
1. Становление
русской философии в XI-XVII вв.
2. Русская
философия XVIII — первой четверти XIX вв.
3. Русская
философия XIX — первой половины XX вв.
Это деление
условно, так как каждый этап неоднороден, имеет свои особенности и свои
внутренние течения.
Первый этап становления русской
философской мысли называется в разных источниках по-разному: древнерусская
философия, русская средневековая философия или философия допетровского
периода. Отличительная особенность:
во-первых, отсутствие
самостоятельного статуса;
во-вторых, ярко выраженная религиозная направленность,
т.к. центрами духовной
жизни в то время
являлись монастыри.
Самобытность русской философии
связанна с процессами христианизации (начало положено крещением Руси в 988 г.)
и в связи с этим философская мысль:
с одной стороны – восприняла ряд черт и образов языческого
мировоззрения и
культуры, а с
другой – связав себя узами с Византией, стала впитывать античную философию.
Таким образом, она впитала в себя идеи античной, византийской и древнерусской
мысли. Основными философскими элементами язычества были: наивный пантеизм и
связанные с ним начальные натурфилософские представления.
Преобладающими проблемами древнерусской философской мысли
являлись
понятия о душе, о взаимодействии души и
тела, о мудрости, о знании вообще и др.; в-третьих, философия выполняла
не только мировоззренческую функцию, но и
функцию житейской
мудрости, праведности мысли и поступков людей. Это проявлялось в
нравственно-этической и исторической проблематике.; в-четвертых, с
самого начала русская философия использовала свой собственный
письменный язык, созданный в IX в. Кириллом и Мефодием.
В философском осмыслении судеб
человечества и русского народа с самого начала присутствуют патриотизм и
историческая глубина. В сочинении первого древнерусского философа –
киевского митрополита Илариона (XI в.) – «Слово о законе и благодати» содержатся
глубокие размышления о судьбе России, о высоком предназначении русского народа
и русского государства в мире. Сопоставляя Ветхий и Новый Заветы (закон и
благодать), он построил богословско-историческую теорию, согласно которой
русская земля включилась в процесс творчества божественного света.
В начале XVI в. монах Филофей
изложил в послании царю Василию III свою теорию «Москва – третий Рим». В
ней утверждалось, что два Рима пали (Рим был центром христианства — завоеван
варварами в 476 г., затем центром христианства стал Константинополь – завоеван
турками в 1453 г.), третий стоит (т.е. Москва), а четвертому не бывать. Это
значило, что Москва унаследовала от Рима и Константинополя традиции
государства, цементируемого не столько силой, сколько культурой и религией.
Поэтому русские, жившие в то время, стали испытывать ответственность за весь
христианский мир ввиду угрозы исламизации Европы, исходившей от Османской
Турции. Россия объявляется центром православия, а светская власть его оплотом.
Отсюда, с XVI в., берет свое начало
и идея русского религиозного мессианства, особой миссии русского царства и
народа – идея «Святой Руси». Она явилась первым идеологическим оформлением
национального самосознания русского народа. Это первый этап становления такого
мировоззренческого, идеологического и социальнопсихологического феномена,
который впоследствии получит название «Русская идея».
Первые философские сочинения на
Руси были во многом подражательными. В них продолжались традиции
древнегреческой философии, а также неоплатонизма, пришедшего на Русь уже из
Византии. Развитие философии шло в рамках религиозной традиции. Основными
проблемами древнерусской философии были премудрость Божия, богопознание и его
сущность, борьба добра и зла в природе и в человеке, ответственность человека
за зло, идея божьего блага и мировой гармонии.
Русская философия XVIII — первой четверти XIX вв.
Второй период начинается с XVIII
века и связан с реформами Петра I, и деятельностью М.В. Ломоносова и А.Н.
Радищева.
Этот период характеризуется
действием двух факторов, которые определяющим образом влияют на всю духовную
культуру этого времени:
во-первых, это процесс
европеизации России; во-вторых, секуляризация общественной жизни.
Духовная жизнь России испытывает влияние Запада, французского Просвещения (идеи
Руссо, Вольтера, Монтескье – стимулируют развитие свободомыслия в России).
Огромное влияние на развитие всей духовной культуры имело открытие в 1755 году
Московского
университета. С этого
времени философия отходит от схоластических образов и становится свободной от
церкви.
Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765) –
ученыйэнциклопедист, основоположник светского философского образования в России,
реформатор русского языка и литературы, особенно велики его заслуги в развитии
физики и химии.
Ломоносов в
философии был сторонником механистического материализма, заложил традиции
материализма в русской философии. Он отводил большое место роли этики, морали и
нравственности. Им была выдвинута теория атомической природы строения вещества.
Александр Николаевич
Радищев (1749-1802) хорошо знал творчество западных философов, но его
больше всего интересовали проблемы человека, общества и государственного
устройства.
После выхода его знаменитой книги «Путешествие из
Петербурга в Москву» (1790 г.). Автор рисует картины современной ему
России, уделяя основное внимание положению крепостных крестьян, угнетаемых
помещичьим классом. Параллельно с этим Радищев смело
и резко осуждает самодержавие. Центральная проблема
миропонимания Радищева человек, его сущность, место и роль в мире. Радищев
обосновал принципы народовластия (демократии), свободы слова и вероисповедания.
За публикацию своей книги был приговорен к смертной казни, заменена на ссылку в
Сибирь.
Первым, кто начал самостоятельное
философское творчество был Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856).Свои
взгляды он изложил в сочинении «Философические письма». После публикации
первого из них в1836 г. в котором:
а) характеризует тяжелое положение русского народа,
изолированность от
общечеловеческого развития;
б) резко критикует самодержавие, крепостничество –
главные причины
отсталости России.
Что касается
истории России, то, по мнению Чаадаева, Россия «выпала» из мирового
исторического процесса. Будущее России, по Чаадаеву, — вернуться в мировое
историческое поле, освоить ценности Запада, но благодаря своей сложившейся
столетиями уникальности выполнить историческую миссию в рамках общечеловеческой
цивилизации
За публикацию Чаадаев объявлен сумасшедшим
и посажен под домашний арест.
В 30-40-ые гг. XIX в. формируются два течения:
Западничество – течение
в России, ориентировавшее ее развитие на западноевропейскую цивилизацию. Видными
мыслителями этого движения являлись А.И. Герцен, Н.П. Огарев, К.Д. Каверин, а
позднее – В.Г. Белинский, И.С. Тургенев, Т.Н. Грановский, В.П. Боткин и др.
По их мнению, Россия отстала от
западной цивилизации, и большим благом для ее народов станет освоение
западных ценностей.
Западники делали ставку на науку,
демократию, утопический социализм и революционное действие. В русскую философию
они пытались внести идеи и положения материализма и эмпиризма.
Славянофильство –
течение, обосновывающее особый путь исторического развития России.
Видными представителями являлись А.С. Хомяков, П.В. Киреевский, И.В.
Киреевский, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин и др. Они обосновывали,
пропагандировали, отстаивали: во-первых, самобытность русской истории;
во-вторых, национальную
исключительность, которая максимально сможет проявиться и развиться только при
монархии; в-третьих, противопоставляя русскую и европейскую культуру, они
доказывали необходимость для России следовать своим самобытном путем.
Лучше всего представление об этом течении дает философия Алексея
Степановича Хомякова (1804-1860), который был главным идейным вдохновителем
всей группы.
Суть взглядов.
1.
Отмечал отрицательное влияния Запада и реформ Петра I на
русскую жизнь.
2.
Отстаивал необходимость возрождения форм патриархальной
жизни, возврата к идеалам «святой Руси».
3.
Отстаивая принцип соборности или общинности, как
единства и свободы,
опирающийся на любовь к Богу.
4.
Любовь к людям должна строиться на основе: — справедливости, —
совести, — внутренней истины.
5.
А.С. Хомяков идеализирует православие и утверждает историческую
миссию России – стать центром мировой цивилизации.
Продолжателем идей славянофильства был Федор
Михайлович Достоевский (1821-1881), хотя и не создал чисто философских
произведений. Его философия – это философия переживаний, мыслей и поступков,
созданных им литературных героев. Основные проблемы, которые исследует
Ф.М. Достоевский, это проблемы человека, его судьбы и смысла жизни.
1.
Человек – это загадка, сотканная из противоречий Добра и Зла, и
двух начал: божественного и дьявольского, которые борются между собой.
2.
Подлинная и высшая сущность человека – свобода. Однако
неограниченная свобода ведет к своеволию, разрушению и этическому анализу.
3.
Истинный путь свободы — это путь, ведущий к Богочеловеку, путь
следования Богу.
4.
Бог, для Достоевского, является основой, субстанцией, гарантией нравственности.
5.
Чтобы стать настоящим человеком, прийти к Богу, человек должен
пройти через все страдания и муки, вынести испытания бременем свободы.
6.
Подлинная свобода – это всегда высочайшая ответственность за свои
поступки.
7.
Свобода и счастье практически несовместимы (можно быть
счастливым, но не свободным, или взять на себя бремя свободы выбора и стать
«несчастным страдальцем»). 8. Поэтому свобода есть благо для сильных духом,
способных стать страдальцами и встать на путь Богочеловека, сделать сознательный
выбор между Добром и Злом.
9. Человек — есть высшая ценность и
ни в коем случае не может быть средством для других людей, даже из самых благих
планов и замыслов.
Другая проблема – роль
России в истории. Достоевский утверждает, что у России свой особый путь
развития. Ее высшее национальное предназначение – христианское примирение
народов.
Выдающимся мыслителем
второго периода является также Лев Николаевич Толстой (1828-1910). Свое
миропонимание он, как и Достоевский, в основном излагает в словах и действиях
своих литературных героев. Но у Толстого есть и философские сочинения:
«Исповеди», «О жизни», « В чем моя вера», «Царство Божие – внутри нас». Как и
Достоевский, Л.Н. Толстой все свои размышления направляет на выяснения
отношений людей к миру, на мораль, поиски человеческой правды и смысла жизни.
Он утверждает, что:
1)
Конечная цель жизни мира, скрыта от человека.
2)
Человек должен отказаться от иллюзии о своей особенности и
отдельности мира. «Мы не часть целого», — утверждает Л.Н. Толстой, — «а лишь
временное и пространственное проявление чего-то невременного и
непространственного; наша телесная отдельность прозрачна и нереальна».
3)
Человек должен осознать, что он – «орудие, которым работает Бог,
и его личное благо состоит в участии в этой работе».
4)
Человек должен стремиться к всеобщей любви, т.е. к установлению
«царства Божия внутри нас и вне нас».
5)
Достигнуть этого можно следуя принципу: «Непротивление злу
насилием».
Его суть в следующем.
а) перестать самому делать прямое насилие,
а также готовиться к нему;
б) не принимать участия в каком бы то ни было насилии,
делаемом другими
людьми;
в) не одобрять никакого насилия;
6)
Добро может быть только абсолютным, или оно не есть добро.
7)
Прогресс был бы благом, если бы его выгоды бесспорно перевешивали
невыгоды. Но на деле все обстоит иначе.
Роль государства Толстой видел в необходимости утверждения
нравственности.
9)
Бога, религию, отождествлял с любовью, разумом, добром и
совестью. Эти принципы должны быть положены за основу жизни людей в государстве
и привести общество к разумному устройству.
10)
Движущими началами развития общества являются: всеобщая любовь,
смирение и непротивление злу насилием, а целью жизни – совершенствование
бессмертной души, т.е. самосовершенствование. Религиозные догмы должны быть
подвергнуты критике и отброшены, как и пышный церемониал с культами и
иерархией.
За свои религиозно-философские
взгляды Л.Н. Толстой в 1901 году был подвергнут анафеме (проклятию) и отлучен от
Церкви.
Русская религиозная философия конца XIX – XX вв.
Владимир Сергеевич
Соловьев (1853-1900) первый крупнейший русский философ, создавший
самостоятельную философскую систему на идеях христианства и немецкого
диалектического идеализма. Суть философии «всеединства», как называет ее
сам Соловьев, — идея всеединства, которая реализуется в онтологии, гносеологии,
антропологии и историософии.
Его христианская православная
философия направлена на решение практических задач:
во-первых, совершенствование мира;
во-вторых, претворение в жизнь христианских идеалов любви;
в-третьих, борьбу с себялюбием; в-четвертых, обладание абсолютными
ценностями.
«Всеединство» – такая картина мироздания,
где:
а) Бог — есть абсолютное сверхприродное
идеальное начало;
б) а действительность,
жизнь — есть единый универсальный организм, в котором объединены Бог и
человечество, человечество и космос, истина, добро и красота, т.е. материя и
дух существуют не сами по себе, а слиты воедино, неразделимы. Материя всегда
духовна, а дух – материален. «Все есть одно», как утверждал Соловьев.
Николай Александрович Бердяев
(1874 – 1948) – один из виднейших представителей русской религиозной
философии. Его духовная эволюция от марксизма к религиозному миросозерцанию. В
1922 г. был выдворен за пределы страны в связи с неприятием диктатуры и
революционного насилия. Он утверждал, что объективная историческая истина
существует независимо от классового сознания и может лишь в той или иной
степени открываться человеку.
Суть взглядов.
1.
Познать смысл бытия можно только через субъекта, то есть
человека, так как оно в нем и проявляется и раскрывается;
2.
Человек есть микрокосмос, сотворенный по образу и подобию Бога.
Поэтому он является существом беспредельным, свободным и творческим;
3.
Свобода не может быть производным бытия, она имеет самодовлеющий
характер;
4.
Человек есть пересечение двух миров: природного и божественного,
в этом суть его противоречий;
5.
Двойственность природы человека проявляется в синтезе
бесконечного и конечного; бесконечность связана с божественной стороной, а
конечность – с природной;
6.
Бердяев осуждает крайности западников и славянофилов о путях
развития России, утверждая, что Россия, учитывая ее географическое положение,
должна быть соединителем, а не разделителем Востока и Запада.
Философия космизма возникла
во второй половине XIX в. и представляет сплав философии, мира и науки. Это
реакция ученых, философов на «опустынивание» земли и опустошение человека, и
желание утвердить мировоззрение, в котором космос, окружающий мир (природа) и
человек понимаются как взаимосвязанное целое.
Владимир Иванович Вернадский (1863 –1945) крупный
ученый и философ – космист. Подробно обосновал теорию ноосферы.
Утверждал что:
1)
основное направление эволюции животного мира – «цефализация» (от
греч. kephale – голова), то есть совершенствование нервной системы и в первую
очередь
головного мозга;
2)
особенность человека заключается в возможности
использования
энергии разума и, благодаря этому, преобразовать природу, одухотворить ее;
3)
по мере эволюции человека усиливается его преобразующая
деятельность и появляется ноосфера – сфера разума, его материальный и духовный
мир;
4)
ноосфера постоянно расширяется и охватывает другие области бытия,
таким образом, в будущем она станет ведущей на Земле, а в последствии —
переместится в космос.
Александр Леонидович Чижевский
(1897 – 1964) биолог, один из основоположников гелиобиологии. Установил
зависимость между циклами активности Солнца и многими явлениями в биосфере. Он
также создал уникальную и оригинальную философскую систему космической
биологии.
Ее суть.
1.
Развитие жизни на Земле (биосферы) происходит не только под
влиянием внутренних причин, но и находится под сильнейшим влиянием космоса.
2.
Определяющую роль, в происходящих процессах на Земле играет
Солнце.
3.
Всплески активности Солнца влияют на поведение всего живого, его
активность, социальные проявления (революции, конфликты, войны).
После победы Великой Октябрьской
социалистической революции (1917) в России и бывшем СССР вплоть до 90-х годов,
философия развивалась главным образом, как особый вариант марксизма.
Для нее характерно:
во-первых, ярко выраженный
материалистический характер;
во-вторых, развитие только в рамках
марксистских идей и философского творчества В.И. Ленина, который развил
марксизм применительно к особенностям России.
Принято выделять в ее развитии три
этапа:
I
этап — 1917 – 30-е гг. – время, характеризующееся
продолжающимися дискуссиями о путях развития России, формах и методах
руководства, развития народного хозяйства и др.
II
этап — 30-е — 50-е гг. — период полной
идеологизации философии, превращение ее в служанку официальной власти; сильное,
определяющее влияние позиции И.В. Сталина по целому ряду философской
проблематики.
III
этап — 60-е – 90-е гг. – время возроджения
самостоятельности советской философии.
В этот период она пыталась осмыслить:
•
и по новому прочитать «истинного Маркса» и «истинного Ленина»;
•
проблемы ценностей;
•
проблемы сознания;
•
проблемы гносеологии;
•
проблемы идеальности;
•
проблемы цивилизации;
•
проблемы культуры;
•
проблемы философских методов и др.
В целом, во второй половине XX века в русской философии
возобладала критически – коммунистическая социальная направленность.
Философы стали анализировать ход строительства коммунизма, о построении
которого было заявлено в программе КПСС на 1980 год. Речь велась о реальном
социализме, его успехах и проблемах. Период развития страны в конце ХХ века
назвали «застоем» и подвергли уничтожающей критике.
Прежде чем рассматривать элементы идеи «Москва — Третий Рим» в концепции Н. Я. Данилевского, мы должны ответить на некоторые существенно важные вопросы. «Москва — Третий Рим»: в чём суть этой идеи? Чем являлись «Первый» и «Второй Рим»? Почему они пали?
И почему же идея «Москва — Третий Рим» актуальна и важна в сфере геополитики? Рим, — как справедливо отмечает Н. В. Синицына, — это не просто город, столица, а собирательный образ, символ. «Первый Рим» — это столица Римской империи, сама Римская империя, в пределах которой родился Иисус Христос. Это место основания Церкви (апостолами Петром и Павлом), место зарождения западной ветви христианства. «Второй Рим» — это Константинополь, столица Византийской империи, родина зарождения восточной ветви христианства.
Наконец, это православная ойкумена, все страны, в которых исповедуется православие. Москва в идее «Третьего Рима» рассматривается как центр православного мира после падения Константинополя [1, с. 10, 243]. Псковский старец Филофей писал в XVI веке о том, что Москва — это «Третий Рим», объясняя это тем, что Рим «Первый» пал по причине оскудения веры, бесчестия, греховной жизни. Второй Рим пал, согласившись на унию с католиками (речь идёт о Флорентийской унии 1439 г.), т. е. предав православную веру. Таким образом, и в первом, и во втором случае причина падения — духовная. В первом случае — оскудение веры, во втором — её предательство. Филофей пишет о падении не в политическом отношении, а как об отходе от истинной веры — от праведности, как о предательстве [1, с. 236].
Каково значение «Третьего Рима» как идеи, включаемой в мировоззренческие основания геополитической науки?
Во-первых, «Третий Рим» выполняет функцию хранителя православия. После падения Византийской империи в 1453 г. Русь была единственным политически независимым государством, исповедовавшим православие. Поэтому вся ответственность за хранение его чистоты была перенесена на Русь, что и было отражено в концепции «Москва — Третий Рим».
Во-вторых, эта концепция отразила верность христианству первых веков, когда Церковь была едина и когда все решения принимались соборно (на Вселенских соборах) [1, с. 13].
В-третьих, концепция «Москва — Третий Рим» включает формулу «снития». Все православные царства, как пишет Филофей, «снидошася» в «Третий Рим». Это значит, что «Третий Рим» не заменил собой все павшие и/или захваченные турками православные царства, а соединил в себе их метафизический («метаисторический») смысл [1, с. 242].
Такое толкование идеи «Москва — Третий Рим» содержит в себе дальнейшую возможность политического восстановления православных царств, а значит — возможность геополитического расширения «Третьего Рима». Насколько же созвучна геополитическая концепция Всеславянского союза средневековой идее «Москва — Третий Рим»? Проанализируем подробнее мысли Н. Я. Данилевского, которого принято считать одним из предшественников русской школы геополитики.
Концепция Всеславянского союза Н. Я. Данилевского была связана с поисками решения «Восточного вопроса», который на всём протяжении XIX века волновал умы как балканских, так и русских славян. Суть «Восточного вопроса» состояла в том, что балканские народы — православные славяне — ещё с XV века (т. е. со времени падения Византийской империи) продолжали находиться в турецкой зоне влияния. Причём их явно не устраивало такое зависимое положение от турок — чуждых по вере, языку и культуре.
Этим недовольством и объяснялись регулярные восстания балканских народов. В XIX веке проблема балканских восстаний и жестокого подавления их турками настолько обострилась, что уже не могла оставаться локальной и привела к участию международного сообщества. Н. Я. Данилевский считал, что именно Россия обладала законным правом гарантировать освобождение балканских славян, а также их дальнейшее участие во Всеславянском союзе (совместно с русским и рядом восточноевропейских народов).
В своей концепции Данилевский представлял Россию как «восстановительницу Восточной Римской империи», что послужило бы началом «новой славянской эры всемирной истории» [2, с. 467]. Связь, которую выявил Данилевский между Россией XIX века и средневековой Византией, неслучайна. «Восточный вопрос» сам по себе являлся эхом геополитической проблематики XVI века — и прежде всего, завоевания Византийской империи («Второго Рима») турками.
Казалось бы, формула, выраженная Филофеем, выражала изменения, произошедшие в геополитической картине мира XVI века на языке сугубо религиозных представлений. Главное — дала оригинальный ответ на вопрос о причине падения Византии, о судьбе Константинополя и о роли Московского княжества. Филофей обосновал переход центра православия от Константинополя к Москве, а сам факт падения Константинополя (прежде всего, духовного), по идее Филофея, не подлежал пересмотру.
Однако балканские восстания XIX века воскресили память о событиях трёхвековой давности: в повестку дня международных отношений той поры вновь был включён вопрос об отношении к Константинополю. И та роль, которую Данилевский отвёл «Второму Риму» в проекте Всеславянского союза, противоречила идее «Москва — Третий Рим». Данилевский, обосновывая претензии России на Константинополь, желал впоследствии (при создании Всеславянского союза) сделать Константинополь столицей Всеславянского союза [2, с. 470].
По Филофею же, возвращение к столичному статусу Константинополя невозможно. Причина в том, что духовная функция хранителя православия и духовного центра православной ойкумены уже перешла от Византии к Руси, от Константинополя к Москве. «Второй Рим» (Константинополь) пал — и возвращение к нему как к столице невозможно.
Есть и ещё одно существенное несоответствие между идеями Филофея и Данилевского.
Если философ В. С. Соловьёв стоял на той позиции, что «Третий Рим» потому и называется «Третьим», что содержит в себе уникальную и отличную от «Второго Рима» миссию [5, c. 72], то в концепции Данилевского Россия играла роль наследницы Византии, реставратора византийской сферы влияния. В XIX веке, на фоне непрекращавшихся русско-турецких войн, Данилевский задавался вопросом: если Константинополь будет освобождён, то кому он должен принадлежать? Тому, кто продолжит воплощение идеи Восточной Римской империи, — таков был его ответ. И поскольку восстановление Восточной Римской империи — это духовная и геополитическая задача России, то именно ей и должен впоследствии принадлежать Константинополь. Восстановленное единое славянское пространство, в свою очередь, должно составить новый культурно-исторический тип и в то же время противовес Западу (Европе) [2, с. 455- 456, 489].
Последнее утверждение соответствует классической теории международных отношений, согласно которой любая система международных отношений основывается на балансе сил. Именно баланс сил, подразумевающий наличие противовесов, гарантирует стабильность данной системы международных отношений. По этому сильная сторона концепции Данилевского состоит в том, что она соответствует теории «баланса сил» и, следовательно, вероятно, может быть вполне успешно реализована на практике. Однако уязвимая сторона концепции Данилевского — в том, что он лишил понятие «Третьего Рима» уникальности, так что невозможно найти никакой разницы между «Вторым Римом» и «Третьим Римом». Другими словами, задачи Всеславянского союза и, соответственно, Византии в эпоху её существования — одинаковы. Это делает бессмысленным звание «Третьего Рима» для России.
Однако есть и то, что делает идеи Филофея и Данилевского взаимосвязанными, родственными. У Данилевского есть до того схожие с Филофеем мысли, что можно было бы даже увидеть в Николае Яковлевиче «Филофея XIX века» (или, другими словами, продолжателя Филофея). Это сходство суждений проявилось, в частности, в том, как характеризовал Данилевский роль России во Всеславянском союзе: «…только одна она (Россия. — А. К.)… между всеми славянскими государствами сумела… не только сохранить свою самостоятельность, но и объединить почти весь русский народ и образовать могущественнейшее в мире государство» [2, с. 472]. Очевидно сходство этого суждения с теми мыслями Филофея, которые были выражены в его посланиях и которые раскрывают содержание концепции «Москва — Третий Рим». Например: «Сиа же ныне третиаго новаго Рима церкви…, иже в концых вселенныа … во всеи поднебеснии паче солнца светится… блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царства снидошася в твое едино» (из «Послания о крестном знамении») [3].
Приведём ещё одну мысль Данилевского, созвучную идее «Москва — Третий Рим»: «Все… значение России заключается в том, что она — прибежище и якорь спасения… славянского мира» [2, с. 389]. Эта мысль напоминает нам формулу «снития» («снидошася») Филофея: Русь в его глазах виделась тем же прибежищем для православных царств, что и в глазах Данилевского.
Ещё одним важным элементом идеи «Москва — Третий Рим» в концепции Данилевского стало осмысление православного христианства в качестве духовной основы жизни как в Византии, так и на Руси (в дальнейшем — Российской империи). Православие — это то, что объединило эти две великие империи (и все православные народы в целом) и придало им статус, в определённом смысле, родства, взаимосвязи, сонаследия. «… Русскому и большинству прочих славянских народов достался исторический жребий быть вместе с греками главными хранителями живого предания религиозной истины — православия и, таким образом, быть продолжателями великого дела, выпавшего на долю Израиля и Византии, быть народами богоизбранными» [2, с. 585−586].
В этом суждении Данилевского чётко прослеживается мысль, сформулированная именно Филофеем: о продолжении и хранении православия как о миссии, и, более того, как о миссии «богоизбранного царства». Но следует сделать уточнение касательно того, что в корне отличает идею «Москва — Третий Рим» от каких-либо других концепций «предопределённости», «богоизбранности» (например, американской «Manifest Destiny»). Филофей воспринимал миссию хранения истинной веры — православия не как мотив для подчинения себе других стран, а как причину ответственного отношения к духовному состоянию государства и народа [1, с. 244].
Ещё один схожий аспект между воззрениями Филофея и Данилевского касается роли столицы, «организующего центра» [4, с. 133]. Эта роль столицы — символична, что происходит из самой формулировки Филофея, который весь смысл «христианских царств»: Римского, Византийского и Российского — сконцентрировал в названиях их столиц. Данилевский также придавал большое значение понятию центра, т. е. столицы. И при том, что во времена Данилевского столицей Российской империи был Петербург, Данилевский всё равно именно в Москве («Третьем Риме») признавал истинный центр России: как бы ни расселялись русские люди, «центром их народной жизни все-таки остается старая Русь-Москва» [2, с. 592−593].
Тем не менее, не стоит забывать и о том, что, признавая за Москвой, а не за формальной столицей Петербургом, особую роль для России, Данилевский при изложении своей концепции Всеславянского союза в качестве его столицы видел не Москву, а «Второй Рим» — Константинополь, и этот факт, по сути, отменяет всю им же (Данилевским) признанную особую роль Москвы.
В целом, в сравнениях выше мы находим лишь косвенные сходства между концепциями Филофея и Данилевского. Приходится констатировать, что «Третий Рим» и Всеславянский союз (точнее, роль России в нём) в главных чертах своих не схожи.
Сравним: если для Филофея уникальность и мощь Руси были в её способности стать после падения Византии хранительницей мирового православия (задача, хотя и глобального масштаба, но сугубо духовная по смыслу), то для Данилевского — в возможности играть ведущую роль во Всеславянском союзе. Византийское наследие для Данилевского, таким образом, не обретало метафизический (историософский, духовный) характер, как в посланиях Филофея, а выражалось в реальном геополитическом проекте Всеславянского союза.
Если для Данилевского Россия — это активно ведущая себя в международных отношениях «восстановительница» единого славянского пространства, то для Филофея — это, прежде всего, «хранительница» православной веры и благочестия, что не имеет прямого отношения к международным отношениям. В посланиях Филофея России (Руси) не предписывалось роли «восстановительницы» ни в настоящем времени, ни в перспективе.
Таким образом, Данилевский в своей концепции заменил приоритет религиозного аспекта — этнографическим; (обще-, всемирно-) христианского аспекта — национальным (православно-славянским); духовную миссию заменил на геополитическую миссию. В целом, Россия Данилевского в сравнении с Русью Филофея превратилась из «хранительницы» православия в «восстановительницу» православно-славянской ойкумены. Важно отметить при этом, что понятие «православия» стало у Данилевского неотделимо от понятия «славянства».
Примечания
1. Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции. (XV-XVI вв.) М.: Индрик, 1998. 416 с.
2. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2008. 704 с.
3. Гольдберг А. Г. Три «послания Филофея» (Опыт текстологического анализа). http:// odrl.pushkinskijdom.ru/
4. Сахаров А. Н. Русь на путях к «Третьему Риму». Тула: Гриф и К, 2010. 236 с.
5. Соловьев В. С. Сочинения в двух томах. Том II. Философская публицистика. М.: Из-во «Правда», 1989. 688 с.
А.Н. Клименко
Журнал «Геополитика и безопасность» № № 2 (22) 2013
http://gold-words.ru/publ/1−1-0−157
Содержание:
Введение
Теософия Владимира Соловьева. Что это? Этот вопрос меня интересовал еще в школе, когда мы изучали произведения Ф. Достоевского, концепция встретилась в истории создания романа Преступление и наказание. Учитель лишь поверхностно объяснил нам философию Владимира Сергеевича, но этого было достаточно, чтобы меня заинтриговать.
Утопия о сверхчеловеке показалась мне мистической выдумкой, однако, ознакомившись с концепцией более подробно, я был удивлен. Оказывается, Теософия — это синтез трех принципов — Истины, Доброты и Красоты, а сверхчеловек — это тот, кто воссоединил эти качества в себе. Почему Соловьев заинтересовался этой темой и почему идея преобразования мира так впечатлила русского философа? Попробую разобраться на примере нескольких его работ.
Биография
Чтобы ответить на поставленные вопросы, нужно прежде всего выяснить, кто был автором доктрины теософии.
Итак, Владимир Сергеевич родился в 1853 году, его отец — Сергей Михайлович Соловьев — был известным историком, профессором Московского университета, мать происходила из малороссийской семьи, где украинские и польские корни были переплетены.
Соловьев учился в Первой московской гимназии, окончил курс с золотой медалью, поступил на физико-математический факультет МГУ, с 3-го курса стал волонтером на историко-филологическом факультете. Он защитил кандидатскую работу и еще год проучился в Московской духовной академии.
Философ много путешествовал (в том числе по Англии, Франции, Италии). Он много писал на религиозные темы, но его богословские труды были восприняты Русской Православной Церковью враждебно, а после публикации Религиозных основ жизни Соловьеву было полностью запрещено печатать религиозные произведения.
Соловьев читал лекции в университетах Москвы и Санкт-Петербурга. Он стал доктором философских наук, защитил диссертацию Критика абстрактных принципов, в 1881 году выступил с известной речью против смертной казни. Полностью посвятив себя науке и литературе, он много переезжал, то в Москву, то в Петербург, к друзьям. По их словам, Соловьев отказался от бытовых льгот, долгое время был один. Он постоянно работал, писал, иногда не вставая с рабочего места по несколько дней, даже когда болел — все это серьезно подрывало его здоровье. Умер в 1900 году в селе Узкое — имении князя П. Н. Трубецкого под Москвой. Похоронен философ рядом с отцом в Новодевичьем монастыре в Москве.
В. Соловьев оставил нам, читателям, бессмертное наследие — свои письменные произведения (сборник сочинений в 10 томах, не считая религиозно-философских произведений, изданных во Франции, три тома переписки и один том стихов), которые характеризовали его как одаренный поэт, философ и публицист. Разработанное им учение о религиозном преобразовании действительности оказало серьезное влияние на социально-философскую и литературную жизнь России конца XIX века. Учение построено на основе евангельского учения о кризисе жизни и надвигающемся апокалипсисе. Философ отвергает революцию, но в то же время не принимает жестокости существующего самодержавия. Он выбирает духовное обновление мира, связывая его с Новым Пришествием. В его учении главное место занимает образ Облаченной в Солнце Жены, которая является воплощением добра, красоты и справедливости, она дарит миру нового Бога. Его учение стало популярным у младших символистов — А. Блока, А. Белого, С. Соловьева, они считали его духовным отцом. Кроме того, он стал основоположником школы идеалистической философии, за которой последовали Н. Бердяев, П. Флоренский и другие. Работы В. Соловьева в развитии русской философской мысли приравнены к работам Гегеля в Германии, поэтому он занимает особое, почетное место в истории русской философии…
Философия Соловьева
Сама философия, по мнению Соловьева, начинает формироваться в период напряженного кризиса, в момент, когда религия перестает иметь значение в обществе. Владимир Сергеевич считал, что родиной философии является Древняя Индия, где зарождение ознаменовалось тезисом: Все едино. Здесь идея всеединства была основой, выражающей целостность всей философии, несмотря на ее разнообразие. Европейский рационализм служил именно этой идее, способствуя формированию свободной стремящейся к знаниям личности. Человечество достигло состояния, когда дифференциация его собственного существа достигла предела, опасного для будущего существования. Поэтому односторонние философские концепции, исходящие либо из материи (материалисты), либо из духа, души (идеалисты), утратили свою актуальность.
Это означает, что настало время новой философии, когда, опираясь на достижения идеалистов и материалистов, можно создать философию, охватывающую все сферы жизни и способную постичь их в единстве. Соловьев создал именно такую философию.
Мировоззрение Соловьева находилось под сильным влиянием христианской литературы и идей неоплатонизма, поэтому для него богословие и философия тесно связаны. Многие идеи он заимствовал у немецких философов (Шеллинг, Гегель, Баадер, Беме, Шопенгауэр), это наложило отпечаток на его мышление: он применял диалектические методы к неоплатонизму, для него был характерен немецкий идеализм.
Теория тотального единства
В учении Соловьева центральной идеей является всеединство, поэтому всю его систему принято называть философией всеединства. Это понятие оказалось столь важным для Владимира Сергеевича по нескольким причинам: у него было обостренное чувство добра и красоты; ему свойственны уважительное отношение к культуре и безграничная человечность. Бердяев сказал: Такой воздушный, наземный, неземной человек оправдывает все историческое, что выросло из почвы и связано с землей. Философия Соловьева начинается с концепции не бытия, а бытия. Бытие как таковое, Владимира Сергеевича интересовало вторичное, поскольку оно противопоставляется только ничто.
Соловьев пытался создать всеобъемлющую христианскую философию на основе обновленной религии, которую называют метафизикой всеобщего единства.
О всеединстве можно говорить в трех аспектах: онтологическом, гносеологическом и аксиологическом. В онтологическом аспекте всеединство предстает как Бог в трех своих ипостасях, определяющих начало и единство, целостность любого существования. Вечная Божественная идея (или София), содержащаяся в Божественном Логосе, становится наиболее полной формой всеединства. Таким образом, онтологически всеединство есть единство творца и творения. Соловьев считал истоком всей реальности сверхъестественное царство божественных идей, отражением которых является вся Вселенная. Дорогой друг, если ты не видишь, что все, что мы видим, — это только отражение, только тени от невидимого нашими глазами, — написал он в одном из своих стихотворений. Соловьев восхищался объективно идеалистическим учением Платона и перевел многие его диалоги на русский язык. Однако он переосмыслил учение Платона с христианской точки зрения.
Взяв идеи об эволюционном развитии Вселенной, Соловьев дает ее религиозную интерпретацию. По его мнению, задача эволюции — восстановить утраченное в результате Падения единство с Богом через определенные этапы:
- минеральное царство,
- царство растений,
- царство животных,
- естественная человечность,
- духовное человечество — сотворенный мир движется к воссоединению с Творцом.
В гносеологическом аспекте всеединство выступает как целостное знание, которое представляет собой неразрывную взаимосвязь эмпирического (научного), рационального (философского) и мистического (религиозного). Интегральное знание предполагает веру в безусловное существование абсолютного принципа как исходного принципа. Эмпирическое и рациональное познание может играть только вспомогательную роль; сами по себе они несовершенны. Итак, эмпирическое знание не позволяет делать выводы ни о чем, кроме явлений, а рациональное знание исследуется только самим разумом. Таким образом, совершенное (целостное) знание — это синтез эмпирических, рациональных и мистических знаний. Это подводит Соловьева к мысли о необходимости единства науки, философии и религии. Соловьев называет это единство свободной теософией. Все знание преподносится Соловьеву как Божественная истина.
В аксиологическом аспекте всеединство — это учение о единстве важнейших ценностей — истины, добра и красоты, первоисточником которых является Бог. Например, настоящее добро обязательно должно быть истинным и красивым. Нет аморальной красоты или безобразной правды — все три основные положительные ценности совпадают и подразумевают друг друга. Истина, добро и красота неотделимы друг от друга, как они не слиты, но также неотделимы от ипостасяй Божественной Троицы. Человек отличается от животных, по словам Соловьева, прежде всего наличием в нем морали, основанной на трех основных чувствах — стыде, жалости, почтении. Животные лишены этих основных нравственных чувств. Естественное человечество преодолевает принципы, все еще связывающие его с животным миром, и поднимается до уровня духовного человечества. Цель исторического развития — приобщиться к заповедям Христа в движении к Богочеловечеству. Идеалом правления для Соловьева была теократия, в которой сочеталась светская и духовная власть.
Философское построение должно быть построено на более содержательном основании: на понятии бытия, которое является абсолютным источником. Абсолютное начало, по Соловьеву, есть не что иное, как абсолютно существующее, свободно существующее Божество.
Соловьев считал, что это абсолютное существование заключает в себе два значения — абсолютное начало и первичную материю. Эта идея перекликается с учением Аристотеля о форме и материи. Разница в том, что Владимир Сергеевич по-разному воспринимал соотношение этих двух принципов.
Теософия. София концепция
Философ дает первую материю, начало разнообразия, имя София. Термин София пришел в русскую философию из эллинизма. С греческого языка это слово переводится как мудрость, мудрость. По мнению Соловьева, София имеет двойственный характер:
С одной стороны, философ вводит его в христианский контекст теософии, с другой — как мистический элемент. София не может быть ничем иным, как мировой душой, материей абсолютного бытия, материей обожествленной.
София — это тело Бога, материя божественности, пронизанная принципом божественного единства. Христос, осознающий в себе или несущий это единство как единый божественный организм — универсальный и индивидуальный вместе, — это Логос и София, — говорит Соловьев. В понятии теософия человек занимает особое место. София — идеальное совершенство человечества, — писал Владимир Сергеевич в своих произведениях. Но София — неотъемлемая часть Абсолюта и Бога, потому что без нее нет деятельности Бога. В Философии Соловьева человек вечен с Богом, он отрицает утверждение, что Бог может существовать без человека. Здесь мы говорим не о человеке как биологическом виде, он появился в процессе эволюции, а о человеке как идее бытия, которая заложена в самой основе мира в целом. Софийский идеальный человек принадлежит вечности, а она принадлежит ему, поэтому он един с Богом.
Всеединство означает абсолютный, божественный принцип, а реальный мир — его воплощение, посредник — мировая душа, София — мудрость Бога.
Правда, красота и доброта
Онтологические принципы, лежащие в основе философской концепции Соловьева, неизменно связаны с его гносеологическим учением. Философское обоснование единства эпистемологии и онтологии основано на платоновской идее единства истины, добра и красоты. Он говорит:… добро, истина и красота — это разные образы или типы единства, под которыми для абсолютного находится его содержание, или все, — или три разные стороны, с которых абсолютно существующее сводит все к единству…… все внутреннее единство… это любовь.
Главный смысл новой теории познания — достижение понимания универсального во всей его полноте при сохранении индивидуальности во всей ее оригинальности.
В теории все-бытия подробно прорабатывается идея единства познавательной и этической деятельности (истины и добра). Соловьев считает, что при отсутствии морали невозможно получить критерий истины. В духовном разуме знающего остается единственное достойное свидетельство истинности полученных им результатов. Но аморальное сознание легко находит убедительные аргументы в пользу своей мнимой истины. Следовательно, напрашивается вывод, что только морально богатый человек может стать примером истинности своих знаний и полученных им знаний. Для философа познание неразрывно связано с эстетическими чувствами, с этикой, но в основном с настоящим коллективным творчеством. Только настоящее творчество способно изменить общество, земную природу и вселенную. В качестве средства решения этих злободневных проблем Соловьев предлагает единство свободно- нравственного человечества, которое развивается благодаря нравственному преобразованию каждого человека и всего общества.
Заключение
Таким образом, Всеединство — это синтез добра, красоты и истины, познаваемый только целостным знанием, сочетающим в себе мистические, рациональные (философские) и эмпирические (научные) принципы, а в основе лежит мистическое знание: безусловное вера, интуиция, творчество. Соловьев называет единство философии, науки и теологии свободной теософией.
София — Душа Мира, мистическое космическое существо, объединяющее Бога с земным миром; София представляет собой вечную женственность в Боге и в то же время Божий план для мира. Этот образ встречается в Библии; Для Соловьева он был открыт в мистическом видении, о котором рассказывает его стихотворение Три свидания. Идея Софии реализуется трояко: в теософии идея о ней формируется, в теургии находится, а в теократии воплощается.
Теософия — это буквально Божественная мудрость. Это синтез научных открытий и откровений христианской религии в рамках целостного знания. Вера не противоречит разуму, а дополняет его. Соловьев признает идею эволюции, но считает ее попыткой преодолеть грехопадение через прорыв к Богу. Эволюция проходит пять стадий или царств: минеральное, растительное, животное, человеческое и божественное. Утопический смысл теософии — в объединении религий, национальностей, в создании Богочеловека, в отсутствии вражды и эгоизма, в создании Царства Божьего на земле, где все противоречия находятся отсутствует. Но Владимир Сергеевич понимает, что единство универсального — дело нестабильное, так как может разрушиться в результате распространения хотя бы одного из принципов, он сказал: Мы называем ложью такую мысль, которая принимает исключительно одно из частные аспекты бытия, что означает, что философ считал, что зло в моральной сфере, а в научной, рациональной — ложь определяется позором в эстетической сфере. Таким образом, Соловьев допускает несостоятельность своей теории идеального мира, возможно, поэтому в конце жизни он отказывается от теософии и приходит к мысли о катастрофическом конце истории (эсхатология).
В конце жизни, разочаровавшись в теократической утопии, Соловьев пришел к мысли о катастрофическом конце истории, эсхатологии. Философия, с его точки зрения, имеет своей главной целью рациональное оправдание социально-религиозного идеала и поэтому должна быть на службе теологии. Соловьев также основывает свою этику на религии: человек нравственен, если он свободно подчиняет свою волю Богу, стремится к абсолютному добру и устройству божественно-человеческого царства. Хотя Соловьев выступал против чистого искусства (он рассматривал красоту как чувственное воплощение абсолюта и придавал искусству в основном религиозный, просветительский, теургический смысл), его поэзия и эстетика стали одним из идейных источников русского символизма.
Комбинируя все вышесказанное, приходим к выводу: в философии Владимира Соловьева интегрировались, казалось бы, несовместимые понятия. Философия исходила из признания принципа единосущности, имеющего два полюса, каждый из которых одинаково значим и велик. Его идеи поражают безрассудной верой в прогресс, в науку, в Божью избранность русского народа, а также глубоким чувством нарастающей опасности смерти и разрушения. Соловьев призывает человечество опомниться и остановиться, протянуть друг другу руки в понимании своего глубинного единства. Иными словами, можно сказать, что Соловьев философским языком объясняет и оправдывает традиционные христианские ценности и призывы. Такие как Все люди братья, Бог есть любовь, Люби ближнего твоего и т. д.
Список литературы
- Соловьев В.С. Обоснование добра, Академический проект, М., 2011
- В.С.. Соловьев, Критика абстрактных принципов, Издательство Directmedia, Санкт-Петербург, 2000
- Владимир Соловьев. Чтения о Богочеловечестве; Статьи; Стихи и стихотворения; Из Трех разговоров…: Краткий рассказ об антихристе. Комп. и примечания А. Муратов. 528с. СПб.: Художественная литература, 1996
- Соловьев В.С. Избранные произведения, Советская Россия, М. 1995
- Философия: Учебник / NF. Бучило АН. Чумаков, М.: ПЕР СЕ, 2004
- Кувакин, VA. Философия Вл. Соловьёв / VA. Кувакин — М.: Просвещение, 1980
- Козырев AP. Значение любви в философии Вл. Соловьев и гносеологические параллели / АП. Козырев // Вопросы философии. — 1990
- Островский, Е. В.. Основы философского знания / EV. Островский — М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 2001
«Европейский или особый путь развития?» – вечно актуальный вопрос, возникший в России с XIX века, а точнее даже ранее, и продолжающийся по сей день. И это не просто интересный философский вопрос, а важный спор с точки зрения выбора не только будущего России, но и её устоев и традиций, и это не просто выбор к какой части цивилизации относится наше общество, а это выбор пути, определение вектора будущего развития.
Так, наиболее распространённые и известные, то есть доминирующие философские мысли в России с XIX века – это западники и славянофилы. В российском обществе ещё тогда состоялся принципиальный раскол во взглядах на будущее государства: часть примером для наследования считала государства западной Европы, другая часть утверждала, что Российская Империя должна иметь свою особую модель развития. Неутихающий спорт между этими двумя направлениями происходит до сих пор: и сейчас стаёт вопрос о том, «как жить дальше» – копировать Европу или остановиться на своём пути, который должен быть уникальным для каждой страны и для каждого народа.
Для понимания ситуации, а также влияния идей на сегодняшнее общество следует немного углубиться в историю и расширить временной контекст, поскольку обстоятельства и реалии времени формируют взгляды людей и заставляют их совершать те или иные поступки. Именно реалии XIX века породили западничество и славянофильство.
Принято считать, что раскол в общество по поводу выбора своего пути или наследования Европы внёс царь, а позже император Пётр I, который пытался модернизировать страну на европейский лад и в результате привнёс в Россию множество укладов и устоев, которые были характерны исключительно для западного общества. Но это был только один крайне яркий пример того, как вопрос выбора решался силой, и всему обществу это решение навязывалось. Однако история спора намного сложнее.
Истоки славянофильства
Корнями появления славянофилов в российском обществе являются: религиозные ценности, идея «Москва есть третий Рим» и реформы Петра I.
Итак, первый спор о выборе пути развития историки обнаружили в ХV столетии. А состоялся он вокруг религиозных ценностей. Дело в том, что в 1453 году Константинополь — центр православия был захвачен турками. Авторитет местного патриарха падал, всё больше было разговоров о том, что священники Византии теряют «праведный моральный облик», а в католической Европе это происходит уже давно. Следовательно, Московское царство должно оградить себя от церковного влияния этих стран и провести очищение от ненужных для праведной жизни вещей, в том числе от «суеты мирской». Открытие в 1587 году патриархата в Москве стало доказательством того, что Россия имеет право на «свою» церковь.
Дальнейшее определение необходимости своего пути связано с XVI столетием, как раз когда родилась идея о том, что «Москва – третий Рим», а значит должна диктовать свою модель развития. В основе этой модели лежало «собирание земель русских» для защиты их от пагубного влияния католицизма. Тогда и родилась концепция «Святая Русь». Церковная и политическая идеи соединились в одну.
Реформы Петра I начала ХVIII столетия были поняты не всеми подданными. Многие были убеждены, что это ненужные России меры. В определённых кругах даже родился слух, что во время визита в Европу царя подменили, ведь «настоящий русский монарх никогда не будет перенимать чуждые порядки». Реформы Петра раскололи общество на сторонников и противников, чем создали предпосылки для формирования славянофилов и западников.
Истоки западничества
Что касается корней возникновения идей западников, кроме вышеуказанных реформ Петра следует выделить ещё несколько важных фактов:
1) Открытие западной Европы. Как только подданные российских монархов открывали для себя страны «другой» Европы на протяжении XVI-XVIII веков, они стали понимать разницу между регионами западной и восточной Европы. Они начинали задаваться вопросами причин отставания России, а также путей решения этой сложной экономической, социальной и политической проблемы. В XIX веке, после «заграничного» похода во время войны с Наполеоном многие дворяне и интеллигенция начали создавать тайные организации (масонские ложи), целью которых было обсуждение будущих реформ на примере Европы. Самой известной подобной организацией было и общество декабристов.
2) Идеи Просвещения, которые возникли в XVIII столетии, когда мыслители Европы (Вольтер, Руссо, Монтескьё, Дидро) высказывали идеи о всеобщем равенстве, распространении образования, а также об ограничении власти монарха. Эти идеи быстро попали в Россию, особенно после открытия университетов.
Суть идеологий и их значимость
Славянофильство и западничество как система взглядов на прошлое и будущее России возникли в 1830-1840 годах – их окончательное формирование пришлось на время царствования императора Николая I. Необходимо отметить, что вообще в 1830-1840 гг. сложились три направления общественной мысли, на фоне которых наиболее заметно выделялись западники и славянофилы: охранительное (официальная, т.е. правительственная идеология), либеральное (собственно представленное славянофилами и западниками) и революционно-социалистическое (которое вышло из западничества и позднее определило свои взгляды). В ходе дискуссий между этими направлениями шло осмысление принципиальных вопросов общественного развития – проблемы самобытности России, её взаимоотношений с Западной Европой, мирных и насильственных (революционных) путей преобразования.
Консервативные тенденции в общественной мысли отстаивал министр народного просвещения Российской Империи граф С.С. Уваров, который по заданию Николая I выдвинул теорию официальной народности – «Православие, самодержавие, народность», являвшуюся олицетворением правительственной идеологии. Охранительное направление в общественной мысли имело сходство со славянофильством в своем консерватизме и относительно самобытности России, однако славянофилы в отличие от правительства были решительными сторонниками отмены крепостного права, критиковали деспотизм и бюрократизм самодержавия.
Идейно обосновывали правительственную концепцию также профессора Московского университета М.П. Погодин и С.П. Шевырев. Они резко противопоставляли Россию «гниющему Западу»: Запад сотрясают революции, в России же царит спокойствие. Связано это было, как считали Погодин и Шевырев, с благодетельным влиянием самодержавия и попечительной властью помещика над крестьянами, обеспечивающими России социальный мир. «Нет страны в Европе, которая могла бы гордиться такой гармонией политического бытия, как наше отечество… – заявлял Шевырев, – Вот сокровище, вынесенное нами из нашей древней жизни, на которое с особой завистью смотрит разделённый в себе Запад, видя в нём неиссякаемый источник государственного могущества». Так задуманная первоначально как попытка совместить самобытное развитие России с элементами западной культуры теория официальной народности Николая I постепенно огрублялась и деградировала (по воле дворянства, не желавшего расставаться с крепостным правом). Она всё больше сводилась к обличению Западной Европы, призывам к изоляции России от Запада, превознесению военной мощи России и существовавших в стране порядков.
Одним из основателей славянофильства считается литератор и философ Алексей Хомяков. В число славянофилов входили богатые и родовитые помещики, философы и публицисты. В 1830-1840 гг. в Москве на свет выходили газеты, которые считались «голосом» славянофилов – «Москвитянин» и «Русская беседа». Все статьи этих газет насыщены консервативными идеями, критикой реформ Петра, а также размышлениями о «собственном пути России». В качестве последователей славянофильства можно также отметить Ю.Ф. Самарина, братьев И.С. и К.С. Аксаковых, братьев И.В. и П.В. Киреевских.
Славянофилы считали, что у каждого народа своя судьба, и Россия развивается по пути, отличному от западноевропейского. Власть царя должна, по их мнению, остаться неограниченной, но народ должен при этом получить «духовные» свободы – свободу совести, свободу слова, т.е. право выражать своё мнение в печати и на Земских соборах. Они заявляли, что народ не должен прибегать к формальному, конституционному ограничению самодержавия, поскольку в основе данного акта лежит принцип взаимного недоверия и таится опасность революции. «Сила власти – монарху, сила мнения – народу», – так сформулировал суть подобного подхода К.С. Аксаков (впоследствии известный лозунг: «народу – мнение, царю – решение»). Славянофилы отрицали необходимость введения каких-либо представительных (парламентских) учреждений европейского образца. Власть царя должна была оставаться самодержавной, не зависимой ни от каких писаных законов (конституций), но, вместе с тем, должно существовать и тесное единение между монархом и народом. Поэтому славянофилы считали необходимым возродить Земские соборы (существовавшие наряду с Боярской думой при сословно-представительной монархии со времен Ивана Грозного до реформ Петра I), на которых «Русская земля» будет доносить свой голос до царя.
Древняя, допетровская Русь представлялась славянофилам государством мирным и патриархальным, не знавшим социально-политической борьбы. Резко отрицательно относились славянофилы к Петру I и его политике «европеизации». Они были убеждены, что в начале XVIII века совершилось насилие над страной, ей были навязаны чужие порядки, нормы и обычаи. Тогда императорская власть противопоставила себя «земщине», государство встало над народом, а дворянство и интеллигенция оторвались от национальной почвы, начали усваивать заграничные вкусы и традиции, пренебрегать русским языком. Всё это, считали славянофилы, противоречило исконному «народному духу». По их мнению, Пётр I расколол страну на два чуждых друг друга мира: один – это основная масса населения — русское крестьянство — «основание всего общественного здания страны», другой – антирусский мир – олицетворяли государственные чиновники (бюрократия), дворянская аристократия и интеллигенция.
Надо отдать должное славянофилам за то, что они призывали к сближению с народом, к изучению его быта и культуры. Они собирали памятники культуры и языка, а затем издавали книги и сборники документов. Именно славянофилам Россия обязана первым сборником русских народных песен П.В. Киреевского и уникальным словарем великорусского языка («Словарь В.И. Даля»). Славянофилы положили начало изучению быта крестьянства в России, истории промыслов, ярмарок и т.д. Пожалуй, к славянофилам можно причислить великого русского поэта А.С. Пушкина, являющегося основателем современного русского литературного языка.
Славянофилы считали, что русскому национальному характеру глубоко близка православная вера, ставящая общее выше частного, призывающая прежде всего к духовному совершенствованию, а не к преобразованию внешнего мира. Гармоничный уклад русской жизни был, по мнению славянофилов, разрушен реформами Петра I, принёсшего в Россию чуждые ей бюрократические начала. Но славянофилы не отвергали пользы западноевропейских заимствований в экономике, науке и технике, а считали, что это должно происходить без ломки устоявшихся самобытных традиций, не приводить к насилию над народным сознанием. Они высказывались за отмену крепостного права «сверху», за развитие торговли, промышленности, банковского дела, за строительство сети железных дорог, но при этом, по их мнению, государство должно твердо стоять на страже национальных интересов, поддерживать и поощрять лишь отечественных купцов и промышленников. Учение славянофилов было попыткой совместить своеобразие России с основными тенденциями общемирового развития, учесть выявившиеся к этому времени пороки западноевропейского капитализма и не допустить их проникновения в Россию.
В оценках славянофилов было много верного, их деятельность была важной для понимания и формирования национального самосознания русского народа. Многие их взгляды разделяли русские государственные люди, включая самого императора Николая I. Однако славянофилы не стали союзниками царского правительства, не превратились в опору власти, так как слишком многое их разделяло: славянофилы резко отрицательно относились к реально существовавшей государственной системе, видя в ней засилье «бюрократического элемента», проводящего политику, «чуждую народу»; а критика славянофилами Петра I и его реформ не отвечала официальным представлениям (никто из наследников царя-реформатора никогда не ставил под сомнение важность петровской политики – хотя не всеми царями она безусловно одобрялась, однако никто из монархов публично не критиковал действия своих венценосных предшественников).
Одним из первых идейных западников считается писатель Александр Радищев, который высмеивал отсталость России, намекая на то, что это вовсе не особый путь, а просто отсутствие развития. В 1830 годах с критикой российского общества выступили: Пётр Чаадаев, Иван Тургенев, Сергей Соловьев и другие. Именно русский философ Пётр Яковлевич Чадаев заложил основы философии истории России и положил начало спору между западниками и славянофилами. Ветеран Отечественной войны 1812 года и выдающийся российский мыслитель П.Я. Чаадаев в октябре 1836 года опубликовал в журнале «Телескоп» «Философическое письмо» (датированное 1829 годом), в котором высказал мысли, диаметрально противоположные теории официальной народности: «Одинокие в мире, – писал Чаадаев, – мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и всё, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили»; «Окиньте взглядом все прожитые нами века, всё занимаемое нами пространство, – вы не найдёте ни одного привлекательного воспоминания, ни одного почтенного памятника, который властно говорил бы вам о прошлом, который воссоздавал бы его пред нами живо и картинно. Мы живём одним настоящим в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мёртвого застоя…»; «Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок». Виной тому, считал Чаадаев, был отрыв России от остальной Европы.
Выступление Чаадаева повлекло за собой волну правительственных репрессий. По велению царя Пётр Чаадаев был объявлен сумасшедшим и посажен под домашний арест, над ним была учреждена врачебно-психиатрическая опека. Так как российскому самодержавию было неприятно слышать критику, то западникам оказалось сложнее, чем славянофилам. Именно поэтому некоторые представители этого течения покинули Россию.
Наиболее известными фигурами среди западников были также писатель В.П. Боткин, историки и профессора Московского университета Т.Н. Грановский, Б.Н. Чичерин и К.Д. Кавелин. Представители этого направления выступали и против «теории официальной народности», и против славянофилов. Они считали, что Россия должна идти тем же путём, что и западноевропейские страны, что изменения неизбежны, необходимы, и чем быстрее в России «будет как в Европе», тем лучше. Их особенно восхищали порядки в Англии и Франции, общественное устройство которых они считали примером для России.
Западники считали, что в России должны утвердиться западноевропейские порядки – политические свободы, парламентское устройство, экономика, основанная на принципе свободной конкуренции. В экономике большинство западников были сторонниками частной собственности и выступали против сохранения крестьянской общины. Западники беспощадно критиковали порядки в своей стране, возмущались крепостным строем, самоуправством чиновников, отсталостью экономического устройства. Они ратовали за бурное развитие капитализма, за установление буржуазных свобод.
Если славянофилы идеализировали далёкое русское прошлое, видя в нём ориентир для будущего развития страны, то западники, или как их ещё называли, «русские европейцы» в прошлом не находили ничего поучительного (на примере П. Чаадаева). По их представлениям, «свет прогресса» идёт в Россию с Запада, поэтому они восторженно относились к делам Петра I. Петровская эпоха, наполненная насилием, невероятными жестокостями и кровопролитием, интересовала их лишь как время преобразований. Вопроса о цене этих преобразований для них не существовало. «Русские европейцы» полагали, что Французская революция 1789 года «открыла новую эру». Но эта «эра» ознаменовалась и массовыми убийствами, десятилетиями беспощадных войн, унесших жизни миллионов – о том они не говорили. А восхищаясь благоустройством жизни в Англии, они не считали нужным упоминать, что богатство этой страны во многом было следствием беспощадного разорения и ограбления других стран и народов. Мощёные дороги в английских городах завораживали внимание, а гибель сотен тысяч людей от голода и болезней в подвластной Британии Индии оставалась вне поля их зрения. Хотя они и не выступали за революционное переустройство России (в этом их принципиальное отличие от декабристов), но призывы слепо копировать политический и экономический опыт западных стран объективно превращал их в ниспровергателей государственного порядка. Хотя, ради справедливости, необходимо отметить, что предложение части западников относительно постепенного перехода политического устройства страны в сторону конституционной монархии, образцом которого является Англия, был бы вполне уместен.
А.И. Герцен, впоследствии — представитель революционно-социалистического направления общественной мысли, сравнивал западников и славянофилов с двуликим Янусом или двуглавым орлом: они смотрели в разные стороны, но в груди у них билось одно сердце – западников и славянофилов сближали защита общественной свободы, протест против деспотизма и бюрократизма, крепостничества и решительное неприятие революции.
В процессе эволюции общественной мысли от западнического крыла отделилось направление, взявшее на вооружение идеи социализма. Сторонники революционно-социалистического направления общественной мысли, среди которых одним из первых был В.Г. Белинский, постепенно пришли к отрицанию уклада буржуазной Европы, так как он, по их мнению, предоставляя гражданам формальные политические права и свободы, не спасал людей от нищеты. Они ратовали за отмену крепостного права «снизу». На смену буржуазным порядкам, по мысли сторонников новой теории, должен прийти социализм – справедливый, по их мнению, общественный строй, основанный на ликвидации частной собственности и эксплуатации человека человеком. В.Г. Белинский, резко критиковавший недостатки общественно-политического строя России, написал получившее широкую известность «письмо Белинского к Н.В. Гоголю», в котором критик обрушивался на книгу великого писателя: он резко отвергал предложенный Гоголем путь духовного самосовершенствования, подчёркивал нетерпимость существовавших в России порядков, требовал немедленных радикальных преобразований. Письмо Белинского к Гоголю и идеи социализма активно обсуждались на собраниях кружка В.М. Буташевича-Петрашевского в Петербурге в 1847 году (большинство петрашевцев выступало за республиканское устройство, полное освобождение крестьян с землей без выкупа, некоторые выдвигали лозунг крестьянского восстания). В результате, 21 петрашевец был приговорён к расстрелу, который в последний момент заменили каторжными работами (в их числе был писатель Ф.М. Достоевский).
А.И. Герцен, эмигрировавший в 1847 году на Запад и развернувший борьбу против русского правительства, считал, что относительная отсталость России станет основой для «большого скачка», позволит стране перейти от крепостничества к социализму, минуя капитализм (что и произошло после 1917 года). Опорой социализма, по мнению Герцена, станет сохранившаяся с глубокой древности крестьянская община.
Сходства и разногласия во взглядах западников и славянофилов
Историки и философы, которые занимаются исследованием западников и славянофилов, выделяют следующие предметы для дискуссий между этими течениями:
1) Цивилизационный выбор. Для западников Европа – эталон развития, для славянофилов Европа – пример морального падения, источник возникновения пагубных идей. Поэтому последние настаивали на особом пути развития Российского государства, которое должно иметь «славянский и православный характер».
2) Роль личности и государства. Для западников характерна идея свободы личности, её первичность перед государством. Для славянофилов главное – государство, а личность должна служить общей идее.
3) Личность монарха и его статус. Среди западников было два взгляда на монарха в империи: его либо стоит убрать, то есть исключить, (республиканская форма правления) либо ограничить (конституционная и парламентская монархия). Славянофилы считали, что самодержавие с опорой на соборное начало русского народа – это истинно славянская форма правления, конституция и парламент – это чуждые для славян политические инструменты.
4) Экономический вопрос, крестьянство. Оба течения сходились в том, что крепостное право – это пережиток, признак отсталости России. При этом славянофилы говорили, что крестьянская община – это лучшая форма управления землей и ведения хозяйства, а западники считали, что общину нужно распустить и создать частного фермера (что и пытался сделать Пётр Столыпин в 1906-1911 годах).
5) Отношение к реформам Петра I. Славянофилы считали, что посредством реформ Петра I совершилось насилие над страной, ей были навязаны чужие порядки, нормы и обычаи. Западники одобряли реформы первого российского императора, заимствовавшего европейские порядки.
6) Религия. Это один из основных пунктов славянофилов, поскольку православие по их мнению – это основа русского государства, «Святой Руси». Именно православные ценности должна защищать Россия, поэтому она и не должна перенимать опыт Европы, который нарушает православные каноны. Для западников религия не была чем-то особенным, многие из них говорили о свободе вероисповедания и отделении церкви от государства.
Трансформация философских течений в политические и евразийский путь развития
В конце XIX — начале XX века эти течения прошли сложную эволюцию и трансформировались в направления и политические течения. Теория славянофилов в понимании некоторой интеллигенции начала трансформироваться в «панславизм», в основе которого лежит идея объединения всех славян под флагом одного государства. То есть панслависты считали, что Россия должна стать покровительницей всего мирового славянства под лозунгом православной христианской веры и православной монархии. Из славянофильства возникли шовинистические и монархистские организации «Чёрные Сотни» – пример радикальной организации. Конституционные-демократы (кадеты) приняли некоторые идеи западников. Для социалистов-революционеров (эсеров) Россия имела свою модель развития. РСДРП (большевики) меняли свои взгляды на будущее России: до революции В.И. Ленин утверждал, что Россия должна пройти путь Европы, однако после 1917 года заявил о своём, особом пути страны. По сути, вся история СССР – это реализация идеи своего пути, но в понимании идеологов коммунизма. Влияние Советского Союза в странах центральной Европы – это попытка реализации всё той же идеи панславизма, но в коммунистической форме.
В связи с тем, что российский президент Владимир Путин выбрал евро-азиатский путь развития страны, особый интерес вызывает евразийство. В 1920-1930 гг. в среде русской эмиграции возникло первоначально идейно-мировоззренческое, затем общественно-политическое движение, для которого центральной является историософская и культурологическая концепция России-Евразии как самобытной цивилизации, объединившей элементы Востока и Запада, самостоятельного географического и исторического мира, расположенного между Европой и Азией, но отличающегося от обеих в геополитическом и культурном аспектах. Евразийство выдвинуло программу преобразования всей системы культурных и мировоззренческих ориентиров, результатом чего должно было стать духовное размежевание с Западом, призванное открыть для России и сопредельных стран свойственный только для них путь духовного и общественно-политического развития. Таким образом, истоки евразийства обычно возводят к славянофильству. Сами евразийцы считали своими предшественниками старших славянофилов (Алексей Хомяков, братья Аксаковы) и поздних славянофилов (таких как Константин Леонтьев, Николай Страхов и Николай Данилевский, а также писателей Николая Гоголя и Фёдора Достоевского как публицистов).
Однако евразийство имеет ряд существенных отличий от славянофильства. Евразийцы отрицали существование славянского культурно-исторического типа и считали, что культуры «туранских народов» (финно-угры, тюрки), связанных с русскими общей исторической судьбой, ближе к русской культуре, чем культуры западных славян (чехов, поляков). Евразийцы отвергали также и панславистский политический проект, их идеалом было федеративное евразийское государство в границах СССР до 1939 года (единственное отличие – евразийцы предлагали включить в состав СССР Монголию). Кроме того, евразийцам была чужда славянофильская апология общины. Ещё в предисловии к первому сборнику «Исход к Востоку» евразийцы утверждали, что община – историческая, преходящая форма русской культуры, которую нужно преодолеть в ходе модернизации страны. Истоком евразийского политического и культурного единства считалась не Киевская Русь, а империя Чингисхана, рассматривавшаяся как «степная цивилизация», где евразийский культурный тип впервые стал единым целым. Евразийцы считали, что татаро-монгольский период имел положительное значение для развития государства и сохранения православных устоев против идеологической и военно-политической экспансии Запада.
Так, в 1925 году Николай Трубецкой впервые заявил, что Россия является наследницей не Киевской Руси, а Монгольской монархии. По его мнению, русских и кочевников связывает особое умонастроение или «бытовое исповедание», которое основано на идеях личной преданности, героизма, духовной иерархии и вере в высшее начало мира, а эти ценности несовместимы с европейским мещанством и меркантилизмом. Трубецкой также доказывал, что в рамках праиндоевропейского языка праславянский диалект был ближе к праиранскому, чем к западным праиндоевропейским диалектам.
К реформам Петра I, европеизировавшим Россию, евразийцы относились отрицательно. Революция 1917 года, напротив, ими оценивалась положительно как начало новой эпохи, в которой Россия якобы вышла из чуждого ей европейского («романо-германского») культурного мира и встала на самостоятельный исторический путь. По мнению Н. Трубецкого революция, большевики и СССР передают историческую правду, так как они подсознательно реализуют евразийский проект сопротивления Западу в содружестве с азиатскими народами.
Вообще евразийцы считали, что коммунистическое государство должно быть мирным путём преобразовано в автаркическое и авторитарное, которым будет управлять элита («правящий отбор»), опирающаяся на доминирующую идею евразийского культурного единства («идеократия» – подчинённость человеческой жизни высшим идеям). В соответствии с их пониманием в экономике следует обеспечить гармоничное сочетание частной и государственной форм собственности, в духовной сфере интегрирующую роль должно играть православие.
Следует отметить справедливую критику в отношении евразийской идеологии. В среде русской эмиграции такими авторами как Н.А. Бердяев, Ф.А. Степун, П.Н. Милюков и другие резкой критике подверглись крайняя элитарность евразийской доктрины, идея преобладания коллектива над личностью, концепция идеократии. Писатель и публицист Максим Кантор в своей книге «Империя наизнанку» (2015 г.) в рамках критики идеологии евразийства писал, что не существует исторической, культурной, религиозной или экономической целостности Евразии. Огромное различие в культурном, языковом, религиозном отношении между народами Европы и Азии делают практически невозможным какое-либо совместное единство. Критики считают, что сама идеология была использована лишь в геополитических целях для оправдания противостояния между российским консерватизмом и западным либерализмом.
Что касается неоевразийства, новая волна интереса к евразийству появилась в 1980-е годы в связи с творчеством Льва Гумилёва, который называл себя «последним евразийцем». Крупным представителем неоевразийства был и Александр Дугин, который первоначально следовал идеологии национал-большевизма. Он привнёс в евразийство идею «третьего пути» (совмещение капитализма и социализма), геополитику (евразийство как теллурократия, противостоящая атлантической англо-саксонской талассократии США и НАТО) и советский консерватизм (СССР как евразийская держава). В работах Дугина евразийские концепции и положения переплетаются с концепциями европейских «новых правых».
Талассократия (в переводе с древнегреч. — «морское могущество») – подтип государства, вся экономическая, политическая и культурная жизнь которого вследствие недостатка земельных ресурсов или особого географического положения сосредотачивается на деятельности, связанной с морем и контролем морских пространств и прибрежных регионов. Это тип цивилизации, для которого характерно кочевничество (особенно морское), торговля, дух индивидуального предпринимательства, подвижность этических и юридических норм. Считается, что цивилизации этого типа быстро развиваются (техническое развитие) и легко меняют внешние культурные признаки.
Теллурократия – (в переводе с древнегреч. — «сухопутное могущество») тип цивилизации или государственного устройства, который чётко связан с освоением материковых пространств, стремлением к присоединению (в том числе аннексии) сопредельных государств и колонизации обширных сухопутных регионов, последовательным проникновением вглубь материкового пространства. Это тип цивилизации, для которого характерны оседлость, консерватизм, закостенелость юридических норм, наличие мощного влияния идеологии, репрессивный характер коллективистской этики, устойчивая иерархичность социальной организации.
Таким образом, взгляды славянофилов и западников формировались на протяжении длительного периода времени, а на протяжении XIX-XX столетий пережили сложную трансформацию, стали основой многих политических течений России. Но стоит признать, что охранители, социалисты, славянофилы, западники, евразийцы и прочие идеологи – не только явление России. Как показывает история, во всех странах, которые отставали в развитии, общество делилось на тех, кто желал модернизации и тех, кто пытался оправдаться особой моделью развития. Сегодня эта дискуссия также наблюдается в государствах восточной Европы.
Выбор оптимального пути развития
Размышляя о том, какой путь развития для нашей страны является наиболее приемлемым, я исхожу из того, что вообще любая страна (общество людей в ней) подобно тому, как и отдельно взятый человек, должна взаимодействовать с миром (как человек с другими людьми), при этом оставаться сама собой (как человек – индивидуальностью). То есть, любая страна должна развиваться как самобытно (собственный путь развития, уникальный для каждой страны и для каждого народа), так и взаимодействуя с другими странами, но перенимая от них только лучшее и объективно выгодное для своей страны – от Запада и от Востока.
Если выбирать путь развития между Западом и Востоком конкретно для России, следует отметить, что, хотя территориально Россия расположена в Евразии (как в Европе, так и в Азии), но вследствие неравномерного развития центра и регионов основная часть населения России, учитывая его плотность, расположена в европейской части России. Поэтому для большинства населения России европейский менталитет ближе чем азиатский, большая часть населения России потребляет европейские товары, у европейцев больше развита техника и они заботятся об экологии, с Европой проще наладить логистику из-за территориальной близости населения к Европе. Большинство западных, в том числе европейских стран, являются экономически развитыми, также Западная Европа является носителем ценностей демократии, индивидуальной свободы и верховенства закона. Естественно, что выгоднее поддерживать политические идеи свободы и демократии, чем восточный деспотизм. Поэтому взаимодействие со странами Запада является приоритетным. С Востоком также необходимо взаимодействовать, к примеру, в сфере экономики, но в меньшей степени.
Относительно выбора между европейским или самобытным путём развития применительно к России следует заметить, что и западники, и славянофилы, противостоящие власти и спорившие между собой, имели свои недостатки и в чём-то ошибались, но в ряде пунктов каждый был по-своему прав. Если достоинство западничества (европейского пути развития) – это путь к правосознанию (правильное понимание прав человека, приоритет интересов личности над интересами государства, экономические и политические свободы), то достоинство славянофилов (самобытного пути развития) – это путь к национальному самосознанию (историческая память, поддержание русской культуры, сохранение русского языка, традиций), ибо, как говорил Пётр Столыпин, «народ, не имеющий национального самосознания, есть навоз, на котором произрастают другие народы».
Говоря о самобытности с позиции славянофилов, Россия здесь представляется не как выдуманная отдельная от остального мира цивилизация, которая должна оградиться от западноевропейских стран согласно охранительной идеологии (не путать со славянофилами), а о том, что для любой страны должен быть и собственный путь развития, который должен быть уникальным для каждой страны и для каждого народа (своя история, своя культура, свои предложения что-то дать или открыть миру). Таким образом, если и говорить об особом пути развития, то следует иметь ввиду не политику изоляции от мира, а индивидуальный выбор страны в определённом направлении: в культурно-историческом аспекте или внедрении своих новшеств.
Если говорить о европейском пути развития, то с политической точки зрения очевидно, что выбор в пользу Западной Европы – это выбор в пользу демократического режима правления (в отличие от авторитарных режимов Восточной Европы и Азии), это также выбор в пользу разделения властей, независимости правосудия, неприкосновенности частной собственности. Поэтому понятно, что следует заимствовать законодательный опыт Западной Европы. Хороший пример – заимствование в 1993 году в Конституцию России международных правовых норм из Всеобщей декларации прав человека 1948 года, провозгласившей гражданские и политические права и свободы (равенство всех перед законом, право каждого на свободу и личную неприкосновенность, свободу совести и вероисповедания и др.). Слепо копировать ненужное законодательство Европы (легализация оружия, проституции, усыновление детей лицами, состоящими в однополых браках), конечно, не стоит, а следует заимствовать только то, что не является вредным, аморальным и то, что можно адаптировать к российским условиям.
Что касается евразийства, которое выбрал президент, сначала, обращая внимание на название, можно подумать, что евроазиатский путь – это совмещение в России, которая ассоциируется с Евразией, пути развития Азии с элементами культуры Европы, или объединение элементов Востока и Запада. Выглядит вроде и хорошо, так как Россия территориально расположена как в Европе, так и в Азии. Но посмотрев на содержание евразийства, создаётся такое впечатление, что нам предлагают азиатское иго, учитывая тезисы евразийцев о том, что «истоком евразийского политического и культурного единства считается не Киевская Русь, а империя Чингисхана»; «Россия является наследницей не Киевской Руси, а Монгольской монархии». Не вижу никакого происхождения России от угнетавшей Русь Монголии и никакого родства между русскими и монголами или тюрками, как утверждали евразийцы. Далее, восточная идеократия (для которой характерны доминирование определённой официально провозглашённой системы воззрений, т.е. государственной идеологии), которая является основой евразийства, противостоит западной демократии (для которой характерно множество идей, и никакая идеология не должна являться доминирующей или обязательной), поэтому в политическом аспекте евразийство не имеет ничего общего с Европой, а заимствует опыт только из Азии (в частности, восточный деспотизм как тип правления), а в основе азиатского пути развития лежит идея преобладания коллектива (государства) над личностью. В целом, евразийская идеология используется в геополитических целях для оправдания противостояния между российским консерватизмом и западным либерализмом, и как следствие – сегодня в России нет ни одного либерала в парламенте (даже в царской России либералы работали на высших государственных должностях), а либерализм – это идеи приоритета личности над государством, равенства стартовых возможностей, ценности свободы. Поэтому евразийский или азиатский путь развития категорически не рекомендуется вообще для любой страны.
Если выбирать путь развития страны, исходя из того, чего в России больше всего не хватает, – это безусловно путь к демократии, то есть европейский путь развития (хотя самобытность тоже под вопросом: к примеру, ликвидация международного общества «Мемориал» является препятствием на пути к национальному самосознанию). Как писал российский политолог и член РАН Алексей Георгиевич Арбатов, длительно занимавшийся изучением международных отношений в сфере безопасности, «Главная европейская ценность – это принцип, согласно которому государство служит народу, контролируется им посредством демократических институтов и норм с периодической сменой власти через выборы. И есть базовая азиатская ценность, по которой народ служит государству. Последнему придается сакральный характер, тогда как на деле оно всего лишь организация чиновников той или иной степени компетентности и честности. Они подчинены исключительно начальству снизу до самого верха и потому не зависят от общества и ему неподотчетны. Бесконтрольное чиновничество неизменно служит прежде всего своим ведомственным, групповым и личным интересам и именно через эту призму воспринимает интересы народа».
Далее, Арбатов пишет: «Европейские ценности возобладали далеко за пределами европейского континента: в США, Японии, Южной Корее, на Тайване, которые достигли феноменального процветания при всей своей национальной самобытности. И те же ценности были отвергнуты фашистскими или авторитарными государствами географической Европы, которые все закончили крахом или перешли на стезю демократических реформ. В Азии одни страны заимствуют у Запада технологии и экономические модели, пытаясь совместить их с традиционным государственным устройством. Другие просто имитируют европейские институты и нормы. Третьи реально идут курсом демократических преобразований вслед за Японией и Южной Кореей.
Что касается России, то она всё ещё в поисках своего пути. Часть общества по привычке надеется на милость и мудрость государства, но другая часть проявляет растущую решимость это государство контролировать и заставить служить не самому себе, а народу – посредством демократических институтов и через самоорганизацию гражданского общества. Как бы кто ни ерничал по поводу европейских норм и ценностей, парламентаризма, бизнеса как основы рыночной экономики, для нашей страны – это единственно верный путь, хотя она движется по нему с остановками и попятными шагами.
Для России европейский путь развития – это исключительно курс эволюции экономики и политического устройства, что не имеет ничего общего с вступлением в Евросоюз или НАТО, потоками внешней торговли и маршрутами газопроводов. Европейский курс – единственно возможный для перестройки экспортно-сырьевой экономики России на инновационную и высокотехнологичную модель, для возрождения и репопуляции Сибири и Дальнего Востока».
Также внимание заслуживает историческая заметка Алексея Арбатова по поводу отношений между Россией и Западом, о которой говорят пропагандисты по телеканалам: «Никакой извечной вражды и войны между Россией и Западом не было и нет. Было катастрофическое нашествие из Азии, которое поработило Русь на два с половиной века и оставило глубокий отпечаток на государственном укладе и национальном менталитете (в XV веке монголы ушли, но иго осталось). Были 12 войн с Турцией на протяжении 350 лет. А в войнах на западном направлении Россия всегда воевала с одними европейскими государствами (и даже с США) против других. Исключением явилась лишь Крымская война 1853-1856 годов».
Вообще, надо сказать, что демократизма не хватает во всём мире. Если брать во внимание принципы геополитики, то главным её законом является утверждение фундаментального дуализма, отраженного в географическом устройстве планеты и в исторической типологии цивилизаций, который выражается в противопоставлении теллурократии (военно-авторитарной цивилизации) и талассократии (торговой цивилизации), при явном доминировании первой. В иных терминах, это дуализм между демократией и идеократией. Какой путь развития мира является наиболее приоритетным, решать всему человечеству.
Вот что предлагает лидер системной оппозиции и создатель партии «Яблоко» Григорий Явлинский в своей статье «История ничему не учит, но сурово наказывает»:
«Сегодня высшие российские элиты не понимают, что диктуемый историей и временем путь вперёд для России – это не какая-то выдуманная «отдельная цивилизация», не попытка пристроиться к чуждому нам азиатскому партнеру и не бесконечное бряцание оружием перед ближайшими соседями, что в любой момент может обернуться реальной войной. Нет, эволюционное движение для нас – это, несмотря ни на что, постепенное, но неуклонное сближение с Европой сначала в экономической сфере, а со временем и в политической. Если такого сближения не произойдет в ближайшие 20 лет, наше государство ждут уже необратимые последствия.
В ноябре 2020 года в Ханое на саммите Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) 15 государств (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд, Филиппины, Австралия, Китай, Новая Зеландия, Южная Корея и Япония) после девяти лет подготовки подписали соглашение о создании Всестороннего регионального экономического партнерства – зоны свободной торговли (ВРЭП/RCEP). На долю этих стран Юго-Восточной Азии и Океании приходится 32% мирового ВВП, что в сумме исчисляется 28 трлн долларов. Таким образом, был сформирован крупнейший экономический блок в мире. Конкурировать с такой мощью может разве что Северная Америка. Европа после «брекзита», на фоне миграционного кризиса и набирающего силу на континенте крайне правого популизма находится в тяжелой политической и экономической ситуации. В этих условиях шанс обрести качественно новую перспективу, новый прилив экономических сил у Европы появится только при всестороннем сотрудничестве с крупным и сильным партнёром. Когда единственно возможным партнером для европейцев останутся США и возникнет американо-европейское экономическое объединение, по своим параметрам сопоставимое с ВРЭП, Россия окажется буквально между молотом и наковальней, зажатая между двумя противостоящими экономическими блоками – американо-европейским и азиатским. Тогда наша страна будет уже не субъектом глобальной политики, а объектом, за территорию и ресурсы которого будет идти борьба.
Именно поэтому Россия заинтересована в интеграции с Европой. В этом случае у нас появится надежная перспектива сохраниться и развиваться как современная страна на прочном фундаменте своих исторических особенностей и культурного своеобразия. Именно в российско-европейской интеграции содержится не только решение проблемы отношений России и Украины, но и путь к безопасному и благополучному будущему для самой России и для Беларуси.
Да и философия европейского развития подразумевает расширение, которое теперь возможно только в одном направлении – на восток. В этом контексте становление российско-европейского мира, основанного на ценностях, свободе, уважении к человеку, жизни без страха, обуздании технического прогресса, опережающего сегодня человеческое сознание, можно назвать главным политическим смыслом первой половины ХХI века. Это не вопрос оценки возможностей в текущей политической ситуации, не вопрос идеологии. С точки зрения большой экономики и безопасной политики интеграция – это как законы природы, объективная реальность, которая существует вне зависимости от нашего отношения к ней. Мы же можем либо учитывать и использовать эту реальность, опираться на неё и идти вперёд, либо проигрывать. При этом речь, конечно, идёт об интеграции на основе общего понимания прав и свобод человека, реальной демократии и фундаментальных принципов государственного устройства, таких как разделение властей, независимость правосудия, неприкосновенность частной собственности. Это не интеграция по типу членства в ВТО или даже участия в Таможенном союзе. Это стратегия формирования третьего глобального центра силы – российско-европейского – наряду с центрами в Северной Америке и Азии.
«Задача государственного деятеля – слышать шаги Бога, шагающие по истории, и стараться цепляться за Его фалды, когда Он проходит мимо», – писал первый канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк. У истории есть содержание, и политик обязан его понимать, обязан чувствовать момент и суть времени. Непонимание этого, несоответствие действий требованиям времени приводят к таким катастрофам, как утрата государства. В ХХ веке Россия пережила это дважды – в 1917 и 1991 годах. И если уроки истории так и не будут поняты и выучены, нам придётся расплачиваться и в ХХI веке».
Источники:
1) Подробнее ➤
2) https://ru.wikipedia.org/wiki/Евразийство
3) Подробнее ➤
4) Подробнее ➤
5) Подробнее ➤
6) Подробнее ➤
7) Основы курса истории России. А.С. Орлов, А.Ю. Полунов, Ю.Я. Терещенко. Издательство «Простор». М., 2006.
История России с начала XIX века до начала XXI века. А.Н. Сахаров, А.Н. Боханов, В.А. Шестаков. Учебное пособие. М., Транзиткнига, 2006.