Вот и лето наступило. С каждым годом так жду его. Поездка на море стала для меня отдушиной. Дети, внуки вылетели из гнезда и сами вьют уже свои гнёзда. Нет, я ими не забыта. Постоянно звонят, порой навещают одинокую душу. Я уже десять лет только с ней и живу. Попрощалась с любимым мужем десять лет назад, внезапная смерть. Конечно, все мы смертны. Но для здорового, цветущего мужчины возрастом пятьдесят восемь – появление этой старухи с косой совсем не укладывается в голове. Но мы лишь гости на Земле. Кто уйдёт в мир иной совсем молодым, а кто уже пожившим. Всё в Божьей воле.
Я каждое лето отдыхаю на море у моей давней подружки юности. В небольшом приморском городке она живёт с мужем. Бывает так на свете, что совершенно чужой человек становится таким близким, родным. Доченьки были со мной сколько им начальство «выписало « траурных дней. А моя подруженька Люба осталась со мной ещё на неделю. Вот с ней я и поплакала, отпустила на волю мою почерневшую от горя душу. Я ещё при жизни мужа была уже пенсионеркой. Мы с ним никогда не сидели дома, уставившись в телевизор. Всегда находили чем заняться, много путешествовали по родному тульскому краю. Сколько здесь интересных исторических мест! А природа какая : просто загляденье!! Зимой всегда старались погулять по первому снежку, полюбоваться резными снежинками. Часто на лыжах отправлялись в лес. А там нас ждала, снежный дымкой заколдованная лесная фея – природа. Меня так умиляли елочки красавицы, горделиво стоящие в ажурных платках. Плутали по заячьим следам, в надежде встретить длинноухих. До сих пор люблю лыжи и коньки. Как говорят мои знакомые, я та ещё физкультурница старой закалки. А моя золотая осень прочно заняла первое место среди времён года. Особенно любили с мужем листопад, бабье лето. Даже свадьба у нас была в осеннюю, любимую пору. Помню тёплый дождь омывал
капельками радости, надежды нашу дорогу в ЗАГС. В народе говорят, что дождь на свадьбе открывает страничку вашей счастливой семейной жизни. И это верно. Жили мы душа в душу. А сейчас меня ждёт моё море. За долгие годы нашего знакомства оно мне стало таким родным. Тем более, я увлекаюсь живописью. Люблю писать прекрасные морские пейзажи.
И что мне нравится в гостях у подруги : море совсем близко от дома, а самое главное приезжих любителей морского отдыха здесь мало. Нашла волшебную лагуну, обосновалась в ней, как в лучшем пятизвёздочном отеле. Ухожу рано утром пока зорька просыпается, а я уже здесь. Вы бы видели, как наше светило величаво встаёт из синих вод моря.! Такой покой, тишина. Я стараюсь быстрее запечатлеть этот изумительный подарок моря на мольберте. Мне Люба говорит, что я даже здесь помолодела и загорела дочерна.
Этого я ждала целый год и, действительно, счастлива здесь, как малый ребёнок, приехавший впервые в эту сказку.
А сегодня мой покой нарушила влюблённая парочка. Она стройная блондинистая красотка,
он немолодой, с проседью на висках мужчина. На мой взгляд где- то немного за пятьдесят.
Удивились моей, почти законченной работой. Перед этим познакомились со мной. Девушку зовут Лилей, а её ухажера Вадим. Вадим даже поинтересовался, где выставляются мои работы. Я даже рассмеялась, ответив : дома и у родных. Немного поговорили и парочка ушла восвояси. Через два дня я пошла провожать закат в моей лагуне, картина о нём уже написана мной раннее. Распахнула руки крыльями, так хочу подняться в предзакатное небо. Почему люди не летают, только лишь в сновидениях.? И что интересно ::я, старушка иногда порхаю птицей во снах. И во сне думаю, ведь летают же люди наяву, если я вижу лесную ягодную поляну, всю изумрудную, земную красоту летнего леса, И тут же счастливая просыпаюсь. Всё -таки человек ощущает красоту птичьего полёта, хотя бы во сне.
Вот в такой дурацкой позе меня и застал знакомый незнакомец. Ведь по существу он таким и является. И будто, отвечаю на мой вопрос, что ты за человек, Вадим стал рассказывать о себе. Я даже как- то удивилась его откровенности. Ему пятьдесят три года, разведён, есть взрослые дети, работает диспетчером в аэропорту, бывший лётчик. Живёт в столице. А я молчу, ничего о себе не рассказываю. Зачем!? Случайный прохожий незнакомец. Он пошёл меня провожать домой. Потом два дня продолжились наши разговоры. Вадим попросил номер телефона, сказав, что хочет посмотреть мои работы и даже, понравившуюся купить. Этим так меня рассмешил. Ещё так убедительно мне сообщил для меня новость, что я талантливая художница. На следующий день пришло сообщение от нового знакомого. Если честно, он мне понравился. Но разница в возрасте ужасная. Я для него древняя старушенция
Вскоре я улетела домой, в свой небольшой городок. А наши разговоры продолжались с нарастающим временем и силой. Кое – что рассказала о себе. И теперь поинтересовалась : куда делась красивая Лиля. Мой поклонник честно признался, что сразу в меня влюбился с первого взгляда. Надо же, какие бывают чудеса! Эта девушка, вероятно, неплохая девчонка, сразу почувствовала магнетизм притяжения двух незнакомых пока людей. Так продолжалось целых два месяца. Я сейчас в шоковом состоянии. Завтра в гости ко мне приезжает Вадим …
Перевоплощаемся в сказочных персонажей, готовим их любимые блюда и играем в игру «Угадай концовку».
Новогодние каникулы — прекрасное время для того, чтобы отдохнуть в кругу семьи. А еще для того, чтобы прочитать все, что давно откладывалось, напомнить детям, что книга лучше гаджета, показать подросткам, какую пользу и удовольствие приносит литература, а малышей начать учить читать самостоятельно. Как сделать все это и вдобавок отлично повеселиться — рассказывают сотрудники шести московских библиотек.
Family books и книжные фанты
Советует Марина Соломонова, заместитель директора по библиотечно-информационному обслуживанию Центральной городской детской библиотеки имени А.П. Гайдара
.jpg "Художница рассказ по следам моих снов")
— Если не знаете, чем заняться на каникулах, попробуйте организовать у себя дома акцию family books. Для этого каждый член семьи должен выбрать книгу на определенную тему, например про художников. Допустим, мама возьмет биографию Микеланджело Буонаротти, а ребенок — книжку «Мальчик, которого укусил Пикассо» Энтони Пенроуза. Во время чтения и после обсудите произведения, обменяйтесь эмоциями. Мы в библиотеке однажды тоже проводили такую акцию — всем очень понравилось, особенно подросткам.
Еще один интересный вид времяпрепровождения — попробовать рассказать о книге, уложившись в 30 секунд или минуту, не пересказывая сюжет. Потом все голосуют, чей рассказ оказался точнее. Победителю можно вручить приз — что-то вкусное. Еще обязательно попробуйте поиграть в книжные фанты. Они отлично сочиняются даже по энциклопедиям. Очень смешные получаются задания, например про динозавров — изобразить, как они ходят, рычат, летают.
Кроме того, советую почитать по ролям. Если ваш ребенок еще не очень хорошо читает, эта игра ему очень поможет — проверено. Каждый пишет на листочке роль — можно персонажа из книги, а можно из жизни. Внимание: выбирайте персонажей, которых интересно изображать, пусть это будет, допустим, уставший продавец в супермаркете в час пик или самый строгий учитель в школе. Книгу для чтения тоже можно выбрать любую — хоть справочник по математике. Участники вытягивают роли и в течение минуты читают книгу в соответствии с ними.
Если ребенок — фантазер, поиграйте с ним в сочинение сказок по методике Джанни Родари. Его приемами пользуются и многие современные сценаристы. Возьмите любую сказку и постарайтесь придумать, что было с героями дальше, или сказку «наоборот». Что было бы, если бы Красная Шапочка была злой, а волк — добрым? А если бы Белоснежка отправилась не к семи гномам, а к семи великанам?
«Угадай концовку» и чтение вслух
Советует Анна Августиновская, библиотекарь 1-й категории библиотеки № 68
— Я предлагаю поиграть в «Угадай концовку», которая очень хорошо развивает фантазию. Сначала все вместе прочитайте рассказ, с которым не знаком ни один из членов семьи, а потом по очереди предлагайте свою концовку. И обязательно назначьте приз — либо за самый необычный финал, либо за финал, наиболее приближенный к авторскому.
Дети, особенно младшеклассники, очень любят читать вместе с родителями. Каникулы — отличный повод устроиться вместе на диване и почитать друг другу какую-нибудь новую интересную книгу. Лично я рекомендую «Я не люблю Новый год» Ирины Зартайской. Это история о девочке, которая терпеть не может новогодние елки и подарки. Но однажды с ней происходит кое-что неожиданное, действительно волшебное.
Капсула времени и настольная игра
Советует Ольга Зайцева, библиотекарь 1-й категории библиотеки № 172
.jpeg "Художница рассказ по следам моих снов")
— Дома на каникулах можно устроить книжную вечеринку. Пусть каждый возьмет свою любимую книгу. Потом прочтите любимые отрывки вслух — это невероятно сближает. А еще вы можете записать чтение на диктофон, сделать собственную аудиокнигу, а потом выложить ее на своих страницах в социальных сетях. Кстати, предложите запись и вашей районной библиотеке — уверена, ее сотрудники с радостью опубликуют ваш труд на своих страницах. Мы, например, всегда открыты для такого сотрудничества.
Могу предложить и мистически-фантазийное времяпрепровождение — гадание по книге. Все очень просто: задаете вопрос, открываете книгу на любой странице, вслепую выбираете строчку и зачитываете ее вслух. Совпадения, которые вы можете встретить относительно вашей ситуации, иногда просто поражают. А если вам попалась непонятная абракадабра вместо ответа, попробуйте ее как-то истолковать всей семьей. Поверьте, будет очень весело.
Попробуйте заложить капсулу времени — отправить самим себе письмо в будущее. Что для этого надо? Саму капсулу можно сделать из чего угодно — это может быть любая банка, коробка и даже стаканчик из-под йогурта, главное — ее украсить. Потом запишите на бумаге и положите внутрь обязательства каждого члена семьи — например, прочесть определенное произведение или количество книг. А через год распечатайте капсулу и проверьте, что из задуманного получилось.
Еще можно создать собственную настольную игру по мотивам книги, сделать кубик и фишки, придумать правила, связанные с сюжетом. Сразу могу подсказать идею для игры по мотивам книги Алана Милна «Винни Пух и все-все-все»: если игрок попадает на клетку, где герой падает с дерева, то он пропускает ход.
Домашний театр и письма героям
Советует Наталья Ключникова, заведующая библиотекой № 138
.jpg "Художница рассказ по следам моих снов")
— Попробуйте устроить домашний театр — во время подготовки представления развиваются творческие способности, преодолевается стеснительность, выплескиваются эмоции. Выберете сказку, прочитайте ее, обсудите, смастерите из подручных материалов декорации и костюмы, а потом разыграйте сценки. В них, кстати, могут участвовать не только дети, но и взрослые.
Сейчас, когда мы используем достижения техники во всех сферах своей жизни, совсем забыли о письмах, написанных собственной рукой. Я думаю, очень полезно вспомнить эпистолярный жанр и написать письмо сказочному герою. Обязательно красивым почерком — советую посмотреть вместе какое-нибудь обучающее видео по каллиграфии. Для ребенка, особенно младшего школьника, это то, что надо. Каллиграфия развивает мелкую моторику, творческий потенциал, воспитывает усидчивость.
Театр теней и собственный комикс
Советует Ольга Хлыстова, заведующая библиотекой № 266
.jpeg "Художница рассказ по следам моих снов")
— Поделюсь одной очень простой игрой, от которой, поверьте, просто невозможно оторваться. Раскройте книгу и начинайте всей семьей соревноваться — кто за три минуты больше всех найдет слогов «ма», «па» или других. Это, кстати, очень полезно — у детей развивается грамотность. На первый взгляд может показаться, что это развлечение для малышей, но не спешите с выводами. Подростки очень легко включаются в игру, готовы так сидеть подолгу.
Вместе с подростками можно попробовать создать собственный комикс по мотивам события из книги или жизни семьи. А с малышами можно сделать книжку с интересными деталями — например, открывающимися окошками.
Но самое интересное, на мой взгляд, — это театр теней. Мы в библиотеке часто его устраиваем и всегда советуем в качестве домашнего досуга. В последний раз мы ставили спектакль по сказке Джулии Дональдсон «Груффало». Все очень просто: делаете из подручных материалов ширму (подойдет простыня), вырезаете фигурки персонажей (их можно нарисовать или распечатать). Направляете из-за ширмы лампу — и готово. Остальное вам подскажет фантазия.
Еда литературных героев и книга как снотворное
Советует Надежда Краснова, ведущий библиотекарь библиотеки № 111
.jpg "Художница рассказ по следам моих снов")
— Вы пробовали когда-нибудь готовить то, что едят литературные герои сказок и рассказов? Уверена, что нет. Мой вам совет: обязательно сделайте это. Когда еще этим заниматься, как не на каникулах?
Попробуйте создать литературное меню на неделю. Например, в понедельник вы готовите мясные тефтели, которые так любил Карлсон из книжки Астрид Линдгрен, а на десерт делаете пирожные наследника Тутти из «Трех толстяков» Юрия Олеши. Во вторник можно прочитать «Арбузный переулок» из «Денискиных рассказов» Виктора Драгунского и пообедать молочной лапшой, а в выходные побаловать себя пончиками с малиновым вареньем, которые обожала Мэри Поппинс.
Еще хочу поделиться с вами полезной информацией. Ученые отметили, что книги улучшают сон и снимают напряжение. Всего шесть минут чтения перед сном сработают лучше, чем чашка травяного чая или расслабляющая музыка, поэтому советую вам заменить гаджеты на литературу. А дети обязательно возьмут с вас пример.
Человек часто хочет многого. Или чего-то одного, но сильно. Верующий человек молится Господу, чтобы Он дал ему желаемое, и по неотступной молитве Господь идёт человеку навстречу. А дальше полученное оказывается не такой конфетой, какой представлялось вначале. Именно так и случилось с героиней этой истории.
В 21 год я впервые пришла в храм и была просто очарована православным богослужением. Очень быстро выучила наизусть всю службу, хотела в ней активно участвовать. Когда в храме решили организовать приходской хор, я записалась туда самой первой. В детстве я музыкой не занималась, слуха от природы у меня не было – да и сейчас он плохой, тяжелый, и голос нескоординированный. На занятиях приходского хора нам давали ноты, но я нот не знала, и для меня они были просто подсказкой – где петь выше, где ниже, где быстрее, где медленней. В основном я всё заучивала наизусть.
Я записалась в приходской хор самой первой и поняла, что хотела петь всю свою сознательную жизнь!
Лет пять я там пела. Я поняла, что хотела петь всю сознательную жизнь! В моей семье никогда не было музыки, я вообще не знала, что это такое, а тут увидела, как применима музыка: можно петь Богу. На пике воцерковления мне вообще не хотелось выходить из храма. Казалось, это именно то, чем люди должны заниматься, – петь на службе. Зачем выходить на улицу, в мир, искать там другие занятия? И я поставила себе цель – сделать пение в хоре своей профессией.
Я долго висела на регенте и просила его подсказать, что мне делать. Он года три мягко меня осаживал, говорил: «Ну, ты ведь и так поешь в хоре, зачем тебе идти учиться?». Но наконец я дожала его, и он сказал: если учиться, то по-настоящему. На курсах профессию не получишь. Дело было летом, и мы решили, что через год я буду поступать в Гнесинку. Договорились о занятиях с преподавателями фортепиано, сольфеджио и дирижирования. На следующее утро я проснулась, пошла в книжный магазин и приобрела сольфеджио для первого класса. За три дня нашла и купила домой пианино. Сразу начала учить ноты: смотрела, где на клавиатуре нота, где на нотном стане, нажимала пальцем – по две ноты в минуту. Батюшка разрешил мне в храме поставить за свечным ящиком электрическое пианино, и весь день, пока дежурила, я что-то в наушниках на нем разучивала. Потом приходила домой и продолжала учить.
Только сейчас ко мне пришло понимание, до какой степени я была невежественна в музыке на момент моего поступления
Ближе к концу года мне нашли педагогов из Гнесинки, и так совпало, что именно они принимали у меня экзамены. Гнесинка – это определенная марка, и она не рада тридцатилетним абитуриентам, которые ноты знают только по названиям. Поэтому мне повезло – мои преподаватели очень хотели, чтобы я у них училась. Они понимали, до какой степени я ничего не знаю, но видели, с каким рвением я тружусь над моим незнанием. Это их очень впечатлило. В какой-то момент я осознала, что начало работать чудо: почему-то люди, которые должны тебя забраковать, говорят: «Вы – наша мечта!», – и берутся тебе помогать. Я всё делала, как во сне. Только сейчас ко мне пришло понимание, до какой степени я была невежественна в музыке на момент моего поступления, а мои педагоги понимали это и всё равно тащили меня, как на ошейнике. Если бы я знала тогда то, что знаю сейчас, я не посмела бы идти в Гнесинку. Но тогда сработали, как говорят, «слабоумие и отвага». Экзамены я сдала успешно и поступила.
А дальше начался ад. Я даже не хочу приукрашивать события. Чудо свершилось, я пришла 1 сентября на учебу – а дальше делай, что хочешь. Мои педагоги, которые помогли мне поступить, очень меня поддерживали, но были и такие преподаватели, которые восприняли моё поступление как оскорбление их учебного заведения и осложняли мне жизнь, как могли. Хотя я очень старалась и на время обучения вычеркнула из своей жизни всё, кроме музыки: вставала в пять утра, ложилась в двенадцать ночи и всё это время учила, учила, чтобы как-то наверстать программу, которую дети учат с семи лет. Я не хочу рассказывать подробности, но обучение совершенно точно не должно быть таким – если только у педагога нет цели привить студенту ненависть к предмету. Я ни с кем не спорила, думала, что смогу покрыть всё христианской любовью – но нет. Не смогла. До сих пор в музыке есть какие-то вещи, которые вызывают у меня отвращение, я даже не хочу к ним возвращаться.
Я ни с кем не спорила, думала, что смогу покрыть всё христианской любовью, но нет. Не смогла
Из Гнесинки я вышла с постоянной температурой, нервными срывами и паническими атаками. Через пару лет всё улеглось – оказалось, что я могу петь, что у меня есть голос. Одна из моих преподавателей, которая работает регентом в хоре, позвала меня к себе в певчие. И оказалось, что я это люблю, что всё не зря, что можно работать. Очень важно, чтобы тебя ценили и поддерживали. Сейчас я пою в храме, который находится в пятистах метрах от храма, в котором я начинала. И думаю: стоило ли это расстояние в 500 метров такого извилистого пути?..
Но жалеть о том, что случилось в жизни, неправильно. Во-первых, любое событие – это урок, а во-вторых, кроме плохого, было и много хорошего: мой руководитель по хору не только был очень терпелив со мной все четыре года обучения, но и взял меня в свой камерный хор, с которым я пела много лет. Мы ездили на гастроли и конкурсы, и это незабываемая часть моей жизни, яркая и дорогая. И, наверное, для меня она была бы невозможной, если бы я не заплатила такую дорогую цену.
Кинокритик Егор Беликов специально для «Афиши Daily» встретился с Райтом на Венецианском фестивале и несколько раз признался в фанатской любви автору «Типа крутых легавых», «Зомби по имени Шон» и «Скотта Пилигрима против всех».
Кумир миллионов миллениалов, режиссер Эдгар Райт, снова в деле — его новый фильм в жанре хоррора «Прошлой ночью в Сохо» рассказывает о современной студентке модного лондонского факультета (Томасин МакКензи), которая начинает видеть в своих снах грустную историю некоей Сэнди (Аня Тейлор-Джой), мечтающей стать певицей в том же районе Сохо полвека назад.
Подробности по теме
И у стен есть души: «Прошлой ночью в Сохо» Эдгара Райта — призраки Лондона и фем-оптика
И у стен есть души: «Прошлой ночью в Сохо» Эдгара Райта — призраки Лондона и фем-оптика
— С каждой новой картиной вы пытаетесь найти какие‑то новые монтажные решения — в «Малыше на драйве» вы весь фильм смонтировали в ритме саундтрека, в «Скотте Пилигриме против всех» многое взято из эстетики комикса. В новом фильме показано много зеркальных отражений, которые совершенно не сочетаются с тем, что они отражают. Почему вы в этот раз решили использовать столько зеркал в кадре?
— Понимаете, мне всегда снится что‑то странное. Обычно эти сны понять практически невозможно, они быстро забываются, но очень часто в своих снах я выгляжу по-другому. Внутренне я понимал, что это я, но внешне был совершенно другой человек. Например, недавно мне снилось, что я выгляжу как Чеви Чейз. Ну правда, у меня был такой странный сон.
Именно этот концепт, когда ты — кто‑то другой в собственном сне, меня и привлек. В фильме героиня Томасин МакКензи, Элоиза, вроде как одаренная, у нее есть экстрасенсорные способности, сверхъестественная энергия. Это все позволяет ей оказаться в жизни другого человека из прошлого. Самое страшное в теме путешествий во времени для меня — представьте себе, какой это ужас, вернуться в прошлое и ничего не сделать. Вот Марти МакФлай из «Назад в будущее» может вернуться в прошлое и изменить будущее, а все, на что вы способны, — это стать безмолвным свидетелем происходящего.
Мое кино как раз об этом. Вы не можете изменить прошлое, вы сможете справиться с прошлым только в будущем. Все — так и получился фильм. Мне просто хотелось снять историю, в которой кто‑то отправляется в прошлое, но совершенно не в состоянии изменить ход будущих событий.
— В ваших последних двух работах, да и не только в них, вы фокусируетесь на прошлом, по-своему интерпретируете время. Все дело в ностальгии или это что‑то другое?
— Действительно, в картине «Армагеддец» главный герой пытается вернуть свою молодость.
Касательно «Прошлой ночью в Сохо», то, понимаете, Элоиза родилась не в 1960-е годы. Кстати, как и я. В итоге она одержима этим десятилетием в том виде, в котором оно отпечаталось в ее собственном восприятии. Она бы хотела, чтобы шестидесятые выглядели так, как у нее в голове.
Сам фильм как раз про опасность романтизации прошлого. Люди любят говорить, что раньше было лучше, но эта фраза как будто намекает, что в то время все было хорошо и вообще ничего плохого не случалось. Но такого же не бывает. Многие фанатеют по эпохе 1960-х в контексте культуры и искусства, но никто не хочет мыслями отправляться в прошлое, где есть и плохое тоже. А вы же сами понимаете, что не бывает хорошего без плохого. Получается, что моя картина становится некой поучительной историей для путешественников во времени. Вот тебе очень хочется вернуться туда, но точно ли ты уверен в этом?
— Думаете, жизнь становится лучше с каждым десятилетием?
— Вообще нет. (Смеется.) Я думаю, все то плохое, что происходило раньше, до сих пор есть и сейчас. Может быть, какие‑то вещи стали лучше, но не могу точно сказать.
— После просмотра фильма создается впечатление, что вы разбираетесь в моде. У вас похожие предпочтения, как у героини Томасин МакКензи, то бишь любите винтажный стиль или больше нейтрально-современный?
— Ну нет. Я уж точно не смог бы надеть белое кожаное блестящее пальто, как это делают Аня Тейлор-Джой и Томасин МакКензи в моем фильме.
Я бы не назвал себя модником вообще. Очень плохо разбираюсь в фешене, ну вы посмотрите, как я одет (мятый черный пиджак на футболку того же цвета. — Прим. ред.). Вообще вот еще почему я люблю снимать фильмы — потому что можно найти людей, которые мыслят точно так же, как и ты.
Я специально встретился с Одиль Дикс-Мирье (художница по костюмам. — Прим. ред.), потому что мне понравились ее костюмы в фильме «Воспитание чувств» с Кэри Маллиган. Вообще вся репрезентация 60-х там была на высоте, и мне хотелось добиться того же эффекта. В итоге я встретился с Одиль, она прочитала сценарий и сразу подготовила разные эскизы одежды и причесок. В этих набросках было все ровно так, как я представлял у себя в голове. Потрясающе, сразу же ее нанял.
Аня Тейлор-Джой поет в фильме «Прошлой ночью в Сохо»
— Вы не боитесь, что вас могут обвинить в слат-шейминге из‑за концовки? Понимаете, многие подумают, что вы как будто осуждаете судьбу героини Ани Тейлор-Джой.
— Я не очень хочу говорить о финале, все же спойлеры. Но я и Кристи (Уилсон-Кернс, сосценаристка «Прошлой ночью в Сохо», номинантка на «Оскар» за сценарий к «1917». — Прим. ред.) смотрим на это совершенно иначе, поэтому я не согласен с этим мнением. Смысл фильма в том, чтобы найти внутри себя возможность сопереживать человеку, который оказался в сложной безвыходной ситуации. Здесь речь не о газлайтинге или о том, что ее принуждали заниматься секс-работой. Вообще мы о таком даже не думали при создании фильма. Нам важно было, чтобы зрители могли сопереживать героине.
— Вообще я сам так не думаю, это была простая провокация. Вот еще одна. Мне кажется, после «Скотта Пилигрима» вы теперь ассоциируетесь только с инфантильными персонажами, проходящими этап взросления. Вас это беспокоит или, наоборот, радует?
— Если так посмотреть, то все мои фильмы действительно о взрослении. Так что не страшно, что люди видят там элементы инфантилизма. Возьмите Шона из «Зомби по имени Шон», который ведет себя как подросток, хотя ему скоро 30. Гэри Кингу, главному герою «Армагеддеца», вообще больше сорока лет, но ему все равно нужно повзрослеть, как и Скотту Пилигриму. Им всем надо вырасти над собой, осознать, что их действия имеют последствия.
В фильме «Малыш на драйве» герой вообще живет в своем придуманном мире, а потом случается то, что он не в силах контролировать, и его мир рушится. С Элоизой точно такая же история, поэтому «Прошлой ночью в Сохо» я бы тоже назвал фильмом о взрослении. Понимаете, ей всего 18 лет, она переезжает из маленького городка в столицу, где пытается осуществить свою мечту.
— В итоге вашей главной героине удалось повзрослеть?
— Думаю, что да. Когда я посмотрел фильм на большом экране впервые, то увидел, как начало ее путешествия коррелирует с финалом.
Опять же, я не собираюсь много говорить о концовке, но Элоизе удалось вернуться к началу, к тому моменту, когда и зачем она приехала в Лондон. Другими словами, она вернулась к самой себе, к настоящей себе. Ведь на новом месте многие хотят затемнить твою индивидуальность и энтузиазм, поэтому иногда путь к счастью является неким возвращением к старому «я».
— А вы сейчас можете назвать себя взрослым человеком?
— Ой, я надеюсь (Смеется.).
— К другой теме: недавно Уэс Андерсон поделился списком из 32 фильмов, которыми он вдохновлялся при создании «Французского вестника». Я, конечно, не хочу вас просить называть все 32 фильма, но вы могли бы назвать хотя бы три главных кинореференса, помимо очевидного и вашего любимого «Американского оборотня в Лондоне»?
— Знаете, я вообще-то курировал специальную программу London after dark для Британского киноинститута, где я как раз и выбрал около 10 фильмов, которые меня вдохновили. Но вы просите всего лишь три, хм… Давайте я не буду перечислять хорроры и триллеры, а выберу что‑то неочевидное.
Например, фильм «Девушка ритма» 1960 года, где играет замечательная музыка Джона Барри и представлен очень четкий образ района Сохо того времени. Возможно, картина немного странная и вычурная, но мне она очень нравится.
Второй фильм, скорее всего, будет замечательная работа Джона Шлезингера «Дорогая» с Джули Кристи.
А вот касательно третьего варианта… Наверное, это будет фильм Кена Лоуча «Бедняжка» с Кэрол Уайт и Теренсом Стампом. Это дебют будущего дважды каннского победителя, и он очень классный. Еще мне нравится актерская работа Теренса в нем, потому что он находится там в своей среде. Он настолько откровенно играет, что нельзя оторваться: походка, акцент, характер. «Бедняжка» — очень важное кино в контексте «Прошлой ночью в Сохо», потому что 60-е там тоже не романтизируются.
— Все-таки я не могу не спросить о новом фильме про Скотта Пилигрима, потому что я его люблю точно так же, как работы Антониони и Тарковского. Есть ли надежда вообще на какую‑нибудь новую экранную историю в той же вселенной? Приквел, сиквел или что‑то совсем другое?
— Ох, не думаю, что будет какой‑либо сиквел. Если честно, так странно получилось, что нам удалось сделать этот фильм в 2011 году.
Недавно я его как раз пересматривал в кино с Биллом Поупом (Кинооператор. Наиболее известен по работе в трилогии «Матрица» и фильмам Райта. — Прим. ред.) на Лестер-сквер. Я его представил, поучаствовал в Q&A, мы посмотрели картину. Понимаете, я уже давно не пересматривал этот фильм со зрителями, поэтому мне было как‑то грустно после сеанса. Я осознал, что сейчас такую картину невозможно было бы сделать. Студии просто не пойдут на такое.
Вообще Брайан (Ли О’Мэлли, автор серии комиксов «Скотт Пилигрим», по которой и был снят одноименный фильм Эдгара Райта. — Прим. ред.) кое‑что готовит, и мы надеемся, что у нас все получится. Еще об этом нигде не писали, это совершенно другой формат, это не фильм, но еще один способ продолжить эту историю.
Подробности по теме
«Скотт Пилигрим» против «Трилогии Cornetto»: фильмы Эдгара Райта от худшего к лучшему
«Скотт Пилигрим» против «Трилогии Cornetto»: фильмы Эдгара Райта от худшего к лучшему
12 декабря
День рождения Чингиза Айтматова…
В этот день родился не просто писатель, а зародилась новая эпоха кыргызской истории. С этим именем напрямую крепко связаны вершины кыргызской духовности и свободомыслия… В этот день он пришел в наш мир знаменосцем особых форм мысли, духовной силы, не вмещавшихся в своей эпохе, во времени, в бесконечности, в человеческих чувствах…
Его Слово подобно великому каравану совести и истины, идущему из поколения в поколение… Вечен путь его Слова, его Мысли…
Айтматов: первый и последний…
… Перед тем, как начать писать об Айтматове, мне вспомнились два случая, связанных с ним. Это — моя первая встреча с ним и последняя… встреча… Обе эти встречи глубоко осели в моей душе, кажется, что они всегда будут гореть в моем сердце неугасимым огнем. Теперь кажется, что между этими двумя встречами лежит целая вечность…
1975 год. Лето. Я окончил в этом году школу и готовился поступить в институт. Только получив свой аттестат на руки, я тут же отправился в Москву поступать во ВГИК. До этого, будучи школьником, я прочитал в журнале «Советский экран» статью о Замире Эралиеве, который обучался там на кинорежиссера в творческой мастерской Сергея Герасимова. На этом завязалось наше знакомство, после которого он часто высылал мне по почте все положения и требования, исполнение которых были необходимы для тех, кто хотел бы стать кинорежиссером.
Начиная с шеститомника Сергея Эйзенштейна, я прочитал все работы советских классиков кино – Довженко, Герасимова, Кулиджанова, Пырьева и других о киноискусстве. Но что значило всё это мое чтение, когда сам я вырос в далекой глухой деревушке, где не было даже киноклуба, в котором можно было бы посмотреть художественные фильмы. Всё прочтенное мною лишь механически отпечаталось в моих мозгах. Что-то я понял в прочтенном, но многое не понял.
Меня преследовала мысль: «Я должен поступить!». Вот таким образом я и оказался в Москве перед знаменитым ВГИКом, о котором писал, где только было можно, который виделся мне и днем и ночью.
Когда я подошел к институту, то увидел, что входные двери, словно в ожидании меня, были распахнуты, а коридоры были пусты, только двое-трое людей ходили туда-сюда. Слова вахтера: «Экзамены давно закончились… Езжайте домой, в следующем году приходите…» — ответил вахтер, словно окатив меня еще одним ведром ледяной воды.
Оказывается, экзамены закончились два дня назад. В то время я совсем не знал о том, что вступительные экзамены в творческие ВУЗы проходят немного раньше, чем экзамены в обычные ВУЗы… Таким образом, листья моих амбиций начали опадать…
Я вернулся во Фрунзе…
Теперь я решил поступить в один из Фрунзенских институтов, на которые прежде смотрел свысока. Недолго думая, я сдал документы в КНУ на исторический факультет. Амбиции мои были еще высоки, я считал, что куда бы я ни сдал документы – поступлю в любом случае. Думая, что это лучше, чем ничего, я решил поступить в этот ВУЗ. На экзамене по истории я получил пятерку, по литературе – 5, по английскому языку – 4, по сочинению (последний экзамен) я получил двойку. Тогда я испытал полное крушение надежд.
Путь в ВУЗ для меня теперь был закрыт. Настроение рухнуло, в сердце была пустота. Ни на что я не был годен…
И вот тогда, когда я шел с разбитым настроением по скверу, где стоит памятник отдыхающим на скамейке Марксу и Энгельсу, я вдруг увидел – сон ли это, явь ли? — навстречу мне идет сам Чингиз Айтматов! Один. На согнутой руке он нес сложенный пиджак костюма. Он размышлял о чем-то. Смотрел себе под ноги. А навстречу ему шел я, худой и долговязый, с прыщавым и чернявым лицом. (Кстати, надо сказать, что и Чингиз, когда был в моем возрасте, был худым и долговязым парнем с прыщавым большеносым лицом. Об этом позже я прочел в воспоминаниях о нем его супруги Керез эже). Чингиз Айтматов проходил мимо меня глубоко задумавшись о чем-то, глядя себе под ноги, не поднимая глаз. У меня не хватило ни силы, ни воли, ни дыхания сказать ему: «Здравствуйте, Чингиз агай!», я лишь стоял на одном месте и смотрел на него с открытым ртом.
Глаза мои видели настоящего Чингиза Айтматова! Язык мой отнялся. Внутри меня всё замерло. Айтматов прошел мимо меня. Я лишь стоял и ошалело смотрел ему вслед. Казалось, что сейчас он обернется и посмотрит на меня. Постояв так немного, я пошел вслед за ним. Шел по его следам. Мимо нас проходили девушки-студентки, какие-то люди. Все здоровались с ним, смотрели на Чингиза с радостным восхищением. Он отвечал всем на приветствия и продолжал идти своим путем…
Он прошел Старую площадь. Я шел следом за ним, в 15 метрах от него. Я и сам не понимал, зачем я иду за ним… А если бы я тоже, как те девушки-студентки, поздоровался тогда с ним, он бы ответил мне приветствием?.. Словом, мой поезд ушел. Айтматов вошел в большую дверь серого здания. Я тоже подошел к этой двери и прочитал табличку: «Министерство культуры Киргизской ССР». Я терпеливо стоял и ждал, не выйдет ли он назад. Даже подготовил свое приветствие для него, если он выйдет. Но мой Чингиз не вышел. Надолго он там задержался…
Этот день для меня был особенным днем…
Я видел своего любимого писателя Чингиза Айтматова, книги которого я зачитывал до дыр. В тот день меня уже не волновали и не расстраивали ни ВГИК, ни исторический факультет. В тот день исполнилась моя мечта, и хоть и провалился я на экзаменах в ВУЗы, я знал, что вернусь в родное село с радостной вестью: «Я видел Айтматова!»…
Летом 1975 года я в первый раз увидел Чингиза Айтматова…
… 2008 год. 11 июня. Моя последняя встреча с Чингизом Айтматовым…
Специальным самолетом привезли тело Чингиза Айтматова в аэропорт «Манас». Я был членом Государственной комиссии по организации похорон народного писателя Чингиза Айтматова (Тогда я работал министром культуры КР). Мы встречали тело Чингиза Айтматова. То время, та минута, то мгновенье – не вмещались в моем сердце. От горя, которым было заполнено сердце, в нем совершенно не осталось места.
Грузовой отсек самолета открылся, и я увидел гроб из красного дерева. Сердце мое дрогнуло. Мой Айтматов, мой мастер и наставник был привезен в этом гробу из красного дерева…
Я вспомнил себя того, худого долговязого с прыщавым лицом паренька, который всё шел тогда за Айтматовым, ожидая, что, может быть, вот сейчас он вдруг обернется и посмотрит на меня…
Как при первой нашей встрече я не смог сказать ему «Здравствуйте, агай!», так и при последней нашей встрече я не знал, что сказать, не мог найти места для себя ни на земле, ни на небе, ни во всей вселенной…
В тот день вся моя вселенная, весь мой мир, вся моя жизнь… лежали в этом гробу из красного дерева…
Айтматов… Ата-Бейит… Медет Садыркулов…
10.06.2008… День, когда ушел из этого мира наш Айтматов…
… Я хочу высказать одну истину, которую уже много лет храню в сердце, о которой, возможно, не все знают, но для истории эту истину надо обнародовать, это моя обязанность перед памятью о нем… Всё, что связано с именем нашего Айтматова, все памятки, отсылки и доводы, связанные с именем великого человека, всё это становится историей…
Этот день в моем сердце останется навсегда…
10.06.08…
* * *
… В последний раз мы сидели с Айтматовом в селе Чон-Арык, в доме Байымбета Мураталиева ага. С нами тогда сидели и наши аксакалы – Оморбай Нарбеков и Доолотбек Шадыбеков. В тот день наш Чингиз ага приехал на эту встречу с небольшим опозданием. В то время киношники России недалеко от Сокулука снимали документальный фильм к юбилею писателя. Задержавшись на этих съемках, он опоздал на нашу встречу почти на час. Как только он вошел в дом, все мы оживились, комната словно светом наполнилась. Я сидел по правую сторону от Чингиза ага. Величие великого человека всегда видно даже по мелким деталям, лишь только войдя в комнату, этот незабываемый человек тут же принялся извиняться перед всеми собравшимися за то, что опоздал и заставил всех ожидать его. Он сказал мне: «Не надо было так ждать меня… надо было начинать, министр культуры…» (Тогда я работал министром культуры).
Тогда мы почувствовали, что есть своя прелесть в ожидании Чингиза ага…
Без этого человека и кусок в горло не идет. Тогда у всех присутствующих появилась возможность обменяться мнениями о делах, связанных с юбилеем писателя , о проведении которого мы договорились с ним еще в начале года. Посидели мы все, всё обговорили. С приходом Чингиза ага почетное место, где он сидел, словно бы обратилось в центр мироздания. В глазах каждого из нас горело уважение и почтение к нему, в наших сердцах сияла гордость за него. Ведь, только то, что ты сидишь возле этой легенды, уже само по себе счастье.
Тогда была долгая поучительная беседа…
Так мы посидели около часа, но потом я почувствовал, что есть что-то, что беспокоит его, о чем он не может никак высказаться. Вскоре он склонился ко мне и прошептал на ухо: «Султан, как ты думаешь, удобно ли мне будет уйти, после того, как я всех вас заставил так долго ждать себя?» Оказывается, он должен был в тот день лететь в Алма-Ату. Я тихо сообщил об этом на ухо дяде Байымбету (Он был из младших родственников Чингиза, из села Шекер), прошептав ему: «Чингизу ага срочно надо уезжать, он торопится». Он тут же ускорил подачу на стол почетного угощения, которое давно уже было готово, предоставил Айтматову заключительное слово.
Этот замечательный человек встал с места и с уважением ко всем присутствующим начал говорить: «Я, как советский человек…» Тогда он высказал очень глубокие мысли. Казалось, что он говорит не только небольшой группе людей, сидящих с ним за одним столом, но словно обращается ко всей вселенной. Он сказал о том, что таилось в глубине сердца каждого из нас. Каждое его слово было значительно и велико. Высказав вселенские слова, он привязал их к простой судьбе всех людей, каждого сидящего рядом с ним. В великом была простота… Благословив всех, Айтматов пустился в свой путь… Перед его уходом все присутствующие сфотографировались вместе с Айтматовом… Мы сфотографировались с ним, стоя рядом с ним, держа его за руку, с гордостью в сердцах…
Чингиз Айтматов сказал, что у него есть неотложные дела на четыре-пять дней в Алма-Ате, а дальше он должен лететь в Казань…
Мы сфотографировались с ним…
Но мы не знали тогда, что этот снимок с Чингизом Айтматовом будет последним…
* * *
Плохая весть разлетелась по миру, весь мир оплакивал его кончину…
Ранним утром того дня меня срочно вызвал к себе Медет Чоканович. (глава Администрации президента КР М.Ч.Садыркулов). Все мы были удручены этой горестной вестью. Я вошел в кабинет Медета Чокановича. Встретил он меня словами: «Заходи, дорогой!» (Раньше я думал, что только меня он встречает такими словами, но потом оказалось, что так он обращался ко всем сотрудникам. Но каждый из нас думал, что такое сердечное отношение предназначено только ему). Медет Чоканович был мрачен и растерян, что было видно по его усам. Он указал мне рукою на стул, приглашая этим присесть. Немного помолчав, он спросил:
— Ты слышал?
— Слышал, — ответил я.
— Потеряли мы нашего Чингиз ага , — нахмурился Медет Чоканович. – Что-же тут поделаешь… Теперь мы должны достойно проводить его. Через день-два привезут его тело… — по своему обыкновению, Медет Чоканович встал со своего кресла и подошел к окну. – Нашего Чингиза… Но где мы его похороним? – вдруг спросил он, пристально взглянув на меня.
Для меня, который до сих пор никак не мог поверить в кончину Чингиза Айтматова , эти слова показались какими-то несусветными, которые невозможно выговорить, которые были недостойны Чингиза Айтматова. Когда я сидел, не в силах выдавить из себя ни слова… не ожидая моего ответа… Чоканович продолжил…
— Однозначно… не в Ала-Арче… — сказал он. – Но где конкретно, я и сам не могу сейчас сказать. Даю тебе один день… Завтра утром ты должен прийти ко мне со своими предложениями.
Слова Медета Чокановича молнией пробили мой мозг.
— Давай, подумай, дорогой, — сказал он.
Когда я выходил из кабинета Медета Чокановича, он сказал мне вдогонку. – Близким его родственникам, Ильгизу байке, Розе эже, его сыновьям – не говори ничего пока… Как только мы примем окончательное решение, мы сами им сообщим об этом.
Из его кабинета я вышел тогда с тяжелой ношей в душе.
Целый день я думал об этом, всю ночь не мог уснуть от этой мысли. Я брал в руки книги Чингиза Айтматова, пытался перечитать какие-то отрывки. Тут на глаза мне попался эпиграф к повести «Материнское поле»:
«Отец, я не знаю, где ты похоронен.
Посвящаю тебе, Торекулу Айтматову…»…
Прочитав эти строчки, я подумал: «Нашел!» Медет Чоканович постоянно требовал, чтобы я все свои предложения всегда аргументировал. Все аргументы к моему предложению начали выявляться и укладываться в моей голове… Первый аргумент – эпиграф, второй – место захоронения отца Торекула – Ата-Бейит, это последнее пристанище отца Чингиз сам когда-то назвал «Ата-Бейит»… Здесь есть неразрывная связь… Есть же такое понимание — земле, где лежит тело ОТЦА, отдают тело сына… Смысл этого аргумента показался мне достаточно глубоким…
Медет Чоканович всегда требовал не один, а несколько вариантов решения вопроса. Я нашел и второй вариант. Это был парк на пересечении улиц Советская, Ахунбаева и Жантошева. Моим аргументом было – это место почти в центре города, где располагался парк, в котором часто отдыхало много молодежи. Недалеко от него расположены – Медакадемия, Национальная консерватория, академия спорта и университет культуры имени Бубусары Бейшеналиевой… Но в душе своей я больше склонялся к Ата-Бейит. На следующее утро я был уже в кабинете Медета Чокановича.
— Ну что… Есть предложения? – спросил Медет Чоканович. Я выложил перед ним все свои варианты с их аргументами, о которых продумал всю ночь. Чоканович поднялся со своего места… Задумался, сунув одну руку в карман своих брюк (у этого человека была такая привычка).
— Ата-Бейит… Интересно… — проговорил он задумчиво. Чоканович был стратегом. О втором варианте он ни слова не сказал.
— Тогда я передам это предложение Первому… Каков же будет ответ… Жди… — коротко сказал он.
Я вышел из кабинета.
Я никак не мог привыкнуть к мысли: «Мы расстались с Чингизом Айтматовым»… После этого я целый день ждал звонка, ответа от Медета Чокановича… В конце дня я уже начал думать, что мое предложение не приняли.
В 21.13 – я до сих пор до минуты помню это время – мне позвонил Медет Чоканович.
— Первый одобрил… Езжай завтра с утра на Ата-Бейит, посмотри, где мы будем хоронить его… После обеда поедем туда вместе, посмотрим еще раз…- сказал он.
Таким образом, мы похоронили его там, где лежит тело его отца, Торекула Айтматова, на том месте, которое он сам назвал – Ата-Бейит… Мы похоронили его там, где лежат великие люди кыргызов…
Им суждено было лежать на одной земле…
НАСТАВНИК
У входа в дом-музей Мухтара Ауэзова в Алма-Ате вывешена табличка со словами Чингиза Айтматова: «… У меня есть две национальные святыни, с которыми я еду в другие страны, с которыми я переступаю порог других народов. Это – «Манас» и Мухтар Ауэзов. Это символы моих народов». Ближе всего моему сердцу, при посещении дома-музея, эти слова нашего великого писателя…
Это одно из великих достоинств Чингиза. Понятие «Наставник» всегда было мостом в нашей национальной культуре. Искусство порождало искусство. Но в то же время ценность, величие Наставника оценивалось по искусству его ученика, подмастерья, которое он смог перенять от своего Мастера. Это бессмертный древний феномен культуры. Наш Чингиз Айтматов жил «Манасом», брал от него духовную силу, «Манас» был для него золотым посохом, от него писатель получил силу бессмертия. Он жил «Манасом», ему он посвятил свою жизнь.
Это достоинство он получил в наследие от своего наставника – Мухтара Ауэзова. Когда наступили тяжелые времена не только для «Манаса», но и для всего Кыргызского народа, Мухтар Ауэзов встал на защиту нашего великого эпоса, будучи казахом, он оказал кыргызам неоценимую услугу. Ведь именно тогда в нашей среде появилось немало “предателей” и злопыхателей, которые, поливая грязью эпос «Манас», говорили о его «вреде для воспитания народа»? Когда не только эпос, но и самого Айтматова начали преследовать, именно Мухтар Ауэзов встал горой за него, ввязавшись в эти споры и склоки… Разве было ему настолько необходимо вмешиваться во все это?
Наставник – это понятие было нашим национальным Культом. Весь кыргызский мир всегда вращался вокруг Наставника, он давал нам просвещение, искусство, развитие. В этом заключается настоящая природная Академия кыргызов.
Величие Чингиза Айтматова в бережном хранении наследия своих Наставников, защите их духовного мира от всего враждебного. Он передавал их духовные богатства своим последователям. Может быть, в этом и заключена одна из тайн того, что Айтматов стал Айтматовым…
В Великой Книге сказано: Если нет у тебя своего Наставника, значит твоим наставником является Дьявол…
У кыргызов всегда есть наставники: Манас и Чынгыз.
Айтматов и Беркут…
Это было время, когда Чингиз Торекулович только вернулся из посольства в Европе в Бишкек…
Прошло лишь пара дней.
Вдруг, резко открыв дверь, в мой кабинет вошла моя секретарша. Она была взволнована. Задыхаясь от волнения, она остановилась на мгновенье.
— Султан Акимович, пришел Чингиз Айтматов… — сказала, наконец, она. Волнение моей секретарши передалось мне и я, вскочив с места, подскочил к двери и, распахнув ее, увидел в приемной Чингиза Айтматова. Я был в замешательстве от того, что такой великий человек ожидает в моей приемной. Позже я спросил секретаршу: «Что же ты сразу не провела его в мой кабинет?» Оказывается, только войдя в приемную, Чингиз Айтматов сказал ей: «Не надо отвлекать занятого делом человека, ты, дочка, лишь пойди и передай, что я пришел…»…
Тепло поздоровавшись с Чингизом Айтматовым , мы вошли в кабинет. Великий писатель, спросив меня в первую очередь о здоровье и делах, взглянул на картины, развешанные на стенах, и увидел свою фотографию, вывешенную на видном месте, и сказал: «В то время я был помоложе…»
— Я шел из МИДа и решив, что лучше сделать два дела сразу и зайти к министру культуры тоже, зашел к тебе, — сказал он.
Чингиз Айтматов лишь недавно приехал издалека, из Европы. Я не был согласен с тем, что его сняли с должности. Одно только присутствие Чингиза Айтматова в Европе могло бы решать многие вопросы. Мы видели своими глазами насколько велико там уважение к нему.
— Кстати, я заканчиваю, наконец, чтение твоего романа, всё руки как-то не доходили… Даже неудобно перед тобой… Ты знаешь какова жизнь писателя – лишь только какая-нибудь мысль или идея придет в голову – так и о себе забываешь, — сказал Чингиз Айтматов, делая глоток из чашки с чаем. Действительно, прошло уже более двух лет, как я давал ему на прочтение рукопись своего романа (роман «Кара»). Но не только чтение Чингизом Айтматовым романа, а только то, что он подержал его в своих руках – одно это уже было гордостью для меня, вдохновляло меня. – Немного осталось… Если всё так же будет продолжаться, то, возможно, хороший роман выйдет… Ты знаешь, что писатель все свои силы направляет на завершение, финал произведения, даже всё само произведение пишется только для своего завершения, для этого финала, — сказал он.
Чингиз Айтматов показался мне тогда немного уставшим. Возможно, это от того, что ушел со службы, или мне это только показалось… Всё его состояние, настроение, весь его внутренний мир были выражены на его лице. Отчего-то он был мрачен, без настроения. Наверное, поэтому… у меня не хватило духу сказать ему что-нибудь о его посольской службе.
Задолго до этой встречи, в 2004 году, в одной из наших бесед я задал достаточно много вопросов писателю, на которые он подробно ответил. Позже эта беседа с писателем была опубликована. (По предложению Чингиза Айтматова, эта наша беседа была включена в его 8-томное собрание сочинений под названием: «Любовь сотворила вселенную, сама любовь вечна»). Тогда он так ответил мне: «В каком бы уголке мира мы бы ни находились, рано или поздно мы обязательно возвращаемся туда, где мы родились и выросли… Не зря, видимо, так много говорят о месте, где тебе была перерезана пуповина… То место, где была перерезана моя пуповина никогда не оставляет мои мысли…». В тот раз я не смог задать ему свой вопрос, который вертелся у меня на языке…
Мы долго беседовали с Чингизом Айтматовым. Наконец он сказал мне: «Ладно, министр культуры, я пойду… Должно быть, тебя уже много людей дожидается в приемной…» — и поднялся со своего места. Прощаясь, он сказал мне: «Других слов нет? Кажется, мы уже обо всем переговорили». Что такое эти «другие слова» я понял только через два дня. Выяснилось, что при посещении МИДа Чингизу Айтматову говорили о должности генерального секретаря ТЮРКСОЙ. Но в тот день эти «слова» еще не дошли до меня…
(Позже я хочу написать об этом)
Я вышел с ним из кабинета. Действительно, в приемной меня ожидали пять-шесть человек. Чингиз Айтматов поздоровался со всеми. Мы вместе вышли из здания…
Провожая Чингиза Айтматова , я прошел вместе с ним от здания министерства культуры до Чуйского проспекта. Я предлагал ему: «Может, довезти вас до нужного вам места на машине?», но он отказался, сказав: «Я уж соскучился по ходьбе». Душой я понял сколько глубокого смысла было заложено в этих простых его словах. Ведь человек хочет почувствовать родную ему землю своими ногами, своими подошвами…
Разговаривая с Чингизом Айтматовым в тот раз о том и об этом, кажется, я увлекся беседой… Словом, в душе моей был тогда один сокровенный вопрос… И в этот миг он словно созрел во мне, и я решил его задать…
— Я давно уже хочу задать вам один вопрос… — сказал я. Чингиз остановился, глянув на меня: «Задавай…» — сказал он.
— Вы читаете то, что пишут в газетах, в разных источниках информации? – спросил я. Он вздохнул в ответ и сказал, что если даже и не читает сам, то знакомые ему временами рассказывают об этом…
Я имел в виду, что в то время появилось немало статей, в которых Чингиза Айтматова очерняли, поливали грязью. Некоторые писатели, газеты, желторотые журналисты писали обо всем, что могло бы по их стараниям навести тень на имя великого писателя, начиная с его «Джамили», они копались и в его личной жизни и во всем другом. «Что же вы не ответите этим клеветникам, ведь это недопустимо…» — сказал я и, услышав в ответ горький вздох Чингиза Айтматова на этот неожиданный для него вопрос, осекся, готов был сквозь землю провалиться. Для меня словно земля подо мной разверзлась. Он резко взглянул на меня, остановился и сказал, и эти его слова до сих пор звенят в моих ушах:
— Султан, скажи, если бы я был беркутом, который парит высоко в небесах, разве стоило бы мне обращать внимание на лягушек, квакающих в болоте, которые и не видели ничего в жизни своей кроме болотной грязи?.. Создатель знает всё и о правде беркута, и о кваканьи лягушек. Знает где находится правда… Создатель знает правду… нельзя с Ним спорить… — ответил он.
Я покраснел от своего вопроса. Но ответ Чингиза Айтматова стал для меня жизненным уроком… «Возможно, только для того, чтобы выслушать этот ответ, можно было бы задать такой вопрос,» — в сомнении подумал я…
Чингиз Айтматова сказал мне: «Ну, ты оставайся, а я пойду дальше», и пошел своей дорогой…
Я смотрел ему вслед, постепенно силуэт его начал таять вдали…
И теперь все мы тоскуем по этому его силуэту…
Айтматов и вздох любви…
2004 год.
Мы договорились с Чингизом Торекуловичем, что вечером я подъеду к его дому в Ала-Арче. Давно уже я хотел поговорить с Чингизом Айтматовым о литературе, духовном богатстве, о политике, о языке, о творчестве. Но не просто было встретиться и поговорить с Чингизом Айтматовым, который со своей посольской службы в далекой стране лишь на короткий период приезжал домой. Но, слава Богу, однажды он сам позвонил мне и лишь коротко сказал, чтоб я вечером заехал к нему. После этих его слов тот день показался мне, как он сам написал: «И дольше века длится день». Я с нетерпением ждал наступления вечера. Для меня не было ничего более ценного, чем встретиться и побеседовать с великим писателем. Как говорится: «два в одном», я почувствовал, что на этой встрече можно будет и взять интервью у великого человека. Я надеялся, что если мы встретимся с ним и если он согласится, он сможет ответить на многие мои вопросы. В то время я работал на радио «Азаттык» и это интервью было бы бесценной находкой для радио. Чингиз Айтматов , ведь, не раздает направо и налево свои интервью. И это тоже было…
В тот день я, как назло, проболтался об этой встрече работавшей со мной Жаркын эже Темирбаевной, сказав ей, что: «Сегодня Чингиз Айтматов пригласил меня к себе домой». (Пусть земля ей будет пухом! В прошлом году эта эже покинула наш мир. Она была хорошей женщиной, с чистой душой). Зачем я только сказал ей об этом, Жаркын эже прилепилась после этого ко мне, как клещ, прося меня взять ее с собой. В таких случаях трудно что-нибудь объяснить эже, она не оставит тебя в покое. Наконец, я согласился. Я знал и характер Жаркын эже, и то, как она умела неожиданно вставить и свой вопрос. Поэтому я согласился с ней только при одном условии: «Задавать вопросы буду только я, вы будете только держать микрофон, и, пожалуйста, молча…» На это эже быстро согласилась. Она была довольна хотя бы только встречей с Чингизом Айтматовым и приняла все мои «условия»…
Мы договорились встретиться с ней вечером перед домом Айтматова. Я подъехал к дому в семь часов вечера. Но на мое удивление Жаркын эже не оказалось на месте нашей встречи у дома Айтматова. Решив немного подождать, я прождал ее около двадцати минут. Наконец появилась запыхавшаяся Жаркын эже, которая привела с собой свою маленькую дочку. Что я мог сказать на это?.. Сказать, может быть: «Зачем вы дочку привели?» Но, предвосхищая мой вопрос, Жаркын эже быстро вставила: «Хотела получить благословение Чингиз агая для своей дочери», остановив этим меня.
Так, втроем мы вошли в дом Чингиз агай . Увидев нас, он сказал: «Здравствуй, Султан, как у тебя дела? А с этой сестренкой я, кажется, не знаком». Я представил ему эже, сказав: «Это Жаркын эже, мы вместе работаем на радио «Азаттык». Внимательно посмотрев на дочку Жаркын эже, Чингиз агай спросил меня: «А эта девочка-ангелочек – дочка твоя?» «Нет, Чингиз агай, это моя дочка. Как сказала ей, что еду на встречу с вами, так она уцепилась за меня – не оторвешься» — неожиданно выпалила Жаркын эже. Я взглянул на эже и она, кажется, прочитав в моем взгляде: «Опять принялась лезть раньше всех?», виновато глянула на меня. Но сказанные в этот момент слова Чингиз агай : «Ребенок – это ангел», сразу разрядили обстановку. Услышав это, и Жаркын эже тут же расцвела и сказала: «Чингиз агай, если вы сейчас благословите ее, она никогда этого не забудет, век будет помнить и будет счастлива».
Таким образом мы просидели до поздней ночи беседуя с Чингизом Айтматовым . Он был в большом домашнем халате. Неторопливо Чингиз агай ответил на все мои вопросы. Мы говорили с ним о современности, о глобализации, о литературе, о совести, о власти, о гениальности и тиранстве… Словом, беседовали о многих вопросах. (Позже это интервью было названо «Любовь сотворила вселенную, сама любовь вечна» и вошло как интервью в 8-томник собрания сочинений Чингиза Айтматова …)
Мы и чаю напились и всего на столе перепробовали. Часы пробили 12 часов ночи. Жаркын эже попросила: «Чингиз агай, можно с вами сфотографироваться?». Чингиз Айтматов согласился и, несмотря на наши протесты, ушел в другую комнату, чтобы переодеться. Я показал Жаркын эже на часы, прошептав ей: «Сфотографироваться можно было бы и в другой день». Вскоре в комнату вошел Чингиз агай , надевший на себя костюм, повязав галстук. Мы сфотографировались. Вскоре эже попросила благословения для своей дочери. Чингиз дал ей свое доброе благословение. И, наконец, когда мы собрались уже выходить из дома, Жаркын эже снова запросилась: «Можно вам один вопрос задать?» «Задавай…» — ответил Чингиз агай.
— Чингиз агай, вы, кажется, так, как любили Бюбюсару никогда больше не любили ни одну женщину! – неожиданно выпалила она свой вопрос. Услышав это, Чингиз агай от неожиданности даже пошатнулся, облокотился о стол. Я стоял рядом как каменная статуя. Я не знал, что сказать, ведь в соседней комнате была супруга Чингиза Айтматова .
Чингиз агай присел на стул, тяжело вздохнул и сказал коротко, но с глубоким подтекстом: «Да, верно».
В этом тяжелом вздохе Чингиза Айтматова я почувствовал и несокрушимую силу Великой любви, и тоску, и печаль, и счастье, и скорбь, и сожаления, и радость Чингиза Айтматова . В этом вздохе был слышен отголосок вечности, потому что лишь память нас вернет туда, где мы любили, к тем людям, которых уже забрали небеса…
Этот вздох всю жизнь слышится мне…
Это был вздох Великого Человеческого любви…
Эссе о Чингизе Айтматове
Султан РАЕВ
Народный писатель КР,
Экс-министр культуры КР
Стилистика и грамматика авторов сохранена.
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.