Этот рассказ мы с загадки начнем

М. Аствацатурян― Здравствуйте! У нас на связи профессор Массачусетского технологического института Леонид Мирный. В первой части нашей беседы мы говорили о моторах, которые укладывают длиннющую молекулу ДНК в крошечное 5-микронное ядро. Модель Леонида Мирного, разработанная его лабораторией, которая предполагает существование моторов — специальных ферментов, которые этим занимаются — она фактически уже завоевала право на жизнь, и уже получаются первые экспериментальные подтверждения существования этих моторов.
Я хочу спросить Леонида в начале нашей уже второй части беседы: какие физические тайны биологических молекул вы считаете важным раскрыть в обозримом будущем? Что для этого нужно — суперкомпьютеры, транснациональные проекты вроде проекта «Геном человека»? Ну, это я фантазирую, конечно.

Л. Мирный― Это замечательный вопрос. Я на самом деле как раз об этом думал. Вы на самом деле задали два вопроса. Один — это, собственно, какие тайны, а второй — что для этого нужно. Знаете, предсказать тайны довольно трудно. А вот что для этого нужно — это, пожалуй, интересный вопрос.
Потому что, с одной стороны, действительно существует очень много транснациональных консорциумов. Обычно эти консорциумы сфокусированы на сборе данных. И это, несомненно, очень ценно, потому что эти данные могут оказаться полезными.
Мой стиль работы другой. Как когда-то мне сказал мой коллега (мне очень понравилось это выражение, я, так сказать, за него зацепился): «Моя лаборатория — это интеллектуальный бутик». То, что мы делаем, мы делаем с большой любовью. Каждый продукт, каждая статья.

М. Аствацатурян― Штучно.

Л. Мирный― Штучно, со вкусом, с пониманием. Очень тщательно пишется каждая статья. Буквально каждое предложение, каждое слово пишется вместе, коллективом. Мы сидим за компьютером или за google-документом. Это очень аккуратно. А кроме того, это бутик в том смысле, что очень важную роль играет просто креатив, креативность отдельных людей, работа коллектива. В начале разговора — у меня действительно в лаборатории есть огромные мотки шерсти, которыми мы играем.

М. Аствацатурян― Слушайте, вы там рисуете вообще.

Л. Мирный― Да, мои студенты там вообще ездят на велосипедах. Они прибили какие-то велосипедные шины к стене. В другом месте лаборатории у меня прибиты к стене какие-то старые детали от компьютеров. Например, они взяли банку из-под соленых огурцов, напихали туда старые микросхемы памяти и написали: «Память сохраненная». Сконцентрированная память. И так далее.
То есть вот эта атмосфера работы коллектива, атмосфера творчества в первую очередь, на мой взгляд, абсолютно принципиальна для раскрытия тайн. Мне кажется, что консорциумы и искусственный интеллект очень важны при решении очень многих задач. Но зачастую и то, и другое не может сделать прорывов в понимании. Потому что здесь первым, ключевым является догадка. И догадку, по-моему, нельзя таким образом получить.
При этом данные, который этот консорциум производит, чрезвычайно важны. И анализ их, и роль методов анализа, и современные методы, machine learning, ценны для этого. Но всё равно прорыв, на мой взгляд, происходит в тот момент, когда происходит догадка.

М. Аствацатурян― Но для догадки нужна атмосфера — наверное, прежде всего.

Л. Мирный― Да, и как раз наша такая playful атмосфера в лаборатории, когда мы, так сказать, играем с этими молекулами — это, на мой взгляд, очень важно.

М. Аствацатурян― Как я вычитала, в составе специального подразделения Массачусетского технологического института вы занимаетесь исследованием механизмов канцерогенеза. И вы автор идеи о мутациях особого типа. По-моему, в трудах Национальной академии наук США, в NAS была статья «Passenger Mutations and Driver Mutations». Что это такое? Они в противоборстве или они в балансе?
Это очень в рамках, опять же, этой вашей теоретической работы. Это важно для возникновения рака. Вообще-то это многофакторный процесс, как мне представляется. Там, наверное, не только мутации — там много чего. Но в частности, ваша идея про эти мутации мне очень интересна. Пожалуйста, объясните.

Л. Мирный― Да, вообще интересно возникновение того, что я стал этим заниматься. В какой-то момент Национальный институт рака, который часть Национального института здравоохранения США, решил, что надо привлечь физиков к работе над раком. Идея такая, что когда физиков привлекали к разным большим проектам, директор института создал большой проект, который длится до сих пор, по привлечению физиков в онкологию.
И я, так сказать, поддался на этот соблазн. Решил, что это интересно, что надо поучить в первую очередь. Стал брать курсы просто по раковой биологии в МIТ. Просто сидел студентом и взял курс — очень полезный, семестровый. И потом стал об этом думать.
Действительно, возникает очень много данных из геномики, когда мы узнаем, какие конкретные мутации возникают в раках конкретных пациентов. Идея просто состояла в том, что на самом деле известно, что рак (давайте сделаем шаг назад) — это эволюционный процесс. Это очень важно понимать. Рак — это эволюция, происходящая внутри организма. Отдельные клетки мутируют, и если эта мутация позволяет клетке быстрее размножаться, то есть стать раковой в первую очередь, то эта мутация закрепляется в эволюции. К сожалению, в этом главная проблема борьбы с раком. Что бы мы ни делали, рак находит какой-то способ это обойти.

М. Аствацатурян― Бесконечно делиться.

Л. Мирный― Очень быстро делиться и главное, менять свою генетическую информацию. Происходит это путем случайных мутаций. Случайных не означает, что они везде с равной вероятностью, но случайных мутаций и отбора. То есть это такой дарвиновский процесс. И значит, я стал думать: ну хорошо, а как происходит этот процесс? Откуда клетка знает, где нужно, чтобы возникла мутация? Конечно, нет. Дарвиновская эволюция. Мутации возникают везде, и часть их полезны, а часть их вредны. А как же рак справляется с этими вредными мутациями? Может быть, в раке нет вредных мутаций? Это было бы загадочно.
Значит, мы стали изучать этот вопрос, и выяснилось, что любой рак на самом деле, видимо, развивается так же, как любая эволюционирующая популяция. В ней очень редко возникают полезные мутации, и очень много случайных и вредных. Полезные для рака делают его чрезвычайно более агрессивным. Но вредные тоже накапливаются и могут его подавлять. И наша точка зрения, что рак — это в каком-то смысле баланс между вредными и полезными мутациями.
Отсюда возникает идея, что, может быть, способ борьбы с раком — это увеличить количество мутаций. Потому что любая мутация скорее вредная, чем полезная. Возможно, это то, что делает химиотерапия. И, возможно, то, что делает радиационное лечение. Они увеличивают количество мутаций, а мутации обычно вредны, и поэтому они работают. Ну а кроме того, идея, как имеющиеся мутации сделать более вредными.

М. Аствацатурян― А кто здесь пассажир, и кто драйвер?

Л. Мирный― Драйвер — это та мутация, которая позволяет раку быстрее расти. А пассажир — это те мутации, которые называли пассажирами, потому что думали, что они нейтральные.

М. Аствацатурян― Они просто сидят и сидят.

Л. Мирный― Да, опять же, все думали, что эти мутации просто сидят и сидят. Никто их не анализировал. Обычно работы в области раковой геномики говорят: мы собрали данные с тысяч пациентов и обнаружили, что в этом типе рака ключевыми являются вот эти 5 мутаций. А в каждом пациенте примерно 500 мутаций. Ну, 495 мы просто выкинули в корзину, потому что они разные у разных пациентов.
Значит, мы пошли в эти корзины, так сказать, выкинутых данных, и выяснилось, что эти мутации совсем даже не просто никому не нужные пассажиры, а что они были вредны для рака. Просто раку удалось, несмотря на вредные мутации, развиваться. Вопрос в том, как вооружить этих пассажиров так, чтобы они, так сказать, стали…

М. Аствацатурян― Более активными.

Л. Мирный― Были более активными. Или как увеличить, как загрузить рак большим количеством пассажиров так, чтобы он не мог дальше развиваться. В этом как бы ключевая идея. Проверяли ее экспериментально с моим коллегой из Бостонского университета Михаилом Шерманом. Действительно, это так подтверждается.
Он был большой скептик, потому что если, грубо говоря, выращивать рак и добавлять мутации, классическая онкологическая теория говорит: «Ну да, рак будет расти быстрее», а мы говорим: «Нет, он будет расти медленно, потому что случайные мутации будут мешать».
И будучи скептиком, мой коллега и друг профессор Шерман стал выращивать мышей с более высоким уровнем мутаций. И выяснилось, что раки у них вообще не растут. У них вырастает рак и остается крошечным. Он не может развиваться.

М. Аствацатурян― Но подождите, это какая-то специальная линия мышей?

Л. Мирный― Это специальная линия мышей, да. Это делалось специальным образом, чтобы проверить эту теорию. Опять же, это интересная теория, но нам надо дальше двигаться и думать, как это превращать…

М. Аствацатурян― Как можно получить клинические подтверждения этого.

Л. Мирный― Да, как это можно вообще превратить в клинику. Одна из идей, которая возникла в области независимо — что пассажирские мутации, может быть, делают рак более видимым для иммунной системы. И таким образом, когда мы активируем иммунную систему одним из классов иммуннотерапии, которая сейчас используется, то, возможно, раки с большим количеством мутаций будут лучше отвечать на иммунотерапию.

М. Аствацатурян― Да, потому что хитрость раковых клеток в том, что они ускользают от иммунной системы.

Л. Мирный― Они ускользают. Они не только ускользают — они подавляют иммунную систему. Поэтому современная иммунотерапия активизирует иммунную систему, и иммунная система способны убивать раковые клетки. Гипотеза, которая, в общем, согласовывалась с нашей идеей — что пассажиры вредны тем, что они активирует иммунную систему. Эта гипотеза сейчас очень распространена — что чем больше пассажиров, тем лучше рак ответит на иммунотерапию.
Мы стали смотреть на эти данные и, к моему огромному удивлению, выяснили, что это не так. Что иммунная система столь мудра, что видит рак всего после пары мутаций. И все остальные пассажиры никакой роли уже не играют. К этому моменту рак уже должен научиться полностью подавлять иммунную систему.
Это тоже была такая шумная работа, которую мы еще публикуем. Когда мы положили ее на архив, возник такой шторм на твитере. Многие онкологи нас поддерживали. Они говорили: «Мы знаем, иммунотерапия работает для всех пациентов». И в этом состояло наше главное утверждение, что не надо отбирать пациентов, у которых много мутаций, чтобы давать иммунотерапию. Иммунотерапия будет работать. Если она работает для этого класса раков, то иммунотерапию надо давать всем, вне зависимости от количества мутаций. Есть и другие медицинские показания.
Тоже было очень сильное сопротивление, которое продолжается. Мы надеемся двигаться дальше в эту сторону, чтобы убедить людей развивать и шире применять иммунотерапию, а также понять, собственно, как это всё устроено.

М. Аствацатурян― Но иммунотерапия сейчас как раз, собственно, в авангарде всего. Иммунная генетика, все эти карты и прочие мишени.

Л. Мирный― Карты — это немножко другое. Мы говорим в данном случае чекпойнтных НРЗБ. Это немножко другой класс — общая активация.

М. Аствацатурян― Да, избегание и подавление контрольных точек. Но с клиницистами напрямую вы пока не работаете.

Л. Мирный― Да, пока не работаем. Мы активно это обсуждаем.

М. Аствацатурян― То есть они уже знают об этом.

Л. Мирный― О да, абсолютно. Они знают, и главное, чего я пытаюсь добиться — чтобы не было вот этого клинического подхода: что мы не будем давать иммунотерапию тем больным, у которых мало мутаций. Потому что этим людям это будет стоить жизни. Это неправильное решение. Вот этого решения принимать нельзя. Количество мутаций не предсказывает, кто ответит, кто не ответит на иммунотерапию.
К сожалению, есть компании, которые продают эти тесты, которые делают на этом большие деньги. Это не только тупиковой подход, но и, к сожалению, убивающий людей подход. Поэтому мы всячески с этим боремся, пытаемся объяснить клиницистам. Клиницисты с очень большим энтузиазмом воспринимают идею, что лечить надо всех, что это плохой предсказатель.

М. Аствацатурян― Слушайте, вы затронули на самом деле важную для нас тему. Я так понимаю, что она международная проблема, глобальная. Нам здесь кажется, что у вас там, в Америке — в Бостоне, в частности — регуляция всяких медицинских услуг и возможностей жестче, строже. Но, тем не менее, вот вы говорите про компании, которые могут предоставлять такие услуги с недоказанным положительным действием. Как у вас с регуляцией? Это отвлекаясь от вашей работы.

Л. Мирный― Это сложный вопрос. Это не моя область — я не практикующий онколог. Значит, что касается предсказаний действия иммунотерапии, то на самом деле регулятор, то есть FDA, сказала свое слово. Но, к сожалению, сказала неправильное слово. Основываясь на работах из компаний, данные которых даже не оказались в публичном доступе, FDA сказала: «Да, надо использовать это как предсказатель». И основываясь на этом решении FDA, некоторые клиницисты действительно каким-то пациентам говорят: «Ну, вам это не поможет».
На мой взгляд, это большая ошибка. Как ее исправлять — я этим должен заниматься. Насколько это регулируется, я не знаю, какой регуляторный процесс. Но FDA сказала свое слово и, к сожалению, слово оказалось неверным. Но это не очень сильное слово — это рекомендация. Любой клиницист может это игнорировать.

М. Аствацатурян― А любой больной может получить второе мнение — в общем, при желании. Ну так — второе, третье.

Л. Мирный― Да, говоря о медицине, важную роль, естественно, играют страховые компании. Если страховые компании в какой-то момент скажут, что они не будут оплачивать лечение такого типа, если недостаточное количество мутаций — вот это действительно будет катастрофа. Пока этого не произошло.

М. Аствацатурян― Я так представила себе, что лет 20 назад вы работали исключительно внутри своей лаборатории, как бы варились в своем таком теоретическом соку. Сейчас, судя по всему, судя по вашему рассказу, по публикациям, вы общаетесь со специалистами разных специальностей. Какой сейчас междисциплинарный спектр? Есть ли совместные публикации с экспериментаторами, или каждый всё-таки возделывает свою грядку с той или иной степенью дружелюбности к соседу?

Л. Мирный― Хороший вопрос. Действительно, я довольно много занимался теоретическими работами. Трудно было найти коллаборацию с экспериментаторами. но они всегда находились, так или иначе. Но действительно, были довольно узкого спектра.
Сейчас в силу того, что моя группа действительно оказалась в центре этой области, связанной с хромосомами и физической организацией генома, к нам очень большой запрос на коллаборации, которые мы, в общем, на самом деле не можем поддерживать. Я надеюсь, что мои выпускники постепенно помогут мне, которые открывают свои лаборатории в разных странах мира. Очень много новых коллабораций с людьми из разных областей, где наши идеи могут оказаться ключевыми. Интересные коллаборации с иммунологами, и с биологами развития интересные коллаборации.

М. Аствацатурян― C эмбриологами.

Л. Мирный― Да, потому что эти моторы, которые укладывают ДНК — в каком-то смысле их функция не только упаковать ДНК. Пожалуй, их главная функция состоит в следующем: что в ДНК очень малый процент НРЗБ — это гены. Это примерно 2%. А 98% — мы раньше не знали, что это. Потом с большим энтузиазмом стали изучать, что же там есть еще, и выяснилось, что, наверное, еще доля процента — это куски генома, то есть текст ДНК, который управляет генами. Он говорит, каким генам когда включаться.
Но что оказалось удивительным — то, что в геномах высших организмов эти участки, которые управляют генами, находятся на огромном расстоянии. То есть, грубо говоря, у вас есть глава в толстой геномной книге, которая говорит, как печь блины. А инструкция, когда печь блины, находится в абсолютно другой части — возможно, даже в другом месте этого же тома, этой же хромосомы.
Но чтобы одна могла повлиять на другую (это стало известно, опять же, в 80-е годы), они должны коснуться друг друга. Вопрос: а как же они коснутся друг друга? И видимо, функция тех моторов, о которых мы говорим, состоит в том, что она позволяет в каком-то смысле сканировать геном. Один участок генома, оказывается, начинает сканировать, ищет, с кем бы ему поговорить.
Поэтому ваша аналогия с тем, как геном уложен — это как друзья на Фейсбуке, а с кем мы говорим, кто комментирует — вот это действительно совершенно другой процесс. То есть кто наши друзья — это совершенно не то же самое, как с кем мы активно общаемся.
И вот это общение в геноме… То есть мы сейчас говорим, что наша система моторов НРЗБ — это фактически коммуникационная система, позволяющая геномным районам общаться на огромных расстояниях. Они могут находиться на расстояниях в сантиметры ДНК. При этом они будут оказываться рядом, на расстоянии нанометров, за счет работы этих моторов.
И возможно, как сейчас становится понятно, это абсолютно ключевой процесс для развития и для работы иммунной системы. Не зря эти моторы есть во всех клетках и во всех формах жизни. Видимо, коммуникация между геномными элементами полностью зависит от работы этих моторов. Поэтому это сейчас самое интересное.

М. Аствацатурян― А успех зависит от коммуникации между исследователями в разных областях.

Л. Мирный― Успех зависит от коммуникации между разными исследователями, да. Поэтому я сейчас во Франции — потому что у меня возникают некие новые интересы, новый круг общения и с физиками, и с биологами, изучающими эти процессы.

М. Аствацатурян― Я напомню, что сегодня разговоры за жизнь мы ведем с профессором Массачусетского технологического института Леонидом Мирным. Продолжим через минуту.

РЕКЛАМА.

М. Аствацатурян― Это «Разговоры за жизнь», в студии Марина Аствацатурян. С нами на связи профессор Массачусетского технологического института Леонид Мирный. Леонид, мы с вами говорим всё это время о физике на службе у биологии. У меня два вопроса. Один, может быть, более-менее логичный, а второй даже не то чтобы журналистский, но такой совершенно фантазийный. Но я всё-таки задам.
Один вопрос — можно ли говорить в связи с таким приложением физики к биологии, с появлением новых данных в результате такого приложения, об изменении парадигмы представлений молекулярной биологии? Это первый вопрос. А второй — дали ли эти исследования на биологических объектах что-нибудь собственно физике? Почерпнула ли что-нибудь физика для себя, поимела от этого?

Л. Мирный― Замечательный вопрос! Оба! Первый — я надеюсь, что да. Это, в общем, сдвиг парадигмы. Не знаю, как правильно сказать — новая парадигма того, как вообще работает геном. Изначально все думали, что геном — одномерный объект, там просто текст. Потом стало понятно, что как уложен геном — это важно. А сейчас становится понятно, что это не просто пассивный текст — это текст, по которому бегают, так сказать, читатели этого текста, соединяют разные куски, составляют их вместе и позволяют правильно работать генам. То есть как бы идея, что активный (активный в физическом смысле, мотор) энергопотребляющий процесс руководит укладкой генома и работой генома.
Это абсолютно новая идея, действительно. Когда я шел в эту область, я так не думал. Естественно, до этого я занимался складыванием белков. Я думал: ну, геном — это просто очень длинная молекула и складывается, наверное, по тем же физическим принципам. А оказалось, что нет — она складывается по другим физическим принципам. И принципиальными являются энергопотребление и работа мотора.
Физике это, несомненно, дало абсолютно новые задачи. Часть моей группы — собственно, мы с точки зрения физики являемся полимерными физиками, изучаем укладку очень длинных молекул. Я этим, опять же, интересовался и занимался, еще будучи в Москве, прочитав книжку Александра Юрьевича Гросберга и Хохлова «Статистическая физика макромолекул». И сейчас периодически общаюсь с Александром Юрьевичем.
С точки зрения физики эта область породила очень много новых вопросов. То, как уложена ДНК в клетке, глобально, видимо, соответствует некоторым гипотезам, которые высказывались в полимерной физике в 80-е годы. Только через 30 лет вот эти новые данные показали, что, возможно, это правильно. Я не говорю о моторах, не буду вдаваться в подробности. Возникли новые классы вопросов, которых мы не знаем. Например, самый простой вопрос: вот у вас есть очень длинная молекула, а в ней сидит даже не мотор, а просто колечко, но колечко это может ползать. Насколько это изменит…

М. Аствацатурян― Как воротник бохо, да? Это такая штучка.

Л. Мирный― Да, насколько это изменит вообще свойства этого полимера? Где будет находиться скользящий объект? Очень много новых вопросов просто в физике. И то, чем мы сейчас активно занимаемся — мы решаем новые вопросы в физике, связанные с работой моторов, с укладкой ДНК. Просто, так сказать, большой спектр новых задач возник для полимерной физики.

М. Аствацатурян― Наша беседа близится к завершению, но она еще всё-таки далека. У нас есть время, которое я бы хотела потратить на то, чтобы вы рассказали о своих хобби. Я знаю, что они у вас есть. Я смотрела на YouTube ваше замечательное выступление под названием «Как важно быть несерьезным». Для чего важно? Мне представляется, что важно всё-таки для науки, наверное. Вы всё-таки ученый, для вас самое главное — это наука, я так предполагаю.
Я видела ваши рисунки, чудесные зарисовки Парижа. То есть первое, что приходит в голову — это такое нашего физиолога Павлова «переключение с одной деятельности на другую». А может быть, просто удовольствие. Вот просто, без всякой корысти для науки — просто удовольствие. Что вы имеете в виду, когда говорите «важно быть несерьезным»? Но у вас еще и другие хобби. Я знаю, что вы еще и КВН организовали, когда только приехали.

Л. Мирный― Нет, конечно, во-первых, хочется делать что-то еще. Энергия есть.

М. Аствацатурян― И то, что получается. А оно получается.

Л. Мирный― Конечно, получается. Опять же, учась в школе в Москве, ходя в клуб юных искусствоведов, я там организовывал вечера, ставили спектакли. И эта тяга к театру во многом осталась, превратившись в хобби. Действительно, в Гарварде мы создали команду КВН Гарварда, потом создали американскую лигу КВН с друзьями. Потом ездили с гастролями по Америке и по миру. И в Юрмалу ездили ребята, параллельно занимаясь наукой — каждый своей.
Да, это удовольствие — несомненно, огромное удовольствие, несомненно, способ переключаться. Но кроме того, мне всегда казалось, что искусство в разных его проявлениях — даже такое совсем любительское искусство, как мое рисование или КВН — очень приятно, но не только приятно, но действительно полезно. Потому что голова начинает работать иначе. О чем-то иначе задумываешься, что-то иначе видишь.
Любя рисование, я вижу, например, большую параллель между рисованием и научной деятельностью. В частности, написанием статей. С одной стороны, когда рисуешь, есть очень сильная тенденция начинать вырисовывать много мелких деталей. От этого рисунок обычно становится очень скучным и плоским. А также многие детали не удается нарисовать, потому что я просто не умею их рисовать — получается еще и плохо.
То же самое происходит, когда мы пишем научную статью. Мы пишем научную статью, и тут выясняется, что некоторые вещи мы просто не знаем. И мы начинаем придумывать, как это может работать, а это может никак — мы не отгадаем, как это работает. И в каком-то смысле надо позволить себе в этой статье сказать: «О`кей, мы не знаем, как это. Мы думаем, что это примерно так». То есть в каком смысле большой грубый мазок…

М. Аствацатурян― Остановиться.

Л. Мирный― Либо просто остановиться, либо сделать грубый мазок, либо просто нарисовать какого-то цвета линию. Эта линия обозначает дом, и наш глаз это видит. А если мы начнем прорисовывать все окошки в этом доме, то получится скучно и неинтересно. А кроме того, в некотором смысле это незнание. А второй фактор — мы создаем некоторый саспенс для читателя. Мы не всегда всё с самого начала рассказываем. Так же и в рисунке важна незаконченность.

М. Аствацатурян― Чтобы читатель додумал. И зритель.

Л. Мирный― Да, я только что был на замечательной выставке в Париже между музеем Родена и музеем Пикассо. Такая двойная выставка, редкое явление — Пикассо и Роден. Роден был на поколение старше Пикассо, и они никогда не виделись. Но выставка как бы пытается донести такую идею, что в каком-то смысле оба открывали похожие вещи. И одна из вещей, которую они открыли (опять же, в этой выставке идет даже некоторая отсылка к Микеланджело) — это умышленное незавершение, infinito. Вот эта идея умышленного незавершения…

М. Аствацатурян― Она была у обоих.

Л. Мирный― Она была у обоих, и они это делали очень умышленно. Они не завершали какие-то вещи, оставляли где-то грубый камень (у Родена), или где-то незаконченный рисунок (у Пикассо). Например, пару дней назад где-то в Помпиду я увидел совершенно замечательную картину Пикассо «Арлекин». У Арлекина только часть платья прорисована цветом, а часть только штриховым рисунком. Это было очень умышленное незавершение. То есть только часть с окраской. И я вижу, что это умышленное незавершение мы часто должны делать в науке, потому что мы чего-то не знаем. А где-то знаем, но, может быть, хотим оставить читателю это додумать.

М. Аствацатурян― Такой подвешенный вопрос.

Л. Мирный― Подвешенный вопрос, абсолютно. Я еще, надо сказать, был на выставке Леонардо в Лувре перед самой пандемией. Я успел остановиться на своих перелетах, сделал остановку на 1 день в Париже, чтобы успеть на нее сходить. И я тоже заметил. Не знаю, правда, умышленно ли Леонардо оставлял какие-то картины незавершенными — «Святого Жерома», сильно незавершенная картина — или нет.
Но вот эта идея незаканчивания, например — она, мне кажется, очень важная. И она же важна в науке. Надо понимать, что мы чего-то не знаем или не можем вторгнуться в некоторую область, и оставлять это так. Не пытаться заполнять это неправильными догадками.

М. Аствацатурян― Я хочу вспомнить еще об одном вашем выступлении, где вы рассказывали о летних детских школах, которые вы организовываете для себя, для друзей. И в частности, вы там читаете, преподаете, как вы сказали, «несложную науку геномику». Вы действительно считаете ее несложной?

Л. Мирный― Ну, по сравнению с физикой — конечно.

М. Аствацатурян― Ага, то есть у вас всё-таки есть некое такое физическое — ну, не хочу говорить снобское…

Л. Мирный― Нет, ну конечно!

М. Аствацатурян― Ну, физики — они себя считают вообще… В нашей культуре, я думаю, это восходит к фильму «Девять дней одного года». Я часто общаюсь с физиками.

Л. Мирный― Несомненно, это очень русское — с одной стороны. Действительно, поскольку у меня есть аспиранты из России действительно замечательные ребята Максим Амакаев и Антон Голобородько, с которыми мы работаем много лет и продолжаем общаться. Это действительно немножко, так сказать, следствие советской физической школы, где физика возводилась… Но мне кажется, в Америке то же самое.

М. Аствацатурян― Это атомный проект, конечно.

Л. Мирный― Совершенно верно, в Америке то же самое. Если читать книги Фейнмана… Нет, это, пожалуй, не от этого. Просто объективно физика сложная наука, действительно, и очень большая. Геномика просто более сфокусированная наука, и кроме того, она другого характера. В ней просто много незнания чего-то. Но в данном случае я преподаю несложную науку геномику не потому, что она несложная.

М. Аствацатурян― Да я шучу.

Л. Мирный― Я просто пытаюсь ее преподавать детям самого разного возраста в каком-то смысле в играх. В играх и упражнениях. У меня есть курс, который я веду в MIT для студентов 1-го года, и очень похожие задачки я решаю со старшеклассниками в наших лагерях. Это как бы упражнения, которые позволяют понять, какими задачами занимается геномика. Например, сборка геномов из коротких участков. Есть очень длинная ДНК. Она нарезана на кусочки, и их надо собрать.

М. Аствацатурян― Как они стыкуются.

Л. Мирный― Как они стыкуются, да. Это сложный алгоритмический процесс. Я могу рассказывать алгоритм, могу рассказывать, как это делается. Но это просто мой рассказ, и педагогически это совсем не так интересно. Я беру просто длинные напечатанные строчки букв A, K, G и С, режу их ножницами, вываливаю на стол и говорю: «Ну-ка, соберите мне». И они понимают, что повторы бессмысленны, неудобны, а длинные куски очень полезны. А если бы я им насыпал еще копий, они бы это сделали быстрее.
И вот это осознание собственного опыта, на мой взгляд, очень важный педагогический момент. Они не придумают алгоритм, по которому это делается, но они поймут, в чем состоит проблема. Мне кажется, осознать проблему важнее, чем придумать ее решение.

М. Аствацатурян― Спасибо большое, Леонид, за то, что наглядно нам сегодня представили сложную (несложную) геномную физику. Я напомню нашим слушателям и зрителям, что на связи с нами был профессор Массачусетского технологического института Леонид Мирный. Успехов вам! Спасибо!

Л. Мирный― Спасибо!

Огромный весенний привет всем читателям блога «ШколаЛа.Ру»!

На дворе май, скоро-скоро День Победы! С чем мы вас от души и поздравляем.

Но статью сегодняшнюю посвятим не грядущему великому празднику. Ведь на блоге уже есть интересные и очень информативные статьи, посвященные той страшной войне:

— Великая отечественная война в цифрах.

— Маленькие герои большой войны.

— Тринадцать городов, которые удостоены гордого звания героев.

Статьи эти вышли на блоге в разные годы, но они до сих пор не потеряли своей актуальности и написаны понятным для маленьких школьников языком. Так что советуем прочитать их вместе с детьми.

Ну а сегодня речь пойдет о чем-то очень нежном, очень красивом и очень ароматном. Сегодня подготовили информацию про нарциссы для детей. Она будет очень кстати, если возникнет необходимость соорудить проект по окружающему миру про весенние цветы, либо про некое растение.

Чем хорошо нарцисс?

Ну, во-первых, он красивый.

Во-вторых, его легко увидеть на городских клумбах и в палисадниках так сказать в натуре.

В-третьих, про него много интересного можно рассказать, даже самую настоящую легенду. Вот с нее и начнем.

Нарцисс в легенде

В легенде речь идет не о цветке, а о прекрасном юноше, которого и звали Нарцисс, судьба которого была к нему жестока и который, в конце концов, в цветочек и превратился.

Вариантов данной истории много. Многие из них детскими ну никак не назовешь. Поэтому из всего найденного в интернете многообразия мы выбрали тот, что всех приличнее и понятнее. Еще немного с ним поработали и вот какой рассказ у нас получился.

Вот такая печальная легенда, и вот такой красивый цветок. Грустить не будем, будем двигаться дальше. Пройдемся по стихотворениям о нарциссах, которых также немало.

Нарциссы в стихах

Герой нашей статьи настолько красив, что вполне способен вдохновить поэтов на творчество. Ниже на картинках мы разместили некоторые стихотворные произведения. На наш взгляд они подходят для детей больше остальных.

Ну как вам? Очень по-весеннему звучат эти стихи, правда? Впрочем, как и загадки.

Нарциссы в загадках

Некоторые загадки можно легко превратить в стихотворения. Это загадки на правильное договаривание последней фразы. Они хороши тем, что их можно не только отгадывать, но и заучивать наизусть, подобно стихотворениям.

Внимание на картинки ниже.

А еще про нарциссы много интересных фактов. Сейчас мы с вами ими поделимся.

Факты о нарциссах

Фактов много, но мы не думаем, что нужно ими заваливать ребенка. Вполне достаточно девяти самых интересных.

По традиции, разместим их на картинках ниже.

Кстати, нарциссы не только мы на картинках размещать любим. Этим занимались художники и покруче нас. Давайте посмотрим на их великолепные весенние полотна.

Нарциссы на полотнах художников

Вдохновлял наш ароматный весенний друг не только поэтов, но и художников.

Вот, к примеру, картина Гарольда Харви.

На ней изображен солнечный весенний день и две маленькие девочки, возможно, сестры. Девочки что делают? Правильно, собирают цветочки. Уже целую корзинку набрали. Видимо, намечается какой-то праздник.

А эту картину написала Наталья Тур.

Картина относящаяся к серии бытовых полотен. Девушка наводит порядок у себя в доме. Посмотрите, сколько вокруг всего: умывальник, стол, окошко, птичья клетка, посуда и цветы. Есть на что посмотреть и что порассматривать.

Переходим к знаменитой картине Дональда Золанда. Называется она «Подарок для мамы».

Маленькая девочка, сама похожая на красивый цветочек очень нежно прикасается к солнечным цветкам, срывает их и складывает в корзинку. Кому она их подарит? Конечно же, маме. Может быть, у мамы намечается День Рождения?

А чем порадует нас художник Карл Томсен? Картиной «Букет нарциссов».

Как красиво смотрятся ярко-желтые цветы на темном фоне! Букет в вазе, собирает его юная девушка в белом платье. Лицо у девушки грустное, похоже, ее не очень-то радует красота весенних цветов. Может быть что-то случилось… Или она просто задумалась… Интересно…

И еще одна замечательная, яркая, солнечная картина от Фреда Свена.

Это деревенский пейзаж. Все тут есть: и деревья, которые только-только нарядились в зеленые листочки, и небольшие живописные домики, и тропинка, и лужицы, которые «нарисовал» первый весенний дождик, и маленький котенок, который на что-то внимательно смотрит, и, конечно же, хрупкие нарциссы, которые уютно устроились у старого забора.

Чем полезны полотна художников для детей? Их можно рассматривать, по ним можно составлять самые настоящие рассказы-описания, тем самым развивая творческое мышление, фантазию, наблюдательность и чувство прекрасного.

Когда и как растут и цветут нарциссы?

Не будем углубляться в ботанические дебри. Расскажем только самое необходимое.

Родом нарцисс с Пиренейского полуострова, постарайтесь найти его вместе с ребенком на карте мира) Там он растет прямо на склонах гор.

Нарцисс — растение луковичное. То есть, вырастает цветок не из семечка, а из небольшой (около4 см) луковички. Строение его можно объяснить ребенку с помощью вот такой картинки.

Как видите, у исследуемого цветка есть: корни, луковица, стебель, листья и цветок, состоящий из лепестков и короны.

Расцветают нарциссы в конце апреля — начале мая, они одни из первых весенних цветов. Цветут 2-3 недели. В конце мая все еще на клумбах можно заметить эти ярко-желтые имеющие сладковатый аромат цветы.

Такие разные нарциссы

Обычно нарциссы желтые, но есть и белые, и желто-белые.

Да и всякие другие. Их успешно селекционируют, то есть, выводят новые сорта.

Посмотрите, какие они бывают разные.

Вот сорт под названием «Солнечная подружка».

Сорт называемый CUM LAUDE, что в переводе с латыни означает «С похвалой».

Сорт белых махровых нарциссов называемый «Калгари».

А вот еще один махровенький, но только розовый. Сорт называется «Розовое облако».

И еще один красавчик под названием «Холодное пламя».

Вот сколько интересной информации можно найти про обычный нарцисс. Теперь только нужно ее также интересно и необычно до ребенка донести. Давайте сделаем лэпбук.

Лэпбук

Мы его уже придумали, сделали, собрали. Смотрите, что у нас получилось.

Вот так лэпбук выглядит в закрытом виде.

Это его лицевая сторона. На левой створке написана тема лэпбука и нарисован его главный герой. А на правой створке мы расположили стихотворение, а чуть ниже яркую полосатую вазу.

А в вазе букет цветов, очень напоминающих нарциссы.

Фишка в том, что это не просто букет, на самом деле — это пазл. Да-да!

Вынимаем букет из вазы, переворачиваем цветочки и видим полоски с нанесенным на них рисунком.

Задача — собрать пазл. В результате должен получиться такой же цветок, что нарисован на левой створке лицевой стороны лэпбука.

Интересно, правда? Думаю, собрав несколько раз такой пазл, ребенок навсегда запомнит, как выглядит нарцисс.

С лицевой стороной разобрались. Давайте заглянем внутрь. Створки открываются…

А там…

На левом развороте уютно расположились:

Книжка-малышка, в которой все те стихотворения, которые мы показывали вам выше.

Интересные факты, которые написаны на карточках и заботливо спрятаны в небольшой конвертик.

А между ними есть еще и кармашек, хранящий самую настоящую игру мемори «Такие разные нарциссы».

Давайте посмотрим на эту игру.

Итак, это 20 карточек. С одной стороны, как и любые другие карты, они одинаковые, наряженные в цветочные рубашки.

А с другой стороны на карточках нарисованы нарциссы разных сортов. Карточки парные. Следовательно, можно играть в мемо. А заодно знакомиться поближе с сортами нарциссов и тренировать память и внимательность.

Не знаете как играть в мемори? Тогда эта статья вам в помощь.

Перемещаемся на правую створку. Видим здесь кармашек, в котором лежат карточки с загадками.

А чуть ниже у нас та самая картинная галерея, в виде книжки.

Перелистываем странички, любуемся шедеврами художников, придумываем рассказы, делаем описания и т.д.

И теперь рассмотрим центральную часть внутренней стороны лэпбука.

Внизу здесь расположена «перекидывалка» или «перекидушка»). Перекинем на одну сторону, увидим строение цветка во всех подробностях.

Перекинем на другую — прочитаем уже знакомую вам легенду.

Ну а сверху еще одна игра развивающего характера под названием «Вырасти нарцисс».

Это грядка. А еще лейка и солнышко. То есть, все, что нужно для того, чтобы выросли наши цветочки уже имеется: земля, свет, тепло, вода.

Вспоминаем, что вырастает нарцисс из луковицы. А вот и она.

Сажаем ее в землю.

А потом выращиваем, следим за развитием цветочка.

Вот из луковички показались корешки и малюсенький зеленый росточек.

Вот росточек уже немножко подрос.

А вот и сам цветочек.

Как мы сделали грядку? Очень просто.

Из старой обложки для учебника. Вырезали прямоугольник и пришили его нитками (в прямом смысле этого слова) к основе нашей интерактивной папки.

Поэтому элементы нашего выращиваемого цветка можно вытаскивать и сажать снова. Игра многоразового использования получается.

Ну вот и все! Надеемся представленная в статье информация вам пригодится. С нетерпеньем ждем от вас комментариев. Вдруг вы знаете еще что-то интересное. Такое, что мы упомянуть забыли.

Кстати, на блоге есть еще и про подснежники интересная статья)

Еще раз с наступающим вас праздником! С Днем Победы!

Творческая команда блога «ШколаЛа.Ру».

13 Дек 2021, 06:43

Глава новосибирской группы компаний «Дискус» Алексей Джулай прокомментировал обсуждение в горсовете долгов застройщиков за аренду земли. Он связал это с интересами конкурентов.

Депутат горсовета Новосибирска Александр Бурмистров предложил вынести на сессию вопрос о долгах ГК «Дискус» перед бюджетом и обвинил УФССП по Новосибирской области в бездействии по взысканию задолженности по решениям суда. Он связал это, в частности, с тем, что управляющую компанию «Плющихинский» возглавил бывший заместитель главного судебного пристава региона Анатолий Лебединский.

Кроме того, Бурмистров считает, что Госстройнадзор выдает заключения о соответствии закону жилых домов, состояние которых вызывает вопросы: «Я выезжал с экспертом пожарной безопасности — невозможно выдавать бумаги на такие объекты!» По мнению Бурмистрова, полиция и прокуратура «понимают», что происходит, приставы бездействуют, а надзорные ведомства выдают бумаги, необходимые застройщику. «Это — сговор, а одно из последствий — недополучение доходов городского бюджета», — подчеркнул он.

Коммуниста поддержал депутат Игорь Украинцев. Он предложил «трясти» судебных приставов, чтобы «на примере одного человека показать, что с должников городу мы будем спрашивать по полной программе, привлекая все надзорные ведомства».

Глава группы компании «Дискус» Алексей Джулай решил ответить на претензии депутатов.

Тайга.инфо: Состоятелен ли довод о связях «Дискуса» со службой судебных приставов?

— Это полная глупость. Нюанс в том, что УК «Плющихинский», где работает Анатолий Лебединский, принадлежит Виктору Кугушеву. И Алексей Джулай не является директором УК «Плющихинский», ни Виктор Кугушев, ни Анатолий Лебединский не находятся в числе его подчиненных. Кроме того, что УК обслуживает жилой фонд микрорайона Плющихинский, строительство которого осуществляет «Дискус», другой связи нет.

Тайга.инфо: Как быть с осмотром домов, где был Бурмистров?

— Начнем с того, что ни документов, ни конкретных фактов он не привел. Вопросы у меня вызывает пристрастная активность Алекасандра Бурмистрова в выборе жилых домов, где осуществлялся депутатский выезд на осмотр. Это не его округ, ему не поступали жалобы жильцов, на этих жилмассивах нет обманутых дольщиков, да и прочих строящихся микрорайонов в городе достаточно, почему выбор пал именно на Плющихинский?

Вызывает сомнение компетентность «эксперта пожарной безопасности», вместе с которым они решили, что невозможно «выдавать бумаги на такие объекты», поскольку по итогам проверки, проведенной с 16 июля по 19 августа 2021 года по заданию Генпрокуратуры в целях выявления нарушений при вводе в эксплуатацию 22 домов, прокуратурой Новосибирской области совместно с Ростехнадзором и пожарным надзором выдано заключение об отсутствии нарушений и соответствию жилых домов требуемым стандартам и пожарной безопасности.

Тайга.инфо: Поднимался вопрос о ситуации со сдачей домов в «Просторном»?

— Как любой крупный город России, Новосибирск решает вопрос обманутых дольщиков, приобретших квартиры в 40 домах у недобросовестных застройщиков, но они никогда ранее не волновали депутатов Александра Бурмистрова и Игоря Украинцева. Депутатов также не беспокоит уничтожение зеленых зон под точечную застройку жилья в парке Кирова, и превращение крытой парковки в ЖК «Пифагор», вследствие чего городской бюджет недополучил порядка 100 млн дохода от аренды земельных участков.

Если уважаемых депутатов отчего-то тревожит только надуманная проблема «Просторного», где по сути обманутых дольщиков никогда не было, все люди свои квартиры получили. Бурмистров и Украинцев вполне могли напрямую обратиться ко мне, депутату Алексею Джулаю, и получить исчерпывающие разъяснения по любому вопросу относительно застройки жилмассива.

Тайга.инфо: Так все-таки, что происходит с долгами по аренде за землю по площадкам ГК «Дискус»?

— У «Дискуса» две площадки под комплексную застройку — в Октябрьском и Кировском районах. Что касается, например, Просторного в Кировском районе: в протоколе об итогах аукциона №141 от 29 апреля 2008 года по продаже права на заключение договора аренды участка в Кировском районе Новосибирска сообщается, что электроснабжение всей площадки «Южно-Чемской микрорайон» будущий застройщик сможет осуществить только после сооружения и ввода в эксплуатацию электроподстанции «Левобережная» со сроками строительства в 2011 году, а теплоснабжение участка — после строительства газовой котельной мощностью не менее 200 Гкал/ч, которая должна была обеспечивать теплоснабжение Южно-Чемского микрорайона в целом.

Заканчивается 2021 год, и до настоящего времени не построены, и не строятся, ни ПС «Левобережная», ни газовая котельная. Южно-Чемская котельная, строящаяся за счет бюджета города, не завершена и в настоящее время демонтирована. Таким образом, проданный земельный участок, не обеспечен объектами энергетики, и подключать жилые дома к теплу и электричеству невозможно.

Тайга.инфо: И как же тогда построили «Просторный»?

— При строительстве питание строящихся домов осуществлялось по временной схеме, с плановым переключением на постоянную схему тепло и электроснабжения после ввода в эксплуатацию подстанции и котельной.

К 2015 году на Южно-Чемском микрорайоне было построено 86 домов, которые не могли быть своевременно введены в эксплуатацию, поскольку в связи с отсутствием магистральных объектов энергетики, отсутствовала, соответственно, и техническая возможность.

Строительство объектов энергетики для Просторного собственными силами застройщика вместо мэрии привело к двум тяжелым последствиям. Первое — это невозможность своевременного ввода жилых домов в эксплуатацию, второе — колоссальные непредвиденные затраты на осуществление капитальных вложений в электрические сети и строительство собственной котельной.

Тайга.инфо: Была ли на этот период уменьшена арендная плата, или приостановлено ее начисление?

— Нет, мэрия все эти годы, безусловно, начисляет застройщику плату за аренду земельного участка.

Статья 1 ГК РФ гласит, что законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений и никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Возникает вопрос — если мэрия города считает исполненными свои обязательства перед партнером, забывая об отсутствии подстанции и котельной, то в чем заключается равенство партнеров «мэрия города — застройщик»? Согласно ст. 614 ГК РФ, «арендатор вправе потребовать соответственного уменьшения арендной платы, если в силу обстоятельств, за которые он не отвечает, условия пользования, предусмотренные договором аренды, или состояние имущества существенно ухудшились».

Соответственно, в данном случае, речь должна идти о пересмотре обязательств застройщика в части определения размера платежа в связи с невыполненными обязательствами мэрии города.

Тайга.инфо: Как вы считаете, почему такое внимание у депутатов вызывает именно «Дискус»?

— Мне понятны старания конкурентов раскручивать такой конфликт, с попытками назначить компанию практически единственным в городе неплательщиком. Но Г К «Дискус» с 2014 года оплатила в бюджет Новосибирска по аренде земельных участков 1,145 млрд рублей.

«Просторный» и «Плющихинский» — не единственные в городе площадки комплексного жилищного освоения. Рассмотрим ситуацию с арендными платежами за земельные участки у других застройщиков. Например, группа компаний «Стрижи», в которой подвизается депутат Игорь Украинцев, по данным Сибирского портала новостроек и недвижимости в 2020 году, занимала третье место по вводу жилых домов (68,8 тыс. кв. метров) при размере арендной платы 8,19 млн рублей. При этом город активно вкладывается в обеспечение застройщика «Стрижей» объектами дорожной инфраструктуры, несомненно, повышая капитализацию микрорайона.

Расширение, реконструкция и строительство автомобильных дорог по улицам Кедровая и Жуковского для жилмассива «Стрижи» съедает из бюджета более 800 млн рублей, кроме того, в инвестпрограмме МУП «Горводоканал» для ГК «Стрижи» предусмотрено строительство магистральных объектов стоимостью 835,9 млн рублей. При этом город получает в бюджет за аренду земельных участков от этого застройщика чуть более 8 млн в год.

Тайга.инфо: Сколько составляет аренда у ГК «Дискус»?

— В 2020 году нам начислено 223 млн рублей по договорам аренды земли при том, что компания в том году не вошла даже в первую десятку лидеров — объем ввода жилья составил 41,2 тыс. кв. метров. Размер арендной платы за земельные участки под жилищное строительство, начисленный одному «Дискусу» сопоставим с размером таких же платежей всех застройщиков многоэтажных жилых домов города (364,7 млн рублей).

А инвестпрограмма развития сети водоснабжения и водоотведения города не предлагает ни единого объекта для подключения жилых домов Плющихинского жилмассива, в котором проживает 40 тыс.человек.

Тайга.инфо: А как с дорогами?

— Для Плющихинского город не построил ни единого метра автомобильной дороги, ГК «Дискус» самостоятельно и за счет собственных сил и средств построил, а потом в течение 15 лет содержал — то есть чистил, ремонтировал, убирал и вывозил снег с автодороги, которую мэрия города Новосибирска затем приняла в муниципальную собственность.

Тайга.инфо: Эта ситуация уникальна для города?

— Нет, ООО «КПД Газстрой» и ООО «Энергомонтаж» точно также возмещали свои средств за дороги, построенные ими на «Родниках» и в «Чистой слободе». А между тем, истеричной шумихи по этим поводам в СМИ не наблюдалось. А когда «Дискус» решает вопросы возмещения затраченных средств через суд, нас обвиняют в том, что мы чуть ли не крадем бюджетные средства у города.

Тайга.инфо: То есть вы предполагаете, что за происходившим на сессии горсовета стоят конкуренты?

— Смотрите. Депутат Украинцев не возмущается ситуацией со строительством в 2018 году в парке Кирова 16-этажного дома. Депутата экологической партии «Зеленые» ничуть не смутила вырубка зеленых насаждений в парковой зоне, как, впрочем, и мошенническая схема — из строящегося спортивного объекта получился жилой дом в прекрасном месте, внутри благоустроенного парка.

Спортивный центр строился быстро и без претензий к качеству, поскольку эксплуатировать его не планировали. На последнем этапе была согласована его реконструкция в жилой дом. В итоге на улице Котовского, 2б вместо объекта спорта были построены жилые высотки ЖК «Булгаков», не взирая на массовые протесты жителей и митинги против уничтожения зеленой зоны.

Тайга.инфо: А причем здесь ЖК «Булгаков»?

— Попробуем оценить разницу в стоимости аренды земельного участка под строительство спортивного объекта и того же земельного участка под строительство жилого дома. Они различаются в десять раз. По оценкам экспертов, выдача разрешения на реконструкцию физкультурно-оздоровительного центра принесла городу убытки в размере 100 млн рублей.

При этом жилой дом по улице Кошурникова — ЖК «Пифагор» — построен по той же интересной схеме. Строится подземная автостоянка как капитальный объект, вводится в эксплуатацию и ни дня не работает. Далее ГК «Стрижи» получают разрешение на реконструкцию объекта, в результате которой выстроены два жилых 23-этажных дома. По оценкам экспертов, убытки городского бюджета также составили не менее 100 млн рублей.

Так кто на самом деле задолжал городу за аренду земли? И не желают ли депутаты горсовета Александр Бурмистров и Игорь Украинцев разобраться в ситуации с объектами «Пифагор» и «Булгаков», чтобы возвратить в бюджет разницу в сотни миллионов рублей?

Массы или элиты?

Идеи по природе вещей дело штучное. В массовое производство их не запустишь. И вообще с массами связь у них лишь очень косвенная. Одним, как Славянской идее Погодина, везет, они побеждают своих соперников, пронизывают сознание элит и завоевывают сердца правителей. Другие, как случилось с идеей Тютчева манипулировать европейским общественным мнением, умирают, так сказать, в прихожих властителей. Третьи, как ленинская идея о переделе собственности, становятся расхожей монетой и достоянием масс.

Как бы то ни было, различие между действительными и мнимыми интересами доходит до масс лишь в интерпретации элит. В демократических странах происходит это с помощью честной, как правило, идейной борьбы между политическими партиями, в авторитарных — «спускается» к массам с державного Олимпа.

Ну, возьмем хоть брежневскую доктрину, согласно которой страны Восточной Европы, освобожденные Советской армией от нацистской оккупации, законно принадлежали России, поскольку за их освобождение пролита была русская кровь. Нет сомнения, что родилась она в голове какого-нибудь аппаратного Погодина XX века и потом «спущена в массы». Так или иначе, массы приняли её с не меньшим энтузиазмом, нежели ленинскую о переделе собственности. Почему? Именно по той причине, что она наложилась на готовую, так сказать, матрицу погодинской Славянской идеи, теоретически обоснованную, как мы скоро увидим, Николаем Яковлевичем Данилевским в книге «Россия и Европа».

Там ведь все было точно таким же. Освободить славян от «гнусного ислама», по известному выражению А.Ф. Тютчевой, почиталось священной обязанностью России. Но о том, чтобы отпустить их после этого на волю, и речи не было. Еще Погодин, как мы помним, планировал посадить на королевство в освобожденных странах русских великих князей — проконсулов. А Данилевский даже объявил это «законом истории». Единые по вере и крови, как и по языку, славяне (вместе с затесавшимися среди них венграми, румынами и греками) составляли, по Данилевскому, один «культурно-исторический тип», противостоящий типу европейскому, романо-германскому. Освобожденным славянам предназначено было стать авангардом России в предстоящей войне с Европой. И любая их попытка добиться независимости от России изображалась как черная неблагодарность, как измена общему делу, как попытка перебежать на сторону врага. Изображалась, причем, совершенно одинаково — и в XIX веке и в XX.

Было это новое закрепощение освобожденных народов в действительных интересах России? В 1989 году, когда началось крушение империи, обнаружилось, что ничего, кроме ненависти закрепощенных народов, принести оно стране не могло. А в массах тем не менее было оно популярно необычайно. Кто не слышал в те времена сакраментальную фразу «Мы их от Гитлера спасли, а они, сволочи…»? Так о чем же в конечном счете говорит нам эта странная на первый взгляд связь между советской доктриной и давно, казалось, умершей идеей царских времен?

Ну, прежде всего, массы не имеют возможности компетентно судить о том, что составляет действительный интерес страны. Во-вторых, говорит это нам о феноменальной долговечности идей. В-третьих, наконец, об их способности работать в автономном режиме, т.е.совершенно независимо от реальных интересов. Маркс, в отличие от Плеханова, был слишком тонким мыслителем, чтобы этого не понимать. Потому, надо думать, он и предложил компромиссную формулу, предназначенную примирить материалистическое объяснение истории, т.е. приоритет интересов над идеями, с этой автономной — и порою решающей — ролью идей в истории. Все, кому случилось вырасти в СССР, эту формулу помнят: «Идея, овладевшая массами, становится материальной силой».

Естественно, что Н.А. Нарочницкая тоже исходит из формулы Маркса, хотя и ненавидит его люто, до потери здравого смысла. Судите сами. «В жизни Маркса все фальшиво: 30 лет подстрекательства из читальни Британского музея, удобная жизнь за счет Энгельса, расчетливая женитьба на аристократке, богатые похороны с надгробными речами; типичный мещанин, завистливо воюющий против «буржуазии».

Такая склочная характеристика одного из крупнейших все-таки европейских мыслителей говорит, конечно, больше о Нарочницкой, чем о Марксе: уж слишком она напоминает о крыловских слоне и моське. Но я-то стараюсь убедить читателя совсем в другом. В том, что решающую роль в конкуренции идей в авторитарных государствах играют лидеры и элиты, а вовсе не массы. К массам «спускаются» лишь те идеи, что победили своих соперниц в сознании элит. Грамши, как помнит читатель, называл их «гегемонами», другие авторы «национальными мифами», в России прижилось название «национальная идея».

И поэтому утверждаю я здесь лишь, что, добившись однажды статуса «гегемона», такая национальная идея продолжает работать в истории страны, как видели мы хоть на примере доктрины Брежнева, на протяжении десятилетий, порою столетий. И не только, конечно, в России. Наполеоновский комплекс — один пример такой автономной работы «идеи-гегемона», исламский (и православный) фундаментализм — другой. В интересующий же нас период — в постниколаевской России — функционировала в этом качестве идея славянского «дополнения» империи как обязательного условия её мирового величия (или попросту Славянская идея). Так случилось, что именно эта идея оказалась как оптимальной формой её наполеоновского комплекса в 1850-е, так и главным последствием николаевского царствования, его идейным, если угодно, завещанием России.

Принцип Ламздорфа

Это станет совершенно очевидно, если мы начнем с конца. Накануне мировой войны, которой суждено было похоронить российскую монархию, Славянская идея умирала, казалось, своей смертью. Нет слов, Чаадаев ошибся, полагая в 1854 году, что недалеко то время, когда в России снова научатся «любить отечество по примеру Петра Великого, Екатерины и Александра». Но ошибся и Погодин. Два поколения спустя мало кто в России верил, что «союзники наши в Европе, и единственные, и надежные, и могущественные, — славяне». Освобожденные из турецкого плена славянские народы «не проявили, — говоря словами Бисмарка, — никакой склонности принять царя в качестве преемника султана».

Первой отвернулась от России Сербия, заключив в 1881 году 15-летнее военное соглашение с Австро-Венгрией, которая, как мы помним, была для Погодина «бельмом на нашем глазу». За Сербией потянулась Болгария, избрав на престол вовсе не русского великого князя, как мечтал Погодин, а германского принца (более того, болгарская делегация объехала в середине 1880-х все европейские столицы в поисках поддержки своей независимости именно от России). «Измена Болгарии» стала в те годы почти идиомой в словаре русских националистов. Короче говоря, как подводил итоги этого первого этапа реализации «Славянской идеи» замечательный современный исследователь российско-балканских отношений С.А. Романенко, «на период 1880-1890-х приходится падение до низшей точки отношений России с двумя славянскими православными государствами, которые только что благодаря ей обрели свободу… В результате Россия практически лишилась плодов своих побед, а Австро-Венгрия, ставшая её главным соперником в Юго-Восточной Европе, стала покровительницей и Сербии и Болгарии». Вот вам и «союзники наши единственные, надежные…»

Казалось бы, более убедительный провал Славянской идеи немыслимо себе и представить. Странным образом, однако, она продолжала жить — вопреки реальности. Отношения с Сербией изменились лишь в начале XX века, когда в результате государственного переворота в Белграде 28-29 мая 1903 года были убиты король Александр Обренович и королева Драга. С Болгарией отношения так и не поправились, и она вступила в мировую войну на стороне Австро-Венгрии.

Новый сербский король Петр Карагеоргиевич пришел к власти, однако, с собственной национальной идеей. И состояла она вовсе не в создании Славянского союза под эгидой России, как планировал Погодин, но в воссоединении всех земель, на которых проживали сербы. Одним словом, короля Петра, как впоследствие Слободана Милошевича, заботили отнюдь не «Петербург в Константинополе» и не православный реванш, но интересы «великой Сербии», как понимала их новая белградская элита. Россия, однако, меньше всего была заинтересована в имперских притязаниях вновь обретенной союзницы. Напротив, как формулировал в 1890-х принцип российской политики будущий министр иностранных дел В.Н. Ламздорф,

«для нас всегда выгодно, чтобы на Балканском полуострове были лишь небольшие государства, достаточно слабые, чтобы нуждаться в нашем покровительстве, в то время как всякое государство более значительное и независимое стало бы нашим врагом».

Это постоянное опасение, как бы братья-славяне не стали нашими злейшими врагами, знакомо читателю еще по письмам Погодина. Единственный раз изменила Россия принципу Ламздорфа, конечно, при Горчакове после русско-турецкой войны 1877 года, когда — в нарушение секретного договора с Австро-Венгрией — попыталась создать «великую Болгарию», простиравшуюся на половину Балкан. Тогда на Берлинском конгрессе предостерегла Горчакова от очередной грубой ошибки Европа.

Мы увидим в заключительной книге трилогии, какую истерику закатила по этому поводу московская пресса. И по сей день Берлинский конгресс фигурирует в летописях русского национализма как пункт № 1 обвинительного заключения против «предательской» Европы. Между тем, имея в виду отношения России с Болгарией в последующие десятилетия, Европа оказала ей тогда огромную услугу. Принцип Ламздорфа исчерпывающе объяснил нам, до какой степени противоречило интересам России образование на Балканах такого «значительного и независимого» врага. Ссылаюсь я здесь на этот эпизод лишь как на ярчайший пример могущества «идеи-гегемона». Мало того, что действовал он в этом случае совершенно независимо от интересов страны, он еще полностью им противоречил. И все-таки победил.

Продолжение следует