Конспект урока «Жизнь и творчество М.В. Ломоносова. «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния»»
Сохранилось предание, будто бы Ньютон открыл закон всемирного тяготения, наблюдая падение
яблока с яблони. Рассуждал он, вероятно, так. Если яблоко летит к земле, значит, планета Земля
притягивает к себе это яблоко. Но и яблоко в таком случае должно притягивать к себе планету Земля,
так как оба они являются материальными телами и должны быть равны перед законом. Ньютон в
малом знаке вещи — в падении яблока — своим быстрым зраком усмотрел устав природы, проник в
книгу вечных прав. Прочитаем следующую строфу.
— Какое лексическое значение имеет глагол «зыблет»? Родственными словами ему являются
существительное «зыбь», прилагательное «зыбкий». «Зыбь» означает «легкое волнение на
поверхности воды», «зыбкий» — «находящийся в состоянии зыби, колеблющийся». Как надо
понимать глагол зыблет?
«Колеблет, приводит в постоянное движение».
— В этой строфе мы встречаем устаревшее слово «твердь», оно означает «твердое основание». В
выражении «земная твердь» оно означает «суша», в выражении «небесная твердь» означает «небо».
Напомню, лучи северного сияния стремятся ввысь. Скажите, в каком значении — «суша» или «небо»
здесь употреблено слово твердь? (Небо.)
— Вернемся к первой строчке. К какому существительному относится прилагательное «ясный»?
(Луч.) Если в предложении поменять местами слова «ясный» и «ночью», т. е. расставить слова
синтаксически правильно, звучание стиха не нарушится. Проверим это. Прочитаем первую строчку,
поменяв местами слова «ясный» и «ночью»…
— Почему же Ломоносов нарушает обычный порядок слов? При «неправильном» порядке слов
возникает необходимость четко отделять едва заметной паузой слово от слова. При таком чтении
каждое слово выделяется, повышается его смысловая весомость.
В следующей строфе М. В. Ломоносов высказывает предположения о причине северного сияния
(чтение).
— Согласно старинным учениям, все мировое пространство заполнено особой средой — эфиром.
Греческим же словом зефир называют легкий ветерок. Море успокоилось, и волны стали
«гладкими», потому что перестал дуть зефир. Такие волны «бьют в эфир» и вызывают его свечение.
Приступаем к чтению последней строфы стихотворения (чтение).
— С вопросами, от которых «мысльми утомлен», ученый и поэт снова обращается к тем премудрым,
«которых быстрый зрак пронзает в книгу вечных прав». Лирический герой спрашивает, а скорее
всего, сам ищет ответ на вопросы: что малейших дале звезд? коль пространен свет?
Сомнений полон ответ о природе северных сияний, хотя они возникают «окрест ближних мест» и
доступны наблюдению. Так можно ли знать о том, что дале малейших звезд, можно ли сказать, коль
пространен свет?
«Несведом тварей вам конец?» — ещё один вопрос, который задаёт лирический герой стихотворе-
ния. Существительное «тварь» означало ранее любое живое существо и не имело бранного значения.
Теперь о выражении «несведом конец». Вам, конечно, знакомо слово «сведущий», т.е. знающий.
Раньше в русском языке было и слово сведомый. Слова сведущий и сведомый составляют пару,
подобно современным ведущий — ведомый, несущий — несомый, знающий — знаемый. Сведущий
— тот, кто знает; сведомый — то, что известно, что знаемо. В прошлом прилагательные и причастия
нередко употреблялись в краткой форме: сведущий — сведущ (например: каждый сведущ в своем
деле), сведомый — сведом (например: дело это не всякому сведомо). Выражение несведом конец
М. В. Ломоносов – учёный и поэт. «Вечернее размышление о Божием Величестве…»
Сегодня
на уроке мы:
· поговорим
о жизни Михаила Васильевича Ломоносова;
· обсудим
его реформы русского языка и стихосложения;
· выделим
главные особенности оды «Вечернее размышление о Божием Величестве…».
Жизнь
Михаила Васильевича Ломоносова похожа на увлекательный приключенческий роман.
По его биографии снимали кино и писали книги.
Михаил
Васильевич Ломоносов родился 19 ноября 1711 года в семье зажиточного
крестьянина-помора в селе Денисовка Архангельской губернии.
Грамоте
он обучился рано.
В 19 лет
вместо того чтобы жениться и унаследовать промысел отца, Ломоносов сбежал из
дома. Его тяга к наукам была так велика, что он вместе с рыбным обозом три
недели шёл в Москву.
Там
юноша поступил в Славяно-греко-латинскую академию по подложным
документам.
В то время крестьянам в академии учиться было нельзя. Позже
этот подлог вскрылся. Если бы за талантливого учёного не вступились знатные
покровители, он потерял бы всё. Ломоносов голодал, терпел насмешки, но
благодаря упорству и таланту прошел
двенадцатилетний курс обучения всего за
пять лет.
В 1736
году в числе 12 лучших учеников его отправляют в Германию.
Там он
изучает иностранные языки, литературу, естественные и технические науки.
Молодой учёный за границей жил насыщенной жизнью. За эти
годы он успел поссориться с научным руководителем, отправиться в путешествие по
стране, попасть в лапы офицера-вербовщика, сбежать из армии и даже жениться на
дочери пивовара.
В Германии Ломоносов ставил научные опыты, выступал с
лекциями, писал стихи и научные работы.
Вернулся на родину Ломоносов в 1741 году.
Через год его назначили адъюнктом физики в Петербургской
академии наук, а через 3 года Ломоносов стал профессором химии.
Упорство и талант Ломоносова были так велики, что даже его
горячий нрав не помешал научной и придворной карьере. Враги и завистники
оказались бессильны, хотя и осложняли жизнь научному гению.
Умер Ломоносов в возрасте 54 лет от воспаления легких.
Похоронили великого ученого на Лазаревском кладбище в Санкт-Петербурге.
Научные достижения Михаила Васильевича Ломоносова трудно
даже перечислить.
Он открыл химические лаборатории, разработал
рецепты мозаичного стекла и основал фабрику по производству смальты.
Ломоносов сам создал около 40 мозаик, среди которых
«Полтавская баталия»
и портреты императриц Елизаветы и Екатерины II.
Ломоносов изучал атмосферное электричество, открыл
закон сохранения материи и движения, создал теорию теплоты.
Он увлекался астрономией и первым предположил, что на
Венере есть атмосфера.
Под его руководством был создан «Российский атлас»
‒ первый географический атлас страны.
В 1754 году Ломоносов разработал проект Московского
университета, который теперь носит его имя.
Учёный создавал приборы для метеорологии и геодезии,
занимался горнорудным делом, почвоведением и минералогией, заложил
основы физической химии.
При этом Ломоносов был талантливым поэтом, лингвистом и
реформатором русского языка и системы стихосложения.
Самое знаменитое высказывание Ломоносова о русском языке
звучит так:
«Карл Пятый, римский император, говаривал, что
гишпанским языком с Богом, французским – с друзьями, немецким – с неприятелем,
италианским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому
языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными
говорить пристойно, ибо нашёл бы в нём великолепие гишпанского, живость
французского, крепость немецкого, нежность италианского, сверх того богатство и
сильную в изображениях краткость греческого и латинского языков».
Первым трудом Ломоносова о русском языке было «Письмо о
правилах российского стихотворства». Этот трактат он написал в Германии в 1738
году.
«Российские стихи надлежит сочинять по природному нашего
языка свойству, а того, что ему весьма несвойственно, из других языков не
вносить», – пишет он в этой работе.
Ломоносов боролся с засильем иностранных слов. Он считал,
что даже научные термины необходимо переводить.
Например, слово «бергверк» он заменил на «рудник», а
«перпендикулы» призвал называть маятником.
Если слово перевести нельзя, нужно изменить его звучание.
Так «оризонт» он переделал в «горизонт», «квадратуум» в
квадрат и т. д.
«Таким старательным и осторожным употреблением …
отвратятся дикие и странные слова нелепости, входящие к нам из чужих языков…
»,
‒ говорил Михаил Васильевич.
В 1757 году увидела свет «Российская грамматика»
Ломоносова. О важности грамматики ученый писал:
«Без грамматики оратория – глупа,
поэзия – косноязычна,
философия – безосновательна,
история – непонятна,
юриспрудэнция – сомнительна».
Что нового предложил Ломоносов?
Учёный разделил звуки и буквы.
Выделил гласные и согласные звуки:
«Первые действительно голосу сопрягаются, и по
справедливости гласными называются. Второго рода прилично согласными именованы».
Ломоносов подробно описал систему склонений и времён,
падежи и род.
Выделил части речи и разделил их на главные и
служебные.
Он описал особенности произношения, поделил
буквы на
самогласные, согласные
и безгласные.
В пунктуации учёный выделил строчные и надстрочные
знаки.
Надстрочные он считал лишними, говоря, что «большая часть
их принята от греков без нужды».
А строчными мы пользуемся до сих пор.
Это точка, запятая, вопросительный и восклицательный знаки,
двоеточие, тире, точка с запятой и круглые скобки.
В 1758 году выходит сочинение Ломоносова «О пользе книг
церковных в российском языке».
В нём учёный изложил знаменитую теорию «трёх штилей». Эту
теорию можно назвать революционной. До её появления в русском литературном
языке царил хаос. Церковнославянские выражения, просторечия и книжные слова
могли оказаться в одном тексте или даже предложении.
Все слова русского языка Ломоносов разделил на три
группы.
К первой
группе относятся слова, общие для
русского и в церковнославянского языков: Бог, слава, рука, почитаю, ныне и т.
д.
Ко второй группе он отнёс слова церковных
книг, которые в разговорной речи не употребляются, но «всем грамотным людям
вразумительны»: взываю, отверзаю, насаждённый.
В третью группу общеупотребительные слова:
пока, лишь, ручей, говорю.
Эти слова в церковных книгах не использовались.
В этой группе учёный выделил «низкие простонародные слова».
Он поставил их вне категорий, но допустил их ограниченное употребление.
Кроме того, Ломоносов призывал к полному отказу от
устаревших слов церковнославянского языка.
Слова типа обаваю, рясны, овогда, свене
он назвал неупотребительными и весьма обветшалыми.
Ломоносов выделил три стиля: высокий, средний и низкий.
Высоким стилем «составляться должны героические
поэмы, оды, праздничные речи о важных материях». Для высокого стиля
используются слова первой и второй группы.
Средним стилем нужно писать «все театральные
сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово». Также он
предназначался для элегий и дружеских писем. Для среднего стиля подходят слова
первой и третьей группы. Можно было использовать слова высокого стиля, но «с
великою осторожностию, чтобы слог не казался надутым».
Низкий стиль предназначен для комедий, эпиграмм,
песен и басни. Ему подходят слова третьей группы. В низком стиле допустимо
использовать просторечия, но вульгарные слова запрещены.
Теория «трёх штилей» Ломоносова призывает уменьшать
количество старославянских слов и приближает книжный язык к разговорному. Такое
сближение делает научные труды и литературные произведения проще и понятнее для
широкого круга читателя.
Ещё одна важная реформа Ломоносова – реформа стихосложения.
До XVIII века была принята силлабическая
система. Вот её правила. В строках должно быть равное количество слогов, обычно
11 или 13. На предпоследнем слоге обязательно ставилось
ударение. В середине строки делалась пауза – цезура.
Переход
к слогоударному силлабо-тоническому стихосложению сделал Василий Кириллович
Тредиаковский. Он ввёл в стихотворную строку ударения.
Ломоносов развил его систему.
Он ввёл три трёхсложных размера – анапест, дактиль,
амфибрахий.
Предложил использовать перекрёстную и опоясывающую рифмы, а
не только смежную. Также Ломоносов говорил, что число слогов в строке может
быть любым, а не только 11-13.
Любимым размером Ломоносова стал четырёхстопный ямб. Поэт
считал его идеальным для оды.
Характер учёного и поэта в полной мере раскрывает его ода «Вечернее
размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния
».
Написана она в 1748 г. В ней поэт задает вопросы, на которые искал ответ всю
свою жизнь.
Что такое вселенная?
Можно ли её познать человеку?
Какое место отведено человеку на её бескрайних просторах?
Ломоносов говорит о бесконечности вселенной:
«Открылась бездна звёзд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я в сей бездне углублён,
Теряюсь, мысльми утомлён!»
Поэт благоговейно говорит о мощи Творца, который создал
вселенную. Но вместе с этим Ломоносов рассуждает об устройстве мироздания с
позиции исследователя. Он пытается найти научное объяснение природе северного
сияния:
«Как может быть, что мёрзлый пар
Среди зимы рождал пожар?»
Передать взволнованный тон помогает форма стихотворения. Патетические
вопросы создают внутреннее напряжение:
«Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?»
Автор приглашает читателя задуматься над тайнами мироздания
и разгадать его секреты.
Волнение передаётся и чередованием восклицаний и вопросов:
«Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!»
Для усиления торжественности поэт использует в заглавии
стихотворения однокоренные слова. Бог и природа здесь равновелики. Ода богата
метафорами, например, «мёрзлый пар».
Эпитеты здесь красочны и выразительны: «грозных туч»,
«быстрый зрак», «жирна мгла».
По мысли учёного, величие вселенной не пугает. Наоборот,
оно побуждает задавать вопросы и искать на них ответы. Человек должен
стремиться к познанию, даже когда всё познать невозможно.
О вкладе Ломоносова в литературу Виссарион Григорьевич
Белинский говорил:
«С Ломоносова начинается наша литература; он был её
отцом… он был её Петром Великим».
Вечернее размышление о божием величестве размер. Анализ оды М.В. Ломоносова «Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния» план-конспект урока по литературе (9 класс) на тему. Особенности жизни поэта в период написания
В 1753 г. М. В. Ломоносов (см. его краткую биографию на нашем сайте) в «Изъяснениях», приложенных к «Слову о явлениях, от электрической силы происходящих», сообщал: «Ода моя о северном сиянии, которая сочинена 1743 года, а в 1747 году напечатана, содержит мое давнишнее мнение, что северное сияние движением эфира произведено быть может».
Там спорит жирна мгла с водой;
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой;
Иль тучных гор верхи горят ;
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в эфир .
Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик творец?
Там разных множество светов.
– Мысль о множестве населенных миров Ломоносов отстаивал и пытался обосновать научными доводами также в своем сочинении «Явление Венеры на Солнце» (Спб., 1761).
С полночных стран встает заря!
– Наблюдения над северными сияниями, хорошо известными ему с юности, Ломоносов вел и в Петербурге. Для подготовлявшейся им книги «Испытание причины северного сияния» были исполнены гравюры, сделанные с его собственных зарисовок во время наблюдений.
Эта философская ода М. В. Ломоносова (см. его краткую биографию на нашем сайте) ставит вопросы о строении вселенной и выдвигает оригинальные научные гипотезы. согласно традиционному мнению большинства исследователей, написано одновременно с «Вечерним размышлением», в 1743 году. Однако, по предположению литературоведа В. М. Жирмунского, основывавшегося на метрических особенностях этого стихотворения, оно написано позднее, в период 1749-1751.
Читайте также анализ «Утреннего размышления» и статью о теме этой оды . Другие материалы о жизни и творчестве М. В. Ломоносова – см. ниже в блоке «Ещё по теме…»
Ломоносов. Утреннее размышление о божием величестве. Чтение оды
Уже прекрасное светило
Простерло блеск свой по земли
И божие дела открыло:
Мой дух, с веселием внемли;
Чудяся ясным толь лучам,
Представь, каков зиждитель сам!
Когда бы смертным толь высоко
Возможно было возлететь,
Чтоб к солнцу бренно наше око
Могло, приближившись, воззреть,
Тогда б со всех открылся стран
Горящий вечно Океан.
Там огненны валы стремятся
И не находят берегов;
Там вихри пламенны крутятся,
Борющись множество веков;
Там камни, как вода, кипят,
Горящи там дожди шумят.
Сия ужасная громада
Как искра пред тобой одна.
О коль пресветлая лампада
Тобою, боже, возжжена
Для наших повседневных дел,
Что ты творить нам повелел!
От мрачной ночи свободились
Поля, бугры, моря и лес
И взору нашему открылись,
Исполненны твоих чудес.
Там всякая взывает плоть:
Велик зиждитель наш господь!
Светило дневное блистает
Лишь только на поверхность тел;
Но взор твой в бездну проницает,
Не зная никаких предел.
От светлости твоих очей
Лиется радость твари всей.
Творец! покрытому мне тьмою
Простри премудрости лучи
И что угодно пред тобою
Всегда творити научи,
И, на твою взирая тварь,
Хвалить тебя, бессмертный царь.
М.В. Ломоносов «Вечернее размышление о Божием величестве при случае
великого северного сияния»
Цель урока.
Духовно-нравственное воспитание учащихся посредством слова.
Задачи.
Образовательные
: познакомить учащихся с поэзией эпохи классицизма,с жанровыми особенностями оды; подготовить учеников к восприятию и анализу оды «Вечернее размышление о Божием величестве…»
Воспитательные:
формировать у учащихся нравственные качества, умение высказывать свою нравственную позицию.
Развивающие:
развивать устную речь учащихся, логическое и образное мышление.
Ход урока.
Слово учителя. В
русской литературе
XVIII
века есть имя, известное всем нашим соотечественникам без исключения, — Михаил Васильевич Ломоносов. Он достоин почтения и как учёный, и как человек, из самых низов общества дошедший до вершин образования и славы, и как поэт. Теория «трех штилей» Ломоносова имела важное значение для развития русской литературы: она положила начало формированию национального русского языка. Эта теория была связана с основным требованием классицизма -строгим делением жанров на высокие, средние и низкие. Ломоносов решил важную задачу: он сблизил книжную речь и разговорную.
Как поэт, Михаил Васильевич создал произведения всех трех стилей, но особенно большую роль в литературе сыграли его оды.
Дайте определение оды.
(Ода — это торжественное произведение, воспевающее важнейшие события внешней и внутренней жизни государства. Стиль оды высокий. Ода состоит из трех частей: введения, рассуждения, заключения, — что сближает классическую оду с ораторской речью).
Выразительное чтение оды «Вечернее размышление о Божием величестве».
Беседа с учащимися.
Учитель.
Перечитайте оду, рассмотрите её отдельные части и ответьте на вопросы: соответствует ли ода «Вечернее размышление о Божием величестве» требованиям классицизма?
С какой картины начинает свою оду Ломоносов?
Какова роль пейзажа в оде?
Чем восхищается поэт: красотой природы или приносимой ею пользой?
Какой пейзаж рисует Ломоносов — конкретный или обобщённый (масштабный)?
Как проявляется в изображении пейзажа приверженность Ломоносова классицизму?
Ответ.
Поэт изобразил пейзаж масштабный и обобщённый. В оде Ломоносов не столько восхищается красотой природы, сколько этот пейзаж интересен ему как средство в раскрытии основной идеи. Воспроизведение конкретных картин природы не входило в задачи поэта-классициста, так как излишняя детализация помешала бы ясному изложению основной идеи оды.
Учитель.
Какие основные средства выразительности использует автор в этой картине?
Ответ:
Основным художественным средством изображения является олицетворение:
Учитель. К
какой основной мысли подводит поэт в первой части оды? Как художественные средства и приёмы помогают поэту в её раскрытии?
Ответ.
Ломоносов, рисуя картины тайн природы, был уверен, что они являются тайнами Божиими, раскрыть которые до конца человеческому уму невозможно. Использовать олицетворение при изображении природы Михаилу Васильевичу было необходимо для того, чтобы донести до читателя мысль: природа — одушевлённое проявление Божиего могущества.
Учитель.
С какой строфы начинается вторая часть оды?
Ответ.
С третьей строфы.
Учитель. В
оде «Вечернее размышление…» сразу ощутим могучий дух автора-ученого. Он обращается к ученым, полемизируя с ними, и сам ищет ответы на бесконечные вопросы:
Что зыблет ясной ночью луг?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рожал пожар?
Последние две строчки этой строфы обращены к
X
. Вольфу, который считал причиной северного сеяния «тонкие испарения», образующиеся в недрах земли. С теорией «тонкого испарения» Вольфа и ведет полемику Ломоносов в этой строфе.
А в следующей строфе Михаил Васильевич говорит о другой гипотезе, согласно которой северное сияние — это отражение огня исландского вулкана Геклы в северных движущихся льдах:
Иль тучных гор верхи горят,
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в эфир…
В этих строках излагается уже собственная теория Ломоносова, указавшего на электрическую природу северных сияний.
Дается великолепная картина северного сияния — явления, которое поэт помнил с детства: оно — своего рода символ его родного Севера. Но это и картина творческого сознания, ненасытной любознательности. Предложения,
входящие в эти строфы, — рассуждения вопросительные. Но ответов на эти вопросы нет — есть только предложения и сомнения. Но они присущи человеку, истинному ученому, ставящему многое под сомнение, выдвигающему свои догадки и предположения. Так, ода «Вечернее размышление…» заканчивается вопросами, которые ведут от северного сияния к тайнам мироздания:
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Неведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик Творец?
В науке поэт видел помощницу и союзницу богословия в познании Божией премудрости.
А чем отличается ода от ораторской речи, ведь обе они сходны по композиции, логичности изложения, стилю?
Ответ.
Ода выражает лирические чувства героя.
Учитель.
Как вы определите чувства лирического героя?
Ответ.
Это чувства восторга, во-первых, перед Божием величием и, во-вторых, лирический герой восторгается красотой природы, в которой видит одушевленное проявление Божиего могущества. И хотя автор употребляет в оде местоимение «я», но он передает только те переживания, которые могли вызвать всеобщий интерес.
Учитель.
С помощью каких художественных средств, стилистических приемов автору удается передать состояние восторга лирического героя?
Ответ. В
описании пейзажа автор употребляет большое количество эпитетов: черная тень, ясный луч, мерзлый пар, тонкий пламень, риторических вопросов и восклицаний.
Учитель.
Значит, поэт описывает природу?
Ответ.
Нет, поэт не описывает, а перечисляет явления природы: наступление вечера, северное сияние. Но Ломоносов называет отдельные элементы пейзажа, а используемые им художественные средства и приемы не характеризуют природу
в момент описания, а воссоздают образ идеальной природы, в которой проявляется Божественное величие.
Учитель
. Итак, мы видим, что лирическое содержание занимает важное место в оде. Главной в стихотворении остается личность поэта с его философскими раздумьями, размышлениями о сущности бытия. Адресат его оды, Творец, стоит на недосягаемой высоте, что и подчеркивается торжественностью, возвышенностью звучания стихотворения. А при помощи чего создается высокий стиль оды?
Ответ.
Высокий стиль оды создается обильным употреблением старославянизмов: гласят, мещут, огнь, зрак, зыблет, твердь, зефир- божок легких ветерков, несведом…
Учитель.
Каков стихотворный размер данного стихотворения?
Ответ.
Автор использует четырехстопный ямб, который считался наиболее приемлемым для классицистической оды.
Учитель. В
чем ценность поэзии М.В. Ломоносова? Для ответа на этот вопрос обратимся к высказываниям людей последующего поколения. А.С. Пушкин в статье «О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И.А. Крылова» пишет о Михаиле Васильевиче так: «Слог его ровный, цветущий и живописный, заемлет главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным.
Вот почему переложения псалмов и другие сильные и близкие подражанья высокой поэзии священных книг суть лучшие его произведения. Они останутся вечными памятниками русской словесности…» А.П. Вяземский говорил, что «Ломоносов в хороших строфах своих плывет величаем лебедем», однако он «в стихах своих более оратор».
Нас, современных читателей, Ломоносов интересует прежде всего как поэт, реформатор русского языка и поэтического стиля, один из основоположников классицизма. Заслуга его перед Отечеством и российской культурой велика.
Домашнее задание.
Письменный анализ оды М.В.Ломоносова «Утреннее размышление о Божием величестве» (1751 г.).
Урок 4. м. в. ломоносов. учёный, поэт, реформатор русского литературного языка. «вечернее размышление о божием величестве…», «ода на день восшествия…» классицизм как литературное направление — Литература — 9 класс
Урок 4. М.В. Ломоносов. «Вечернее размышление о Божием величестве…», «Ода на день восшествия…»
1. М. В. Ломоносов — один из образованнейших русских людей XVIII века.
2. Реформаторская деятельность Ломоносова
3. Ода как жанр классицизма
4. Анализ оды «На день восшествия…»
5 Анализ оды «Вечернее размышление о Божием величестве
Основное содержание урока
Несколько веков прошло с того времени, когда жил и творил М.В. Ломоносов.
Простой русский человек, сын архангельского крестьянина-помора поднялся до таких высот науки и культуры, о которых никто из его предшественников не мог и мечтать.
Это был один из образованнейших русских людей XVIII века. Сложно назвать область науки, техники и культуры, в которую он не внес бы свой вклад. Его научные интересы были чрезвычайно широки и многогранны. Работы ученого в области физики, химии, астрономии, оптики, геологии, минералогии и кристаллографии, техники, географии и метеорологии, экономики, истории и литературы, педагогики и психологии заложили основы для развития этих наук. Он создал первую в России научную химическую лабораторию, организовал астрономические и метеорологические исследования, участвовал в снаряжении географических и геологических экспедиций, в подготовке морских плаваний с целью изучения и освоения Северного морского пути. Он разработал проекты переустройства Петербургской академии наук. Автор идеи и инициатор вместе с И.И. Шуваловым открытия Московского университета. Многогранен не только талант Ломоносова как ученого-энциклопедиста, но и удивительна сама его личность, отличавшаяся постоянным стремлением к научному поиску, неутолимой жаждой знаний, упорством и бескорыстием в науке, самоотверженной любовью к своей стране, к своему народу, «радением за распространение наук в Отечестве».
На картине Глазунова «Русский Север речной простор почти сливается с небом, древний погост, тропинка поднимается к храму, новая изба строится.
Художник открывает зрителю природу поморской земли, её национальные корни.
С русского севера пошла российская наука. Здесь были центры народной культуры – монастыри.
Современная наука считает Русский Север уникальным, целостным памятником отечественной и мировой культуры.
Здесь, на берегу Белого моря, и родился М. В. Ломоносов
С десятилетнего возраста Ломоносов уходил с отцом, опытным помором в далёкие плавания по Белому и Северному морям, а иногда и Ледовитому океану.
Великому учёному не пришлось больше бывать в родной деревне, но он всегда горячо любил и помнил её.
Движимый стремлением к знаниям, он пешком приходит в Москву, где поступает в Славяно-греко-латинскую академию. Там жизнь Ломоносова очень трудна и бедна. Однако благодаря упорству ему удается за пять лет пройти весь 12-летний курс обучения.
В числе лучших студентов в 1736 году отправляется учиться в Германию, где изучает технические и естественные науки, а также иностранные языки и литературу. Начинает собирать свою библиотеку, в которую вошли как античные авторы, так и современники.
В 1740 году из Германии в Петербургскую Академию наук пришли стихи русского студента, в литературе никому неизвестного:
Восторг внезапный ум пленил,
Ведет на верх горы высокой,
Где ветр в лесах шуметь забыл;
В долине тишина глубокой.
Внимая нечто, ключ молчит,
Которой завсегда журчит
И с шумом вниз с холмов стремится.
Лавровы вьются там венцы,
Там слух спешит во все концы;
Далече дым в полях курится.
Это было как гром среди ясного неба! Один из современников Ломоносова так вспоминал о первом чтении этих стихов: «Мы были очень удивлены таким ещё небывалым в русском языке размером стихов… Все читали их, удивляясь новому размеру».
Впоследствии Белинский сказал: «Новая русская литература началась с «Оды на взятие Хотина»; «С Ломоносова начинается наша литература: он был её отцом и пестуном, он был её Петром Великим»
Поэзия существовала и до Ломоносова, но он стал реформатором стихосложения: на смену старой силлабической системе вводит силлабо-тоническую, изложенную им в «Письме о правилах российского стихотворства».
Это стихосложение перевернуло представление о поэзии. Появились такие размеры, как ямб, хорей, дактиль, амфибрахий, анапест.
Ломоносов заложил основы современного русского разговорного языка. Два его сочинения имели большое значение для развития русского языка. Это «Российская грамматика» и «Краткое руководство к риторике».
Много поколений русских людей учились по этим учебникам
В своей работе «О пользе книг церковных в славянском языке» (1755) Ломоносов предложил классицистическую теорию трех штилей, разделив все слова на разряды, то есть «штили».
Ломоносов – автор многочисленных художественных произведений. Им написаны 33 похвальные оды, 12 од духовных, две трагедии, героическая поэма о Петре I, множество пародий и сатирических стихов.
Любимый жанр – ода.
Особенно значительны похвальные оды. Они были приурочены к какому-либо официальному событию – дню рождения или годовщине вступления на престол царственной особы.
Писались оды по установленному плану:
1. Провозглашение адресата оды и характеристика его главной заслуги перед отечеством.
2. Прославление прошлых успехов страны и её правителей. (Для Ломоносова существенным было обращение к деяниям Петра I)
3. Вновь возврат к настоящему, чтобы изобразить мирную, счастливую жизнь страны.
4. Мысли о важнейших заслугах героя оды – главная тема оды, кульминация произведения.
5. Вновь хвала адресату, в которой подводился итог повествования.
Самая знаменитая из ломоносовских од — «На день восшествия на Всероссийский престол Ея Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны, 1747 года». Произведение это заказное, «должностное», сочинялось оно от имени благодарной Академии наук, на содержание которой Елизавета увеличила почти вдвое ассигнование.
День восшествия на престол занимал центральное место в годовом цикле придворных праздников. В 1747 году отмечалась пятая годовщина воцарения Елизаветы.
Царей и царств земных отрада,
Возлюбленная тишина,
Блаженство сел, градов ограда,
Коль ты полезна и красна!
Так начинает Ломоносов звучными мерными ямбами, выражая своё восхищение тишиной. Поэт прославляет Елизавету, видит её столь же прекрасной, как тишина, верит в её устремленность к миру:
Когда на трон Она вступила,
Как Вышний подал Ей венец,
Тебя в Россию возвратила,
Войне поставила конец…
Главной для оды явилась тема России, её процветания. Мир – основное условие для успехов просвещения.
Петр I для Ломоносова национальный герой, прославившийся победами на суше, и на море, осознавший необходимость науки и просвещения. В Елизавете Ломоносов хочет видеть преемницу отца.
В центральной части оды выделяется тема просвещенного монарха, роль которого в распространении просвещения в стране, по мнению поэтов-классицистов, очень значительна.
Похвалы Ломоносова русской императрице носят традиционный для од характер. Похвалы эти сочетаются с наказом быть просвещенной монархией, расширять науки, заботится о благе общества.
Композиция произведения соответствует установленному плану классицистической оды.
Высокий торжественный стиль оды создаётся использованием старославянизмов, слов с неполногласием (сей, толикий, оный, токмо, класы), усеченных форм прилагательных, изменением порядка слов в предложении.
Используются характерные приёмы: метафоры «скорби душ», «рыданий слух»; олицетворения, употребление образов античной мифологии, архаические слова и выражения, сравнения, гиперболы, риторические вопросы и восклицания.
В мае 1743 года Ломоносов был заключен под стражу. Причиной тому послужил конфликт с иностранными профессорами, работавшими в Академии наук и художеств в Санкт-Петербурге. Михаил Васильевич пробыл в тюрьме восемь месяцев. Этот период отмечен его активной научной и творческой деятельностью. В частности, он написал «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния».
Во времена Ломоносова люди не могли объяснить природу этого явления и приписывали его только Божественному разуму. Ломоносов же своими размышлениями подводит читателя к пониманию северного сияния как физического явления.
Ода начинается с образного описания наступления ночи «лице свое скрывает день». Вечернее небо поразительно: открывается бездна, полная звёзд. Поэт говорит, что звёздам нет числа, а бездне дна. Лирический герой не просто размышляет о Вселенной вечером: в это время человек не так обременён делами, он может задуматься по-настоящему о чём-то великом.
Повествователь сравнивает себя с песчинкой в море. Он всего лишь частичка мироздания, но хочет узнать её тайны, поэтому углублён в бездну.
Много внимания в стихотворении уделено природе северного сияния. Это необычное явление не давало покоя Ломоносову, он полагал, что природа такого необычного явления кроется в электричестве: «И гладки волны бьют в эфир».
Ломоносов понимал одический жанр очень широко. Предметом оды становилось все, что возжигало душу высоким пламенем: воинская доблесть и победы русского оружия, мудрость и добродетели царей, загадочная красота природы, грандиозность и непостижимость Божьего замысла, величие Творца.
Основные понятия:
Реформатор. Ода, как жанр лирической поэзии.
Основные имена: М. В. Ломоносов, Елизавета Петровна, Петр1
Основные выводы:
Ломоносов понимал одический жанр очень широко. Предметом оды становилось все, что возжигало душу высоким пламенем: воинская доблесть и победы русского оружия, мудрость и добродетели царей, загадочная красота природы, грандиозность и непостижимость Божьего замысла, величие Творца.
Литература:
1) Литература. 9 класс. Учеб. для общеобразоват. организаций. В 2 ч. Ч. 1 / В. Я. Коровина, В. П. Журавлев, В. И. Коровин. — 4-е изд., перераб. — М.: Просвещение, 2017.
2) Н. В. Беляева. Уроки литературы в 9 классе.: пособие для учителей. — М.: Просвещение, 2017
3) Корниенко Е.Р. «Дыханьем родины храним». Дружинина Т.В. «Я знак бессмертия себе воздвигнул»// Уроки литературы №4-2003/ Приложение к журналу «Литература в школе»
Разбор типового тренировочного задания
Как называется стихотворение, из которого взяты строки?
О вы, которых ожидает
Отечество от недр своих
И видеть таковых желает,
Каких зовет от стран чужих,
О, ваши дни благословенны!
Дерзайте ныне ободренны
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать.
А) «Вечернее размышление о Божием величестве…»,
Б) «Ода на день восшествия…»
Стратегия выполнения задания:
1. Внимательно прочитайте задание, уяснив его содержание.
2. Вспомните прочитанные вами стихотворения М. В. Ломоносова, определите их тему и идею.
3. Просмотрите сначала все варианты ответов, попробуйте объяснить и подтвердить каждую позицию на основе полученных знаний.
4. Затем выберите единственно верный ответ и проверьте себя.
Разбор типового контрольного задания
Какому литературному жанру соответствуют произведения возвышенного стиля, воспевающие кого-либо или что-либо?
1. Ода
2. Поэма
3. Песня
4. Былина
Стратегия выполнения задания:
1. Внимательно прочитайте задание, уяснив его содержание.
2. Вспомните определение понятий ода, поэма, песня и былина.
3. Просмотрите сначала все варианты ответов, попробуйте объяснить и подтвердить каждую позицию на основе полученных знаний.
4. Затем выберите единственно верный ответ и проверьте себя.
Открытый урок литературы в 9 классе «М.В. Ломоносов. «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния»
1001 идея интересного занятия с детьми
М.В. ЛОМОНОСОВ. «ВЕЧЕРНЕЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ О БОЖИЕМ ВЕЛИЧЕСТВЕ ПРИ СЛУЧАЕ ВЕЛИКОГО СЕВЕРНОГО СИЯНИЯ»
Скидело Ольга Сергеевна, ГКОУ РО школа-интернат V вида, учитель русского языка и литературы, логопед, Ростовская обл.
Предмет (направленность): литература.
Возраст детей: 9 класс.
Место проведения: класс.
Технологическое сопровождение урока:
-
информационные технологии;
-
личностно-ориентированные технологии;
-
технология воспитания духовной культуры;
-
коррекционно-развивающие технологии;
-
технология на проблемной основе.
Методы обучения:
-
репродуктивный метод;
-
создание проблемной ситуации;
-
объяснительно-иллюстративный метод;
-
эвристический метод;
-
метод анализа и синтеза.
Цели урока:
1. Образовательная:
-
расширение знания учащихся о М.В. Ломоносове, создание условия для осмысления реформаторской деятельности в области русского языка и литературы; знакомство с жанром оды.
2. Коррекционно-развивающие:
-
обогащение активного и пассивного словаря;
-
формирование навыкачтения поэтического текста, умения воспринимать и анализировать художественное произведение;
-
развитие монологической речи.
3. Воспитательная:
-
воспитание интереса к изучению жизни людей, внесших вклад в развитие науки, общества, гордости за Родину и достижения соотечественников;
-
развитие мотивации к изучению предмета.
Словарная работа: реформа; силлабическое стихосложение, женская рифма, цезура, вирши; силлабо-тоническое стихосложение, теория «трех штилей», ода, северное сияние; уста, зрак,
прах, мятет, зыблет, твердь, зенит, мгла, зефир, эфир, несведом.
Оборудование: мультимедийная установка, компьютер, интерактивная доска, мультимедийная презентация, таблицы «Реформа стихосложения», теория «трех штилей», рабочие листы, портрет М.В. Ломоносова, видеофрагмент «Полярное сияние», учебники литературы 9 класс, I часть.
«…Петр Великий русской литературы»
В.Г. Белинский
Ход урока
Слайд 1.
I.Организационный момент
II.Слово учителя. Сообщение темы и целей урока
Ребята, на прошлом уроке мы с вами закончили изучение большой темы. Как она звучит? (Древнерусская литература). Сегодня мы познакомимся с литературой 18 века.
Многие звезды украшали русское небо восемнадцатого столетия. Звездою первой величины был Михаил Ломоносов.
— Ребята, а кто такой М. Ломоносов? (Выдающийся ученый 18 в.) — Сколько лет со дня рождения Ломоносова мы с вами отмечали в ноябре месяце? (302 года со дня рождения ученого). – На каких предметах вы говорили о Ломоносове? (На химии, физике, биологии, географии).
Цель урока: Сегодня на уроке мы будем говорить не только о Ломоносове-ученом, Ломоносове-поэте, но и о Ломоносове-реформаторе русского языка, стихосложения, о Ломоносове, которого В. Г. Белинский назвал «Петром Великим русской литературы».
В ходе урока мы с вами попытаемся доказать, насколько был прав В. Г. Белинский, так высоко оценивший деятельность Ломоносова в области литературы и русского литературного языка. А также познакомимся с философской одойМихаила Васильевича«Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния»
Итак, тема нашего урока:М.В. Ломоносов.«Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния»
III.Выступления учащихся
Ребята подготовили небольшие сообщения о Ломоносове. О его родном крае расскажет _______________.
Сообщение 1. «Беломорский север – Родина Ломоносова»
Ломоносов родился 19 ноября 1711 г. насевере России,в деревне МишанинскойСлайд 2,в семье промысловика Василия Дорофеевича Ломоносова.Он владел собственным судномСлайд 3, под его началом была артель рыболовов. Детство Михаила прошло в труде, не только нелёгком, но часто и опасном. Вместе с отцом он совершал плавания по Белому морю. Приходилось бывать на Соловецких островах и доходить даже до Новой Земли. В этих походах закалялось мужество будущего учёного, развивались трудолюбие и выносливость.
— ______________ продолжит рассказ о Ломоносове.
Сообщение 2. «Детские годы М.В. Ломоносова, или Путь в науку»
Михаил Ломоносов рано обучился грамоте и чтению. Грамотные местные крестьяне привезли ему книги из МосквыСлайд 4, из которых он особенно полюбил славянскую грамматику МилетияСмотрицкого, стихотворную Псалтырь Симеона Полоцкого и арифметику Магницкого.Слайд 5В 19 лет Ломоносов пешком, без денег, уходит из родного дома за рыбным обозом – в Москву. Он жил всего на 90 копеек в месяц, ему было очень трудно, но несмотря ни на что он- сын рыбака — поступил в Московскую Славяно-греко-латинскую академиюСлайд 6, в которой могли учиться только дети дворян.За хорошую учебу Ломоносова направляют вместе с другими лучшими учениками в ПетербургСлайд 7, в Академию наук. В 1736 году за успехи в науке 3 ученика, в том числе и Ломоносов, были посланы в Германию, в город МарбургСлайд 8, – изучать горное дело и металлургию.Через 5 лет, в 1741 году Ломоносов возвращается на родину и сразу же начинает свою научную деятельность: занимается химией, физикой, металлургией, увлекается историей, теорией языка, искусством.
4. Проверка домашнего задания. Открытия Ломоносова в области физики, химии, прикладных наук».
Да, Ломоносов мог родиться только на севере. «Историк, механик, химик художник и стихотворец, он всё испытал ивсё проник…», — говорил о Ломоносове А.С. Пушкин.
— На дом было задано подготовить материал о научных открытиях Ломоносова. Назовём некоторые из них.
Примерные ответы учащихся.
Химия—создал химическую лабораторию. Нашёл рецепты цветных стёкол, мозаичной массы — смальты, основал мозаичную фабрику.
Искусство – В мастерской Ломоносова было создано 40 мозаик. До наших дней сохранилось 24 мозаики.Знаменитая мозаичная картина Ломоносова «Полтавская баталия». Портреты Елизаветы Петровны, дочери Петра I, и Екатерины Второй.
Физика —открытие закона сохранения материи и движения, теория теплоты, изучение атмосферного электричества.
Астрономия — Ломоносов открыл наличие атмосферы на Венере.
Метеорология — Ломоносов проводил систематические наблюдения погоды, создал различные варианты барометра.
География — Ломоносова считают одним из основоположников российской географии. Сделал попытку географического описания страны, руководил созданием «Российского атласа».
-Да, ребята, Ломоносов сделал великие открытия почти во всех областях науки. Увлечение одной наукой приводило его к занятиям другой, смежной. Нужды Родины заставляли помора – академика быть в одно и то же время « и физиком, и лириком».
IV. Изучение нового материала.
1.Реформаторская деятельность Ломоносова в области русского языка и литературы.Реформа стихосложения. Работа по опорному конспекту.
Следующий этап урока – знакомство с реформаторской деятельностью Ломоносова в области русского языка и литературы.
— Что такое реформа?(преобразование)
У вас у каждого на столе лежат опорные конспекты, которые мы с вами начнем сейчас заполнять. Внимательно слушайте, и вы все сделаете правильно.
Начнем с реформы стихосложения.
— Что такое стихосложение? (написание стихотворений)
М.В.Ломоносов вошёл в историю литературы как реформатор русского стихосложения. Его предшественники и современники для создания своих стихов использовали силлабическое стихосложениеСлайд 9(от греч. συλλαβή — слог), особенностью которого является равное количество слогов в рифмующихся строчках и обязательно с женской рифмой.
-Кто помнит определение женской рифмы?(Женская рифма — разновидность рифмы, при которой ударение падает на предпоследний слог рифмующихся слов.)
В таких стихах появляется цезура –пауза в середине стиха (//).
— Рассмотрим пример, представленный в таблице.Слайд 10Что такое вирши?Прочитаем его.
(Вирши – это в русском языке XVII–XVIII веков название всех стихов в противоположность прозе.)
— Как вы понимаете смысл четверостишия?
— Сейчас мы попытаемся на данном примере доказать, что данное четверостишие написано силлабическим способом стихосложения.
— Кто желает определить способ стихосложения данного отрывка? Мы с вами работаем в рабочих листах, а …. На интерактивной доске.
-Разделим стихи на слоги. Сколько слогов в первом стихе? Во втором… Напишите. — Какие стихи рифмуются? (1-2, 3-4). На какие слоги падает ударение в рифмующихся словах? (предпоследние). Какая это рифма? (женская).Прочитайте выразительно первую строфу. — Какой вывод можно сделать?
Реформаторская деятельность Ломоносова в области русского языка и литературы.
Реформа стихосложения
1.Вирши петровской эпохи
О коль ве-ли-ю ра-ость // аз есмь об-ре-тох
Ку-пи-до Ве-не-ри-ну // ми-лость при-не-сох
Сол-целу-чисво-и // на мяспус-ти-ло
И злу пе-чаль// во ра-дость мне об-ра-ти-ло
Силлабическое (слоговое) стихосложение; равное число слогов в строке; цензура – пауза в середине; на предпоследнем слоге обязательное ударение; рифма связывает смежные строки
— Что мы с вами доказали? (Данная строфа составлена силлабическим способом стихосложения.)
Но силлабикачужда русскому языку. Поэтому М.В.Ломоносов, опираясь на работы Василия Кирилловича Тредиаковского, сделал переход от силлабческого (слогового)к силлабо-тоническомуСлайд 11 (от греч. syllabe — слог и tónos — ударение), (слогоударному) стихосложению. Главная особенность этого стихосложения — чередование ударных и безударных слогов. Этой системой стихосложения поэты пользуются до сих пор.
— Рассмотрим пример, представленный в таблице. Слайд 12Прочитаемего. Отличаются ли стихи по восприятию?
(Силлабические стихи виршей петровской эпохи тяжелые,сложно воспринимаются на слух, а строфы Ломоносова, написанные силлабо-тоническим способом стихосложения, подвижные, легкие, воздушные, украшенные перекрестными рифмами.)
Кто желает доказать, что перед нами силлабо-тонический способ стихосложения?
Задание: разделить вертикальной чертой стихи на слоги, поставить ударение в каждом слове.
— Разделите вертикальной чертой стихи на слоги. Поставьте ударение в каждом слове. Сколько ударных слогов в первом стихе? Сколько безударных? Запишите. Продолжите работу.
— Какой вывод можно сделать?(Перед нами пример силлабо-тонического стихосложения).
-
М. В. Ломоносов
Ночною темнотою
Покрылись небеса.
Все люди для покою
Сомкнули уж глаза.
Силлабо-тоническое (слогоударное) стихосложение.
Чередование ударных и безударных слогов (равное количество ударных и безударных слогов).
-В чем преимущество, достоинство силлабо-тонического стихосложения? Силлабо-тоническая система стихосложения дает простор для творчества поэтов, помогает сделать стихи более легкими, звучными, выразительными и более понятными.
-
Жанрово-стилевая реформа.Теория «трех штилей».Составление схем.
Следующей реформой Ломоносова была реформа в области литературного языка.Ломоносов видел, что русский язык в его время был сильно засорен как иностранными словами, так и устаревшими, церковнославянскими. Он поставил своей задачей очистить литературный язык от этих малопонятных с…
Если Вы являетесь автором этой работы и хотите отредактировать, либо удалить ее с сайта — свяжитесь, пожалуйста, с нами.
Великий сын России (конспект урока по творчеству М.В. Ломоносова). 9-й класс
Форма проведения: урок-исследование.
Оборудование: компьютер с выходом в локальную сеть Интернет (или Презентация к уроку), физическая карта России, текст стихотворения «Вечернее размышление…», кластеры.
В обязательном минимуме содержания образования за курс основной школы предусмотрено обзорное знакомство с жизнью и творчеством М.В.Ломоносова как учёного и поэта в 5 классе («Случились вместе два астронома в пиру»), в 7 классе (« Ода на день восшествия на Всероссийский престол Её Величества государыни императрицы Елизаветы Петровны 1747 года» (отрывок) и в 9 классе («Вечернее размышление о Божием Величии при случае великого северного сияния», «Ода на день… 1747 года»).
В программе общеобразовательных учреждений по литературе 5-11 классы (базовый уровень) под редакцией В.Я.Коровиной отводится 2 часа в 9 классе на обзорное знакомство с творчеством учёного и поэта и анализ его стихотворений.
Предлагаемый конспект – это первый урок по теме
Цели урока:
- (Предметные) Обзорно познакомить с жизнью и творчеством М.В.Ломоносова как реформатора русского литературного языка и стиха, определить пафос стихотворения «Вечернее размышление о Божьем величии при случае северного сияния».
- (Метапредметные) Выработать навыки анализа лирического текста, показать многообразие путей осмысления стихотворного произведения, его идейно-художественного смысла.
- (Личностные) Воспитывать восхищение перед красотой родной природы и силой человеческого разума.
Ход урока
I. Организационный этап (обеспечение нормальной внешней обстановки для работы на учебном занятии).
II. Подготовка обучающихся к работе на основном этапе (обеспечение мотивации учения обучающихся, готовности к активной учебно-познавательной деятельности).
С целью систематизации полученных знаний по теме исследования на стадии осмысления рекомендуется использовать один из видов Развивающих канонов – кластер.
Кластер – графическая организация материала, показывающая смысловые поля того или иного понятия. Ученик (совместно с учителем) в центре листа записывает ключевое понятие, а от него рисует стрелки-лучи в разные стороны, соединяющие это слово с другими, от которых, в свою очередь, лучи расходятся далее и далее.
Слайд № 2
Учитель:
Слайд № 3
Сегодня на уроке, используя поисково-исследовательский метод, мы назовём имя известного русского учёного и поэта, реформатора русского литературного языка и стиха, имя человека, которого В.Г.Белинский назвал «Петром Великим нашей литературы, первым основателем русской поэзии и первым поэтом Руси». Чтобы в конце урока назвать нашего героя, вам необходимо по мере работы заполнять кластер, который поможет систематизировать и обобщить полученные знания по ходу учебного занятия, сделать выводы.
III. Этап усвоения новых знаний и способов действий (создание содержательных и организационных условий усвоения обучающимися методики воспроизведения изучаемого материала).
Слайды № 4, 5, 6, 7, 8
1. А начнём мы с прекраснейшего явления природы – северного сияния. Вы видели когда-нибудь полярное сияние? Я нет. На фотографиях это явление природы выглядит очень красиво. (Просмотр фотографий северного (полярного) сияния на сайтах: ru. wikipedia. org. «Северное сияние – 73 тыс. картинок, lifeglobe. net>blogs /details?id «Северное сияние – огненный танец на небесах» или любых других сайтах (по выбору учителя). Если отсутствует выход в Интернет, можно использовать специально подготовленную Презентацию к уроку).
Беседа по вопросам, активизирующим мыслительную деятельность обучающихся:
- Что вы знаете о северном (полярном) сиянии, отчего происходит это загадочное, красочное природное явление? (свечение верхних слоёв атмосферы, вследствие их взаимодействия с заряженными частицами солнечного ветра).
- Как проявляется полярное сияние при наблюдении с Земли? (в виде общего быстро меняющегося свечения неба или движущихся лучей, полос, корон, «занавесей»).
- Используя Физическую карту России, покажите, где на территории Российской Федерации можно наблюдать северное сияние? (Кольский полуостров, Мурманск, Архангельск и т.д.)
2. Учитель.
Перенесёмся мысленно в ту эпоху жизни России, когда грамотных людей можно было перечесть по пальцам, когда учение было чем-то тождественным с колдовством, когда книга была редкостью и неоценённым сокровищем. И вот в это-то время на берегу Ледовитого океана, на рубеже природы, в царстве смерти, родился у рыбака сын, который с чего-то забрал себе в голову. что ему надо непременно учиться, что без ученья жизнь не в жизнь. Ему этого никто не толковал, как толкуют это нынче, его даже били за охоту к учению, как нынче бьют за отвращение к науке.
Наш герой родился 8 ноября 1711 года в селе Денисовка Архангельской губернии Холмогорского уезда в семье беломорского крестьянина-рыбака. С детских лет, проведённых на русском севере, рыбача вместе с отцом, он часто смотрел в небо и наслаждался поэзией небес.
Слайд № 9
В 19-летнем возрасте тяга к знаниям привела его в Москву в славяно-греко-латинскую академию, затем в Германию, Петербург. Круг его интересов необычайно широк: история, химия, механика, риторика, физика, навигация, астрономия, право, поэзия. Научные открытия следуют одно за другим.
Профессор химии, он смотрел на свои стихотворения, главным образом, с чисто практической, общественной стороны, видел в них лишь наиболее удобную форму для выражения своих прогрессивных стремлений.
Слайд № 10
- «Случились вместе два астронома в пиру»
- «Ода на взятие Хотина»
- «Вечернее размышление о Божием Величии при случае великого северного сияния»
- «Утреннее размышление о Божием Величии»
- «Ода на день восшествия на Всероссийский престол Её Величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 года» и т. д.
Вопрос. Какие из названных стихотворных произведений вам знакомы? Перескажите их сюжет.
3. Анализ стихотворения «Вечернее размышление о Божием Величии при случае северного сияния».
Начало работы над стихотворением – его прочтение в классе учителем, эмоциональное впечатление. Без этого всякий разговор не только бесполезен, но попросту вреден: мы готовим читателей, умеющих наслаждаться, сопереживать, думать.
Поработаем над словом:
- Найдите и назовите слова, значения которых вам непонятно. Как вы думаете, почему значения этих слов вам не ясны? (устаревшие слова, вышедшие из активного употребления).
- Поработаем над словом. Стихотворение отделено от нашего времени более чем двумя столетиями и за это время в его тексте родились архаизмы времени – языковые факты, которые в ту далёкую эпоху устаревшими ещё не были. Подход к языковому материалу без учёта этих фактов будет лишён историзма и потому неверен.
Слайд № 11
Устаревшие слова (старославянские): бездна – огромное количество, пропасть; уста – рот, губы; премудрые – ученые; естество – самая суть, сущность чего-нибудь, то же, что природа; мещут – метать – кидать с размахом; зрак – взгляд, глаз; мятёт (мястись) – быть в смятении; зыблет (зыбиться) – появляться, колебаться; твердь: земная твердь – земля, суша; небесная твердь – небо, небесный свод; зенит – точка небесной сферы, находящаяся вертикально над головой наблюдателя; разить – бить, громить; эфир – воздушное пространство, воздушная высь; окрест – вокруг; несведом – неизвестен; тварь – всякое живое существо; Творец – Бог как создатель мира.
Усечённые прилагательные и причастия: мрачна ночь, черна тень, мала искра, несчётны солнца, жирна мгла, солнечны лучи, гладки волны – используются в чисто версификационных целях: «сим способом избегает он излишества в числе слогов, к составлению стиха потребном».
Неполногласные сочетания: мещут огнь, хладный пламень, дуть престал зефир.
Слайд № 12
Сообщение подготовленного ученика
Старославянскими называют слова и части слов, пришедшие из старославянского, древнего языка славян. В конце X века (после принятия христианства) распространился на Руси. Затем, подвергшись языковому и грамматическому влиянию русского языка, получил название церковно-славянского и до VII века употреблялся как одна из разновидностей русского литературного языка. Возникло резкое различие между языком «книги» и живым говором народа. Наш герой осознаёт, что литература не может идти вперёд без формальной правильности в языке и стихе, без литературных форм. Важнейшими трудами этого рода были: «Российская грамматика», где проводится резкая грань между языками русским и церковно-славянским; «Рассуждение о пользе книг церковных в российском языке», «Письмо о правилах российского стихотворства». Своими реформами учёный открыл перед поэзией широкие художественные горизонты.
Поразмышляем над прочитанным
- С целью более полного восприятия картины, нарисованной автором, прочитаем стихотворение, заменяя устаревшие слова их современными синонимами или лексическим значением.
- Перескажите сюжет стихотворения своими словами.
- С явлением северного сияния в древние времена связано множество мифов и легенд. Викинги полагали, что огни на небе загораются, пока танцуют души умерших дев, а эскимосы верили, что это обитатели загробного мира пытаются связаться с живыми. В средние века ночные сполохи считали предвестниками войн и болезней. По чьему велению, по мнению автора стихотворения, возникает полярное сияние? (по Божьему велению)
- Почему в стихотворении так много (11) вопросительных предложений? (испытывая восторг и священный ужас, поэт изображает человека не бессильным, подавленным созерцателем, а думающим деятелем, способным на объяснения могущества природы).
- Ответ на вопрос, откуда берётся северное сияние, первым нашёл наш герой. Проведя бесчисленное количество опытов, он высказал предположение об электрической природе этого явления. Когда на Солнце происходят взрывы, в атмосферу Земли устремляются заряженные частицы. Сталкиваясь с частицами заряженных газов, находящихся в атмосфере, они заставляют их светиться.
- Каким вы представляете себе лирического героя данного стихотворения?
IV. Этап первичной проверки понимания изученного (установление правильности и осознанности изученного материала, выявление пробелов первичного осмысления, неверных представлений)
В течение всего урока ребята заполняли кластер. Обобщаем записи.
V. Этап систематизации и обобщения изученного (организация деятельности обучающихся по переводу отдельных знаний и способов действий в целостные системы знаний и умений).
Назовите имя поэта, учёного, основателя первого Российского университета, Петра Великого русской науки и литературы.
Слайд № 13
Михаил Васильевич Ломоносов (1711 – 1765)
Только мы, северяне, сполна постигаем природу
В полнозвучье всех красок, и звуков, и разностей сил…
К.Бальмонт «Северный венец»
В этом году мы, россияне, и весь мир отмечаем 300-летие со дня рождения реформатора русского литературного языка и стиха.
Слайд № 14
Теория трёх «штилей» М.В.Ломоносова (повторение изученного в 5 классе с целью обеспечения в ходе закрепления повышения уровня осмысления изученного материала, глубины его понимания).
Слайд № 15
| ВЫСОКИЙ | СРЕДНИЙ | НИЗКИЙ |
| героические поэмы | драмы | комедии |
| оды | послания | песни |
| трагедии | дружеские письма | басни |
| похвальные надписи | сатиры | эпиграммы |
| (церковно-славянские | (русские слова с | (русские слова + |
1. К какому стилю относится «Вечернее размышление о Божием Величии при случае великого северного сияния»? Докажите (высокий стиль – обилие церковно-славянских слов и русских, представляет собой хвалебную оду великому Творцу).
2. Что вы узнали сегодня на уроке и чему научились? (определение темы и целей урока)
VI. Этап подведения итогов учебного занятия (дать качественную оценку работы класса и отдельных учащихся)
VII. Этап информации о домашнем задании (обеспечение понимания обучающимися цели, содержания и способов выполнения домашнего задания)
Слайд № 16
- Выразительное чтение и анализ стихотворения «Вечернее размышление…»;
- Особое задание (выполняется по желанию обучающихся): напишите мини-сочинение-рассуждение на тему: «Роль риторических вопросов в стихотворении «Вечернее размышление…».
VIII. Этап рефлексии (инициировать и интенсифицировать рефлексию обучающихся по поводу своего психолого-эмоционального состояния, мотивации своей деятельности и взаимодействия с учителем и одноклассниками).
«Барометр настроения»
- Барометр – прибор для измерения атмосферного давления (показать барометр и рассказать о его действии).
- Показатель каких-нибудь изменений, состояния чего-нибудь. Предлагается показать своё настроение: плохое настроение – ладони касаются друг друга, хорошее – руки разведены в стороны.
Урок окончен. Спасибо!
«М. В. Ломоносов. Жизнь и творчество. « Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния»
Куличкина Галина Ивановна,
учитель русского языка и литературы
МБОУ «Лицей №1» п. Тюльган
Тюльганского района Оренбургской области
Название предмета: литература;
Класс: 9;
УМК (название учебника, автор, год издания): В.Я.Коровина, В.П. Журавлев, В.И.
Коровин. Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных организаций.
В
2хчастях, с приложением на электронном носителе (фонохрестоматия).
М.: Просвещение,2016
Уровень обучения: базовый;
Тема урока: «М. В. Ломоносов. Жизнь и творчество. « Вечернее размышление о
Божием величестве при случае великого северного сияния»
Общее количество часов, отведенное на изучение темы: 1час;
Место урока в системе уроков по теме: на изучение темы в рабочей программе и КТП
отводится 1 час;
Цели: дать общие сведения о М. В. Ломоносове;
расширить представления учащихся об общественно политической и
культурной жизни России XVІІ векА;
показать его роль в развитии русской культуры, в преобразовании
литературного языка;
Ломоносов – ученый, поэт, реформатор русского языка, стихосложения;
познакомить с жанром оды.
Планируемые результаты:
личностные: воспитание уважения к Отечеству, его истории; развитие
ответственного отношения к учёбе ;
метапредметные: развитие умения записывать лекции, создавать таблицы,
работать в группе; выработать навыки анализа лирического текста, показать
многообразие путей осмысления стихотворного произведения, его идейно
художественного смысла
предметные: развитие умений воспринимать, анализировать и интерпретировать
прочитанное. Воспитывать восхищение перед красотой родной природы и силой
человеческого разума.
Техническое обеспечение урока: проектор, экран, ноутбук; Ход урока.
Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериной II он один является
самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше
сказать, сам был первым нашим университетом.
А.С. Пушкин
1. Организационный этап..
2. Подготовка обучающихся к работе на основном этапе (обеспечение мотивации
учения обучающихся, готовности к активной учебнопознавательной деятельности).
3. Слово учителя.
Сегодня на уроке, используя поисковоисследовательский метод, мы назовём имя
известного русского учёного и поэта, реформатора русского литературного языка и
стиха, имя человека, которого В.Г.Белинский назвал «Петром Великим нашей
литературы, первым основателем русской поэзии и первым поэтом Руси». Чтобы
назвать имя нашего героя, вам необходимо заполнять кластер, который поможет
систематизировать и обобщить полученные знания по ходу учебного занятия, сделать
выводы.
Кластер – графическая организация материала, показывающая смысловые поля того
или иного понятия.
4. Актуализация имеющихся знаний о Ломоносове.
какие факты биографии М. В. Ломоносова вы считаете самыми важными?
какие черты личности М. В. Ломоносова проявились в годы его учения?
какие научные открытия принадлежат Ломоносову?
какие литературные жанры освоил в своём творчестве Ломоносов?
в чём прогрессивное значение теории « трёх штилей» ?
почему поэт считал разум преобразовательной силой общества?
4. Этап усвоения новых знаний и способов действий
А начнём мы с прекраснейшего явления природы – северного сияния. Вы видели когда
нибудь полярное сияние? На фотографиях это явление природы выглядит очень
красиво. ( слайд)
Беседа по вопросам, активизирующим мыслительную деятельность обучающихся: 1. Что вы знаете о северном (полярном) сиянии, отчего происходит это
загадочное, красочное природное явление? (свечение верхних слоёв атмосферы,
вследствие их взаимодействия с заряженными частицами солнечного ветра).
2. Как проявляется полярное сияние при наблюдении с Земли? (в виде общего
быстро меняющегося свечения неба или движущихся лучей, полос, корон,
«занавесей»).
3. Используя Физическую карту России, покажите, где на территории Российской
Федерации можно наблюдать северное сияние? (Кольский полуостров,
Мурманск, Архангельск и т.д.)
5. Анализ стихотворения «Вечернее размышление о Божием Величии при случае
северного сияния».
Начало работы над стихотворением – его прочтение в классе учителем,
эмоциональное впечатление
6. Поработаем над словом:
1. Найдите и назовите слова, значения которых вам непонятно. Как вы думаете,
почему значения этих слов вам не ясны? (устаревшие слова, вышедшие из
активного употребления).
2. Поработаем над словом. Стихотворение отделено от нашего времени более
чем двумя столетиями и за это время в его тексте родились архаизмы времени
– языковые факты, которые в ту далёкую эпоху устаревшими ещё не были.
Подход к языковому материалу без учёта этих фактов будет лишён историзма
и потому неверен.
Устаревшие слова (старославянские): бездна – огромное количество, пропасть; уста –
рот, губы; премудрые – ученые; естество – самая суть, сущность чегонибудь, то же,
что природа; мещут – метать – кидать с размахом; зрак – взгляд, глаз; мятёт
(мястись) – быть в смятении; зыблет (зыбиться) – появляться, колебаться; твердь:
земная твердь – земля, суша; небесная твердь – небо, небесный свод; зенит – точка
небесной сферы, находящаяся вертикально над головой наблюдателя; разить – бить,
громить; эфир – воздушное пространство, воздушная высь; окрест – вокруг; несведом –
неизвестен; тварь – всякое живое существо; Творец – Бог как создатель мира.
Усечённые прилагательные и причастия: мрачна ночь, черна тень, мала искра,
несчётны солнца, жирна мгла, солнечны лучи, гладки волны – используются в чисто
версификационных целях: «сим способом избегает он излишества в числе слогов, к
составлению стиха потребном».
Неполногласные сочетания: мещут огнь, хладный пламень, дуть престал зефир.
7. Сообщение подготовленного ученика
Старославянскими называют слова и части слов, пришедшие из старославянского,
древнего языка славян. В конце X века (после принятия христианства)
распространился на Руси. Затем, подвергшись языковому и грамматическому влиянию
русского языка, получил название церковнославянского и до VII века употреблялся как
одна из разновидностей русского литературного языка. Возникло резкое различие
между языком «книги» и живым говором народа. Наш герой осознаёт, что
литература не может идти вперёд без формальной правильности в языке и стихе, без литературных форм. Важнейшими трудами этого рода были: «Российская
грамматика», где проводится резкая грань между языками русским и церковно
славянским; «Рассуждение о пользе книг церковных в российском языке», «Письмо о
правилах российского стихотворства». Своими реформами учёный открыл перед
поэзией широкие художественные горизонты.
8. Поразмышляем над прочитанным
Работа в группе.
1группа. Строфы 12. Вопросы.
О какой бездне пишет Ломоносов? Какую оценку человеку он даёт? В каких
отношениях находится человек и Вселенная? Какие слова отличаются от
современного языка и какую окраску они придают тексту?
2 группа. Строфы 34. . Вопросы.
Прокомментируйте выражения: множество светов, несчётны солнца, круг веков,
натура, с полночных стран. В чём состоит закон устройства природной жизни?
Какие чувства вызывает у автора это Божественное мироустройство?
3 группа. Строфы 56. . Вопросы
Прокомментируйте выражения: книга вечных прав, естества устоев. Какие
вопросы и с какой целью задаёт поэт? Как он выражает своё восхищение величием
Бога? Почему перед могуществом Вселенной он испытывает и восторг, и ужас?
4 группа. Строфы 78. Вопросы.
Прокомментируйте выражения: спорит жирна мгла с водой, несведом тварей вам
конец. В чём величие Творца? Какие философские выводы делает автор?
Докажите, что оду можно воспринимать как гимн человеку. Обоснуйте свой
ответ.
9. Итоговые вопросы.
В чём, по вашему, главные заслуги Ломоносова перед Россией?
Почему его имя вызывает чувство гордости у соотечественников?
10. Рефлексия.
Каковы ваши впечатления от прочитанной нами оды?
Что
восхищает
вас
как
читателей?
11. Домашнее задание. Выучить записи в рабочих листах, подготовить выразительное чтение оды «Вечернее
размышление…».
Резервное задание: работа над выразительным чтением оды.
Медитируйте, чтобы сдвинуть горы: как слова Бога приводят к нашим молитвам
Что, черт возьми, делали люди одинокими ночами после наступления темноты до того, как у нас появилось телевидение? А до того, как у нас появился целый ряд пиксельных устройств, которые так часто освещают наши ночи и дни, поглощая наш бесценный товар человеческого внимания?
Возвращаясь к прошлому, Бытие 24:63 дает нам интересную возможность взглянуть на то, что обещанный сын Авраама делал, хотя и часто, после обеда: «Исаак пошел медитировать в поле ближе к вечеру.Увидьте его там одного, шагающего по полю, с пустыми руками и широко открытыми глазами на трехмерный мир Бога — с экраном, гораздо более мощным и богатым, чем наши современные пиксели: его воображение.
Сегодня медитация — утерянное искусство. И один из способов вернуть его в церковь — это подумать о том, как он соотносится с тем, что многие из нас знают гораздо лучше: молитва .
Что такое медитация?
Но прежде чем мы объединим это с молитвой, давайте просто репетируем основы того, что Библия говорит о медитации. медитировать на иврите означает буквально «пережевывать» какую-то мысль (как животное жевает жвачку) зубами нашего разума и сердца. Обдумывать некую реальность, прокручивать какое-то видение на языке наших душ, смакуя его так, как оно того заслуживает, и стремясь переварить его таким образом, чтобы произвести в нас настоящие изменения и принести пользу. То, что я описываю, является противоположностью восточной медитации, которая стремится опустошить ум. Иудео-христианская медитация направлена на наполнение ума, вовлечение и питание внутреннего человека.
Бог разъяснил, что лидеры Его народа должны размышлять над Его словами, как он сказал Иисусу Навину:
Эта Книга Закона не отступит от ваших уст, но вы должны размышлять о ней днем и ночью , так что вы можете быть осторожны, чтобы делать все, что в ней написано. (Иисуса Навина 1:
«Если мы хотим получить какую-либо истинную и длительную пользу от размышлений над словами Бога, мы должны полагаться на Его помощь».
То же и со всем его народом, как мы находим в песеннике Израиля.Псалмы часто прославляют жизнь, сформированную и наполненную размышлением над словами Бога днем и ночью (Псалом 1: 2; Псалом 63: 6; 119: 97). Такая медитация происходит путем сосредоточения наших глаз (Псалом 118: 15) на Боге и Его чудесных делах (Псалом 118: 27; 145: 5), размышления о Нем (Псалом 77:12; 143: 5) в наших сердцах (Псалом 19). : 14; 49: 3; 77: 6). Медитация раскрывает нашу настоящую любовь. Мы будем размышлять о том, что мы любим (Псалом 118: 48, 97), а также о том, над чем мы размышляем, мы будем больше любить.
Медитация, строго говоря, это слово из Ветхого Завета. Однако концепция погружения наших душ в слова Божьи — это в значительной степени христианская практика и ожидание. Иисус упрекал Петра в том, что « вы думаете не о Божьем, а о человеческом» (Матфея 16:23; Марка 8:33). Апостол Павел в одной из самых важных глав всего Священного Писания предупреждает:
Те, кто живут по плоти , сосредоточивают свои умы на плотских вещах, а те, кто живут по Духу , сосредоточивают свои умы на вещах Духа.Ибо установить разум на плоть — смерть, а установить разум на духе есть жизнь и мир. (Римлянам 8: 5–6; также Филиппийцам 3:19)
Как и христиан , наша медитация будет иметь определенный центр тяжести. Мы «думаем [наш] о том, что выше, а не о том, что на земле» (Колоссянам 3: 2), и обнаруживаем, что в центре и в сердце этих небесных вещей находится человек. «Ищите того, что наверху, , где Христос , сидящий одесную Бога» (Колоссянам 3: 1).Мы медитируем на написанные слова Бога в свете воплощенного Слова Бога. Мы стремимся пребывать в Нем (Иоанна 15: 4–10) и «да пребывает слово Христово в [нас] обильно» (Колоссянам 3:16).
Четыре молитвы для медитации
Как же тогда наше размышление над словами Бога соотносится с нашими словами Ему, называемыми молитвой? Двумя способами. Через молитву мы оба просим о помощи, прежде чем мы слышим от Бога в Его слове, и мы отвечаем Богу после погружения наших душ в Его слово.Сначала мы просим о помощи, чтобы услышать, а потом радуемся, что у него есть ухо.
В первом виде молитвы, Подтверждение веры Желающим Богом признается, что «молитва — это незаменимая служанка медитации». Под этим мы подразумеваем, что молитва служит размышлению о слове Бога. Затем мы указываем четыре конкретные просьбы, которые мы обращаемся к Богу через молитву для медитации:
- за склонность отвернуться от мира к своему слову
- за духовную способность видеть свою славу в его свидетельствах
- за душераздирающее зрелище его любви
- для силы внутреннего человека, чтобы исполнять свою волю.
«Мы будем медитировать на том, что мы любим, а также на том, над чем мы медитируем, мы полюбим еще больше».
Если мы хотим получить какую-либо истинную и длительную выгоду от того, чтобы задерживаться на словах Бога, мы полагаемся на Его помощь. Без него наши сердца тянутся к миру, а не к его слову. Без него мы не сможем увидеть истинную славу в его слове. Без него наши души не будут удовлетворены в нем. Без него у нас не будет сил исполнять его волю. Итак, мы молимся. Молитва перед и в течение года, когда мы размышляем над словом Божьим, жизненно важны для того, чтобы просить Бога дать духовный эффект и силу нашим размышлениям.
Удовольствие от слуха
А как насчет молитвы после медитации ? Возможно, сегодня менее широко известно, как медитация служит молитве . Томас Мэнтон (1620–1677) хорошо это запечатлел:
Медитация — это нечто среднее между словом и молитвой, и она уважает и то, и другое. Слово питает медитацию, а медитация питает молитву; мы должны слышать, что мы не ошибаемся, и размышлять о том, что мы не бесплодны.
Молитва — это не только служанка медитации, но и ее вершина.Мы не только молимся, чтобы Бог дал нам глаза, чтобы видеть, но также, как только мы увидели и были уместно тронуты Его словами, мы отвечаем Ему в обожании, исповедании, благодарении и мольбе. Общий принцип заключается в том, что сначала идет слово Бога, а затем наши молитвы . Сначала он говорит с нами своим словом, и мы приветствуем то, что он говорит. Мы слушаем. Мы задерживаемся на этом. Мы медитируем на это. А затем, как только мы полностью его услышали, мы отвечаем в молитве. Мы благоговейно «отвечаем» в чуде, которое мы называем молитвой.
Молитва, как слова, которые мы говорим Богу, является подходящим ответом на слушание и размышление над словами, которые Он говорит нам. Бог хочет, чтобы его слова информировали и формировали то, как мы отвечаем ему в молитве. Как существа, мы в основном не «набираем его», как это делают даже язычники. Это человеческий инстинкт помимо откровения истинного Бога. Истинный Бог говорит первым. Он инициирует. Он рассказывает нам о себе, о нас как о своих созданиях, о мире, который он создал, о своем Сыне и Духе.А молитва — это наш ответ Богу в свете того, что Он нам открыл.
Практика
Чтобы сделать это ощутимым: вместо того, чтобы наша молитвенная жизнь строилась на списках, было бы уместно, чтобы наши молитвы основывались на словах. Эта молитва не только приведет к насыщению нашего слуха, изучения и размышления над словами Бога, но также (и в основном) к тому, что молитва, поскольку наш ответ Богу, услышав его слова, будет информирован и сформирован его словами.
Вот пример, сделанный сегодня утром.Читая 12-ю Иоанна, я как вкопанный остановился на стихе 43, где говорится о различных авторитетах, которые верили в Иисуса, но не исповедовали этого из-за своего страха перед фарисеями. Почему? Джон объясняет,
Они любили славу, исходящую от человека, больше, чем славу, исходящую от Бога. (Иоанна 12:43)
«То, что мы говорим Богу в молитве, — это наш ответ Богу в свете того, что Он сказал нам в Своем Слове».
Я сделал паузу, чтобы ощутить важность этого утверждения.Какая трагедия и ужас! Затем, когда я закончил читать этот раздел, я вернулся к стиху 43, чтобы поразмышлять. Стих 43 отрицательно относится к тем, кто боялся человека. Итак, я перевернул это, чтобы рассказать о тех, кто действительно верит: Они любят славу Божью больше, чем славу человеческую. Нет, не просто , а . Это медитация: Ср . Это должно быть верно в отношении каждого настоящего христианина, , что мы любим одобрение Бога больше, чем одобрение человека . Что мы боимся его, а не человека.Что мы ищем его улыбки, а не человеческой похвалы. Что мы живем для его похвалы, а не для мужчин.
Я продолжал жевать, и правда становилась все более сладкой для моей души. Как я мог теперь не обратить в молитве , чтобы выразить это сердце Богу и попросить Его милости? Сначала для себя: «Отец, заставь меня любить — и продолжать любить — слава, которая исходит от тебя, гораздо больше, чем слава, исходящая от человека». И для моей жены. Мои сыновья. Мои дочери. Наша церковь. Наши друзья и семья. И можешь ли ты, о Боже, использовать меня, чтобы сделать это правдой для наших соседей?
Откройте для себя заново утраченное искусство
Я воспринял Иоанна 12:43 как слово для меня из уст Божьих, и, услышав, как он говорит, и обдумывая его слова, и стараясь слышать их полностью до самого низа, я затем повернулся в отношениях с ним: ответить в молитве.Это был несложный поворот от умственного чтения к репетиции молитвенного списка. Скорее, это естественным образом перешло от слушания его слов через чтение к размышлению о них в сердце, к ответному обращению к нему в молитве с просьбой, чтобы он сделал эту драгоценную реальность правдивой в отношении меня, моих близких, нашей церкви и нашего города.
Итак, я приглашаю вас вместе со мной открыть это утерянное искусство медитации. Давайте послушаем голос Бога в Священном Писании, неспешно прерывая его слова. Давайте принимать их каждый день как слово из уст Бога к нам.А затем, когда наши уши внимательно и глубоко прислушались к его словам, давайте откроем свои собственные уста в благоговении и радости, смакуя дар в Иисусе Христе — иметь Божье ухо в молитве.
31 стих из Библии о медитации
Псалом 118: 78-148
Да будет стыдно высокомерным, ибо они обманывают меня ложью;
Но я буду размышлять о Твоих заповедях.
Пусть те, кто боятся Тебя, обратятся ко мне,
Даже те, кто знают Твои свидетельства.
Да будет мое сердце непорочно в уставах Твоих,
Чтоб мне не было стыдно. Подробнее.
Kaph.
Моя душа томится о Твоем спасении;
Жду Вашего слова.
Мои глаза перестают жаждать Твоего слова,
Пока я говорю: «Когда Ты утешишь меня?»
Хотя я стал подобен меху в дыму,
Я не забываю Твоих уставов.
Сколько дней раба Твоего?
Когда Ты совершишь суд над преследующими меня?
Надменные вырыли мне ямы,
Люди, не согласные с Твоим законом.
Все заповеди Твои верны;
Они гнали меня ложью; Помоги мне!
Они почти уничтожили меня на земле,
Но я не оставил Твоих заповедей.
Оживи меня по милости Твоей,
Дабы я сохранил свидетельство уст Твоих. Ламед.
На веки, Господи,
Слово Твое утверждено на небесах.
Ваша верность сохраняется во всех поколениях;
Вы установили землю, и она стоит.
Они стоят в этот день согласно Твоим постановлениям,
Ибо все — Твои слуги.
Если бы Твой закон не был моей радостью,
Тогда я погиб бы в своей скорби.
Я никогда не забуду Твои заповеди,
Ибо ими Ты воскресил меня.
Я твой, спаси меня;
Ибо я искал Твоих заповедей.
Нечестивые ждут, чтобы я погубил меня;
Прилежно рассмотрю Ваши свидетельства.
Я видел предел всему совершенству;
Заповедь твоя чрезвычайно широка. Mem.
О, как я люблю Твой закон!
Это моя медитация весь день.
Твои заповеди делают меня мудрее врагов моих,
Ибо они всегда мои.
У меня больше проницательности, чем у всех моих учителей.
Потому что Ваши свидетельства — это моя медитация.
Я понимаю больше, чем престарелые,
Потому что я соблюдал Твои заповеди.
Я удерживал ноги мои от всякого злого пути,
Дабы сдержать слово Твое.
Я не отвернулся от Твоих таинств,
Ибо Ты Сам меня научил.
Как сладки Твои слова мне по вкусу!
Да слаще меда устам моим!
Из Твоих заповедей я получаю понимание;
Поэтому я ненавижу всякую ложь.Монахиня.
Твое слово — светильник ноге моей
И свет моей стезе.
Я поклялся и подтверждаю это,
Что буду соблюдать Твои праведные постановления.
Я очень огорчен;
Оживи меня, Господи, по слову Твоему.
О, прими добровольные приношения уст моих, Господи,
И научи меня Твоим таинствам.
Моя жизнь постоянно в моих руках,
Но я не забываю Твой закон.
Нечестивые устроили мне ловушку,
Но я не сбился с пути Твоих заповедей.
Я унаследовал Твои свидетельства навеки,
Потому что они радость моего сердца.
Я склонен сердцем исполнить Твои уставы
Навсегда, даже до конца. Самех.
Я ненавижу двоедушных.
Но я люблю Твой закон.
Ты мое убежище и мой щит;
Жду Вашего слова.
Отойдите от меня, злодеи,
Дабы соблюсти заповеди Бога моего.
Поддержи меня по слову Твоему, чтобы я остался жив;
И не дай мне стыдиться своей надежды.
Поддержи меня, чтобы я был в безопасности,
Дабы я мог постоянно уважать Твои уставы.
Ты отверг всех отклоняющихся от уставов Твоих,
Ибо их лживость бесполезна.
Вы удалили всех нечестивых с земли, как отбросы;
Поэтому я люблю Ваши свидетельства.
Плоть моя дрожит от страха перед Тобой,
И я боюсь судов Твоих. Айин.
Я поступил справедливо и праведно;
Не оставляй меня угнетателям моим.
Будь поручителем за слугу Твоего навсегда;
Не позволяй высокомерным угнетать меня.
Мои глаза упали от тоски по Твоему спасению.
И по Твоему праведному слову.
Поступай с рабом Твоим по доброте Твоей.
И научи меня уставам Твоим.
Я Твой слуга; Дай мне понимание,
Дабы я мог узнать Твои свидетельства.
Пора действовать Господу,
Ибо они нарушили закон Твой.
Посему я люблю заповеди Твои.
Выше золота, да, выше чистого золота.
Посему читаю все Твои заповеди относительно всего,
ненавижу всякую ложь.Pe.
Ваши свидетельства прекрасны;
Поэтому моя душа наблюдает за ними.
Раскрытие Твоих слов дает свет;
Дает понимание простому.
Я широко открыл рот и задыхался,
Ибо я жаждал Твоих заповедей.
Обратись ко мне и помилуй меня,
По Твоему обычаю с теми, кто любит Твое имя.
Утверди мои стопы в слове Твоем,
И не дай беззаконию господствовать надо мною.
Избавь меня от гнета человеческих,
Дабы я соблюдал Твои заповеди.
Сделай лицо Твое сияющим для раба Твоего,
И научи меня уставам Твоим.
Мои глаза проливают потоки воды,
Потому что они не соблюдают Твой закон. Цадхе.
Праведен Ты, Господи,
Праведны суды Твои.
Вы заповедали Свое свидетельство в праведности.
И весьма верно.
Рвение мое поглотило меня,
Потому что мои противники забыли Твои слова.
Слово твое очень чисто,
Поэтому раб Твой любит его.
Я мал и презрен,
Но Твоих заповедей не забываю.
Твоя правда есть вечная правда,
И твой закон есть истина.
Постигло меня беда и тоска,
Но твои заповеди — моя радость.
Свидетельства ваши праведны вовек;
Дай мне понять, что я могу жить. Qoph.
Я плакал от всего сердца; ответь мне, Господи!
Я буду соблюдать Твой устав.
Я воззвал к Тебе; спаси меня
И я сохраню свидетельства Твои.
Я встаю перед рассветом и взываю о помощи;
Жду Ваших слов.
Мои глаза ожидают ночных стражей,
Чтобы я мог размышлять о Твоем слове.
Типы христианской медитации в Библии
Христианская медитация — это древняя практика, имеющая большое значение для решения сегодняшних проблем. Это включает в себя глубокое, медленное, вдумчивое чтение Слова Божьего. Вы можете медитировать всего несколько минут в день и получить исключительную пользу для своего умственного, духовного, эмоционального и духовного здоровья.
Слово «размышлять» встречается в Библии почти 20 раз, в зависимости от того, какой перевод вы используете. Когда медитация упоминается в Библии, это относится к размышлению о заповедях или характере Бога.
Книга Иисуса Навина 1: 8 NLT учит нас «почему» христианской медитации: «Изучите эту Книгу наставлений постоянно. Медитируйте над этим днем и ночью, чтобы быть уверенным в том, что вы будете соблюдать все, что в нем написано. Только тогда вы добьетесь успеха и преуспеете во всем, что делаете ».
Поставьте лайк, если вам нравится этот контент.
Бог хочет, чтобы вы размышляли над Его Словом, чтобы вы научились подчиняться Ему. Если вы будете подчиняться ему, он благословит вас успехом, потому что вы будете следовать его воле в своей жизни.
Псалом 119 содержит несколько примеров медитации, как показано в этих стихах:
Даже князья сидят и говорят против меня, а я буду размышлять над вашими указами. — Псалом 119: 23 NLT
Помогите мне понять значение ваших заповедей, и я буду размышлять о ваших чудесных делах.- Псалом 119: 27 NLT
Я размышляю над вашими древними правилами; О Господь , они утешают меня. — Псалом 119: 52 NLT
Псалом
119 учит размышлять над велениями, делами и постановлениями Бога. Это принесет вам покой и комфорт. Два других псалма дают больше поводов для размышлений:
О Боже, ты размышляешь о своей неизменной любви, когда поклоняешься в своем Храме. — Псалом 48: 9 NLT
Я буду медитировать над вашим величественным великолепием и чудесными чудесами.- Псалом 145: 5 NLT
Вы можете размышлять о Божьей любви, величии, славе, великолепии и чудесах, о которых говорится в Библии. Тщательно обдумав все эти атрибуты характера Бога, вы лучше его узнаете. Вы начнете понимать, как он хочет, чтобы вы жили, и обретете поддержку и безопасность. Если вы регулярно размышляете над Словом Бога, эти благословения могут быть вашими, независимо от трудностей, с которыми вы сталкиваетесь.
Типы христианской медитации
В отличие от восточной медитации, христианская медитация — это не опустошение ума.Скорее, это наполнение вашего разума Словом Божьим, чтобы заменить негативные или греховные мысли. Акт размышления над Писанием способствует более глубокому общению с Богом.
Один из самых популярных способов медитации — прочитать стих из Священного Писания, а затем вдумчиво обдумать его в тихом месте, не отвлекаясь. Вы можете использовать любую версию Священного Писания, какую захотите. Вы также можете записать стих и свои мысли о нем в тетрадь для дальнейшего размышления.
Люди могут также использовать форму медитативной молитвы под названием lectio divina , что в переводе с латыни означает «божественное чтение».«Этот тип медитации состоит из четырех шагов. Сначала вы читаете стих или отрывок из Священного Писания. Затем вы спокойно медитируете над этим. В-третьих, вы молитесь о том, что вы только что узнали. Наконец, вы находите время, чтобы снова поразмышлять над Писанием, приглашая Святого Духа осветить ваш опыт.
Многие христиане начинают свои дни с утренней медитации. Они будут использовать стих из Священного Писания из своей Библии или молитвенное служение в качестве отправной точки для медитации. Вы можете задавать себе одни и те же вопросы каждый раз во время утренней медитации, а затем записывать свои ответы в тетрадь.
Вопросы типа «Что этот стих говорит мне о Боге?» и «Что этот стих говорит мне о христианской жизни?» отлично подходят для знакомства с Писанием. Завершение утренней медитации молитвой — хороший способ начать свой день.
Другой способ медитации — внимательность. В этом типе медитации вы изучаете стих, а затем уделяете пристальное внимание своему окружению, чтобы лучше ощутить присутствие Бога.
Например, вы можете медитировать на стих во время прогулки на свежем воздухе, восхваляя его за все виды и звуки природы.Вы также можете размышлять над Священным Писанием, сидя в помещении и наблюдая за всеми действиями своих пяти чувств. Когда вы используете Священное Писание в качестве отправной точки, внимательность может улучшить ваше духовное хождение.
Многие гимны и современные песни поклонения наполнены стихами из Библии. Вы также можете медитировать на духовные истины в песнях, чтобы возрастать в вере. Христианскую медитацию удобно и легко выполнять в дороге, когда вы используете этот тип медитации.
Управляемая медитация
Управляемая медитация предоставляет контекст для стихов, которые вы выбираете для изучения.Хотя ваше основное внимание должно быть сосредоточено на том, чтобы услышать то, что Святой Дух хочет открыть вам через этот стих, вы можете использовать другие вспомогательные средства, чтобы получить больше из Священных Писаний.
Существует множество книг, приложений и онлайн-видео, которые можно использовать для управляемой медитации. Вы также можете использовать библейский комментарий, чтобы копнуть глубже. Важно сначала поработать со стихом, а затем добавить эти подсказки, чтобы обогатить ваше изучение.
Начните с выбора одной книги Библии, например Псалмов, в качестве темы для своей практики медитации.Затем выберите цифровые или печатные материалы, чтобы извлечь из выбранной книги больше. Через несколько недель использования управляемой медитации вы заметите значительный рост своих познаний в Библии, просто проводя несколько минут в день в медитации.
Медитация для беспокойства
Сегодня в нашей культуре тревога достигла уровня эпидемии. Один из самых простых, дешевых и эффективных способов избавиться от беспокойства — это христианская медитация. Исследования показывают, что регулярная медитация снижает кровяное давление, укрепляет иммунную систему и помогает лучше спать.Это поможет вам лучше сконцентрироваться и справиться со стрессом. Когда Слово Божье находится в центре вашей медитации, вы высвобождаете силу Князя мира, которая поможет вам преодолеть беспокойство.
Чтобы избавиться от тревожных мыслей, вы должны заменить их истиной Слова Божьего. Каждый раз, когда у вас возникает тревожная мысль, вы можете преодолеть ее с помощью стиха, который поможет вам снова сосредоточиться на Боге. Вот несколько стихов, которые вы можете использовать для медитации, когда чувствуете беспокойство.
Когда во мне была велика тревога, твое утешение приносило мне радость.- Псалом 94:19 НИВ
Спокойное сердце дает жизнь телу. — Притчи 14: 30a NIV
«Вот почему я говорю вам не беспокоиться о повседневной жизни — достаточно ли у вас еды и питья или достаточно одежды для ношения. Разве жизнь не больше еды, а ваше тело — больше одежды? Посмотри на птиц. Они не сажают, не собирают урожай и не хранят еду в сараях, потому что ваш Небесный Отец кормит их. И разве вы не намного ценнее для него, чем они? Могут ли все ваши переживания добавить хоть одно мгновение в вашу жизнь? — Матфея 6: 25-27 NLT
«Так что не беспокойтесь о завтрашнем дне, потому что завтра принесет свои заботы.Сегодняшних проблем хватит на сегодня ». — Матфея 6:34 NLT
Возложите все свои беспокойства на него, потому что он заботится о вас. — 1 Петра 5: 7 NIV
Используйте библейскую симфонию, чтобы найти другие стихи, которые помогут вам преодолеть свои заботы в определенной области. Независимо от того, чем вы занимаетесь, найдется стих из Библии, который поможет вам побороть беспокойство.
Советы для христианской медитации
Вы получите максимум удовольствия от медитации, если выберете место, где нет отвлекающих факторов.Это может быть, когда вы принимаете душ, едете на работу, занимаетесь спортом или выполняете работу по дому. Вы можете использовать наушники с шумоподавлением, чтобы заглушить шум.
Чтобы извлечь максимальную пользу из медитации и молитвы, запишите несколько мыслей в тетрадь. Регулярно просматривайте свои записи, чтобы отслеживать работу Бога в вашей жизни. Вы будете счастливы увидеть прогресс в течение недель и месяцев регулярной медитации.
Если вы боретесь с серьезной проблемой, христианская медитация может стать хорошим дополнением к христианскому консультированию.Это не замена встречи с квалифицированным консультантом, который сможет оценить ваши потребности и вылечить ваши симптомы. Чтобы получить дополнительную помощь и поддержку, свяжитесь с командой Seattle Christian Counseling сегодня.
Фотографии: «Не бойся», любезно предоставлено Джеймсом Коулманом, Unsplash.com, лицензия CC0; «Женщина с Библией», любезно предоставлено Присциллой Дю Пре, Unsplash.com, лицензия CC0; «Отпусти и будь свободным», любезно предоставлено Дариусом Башаром, Unsplash.com, лицензия CC0; «Изучение слова», любезно предоставлено Беном Уайтом, Unsplash.com, лицензия CC0;
ОТКАЗ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: В ДАННОЙ СТАТЬЕ НЕ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ МЕДИЦИНСКАЯ КОНСУЛЬТАЦИЯ.
Информация, включая, помимо прочего, текст, графику, изображения и другие материалы, содержащиеся в этой статье, предназначена только для информационных целей. Никакие материалы на этом сайте не предназначены для замены профессиональных медицинских рекомендаций, диагностики или лечения. Пожалуйста, свяжитесь с одним из наших консультантов для получения дополнительной информации.
Христианская медитация — 10 вещей, которые вы должны знать + что говорит Библия
Слово «медитация» приобрело плохую репутацию в определенных христианских кругах.В этой статье я хочу заявить об этом как об одной из важнейших духовных дисциплин для всех верующих.
1. Медитация начинается, но ни в коем случае не заканчивается, с размышлений над Писанием.
Чтобы правильно медитировать, наша душа должна размышлять о том, что наш разум проглотил, а наши сердца должны радоваться тому, что уловили наши души. Мы действительно размышляем, когда медленно читаем, с молитвой впитываем и смиренно полагаемся на то, что Бог открыл нам в Своем Слове. Все это, конечно, в сознательной зависимости от внутренней, наполняющей энергией работы Духа.
2. Итак, медитация — это внимание к Богу.
Это один из способов, которым мы «продолжаем искать того, что свыше, где находится Христос» (Кол. 3: 1). Это сознательное, постоянное взаимодействие разума с Богом. Это обновление разума (Рим. 12: 1-2) является частью процесса, посредством которого слово Божье проникает в душу и дух светом озарения и силой преображения.
3. Размышление над Священным Писанием необходимо для христианской жизни. Просто рассмотрите горстку текстов, которые проясняют это.
«Эта книга закона не отступит от ваших уст, но вы должны размышлять о ней день и ночь, чтобы вы могли быть осторожны, чтобы делать все, что в ней написано. Ибо тогда твой путь будет успешным, и тогда ты будешь иметь успех »(Иисус Навин 1: 8).
«Блажен человек, который не ходит в совете нечестивых, не стоит на пути грешников и не сидит на месте насмешников; но радость его — в законе Господа, и о законе своем он размышляет день и ночь »(Пс.1: 1-2).
«Я сохранил слово Твое в сердце моем, чтобы не грешить против тебя» (Пс. 118: 11).
«Я буду размышлять о твоих заповедях и устремлю глаза на твои пути» (Пс. 118: 15).
Кроме того, рассмотрите множество других увещеваний и примеров размышления над словом Божьим из Псалма 118: 23, 48, 78, 97, 99, 103, 148.
4. Мы также должны приучать свои души размышлять о славе и величии Бога, явленных в естественном творении.
Джонатан Эдвардс описывает влияние одной конкретной встречи с силой и чудом творения:
«И когда я гулял там [на пастбище его отца] и смотрел на небо и облака, в моем уме возникло сладкое чувство славного величия и благодати Бога, которое я не знаю, как выразить … Внешний вид всего изменился: казалось, что почти во всем был как бы спокойный, нежный оттенок или проявление божественной славы.Превосходство Бога, его мудрость, чистота и любовь, казалось, проявлялись во всем; в солнце, луне и звездах; в облаках и голубом небе; в траве, цветах, деревьях; в воде и всей природе; Который очень сильно укреплял мой разум. Я часто сидел и долго смотрел на луну; и поэтому днем я проводил много времени, созерцая облака и небо, чтобы созерцать сладкую славу Бога в этих вещах: тем временем, пение тихим голосом, мои размышления о Создателе и Искупителе.И мало что из всех творений природы было для меня так сладко, как гром и молния. Раньше для меня ничего не было так ужасно. Раньше я был человеком, на редкость напуганным громом: и он меня поражал ужасом, когда я видел надвигающуюся грозу. А теперь, наоборот, обрадовал меня. Я почувствовал Бога при первом появлении грозы. В такие моменты я пользовался возможностью, чтобы смотреть на облака, и видеть, как играют молнии, и слышать величественный и ужасный голос Божьего грома, который часто был чрезвычайно забавным, приводя меня к сладким размышлениям о моем великом и великом. славный Бог.И пока я смотрел, я тратил свое время, что всегда казалось мне естественным, петь или повторять свои медитации; высказывать свои мысли монологами и говорить певучим голосом »(Выдержки из его личного дневника, 27-28).
5. Мы также должны регулярно размышлять и размышлять о самом Боге и его многочисленных делах.
«Я просил Господа об одном, чего буду искать: чтобы жить в доме Господнем все дни моей жизни, созерцать красоту Господа и вопрошать [размышлять, NASB] в его храм »(Пс.27: 4).
«Когда вспоминаю тебя на моей постели и размышляю о тебе на страже ночной» (Пс. 63: 6).
«Я считаю старые времена, давние годы. Я сказал: «Дай мне вспомнить мою песню ночью; позвольте мне медитировать в моем сердце. Затем мой дух предпринял усердные поиски. . . . Я буду помнить дела Господа; да, я буду помнить ваши старые чудеса. Я буду размышлять [размышлять] над всем вашим делом и размышлять над вашими великими делами »(Пс. 77: 5-6, 11-12; см. Также Псалом 111: 2; 119: 27; 143: 5; 145: 5).
6. Христианскую медитацию следует отличать от той, которую мы находим в восточных религиях или более поздних модных тенденциях нью-эйдж.
Например, в отличие от восточной медитации, которая призывает к опустошению ума, христианская медитация призывает нас наполнить наш разум Богом и Его истиной. Нигде в Библии «разум» как таковой не описывается как зло или недостойный того, чтобы быть средством, с помощью которого Бог общается с нами. Библия осуждает интеллектуальную гордость, но не сам интеллект.Нам нужно смирение, а не незнание. Я против высокомерного и циничного интеллектуализма. Но это не то же самое, что использовать разум, данный нам Богом, с помощью Святого Духа и наставлений Священного Писания, чтобы оценивать, различать и критически оценивать то, что происходит как в церкви, так и в мире.
Таким образом, в отличие от восточной медитации, которая защищает умственную пассивность, христианская медитация призывает нас активно использовать нашу умственную энергию. Об этом лучше всего сказано Павлом в Послании к Филиппийцам 4: 8.Здесь он побуждает нас «позволять нашему разуму сосредоточиться на том, что является« истинным »,« благородным »,« правильным »,« чистым »,« прекрасным »и« имеющим хорошую репутацию ». То, что «превосходно» и «достойно похвалы», должно стать целью нашей умственной цели. Недостаточно просто признать, что вещи и идеи морального и умственного совершенства важны. Простое подтверждение таких истин и добродетелей мало поможет во время испытаний. Этим вещам нужно энергично считаться, принимать во внимание и придавать им взвешенный вес.Наши умы должны быть захвачены ими таким образом, чтобы безвкусный, неряшливый, вымышленный и вымышленный пух мира потерял свою привлекательность.
В отличие от восточной медитации, которая защищает отрешенность от мира, христианская медитация призывает к привязанности к Богу. Если верующий отвлекается от отвлекающих факторов и соблазнов этого мира, это делается для того, чтобы он / она могли общаться с Отцом, Сыном и Святым Духом. В отличие от восточной медитации, которая выступает за визуализацию для создания собственной реальности, христианская медитация требует визуализации реальности, уже созданной Богом.В отличие от восточной медитации, которая защищает метафизический союз с «богом», христианская медитация призывает к духовному общению с Богом. В отличие от восточной медитации, которая пропагандирует внутреннее путешествие, чтобы найти центр своего существа, христианская медитация требует внешнего сосредоточения на объективном откровении Бога в Писании и творении. В отличие от восточной медитации, которая выступает за мистическое перемещение как цель усилий, христианская медитация призывает к нравственному преобразованию как цели усилий.
7. Итак, как христианин должен развивать дисциплину медитации?
Первый шаг — репетировать в уме присутствие Бога. Возможно, вам поможет чтение и размышление над Псалом 138: 1-10. Сосредоточьте свое внимание на неизбежном присутствии, интимной близости Бога. Вопросы позы, времени и места второстепенны, но не маловажны. Единственное правило: делайте то, что больше всего способствует концентрации. Если поза неудобна, измените ее.Если определенное время дня или ночи неудобно, измените его. Если выбранное вами место постоянно отвлекает и отвлекает вас, переместите его. Мне нравится смотреть футбол по телевизору, как и другим парням, но попытки приобщиться к Слову Божьему во время собрания — вряд ли эффективный способ ощутить его силу!
8. Второй шаг — внимательно прочитать. Под этим я подразумеваю чтение, повторение чтения, запись, а затем перезапись.
Мы должны помнить о различии между информативным чтением Священных Писаний и формативным чтением.Первый фокусируется на сборе информации, увеличении знаний, сборе и запоминании данных. Цель последнего состоит в том, чтобы быть сформированным или сформированным текстом посредством работы Святого Духа. При информативном чтении я контролирую текст. При формальном чтении меня контролирует текст.
9. Это также помогает применить ваше воображение и чувства к правдивости текста.
Представьте себя лично вовлеченным в отношения, встречу или опыт, о которых говорится в тексте.Слушайте слова, когда они произносятся. Почувствуйте прикосновение Иисуса к больному телу. Попробуйте и понюхайте рыбу и хлеб, когда их подают народу. Увидьте истины, которые открыл Бог, мысленно воссоздав эту сцену в своем присутствии. В этом нет ничего волшебного или загадочного. Цель воображения не в том, как утверждают некоторые, в создании нашей собственной реальности. Наше воображение — это функция нашего разума, благодаря которой мы более глубоко и сильно переживаем реальность, созданную Богом.Делая это, размышляйте об истине Слова; размышлять над истинностью текста; впитывайте его, впитывайте в него, вращая в уме снова и снова.
10. Последние шаги можно описать четырьмя словами: молиться, персонализировать, хвалить и практиковать.
Трудно понять, когда медитация переходит в молитву. На самом деле это не так важно. Но в какой-то момент возьмите истину, озарившую ее Святым Духом, и помолитесь об этом Богу, будь то прошение, благодарение или ходатайство.Другими словами, возьмите Писание и превратите его в диалог с Богом.
По возможности и в соответствии со здравыми принципами библейского толкования замените имена собственные и личные местоимения своим собственным именем. Бог никогда не хотел, чтобы Его Слово бесцельно парило в безличных абстракциях. Он разработал это для вас и для меня.
Затем поклоняйтесь Господу за то, кто Он такой, за то, что он сделал, и за то, как это открыто в Писании. Медитация всегда должна вести нас к поклонению и прославлению Бога.
Наконец, практика. Примите на себя обязательство делать то, что приказывает Word. Цель медитации — нравственное преобразование. Цель созерцания — послушание. А в послушании невыразимая и исполненная славы радость.
Эта статья впервые появилась на SamStorms.com. Используется с разрешения.
Сэм Стормс — амилленарист, кальвинист, харизматик, кредо-баптист, комплементарий, христианский гедонист, который любит свою 44-летнюю жену, двух своих дочерей, своих четырех внуков, книги, бейсбол, фильмы и все остальное в Оклахомском университете.В 2008 году Сэм стал ведущим пастором по проповедованию и видению церкви Бриджуэй в Оклахома-Сити, штат Оклахома. Сэм входит в совет директоров как «Желая Бога», так и Вифлеемского колледжа и семинарии, а также является членом Совета Евангельской коалиции. Сэм — избранный президент Евангелического теологического общества.
Изображение предоставлено: © Thinkstock / BrianAJackson
Прекрасная молитва-медитация, чтобы сосредоточить свои мысли на Боге
Размышление о Божьем Слове, Его характере и Его действиях подразумевает проведение времени с Ним.Хотя мы можем делать это в любое время и в любом месте, большинство из нас может лучше сосредоточиться на Боге, если мы намеренно планируем время наедине с Ним, не отвлекаясь.
Медитация в том смысле, в каком она используется в Библии, подобна «пережевыванию» истины из Слова Божьего: так же, как корова, пережевывающая свою жвачку. Во время еды корова буквально срыгивает пищу. Затем он снова пережевывает эту пищу, прежде чем окончательно ее переварить и позволить пище питать его тело и производить молоко, которое мы пьем.
Вот что мы должны делать, размышляя о Боге и Его Слове.Мы проводим тихие минуты, читая Его истины, думая о них, «проглатывая» их доброту. Затем мы применяем эти истины в своей жизни, может быть, даже молимся за них Богу, когда перевариваем их. Когда мы делаем это, Слово Божье питает и укрепляет нашу душу и еще больше приближает нас к Нему.
Когда вы начнете читать и размышлять о Боге и Его Слове, вот медитационная молитва, которую вы можете предложить Ему:
Прекрасная молитва медитации
Господи, успокой мое сердце и успокой мою душу, пока я жду тебя в эти минуты один.Я признаю вас святым и величественным Богом, заслуживающим великой похвалы и славы. Все творчество свидетельствует о ваших потрясающих и уникальных работах. Нет никого подобного тебе, нет другого бога, достойного чести.
Я хочу сосредоточиться на Тебе, Господь, и не обращать внимания на все отвлекающие факторы мира. В следующие несколько мгновений только ты и я, Боже. Вы — Дух, но вы — Бог, который так близко нас знает. Мне нравится представлять, что ты буквально сидишь здесь рядом со мной, потому что ты обещал, что ты Эммануэль — всегда «с нами».
Когда я думаю об истинах в вашем Слове, пусть медитация моего сердца будет милой и почтительной для вас. Я не пытаюсь очистить свой разум. Я просто хочу, чтобы вы освободили меня от себя и наполнили меня своим Святым Духом.
Я очень хочу твоего присутствия, Господь. Сузьте мои мысли, чтобы включить только то, что почетно, правдиво, красиво, чисто и достойно похвалы. Я прошу вашей мудрости применить эти истины к моей жизни утром, днем и ночью — буквально в течение дня.Вы достойны того, чтобы вас постоянно хвалили.
Я помню вашу великую верность в прошлом и так благодарен за то, что вы проливаете на меня свежее милосердие и благодать каждое утро. Я репетирую вашу доброту через ответы на молитвы и личные напоминания мне каждый день о вашей любви ко мне. Даже когда я чувствую себя одиноким или далеким от вас, вы снова втягиваете меня в свое присутствие, когда я намеренно замедляюсь и приближаюсь к вам.
Я дорожу вашим Словом и хочу усвоить истины, которые вы открываете мне сегодня.Разбирая каждую деталь и размышляя над каждым принципом и словом наставления, я прошу вас направлять меня и научить тому, что вы хотите, чтобы я знал.
Есть ли здесь обещание, которое я запомню? Есть ли действие, которое мне нужно предпринять, или грех оставить? Могу ли я что-то понять о вашем персонаже? Помогите мне сегодня персонализировать ваше послание для моего сердца. Твое Слово мощно. Я прославляю силу и мудрость, которые вы дадите мне, когда я научусь больше уважать и прославлять вас.
Ты нужен мне и люблю тебя, Господь. И я прошу вас говорить через свое Слово и в эти тихие моменты вместе. Шепните или кричите в мой дух, как хотите, и все, что мне нужно больше всего. Но, прежде всего, просто примите мою похвалу, поскольку я сосредотачиваю свои мысли только на вас. Я слушаю и с нетерпением жду, пока читаю и размышляю над Твоим прекрасным Словом.
Во имя Иисуса, аминь.
12 библейских стихов о проведении времени с Богом
— «Изучите эту Книгу наставлений постоянно.Размышляйте над этим днем и ночью, чтобы быть уверенным в том, что вы будете соблюдать все, что в нем написано… » (Иисус Навин 1: 
— «Я буду рассматривать все твои дела и размышлять обо всех твоих подвигах. Твои пути, Боже, святы. Какой бог более велик, чем наш Бог? » (Псалом 77: 12-13)
— «Я вспоминаю давние времена; Я размышляю над всеми твоими делами и думаю о том, что сделали твои руки ». (Псалом 143: 5)
— «Ваше величие и славное великолепие пленили меня; Я буду размышлять о Твоих чудесах, петь песни, достойные Тебя.” (Псалом 145: 5 ГОЛОС)
— «Пусть слова моих уст и размышления моего сердца будут приемлемы для Тебя, Господь, моя скала и мой Искупитель». (Псалом 19:14)
— «От восхода солнца до места, где оно заходит, имя Господа прославляется». (Псалом 113: 3)
— «Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам Бог…» (Иакова 4:
— «Наконец, братья и сестры, наполняйте свои умы красотой и истиной.Размышляйте о том, что почетно, что правильно, что чисто, что мило, что хорошо, что добродетельно и достойно похвалы ». (Филиппийцам 4: 8 ГОЛОС)
— «Я думаю о тебе перед сном, и мои мысли обращаются к тебе ночью». (Псалом 63: 6 CEV)
— «Я всегда думаю о Господе; и поскольку он так близко, мне никогда не нужно споткнуться или упасть ». (Псалом 16: 8 TLB)
— «Как хорошо славить Вечное и песнопением славить имя Твое, Всевышний; Утром говорить о Твоей неизменной любви и репетировать Твою верность с наступлением ночи.» (Псалом 92: 1-2 ГОЛОСА)
— «Как олень жаждет потоков воды, так я тоскую по Тебе, Бог». (Псалом 42: 1)
Один из лучших способов приблизиться к Богу и лучше узнать Его — это целенаправленно проводить с Ним моменты в спокойной медитации. Когда мы выделяем время в нашем плотном графике для размышлений над Его Словом, молитвы и почитания Его, мы найдем ежедневную пищу и силу в наших отношениях с Богом и другими людьми.
Ребекка Барлоу Джордан — вдохновляющий автор и страстный последователь Иисуса, который любит помогать другим обрести радость и целеустремленную жизнь через более глубокую близость с Богом.Она является автором, соавтором или участником более 20 книг и написала более 2000 других статей, молитв, поздравительных открыток и других вдохновляющих произведений. Ее ежедневная молитва Daily in Your Presence доступна для доставки через Crosswalk.com . Вы можете узнать больше о Ребекке по телефону www.rebeccabarlowjordan.com .
Фото: GettyImages / lolostock
10 лучших христианских советов по медитации
Христианская медитация требует времени, чтобы побыть наедине с Иисусом, поразмышлять о Его качествах и вспомнить все, что Он для нас сделал.Это не упражнение для роста в религии, а, скорее, для укрепления ваших отношений.
Какие христианские советы по медитации? христианских советов по медитации включают в себя: медитацию на Слово Божье, медитацию на искусство, планирование времени для медитации, поиск тихого места, медитацию без отвлекающих факторов, медитацию на творение, использование дыхательной молитвы, медитацию с поклонением, наземные медитации и поиск ответственного партнера. .
Вот 10 христианских советов по медитации, которые я нашел, чтобы помочь вам в ваше время с Иисусом:
- Медитируйте над Словом Бога
- Медитируйте через искусство
- Назначьте время для медитации
- Выберите свое тихое место
- Медитируйте, не отвлекаясь
- Медитируйте о Божьем творении
- Медитируйте через поклонение
- Медитируйте через дыхание Молитвы
- Практика заземления Размышления
- Найдите друга по подотчетности
Для начала давайте посмотрим, как мы можем размышлять над Словом Бога.
1. Размышляйте над Словом Божьим
Его радует наставление Господа, и он размышляет над ним днем и ночью.
Псалом 1: 2 CSB
Размышлять над словом Божьим — это самое важное, что мы можем делать как христиане. Это откровение Бога о Себе нам и самом Его дыхании.
Поскольку Слово Божье живо и действенно, мы знаем, что, размышляя над ним, мы можем испытать покой и мир даже в самые трудные времена.
Теперь посредничество Бога не всегда должно выглядеть так, как будто вы запираетесь в своей комнате на несколько часов, но вместо этого вы можете попробовать несколько забавных, творческих способов посредничества.
Некоторые из этих способов — записывать в дневнике разные стихи, запоминать их, закрашивая слова, или сочиняя песни, которые будут сопровождать их, если вам нравится играть на музыкальном инструменте.
Еще один совет для размышления над Словом Бога — написать короткие стихи из обещаний Бога на стикерах или карточках и разложить их по всему дому, где вы будете регулярно их видеть .
Вы можете сделать эти открытки настолько забавными и милыми, насколько захотите, может быть, даже сделайте так, чтобы они делались ими с детьми, друзьями или другими членами семьи.
2. Медитируйте через искусство
Посредничество через искусство во многом похоже на ведение дневника через библейские стихи. Вы можете использовать искусство, такое как рисование, наброски или живопись, медитируя на Господа или отрывок из Священного Писания.
Независимо от того, хорош ли вы в искусстве или нет, посредничество посредством искусства может быть развлечением для любого и отличным способом передать вещи Богу и прославить Его за то, кто Он есть.
Бытие 1 описывает Бога как Творца и говорит нам, что мы были созданы по Его образу, благодаря этому у нас есть способность быть творческими и проявлять Его характер через наше искусство.
Я лично знаю людей, которые использовали искусство, чтобы показать видение, которое Бог дал им, или даже нарисовать свои чувства таким образом, чтобы они могли ощутимо отдать эти чувства и передать их Богу.
Способы использования искусства для творчества во славу Бога безграничны, и другие способы, такие как скульптура, гончарное дело, архитектура и многое другое, также можно использовать для размышлений о том, кто такой Бог.
3. Назначьте время для медитации
В современной культуре мы быстро устанавливаем время для разных графиков и придерживаемся их.Будь то работа, спорт или встречи с коллегами и друзьями, мы редко опаздываем или игнорируем свои обязательства. Точно так же, , мы можем намеренно планировать время с Иисусом и размышлять о Нем.
Легко забыть, что медитация на самом деле полезна и успокаивает нас, потому что у нас просто нет времени. Но я бы посоветовал вам остановиться прямо сейчас и подумать о времени, которое вы можете создать еженедельно или даже ежедневно, чтобы размышлять над словом Бога.
Было бы полезно создать напоминание или заметку на вашем телефоне? Не могли бы вы создать персональный календарь или журнал, чтобы задокументировать время, проведенное во время медитации, и, возможно, записывать то, что вы узнали каждый раз?
Тем не менее, вы предпочитаете планировать свое время и превращать медитацию в Священное Писание в регулярную встречу с Богом, знайте, что этот совет здесь не для того, чтобы сделать вас законником в отношении имеющегося у вас времени, а для того, чтобы побудить вас сознательно проводить время в медитации. .
4. Выберите свое тихое место
Так же, как при выборе времени для медитации, еще один совет — выбирайте тихое место.
Но весть о нем распространилась еще больше, и большие толпы собирались, чтобы послушать его и исцелиться от своих болезней. Тем не менее, он часто удалялся в безлюдные места и молился.
Луки 5: 15-16 CSB
Даже Иисус ушел помолиться Отцу и побыть один. Он выбрал тихое место в мире, полном хаоса.Иисус знал, что предстоит многое сделать, где можно будет найти и людям, которых нужно исцелить, но Он все же принял решение сосредоточиться на Боге и в первую очередь размышлять над Его Словом.
Но когда вы молитесь, войдите в свою личную комнату, закройте дверь и молитесь своему Отцу, который находится в тайне. И ваш Отец, который видит втайне, вознаградит вас.
Матфея 6: 6 CSB
Здесь, в Евангелии от Матфея 6, Иисус говорит нам, что хорошо побыть наедине с Отцом, и не для того, чтобы наша мотивация соответствовала награде, а потому, что сама награда заключается в том, чтобы находиться в присутствии Отца и впитывать Его благость. и любовь.
Мы можем медитировать в тихом месте, где мы можем следовать за Иисусом и слушать Его голос даже в самые безумные времена, что подводит меня к следующему совету.
5. Медитируйте, не отвлекаясь
Медитировать, не отвлекаясь, легче сказать, чем сделать. Наше общество так очаровано мгновенным удовлетворением и получением всего как можно быстрее.
Неоднократно мы обнаруживаем, что тянемся к своим телефонам, чтобы отвлечь нас от суровой реальности и чувств жизни.
Hillsong Young and Free наилучшим образом выразили это в своей песне Best Friend,
Я не хочу разговаривать по телефону, но я не могу быть один
Добро пожаловать на современный лад
Пытаюсь быть кем-то, кем я не являюсь, но это не то, что я хочу
Скажи мне, что есть другой способВсе из огней, за которыми я гнался, теперь потускнело
Все дешевые острые ощущения были потрачены впустую
Скажи мне, почему план общества должен определять меня
Конечно, есть более высокий путь
Это печальная правда, но мы знаем, что у нас есть победа во Христе, чтобы преодолеть отвлекающие факторы, сосредоточившись на Иисусе.Далее в этой песне текст указывает на Иисуса, как и знаменитая библейская история о Петре, идущем с Ним по воде.
Когда Петр начал тонуть и отвлекся от всех реальных отвлекающих факторов своего мира, единственное, что вернуло его, — это просьба Иисуса спасти его.
Точно так же, когда мы отвлекаемся, когда пытаемся медитировать на Бога, все, что нам нужно сделать, это призвать имя Иисуса, чтобы переориентировать нас и приблизить нас к Нему.
Иногда нам не нужно, чтобы буря отвлекающих факторов исчезла, нам просто нужно взывать к Иисусу.
6. Размышляйте о творении Бога
Один из лучших способов установить связь с Богом и узнать, Кто Он есть, — это Его творение.
Сама природа является выражением того, кем является Бог. Звезды и космос раскрывают Его безграничность. Океан показывает Его глубокую любовь, а песок на берегу моря показывает нам, как много Он думает о нас.
Размышляем ли мы о величии Бога через восход солнца или о Его игривости в возбужденном щенке, размышления о Его творении могут быть забавным и задумчивым способом медитации.
Составление списка или выписывание того, что мы наблюдаем о Боге через Его творение, может быть особенно увлекательным занятием, особенно потому, что это такой простой способ для Бога говорить нам новые и глубокие истины. Мы также можем оглянуться на наши открытия, когда мы идем, и поразиться тому, чему Бог учил нас на протяжении всего этого процесса.
Убедитесь, что вы поклоняетесь не самому творению, а Создателю, потому что в Нем все было создано и объявлено добром, включая вас.
7.Медитация через поклонение
Поклонение — это не только способ восхвалять Бога и провозглашать достоинство Иисуса, но также способ для Святого Духа служить нам и говорить с нами о том, кто такой Бог. Поклонение создает пространство для размышлений о Нем и слушания того, что Он нам говорит.
Поклонение необязательно должно проводиться один раз в неделю по воскресеньям. Когда Иисус пришел, Он сказал, что мы можем поклоняться в любое время.
Но приближается час, и уже настал, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в Духе и истине.Да, Отец хочет, чтобы такие люди поклонялись ему.
Иоанна 4:23 CSB
Посредничество — это то, чем мы не занимаемся раньше или к чему мы должны стремиться, а, скорее, это постоянное поклонение Богу, которое должно руководствоваться Святым Духом.
Чтобы быть посредником через поклонение, знайте, что вы тоже можете получать от этого удовольствие. Некоторые способы сделать это — создать плейлист для поклонения, который вы можете проигрывать дома, в машине или где угодно. Вы можете потратить некоторое время, просто пробуя новые песни или даже новые музыкальные жанры с Иисусом, чтобы поклоняться Ему.
Если вы чувствуете, что действительно соединяетесь с Иисусом через поклонение, возможно, посмотрите на следующий христианский концерт, который состоится в вашем районе, и составьте план. Это может быть интересный способ провести время с Иисусом, а также хорошая возможность пригласить других на прогулку.
Еще один удивительный способ поклоняться Богу и выражать свою любовь к Нему — танцевать во время поклонения. Обычно многие церкви останавливаются на поднятии рук во время поклонения, в этом нет ничего плохого, но в Библии говорится, что даже царь Давид танцевал как дурак во славу Бога.
И танцевал Давид перед Господом изо всех сил, в священнической одежде. Итак, Давид и весь народ Израиля несли Ковчег Господа с радостными возгласами и звуком бараньих рогов.
2 Царств 6: 14-15 NLT
Лично у меня есть друг, который просит Иисуса научить ее танцевать. Конечно, сначала она боролась со страхом перед тем, что о ней думают люди. Наконец, она начала танцевать, я имею в виду действительно танцевать, профессионально танцевать, не беря уроки танцев в своей жизни.
Она сделала все для Иисуса и все время была ведома Святым Духом, не натыкаясь ни на что по пути, хотя ее глаза были полностью закрыты. Поклонившись Богу, она рассказала мне о том, как люди подходили к ней, плача, и говорили, что водительство Святого Духа в ее танце вдохновило их вырваться на свободу и поклониться Богу в Духе.
Сейчас мой друг находится в процессе создания безопасного места, где люди могли бы танцевать с Иисусом, и у него появилась идея танцевать искусство.
Независимо от того, как вы решите поклоняться Богу, знайте, что это будет красиво и все для Его славы. Если вы не уверены в поклонении или в том, как с ним приблизиться к Богу, попросите Иисуса помочь вам и дать вам творческие способы поклоняться Ему, будь то танцы, музыка или искусство.
8. Медитируйте через дыхательные молитвы
Дыхательные молитвы — это короткие молитвы, составленные из библейских стихов, заимствованных молитв или вашей собственной молитвы. В течение дня вы можете медитировать, сосредотачиваясь на своем дыхании и произнося эти молитвы на вдохе и выдохе.
Примером этого может быть, если вы чувствуете беспокойство, вдохните и подумайте или произнесите Псалом 27: 1…
Господь — мой свет и мое спасение —
Выдох…
кого мне бояться?
И так далее. С чем бы вы ни боролись, вы можете найти стих, который утешит вас и укрепит. Если вы не запомнили стих, не беспокойтесь, , вы всегда можете излить свое сердце Богу своими словами, независимо от того, через что вы проходите.
Помните, когда вы действительно глубоко дышите, ваша грудь — это не то, что движется вверх и вниз, а ваш живот.
Попробуйте со мной:
Положите одну руку на живот, а другую руку на грудь.
Вдох. Господи, ты мой пастырь. Выдохните. Ты защитишь меня. Вдох. Вы знаете, что я сейчас борюсь. Выдохните. Но я верю в тебя.
Чувствовали ли вы, как поднимается живот, когда вы глубоко дышали? Если нет, ничего страшного, всегда есть время попрактиковаться.
Молитесь ли вы дыхательными молитвами через псалом, свои собственные слова или заимствованные молитвы, которые вы слышали от кого-то другого, знайте, что это нормально — отдавать эти вещи Богу и медитировать на Него.
9. Практика заземляющей медитации
Заземление — это проверенный психологический метод, помогающий сосредоточиться и успокаивать нас. Он обычно используется и наиболее полезен, когда вы чувствуете сильную тревогу.
Хотя существует множество упражнений на заземление, я обнаружил, что самым умиротворяющим является заземление через чувства.Вы можете попросить Иисуса помочь вам успокоить ваши нервы через это занятие и поблагодарить Его за успокаивающие практики, которые Он установил в вашей жизни, и за то, над чем Он дал вам медитировать.
Для заземления сначала подумайте о пяти вещах, которые вы можете увидеть. Сознательно назовите их. Не торопитесь через них.
Затем перечислите четыре вещи, которые вы можете услышать. Опять же, не торопитесь.
Теперь назовите три вещи, которые вы можете услышать, две вещи, которые вы можете почувствовать, и одну вещь, которую вы можете попробовать.
Это упражнение призвано заземлить вас или вернуть к реальности, чтобы вас не переполняли негативные эмоции.Теперь, когда есть реальные ситуации, которых нам следует опасаться, вы должны использовать это упражнение, чтобы напомнить вам, что вы в безопасности и что Бог защищает вас.
Одна вещь, которую я хотел бы добавить, — это перечислить пять вещей, за которые я благодарен, а также перечислить все, о чем я могу думать, которые напоминают мне о присутствии Иисуса. Таким образом, мы можем медитировать на Него, даже когда мы чувствуем себя подавленными или напуганными.
10. Найдите друга по подотчетности
Последний в нашем списке — поиск друга по подотчетности.Это не значит, что они должны быть с вами и отслеживать каждый раз, когда вы медитируете, но если вы действительно хотите развить свою способность медитировать на Бога, Его Слово и Его характер, возможно, стоит пригласить кого-нибудь еще. в это.
Таким образом, этот человек может проверить, как у вас дела, и помочь вам понять, что работает хорошо, а что не работает.
Если вы такой же речевой процессор, как я, вы можете найти это полезным, чтобы обсудить, где вы зацикливаетесь, а также обработать все способы, которыми Бог встретил вас в этом и вырастил вас.
Подотчетность — это библейское понятие, объясняющее, как, когда у нас есть кто-то, кто знает, над чем мы работаем, мы с большей вероятностью выполним его и увидим здоровые результаты.
Конечно, к этому партнеру следует подходить осторожно, поскольку вы хотите, чтобы кто-то, кому вы могли доверять, указывал бы вам на благодать и, самое главное, на Иисуса.
Вопросы христианской медитации
По мере того, как вы укрепляетесь в своих отношениях с Иисусом, знайте, что Он всегда будет вести вас к правильным советам и поможет вам опосредствовать Его и Его слово, все, что вам нужно сделать, это попросить.
Знайте, что вам не обязательно пробовать все перечисленные советы, но я бы посоветовал вам начать с тех, которые, по вашему мнению, будут наиболее интересными и интересными для вас, и помните, что независимо от того, что вы проходя через это, Иисус будет рядом, чтобы помочь вам помнить о Его доброте и размышлять о Его любви.
Католическая церковь и школа Святой Риты в Вебстере, штат Нью-Йорк,
Мессы выходного дня проходят по субботам в 17:00 и по воскресеньям в 8:00 и 10:30.
Будние мессы по понедельникам, вторникам, средам * (* причастие), пятницам в 8:15 и по четвергам в 18:00.
Церковь Святой Риты поощряет, но не требует, чтобы все участники, вакцинированные и непривитые, носили маски, находясь внутри зданий Святой Риты.
Вперед в вере
Начало обращения в католическое служение
Спасибо за все, что вы сделали для того, чтобы наш приход оставался живым религиозным сообществом в это непростое время. Мы очень ценим вашу позитивную энергию, участие и поддержку!
Мы открыли CMA в минувшие выходные в Массачусетсе.«Вперед в вере» — идеальная тема для Обращения к католическому служению (CMA) в этом году, поскольку мы все идем своим путем, пытаясь преодолеть пандемию и продолжить наш путь в вере и служении другим
Первое письмо CMA от меня и епископа Сальваторе Матано было отправлено на прошлой неделе. Ваш подарок поддерживает такие служения, как: католические благотворительные организации; Городские, сельские и многокультурные программы и министерства; ИТ поддержка; Человеческие ресурсы; Управление зданием и недвижимостью; и обучение семинаристов.Эти служения приносят прямую пользу нашему приходу.
Хотя общая епархиальная цель не увеличилась, наша доля увеличилась на 7000 долларов. Если наша цель увеличилась, значит, я знаю, что цель прихода с трудностями или меньшего размера уменьшилась. Это еще одно служение, которое мы поддерживаем! В прошлом году мы превысили нашу цель на 7000 долларов, поэтому наше увеличение для этих небольших церквей возможно. В прошлом году у нас было 83 новых домохозяйства, и средний размер подарков для 525 домохозяйств увеличился!
Если вы пропустили видео CMA, вы можете посмотреть его онлайн здесь.Пожалуйста, молитесь о вашей поддержке в этом году и примите обязательство как можно раньше. Обязательно подумайте о том, чтобы дать залог на срок более 7 или 8 месяцев и таким образом увеличить сумму, которую вы можете дать.
Если вы не получили письма или если вы новичок в нашем приходе, мы будем очень признательны за ваше участие. Конверты для пожертвований доступны в области приветствия в церкви ИЛИ щелкните ссылку для пожертвований CMA здесь.
CMA — очень важное предприятие нашего прихода.Двигаясь «вперед с верой», мы можем вместе выполнить свою приходскую долю в CMA, и еще раз сделать это до Рождества! Большое спасибо за понимание, сотрудничество, молитву и участие!
~ Пт. Тим
Подробнее
Введение в воскресные чтения Священных Писаний — 10 октября 2021 г.
Двадцать восьмое воскресенье обычного времени
«Иди, продай то, что у тебя есть, и раздай бедным и
»
У вас будет сокровище на небесах; Тогда иди, следуй за мной »
Наши чтения в это воскресенье учат нас важности непривязанности к вещам этого мира — будь то богатство, удовольствия, власть или честь.Только опустошив себя от всего этого, мы можем освободить место для Бога в нашей жизни. все богатства, которые может предложить земля. И тем не менее: «Все хорошее вместе пришло ко мне в ее компании, а бесчисленные богатства — в ее руках». Это удивительно соответствует тому, чему Иисус учит нас в сегодняшнем Евангелии: «Идите, продайте то, что у вас есть, и раздайте бедным, и будете иметь сокровище на небесах.
Читая Послание (Евреям 4: 12-13), мы узнаем, что Слово Божье (Иисус) проникает в самую нашу душу. От него ничего не скрывается. Это он знает все, и именно ему мы должны дать отчет.
В нашем евангельском чтении (Марка 10: 17-30) Иисус противоречит преобладающему пониманию того, что богатство и имущество были знаком Божьего благоволения и благословения. Для Иисуса они были отвлечением, которое могло увести нас от Царства Божьего.
Иисус учит нас, что наша привязанность к вещам этого мира может только отвлечь нас от полной зависимости и послушания Богу.Мы должны быть готовы отказаться от них в любой момент. В сегодняшнем Евангельском отрывке богатому молодому человеку был дан выбор — выбрать Иисуса или выбрать свое состояние и имущество. К сожалению, он выбрал последнее. Как бы мы выбрали? Может быть, пора подумать — владеет ли нами наша собственность; или можем ли мы отделиться от вещей этого мира, чтобы полностью сосредоточиться на Боге Царства?
Подробнее
Суббота, 2 октября
8:00 Школьный марафон в парке North Ponds
16: 00-16: 30 Признания — Комната 1
17:00 Месса
20:15 Ночная молитва — Facebook
Воскресенье, 3 октября
8:00 Месса
10:30 Месса
13:00 Благословение домашних животных — Школьная петля
18:30 Молодежное служение / Подтверждение — Церковь
20:15 Ночная молитва — Facebook
Понедельник, 4 октября
8:15 Ежедневная месса
9-9: 30 Признания — Комната 1
16:30 Семейная ночь Формирование веры
18:00 Семейная ночь Формирование веры
20:15 Ночная молитва — Facebook
Вторник, 5 октября
8:15 Ежедневная месса
9-9:30 Евхаристическое поклонение
9:00 WEROC — Комната 1
10:30 Молитвенная шаль — Комната 1
17:45 ChristLife — Спортзал
20:15 Ночная молитва — Facebook
Среда, 6 октября
8:15 Служба причастия
19:00 Репетиция хора взрослых
19:30 NO Ночная молитва
Четверг, 7 октября
17:30 Евхаристическое поклонение
18:00 Ежедневная месса
20:15 Ночная молитва — Facebook
Пятница, 8 октября — НЕТ школы
8:15 Ежедневная месса
20:15 Ночная молитва — Facebook
Суббота, 9 октября
16: 00-16: 30 Признания — Комната 1
17:00 Месса
20:15 Ночная молитва — Facebook
Воскресенье, 10 октября
8:00 Месса
10:30 Месса
11:30 Изучение Библии: Евхаристия — Спортзал
11:30 Церемония награждения рыцарей Колумба — Церковь
20:15 Ночная молитва — Facebook
.
Великие князья Владимир Александрович (стоит), Александр Александрович (второй справа) и другие. Кёнигсберг (Германия). 1862 г. Фотограф Г. Гессау
Императрица Мария Александровна родила императору Александру II двух дочерей и шестерых сыновей.
Судьба старших детей августейшей четы сложилась печально. Первенец – великая княжна Александра Александровна умерла в 1849 году от менингита, не дожив до 7 лет. Второй ребёнок и старший сын – цесаревич Николай Александрович, который мог бы войти в историю России и мира под именем Николая II, скончался от туберкулезного менингита в возрасте 21 года в 1865 году.
Наследником Царя-Освободителя стал его второй сын великий князь Александр Александрович, 175-летие со дня рождения которого мы отмечаем в 2020 году. Третьим был великий князь Владимир Александрович. От него происходит ныне здравствующая старшая линия Российского императорского дома.
Из детей Александра II император Александр III и великие князья Владимир и Сергий оставили наиболее заметный исторический вклад. Целью данного доклада является характеристика взаимоотношений двух старших братьев.
Владимир был младше Александра на 2 года. Он родился в Санкт-Петербурге 10 апреля 1847 года (1)[1].
Первичным воспитанием маленьких Александра и Владимира, кроме гувернанток, занимался «дядька» — унтер-офицер лейб-гвардии Семеновского полка Тимофей Хренов. В 1849 году по воле деда императора Николая I ко всем трём внукам был определён в наставники директор Пажеского корпуса генерал-майор Николай Васильевич Зиновьев, помощником коего состоял полковник Григорий Федорович Гогель. Т. Хренов продолжал обучать великих князей строевым приёмам.
Приёмы воспитания и обучения мальчиков были строгими. Подъем наступал в 7 часов утра (Владимиру было 3 года!). Дети молились и шли поприветствовать отца. Затем им разрешалось побегать по аллеям, где в то же время имел привычку прогуливаться Николай I. Встретив дедушку, внуки выстраивались во фронт и обнажали головы. В 9 часов проходил ритуал приветствия матери. Далее следовали: строевые занятия, лёгкий завтрак, обучение стрельбе, гимнастические упражнения. В полдень августейшие ученики поручались преподавательнице грамматики Вере Николаевне Скрипицыной. Через два часа полагался обед. Спустя много лет Владимир Александрович, знавший толк в кулинарном искусстве и умевший ценить его по достоинству, не раз вспоминал, насколько скромным было великокняжеское меню в пору его детства.
После обеда полагалась часовая прогулка в коляске в окрестностях Царского Села. Чаепитие устраивалось в 4 пополудни. Затем дважды в неделю великие князья обучались танцам, а в иные дни им разрешалось кататься на лодке или резвиться в парке. В 7 часов они принимали вечерний чай у матери, а в 8 часов, получив благословение родителей и помолившись Богу, отходили ко сну.
Несмотря на жёсткую дисциплину, атмосфера воспитания великих князей была доброй. Они росли в духе любви и уважения к родителям и воспитателям и были чрезвычайно привязаны друг к другу. Эти чувства они пронесли через всю жизнь, несмотря на то, что с годами, наряду с внешним и внутренним сходством, у каждого всё более проявились разные индивидуальные качества.
Членов императорского дома с детства приучали к бережливости и внимательному учёту своих средств. У Александра III крайняя экономность сохранилась до конца дней. Владимир Александрович был несколько более широк в тратах, но и он старался ограничивать себя. Нужно отметить, что значительная часть карманных денег расходовалась юными великими князьями не на собственные развлечения, а на подарки родным и друзьям, на благотворительные лотереи и т.п.
С семи лет великие князья производились в чин прапорщика, и с этого момента начинался отсчёт их воинской службы.
По мере взросления августейших подростков расширялся круг изучаемых ими наук. С 1852 года русский язык, историю России и мира, географию и немецкий язык великим князьям начал преподавать знаменитый филолог и историк Яков Карлович Грот. Потом появились новые предметы и отдельные преподаватели по каждой из дисциплин.
18 февраля 1855 года почил император Николай I Незабвенный. Цесаревич стал императором Александром II, а титул наследника престола перешёл к 11-летнему Николаю.
Во второй половине 1850-х годов в среде педагогов при императорской семье произошёл разлад. Август Фридрихович Гримм, приставленный к великим князьям по желанию бабушки вдовствующей императрицы Александры Феодоровны, затеял интригу, в результате которой оказались отстранёнными от воспитания любимые наставники генерал Н.В. Зиновьев, полковник Г.Ф. Гогель, Я.К. Грот и другие. Александр и Владимир расставались с ними со слезами. Но и А.Ф. Гримм не удержался на своей должности. В 1860 году воспитателем Александра и Владимира стал генерал-майор граф Борис Александрович Перовский. Ему же было поручено заведовать их Конторой (то есть, управлением делами).
В своих докладах императору граф Б.А. Перовский отмечал, что Владимир обнаруживает больше способностей к учёбе, чем старший Александр и младший Алексей. Но нет в мире совершенства: с другой стороны, он склонен «к лени и ко всякому роду сибаризма» (2) [2]. Иногда Владимир позволял себе засыпать на занятиях, и графу приходилось его будить.
Получив достодолжную начальную подготовку, великие князья были зачислены в 1-й Кадетский корпус. В июле 1864 года их отправили в Красное Село на летние сборы – Александра командиром стрелковой роты, а Владимира командиром 3-го отделения 1-й роты Образцового пехотного батальона. Это была уже гораздо более серьезная жизненная школа, которую юноши прошли вполне достойно.
Братья подшучивали над Владимиром, который, будучи тучнее их, тяжеловесно смотрелся в седле. Полнота великого князя стала следствием менее подвижного образа жизни. Виною тому явились обострения экземы, причинявшие ему серьезные страдания. На подтруниванье Владимир не обижался, понимая, что оно не носит оскорбительного характера.
В 1865 году императорскую семью постигло несчастье. Наследник цесаревич Николай Александрович, отправившийся на лечение в Европу, находясь в Ницце, не только не исцелился, но быстро угасал и, в конечном итоге, впал в бессознательное состояние. Александр Александрович поспешил к старшему брату, а вслед за ним выехали Александр II, Владимир и Алексей. Все они собрались у одра умирающего 10 апреля. 12 апреля наследник произнёс свои последние слова: «Стоп машина» и предал душу Богу.
Горе ещё больше сблизило братьев. Владимир и Алексей сопровождали Александра, ставшего отныне наследником престола, во время визита в Данию в июне 1866 года, с целью сватовства к бывшей невесте Николая Александровича принцессе Дагмар. На браковенчании 28 октября 1866 года братья исполняли обязанности шаферов августейшего жениха.
Владимир часто бывал у новобрачных. В апреле 1867 года вместе с братом и его супругой он посетил Москву. В мае того же года они на поезде прибыли в Ригу и на корвете «Аскольд» отплыли в Данию. В том же году они отправились в Париж, где участвовали в официальном визите своего отца во Францию. 25 мая 1867 года Александр и Владимир находились с Александром II и Наполеоном III в экипаже, когда террорист польского происхождения Антон Березовский совершил покушение на жизнь государя.
Владимир Александрович писал матери: «Вот уже второй раз, что, слава Богу, [Ему] было угодно спасти нас от близкой опасности. Тебе, конечно, известны все подробности этого покушения. Нового от себя ничего прибавить не могу. Только одно скажу, что вскоре после выстрела, когда я пришёл в себя, моею мыслию было, что покушение относилось к императору [Наполеону III]. Я, признаться, сказал, что мне долго не верилось, что этот человек был поляк! Теперь французы увидят, что значит благодарность поляков. Ведь несколько дней перед этим вышла полная амнистия!» (3) [3].
Этот первый визит во французскую столицу, омраченный террористическим актом, и общие впечатления от города тогда оставили у сыновей Александра II не самые лучшие воспоминания. Потом они полюбят Париж, а союз России с Францией, несмотря на глубинные различия в государственных и идейных устоях двух стран, станет одной из главных основ внешней политики Александра III.
В 1867 году Владимир принёс установленную законом династическую присягу и начал, как и старший брат, участвовать в заседаниях Государственного совета и присутствовать на докладах министров императору.
Ему было свойственно видеть собственные недостатки и упорно стараться бороться с ними. «Мы должны себя так вести, чтобы нам простили наше происхождение. А с эгоизмом этого невозможно, я это понимаю» (4) [4], — писал он матери.
Александр Александрович был произведен в генерал-майоры в 1865 году, Владимир Александрович – в 1868, когда старший брат уже стал генерал-адъютантом и генерал-лейтенантом. Наряду с традиционной военной службой, братьев объединяли и общие увлечения – коллекционирование оружия, антиквариата, старинной и современной живописи, собирание книг. Владимир был более страстным библиофилом, чем Александр, и это заметил их отец, оставивший в завещании распоряжение, чтобы его библиотека, составлявшая около 10 тысяч томов, перешла именно Владимиру.
Схожими чертами сыновей Александра II были статность, богатырская величественность и многие качества характера. Александр и Владимир особенно походили друг на друга, как в положительном, так и в отрицательном смысле. Они были просты в общении, искренни, доброжелательны и сострадательны, развиты духовно и хорошо образованы, но порой проявляли бестактность. Некоторые их фразы и шутки носили грубый характер и могли обидеть людей, особенно тех, кто их мало знал. Справедливости ради стоит отметить, что к простым людям они относились более вежливо, чем, например, к младшим членам династии или представителям аристократии. Это, конечно, задевало и подчас больно ранило лиц высокого происхождения. Но, быть может, некоторые из них и вправду заслуживали резкого отношения в большей степени, чем многие соотечественники, стоявшие ниже их на социальной лестнице того времени?
Летом 1866 года Александр и Владимир совершили путешествие по Волге, нанеся визиты в Тверь, Рыбинск, Ярославль, Кострому, Казань и Нижний Новгород. Когда Владимиру доводилось путешествовать одному, он делился своими впечатлениями с отцом и старшим братом.
Рост революционного терроризма в царствование Александра II, постоянная угроза жизни государя и его семьи, заставляли особенно тщательно позаботиться о будущем династии и обеспечении легитимной преемственности.
У цесаревича Александра уже родились сыновья Николай (1868-1918), Александр (1869-1870) и Георгий (1871-1899). Но Александр II желал, чтобы и следующие линии императорского дома получили продолжение, готовое воспринять наследие в случае трагической гибели старшей ветви императорского дома. Настало время устроить женитьбу великого князя Владимира. Рассматривалось несколько кандидатур невесты, но, в конце концов, государственные интересы и человеческие чувства совпали в намерении заключить брак Владимира с принцессой Мекленбург-Шверинской Марией-Александриной.
Мекленбургский дом – единственная германская династия славянского происхождения, происходящая от ободритского (5) [5] великого князя Никлота и его сына Прибыслава. Будущая жена Владимира Александровича гордилась этим и даже в шутку говорила, что она – более славянка, чем сами Романовы. Но она была воспитана в протестантизме, и вопрос смены исповедания оказался для неё чрезвычайно сложен (как впоследствии и для супруги великого князя Сергия Александровича св. великой княгини Елисаветы Феодоровны и супруги св. Николая II св. императрицы Александры Феодоровны).
На момент свадьбы Мария-Александрина не была готова перейти в православие и не хотела это делать формально и неискренно. Данный вопрос обсуждался в высочайшем присутствии Александра II и императрицы Марии Александровны с участием государственного секретаря князя Сергея Николаевича Урусова, министра императорского двора графа Александра Владимировича Адлерберга и министра юстиции графа Константина Ивановича Палена. Тщательно исследовав все духовные и правовые аспекты дела, государь, государыня и сановники сформировали единственно законную позицию, которая нашла воплощение в династическом акте, подписанном в день бракосочетания Владимира и Марии 16 августа 1874 года. На нем стояли подписи императора Александра II, цесаревича Александра и самого великого князя Владимира:
[Л. 1] «Разрешив сыну Моему Великому Князю Владимиру Александровичу вступить в брак с Ея Великогерцогским Высочеством Герцогинею Мариею Мекленбург-Шверинскою; и изъявляя согласие, чтобы Ея Высочество Герцогиня Мария, по особым семейным Ея обстоятельствам, не была обязана при предстоящих обручении и браке восприять Православное исповедание, — Я признал за благо установить в настоящем Фамильном Акте, для непременного, в будущем, исполнения, следующие, в отношении // [Л. 1 об.] сего брака, правила.
1. Если, по неисповедимой воле Божией, наследие Престола перешло бы к сыну Моему Великому Князю Владимиру Александровичу, а Супруга Его до того времени оставалась в лютеранском исповедании, то сын Мой Великий Князь Владимир Александрович, по разуму ст. 142-й Основных Законов, не иначе может получить право на Престолонаследие, как по восприятии Его Супругою Православного исповедания (6) [6];
2. Если бы Супруга Великого Князя Владимира Александровича, при переходе к Нему права Престолонаследия, не восприяла // [Л. 2] Православного исповедания; то Он должен быть признаваем добровольно отрекшимся от означенного права, с точным соблюдением постановлений, содержащихся в ст. 15-й (7) [7] и 16-й Основных Законов (8) [8];
3. Если бы, по неисповедимой воле Божией, Супруга Великого Князя Владимира Александровича, не восприяв Православнаго исповедания, кончила жизнь прежде перехода к Нему права Престолонаследия, — то, за прекращением Его брака с лицем иноверного исповедания, Он сохраняет право на наследование Престола;
4. В случае, указанном выше в ст. 2-й об отречении Великого Князя Владимира // [Л. 2 об.] Александровича, равно если бы, по неисповедимой воле Божией, Великий Князь Владимир Александрович кончил жизнь до восприятия Супругою Его Православного исповедания, — дети, от брака сего рожденные, сохраняют все права Престолонаследия, Членам Императорского Дома принадлежащие, по порядку установленному в Основных Законах.
Александр (9) [9]. Цесаревич Александр (10) [10]. Владимир (11) [11].
С. Петербург 16-го Августа 1874 г.» (12) [12]
Особая статья (article séparé) брачного контракта, подписанного представителями Александра II (отца жениха) и великого герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха-Франца II (отца невесты) в Петербурге 30 июля (12 августа н. ст.) 1874 г., гарантировала, что «Son Altesse Grand—Ducale Madame la Duchesse Marie, devenue par Son mariage Grande Duchesse de Russie, ne sera génée en rien dans l’exercice du culte Evangélique—Luthérien, dans lequel Elle est née et a été élevée” („Её Великогерцогское Высочество государыня герцогиня Мария, став в результате своего брака Великой Княгиней Российской, не будет иметь никаких препятствий в отправлении евангелическо-лютеранской религии, в которой она родилась и была воспитана»).
Определено, что Мария Павловна будет присутствовать на православных богослужениях, а дети от этого брака получат воспитание в православной вере, в соответствии с законами Российской империи («ils seront élevés dans la réligion orthodoxe, conformément aux lois de l’Empire de Russie») (13) [13].
Династический акт 16 августа 1874 года утверждает нижеследующие правовые положения:
1) Отречение (ни окончательное, ни условно-предварительное) члена Российского императорского дома от права на наследование престола, принадлежащего ему от рождения, может быть только добровольным и не может быть, по какой бы то ни было причине, «автоматическим».
2) Право определения круга лиц, к которым применяется действие статьи 142 (с 1906 г. — статьи 185), принадлежит исключительно царствующему императору как главе Российского императорского дома.
3) Давая разрешение на брак с иноверной особой члену Российского императорского дома, не обладающему непосредственным правом на наследование престола, глава династии может взять с него письменное обязательство исполнить определенные условия в том случае, если ему все-таки суждено будет унаследовать права и обязанности главенства в императорском доме.
4) Целью статьи 142 (с 1906 г. – статьи 185) является обеспечение православного исповедания императрицы-супруги. В связи с этим император (глава династии) может предъявить члену Российского императорского дома следующие требования: вступивший в брак с инославной особой, не принявшей православное исповедание после заключения брака, в случае перехода к нему прав престолонаследия, обязан либо обеспечить переход своей супруги в православие, либо подтвердить свое персональное добровольное отречение, которое, во всяком случае, не касается его потомства, рожденного и воспитанного в православии.
5) Брак с инославной принцессой, сам по себе, не лишает члена Российского императорского дома прав на престолонаследие и не накладывает морального обязательства отречься добровольно. В случае принятия супругой православия после заключения брака или смерти инославной супруги до перехода к нему прав престолонаследия, вопрос исчерпывается, и данный член династии становится главой императорского дома без условий и оговорок.
6. Статья 142 (с 1906 г. – статья 185) нисколько не затрагивает право на наследование престола потомством от браков членов Российского императорского дома с инославными принцессами: «дети, от брака сего рожденные, сохраняют все права престолонаследия, членам императорского дома принадлежащие, по порядку установленному в основных законах».
Применительно к линии Владимировичей, если бы престолонаследие дошло до великого князя Владимира Александровича, то он должен был либо уговорить свою жену принять православие, либо подтвердить свое добровольное обязательство окончательно отречься (14)[14]. В этом случае императором стал бы его сын Кирилл.
Когда в 1905 году по поручению св. Николая II секретное совещание обсуждало вопрос, какие наказания возможно применить к великому князю Кириллу Владимировичу в связи с его вступлением в брак без высочайшего соизволения, никто не подвергал ни малейшему сомнению наличие прав престолонаследия ни у Владимира Александровича, ни у Кирилла Владимировича (15)[15].
После того, как великая княгиня Мария Павловна 10 апреля 1908 года приняла православие, фамильный акт от 16 августа 1874 года утратил актуальность, так и не вступив в силу. Но он сохранил непреходящее значение для правильного понимания брачного законодательства Российского императорского дома в целом и, в особенности, порядка применения статьи 142 (с 1906 г. – статьи 185) (16) [16].
«Владимир и Михень (17) [17] произвели на меня самое приятное впечатление, — писал матери цесаревич Александр, — и Минни (18) [18] мне говорила, что Владимир совершенно переменился в последнее время в Крыму в своем обращении с женой, что сейчас же видно» (19) [19].
Своего первенца, появившегося на свет в 1875 году, Владимир и Мария назвали Александром в честь отца и старшего брата. Увы, малютка не дожил до двухлетия. Цесаревич Александр, глубоко сострадал брату. В своем дневнике он оставил запись за 4 марта 1877 года: «Я положительно верить не хотел, что этот ангел умрёт; такое чудное было дитя, как Владимир его нежно любил! Он болел уже давно, но серьезно заболел неделю тому назад, и в последние дни у него сделалось воспаление в лёгком, и умер окончательно от паралича сердца. Мы сейчас же поехали к Владимиру и Михень и застали их втроем с Мама, и маленький душка лежал на коленях у матери как будто спал. Невыразимо больно смотреть на бедного брата и его жену» (20) [20].
К тому времени у великокняжеской четы уже родился второй сын (21) [21]. Его назвали Кириллом. И следующим своим детям они дадут имена, ранее не входившие в традицию дома Романовых – Борис (1877), Андрей (1879), Елена (1882).
Известие о рождении сына Бориса застало Владимира Александровича в Болгарии в период его участия в Русско-турецкой войне 1877-78 гг.
Цесаревич Александр и великий князь Владимир разделяли сочувствие большинства соотечественников к угнетённым в Османской империи единокровным и единоверным народам Балканского полуострова. Сообщения о восстании против турецкого гнёта и о начавшейся жестокой резне, жертвами которой стали не только инсургенты, но и мирное население, включая совершенно беззащитных женщин, детей и стариков, всколыхнули Россию. Тем не менее, Александр II надеялся решить кризис мирными средствами. Однако позиция Турции не оставила на это шансов. 12 апреля 1877 года государь подписал манифест о начале войны. Боевые действия против Турции начали Дунайская и Кавказская армии. Ими командовали, соответственно, братья императора – великий князь Николай Николаевич Старший и великий князь Михаил Николаевич.
Сам Александр II с цесаревичем Александром и великими князьями Владимиром и Сергием отбыл в действующую армию 21 апреля 1877 года. Наследник престола получил под начало Рущукский (Восточный) отряд, а Владимир – входивший в его состав 12-й армейский корпус. 20-летний Сергий Александрович состоял при цесаревиче.
Вернувшийся из плавания великий князь Алексей Александрович также прибыл в июне 1877 года в действующую армию и был назначен начальником всех морских команд на Дунае.
Суждено было принять участие в войне и 17-летнему великому князю Павлу Александровичу, младшему из сыновей Александра II. Он с сентября 1877 года состоял при отце при Императорской главной квартире.
Братьям предстояло в боевых условиях проявить свои знания и умения, полученные в процессе военной подготовки. Наиболее ответственная задача стояла перед цесаревичем Александром и великим князем Владимиром.
Рущукская крепость имела высокое стратегическое значение. Турецкий гарнизон составлял около 30 тысяч человек. Рущукский отряд под командованием цесаревича должен был взять её в кратчайшее время. 10 июля началась военная операция. Однако первая неудача русской армии под Плевной 12 июля привела к приостановке наступления на Рущук и занятию оборонительной позиции.
Рущукский отряд расположился по левому берегу реки Черный Лом, периодически осуществляя вылазки. В них отличился великий князь Владимир Александрович, подробно и с воодушевлением докладывавший старшему брату о рейдах против неприятеля под его руководством и при личном участии (22) [22].
Победный итог Русско-турецкой войны 1877-78 гг. оставил в общественном сознании преимущественно светлые воспоминания об этой освободительной кампании, талантах и героизме русских солдат, офицеров и генералов. Но объективность требует признать, что в ходе войны были допущены стратегические и тактические просчёты командования, приведшие к большому количеству жертв, на первом этапе имели место неудачи, весьма неудовлетворительно организовывалось снабжение действующей армии.
Основная ответственность за негативные явления в ходе этой кампании многими исследователями военной истории возлагается на главнокомандующего великого князя Николая Николаевича Старшего и его штаб. Конечно, при изучении любых фактов и обстоятельств возможны разные интерпретации, и никто не имеет права считать своё мнение «истиной в последней инстанции», тем более, исследователи, рассматривающие события извне и спустя много лет после их завершения. Ценнее свидетельства непосредственных участников боевых действий. В отрицательной оценке полководческих талантов своего дяди сходились цесаревич Александр и великий князь Владимир.
Александр Александрович писал брату: «Да уж, угостили нас с тобой в эту кампанию, положительно, выезжали на нашей шее 5 месяцев, а теперь, того и смотри, что закидают грязью. Я могу тебе откровенно сказать, зная, что ты никому не передашь моих слов. Подчас положительно руки опускаются, и хочется проситься вон, и если бы не присутствие Папа при армии, я бы давно это сделал. Не думаю, что мне грешно думать о своей репутации, она мне, может быть, более чем кому-либо нужна, и потерять её из-за бездарности и глупости главнокомандующего мне бы не хотелось» (23) [23]. Цесаревич в этом письме отмечает, что не делился своими переживаниями и видением ситуации даже с женой, но не может удержаться, чтобы не сообщить брату, «зная, что ты разделяешь мой взгляд на это».
По свидетельству военного министра Дмитрия Алексеевича Милютина, цесаревич Александр характеризовал великого князя Николая Николаевича Старшего даже ещё хлестче: «Если бы я не знал, что он такой дурак, то я назвал бы его подлецом» (24) [24].
Владимир соглашался со старшим братом. Например, даже в январе 1878 года, уже после взятия Плевны (25) [25] и других впечатляющих побед, он писал цесаревичу относительно общей обстановки в войсках: «(…) если бы мы имели дело с нормальным главнокомандующим, то, конечно, ничего подобного случиться не могло, но мы вертимся в каком-то хаотическом царстве, в котором ужасающая бездарность об руку с тупоумным чванством бешено откалывают трепака» (26) [26].
Из-за общих создавшихся трудностей и великий князь Михаил Николаевич с его Кавказской армией тоже оказались вынуждены временно остановить наступление.
5 месяцев длилась героическая оборона Шипкинского перевала, осажденного Турецкой армией.
Уяснив, что осада Шипки затянулась, турецкий мушир (маршал) германского происхождения Мехмет-Али-паша (27) [27] начал наступление на позиции Рущукского отряда.
В сражении 9 сентября 1877 года русские воины под командованием цесаревича Александра и великого князя Владимира одержали важную победу у Чаирки. Все турецкие успехи за август были этим практически уничтожены. Турецкая армия отступила. Мехмет-Али-паша лишился должности.
Цесаревич и великий князь за эту битву были возведены в достоинство кавалеров Ордена Святого Владимира с мечами (Александр Александрович – I степени, а Владимир Александрович — II степени).
В ноябре последовали победы у Трестеника и Мечки (14 и 30 ноября). Во время этих боев цесаревич Александр и великий князь Владимир находились на передовой, их жизнь подвергалась постоянной опасности, но они «не считали удобным» наблюдать за ходом сражения из укрытия. За проявленный у Трестеника и Мечки героизм они удостоились звания Георгиевских кавалеров: цесаревич – II степени, а великий князь – III степени). Их общее отношение к награждению выражено в словах из письма Владимира Александровича императрице Марии Александровне: «Я принял эту высокую награду не как лично мною заслуженную: не я умирал, не я проливал кровь свою» (28) [28].
28 ноября 1877 года армия мушира Османа-Нури-паши капитулировала в Плевне. 23 декабря Западный отряд Русской армии занял Софию, а Южный отряд окружил и пленил 30-тысячную армию Весселя-паши при Шейново. 3-5 января 1878 г. под Пловдивом (Филиппополем) была разгромлена армия Сулеймана-паши. 8 января без оказания сопротивления сдался Адрианополь.
Рущукский отряд цесаревича Александра 14 января 1878 года занял Разград, а на следующий день – Осман-Базар. Турция потерпела полное поражение (29) [29]. Сан-Стефанский мирный договор 3 марта 1878 года закреплял победу России и освобождение Балканских народов. К сожалению, Берлинский конгресс 1 июня – 1 июля 1878 года сократил достижения, купленные драгоценной кровью русских солдат и балканских народов.
Во всяком случае, русские воины вернулись на Родину с чувством исполненного долга. Те же ощущения были в душах императора, его наследника и великих князей. Но и Александр Александрович, и Владимир Александрович вынесли из своего участия в войне глубокое отвращение к ней. Владимир писал матери о своих впечатлениях от наблюдавшейся им обработки ран изувеченных в боях солдат: «Не могу пожаловаться на слабость моих нервов, но Боже, что это за ужас война во всей её наготе!» (30) [30].
В последний период царствования Александра II в России нарастали кризисные явления. «Великие реформы» воспринимались далеко неоднозначно и подвергались нападкам как слева, так и справа. Неуклонно ширился революционный терроризм. Элита Империи в ту пору утратила идейное единство. Одна её часть считала необходимым существенно скорректировать реформы в сторону консерватизма, а другая полагала правильным, наоборот, идти дальше по пути либерализации, чтобы предотвратить революцию и модернизировать страну эволюционным путем.
В династии «либеральную партию» представлял великий князь Константин Николаевич со своим семейством.
Цесаревич Александр Александрович, напротив, критически относился к либерализму и был живым знаменем консервативного традиционализма.
Великий князь Владимир Александрович осознанно и глубоко разделял убеждения старшего брата.
При этом они вовсе не были противниками разумной модернизации и отнюдь не считали всех без исключения либералов «врагами России». Цесаревич, правда, относился к ним суровее и категоричнее. Владимир иногда старался оказать умиротворяющее воздействие на брата: «Ты обвиняешь людей высокопоставленных, что они не любят Россию и не знают её. С первым я не могу быть вполне согласен: я убежден, что они её по-своему любят. Второе: они её совсем не знают. С этим я согласен. Мы имеем министров военного, финансов, юстиции и т.д. Между ними царствует полнейшая неусобица, всякий тянет в свою сторону; общей солидарности никто из них не хочет признавать. При таких условиях общей цели существовать, конечно, не может» (31) [31]. Оценки Владимиром Александровичем либералов и их отношения к России, похоже, не утратили своей актуальности и в наши дни…
Пока либералы и консерваторы полемизировали о путях реформ, чтобы сохранить традиционные основы России, революционеры готовили новые кровавые преступления для ниспровержения всего прежнего миропорядка.
2 апреля 1879 года Александр II подвергся новому – третьему по счёту — нападению. Александру Соловьеву удалось произвести по императору пять выстрелов. Некоторые из пуль пробили шинель государя, но каким-то чудом сам он не пострадал. Однако этот случай показал явную неудовлетворительность мер по обеспечению безопасности монарха.
Это подтвердили и следующие террористические акты, в которых жизнь Царя-Освободителя сохранилась также не благодаря профессионализму его охраны, а по удивительному стечению обстоятельств.
Взрыв поезда 19 ноября 1879 года поразил не подъезжающий к Москве царский поезд, а поезд свиты, только потому, что состав, на котором следовал государь, по техническим причинам отправился на 1 час раньше намеченного.
Взрыв четырех пудов динамита в Зимнем дворце 5 февраля 1880 года, организованный Степаном Халтуриным, унёс жизни 11 солдат лейб-гвардии Финляндского полка и тяжело ранил ещё 56 из них. Царская семья не пострадала лишь потому, что у шурина императора – принца Александра Гессенского, в честь которого давался семейный обед, остановились часы, и он опоздал. Цесаревич Александр и великий князь Владимир с супругами находились вместе в Малом зале и ожидали выхода родителей и дяди, когда прогремел взрыв.
8 февраля 1880 года на чрезвычайном совещании в кабинете отца цесаревич Александр настаивал на необходимости учреждения Верховной следственной комиссии для решительной борьбы с терроризмом. Великий князь Владимир, также приглашенный к участию в совете, всецело поддержал брата. Государь согласился с сыновьями, но назначил председателем созданной им на следующий день Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия представителя «либеральной партии» генерал-адъютанта графа Михаила Тариэловича Лорис-Меликова. Комиссия просуществовала полгода, достигла, как казалось, некоторых результатов, и 6 августа была упразднена в рамках «смягчения действия принятых временно чрезвычайных мер». Увы, оптимизм Александра II оказался преждевременным…
Тем временем императорскую семью мучил внутренний кризис. Ни для кого из близких людей не было секретом, что у Александра II есть возлюбленная – княжна Екатерина Михайловна Долгорукова, что у них родились дети, в 1874 году пожалованные императором аристократическим титулом светлейших князей Юрьевских.
Цесаревич Александр, великий князь Владимир и другие сыновья относились к отцу с любовью, почтением и верноподданнической преданностью, но скорбели за мать и никак не могли смириться с наличием у императора «параллельной семьи». Ещё более они были потрясены, когда после кончины императрицы Марии Александровны, последовавшей 22 мая 1880 года, государь решил не дожидаться окончания годичного срока траура и заключил с княжной Е.М. Долгоруковой морганатический брак (32) [32]. Цесаревич и великие князья старались не огорчать отца, но принять его вторую жену в семейный круг были не в силах.
1 марта 1881 года в результате очередного покушения Царь-Освободитель Александр II был смертельно ранен и в тот же день скончался. Цесаревич Александр Александрович стал императором.
Осознавая возможность новых покушений и высокого риска для собственной жизни, Александр III счёл необходимым сделать распоряжение о правлении государством на случай, если он также будет убит.
Цесаревич Николай Александрович ещё не достиг династического совершеннолетия.
По закону правительство и опека над несовершеннолетним государем могли быть как в одном лице, так и раздельно. Если предыдущий император не оставил на сей счет распоряжения, то после его кончины по закону правительство и опека в совокупности переходили к вдовствующей императрице. Если же и она скончалась, то правителем и опекуном должен был стать «ближний к наследию престола из совершеннолетних обоего пола родственников малолетнего императора».
Александр III принял решение разделить правительство и опеку между «ближним к наследию» и императрицей. Манифестом от 14 марта 1881 года он установил, что в случае его смерти до совершеннолетия его сына «Правителем Государства и нераздельных с оным Царства Польского и Великого Княжества Финляндского» будет великий князь Владимир Александрович. Это же распоряжение оставалось в силе, если бы цесаревич Николай не дожил до династического совершеннолетия, и престол перешёл бы к следующему сыну Александра III. Императрице Марии Феодоровне «во всех случаях, означенных в предшедших 1-й и 2-й статьях сего Манифеста» оставлялось право опеки над своими детьми (33) [33].
Ещё раньше, на второй день своего царствования, 2 марта 1881 года государь назначил Владимира Александровича командующим всеми гвардейскими войсками и Санкт-Петербургским военным округом (34) [34].
Эти акты свидетельствовали о высочайшем доверии нового императора к своему брату. Владимир Александрович весьма ценил такое отношение и писал Александру: «Несмотря на мои недостатки, из коих первый есть врожденная лень, мне кажется, что с помощью Божией я могу Тебе послужить, могу быть Тебе иногда полезным слугою» (35) [35].
Нельзя сказать, что взаимоотношения между Александром III и Владимиром Александровичем были идеальными. Государь гневался на брата за упомянутую и покаянно признаваемую самим Владимиром лень, за случавшуюся поверхностность в подходах к делу, за любовь к роскоши. Ему не нравились частые путешествия Владимира Александровича и Марии Павловны за границу. Владимир же полагал, что император слишком суров к близким и преданным людям, но, в то же время, понапрасну доверяет интриганам, прикрывающимся патриотической фразеологией. Если Александр III отличался антизападными взглядами и предпочитал подчёркнуто русский стиль практически во всём, то Владимир Александрович был, при всём своем неподдельном русском патриотизме, «европейцем» и иронически оценивал чрезмерные внешние появления «русскости». Однако небольшие деловые и семейные трения и вкусовые различия не могли нарушить главного, что сближало августейших братьев с детства – любви, боевой дружбы, общего понимания долга перед Отечеством. Владимир Александрович был неизменно одним из главных сподвижников Александра III.
Годы правления Александра III многие именуют «эпохой контрреформ», подразумевая, что он начал ликвидировать реформаторское наследие своего отца. Вряд ли это можно признать справедливым. Политизированные штампы никогда не способны объяснить суть явлений и процессов. Скорее, правильнее говорить о корректировке Александром III либеральных реформ предшествующего царствования (без отказа от них) и о его самостоятельных консервативных реформах.
Александр III был убежден, что для России самодержавная законная наследственная царская власть является единственно полезной и благотворной (36) [36]. Об этом он возвестил в своем манифесте от 29 апреля 1881 года, и затем в течение всего царствования предпринимал меры для сохранения и упрочения самодержавной легитимной монархии. Утвержденное им 14 августа 1881 года «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» создало эффективную методологию борьбы с разрушителями государства и традиционных устоев общества на долгие годы.
Говоря о царствовании Александра III, часто вспоминают ужесточение цензуры, ограничение прав судов и университетов, «указ о кухаркиных детях» и т.п. «наступления на свободу». Но нелишним будет вспомнить и то, что при этом государе начался мощный рост российской промышленности, достигнута финансовая стабильность, произошла реорганизация вооруженных сил, усовершенствование боевой подготовки и модернизация военной техники, быстро развивались судостроение и железнодорожный транспорт. Крайне важно отметить мудрый, спокойный, уверенный миролюбивый курс внешней политики Александра III, принесший ему имя Царя-Миротворца. Что касается политических репрессий, то даже в условиях жёсткой борьбы с терроризмом с 1881 по 1890 гг. в отношении революционеров было вынесено всего 74 смертных приговора, из которых лишь 17 приведено в исполнение.
Великий князь Владимир Александрович помогал царственному брату и выполнял его поручения отнюдь не только на военной службе, но и на международной арене, и во внутренней политике.
В ноябре 1886 года он провёл успешные переговоры в Берлине с канцлером Германской империи О. фон Бисмарком, ставшие важной вехой на пути к подписанию взаимовыгодного российско-германского «Договора перестраховки» 6 июня 1887 года (37) [37].
Великому князю Владимиру в январе 1885 года было поручено возглавить комиссию по редактированию «Учреждения о императорской фамилии», призванную привести этот акт в соответствие с современным ему состоянием Российского императорского дома и сократить государственные расходы на его содержание. В этом вопросе государю пришлось столкнуться с недовольством большей части династии. Но его твёрдая воля в сочетании с высоким уровнем профессионализма правоведов, собранных под началом Владимира Александровича, привели к справедливому итогу. В результате работы Комиссии была создана новая редакция Учреждения, утверждённая императором 2 июля 1886 года. Великий князь Владимир проявил широту мысли и не позволил своим родственным чувствам и семейным интересам встать выше интересов государственных. Очевидно, именно поэтому председательствование в Комиссии было поручено ему, а не другому члену императорской фамилии.
Александр III одобрял и поддерживал широкую социокультурную деятельности брата, являвшегося президентом Императорской Академии художеств, председателем, покровителем и попечителем множества учреждений и организаций благотворительного и просветительского характера. В этой сфере Владимиру Александровичу в марте 1883 года императором было доверено и председательствование в комиссии по сооружению в Санкт-Петербурге Храма-Памятника Воскресения Христова на месте смертельного ранения их отца Александра II Освободителя – Спаса-на-крови (38) [38].
Болезнь и безвременная кончина Александра III стали для Владимира Александровича страшным потрясением. Он приехал в брату в Ливадию в начале октября 1894 года, стремясь морально поддержать его и еще надеясь на чудо. Однако жизнь Царя-Миротворца неумолимо и быстро приближалась к закату. В присутствии брата Владимир Александрович сдерживал себя, делился воспоминаниями, шутил, но, выходя из комнаты, давал волю слезам.
20 октября 1894 года Александр III скончался. Его оплакивали в его Отечестве и во всем мире. Для Владимира Александровича уход брата был глубокой личной трагедией. Он сам разболелся и долгое время не мог восстановить здоровье.
В первые годы царствования св. Николая II его старший дядя сохранял большое влияние, но деликатно старался им не пользоваться. У начальника Канцелярии Министерства императорского двора и уделов генерал-лейтенанта Александра Александровича Мосолова сложилось впечатление, что «государь Николай II испытывал перед Владимиром Александровичем чувство робости, граничащее с боязнью. Великий князь, вероятно, заметив впечатление, производимое им на императора, стал держаться в стороне от государственных вопросов» (39) [39]. Справедливо или нет мнение генерала А.А. Мосолова относительно «боязни», сказать трудно. Но факт постепенного удаления Владимира Александровича от общегосударственных дел при Николае II несомненен.
В 1905 году в связи с семейной неурядицей, вызванной временным неодобрением императором брака старшего сына Владимира Александровича великого князя Кирилла Владимировича, а также (и в ещё большей степени), из-за политической обстановки, вызванной революцией 1905-1907 гг., великий князь Владимир Александрович оставил посты главнокомандующего войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа и председательствующего в Кавалерской думе Ордена Святого Георгия. Отныне и вплоть до своей кончины он занимался только общественной и благотворительной деятельностью.
Семейный конфликт был улажен в 1907 году, когда св. Николай II признал брак великого князя Кирилла Владимировича и династические права его супруги и потомства. В политической жизни России также наступила временная стабилизация. Но состояние здоровья Владимира Александровича уже не позволяло ему вести активный образ жизни, тем более, связанный с государственными делами. В 1909 году он скончался от обширного кровоизлияния в мозг. Смерть настигла Владимира Александровича 4 февраля — в тот же день, в который 4 года ранее пал от рук террориста великий князь Сергий Александрович, младший брат, с которым у него также была братская духовная и дружеская связь и родство интересов.
Подводя итоги данного доклада, можно констатировать, что император Александр III и великий князь Владимир Александрович были с детства близки по духу, характеру и убеждениям. Эта близость проявлялась и в семейных отношениях, и в военном деле, и в государственном служении, и в общественных взглядах, и в сфере личных интересов. Владимир Александрович являлся надежным сподвижником своего старшего брата и всегда правильно понимал долг верноподданного, хотя и имел, как и любой человек, ряд слабостей и недостатков.
***
По свидетельству фрейлины Анны Федоровны Тютчевой, императрица Мария Александровна нередко вспоминала, как цесаревич Николай Александрович, разговаривая с маленьким братом Владимиром, обронил фразу «Когда ты будешь императором…». На замечание матери, что этого не может быть, так как Владимир третий сын, и до него не дойдет очередь наследования, Николай уверенно сказал: «(…) Дедушка (Николай I – А.З.) был третьим сыном, а он царствовал. Я умру, тогда царем станет Саша, но и Саша умрет, тогда им будет Владимир» (40) [40].
Это, наивное на первый взгляд, подростковое предсказание сбылось не буквально, но в потомстве.
Цесаревичу Николаю Александровичу так и не суждено было ни царствовать, ни оставить потомство. После рождения 3-х сыновей Александра Александровича великих князей Николая, Георгия и Михаила Владимир постепенно переместился в очередности престолонаследия со второго на пятое место. С воцарением Александра III он оказался на четвертом месте, по восшествии на престол св. Николая II – на третьем, после смерти цесаревича Георгия Александровича — на втором, после рождения в 1904 году цесаревича Алексия – вновь на третьем, и в таком статусе скончался, не дожив до Революции.
Однако после истребления в 1918 году всего мужского потомства Александра III права и обязанности императоров всероссийских всё-таки перешли по закону в линию Владимировичей. Главой Российского императорского дома стал сын Владимира Александровича Кирилл. После его смерти в 1938 году ему наследовал единственный сын, названный в честь деда Владимиром. С 1992 года династию возглавляет великая княгиня Мария Владимировна, а её наследником является сын великий князь Георгий Михайлович – соответственно правнучка и праправнук Владимира Александровича.
В настоящее время Владимир Александрович – единственный из российских великих князей, у которого имеется династическое потомство, принадлежащее собственно к дому Романовых и к другим царственным домам Европы. Остальные мужские ветви или полностью угасли, или утратили династический статус.
У Александра III осталось нединастическое потомство по женским линиям, от дочерей — великих княгинь Ксении и Ольги Александровны. Из прямого мужского потомства Александра II здравствуют князья Романовские-Ильинские (происходящие от великого князя Димитрия Павловича, сына великого князя Павла Александровича) и князь Ганс-Георг Юрьевский (последний представитель рода светлейших князей Юрьевских). Эти две аристократические семьи, родственные Российскому императорскому дому и законно пользующиеся княжескими титулами, к сожалению, близки к угасанию.
Закатов А.Н., канд. ист. наук, доцент
ПРИМЕЧАНИЯ:
(1) Все даты в статье указаны по юлианскому календарю, используемому в России до 1918 года. Разница между юлианским и григорианским календарем в XX-XXI вв. составляет 13 дней
(2) ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 976. ЛЛ. 62 и 201
(3) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 36. Л. 102
(4) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 36. Л. 81
(5) Ободриты – крупное племя полабских славян, возглавившее племенной союз. По одной из версий основатель первого великокняжеского и царского дома Руси Рюрик также по одной из линий принадлежал к ободритской княжеской династии. Мекленбург некогда носил имя Микулин Бор, а Шверин именовался Звериным.
(6) Cт. 142 Основных законов по «Сводам» 1842 и 1857 гг., гласит: «Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особою другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания (ст.40 Основных Государственных Законов)”. По «Своду» 1892 г. это ст. 141, по изданию 1906 г — ст. 185 (изменилась только ссылка в тексте на статью, определявшую господствующее положение в Российской империи Православной церкви; в своде 1906 г. это ст. 42).
(7) Ст. 15 по изданиям 1842 и 1857 гг.(в изд. 1906 г. ст. 37): «При действии правил, выше изображенных о порядке наследия Престола, лицу, имеющему на оный право, представляется свобода отрещись от сего права в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании Престола».
(8) Ст. 16 по изданиям 1842 и 1857 гг. (в издании 1906 г. это ст. 38). «Отречение таковое, когда оно будет обнародовано и обращено в закон, признается потом уже невозвратным». Курсив наш; мы отметили очень важное обстоятельство, касающееся возможных отречений от права престолонаследия: юридическую силу они обретали только после официального обнародования (через указ Сенату или манифест).
(9) Император Александр II
(10) Наследник цесаревич и великий князь Александр Александрович, буд. император Александр III
(11) Великий князь Владимир Александрович
(12) РГИА. Ф. 468. Оп. 46. Д. 63
(13) РГИА. Ф. 468. Оп. 46. Д. 93. Л. 7-7 об.
(14) Фамильный акт 16 августа 1874 года не был обнародован именно потому, что великий князь не отрекся окончательно, а лишь добровольно обязался отречься при оговоренных в акте условиях
(15) «Великий князь Кирилл Владимирович в порядке наследия престола занимает среди членов императорского дома четвертое место» [ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2139]. Четвертое место – после наследника цесаревича и великого князя Алексия Николаевича (1), великого князя Михаила Александровича (2) и великого князя Владимира Александровича (3)
(16) См. Думин С.В. Брак великого князя Владимира Александровича и фамильный акт 16 августа 1874 года // Летопись историко-родословного общества в Москве, 2009, — Вып. 14/15 (58/59). – 288 с. – С. 186-199
(17) Семейное имя великой княгини Марии Павловны
(18) Семейное имя цесаревны (буд. императрицы) Марии Феодоровны
(19) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 115. Л. 187
(20) ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 306. Л. 67об.
(21) 30 сентября 1876 года
(22) См. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове. – СПб., 1900. — Вып. 27. – С. 126
(23) ГАРФ. Ф. 652. Оп. 1. Д. 378. ЛЛ. 64-66
(24) Милютин Д.А. Дневник. – М., 1948. – Т. 3. – С. 263
(25) Плевна была занята русской армией 28 ноября 1877 г.
(26) ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 737. Л. 92
(27) Уроженец Бранденбурга-на-Хафеле Людвиг Карл Фридрих Детруа, принявший ислам
(28) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 36. Л. 220
(29) На Кавказе боевые действия закончились взятием Эрзерума 10 февраля 1878 г.
(30) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 36. Л. 220
(31) ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 737. Л. 56об.
(32) 6 июля 1880 г.
(33) Высочайший манифест о правительстве и об опеке на случай кончины государя императора до законного совершеннолетия наследника престола // Журнал гражданского и уголовного права. Издание С.-Петербургского юридического общества. СПб.: Типография Правительствующего Сената, 1881. – Книга вторая: март-апрель. — С. V-VI
(34) Великий князь Владимир Александрович занимал эти посты в течение всего царствования Александра III и при его сыне св. Николае II вплоть до 1905 года
(35) ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 737. Л. 78об.
(36) Закатов А.Н. Социокультурный суверенитет исторических институций: истоки и современность // Ценности и смыслы, 2016, № 1 (41). – С. 36-47. УДК 321.01 http://cyberleninka.ru/article/n/sotsiokulturnyy-suverenitet-istoricheskih-institutsiy-istoki-i-sovremennost (дата обращения: 26 января 2017 г.)
(37) История дипломатии. Под ред. акад. В.П. Потемкина. – В 3-х тт. – Т. 2. – М.-Лг.:ОГИЗ-ГИПЛ, 1945. – С. 86-96
(38) К сожалению, доверчивостью Владимира Александровича воспользовался конференц-секретарь Академии художеств П.Ф. Исеев, устроивший аферу с целью хищения средств, собранных на строительство Храма-Памятника. Узнав об этом и получив доказательства, великий князь честно признал свою высшую ответственность за происшествие и взял на себя восполнение исчезнувших сумм.
(39) Мосолов А.А., ген.-лейт. При дворе последнего российского императора. – М., 1993. – С. 69
(40) Тютчева А.Ф. Воспоминания. – М., 2004. – С. 224
Список использованных источников и литературы:
ГАРФ. Фонды 601; 641; 652; 677; 678
РГИА. Фонд 468
Величенко М. Н., Миролюбова Г. А. Дворец великого князя Владимира Александровича. — СПб., 1997.
Высочайший манифест о правительстве и об опеке на случай кончины государя императора до законного совершеннолетия наследника престола // Журнал гражданского и уголовного права. Издание С.-Петербургского юридического общества. СПб.: Типография Правительствующего Сената, 1881. – Книга вторая: март-апрель. — С. V-VI
Думин С.В. Романовы. Императорский дом в изгнании. Семейная хроника. – М.: Захаров-АСТ, 1998.
Думин С.В. Брак великого князя Владимира Александровича и фамильный акт 16 августа 1874 года // Летопись историко-родословного общества в Москве, 2009, — Вып. 14/15 (58/59). – С. 186-199
Закатов А.Н. Социокультурный суверенитет исторических институций: истоки и современность // Ценности и смыслы, 2016, № 1 (41). – С. 36-47. УДК 321.01 http://cyberleninka.ru/article/n/sotsiokulturnyy—suverenitet—istoricheskih—institutsiy—istoki—i—sovremennost (дата обращения: 26 января 2017 г.)
Закатов А.Н. Становление династии Романовых в изгнании – Исторический вестник. – Т. 3 (150), Романовы: династия и эпоха. – М., 2013, апрель. – 368 с. – С. 208-253; — Т. 6 (153), История — свидетельница времен. – М., 2013, декабрь. – 312 с. – С. 146-237
История дипломатии. Под ред. акад. В.П. Потемкина. – В 3-х тт. – Т. 2. – М.-Лг.:ОГИЗ-ГИПЛ, 1945.
Кирилл Владимирович, импер. Моя жизнь на службе России. — СПб.: «Лики России», 1996.
Крылов-Толстикович А. Н., Барковец О.И. Великий князь Владимир Александрович: Страницы биографии. — СПб.: «Абрис», 2010.
Милютин Д.А. Дневник Д.А. Милютина. – М., 1947-1950. — В 4-х тт.
Мосолов А.А., ген.-лейт. При дворе последнего российского императора. – М., 1993.
Полный послужной список его императорского высочества государя великого князя Владимира Александровича (10 апреля 1847 г. — 1 марта 1881 г.) / Публ., введ. и коммент. А. Б. Белоусова // Марсово поле: С.-Петербургский военно-исторический сборник. — СПб., 1997. — Вып. 2.
Половцов А. А. Дневник государственного секретаря. — М., 2005. — Т. 1—2.
Пребывание в Нижнем Новгороде великого князя Владимира Александровича и великой княгини Марии Павловны в 1885 году // Нижегородская старина. — Н. Новгород, 2010. — Вып. 25/26.
Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове. – СПб., 1900.
Случевский К. К. Путешествие великого князя Владимира Александровича. — СПб., 1884—1885. — Вып. 1—2;
Случевский К. К. Путешествие их императорских высочеств государя великого князя Владимира Александровича и государыни великой княгини Марии Павловны по северным губерниям. (Июнь 1884 года). — СПб., 1885.
Шереметев С. Д., граф. Мемуары графа С. Д. Шереметева. — М., 2001.
Шилов Д. Н., Кузьмин Ю. А. Члены Государственного совета Российской империи. 1801—1906: Биобиблиографический справочник. — СПб., 2007.
Опубликовано с небольшими сокращениями: Закатов А.Н. Император Александр III и его брат Великий Князь Владимир Александрович: родственные и официальные отношения. // Православный Палестинский Сборник. — Вып. 118. // Отв. ред. С.Ю. Житенёв. — М.: Индрик, 2020. — С. 301-319.
[1] (1) Все даты в статье указаны по юлианскому календарю, используемому в России до 1918 года. Разница между юлианским и григорианским календарем в XX-XXI вв. составляет 13 дней
[2] (2) ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 976. ЛЛ. 62 и 201
[3] (3) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 36. Л. 102
[4] (4) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 36. Л. 81
[5] (5) Ободриты – крупное племя полабских славян, возглавившее племенной союз. По одной из версий основатель первого великокняжеского и царского дома Руси Рюрик также по одной из линий принадлежал к ободритской княжеской династии. Мекленбург некогда носил имя Микулин Бор, а Шверин именовался Звериным.
[6] (6) Cт. 142 Основных законов по «Сводам» 1842 и 1857 гг., гласит: «Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особою другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания (ст.40 Основных Государственных Законов)”. По «Своду» 1892 г. это ст. 141, по изданию 1906 г — ст. 185 (изменилась только ссылка в тексте на статью, определявшую господствующее положение в Российской империи Православной церкви; в своде 1906 г. это ст. 42).
[7] (7) Ст. 15 по изданиям 1842 и 1857 гг.(в изд. 1906 г. ст. 37): «При действии правил, выше изображенных о порядке наследия Престола, лицу, имеющему на оный право, представляется свобода отрещись от сего права в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании Престола».
[8] (8) Ст. 16 по изданиям 1842 и 1857 гг. (в издании 1906 г. это ст. 38). «Отречение таковое, когда оно будет обнародовано и обращено в закон, признается потом уже невозвратным». Курсив наш; мы отметили очень важное обстоятельство, касающееся возможных отречений от права престолонаследия: юридическую силу они обретали только после официального обнародования (через указ Сенату или манифест).
[9] (9) Император Александр II
[10] (10) Наследник цесаревич и великий князь Александр Александрович, буд. император Александр III
[11] (11) Великий князь Владимир Александрович
[12] (12) РГИА. Ф. 468. Оп. 46. Д. 63
[13] (13) РГИА. Ф. 468. Оп. 46. Д. 93. Л. 7-7 об.
[14] (14) Фамильный акт 16 августа 1874 года не был обнародован именно потому, что великий князь не отрекся окончательно, а лишь добровольно обязался отречься при оговоренных в акте условиях
[15] (15) «Великий князь Кирилл Владимирович в порядке наследия престола занимает среди членов императорского дома четвертое место» [ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2139]. Четвертое место – после наследника цесаревича и великого князя Алексия Николаевича (1), великого князя Михаила Александровича (2) и великого князя Владимира Александровича (3)
[16] (16) См. Думин С.В. Брак великого князя Владимира Александровича и фамильный акт 16 августа 1874 года // Летопись историко-родословного общества в Москве, 2009, — Вып. 14/15 (58/59). – 288 с. – С. 186-199
[17] (17) Семейное имя великой княгини Марии Павловны
[18] (18) Семейное имя цесаревны (буд. императрицы) Марии Феодоровны
[19] (19) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 115. Л. 187
[20] (20) ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 306. Л. 67об.
[21] (21) 30 сентября 1876 года
[22] (22) См. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове. – СПб., 1900. — Вып. 27. – С. 126
[23] (23) ГАРФ. Ф. 652. Оп. 1. Д. 378. ЛЛ. 64-66
[24] (24) Милютин Д.А. Дневник. – М., 1948. – Т. 3. – С. 263
[25] (25) Плевна была занята русской армией 28 ноября 1877 г.
[26] (26) ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 737. Л. 92
[27] (27) Уроженец Бранденбурга-на-Хафеле Людвиг Карл Фридрих Детруа, принявший ислам
[28] (28) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 36. Л. 220
[29] (29) На Кавказе боевые действия закончились взятием Эрзерума 10 февраля 1878 г.
[30] (30) ГАРФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 36. Л. 220
[31] (31) ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 737. Л. 56об.
[32] (32) 6 июля 1880 г.
[33] (33) Высочайший манифест о правительстве и об опеке на случай кончины государя императора до законного совершеннолетия наследника престола // Журнал гражданского и уголовного права. Издание С.-Петербургского юридического общества. СПб.: Типография Правительствующего Сената, 1881. – Книга вторая: март-апрель. — С. V-VI
[34] (34) Великий князь Владимир Александрович занимал эти посты в течение всего царствования Александра III и при его сыне св. Николае II вплоть до 1905 года
[35] (35) ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 737. Л. 78об.
[37] (37) История дипломатии. Под ред. акад. В.П. Потемкина. – В 3-х тт. – Т. 2. – М.-Лг.:ОГИЗ-ГИПЛ, 1945. – С. 86-96
[38] (38) К сожалению, доверчивостью Владимира Александровича воспользовался конференц-секретарь Академии художеств П.Ф. Исеев, устроивший аферу с целью хищения средств, собранных на строительство Храма-Памятника. Узнав об этом и получив доказательства, великий князь честно признал свою высшую ответственность за происшествие и взял на себя восполнение исчезнувших сумм.
[39] (39) Мосолов А.А., ген.-лейт. При дворе последнего российского императора. – М., 1993. – С. 69
[40] (40) Тютчева А.Ф. Воспоминания. – М., 2004. – С. 224
Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите «Ctrl+Enter».
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
войдите или
зарегистрируйтесь, чтобы продолжить
Òåîðåòè÷åñêàÿ èñòîðèÿ. Ãëàâà 5
Íóëåâàÿ ìèðîâàÿ âîéíà
Ââåäåíèå
Ñðàçó æå çà Ïÿòèêíèæèåì Ìîèñååâûì èä¸ò Êíèãà Èèñóñà Íàâèíà. Ýòà Êíèãà ÿâëÿåòñÿ êëþ÷îì ê Ïÿòèêíèæèþ. Îíè îáå íàñòîëüêî òåñíî ñâÿçàíû, ÷òî îäíó ñîâåðøåííî íåâîçìîæíî ïîíÿòü áåç äðóãîé. Íåâîçìîæíî ïîâåðèòü, ÷òî Ñâîä Ñâÿùåííûõ òåêñòîâ èóäååâ ìîã ñîñòîÿòü èç ïÿòè êíèã è ñ ñàìîãî íà÷àëà íàçûâàëñÿ Ïÿòèêíèæèåì, íàïðîòèâ, ñîâåðøåííî î÷åâèäíî, ÷òî ýòîò ñâîä îáÿçàí áûë áûòü Øåñòèêíèæèåì, òî åñòü ñîäåðæàòü â ñåáå â êà÷åñòâå îáÿçàòåëüíîé êîìïîíåíòû Êíèãó Èèñóñà Íàâèíà.
 Êíèãå Èèñóñà Íàâèíà îïèñûâàþòñÿ ñîáûòèÿ, ðàçâåðíóâøèåñÿ ïîñëå ñìåðòè Ìîèñåÿ. Òðóäíî ñìèðèòüñÿ ñ ìûñëüþ, ÷òî èíèöèàòîðîì è âäîõíîâèòåëåì âñåõ ýòèõ ñîáûòèé áûë Ñàì ßõâå, õîòÿ â Êíèãå ýòî íåîäíîêðàòíî ïîä÷¸ðêèâàåòñÿ. Òðóñëèâûì è íè÷åãî íå óìåþùèì èçðàèëüòÿíàì, òîëüêî ÷òî âûøåäøèì èç ïóñòûíè, ßõâå îòäà¸ò íà çàêëàíèå âñ¸ æèâîå íàøåé ïëàíåòû. Ðåôðåíîì ïî âñåìó òåêñòó ïðîõîäèò ôîðìóëà: «è âçÿëè èõ, è ïîðàçèëè èõ ìå÷îì, è ïðåäàëè çàêëàíèþ [èõ è] âñ¸ äûøàùåå, ÷òî íàõîäèëîñü òàì; íèêîãî íå îñòàëîñü, êòî óöåëåë áû». Ìîæíî, êîíå÷íî, ñîìíåâàòüñÿ â òîì, ÷òî âñ¸ òàê è áûëî, îäíàêî íåêîòîðûå äåòàëè ïîâåñòâîâàíèÿ çàñòàâëÿþò ñäåëàòü âûâîä, ÷òî âñ¸ íå òàê ïðîñòî â ýòîé Êíèãå, êàê òîãî êîìó-òî õîòåëîñü áû.
Ïî ñëîâó Èèñóñà Íàâèíà îñòàíîâèëèñü âîäû ðåêè Èîðäàí è èçðàèëüòÿíå ïåðåøëè íà äðóãîé áåðåã, íå çàìî÷èâ íîã. Çà÷åì îñòàíàâëèâàòü Èîðäàí? Ðàçâå íåëüçÿ áûëî åãî ïðåîäîëåòü òàê, êàê ýòî îáû÷íî äåëàþò ëþäè? Ïî «âîñêëèöàíèþ» ðóõíóëè êðåïîñòíûå ñòåíû Èåðèõîíà è âîçâåäøèé èõ íàðîä ìóæ÷èíû è æåíùèíû, ñòàðèêè è äåòè áûëè âñå ïðåäàíû ñìåðòè; ïî ñëîâó Èèñóñà Íàâèíà ñîëíöå è ëóíà îñòàíîâèëèñü, ÷òîáû ïîìî÷ü èçðàèëüòÿíàì óáèòü âñåõ òåõ, ÷üè çåìëè îíè ïðèøëè ñåáå ïðèñâîèòü. Íàì ýòî íåâîçìîæíî ïðåäñòàâèòü. ×òî-òî çäåñü íå òàê ñëèøêîì ìíîãî ìàãèè!
Íåñêîëüêî ñìÿã÷àåò ñèòóàöèþ Åâàíãåëèå îò Èîàííà, íà÷èíàþùååñÿ çàãàäî÷íîé ôðàçîé: «Â íà÷àëå áûëî Ñëîâî… è Ñëîâî áûëî Áîã», î÷åíü ïîõîæå, ÷òî Êíèãà Èèñóñà Íàâèíà îïèñûâàåò èìåííî ýòî óäèâèòåëüíîå âðåìÿ, îáîçíà÷åííîå åìêèì «Â íà÷àëå».
Áà, äà êàê æå ýòî ìû ñðàçó íå äîãàäàëèñü? Ëþäè, âûøåäøèå èç ïóñòûíè, áûëè çà ñîðîê ëåò ñêèòàíèé íàñòîëüêî çîìáèðîâàíû Ìîèñååì, ÷òî ñòàëè ðàáàìè Ñëîâà. Ñàìè îíè, çà èñêëþ÷åíèåì î÷åíü íåìíîãèõ, íå ìîãëè âûðàçèòü ñåáÿ ñëîâàìè, íî ðå÷ü ïîíèìàëè. Ñëîâî äëÿ íèõ áûëî Áîãîì, èìåííî ýòî è èìåë â âèäó ñâÿòîé Èîàíí.
 Áèáëèè åñòü ñòðàííîå ìåñòî, íà êîòîðîå âïåðâûå îáðàòèë âíèìàíèå Çèãìóíä Ôðåéä: ñ íàðîäîì ðàçãîâàðèâàë Ààðîí, ïîòîìó ÷òî Ìîèñåé áûë, ÿêîáû, êîñíîÿçû÷åí. Ôðåéä èñòîëêîâàë ýòî ìåñòî êàê ñâèäåòåëüñòâî òîãî, ÷òî Ìîèñåé íå áûë åâðååì è ïîýòîìó íå çíàë èâðèòà. Íî ìîæíî ñäåëàòü è áîëåå ðàäèêàëüíûé âûâîä: Ìîèñåé, êàê è ïî÷òè âñå åãî ñîïëåìåííèêè, åù¸ íå óìåë ãîâîðèòü, íî óìåë ïèñàòü èåðîãëèôàìè; Ààðîí æå ãîâîðèë è äàæå ìîã ïðî÷èòàòü íàïèñàííîå. Ìîèñåé íå ìîã âåñòè ñâîèõ ëþäåé â áîé, íî ðåãóëÿðíûìè ðå÷àìè Ààðîíà ìîã íàó÷èòü èõ âîñïðèíèìàòü ðå÷ü è çîìáèðîâàòü èõ íà áåçóêîñíèòåëüíîå âûïîëíåíèå êîìàíä, ïîäàííûõ ãîëîñîì, òî åñòü íà Ñëîâî. Ïðååìíèê Ìîèñåÿ óæå ãîâîðèë, è ñëîâà åãî èìåëè ïîòðÿñàþùèé ýôôåêò. Ìû ñïîñîáíû ýòî ïîíÿòü, íî íàì íå äàíî ýòîãî ïåðåæèòü. Ýôôåêò ñëîâ Íàïîëåîíà, Ãèòëåðà èëè Ñòàëèíà, ïî ñðàâíåíèþ ñ ýôôåêòîì ñëîâ Èèñóñà Íàâèíà, ýòî êîìàðèíûé ïèñê ïî ñðàâíåíèþ ñ âûñòðåëîì.
À âåäü âñåõ ýòèõ ÷åòûð¸õ ìÿñíèêîâ îáúåäèíÿþò îäíè è òå æå èñòîðè÷åñêèå óñëîâèÿ:
1) ôðàíöóçû, íåìöû, ðóññêèå è èçðàèëüòÿíå íåäàâíî îñâîáîäèëèñü îò áåñïðàâèÿ: àáñîëþòíîé ìîíàðõèè, ãåðìàíñêîãî èìïåðàòîðà, ðóññêîãî öàðèçìà, «äîìà ðàáñòâà»;
2) ñâîáîäíàÿ æèçíü îêàçàëàñü î÷åíü íåëåãêîé èç-çà: ÿêîáèíñêîãî òåððîðà; áåñïîìîùíîñòè Âåéìàðñêîé ðåñïóáëèêè; ãðàæäàíñêîé âîéíû, êîëëåêòèâèçàöèè, ñòàëèíñêèõ ðåïðåññèé; äëèòåëüíîãî ïðåáûâàíèÿ íà ãðàíè æèçíè è ñìåðòè â ïóñòûíå;
3) âíóøåíèå íàðîäó ìûñëè î åãî èñêëþ÷èòåëüíîñòè: øîâèíèçì, ðàñèçì, äèêòàòóðà ïðîëåòàðèàòà, áîãîèçáðàííîñòü;
4) îãðàíè÷åíèå ôóíêöèé ðå÷è ãîëîñ ÷åëîâåêà íè÷åãî íå çíà÷èò äëÿ âåðõîâíîãî ïðàâèòåëÿ, ïîòîìó ÷òî îí: èìïåðàòîð, ôþðåð, âîæäü è ó÷èòåëü, íàìåñòíèê Áîãà.
Íà ãîðüêîì îïûòå ïðèøëîñü íàì óáåäèòüñÿ, ÷òî ýòè èñòîðè÷åñêèå óñëîâèÿ ñ íåèçáåæíîñòüþ âåäóò ê ôàøèñòñêîìó ïåðåðîæäåíèþ, ñëåäîâàòåëüíî, â Êíèãå Èèñóñà Íàâèíà îïèñàíî ñòàíîâëåíèå è ðàçâèòèå äðåâíåéøåé ñòðóêòóðû ôàøèçìà. Îäíàêî íå ýòà òåìà ÿâëÿåòñÿ äëÿ íàñ òåïåðü ãëàâíîé. Ìû ìíîãîãî íå ïîíèìàåì, íî ýòî íå ïîâîä ðóêîâîäñòâîâàòüñÿ ýìîöèÿìè ââèäó òîãî, ÷òî ýòîò ïàòòåðí ïîâåäåíèÿ öèâèëèçàöèè Homo âðåìÿ îò âðåìåíè, ïîäîáíî Ôåíèêñó, âîñêðåñàåò èç íåáûòèÿ, ñëåäîâàòåëüíî, ïðîñòî íåîáõîäèìî îáúåêòèâíî ðàçîáðàòüñÿ â ýòîì ÿâëåíèè. Ïðåæäå âñåãî, ìíå áû õîòåëîñü îáðàòèòü âàøå âíèìàíèå íà òî, ÷òî ôàøèçì íåðàçðûâíî ñâÿçàí ñ èäååé î÷èùåíèÿ.  òå äàë¸êèå âðåìåíà î÷èùåíèå åù¸ íå ïðèíèìàëî òàêèõ àáñòðàêòíûõ ôîðì, êàê â íàøè äíè, îíî áûëî êàê áû áîëåå áóêâàëüíûì, áûëî ñâÿçàíî ñ âîäîé, ïðèíèìàëî ôîðìó êðåùåíèÿ.
Ïàòðèàðõàò íà÷èíàëñÿ ñ Êðåùåíèÿ
Ðàññìîòðèì ÷ðåçâû÷àéíî òàèíñòâåííîå ìåñòî Áèáëèè:
«Â òî âðåìÿ ñêàçàë Ãîñïîäü Áîã Èèñóñó: ñäåëàé ñåáå îñòðûå [êàìåííûå] íîæè è îáðåæü ñûíîâ Èçðàèëåâûõ âî âòîðîé ðàç. È ñäåëàë ñåáå Èèñóñ îñòðûå [êàìåííûå] íîæè è îáðåçàë ñûíîâ Èçðàèëåâûõ íà [ìåñòå, êîòîðîå íàçûâàåòñÿ]: Õîëì îáðåçàíèÿ. Âîò ïðè÷èíà ïî÷åìó îáðåçàë Èèñóñ [ñûíîâ Èçðàèëåâûõ, êîòîðûå òîãäà ðîäèëèñü íà ïóòè, è êîòîðûå èç âûøåäøèõ èç Åãèïòà íå áûëè òîãäà îáðåçàíû, âñåõ èõ îáðåçàë Èèñóñ]».
Ñòðàííîå äåëî, ñîñòàâèòåëè òåêñòà îáúÿñíÿþò íàì, ïî÷åìó Ãîñïîäü Áîã ïðèêàçàë îáðåçàòü èóäååâ, à âîò ïî÷åìó Îí ïðèêàçàë óáèâàòü âñ¸ äûøàùåå, íå îáúÿñíÿþò.
Ãèïîòåçà.
Äåëî, âèäèìî, â òîì, ÷òî â òîò ìîìåíò, êîãäà ïèñàëñÿ ïåðâîíà÷àëüíûé òåêñò Êíèãè, ýòî áûëî âñåì ÿñíî è íè÷åãî îáúÿñíÿòü áûëî íå íóæíî. Çàòåì íàñòàëî âðåìÿ, êîãäà òðàäèöèÿ, îïèñûâàåìàÿ â ýòîì ýïèçîäå, ïî êàêèì-òî ïðè÷èíàì ñòàëà íåïðèÿòíîé íà÷àëüñòâó, îá ýòîì ñòàëî íåïðèëè÷íî ãîâîðèòü, íåòàêòè÷íî âñïîìèíàòü, è îíà çàáûëàñü, ïîýòîìó ïåðåïèñ÷èê, âñòðåòèâ ýòî ìåñòî, ñ÷¸ë åãî íåïîíÿòíûì è îáðàòèëñÿ ê ñâîåìó íà÷àëüñòâó çà ðàçúÿñíåíèÿìè. Åìó áûëî ñêàçàíî, ÷òî âî âðåìÿ ñòðàíñòâèé ïî ïóñòûíå ìëàäåíöåâ íå îáðåçàëè, è îí ýòî íàïèñàë. À ïî÷åìó íå îáðåçàëè? Êòî ïîñìåë îòìåíèòü ýòîò ñâÿùåííûé îáðÿä?  Ïÿòèêíèæèè Ìîèñåÿ íèãäå íå ãîâîðèòñÿ, ÷òî ßõâå ïîâåëåë ïðåêðàòèòü îáðåçàíèå, Ìîèñåé òîæå ñ òàêîé èíèöèàòèâîé íå âûñòóïàë. Âû ïîíèìàåòå âñþ æóòü ïðîèçîøåäøåãî: êàê-òî íåçàìåòíî, ñàì ïî ñåáå ðóõíóë âíóòðåííèé ìèð èçáðàííîãî íàðîäà, îñíîâàííûé íà äîãîâîðå ñ Ãîñïîäîì Áîãîì, ñâèäåòåëüñòâîì ÷åãî è ÿâëÿåòñÿ îáðåçàíèå? Ñëó÷èëîñü ñàìîå ñòðàøíîå, íî íèêòî íå âîçìóòèëñÿ, íå óïðåêíóë Ìîèñåÿ â íåóâàæåíèè íàðîäà è Ãîñïîäà Áîãà, ñàìîå íåâåðîÿòíîå íèêòî ýòîãî äàæå íå çàìåòèë. Ïî÷åìó? Ïîõîæå, ìû ñ âàìè ñòîëêíóëèñü ñ íåðàçðåøèìîé ïðîáëåìîé, íà êîòîðóþ íèêòî íå ìîæåò äà è íå õî÷åò äàòü íàì îòâåòà.
È òåì íå ìåíåå ýòà íåðàçðåøèìàÿ ïðîáëåìà îáúÿñíÿåòñÿ äîâîëüíî ïðîñòî. Äåëî â òîì, ÷òî Èèñóñ Íàâèí äåëàåò ñòðîãî â îáðàòíîì ïîðÿäêå òî, ÷òî äî íåãî äåëàë Ìîèñåé. Åâðåè íîðìàëüíî îáðåçàëèñü, íî âîò Ìîèñåé óâ¸ë èõ îò ðåêè Íèë, ïðèêàçàë ìîðþ ðàññòóïèòüñÿ, ïðîâ¸ë èõ ìåæäó ñòåíàìè ñîë¸íîé âîäû, ââ¸ë èõ â ïóñòûíþ… è îíè ïåðåñòàëè îáðåçàòüñÿ. Èèñóñ Íàâèí, íàîáîðîò: âûâåë åâðååâ èç ïóñòûíè, ïîäâ¸ë èõ ê ðåêå, çàñòàâèë å¸ ðàññòóïèòüñÿ, ïðîâ¸ë èõ ìåæäó ñòåíàìè ïðåñíîé âîäû, çàñòàâèë «âòîðè÷íî îáðåçàòüñÿ», è ñ òåõ ïîð îíè îáðåçàþòñÿ. Íî òåïåðü ìû íå ìîæåì íå âèäåòü òîãî, ÷òî Èèñóñ Íàâèí êðåñòèë ñâîé íàðîä â æèâîé âîäå Èîðäàíà, òîãäà êàê Ìîèñåé, íàîáîðîò, ðàñêðåùèâàë åãî â ì¸ðòâîé ìîðñêîé âîäå!
Ìû ñ âàìè òîëüêî ÷òî óçíàëè âåëèêóþ òàéíó: îêàçûâàåòñÿ, äðåâíèé îáðÿä êðåùåíèÿ íåðàçðûâíî ñâÿçàí ñ îáðåçàíèåì. Ìîèñåé íàñèëüíî ðàñêðåñòèë åâðååâ è îíè åìó ýòîãî íå ïðîñòèëè. Íåò íè îäíîãî ïðàçäíèêà, ïîñâÿùåííîãî Ìîèñåþ. Íèêòî íå çíàåò, ãäå îí ïîõîðîíåí; åìó íå ïîçâîëåíî âîéòè â «çåìëþ îáåòîâàííóþ». Òàê âîò ïî÷åìó åâðåè âñ¸ âðåìÿ îòëèâàëè ñåáå çîëîòîãî òåëüöà è íàñòîé÷èâî ñòðåìèëèñü ïîêëîíÿòüñÿ åìó: æåíùèíû è ìóæ÷èíû çðåëîãî âîçðàñòà íå õîòåëè ìèðèòüñÿ ñ òåì, ÷òî îíè áûëè íàñèëüíî ðàñêðåùåíû. Îíè íå âåðèëè Ìîèñåþ, îíè ñ÷èòàëè, ÷òî îí èì ÷òî-òî âðàë-âðàë, çàïóãèâàë-çàïóãèâàë, à ïîòîì íåîæèäàííî ðàñêðåñòèë è îíè ñòàëè íèêîìó íå íóæíûìè èçãîÿìè, áåñöåëüíî è áåññìûñëåííî øàòàþùèìèñÿ ïî ïóñòûíå, ïîýòîìó ïåðâîå, ÷òî ñäåëàë Èèñóñ Íàâèí, ýòî ðåàëèçîâàë èõ çàâåòíóþ ìå÷òó, îêðåñòèë è îáðåçàë. Èìåííî çà ýòî åâðåè åãî áîãîòâîðèëè, îíè âíèìàëè êàæäîìó åãî ñëîâó è åù¸ êàê âíèìàëè.
Íî ìû ñ âàìè ñäåëàëè è åù¸ îäíî îòêðûòèå. Îêàçûâàåòñÿ, òÿæ¸ëûé, íåïîíÿòíûé òåêñò Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà ñîäåðæèò èíòåðåñíóþ èíôîðìàöèþ, êîòîðóþ ìû òîëüêî òåïåðü íà÷èíàåì ïîíèìàòü. Îêàçûâàåòñÿ, âî âñåé ýòîé èñòîðèè ïîëèòèêè áîëüøå, ÷åì ìàãèè. Íà íàøèõ ñ Âàìè ãëàçàõ ñ Óêðàèíîé ïðîäåëàëè ýòî æå ñàìîå — Ÿ ðàñêðåñòèëè, ïðåâðàòèâ â ýêîíîìè÷åñêóþ ïóñòûíþ, «è îíè ñòàëè íèêîìó íå íóæíûìè èçãîÿìè, áåñöåëüíî è áåññìûñëåííî øàòàþùèìèñÿ ïî ïóñòûíå», åù¸ íåäàâíî áûâøåé èõ Ðîäèíîé. Èíòåðåñíî, ÷òî òàì åù¸ ìîæíî âû÷èòàòü? Ñåé÷àñ ìû ñ âàìè ýòèì çàéì¸ìñÿ, íî ìíå íàäîåëî èãðàòü ðîëü ôîêóñíèêà, íåçàìåòíî âûíèìàþùåãî ÷òî-òî èç ðóêàâà.
«Òåîðåòè÷åñêàÿ èñòîðèÿ» ÿâëÿåòñÿ âñåãî òîëüêî ñáîðíèêîì óïðàæíåíèé ê ïåðâîìó òîìó «Ëîãîñ», ïðèçâàííîãî íàó÷èòü âàñ ñàìîñòîÿòåëüíî ïîëüçîâàòüñÿ ëîãîñîì, ïîýòîìó ÿ äîëæåí íå ñòîëüêî ñàì ðàññóæäàòü, ðàçáèðàÿ íåïîíÿòíûé òåêñò, ñîäåðæàùèé ìåñòàìè î÷åíü ìíîãî ìàãèè, ñêîëüêî ó÷èòü Âàñ äåëàòü ýòî. Ñëåäîâàòåëüíî, ìíå ñëåäóåò âíà÷àëå èçëîæèòü ìåòîä, ïîëüçóÿñü êîòîðûì ñëåäóåò ÷èòàòü òî, ÷òî íàïèñàíî ìåæäó ñòðîê Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà.
Ìåòîä ÷òåíèÿ ìàãè÷åñêèõ òåêñòîâ Áèáëèè
Ïî îñíîâíîé ïîñûëêå Ëîãîñà â ôîðìóëèðîâêå Ñîêðàòà, à äëÿ ýòèõ öåëåé å¸ âïîëíå äîñòàòî÷íî, âèäíî, ÷òî âî âðåìåíà Èèñóñà Íàâèíà ýòèì çíàíèåì åù¸ íå îáëàäàëè, ñëåäîâàòåëüíî, îò ýòîé «îòìû÷êè» òåêñò íå çàùèù¸í, è ìû ìîæåì ñìåëî áðàòüñÿ çà èññëåäîâàíèå òîãî, ÷òî æå õîòåëè îò íàñ ñêðûòü äðåâíèå ñîñòàâèòåëè ýòîé Êíèãè. Îñíîâíàÿ ïðåäïîñûëêà ñîñòîèò â òîì, ÷òî ÿ íå çíàþ ìàãèè âðåì¸í Èèñóñà Íàâèíà, íî è òîò, êòî ñîñòàâëÿë Êíèãó å¸ òîæå óæå íå çíàë, èíà÷å áû îí íå íàïèñàë òî, ÷òî ìû òåïåðü ÷èòàåì.
Ðàáî÷åå ïðåäïîëîæåíèå. Ïåðâîíà÷àëüíàÿ Êíèãà îïèñûâàëà óäèâèòåëüíûå ñîáûòèÿ èç æèçíè Èèñóñà Íàâèíà (åñëè áû èõ íå áûëî, òî è íå÷åãî áûëî áû ïîðòèòü äîðîãîñòîÿùèé ïåðãàìåíò), ïîýòîìó èñõîäíûé òåêñò áûë ðîâíûì ïî íàñûùåííîñòè åãî óäèâèòåëüíûì. Êîíöåíòðàöèÿ óäèâèòåëüíîãî ïðîèñõîäèëà ïîçäíåå èç-çà âûáðàñûâàíèÿ êîìó-òî íå ïîíðàâèâøèõñÿ ôðàãìåíòîâ òåêñòà, à ñíèæåíèå óðîâíÿ óäèâèòåëüíîãî èç-çà áîëåå ïîçäíèõ âñòàâîê, ÷òî-òî êîìó-òî îáúÿñíÿþùèõ. Ñëåäîâàòåëüíî, îñíîâíîé ìåòîä, êîòîðûì ìû äîëæíû ïîëüçîâàòüñÿ, ôîðìóëèðóåòñÿ ïðîñòî: åñëè â îòðûâêå ñëèøêîì ìíîãî ÷óäåñ, òî åãî ñëåäóåò ðàçáàâëÿòü îáúÿñíåíèÿìè, à åñëè, íàîáîðîò, ñëèøêîì ìàëî, òî çíà÷èò òàì âñòàâëåíî ñëèøêîì ìíîãî íè÷åãî íå îáúÿñíÿþùèõ ðàçúÿñíåíèé, êîòîðûå íàäî âûêèäûâàòü.
Íå íàäî ¸ðíè÷àòü: ïîñìîòðèòå, êàêîé îí óìíûé, ïîòîìó ÷òî íà ñàìîì äåëå â ýòîì ðàáî÷åì ïðåäïîëîæåíèè íåò ýëåìåíòà íîâèçíû. Ïðîñòî ïðåäëàãàåòñÿ âîñïîëüçîâàòüñÿ òåõíèêîé, äàâíî è óñïåøíî èñïîëüçóåìîé àðõåîëîãàìè. Ïîñêîëüêó öâåòóùèå öèâèëèçàöèè, áåññëåäíî èñ÷åçàÿ, îñòàâëÿþò íàì ïîñëå ñåáÿ òîëüêî ãðîìàäíûå ñâàëêè, ñîñòîÿùèå â îñíîâíîì èç ÷åðåïêîâ áèòîé ïîñóäû, àðõåîëîãè äîâîëüíî óñïåøíî ñîñòàâëÿþò èç îñêîëêîâ ïðîèçâåäåíèÿ äðåâíåãî èñêóññòâà. Ìû ïîäîçðåâàåì, ÷òî Êíèãà Èèñóñà Íàâèíà ýòî íåóäà÷íî ñîñòàâëåííàÿ êîìïîçèöèÿ èç ñîõðàíèâøèõñÿ äî íàøèõ äíåé îñêîëêîâ òåêñòà, êàê-òî ñâÿçàííûõ ñ Èèñóñîì Íàâèíîì è èñòîðèåé èçáðàííîãî íàðîäà. Òåêñòîâûå ôðàãìåíòû ñóùåñòâåííî îòëè÷àþòñÿ îò îñêîëêîâ êåðàìèêè òåì, ÷òî îíè íèêîãäà íå òåðÿþò ïëàñòè÷íîñòè, îíè íèêàê íå îêðàøåíû è íà íèõ íåò ðèñóíêà. Òåì íå ìåíåå â íèõ âñ¸ æå èìååòñÿ ðÿä îñîáåííîñòåé, êîòîðûìè ìû ìîãëè áû âîñïîëüçîâàòüñÿ. Äåëî â òîì, ÷òî ðåëèãèîçíûå òåêñòû, êàê ïðàâèëî, îïèñûâàþò óäèâèòåëüíûå òàèíñòâåííûå ñîáûòèÿ, êîòîðûõ íè ïåðåïèñ÷èêè, íè èõ íà÷àëüíèêè óæå íå ïîíèìàëè, áëàãîäàðÿ ÷åìó îíè íå èçìåíÿëèñü ïðè ïåðåïèñûâàíèè. Ýòà îñîáåííîñòü ÷åëîâå÷åñêîé ïðèðîäû, ïðîÿâëÿþùàÿñÿ â óâàæèòåëüíîì îòíîøåíèè ê ÷óäåñàì, ïîçâîëèëà íàì ñîçäàòü íåêèé ðîä àðõåîëîãè÷åñêîãî ñèòà, íà êîòîðîì îñêîëêè, ñîäåðæàùèå òàèíñòâåííîå, îòäåëÿþòñÿ îò ìóñîðà, ïðèçâàííîãî êîìó-òî ÷òî-òî îáúÿñíèòü.
Äðóãàÿ îñîáåííîñòü ñòèëÿ ýïè÷åñêîãî ðàññêàçà ñòðåìëåíèå ðàâíîìåðíî ðàñïðåäåëÿòü óäèâèòåëüíîå çàñòàâëÿåò íàñ âíèìàòåëüíî îòíîñèòüñÿ ê ìåñòàì, â êîòîðûõ íàãðîìîæäåíî ñëèøêîì ìíîãî ìàãèè, ïîäîçðåâàÿ, ÷òî çäåñü êîãäà-òî êåì-òî áûëè âûáðîøåíû îñìûñëåííûå ôðàãìåíòû, êîòîðûå íà÷àëüñòâó ïî÷åìó-òî íå ïîëþáèëèñü.
Êðàòêîå èçëîæåíèå Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà
«Ïî ñìåðòè Ìîèñåÿ, ðàáà Ãîñïîäíÿ, Ãîñïîäü ñêàçàë Èèñóñó, ñûíó Íàâèíó, ñëóæèòåëþ Ìîèñååâó: Ìîèñåé, ðàá Ìîé, óìåð; èòàê âñòàíü, ïåðåéäè ÷åðåç Èîðäàí ñåé, òû è âåñü íàðîä ñåé, â çåìëþ, êîòîðóþ ß äàþ èì, ñûíàì Èçðàèëåâûì».
Êàê ìû âèäèì, ðàá Áîæèé ýòî î÷åíü ïî÷¸òíàÿ îáÿçàííîñòü, íî Èèñóñ Íàâèí íè ðàçó íå íàçâàí ðàáîì Ãîñïîäíèì, è ïî òåêñòó îí èì íå áûë. Óæå ýòî ðàñïîðÿæåíèå Ãîñïîäà îí íå âûïîëíèë. Äåëî â òîì, îáúÿñíÿåò íàì Áèáëèÿ, ÷òî äâà êîëåíà Ðóâèìîâî è Ãàäîâî óæå ïîëó÷èëè ñâîþ çåìëþ îò Ìîèñåÿ è ïîëîâèíà êîëåíà Ìàíàññèèíà, êîòîðûì
«Èèñóñ ñêàçàë: …æ¸íû âàøè, äåòè âàøè è ñêîò âàø ïóñòü îñòàíóòñÿ â çåìëå, êîòîðóþ äàë âàì Ìîèñåé çà Èîðäàíîì; à âû âñå, ìîãóùèå ñðàæàòüñÿ, âîîðóæèâøèñü, èäèòå ïåðåä áðàòüÿìè âàøèìè è ïîìîãàéòå èì…
Îíè â îòâåò Èèñóñó ñêàçàëè: âñ¸, ÷òî íè ïîâåëèøü íàì, ñäåëàåì, è êóäà íè ïîøë¸øü íàñ, ïîéä¸ì; êàê ñëóøàëè ìû Ìîèñåÿ, òàê áóäåì ñëóøàòü è òåáÿ …âñÿêèé êòî âîñïðîòèâèòñÿ ïîâåëåíèþ òâîåìó è íå ïîñëóøàåò ñëîâ òâîèõ âî âñ¸ì, ÷òî ïîâåëèøü òû åìó, áóäåò ïðåäàí ñìåðòè».
Âòîðàÿ ãëàâà ñîäåðæèò ñòðàííûé è â ïðèíöèïå íåíóæíûé êóñîê, ïåðåñêàçûâàþùèé â îáùèõ ÷åðòàõ çíàìåíèòóþ èñòîðèþ Ëîòà è äâóõ Àíãåëîâ Ãîñïîäíèõ.
 òðåòüåé è ÷åòâ¸ðòîé ãëàâàõ èçëàãàåòñÿ èñòîðèÿ êðåùåíèÿ èçáðàííîãî íàðîäà. Âîò êàê ýòî ïðîèñõîäèëî: ñâÿùåííèêè ïîíåñëè êîâ÷åã Ãîñïîäà ê Èîðäàíó, íî êàê òîëüêî ñòóïèëè â âîäó, âîäà â Èîðäàíå èññÿêëà. Íàðîäó áûëî ñêàçàíî, ÷òî îí íå äîëæåí ïðèáëèæàòüñÿ ê êîâ÷åãó áëèæå, ÷åì íà 2000 ëîêòåé.
Èèñóñó áûëî ñêàçàíî:
«… à òû äàé ïîâåëåíèå ñâÿùåííèêàì, íåñóùèì êîâ÷åã çàâåòà, è ñêàæè: êàê òîëüêî âîéä¸òå â âîäû Èîðäàíà, îñòàíîâèòåñü â Èîðäàíå».
«Íàðîä ïåðåõîäèë ïðîòèâ Èåðèõîíà; ñâÿùåííèêè æå, íåñøèå êîâ÷åã çàâåòà Ãîñïîäíÿ, ñòîÿëè íà ñóøå ñðåäè Èîðäàíà òâ¸ðäîþ íîãîþ».
«Êîãäà âåñü íàðîä ïåðåø¸ë ÷ðåç Èîðäàí, Ãîñïîäü ñêàçàë Èèñóñó: âîçüìè ñåáå èç íàðîäà äâåíàäöàòü ÷åëîâåê, ïî îäíîìó ÷åëîâåêó èç êîëåíà, è äàéòå èì ïîâåëåíèå è ñêàæèòå: âîçüìèòå ñåáå îòñþäà, èç ñåðåäèíû Èîðäàíà, ãäå ñòîÿëè íîãè ñâÿùåííèêîâ íåïîäâèæíî, äâåíàäöàòü êàìíåé, è ïåðåíåñèòå èõ ñ ñîáîþ, è ïîëîæèòå èõ íà íî÷ëåãå, ãäå áóäåòå íî÷åâàòü â ýòó íî÷ü…
È ñäåëàëè ñûíû Èçðàèëåâû òàê, êàê ïðèêàçàë Èèñóñ: âçÿëè äâåíàäöàòü êàìíåé èç Èîðäàíà, êàê ãîâîðèë Ãîñïîäü Èèñóñó, ïî ÷èñëó êîëåí ñûíîâ Èçðàèëåâûõ, è ïðèíåñëè èõ ñ ñîáîþ íà íî÷ëåã, è ïîëîæèëè èõ òàì. È [äðóãèå] äâåíàäöàòü êàìíåé ïîñòàâèë Èèñóñ ñðåäè Èîðäàíà íà ìåñòå, ãäå ñòîÿëè íîãè ñâÿùåííèêîâ, íåñøèõ êîâ÷åã çàâåòà [Ãîñïîäíÿ]. Îíè òàì è äî ñåãî äíÿ.
Ñâÿùåííèêè, íåñøèå êîâ÷åã [çàâåòà Ãîñïîäíÿ], ñòîÿëè ñðåäè Èîðäàíà, äîêîëå íå îêîí÷åíî áûëî [Èèñóñîì] âñ¸, ÷òî Ãîñïîäü ïîâåëåë Èèñóñó ñêàçàòü íàðîäó òàê, êàê çàâåùàë Ìîèñåé Èèñóñó ; à íàðîä ìåæäó òåì ïîñïåøíî ïåðåõîäèë. Êîãäà âåñü íàðîä ïåðåø¸ë [Èîðäàí], òîãäà ïåðåø¸ë è êîâ÷åã [çàâåòà] Ãîñïîäíÿ, è ñâÿùåííèêè ïåðåä íàðîäîì; è ñûíû Ðóâèìà è ñûíû Ãàäà è ïîëîâèíà êîëåíà Ìàíàññèèíà ïåðåøëè âîîðóæ¸ííûå âïåðåäè ñûíîâ Èçðàèëåâûõ, êàê ãîâîðèë Ìîèñåé» .
«È ñêàçàë Ãîñïîäü Èèñóñó, ãîâîðÿ: ïðèêàæè ñâÿùåííèêàì, íåñóùèì êîâ÷åã îòêðîâåíèÿ, âûéòè èç Èîðäàíà. Èèñóñ ïðèêàçàë ñâÿùåííèêàì è ñêàçàë: âûéäèòå èç Èîðäàíà. È êîãäà ñâÿùåííèêè, í¸ñøèå êîâ÷åã çàâåòà Ãîñïîäíÿ, âûøëè èõ Èîðäàíà, òî ëèøü òîëüêî ñòîïû íîã èõ ñòóïèëè íà ñóøó, âîäà Èîðäàíà óñòðåìèëàñü ïî ñâîåìó ìåñòó è ïîøëà êàê â÷åðà è òðåòüåãî äíÿ, âûøå âñåõ áåðåãîâ ñâîèõ».
Êàêîå óäèâèòåëüíîå âûðàæåíèå: «È ñêàçàë Ãîñïîäü Èèñóñó, ãîâîðÿ: ïðèêàæè …», ÷òî, íåëüçÿ áûëî êàê-òî ïîïðîùå âûðàçèòüñÿ? Ïîõîæå, ÷òî ìû ÷åãî-òî òóò íå ïîíèìàåì, òîãäà êàê äðåâíèå ïðåêðàñíî ïîíèìàëè òî, ÷òî îò íàñ òåïåðü óñêîëüçàåò, è ïîýòîìó âûðàæàëèñü ñòîëü âèòèåâàòî. Áà, ïîõîæå, ÷òî Èèñóñ íàñèëüíî îêðåñòèë Ñàìîãî ßõâå! Èìåííî îá ýòîì ãîâîðèò ýòî ñòðàííîå ñëîâîñî÷åòàíèå! Âíà÷àëå ýòî ñîáûòèå íå ñ÷èòàëîñü ÷åì-òî íåîáû÷íûì è î í¸ì ïèñàëè ïðîñòî, íî íàñòàëî âðåìÿ, êîãäà êîìó-òî âñ¸ ýòî ïîêàçàëîñü ñëèøêîì êîùóíñòâåííûì è òåêñò ïîäïðàâèëè òàê, êàê áóäòî ßõâå Ñàì çàõîòåë, ÷òîáû Åãî îêðåñòèëè.
Âî âñåé ýòîé èñòîðèè ïîëèòèêè áîëüøå, ÷åì ìàãèè. Èèñóñ Íàâèí îêðåñòèë èçáðàííûé íàðîä, íî èìåë ëè îí ïðàâî ýòî äåëàòü, åñëè ñàì áûë íåêðåù¸í? Íåò, íå èìåë. Çíà÷èò, îí áûë êðåù¸í åù¸ ïðè æèçíè Ìîèñåÿ, íî êîãäà æå ñëó÷èëîñü ýòî? Ðåøàåòñÿ ýòà ïðîáëåìà äîâîëüíî ïðîñòî â èñòîðèè ñòðàíñòâèé Ìîèñåÿ ïî ïóñòûíå äëÿ ýòîãî èìååòñÿ ïîäõîäÿùåå ìåñòî. Ìîèñåé ïîñëå äâóõ ëåò ñòðàíñòâèé ïî ïóñòûíå ïîñëàë ëàçóò÷èêîâ â ñòðàíó îáåòîâàííóþ, âîò ñðåäè íèõ, ïî-âèäèìîìó, è áûë ìàëü÷èê Èèñóñ, êîòîðîãî, ïî-âèäèìîìó, è îêðåñòèë Èîàíí Êðåñòèòåëü (Èâàí Êóïàëà) â Èîðäàíå.
Èèñóñ ê íåìó ïîäîø¸ë, îí åãî îêðåñòèë, ïîñëå ÷åãî Èèñóñ óäàëèëñÿ â ïóñòûíþ, òîëüêî íå íà ñîðîê äíåé, à íà ñîðîê ëåò, è äüÿâîë èñêóøàë åãî (âñ¸ òàê è áûëî).
×åðåç 40 ëåò îí âûâåë åâðååâ èç ïóñòûíè è ñòàë èõ êðåñòèòü. Ýòî ëåãêî ñêàçàòü: ñòàë èõ êðåñòèòü, à âåäü ñðåäè íèõ áûëè íå òîëüêî òå, êòî õîòåë êðåñòèòüñÿ, íî è òå, êòî íå õîòåë. Äâà êîëåíà èçðàèëåâûõ Ðóâèìà, Ãàäà è ïîëîâèíà Ìàíàññèèíà íå çàõîòåëè êðåñòèòüñÿ, ïåðåéäÿ Èîðäàí âîîðóæ¸ííûìè, âïåðåäè âñåõ. È òåì íå ìåíåå 10 êîëåí áûëè îêðåùåíû. Êàê æå åìó ýòî óäàëîñü? ×òî îí ñäåëàë, ÷òîáû ïðåîäîëåòü ðàñêîë? Ñóäÿ ïî òåêñòó, îí ïîñòóïèë ÷ðåçâû÷àéíî ìóäðî îí õèòðîñòüþ îêðåñòèë Ñàìîãî ßõâå, ïåðåíåñÿ ïî ñóõó ñêèíèþ çàâåòà íà äðóãîé áåðåã. Îí âñ¸ ñäåëàë òàê, ÷òî ßõâå ñòàë «êð¸ñòíûì îòöîì» èçáðàííîìó íàðîäó, âîò îòêóäà ïðîèñòåêàåò çíàìåíèòàÿ ôðàçà «Îò÷å íàø», à ñàì Èèñóñ ñòàë áîãî÷åëîâåêîì êð¸ñòíûì îòöîì Ñàìîãî ßõâå.
×òîáû ïîíÿòü, ÷òî æå òàì â äåéñòâèòåëüíîñòè ïðîèçîøëî è êàê âñ¸ ýòî ðåàëèçîâàë Èèñóñ Íàâèí, íàäî íàéòè èñòèííîå ìåñòî è âðåìÿ ýòîãî ìàññîâîãî êðåùåíèÿ.  òåêñòå îíî îïèñàíî äîâîëüíî òî÷íî. Èîðäàí â ðàéîíå åãî ïîðîãîâ. Ïî íàçâàíèþ Èîð-äàí ìîæíî ñäåëàòü âûâîä, ÷òî ýòî êàêàÿ-òî åâðîïåéñêàÿ ðåêà, ïîòîìó ÷òî ñëîâî «äàí» èëè «äí» îáîçíà÷àåò âîäó â èíäîåâðîïåéñêèõ ÿçûêàõ, òî÷íåå «äíî» (êñòàòè, â àíãëèéñêîì ÿçûêå îò ýòîãî êîðíÿ ïðîèñõîäèò «down» «âíèç»). Íàëè÷èå íà ðåêå ïîðîãîâ ïî-ðóññêè ìîæíî áûëî áû âûðàçèòü íàçâàíèåì «Ïîðîäîí» ÷ðåçâû÷àéíî ïîõîæå íà Èîðäàí! Íî âîò ÷òî èíòåðåñíî, åñëè ìû êîðíè ïåðåñòàâèì, à âìåñòî ñâÿçóþùåé «î» âîçüì¸ì «å», òî ïîëó÷èòñÿ «Äîíåïîð», òî åñòü «Äíåïð», çíàìåíèòàÿ åâðîïåéñêàÿ ðåêà ñ äåñÿòüþ ïîðîãàìè. Âîò ïî÷åìó Èèñóñ Íàâèí íå ìîã âûïîëíèòü ïðèêàçàíèÿ Ãîñïîäà Áîãà! Ïîðîãîâ â ðåêå áûëî òîëüêî äåñÿòü, äåâÿòü áîëüøèõ è îäèí ïîìåíüøå. À èç èñòîðèè ìû çíàåì, ÷òî íà Äíåïðå äåéñòâèòåëüíî áûëî ìàññîâîå êðåùåíèå â 1989 ãîäó Ðóññêàÿ Ïðàâîñëàâíàÿ Öåðêîâü îòìå÷àëà òûñÿ÷åëåòèå êðåùåíèÿ Ðóñè. Íàðîä çàãíàëè â ðåêó, åñòåñòâåííî, íà ìåëêîå ìåñòî, òàì, ãäå áûë áðîä. Ëþäåé íàãíàëè ñòîëüêî, ÷òî îíè çàïðóäèëè ðåêó è îíà ðàçëèëàñü. Âîäà êàê áû èññÿêëà, Äíåïð â ðàéîíå ïîðîãîâ çàòèõ, è ïîêàçàëèñü ïîðîãè âî âñåé ñâîåé çëîâåùåé êðàñîòå, ðàçâå ýòî íå ÷óäî?
Î÷åíü ìíîãîå âñòàëî íà ñâîè ìåñòà. «Çåìëÿ, òåêóùàÿ ìîëîêîì è ì¸äîì» ýòî íå îïèñàíèå êà÷åñòâ êàêîé-òî çåìëè, ïðèãîäíîé äëÿ æèçíè, ýòî îïèñàíèå êîíêðåòíîé çåìëè, ÿâëÿþùåéñÿ ïðàðîäèíîé Ïàòðèàðõàòà, êîòîðóþ äðåâíèå åù¸ ïîìíèëè ïî ñâîèì ëåãåíäàì. Òî ÷òî «çåìëÿ, òåêóùàÿ ìîëîêîì è ì¸äîì,» ðàñïîëàãàëàñü â ïðè÷åðíîìîðñêèõ ñòåïÿõ, â íàøè äíè ó àðõåîëîãîâ óäèâëåíèÿ íå âûçûâàåò, ïîñêîëüêó èìåííî ýòè ìåñòà ÿâëÿþòñÿ ïðàðîäèíîé àðüåâ. Èìåííî çäåñü, â êóðãàííûõ çàõîðîíåíèÿõ, ÿâëÿþùèõñÿ ïðîîáðàçàìè åãèïåòñêèõ ïèðàìèä, øåñòü òûñÿ÷ ëåò õðàíèëèñü âåùåñòâåííûå äîêàçàòåëüñòâà òîãî, ÷òî ñâÿùåííûå ãèìíû Ðèãâåäû ðåãëàìåíòèðîâàëè æèçíü, ñìåðòü è ïðåäñòàâëåíèÿ î æèçíè ïîñëå ñìåðòè óäèâèòåëüíîãî íàðîäà, ïîòîìêàìè êîòîðîãî ÿâëÿþòñÿ âñå íàðîäû èíäîåâðîïåéñêîé ãðóïïû.
 Êíèãå åñòü ìåñòî íàä êîòîðûì âîò óæå 300 ëåò ïîòåøàþòñÿ îáðàçîâàííûå ëþäè íàøåé ïëàíåòû. Ðå÷ü òàì èä¸ò î òîì, ÷òî Èèñóñ Íàâèí ïðèêàçàë ñîëíöó îñòàíîâèòüñÿ è îíî îñòàíîâèëîñü. ×èòàòåëü ïîíèìàåò, ÷òî ÷òî-òî çäåñü íå òàê. Ëèáî ýòî ëîæü, òîãäà è âñÿ ýòà êíèãà íå ñòîèò åãî âíèìàíèÿ, ëèáî ýòî èñêàæåíèå, âîçìîæíî, ñîçíàòåëüíîå êàêîãî-òî âàæíîãî ôàêòà, êîòîðûé èçðàèëüòÿíå íå ïðîñòî çàáûëè, à î÷åíü äàæå õîòåëè áû çàáûòü. Ïîñêîëüêó óæå ðàçîáðàííûé íàìè òåêñò íîñèò ñêîðåå õàðàêòåð äðåâíåé õðîíèêè, ÷åì áåçóäåðæíîãî ôàíòàçèðîâàíèÿ, ÿ ñêëîíåí ðàññìàòðèâàòü åãî êàê íàìåðåííîå ñòðåìëåíèå çàáûòü.
Èèñóñ Íàâèí äåéñòâèòåëüíî «îñòàíîâèë ñîëíöå», õîòÿ ïåðåïèñ÷èê, êîãäà ïèñàë ýòî, óæå íå ïîíèìàë ñìûñëà òîãî, ÷òî ýòèì áûëî ñêàçàíî. À ñêàçàíî áûëî òîëüêî òî, ÷òî ñîëíöå íàä èìïåðèåé Èèñóñà Íàâèíà íèêîãäà íå çàõîäèëî. È ìû çíàåì, ÷òî ýòî ïðîèñõîäèò òîëüêî íàä Åâðàçèåé èëè çà ïîëÿðíûì êðóãîì. Âûõîä Èèñóñà Íàâèíà â çàïîëÿðüå â ïðèíöèïå âîçìîæåí, íî áîëåå ïðàâäîïîäîáåí âàðèàíò çàâîåâàíèÿ èì âñåé Åâðàçèè, êàê è îáåùàë Ãîñïîäü Áîã èçáðàííîìó íàðîäó.
Íî åñëè ýòî áûëà Åâðàçèÿ, òî êàê îí ìîã óçíàòü, ÷òî çàõîäÿùåå ñîëíöå, ïîãðóæàþùååñÿ â âîëíû îêåàíà, îìûâàþùåãî çàïàäíûå áåðåãà Àíãëèè, â òîò æå ñàìûé ìîìåíò âûïëûâàåò èç âîä îêåàíà, îìûâàþùåãî âîñòî÷íûå áåðåãà ßïîíèè è âîñïðèíèìàåòñÿ êàê âîñõîäÿùåå? Òðóäíî ñêàçàòü ñ îïðåäåë¸ííîñòüþ. Ïî êðàéíåé ìåðå íà óì ïðèõîäÿò ñðàçó äâå èäåè.
 îñíîâå ïåðâîé èäåè ëåæèò äðåâíÿÿ òðàäèöèÿ íàáëþäåíèÿ çà ëóíîé. Íà âîñòîêå ïî÷åìó-òî ñ îñîáîé òùàòåëüíîñòüþ ôèêñèðóåòñÿ ìîìåíò íàñòóïëåíèÿ íîâîëóíèÿ. Ïîÿâëåíèå òîí÷àéøåãî ñåðïèêà íàðîæäàþùåãîñÿ ìåñÿöà ïðîèñõîäèò êàæäûé ìåñÿö, è äàòà ýòîãî ñîáûòèÿ ëåãêî âû÷èñëÿåòñÿ. Èçâåñòíî òàêæå, ÷òî â ðàçíûõ ìåñòàõ ýòî ñîáûòèå ïðîèñõîäèò â ðàçíîå âðåìÿ ñóòîê. Èäåÿ, ÷òî íàðîæäàþùèéñÿ ìåñÿö íàì âèäåí èìåííî â òîò ìîìåíò, êîãäà ñâåðøàåòñÿ òàèíñòâî åãî ðîæäåíèÿ, ïîçâîëÿëà äðåâíèì îïðåäåëÿòü âðåìåííîé ñäâèã ìåñòíîãî âðåìåíè îäíîé ìåñòíîñòè îòíîñèòåëüíî äðóãîé.  ÷àñòíîñòè, îïðåäåëèòü, ÷òî ìåñòíîå âðåìÿ Àíãëèè ñäâèíóòî îòíîñèòåëüíî ìåñòíîãî âðåìåíè ßïîíèè íà 12 ÷àñîâ. Ñëåäîâàòåëüíî, ñîëíöå, çàõîäÿùåå â Àíãëèè, íèêóäà íå äåâàåòñÿ, ïîñêîëüêó îíî â ýòîò æå ìîìåíò âîñõîäèò â ßïîíèè ñòðàíå âîñõîäÿùåãî ñîëíöà.
Âòîðîé ìåòîä îñíîâàí íà òåëåïàòèè. Ýòî ìû, ëþäè äâàäöàòîãî âåêà, çíàåì, ÷òî òåëåïàòèè íå ñóùåñòâóåò, ÷òî ýòî âûäóìêà ñóåâåðíûõ æèòåëåé íàøåé ïëàíåòû. Âî âðåìåíà Èèñóñà Íàâèíà ýòîãî íå çíàëè è òåëåïàòèåé øèðîêî ïîëüçîâàëèñü. Êàê áû òàì íè áûëî, íî ïîõîæå, ÷òî ßïîíèÿ ñ òåõ äðåâíåéøèõ âðåì¸í îáîñíîâàííî ãîðäèòñÿ òåì, ÷òî îíà ÿâëÿåòñÿ «ñòðàíîé âîñõîäÿùåãî ñîëíöà».
Äî çàâîåâàíèé Èèñóñà Íàâèíà ãîñïîäñòâîâàëè ïðåäñòàâëåíèÿ, ÷òî 12 ÷àñîâ ñîëíöå ì÷àëîñü ïî íåáó íà êîëåñíèöå, çàïðÿæ¸ííîé ÷åòâ¸ðêîé ãîðÿ÷èõ êîíåé, ïîãðóæàÿñü íà çàïàäå â ò¸ìíûå âîäû îêåàíà, ÷òîáû çà 12 íî÷íûõ ÷àñîâ ñîâåðøèòü ïîëíûé îïàñíîñòåé ïóòü ïî ïîäçåìíîìó öàðñòâó íà ñïåöèàëüíîì ïëàâñðåäñòâå. Âî âðåìåíà Èèñóñà Íàâèíà (âîçìîæíî, ïî åãî ïðèêàçó) áûëî óñòàíîâëåíî, ÷òî ñîëíöå íèêàêîé íå áîã, ïîñêîëüêó îíî âñåãäà íàõîäèòñÿ íàä åãî âëàäåíèÿìè, ïîäòâåðæäàÿ ýòèì, ÷òî Èèñóñ Íàâèí èñïîëíèë âîëþ ßõâå è çàâîåâàë äëÿ èçáðàííîãî íàðîäà âåñü «ïîäñîëíå÷íûé ìèð» .
Ïî-ñëàâÿíñêè Èèñóñà Íàâèíà ñëåäîâàëî áû íàçâàòü âëàäåòåëåì ìèðà, íàõîäÿùåãîñÿ ïîä êðàñíûì ñîëíûøêîì, òî åñòü Âëàäèìèð Êðàñíî Ñîëíûøêî. Èíäóñû äîëæíû áûëè áû íàçûâàòü åãî Ñèíãõ Èèñóñ, âïðî÷åì, Èèñóñ ýòî ïî-ëàòûíè, ïî-àðàáñêè, ïî-âîñòî÷íîìó åãî çâàëè Èñà, ïîýòîìó èíäóñû íàçûâàëè áû åãî Ñèíãõ-Èñà, ïîñëåäíåå èìÿ íàì áîëüøå èçâåñòíî êàê ×èíãèñ-õàí! Êîãäà ÿ âïåðâûå íàòêíóëñÿ íà ýòîò âûâîä, òî ïîäóìàë, ÷òî çàø¸ë êóäà-òî íå òóäà. Íî, îçíàêîìèâøèñü ñ èñòîðèåé æèçíè ×èíãèñ-õàíà, êàê îíà èçëîæåíà â ìîíãîëüñêîì ïàìÿòíèêå Àëòàí Òîá÷è, óáåäèëñÿ â òîì, ÷òî ýòîò âûâîä ñîâñåì íå áåçóìåí, ÷òî Êíèãà Èèñóñà Íàâèíà ýòî ñâîåîáðàçíûé íàó÷íûé îò÷¸ò îá ýïîõå ñòàíîâëåíèÿ Ïàòðèàðõàòà, ïîýòîìó íàì ñëåäóåò èçó÷èòü å¸ ïîïðèñòàëüíåå.
Âîåííûå ïîõîäû ×èíãèñ-õàíà (Èèñóñà Íàâèíà)
 êà÷åñòâå èñòî÷íèêà ñâåäåíèé î ×èíãèñ-õàíå åñòåñòâåííî âçÿòü ñî÷èíåíèå XVII âåêà ó÷¸íîãî ëàìû Ëóáñàí Äàíçàí «Àëòàí Òîá÷è» âûäàþùååñÿ ïðîèçâåäåíèå ìîíãîëüñêîé èñòîðèîãðàôèè.  îòëè÷èå îò Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà óäèâèòåëüíàÿ è ïîëíàÿ òàéí æèçíü ×èíãèñ-õàíà îïèñûâàåòñÿ ïðèçåìë¸ííî.  íåé Ãîñïîäü Áîã íå îïðàâäûâàåò òâîðèìûõ çâåðñòâ è íå âäîõíîâëÿåò íà íîâûå ïîäâèãè ïîäîáíîãî ðîäà. Æèçíü èõ ñîâåðøåííî ðàçëè÷íà, òîãäà êàê âîåííûå ïîäâèãè, íàîáîðîò, ñîâåðøåííî îäèíàêîâû.
1. Çàâîåâàíèÿ Èèñóñà Íàâèíà íà÷èíàþòñÿ ñî âçÿòèÿ Èåðèõîíà. Èèñóñ áûë ïðåäóïðåæä¸í, ÷òî ñòåíû Èåðèõîíà ïàäóò, ïî-âèäèìîìó îò çåìëåòðÿñåíèÿ. È äåéñòâèòåëüíî, ÷óäî òàêîå ïðîèçîøëî.  Êíèãå îíî ïðèíÿëî óäèâèòåëüíûé âèä ñåìèäíåâíîãî àêòà, îáðàòíîãî àêòó òâîðåíèÿ ìèðà. Øåñòü äíåé èçðàèëüòÿíå, òðóáÿ â òðóáû, îáõîäèëè âîêðóã ãîðîäà Èåðèõîíà à íà ñåäüìîé äåíü, îíè îáîøëè ãîðîä ñåìü ðàç ïîäðÿä (ïî ëîãèêå ýòîãî àêòà ìàãèè â ïðîòèâîïîëîæíîì íàïðàâëåíèè, ÷òîáû âíóòðè ýòîé çîíû âîçíèêëè óñëîâèÿ íà÷àëà òâîðåíèÿ), çàòåì âñå ðàçîì êðèêíóëè (Ãîñïîäü Áîã Ñëîâîì ñîçäàë ìèð, ïîýòîìó íóæíî êðèêíóòü, ÷òîáû âûçâàòü ïåðâîçäàííûé õàîñ) è ñòåíû Èåðèõîíà ðóõíóëè.
 èñòîðèè ïîõîäîâ ×èíãèñ-õàíà ýòîò ýïèçîä åñòü:
«×èíãèç-õàãàí ñïóñòèëñÿ ê Øèðà-Äýõòýðý. È îêðóæèâ ×æóíäó, îòïðàâèë âîèíîâ, âåëåâ èì îñàäèòü äðóãèå ãîðîäêè è ãîðîäà. Äæýáý äîø¸ë äî ãîðîäà Äóíã÷æó, îñàäèë åãî, íî âçÿòü íå ñìîã è âåðíóëñÿ îáðàòíî; îí ø¸ë â òå÷åíèå øåñòè äíåé è, óæå äîéäÿ äî ìåñòà, âäðóã ïîâåðíóë îáðàòíî è áûñòðûì õîäîì, ìåíÿÿ êîíåé, èäÿ íî÷üþ áåç ñíà, âíåçàïíî ïîÿâèëñÿ ïåðåä ãîðîäîì è çàõâàòèë Äóíã÷æó» .
Ïî ôîðìå ýòî àêò ìàãèè îáðàòíîãî òâîðåíèÿ, ïî-ñóùåñòâó æå ãëóáîêî ïðîäóìàííàÿ âîåííàÿ îïåðàöèÿ. Äæýáý, íåñîìíåííî, çíàë, ÷òî êèòàéöû îòïðàâèëè çà íèì ëàçóò÷èêîâ, êîòîðûå äîëæíû áûëè ñêðûòíî ñëåäîâàòü çà åãî îòðÿäîì, îòïðàâëÿÿ åæåäíåâíûå äîíåñåíèÿ â Äóíã÷æó. Êîãäà Äæýáý äîáðàëñÿ «äî ìåñòà», êèòàéöû, ðàçóìååòñÿ, òóò æå îòïðàâèëè ðàäîñòíîå äîíåñåíèå îá ýòîì â Äóíã÷æó, ïîýòîìó Äæýáý ðàçâåðíóë ñâîé îòðÿä â îáðàòíîì íàïðàâëåíèè è áóêâàëüíî «íà ïëå÷àõ» ó ãîíöîâ, íåñóùèõ ðàäîñòíóþ âåñòü, âîðâàëñÿ â Äóíã÷æó è çàõâàòèë åãî.
2. Ñëåäóþùåå äîñòèæåíèå èçðàèëüòÿí âçÿòèå ãîðîäà Ãàÿ. Ñëåäóÿ ñõåìå âçÿòèÿ Èîðäàíà, èì ñëåäîâàëî áû ñåìü ðàç îáîéòè âîêðóã ãîðîäà, ãðîìêî êðèêíóòü è ïîðóáèòü âñåõ, êòî òàì æèë. Íî îíè ïî÷åìó-òî ïîñòóïàþò èíà÷å, à ïî÷åìó óäà¸òñÿ ïîíÿòü èç àíàëîãè÷íîãî ýïèçîäà, îïèñàííîãî â «Àëòàí Òîá÷è».
«È åù¸ îáëàäàþùèé âåëè÷èåì àâãóñòåéøèé ×èíãèç-õàãàí â ãîä îâöû îòïðàâèëñÿ â âîåííûé ïîõîä íà êèòàéöåâ. Âçÿë Âó÷æó, ïåðåø¸ë Ëèñèé ïåðåâàë è âçÿë Ñóíäæèòó. ×èíãèç îòïðàâèë ïåðåäîâûì îòðÿäîì äâîèõ Äæýáý è Ãóéãóí-áàãàòóðà. Äîøëè äî ×àá÷èàëà; ïåðåâàë ×àá÷èàë áûë óêðåïë¸í, è Äæýáý ñêàçàë: «Â òî âðåìÿ, êàê ìû äâèíåìñÿ íàçàä, îíè âûéäóò. Ïðîó÷èì-êà èõ!» è îíè îòñòóïèëè.
Êèòàéñêèå âîèíû óâèäåëè îòñòóïëåíèå è, ðåøèâ ïîãíàòüñÿ, ïîãíàëèñü è ïðèáëèçèëèñü ê ãîðå è ïîêðûëè å¸ âñþ [ñâîèìè ðÿäàìè]. Äæýáý, äîéäÿ äî ìûñà, [íà êîòîðîì íàõîäèëñÿ] Ñóíäæèòó, ïîâåðíóë îáðàòíî è, ïðèñêàêàâ, íàïàë íà ïðèøåäøèõ â çàìåøàòåëüñòâî âðàãîâ, ðàçîãíàë è ïðåñëåäîâàë èõ. Âîèíû ×èíãèç-õàãàíà òàêæå ïðåñëåäîâàëè è ãíàëè êèòàéöåâ. Áûëè ðàçáèòû îòáîðíûå ÷àñòè âîéñê êàðà-êèòàòîâ, ÷æóð÷æýíîâ è ÷æóèíîâ. Ïîêà èõ ãíàëè äî ×àá÷èàëà, èõ ðóáèëè; Äæýáý çàõâàòèë âîðîòà [â óêðåïëåíèè] ×àá÷èàëà, çàíÿë ïåðåâàë è ïåðåø¸ë ÷åðåç íåãî» .
Òåïåðü, êîãäà ìû âûÿñíèëè, ÷òî ãîðîä Ãàé â äåéñòâèòåëüíîñòè áûë ïåðåâàëîì, ñòàëî ÿñíî, ïî÷åìó åãî è íåëüçÿ áûëî îáîéòè. Òåïåðü ðàññìîòðèì èñòîðèþ âçÿòèÿ ãîðîäà Ãàÿ.
«Ãîñïîäü ñêàçàë Èèñóñó: íå áîéñÿ è íå óæàñàéñÿ; âîçüìè ñ ñîáîé âåñü íàðîä, ñïîñîáíûé ê âîéíå, è, âñòàâ, ïîéäè ê Ãàþ; âîò, ß ïðåäàþ â ðóêè òâîè öàðÿ Ãàéñêîãî è íàðîä åãî, ãîðîä åãî è çåìëþ åãî; ñäåëàé ñ Ãàåì è öàð¸ì åãî òî æå, ÷òî òû ñäåëàë ñ Èåðèõîíîì è öàð¸ì åãî, òîëüêî äîáû÷ó åãî è ñêîò åãî ðàçäåëèòå ñåáå; ñäåëàé çàñàäó ïîçàäè ãîðîäà.
Èèñóñ è âåñü íàðîä, ñïîñîáíûé ê âîéíå, âñòàë, ÷òîáû èäòè ê Ãàþ; è âûáðàë Èèñóñ òðèäöàòü òûñÿ÷ ÷åëîâåê õðàáðûõ, è ïîñëàë èõ íî÷üþ; è äàë èì ïðèêàçàíèå è ñêàçàë: ñìîòðèòå, âû áóäåòå ñîñòàâëÿòü çàñàäó ó ãîðîäà ïîçàäè ãîðîäà; íå îòõîäèòå äàëåêî îò ãîðîäà, è áóäüòå âñå ãîòîâû; à ÿ è âåñü íàðîä, êîòîðûé ñî ìíîþ, ïîäîéä¸ì ê ãîðîäó; è êîãäà [æèòåëè Ãàÿ] âûñòóïÿò ïðîòèâ íàñ, êàê è ïðåæäå, òî ìû ïîáåæèì îò íèõ; îíè ïîéäóò çà íàìè, òàê ÷òî ìû îòâëå÷¸ì èõ îò ãîðîäà; èáî îíè ñêàæóò: «áåãóò îò íàñ, êàê è ïðåæäå»; êîãäà ìû ïîáåæèì îò íèõ, òîãäà âû âñòàíüòå èç çàñàäû è çàâëàäåéòå ãîðîäîì, è Ãîñïîäü Áîã âàø ïðåäàñò åãî â ðóêè âàøè; êîãäà âîçüì¸òå ãîðîä, çàæãèòå ãîðîä îãí¸ì, ïî ñëîâó Ãîñïîäíþ ñäåëàéòå; ñìîòðèòå, ÿ ïîâåëåâàþ âàì» .
×òî òàì ïðîèçîøëî äàëüøå ñ æèòåëÿìè ãîðîäà Ãàÿ ïðîñòî íåïðèÿòíî öèòèðîâàòü. Íèêàêèõ èì¸í âîåíà÷àëüíèêîâ, êðîìå Èèñóñà, áèáëåéñêèé òåêñò íå ñîäåðæèò. Èìÿ Ãàé, íàïîìèíàåò «Êèòàé», áåç ãëàñíûõ «Êòé». Òî, ÷òî Ãàé ÿâëÿëñÿ êðåïîñòüþ íà ïåðåâàëå, íå ãîâîðèòñÿ íèãäå, õîòÿ êîå-êàêèå äåòàëè îïðåäåë¸ííî ñâèäåòåëüñòâóþò îá ýòîì: «è ïîñòàâèë ñòàí ñ ñåâåðíîé ñòîðîíû Ãàÿ, à ìåæäó íèì è Ãàåì áûëà äîëèíà», «È ïðèø¸ë Èèñóñ â òó íî÷ü íà ñåðåäèíó äîëèíû». Çíà÷èò, çàñàäà áûëà óñòðîåíà â ãîðàõ, à îòñòóïàëè èçðàèëüòÿíå ïî äîëèíå. Çàâåðøàåòñÿ ýïèçîä îïèñàíèåì æåðòâîïðèíîøåíèÿ:
«È ñîæ¸ã Èèñóñ Ãàé è îáðàòèë åãî â âå÷íûå ðàçâàëèíû, â ïóñòûíþ äî ñåãî äíÿ; à öàðÿ Ãàéñêîãî ïîâåñèë íà äåðåâå, [è áûë îí íà äåðåâå] äî âå÷åðà; ïî çàõîæäåíèè æå ñîëíöà ïðèêàçàë Èèñóñ, è ñíÿëè òðóï åãî ñ äåðåâà , è áðîñèëè åãî ó ñòåí ãîðîäñêèõ, è íàáðîñàëè íàä íèì áîëüøóþ ãðóäó êàìíåé, êîòîðàÿ óöåëåëà äàæå äî ñåãî äíÿ. Òîãäà Èèñóñ óñòðîèë æåðòâåííèê Ãîñïîäó Áîãó Èçðàèëåâó íà ãîðå Ãåâàë … èç êàìíåé öåëüíûõ, íà êîòîðûå íå ïîäíèìàëè æåëåçà ; è ïðèíåñëè íà í¸ì âñåñîææåíèå Ãîñïîäó è ñîâåðøèëè æåðòâû ìèðíûå. È íàïèñàë [Èèñóñ] òàì íà êàìíÿõ ñïèñîê ñ çàêîíà Ìîèñååâà ïðåä ñûíàìè Èçðàèëåâûìè. Âåñü Èçðàèëü, ñòàðåéøèíû [åãî] è ñóäüè åãî, ñòàëè ñ òîé è äðóãîé ñòîðîíû êîâ÷åãà ïðîòèâ ñâÿùåííèêîâ [è] ëåâèòîâ, íîñÿùèõ êîâ÷åã çàâåòà Ãîñïîäíÿ, êàê ïðèøåëüöû, òàê è ïðèðîäíûå æèòåëè, îäíà ïîëîâèíà èõ ó ãîðû Ãàðèçèì, à äðóãàÿ ïîëîâèíà ó ãîðû Ãåêàë» .
3. Ñóäüáà ãîðîäà Ãàÿ íàïóãàëà îñòàëüíûõ ïðàâèòåëåé, ïîýòîìó ñîâåðøåííî åñòåñòâåííî, ÷òî ÷àñòü èç íèõ ðåøèëà ïîêîðèòüñÿ è îòêóïèòüñÿ, à ÷àñòü ðåøèëà îáúåäèíèòüñÿ è äàòü îòïîð çàõâàò÷èêàì. Æèòåëè Ãàâàîíà ïðèáåãëè ê õèòðîñòè ðåøèëè ïîïðèáåäíÿòüñÿ. Ýòî ñëåäóþùàÿ ïðîñòðàííàÿ èñòîðèÿ Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà, êîòîðàÿ åñòü è â ìîíãîëüñêîé âåðñèè, íî îïèñàíà êðàòêî:
«Òàêæå íàïðàâèëèñü â âîåííûé ïîõîä ïðîòèâ íàðîäà õàøèí. Êîãäà äîñòèãëè [õàøèí], òî Áóðõàí, [âëàäûêà] íàðîäà õàøèí âñòóïèë â ìèðíûå ïåðåãîâîðû, ãîâîðÿ: «Ñòàíó òâîåé ïðàâîé ðóêîé, îòäàì ñâîþ ñèëó!», è âûñëàë ×èíãèç-õàãàíó äî÷ü ïî èìåíè ×àõàí. È åù¸ Áóðõàí ñêàçàë: «Ñëûøàë ÿ î ñëàâå èìåíè ×èíãèç-õàãàíà è ñòðàøèëñÿ, íûíå æå, êîãäà òû ïîæàëîâàë ñþäà ñâîåé áëàãîñëîâåííîé îñîáîé, ÿ èñïóãàëñÿ òåáÿ è òâîåãî çíàìåíè.  ñòðàõå [îáåùàþ], ÷òî íàðîä òàíãóòîâ ñòàíåò òâîåé ïðàâîé ðóêîé, îòäàñò ñèëó». Òàê îí ãîâîðèë. «Äëÿ òîãî, ÷òîáû ñëóæèòü òåáå, [÷òî ìû ìîæåì?] Êî÷¸âêè, êîòîðûìè âëàäååì ìû, ìàëû, ãîðîäà è äîìà èç ãëèíû; òàê íàðîä íàø ñîåäèíèòñÿ ñ âàìè.
Êîãäà íàäî èäòè â ñêîðûé ïîõîä,
Êîãäà âñïûõíåò íåîæèäàííûé áóíò,
 ñêîðûé ïîõîä áûñòðî èäòè íå ñìîæåì,
Äëÿ [óñìèðåíèÿ] íåîæèäàííîãî áóíòà ñîáðàòüñÿ íå ñìîæåì!
Åñëè ñîáëàãîâîëèøü [ïðèíÿòü íàñ], òî òàíãóòñêèé íàðîä îòäàñò â [òâîþ] ñîêðîâèùíèöó ìíîæåñòâî âåðáëþäîâ, âñêîðìëåííûõ âûñîêèì äýðýñó; âûòêåì ìû øåðñòÿíûõ ñóêîí, íàäåëàåì ø¸ëêîâûõ òêàíåé è îòäàäèì; âåëþ îáó÷èòü ëîâ÷èõ ïòèö è äîñòàâèòü èõ [òâîèì] âåëüìîæàì». Òàê îí ãîâîðèë» .
4. Ðåøèâøèì îáúåäèíèòüñÿ ñ öåëüþ äàòü îòïîð çàõâàò÷èêàì íå ïîíðàâèëèñü äåéñòâèÿ òåõ, êòî ê íèì íå ïðèìêíóë, êòî ðåøèë ïîêîðèòüñÿ, è îíè ñòàëè îêàçûâàòü íà íèõ äàâëåíèå òàêîâà ñëåäóþùàÿ èñòîðèÿ Êíèãè.  ìîíãîëüñêîé âåðñèè îíà òîæå åñòü:
«Ïîñëå ýòîãî îáëàäàþùèé âåëè÷èåì àâãóñòåéøèé ×èíãèç-õàãàí â ãîä ñîáàêè ñíîâà îòïðàâèëñÿ âîåííûì ïîõîäîì íà êèòàéñêèé íàðîä, ïîòîìó ÷òî êèòàéñêèé Àõóòàé Àëòàí-õàãàí âîñïðåïÿòñòâîâàë ïðîåçäó ìíîãèõ ïîñëîâ âî ãëàâå ñ ×àó-õàãàíîì, îòïðàâëåííûõ ê ×æàîíãóíó, ÷òîáû âñòóïèòü â ïåðåãîâîðû î ìèðå. [×èíãèç ñêàçàë:] «Ñîãëàøåíèå áûëî çàêëþ÷åíî, òàê êàê æå ïîñëû, îòïðàâëåííûå ê ×æàîíãóíó, ìîãëè áûòü çàäåðæàíû?»» .
5. Èèñóñ Íàâèí âûñòóïèë â çàùèòó ñâîèõ âàññàëîâ è ðàçãðîìèë îáúåäèí¸ííûå ñèëû âðàæäåáíûõ öàðåé. Áûòü ìîæåò, èçðàèëüòÿíå èõ áû è íå îäîëåëè, íî ñëó÷èëîñü íå÷òî óäèâèòåëüíîå è âñå âðàãè áûëè óìåðâùëåíû. Âîò êàê îïèñàíû ýòè ñîáûòèÿ â ìîíãîëüñêîé âåðñèè:
«Âûñòóïèâ â ïîõîä, ×èíãèç-õàãàí íàïðàâèëñÿ ê ãîðíîìó ïðîõîäó Äóíãóàí, à Äæýáý îòïðàâèë ÷åðåç ×àá÷èàë. Àëòàí-õàãàí, óçíàâ, ÷òî ×íãèç-õàãàí íàõîäèòñÿ ó ïðîõîäà Äóíãóàí, íàçíà÷èë òðîèõ Èëý, Õàäàõó è Áóêýòóðà êîìàíäîâàòü âîéñêîì, óñèëèë âîéñêà è âåëåë Óëàãàí Òýãýëýíó èäòè ñ ïåðåäîâûì îòðÿäîì ê ïðîõîäó Äóíãóàí. «[Ñìîòðèòå], ÷òîáû [ìîíãîëû] íå ïåðåøëè ÷åðåç ïåðåâàë!» ñêàçàë îí è ñïåøíûì õîäîì îòïðàâèë âîèíîâ âî ãëàâå ñ òðîèìè Èëý, Õàäàõó è Áóêýòóðîì.
Êîãäà [ìîíãîëû] äîñòèãëè [ãîðíîãî] ïðîõîäà Äóíãóàí, êèòàéñêèå âîèíû, ñòðåìÿñü [çàùèòèòü ñâîþ] çåìëþ, ïðèøëè, ÷òîáû çàãîðîäèòü ïðîõîä. ×èíãèç-õàãàí äàë ñðàæåíèå òðîèì Èëý, Õàäàõó è Áóêýòóðó è çàñòàâèë îòñòóïèòü Èëý è Õàäàõó. ×èãó-õóðãýí è Òîëóé àòàêîâàëè, [áðîñèâøèñü] íàïåðåðåç, è ïîãíàëèñü çà îòñòóïàâøèìè [âîèíàìè â] êðàñíûõ õàëàòàõ. Êîãäà Èëý è Õàäàõó îòñòóïàëè, òî êèòàéñêèå âîèíû îñòàâàëèñü ëåæàòü, è èõ ïåðåêîëîëè íîæàìè. Óçíàâ î òîì, ÷òî êèòàéñêèå âîèíû áûëè ïåðåáèòû è ïåðåêîëîòû, Àëòàí-õàãàí âûøåë èç ×æóíäó, áåæàë è âîø¸ë â ãîðîä Íàíãèíã. Îñòàâøèåñÿ âîèíû åãî ïîãèáàëè îò ãîëîäà è äàæå åëè ÷åëîâå÷åñêîå ìÿñî».
Ïî÷åìó êèòàéñêèå âîèíû â êðàñíûõ õàëàòàõ äàëè ñåáÿ ïåðåêîëîòü íîæàìè? Ñîãëàñíî ñîîòâåòñòâóþùåìó ìåñòó Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà, Ãîñïîäü Áîã ïîðàçèë âîèíîâ ãîðîäà Ãàÿ êðóïíûì ãðàäîì. È èìåííî â ýòîì ýïèçîäå Èèñóñ Íàâèí ïðèêàçàë ñîëíöó îñòàíîâèòüñÿ, è îíî îñòàíîâèëîñü, ÷òîáû èçðàèëüòÿíå ìîãëè óáèòü âñåõ æèòåëåé ãîðîäà. Ïîõîæå, ÷òî Ãàé ýòî äåéñòâèòåëüíî Êèòàé, è èìåííî â Êèòàå ×èíãèç-õàí óçíàë, ÷òî ñîëíöå íå çàõîäèò íàä åãî èìïåðèåé, ÷òî îí «îáëàäàþùèé âåëè÷èåì àâãóñòåéøèé».
 ïîñëåäíåé 24 ãëàâå Êíèãè åñòü ôðàçà, ïðîëèâàþùàÿ ñâåò íà ýòè òàèíñòâåííûå ñîáûòèÿ. «È ñêàçàë Èèñóñ âñåìó íàðîäó: òàê ãîâîðèò Ãîñïîäü Áîã Èçðàèëåâ: «çà ðåêîþ æèëè îòöû âàøè èçäðåâëå, Ôàððà, îòåö Àâðààìà è îòåö Íàõîðà, è ñëóæèëè èíûì áîãàì. Íî ß âçÿë îòöà âàøåãî Àâðààìà èç-çà ðåêè è âîäèë åãî ïî âñåé çåìëå Õàíààíñêîé…
Âû ïåðåøëè Èîðäàí è ïðèøëè ê Èåðèõîíó. È ñòàëè âîåâàòü ñ âàìè æèòåëè Èåðèõîíà, Àìîððåè, è Ôåðåçåè, è Õàíàíåè, è Õåòòåè, è Ãåðãåñåè, è Åâåè, è Èåâóñåè, íî ß ïðåäàë èõ â ðóêè âàøè. ß ïîñëàë ïåðåä âàìè øåðøíåé, êîòîðûå ïðîãíàëè èõ îò âàñ, äâóõ öàðåé Àìîððåéñêèõ; íå ìå÷îì òâîèì è íå ëóêîì òâîèì ñäåëàíî ýòî. È äàë ß âàì çåìëþ, íàä êîòîðîþ òû íå òðóäèëñÿ, è ãîðîäà, êîòîðûõ âû íå ñòðîèëè, è âû æèâ¸òå â íèõ; èç âèíîãðàäíûõ è ìàñëè÷íûõ ñàäîâ, êîòîðûõ âû íå íàñàæäàëè, âû åäèòå ïëîäû»» .
Óäèâèòåëüíîå äåëî, Ãîñïîäü Áîã íè ñëîâîì íå îáìîëâèëñÿ î âåëèêèõ ÷óäåñàõ, êîòîðûå òàê óâëåêàòåëüíî îïèñûâàþòñÿ â ïðåäûäóùèõ ãëàâàõ Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà, çàòî óïîìÿíóë î ñîâåðøåííî íåèçâåñòíîì íàì ìåòîäå âåäåíèÿ áîåâûõ äåéñòâèé, îñíîâàííîì íà èñïîëüçîâàíèè øåðøíåé. Âàì ýòî íå ñòðàííî? À íå ãîâîðèòñÿ ëè çäåñü î òåõ ñàìûõ êèòàéöàõ â êðàñíûõ õàëàòàõ, íåïîäâèæíî ëåæàùèõ íà çåìëå ëèöîì âíèç? Èìåííî òàê ðåêîìåíäóåò íàðîäíàÿ ìóäðîñòü çàùèùàòüñÿ îò íàïàäåíèÿ ðîÿ ï÷¸ë. Òàê ÷òî, ñóäÿ ïî ýòîìó òåêñòó, êèòàéöû áûëè íàñìåðòü ïåðåêîëîòû íå íîæàìè ìîíãîëîâ, à èìåííî, æàëàìè øåðøíåé.
6.  Êíèãå Èèñóñà Íàâèíà åñòü òàèíñòâåííîå ìåñòî î íåçàêîííîì ïðèñâîåíèè âîåííîé äîáû÷è. Íåêòî «Àõàí, ñûí Õàðìèÿ, ñûíà Çàâäèÿ, ñûíà Çàðû èç êîëåíà Èóäèíà» óêðàë «ïðåêðàñíóþ Ñåííààðñêóþ îäåæäó è äâåíàäöàòü ñèêëåé ñåðåáðà è ñëèòîê çîëîòà â ïÿòüäåñÿò ñèêëåé».
Íèêòî èç åâðååâ åãî íå âûäàë, Ñàì Ãîñïîäü Áîã «íàñòó÷àë» íà íåãî Èèñóñó Íàâèíó è èçðàèëüòÿíå ïî ïðèêàçó Èèñóñà ïîáèëè êàìíÿìè è ñîæãëè îãí¸ì íå òîëüêî ñàìîãî âîðà, íî «è ñûíîâåé åãî è äî÷åðåé åãî, è âîëîâ åãî è îñëîâ åãî, è îâåö åãî è øàò¸ð åãî, è âñ¸, ÷òî ó íåãî áûëî… È íàáðîñàëè íà íåãî áîëüøóþ ãðóäó êàìíåé, êîòîðàÿ óöåëåëà è äî ñåãî äíÿ».
Îò÷¸òëèâî âèäíî, ÷òî çäåñü ïåðå÷èñëÿåòñÿ îáû÷íîå ñîäåðæèìîå êóðãàííûõ çàõîðîíåíèé Ïðè÷åðíîìîðüÿ. Ïîõîæå, îíè èõ ðàñêàïûâàëè.  ìîíãîëüñêîé âåðñèè ýòîò ýïèçîä îïèñàí êðàòêî è íè÷åãî òàèíñòâåííîãî â í¸ì íåò.
«Êîãäà Àëòàí-õàãàí áåæàë èç ×æóíäó, òî îí íàçíà÷èë [íà äîëæíîñòü] ëèóøíó âåëüìîæó ïî èìåíè Õàäà, à ñàì ïîêèíóë [ãîðîä]. ×òîáû ñîñ÷èòàòü, ñêîëüêî â ×æóíäó èìååòñÿ çîëîòà, ñåðåáðà, òîâàðîâ, ø¸ëêîâûõ òêàíåé, ×èíãèç-õàãàí ïîñëàë òóäà òðîèõ Óíãóð-áàãóð÷è, Àðàíàé Õàñàðà è Øèãè Õóòóãà. Óçíàâ, ÷òî ýòè òðîå ïðèáëèæàþòñÿ, âåëüìîæà ïî èìåíè Õàäà íàïðàâèëñÿ èì íàâñòðå÷ó, âçÿâ ñ ñîáîé çîëîòà, äðàãîöåííîñòåé è ø¸ëêîâûõ òêàíåé, è, âûéäÿ èç ×æóíäó, ïðèø¸ë ê íèì. Øèãè Õóòóã ñêàçàë Õàäà: «Ïðåæäå áîãàòñòâà ×æóíäó äåéñòâèòåëüíî ïðèíàäëåæàëè Àëòàí-õàãàíó. Äà! Íûíå æå îíè ïðèíàäëåæàò ×èíãèç-õàãàíó. Òàê-òî! Ïî÷åìó æå òû, óêðàâ èõ, ïðèí¸ñ è òàéêîì ðàçäà¸øü èìóùåñòâî ×èíãèñ-õàãàíà? ß íå âîçüìó». È Øèãè Õóòóã [íè÷åãî] íå âçÿë. Óíãóð-áàãóð÷è è Àðàíàé Õàñàð âçÿëè.
Ïåðåñ÷èòàâ òîâàðû è ø¸ëêîâûå òêàíè èç ×æóíäó, ýòè òðîå ïðèøëè ê [×èíãèñó]. Òîãäà ×èíãèñ-õàãàí ñïðîñèë ó òðîèõ Óíãóðà, Àðàíàé Õàñàðà è Øèãè Õóòóðà: «×òî äàë âàì Õàäà?» Øèãè Õóòóã ñêàçàë: «Îí ðàçäàâàë çîëîòî, äðàãîöåííîñòè, ø¸ëêîâûå òêàíè. ß ñêàçàë åìó, ÷òî ïðåæäå ýòè ñîêðîâèùà ×æóíäó ïðèíàäëåæàëè Àëòàí-õàãàíó. Òàê-òî! Íûíå îíè ïðèíàäëåæàò ×èíãèñ-õàãàíó. Òàê-òî! «Ïî÷åìó òû, Õàäà, òàéêîì, óêðàäêîé ðàçäà¸øü ñîêðîâèùà ×èíãèñ-õàãàíà?» ñêàçàë ÿ è íå âçÿë [íè÷åãî]. Óíãóð è Àðàíàé îáà âçÿëè òî, ÷òî èì áûëî äàíî.» ×èíãèñ-õàãàí ñäåëàë ñòðîãèé âûãîâîð Óíãóðó è Àðàíàþ. «Øèãè Õóòóã äóìàë [è ïîñòóïèë] ïî Âåëèêîé ßñå», ñêàçàë îí è ïîæàëîâàë åãî:
«Áóäü ìîèìè ãëàçàìè, ÷òîáû ÿ âèäåë,
Áóäü ìîèìè óøàìè, ÷òîáû ÿ ñëûøàë»…» .
7. Âåëèêàÿ ßñà ýòî äðåâíèé ñâîä çàêîíîâ. Ïî-âèäèìîìó, ßñà ýòî Èñà. Â Êíèãå Èèñóñà Íàâèíà ãîâîðèòñÿ, ÷òî ïîñëå ðàçãðîìà Ãàÿ «Èèñóñ óñòðîèë æåðòâåííèê Ãîñïîäó Áîãó íà ãîðå Ãåâàë… æåðòâåííèê èç êàìíåé öåëüíûõ, íà êîòîðûå íå ïîäíèìàëè æåëåçà… È íàïèñàë [Èèñóñ] òàì íà êàìíÿõ ñïèñîê ñ çàêîíà Ìîèñååâà , êîòîðûé îí íàïèñàë ïåðåä ñûíàìè Èçðàèëåâûìè».
È ýòî âñ¸, ÷òî äîíåñëà äî íàñ èñòîðèÿ î ïîõîäàõ Èèñóñà Íàâèíà è ×èíãèñ-õàíà. Åñòü åù¸ äëèííûå ñïèñêè çàõâà÷åííûõ ãîðîäîâ è ïîêîð¸ííûõ íàðîäîâ. Ìû çíàåì, ÷òî æèçíü ×èíãèñ-õàíà áûëà ïåðåïîëíåíà ïîáåäàìè è áèòâàìè, îäíàêî íè÷åãî òàêîãî, ÷òî íå áûëî áû îïèñàíî â Êíèãå Èèñóñà Íàâèíà, ïî÷åìó-òî â «Àëòàí Òîá÷è» íå çàïå÷àòëåíî; ñ äðóãîé ñòîðîíû, â Áèáëèè îïèñàíà ìàññà ãîðîäîâ, çàõâà÷åííûõ Èèñóñîì Íàâèíîì, íî ïî÷åìó-òî àðõåîëîãè äî ñèõ ïîð íå ìîãóò èõ îáíàðóæèòü.
Ñòðàííûå ìåñòà æèçíåîïèñàíèÿ Èèñóñà Íàâèíà (×èíãèñ-õàíà)
«Êîãäà Èèñóñ ñîñòàðèëñÿ, âîø¸ë â ëåòà ïðåêëîííûå, òîãäà Ãîñïîäü ñêàçàë åìó: òû ñîñòàðèëñÿ, âîø¸ë â ëåòà ïðåêëîííûå, à çåìëè áðàòü â íàñëåäèå îñòà¸òñÿ åù¸ î÷åíü ìíîãî» .
À ÷òî æå ñòðàííîãî â ýòîì òåêñòå, âîçìîæíî óäèâèòåñü âû? À ñòðàííî òî, ÷òî â í¸ì óòâåðæäàåòñÿ, ÷òî ßõâå íå èñïîëíèë Ñâîåãî Ñëîâà. ß ïðîñòî íå ìîãó â ýòî ïîâåðèòü. ßõâå âñåãäà äåðæèò Ñâî¸ Ñëîâî! Îí ñêàçàë Ìîèñåþ, ÷òî âûâåäåò èçáðàííûé íàðîä èç «äîìà ðàáñòâà», è Îí âûâåë, õîòÿ äëÿ ýòîãî Åìó ïðèøëîñü ñîðîê ëåò êîðìèòü èõ «ìàííîé íåáåñíîé». Îí îáåùàë îòäàòü èçáðàííîìó íàðîäó âñþ çåìëþ âî âëàäåíèå è, ÿ íå ñîìíåâàþñü â òîì, ÷òî Îí èñïîëíèë ýòî! Îí îáåùàë Àâðààìó, ÷òî åãî ïîòîìêè áóäóò áåñ÷èñëåííû, êàê ìîðñêîé ïåñîê, è ÿ íå ñîìíåâàþñü â òîì, ÷òî Îí ñäåëàë ýòî! Ñàìà ìûñëü î òîì, ÷òî Îí ýòîãî íå ñäåëàë, êîùóíñòâåííà, ïîòîìó ÷òî ßõâå ýòî Áîã Ïàòðèàðõàòà è Îí âíà÷àëå èñïîëíÿåò Ñâî¸ Ñëîâî, à òîëüêî ïîòîì òðåáóåò èñïîëíåíèÿ ñëîâà, äàííîãî Åìó Åãî íàðîäîì.
Ñóäÿ ïî âñåìó, êîìó-òî íå ïîíðàâèëîñü, êàê Îí ðåàëèçîâàë îáåùàííîå, ïîýòîìó è áûëà ñî÷èíåíà áåññîâåñòíàÿ ëîæü, áóäòî áû ßõâå íå ìîã ïðåäîòâðàòèòü ïðîöåññ ñòàðåíèÿ Èèñóñà Íàâèíà è ïîòîìó äå «îñòà¸òñÿ åù¸ î÷åíü ìíîãî çåìëè áðàòü â íàñëåäèå».
Ýòà ëîæü àâòîìàòè÷åñêè ïîâëåêëà çà ñîáîé äðóãóþ ëîæü áåññìûñëåííóþ æåñòîêîñòü, ñ êîòîðîé èçðàèëüòÿíå óíè÷òîæàëè íå òîëüêî âðàãîâ, à âîîáùå «âñ¸ äûøàùåå». ×èíãèñ-õàí òàêèõ «ïîäâèãîâ» íå ñîâåðøàë. Îí ïðèêàçûâàë îáåçãëàâëèâàòü âñåõ ìóæ÷èí, ðîñò êîòîðûõ ïðåâûøàë óðîâåíü «êîë¸ñíîé ÷åêè», òî åñòü íå òðîãàòü æåíùèí âîîáùå, à èç ìóæ÷èí îñòàâëÿòü òîëüêî ìàëü÷èêîâ, êîòîðûì åù¸ íå èñïîëíèëîñü äâóõ-òð¸õ ëåò. Òåïåðü ìû ñïîñîáíû ïîíÿòü, êàêèì îáðàçîì Ãîñïîäü Áîã èñïîëíÿë Ñâî¸ îáåùàíèå îòäàòü âñþ çåìëþ ïîòîìêàì Àâðààìà âî âëàäåíèå.
Âîèíû Èèñóñà Íàâèíà ðàñïðîñòðàíÿëè ðå÷åâóþ Y-õðîìîñîìó «âåëèêîãî íàðîäà» Àâðààìà. Î÷åíü ïîõîæå, ÷òî â òó ýïîõó ìóæ÷èíû è æåíùèíû ãîâîðèëè íà ðàçíûõ ÿçûêàõ.  ìóæñêîé ñðåäå áûë øèðîêî ðàçâèò ÿçûê æåñòîâ. Äî íàøèõ äíåé ýòà òðàäèöèÿ äîøëà â ôîðìå áàëåòà, à â èíäèéñêîì òàíöå îíà ñîõðàíÿåòñÿ äî ñèõ ïîð â ñâî¸ì ïåðâîçäàííîì âèäå. Ìóæ÷èíà ïîíèìàë ðå÷ü, íî ïëîõî ãîâîðèë, ïðåäïî÷èòàë îáõîäèòüñÿ áåç ñëîâ. Ýòî ÿâëåíèå õîðîøî îïèñàíî â êëàññè÷åñêèõ ðîìàíàõ ïîñâÿù¸ííûõ æèçíè àìåðèêàíñêèõ èíäåéöåâ. Äåòåé òîãäà íè÷åìó íå ó÷èëè, ïî äîñòèæåíèè îïðåäåë¸ííîãî âîçðàñòà èõ ïîäâåðãàëè èíèöèàöèè, òî åñòü ïðè ïîìîùè ìàãè÷åñêîé ïðîöåäóðû, èììèòèðóþùåé ñìåðòü-ðîæäåíèå ïåðåêëþ÷àëè ñîçíàíèå èç ñîñòîÿíèÿ ìàëü÷èêà â ñîñòîÿíèå âîèíà. Âûðåçàÿ âñåõ ìóæ÷èí, ðîñò êîòîðûõ ïðåâûøàë óðîâåíü êîë¸ñíîé ÷åêè, ×èíãèñ-õàí íàñèëüñòâåííî ïðåðûâàë ýïîõó Ïàòðèàðõàòà, îñíîâàííóþ íà òðàäèöèè èíèöèàöèè, è äàâàë ÷åëîâå÷åñòâó øàíñ âñòóïèòü â ýïîõó Èíôàíòèàðõàòà.
Óíè÷òîæåíèå çðåëûõ ìóæ÷èí è îáóñëîâëåííîå ýòèì íå òîëüêî ïðîäëåíèå ïåðèîäà èíôàíòèëüíîñòè ìàëü÷èêîâ, íî è óâåëè÷åíèå âðåìåíè, ïðîâîäèìîãî èìè â æåíñêîé ñðåäå, ïðèâîäèëî, åñòåñòâåííî, ê òîìó, ÷òî îíè ñòàíîâèëèñü òàêèìè æå «áîëòëèâûìè, êàê æåíùèíû». Íàñòóïèëî óäèâèòåëüíîå âðåìÿ, íîâîå ïîêîëåíèå ìóæ÷èí, åñëè òîëüêî ìîæíî áûëî èõ òàê íàçûâàòü, ïîëþáèëî áîëòîâíþ. Îíè áûëè ãîòîâû áîëòàòü ñ óòðà äî âå÷åðà, ïîòîìó ÷òî íàó÷èëèñü âûðàæàòü ñëîâàìè ñàìûå ñîêðîâåííûå äâèæåíèÿ ñâîåé äóøè. Ýòà óäèâèòåëüíàÿ àòìîñôåðà ïðåêðàñíî îòðàæåíà â äèàëîãàõ Ïëàòîíà. Ñàìî ñîáîé óòâåðäèëîñü óáåæäåíèå, ÷òî âñå ïðîáëåìû íàäî ðåøàòü ïðè ïîìîùè ñëîâ. Ïîÿâèëèñü äåìîêðàòèÿ, ôèëîñîôèÿ, ïîëèòèêà. Åñòåñòâåííî, ÷òî ýòîò ïåðèîä áûñòðî ïðîø¸ë çà áîëòîâíþ ñòàëè ïðåñëåäîâàòü, óæå Ñîêðàòà îñóäèëè è îí âûíóæäåí áûë ïðèíÿòü ÿä.  îñíîâå ôóíêöèîíèðîâàíèÿ îáùåñòâà ëåæèò íå ñïîñîáíîñòü ãîâîðèòü, à ñïîñîáíîñòü âîñïðèíèìàòü íåâûñêàçàííîå, îáû÷íî óãðîçó, ñïîñîáíîñòü íàâÿçûâàòü äðóãèì ñîãëàñîâàííîå ïîâåäåíèå, èçìåíÿÿ ñîñòîÿíèÿ èõ ñîçíàíèÿ ïóò¸ì çàïóãèâàíèÿ. Íî Èíôàíòèàðõàò, òåì íå ìåíåå, äîæèë äî íàøèõ äíåé áëàãîäàðÿ îñîáîìó âèäó ìàãèè ñëîâà, êîòîðûé ìû íàçûâàåì òåïåðü íàóêîé. Íî ïîñêîëüêó ýòîìó çàìå÷àòåëüíîìó ñîáûòèþ â æèçíè ÷åëîâå÷åñòâà áóäåò ïîñâÿùåí îòäåëüíàÿ ÷àñòü êíèãè, òî ìû âåðí¸ìñÿ ê Êíèãå Èèñóñà Íàâèíà.
Êîìó æå ïîíàäîáèëîñü èñêàæàòü èñòîðè÷åñêèå ñîáûòèÿ, ñâÿçàííûå ñ èìåíåì Èèñóñà Íàâèíà? Îòâåò ìû íàõîäèì â ñàìîé Áèáëèè. Òàì ñêàçàíî, ÷òî êàæäîå èç êîëåí Èçðàèëåâûõ ïîëó÷èëî ñâîé íàäåë, êðîìå êîëåíà Ëåâèòèíà. Íåòðóäíî ïðåäñòàâèòü ñåáå ïîñëåäñòâèÿ òàêîãî ñòðàííîãî ðåøåíèÿ. Ëþäè ýòîãî êîëåíà îêàçàëèñü ðàññåÿííûìè ïî âñåìó ìèðó. Îíè ñâîáîäíî ïåðåìåùàëèñü, ïîâñþäó áûëè ó ñåáÿ äîìà è îäíîâðåìåííî ïîâñþäó áûëè ïî÷¸òíûìè ãîñòÿìè. Îíè â ñîâåðøåíñòâå çíàëè Òîðó è Çàêîí, ïîâñþäó ñòðîèëè ñèíàãîãè è èñïîëíÿëè ðåëèãèîçíûå îáðÿäû, íè îäíî ñåðü¸çíîå ðåøåíèå íå ïðèíèìàëîñü áåç ñîâåòà ñ íèìè. Îíè îáðàçîâûâàëè ãëîáàëüíóþ êîììóíèêàöèîííóþ ñèñòåìó, êîíòðîëèðóþùóþ âñå èíôîðìàöèîííûå ïîòîêè. À îñòàëüíûå êîëåíà æèëè íà ñâîèõ íàäåëàõ è ìåäëåííî, íî âåðíî, íå áåç ó÷àñòèÿ ôàêòîðîâ åñòåñòâåííîãî îòáîðà, ïðèíèìàëè îáëèê êîðåííîãî íàñåëåíèÿ ñâîåé òåððèòîðèè, çàáûâàëè ÿçûê, íà êîòîðîì îáðàùàëñÿ ê èõ ïðåäêàì Ààðîí, ïîýòîìó íåò íè÷åãî óäèâèòåëüíîãî â òîì, ÷òî ëåâèòû äîâîëüíî áûñòðî ñòàëè îëèöåòâîðåíèåì èçáðàííîãî íàðîäà áûâøåé èìïåðèè Èèñóñà Íàâèíà. È â êàêîé êðóïíûé ãîðîä íè ïðèäè, íàéä¸øü òàì ñèíàãîãó è åâðåéñêóþ îáùèíó, èñïîâåäóþùóþ èóäàèçì. Ëåò äâåñòè òîìó íàçàä â Êèòàå áûëà îáíàðóæåíà íèêîìó íå èçâåñòíàÿ åâðåéñêàÿ îáùèíà. Ñàìè îíè íàñòàèâàëè íà âåðñèè, ÷òî èõ çäåñü ïîñåëèë ñàì Ìîèñåé, êîãäà âûâåë èçðàèëüòÿí èç ïóñòûíè Ãîáè. Âñå îíè áûëè æåëòîêîæèìè è ïîõîäèëè íà îêðóæàâøèõ èõ êèòàéöåâ. Òîãäà ýòî îáúÿñíÿëîñü âîçäåéñòâèåì ìåñòíûõ óñëîâèé.
«Êîãäà â ãëóáèííûõ ðàéîíàõ Àìåðèêè íàøëè åâðåéñêîå ïîñåëåíèå, íà÷àëè óòâåðæäàòü, ÷òî êóëüòóðà èíäåéöåâ ìàéà, êå÷óà áûëà ñîçäàíà èìè. Íî èññëåäîâàíèÿ ïîêàçàëè, ÷òî îíè ïåðåñåëèëèñü â Àìåðèêó óæå ïîñëå å¸ îòêðûòèÿ, èçáåãàÿ ïðåñëåäîâàíèé â Åâðîïå».
Ïîõîæå íå âñ¸ òàì òàê ïðîñòî ñ ïåðâûìè èóäåÿìè Àìåðèêàíñêîãî êîíòèíåíòà.
Èíôîðìàöèÿ äëÿ ðàçìûøëåíèé.
Î. Ðåðèã ïðîôåññîð ñàíñêðèòñêîãî è æèâûõ âîñòî÷íûõ ÿçûêîâ Êîðíåëüñêîãî óíèâåðñèòåòà, èçó÷èâ ÿçûê èíäåéöåâ ñèó èëè äàêîòà, ïðèø¸ë ê çàêëþ÷åíèþ, ÷òî
«íàðå÷èå ñèó èëè äàêîòà ìîæåò áûòü îòíåñåíî ê Óðàëî-Àëòàéñêîìó ñåìåéñòâó ÿçûêîâ, êîòîðîå îõâàòûâàåò î÷åíü øèðîêèå ðàéîíû, è íîñèòåëè åãî ðàññåëèëèñü íà îáøèðíîé òåððèòîðèè è ïðåäñòàâëåíû ìíîãî÷èñëåííûìè îòâåòâëåíèÿìè íàðîäîâ Âîñòî÷íîé Åâðîïû, Ñèáèðè è Ñðåäíåé Àçèè, íåêîòîðûå åãî îòâåòâëåíèÿ âñòðå÷àþòñÿ äàæå â ñåðäöå Åâðîïû ýòî âåíãðû» .
Ýòî óäèâèòåëüíîå îòêðûòèå ïðîëåæàëî âòóíå 135 ëåò, è íàø ñîîòå÷åñòâåííèê, äîêòîð ôèëîëîãè÷åñêèõ íàóê, àêàäåìèê àêàäåìèè íàóê Òàòàðñòàíà Àáðàð Ãèáàäóëëîâè÷ Êàðèìóëëèí äîêàçûâàåò, ÷òî îáøèðíàÿ ãðóïïà ÿçûêîâ èíäåéöåâ Ñåâåðíîé è Þæíîé Àìåðèê ðîäñòâåííà ñîâðåìåííîìó òàòàðñêîìó ÿçûêó, è, ÷òî ñîâñåì óæ óäèâèòåëüíî, ðîäîâîé çíàê èíäåéöåâ Àìåðèêè ïëåìåíè äàêîòà ñîâïàäàåò ñ äðåâíèì ãåðáîì ñòîëèöû Òàòàðñòàíà Êàçàíè (ñì. ðèñ. Ðîäîâîé çíàê èíäåéöåâ Àìåðèêè ïëåìåíè äàêîòà).
Âûõîäèò, ÷òî âîèíû Èèñóñà Íàâèíà áëàãîïîëó÷íî äîñòèãëè Àìåðèêàíñêîãî êîíòèíåíòà, à âìåñòå ñ íèìè åãî äîñòèãëè è ëåâèòû, òàê ÷òî äîëæíû òàì áûòü åâðåéñêèå ïîñåëåíèÿ äîêîëóìáîâîé ýïîõè!
Âëàäèìèð Êðàñíî Ñîëíûøêî êðåùåíèå Ðóñè.
Òàèíñòâåííû è ìíîãîçíà÷èòåëüíû ñëîâà ëåòîïèñè, íî ïîíèìàëè ëè òå, êòî å¸ ïèñàë, ñìûñë èìè íàïèñàííîãî? Â÷èòàåìñÿ â ýòîò ìíîãîñëîéíûé äîêóìåíò è âíà÷àëå âûäåëèì òîëüêî âîïèþùèå íåëåïîñòè.
«… à ñàì âåðíóëñÿ â Êèåâ. È êîãäà ïðèø¸ë, ïîâåëåë èçðóáèòü èäîëû îäíèõ èçðóáèòü, à äðóãèõ ñæå÷ü. Ïåðóíà æå ïðèêàçàë ïðèâÿçàòü ê õâîñòó êîíÿ è âîëî÷èòü åãî ñ ãîðû ïî Áîðè÷åâó èçâîçó ê Ðó÷üþ, è ïðèñòàâèë äâåíàäöàòü ìóæåé êîëîòèòü åãî æåçëàìè. Äåëàëîñü ýòî íå ïîòîìó, ÷òî äåðåâî ÷òî-íèáóäü ÷óâñòâóåò, íî äëÿ ïîðóãàíèÿ áåñà, êîòîðûé îáìàíûâàë ëþäåé â ýòîì îáðàçå, ÷òîáû ïðèíÿë îí âîçìåçäèå îò ëþäåé. «Âåëèê Òû, Ãîñïîäè, è ÷óäíû äåëà Òâîè!» Â÷åðà åù¸ áûë ÷òèì ëþäüìè, à ñåãîäíÿ ïîðóãàåì. Êîãäà âëåêëè Ïåðóíà ïî Ðó÷üþ ê Äíåïðó, îïëàêèâàëè åãî íåâåðíûå, òàê êàê íå ïðèíÿëè åù¸ îíè ñâÿòîãî êðåùåíèÿ. È, ïðèòàùèâ, êèíóëè åãî â Äíåïð. È ïðèñòàâèë Âëàäèìèð ê íåìó ëþäåé, ñêàçàâ èì: «Åñëè ïðèñòàíåò ãäå ê áåðåãó, îòïèõèâàéòå åãî. À êîãäà ïðîéä¸ò ïîðîãè, òîëüêî òîãäà îñòàâüòå åãî». Îíè æå èñïîëíèëè, ÷òî èì áûëî ïðèêàçàíî. È êîãäà ïóñòèëè Ïåðóíà è ïðîø¸ë îí ïîðîãè, âûáðîñèëî åãî âåòðîì íà îòìåëü, è îòòîãî ïðîñëûëî ìåñòî òî Ïåðóíüÿ Îòìåëü, êàê è äî ñèõ ïîð çîâ¸òñÿ. Çàòåì ïîñëàë Âëàäèìèð ïî âñåìó ãîðîäó ñî ñëîâàìè: «Åñëè íå ïðèä¸ò êòî çàâòðà íà ðåêó áóäü òî áîãàòûé èëè áåäíûé, èëè íèùèé èëè ðàá äà áóäåò ìíå âðàã»» .
Ëóêàâèò ëåòîïèñåö. Îò Êèåâà äî ïîðîãîâ îêîëî 400 êèëîìåòðîâ. Ïðè ñðåäíåé ñêîðîñòè òå÷åíèÿ 4 êèëîìåòðà â ÷àñ Ïåðóí çà ñóòêè áóäåò ïðîïëûâàòü ìåíåå 100 êèëîìåòðîâ, ïîòîìó ÷òî êîå-ãäå îí «ïðèñòàíåò ê áåðåãó» è êàêîå-òî âðåìÿ óéä¸ò íà èñïîëíåíèå ïðèêàçà: «îòïèõèâàéòå åãî». Êîðî÷å ãîâîðÿ, Ïåðóí åù¸ íå îòïëûë îò Êèåâà 30-40 êèëîìåòðîâ, à ëþäåé óæå çàãíàëè â Äíåïð êðåñòèòüñÿ, òàê ÷òî, îïóñêàÿ ñëîâî «çàòåì», ïðîäîëæèì:
«… ïîñëàë Âëàäèìèð ïî âñåìó ãîðîäó ñî ñëîâàìè: «Åñëè íå ïðèä¸ò êòî çàâòðà íà ðåêó áóäü òî áîãàòûé èëè áåäíûé, èëè íèùèé èëè ðàá äà áóäåò ìíå âðàã». Óñëûøàâ ýòî, ñ ðàäîñòüþ ïîøëè ëþäè, ëèêóÿ è ãîâîðÿ: «Åñëè áû íå áûëî ýòî õîðîøèì, íå ïðèíÿëè áû ýòî êíÿçü è áîÿðå». Íà ñëåäóþùèé äåíü âûøåë Âëàäèìèð ñ ïîïàìè öàðèöûíûìè è êîðñóíñêèìè íà Äíåïð, è ñîøëîñü òàì ëþäåé áåç ÷èñëà. Âîøëè â âîäó è ñòîÿëè òàì îäíè äî øåè, äðóãèå ïî ãðóäü, ìîëîäûå æå ó áåðåãà ïî ãðóäü, íåêîòîðûå äåðæàëè ìëàäåíöåâ, à óæå âçðîñëûå áðîäèëè, ïîïû æå ñîâåðøàëè ìîëèòâû, ñòîÿ íà ìåñòå. È áûëà âèäíà ðàäîñòü íà íåáå è íà çåìëå ïî ïîâîäó ñòîëüêèõ ñïàñàåìûõ äóø; à äüÿâîë ãîâîðèë, ñòåíàÿ: «Óâû ìíå! Ïðîãîíÿþò ìåíÿ îòñþäà! Çäåñü äóìàë ÿ îáðåñòè ñåáå æèëèùå, èáî çäåñü íå ñëûøíî áûëî ó÷åíèÿ àïîñòîëüñêîãî, íå çíàëè çäåñü áîãà, íî ðàäîâàëñÿ ÿ ñëóæåíèþ òåõ, êòî ñëóæèë ìíå. È âîò óæå ïîáåæä¸í ÿ íåâåæäîþ, à íå àïîñòîëàìè è íå ìó÷åíèêàìè; íå áóäó óæå öàðñòâîâàòü áîëåå â ýòèõ ñòðàíàõ». Ëþäè æå, êðåñòèâøèñü, ðàçîøëèñü ïî äîìàì. Âëàäèìèð æå áûë ðàä, ÷òî ïîçíàë Áîãà ñàì è ëþäè åãî, ïîñìîòðåë íà íåáî è ñêàçàë: «Õðèñòîñ Áîã, ñîòâîðèâøèé íåáî è çåìëþ! Âçãëÿíè íà íîâûõ ëþäåé ýòèõ, è äàé èì, Ãîñïîäè, ïîçíàòü Òåáÿ, èñòèííîãî Áîãà, êàê ïîçíàëè Òåáÿ õðèñòèàíñêèå ñòðàíû. Óòâåðäè â íèõ ïðàâèëüíóþ è íåóêëîííóþ âåðó, è ìíå ïîìîãè, Ãîñïîäè, ïðîòèâ äüÿâîëà, äà îäîëåþ êîçíè åãî, íàäåÿñü íà Òåáÿ è íà Òâîþ ñèëó»» .
Êàêîå íåïðèâû÷íîå âûðàæåíèå «Õðèñòîñ Áîã, ñîòâîðèâøèé íåáî è çåìëþ!» ñôîðìèðîâàííîå âíå âñÿêîãî ñîìíåíèÿ èç âñåì èçâåñòíîé Ìîèñååâîé ôîðìóëû ïðàâîâåðíîãî îáðàùåíèÿ ê ßõâå: «Ãîñïîäü Áîã, ñîòâîðèâøèé íåáî è çåìëþ!» êîãäà Èìÿ Áîæèå íå ïîìèíàåòñÿ âñóå.
Îäíàêî ýòî åù¸ íå âñ¸. Íå ìîã Âëàäèìèð óïîòðåáèòü âûðàæåíèå: «êàê ïîçíàëè Òåáÿ õðèñòèàíñêèå ñòðàíû», ïîñêîëüêó êàòîëè÷åñêèå ñòðàíû ýòî òîæå õðèñòèàíñêèå ñòðàíû, à êàòîëè÷åñêîå õðèñòèàíñòâî îí îòâåðã, êîãäà åù¸ áûë ÿçû÷íèêîì, íà ñîâåðøåííî ñìåõîòâîðíîì îñíîâàíèè. Áîëåå òî÷íîå âûðàæåíèå «êàê ïîçíàëà Òåáÿ Âèçàíòèÿ?» â ýòîì òåêñòå òîæå çâó÷èò íåëåïî. Ïîõîæå íà òî, ÷òî ëåòîïèñåö ÷óòü-÷óòü «óëó÷øèë» ìîëèòâó Èèñóñà Íàâèíà: «Ãîñïîäü Áîã, ñîòâîðèâøèé íåáî è çåìëþ! Âçãëÿíè íà ëþäåé ýòèõ, è äàé èì, Ãîñïîäè, ïîçíàòü Òåáÿ, Èñòèííîãî Áîãà. Óòâåðäè â íèõ ïðàâèëüíóþ è íåóêëîííóþ âåðó, è ìíå ïîìîãè, Ãîñïîäè, âñ¸ ïðåîäîëåòü, íàäåÿñü íà Òåáÿ è íà Òâîþ Ñèëó». Ïîñëå ýòîãî îòñòóïëåíèÿ ðàññìîòðèì ïîñëåäíèé îòðûâîê ëåòîïèñè, îòíîñÿùèéñÿ ê êðåùåíèþ Ðóñè Âëàäèìèðîì:
«È, ñêàçàâ ýòî, ïðèêàçàë ðóáèòü öåðêâè è ñòàâèòü èõ ïî òåì ìåñòàì, ãäå ïðåæäå ñòîÿëè êóìèðû. È ïîñòàâèë öåðêîâü âî èìÿ ñâÿòîãî Âàñèëèÿ íà õîëìå, ãäå ñòîÿë èäîë Ïåðóíà è äðóãèå è ãäå òâîðèëè èì òðåáû êíÿçü è ëþäè. È ïî äðóãèì ãîðîäàì ñòàëè ñòàâèòü öåðêâè è îïðåäåëÿòü â íèõ ïîïîâ, è ïðèâîäèòü ëþäåé íà êðåùåíèå ïî âñåì ãîðîäàì è ñ¸ëàì. Ïîñûëàë îí ñîáèðàòü ó ëó÷øèõ ñåìåé äåòåé è îòäàâàòü èõ â îáó÷åíèå êíèæíîå. Ìàòåðè æå äåòåé ýòèõ ïëàêàëè î íèõ, èáî íå óòâåðäèëèñü åù¸ îíè â âåðå, è ïëàêàëè î íèõ, êàê î ì¸ðòâûõ.
Êîãäà îòäàíû áûëè â ó÷åíüå êíèæíîå, òî òåì ñàìûì ñáûëîñü íà Ðóñè ïðîðî÷åñòâî, ãëàñèâøåå: «Â òå äíè óñëûøàò ãëóõèå ñëîâà êíèæíûå è ÿñåí áóäåò ÿçûê êîñíîÿçû÷íûõ» .
Òàê âîò îêàçûâàåòñÿ â ÷¸ì äåëî! Äëÿ «ãîñóäàðåâîé ñëóæáû» Âëàäèìèð ïðèêàçàë îòáèðàòü ëó÷øèõ äåòåé èç ëó÷øèõ ñåìåé, çàñòàâëÿë èõ ó÷èòü, è òå, êòî íå âëàäåë óñòíîé ðå÷üþ «ãëóõèå», óñïåøíî îâëàäåâàëè ïðåìóäðîñòüþ ïèñüìà, à òå, êòî íåìíîãî âëàäåë ðå÷üþ, ïðåâðàùàëèñü èç êîñíîÿçû÷íûõ (à ïî Áèáëèè ñàì Ìîèñåé áûë êîñíîÿçû÷åí è çà íåãî ñ íàðîäîì ãîâîðèë Ààðîí) â ïðåêðàñíî âëàäåþùèõ ÿçûêîì. Åñòåñòâåííî, ìàòåðè ïëàêàëè î íèõ, êàê î ì¸ðòâûõ, ïîñêîëüêó îíè íèêîãäà óæå íå âîçâðàùàëèñü â ñâîè ñåìüè.  Òèáåòå, â ÷àñòíîñòè, ëó÷øèõ äåòåé èç ëó÷øèõ ñåìåé îòäàâàëè íà îáó÷åíèå â ëó÷øèå ìîíàñòûðè, êîãäà èì èñïîëíÿëîñü 7 ëåò, è ýòè äåòè ïðàêòè÷åñêè íèêîãäà áîëüøå íå âèäåëè ñâîèõ ìàòåðåé. Ñîáñòâåííî, ÿ óæå íà÷àë àíàëèç ýòîãî òåêñòà, íî íå ñ íà÷àëà, íà ÷òî ðàññ÷èòûâàë åãî ñîñòàâèòåëü, à ñ êîíöà, èáî òàê ëåã÷å ðàñïóòàòü òî, ÷òî îí ñ òàêîé òùàòåëüíîñòüþ çàïóòûâàë.
 ñàìîì äåëå, ýòî ÷ðåçâû÷àéíî ñòðàííî, ÷òî ìàëîãðàìîòíûé êíÿçü ìàëîãðàìîòíîé ñòðàíû ðåøèë ó÷èòü ñâîé íàðîä ãðàìîòå äà òàê, ÷òî «ãëóõèå» ïðåâðàùàëèñü â êíèæíèêîâ, à êîñíîÿçû÷íûå â çàìå÷àòåëüíûõ îðàòîðîâ. Ñàì îí ê ýòîé ìûñëè ïðèéòè íå ìîã ýòî ìû ñ âàìè ñåé÷àñ çíàåì, ÷òî äî øèðîêîãî âíåäðåíèÿ ðàäèî â æèçíü Êèòàÿ êèòàéöû ãîâîðèëè íà òûñÿ÷àõ äèàëåêòîâ è ñâÿçûâàëà èõ íå ðå÷ü, à ïèñüìåííîñòü. Ïî îòíîøåíèþ äðóã ê äðóãó êèòàéöû áûëè êàê áû «ãëóõèìè», íî ïîñëå îáó÷åíèÿ îáðåòàëè ñïîñîáíîñòü îáùàòüñÿ ñ ëþáûì ãðàìîòíûì ÷åëîâåêîì îãðîìíîé ñòðàíû, íå ïðèáåãàÿ ê óñòíîé ðå÷è. «Ãëóõîãî», íå âëàäåþùåãî ðå÷üþ ÷åëîâåêà òûñÿ÷ó ëåò íàçàä íå óìåëè ó÷èòü ÷èòàòü è ïèñàòü, ïîëüçóÿñü áóêâàìè, ñëåäîâàòåëüíî, â ýòîì îòðûâêå ðå÷ü èä¸ò î èåðîãëèôè÷åñêîé ñèñòåìå ïèñüìà, âåðîÿòíåå âñåãî, î åãèïåòñêîé.
 ýòîì îòðûâêå ìû îò÷¸òëèâî ñëûøèì ãîëîñ ýïîõè Èèñóñà Íàâèíà. Âû òîëüêî âñëóøàéòåñü: «òåì ñàìûì ñáûëîñü íà Ðóñè ïðîðî÷åñòâî». Îí ÷òî, ëåòîïèñåö ýòîò, ñîâñåì çàáûë, ÷òî îí íå â Èóäåå æèâ¸ò, æèòåëè êîòîðîé çíàëè, ÷òèëè ñâîèõ ïðîðîêîâ, îäíàêî îíè íèêîãäà íå ãîâîðèëè áóäíè÷íîé ñêîðîãîâîðêîé; ÷òî ñáûëîñü, íàêîíåö, ïî-âèäèìîìó, âñåì èçâåñòíîå, íî ñîâåðøåííî íåèçâåñòíî êåì ñäåëàííîå ïðîðî÷åñòâî. Îïÿòü ìû ñòàëêèâàåìñÿ ñ êëàññè÷åñêîé ôîðìóëîé Áèáëèè «òåì ñàìûì ñáûëîñü ïðîðî÷åñòâî», â êîòîðóþ ëåòîïèñåö íåóêëþæå âñòàâèë: «íà Ðóñè».
À âåäü ýòà èñòîðèÿ ñ îáó÷åíèåì «ëó÷øèõ äåòåé èç ëó÷øèõ ñåìåé» ïðîèñõîäèëà íåîäíîêðàòíî. ϸòð I, ïîìíèòñÿ, çàíèìàëñÿ ýòèì. Ïðîáëåìà ýòà âîçíèêàëà âñÿêèé ðàç, êîãäà íåîáõîäèìî áûëî óïðàâëÿòü áîëüøîé ðàçíîÿçû÷íîé èìïåðèåé, à ïðîñòî òàê, èç îäíîé òîëüêî ñèëüíîé ëþáâè ê ñâîåìó íàðîäó, íèêòî åãî ãðàìîòå íå îáó÷àë. Äàæå êîììóíèñòû äàâàëè «íàñåëåíèþ» íåïëîõîå îáðàçîâàíèå, ïîòîìó ÷òî ýòî ÿâëÿëîñü îáÿçàòåëüíîé ÷àñòüþ ïëàíà ðåâîëþöèîííîãî ïðåîáðàçîâàíèÿ ïëàíåòû. Îáó÷åíèå «ëó÷øèõ äåòåé èç ëó÷øèõ ñåìåé» ýòî «ãîëîâíàÿ áîëü» Èèñóñà Íàâèíà, à íå Âëàäèìèðà èç «Ïîâåñòè âðåìåííûõ ëåò», êîòîðîãî òîëüêî ïîä íàæèìîì Èâàíà Ãðîçíîãî öåðêîâü êàíîíèçèðîâàëà è îí íàêîíåö-òî ñòàë ñâÿòûì.
Êðåùåíèå Ðóñè ýòî î÷åíü íåïðîñòàÿ èñòîðè÷åñêàÿ ïðîáëåìà; ñóäÿ ïî ëåòîïèñÿì áûëî äâà êðåùåíèÿ Ðóñè: îäíî àïîñòîëüñêîå, êðåñòèë Ðóñü ñàì Àíäðåé Ïåðâîçâàííûé; äðóãîå âèçàíòèéñêîå ïðè êíÿçå Âëàäèìèðå. Íè ó îäíîãî íàðîäà íå áûëî òàêîãî óäèâèòåëüíîãî êðåùåíèÿ, êàêîå ñëó÷èëîñü ïðè êíÿçå Âëàäèìèðå. Ñ òåõ ïîð, êàê íà Ðóñè èçâåñòíû «Ïîâåñòè âðåìåííûõ ëåò», ïîâåñòü î êðåùåíèè ïîðàæàåò âñåõ. Äåëî â òîì, ÷òî ðàñïðîñòðàíåíèå õðèñòèàíñòâà ïðîèñõîäèëî íàñèëüñòâåííûì ïóò¸ì.
«Âçÿòü õîòÿ áû òàê íàçûâàåìîå êðåùåíèå ÿçû÷åñêèõ ïëåì¸í Ïðèáàëòèêè êðåñòîíîñöàìè. Çäåñü äåéñòâîâàëè ïðîñòî: âûñòóïàëî ðûöàðñêîå âîéñêî, ðàçáèâàëî îòðÿäû ñîïðîòèâëÿâøèõñÿ, çàõâàòûâàëî çåìëè, âîçâîäèëî íà íèõ ñâîè çàìêè, ïðåâðàùàëî ñâîáîäíîå íàñåëåíèå â êðåïîñòíûõ è ïðèäàâàëî ýòîìó ðàçáîþ «ïðèëè÷íûé» âèä, êðåñòèâ îñòàâøèõñÿ â æèâûõ. Îäíàêî î÷åâèäíî, ÷òî äåëî çäåñü áûëî âîâñå íå â êðåùåíèè, à â çàõâàòå çåìåëü. Àíàëîãè÷íî êðåñòèëè àáîðèãåíîâ èñïàíöû â Àìåðèêå. Íî íè÷åãî ïîäîáíîãî íå áûëî íà Ðóñè, ãäå ñîáûòèÿ ðàçâèâàëèñü èíà÷å è â ïðîòèâîïîëîæíîì, åñëè òàê ìîæíî âûðàçèòüñÿ, íàïðàâëåíèè» .
Òàèíñòâåííîñòü, îäíàêî, èñ÷åçàåò, åñëè ìû ïðåäïîëîæèì, ÷òî äåéñòâèòåëüíî áûëî äâà êðåùåíèÿ Ðóñè îäíî: äðåâíåå è äðóãîå âèçàíòèéñêîå. Î äðåâíåì êðåùåíèè ñîõðàíèëèñü òåêñòû ÷àñòè÷íî çàïèñàííûå áóêâåííûì ïèñüìîì, ÷àñòè÷íî èåðîãëèôàìè. «Ëüñòèâûå ãðåêè» ïîìîãëè ðàçîáðàòüñÿ ñ ýòèì íàñëåäñòâîì, è âîò îíî âîøëî â ëåòîïèñü êàê äåÿíèå êíÿçÿ Âëàäèìèðà. Íàèáîëåå äðåâíèé òåêñò, çàïèñàííûé åãèïåòñêèìè èåðîãëèôàìè, ïðè ïåðåâîäå íà öåðêîâíî-ñëàâÿíñêèé ñèëüíî òðàíñôîðìèðîâàëñÿ, îäíàêî â í¸ì âñ¸ åù¸ óãàäûâàåòñÿ áèáëåéñêàÿ õðîíèêà, èçâåñòíàÿ êàê Êíèãà Èèñóñà Íàâèíà.
Èòàê, «ïðîñååì» òåêñò ëåòîïèñè, ÷òîáû èç çàäåðæàâøèõñÿ íà ñèòå îñêîëêîâ ñëîæèëñÿ óæå çíàêîìûé íàì îáðàç. Ïðåæäå âñåãî ïîïûòàåìñÿ íàéòè â «Ïîâåñòè âðåìåííûõ ëåò» ÷óäî èñ÷åçíîâåíèÿ ñòåí Èåðèõîíà. Òàêîé ôðàãìåíò òàì åñòü. Õîòÿ ÷óäî èñ÷åçíîâåíèÿ ñòåí äîâîëüíî ðàöèîíàëüíî îáúÿñíÿåòñÿ, òåì íå ìåíåå òàèíñòâåííîå ñîâïàäåíèå îñíîâíûõ äåòàëåé ñâèäåòåëüñòâóåò èìåííî î òîì, ÷òî ýòîò òåêñò òåñíî ñâÿçàí ñ òåêñòîì Áèáëèè.
«È êîãäà ïðîø¸ë ãîä, â 6496 (988) ãîäó ïîø¸ë Âëàäèìèð ñ âîéñêîì íà Êîðñóíü, ãîðîä ãðå÷åñêèé, è çàòâîðèëèñü êîðñóíÿíå â ãîðîäå. È ñòàë Âëàäèìèð íà òîé ñòîðîíå ãîðîäà ó ïðèñòàíè, â ðàññòîÿíèè ïîë¸òà ñòðåëû îò ãîðîäà, è ñðàæàëèñü êðåïêî èç ãîðîäà. Âëàäèìèð æå îñàäèë ãîðîä. Ëþäè â ãîðîäå ñòàëè èçíåìîãàòü, è ñêàçàë Âëàäèìèð ãîðîæàíàì: «Åñëè íå ñäàäèòåñü, òî ïðîñòîþ è òðè ãîäà». Îíè æå íå ïîñëóøàëèñü. Âëàäèìèð æå, èçãîòîâèâ âîéñêî ñâî¸, ïðèêàçàë ïðèñûïàòü íàñûïü ê ãîðîäñêèì ñòåíàì. Êîãäà íàñûïàëè îíè, êîðñóíöû, ïîäêîïàâ ñòåíó ãîðîäñêóþ, âûêðàäûâàëè ïîäñûïàííóþ çåìëþ, è íîñèëè å¸ ñåáå â ãîðîä, è ññûïàëè ïîñðåäè ãîðîäà» .
Ñèòóàöèÿ îáîçíà÷åíà äîâîëüíî îò÷¸òëèâî: âîèíû Âëàäèìèðà íàñûïàþò çåìëþ âîêðóã ñòåí ãîðîäà, êîðñóíöû ïåðåíîñÿò å¸ â ãîðîä çà êðåïîñòíûå ñòåíû. Ñëåäîâàòåëüíî, ÷åðåç êàêîå-òî âðåìÿ ãîðîä ñî âñåìè äîìàìè è êðåïîñòíûìè ñòåíàìè îêàæåòñÿ ïîä çåìë¸é. Îäíà òîëüêî òóò íåóâÿçêà. Íàèâíûé ãðåê ïîëàãàë, ÷òî íà ýòî ïîòðåáóþòñÿ ìíîãèå ãîäû, ïîòîìó ÷òî íå ó÷¸ë òîãî, ÷òî âîèíû Âëàäèìèðà áîëüøèå ñïåöèàëèñòû ïî íàñûïàíèþ îãðîìíûõ êóðãàíîâ («êíÿçü Èãîðü è Îëüãà íà õîëìå ñèäÿò, äðóæèíà ïèðóåò ó áðåãà»); ÷òî ÷åðåç ïîäêîïû íåâîçìîæíî ïðîíåñòè òàêèå îáú¸ìû çåìëè, êîòîðûå ñïîñîáíû ïîäñûïàòü âîèíû Âëàäèìèðà, ïîëüçóÿñü êîííîé òÿãîé, íî íå ýòî âàæíî. Ñîãëàñíî òåêñòó Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà ñòåíû Èåðèõîíà ñðàâíèâàþòñÿ ñ çåìë¸é ïîñëå òîãî, êàê Èèñóñ îñòàíîâèë òåêóùóþ âîäó. È çäåñü ìû ñòàëêèâàåìñÿ ñ òîé æå ñèòóàöèåé: íåñìîòðÿ íà âñå ñòàðàíèÿ âîèíîâ Âëàäèìèðà, Êîðñóíü îñòà¸òñÿ íåïðèñòóïíîé òâåðäûíåé, ïîêà Âëàäèìèð íå îñòàíàâëèâàåò âîäó!
«Âîèíû æå ïðèñûïàëè åù¸ áîëüøå. Âëàäèìèð ñòîÿë. È âîò íåêèé ìóæ êîðñóíÿíèí, èìåíåì Àíàñòàñ, ïóñòèë ñòðåëó, òàê íàïèñàâ íà íåé: «Ïåðåêîïàé è ïåðåéìè âîäó, èä¸ò îíà ïî òðóáàì èç êîëîäöåâ, êîòîðûå çà òîáîþ ñ âîñòîêà»».
Âñ¸ âðîäå áû ÿñíî è ëîãè÷íî: ïðåäàòåëü Àíàñòàñ ïðåäëàãàåò ïåðåêðûòü ïèòüåâóþ âîäó, òîãäà êàê Âëàäèìèð âåä¸ò ñåáÿ ñîâåðøåííî íåëîãè÷íî, íî çàòî â ñîîòâåòñòâèè ñ èñõîäíûì òåêñòîì, â êîòîðîì îñòàíîâêà âîäû ñâÿçàíà ñ Ãîñïîäîì Áîãîì è êðåùåíèåì
«Âëàäèìèð æå, óñëûøàâ îá ýòîì, ïîñìîòðåë íà íåáî è ñêàçàë: «Åñëè ñáóäåòñÿ ýòî, êðåùóñü!» È òîò÷àñ æå ïîâåëåë êîïàòü íàïåðåðåç òðóáàì è ïåðåíÿë âîäó. Ëþäè èçíåìîãëè îò æàæäû è ñäàëèñü».
Õðèñòèàíèí Àíàñòàñ ïî ñîâåðøåííî íåïîíÿòíîé ëåòîïèñöó, äà è íàì òîæå, ïðè÷èíå ïðåäàë ÿçû÷íèêàì öåëûé ãîðîä õðèñòèàí. Âëàäèìèð æå îêàçàëñÿ íàñòîëüêî ãëóï, ÷òî íå òîëüêî íè÷åìó íà ýòîì ïðèìåðå íå íàó÷èëñÿ, íî, íàîáîðîò, ñàì ðåøèë êðåñòèòüñÿ. Îòêóäà âçÿëñÿ ýòîò ïðåäàòåëü Àíàñòàñ è ïî÷åìó îí ïðåäàë ñâîé ãîðîä, ìû óæå äîãàäûâàåìñÿ â èñòîðèè ïàäåíèÿ Èåðèõîíà òîæå áûëà ñåìüÿ ïðåäàòåëåé:
«Ðààâ æå áëóäíèöó è äîì îòöà å¸ è âñåõ, êîòîðûå ó íå¸ áûëè, Èèñóñ îñòàâèë â æèâûõ, è îíà æèâ¸ò ñðåäè Èçðàèëÿ äî ñåãî äíÿ».
Òàê âîò ïî÷åìó êíÿçü Âëàäèìèð ïîâ¸ç ïðåäàòåëÿ Àíàñòàñà ñ ñîáîé â Êèåâ è äåðæàë åãî ïðè ñåáå! Êñòàòè, Êîðñóíü ýòî æå Õåðñîí. È òåïåðü íåëüçÿ íå çàìåòèòü, ÷òî ïîñëåäíèé ñëîã «ñîí» î÷åíü ïîõîäèò íà «õîí» ïîñëåäíèé ñëîã ñëîâà «Èåðèõîí». Íî âåäü è ïåðâûå ñëîãè òîæå î÷åíü ïîõîæè. Äåéñòâèòåëüíî, ðàçâå «Õåð» è «Èåð» ýòî ðàçíûå ñëîâà?  ñëîâî «Èåðèõîí» ëèøíÿÿ áóêâà «è» «çàòåñàëàñü»! Íî ìû çíàåì, ÷òî â äðåâíååâðåéñêîì ïèñüìåííîì ãëàñíûõ âîîáùå íå áûëî, ñëåäîâàòåëüíî, ýòó «è» âñòàâèëè â òåêñò çíà÷èòåëüíî ïîçæå äëÿ áëàãîçâó÷èÿ, êîãäà ïåðåâîäèëè ñ äðåâíååâðåéñêîãî. Èòàê, «Êîðñóíü», «Õåðñîí» è «Èåðèõîí» ýòî ïðîñòî ðàçíûå îçâó÷èâàíèÿ èìåíè îäíîãî è òîãî æå äðåâíåãî ãîðîäà. Íåóæåëè ýòîãî íå âèäåëè âåëèêèå ó÷¸íûå, íåñêîëüêî âåêîâ òùàòåëüíî èññëåäîâàâøèå «Ïîâåñòü âðåìåííûõ ëåò»? Äà îíè ïðîñòî ÷èòàòü íå óìåþò!
 Êíèãå Èèñóñà Íàâèíà çà âçÿòèåì Èåðèõîíà ñëåäóåò ýïèçîä, ñâÿçàííûé ñ óáèéñòâîì ñåìüè ïðàâîâåðíûõ èóäååâ ïî îáâèíåíèþ Ñàìîãî ßõâå â òîì, ÷òî îäèí èç ìîëîäûõ âîèíîâ ÷òî-òî âçÿë «èç çàêëÿòîãî». Ýòà èñòîðèÿ åñòü è â «Ïîâåñòè âðåìåííûõ ëåò». Âîò å¸ êðàòêîå èçëîæåíèå: Âëàäèìèð âîçâðàùàåòñÿ â Êèåâ è, êàê ýòî çàâåäåíî, ïðèíîñèò áëàãîäàðñòâåííûå æåðòâû áîãàì.
«Ñêàçàëè ñòàðöû è áîÿðå: «Áðîñèì æðåáèé íà îòðîêîâ è äåâèö, íà êîãî ïàä¸ò îí, òîãî è çàðåæåì â æåðòâó áîãàì»».
Ðàç îá ýòîì íàïèñàíî â ëåòîïèñè, ÿâëåíèå ýòî áûëî íå ðÿäîâûì, à óíèêàëüíûì. À âîò ñîîòâåòñòâóþùåå ìåñòî èç Áèáëèè:
«… çàâòðà ïðèõîäèòå [âñå] ïî êîëåíàì âàøèì; êîëåíî æå, êîòîðîå óêàæåò Ãîñïîäü, ïóñòü ïîäõîäèò ïî ïëåìåíàì; ïëåìÿ, êîòîðîå óêàæåò Ãîñïîäü, ïóñòü ïîäõîäèò ïî ñåìåéñòâàì; ñåìåéñòâî êîòîðîå óêàæåò Ãîñïîäü, ïóñòü ïîäõîäèò ïî îäíîìó ÷åëîâåêó; è îáëè÷¸ííîãî â ïîõèùåíèè çàêëÿòîãî ïóñòü ñîæãóò îãí¸ì, åãî è âñ¸, ÷òî ó íåãî».
«Ïî êîëåíàì» ýòî áîÿðå, «ïî ïëåìåíàì» ýòî ñòàðöû, ñàìà ïðîöåäóðà âûÿâëåíèÿ ýòî æðåáèé. Êàê ÷¸òêî è ÿñíî âñ¸ èçëîæåíî. ßõâå ïîëüçîâàëñÿ äèõîòîìèåé, íà ñëåäóþùèé äåíü î÷åíü áûñòðî âèíîâíûé áûë âûÿâëåí. Ðîäñòâåííèêè âîçìóòèëèñü, ñòàëè çàñòóïàòüñÿ, ÷òî-òî ãîâîðèòü, îñïàðèâàòü ñïðàâåäëèâîñòü âûáîðà.
«Èèñóñ ïîñëàë ëþäåé, è îíè ïîáåæàëè â øàò¸ð; è âîò, âñ¸ ýòî ñïðÿòàíî áûëî â øàòðå åãî, è ñåðåáðî ïîä íèì. Îíè âçÿëè ýòî èç øàòðà, è ïðèíåñëè ê Èèñóñó è êî âñåì ñûíàì Èçðàèëåâûì, è ïîëîæèëè ïåðåä Ãîñïîäîì. Èèñóñ è âñå Èçðàèëüòÿíå ñ íèì âçÿëè Àõàíà, ñûíà Çàðèíà, è ñåðåáðî, è îäåæäó, è ñëèòîê çîëîòà, è ñûíîâåé åãî, è äî÷åðåé åãî, è âîëîâ åãî, è îñëîâ åãî, è îâåö åãî, è øàò¸ð åãî, è âñ¸, ÷òî ó íåãî áûëî, è âûâåëè èõ ñî âñåì íà äîëèíó Àõîð. È ñêàçàë Èèñóñ: çà òî, ÷òî òû íàâ¸ë íà íàñ áåäó, Ãîñïîäü íà òåáÿ íàâîäèò áåäó â äåíü ñåé. È ïîáèëè åãî âñå Èçðàèëüòÿíå êàìíÿìè, è ñîæãëè îãí¸ì, è íàìåòàëè íà íèõ êàìíè».
×òî ãîâîðèëè ðîäñòâåííèêè Àõàíà, îñïàðèâàÿ ñïðàâåäëèâîñòü ïîäîáíîãî òèïà âûáîðà, Áèáëèÿ íå ñîîáùàåò, ñëîâà ýòè, ïî-âèäèìîìó, ïðîñòî íå ñîõðàíèëèñü, òîãäà êàê â «Ïîâåñòè âðåìåííûõ ëåò» îíè, íàîáîðîò, äîøëè äî íàñ â íåèçìåííîì âèäå, ïîýòîìó, íå òîðîïÿñü, ðàçáåð¸ì, ÷òî òîãäà ïðîèñõîäèëî â Êèåâå.
«Áûë òîãäà âàðÿã îäèí, à äâîð åãî ñòîÿë òàì, ãäå ñåé÷àñ ñòîèò öåðêîâü ñâÿòîé Áîãîðîäèöû, êîòîðóþ ïîñòðîèë Âëàäèìèð. Ïðèø¸ë òîò âàðÿã èç Ãðå÷åñêîé çåìëè è èñïîâåäîâàë õðèñòèàíñêóþ âåðó. È áûë ó íåãî ñûí, ïðåêðàñíûé ëèöîì è äóøîþ, íà íåãî-òî è ïàë æðåáèé» .
Ïî÷åìó íè ñëîâà íå ãîâîðèòñÿ î òîì, êàê ýòî ïðîèñõîäèëî? Âî-ïåðâûõ, ñëó÷àé óíèêàëüíûé, â ëåòîïèñè íèãäå áîëüøå íå ãîâîðèòñÿ, ÷òî êîãî-òî ïî æðåáèþ çàðåçàëè â æåðòâó Ïåðóíó. À âî-âòîðûõ, êàêèì îáðàçîì â áîëüøîì ãîðîäå, ìîæíî çàî÷íî îïðåäåëèòü, ÷òî èìåííî ýòîãî ÷åëîâåêà èçáðàëè áîãè? Ìû âåäü äî ñèõ ïîð ýòîãî íå çíàåì. Áûòü ìîæåò, îíè ïîñòóïèëè êàê â ñêàçêå î öàðåâíå-ëÿãóøêå: çàâÿçàëè êîìó-òî ãëàçà, çàñòàâèëè åãî ïîêðóòèòüñÿ è ïóñòèòü ñòðåëó, íî êîìó äîâåðèòü ýòî äåëî è ïðè÷¸ì òóò áîãè? Ïðîñòî âîçìóòèòåëüíî, ïî÷åìó ëåòîïèñåö îá ýòîì íè÷åãî íå ïèøåò!
«È ïîñëàííûå ê íåìó, ïðèäÿ ñêàçàëè: «Íà ñûíà äå òâîåãî ïàë æðåáèé, èçáðàëè åãî ñåáå áîãè, ÷òîáû ìû ïðèíåñëè æåðòâó áîãàì». Âàðÿã â ñìåðòåëüíîé îïàñíîñòè áûë òâ¸ðä: «Íå áîãè ýòî, à ïðîñòîå äåðåâî: íûí÷å åñòü, à çàâòðà ñãíè¸ò; íå åäÿò îíè, íå ïüþò, íå ãîâîðÿò, íî ñäåëàíû ÷åëîâå÷åñêèìè ðóêàìè èç äåðåâà. Íå äàì ñûíà ñâîåãî»».
Ïî-âèäèìîìó, èìåííî òàê è ãîâîðèë áèáëåéñêèé Çàâäèé, îòåö Àõàâà, óêàçûâàÿ ðóêîé íà êîâ÷åã, êîòîðûé áûë èçãîòîâëåí èç äåðåâà ñèòòèì, íå åë, íå ïèë, íå ãîâîðèë. Ïîñëå ÷åãî è ïîñëàë â ãíåâå Èèñóñ Íàâèí ëþäåé â åãî øàò¸ð (óêàçàòü-òî Ãîñïîäü óêàçàë, à âäðóã îøèáñÿ?).
«Òîãäà êèíóëèñü ôàíàòè÷íîé òîëïîé, ðàçíåñëè åãî äâîð. Âàðÿã ñ ñûíîì ñòîÿë íà ñåíÿõ. Òîëïà òðåáóåò: «Äàé ñûíà ñâîåãî, äà ïðèíåñ¸ì åãî áîãàì». Âàðÿã ãîòîâ êî âñåìó: «Åñëè áîãè îíè, òî ïóñòü ïðèøëþò îäíîãî èç áîãîâ è âîçüìóò ñûíà ìîåãî. À âû-òî çà÷åì ñîâåðøàåòå èì òðåáû?» È êëèêíóëè, è ïîäñåêëè ïîä íèì ñåíè, è òàê óáèëè» .
«Ëåòîïèñåö ìîã áû äîáàâèòü, ÷òî äâîð âàðÿãîâ ðàñêàòàëè ïî áð¸âíûøêó, ðàçãðîìèëè, ðàçãðàáèëè… Ìû ñ åãî æå ñëîâ çíàåì, ÷òî çäåñü îêàçàëîñü ïóñòîå ìåñòî, êîòîðîå èñïîëüçîâàëè äëÿ ñòðîèòåëüñòâà öåðêâè. Ÿ ýòî óæå âñêîðå ïîñòàâèò êíÿçü Âëàäèìèð.
Êñòàòè, ìîæíî áûòü óâåðåííûì, ÷òî óñàäüáó íå ñîæãëè, õîòÿ ýòî êàê-òî ñàìî íàïðàøèâàåòñÿ. Ôàíàòèêè ôàíàòèêàìè, íî ïîäæå÷ü äîìà â öåíòðå Êèåâà íàâåðíÿêà âåñü ãîðîä ñïàëèøü, òàê ÷òî ïðîñòî ðàçíåñëè, ðàçìåòàëè» .
Äà íåò, ïîõîæå ñîæãëè áóìàãà, â îòëè÷èå îò Êèåâà, âñ¸ ñòåðïèò!
 «Ïîâåñòè» ñîáûòèÿ èçëàãàþòñÿ â îáðàòíîì ïîðÿäêå: æðåáèé, ïàäåíèå êðåïîñòíûõ ñòåí, êðåùåíèå, à âåäü ýòî òîæå ñâèäåòåëüñòâî òîãî, ÷òî ðàññìàòðèâàåìûå òåêñòû ñâÿçûâàëèñü íå ñëó÷àéíûì îáðàçîì. Êëþ÷åâàÿ ïðîáëåìà èñòîðèè êðåùåíèÿ: ñêîëüêî èäîëîâ ñòîÿëî â Êèåâå îäèí èëè ìíîãî? Òåêñò «Ïîâåñòè» â îäíèõ ìåñòàõ ãîâîðèò, ÷òî èõ áûëî ìíîãî, à â äðóãèõ, ÷òî áûë òàì òîëüêî îäèí Ïåðóí.
«È ñòàë Âëàäèìèð êíÿæèòü â Êèåâå îäèí è ïîñòàâèë êóìèðû íà õîëìå çà òåðåìíûì äâîðîì: äåðåâÿííîãî Ïåðóíà ñ ñåðåáðÿíîé ãîëîâîé è çîëîòûìè óñàìè, çàòåì Õîðñà, Äàæäüáîãà, Ñòðèáîãà, Ñèìàðãëà è Ìàêîøü. È ïðèíîñèë èì æåðòâû, íàçûâàÿ èõ áîãàìè, è ïðèâîäèëè ê íèì ñâîèõ ñûíîâåé è äî÷åðåé, à æåðòâû ýòè øëè áåñàì è îñêâåðíÿëè çåìëþ æåðòâîïðèíîøåíèÿìè ñâîèìè. È îñêâåðíèëàñü çåìëÿ ðóññêàÿ è õîëì òîò» .
À âîò Äîáðûíÿ Íèêèòè÷ ïîñòóïèë èíà÷å:
«Ïðèäÿ â Íîâãîðîä, Äîáðûíÿ ïîñòàâèë êóìèðà íàä ðåêîþ Âîëõîâîì, è ïðèíîñèëè åìó æåðòâû íîâãîðîäöû, êàê áîãó.»
Òàê ÷òî æå, ýòî Äîáðûíÿ, ÷òî ëè, ââ¸ë åäèíîáîæèå íà Ðóñè? Ñòðàííûé æå âîåâîäà áûë ó Âëàäèìèðà. Êñòàòè, êàê îí ïîäïèñûâàëñÿ, Äîáðûíÿ Íèêèòè÷? ×òî-òî íå âåðèòñÿ â ýòî. Äîëæíî áûòü ó íåãî áûëà ïå÷àòü. Ó êíÿçÿ íà ïå÷àòè, êàê íà èêîíàõ, ñòîÿëî Êí , à íà ëè÷íîé ïå÷àòè Äîáðûíè ñòîÿëè, ïî-âèäèìîìó, äâå áóêâû Äá. Íå òàèíñòâåííûé ëè ýòî ïîëêîâîäåö Äæýáý, çàâîåâàâøèé ×èíãèñ-õàíó âåñü ìèð. Äëÿ òåõ, êòî çíàë âîåâîäó, îí áûë äóøêà Äîáðûíÿ, à äëÿ òåõ, êòî çíàë åãî ïî îòòèñêó ïå÷àòè íà óëüòèìàòóìå, ýòî áûë êîâàðíûé è áåçæàëîñòíûé Äæýáý. Íó à «õàí», ïðîñòèòå «êíÿçü», åìó áûëî íå äî âîéíû, îí çàíèìàëñÿ áîëåå âàæíûìè äåëàìè: óïðàâëÿë èìïåðèåé, ó÷èë íàðîä, íî óæ åñëè îí ñòàâèë ñâîþ ïå÷àòü ñ äâóìÿ áóêâàìè «Êà-ýí», íèêòî íå ñîìíåâàëñÿ, ÷òî â ñëó÷àå ÷åãî «Äý-áý» ñ íèì ðàçáåð¸òñÿ. Ïîíÿòíî, ÷òî íå ìîã òàêîé ïðàâèòåëü ïðèêàçàòü ðóáèòü öåðêâè íà òåõ ìåñòàõ, ãäå ñòîÿëè èäîëû, ãëóïî ýòî è íåèñïîëíèìî îíè íà âñåõ êóðãàíàõ ñòîÿëè. Âîò åñëè áû îí áûë Èèñóñîì Íàâèíîì, òî âïîëíå ìîã ïðèêàçàòü ñòàâèòü õðàìû â òåõ ìåñòàõ, ãäå óñòàíàâëèâàëè êîâ÷åã Ãîñïîäà, è ýòî áûëî áû ìóäðî. Âî-ïåðâûõ, íå íàäî îáúÿñíÿòü ïî÷åìó, à âî-âòîðûõ, âñÿ èìïåðèÿ ñàìà ñîáîé ïîêðûâàåòñÿ ñåòüþ ñèíàãîã; â êàêîé ãîðîä íè ïðèäè âåçäå íà ñàìîì êðàñèâîì ìåñòå íàéä¸øü ñèíàãîãó, à â íåé óìíîãî ãðàìîòíîãî ðàââèíà. Íå ñëó÷àéíî æå îäíîé èç ðàñïðîñòðàí¸ííûõ åâðåéñêèõ ôàìèëèé ÿâëÿåòñÿ Ðàïïîïîðò êàëüêà ñ àíãëèéñêîãî «rabby of port», à äåëî â òîì, ÷òî â êàêîé ïîðò íå âîéäè òàì âñåãäà åñòü ñèíàãîãà, à ïðè íåé ðàááè þðèäè÷åñêîå ëèöî, è ñ íèì îáî âñ¸ì ìîæíî äîãîâîðèòüñÿ, è òàê áûëî ñ íåçàïàìÿòíûõ âðåì¸í.
Äðóãàÿ âàæíàÿ äåòàëü: âûðàæåíèå «Ãîñïîäü Áîã» çàïèñûâàåòñÿ ïàðîé îäèíàêîâûõ èåðîãëèôîâ, êàæäûé èç êîòîðûõ îçíà÷àåò «Áîã», à ïàðà îäèíàêîâûõ èåðîãëèôîâ ïðè ôîðìàëüíîì ïðî÷òåíèè ïåðåâîäèòñÿ êàê ìíîæåñòâåííîå ÷èñëî îò ñëîâà «Áîã», òî åñòü áîãè. Òîðà íà èâðèòå ñîäåðæèò ïðèìåð ïîäîáíîãî ïåðåâîäà, ïîðàçèâøèé â ñâî¸ âðåìÿ Áîðõåñà.
«Ãîâîðÿò, íàïðèìåð, ÷òî Òîðà íà÷èíàåòñÿ áóêâîé «áåò», ïåðâîé áóêâîé ñëîâà «Áðåøèò» «Â íà÷àëå». Ïî÷åìó â íåé ãîâîðèòñÿ, ÷òî «â íà÷àëå áîãè ñîòâîðèë íåáî è çåìëþ», ãëàãîë â åäèíñòâåííîì ÷èñëå, à ñóùåñòâèòåëüíîå âî ìíîæåñòâåííîì»?
Äà âèäèìî ïîòîìó, ÷òî Ìîèñåé áûë êîñíîÿçû÷åí, íå âëàäåë ðå÷üþ (ñ íàðîäîì ãîâîðèë çà íåãî Ààðîí), íî îí áûë ãðàìîòåí è ïðåêðàñíî âëàäåë èåðîãëèôàìè. Ïåðâîíà÷àëüíîå Ìîèñååâî Ïÿòèêíèæèå, ïîýòîìó áûëî íàïèñàíî åãèïåòñêèìè èåðîãëèôàìè. Ïîñëå òîãî, êàê ôèíèêèéöû èçîáðåëè áóêâåííîå ïèñüìî è áûë ñîçäàí ïèñüìåííûé èâðèò, âñòàëà ïðîáëåìà òî÷íîãî ïåðåâîäà Òîðû íà èâðèò. Ïåðâûé ïåðåâîä÷èê, ïî-âèäèìîìó, õîðîøî çíàë åãèïåòñêîå ïèñüìî, ïîýòîìó, ïåðåâîäÿ Áûòèå, ïåðåâ¸ë âûðàæåíèå «Ãîñïîäü Áîã», ïåðåäàâàâøååñÿ äâóìÿ èäóùèìè ïîäðÿä èåðîãëèôàìè «Áîã», ìíîæåñòâåííûì ÷èñëîì ñëîâà «Áîã» â ñîîòâåòñòâèè ñ òðåáîâàíèÿìè åãèïåòñêîé ãðàììàòèêè.
Íî âåðí¸ìñÿ ê ñâåòëåéøåìó êíÿçþ Âëàäèìèðó è ïðîáëåìå «èçðóáêè» èäîëîâ. Âîò êàê âèäåëàñü îíà Êîñòîìàðîâó:
«Â ëåòîïèñè ðàññêàçûâàåòñÿ, ÷òî Âëàäèìèð, âíå ñâîåãî òåðåìíîãî äâîðà, íà õîëìå ïîñòàâèë êóìèðû Ïåðóíà, Õðñà, Äàæáîãà, Ñòðèáîãà, Ñèìà, Ðåãëà è Ìàêîøè. Èç íåñêîëüêèõ ìåñò íàøåé ëåòîïèñè ìû âïðàâå çàêëþ÷èòü, ÷òî íà ýòîì õîëìå ñòîÿë òîëüêî îäèí êóìèð Ïåðóíà, è Âëàäèìèð ïåðâûé ïðèäàë åìó â òîâàðèùè øåñòåðûõ ïîäîáíûõ åìó áîëâàíîâ. Íàçâàíèÿ áîæåñòâ, èçîáðàæàåìûõ ýòèìè áîëâàíàìè, íå âûäóìàíû, òàê êàê ìû âñòðå÷àåì ýòè íàçâàíèÿ è â äðóãèõ ïàìÿòíèêàõ; ïîýòîìó íå ìîãëî áû, êàçàëîñü, âîçíèêàòü ñîìíåíèå â ñïðàâåäëèâîñòè èçâåñòèÿ î íàñòàâëåíèè Âëàäèìèðîì øåñòåðûõ êóìèðîâ íà ïåðóíîâîì õîëìå; îäíàêî âñìàòðèâàÿñü ïîãëóáæå â ýòîò âîïðîñ, ìû óâèäèì íåêîòîðûå íåñîîáðàçíîñòè, âåäóùèå åñëè íå ê îòðèöàíèþ ôàêòà, òî ê ñîìíåíèþ â åãî èñòîðè÷íîñòè, ïî êðàéíåé ìåðå, ïðè èçâåñòíûõ íàì óñëîâèÿõ. Î÷åãî íèêòî èç ïðåæíèõ êíÿçåé íå äóìàë ñòàâèòü ýòèõ êóìèðîâ íà õîëìå äëÿ íàðîäà, êîòîðûé êàê ñëåäóåò çàêëþ÷èòü íà îñíîâàíèè ýòîé ëåòîïèñè îáõîäèëñÿ îêîëî öåëîãî ñòîëåòèÿ ñ îäíèì Ïåðóíîì? Îò÷åãî íå ñäåëàë ýòîãî íèêàêîé äðóãîé êíÿçü, æèâøèé è óìåðøèé â íåäðàõ ÿçû÷åñòâà, à ñäåëàë ýòî èìåííî òàêîé êíÿçü, êîòîðûé ÷åðåç íåñêîëüêî ëåò ïîñëå òîãî èçðóáèë, ñæ¸ã è ïîòîïèë ïîñòàâëåííûõ èì æå áîëâàíîâ? Íå äåéñòâîâàëî ëè ïðè ñîñòàâëåíèè ýòîãî èçâåñòèÿ òî æå ïîáóæäåíèå ïðåäñòàâèòü ñêîëüêî âîçìîæíî áîëåå ïðîòèâîïîëîæíîñòè ìåæäó Âëàäèìèðîì-ÿçû÷íèêîì è Âëàäèìèðîì-õðèñòèàíèíîì, ñ öåëüþ âûñòàâèòü áëèñòàòåëüíîå òîðæåñòâî áëàãîäàòè?»
Âïîëíå âîçìîæíî, ÷òî âñ¸ áûëî ãîðàçäî ïðîùå, íèêòî íèêîãî íå õîòåë îáìàíóòü, ïðîñòî ïðè ïåðåâîäå ñ åãèïåòñêîãî íà öåðêîâíî-ñëàâÿíñêèé «Ãîñïîäü Áîã» îêàçûâàëñÿ «Ïåðóí ñî-èäîëû», à êîâ÷åã Ãîñïîäåíü îêàçûâàëñÿ äåðåâÿííûì Ïåðóíîì. Õîòÿ ñîâåðøåííî íåïîíÿòíî ïî÷åìó Ïåðóí äîëæåí áûòü äåðåâÿííûì, à íå êàìåííûì. Ïî âñåé Ðîññèè îò Àëòàÿ äî Êàðïàò «ñïÿò êóðãàíû ò¸ìíûå» íåìûå ñâèäåòåëè äðåâíåé ñëàâÿíñêîé êóëüòóðû, íà êîòîðûõ âñåãäà ñòîÿëè êàìåííûå èäîëû, à íå äåðåâÿííûå. À âîò êîâ÷åã áûë äåéñòâèòåëüíî èç äåðåâà è áûë óêðàøåí çîëîòîì. Äâåíàäöàòü ìóæ÷èí ýòî ïðåäñòàâèòåëè äâåíàäöàòè êîëåí Èçðàèëåâûõ, à æåçëû ýòî øåñòû, íà êîòîðûõ ïåðåíîñèëñÿ êîâ÷åã. Âîò êàê Òîðà îïèñûâàåò êîâ÷åã çàâåòà.
«Ñäåëàéòå êîâ÷åã èç äåðåâà ñèòòèì: äëèíà åìó äâà ëîêòÿ ñ ïîëîâèíîþ, è øèðèíà åìó ïîëòîðà ëîêòÿ, è âûñîòà åìó ïîëòîðà ëîêòÿ; è îáëîæè åãî ÷èñòûì çîëîòîì, èçíóòðè è ñíàðóæè ïîêðîé åãî; è ñäåëàé íàâåðõó âîêðóã åãî çîëîòîé âåíåö [âèòûé]; è âûëåé äëÿ íåãî ÷åòûðå êîëüöà çîëîòûõ è óòâåðäè íà ÷åòûð¸õ íèæíèõ óãëàõ åãî: äâà êîëüöà íà îäíîé ñòîðîíå åãî, äâà êîëüöà íà äðóãîé ñòîðîíå åãî. Ñäåëàé èç äåðåâà ñèòòèì øåñòû è îáëîæè èõ [÷èñòûì] çîëîòîì; è âëîæè øåñòû â êîëüöà, ïî ñòîðîíàì êîâ÷åãà, ÷òîáû ïîñðåäñòâîì èõ íîñèòü êîâ÷åã; â êîëüöàõ êîâ÷åãà äîëæíû áûòü øåñòû è íå äîëæíû îòíèìàòüñÿ îò íåãî. È ïîëîæè â êîâ÷åã îòêðîâåíèå, êîòîðîå ß äàì òåáå. Ñäåëàé òàêæå êðûøêó èç ÷èñòîãî çîëîòà» .
Òîëüêî ñåðåáðà çäåñü íåõâàòàåò, íî ñåðåáðî áûëî. Âåäü êîâ÷åã íå óñòàíàâëèâàëñÿ ïîä îòêðûòûì íåáîì, îí ñòîÿë â ñêèíèè, êîòîðàÿ ïîêîèëàñü íà çåìëå «íà ñîðîêà ñåðåáðÿíûõ ïîäíîæèÿõ».
Åñòåñòâåííî, ïëàêàëè íåêîòîðûå, ïîëàãàÿ, ÷òî Ãîñïîäà Áîãà õîòÿò íàñèëüíî êðåñòèòü â Äíåïðå. À ñâåäåíèÿ î òîì, ÷òî Ïåðóí äå áûë ïðèâÿçàí ê êîíñêîìó õâîñòó, âûçûâàþò ó àðõåîëîãîâ êèñëóþ óëûáêó, ïîòîìó ÷òî ðàñêîïêè â Êèåâå ïîêàçàëè, ÷òî èäîë áûë íàñòîëüêî âåëèê, ÷òî åãî ïðèøëîñü áû òðàêòîðîì âûòÿãèâàòü. Òàê ÷òî ðå÷ü òóò èä¸ò ñîâñåì íå îá èäîëå Ïåðóíà, à î ñàìîì áîãå ãðîìîâåðæöå, ñòàâøåì îëèöåòâîðåíèåì Ïàòðèàðõàòà, Ïåðóíå, ñîïðîâîæäàâøåì âîéñêà â ïîõîäàõ.
Ëåòîïèñåö íå ïèøåò, ÷òî Ïåðóíà ëèøèëè çîëîòîé ãîëîâû èëè îòñåêëè ó íåãî ñåðåáðÿíûå óñû ýòîãî íå áûëî. À òîëüêî âõîäÿò îíè ñ øåñòàìè â ëîäêó. Åñòåñòâåííûé âîïðîñ: çà÷åì èì øåñòû? Íàâåðíîå äëÿ òîãî, ÷òîáû îòïèõèâàòü òàê è çàïèñàëè. À âîò ïî÷åìó áûëî âàæíî ÷åòâåðî ñóòîê íåïðåðûâíî ñîïðîâîæäàòü Ïåðóíà äî ñàìûõ ïîðîãîâ, à çà ïîðîãàìè ñîïðîâîæäåíèå ïðåêðàòèòü, ëåòîïèñåö íå ñîîáùàåò. Òåì íå ìåíåå îí ïî÷åìó-òî ñ÷èòàåò íåîáõîäèìûì ñîîáùèòü, ÷òî íèæå ïîðîãîâ ñëó÷èëîñü ÷óäî Ïåðóí çàñòðÿë íà îòìåëè. Ìû-òî ïîíèìàåì, ÷òî âñ¸ ýòî áûëî äåéñòâèòåëüíî î÷åíü âàæíî, ïîòîìó ÷òî â òîì äðåâíåì òåêñòå, êîòîðûé ïåðåâîäèë «ëüñòèâûé ãðåê», ãîâîðèëîñü î òîì, ÷òî âîäà â Äíåïðå âäðóã èññÿêëà, èç âîäû ïîêàçàëèñü ïîðîãè, à çà ïîðîãàìè îáíàæèëîñü äíî. È ïî ñðîêàì âñ¸ ñîâïàäàåò.  îïèñàíèè êðåùåíèÿ åñòü îäíî ïðèìå÷àòåëüíîå ìåñòî:
«… è ñîøëîñü òàì ëþäåé áåç ÷èñëà. Âîøëè â âîäó è ñòîÿëè òàì îäíè äî øåè, äðóãèå ïî ãðóäü, ìîëîäûå æå ó áåðåãà ïî ãðóäü, íåêîòîðûå äåðæàëè ìëàäåíöåâ, à óæå âçðîñëûå áðîäèëè» .
Êîðî÷å ãîâîðÿ, ïðèêàçàíî áûëî çàõîäèòü â âîäó ïî øåþ, òîëüêî ìîëîäûì ó áåðåãà ïî ãðóäü, «à óæå âçðîñëûå áðîäèëè», òî åñòü êðåùåíèå ïðîâîäèëè íà áðîäó è ëþäè äåéñòâèòåëüíî çàïðóäèëè Äíåïð:
«âîäà, òåêóùàÿ ñâåðõó îñòàíîâèëàñü è ñòàëà íà âåñüìà áîëüøîå ðàññòîÿíèå, äî ãîðîäà Àäàìà, êîòîðûé âîçëå Öàðòàíà ».
Ïîëó÷àåòñÿ, ÷òî ïîêà îíè ïëûëè ÷åòâåðî ñóòîê ïî Äíåïðó, ñïàä âîäû, âûçâàííûé êðåùåíèåì, ãäå-òî ñðàçó çà ïîðîãàìè äîãíàë èõ, è ïðîèçîøëî ÷óäî, î êîòîðîì ëåòîïèñåö íàì âðîäå áû è íàìåêíóë, è â òî æå ñàìîå âðåìÿ íå ñêàçàë íè÷åãî: «èìåþùèé óøè äà óñëûøèò», à íå èìåþùèé íè çà ÷òî íå äîãàäàåòñÿ.
Êðåùåíèå âîèíñòâà â Äíåïðå èìåëî áîëüøîå çíà÷åíèå ýòî áûëà èíèöèàöèÿ, ñìûñë êîòîðîé îäíîâðåìåííàÿ ñìåðòü è îäíîâðåìåííîå ðîæäåíèå â âîäàõ ðåêè («è òðèäöàòü âèòÿçåé ïðåêðàñíûõ ÷ðåäîé èç âîä âûõîäÿò ÿñíûõ…») îíè âñå ñòàíîâèëèñü áðàòüÿìè, à êíÿçü ñòàíîâèëñÿ èì îòöîì, êð¸ñòíûì îòöîì; ñëåäû ýòîé èäåè äî ñèõ ïîð ñîõðàíÿþòñÿ â èòàëüÿíñêîé ìàôèè. Îáðåçàíèå âîèíîâ çàâåðøàëî èíèöèàöèþ òåïåðü èç äðóæèíû íå óáåæèøü îòûùóò ïî ýòîé îòìåòèíå.
Ó÷èë Âëàäèìèð ãðàìîòå, «ìàòåðè æå äåòåé ýòèõ ïëàêàëè î íèõ», íî íè åäèíîé ñòðî÷êè, íàïèñàííîé òåìè ãðàìîòåÿìè, äî íàñ íå äîøëî, è î òîì, ÷òî îíè äåéñòâèòåëüíî áûëè è äåéñòâèòåëüíî ïèñàëè, òåïåðü ìîæíî ñóäèòü òîëüêî ïî òåêñòàì ìàëåíüêèõ íàðîäîâ, æèâóùèõ âáëèçè ãðàíèö áûâøåé Ðîññèéñêîé Èìïåðèè, âûèñêèâàÿ â íèõ óäèâèòåëüíûå ñòðàííîñòè, êîòîðûå ìîãëè áû ñ÷èòàòüñÿ êîñâåííûìè ñâèäåòåëüñòâàìè.
Ñòðàííîñòè èñòîðèè ×èíãèñ-õàíà
Âåëèêèé ñûí êàëìûöêîãî íàðîäà êàê-òî çàÿâèë, ÷òî êóõàðêà áóäåò óïðàâëÿòü ãîñóäàðñòâîì, îäíàêî æèçíüþ ñâîåé îí ýòîé òî÷êè çðåíèÿ íèêàê íå îïðàâäàë. Íèêòî òàê è íå ïîõâàñòàëñÿ òåì, ÷òî åìó êîãäà-ëèáî ïîñ÷àñòëèâåëîñü îòâåäàòü êàêîå-íèáóäü áëþäî, ïðèãîòîâëåííîå ñàìèì Âëàäèìèðîì Èëüè÷¸ì. Íàîáîðîò, ñ ðàííåé þíîñòè îí ãîòîâèë ñåáÿ ê ïîïðèùó Âåëèêîãî Ïðàâèòåëÿ, ó÷èëñÿ õîðîøî ñî÷èíÿòü è âðÿä ëè îòëè÷èë áû ñûðóþ ëóêîâèöó îò ñûðîé êàðòîôåëèíû. Íî åù¸ áîëåå ðåäîê äàð Âåëèêîãî Ïîëêîâîäöà, êîòîðûé, ñìåþ âàñ çàâåðèòü, íå ïîÿâëÿåòñÿ îò çàíÿòèé íå ñâÿçàííûõ íåïîñðåäñòâåííî ñ âåäåíèåì áîåâûõ äåéñòâèé, ïîòîìó ÷òî òîëüêî áîåâûå äåéñòâèÿ, íåïðåðûâíàÿ öåïü ïîáåä, êîòîðûå îäíó çà äðóãîé îäåðæèâàåò ïîëêîâîäåö, ÿâëÿþòñÿ, ïî îïðåäåëåíèþ, ãëàâíîé åãî îñîáåííîñòüþ: Íàïîëåîí, Öåçàðü, Àëåêñàíäð Ìàêåäîíñêèé.  ýòîì ïëàíå èñòîðèÿ áåçãðàìîòíîãî ìîíãîëüñêîãî ðûáîëîâà è îõîòíèêà çà ñóðêàìè, íèêîãäà íå ìå÷òàâøåãî çàâîåâàòü ìèð, íî òåì íå ìåíåå çàâî¸âûâàþùåãî åãî, ÿâëÿåòñÿ íåñîìíåííî ÿðêèì îáðàçöîì òðàäèöèîííîãî âîñòî÷íîãî ëèöåìåðèÿ.
 òîì ñàìîì âîçðàñòå, â êîòîðîì Àëåêñàíäð Ìàêåäîíñêèé âûñàäèëñÿ â Àçèè, Òåìó÷èí (áóäóùèé ×èíãèñ-õàí) áåäñòâîâàë ñî ñâîèìè áðàòüÿìè, ñïàñàÿñü îò ãîëîäà îõîòîé íà ñóðêîâ è ðûáîëîâñòâîì, è âñ¸ èìóùåñòâî èõ ñîñòîÿëî èç âîñüìè ñîëîâûõ ìåðèíîâ.
«Îäíàæäû, êîãäà îêîëî þðòû íàõîäèëèñü âîñåìü ñîëîâûõ ìåðèíîâ, ïðèøëè ãðàáèòåëè è äî òåõ ïîð âûñìàòðèâàëè èõ, ïîêà [íàêîíåö] íå óâåëè. Ò¸ìó÷èí âèäåë, [êàê èõ óâîäèëè], íî áûë ïåøèé è îòñòàë. Áýëõóòýé âåðõîì íà êîðîòêîõâîñòîì áóëàíîì Äàðõè óåõàë ëîâèòü ñóðêîâ. Âå÷åðîì, ïîñëå çàêàòà ñîëíöà, Áýëòóõýé ïðèø¸ë ïåøêîì, âåäÿ íà ïîâîäó áóëàíîãî êîíÿ Äàðõè, íàâüþ÷åííîãî ñóðêàìè òàê, ÷òî òîò åëå äâèãàëñÿ. Êîãäà åìó ñêàçàëè: «Ó íàñ óâåëè ñîëîâûõ ìåðèíîâ», Áýëòóõýé ñêàçàë: «À íó-êà, ÿ ïîãîíþñü [çà íèìè]!» Õàñàð ñêàçàë: «Òû íå ñóìååøü, ÿ ïîãîíþñü [çà íèìè]», à Ò¸ìó÷èí ñêàçàë: «Âû îáà íå ñóìååòå, ÿ ïîãîíþñü», è, ñåâ âåðõîì íà áóëàíîãî Äàðõè, îí ïîåõàë ïî ñëåäó íà ïðèìÿòîé òðàâå» .
Èç øåñòíàäöàòè ãëàâ ëèòåðàòóðíîãî ïàìÿòíèêà Àëòàí Òîá÷è òîëüêî îäíà òðèíàäöàòàÿ ãëàâà ñîäåðæèò îïèñàíèÿ âîåííûõ çàâîåâàíèé ×èíãèñ-õàíà. Îíà âûäåëÿåòñÿ èç îñòàëüíûõ íå òîëüêî ÿçûêîì èëè ñòèëåì èçëîæåíèÿ, íî è òåì, ÷òî èìåííî â íåé ñîñðåäîòî÷åíû ñîáûòèÿ, íàëîæèâøèå íåèçãëàäèìûé îòïå÷àòîê íà ìèðîâóþ èñòîðèþ. Âûøå ìû àíàëèçèðîâàëè ñîáûòèÿ, èçëîæåííûå â ýòîé ãëàâå, è óáåäèëèñü â òîì, ÷òî îíè ïåðåïèñàíû èç êàêîãî-òî èñòî÷íèêà, ïîëîæåííîãî â îñíîâó Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà. Ïî õàðàêòåðó èçëîæåíèÿ îñòàëüíûõ ïÿòíàäöàòè ãëàâ ìîæíî äîâîëüíî ïðàâäîïîäîáíî îáúÿñíèòü, îòêóäà áûë âçÿò ýòîò ìàòåðèàë. Äåëî â òîì, ÷òî â ýòèõ ãëàâàõ ×èíãèñ-õàí ãîâîðèò ïðèò÷àìè. Ìû â îáùåì ïðèâûêëè ê òîìó, ÷òî â äðåâíîñòè âåëèêèå ëþäè ãîâîðèëè ïðèò÷àìè, ñîâåðøåííî íåïîíÿòíûìè íàì òåïåðü. Íî â ýòèõ ãëàâàõ ïðèò÷àìè ãîâîðÿò âñå áåç èñêëþ÷åíèÿ! À ýòî óæå î÷åíü âàæíàÿ äåòàëü, íà êîòîðóþ äàâíî ïîðà áûëî áû îáðàòèòü âíèìàíèå. Ýòî æå ñóìàñøåäøèé äîì, êîãäà âñå ãîâîðÿò íåïîíÿòíûìè ïðèò÷àìè. È ïîäîáíîå âîïèþùåå íàðóøåíèå ïðèíöèïîâ óñòíîé ðå÷è ñâèäåòåëüñòâóåò î òîì, ÷òî â äðåâíîñòè èìåëà ìåñòî íå ìåíåå âîïèþùàÿ ïðàêòèêà îáðàáîòêè òåêñòà. Äåëî òóò, ïî-âèäèìîìó, â òîì, ÷òî èñõîäíûé òåêñò, êîòîðûé ïðèêàçàëè ïåðåâåñòè êèòàéñêîìó ãðàìîòåþ, áûë çàïèñàí åãèïåòñêèìè èåðîãëèôàìè. Âû äóìàåòå, ÷òî êèòàåö ñêàçàë: «×òî ýòî âû ìíå òàêîå ïîäñóíóëè? ß æå íå çíàþ åãèïåòñêîãî ÿçûêà.» Íåò è åù¸ ðàç íåò, îí íè÷åãî òàêîãî íè çà ÷òî íå ñêàçàë áû, à ïðîñòî âçÿë áû áóìàãó è êèñòü è äîáðîñîâåñòíî îïèñàë êàæäûé åãèïåòñêèé èåðîãëèô êàê êàðòèíêó êèòàéñêèìè èåðîãëèôàìè. Ïîëó÷èëñÿ áû äîâîëüíî äëèííûé òåêñò. Ïðîøëî áû ëåò 200 è ïåðåïèñ÷èê òîëüêî äèâó áû äàâàëñÿ: êàê òàêîå ìîæíî áûëî íàïèñàòü? Íî â êîíöå êîíöîâ îí âñå æå ýòîò òåêñò îñìûñëèë áû è ïåðåïèñàë «òàê, êàê íàäî», åñòåñòâåííî ïðè ýòîì ïîÿâèëîñü áû ìíîãî óäèâèòåëüíûõ ïðèò÷.
Âîò ïðèìåð òàêîãî ðîäà «ïåðåâîäà»:
«[È âîò òåïåðü ×èíãèñ] âåëåë Áóðè Áóõý è Áýëõóòýþ áîðîòüñÿ. Áóðè Áóõý ÷åëîâåê íåïîáåäèìûé ãîòîâ áûë óïàñòü. Áýëõóòýé ñðàçó íå ñóìåë [áðîñèòü åãî íà çåìëþ], íî ïîäíÿë åãî íà ïëå÷î, òàê ÷òî ñòàëà âèäíà ÷àñòü çàäà. Áàëòóõýé áûñòðî âçãëÿíóë íà ×èíãèñ-õàãàíà. ×èíãèñ-õàãàí ïðèêóñèë íèæíþþ ãóáó. Áýëõóòýé ïîíÿë, ñåë âåðõîì íà Áóðè Áóõý, ñõâàòèë [åãî] çà ãîëîâó è íîãè ïîòÿíóë è, íàæàâ êîëåíîì, ñëîìàë åìó õðåáåò. Áóðè Áóõý ñî ñëîìàííûì õðåáòîì ïðîìîëâèë: «Áýëòóõýé íå ïîáåäèë. ß áîÿëñÿ õàãàíà è, èñïóãàâøèñü, íàðî÷íî óïàë è óïóñòèë ñâîþ æèçíü». Ñêàçàâ [ýòî, îí] óìåð» .
Êàêèì îáðàçîì òàêàÿ ãëóïîñòü ìîãëà âîéòè â æèçíåîïèñàíèå ×èíãèñ-õàíà è çàíÿòü â í¸ì òàê ìíîãî ìåñòà? Íàäî ñîâñåì íå çíàòü àíàòîìèè ÷åëîâåêà, ÷òîáû òàê ïèñàòü, ïîñêîëüêó äîñòàòî÷íî íàïðÿ÷ü ìûøöû áðþøíîãî ïðåññà ñ îäíîé ñòîðîíû áîëüøå ÷åì ñ äðóãîé, êàê òåëî, ïîä äåéñòâèåì ïðèëîæåííûõ ê íåìó ñèë àâòîìàòè÷åñêè ïîâîðà÷èâàåòñÿ è âûñêàëüçûâàåò èç-ïîä êîëåíà. Òàêîãî ïðè¸ìà íåò íè â îäíîì ðóêîâîäñòâå ïî ðóêîïàøíîìó áîþ. À äåëî òóò, ïî-âèäèìîìó, â òîì, ÷òî â ýòîì îòðûâêå ìû ñòàëêèâàåìñÿ ñ ëèòåðàòóðíûì îñìûñëåíèåì åãèïåòñêîãî èåðîãëèôà-ðèñóíêà «ïîêîðèë», ÷ðåçâû÷àéíî ÷àñòî âñòðå÷àþùåãîñÿ â åãèïåòñêèõ õðîíèêàõ. Ýìîöèîíàëüíî ìû ãîòîâû ïîâåðèòü, ÷òî áðàò ×èíãèñ-õàíà Áýëòóõýé ïîäëûì ïðè¸ìîì óáèë ñâîåãî ïðîòèâíèêà, ïîýòîìó íå çàìå÷àåì, ÷òî ýòî âñå, òîëüêî ïëîä ëèòåðàòóðíîãî îñìûñëåíèÿ íåïîíÿòíîãî ñîîáùåíèÿ.
À âîò åù¸ îäíà âîèíñòâóþùàÿ ñòðàííîñòü:
«Õîð÷è, ïðèáûâ, ñêàçàë: «Ìû ðîäèëèñü îò æåíùèíû, âçÿòîé ñàìèì Áîíäà÷àðîì, ìû ñ Äæàìóõîé èç îäíîãî ÷ðåâà, åäèíîãî ðîäà. ß íå õîòåë îòäåëÿòüñÿ îò Äæàìóõè. Áûë íàì çíàê, ìû âèäåëè ñâîèìè ãëàçàìè. Ïðèøëà êðàñíàÿ êîðîâà è ñòàëà õîäèòü âîêðóã Äæàìóõè, áîäàòü åãî þðòó íà ïîâîçêå è áîäàëà ñàìîãî Äæàìóõó. Îíà ñëîìàëà ñåáå îäèí ðîã è ñòàëà îäíîðîãîé, è [âñ¸] ìû÷àëà è ìû÷àëà â ñòîðîíó Äæàìóõè: «Îòäàé ìîé ðîã!», âñ¸ ðàñêèäûâàëà è ðàñêèäûâàëà çåìëþ. Ðûæåâàòûé áûê, ïðèâÿçàííûé ê ïîâîçêå ñ áîëüøîé þðòîé, ïîäíÿë è ïîòÿíóë å¸, èäÿ [âñëåä] çà Ò¸ìó÷èíîì ïî øèðîêîé äîðîãå, è [âñ¸] ìû÷àë è ìû÷àë, ïðèáëèæàÿñü ê íåìó. Íåáî ñîåäèíèëîñü ñ çåìë¸é, è ìû ñêàçàëè: «Äà áóäåò Ò¸ìó÷èí âëàäûêîé íàðîäà!» [Âåñü] íàðîä ïðèâåä¸ì ê òåáå. Çíàìåíèå ýòî ÿ âèäåë [ñâîèìè] ãëàçàìè. Ýòî íàì óêàçàíèå [ñâûøå]. Ò¸ìó÷èí, êîãäà òû ñòàíåøü âëàäûêîé íàðîäà, êàêóþ ñëóæáó òû ìíå íàçíà÷èøü çà òî, ÷òî [ÿ ðàññêàçàë] î çíàìåíèè?»
Ò¸ìó÷èí ñêàçàë: «Åñëè ïðàâäà òî, ÷òî ÿ áóäó ïîâåëåâàòü íàðîäîì, ñäåëàþ òåáÿ íîéàíîì òóìýíà». [Òàê] îí ñêàçàë [è Õîð÷è îòâåòèë]: «Äëÿ ìåíÿ, ÷åëîâåêà, óêàçàâøåãî ýòè ïðèìåòû, ñòàòü íîéàíîì òóìýíà ðàçâå ýòî ñ÷àñòüå? Êîãäà ñäåëàåøü ìåíÿ íîéàíîì òóìýíà, âåëè äàòü ìíå êðàñèâûõ è áëàãîðîäíûõ äåâèö, ñäåëàé òàê, ÷òîáû ó ìåíÿ áûëî òðèäöàòü æ¸í. Ïðèñëóøàéñÿ ê òîìó, ÷òî ÿ ñêàçàë!» Òàê îí ãîâîðèë» .
Ñòðàííî, ÷òî ïðîôåññèîíàëû íå ðàçãëÿäåëè, ÷òî çäåñü ÿñíî âèäåí «äðåâíåãðå÷åñêèé ñëåä»:
«Â åäèíîáîðñòâå çà ïðàâî ñòàòü ìóæåì Äåÿíèðû ñ Àõåëîåì, ïðèíÿâøèì îáðàç áûêà, Ãåðàêë îáëîìàë áûêó îäèí ðîã. Îí æåíèëñÿ íà Äåÿíèðå, à Àõåëîé ïîëó÷èë îáðàòíî ðîã, îòäàâ çà íåãî ðîã Àìàëôåè. Îíà áûëà äî÷åðüþ Ãåìîíèÿ è îáëàäàëà áû÷üèì ðîãîì. Êàê ñîîáùàåò Ôåðåêèä, ýòîò ðîã èìåë ñâîéñòâî äîñòàâëÿòü ñâîåìó âëàäåëüöó â èçîáèëèè ëþáóþ ïèùó èëè ïèòü¸, êàêîãî áû òîò íè ïîæåëàë» .
Ïåðâîå, ÷òî áðîñàåòñÿ â ãëàçà, ÷òî òåêñòû íàñòîëüêî ðàçëè÷íû, ÷òî íè îäèí çäðàâîìûñëÿùèé ãðåê íå ïðèçíàåò â ìîíãîëüñêîì òåêñòå âñåìèðíî èçâåñòíûé ìèô, òîãäà êàê ïåðåâîä÷èê ñ ãðå÷åñêîãî íà ìîíãîëüñêèé ñåðü¸çíî çàäóìàåòñÿ. Ãëàâíûì ãåðîåì ýòîãî ìèôà ÿâëÿåòñÿ ñîâñåì íå Ãåðàêë, à òàèíñòâåííàÿ êîçà Àìàëôåÿ, îáëàäàâøàÿ áû÷üèì ðîãîì, ÿâëÿþùèìñÿ ðîãîì èçîáèëèÿ, ïîòîìó ÷òî å¸ ìîëîêîì áûë âñêîðìëåí Çåâñ. Êàê ýòî îáúÿñíèòü ìîíãîëó? Ñëîæíîñòü ïðîáëåìû ïåðåâîäà â òîì, ÷òî äëÿ ìîíãîëà ïîçîðíî ïèòü ìîëîêî êîçû.  êíèãå Àëòàí Òîá÷è íåñêîëüêî ðàç óïîòðåáëÿåòñÿ ôîðìóëà:
«ïèòàëñÿ ìîëîêîì, êîòîðîå âûäàèâàë, ïðèñåâ, ó çàõâà÷åííûõ èì ïÿòè êîç» ,
êàê ñèìâîë óæàñàþùå áåäñòâåííîãî ïîëîæåíèÿ, ïîýòîìó ìîíãîë íè çà ÷òî íå ïîâåðèò, ÷òî ìîæíî âûêîðìèòü ðåá¸íêà ìîëîêîì îò îäíîé êîçû òàêîé ðåá¸íîê ïðîñòî ñ ãîëîäó óìð¸ò. Âàì íè÷åãî íå îñòà¸òñÿ, êàê ïåðåâåñòè, ÷òî Àìàëôåÿ ýòî ìîíãîëüñêàÿ êîðîâà, íåáîëüøîå æèâîòíîå, êîòîðîå õîðîøî áåãàåò, ìîëîêà äà¸ò íå øèáêî ìíîãî, íî ðåá¸íêó, ïîæàëóé, õâàòèò. Íî êðîìå êîçû òàì åù¸ áûë è áûê, êîòîðîìó îáëîìàëè ðîã, ïîòîìó ÷òî êîìó-òî î÷åíü õîòåëîñü æåíèòüñÿ. Ñ áûêîì áîëåå èëè ìåíåå ÿñíî ýòî âîë, çàïðÿæ¸ííûé â òåëåãó. À æåíèòüáà äåëî õîðîøåå, íèêîìó íå ïîâðåäèò. Äâîðåö Àõåëîÿ ñàì ñîáîé ïðåâðàùàåòñÿ â áîëüøóþ þðòó, è ðîã, åñòåñòâåííî, ñëîìàë íå âîë, à áîäëèâàÿ êîðîâà. Î áîëüøóþ þðòó ñëîìàëà, ýòî òîæå ÿñíî. Îñòàëñÿ ðîã èçîáèëèÿ, íî êàê ïåðåäàòü ñàìó èäåþ èçîáèëèÿ. Ìîæåò áûòü, òàê: ñëîìàííûé ðîã ìîæåò äàòü ìíîãî âëàñòè, ìíîãî æ¸í? Èç ìèôîâ î Çåâñå ÿñíî, ÷òî Àìàëôåþ äîèëè íå ïðîñòûå æåíùèíû, à äî÷åðè Ìåëèñåÿ, íèìôû êðàñèâåéøèå è áëàãîðîäíåéøèå äåâû. Ñîåäèíèòå òåïåðü âñ¸ ýòî âìåñòå òàê, ÷òîáû âàñ ìîã ïîíÿòü äðóãîé ìîíãîë, è íè÷åãî, êðîìå òîãî, ÷òî áûëî âûøå ïðîöèòèðîâàíî, ÿ áîþñü, ó âàñ íå ïîëó÷èòñÿ.
ß ïîíèìàþ, ÷òî ýòî çâó÷èò î÷åíü ñòðàííî, íî êàê òîëüêî ×èíãèñ-õàí íà÷èíàë ñàì ðóêîâîäèòü ñðàæåíèåì, îí íåèçáåæíî òåðïåë ïîðàæåíèå.
«Ãîâîðÿ: «Ìëàäøèé áðàò ìîé Òèò÷àð óáèò!» Äæàìóõà âî ãëàâå äæà÷èðèíîâ, îáúåäèíèâøèñü ñ òðèíàäöàòüþ ÷óæàêàìè, ñîñòàâèë òðè òóìýíà è, ïåðåéäÿ ÷åðåç ïåðåâàëû, ñî ñâîèìè àëàãóòàìè è òóðãàãóòàìè âûñòóïèë â ïîõîä ïðîòèâ ×èíãèñ-õàãàíà. Êîãäà ×èíãèñ-õàãàí íàõîäèëñÿ â Õóðëýõó, äâîå èç ðîäà èêèðàñîâ Ìóëýõý Òîòóãà è Áîðîëäàé ïðèøëè ñ èçâåñòèåì î òîì, ÷òî îíè ïðèáëèæàþòñÿ. Óçíàâ îá ýòèõ ñëîâàõ, ×èíãèñ-õàãàí, ó êîòîðîãî áûëî òðèíàäöàòü êóðåíåé, ñîñòàâèë òðè òóìýíà è âûñòóïèë íàâñòðå÷ó Äæàìóõå; îíè ñðàçèëèñü â Äàëàí-Áàäæóòå. Ïðåñëåäóåìûé Äæàìóõîé, ×èíãèñ-õàãàí áåæàë â óùåëüå Äæàðãàíà íà Îíîíå. Äæàìóõà ñêàçàë: «Ìû çàãíàëè åãî â óùåëüå íà Îíîíå!» Âîçâðàùàÿñü îáðàòíî, îí ïðèêàçàë ñâàðèòü â ñåìèäåñÿòè êîòëàõ þíîøåé èç ðîäà ÷èíîñ. Íýãóäýþ Öàãàí-ãîà îòðåçàë ãîëîâó, ïðèâÿçàë å¸ ê õâîñòó êîíÿ è òàê ïîåõàë» .
Êñòàòè, è Âëàäèìèð, ñóäÿ ïî «Ïîâåñòè», áûë íåâàæíûì ïîëêîâîäöåì, åìó äàæå ïðèøëîñü ïðÿòàòüñÿ è îòñèæèâàòüñÿ ïîä ìîñòîì, íî åãî, ñëàâà Áîãó, íå íàøëè òîãäà. Òîëüêî â îäíîì ñëó÷àå, áëàãîäàðÿ ÷óäó, ×èíãèñ-õàí îäîëåë-òàêè âðàãà. Íàõîäÿñü íà îõîòå, îí íåîæèäàííî äëÿ âñåõ è ñàìîãî ñåáÿ çàäðåìàë â ñåäëå è óâèäåë âåùèé ñîí: òðè ñîòíè âðàãîâ, ïðåäâîäèòåëåì êîòîðûõ áûë ÷åëîâåê â êðàñíîì ïàíöèðå íà ðûæåì êîíå ñ ëûñèíêîé. Áèòâà îïèñàíà ïîäðîáíî, êðàñî÷íî, è íåÿñíî, ÷åì áû îíà çàêîí÷èëàñü, åñëè áû òåëîõðàíèòåëü â ñàìîì íà÷àëå áèòâû íå óáèë ñòðåëîé ïðåäâîäèòåëÿ. Îïèñàíèå ýòîé áèòâû çàíèìàåò â êíèãå â äâà ðàçà áîëüøå ìåñòà, ÷åì îïèñàíèÿ âñåõ âìåñòå âçÿòûõ ñðàæåíèé ïî çàâîåâàíèþ Êèòàÿ è Ñðåäíåé Àçèè.
«×èíãèñ-õàãàí ïîäîø¸ë [ñî ñâîèìè âîèíàìè] è íà÷àë ñðàæåíèå ñ òàé÷æèãóòàìè. Áèëèñü ñèëüíî è íå îäèí ðàç îáõîäèëè êðóãîì [âðàãà]; êîãäà íàñòóïèë âå÷åð, ðàñïîëîæèëèñü êðóãîì íà òîì æå ìåñòå, ãäå ðóáèëèñü, óêðåïèëèñü è íî÷åâàëè [òàì]. Áåæàâøèå ëþäè ïîñïåøíî ïîäîøëè è òàêæå íî÷åâàëè âìåñòå ñ âîèíàìè, ðàñïîëîæèâøèñü êðóãîì.
 òîì ñðàæåíèè ×èíãèñ-õàãàí áûë ðàíåí â øåþ. Îí èçíåìîã, ïîòîìó ÷òî íå ñìîãëè îñòàíîâèòü êðîâü. Ñîëíöå çàêàòèëîñü, è òàì æå, [ãäå ðóáèëèñü,] ñîøëè ñ êîíåé, ÷òîáû óñòàíîâèòü îõðàíó. ×òîáû îñòàíîâèòü êðîâü, Äæýëìý âûñàñûâàë å¸ ñâîèì ðòîì, è ñèäåë îêðîâàâëåííûé, íå äîâåðÿÿ íèêîìó, îõðàíÿë [×èíãèñà]. Íàñòóïèëà ïîëíî÷ü, à îí âñ¸ î÷èùàë [ðàíó], à [êðîâü] èëè âûïë¸âûâàë èëè ãëîòàë» .
Òîëüêî ïåðåìàíèâ Äæýáý,
«×èíãèñ-õàãàí ðàçâåÿë ïî âåòðó ïåïåë òàé÷æèãóòîâ, ðàçîðèë èõ âïëîòü äî ïîòîìêîâ èõ ïîòîìêîâ» .
Òîãäà íå ñòðîèëè ìîñòîâ, ðåêè ôîðñèðîâàëè, ïåðåõîäÿ èõ ïî áðîäó. Áðîä ó Êèåâà, íà êîòîðîì êðåñòèëè Ðóñü, áûë, ïî-âèäèìîìó, ðóêîòâîðíûì. Íå èñêëþ÷åíî, ÷òî èìåííî îá ýòîì áðîäå ãîâîðèòñÿ â «Àëòàí Òîá÷è»:
«ß âåëåë ñðûòü îáðûâèñòûé áåðåã ðåêè Îíîí, ÷òîáû ñäåëàòü áðîä» .
Íà Äíåïðå áûëî äåâÿòü ïîðîãîâ, ïî-âèäèìîìó, ïîýòîìó ñ òàêèì óïîðñòâîì ÷åðåç âñ¸ ïîâåñòâîâàíèå î ×èíãèñ-õàíå ïðîõîäèò ÷èñëî «äåâÿòü»:
«âîäðóçèëè è âîçäâèãëè äåâÿòèíîæíîå çíàìÿ» .
«Êîãäà îáëàäàþùèé âåëè÷èåì àâãóñòåéøèé ×èíãèñ-õàãàí, ñòàâ âëàäûêîé ñâîåãî ãîñóäàðñòâà, óñòàíîâèë íà èñòîêàõ Îíîíà ñâî¸ äåâÿòèíîæíîå áåëîå çíàìÿ…»
«Ê Òàá Òýíãðè ñîáðàëèñü ëþäè âñåõ äåâÿòè ÿçûêîâ» .
À âîò åù¸ îäíà èñòîðèÿ, ñïèñàííàÿ èç «Ïîâåñòè»:
«Ñêàçàëè îíè: «Ïîäàé äàíü â äåñÿòü òûñÿ÷ ëàñòî÷åê è òûñÿ÷ó êîøåê!» è ïîëó÷èëè å¸. Ê ëàñòî÷êàì ïðèâÿçàëè ñâ¸ðíóòóþ âàòó, ê êîøêàì [òàêæå] ïðèâÿçàëè âàòó è ïîäîæãëè å¸. Ëàñòî÷êè âëåòåëè â ñâîè ãí¸çäà, à êîøêè ïîäíÿëèñü íà [êðûøè] äîìîâ. Êîøêè è ëàñòî÷êè [ýòèì] îãí¸ì óñòðîèëè ïîæàð, è [ãîðîä] áûë âçÿò» .
Âñå çíàþò, ÷òî óâåðîâàòü â Åäèíîãî Áîãà ìîã òîëüêî Ìîèñåé, ïîòîìó ÷òî áûë ëè÷íî çíàêîì ñ Íèì. À âîò òàê, áåç íàäëåæàùåé æðå÷åñêîé ïîäãîòîâêè, ýòî íåâîçìîæíî. Òåì íå ìåíåå ×èíãèñ-õàí, íè÷åãî íå çíàÿ î Ìîèñåå, Ïàñõå, êàçíÿõ åãèïåòñêèõ, ñóäèë ñâîèõ ïîääàííûõ ïî çàêîíàì ßõâå è âåðîâàë â Íåãî.
«Ïåðâàÿ ñòàòüÿ ×èíãèñîâà êîäåêñà «Äæàñàêà» ãëàñèëà: «Ïîâåëåâàåì âñåì âåðîâàòü âî Åäèíîãî Áîãà, Òâîðöà íåáà è çåìëè, åäèíîãî ïîäàòåëÿ áîãàòñòâà è áåäíîñòè, æèçíè è ñìåðòè ïî Åãî âîëå, îáëàäàþùåãî âñåìîãóùåñòâîì âî âñåõ äåëàõ»» .
Íèãäå íå ïèøåòñÿ, êàê íàêàçûâàëè ïðàâîâåðíîãî èóäåÿ, åñëè îí íàðóøèë êàóþ-íèáóäü èç äåñÿòè çàïîâåäåé. Ýòèì íàêàçàíèåì «ïî óìîë÷àíèþ» îêàçûâàåòñÿ áûëà ñìåðòíàÿ êàçíü.
«Ñâîåîáðàçíàÿ ýòèêà «Äæàñàêà» ÿñíî ïðîñòóïàåò èç ïåðå÷íÿ òåõ ïðåñòóïëåíèé, êîòîðûå íàêàçûâàþòñÿ ñìåðòíîé êàçíüþ. Òàêîâàÿ, íàïðèìåð, ïîëîæåíà: çà îáðàùåíèå êíÿçåé ê òðåòüèì ëèöàì ïîìèìî õàíà, çà íåîêàçàíèå ïîìîùè â áîþ, çà îñòàâëåíèå ñâîåãî ïîñòà áåç ðàçðåøåíèÿ íà÷àëüíèêà, çà íåáðåæíîñòü ñîëäàò è îõîòíèêîâ [âîëîíò¸ðîâ] â èñïîëíåíèè îáÿçàííîñòåé ñëóæáû, çà îêàçàíèå ìèëîñåðäèÿ ïëåííûì áåç âåäîìà òîãî, êåì îíè áûëè âçÿòû, çà íåâûäà÷ó áåãëûõ ðàáîâ è ïëåííûõ âëàäåëüöó, çà óáèéñòâî, êðàæó, ëæåñâèäåòåëüñòâî, èçìåíó, ïðåëþáîäåÿíèå, çàâåäîìóþ ëîæü, âîøåáñòâî, òàéíîå ïîäñëóøèâàíèå, ïîääåðæêó òðåòüèì ëèöîì îäíîãî èç äâóõ ñïîðÿùèõ (èëè áîðþùèõñÿ) è ò. ä.» .
 îòëè÷èå îò îêðóæàþùèõ èõ íàðîäîâ, ìîíãîëû âëàäåëè ðå÷üþ, à ðå÷ü òîãäà îáëàäàëà î÷åíü ñèëüíûì âîçäåéñòâèåì íà íåãîâîðÿùåãî ìóæ÷èíó. Îíà áóêâàëüíî ãèïíîòèçèðîâàëà, êîäèðîâàëà åãî, äåëàÿ ñîâåðøåííî áåççàùèòíûì ïåðåä ãîâîðÿùèì.
«Òðóäíî ïðåäñòàâèòü ñåáå, ïèøåò àðàáñêèé èñòîðèê Èáí-àëü-Àñèð, òîò ïàíè÷åñêèé óæàñ, êîòîðûé îâëàäåâàë âñåìè ñåðäöàìè. Ðàññêàçûâàþò, ÷òî îäíàæäû îäèí ìîíãîë âîðâàëñÿ â áîëüøîå ñåëåíèå è ñòàë èçáèâàòü æèòåëåé åãî, íå âñòðå÷àÿ íè â êîì ïîïûòêè ê ñîïðîòèâëåíèþ; â äðóãîé ðàç áåçîðóæíûé ìîíãîë ïðèêàçàë ñâîåìó ïëåííèêó ëå÷ü íà çåìëþ, ïîêà îí íå ïðèíåñ¸ò ñâî¸ îðóæèå, è òîò ïîâèíîâàëñÿ ýòîìó ïðèêàçàíèþ, õîòÿ çíàë, ÷òî îðóæèå ïîíàäîáèëîñü ìîíãîëó ëèøü äëÿ òîãî, ÷òîáû îòñå÷ü åìó ãîëîâó» .
Îêàçûâàåòñÿ íåãðàìîòíûé îõîòíèê çà ñóðêàìè áûë âåëè÷àéøèì ñòðàòåãîì.
«Îáÿçàííîñòü «òàðàíà» ëåæàëà íà òÿæ¸ëîé ìîíãîëüñêîé êîííèöå, ÷òî è ÿâèëîñü, âåðîÿòíî, ïðè÷èíîé, ïî êîòîðîé íåêîòîðûå ïèñàòåëè ìîíãîëüñêèé áîåâîé ïîðÿäîê ñðàâíèâàëè ñ ìàêåäîíñêîé ôàëàíãîé Àëåêñàíäðà» .
«Â ñîîòâåòñòâèè ñ òàêòè÷åñêèìè ïðè¸ìàìè ìîíãîëüñêîé àðìèè îïðåäåëÿëîñü è âîîðóæåíèå å¸ äâóõ ãëàâíûõ «ðîäîâ îðóæèÿ» ë¸ãêîé è òÿæ¸ëîé êîííèöû, èíà÷å íàçûâàåìûõ ëó÷íèêàìè è ìå÷íèêàìè» .
«Ïðîôåññîð Êîòâè÷ â ñâîåé ëåêöèè ïî èñòîðèè Ìîíãîëèè îòìå÷àåò åù¸ ñëåäóþùóþ âîåííóþ «òðàäèöèþ» ìîíãîëîâ: ïðåñëåäîâàòü ðàçáèòîãî âðàãà äî ïîëíîãî óíè÷òîæåíèÿ. Ýòî ïðàâèëî, ñîñòàâëÿþùåå ó ìîíãîëîâ òðàäèöèþ, ÿâëÿåòñÿ îäíèì èç áåññïîðíûõ ïðèíöèïîâ ñîâðåìåííîãî áîåâîãî èñêóññòâà; íî â òå äàë¸êèå âðåìåíà ïðèíöèï ýòîò â Åâðîïå âîâñå íå ïîëüçîâàëñÿ âñåîáùèì ïðèçíàíèåì» .
«Îäíàæäû îí ñïðîñèë Áîãóð÷è-íîéîíà, â ÷¸ì òîò âèäèò âûñøåå íàñëàæäåíèå ÷åëîâåêà. Áîãóð÷è îòâåòèë, ÷òî âûñøèì óäîâîëüñòâèåì îí ñ÷èòàåò îõîòó, êîãäà ìîæíî åõàòü âåñíîþ âåðõîì íà õîðîøåì êîíå, äåðæà íà ðóêå ëîâ÷åãî ñîêîëà. ×èíãèñ ñïðîñèë çàòåì Áîãîðóëà è äðóãèõ ïîëêîâîäöåâ: âñå îíè äàëè îòâåòû, ïðèáëèçèòåëüíî ñõîæèå ñ îòâåòîì Áîãóð÷è.
Íåò, ñêàçàë òîãäà ×èíãèñ-õàí, íàñëàæäåíèå è áëàæåíñòâî ÷åëîâåêà ñîñòîèò â òîì, ÷òîáû ïîäàâèòü âîçìóòèâøåãîñÿ, ïîáåäèòü âðàãà, âûðâàòü åãî ñ êîðíåì, ãíàòü ïîáåæä¸ííûõ ïåðåä ñîáîé, îòíÿòü ó íèõ òî, ÷åì îíè âëàäåëè, âèäåòü â ñëåçàõ ëèöà òåõ, êîòîðûå èì äîðîãè, åçäèòü íà èõ ïðèÿòíî èäóùèõ æèðíûõ êîíÿõ, ñæèìàòü â îáúÿòüÿõ èõ äî÷åðåé è æ¸í…» .
Íî ñàìîå óäèâèòåëüíîå ýòî åãî ñìåðòü.
«Ïîáåäîé, îäåðæàííîé íàä Äæåëàë-àä-Äèíîì íà ð. Èíä, çàâåðøèëîñü â ãëàâíûõ ÷åðòàõ ïîêîðåíèå îáøèðíîé ñðåäíåàçèàòñêîé ìóñóëüìàíñêîé èìïåðèè, à òàê êàê ×èíãèñ-õàí, âñåãäà îñòîðîæíûé â ñâîèõ âîåííûõ ïðåäïðèÿòèÿõ, îòëè÷íî ïîíèìàë, ÷òî äëÿ çàâîåâàíèÿ Èíäèè, êóäà áåæàë ñóëòàí, åù¸ íå íàñòóïèëî âðåìÿ, òî åìó îñòàâàëîñü ïî ïðèíÿòèè ìåð äëÿ çàêðåïëåíèÿ çà ñîáîé çàâî¸âàííîé òåððèòîðèè âåðíóòüñÿ ñ áîëüøåþ ÷àñòüþ àðìèè â Ìîíãîëèþ» .
Áèòâà íà ðåêå Èíä áûëà ïîñëåäíåé áèòâîé ×èíãèñ-õàíà.  âîçðàñòå 66 ëåò îí íåîæèäàííî óìèðàåò. Åñëè âû ñïðîñèòå ó øêîëüíèêà: «Êàêîé ïîëêîâîäåö, âûèãðàâ áèòâó íà ðåêå Èíä, óìèðàåò ÷åðåç ïàðó ëåò?» òî îäíîçíà÷íî óñëûøèòå, «Àëåêñàíäð Ìàêåäîíñêèé»! Íî íå òîëüêî ýòà ìåëî÷ü, ñàìà ïðè÷èíà ñìåðòè Àëåêñàíäðà íåÿñíà äî ñèõ, è, êàê ìû óâèäèì äàëåå, ïðåäïîëîæåíèÿ ñîâðåìåííèêîâ îòíîñèòåëüíî å¸ ïðè÷èí â îáîèõ ñëó÷àÿõ óäèâèòåëüíî ïîõîæè: îòðàâëåíèå ÷åðåç êðàñàâèöó.
«Ïî ðàñïðîñòðàí¸ííîé ìîíãîëüñêîé ëåãåíäå, êîòîðóþ ïðèøëîñü ñëûøàòü è àâòîðó, ×èíãèñ-õàí áóäòî óìåð îò ðàíû, ïðè÷èí¸ííîé òàíãóòñêîé õàíøåé, êðàñàâèöåé Êþðáåëäèøèí-õàòóí, êîòîðàÿ ïðîâåëà åäèíñòâåííóþ áðà÷íóþ íî÷ü ñ ×èíãèñ-õàíîì, âçÿâøèì å¸ â æ¸íû ïî ïðàâó çàâîåâàòåëÿ ïîñëå âçÿòèÿ ñòîëèöû Òàíãóòñêîãî öàðñòâà. Ïîêèíóâøèé ñâîþ ñòîëèöó è ãàðåì, òàíãóòñêèé öàðü Øèäóðõî-Õàãàí, îòëè÷àâøèéñÿ õèòðîñòüþ è êîâàðñòâîì, áóäòî óãîâîðèë ñâîþ ñóïðóãó, îñòàâøóþñÿ òàì, ïðè÷èíèòü ñìåðòåëüíóþ ðàíó çóáàìè ×èíãèñ-õàíó âî âðåìÿ áðà÷íîé íî÷è, è åãî êîâàðñòâî áûëî ñòîëü âåëèêî, ÷òî îí ïîñëàë ñîâåò ×èíãèñ-õàíó, ÷òîáû å¸ ïðåäâàðèòåëüíî îáûñêàëè «äî íîãòåé» âî èçáåæàíèå ïîêóøåíèÿ íà æèçíü õàíà. Ïîñëå óêóñà Êþðáåëäèøèí-õàòóí áðîñèëàñü áóäòî â ðåêó Õóàí-õý, íà áåðåãó êîòîðîé ñòîÿë ñâîåé ñòàâêîé ×èíãèñ-õàí. Ýòà ðåêà ïîñëå òîãî ìîíãîëàìè ñòàëà íàçûâàòüñÿ Õàòóí-ìþðåí, ÷òî çíà÷èò «ðåêà öàðèöû»» .
Àëåêñàíäð Âåëèêèé
Ìîëîäîé ÷åëîâåê, öàðü ìàëåíüêîé, íè÷åì íå ïðèìå÷àòåëüíîé Ìàêåäîíèè ðåøàåò çàâîåâàòü âåñü ìèð è ñòðåìèòåëüíî åãî çàâî¸âûâàåò. Ýòî óäèâèòåëüíî, ïîòîìó ÷òî ìàëåíüêèõ, íè÷åì íå ïðèìå÷àòåëüíûõ ñòðàí ïîëíûì-ïîëíî íà íàøåé ïëàíåòå, à â ìîëîäûõ ëþäÿõ, ìå÷òàþùèõ çàâîåâàòü ìèð, íåäîñòàòêà íèêîãäà íå îùóùàëîñü.
Âïðî÷åì, åñëè íàì, ïðîôàíàì, òàêîé ðàçâîðîò ñîáûòèé ïðåäñòàâëÿåòñÿ óäèâèòåëüíûì, òî âåëèêèì çíàòîêàì, ïðîôåññèîíàëàì è ïðîôåññîðàì èñòîðèè îí äîëæåí, íàîáîðîò, ïðåäñòàâëÿòüñÿ çàêîíîìåðíûì è åñòåñòâåííûì. Èñòîðèÿ âåäü íå òåîðèÿ âåðîÿòíîñòåé, òîëüêî ïîëíûé èäèîò ñîãëàñèòñÿ ñ òåì, ÷òî âñå ýòè ñîáûòèÿ ñëó÷àéíû. Âîò îäíî èç èñòîðè÷åñêèõ îáúÿñíåíèé:
«Èçâåñòíûé èñòîðèê Äðîéçåí âûñêàçàëñÿ ñëåäóþùèì îáðàçîì: «Èìÿ Àëåêñàíäðà îçíà÷àåò êîíåö îäíîé ìèðîâîé ýïîõè, íà÷àëî äðóãîé»» .
Íî ýòî ñîâñåì íå òî, ÷òî ìû õîòåëè áû óñëûøàòü, è ïîñêîëüêó ïðîôåññèîíàëüíûå èñòîðèêè ñòàðàòåëüíî îáõîäÿò ìîë÷àíèåì ýòó òåìó, òî íàì ñàìèì ïðèä¸òñÿ îñâåùàòü å¸.
À ïðîáëåìà ýòà ðåøàåòñÿ äîâîëüíî ïðîñòî è îòâåò íà íå¸ â ãîëîâå êàæäîãî èç íàñ óæå åñòü, íàäî òîëüêî íåìíîæêî ðàçîáðàòüñÿ ñ òåì, ÷òî áåçóñëîâíî âñåì íàì èçâåñòíî. Íà÷í¸ì ñ òîãî, ÷òî Àëåêñàíäð ãëàâíûì îáðàçîì çàâîåâûâàë òå òåððèòîðèè, êîòîðûìè â òî âðåìÿ âëàäåë ïåðñèäñêèé öàðü Äàðèé. Äàðèåâ áûëî 3. Äàðèé I ìíîãî è óñïåøíî âîåâàë, è åãî çÿòü, âîåíà÷àëüíèê Ìàðäîíèé, çàâîåâàë Ìàêåäîíèþ è îíà ñòàëà âàññàëîì Ïåðñèäñêîé äåðæàâû. Ãðåöèþ Ïåðñàì çàâîåâàòü íå óäàâàëîñü. Ñíà÷àëà ôëîò Ìàðäîíèÿ ïîòåðïåë êðóøåíèå ó áåðåãîâ Àôîíà, äâà ãîäà ñïóñòÿ íåïîáåäèìàÿ àðìèÿ ïåðñîâ áûëà ðàçáèòà â Ìàðàôîíñêîì ñðàæåíèè. Îãðîìíàÿ àçèàòñêàÿ äåðæàâà íå ñóìåëà îäîëåòü ìàëåíüêîé Ãðåöèè.
À ïîñêîëüêó òàêîå óæå íåîäíîêðàòíî áûâàëî â èñòîðèè, ìû íè÷åãî íîâîãî íå îòêðîåì, åñëè ñêàæåì, ÷òî ïðîèñõîäèëî ýòî, êàê è âî âñåõ îñòàëüíûõ ñëó÷àÿõ, òîëüêî ïîòîìó, ÷òî ìàëåíüêàÿ ñòðàíà ïîëüçîâàëàñü êàêèì-òî íîâûì îðóæèåì, êîòîðîãî ïîêà ÷òî íå áûëî ó «Ãîëèàôà». Èòàê, ãðåêè ê ýòîìó âðåìåíè îâëàäåëè êàêèì-òî íîâûì âèäîì îðóæèÿ, êîòîðîãî ó ïåðñîâ åù¸ íå áûëî. Ýòî îðóæèå îòêðûë, ïî-âèäèìîìó, Àðèñòîòåëü â òî âðåìÿ, êîãäà ïðîãðåññèâíûå äåìîêðàòè÷åñêèå èçáðàííèêè èçãíàëè åãî èç Àôèí. Ê ÷åìó ýòî ïðèâåëî, âû âñå ïðåêðàñíî çíàåòå. Àðèñòîòåëü, èçãíàííûé èç Àôèí íàðîäíûìè èçáðàííèêàìè, à ìû çíàåì, ÷òî âûáîðû ýòî ñîâñåì íå òîò ïðîöåññ, êîòîðûé ïðèáàâëÿåò ÷åëîâåêó èçâèëèí, ïðèíÿë ïðåäëîæåíèå ìàêåäîíñêîãî öàðÿ Ôèëèïïà ñòàòü ó÷èòåëåì ìîëîäîãî Àëåêñàíäðà. ß äóìàþ, ÷òî ýòî Àðèñòîòåëü îáðàòèë âíèìàíèå Àëåêñàíäðà íà èñòîðè÷åñêèé ïàðàäîêñ: ìàëåíüêàÿ Ãðåöèÿ óñïåøíî ðàçáèâàëà îòáîðíûå âîéñêà ïåðñîâ. Ýòî îí, îáó÷àÿ Àëåêñàíäðà èçîáðåò¸ííîé èì Ëîãèêå, ïîñâÿòèë åãî â âåëè÷àéøóþ òàéíó, çàâåñó ñ êîòîðîé ìû òîëüêî ñåé÷àñ ñ âàìè ñíèìàåì. Îí ïîâåäàë åìó, ÷òî ñëîâî ýòî îðóæèå!
 îòëè÷èå îò ïåðñîâ, ãðåêè âåëèêîëåïíî âëàäåëè ðå÷üþ (äîñòàòî÷íî ïî÷èòàòü «Äèàëîãè» Ïëàòîíà, íàïèñàííûå ëåò çà 40 äî îïèñûâàåìûõ ñîáûòèé), ïîýòîìó ó íèõ áûëà äðóãàÿ îðãàíèçàöèÿ âîéñêà. Íà ñëó÷àé âîéíû îíè íàçíà÷àëè ñòðàòåãà, êîòîðûé ñòàâèë «ñòðàòåãè÷åñêèå çàäà÷è», òîãäà êàê ëîêàëüíûå ïðîáëåìû ðåøàëèñü â õîäå ñàìîé áèòâû ïîñðåäñòâîì ðàñïîðÿæåíèé, îòäàâàåìûõ ãîëîñîì. Ïåðñû ðóáèëèñü ìåõàíè÷åñêè ìîë÷à, íà òîì ìåñòå, ãäå åãî ïîñòàâèëè, êàæäûé çà ñåáÿ. Ãðåêè ïîäõîäèëè ê ýòîìó ïðîöåññó òâîð÷åñêè: óìíûé ïîìîãàë ãëóïîìó, ñèëüíûé ñëàáîìó…
Öåëü çàâîåâàíèå ìèðà ïðè ïîìîùè ãîâîðÿùåé àðìèè, ëåãêî óïðàâëÿåìîé ðå÷åâûìè ñðåäñòâàìè, íåñîìíåííî îñîçíàë è ïîñòàâèë Àðèñòîòåëü. Åìó, âèäåòå-ëè, íåòåðïåëîñü ïîñêîðåå èçó÷èòü è îïèñàòü âåñü ìèð, à äëÿ ýòîãî åãî ñëåäîâàëî çàâîåâàòü. Àëåêñàíäð îêàçàëñÿ ñïîñîáíûì ó÷åíèêîì.
Âîò ìû ñ âàìè è îòâåòèëè íà âîïðîñ, ïî÷åìó Àëåêñàíäð íå òîëüêî õîòåë, íî è ðàçáèâàë àðìàäû Äàðèÿ. Íî, ìîæåò áûòü, ýòî òîëüêî ãîëîå òåîðåòèçèðîâàíèå, íèêòî âðîäå áû îá ýòîì íå ïèñàë? Ïèñàë, íî èñòîðèêè ýòè ìåñòà «â óïîð íå âèäÿò». Ñîõðàíèëàñü îáñòîÿòåëüíàÿ ðàáîòà ðèìñêîãî èñòîðèêà Àððèàíà «Ïîõîä Àëåêñàíäðà», â êîòîðîé èìåþòñÿ âñå íóæíûå íàì ñâåäåíèÿ.
«Ïðàâèòåëüíèöåé âñåé Êàðèè îí íàçíà÷èë Àäó, äî÷ü Ãåêàòîìíà, æåíó Èäðèåÿ, êîòîðûé ïðèõîäèëñÿ åé áðàòîì, îí âçÿë å¸ ñåáå â æ¸íû. Óìèðàÿ, Èäðèåé ïîðó÷èë åé óïðàâëåíèå ñòðàíîé, òàê êàê â Àçèè åù¸ ñî âðåì¸í Ñåìèðàìèäû ïðèíÿòî, ÷òîáû æåíùèíû ïðàâèëè ìóæ÷èíàìè» .
À âåäü ýòîò îòðûâîê êàê ðàç è ñâèäåòåëüñòâóåò î òîì, ÷òî èíòåëëåêò àçèàòñêîãî ìóæ÷èíû âñ¸ åù¸ ðàäèêàëüíî îòëè÷àëñÿ îò èíòåëëåêòà æåíùèíû è ñîâñåì äàæå íå â ëó÷øóþ ñòîðîíó.
«Àëåêñàíäð ðåøèë èäòè ïîõîäîì íà Åãèïåò. Âñÿ òàê íàçûâàåìàÿ Ïàëåñòèíñêàÿ Ñèðèÿ óæå ïåðåøëà ê íåìó, êðîìå ãîðîäà Ãàçû, êîòîðûì óïðàâëÿë íåêèé åâíóõ ïî èìåíè Áàò. Îí íàáðàë àðàáîâ-íà¸ìíèêîâ, åù¸ çàäîëãî çàïàññÿ ïðîäîâîëüñòâèåì, êàêîãî áû õâàòèëî íà ñëó÷àé äëèòåëüíîé îñàäû, è, ðàññ÷èòûâàÿ íà íåïðèñòóïíîñòü ìåñòîïîëîæåíèÿ, ðåøèë íå ñäàâàòüñÿ Àëåêñàíäðó» .
Åñëè íå æåíùèíà, òî åâíóõ óïðàâëÿåò ãîðîäîì! Íî ìîæåò áûòü ýòî ñëó÷àé? Íåò, ýòî ñèñòåìà!
«Êàêîé-òî ïðîñòîé ÷åëîâåê (íåêîòîðûå ãîâîðÿò, ÷òî îí áûë èç ÷èñëà íàõîäèâøèõñÿ ïîä ñòðàæåé, íî íå â öåïÿõ), âèäÿ, ÷òî òðîí è ëîæà ïóñòû, à âîêðóã òðîíà ñòîÿò åâíóõè («äðóçüÿ» óøëè âñëåä çà öàð¸ì), ïðîø¸ë ñðåäè åâíóõîâ, ïîäíÿëñÿ ê òðîíó è ñåë íà íåãî. Åâíóõè íå ñîãíàëè åãî ñ òðîíà, áëþäÿ ïåðñèäñêèé îáû÷àé, à, ðàçîðâàâ ñâîè îäåæäû, ñòàëè áèòü ñåáÿ â ãðóäü è ïî ëèöó, áóäòî ñëó÷èëîñü âåëèêîå íåñ÷àñòüå. Êîãäà Àëåêñàíäðó äîíåñëè îá ýòîì, îí âåëåë ïûòàòü ñåâøåãî íà òðîí, æåëàÿ óçíàòü, íå ñîâåðøèë ëè îí ýòîò ïîñòóïîê ïî ïðèêàçó êàêèõ-òî çàãîâîðùèêîâ. Òîò òâåðäèë îäíî: åìó è â ãîëîâó íå ïðèõîäèëî ó÷àñòâîâàòü â çàãîâîðå. Òåì áîëåå, ñêàçàëè ïðîðèöàòåëè, íå ñóëèò ýòî äîáðà Àëåêñàíäðó» .
Çíà÷èò, Àëåêñàíäð îáùàëñÿ ãëàâíûì îáðàçîì ñ «äðóçüÿìè», òî åñòü ñ ãðåêàìè è ìàêåäîíöàìè, ó êîòîðûõ áûë «õîðîøî ïîäâåøåí ÿçûê», à èç ìåñòíîé «èíòåëëèãåíöèè» òîëüêî ñ åâíóõàìè, ïîòîìó ÷òî îíè ïîíèìàëè ðå÷ü è ìîãëè ÷òî-òî îòâåòèòü íà çàäàííûé âîïðîñ. Ñòðàííî è òî, ÷òî «ïðîñòîé ÷åëîâåê» ïîä ïûòêîé «òâåðäèë îäíî: åìó è â ãîëîâó íå ïðèõîäèëî ó÷àñòâîâàòü â çàãîâîðå». Êàê-òî íå âåðèòñÿ, ÷òî ïàëà÷è Àëåêñàíäðà ïëîõî çíàëè ñâî¸ äåëî. ß äóìàþ, ó íèõ è ì¸ðòâûé áû ïðèçíàëñÿ â òîì, ÷åãî îí íèêîãäà íå äåëàë. À îò ýòîãî ïðîñòîãî ÷åëîâåêà íè÷åãî íåëüçÿ áûëî äîáèòüñÿ, ïîòîìó ÷òî îí íå âëàäåë ðå÷üþ, êàê è âñå íåêàñòðèðîâàííûå ïåðñû.
È, íàêîíåö, ïî÷åìó Àëåêñàíäð îòñòóïèëñÿ îò Èíäèè? Àððèàí äà¸ò îòâåò è íà ýòîò âîïðîñ. Äà ïîòîìó ÷òî â ðå÷åâîì îòíîøåíèè èíäóñû íå î÷åíü ñèëüíî îòëè÷àëèñü îò ãðåêîâ. Âîò êàê òîíêî îí ñîîáùàåò îá ýòîì:
«ß íå ìîãó â òî÷íîñòè ñêàçàòü, êàêîâû áûëè íàìåðåíèÿ Àëåêñàíäðà, è íå ñîáèðàþñü ãàäàòü îá ýòîì. Îäíî, äóìàþ ÿ, ìîæíî óòâåðæäàòü, ÷òî çàìûøëÿë îí äåëà íå ìàëûå è íå ë¸ãêèå è íå óñèäåë áû ñïîêîéíî íà ìåñòå, äîâîëüñòâóÿñü ïðèîáðåò¸ííûì, åñëè áû äàæå ïðèáàâèë ê Àçèè Åâðîïó, à â Åâðîïå îñòðîâà áðåòàíîâ. Çà ýòèìè ïðåäåëàìè ñòàë áû îí èñêàòü åù¸ ÷åãî-òî íåèçâåñòíîãî è âñòóïèë áû, åñëè áû íå áûëî ñ êåì, â ñîñòÿçàíèå ñ ñàìèì ñîáîé. È ÿ ïîýòîìó ñ îäîáðåíèåì îòíîøóñü ê òåì èíäèéñêèì ñîôèñòàì, î êîòîðûõ ðàññêàçûâàþò ñëåäóþùåå: Àëåêñàíäð çàñòàë èõ ïîä îòêðûòûì íåáîì, íà ëóãó, ãäå îíè îáû÷íî ïðîâîäèëè âðåìÿ. Ïðè âèäå öàðÿ è åãî âîéñêà îíè òîëüêî è ñòàëè äåëàòü, ÷òî òîïàòü íîãàìè ïî òîìó ìåñòó, ãäå ñòîÿëè. Êîãäà Àëåêñàíäð ÷åðåç ïåðåâîä÷èêîâ ñïðîñèë, ÷òî ýòî çíà÷èò, îíè îòâåòèëè òàê: «Öàðü Àëåêñàíäð, êàæäîìó ÷åëîâåêó ïðèíàäëåæèò ñòîëüêî çåìëè, ñêîëüêî ó íåãî ñåé÷àñ ïîä íîãàìè. Òû òàêîé æå ÷åëîâåê, êàê âñå îñòàëüíûå, òîëüêî ñóåòëèâûé è ãîðäûé; óéäÿ èç äîìó, òû ïðîø¸ë ñòîëüêî çåìåëü, ñàì íå çíàÿ ïîêîÿ è íå äàâàÿ åãî äðóãèì. Âñêîðå òû óìð¸øü è òåáå äîñòàíåòñÿ ñòîëüêî çåìëè, ñêîëüêî õâàòèò äëÿ òâîåãî ïîãðåáåíèÿ».
È çäåñü Àëåêñàíäð îäîáðèë è ýòè ñëîâà, è òåõ, êòî èõ ñêàçàë; äåéñòâîâàë æå îí âñ¸ ðàâíî ïî-äðóãîìó, êàê ðàç íàîáîðîò. Ðàññêàçûâàþò, ÷òî îí âîñõèùàëñÿ Äèîãåíîì èç Ñèíîïà, ñ êîòîðûì îí âñòðå÷àëñÿ íà Èñòìå. Äèîãåí ëåæàë íà ñîëíöå; Àëåêñàíäð îñòàíîâèëñÿ ïåðåä íèì ñ «ïåøèìè äðóçüÿìè» è ùèòîíîñöàìè è ñïðîñèë, íå íóæíî ëè åìó ÷åãî. Äèîãåí îòâåòèë, ÷òî åìó íóæíî òîëüêî îäíî: ïóñòü Àëåêñàíäð è åãî ñïóòíèêè îòîéäóò â ñòîðîíó è íå çàñòÿò ñîëíöà. Àëåñêàíäð, âèäèìî, íå âîâñå áûë ëèø¸í ïîíèìàíèÿ òîãî, ÷òî õîðîøî, íî æàæäà ñëàâû áûëà ñèëüíåå åãî. Êîãäà îí ïðèáûë â Òàêñèëû è óâèäåë ãîëûõ èíäèéñêèõ ìóäðåöîâ, îí î÷åíü çàõîòåë èìåòü êîãî-ëèáî èç ýòèõ ëþäåé ñ ñâîåé ñâèòå: òàê âîñõèòèëà åãî èõ âûäåðæêà. Ñòàðåéøèé èõ ñîôèñòîâ (îñòàëüíûå áûëè åãî ó÷åíèêàìè), èìåíåì Äàíäàìèé, ñêàçàë, ÷òî è ñàì îí íå ïðèä¸ò ê Àëåêñàíäðó è íèêîãî äðóãîãî ê íåìó íå îòïóñòèò. Ðàç Àëåêñàíäð ñûí Çåâñà, òî è îí ñûí Çåâñà; èç òîãî, ÷òî åñòü ó Àëåêñàíäðà, åìó íè÷åãî íå íóæíî, èáî îí äîâîëåí ñâîèì, è îí âèäèò, ÷òî îí è åãî ñïóòíèêè ñòîëüêî ñêèòàþòñÿ ïî ñóøå è ïî ìîðþ áåç âñÿêîé äîáðîé öåëè è êîíöà ýòèì âåëèêèì ñêèòàíèÿì ó íèõ íå áóäåò. Îí íå æåëàåò íè÷åãî, ÷òî âëàñòåí äàòü åìó Àëåêñàíäð, è íå áîèòñÿ, ÷òî îí ìîæåò ÷òî-íèáóäü ó íåãî îòíÿòü. Ïðè æèçíè åìó äîñòàòî÷íî èíäèéñêîé çåìëè, êîòîðàÿ âîâðåìÿ ïðèíîñèò ïëîäû, ïî ñìåðòè îí èçáàâèòñÿ îò òÿãîñòíîãî ñîæèòåëÿ ñâîåãî òåëà. Àëåêñàíäð âåëåë íå òðîãàòü åãî, ïîíèìàÿ, ÷òî ïåðåä íèì ÷åëîâåê ñâîáîäíîãî äóõà. Îí óáåäèë ïðèñîåäèíèòüñÿ ê ñâîåé ñâèòå Êàëàíà, îäíîãî èç ìåñòíûõ ìóäðåöîâ, êîòîðîãî, êàê ïèøåò Ìåãàñôåí, ñàìè ñîôèñòû íàçûâàëè ÷åëîâåêîì áåç âñÿêîãî ñàìîîáëàäàíèÿ. Ìóäðåöû, ïî åãî ñëîâàì, áðàíèëè Êàëàíà çà òî, ÷òî îí îñòàâèë ñ÷àñòëèâóþ æèçíü ñ íèìè è ñòàë ñëóæèòü äðóãîìó âëàäûêå, êðîìå áîãà.
ß ïèøó îá ýòîì ïîòîìó, ÷òî â ñî÷èíåíèè îá Àëåêñàíäðå ñëåäóåò ñêàçàòü è î Êàëàíå.  Ïåðñèè, íèêîãäà ðàíüøå íå áîëåâøèé, îñëàá òåëîì, íî íå ïîæåëàë âåñòè îáðàç æèçíè, ïîäîáàþùèé áîëüíîìó. Îí ñêàçàë Àëåêñàíäðó, ÷òî õîðîøî áû åìó âåðíóòüñÿ äîìîé, ïîêà îí íå èñïûòûâàåò òàêîé áîëåçíè, êîòîðàÿ çàñòàâèò åãî èçìåíèòü ïðåæíèé îáðàç æèçíè. Àëåêñàíäð äîëãî âîçðàæàë åìó, íî óâèäåë, ÷òî åãî íå ïåðåóáåäèòü è ÷òî åñëè åìó íå óñòóïèòü, òî îí èíûì ñïîñîáîì, íî âñ¸ ðàâíî óéä¸ò èç æèçíè. Îí âåëåë, ñëåäóÿ ñîáñòâåííûì óêàçàíèÿì Êàëàíà, ñëîæèòü îãðîìíûé êîñò¸ð; ðàñïîðÿäèòüñÿ ýòèì îí âåëåë Ïòîëåìåþ, ñûíó Ëàãà, òåëîõðàíèòåëþ. Ðàññêàçûâàþò, ÷òî Êàëàíà ïðîâîæàëà òîðæåñòâåííàÿ ïðîöåññèÿ: øëè ëþäè è ëîøàäè; îäíè â ïîëíîì âîîðóæåíèè, äðóãèå ñî âñÿ÷åñêèìè êóðåíèÿìè äëÿ êîñòðà. Íåêîòîðûå äîáàâëÿþò, ÷òî íåñëè åù¸ çîëîòûå è ñåðåáðÿíûå êóáêè è öàðñêîå îäåÿíèå. Åìó ïðèãîòîâèëè ëîøàäü, íî ó íåãî íå õâàòèëî ñèë ñåñòü íà íå¸, è åãî ïîíåñëè íà íîñèëêàõ. Íà í¸ì áûë ïî èíäèéñêîìó îáû÷àþ âåíîê, è îí ïåë ïî-èíäèéñêè. Èíäû ãîâîðÿò, ÷òî ýòî áûëè ãèìí è ñëàâîñëîâèÿ áîãàì. Êîíÿ, íà êîòîðîì îí ñîáèðàëñÿ åõàòü (ýòî áûë öàðñêèé êîíü, íèñåéñêîé ïîðîäû), îí, ïðåæäå ÷åì âçîéòè íà êîñò¸ð, ïîäàðèë Ëèñèìàõó, îäíîìó èç ïî÷èòàòåëåé åãî ìóäðîñòè. Êóáêè è êîâðû, êîòîðûìè Àëåêñàíäð âåëåë óêðàñèòü êîñò¸ð, îí ðîçäàë ñîïðîâîæäàâøèì åãî. Âçîéäÿ íà êîñò¸ð, îí âîçë¸ã òîðæåñòâåííûì îáðàçîì. Âñ¸ âîéñêî ãëÿäåëî íà íåãî, íî Àëåêñàíäðó ýòî çðåëèùå, ãäå öåíòðàëüíûì ëèöîì áûë åãî äðóã, ïîêàçàëîñü íåâûíîñèìûì. Äðóãèì æå êàçàëîñü ÷óäîì, ÷òî òåëî â îãíå îñòà¸òñÿ ñîâåðøåííî íåïîäâèæíûì. Êîãäà, ðàññêàçûâàåò Íåàðõ, òå, êîìó áûëî ïðèêàçàíî, ïîäîæãëè êîñò¸ð, ãðÿíóëè òðóáû (òàê âåëåë Àëåêñàíäð), âñ¸ âîéñêî ïîäíÿëî òîò êðèê, ñ êîòîðûì îíî õîäèëî â ñðàæåíèÿ, ñëîíû çàêðè÷àëè ïðîíçèòåëüíî è âîèíñòâåííî âñå âîçäàëè ÷åñòü Êàëàíó» .
Îõ, íåïðîñò ýòîò Àððèàí! Âû òîëüêî â÷èòàéòåñü â òî, ÷òî îí ïèøåò! Îí âåäü òîëüêî ÷òî ñîîáùèë íàì ñîêðîâåííóþ òàéíó, òàéíó ñìåðòè Àëåêñàíäðà. Àëåêñàíäð áûë îòðàâëåí è ñîçíàòåëüíî ïðèíÿë ñìåðòü ïî îáðàçöó Ãåðàêëà. À Êàëàí ýòî èñêàæ¸ííàÿ ôîðìà âîñòî÷íîãî òèòóëà Êàãàí. Àððèàí íåîäíîêðàòíî íàìåêàåò, ÷òî Àëåêñàíäð íîñèë ÷àëìó è îäåâàëñÿ íà âîñòî÷íûé ìàíåð, áûë îêðóæ¸í àçèàòñêèìè ñàòðàïàìè, òî åñòü áûë âåëèêèì Êàãàíîì. Íó íå ìîã Àððèàí ïðÿìî íàïèñàòü, ÷òî Àëåêñàíäð áûë íå òîëüêî ãåðîåì, íî è ñàìèì áîãîì Ãåðàêëîì, ïîòîìó ÷òî áûë ïîñâÿù¸ííûì â ìèñòåðèè, ñâÿçàííûå ñ êóëüòîì Ãåðàêëà. Òåêñò âûâåðåí, âçâåøåí, âûñòðàäàí, â í¸ì íåò íè îäíîãî ëèøíåãî ñëîâöà. Îí âñ¸ ðàññêàçàë íàì è îäíîâðåìåííî âñ¸ óòàèë.
Ê òàéíå Ãåðàêëà ìû åù¸ âåðí¸ìñÿ, à ñåé÷àñ çàéì¸ìñÿ ïîõîäàìè Àëåêñàíäðà. Ïðåæäå âñåãî íàñ äîëæåí èíòåðåñîâàòü âîïðîñ: êàêîå âïå÷àòëåíèå ïðîèçâîäèë îòðÿä Àëåêñàíäðà íà íåïðèÿòåëÿ?
«Àëåêñàíäð ïîíÿë, ÷òî åìó íå âçÿòü ãîðîäà ñ òàêèì âîéñêîì, êàêîå ó íåãî ñåé÷àñ: â ãîðîäå ñîáðàëîñü ìíîãî õîðîøèõ âîèíîâ, è åñëè îí ïîéä¸ò íà ïðèñòóï, òî åìó ïðèä¸òñÿ èìåòü äåëî åù¸ è ñ âîéñêîì Ãëàâêèè. Îí îòïðàâèë Ôèëîòó çà ïðîâèàíòîì, ïðèêàçàâ åìó âçÿòü ñêîëüêî íóæíî âñàäíèêîâ äëÿ îõðàíû è âüþ÷íûõ æèâîòíûõ èç ëàãåðÿ. Ãëàâêèÿ, óçíàâ îá ýêñïåäèöèè Ôèëîòû, ïîãíàëñÿ çà íèì è çàíÿë ãîðû, êîëüöîì îêðóæàâøèå òó äîëèíó, ãäå îòðÿä Ôèëîòû íàìåðåâàëñÿ äîáûòü ïðîâèàíò. Àëåêñàíäð, ïîëó÷èâ èçâåñòèå î òîì, ÷òî âñàäíèêè è êàðàâàí îêàæóòñÿ â îïàñíîñòè, åñëè èõ çàñòèãíåò íî÷ü, ñàì ïîñïåøèë èì íà ïîìîùü, âçÿâ ñ ñîáîé ùèòîíîñöåâ, ëó÷íèêîâ, àðãèàí è îêîëî 400 âñàäíèêîâ. Îñòàëüíîå âîéñêî îí íå îòâ¸ë îò ãîðîäà: îòõîä âñåãî âîéñêà äàë áû âîçìîæíîñòü íàõîäèâøèìñÿ â ãîðîäå óñòðåìèòüñÿ íà ñîåäèíåíèå ñ Ãëàâêèåé. Ãëàâêèÿ, óçíàâ î ïðèáëèæåíèè Àëåêñàíäðà, îñòàâèë ãîðû è îòðÿä Ôèëîòû áëàãîïîëó÷íî óêðûëñÿ â ëàãåðå. Êëèò æå è Ãëàâêèÿ çàäóìàëè çàõâàòèòü Àëåêñàíäðà, ïîëüçóÿñü áåçäîðîæüåì: îíè çàíÿëè ãîðíûå âûñîòû, ïîñëàâ òóäà ìíîæåñòâî âñàäíèêîâ, ìíîæåñòâî ìåòàòåëåé äðîòèêîâ, ïðàùíèêîâ, äà è íåìàëî ãîïëèòîâ; îñòàâøèåñÿ â ãîðîäå ñîáèðàëèñü ïðèñîåäèíèòüñÿ ê óõîäèâøèì. Ìåñòî, ãäå ëåæàë ïðîõîä äëÿ Àëåêñàíäðà, óçêîå è ëåñèñòîå, ñ îäíîé ñòîðîíû áûëî îòðåçàíî ðåêîé, ñ äðóãîé ïîäíèìàëàñü î÷åíü âûñîêàÿ ãîðà, âñÿ â ñòðåìíèíàõ, òàê ÷òî è ÷åòûð¸ì âîèíàì ñî ùèòàìè áûëî íå ïðîéòè â ðÿä.
Àëåêñàíäð âûñòðîèë ñâîé îòðÿä ôàëàíãîé â 120 ÷åëîâåê ãëóáèíîé. Íà êàæäîì êðûëå îí ïîñòàâèë ïî 200 âñàäíèêîâ è ïðèêàçàë ìîë÷à ñòðåìèòåëüíî âûïîëíÿòü ïðèêàçû. Ñíà÷àëà îí âåëåë ãîïëèòàì ïîäíÿòü êîïüÿ ïðÿìî ââåðõ; çàòåì ïî çíàêó âçÿòü èõ íàïåðåâåñ, à ïîñëå òåñíî ñîìêíóòü èõ è ñêëîíèòü íàïðàâî è çàòåì íàëåâî. Ñòðåìèòåëüíî äâèíóâ ôàëàíãó âïåð¸ä, îí âåëåë ñîëäàòàì äåëàòü òî íàïðàâî êðóãîì, òî íàëåâî. Ïðîèçâåäÿ òàêèì îáðàçîì â òå÷åíèå êîðîòêîãî âðåìåíè ðàçíûå ìàíåâðû è ïîñòðîåíèÿ, îí ðàçâåðíóë ôàëàíãó âëåâî, âûñòðîèë å¸ êëèíîì, è ïîâ¸ë íà âðàãà. Òå ñíà÷àëà ñ èçóìëåíèåì ñìîòðåëè íà áûñòðîòó è ïîðÿäîê ñîâåðøàåìîãî; ñðàæåíèÿ ñ Àëåêñàíäðîì îíè íå ïðèíÿëè è îñòàâèëè ïåðâûå âîçâûøåííîñòè» .
À âîò êàê Àëåêñàíäð ãîòîâèë ñâî¸ âîéñêî ê ðåøèòåëüíîé áèòâå ñ Äàðèåì:
«Àëåêñàíäð, âçÿâ ñ ñîáîé ëåãêîâîîðóæ¸ííûõ è âñàäíèêîâ-«äðóçåé», îáúåõàë êðóãîì è îñìîòðåë âñ¸ ìåñòî áóäóùåãî ñðàæåíèÿ. Âåðíóâøèñü, îí îïÿòü ñîçâàë ñâîèõ âîåíà÷àëüíèêîâ è ñêàçàë èì, ÷òî åìó íå÷åãî âîîäóøåâëÿòü èõ ïåðåä ñðàæåíèåì: îíè äàâíî óæå âîîäóøåâëåíû ñîáñòâåííîé äîáëåñòüþ è ìíîãîêðàòíî ñîâåðø¸ííûìè áëåñòÿùèìè ïîäâèãàìè. Îí ïðîñèò òîëüêî èõ âñåõ îáîäðèòü ñâîèõ ïîä÷èí¸ííûõ: ïóñòü ëîõàã ñêàæåò ñîëäàòàì ñâîåãî ëîõà, èëàðõ ñâîåé èëå, òàêñèàðõè ñâîèì ïîëêàì, íà÷àëüíèêè ïåõîòû êàæäîé ñâîåé ôàëàíãå, ÷òî â ýòîì ñðàæåíèè îíè áóäóò ñðàæàòüñÿ íå çà Êåëåñèðèþ, Ôèíèêèþ èëè Åãèïåò, êàê ðàíüøå, à çà âñþ Àçèþ: ðåøàòüñÿ áóäåò, êòî äîëæåí åþ ïðàâèòü. Íå íàäî îáîäðÿòü èõ íà ïîäâèãè äëèííûìè ðå÷àìè: äîáëåñòü ó íèõ ïðèðîæä¸ííàÿ; íàäî òîëüêî âíóøèòü èì, ÷òîáû êàæäûé â îïàñíîñòè ïîìíèë î ïîðÿäêå â ñòðîþ, ñîáëþäàë ñòðîãîå ìîë÷àíèå, êîãäà íàäî ïðîäâèãàòüñÿ ìîë÷à; çâîíêî êðè÷àë, êîãäà ïîíàäîáèòñÿ êðè÷àòü; èçäàë ñàìûé ãðîçíûé êëè÷, êîãäà ïðèä¸ò âðåìÿ. Ïóñòü ñàìè íà÷àëüíèêè ñòðåìèòåëüíî âûïîëíÿþò ïðèêàçàíèÿ, ñòðåìèòåëüíî ïåðåäàâàÿ èõ ïî ðÿäàì, è ïóñòü ñåé÷àñ êàæäûé çàïîìíèò, ÷òî ïðîìàõ îäíîãî ïîäâåðãàåò îïàñíîñòè âñåõ, à áåäà âûïðàâëÿåòñÿ ðåâíîñòüþ î äîëãå.
Ñêàçàâ òàêóþ êðàòêóþ ðå÷ü è óñëûøàâ îò âîåíà÷àëüíèêîâ çàâåðåíèÿ â òîì, ÷òî îí ìîæåò íà íèõ ïîëîæèòüñÿ, Àëåêñàíäð ðàñïîðÿäèëñÿ, ÷òîáû ñîëäàòû ïîåëè è îòäîõíóëè» .
Íè÷åãî ïîõîæåãî Äàðèé íèêîãäà íå äåëàë, äà è íå ñìîã áû ñäåëàòü, ïîýòîìó îí è ïðîèãðàë ñðàæåíèå.
Àëåêñàíäð âçÿë ìíîãî ãîðîäîâ, ãîðîäà âåëèêèå, ñîõðàíèâøèåñÿ äî íàøèõ äíåé, è ãîðîäà ìàëûå, î êîòîðûõ ìû ñîâñåì íè÷åãî íå çíàåì, ïîýòîìó íàñ äîëæíû èíòåðåñîâàòü ãîðîäà, îêðóæ¸ííûå îðåîëîì ìèñòèêè, íàïðèìåð, òàêèå, ó êîòîðûõ ðóøàòñÿ èëè êóäà-òî ïðîâàëèâàþòñÿ ñòåíû; ïåðåâàëû, çàùèòíèêè êîòîðûõ ãèáíóò êàêèì-òî ñîâåðøåííî íåïðàâäîïîäîáíûì îáðàçîì. Óäèâëÿåò íå òî, ÷òî â îïèñàíèè Àððèàíà ïîäîáíûå ñîáûòèÿ åñòü, à òî, ÷òî îíè ÷ðåçâû÷àéíî ïîõîæè íà îïèñàíèÿ Êíèãè Èèñóñà Íàâèíà èëè «Àëòàí Òîá÷è».
Ïîõîäû Àëåêñàíäðà Ìàêåäîíñêîãî (Èèñóñà Íàâèíà)
Óäèâèòåëüíûì ñîáûòèÿì æèçíè Àëåêñàíäðà Âåëèêîãî áóäåò ïîñâÿùåíà îòäåëüíàÿ ãëàâà, ïîòîìó ÷òî êíèãà Àððèàíà «Ïîõîä Àëåêñàíäðà» ýòî áåñöåííàÿ æåì÷óæèíà àíòè÷íîñòè, ëþáîâàòüñÿ êîòîðîé ìîãóò òîëüêî æèòåëè êîíöà ÕÕ âåêà. Çäåñü æå ìû áåãëî îçíàêîìèìñÿ ñ ñîáûòèÿìè, óæå èçâåñòíûìè íàì ïî Êíèãå Èèñóñà Íàâèíà. Ïåðâûé ýïèçîä ýòî ïàäåíèå ñòåí Èåðèõîíà.
«Àëåêñàíäð ðåøèë èäòè ïîõîäîì íà Åãèïåò. Âñÿ òàê íàçûâàåìàÿ Ïàëåñòèíñêàÿ Ñèðèÿ óæå ïåðåøëà ê íåìó, êðîìå ãîðîäà Ãàçû, êîòîðûì óïðàâëÿë íåêèé åâíóõ ïî èìåíè Áàò. Îí íàáðàë àðàáîâ-íà¸ìíèêîâ, åù¸ çàäîëãî çàïàññÿ ïðîäîâîëüñòâèåì, êàêîãî áû õâàòèëî íà ñëó÷àé äëèòåëüíîé îñàäû, è, ðàññ÷èòûâàÿ íà íåïðèñòóïíîñòü ìåñòîïîëîæåíèÿ, ðåøèë íå ñäàâàòüñÿ Àëåêñàíäðó.
Ãàçà îòñòîèò îò ìîðÿ ñàìîå áîëüøåå ñòàäèÿõ â 20. Äîðîãà ê íåé èä¸ò ñûïó÷èìè ïåñêàìè; ìîðñêîå äíî ó ãîðîäà èëèñòîå è âÿçêîå. Ãàçà ãîðîä áîëüøîé; îíà ðàñïîëîæåíà íà âûñîêîì âàëó, êîòîðûé åù¸ îáâåä¸í êðåïêîé ñòåíîé. Ýòî ïîñëåäíèé ãîðîä íà ïóòè èç Ôèíèêèè â Åãèïåò, â íà÷àëå ïóñòûíè.
Àëåêñàíäð, ïîäîéäÿ ê ãîðîäó, ïðåæäå âñåãî ðàñïîëîæèëñÿ ëàãåðåì â òîì ìåñòå, ãäå ñòåíà êàçàëàñü åìó íàèáîëåå äîñòóïíîé, è âåëåë ñîáèðàòü ìàøèíû. Ìàøèíîñòðîèòåëè âûñêàçàëè òàêóþ ìûñëü, ÷òî âçÿòü ñòåíó ïðèñòóïîì íåëüçÿ ïî ïðè÷èíå âûñîòû âàëà, íî Àëåêñàíäð ñ÷èòàë, ÷òî âçÿòü å¸ òåì íåîáõîäèìåå, ÷åì ýòî òðóäíåå: âðàãîâ òàêîå ïðåäïðèÿòèå ïîðàçèò ñâîåé íåîæèäàííîñòüþ, à äëÿ íèõ íåóäà÷à áóäåò ïîçîðîì íà âñþ Ýëëàäó è ïåðåä Äàðèåì. Îí ðåøèë íàñûïàòü âîêðóã ãîðîäà ñâîé âàë, ÷òîáû ñ ýòîé íàñûïè, ðàâíîé ïî âûñîòå âàëó Ãàçû, è ïîäâåñòè ìàøèíû ê ñòåíàì. Âàë áûë íàñûïàí ñ þæíîé ñòîðîíû ãîðîäà, ãäå ñòåíà êàçàëàñü íàèáîëåå äîñòóïíîé.
Êîãäà ðåøèëè, ÷òî íàñûïü ïîäíÿòà íà äîñòàòî÷íóþ âûñîòó, òîãäà ìàêåäîíöû óñòàíîâèëè ìàøèíû è ñòàëè ïîäâîäèòü èõ ê ñòåíå Ãàçû.  ýòî âðåìÿ Àëåêñàíäð â âåíêå ïðèñòóïàë ê æåðòâîïðèíîøåíèþ; îí ñîáèðàëñÿ óæå ñîâåðøèòü ïîëîæåííûé îáðÿä íàä ïåðâûì æèâîòíûì, êàê âäðóã êàêàÿ-òî õèùíàÿ ïòèöà, ïðîëåòàÿ íàä àëòàð¸ì, óðîíèëà åìó íà ãîëîâó êàìåíü, êîòîðûé îíà íåñëà â êîãòÿõ. Àëåêñàíäð ñïðîñèë ïðîðèöàòåëÿ Àðèñòàíäðà, ÷òî çíàìåíóåò ýòà ïòèöà. Òîò îòâåòèë åìó: «Öàðü! òû âîçüì¸øü ãîðîä, íî áîéñÿ ñåãîäíÿøíåãî äíÿ».
Óñëûøàâ ýòî, Àëåêñàíäð íåêîòîðîå âðåìÿ äåðæàëñÿ âîçëå ìàøèí, íî âíå äîñÿãàåìîñòè äëÿ ñòðåë. Êîãäà æå èç ãîðîäà ñäåëàíà áûëà áîëüøàÿ âûëàçêà, êîãäà àðàáû ñòàëè ïîäæèãàòü ìàøèíû è, íàõîäÿñü íà âûñîòå, ïîðàæàòü ìàêåäîíöåâ, êîòîðûå îòáèâàëèñü, ñòîÿ âíèçó, êîãäà èõ ñòàëè òåñíèòü ñ íàñûïàííîãî âàëà, òî Àëåêñàíäð èëè ñîçíàòåëüíî ïðåíåáðåã ñîâåòîì ïðîðèöàòåëÿ, èëè æå, íå ïîìíÿ ñåáÿ â ñõâàòêå, çàáûë î åãî ïðåäñêàçàíèè, íî òîëüêî âî ãëàâå ùèòîíîñöåâ îí êèíóëñÿ íà ïîìîùü òóäà, ãäå ìàêåäîíöåâ îñîáåííî òåñíèëè. Îí óäåðæàë èõ îò ïîçîðíîãî áåãñòâà ñ âàëà, íî ñàì áûë ïîðàæ¸í â ïëå÷î èç êàòàïóëüòû: ñòðåëà íàñêâîçü ïðîáèëà ùèò, è ïàíöèðü. Óâèäåâ, ÷òî ñëîâà Àðèñòàíäðà ñáûëèñü îòíîñèòåëüíî ðàíû, îí îáðàäîâàëñÿ, òàê êàê èç ïðåäñêàçàíèÿ ñëåäîâàëî, ÷òî îí âîçüì¸ò è ãîðîä.
Ðàíà çàæèâàëà ñ òðóäîì. Ïðèáûëè ïî ìîðþ ìàøèíû, ñ ïîìîùüþ êîòîðûõ îí âçÿë Òèð. Àëåêñàíäð âåëåë îïîÿñàòü ãîðîä âàëîì øèðèíîé â 2 ñòàäèè, à âûñîòîé ôóòîâ â 250. Êîãäà ìàøèíû áûëè ãîòîâû è âòàùåíû íà âàë, îíè ðàñøàòàëè çíà÷èòåëüíóþ ÷àñòü ñòåí; êðîìå òîãî âî ìíîãèõ ìåñòàõ áûëè ïðîðûòû ïîäçåìíûå õîäû, çåìëþ èç êîòîðûõ íåçàìåòíî âûíîñèëè. Ñòåíà, îñåäàÿ â ïðîâàëû, ðóõíóëà âî ìíîãèõ ìåñòàõ.
… Æèòåëè Ãàçû, õîòÿ ãîðîä óæå áûë âçÿò, âñ¸ ðàâíî ïðîäîëæàëè ñðàæàòüñÿ è ïîãèáëè âñå, ñðàæàÿñü êàæäûé íà ñâî¸ì ìåñòå, ãäå îí áûë ïîñòàâëåí» .
Õîòÿ òåõíè÷åñêèõ äåòàëåé ïðèâåäåíî î÷åíü ìíîãî, íî ñóòü ïðîãëÿäûâàåòñÿ ëåãêî: ñòåíû ðóõíóëè, ïðîâàëèâøèñü ïîä çåìëþ, âñå æèòåëè ïîãèáëè. Åù¸ îäíà î÷åíü âàæíàÿ äåòàëü, íî îíà, êàê ïðàâèëî, óñêîëüçàåò îò ÷èòàòåëÿ: ãîðîä âçÿò, íî êàæäûé ñðàæàåòñÿ òàì, ãäå åãî ïîñòàâèëè, ïîêà åãî íå óáüþò. Ýòèì áóêâàëüíî ñêàçàíî, ÷òî âîèíû íå âëàäåþò ðå÷üþ, ðå÷åâàÿ êîìàíäà êîäèðóåò âîèíà è îí, êàê ìóðàâåé, íå ìîæåò ïîêèíóòü ïðåäíàçíà÷åííîå åìó ìåñòî, áóäåò òàì ñòîÿòü è, íå ñìîòðÿ íè íà ÷òî, ðàçìàõèâàòü ñâîèì ìå÷îì, ïîêà åãî íå óáüþò. Êàê è ïðè îñàäå Õåðñîíà, ÷åðåç ïîäêîïû íåçàìåòíî âûíîñèëè çåìëþ, à óæ âàë-òî âîêðóã ãîðîäà áûë ñäåëàí è âîâñå íåïðàâäîïîäîáíûé øèðèíîé ïî÷òè ÷òî 400 ìåòðîâ, à âûñîòîé 75 ìåòðîâ! È åù¸ îäíà äåòàëü: ìû çíàåì, ÷òî Ãàçà ýòî ïîñëåäíèé ãîðîä íà ïóòè èç Èçðàèëÿ â Åãèïåò, à Àëåêñàíäð è æèâøèé ïîñëå íåãî Àððèàí ýòîãî íå çíàëè äëÿ íèõ Ãàçà ýòî ïîñëåäíèé ãîðîä íà ïóòè èç Ôèíèêèè â Åãèïåò.
À âîò ýïèçîä âçÿòèÿ íåïðèñòóïíîãî ãîðîäà, â êîòîðîì âñå âîèíû óäèâèòåëüíûì îáðàçîì íåïîíÿòíî îò÷åãî ïîãèáëè.
«Ïóòü åãî ëåæàë ìèìî ãîðîäà Òåëìåññà. Æèòåëè åãî ðîäîì ïèñèäèéöû, âàðâàðû; ïîñåëèëèñü îíè íà î÷åíü âûñîêîì, ñî âñåõ ñòîðîí îáðûâèñòîì ìåñòå; äîðîãà ìèìî ãîðîäà òÿæåëà. Ãîðà îò ãîðîäà ñïóñêàåòñÿ äî ñàìîé äîðîãè, êîòîðàÿ è ñëóæèò åé ïîäîøâîé, íî íàïðîòèâ ïîäíèìàåòñÿ äðóãàÿ ãîðà, íå ìåíåå îáðûâèñòàÿ. Ãîðû ýòè îáðàçóþò íà äîðîãå êàê áû âîðîòà; çàíÿâ ýòè ãîðû ìàëåíüêèì îòðÿäîì, ìîæíî ñäåëàòü ïðîõîä íåäîñòóïíûì. Òåëìåñöû è çàíÿëè îáå ãîðû, óñòðåìèâøèñü íà íèõ âñåì íàðîäîì. Àëåêñàíäð, óâèäÿ ýòî, âåëåë ìàêåäîíöàì, íå ñíèìàÿ îðóæèÿ, ðàçáèòü ëàãåðü. Îí ðåøèë, ÷òî òåëìåñöû, óâèäÿ èõ, íå îñòàíóòñÿ âñåì íàðîäîì íî÷åâàòü ïîä îòêðûòûì íåáîì; áîëüøèíñòâî óéä¸ò â ãîðû, íàõîäÿùèåñÿ ðÿäîì, è íà ãîðàõ îñòàíåòñÿ òîëüêî ñòðàæà. Êàê îí è ïðåäïîëàãàë, òàê è ñëó÷è.ëîñü. Áîëüøèíñòâî óøëî; íà ìåñòå ñòîÿëè òîëüêî ñòîðîæåâûå. Îí ñðàçó æå ïîâ¸ë íà íèõ ëó÷íèêîâ, îòðÿäû äðîòîìåòàòåëåé è òåõ ãîïëèòîâ, ó êîòîðûõ ñíàðÿæåíèå áûëî ëåã÷å. Òåëåìåñöû íå âûäåðæàëè íàòèñêà è áðîñèëè ýòî ìåñòî. Àëåêñàíäð ïåðåáðàëñÿ ÷åðåç òåñíèíó è ñòàë ëàãåðåì ó ãîðîäà.
…Ïîíèìàÿ, ÷òî Òåëìåññ åìó áûñòðî íå âçÿòü, îí âûñòóïèë íà Ñàãàëàñ. Ýòî òîæå ãîðîä íåìàëûé. È òóò æèëè ïèñèäû, ñ÷èòàâøèåñÿ ñàìûìè âîèíñòâåííûìè èç âñåõ ïèñèäîâ, à ýòî íàðîä âîîáùå âîèíñòâåííûé. Îíè æäàëè Àëåêñàíäðà, çàíÿâ ïåðåä ãîðîäîì õîëì, ñ êîòîðîãî îòðàæàòü âðàãà áûëî íå õóæå, ÷åì ñî ñòåíû, òàêèì íåïðèñòóïíûì îí áûë. Àëåêñàíäð ïîñòðîèë ïåõîòó ìàêåäîíöåâ òàêèì îáðàçîì: íà ïðàâîì êðûëå îí ñàì êîìàíäîâàë, ñòîÿëè ó íåãî ùèòîíîñöû, à çà íèìè, ðàñòÿíóâøèñü âïëîòü äî ëåâîãî êðûëà, «äðóçüÿ» ïåõîòèíöû; êàæäûé ñòðàòåã ñòîÿë â òîì ðÿäó, êîòîðûé åìó íà ýòîò äåíü âûïàë. Íà÷àëüñòâî íàä ëåâûì êðûëîì îí ïîðó÷èë Àìíèòå, ñûíó Àðàáåÿ; âïåðåäè íà ïðàâîì êðûëå ñòîÿëè ëó÷íèêè è àãðèàíå, à íà ëåâîì ôðàêèéöû ñ äðîòèêàìè ïîä êîìàíäîé Ñèòàëêà. Âñàäíèêè â òàêîì íåóäîáíîì ìåñòå íå ïðèíåñëè áû íèêàêîé ïîëüçû. Ê ïèñèäàì íà ïîìîùü ïðèøëè è òåëìåñöû.
Âîèíû Àëåêñàíäðà, øòóðìóÿ ãîðó, êîòîðóþ óäåðæèâàëè ïèñèäû, âçîáðàëèñü óæå íà òî ìåñòî, ãäå ïîäú¸ì áûë îñîáåííî êðóò, è òóò-òî âàðâàðû êèíóëèñü îòðÿäàìè íà îáà êðûëà: çäåñü èì áûëî ñáåæàòü âñåãî óäîáíåå, à âðàãàì ïîäíÿòüñÿ âñåãî òðóäíåå. Ëó÷íèêè ñ èõ ïëîõèì ñíàðÿæåíèåì ïåðâûìè íàòêíóëèñü íà âðàãà è îáðàòèëèñü â áåãñòâî, íî àãðèàíå íå äðîãíóëè. Âáëèçè áûëà óæå ìåêåäîíñêàÿ ïåõîòà, à ïåðåä íåé ø¸ë Àëåêñàíäð. Êîãäà äåëî äîøëî äî ðóêîïàøíîé, òî âàðâàðû, ñõâàòûâàÿñü â ñâîåé ë¸ãêîé îäåæäå ñ ãîïëèòàìè, ïàäàëè âñå â ðàíàõ. Îíè íå óñòîÿëè. Ïîãèáëî èõ îêîëî 500… áûëè îíè íàëåãêå; õîðîøî çíàëè ìåñòî è óñêîëüçíóòü èì áûëî íåòðóäíî. Ìàêåäîíöû, òÿæåëî âîîðóæ¸ííûå, íå çíàÿ äîðîã, íå îñîáåííî óïîðñòâîâàëè â ïðåñëåäîâàíèè âðàãà. Àëåêñàíäð, ñëåäóÿ çà áåãóùèìè ïî ïÿòàì, âçÿë èõ ãîðîä øòóðìîì» .
Ôàêòè÷åñêè òóò äâà ýïèçîäà ñëèëèñü â îäèí, íî ýïèçîä âçÿòèÿ ãîðîäà íà ïåðåâàëå, «ñëåäóÿ çà áåãóùèìè ïî ïÿòàì», íåóäèâèòåëåí. Óäèâèòåëåí ýïèçîä, â êîòîðîì âîèíû âðàãà ãèáëè íå îò ìå÷à èëè ñòðåëû, à ïàäàëè âñå â ðàíàõ îò îäíîãî òîëüêî ñîïðèêîñíîâåíèÿ ñ ãîïëèòàìè.
 Áèáëèè åñòü ýïèçîä: â ðåøàþùåé áèòâå Èèñóñ Íàâèí áûë âûíóæäåí äåðæàòü ðóêè ïîäíÿòûìè ââåðõ, êàê òîëüêî îí èõ îïóñêàë, âñëåäñòâèå óñòàëîñòè, èçðàèëüòÿíå ïðîèãðûâàëè. Ñ Àëåêñàíäðîì Ìàêåäîíñêèì òàêîãî íå ìîãëî ïðîèçîéòè, íèêòî áû íå ïîâåðèë, ÷òî äîáëåñòíûé âîèí âñþ áèòâó òîëüêî è äåëàë, ÷òî äåðæàë ñâîè ðóêè ïîäíÿòûìè ââåðõ. Áèîãðàô íàø¸ë ïðåêðàñíûé âûõîä èç ýòîãî ùåêîòëèâîãî ïîëîæåíèÿ: íàä Àëåêñàíäðîì íåâåñòü îòêóäà ïðèëåòåâøèé îð¸ë ïàðèë âåñü äåíü ïðÿìî íàä åãî ãîëîâîé, îáåñïå÷èâàÿ ýòèì ïîáåäó.
муниципальное бюджетное общеобразовательное
учреждение
Ярцевская средняя школа №10
XXI
областная научно-практическая конференция студентов и обучающихся «Шаг в науку»
Секция «Я — исследователь»
Исследовательская
работа на тему:
«Имя
«Мария» в жизни и творчестве А.С.Пушкина»
Работу выполнила
ученица 8 «Б» класса
Шабалова Анастасия
Руководитель: учитель русского языка и
литературы Арсентьева
Ирина Ивановна
Паспорт
проекта
| ФИ обучающегося | Шабалова Анастасия |
| Предмет | Литература |
| Класс | 8 «Б» |
| Цель проекта | Выявить, какие женские персонажи в творчестве А.С. Пушкина |
| Задачи проекта | 1. 2. 3. |
| Объект исследования | Роман «Дубровский», |
| Предмет исследования | Женские образы с именем Мария в произведениях А.С. |
| Итоговый продукт | Презентация |
| Опыт использования | Выступление на уроке литературы |
Аннотация на работу Шабаловой
Анастасии
Тема
исследователькской работы: «Имя «Мария» в жизни и
творчестве А.С.Пушкина».
Работа посвящена исследованию роли и значению имени «Мария»
как в произведениях, так и в жизни писателя. Нельзя не заметить, что героини многих
произведений поэта носят имя «Мария». В своей работе Анастасия большое внимание
уделила исследованию женских образов и личных качеств героинь
произведений А.С.Пушкина с именем «Мария».
Актуальность:
тема женских образов в творчестве Пушкина недостаточно исследована и поэтому
представляет интерес. Меняются наши взгляды, мнения, представления о красоте,
но вечным остается понятие красоты нравственной. А героини произведений
А.С.Пушкина являются для нас сегодня образцом нравственности.
Ученица реализовала выдвинутые задачи и
достигла поставленной цели: выявить, какие женские
персонажи наиболее близки автору и почему сам поэт называет героинь одним
именем «Мария».
Основные задачи:
—
Изучить происхождение и значение имени «Мария»;
—
Выявить, какие женские персонажи в творчестве А.С. Пушкина носят имя «Мария»;
—
Определить какую роль сыграло имя «Мария» в жизни А.С. Пушкина;
—
Выяснить, какие качества русской женщины особенно дороги поэту.
Гипотеза:
изображённые в указанных произведениях женские образы с именем Мария являются
воплощением норм морали и нравственности
Объект
исследования: роман «Дубровский», повесть «Метель»,
повесть «Капитанская дочка», поэма «Полтава», «Бахчисарайский фонтан».
Предмет
исследования: женские образы с именем Мария в
произведениях А.С. Пушкина
Методы,
использованные в работе: теоретический, поисковый,
исследовательский, сравнительно- сопоставительный.
Работа
содержит приложения по теме: «Имя «Мария» в жизни Пушкина»
Практическая
значимость работы связана с возможностью
углубленного, а не поверхностного изучения произведений школьной программы и
последующего использования данного исследования в процессе подготовки к урокам
литературы.
Выводы:
1.
Верность и доброта, честность и благородство, духовная сила и мужество – эти
национальные черты русской женщины воспел А. С. Пушкин.
2.
Героини с именем «Мария» разные, но объединяет их высокое чувство долга.
3.
Наша задача – взять лучшее, проверенное вековым опытом в современную жизнь
семьи.
Оглавление.
Обоснование
выбора темы……………………………………………….
Цель
и задачи исследования…………………………………………….
Глава 1.
Теоретические аспекты проекта.
1.1. Тайна
имени «Мария»
1.2. Героини
Маши и Марьи – любимые женские персонажи
1.3.
Мария Николаевна Раевская – Волконская и А.С.Пушкин
Глава 2.
Практические этапы проекта.
2.1.
Микроисследование (анализ анкеты)
Выводы…………………………………………………………………..
Заключение
…………………………………………………………………………..
Информационные ресурсы
………………………………………………………
Приложение
……………………………………………………………………………..
Введение.
Большое
количество положительных женских образов создал А.С. Пушкин. В его жизни было
много женщин, которые сыграли немаловажную роль и положительно повлияли на его
творчество. Многие из образов, запавших ему в душу, изобразил Пушкин в своих
произведениях. Но почему чаще всего среди имён героинь Пушкина встречаются
такие имена, как Маша-Марья-Мария. Это меня заинтересовало, и я решила исследовать,
почему А.С.Пушкин своим любимым героиням дает имя «Мария». С чем это связано? Что
именно привлекало поэта в русской женщине, какими качествами обладали девушки с
именем «Мария» в произведениях А.С.Пушкина?
Гипотеза:
изображённые в произведениях женские образы с именем
«Мария»
являются воплощением норм морали и нравственности.
Цель
своей работы определяю так: выявить, какие женские персонажи наиболее близки
автору и почему сам поэт называет героинь одним именем «Мария».
Для
достижения данной цели были поставлены следующие задачи:
—
Изучить происхождение и значение имени «Мария»;
—
Выявить, какие женские персонажи в творчестве А.С. Пушкина носят имя «Мария»;
—
Определить, какую роль сыграло имя «Мария» в жизни А.С. Пушкина;
—
Выяснить, какие качества русской женщины особенно дороги поэту.
Актуальность:
прочитанный материал и наблюдение над именами главных героинь произведений
убеждают в недостаточной изученности вопроса о выборе имён главных героинь
Пушкина, что объясняет актуальность выбранной темы. Меняются наши взгляды,
мнения, представления о красоте, но вечным остается понятие красоты
нравственной. А героини произведений А.С.Пушкина являются для нас сегодня
образцом нравственности.
В
наше время многие хорошие традиции дворянского воспитания утеряны вместе с
неповторимым обликом по-настоящему интеллигентной, воспитанной девушки. В
современном мире нравственность исчерпала свою актуальность, что не вызывает
особого восторга. Люди, особенно современная молодежь, не совсем понимают, что
такое нравственность. Существует мнение, что многие нравственные идеалы
прошлого сегодня не актуальны, несовременны. И наша задача – взять лучшее,
проверенное вековым опытом, в современную жизнь семьи.
Объект
исследования: произведения А.С. Пушкина.
Предмет
исследования: женские образы с именем «Мария» в
произведениях А.С. Пушкина.
Практическая
значимость работы связана с возможностью
углубленного, а не поверхностного изучения произведений школьной программы, и
последующего использования данного исследования в процессе подготовки к урокам
литературы.
Глава 1.
Теоретические аспекты исследовательской работы
1.1. Тайна
имени «Мария»
Русские
писатели и поэты испокон веков создавали в своих произведениях неповторимые
женские образы, в которых воплощали те черты характера, которые казались им
наиболее привлекательными, или, напротив, отталкивающими в женщине.
Александр Сергеевич в своем творчестве создал целую галерею женских характеров.
Его героини очень разные: страстные и порывистые, как Зарема и Земфира из поэм
“Бахчисарайский фонтан” и «Цыганы», нежные и робкие, любящие и верные, как
Марья Троекурова и Маша Миронова из романов “Дубровский” и “Капитанская дочка”,
полные собственного достоинства и верные долгу, высоконравственные, как Марья
Гавриловна из повести «Метель» и Татьяна Ларина из романа «Евгений Онегин». Следует
заметить, что чаще всего среди имён героинь Пушкина встречаются такие имена,
как Маша-Марья-Мария. А, зная, как А.С.Пушкин относится к именам своих героев:
«Уж думал я о форме плана и как героя назову»…, можно предположить, что
героини Маши и Марьи – любимые женские персонажи. Почему же А.С.Пушкин своим
любимым героиням дает имя «Мария»? Связано ли это имя с тем идеалом женщины, о
котором мечтал поэт? Чтобы ответить на эти вопросы, вначале я обратилась к
истории имени «Мария» и узнала, что происхождение имени Мария (Маша – сокр.)
очень древнее. Впервые, в своей первоначальной форме – Мариам, оно упоминается
еще в Ветхом Завете. Марией звали мать Иисуса Христа, это же имя носили многие
пророчицы и святые. Позже оно широко распространилось среди христианских
народов. В переводе с древнееврейского Мария означает «святая», «высокая»,
«горькая», «любимая». Мария излучает вокруг себя тепло, ласку, внимание. Она
всегда готова помочь попавшему в беду человеку. Имя Мария оказалось очень
любимым и распространенным в христианском мире. Культ Богородицы в России
общеизвестен. Это и Владимирская, Казанская, Троеручица, Тихвинская
Федоровская, Смоленская, Умиление (Приложение1). Героини произведений
Пушкина носят имя Богородицы. А дева Мария, дарующая милосердие, любовь, свет,
отдает самое дорогое в жизни — сына — ради спасения человечества.
Действительно, на многих иконах она изображена печальной.
Я решила прочитать все произведения Пушкина, в которых
главной героиней является Мария, чтобы понять, кто, по мнению Пушкина, достоин
носить имя Богородицы.
1.1. Героини Маши и Марьи
– любимые женские персонажи
Марии явились во многих произведениях Пушкина: Мария в «Гавриилиаде», Мария в
«Бахчисарайском фонтане», Мария в «Полтаве», «Борисе Годунове», Маша в повести
«Дубровский», Мария в повести «Метель», Маша в «Капитанской дочке».
Безусловно,
все женские образы с именем «Мария» совершенно разные, но большинство из них
объединяет близость к естественной жизни, народным идеалам. Марья Гавриловна, я
думаю, потому прельщает воображение писателя, что являет собой образец
кротости, смирения и необыкновенного обаяния. (Приложение 2) Простота,
изящество, верность, благородство – те черты, которые позже проявятся в Маше
Мироновой, любимой героине Пушкина.
Капитанская дочка напрочь лишена кокетства,
ей не свойственен задор юности и желание молоденьких девушек нравиться всем без
исключения. Мария, несмотря на кажущуюся робость, была смелой, сильной натурой,
способной на искренние, глубокие чувства. Маша Миронова – образ настоящей
русской женщины, сильной, но при этом ранимой и чувствительной.
(Приложение 3)
А какой же была Маша Троекурова, если смогла так всецело и безраздельно
завладеть сердцем молодого и благородного разбойника, бывшего воспитанника
кадетского корпуса Владимира Дубровского? Маша не боится признаться, что любит
Дубровского, и точно так же, как Татьяна, не может предать того, кого назвала
перед Богом своим мужем. А все дело в морали, в чувстве долга и
ответственности, на которых Маша выросла и которые прочно впитала в себя. Честь
и долг для нее дороже любви. В этом и достоинство главной героини
“Дубровского”, и жизненная драма. (Приложение 4)
А в портрете Марии из поэмы «Бахчисарайский фонтан»
автор отмечает «тихий нрав», имея в виду ее скромность, кроткость. Чистота и
целомудрие героини подчеркиваются словосочетанием «невинная дева». Мир любовной
страсти ей неведом и чужд. «Она любви еще не знала», – говорит о ней автор. В
отличие от Заремы героиня живет во имя совершенно других, более высоких
ценностей. Она живет в согласии со своим внутренним миром, что отражается на
всем, что ее окружает. Комната Марии окружена церковными реликвиями и настолько
чужеродна пространству гарема, что автор называет ее «спасенным чудом уголком».
И даже то, что героиня попала в такую трагическую ситуацию, не выводит ее из
себя, не вызывает в ней бунта, а лишь порождает желание предать себя воле
Божией. И она готова умереть, чтобы не оставаться в этом порочном мире, полном
страстей, а перейти в иной мир, воспринимая смерть как новое рождение, как
переход в будущую жизнь. (Приложение 5)
Довольно много прочувствованных строк в поэме
«Полтава» посвящает Пушкин красавице Марии. Поэт сравнивает её то с вешним
цветом, «взлелеянном в тени дубравной», то с тополем киевских высот, то с
лебедем пустынных вод, то с ланью. Пушкин характеризует и внутренние, душевные
свойства Марии, в числе которых называет скромность и рассудительность. Иными
словами, Мария принадлежит к числу тех исключительно счастливых натур, у
которых душевные качества находятся в полной гармонии с внешностью.
Красоте физической вполне соответствует красота душевная. (Приложение 6)
Анализируя,
произведения А.С.Пушкина, мне стало интересно, а был ли в жизни у Пушкина идеал
душевного величия и красоты? Кто из женщин, любимых поэтом, мог быть похож на
героинь с именем «Мария». Я изучила материал по теме «Женщины в жизни Пушкина»
и пришла к выводу, что идеалом нравственности для Пушкина была Мария
Николаевна Раевская – Волконская. Думаю, это тоже сыграло определенную роль в том,
что любимые героини произведений поэта носили имя «Мария».
1.2.
Мария Николаевна Раевская – Волконская и А.С.Пушкин
А.С.Пушкин испытывал серьезные и сильные чувства к Марии Николаевне Раевской –
Волконской. Тайну любви к самой близкой его сердцу женщине Пушкин хранил как
святыню. Ей поэт посвятил целый ряд своих произведений. Доказательством этого
является книга профессора Б. М.Соколова «Мария Волконская и Пушкин», которая
вышла в свет в 1922 году. Б. М.Соколова блистательно доказал, что предмет
«утаённой любви» поэта – Мария Волконская и что с её именем связан целый ряд
пушкинских стихотворений: «Редеет облаков летучая гряда»(1820),
«Таврида»(1822), «Ненастный день потух»(1824), «Буря» («Ты видел на скале…»)
(1825), «Не пой, красавица, при мне…»(1828), «На холмах Грузии лежит ночная
мгла…»(1829). (Приложение 7) Я думаю, что Пушкин мог бы сказать те
слова, которые скажет умирающий старик Раевский, указывая на портрет дочери:
«Вот самая удивительная женщина, которую я знал». Видимо, это была самая
большая любовь в жизни Пушкина- любовь, которая могла стать наивысшим счастьем
для поэта. Но в 1825 году Мария Раевская вышла замуж за декабриста Сергея
Григорьевича Волконского, а в декабре 1826 года поехала за мужем в Сибирь, что
лишило её всех прав, званий и богатств, и, увидев мужа, упала пред ним на
колени, целуя кандалы на его ногах. Где-то там далеко остались родимый дом,
любимый отец и крошечный сын Коля (через год с лишним мальчик умрет).
Пушкин
знал, какую тяжесть каторжной жизни взвалила на свои хрупкие плечи Мария
Волконская: воспитанная в роскоши и праздности, она жила в простой деревенской
избе, готовила обед и носила его в тюрьму, стирала и чинила белье, чем могла
помогала не только мужу, но и каждому из святого декабристского братства — тем,
в чьи «каторжные норы» дошёл в 1827 году «свободный глас» великого поэта.
Последняя
встреча поэта со своей утаённой любовью произошла 26 декабря 1826 года в Москве
на вечере у Зинаиды Волконской, невестки Марии, накануне отъезда
М.Раевской-Волконской к сосланному мужу. Пушкин должен был передать ей
стихотворное послание «В Сибирь», но Мария Николаевна уехала в ту же ночь, и
поэт передал стихотворение Александрине Муравьевой.
А
в 1929 году на Кавказе, после того, как в апреле этого же года поэт просил
родителей Натальи Гончаровой руки их красавицы дочери, было написано маленькое
по количеству строк стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…»:
На
холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит
Арагва предо мною.
Мне
грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль
моя полна тобою,
Тобой,
одной тобой… Унынья моего
Ничто
не мучит, не тревожит,
И
сердце вновь горит и любит — оттого,
Что
не любить оно не может.
Огромный
легион читателей и даже критиков уверился в том, что это стихотворение связано
с будущей женой поэта. Подобная точка зрения, однако, не соответствует
действительности.
Дело,
конечно же, в том, что само чувство вспыхнувшей в сердце поэта любви сложно и
противоречиво: «мне грустно и легко», «печаль моя светла». Очень часто к нам
приходит именно такая любовь. Но вот одна строка настораживает: «И сердце вновь
горит и любит…». Кто-то может сказать: поэт любил не раз, и вновь к нему пришла
любовь. Но вряд ли придерживаются этой версии те, кто знает, когда и с кем
Пушкин впервые был на Кавказе. Я уже не говорю о тех читателях, которые в
академическом собрании сочинений поэта прочли черновой вариант стихотворения,
состоявшего из четырех строф:
Всё
тихо – на Кавказ идет ночная мгла,
Восходят
звёзды предо мною,
Мне
грустно и легко – печаль моя светла,
Печаль
моя полна тобою.
Унынья
моего ничто не мучит, не тревожит,
И
сердце вновь горит и любит оттого,
Что
не любить оно не может.
Прошли
за днями дни. Сокрылось много лет.
Где
вы, бесценные созданья?
Иные
далеко, иных уж в мире нет,
Со
мной одни воспоминанья.
Я
твой по – прежнему, тебя люблю я вновь
И
без надежд и без желаний.
Как
пламень жертвенный чиста моя любовь
И
нежность девственных мечтаний.
Понятно,
что строка «Прошли за днями дни. Сокрылось много лет» решительно отвергает
Наталью Гончарову как адресата стихотворения: Пушкин познакомился с 16- летней
Гончаровой совсем недавно, в 1828 году. Стихотворение «На холмах Грузии лежит
ночная мгла…»- это воспоминание о той, которую поэт любил здесь, на Кавказе, и
которая озарила своим дивным светом жизнь поэта и многие его строки…
Летом
1830 года стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…» пришло в далёкую
Сибирь: его прислала М.Раевской-Волконской В.Ф.Вяземская. Прочитав письмо
подруги, Мария не усомнилась в том, что пушкинское стихотворение обращено к
ней, а не к невесте Пушкина Н.Н.Гончаровой. А потом уже до неё дойдёт весть о
том, что у Пушкина родилась дочь, и он назвал её Марией. Случайность?
Совпадение? По- моему, вряд ли…
Стихотворение
«Редеет облаков летучая гряда…», написанное в знаменитой Каменке Киевской
губернии, в имении Раевских, также посвящено Марии Раевской. «Вечерняя заря»,
«дремлющий залив», «чёрных скал вершины», «нежный мирт», «тёмный кипарис» — всё
это так похоже на вечерний Гурзуф, где рядом была она, «мучительный предмет
любви отверженной и вечной». Но нет, надо читателя «запутать»: первоначальное
название «Таврическая звезда», «таврические волны» заменяются более общим
выражением – «полуденные волны», три последние строки (видимо, по требованию
Марии) убираются вообще. В таинственном посвящении прославленной «Полтавы»
Мария Раевская не упомянута, но доказано, что она — адресат этого посвящения:
Тебе
– но голос музы томной
Коснётся
ль уха твоего?
Поймёшь
ли ты душою скромной
Стремленье
сердца моего?
Иль
посвящение поэта,
Как
некогда его любовь,
Перед
тобою без ответа
Пройдёт,
непризнанное вновь?
Отметим
в «Полтаве» и такой любопытный факт: Пушкину было известно, что младшую дочь
Кочубея зовут Матреной, но героине было дано имя Марии. Вспомним сцену смерти
молодого казака:
И
имя нежное Марии
Чуть
лепетал его язык.
Эпиграфом
к «Полтаве» стали строки из поэмы Байрона «Мазепа». В черном варианте этот
эпиграф был сопровожден английским эпиграфом: «I love this sweet name» (я люблю
это нежное имя). Создаётся впечатление, что в черновиках Пушкин давал волю
своим чувствам и воспоминаниям, но как только оформлялся окончательный текст,
убирал всё то, что может открыть его сердечную тайну. И всё-таки не Наталья, не
Матрёна, не Анна, как мы читаем в черновых набросках,- имя Марии носит героиня
«Полтавы».
Ещё
одно замечание. Рисунок Пушкина на рукописи «Полтавы», изображающий
М.Н.Раевскую — Волконскую, и несомненная схожесть поэтического описания дочери
Кочубея с внешностью Марии Николаевны- тоже в ряду доказательств в определении
одного из адресатов (может быть самого главного) пушкинской любви.
(Приложение 7) Отметим и другое: Мария Раевская всегда считала, что с неё
рисовал поэт портрет черкешенки в поэме «Кавказский пленник».
Мария
Николаевна Раевская-Волконская, несомненно, была для Пушкина идеалом душевного
величия и красоты. Именно этими чертами характера наделяет Пушкин любимых
героинь с именем Мария.
Глава 2.
Практические этапы исследовательской работы
2.1.
Микроисследование (анализ анкеты)
Перед тем как
приступить к исследовательской работе, я
провела анкетирование среди учащихся 9-ых классов МБОУ СШ №10 (Приложение 8
).
В анкетировании участвовало 30 человек в возрасте от 15 до 16 лет. Анкета
была проведена с целью выявить, насколько хорошо
учащиеся знают произведения А.С.Пушкина, где главные героини
носят имя «Мария».
Были предложены вопросы (Приложение
8 ).
На первый вопрос анкеты (перечислить произведения А.С.Пушкина,
где главные героини носят имя «Мария») правильно
ответили 22 ч. (75 %). Какие женские персонажи
наиболее близки автору, правильно ответили 15 ч. (50 %). На
второй вопрос, почему А.С.Пушкин своим любимым героиням
дает имя «Мария», правильный ответ дали только 10 ч. (30%). На третий вопрос,
как вы понимаете значение слова «нравственность», правильный ответ дали 18 ч.
(55%)
Результаты анкетирования показали, что девятиклассники мало читают, имеют
поверхностные знания по произведениям А.С.Пушкина. Не могут проводить сравнительно-сопоставительный
анализ. Испытывают определенные трудности в
определении понятия «нравственность». Значит,
я не зря взяла эту тему, она актуальна и своевременна. Ведь
в наше время многие хорошие традиции дворянского воспитания утеряны вместе с
неповторимым обликом по-настоящему интеллигентной, воспитанной девушки. И наша
задача – взять лучшее, проверенное вековым опытом, в современную жизнь семьи.
В
современной девушке должны соединяться прошлое и настоящее. Скромность,
целомудренность, уважение и знание семейных традиций. А образы с именем Мария
являются воплощением норм морали и нравственности. Я думаю, что моя работа
может послужить хорошим методическим пособием по литературе при изучении
произведений А.С.Пушкина.
Заключение
А.
С. Пушкина блистательно выразил свое видение и понимание места женщины в жизни.
И любимые героини с именем «Мария» — идеал женщины глазами Пушкина. Как
очаровательны пушкинские Маши: Маша Троекурова («Дубровский»), Марья Гавриловна
(«Метель»), Маша Миронова («Капитанская дочка»). Безусловно, все женские
образы с именем «Мария» совершенно разные, но большинство из них объединяет
близость к естественной жизни, народным идеалам. Многие из его героинь обретают
счастье в браке, пройдя перед этим определенный путь духовно-нравственных
исканий. С пушкинских страниц смотрят на меня глаза преданных русских женщин.
Верность и доброту, честность и благородство, духовную силу и мужество – эти
национальные черты русской женщины воспел А. С. Пушкин. Именно такими являются
любимые героини произведений Пушкина с именем «Мария». Их объединяет высокое
чувство долга. Маша Троекурова отказывается от помощи и защиты Дубровского,
потому что перед алтарем дала обет Богу, поклялась быть верной женой.
Романтичная Марья Гавриловна вышла замуж по ошибке: соединить судьбу с любимым
помешала метель, жених заблудился. И пусть случай смешной, но трагизм
заключается в том, что Марья Гавриловна осталась бы верна слову, данному перед
алтарем. Но счастливый случай соединяет ее с мужем. Маша Троекурова, не сумев
переломить решения деспотичного отца, становится женой князя Верейского. Только
Маша Миронова борется за свое счастье и обретает его в любви, в семье, в детях.
Таковы героини Пушкина, во многом разные, но одинаковые тем, что не нарушат
законов чести, что морально чисты и умеют жертвовать многим ради любви.
Пушкин
построил концепцию мира, основанную на семейной любви, милосердии и благодати. Красота,
тонкость натуры героинь ранних произведений поэта еще далеки от сформированного
позже Пушкиным идеала женщины. Он наградил удивительных героинь благородными
чертами.
Сегодня
телевидение воспроизводит любовные судороги, навязывает антигероинь, отрицающих
нравственные принципы. Лучшие произведения Мастера слова — Пушкина — помогают
нам понять самих себя, нашу роль в обществе. Творения Пушкина утверждают
великую любовь поэта к жизни, человеку, к женщине, имя которой в полном смысле
этого слова «Мария».
Моя рабочая гипотеза заключалась в том, что изображённые в
произведениях женские образы с именем Мария являются воплощением норм морали и
нравственности. Используя аналитический метод, а именно анализ и сравнение
литературных произведений, я подтвердила эту гипотезу.
Приложение
1
Приложение
2. Марья Гавриловна – главная героиня повести А.С.Пушкина «Метель»
В
повести «Метель» автор выводит подчеркнуто обычных людей, не блещущих
умом, талантом, силой духа, и показывает, как причудливо может сложиться жизнь,
если вмешается необъяснимая и непредвиденная случайность.
Героиня
«Метели» — уездная мечтательная и сентиментальная барышня и бедный
прапорщик, находящийся в отпуске. Они влюблены друг в друга, родители против их
брака, и вот Маша и Владимир решают бежать и тайно обвенчаться. Все
спланировано и рассчитано, верные слуги готовы помочь, друзья жениха
соглашаются стать свидетелями и даже «жизнь за него отдать», батюшка
согласился венчать… И ничего не получилось! Вмешался случай, судьба рассудила
по-своему. Поднялась метель, закружила в поле жениха, и он опоздал на
собственную свадьбу. И эта же метель привела к деревенской церкви проезжего
офицера Бурмина, который и оказался под венцом с незнакомой барышней. Ему это
казалось шуткой, проказой, и только потом он осознал, что шутить с судьбой
опасно! Два незнакомых друг другу человека соединены узами брака, но не могут
надеяться на Любовь и супружескую жизнь. Они не могут даже найти друг друга.
Марья
Гавриловна, ослепленная любовью, бежит из родительского дома, не подозревая,
что наказывает себя, может быть, на всю жизнь. Она слишком молода и влюблена,
чтобы думать о ком-нибудь, кроме Владимира. Оказавшись обвенчанной с
неизвестным, она покорно и терпеливо несет свой жребий, не обвиняя никого.
Героиня утратила надежду на счастье, но сохранила любовь к жизни, окружающим.
Она по-прежнему красива и приветлива, ровна в общении со всеми, никому не
оказывая предпочтения. Марья Гавриловна прекрасно понимает, что обмануть можно
всех, но только не судьбу и Бога. Она даже не пытается этого делать. За свое
благородство и верность, покорность судьбе Марья Гавриловна “награждается”
встречей с нареченным. Это почти фантастично. Но Пушкин–художник — реалист, и в
его произведении все происходит очень логично и правдоподобно. Бурмин открывает
героине и читателям самые потаенные глубины души. Это невероятный союз, который
начался свадьбой, а продолжился через несколько лет знакомством, может быть
счастливым, по мнению Пушкина.
Герои
этого произведения честны и благородны, раз совершив ошибку, они не перестают
верить в добро, справедливость, их добродетельность, вера, чистая любовь будут
вознаграждены.
Приложение
3 . Марья Кириловна из романа «Дубровский»
Марья
Кириловна Троекурова предстает перед читателями семнадцатилетней, когда
“красота ее была в полном цвете”. Сказать красавица — недостаточно, потому что
вокруг так много красавиц, скрывающих под маской безупречной внешности черствую
душу. В Марье Кириловне, наоборот, все было гармонично. Рано потерявшая мать,
выросшая в одиночестве на лоне природы, с детства впитавшая в себя загадочные и
таинственные сюжеты устного народного творчества, а затем вкусив сладость
сентиментальных романов, которыми Маша, повзрослев, зачитывалась, сделали ее
кроткой, чуткой и
мечтательной.
Среди гостей отца “красавица являлась редко”. Отца своего Марья Кириловна
почитала, но друга и советчика в нем, как это часто бывает между родителями и
детьми, не нашла.
Точно
так же, как и Татьяна Ларина из “Евгения Онегина”, Маша не боится признаться,
что любит Дубровского, и точно так же, как Татьяна, не может предать того, кого
назвала перед Богом своим мужем. А все дело в морали, в чувстве долга и
ответственности, на которых Маша выросла и которые прочно впитала в себя. Честь
и долг для нее дороже любви. В этом и достоинство главной героини
“Дубровского”, и жизненная драма.
Оказалось,
что пассивность и покорность Марьи Троекуровой обернулись для нее несчастьем.
Приложение
4. Маша Миронова – главная героиня романа
«
Капитанская дочка»
Маша Миронова — — «круглолицая, румяная, с
светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши», скромная восемнадцатилетняя
девушка. Несмотря на то, что Маша жила уединенно, можно сказать замкнуто, в
окружении родителей и солдат, девушка выросла очень чувствительной. Мария,
несмотря на кажущуюся робость, была смелой, сильной натурой, способной на
искренние, глубокие чувства. Маша Миронова отказалась от предложения Швабрина
стать его женой, хотя он, по меркам общества, был завидным женихом. У Марии не
было чувств к нему, а на брак по расчету капитанская дочка была не согласна.
Полюбив Петра Гринева, Маша открыто говорит о своих чувствах в ответ на его
объяснение. Однако на брак, который не благословили родители жениха, девушка не
согласна, потому отдаляется от Гринева. Это говорит о том, что Маша Миронова –
образец высоконравственности. Только позже, когда родители Петра полюбили ее,
Мария стала его женой. Долю этой девушки нельзя назвать легкой. Однако образ
Маши Мироновой раскрывается под влиянием трудностей более полно. Например,
после казни родителей, когда Марию приютила попадья, а Швабрин посадил ее под
замок и попытался заставить выйти за него замуж, она сумела написать Петру
Гриневу о своем положении. Избавление пришло к девушке в совершенно неожиданном
обличье. Ее спасителем стал Пугачев, убийца ее отца и матери, который отпустил
их с Гриневым. После освобождения Петр отправил девушку жить к своим родителям,
искренне полюбившим Марию. Образ Маши Мироновой еще более полно раскрывается
после ареста Петра Гринева, когда она проявила истинное благородство своей
натуры. Виновницей беды, произошедшей в жизни возлюбленного, Мария считает себя
и беспрестанно думает, как вызволить жениха. За кажущейся робостью девушки
скрывается героическая натура, способная на все ради близкого человека. Маша
отправляется в Петербург, где в саду Царского Села встречает знатную даму и
решается поведать ей о своих несчастиях. Ее собеседница, которой оказалась сама
императрица, обещает помочь. Решимость и твердость, проявленная девушкой,
спасает Петра Гринева от заключения. Маша Миронова – образ настоящей русской
женщины, сильной, но при этом ранимой и чувствительной.
Приложение
5 . Мария из поэмы «Бахчисарайский
фонтан»
Образ
Марии Пушкин возводит к полулегендарной княжне Марии Потоцкой, которую, по
преданию, пленил и поместил в свой гарем в XVIII»Шв. Кезим-Гирей-хан. В
пушкинской выписке из книги И. М. Муравьева-Апостол а «Путешествие по Тавриде»,
сопровождавшей публикацию поэмы, истинность легенды отвергалась; для поэта это
не имело никакого значения. Ему важно было создать «байронический» тип
христианки, европейки, полоненной Востоком. Его юная полька воспитана седым и
нежным отцом, которого убил Гирей, и не хочет признавать никаких иных отношений
между мужчиной и женщиной, кроме отеческих. (Отчасти ей удается пробудить в
Гирее именно такие чувства, как вообще вывести его из «магометанского»
равенства себе). Маша — северянка и по внешности (темно-голубые очи), и по темпераменту
(«движенья стройные, живые»), и по жизнеощущению (разлука с земным отечеством
лишь приближает ее встречу с отечеством небесным). В ней все готово к смерти:
«Что делать ей в пустыне мира?..» Долго ждать развязки не приходится: сама того
не желая, Мария оттесняет от Гирея другую наложницу, Зарему; та, явившись ночью
в «келью» Маша, полуисповедуется-полугрозит «сопернице», сохраняющей смущенное
молчание (единственный драматический эпизод поэмы). Но красота Марии
настолько неземного свойства, черты ее настолько идеальны, что автор
отказывается договаривать все до конца. Он лишь намекает на то, что страшная
угроза («кинжалом я владею») приведена в исполнение, — рассказывая о жестокой
казни Заремы. (Зарема — страстная, активная героиня; о ее смерти можно говорить
прямо.) В струях Фонтана слез, возведенного Гиреем, как бы символически
сливаются слезы, пролитые М. перед иконой Пресвятой Девы; пучины, в которые
была погружена несчастная Зарема; скорбный плач Гирея по ним обеим. Центральный
конфликт поэмы строится на противостоянии двух главных героинь, которые
являются носительницами двух разных мировоззрений. Уже в портрете Марии
автор отмечает «тихий нрав» , имея в виду, ее скромность, кроткость. Чистота и
целомудрие героини подчеркиваются словосочетанием «невинная дева». Мир любовной
страсти ей неведом и чужд. «Она любви еще не знала», – говорит о ней автор. В
отличие от Заремы героиня живет во имя совершенно других, более высоких
ценностей. Она живет в согласии со своим внутренним миром, что отражается на всем,
что ее окружает. Комната Марии окружена церковными реликвиями и настолько
чужеродна пространству гарема, что автор называет ее «спасенным чудом уголком».
И даже то, что героиня попала в такую трагическую ситуацию, не выводит ее из
себя, не вызывает в ней бунта, а лишь порождает желание предать себя воле
Божией. И она готова умереть, чтобы не оставаться в этом порочном мире, полном
страстей, а перейти в иной мир, воспринимая смерть как новое рождение, как
переход в будущую жизнь.
Приложение
6 . Мария из романа А.С.Пушкина «
Полтава»
Мария,
как натура сильная и правдивая, она не может быть жертвой мелкого чувства;
чувства Марии вполне естественно должны выходить из пределов чувств
обыкновенной женщины. Мария отказывает всем «завидным женихам» России и
Украины, которые могли бы удовлетворить всякую другую женщину, но только не ее;
она выбирает героем своего сердечного романа старика гетмана, который в её
глазах завиднее всех других женихов быть может, именно благодаря
исключительности своего возраста, положения и отношения к ней. Родителями Марии
Мазепа не рассматривался с точки зрения жениха, но именно это делало его в
глазах Марии особенно привлекательным и заманчивым.
Приложение
7.
Мария
Николаевна Раевская – Волконская и А.С.Пушкин
С
именем «Мария Волконская» связан целый ряд пушкинских стихотворений: «Редеет
облаков летучая гряда» (1820), «Таврида»(1822), «Ненастный день потух»(1824),
«Буря» («Ты видел на скале…») (1825), «Не пой, красавица, при мне…»(1828), «На
холмах Грузии лежит ночная мгла…» (1829)
Приложение
8.
Анкета
1.
Перечислить произведения А.С.Пушкина,
где главные героини носят имя «Мария»
2.
Почему А.С.Пушкин своим любимым героиням дает имя «Мария»?
3.
Как вы понимаете значение слова «нравственность»?
«Он вышней волею небес
Рожден в оковах
службы царской.
Он в Риме был бы Брут,
В Афинах — Периклес,
А здесь он офицер гусарской»
А.С. Пушкин
Рассматривая
сквозь толщу двух столетий ближайшее окружение Пушкина, невозможно не обратить
внимание на яркую и, по словам одного из современников, «оригинальную с головы
до ног», фигуру Петра Чаадаева. Более того, невозможно обойти ее молчанием –
сам Пушкин своим творчеством определил этому человеку законное место подле
себя, дважды и навеки вечные соединив их имена в своих к нему обращениях. Строки самого первого из них
мы помним со школьной скамьи:
Товарищ, верь: взойдет она
Звезда пленительного счастья,
Россия
вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут
наши имена!
Когда в пятидесятых годах XIX века
П.И. Бартенев начал публикацию своих статей об А.С. Пушкине и описывая
молодость поэта, ни словом не упомянул о Чаадаеве, тот, будучи глубоко
уязвленным, писал представителю пушкинского поколения С.П. Шевыреву, что автор
находит, будто до их дружбы «…никому нет дела, полагая, вероятно, что потомство вместо стихов Пушкина будет
читать его Материялы». В заключение письма
он выразил надежду, что «будущие биографы поэта заглянут и в его
стихотворения».
В самом деле, помимо упомянутых выше
обращений, Пушкин посвятил Чаадаеву и замечательное по красоте, полное искренней благодарности и теплоты послание «В стране, где я забыл
тревоги прежних лет» (1821).
Кроме того, широко известна была его
надпись к портрету Чаадаева, послужившая нам эпиграфом.
И, наконец, он упомянут в «Евгении Онегине»
(«Второй Чадаев, мой Евгений…) — определенными чертами и привычками Чаадаева
Пушкин наделил своего главного героя. Мало кто из современников великого поэта
удостоился такого. Даже чернильницу свою — «подругу думы праздной» он
поэтически завещал не кому-нибудь, а именно Чаадаеву!
Так за что же ему были оказаны такое
внимание и честь? Чтобы ответить на этот вопрос, надо
попробовать разобраться: что за человек был Чаадаев и какую роль он сыграл в
жизни и судьбе Пушкина.
Петр Яковлевич Чаадаев родился в Москве 27
мая 1794 года, в дворянской семье. По некоторым сведениям род его по отцовской
линии восходил аж к потомку самого Чингисхана некоему Чаадаю. По материнской линии предками ему приходились
представители княжеской фамилии Щербатовых. Дедом его был известный оппозиционно
настроенный историк екатерининского времени, сподвижник знаменитого Н.И.
Новикова, князь Михаил Михайлович Щербатов, автор семи томной «Истории
Российской с древнейших времен» и нашумевшего в свое время и запрещенного
Российским правительством трактата «О
повреждении нравов в России».
Отец Чаадаева Яков Петрович скончался,
когда Петру не было и года. А в 1797 году не стало и матери, Натальи
Михайловны, урожденной Щербатовой. Малолетнего Петра и его старшего брата
Михаила взяла на воспитание их тетка Анна Михайловна Щербатова. Опекуном мальчиков
стал дядя — князь Д.М. Щербатов, по
словам биографов, «пышный вельможа екатерининской закваски».
В доме дяди Петр получил свое блистательное первоначальное образование, а
также и блестящее, воистину аристократическое, воспитание.
Московский
салон Щербатовых был одним из лучших в Москве, к ним в гости охотно собирались
известные литераторы, ученые, общественные деятели. Здесь велись различные
чтения, дискуссии, споры. Все это наверняка происходило на виду у подрастающих
детей.
Необыкновенная красота, бойкость, острый ум
и незаурядные способности младшего Чаадаева сделали его баловнем в домашнем
кругу. От деда, историка и, по совместительству, масона, он, видимо,
унаследовал тягу к знаниям и любовь к книгам. Библиотека в Щербатовском родовом
гнезде насчитывала около 15 тысяч томов. Любимыми его занятиями с детских лет были
чтение и длительные прогулки по
московским книжным лавкам. Его вскоре узнали все московские книготорговцы. Еще,
будучи в юном возрасте, страстный книгочей завел переписку и с зарубежными букинистами,
чтобы получать от них посылки с нужными ему, в том числе, запрещенными тогда
книгами. В это время в Чаадаеве уже начали проявляться не совсем обычные черты
характера и стремления. Его взрослые современники поражались «необыкновенной
самостоятельностью его поведения» и «независимостью мышления». Непохожесть на
сверстников и бросающаяся в глаза самобытность юноши Чаадаева иных даже
настораживала. Он, например, не любил никому давать отчет о том, куда он идет и зачем или о чем он думает в данный
момент, что у него на уме.
В 1808 году «по надлежащему испытанию», как
указано в официальном акте, братья Чаадаевы были приняты в Московский
университет и им торжественно, по традиции, вручили шпаги. Петр учился на
отделении словесности с такими известными впоследствии людьми, как А.С.
Грибоедов, В.А. Перовский, И.М. Снегирев, а также будущие декабристы — Н.И.
Тургенев и И.Д. Якушкин. С большинством из них дружеские отношения у него
остались на всю жизнь.
По свидетельству современников преподавание
в университете тогда (через четыре года после проведенной Александром I реформы образования) было поставлено очень даже
неплохо. В Московский университет были приглашены 15 новых профессоров, среди которых
А.Ф. Мерзляков, преподававший теорию поэзии и риторику, П.А. Сохацкий, читавший
лекции по эстетике, И.Ф. Буле – по философии и естественному праву. Судя по
всему, Чаадаев посещал лекции всех четырех имеющихся тогда отделений
университета: физических и математических, нравственно-политических,
медицинских и словесных наук. Посещение было вольное. Братья, как и большинство
других молодых людей, ходили на занятия в сопровождении гувернера. Гувернер
братьев, англичанин, тоже слушал лекции, и, кстати, очень хорошо научил Петра
английскому языку (а заодно и пить грог). В годы студенчества Чаадаев прекрасно
овладел четырьмя европейскими языками, кроме того, свободно читал по-гречески и
по-латыни.
Его вскоре стали выделять отдельные
профессора, как, например, Буле, познакомивший юношу с философской системой
Канта и творчеством немецкого мыслителя Шеллинга (мог ли знать тогда сам
Чаадаев, что будет впоследствии не только лично знаком, но и дружен с этим западным
философом?!).
В университете, где в то время царил дух свободомыслия,
такой же, как, к слову сказать, и в пушкинском лицее, Петр Чаадаев спорил с товарищами о Руссо, Вольтере, Дидро.
Здесь же он впервые прочитал «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева.
Чтение, по-прежнему, занимало его досуг. Его же
собственная библиотека продолжала расти и пополняться, иной раз истинными
сокровищами. Так, библиофил Василий Сопиков, в 1813 году писал в своем «Опыте
российской библиографии», что редчайшая книга «Апостол, или деяния и послания
Апостольские», переведенная с латинского доктором Франциском Скориною в Вильне, в 1525 году, известна в России
только в двух экземплярах – один находится в библиотеке Московского
университета, другой – в библиотеке П.Я. Чаадаева.
Во время обучения в университете не только
все заметнее становились для окружающих выдающиеся интеллектуальные
качества и многосторонняя ученость
Чаадаева, но и тогда же, впервые проявилась особенная черта его натуры, которая в дальнейшем во многом определила его судьбу.
Оказалось, что он, по словам одного из современников, «от остальных людей
отличался необыкновенной нравственно-духовной возбудительностью…Его разговор и
даже одно его присутствие действовали на других, как действует шпора на
благородную лошадь. При нем как-то нельзя, неловко было отдаваться ежедневной
пошлости. При его появлении всякий как-то невольно нравственно и умственно
осматривался, прибирался и охорашивался».
Это организующее людей побуждение, думается,
не в последнюю очередь исходило и от внешности Чаадаева. Своему внешнему виду
Петр Яковлевич всегда придавал очень большое значение. И тут невольно на ум
приходит высказывание Чехова о том, что «в человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Красавец
Чаадаев к одежде относился с особенным вниманием. «Одевался он, — замечает его
племянник М. Жихарев, — можно положительно сказать, как никто. Нельзя сказать,
чтобы одежда его была дорога, напротив того – никаких драгоценностей… на нем
никогда не было. Очень много я видел людей, одетых несравненно богаче, но
никогда, ни после, ни прежде, не видал никого, кто был бы одет прекраснее и кто
умел бы столько достоинством и грацией своей особы придавать значение своему
платью. … искусство одеваться Чаадаев возвел почти на степень исторического значения».
Получается, что не только науки занимали
одаренного студента, успевающего частенько менять наряды, платить большие
деньги портным, сапожникам и шляпных дел мастерам. Мало того, Чаадаев уже в ту пору пользовался репутацией истинно
светского человека и «лучшего танцора в городе по всем танцам вообще, особенно по французской
кадрили, в которой выделывал «антраша» не хуже никакого танцмейстера». Многочисленные его успехи, легко достигаемые
в столь разных сферах жизни, безусловно, способствовали возникновению и росту авторитета
юноши Чаадаева не только среди сверстников, но и среди части взрослых его
знакомых. Они же способствовали и развитию явного себялюбия, им самим
болезненно сознаваемого и мучительно переживаемого (надо отдать Чаадаеву должное)
всю последующую жизнь.
По установившейся традиции дворянства после
окончания университета Петр и Михаил Чаадаевы должны были пойти на военную
службу. В мае 1812 года они вступили лейб-прапорщиками в гвардейский
Семеновский полк, где некогда служил и их дядя Д.М. Щербатов и шефом которого
был сам государь император. Там же они с радостью встретили некоторых
университетских товарищей, в частности, двоюродного брата Ивана Щербатова и Ивана Якушкина.
Пять лет, что разделяли годы рождения
Чаадаева и Пушкина (а дни рождения их почти совпадали: соответственно 27 и 26
мая) в данном случае совпали с самыми героическими годами Александровой эпохи. С
годами, которым так, по-мальчишески, будет «завидовать» лицеист Пушкин.
В самом деле, в эти годы Чаадаев повидал
многое: попав в пекло Бородинского сражения, в котором, по выражению А.П.
Ермолова, «французская армия расшиблась о русскую», он прошел потом с войсками
через опустевшую и местами уже горевшую Москву, принимал участие в сражениях
под Тарутино и Малоярославцем, преследовал в составе полка неприятеля до
Березины, участвовал в заграничном походе русской армии вплоть до взятия Парижа.
За участие в шестимесячной Отечественной
войне молодой восемнадцатилетний прапорщик был, как и все прошедшие ее,
награжден медалью, на которой были выбиты слова: «Не нам, не нам, а имени
Твоему».
За активное участие в сражениях на немецкой
земле, в частности, под Кульмом, где практически все гвардейские батальоны
ходили в штыковые атаки, Петр Чаадаев был награжден орденом Св. Анны 4-го
класса (таким же орденом, но более высокой степени, был награжден, к примеру, и
Денис Давыдов).
Отличие же его во всей Германской кампании, включая сражения
при Люцене, Бауцене и «битву народов» при Лейциге, было отмечено Железным
крестом.
В
Париже Чаадаев находился в составе почетного караула, встречающего
государя-императора.
Но не только батальные сцены и поля
сражений повидал Чаадаев за годы военного похода, хотя видел их немало и пороху,
что называется, понюхал. Картины разоренной России ему, попавшему из пышных
дядиных покоев в самую гущу народного бедствия, без сомнения запомнились
надолго, если не на всю жизнь. Многочисленные свидетельства самопожертвования
простых людей, зачастую из самых низших
сословий, не жалеющих в борьбе с врагом ни имущества, ни жилищ, ни даже жизни,
осознание факта, что долгий путь к Парижу был открыт армии русским крестьянином
вызывало чувство гордости за свой народ. Именно за народ, а не только за
державу. А с другой стороны знакомство с тогдашней «столицей мира» – Парижем,
достижениями западной культуры и цивилизации, гражданскими свободами и демократическими идеями напоминало об
огромном контрасте с родной страной.
Из Франции и Германии в Россию возвращались
уже не те люди, что вышли из стен Московского университета. Что-то в них
изменилось. И в Чаадаеве тоже.
Ближайший друг Чаадаева Иван Якушкин,
деливший с ним на протяжении всей Отечественной войны не только одну походную
палатку, но и все тяготы и переживания, писал в своих воспоминаниях: «Из
Франции в 14-м году мы возвратились морем в Россию. 1-я гвардейская дивизия
была высажена у Ораниенбаума и слушала благодарственный молебен… Во время
молебствия полиция нещадно била народ, пытавшийся приблизиться к выстроенному
войску. Это произвело на нас первое неблагоприятное впечатление по возвращении
в отечество… Наконец, показался император, предводительствующий гвардейской
дивизией, на славном рыжем коне, с обнаженною шпагой, которую уже он готов был
опустить перед императрицей. Мы им любовались; но в самую эту минуту почти
перед его лошадью перебежал через улицу мужик. Император дал шпоры своей лошади
и бросился на бегущего с обнаженной шпагой. Полиция приняла мужика в палки. Мы
не верили собственным глазам и отвернулись, стыдясь за любимого нами царя. Это
было во мне первое разочарование на его
счет…».
Чаадаев к тому времени уже покинул Семеновский
полк, где оставались служить его брат и друзья, и перешел в гусарский Ахтырский
полк. Он сменил мундир, но не сменил чувств и убеждений. Глаза его были широко
открыты на окружающий мир, и он, смотря на него теперь новым взглядом, без
сомнения, видел темные стороны российской действительности и застарелые язвы
отечества не хуже друга. Зачатки будущего подвижнического служения мыслящей
России уже зрели в нем.
Вряд ли только желание пощеголять в новом
кавалерийском мундире, как посчитали некоторые из современников, подвигло
Чаадаева перейти из гвардейской пехоты в «летучие» всадники. Хотя подчеркнуть
малейшими деталями свой особый стиль ношения одежды (тем более, гусарской с
кокардами, галунами и золотыми кисточками!) Петр Яковлевич был всегда не прочь.
Знавший же его хорошо Жихарев туманно
намекал на какие-то «его неудовольствия», как на причину поступка.
Так или иначе, в 1816 году он уже оказался переведенным
в звании корнета в лейб-гусарский полк, квартировавший в Царском Селе. Там, в
домике Карамзина, и состоялось знакомство Чаадаева и Пушкина. Николай Михайлович
работал тогда над последними книгами своей «Истории государства Российского» и
читал новые главы из нее Чаадаеву, в котором видел не только человека с
глубокими познаниями, но и внука, уважаемого им, предшественника, российского
историка М.М. Щербатова. Вторым постоянным слушателем Карамзина был лицеист
последних курсов Александр Пушкин.
Знакомство молодых людей незаметно переросло
в дружбу. Через год Чаадаев уже с Н.М. Карамзиным, П.А. Вяземским и гусаром Я.В.
Сабуровым навещает Пушкина в лицее в день его рождения и присутствует на его
выпускных экзаменах по географии и отечественной статистике. К тому времени Чаадаева
произвели в поручики, и вскорости он стал адъютантом командира гвардейского
корпуса генерала И.В. Васильчикова. Карьера его стремительно развивалась.
Помимо продвижения на военной службе, он успел вступить и в масонское общество,
что, впрочем, тогда было не ново: масонами в то время были, например, А.С.
Грибоедов, П.А. Вяземский, будущий декабрист П.И. Пестель, будущий шеф
жандармов А.Х. Бенкендорф, великий князь Константин Павлович и др. Да и сам
Пушкин несколько позднее, но правда ненадолго, упрочил их ряды.
Чаадаев полюбил лицеистов, называя их «философами-перипатетиками»,
по аналогии с древними мудрецами, разгуливавшими по афинским садам, но в
особенности сблизился с Пушкиным. Когда юный поэт получил возможность, как
лицеист-выпускник, свободно посещать Петербург, он кроме семейства Карамзиных
стал часто бывать в Демутовом трактире, куда переселился «адъютант его
превосходительства» Чаадаев.
Нет сомнений в том, что своей,
образованностью, независимостью мышления, чувством собственного достоинства будущий
философ и мыслитель, а на тот момент 24-х летний блестящий гвардейский офицер
поразил юношу. Если добавить к этому его
«не гусарские, — по словам современника Д.Н. Свербеева, — а какие-то
английские, чуть ли даже не байроновские, манеры», то становится понятно, что
ореол, исходивший от личности Чаадаева, мог ослепить кого угодно. Дочь
прославленного героя Отечественной войны Н.Н. Раевского Екатерина Николаевна
Орлова, по воспоминаниям другого современника – Жихарева, «знавшая как свои
пять пальцев все тогдашние положения петербургского общества» утверждала, что «в эти годы Чаадаев с своими
репутацией, успехами, знакомствами, умом, красотою, модной обстановкой,
библиотекой, значащим участием в масонских ложах, был неоспоримо, положительно
и без всякого сравнения самым видным, самым заметным и самым блистательным из
всех молодых людей в Петербурге».
Однако надо думать, не только личное обаяние
привлекло Пушкина к Чаадаеву. В его дружбе Пушкин нашел то, чего ему так не
хватало в те годы. Дело в том, что Пушкин, обладающий несомненным талантом дружбы, заключающимся, прежде
всего, в умении любить и ценить своих друзей, в разные
периоды своей жизни тянулся, как давно заметили его биографы, к друзьям
определенного возрастного уровня. В послелицейские годы, когда однокашники частью стремительно разъехались, частью
занялись личными делами и службой, все окружающие его друзья, относились по преимуществу,
к старшему и гораздо старшему возрасту. И все, как один, будто, чувствовали себя обязанными (или так
воспринимал это Пушкин) быть одновременно его наставниками и опекунами. Ранимый и пылкий, с обостренным чувством
чести, молодой человек ощущал это, как вмешательство и покушение на личную
свободу. Наставления и назойливые замечания старших задевали его самолюбие и
травмировали психику: он постоянно чувствовал себя «на взводе» и был ежесекундно
готов к отпору (и не только словесному,
но и на дуэли).
А «поучения», исходившие от Чаадаева, не
унижали, а возвышали его, готовили его к
великому будущему, требовали «стать в просвещении с веком наравне». Они ставили
Пушкина не в положение ученика, а в положение героя. Отсюда и охотное общение,
и совместное времяпровождение, поднимающее их обоих над «ветреной толпой». Друзья
даже читать зачастую предпочитали вдвоем. В пушкинском послании к Сабурову есть
об этом поэтическое свидетельство: «С моим Чедаевым читал…». О том, как друзья
проводили время в кабинете «мудреца, а иногда мечтателя», дают представление строки, из упоминавшегося уже послания Пушкина
1821-го года: «Поспорим, перечтем, посудим, побраним // Вольнолюбивые надежды
оживим».
О чем же были споры? О разном, надо думать, в
том числе, конечно, о поэзии. Если Пушкин в то время был под большим
впечатлением от творчества недавно ушедшего из жизни Г.Р. Державина, то Чаадаев
обращает его внимание на отдельные огрехи и несоответствия в поэзии «патриарха».
Вкус и художественное чутье у Чаадаева были отменными. По собственному
пушкинскому признанию «милый домосед» воспламенял в нем «к высокому любовь».
Благодаря старшему другу Пушкин познал и «тихий труд», и «жажду размышлений». Молодой
поэт читал ему свои сочинения (о многих из которых, Чаадаев узнал, кстати, еще
до личного их знакомства от Грибоедова), делился «волнением страстей» и
тревогами «мятежной младости». И находил всегда у него «сердечный привет», но и
не только…
Бывали в часы их уединений и разногласия, и
«пророческие споры». «Чаадаев хотел вдолбить мне в голову Локка», — вспоминал,
по словам О.А. Смирновой-Россет, позднее Пушкин. Словечко «вдолбить», за
оттенком явной иронии скрывает, видимо, неприятие поэтом «сухости» английского
философа, не уделявшего в своей системе
воспитания место поэзии.
Но помимо разговоров и споров о творчестве и
философии в Демутовом трактире шла речь и о том, чем полны были в то время думы
всей передовой молодежи: о «строгости правил», и еще больше о «политической
экономии» т.е. о благе родины и деспотическом гнете.
Петр Чаадаев, будучи ближайшим другом Н.И. Тургенева и И.Д.
Якушкина, не только был близок к декабристам — поборникам «вольности святой», но
и сам со временем вступил в ряды «Союза благоденствия». «Русский Брут», как его
вслед за Пушкиным стали называть друзья–единомышленники, грезил освобождением
крестьян. При этом он не хотел ждать и медлить, тогдашняя тактика декабристов постепенной
пропаганды и распространения филантропических идей не устраивала его. Он жаждал
немедленного действия и славы, огромной, неслыханной, такой как у Наполеона или Брута.
Молодого Пушкина в те годы агитировать было
излишним: он сам отличался тогда не меньшим (если не большим) политическим радикализмом.
Широко известны его тогдашние эксцентричные
по форме и противоправительственные по сути выходки: демонстрация в театре портрета Лувеля (убийцы герцога
Беррийского) со своей надписью: «Урок
царям!», громкие выкрики в партере о полной безопасности во время ледохода, намекающие
на отсутствие всякого сообщения с Петропавловской крепостью и прочие «шалости».
Существуют предположения исследователей творчества
Пушкина и русской общественной мысли о том, что между поэтом и
гусаром-мыслителем речь могла идти и о повторении в России подвига Брута и Кассия, что позволило
бы одним ударом меча освободить родину
от тирана (Александра I). «Только
обстановкой разговоров о тираноубийстве, — как считает, например, филолог и
пушкинист Ю. Лотман, — можно объяснить гордые слова: «И на обломках
самовластья// Напишут наши имена!».
И в самом деле, почему должны написать
именно их имена, когда они в
политической жизни России ничем о себе тогда еще не заявили (упомянутые выше
эскапады Пушкина, разумеется, не в счет)?
«Странность этих стихов, — продолжает
исследователь, — для нас скрадывается тем, что в них мы видим обращение ко всей
свободолюбивой молодежи, а Пушкина воспринимаем в лучах его последующей славы.
Но в 1818 – 1820 гг. оно может быть понято лишь в свете героических и честолюбивых
планов».
Существовал у друзей и другой план, (более
вероятный, на наш взгляд и частично даже
опробованный ими). Этот путь также манил Чаадаева и был для него не менее
романтическим – «путь русского маркиза Позы», названный так, в честь героя трагедии Шиллера
«Дон Карлос», пытавшегося повлиять на нравы короля тирана. Кинжал в данном
случае заменялся пламенной проповедью, но важно было другое – «впереди должна быть борьба за свободу, героическая
гибель и бессмертная слава». Все это было вполне в духе тогдашнего Чаадаева. Поэтому-то
в его кабинете Пушкина и «охватывала атмосфера величия».
Попытки повлиять на русского царя
заключались, в частности, в следующем. Когда Александр I заинтересовался
причиной популярности пушкинских стихов, командир гвардейского корпуса И.В.
Васильчиков обратился к своему адъютанту с просьбой доставить на просмотр Его Величества
какое-нибудь из них. Нет сомнения, что друзья намеренно и совместно выбрали
стихотворение с антикрепостническими мотивами «Деревня». По прочтении царь
повелел даже «поблагодарить Пушкина за благородные чувства, вдохновляющие его
стихи» и этим ограничился. Никаких положительных последствий и результатов эта «попытка влияния» на
монарха, естественно, не имела, да и не могла иметь. Естественно и то, что
Чаадаев на этом успокоиться тоже не мог. Как подчеркивает тот же Ю. Лотман, «Чаадаев
был максималист, и, вероятно, в этом, а не только в личном обаянии, рыцарском
стиле поведения и одежде утонченного денди заключался секрет его влияния на
Пушкина, пережившего со свойственной ему страстностью настоящую влюбленность в
своего старшего друга».
Современники Чаадаева оставили немало
разнообразных свидетельств о его тщеславии, честолюбии, дендизме и якобы даже
чопорности, из которых в нашем представлении может сложиться портрет этакого
гордого аристократа и себялюбивого сноба. Рассказывали, например, о такой его
«выходке» на людях: зайдя, однажды, в модный Английский магазин за какой-то безделкой и не видя должного
внимания к своей особе, гусар Чаадаев взял с полки самую дорогую вазу, разбил
вдребезги и тут же заплатил за это. Что
ж, может быть, и такое бывало – эпатировать публику Петр Яковлевич позволял
себе нередко.
Но, пожалуй, еще гораздо больше сведений о его противоположном, благородном и
искреннем отношении к друзьям и близким ему знакомым. Во всяком случае, в общении
с Пушкиным он проявлял себя неизменно с самой лучшей стороны. Если молодой
поэт, по словам П. В. Анненкова, «покидал свои дурачества», попадая в
чаадаевский кабинет, то и сам хозяин вел себя с ним соответствующим образом.
Пушкин, как никто другой, в то время, знал и
ценил духовные и душевные качества Чаадаева. Достаточно обратиться к его, уже
цитируемому нами посланию, чтобы убедиться в этом. Стихотворение, написанное
поэтом уже в Крыму, после того, как друзья надолго расстались, насквозь
автобиографично. Среди прочих душевных откровений, там явственно выражен мотив
глубокой благодарности другу: «в минуту гибели над бездной потаенной // ты
поддержал меня недремлющей рукой». И это не поэтический вымысел, и не
преувеличение. Напротив, тут кратко, в
нескольких строках упоминается непреложный факт пушкинской биографии, вникнув и
осознав который, остается, в свою очередь выразить глубокую благодарность Петру
Яковлевичу Чаадаеву за то, что он спас тогда Пушкина, причем в самом прямом
смысле слова. Спас и для нас, потомков и почитателей поэта.
Речь идет о следующем критическом моменте в
биографии Пушкина, о напряженном душевном состоянии которого в ранний петербургский период жизни,
выше уже упоминалось. В начале 1820 года поэта подстерегло новое неожиданное испытание. По Петербургу поползли
слухи, что Пушкин был вызван в полицию и секретно, по приказанию правительства,
высечен. Гнусную сплетню запустил известный в столичных кругах авантюрист,
картежник и дуэлянт Федор-Толстой, по прозвищу «Американец».
Пушкин
был совершенно потрясен и растерян. Он считал себя навеки опозоренным, а жизнь
загубленной. Выбор у него, по его же воспоминаниям, был небольшой: покончить с
собой или напасть на царя с кинжалом и убить того, в ком видел тогда причину
всех зол (что было тем же самоубийством, во всяком случае, гражданским и
политическим). В отчаянии он бросился к Чаадаеву и лишь Чаадаев смог не только
успокоить его, но и внушить ему, что человеку, которому предстоит великое
поприще, следует презирать клевету и быть выше своих гонителей. Он должен
осознавать высокое свое предназначение, уважать в себе человека, имя которого
принадлежит потомству.
Нравственное влияние Чаадаева на Пушкина
было столь велико, что поэт внял убеждениям и доказательствам друга, успокоился
и активно занялся упрочением своего литературного имени. В ближайшие четыре
месяца Пушкин пять раз публиковал свои произведения, включая крупные отрывки из
новой поэмы «Руслан и Людмила».
Видимо, в память о переживаниях тяжелого для
себя времени и поддержке друга, Пушкин подарил Чаадаеву кольцо с
выгравированной надписью: «Sub rosa 1820», что значит «в тайне».
Однако, к апрелю того же года, тучи над
вольнолюбивым поэтом сгустились еще более — ситуация достигла критической точки. Пушкинские вольнолюбивые стихи
возмутили и всерьез обеспокоили верховную власть, началось разбирательство. К
решению его участи подключился сам Александр
I, и кара поэта
могла ожидать весьма суровая: («Пушкина надобно сослать в Сибирь…», — раздраженно говорил царь Е.А. Энгельгарду,
директору Царскосельского лицея).
Опять-таки Чаадаев кинулся помогать другу в
числе первых. Он смог попасть в утренние часы в кабинет к Карамзину, несмотря
на то, что по утрам, напряженно работая над своей «Историей…», тот не допускал к себе даже
жену, и упросил историографа немедленно обратиться к императрице. Хлопоты
Карамзина, Чаадаева, Ф. Глинки и других друзей и знакомых принесли свой
результат: Пушкин не попал ни в Сибирь, ни на Соловки, а уехал на Юг, в
Новороссию.
Вот и верь, после этого, толкам об, якобы,
исключительном себялюбии Чаадаева!
Отъезд Пушкина состоялся 9 мая, с Чаадаевым
он не простился, в письме, несколько недель спустя, он писал ему так: «Мой
милый, я заходил к тебе, но ты спал; стоило ли будить тебя из-за такой
безделицы». В тот момент друзья не могли, конечно, и думать, что курьерская
«командировка» в Бессарабию к генералу Инзову из «безделицы» обернется
шестилетней ссылкой поэта.
А у Чаадаева продолжалась служба. Будучи
адъютантом командира гвардейского корпуса, он находился в постоянном общении с
великими князьями Константином и Михаилом Павловичами, милостиво, — как пишет
современный биограф, — к нему расположенными. Будущий царь, великий князь
Николай Павлович также оказывал ему расположение. Ротмистр Чаадаев был в
достаточно близких отношениях и с другими влиятельными людьми, занимающими
высокие государственные должности. Бывший офицер Семеновского полка, адъютант
командира гвардейского корпуса оказался замечен и самим государем. По всем
раскладам его ожидало звание флигель-адъютанта Александра I. Звание это жаловалось очень редко, в данном случае
сыграло роль желание царя показать свое расположение к гвардии, выбрав
претендента из адъютантов командира гвардейского корпуса. Несмотря на то, что
Чаадаев был лишь третьим адъютантом у
Васильчикова, выбор пал на него. Назначение намечалось на весну 1820 года.
Однако летом состоялась поездка Александра I на конгресс Священного Союза в Троппау, отложившая
«окончательно решенное» дело до его возвращения, которое само по себе тоже затягивалось.
Наверное, Петр Чаадаев мысленно уже примерял
новый мундир с флигель-адъютантскими вензелями на эполетах. Да и кто б не поддался
соблазну на его месте? Хотя в это же самое время затянувшегося ожидания он поддерживает решение брата Михаила подать в
отставку. «Я страх как рад, что ты выходишь в отставку», — пишет он ему,
одобряя и соглашаясь с тем, что «хватит жить
на карячках». Определенные раздумья и даже сомненья о перспективах собственной
дальнейшей службы посещали и его.
Но неожиданное происшествие, последовавшее
в середине октября, резко ускорило ход событий: восстал гвардейский Семеновский
полк. Полк хорошо ему знакомый и недавно еще родной. Прославленный полк был
известен всему Петербургу и любим многими. Созданный и выпестованный из
«потешных» полков самим Петром Первым, он был на особом положении: шефом его
был, как уже говорилось, Александр I, кстати,
и носивший, мундир семеновского полка. И только этот полк имел почетное право
ежедневного доклада государю. Солдаты и офицеры «семеновцы» всегда отличались
особой выучкой и выправкой, а поскольку квартировал полк в Петербурге, также и
бытовыми условиями (солдаты жили в каменных казармах, флигели офицеров и вовсе
походили на палаты). Но после войны двенадцатого года, как и вообще в войсках,
изменился сам дух, царивший в полку.
«Если в 1811 году, когда я вступил в
Семеновский полк, — вспоминал Иван Якушкин, — офицеры, сходившись между собою,
играли в карты, без зазрения совести надувая друг друга, или пили и кутили
напропалую», то после возвращения из заграничного похода, «после обеда одни
играли в шахматы, другие громко читали иностранные газеты и следили за
происшествиями в Европе». Небывалое ранее нововведение вполне прижилось в полку
под командованием генерал-лейтенанта Я.Е. Потемкина. Среди рядового состава
самими солдатами порицалось пьянство, в то же время среди них было много
«рукодельных мастеров».
И вот в такое образцовое во всех отношениях
соединение в апреле 1820 года был назначен новый полковой командир – полковник
Шварц. Этот назначенный царем и науськанный самим «Чугуевским Нероном» Аракчеевым, обрусевший
немец, взялся перевоспитывать офицеров и «вышибать из солдат потемкинский дух».
Последствия «злой шутки» (слова Чаадаева)
сказались быстро: за несколько месяцев
полковник Шварц изощренными издевательствами,
непосильной муштрой, мордобоем и телесными наказаниями довел рядовой состав
полка до открытого неповиновения. Большинство офицеров также были возмущены
поведением начальника. Особенно взволновалась первая, головная, рота,
составленная целиком из заслуженных ветеранов. От имени всего полка солдаты ее просили своего командира роты
довести до высшего начальства просьбу о замене ненавистного Шварца. О
возмущении «государевой роты» было доложено генералу Васильчикову, и тот
отправился на переговоры сам. Чаадаев подолгу службы (а надо думать, и по зову сердца) сопровождал
своего начальника. Ехавши с ним в одной карете, он советовал командиру
«говорить с солдатом на одном языке». На что получил утешительный ответ:
«Будьте спокойны, мой друг, язык солдата мне привычен. Я служил в авангарде».
Но, прибыв на место, генерал быстро сорвался, дал волю гневу, грозил
всевозможными карами, как и прочие бывшие там генералы, и дело было испорчено. Ветеранов
такое непонимание лишь разозлило еще больше. Тогда Васильчиков приказал
арестовать и отправить «государеву роту» в Петропавловскую крепость. Вечером
солдаты остальных рот, собравшись большими толпами, покинули казармы и
отправились к квартире Шварца, дабы расправиться с ним. И только куча конского
навоза, куда перепуганный насмерть полковник зарылся с головой, спасла его от
справедливого возмездия. Восставшие роты
усмирили и развезли по крепостям. Пришла пора самого сложного — обо всем
доложить государю.
Нет единого мнения у современных биографов
Чаадаева, как не было и у его современников, по поводу того, сам ли вызвался
Петр Яковлевич ехать с докладом к царю (т.е. — напросился) или ему приказали.
Вопрос был весьма щекотлив и миссия, предстоящая ему не проста. Особенно ясно
сознавали это, конечно, современники тех событий и бывшие сослуживцы по
Семеновскому полку. Ведь посланник должен был изложить царю не только ход и
хронологию чрезвычайных событий со всеми возможными подробностями, но и
представить их в том свете, в каком они виделись высшему военному начальству.
При этом все хорошо понимали, кто виноват в случившемся, и кто стоит за
виновником. Тень всесильного Аракчеева тяжкими крылами своими нависала над военными
и не военными людьми, независимо от их звания и должности, и недавняя высылка
из столицы Пушкина была тому лучшим примером.
С другой стороны Чаадаев не мог и, думается,
не хотел подставлять солдат и младших командиров, с которыми еще недавно делил
все тяготы войны и радости побед.
Злые голоса, которые раздавались вослед всем
перипетиям семеновской истории, (которые звучат, порой и сейчас), утверждали,
что причиной принятия на себя Чаадаевым деликатного поручения было желание
выслужиться и получить вожделенное флигель-адъютантство. Причем мнения
злопыхателей, как водится, разделились, а иногда и прямо противоречили одно
другому. Иные утверждали, что Чаадаев, избаловавший
себя аристократическими привычками к комфорту, ехал медленно и вальяжно, в
богатой коляске, подолгу отдыхал на станциях и опоздал с известием к царю, да так,
что монарх, к вящему своему неудовольствию,
узнал все от австрийского министра князя Меттерниха. И будто бы в гневе
приказал запереть Чаадаева в чулан, а через несколько часов отправил восвояси
т.е. обратно в Россию.
Однако, это, во-первых, противоречит фактам:
с первой вестью о случившемся был отправлен специальный фельдегерь, который уж никак не
мог опоздать и не опоздал (задача Чаадаева была – подробный доклад). Во-вторых, Чаадаев в жизни, в своем поведении
был аккуратист и педант и, как мы сказали бы сейчас, перфекционист, а потому не
мог ехать кое-как, да еще к царю. И, наконец, как же при противоположном настрое
можно выслужиться?
Важнее, как нам кажется, то, каким же
все-таки получился разговор Чаадаева с царем? Содержание его Чаадаев раскрывал
интересующимся друзьям без большой охоты. Известно, что последними словами,
которыми царь напутствовал гвардейского ротмистра после более чем часового
рандеву, были: «Прощайте, господин либерал», а также напоминание о том, что «мы
скоро будем служить вместе».
Остроту вопросу, безусловно, придает
последовавшая вскоре отставка Чаадаева. Для многих она была, как гром среди
ясного неба, а настоящие причины ее не известны и по сей день. На пике, на
взлете блестящей карьеры… Ну совсем, как Чацкий, герой комедии Грибоедова «Горе от ума», общепризнанным прототипом
которого является и Петр Чаадаев: «…Чин следовал ему, он службу вдруг оставил».
Часть современников продолжала видеть в этом
стремление гвардейского адъютанта пресечь нежелательные разговоры, намеки и
толкования, задевающие его честь. Но вот что писал сам Чаадаев в письме к тете Анне
Михайловне Щербатовой, заменившей ему умершую мать: «Моя просьба об отставке
произвела сильное впечатление на некоторых лиц. Сначала не хотели верить, что я
серьезно домогаюсь этого, затем пришлось поверить, но до сих пор не могут
понять, как я мог решиться на это в ту минуту, когда я должен был получить то,
чего, казалось, я желал, чего так желает весь свет, и что получить человеку в
моем чине считается в высшей степени лестным. И сейчас есть еще люди, которые
думают, что во время моего путешествия в Троппау я обеспечил себе эту милость и
что я подал в отставку лишь для того, чтобы набить себе цену. …Я нашел более
забавным презреть эту милость, чем получить ее. Меня забавляло высказывать мое презрение людям, которые всех презирают».
Среди «некоторых лиц», которых это очень удивило, были непосредственный
начальник, «высокомерно глупый» Илларион Васильчиков, и сам царь. Александр I поручил командиру корпуса спросить: «для чего он
выходит…чем недоволен или в чем имеет нужду, …коли ему нужны деньги, то он
сам лично готов ими снабдить». Уговорить
не получилось – честолюбивый ротмистр остался при своем убеждении.
Видимо, оскорбившись, царь повелел дать
отставку «без пожалования следующего положенного ему чина», что случалось
крайне редко.
Вот так, одним ударом постарался разрубить
Чаадаев, затянувшийся вокруг него, узел неприятностей, сплетен и интриг. Но и
после этого, не все знакомые ему современники истолковывали его поступки так,
как ему хотелось. Показательно, однако, что никто из семеновских офицеров не
обиделся на него, не увидел в его поездке в Троппау ничего удивительного, и все
продолжали дружить с ним, как и прежде.
Без удивления ближайшее окружение
восприняло и последующее тремя годами позже его решение об отъезде за границу.
Уехать он собрался навсегда.
За эти три года он успел разочароваться в
масонстве и выйти из его рядов, был принят в декабристское общество, но тоже не
находил в нем себе достойного применения т.к. начинал сомневаться в
правильности выбранного молодыми революционерами пути.
Некоторые современные биографы склонны
объяснять его «чудачества» присущим ему дендизмом и только. Демонстративное
нарушение всех общепринятых условностей, норм и запретов, оскорбительная для
света манера держаться, развязность жестов – вот типичный набор стереотипов
поведения лондонского денди. Такого стиля жизни придерживался, в частности,
Байрон, исповедовавший романтическое бунтарство, а заодно индивидуализм и
разочарованность в жизни. Порожденная Байроном мода, призывала его подражателей
носить в быту постоянную маску пресыщенности и преждевременно увядшей юности
(«преждевременной старости души», по словам Пушкина).
Что же касается Чаадаева, то к стопроцентным
денди (по крайней мере, в английском понимании), на наш взгляд, его отнести
все-таки нельзя.
Дендистскими
выглядят отдельные его привычки, в особенности, как уже подчеркивалось, касающиеся одежды и внешности. Однако, во-первых,
сказал же Пушкин: «Быть можно дельным человеком // И думать о красе
ногтей…). Во-вторых, светские манеры его были, как отмечали многие
современники, безупречными и служили образцом для подражания («воплощенная
элегантность» — называл его великий князь Константин Павлович).
А неординарные поступки объяснялись скорее протестом,
распространенным в ту пору фрондерством, а также честолюбивым желанием
дистанцироваться от пошлых моралистов и глупцов. Так, Суворов, например,
«отгораживался» от екатерининских
вельмож, крича петухом и прибегая к прочим шутовским выходкам. И так бывало во
все драматические эпохи — кто-то строил
«воздушные замки, а кто-то воздвигал «башню из слоновой кости».
Другое дело с разочарованностью, которая с
трагической неизбежностью завладела
мыслями и душой Чаадаева, приблизив его внутренний кризис. При этом
разочарованность его не была искусственной: он, например, критиковал героя
пушкинского «Кавказского пленника», находя того не достаточно разочарованным.
Он считал, что ни неразделенная любовь, ни даже плен не могут быть достаточными
причинами для разочарования.
Только
невозможность практического действия, направленного на достижение великой цели
лишает человека смысла жизни. Крах попыток повлиять на царствующего монарха (в
том числе и при свидании в Троппау) склонил максималиста Чаадаева к мысли стать
странствующим путешественником или, другими словами, просто беглецом из своего
отечества в «землю обетованную».
Как тут вновь не вспомнить Чацкого с его знаменитым: «Карету мне, карету!»? Интересно,
что Чаадаев уезжал как раз в то время, когда провидец Грибоедов заканчивал
написание своей комедии.
Пушкин, узнав незадолго перед этим о тяжелом
духовном кризисе друга, просил Вяземского в письме «оживить его прекрасную
душу».
Но Чаадаев уехал. А Пушкину остался лишь
портрет друга 1810 гг., с которого «офицер гусарский» задумчиво глядит из-под
кудрей, да несбывшаяся «любимая его надежда» попутешествовать вместе.
В ответ на недовольное письмо от «горького»
Чаадаева, Пушкин делает запись в своем дневнике: «Друг мой, упреки твои жестоки и несправедливы: никогда я
тебя не забуду. Твоя дружба мне заменила счастье, — одного тебя может любить
холодная душа моя». И дальше добавляет, уже в третьем лице, о Чаадаеве: «Жалею,
что не получил он моих писем: они бы его обрадовали. Мне надобно его видеть». Увы,
видеть Чаадаева в ближайшие годы будет дано не многим, по крайней мере,
русским.
Формальным объяснением отъезда Чаадаева за
границу было намерение лечиться, и в первую очередь, принимать морские ванны.
Поколебавшись, с чего начать знакомство с «обетованной землей», он
останавливает свой выбор на Англии. Приплыв туда морем, на корабле, груженном
бочками с салом, он сначала поселяется в курортном городишке Брайтон, чтобы
успеть, как следует покупаться, затем перебирается в Лондон, который изумляет
его своей необъятностью. Прогулки по тянущимся друг за другом бесконечным
паркам он описывает брату Михаилу в письме кратко, но ёмко: «Страх как
хорошо». Побывав в центре города, он
сообщает брату: «Был в Вестминстере и взлезал на Павловский собор, как
водится». Но по-настоящему поражает его деловая активность лондонцев,
непрестанное движение колясок, почтовых дилижансов и курьеров. Он знакомится
с лондонскими магазинами, в которых
можно видеть все, чем, говоря словами Пушкина, «для прихоти обильной торгует
Лондон щепетильный и по балтическим волнам за лес и сало возит нам». Не минует,
конечно, Чаадаев книжных лавок и магазинов. Здесь в Лондоне будет заложена
основа его второй библиотеки (первую он продал родственнику перед выездом за
рубеж). Из Лондона он отправился в Париж, город, который он увидел впервые
десять лет назад, когда сам был цветущим и молодым корнетом,
воином-освободителем и не нуждался ни в каких ваннах и докторах.
Тогдашний Париж запомнился Чаадаеву шумным, французы,
несмотря на тяжелое поражение, были веселы.
Теперь же, особенно в первые дни, он много
«бегал по городу, искал воспоминаний», но находил не много. И он делится с
братом: «…сначала показался Париж, не так шумен, не так весел, как прежде,
после я догадался, что не Париж, а я переменился…». «Переменившийся Чаадаев»
теперь был особенно замкнут, и из примерно ста насчитанных им русских,
пребывающих во французской столице, почти ни с кем не общался. Зато он много
бродит по музеям и библиотекам, посещает театры. Возможно там, в после
наполеоновском Париже, он уже начинал задумываться над тем, «куда и зачем дуют
ветры истории?».
Между тем, деньги на его «кредитивах»
заметно тают, и он просит в письмах брата прислать то одну сумму, то другую,
оправдываясь необходимостью лечения. А ожидаемой поправки здоровья все нет и
нет. Что, видимо, объяснялось, прежде всего, отсутствием душевного здоровья. Его «гипохондрию» не
излечил ни Лондон, ни Париж. Мало, что изменилось и в Швейцарии, куда он переехал
из Франции. Попадая изредка в круг соотечественников, он давал волю гнетущему
его недовольству и разражался дерзкими выпадами против российской
действительности: «обзывал Аракчеева злодеем, высших властей, военных и
гражданских – взяточниками, дворян – подлыми холопами, духовных – невеждами,
все остальное – коснеющим и пресмыкающимся в рабстве».
Мрачное настроение Чаадаев пытался прогнать прогулками по ночному
Берну. Съездил на родину Руссо – Женеву, полюбовался на Женевское озеро,
которое живший неподалеку Вольтер называл «моим озером». Сами места заставляли
путешественника много мыслить. О жизни, о судьбе и о … смерти. Еще больше пищи
для раздумий готовила для него Италия. Здесь застает поразившее его известие о
небывалом наводнении в Санкт-Петербурге (в 1824 году). «…Я плакал как ребенок,
читая газеты…», — признается он брату. Его
волнует, судя по письму, что: «…из этих
тысяч людей, которых более нет, сколько погибло в минуту преступных мыслей и
дел! Как явятся они перед Богом!».
Интересуясь, не погиб ли кто из общих
приятелей, просит сообщить о друзьях и «особенно о Пушкине, который, говорят, в
Петербурге». Наводнение наводит его на неоднозначные, далеко идущие
соображения. Он вспоминает, как Руссо писал Вольтеру по случаю Лиссабонского землетрясения,
о том, что люди всему сами виноваты, «зачем они живут и теснятся в городах». Вывод
Чаадаева, звучащий и как предупреждение друзьям, тоже проникнутое религиозным
духом — «Наше правило должно быть не беды избегать, а не заслуживать ее».
Пушкин, находящийся к тому времени еще в
ссылке, также был взволнован столичной бедой, и его (несколько иная) реакция
говорит о происходящих и у него в душе особых движениях: поэт просит брата Льва помогать потерпевшим из
вырученных за «Онегина» денег, только «без шума». Еще он просит его узнать поточнее
о местопребывании друга, склоняясь к мысли бежать из псковской ссылки за
границу.
Потом
последовали поездки Чаадаева в Рим,
Флоренцию, оттуда в Карлсбад, встречи с английским миссионером-методистом
Чарльзом Куком, и философом Фридрихом Шеллингом, лекции которого он когда-то
изучал в университете. Все это заметно подстегнуло его философско-религиозные
искания. А пищу для души, для игры воображения и будущего творчества дал
особенно полюбившийся ему Рим с его многоговорящими руинами (еще бы, «русский Брут» разгуливал по местам, помнящим
настоящего Брута, патриция и республиканца!). И именно столкновение двух разных
эпох в одной этой «точке» древнего и католического Рима, как считают некоторые
его биографы, вело чаадаевскую мысль к широким историческим обобщениям. Чаадаев
все больше проникается мыслью о мировом значении католичества, мучительно
думает о роли христианства в развитии человеческой культуры и прогрессе
цивилизации вообще.
Но наряду с занимающими его «глубокими
думами» все чаще в его речах и мыслях начинает звучать мотив тоски по родине.
Еще из Парижа он писал Михаилу: «…скажу тебе, что извлек из своего
странствия…пользу вот какую – уверился, что сколько по белу свету ни шатайся, а
домой надобно». Сроки возвращения пока еще не названы, отъезд, раз за разом, будет откладываться, но о
невозвращении уже нет и речи. Дошедшие до него слухи о неудавшемся вооруженном
восстании на Сенатской площади лишь усилили его беспокойство и осознание нравственной необходимости возвращения
на родину.
В
июне 1826 года Чаадаев выезжает домой, хотя
где у него будет этот дом, еще не знает. Однако на самой границе, в
Брест-Литовске, Чаадаева задерживают на долгие сорок дней. У него отбирают все
бумаги и неоднократно допрашивают. Допросами
руководит великий князь Константин Павлович. Сам Чаадаев называет свое задержание «странным случаем», но ему есть
чего опасаться.
В самом деле, время-то было самое горячее:
совсем недавно на кронверке Петропавловской крепости казнены пятеро
руководителей декабрьского восстания, всех их он лично хорошо знал. Множество
прочих офицеров-заговорщиков отправлено в Сибирь и посажено по крепостям. В их
числе Иван Якушкин, признавшийся на допросе, что принимал в члены общества П.Я.
Чаадаева (друг, как и многие, был уверен, что тот уехал навсегда и ему и в голову
не придет возвращаться в такое время). Кроме
того, в чаадаевских бумагах найдены «крамольные» стихи Пушкина, ходившие по
рукам в декабристских кругах.
Чаадаев оправдывался, как мог, и власти
сделали вид, что поверили ему. Он был отпущен, еще не зная, что высочайшею
волею предписано учредить за ним строжайший надзор. Полицейский надзор будет
тяготеть над ним до самой смерти.
Как бы то ни было, но 8 сентября, скорее
всего, в один день с Пушкиным, Петр Яковлевич въезжал в древнюю столицу. Мог ли
он повторить вслед за Чацким: «И дым отечества нам сладок и приятен»? Вряд ли, скорее
с настороженностью всматривался он в открывавшиеся перед ним картины другой,
незнакомой ему, да и никому пока незнакомой, николаевской России. Известно
только, что людей он по приезде своем избегал. Исключение сделал, пожалуй, лишь
для Пушкина, дружба с которым оставалась по-прежнему светлым пятном в его
жизни. Дружбе этой как раз в те дни исполнилось десять лет, оставалось еще
ровно столько же (но друзья об этом не знали).
Несколько позднее, в 1831 году Чаадаев, уже
тогда автор знаменитых «философических писем», писал Пушкину: «Несчастие, друг
мой, что не пришлось нам с вами теснее сойтись в жизни. Я по-прежнему стою на
том, что мы с вами должны были идти вместе и что из этого вышло бы что-нибудь
полезное и для самих нас, и для ближнего».
Тут им, философу и поэту, было, разумеется,
виднее, и все же, напрашивается возражение: духовная связь-то их не прерывалась
в течение всех истекших лет. Уже из сравнений первого и последнего пушкинских
посланий к Чаадаеву можно увидеть, как менялось мировоззрение поэта, причем в
том направлении, в котором несколько раньше пошел в своих размышлениях его
старший друг. Да и при взгляде на все творчество Пушкина тех лет становится
очевидным, что в нем, как и в Чаадаеве,
произошла глубокая внутренняя перемена: уже не кровавые «разборки» с тираном,
не тайные заговоры по типу декабристских являются предметами «дум высокого
стремления», не страдания и похождения романтических «героев» и гордых скитальцев волнуют его теперь, а
исторические судьбы народов и законы ими управляющие.
Не сохранилось свидетельств о том, как
прошла их первая после длительной разлуки встреча, но весьма символично, что 10
сентября Чаадаев оказался на квартире С. Соболевского в числе слушателей
пушкинского «Бориса Годунова». Многие из
тех, кто слушал тогда трагедию, вспоминали о том, под каким неизгладимым
впечатлением находились они во время чтения. Каким бурным восторгом она была
встречена.
И на самом деле, творческий гений Пушкина достиг
в то время пика своего развития. Поэт сам хорошо понимал это (вспомним его
восторженное: «Ай да Пушкин, ай да сукин
сын!), однако само обращение его к глубинам отечественной истории говорит о
переосмыслении им всех последних исторических событий и своего отношения к
истории вообще.
Как считает, например, биограф пушкинского
окружения В. Кунин, «Борис Годунов», в котором в полной мере отразилось
отношение Пушкина к отечественной истории, был возражением поэта на еще не
написанное «Философическое письмо». Так что еще не совсем доказано, кто кому
возражал: Пушкин ли Чаадаеву в 1831 и 1836 гг., или Чаадаев автору «Бориса
Годунова» своими «Философическими письмами».
Непосредственная чаадаевская реакция на это
произведение не известна, но факт остается фактом: самый первый экземпляр
«Бориса Годунова», вышедший из печати в конце 1830 г., Пушкин отправил Чаадаеву
с дарственной надписью на авантитуле.
Однако это случится несколько позже, а тогда
Чаадаев, напитанный плодами европейской культуры и проникшийся духом
католицизма и западных религиозных философов, удалился от мира на несколько лет.
Он жил то в доме Решетникова в Москве, то в подмосковном селе Алексеевском
Дмитровского уезда. Общения он, за малым исключением, избегал, и по отдельным
свидетельствам даже «отворачивался на улицах» от знакомых. В Москве его стали
считать странным чудаком, что называется «не от мира сего».
О его огромной душевной и умственной работе
тогда мало кто и догадывался. За годы добровольного затворничества он пережил тяжелый душевный перелом, болел,
капризничал и… работал. Как пишет большой знаток его жизни и творчества М.
Гершензон «подобно Заратустре, и он надолго ушел в пустыню, и жил там один
лицом к лицу со своим грозным богом, пока не познал его и не покорился ему,
когда он снова вышел к людям, он нес им скрижаль завета».
Да, Чаадаев
тоже «вышел к людям». Для многих это произошло неожиданно и непонятно, в смысле,
видимых причин. С внешней стороны это выглядело, впрочем, вполне обыденно. Как
рассказывали мемуаристы, он так надоел своему лечащему врачу своими «претензиями»,
мнительностью и т.д., что тот однажды, чуть ли не силой, завез его в Московский
английский клуб. Ученый «домосед», пробыв там некоторое время, явился туда
вновь, и вскоре стал постоянным посетителем клуба. Начал выезжать он и в свет и
принимать у себя.
Так все возможно и выглядело на первый,
поверхностный, взгляд. Так в его ранние годы многие сограждане и сослуживцы
видели в нем лишь денди, самовлюбленного «нарцисса» или «розана», а заодно и
одного из тех молодых людей, что «первыми полезли в гении». Внутренний мир
Чаадаева, его умонастроения оставались «тайной за семью печатями», во многом,
конечно, благодаря замкнутости и скрытности самого гусара-мыслителя. Он любил
окутывать тайной свои дела и помыслы. Аналогично и сейчас, только единицы имели
представление о том, сколько пережил и перечувствовал Чаадаев в своем
уединении.
Смирившись с крахом честолюбивых помыслов, с
осознанием того, что в своем отечестве он не только не стал «Брутом» и
«Периклом», но даже не удержался в «офицерах гусарских», а, вернувшись из
добровольного изгнания, оказался не у дел в родном отечестве (позднейшая
попытка Чаадаева устроиться на службу потерпела неудачу), Чаадаев мучительно думает
о будущей жизни и своем месте в ней.
Только мощный ум и воля, только титанический
дух помогли ему пересилить все выпавшие на
его долю неудачи и разочарования. Тяжелейшую депрессию свою (на грани
умопомешательства и самоубийства) Чаадаев одолел работой: первым делом он
принялся читать все, что привез из-за границы. Читал в оригинале, в том числе, и
на древних языках. При чтении делал
отметки на полях, обдумывал прочитанное, «философствовал», по собственному выражению.
Вслед за парижанином Ламенне, он исследует,
если говорить упрощенно, «союз религии и разума». И постепенно им овладевает спасительная
«одна мысль» — «великая мысль о слиянии
философии с религией». По этой мысли, люди, постигнув «совершенное знание» и
«тайну времени», должны будут когда-нибудь сойтись все для поклонения Богу. Наука
в его видении не является антагонистом религии, а религия не оспаривает научные
открытия и достижения (что мы можем наблюдать и в настоящее время). И самое
главное, в этом «союзе» ему виделся путь нравственного исправления человечества,
а значит и каждого растворившегося в нем отдельного «Я». Постепенно у него
начинает созревать замысел большого философского трактата, который мог бы
соединить естественнонаучное и социально-философское знание с «божественным откровением».
Интересно, что примерно в те же годы, даже
несколько раньше, Пушкин, обратившись к запискам по «новейшей истории»,
осмысливает подобные вопросы. Он критикует Екатерину II за гонения против духовенства и, сравнивая
православие и католичество, «историческое преимущество» отдает русскому
духовенству (в явный противовес Чаадаеву, который во многом думал иначе, но до
поры молчал).
Когда же Чаадаев так нежданно вновь «вышел в свет»,
у него тоже была своя «скрижаль», ему было, что сказать людям, потому и вышел. Трактат
его вылился в форму писем, можно сказать, случайно. Поводом для этого стало
письмо к нему некой госпожи — одной из двух молодых соседок по имению, с
которыми он был особенно близко знаком и которые под влиянием бесед с ним сделались,
без преувеличения сказать, его духовными ученицами. Первая – Е. Д. Панова стала
адресатом его «философических писем», рядом с могилой второй женщины, Норовой
А. С. Чаадаев завещал себя похоронить.
Когда чаадаевский труд был закончен, он
несколько раз пытался опубликовать его, для чего передавал рукопись, чуть ли не
одному из первых, и Пушкину. Так что Александр Сергеевич раньше многих
ознакомился с содержанием «писем». И прочтя текст, отвечает другу письмом.
Похвалив его за «истинность и красноречие», Пушкин признается: «Ваше понимание
истории для меня совершенно ново, и я не всегда могу согласиться с вами…». Чаадаев же вполне вероятно желал видеть в
Пушкине не оппонента, а единомышленника, хотел приобщить поэта, колоссальный
духовный рост которого к тому времени не мог не оценить, к разгадке «тайны
времени» и к служению своей «одной мысли».
И
если для обоих друзей обмен мнениями по темам трактата в какой-то мере являлся
лишь продолжением их царскосельских бесед, то широким читательским кругам идеи «московского Ламенне» оставались мало знакомы,
несмотря на хождение писем по рукам, в особенности среди друзей и приятелей.
Но подлинный взрыв общественного мнения
произошел тогда, когда каким-то чудом первое «Философическое письмо» Чаадаева
прошло цензуру и появилось в 15-м номере журнала «Телескоп» за 1836 год.
Вот как впечатление от этого события
описывает А. И. Герцен: «Летом 1836 года я спокойно сидел за своим письменным
столом в Вятке, когда почтальон принес мне последнюю книжку «Телескопа»… Я, разумеется, бросил все и принялся
разрезывать «Телескоп» — «Философские письма», писанные к даме, без подписи. В
подстрочном замечании было сказано, что письма эти писаны русским
по-французски, то есть что это перевод. Все это скорее предупредило меня против
статьи, чем в ее пользу, и я принялся читать «критику» и «смесь». Наконец дошел
черед и до «Письма». Со второй, третьей страницы меня остановил печально-серьезный
тон: от каждого слова веяло долгим страданием, уже охлажденным, но еще
озлобленным. Эдак пишут только люди, долго думавшие, много думавшие и много
испытавшие; жизнью, а не теорией доходят до такого взгляда… Читаю далее –
«Письмо» растет, оно становится мрачным обвинительным актом против России,
протестом личности, которая за все вынесенное хочет высказать часть
накопившегося на сердце. Я раза два останавливался, чтоб отдохнуть и дать
улечься мыслям и чувствам, и потом снова читал и читал».
Имя автора установили сразу, да он и сам не скрывал его. «Чаадаевская история»
развернулась. Общественный сон был прерван. Как пишет тот же Герцен: «…на
минуту все, даже сонные отпрянули, испугавшись зловещего голоса. Все были
изумлены, большинство оскорблено, человек десять громко и горячо рукоплескали
автору. Толки в гостиных предупредили меры правительства, накликали их…». Да
если бы только в гостиных?! Отдельные горячие головы собирались дубьем
доказывать Чаадаеву ошибочность его
мнений о России. Уже упоминавшийся не раз Жихарев вспоминал: «Около месяца
среди целой Москвы почти не было дома, в котором не говорили бы про
«чаадаевскую статью»… Всё соединилось в одном общем вопле проклятия и презрения
к человеку, дерзнувшему оскорбить Россию». К этим голосам, не удержавшись,
присоединились даже такие, казалось бы, оппозиционно настроенные некогда «либералисты»,
как Денис Давыдов и Николай Языков.
Молодые славянофилы собирались с «фактами истории» в руках выступить в
печати против Чаадаева. Но срочно принятые властями меры пресекли возможность
публичных дебатов. Что же это были за меры?
Николай I, до которого содержание «письма» было незамедлительно
доведено, нашел «оное смесью дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного» и
долго не раздумывая, вынес свой вердикт. Согласно его распоряжению издателя
«Телескопа» Надеждина предстояло сослать в Усть-Сысольск под полицейский надзор
(ныне г. Сыктывкар), цензора Болдырева, пропустившего «статью», отрешить от службы
«за нерадение», а автора «Чеодаева»
официально «считать умалишенным».
Кара была не только суровая, но и
беспрецедентная даже для николаевского времени. По высочайшему повелению с
Чаадаева была взята подписка ничего
не писать, и к нему в дом на Новой Басманной улице, куда опальный философ к
тому времени перебрался, должны были раз в неделю наведываться доктор и
полицмейстер «для освидетельствования». Покидать дом, кроме, как на одну
прогулку, ему было запрещено.
По словам Герцена, с глубоким презрением Чаадаев
смотрел на «эти шалости в самом деле поврежденного своеволья власти».
Чем же была вызвана шумиха среди молодых «отчизнолюбцев»
и старых патриотов, московских великосветских тузов и чиновников, славянофилов
и «западников», студенчества и духовенства? Какую опасность увидело правительство
во главе с императором в этом небольшом письме?
Прежде всего, Чаадаев в своем «письме» мрачно
и резко отрицательно судил о прошлом и будущем России: «Мы живем одним
настоящим в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого
застоя… Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не
внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали
прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы
исказили».
Автор «Философического письма», как когда-то
его дед-историк, обличавший «повреждение нравов в России», делился со своими
читателями, тем, что терзало и жгло его душу: «Эти рабы, которые вам
прислуживают, разве не они составляют окружающий вас воздух? Эти борозды,
которые в поте лица взрыли другие рабы, разве это не та почва, которая вас
носит? И сколько различных сторон, сколько ужасов заключает в себе одно слово:
раб! Вот заколдованный круг, в нем все мы гибнем, бессильные выйти из него. Вот
проклятая действительность, о нее мы все разбиваемся. Вот что превращает у нас
в ничто самые благородные усилия, самые великодушные порывы. Вот что пятнает
волю, всех нас, вот что пятнает наши добродетели».
Так что, прав был Герцен, сказавший позднее
о чаадаевском «письме», что оно потрясло «всю мыслящую Россию». «Это был
выстрел, раздавшийся в темную ночь; тонуло ли что и возвещало свою гибель, был
ли это сигнал, зов на помощь, весть об утре или о том, что его не будет, — все
равно надо было проснуться».
А что же Пушкин? В дни, когда скандал
вокруг «Телескопа» и крамольной статьи в нем только разгорался, Пушкин написал
Чаадаеву из Петербурга письмо, которое осталось им не отправлено из опасения
усугубить, и без того, сложное положение друга. Письмо это, по единодушному
мнению ученых-обществоведов, само является образцом историко-философского
трактата.
«Что же касается нашей исторической
ничтожности, — пишет поэт-мыслитель, —
то я решительно не могу с вами согласиться». И говорит, в частности, о татарском нашествии, которое, будучи
поглощенным Россией, ее просторами, не достигло пределов католической Европы,
что позволило ей развиваться без помех. О пробуждении России и величественной
драме, начавшейся в Угличе и закончившейся в Ипатьевском монастыре. О Петре
Великом, «который один есть целая всемирная история». И продолжает: «…клянусь
честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь
другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее дал».
Но между Пушкиным и Чаадаевым было не мало и
того, что их объединяло:
«Поспорив
с вами, пишет Александр Сергеевич в конце письма, — я должен вам сказать, что
многое в вашем послании верно. Действительно, нужно сознаться, что наша
общественная жизнь – грустная вещь. Что это отсутствие общественного мнения,
это равнодушие ко всякому долгу, справедливости и истине, это циничное
презрение к человеческой мысли и достоинству – поистине могут привести в
отчаяние. Вы хорошо сделали, что сказали это громко».
Никто лучше Пушкина не мог тогда (да и до сей
поры) так поддержать и так возразить Чаадаеву. Но возражала и сама жизнь, жизнь
которой, увы, самому Пушкину оставалось прожить считанные месяцы. Когда вскоре
он был убит на дуэли (о чем, Чаадаев горько сожалел), и «мыслящая Россия»
устроила во время кончины и похорон любимого поэта многотысячную всенародную
манифестацию, Петр Вяземский высказался так: «Вот и ответ Чаадаеву».
Хотя надо признать, что к тому времени, т.е.
спустя 7-8 лет после написания «писем», и сам Чаадаев существенно поменял свой
взгляд на Россию и ее историю. В своей «Апологии сумасшедшего», которую
прочесть Пушкину, к сожалению, не довелось, он с достоинством отвечает тем, кто обвинял его в антипатриотизме: «Есть
разные способы любить свое отечество… Больше, чем кто-либо, поверьте, я люблю
свою страну, желаю ей славы, умею ценить высокие качества моего народа». Но,
пишет Чаадаев, «я не научился любить
свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами…
Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм лени, который приспосабливается
все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями и которым, к
сожалению, страдают теперь у нас многие умы». Тут же он признавал, что
«преувеличением было опечалиться на минуту о судьбе народа, из недр которого вышли
могучая натура Петра Великого, всеобъемлющий ум Ломоносова и грациозный гений
Пушкина…».
Чаадаев пережил Пушкина почти на двадцать
лет. С него сняли медицинский надзор, ему разрешили выезжать в свет и принимать
гостей (многие, будь то «тузы Английского клуба» или «патриции Тверского
бульвара», считали за честь побывать с
визитом у «басманного философа» — такова, видимо, была власть ума и таланта!).
Он познакомился с Белинским, а позднее
подружился и с Герценом.
«Я любил смотреть на него середь этой
мишурной знати, ветреных сенаторов, седых повес и почетного ничтожества, —
вспоминал Герцен, — как бы ни была густа толпа, глаз находил его тотчас. Лета
не исказили стройного стана его, он одевался очень тщательно, бледное нежное
лицо его было совершенно неподвижно… серо-голубые глаза были печальны и с тем
вместе имели что-то доброе, тонкие губы, напротив, улыбались иронически». От Чаадаева потянулась ниточка к разночинцам
и революционерам-демократам, но что бы он не писал (печатать ему по-прежнему
запрещали), о чем бы не думал, он все эти двадцать лет мысленно обращался к
Пушкину. Духовный диалог их как бы и не прерывался.
Через
полвека после смерти Чаадаева талантливый биограф его М. Гершензон сказал о нем
и об их с Пушкиным дружбе: «Особенное очарование лежит для нас на всем, до чего
в своей жизни дотронулся Пушкин. И
потому, как ни значителен для нас Чаадаев сам по себе, как ни дорого нам его
собственное наследие, дружба с Пушкиным что-то еще прибавляет ему: одна из
самых теплых черт его облика, несомненно, заключается в том, что его любил
Пушкин». И с этим невозможно не
согласиться.
Николай
Сурков.
фото из свободных источников в интернете