Это не очередная сказка мангалиб

Поляков опять запугивают русскими, убеждая таким образом оставаться в ЕС. Сейчас евроскептики Польши переживают рост популярности, что прямо связано с «новой этикой» и обогащением страны. Чтобы Варшава не пошла по лондонскому пути, потребовалась очередная сказка об агрессивной Москве, хотя нейтральный статус поляков сулит пользу и им самим, и России.

«Трагедией» и «катастрофой» назвал сенатор от Польской крестьянской партии Ян Филипп Либицкий возможный выход Варшавы из Евросоюза, призвав ни в коем случае его не допустить и подстраховаться, оперативно перейдя на евро.

«Мы находимся в таком месте в Европе, что, на мой взгляд, говорить о каком-то нейтралитете – это просто сказки. Либо мы можем находиться в ЕС и НАТО, либо – в российской сфере влияния», – подчеркнул также он. 

В том, что польский политик считает попадание в российскую сферу влияния «трагедией» и «катастрофой», ничего удивительного, конечно, нет. Газета ВЗГЛЯД подробно разбирала историко-политические причины ненависти поляков к Москве, которые подчас выражены даже ярче, чем у украинцев (по крайней мере, Украина не претендует на роль ведущей восточноевропейской державы и не пытается из-за этого конкурировать с Россией).

Но примечательно, что это говорит представитель партии, которая в свое время относилась ко вступлению ЕС с изрядным скепсисом. Более того, той самой партии, интересы целевого электората которой от конфликта Москвы и Запада пострадали в наибольшей степени. Речь о польских аграриях, для чьих товаров восточная граница страны закрылась с началом «войны санкций».

«Польские яблоки» на какое-то время даже стали недомемом – синонимом погибшего урожая. Есть теория, согласно которой часть яблок и других продуктов все-таки нашли свой путь в Россию под видом произведенных в Белоруссии товаров, но эти обходные дороги закрылись после ставки Варшавы на Светлану Тихановскую. 

Объяснить этот политический парадокс, в общем-то, просто, но объяснение будет состоять из двух частей. В одной из них речь пойдет о подлоге, который позволяет себе пан Либицкий. Но начнем со второй:

такое может не укладываться в картину мира евроскептиков, но Польша выиграла от членства в ЕС больше, чем любая другая страна, если брать в расчет не общий объем полученной прибыли, а соотношение с объемом национального богатства в добрюссельский период.

С национальным богатством у поляков все хорошо. Либеральные экономические реформы Лешека Бальцеровича, которого еще называют «польским Гайдаром», в отличие от реформ самого Гайдара, обеспечили быстрое обогащение нации, а последовавшая за этим поддержка в виде «выравнивающих траншей» от Брюсселя была распределена с пользой.

Считая от распада просоветских блоков ОВД и СЭВ, объем польской экономики удвоился – она более-менее стабильно росла в течение последних 29 лет, другой такой страны в ЕС нет, а в Европе в целом подобным может похвастаться только Швейцария, но даже нефтеносная Норвегия не сможет.

Чуть больше трех лет назад в классификаторе ООН Польша переместилась из списка развивающихся стран в список развитых.

Парадоксальным образом именно это подстегнуло национальную польскую мысль о возможном выходе из Евросоюза.

Логика не то чтобы точная, но, как представляется части польских деятелей, очевидная. Пока их страна недотягивала до среднеевропейского уровня, она получала дополнительные средства из Брюсселя. Но недалек тот час, когда поднявшиеся паны будут больше платить в бюджет ЕС, чем получать обратно, а получать лишь на те направления, которые одобрят еврочиновники, например на защиту прав ЛГБТ или права женщин на аборт – чего-то, что резко не нравится польским консерваторам. 

Они – вторая сила после эконом-популистов, транслирующая нарастающий евроскепсис (а он именно нарастающий – за выход из ЕС сейчас выступают 17% поляков, больше, чем когда-либо). Их конфликт с Брюсселем позиционный, идеологический – и такие люди представлены на самом верху польской власти. 

Как правило, все они являются русофобами – для Польши это естественная ситуация, в отличие от многих других стран ЕС, где евроскептики, напротив, настроены на сотрудничество с Россией. И именно к ним обращает свое предупреждение Либицкий, мол, как только выйдете из Евросоюза – русские за вами тут же придут.

Сенатор врет. В общем и целом Москве действительно был бы выгоден выход Варшавы из ЕС – но не потому, что здесь есть какие-то виды на Польшу, которая однозначно воспринимается как навсегда отрезанный ломоть, а потому, что это ослабило бы неформальную фракцию русофобов в ЕС. Тогда с Брюсселем стало бы гораздо легче общаться. 

Идеально, если поляки захватят с собой прибалтов и румын. Это кардинальным образом изменило бы политический расклад внутри Евросоюза и способствовало бы нормализации отношений Москвы и Брюсселя как ничто другое. Под такое дело Россия готова была бы предоставить «отказникам» любые гарантии безопасности, хоть кровью подписанные – не жалко, лишь бы держали свою русофобию внутри своих границ и не портили бы нам бизнес с более вменяемыми правительствами Европы.

Подчеркнем: это были бы гарантии безопасности в довесок к тем, что имеются от НАТО. Манипуляция Либицкого в том, что он уравнивает нахождение Варшавы в ЕС и НАТО, будто бы одно вытекает из другого, что не так: Финляндия в ЕС, но не в НАТО, Норвегия в НАТО, но не в ЕС – и так далее. От «российской угрозы», кстати, не страдает ни одна, ни другая.

То есть, разумеется, Россия была бы всеми руками за то, чтобы поляки покинули Североатлантический альянс. Но для того, чтобы отодвинуть его военную инфраструктуру от своих границ, а не для того, чтобы придвинуть свою к чужим, напав на Польшу.

Паранойя тут предопределена русофобией, а масштаб ее таков, что мысли «перевоспитать Польшу» и «возродить славянское братство» в России давно уже закончились и не представлены даже в публицистике. В отличие от поляков, русские оценивают своего соседа трезво и на появление на карте «пророссийской Польши» не рассчитывают.

Иными словами, сенатор от крестьянской партии переубеждает все более скептично настроенных к Брюсселю поляков заведомо ложными предпосылками.

Россию устроил бы выход Польши из ЕС не из-за желания как-то влиять на Польшу, а из-за желания избавить сам ЕС от польского влияния. В чью пользу у поляков с Брюсселем при этом бухгалтерия сойдется – вопрос не к нам, но реалистично мыслящая Россия при таких раскладах в любом случае стала бы для Польши не источником военной угрозы, а дополнительной возможностью для обогащения. В том лишь, конечно, случае, если поляки сами захотят отказаться от политики санкций в пользу нормального бизнеса и доступа на огромный потребительский рынок к востоку от своих границ.

Наверняка в том, чтобы навсегда похоронить мысль о выходе из ЕС, для Польши тоже есть какие-то плюсы. Но лучше тогда говорить о них, потому что запугивать евроскептиков Россией глуповато даже для поляка. 

Япония и ряд других государств закрыли границы для иностранцев из-за распространения нового штамма коронавируса B.1.1.529, получившего название «омикрон». Пока нет данных о том, что омикрон может быть опаснее дельта-штамма, но некоторые его черты уже вызвали глобальную панику.

«Омикрон ясно дал понять пределы наших прогнозов. Было наивным думать, что ученые могут быть умнее биологии. Мы ожидали, что следующий опасный вариант возникнет на основе дельта-штамма», — говорит молекулярный биолог, ведущий научный сотрудник МГУ Максим Скулачев.

Главное, что показывает появление нового штамма, — история с пандемией и не думает заканчиваться.

Стратегия коронавируса

Мировая паника началась с публикации группы ученых под руководством биоинформатика из Университета Квазулу-Наталь (ЮАР) Тулио де Оливейра. Анализ геномов вируса, выделенного из 77 пациентов, показал, что новый штамм отвечает за все случайно отобранные случаи заболевания в провинции Гаутенг в Южной Африке. Там в это время резко возросло количество случаев заболевания, особенно в школах и среди молодежи.

Причины для паники две. Во-первых, похоже, что омикрон локально вытеснил дельта-вариант, а во-вторых, его геном неожиданно сильно отличается от других штаммов, включая и дельту, и альфу.

«Много шума из-за того, что он очень не похож на другие варианты, — говорит профессор Университета Северной Каролины Валерий Грдзелишвили. — Вообще, варианты часто находят, это не новость, новость, что он очень другой. Кроме того, он достаточно быстро заместил дельту в ЮАР. Но это пока не доказывает, что именно с ним связан следующий акт сценария развития пандемии».

Насколько он непохож? Только в спайк-белке вируса, отвечающем за проникновение в клетку, на который нацелены многие вакцины, обнаружено 30 мутаций и еще около 20 в других частях генома вируса. Теоретически это может означать, что он может лучше ускользать от иммунитета: антитела могут хуже его узнавать.

«Омикрон выскочил как чертик из табакерки, он отделился от дерева эволюции больше года назад, — говорит Максим Скулачев. — В нем безумное количество замен в генетическом коде. Многие их этих замен мы видели в разных вариантах вируса, но никогда вместе и в таком количестве».

На основе теста геномов вирусов можно построить дерево их эволюционного родства, а по средней скорости возникновения мутаций в подобных вирусах оценить вероятное время возникновения того или иного варианта. Согласно этим данным, омикрон точно не произошел ни от дельта-штамма, ни от альфы, а возник он не позже середины 2020 года. Этот факт вызывает удивление: почему он так поздно появился на сцене и где прятался? Исследователи рассматривают два варианта объяснения и быстрой эволюции вируса, и того, что он долго не был заметен, несмотря на то что в мире все время расшифровывают все новые геномы вируса. Первый — он пережидал в животном резервуаре (в этом случае какое-то животное заразилось от человека, в нем вирус мутировал, а потом снова перешел в человеческую популяцию). Второй вариант — вирус эволюционировал внутри организма человека, который болел коронавирусом необычно долго, хронически.

«Были описаны случаи перехода коронавируса от человека к животным, это возможно, — говорит Валерий Грдзелишвили. — Но возможна и эволюция вируса внутри организма тех, кто болеет короной хронически, например из-за ослабленного другими болезнями иммунитета. И нет никаких сомнений, что в таком случае вирус меняется быстро, быстрее, чем передаваясь от человека к человеку. Мы это видели на экспериментальной модели: чем больше раз вирус (любой вирус) пересаживаешь в культуры клеток в лаборатории, тем больше у него накапливается мутаций. В организме хронически больного человека происходит примерно то же: вирус проходит множество циклов размножения внутри одного организма».

Более того, есть обоснованное подозрение, почему и как это могло произойти в Южной Африке, где одна из самых больших в мире эпидемий ВИЧ на фоне недостатка лекарств, а это означает наличие большого количества людей с ослабленным иммунитетом, идеальных носителей любого вируса. В препринте Ричарда Лесселлса и его коллег из того же южноафриканского Университета Квазулу-Натал показан, в частности, случай молодой женщины из Южной Африки с неконтролируемой (то есть она не проходит лечение) ВИЧ-инфекцией, в котором зафиксировано, что в ее организме обнаруживался SARS-CoV-2 более шести месяцев и в ее варианте вируса накопились многие из тех же изменений, что есть в омикроне.

Первооткрыватель омикрона Тулио де Оливейра выступил в журнале Nature со статьей, в которой попытался максимально ясно показать, что со стратегией борьбы с пандемией в мире явно что-то не так. В частности, в Африке, есть недостаток и вакцин, и препаратов против ВИЧ, что создает потенциальную фабрику новых штаммов, от которой и страны глобального Севера не смогут защититься.

Но ясных данных о том, что с омикроном может быть связана очередная опасная волна пандемии, нет. «Нет данных, что это что-то уникально страшное, что омикрон и вправду монстр, — говорит Валерий Грдзелишвили. — Пока рано волноваться. Признаки катастрофы появятся, если мы увидим повышение смертности, риска тяжелого течения болезни или если будет показано, что дети начинают болеть тяжело».

Однако быть внимательными точно стоит. «Мы знаем, что он очень другой, из этого следует, что иммунная защита от заражения, скорее всего, будет понижена даже по сравнению с нынешними вариантами, — говорит Максим Скулачев. — Надо посмотреть, какое течение болезни у вакцинированных, умеет ли он в значительном количестве случаев обходить их иммунитет. Самый гадкий вариант, если он умеет обходить иммунитет, выработанный против других штаммов, и тогда два варианта болезни будут распространяться параллельно. Но я все-таки в такой вариант не верю. Иммунитет против COVID-19 работает и против других коронавирусов, хуже, но работает, а другие коронавирусы имеют все же гораздо больше отличий, чем даже омикрон-штамм».

В сообщениях о свойствах омикрона из ЮАР есть и позитивная нотка: пока нет информации о том, что он повышает риск тяжелого течения болезни.

«Большинство случаев в ЮАР довольно мягкие, у врачей есть наблюдения, что симптомы немного другие, более гриппозные и мягче, однако выборка пока очень мала, чтобы судить определенно», — говорит заведующий лабораторией НИИ физико-химической биологии имени А. Н. Белозерского МГУ Роман Зиновкин.

«Пока не доказано и то, что он мягче, — говорит Валерий Грдзелишвили. — Южноафриканская популяция намного моложе, поэтому, возможно от омикрона и не умирают, но что будет, когда он придет в Европу, — неясно. Главный вопрос (и это не очень сложный эксперимент), сможет ли омикрон размножаться в присутствии крови, взятой у людей с максимальной иммунной защитой, то есть у тех, кто и вакцинирован, и переболел, — говорит Валерий Грдзелишвили. — Если сможет, то у нас у всех проблемы, и тогда точно нужна будет новая вакцина от омикрона».

Стратегия человечества

Ведущие мировые производители вакцин уже объявили, что приступили к разработке вакцин, нацеленных именно на омикрон. Так, руководитель Центра им. Н. Ф. Гамалеи Александр Гинцбург заявил, что вариант «Спутника V» против этого штамма будет готов уже в начале следующего года. Аналогичным образом был подготовлены варианты вакцин против дельта-штамма, но перестройка всей мировой системы вакцинации была пока повсеместно признана преждевременной, поскольку имеющиеся вакцины, хоть и с меньшей эффективностью, все же работают и против дельты. Так, в хорошо вакцинированных странах последняя волна пандемии была сильной, но не такой катастрофической, как прошлая, и не вызвала перенапряжения системы здравоохранения. Но все будет зависеть от того, насколько хорошо новый штамм хорошо умеет обходить иммунитет. Пока в ряде стран, в том числе в России, основной стратегией считается периодическая ревакцинация при понимании того, что прививка далеко не со стопроцентной вероятностью препятствует передаче вируса и болезни. Это стратегия не предотвращения, а снижения интенсивности каждой следующей волны пандемии.

По поводу необходимости ревакцинации, впрочем, в научном сообществе нет единого мнения. «Ясных данных о том, что бустерная вакцинация необходима, пока нет, и в США она необязательна, — говорит Валерий Грдзелишвили. — Я думаю, что для тех, кто работает в зонах особого риска, например для медиков ковидных отделений в том случае, если уровень антител сильно упал, повторная вакцинация разумна. Я сам планирую вакцинироваться при приезде в России “Спутником Лайт” просто для того, чтобы иметь возможность перемещаться в разных странах».

Хорошей новостью последнего месяца стало появление первых сообщений о хорошо работающих лекарствах против ковида. До последнего времени врачи в своих протоколах лечения использовали разные антивирусные препараты, но доказанной эффективности в клинических испытаниях пока не было, а про некоторые из них точно известно, что они не работают. Например, в 2020 году японский препарат фавипиравир был в России включен в список жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, но сейчас уже имеются доказательства его полной неэффективности при COVID-19.

И вот недавно появились сообщения сразу о двух антивирусных препаратах с хорошими данными клинических испытаний. Первый — молнупиравир от компании Merck (разработан в Университете Эмори, США), а 4 ноября 2021 он был одобрен в Великобритании.

«В клинических испытаниях было доказано двукратное снижение риска тяжелого течения, если успеть принять его в начале болезни», — говорит Максим Скулачев.

Молнупиравир — аналог нуклеотида, «буквы» генетического кода. Поддельный нуклеотид встраивается в геном вируса и вызывает множественные мутации, предотвращающие нормальное размножение вируса. По способу действия это антивирусное средство широкого применения, чья эффективность не должна заметно отличаться не только для разных штаммов, но и для разных типов вирусов.

Пятого ноября компания Pfizer представила предварительные результаты испытаний нового антивирусного препарата паксловид. «Это, судя по первым сообщениям производителя, еще более перспективный препарат. По остроумию научной работы — в русле самых передовых идей, которые все знают, но почти ни у кого не получалось», — говорит Максим Скулачев.

Паксловид содержит два действующих вещества. Первое — новое по принципу работы, оно подавляет работу вирусного белка протеазы. Без протеазы вирус не сможет себя собрать, аналога этого белка в клетках человека нет. Действующее вещество было подобрано специально, чтобы подходило, как ключ к замку, к активному центру протеазы и блокировало его. Эта работа включала в себя и анализ структуры белка протеазы, и моделирование формы будущего лекарства, и экспериментальный подбор молекулы — работа на уровне самых современных биотехнологий.

Второе действующее вещество — один из препаратов против ВИЧ с техническим названием PF-07321332. ВИЧ-СПИД, кстати, редкая вирусная пандемия, которая была остановлена не вакцинацией (эффективную вакцину не удалось создать из-за свойств этого вируса, он умеет встраиваться в геном своей жертвы, в отличие от коронавируса и многих других), да и антивирусные препараты долго не работали, потому что вирус успевал мутировать и обходить атаку. Сейчас течение заболевания при заражении ВИЧ можно полностью контролировать и не давать разгуляться болезни благодаря остроумному решению: современные лекарства против ВИЧ состоят из трех разных антивирусных препаратов, а одновременно против трех атак вирус не может защититься. И в новом паксловиде тоже использован «коктейль» из двух действующих веществ.

Со стратегией борьбы с пандемией в мире что-то не так. В Африке есть недостаток и вакцин, и препаратов против ВИЧ, что создает потенциальную фабрику новых штаммов, от которой и страны глобального Севера не смогут защититься

Судя по сообщению производителя (для полного оптимизма следует подождать результатов независимого тестирования), они так уверены в успехе, что даже досрочно прекратили клинические испытания, и не потому, что что-то пошло не так, а потому, что результат превзошел ожидания. В группе плацебо тяжелое течение заболевания развивалось приблизительно в 7% случаев, а в группе получавших препарат в зависимости от срока приема процент ниже.

Этот препарат также нечувствителен к стратегии вируса на создание новых штаммов: по расшифровке вирусного генома сразу можно будет понять, есть ли шанс у вируса «убежать» от лекарства, — это возможно только в том случае, если изменения в геноме будут обнаружены в гене, который кодирует протеазу.

«Препарат в семь–десять раз снижает риски тяжелого течения болезни, и, если лекарство будет доступно, оно изменит отношение к ковиду», — говорит Роман Зиновкин.

Другие вирусологи не столь оптимистичны. Так, Валерий Грдзелишвили считает, что именно в случае коронавируса панацею создать очень сложно: «Мне кажется, что каждое новое противовирусное средство будет одним людям помогать, другим — нет. Проблема ковида в том, что это не просто вирусная инфекция, это вирусно-иммунологическая болезнь, проблема не только в вирусной болезни, но и в избыточной иммунной реакции самого организма, которая в большинстве случаев и виновата в наиболее тяжелых исходах».

Накапливаются сообщения об эффективности метода моноклональных антител для предотвращения тяжелого течения болезни. Этот метод состоит в выращивании в животных антител, точно нацеленных против конкретного вируса и измененных так, чтобы человеческий иммунитет их не отторгал. Введение таких антител в организм прямо направлено на увеличение иммунного ответа против вируса. В свое время такая терапия была прописана Дональду Трампу и хорошо сработала. «Недавние сообщения из Китая показывают, что удалось создать работающие моноклональные антитела против дельта-штамма». — говорит Роман Зиновкин. Однако этот метод непрост и дорог и пока используется в самых тяжелых случаях.

Первым высокоэффективным препаратом против тяжелого течения COVID-19, зарегистрированным в России, судя по всему, будет лейтрагин (бренд «Мир-19»), и это не антивирусное средство, а средство против избыточного иммунного ответа организма, цитокинового шторма. Один из создателей препарата директор Научного центра биомедицинских технологий ФМБА России Владислав Каркищенко заявил, что во время клинических испытаний на пациентах, находящихся в состоянии средней тяжести, ни один из них не попал в реанимацию.

Замдиректора Научного центра биомедицинских технологий ФМБА России Игорь Помыткин, один из ключевых разработчиков препарата, говорит, что регистрация препарата ожидается еще в этом году. Помыткин имеет репутацию хорошего ученого, а статья о доклинических испытаниях очень обнадеживает. «Лейтрагин работает против цитокинового шторма, но он бьет не по самим цитокиновым рецепторам, а по их “начальнику” — регулятору более высокого уровня, — рассказывает Максим Скулачев. — Интересно, что вещество — блокатор опиоидных рецепторов снижает экспрессию цитокиновых факторов, результаты на животных прямо фантастические, результаты клинических испытаний, насколько можно судить, тоже хорошие».

Эти прорывы показывают, что выигрышная стратегия борьбы с пандемией должна включать в себя не только готовность сделать новые варианты вакцин против новых штаммов, но и увеличение инвестиций в разработку и испытания антивирусных препаратов для применения в самом начале болезни и для разработки препаратов против цитокинового шторма при тяжелом его течении.

На заметку всепропальщикам 

Как хорошо известно, «англичанка гадит» – вовсе не оборот речи, а фактическая суть вековечных взаимоотношений России и Англии, иллюстрирующая постоянные попытки Туманного Альбиона противодействовать любым действиям русских за периметром своих границ, где бы они не происходили.

Результат весьма красноречивый: из двух империй, над которыми никогда не заходило солнце, осталась лишь одна. И это, как нетрудно догадаться, Россия.

Англичанка не была бы собой, если бы смирилась и перестала гадить, посему игра продолжается на новом уровне, где формулируются новые смыслы и задачи, опирающиеся на попытки переписать историю, а заодно и преподнести её в упаковке вечно защищающейся Англии, стоящей на страже цивилизованных европейских ценностей, постоянно попираемых русскими варварами.

В этом смысле, интересная «аналитическая» статья вышла на страницах Chatham House (Королевский институт международных отношений) или, как его ещё называют, «Британский аналитический центр в области международных отношений».

Краткая справка: Цель деятельности Chatham House – предоставить своим членам возможность обсуждения важных политических тенденций и вызовов.

Независимые исследования предназначены для выработки новых идей и подходов для руководителей государства относительно вопросов внешней политики.

Разработки Chatham House также служат источником экспертных мнений для прессы по главным вопросам международных отношений.

Ещё в июне 2015 года в Chatham House целым коллективом маститых авторов была опубликована статья «Российский вызов», где в резюме сразу же были изложены основные цели Англии в противостоянии с Россией. Вот некоторые, наиболее значимые, из них (интересные места выделены):

Стратегические цели для Запада

— Сдерживать Россию в отношении европейских соседей до тех пор, пока это необходимо, но не проводить четкие разделительные линии. Дверь следует держать открытой для повторного участия, когда обстоятельства изменятся. При Путине этого нельзя ожидать с какой-либо уверенностью.

— Найти лучшие способы донести до российского режима и народа, что в их долгосрочных национальных интересах быть частью Европы, основанной на правилах, а не изолированным региональным гегемоном.

— Подготовиться к осложнениям и возможностям, которые неизбежно представятся в результате возможной смены руководства в России.

Конкретные политические цели

— Восстановление Украины как эффективного суверенного государства, способного постоять за себя, имеет решающее значение. Это требует гораздо больших усилий, чем это было до сих пор.

— Эффективность санкций против России зависит как от их продолжительности, так и от их серьезности. До тех пор, пока вопрос о нарушении территориальной целостности Украины не будет полностью решен, санкции должны оставаться в силе. Саморазрушительно связывать отмену санкций с выполнением плохо продуманных и по своей сути хрупких Минских соглашений.

— Энергетическая политика ЕС должна быть направлена на то, чтобы лишить Россию политических рычагов влияния на энергетических рынках, а не на то, чтобы исключить Россию из европейского баланса поставок.

— Западным государствам необходимо инвестировать в оборонительные стратегические коммуникации и поддержку средств массовой информации, чтобы противостоять дезинформации Кремля.

— НАТО должно сохранить свой авторитет в качестве средства сдерживания российской агрессии. В частности, он должен продемонстрировать, что ограниченная война невозможна и что ответ на «неоднозначную» или «гибридную» войну будет жестким.

Коротко разберём, что за прошедшие 6 лет удалось провести в жизнь англичанам в соответствии с рекомендациями авторитетных аналитиков Chatham House.

Итак, главным препятствием считается Путина, с уходом которого связаны надежды на кардинальную смену режима.

Всё это очевидно кануло в долгую лету, особенно с принятием поправок к Конституции РФ, из чего, соответственно, следует, что английская дверь ещё долго будет закрыта.

Не знаю, насколько это плохо для России, скорее никак, особенно, если учитывать всю историю взаимоотношений.

Что касается «Минских соглашений», они откровенно названы «плохо продуманными» и «хрупкими», следовательно, по мнению аналитиков, очевидно не подлежат выполнению.

И это несмотря на признание ООН и участие в их составлении двух ведущих стран ЕС.

Таким образом, откровенно ставится задача всеми силами препятствовать их исполнению при одновременном содействии восстановлению территориальной целостности Украины, что, в принципе, взаимоисключающие рекомендации.

По сути дела, рекомендовано превратить украинских вопрос в незатухающий конфликт, что, собственно, всегда было характерно для британской политики и не только, кстати, в отношении России.

Энергетическая политика.

Забавно, но здесь подходит крылатое: за что боролись, на то и напоролись.

И сейчас полной ложкой вся Европа, включая Англию, хлебает российские энергоресурсы по заоблачным ценам, предел которых вообще не виден.

Россия же пожинает плоды в виде рекордного профицита бюджета и пополняет свою подушку безопасности. Фактически Россия, благодаря грамотному стратегическому подходу, превратилась в крупнейшую в мире энергетическую державу, от которой зависят не только тепло в Европе в зимний период, но и наличие базовой основы технологической цивилизации – электричества.

Более того, российские энергоресурсы закупают даже США, в том числе нефть и газ (СПГ), несмотря на свои запасы и обещанную всему миру сланцевую революцию, фактически похороненную зелёными.

В области военного противостояния произошло вообще немыслимое: начиная с марта 2018 года, когда были продемонстрированы видеокадры новейших российских вооружений, по началу презрительно названных «мультиками», уже многими мировыми военными экспертами признано, что Россия на многие годы опередила Запад, так и не понявший, где и в какой момент он утратил своё хвалёное преимущество.

Кстати, о вооружениях и военном противостоянии, о которых, собственно, и вышла 23 сентября 2021 очередная большая аналитическая статья в Chatham House под названием «Что сдержит Россию.

Непреходящие принципы реагирования на действия Москвы». Автор Keir Giles, старший научный сотрудник-консультант программы «Россия и Евразия», работавший несколько лет в начале 90-х годов на постсоветском пространстве и снабжавший государственных заказчиков Великобритании подробной информацией о политических и экономических делах в бывшем Советском Союзе.

Статья – довольно добротный набор исторических мифов, основанных на историческом противостоянии с Западом, обусловленным врождённой исторической агрессивностью русских.

Ключевые тезисы:

— Постоянное поведение российского государства в прошлом предлагает подсказки к тому, как оно может сдерживаться от враждебных действий против Запада в будущем. Но это возможно, только если Запад покажем, как волю, так и способность защищать себя.

— Отношение России к Западу не может быть изменено, поскольку оно основано на глубоко укоренившихся представлениях о враждебности, которые не будут поколеблены попытками Запада избежать конфликта.

— Отсутствие крупного многонационального конфликта в Европе свидетельствует об успехе сдерживания, в первую очередь со стороны НАТО; но преобладание открытых или скрытых враждебных действий России, будь то военных или в других областях, так и по всему миру, показывает, что этот успех является лишь частичным.

— Россия неоднократно достигала своих целей, используя тот факт, что западные государства отдавали приоритет прекращению конфликта, а не достижению удовлетворительного результата в нем.

— Запад может извлечь уроки из прошлого, когда эти модели поведения и отношения были поняты и использованы для достижения успешного результата, или проигнорированы, что привело к неудаче.

Таким образом, автор совершенно недвусмысленно говорит об исторической агрессивности России по отношению к Западу, лишь единожды вскользь упомянув Гитлера, проведя знакомую аналогию в виде «политики примирения в отношении России, которую можно сравнить с умиротворением нацистской Германии в стиле 1930-х годов».

Несмотря на попытку рассмотреть вопрос шире, нежели военное противостояние, автор не удержался и всё своё внимание сосредоточил на армейской теме:

— Более чем десятилетняя амбициозная военная модернизация, реформа и перевооружение изменили Вооруженные Силы России до неузнаваемости.

— Планы и мероприятия, направленные на укрепление НАТО, столкнулись с существенным и влиятельным сопротивлением. Видные деятели, такие как Генри Киссинджер, утверждали, что Запад несет такую же ответственность за украинский кризис, как и Россия. Бывший министр иностранных дел и нынешний президент Германии, ключевого союзника по НАТО, Франк-Вальтер Штайнмайер назвал оборонительные приготовления НАТО «бряцанием оружием» и «разжиганием войны».

— Уступки и умиротворение для решения российской проблемы сохраняются, несмотря на подавляющее количество исторических и современных доказательств того, что этот подход контрпродуктивен.

— Враждебные действия Москвы являются наиболее эффективным напоминанием о том, что Россия и ее поведение представляют непосредственную стратегическую угрозу, против которой необходимы контрмеры.

— В краткосрочной перспективе необходимо создать, поддерживать и четко сообщать о сбалансированной и надежной позиции сдерживания, сочетающей в себе как обычные военные, так и ядерные возможности.

— Ответ на российскую угрозу должен быть взвешенным и учитывать риск просчета.

— Поскольку политическая доктрина России глубоко расходится с интересами западных демократий, нынешние разногласия касаются не Крыма, Украины или Сирии, они касаются фундаментальной несовместимости мировоззрений и опасных последствий этого столкновения для правительств, обществ и людей.

— Конфронтация с Россией проистекает из столкновения мировоззрений. Враждебные намерения России и связанная с ними готовность принять меры против Запада, невозможно сдержать, поскольку они вытекают из элементарного понимания того, как устроен мир и что необходимо для выживания в нем.

— В условиях конфликта Россия, вероятно, воспользуется тремя ключевыми преимуществами: наличие на кону больших интересов, быть первой и возможность задавать темп за счет большей готовности к эскалации.

— увеличение темпов учений в Европе указывает на свидетельство твердой приверженности США обороне континента.

— В условиях продолжающегося отсутствия очевидной готовности основных европейских союзников по НАТО вкладывать значительные средства в собственную оборону, любой подрыв веры в то, что США могут и будут предпринимать быстрые действия для обеспечения их безопасности, угрожает ключевому оплоту против агрессивного поведения России.

— На протяжении всей истории отношений с Россией было установлено, что существует только одно эффективное средство сдерживания ее военного авантюризма: обладание значительной военной силой, присутствующей в явной массе там, где она необходима, в сочетании с продемонстрированной готовностью ее использовать.

— Мнение о том, что целью западной политики является дестабилизация России и переворот в ее системе управления, вероятно, стало неоспоримым в российских кругах, принимающих решения. Это один из симптомов мировоззрения, которое рассматривает конфликт между государствами как нормальный и неизбежный, в разительном контрасте с западным представлением о том, что мир должен быть нормальным положением дел.

— Там, где желание избежать открытого конфликта может быть существенным мотивирующим фактором для западных либеральных демократий, оно играет явно иную роль в принятии решений в России. В результате политика, которая может сдерживать другие страны, рискует оказаться неэффективной в случае России из-за совершенно других предположений о желаемых результатах и путях и средствах их достижения.

— Союзникам по НАТО нужна надежная позиция сдерживания, чтобы остановить ревизионистскую Россию, но есть опасения, что такие меры спровоцируют оборонительную Россию. И наоборот, союзники по НАТО должны попытаться успокоить оборонительную Россию, но ревизионистская Россия воспринимает уступки, компромиссы и деэскалацию как сигналы слабости.

— Независимо от того, какое из вышеприведенных предположений является точным – или оба они верны одновременно, – многолетний опыт показывает, что считать, что Россия заинтересована в сотрудничестве или снижении напряженности, и что Запад, действуя самостоятельно, может улучшить ситуацию, является фундаментальной ошибкой.

— Если Россия решит вступить в открытый конфликт с союзником по НАТО, ее расчет рисков должен включать оценку того, что будет медленная и/или деэскалационная реакция со стороны остальной части альянса. Из этого следует, что любое предположение о том, что ответ со стороны США или остальной части НАТО будет менее решительным и единым, опасно провокационно. Обсуждение сдерживания конфликта, в частности, рискует быть истолковано как желание ограничить участие в нем одним союзником НАТО для защиты других. Поэтому от солидарности Альянса зависит, чтобы Россия не пришла к выводу, что, если она нацелена на конкретную страну для враждебных действий, конфликт может быть ограничен территорией одной страны.

— Важной основой для понимания того, как Россия смотрит на остальной мир, является то, что, хотя западные союзники могут рассматривать такие районы, как Черное море, Балтика, Центральная Азия, Арктика и Японское море, как особые географические регионы, для Москвы все они являются «границами России» и события в одной области взаимосвязаны с событиями в другой.

— Россия может использовать свои асимметричные преимущества присутствия, скорость принятия решений, волю к действию и способность действовать в одностороннем порядке, чтобы быстро установить факты на местах в форме физического присутствия российских войск там, где их не должно быть. Если это затрагивает союзника по НАТО, то, поставив НАТО перед свершившимся фактом, Россия возложит бремя эскалации на альянс, целью которого является сохранение мира, тем самым предполагая провал этой цели и бросая непосредственный вызов единству НАТО.

— Россия хочет создать образ подавляющей военной силы, чтобы усилить зависимость Альянса от защиты силой и повлиять на восприятие странами риска и, следовательно, на наше общественное мнение и политическую волю к вмешательству.

— Необходима трезвая оценка, основанная на прошлой российской практике, а не на страхах или опасениях Запада относительно того, в какой момент Россия отреагирует и как она может это сделать.

— Миссия НАТО заключается в поддержании безопасности и стабильности в евроатлантическом регионе в целом и в странах-союзниках без исключения. Обеспечение равной безопасности для союзников, независимо от того, находятся ли они по соседству с Россией или нет, является основой этой задачи, и это не может быть поставлено в зависимость от согласия России.

— На протяжении всей имперской российской, затем Советской, а затем постсоветской российской истории Запад всегда рассматривался как надвигающаяся угроза, независимо от фактического состояния международных дел. Представление о том, что заверения в дружбе со стороны иностранных держав могут без предупреждения обернуться неожиданным нападением на Россию, неоднократно подтверждалось в истории; но оно также применяется сегодня в совершенно других рамках международных отношений. Это предвзятое мнение трудно оспорить, учитывая фундаментальные российские предположения относительно отношений между государствами и то, как эти предположения определяют, что действия Запада кажутся Москве угрожающими, даже если их намерения совершенно невинны или носят оборонительный характер.

***

P.S.

Квинтэссенция из большого количества букв:

Несмотря на историческую примеры, доказывающие обоснованность опасений России относительно обманчивости миролюбивых намерений Запада, необходимо непременно продвигать НАТО на восток, не обращая внимания на мнение Москвы.

Именно так и только так можно убедить Россию в своём миролюбии, ибо времена изменились. Затем можно добиться изменений внутри России, после чего приоткрыть закрытую дверь, чтобы приучить русских к закону и порядку.

«Британия не собирается ни на кого нападать. Мы только хотим принести мир на нашу землю и вернуть наши Фолькленды», — сказала Маргарет Тэтчер и, не колеблясь, отдала приказ военным готовиться к операции по восстановлению контроля над аргентинскими Мальвинскими островами.

В любом случае, следует отметить: Запад, в лице авторитетных британских правительственных экспертов и вопреки истерикам всепропальщиков, не просто всерьёз воспринимает Россию и её многократно возросшую мощь, но и фактически констатирует единственно возможный путь сдерживания – ползучую военную экспансию на восток.

Для чего, опираясь на исторические примеры, тщательно обосновывает природную агрессивность русских, остановить которых можно, якобы, только «демонстрацией силы и единства союзников».

На мой взгляд, весь этот завуалированно-истеричный и объёмный набор псевдоисторических мифов, выглядит как запоздалая паника на фоне неожиданного явления «цивилизованному» миру стратагемы, когда Россия вдруг в очередной раз не начинает и выигрывает.