13 октября 2021
Знаете, когда французы
в 1887 году, за два года до Всемирной выставки, как только узнали из
газет о проекте Густава Эйфеля водрузить в центре Парижа металлическую
конструкцию невиданных размеров. Когда же Эйфелева башня всё
же стала реальностью, величайшие французские классики – Эмиль Золя, Ги де
Мопассан, Александр
их от башни буквально тошнило.
Тег audio не поддерживается вашим браузером.
Они считали, что ничего уродливее мир ещё не знал, и требовали от
правительства снести главное детище Густава Эйфеля. Собственно, эта
скандальная история достаточно хорошо известна, равно как и знаменитое
высказывание Ги де Мопассана, относительно его пристрастия обедать в кафе
именно на Эйфелевой башне: «это единственное место в Париже,- сказал Мопассан,
— с которого башня не видна». Но вот что любопытно слышал
нечто подобное о другой конструкции Густава Эйфеля – мосте
никогда. Более того, этот мост, перекинутый через реку Доуру в 1877 году,
на двенадцать лет раньше, чем была воздвигнута Эйфелева башня, сразу
получил признание как грандиозное архитектурное
достижение своего времени. А необычайные металлические кружева,
ставшие легко узнаваемым почерком Густава Эйфеля, украсили и
мост Понти-ди-Дона-Мария-Пиа.
В
отличие от французов, с первых дней возненавидевших Эйфелеву башню,
португальцам мост сразу пришёлся по душе. Они были от него в
восторге. В итоге, совершенно очевидно: если произведение
действительно великое, вне зависимости от того, любят его или ненавидят,
в конечном итоге, оно всё равно признаётся шедевром, и более того,
становится непререкаемым символом. Мост, связавший Порту
городом-спутником
портвейном, как раз и стал таким символом. Порту без моста
башни. Кроме необычного дизайна, мост
передовому на тот момент техническому решению. Он стал первым
в мире арочным мостом в один пролёт длиной 160 метров. Эйфелю удалось
воплотить исключительно смелые
благодаря которым, мост через реку Доуру, оснащённый стальной дугой,
ограничился одним пролётом, без центральных опор, зависнув над поверхностью
воды на высоте 60 метров. Этот 160−метровый пролёт моста
самым длинным в мире. Строительство моста началось в 1876 году, через год
после того, как Густав Эйфель стал победителем конкурса на проект лучшего
моста через Доуру. Ему удалось обойти восьмерых конкурсантов,
удивив отборочную комиссию дешевизной своего проекта, сокращавшего путь
между Порту и Вила Нова де Гайя на 12 км.
4 ноября 1877 года строительство моста было завершено и он был назван в
честь младшей дочери короля Италии Виктора Эммануила II, супруги короля
Португалии Луиша I, Марии Пиа Савойской. Чрезвычайно интересно, что
через девять лет, в 1886 году, ученик и компаньон Густава Эйфеля
Теофил Сейриг реализовал свой собственный проект – ещё один мост через
Дуору, стилистически напоминающий мост
превосходящий его по техническим характеристикам. Это двухуровневый
железнодорожный, автомобильный и пешеходный мост длиной 385 метров, весом 3045
тонн, с длиной арочного пролёта 172 метра. То есть, на 12 метров длиннее моста
Эйфеля. Что же, хорош только тот учитель, ученики которого способны превзойти
его достижения. Теофилу Сейриге это удалось. Построенный им мост был
назван в честь короля Луиша I, и также стал важнейшим символом Порту. Более
того, неопытные туристы нередко путают мост Эйфеля с мостом Сейриги.
А в нынешнем, 2018 году, мосту Густава
Эйфеля
Португалии. Мне не раз доводилось стоять на этом мосту, и всякий раз его
стальные кружева вызывали ощущение неподдельного восхищения. К тому же, с него
открывается настолько захватывающий вид на Порту, на украшенный разноцветными
домами близлежащий район Рибейра, на саму реку с пришвартованными
корабликами, некогда перевозившими портвейн, что, если бы не постоянно
гуляющий по мосту ветер, стоять на нём, кажется, можно вечно. Но, поверьте на
слово, немного постояв и полюбовавшись панорамой, стоит пройти по мосту
интересов, поскольку с одной стороны Вила Нова де Гайя с погребами,
хранящими лучший портвейн в мире, с другой – набережная Порту, одна из
самых красивых в мире. Выбор не простой. И по большому счёту, единственно
правильное решение, это пройтись по мосту сначала в одну сторону, а затем в
другую. А вот в какой последовательности – это уже целиком ваш выбор.
«Эйфель», снятый с настоящим голливудским размахом, рассказывает о самом ярком периоде жизни Гюстава Эйфеля. Его в фильме сыграл Ромен Дюрис.
Интересно Оскароносные актеры, сыгравшие в фильмах об азартных играх
По сюжету, прославленный архитектор и инженер только что вернулся в Париж из Нью-Йорка, где занимался установкой Статуи Свободы. Его мысли занимает лишь одна идея – обустройство подземной железной дороги в столице Франции, но правительство хочет другой – максимально удивительной постройки ко Всемирной выставке в Париже. Эйфель против, пока не встречает роковую женщину из своего прошлого – Адриенн Буржес (Эмма Маккей). Эта роковая страсть вдохновляет его изменить облик Парижа и всей Франции.
«Эйфель» 2021: смотрите трейлер к фильму
Интервью с Эммой Макки и Ромен Дюрис о фильме»Эйфель»
Ромен, Эмма, можно только поздравить вас с выходом «Эйфеля»! Расскажите, как этот проект появился в фильмографии?
Ромен: Спасибо (улыбаясь). Наш сценарист-режиссер Мартин Бурбулон пришел ко мне с этим предложением еще на этапе подготовки сценария. Это было очень приятно и очень страшно одновременно. В моей семье существует культ Гюстава Эйфеля, ведь мой отец тоже инженер-архитектор. Это как-то автоматически увеличивало ответственность за эту роль в моих глазах. Но актеры должны рисковать на каком бы этапе карьеры ни находились, поэтому я и рискнул. Хотя мой риск с риском Эммы не сравнится!
Эмма: а тут ты прав! Это мой дебют в кино на родном языке. Моя команда знала, что мне важно попробовать себя во франкоязычном кино. Но еще до того, как мы успели что-то сделать по этому поводу, к нам с предложением сняться в «Эйфеле», пришел Мартин (Бурбулон, режиссер фильма – Кино 24). Он наверняка был одним из немногих людей, кто помнил о моем французские корни после выхода «Полового воспитания» (смеется). Он предложил такую многогранную роль женщины на разных этапах ее жизни, что это увлекало само собой.
Эмма Макки и Ромен Дюрис в фильме «Эйфель» / Фото пресс-службы фильма
Он не говорил, почему выбрал вас? В вашем образе Мейв из шоу сложно распознать девушку в корсете.
Эмма: Он сказал, что видит Адриенн как мятежницу и видит рок-н-ролл во мне, когда я прочитала сценарий – я поняла о чем он.
Ромен: Мартин очень правильно сделал, Эмма, благодаря своей юности, смогла легко распознать легкость Адриенн, а благодаря своему духу – ее яркость и уязвимость.
Эмма: Ну все, я краснею (смеется). Ромен – замечательный товарищ, лучшие комплименты на работе всегда получаешь от него!
Так и буду знать: если предложат роль в кино с Роменом Дюрисом – надо соглашаться! Бесспорно, вы не пожалеете! Работа была праздником и одновременно потрясающей актерской школой.
Ромен: Теперь настало мое время для смущения (улыбаясь).
К слову о смущения: фильм очень хвалят даже благодаря «химии» между вами. Как удалось достичь этого, необходимо ли актерам больше времени для общения, чтобы появилось понимание?
Эмма: Именно этот вопрос я задала нашему режиссеру, когда прочитала текст. Ромен уже был в проекте, я очень хорошо знаю его работы и была уверена, что просто займу стойку «слушаюсь» перед ним и не смогу связать пары слов. Но Мартин сказал мне сразу две вещи: первое – Ромен спокойный человек с отличным чувством юмора и он будет только рад общению и репетициям, если они мне будут нужны. Второе – он уже представил нас в своем воображении и уверен, что выбор правильный. Вы знаете, он был прав: с первой встречи мы легко поладили, у нас похожее чувство юмора и оно помогло снимать напряжение после особо драматических сцен.
Эмма Макки в фильме «Эйфель» / Фото пресс-службы фильма
Ромен: Я понимаю, что наша профессия говорит о том, что «играть в любовь» можно со всеми и всегда. Но примеры показывают обратное: множество талантливых актеров не смогли создать убедительный союз на экране между собой. Об этом не принято говорить, чтобы не смущать коллег. Просто потому, что это не их ошибка, они артисты, им интересны роли и ситуации, в которых оказываются герои – вот они и берутся за работу. Это ошибка кастинга, режиссеров, продюсеров.
Все-таки она существует, эта утопическая актерская совместимость. Чаще она построена на чем-то общем между артистами, что помогает найти взаимопонимание, есть редкие примеры, когда этим общим оказывается общая враждебность, которая и наэлектризует пространство между ними.
Но в нашем с Эммой случае – это уважение и чувство юмора, совершенно согласен, что оно нам очень помогло. Особенно, когда мы вернулись к съемкам после пандемии и бесконечно плевали ради тестов (смеется).
Эмма: Да, ты в образе, играешь в особо тяжелой сцене. «Стоп, снято!» и тебе несут маски, антисептик, все вокруг не в корсетах, а укутаны с головы до ног в защитные костюмы. Тут хочешь или нет надо шутить, чтобы не сойти с ума.
История создания фильма действительно получилась у вас очень эпичной. Какой был перерыв между съемками?
Эмма: кажется пять месяцев.
Ромен: да, пять, ты прав.
Эмма: мне повезло, к началу перерыва мы снимали преимущественно флешбэки с моей героиней. И уже когда нам разрешили вернуться к съемкам – мы перешли на основную линию. И это была уже взрослая Адриенн, немного другая, с надрывом. Я бы сыграла двух персонажей. И это огромный актерский нрав!
Как вам кажется, почему Эйфелева башня стала символом романтики?
Ромен: Так уж сложилось, что Париж и Франция были символами романтики и любви в Европе еще до сооружения самой башни.
Эмма: это как-то связано со свободолюбием в амурных делах (смеется).
Ромен: да, и с этим тоже! Кто будет возражать? Поэтому само собой, что такая яркая архитектурная достопримечательность и ее отличное географическое расположение сделали ее точкой притяжения. Добавьте к этому французское кино и голливудское кино, снятое во Франции, где Эйфелева башня в разных ракурсах в кадре – вот и результат налицо. Силу кино невозможно оспорить!
Ромен Дюрис в фильме «Эйфель» / Фото пресс-службы фильма
Сила кино в” Эйфеле » как раз переносит зрителя к этой очень важной точке истории Парижа и Франции: сооружению башни. Как вы думаете, почему эта история так важна?
Эмма: «Эйфель» – это очеловечивание памятника. Я уверена, что это важно, потому что за самыми изысканными, самыми монументальными памятниками стоят люди и их истории. У нас это история любви, смелости и бесшабашности.
Ромен: это действительно так! Это история подвига влюбленного мужчины и всех людей, которые серьезно рисковали для того, чтобы Эйфелева башня стояла. Эйфель тоже сделал все для этих людей. Подумать только, что они не потеряли ни одного рабочего во время строительства невероятно сложной огромной металлической конструкции.
Этим, мне кажется, наш фильм и цепляет – это память любви автора к Адриенн, к Франции и к мечте.
Эмма Макки и Ромен Дюрис в фильме «Эйфель» / Фото пресс-службы фильма