Что за музыкальный инструмент смастерил мастер али в сказке

Мастер Али

Казахская сказка

    Много лет назад жил на свете хан. Он был такой жестокий и злой, что люди боялись даже в разговоре произносить его имя. А если случалось ему проезжать по дорогам, то жители убегали из селений в степи и прятались, где могли, что бы только не попасть ему на глаза. Близ-ких слуг своих он казнил без жалости за всякую провинность. Друзей у него не было: никто из окрестных ханов не решался быть в дружбе с таким жестоким и свирепым соседом.

    Жена хана давно умерла с горя и тоски. Но у хана остался сын — молодой человек замечательной красоты и ума. Звали его Хусаин. Это было единственное существо на земле, которое любил жестокий хан.

    Много друзей и товарищей было у Хусаина. С ними он скакал по степям, выезжал на соколиную охоту, состязался в стрельбе из лука. Но больше всего любил Хусаин уезжать в горы на охоту за дикими зверями. Сколько раз возвращался он домой радостный и довольный, а слуги несли за ним его добычу — туши диких вепрей и кабанов.

    Старый хан беспокоился за сына и не любил, что бы тот далеко уезжал в горы.

    — Незачем тебе показывать свою удаль в этих опасных забавах, — повторял он, встречая сына.

    Но Хусаин только смеялся. Он был уверен в своей силе и ловкости. Долгое время все шло хорошо.

    Но вот однажды Хусаин снова собрался на охоту в горы. На этот раз он отправился один, не взяв с собой никого из слуг. Только своему старому конюху он сказал, что едет за диким вепрем, который недавно появился в этих местах.

    Испугался старый конюх:

    — Берегись, Хусаин, как бы не напал на тебя вепрь. Засмеялся юноша:

    — Полно, старик, не бойся. Разве в первый раз я отправляюсь на такую охоту?

    Стегнул коня  и ускакал. Ускакал Хусаин и не вернулся.

    Вечер наступил. Звезды зажглись над степью, потянуло запахом цветов и полыни. Вышел старый хан из своей шелковой палатки гневный, хмурый

    — Где Хусаин? Где мой сын?

    Молчали слуги, потупили глаза в землю. Боялись они сказать старому хану, куда уехал Хусаин. Снимет с них хан головы за то, что отпустили юношу одного.

    Ночь опустилась над степью. Не находит хан себе места от тоски. Топнул он ногой в сафьяновом сапоге и взмахнул шелковой плеткой.

    — Эй, слуги!

    Сбежались слуги со всех сторон. Стоят, глаз поднять не смеют, ждут, чего от них хан потребует.

    — Скачите во все концы: в горы, в степь, вдоль реки. Ищите моего сына! Помните: кто привезет мне весть, что с Хусаином случилось что-нибудь недоброе, тому я залью глотку кипящим свинцом. Ступайте!

    Просвистела еще раз ханская плетка. Кинулись слуги врассыпную, вскочили на коней, поскакали в степь, в горы искать Хусаина — ханского сына.

    Не скоро нашли они бедного юношу. Лежал Хусаин с растерзанной грудью под большим развесистым деревом. Видно, напал на него дикий вепрь и вонзил ему в сердце острые клыки.

    В горести и страхе стояли слуги над телом ханского сына. «Что теперь будет? Как сказать хану о страшном несчастье?» Плакали слуги и от горести при виде погибшего юноши, и от страха перед тем, что их ожидает, если принесут они хану страшную весть.

    И сказал тогда старый конюх товарищам:

    — Друзья, все вы знаете пастуха Али, что живет в хижине у горного ручья. Нищий пастух Али, а ум и искусство его славятся далеко. Он все знает и умеет: и кувшины лепит из глины, и арканы для ловли коней плетет, и новую пастушью свирель придумал. Пойдем к Али и спросим, как нам быть.

    Пастух Али сидел у порога своей хижины и плел корзину из ивовых прутьев. С горестью выслушал он рассказ старых слуг:

    — Мы пришли к тебе, Али, за помощью, — сказали они, кончив свою печальную повесть. — Научи, как нам спастись от страшной казни, которая нас ожидает.

    Долго думал Али, поникнув седой головой.

    — Хорошо, — сказал он наконец, — до утра еще далеко. Ложитесь и отдохните здесь у костра. Постараюсь помочь вашей беде.

    На куче мягких опавших листьев и степных трав растянулись усталые слуги вокруг огня и заснули. А старый Али не спал. Он принес тонких досок, сухих конских жил и принялся что-то мастерить ножом.

    Наутро слуги были разбужены нежной музыкой. Они вскочили и увидели старого пастуха. Али сидел, поджав ноги, и держал в руках не виданный ими прежде музыкальный инструмент. Тонкие струны были натянуты на нем. Али перебирал их пальцами, и инструмент пел в его руках, как живой.

    — Теперь идемте к хану, — сказал старый пастух. Окруженный испуганными слугами, вошел он в палатку хана.

    — Ты принес мне весть о Хусаине? — грозно спросил хан.

    — Да, великий хан, — ответил Али. И заиграл на том музыкальном инструменте, который он смастерил ночью.

    Застонали, заплакали струны. Словно жалобный шум леса пронесся под шелковым шатром ханской палатки. Резкий свист ветра смешался с воем дикого зверя. Громко вкрикнули струны, словно человеческий голос, молящий о помощи. И снова звериный рев и жалобный шум леса…

    Ужас охватил всех слушавших, так ясно рассказала музыка о том, что случилось. Хан вскочил с места:

    — Ты принес мне весть о гибели Хусаина? Но ты знаешь, что я обещал вестнику несчастья залить горло горячим свинцом?

    — Хан, — спокойно отвечал старый пастух, — я ничего не рассказал тебе. Я не произнес ни одного слова. Если ты гневаешься, то накажи этот инструмент, который я смастерил и назвал домброй.

    Хан в ярости и горе приказал плеснуть свинцом на домбру. И свинец выжег круглое отверстие под струнами.

    Так старый Али своей находчивостью и мастерством спас жизнь ханским слугам. А у жителей степей появился с тех пор новый музыкальный инструмент — домбра. Очень полюбили его казахи и стали петь под звуки домбры свои прекрасные песни.