Тридцать лет мы живем в полной неопределенности. Нас мучают бесконечные, саднящие, как незаживающая рана, вопросы. Тридцать лет назад распался только Советский Союз? А может быть, это была расчленена историческая Россия? А Юг России, включая Крым, ставший частью независимой Украины – это до 2014 года было нормально? Нас все устраивало? А как теперь?
Нет-нет, с Крымом это мы понимаем, тут без вариантов. А все остальное как? Одесса, Херсон, Днепропетровск? Это больше не Россия? А Южная Сибирь, то есть, простите, Северный Казахстан, вместе с казачьим городом Гурьевом – это навсегда заграница или как пойдет? И главное. Те миллионы, десятки миллионов русских людей, у которых теперь синие, зеленые и прочие паспорта с надписями на чужих языках, они теперь для нас иностранцы, чужие, лаоваи, гайдзины? Или – свои? Наши? Русские?
Проклятые вопросы, к ответам на которые мы только-только начинаем осторожно подбираться. Почему осторожно? Потому что даже поправка к Конституции, согласно которой в России появился «государствообразующий народ», вызвала год назад такую неподдельную ярость со стороны очень влиятельных политических групп, что сразу было ясно – на этом борьба не закончится. И теперь, сказав А, мы должны сказать и Б.
Этот неназванный государствообразующий народ, известный во всем мире как «русские», в 1991 году был не по своей воле трагически разделен. Тридцать лет назад казалось, что все это не взаправду, что границы останутся лишь на картах, как и при СССР. Но почти сразу стало понятно, что границы каменеют на глазах. Что местные элиты будут легитимизировать свою власть на доставшиеся им территории проверенным способом – форсированным строительством наций. Не политических. Это, к слову, не получилось за триста лет даже у европейцев.
По периметру России постепенно возникли полноценные этнократии, в которых русские оказались пришлыми чужаками. Степень мягкости национальной политики в каждом из постсоветских государств не имеет на самом деле никакого значения. Отовсюду, кроме Украины (эта «страна» подзадержалась в своем нацбилдинге на четверть века, но уже семь лет как бешеная наверстывает упущеное) и Белоруссии, начался исход русских. Это, так сказать, текущая ситуация. А теперь переходим к вопросу – что делать?
Некоторые толкуют про «собирание земель», про воссоздание СССР или Российской империи. Только давайте честно признаемся сами себе: восстановление империи ни в каком виде мы сейчас не потянем. Экспансию ведут народы, которым физически тесно там, где они живут, и поэтому они выплескивают свое растущее население вовне. Русский народ провалился в очередную демографическую яму – так же, впрочем, как почти все европейские народы. Нас осталось очень мало, мы истощены столетием непрерывных революций, войн и переворотов, а вокруг, как и прежде – если не враги, то точно не друзья.
Самая большая в мире территория – это тяжкий труд, который достался нам по милости Божией. Нам нужно осваивать и обживать ту землю, которая досталась нам от предков. Мы очень многое растеряли, но даже то, что осталось, не поддается осмыслению, настолько огромна Россия. России нужны люди. Не рабочие руки, как уверяют чиновники с равнодушными глазами, а люди. Свои, родные, наши, соотечественники.
Русских за границами Российской Федерации, по разным оценкам, сегодня живет от 20 до 40 миллионов человек. Почему там, а не здесь? Потому что до недавнего времени их здесь просто никто не ждал. Они никому не были нужны. Для чиновника какой-нибудь очередной миграционной службы – это лишний «геморрой». Ходят тут вечно, просят что-то, требуют. То им дай, это дай; права качают…
То ли дело приезжие из Средней Азии или Закавказья. Знают, как надо решать вопрос. «С уважением», с подходом правильным. Не верите? Посмотрите статистику по получившим российские паспорта за последние пять лет. Она ни о чем вам не говорит? Русские, которые даже решили воспользоваться «упрощенной программой», по-прежнему проходят семь кругов ада, прежде чем получают заветный российский паспорт.
И мне не дает покоя вопрос – какого чёрта?! Какого чёрта русский человек должен выпрашивать гражданство, которое должно принадлежать ему просто по праву крови? По отцу-матери, по имени и фамилии, по тому, что бабушка читала ему сказки Пушкина, а в подсознании у него как гвоздь сидят русские пословицы.
Какие аргументы нужны чиновникам для того, чтобы сделать хотя бы то, что делают десятки стран по всему миру? Германия, Казахстан, Китай, Польша, Украина, Израиль… И снова об Израиле. Это – модельная для нас страна. Евреи бережно и просто-таки маниакально строят и охраняют свое еврейское государство (к слову, никто не смеет им говорить, что это неполиткорректно), потому что Израиль для них – это убежище.
Это и есть национальная идея. После Холокоста для переселенцев в Британскую Палестину главной стала идея создать страну, где больше никто и никогда не сможет убивать евреев. И уже 70 с лишним лет Израиль держит открытыми двери для любого еврея. Потому что Израиль – это и есть дом для любого еврея, откуда бы он ни был, где бы он ни родился. Русские в XX веке пережили не меньшую катастрофу. Десятки миллионов русских людей были перемолоты в жерновах беспощадной истории. И сегодня Россия просто обязана собрать уцелевших. Просто из чувства самосохранения.
Нужно наконец отнести на помойку фальшивую советскую риторику про «новую политическую общность – советский народ» и признать очевидное – советский эксперимент был химерой и главной жертвой этой политической химеры, которую большевики вколачивали в тысячелетнюю Русь, стали именно русские. Их жизнями, главным образом, оплачивалась мировая революция.
Но мало советской власти было коллективизации, войн, репрессий. Она переселяла десятки миллионов людей с места на место. Малые народы помнят и переживают как национальные трагедии сталинские депортации, но русских, которых решениями Политбюро миллионами загоняли то поднимать Прибалтику, то превращать в цветущий сад среднеазиатские пустыни, никому не приходит в голову считать жертвами коммунистического режима.
Более того, теперь эти самые окраины, обустроив свой скромный независимый быт, учат своих детей в школах тому, что Россия – беспощадный колонизатор и они сотни лет жили под русским игом. Нам давно стоит это принять. Нам давно стоило бы перестать унижаться и выпрашивать «братские» отношения у людей, которые нас либо боятся, либо ненавидят, либо боятся и ненавидят одновременно. Не нужно больше никому и ничего доказывать – что есть общее историческое прошлое, что Россия несла цивилизацию, что русский язык – это язык великой европейской культуры.
Если у кого-то есть отчетливое желание учить теперь китайский или турецкий – не вопрос, пусть учат. Да, мы проиграли холодную войну и расплачиваемся за поражение. Да, мы отступаем. Но мы должны обязательно забрать домой всех своих. Свои – это не те, кого называют «русскоязычные». Это – русские люди, которых злая судьба забросила за тысячи верст от их настоящей Родины. От России.
Не надо уподобляться братьям библейского Иосифа, которые продали его в рабство. Они были прокляты за это Богом.
Wesha
Сiдайте у гурток, малятки. Сейчас дiд Панас расскаже вам казочку.
Фирма, в которой дiд Панас работал в году далёком, двухтысячном, разрабатывала девайсы, которые сейчас, во время наше просветлённое, наверное, отнесли бы к IoT.
Дело в том, что в стране далёкой и богатой многие фирмы берут мультифункциональные устройства сканер-копир-принтер — да не мелочь пузатую, каковую хозяева радушные на стол гордо ставят, а такие, каковые сами со стол размером, и ценятся у торговца хитромудого столько, сколько холопу убогому за жизнь сознательную не заработать — в аренду. И позволяет это фирме малой, незначительной, во-первых, не вываливать суммы такие сразу, а, во-вторых, не заморачиваться покупкой расходников, техобслуживанием и проч.: от арендодателя такого девайса раз в какое-то время приходит холоп, специально обученный, аппарат сий открывает, тонер израсходованный досыпает, смазывает что дОлжно, ну и так далее. И окромя прочего, холоп сей, специально обученный, считывает с аппарата показания счётчиков — сколько страниц отпечатано было, сколько тонера израсходовано и т. п. — и записывает эти показания в книжечку свою. В центральном офисе своём холоп сей показания эти докладывает, и арендодатель выставляет арендатору счёт: «в месяце прошлом 450 страниц напечатать вы изволили, так оплатите же дань в 45 монет звонких, не деревянных».
Фирма, в каковую дiда Панаса работать позвали, родила мышь мысль: «А зачем холопа, специально обученного каждый месяц гонять? Пусть ходит он токмо туда, где что-то воистину сломалось. А узнавать, куда холопа посылать, будем мы при помощи коробка малого, специально обученного запрограммированного, каковой одним кабелем подключится к этому самому устройству зело многофункциональному, а другим — к сети вольной, международной, Интернетом кличущейся. Коробок сей диагностику всю прочитает, на наш сервер передаст, и доложит сервер арендодателю, к какому конкретно клиенту потребно слать холопа, специально обученного, с бутылью смазки али коробкой тонера, а к какому — всего-навсего счёт в конвертике малом, бумажном.»
И сел дiд Панас писать серверную часть, с которой коробочонка должна была соединяться и докладывать что дОлжно. А саму коробочонку — и железо, и софт — аутсорснула фирма в страну далёкую и загадочную, кою Кетаем кличут.
Долго ли, коротко ли, прошли годы месяцы, и пришла из земли далёкой коробка малая. И подключили её к серверам, и зажужжали тестовые ксероксопринтеры, и заморгала заморская коробочонка глазками зеленоватыми, и потекли по проводам байтики, и прожевали их написанные дiдом Панасом со товарищи сервера, и выплюнули счета, и возрадовались и CTO, и CIO, и CEO, и shareholder-ы, и выпустили коробочонки в продакшн. А дiда Панаса отправили… нет, не на пенсию — на все четыре стороны отправили (слава богу, что с выходным пособием), ибо всем известно: дiд сделал своё дело — дiд может уходить.
Вот только неувязочка вышла: как пошла коробочка по рукам клиентов — оказалось, что ж-ж-ж сие — неспроста: не всегда отзывались коробочки на призывы серверов своих, а коли отзывались, то не признавали командиров своих, а коли признавали, то несли в ответ ерунду несусветную. А коли привозили коробки малые в офис фирмы с намерением устроить им допрос с пристрастием — так прекращали коробчонки выкобениваться сий же час, и работать начинали без нареканий, аки доктор дiд Панас в спецификации прописал.
И пошли и CTO, и CIO, CEO, и и shareholder-ы нет, shareholder-ы никуда не пошли — не барское это дело — к дiду Панасу на поклон. И встал дiд Панас со своей завалинки, взял в руки посох свой крепкий, деревянный, и молвил: «Помогу я вам, сынки; посмотрю я, чем горю вашему помочь. Но таксу возьму я с вас не простую, а золотую.»
И взошёл дiд Панас в свой старый офис, и смахнул дланью своей пыль с клавиатуры, и призвал он демонов, именуемых словами страшными, колдовскими — trafshow(1) и tcpdump(8), и медитировал он над тем, что сказали ему демоны о продакшене. И дошло до дiда Панаса, почему работали коробки в офисе фирмы, да не всегда работали в продакшне, и вспомнил он заклинания заветные: «maximum transmission unit« и «фрагментация пакетов«, и про гарантии священные протокола великого IP.
В офисе, коий пользовал сеть быструю, Ethernet-овую, в коей jumbo-кадры вольно бродили, непуганые, — первый же пакет пересылаемый гарантированно всё необходимое в себя вмещал. Когда ж привозили коробок малый к клиенту неблизкому, путь данных от сервера до него (и обратно) тернист был и извилист, и коли встречали пакеты жирные на пути своём интерфейсы с MTU невеликими, то плакали интерфейсы сии слезами горючими, и фрагментировали пакеты, и пропихивали фрагменты свозь себя в уверенности, что сторона принимающая соберёт пакет исходный из кусочков, в соответствии полном с заветами Винтона Серфа и Боба Кана великих, что в книгу не особо тайную записаны, из листов многих, RFC зовущихся. Но не читали заветов Серфа и Кана кетайцы ушлые, а если и читали — то не поняли, а если и поняли — то не так, и обрабатывала коробчонка ихняя из приходящих пакетов-кусочков тот только лишь, каковой быстрее остальных по проводам прибежать успел да не потерялся по дороге — и чихала звучно на все прочие с высоты своей невеликой. А понеже не обещает великий протокол IP порядка, а доставку токмо (ибо ежели кому порядок и целостность нужны, тот сынка его призывает, TCP), то и видели коробчонки вместо стройных сообщений серверовых шелупонь всякую.
И указал дiд Панас перстом своим, от клавиатуры заскорузлым, на чушь сию несусветную заказчикам. И бил CTO челом о длань свою да со всей силы; и закручинился CIO; и вырвал попросил CEO вежливо у дiда Панаса посох его крепкий, деревянный, и умчался быстрее ясна сокола в страну далёкую Кетай на крыльях люминиевых, боинговых, обещав то ли инсталлировать посох сей кому-то в отверстие неподобающее, то ли раздать чегой-то кетайцам ушлым — да ветер налетел вольный, и услыхали присутствующие из слов его что-то лишь про «…юлей»; и shareholder-ы нет, shareholder-ы никуда не пошли — не барское это дело.
Скоро сказка сказывается, но и …юли тоже не долго раздаются — не прошло и недель нескольких, как прибыли из далёкой страны Кетай коробки малые с прошивкой исправленной — знать, в отверстие подобающее посох инсталлирован был — и за…тряслось всё, запыхтело, и сервера зажужжали, и полились данные в глубокие закрома баз соответственных, и потекли денежки вечнозелёные стремительным домкратом в карманы shareholder-ов (и теперь-то они уж точно никуда не пошли: вот это — барское дело).
И я там был, только пива не пил — горькое оно. И вообще, сказка — ложь, да в ней намёк, добру молодцу про уровни модели OSI урок, не любо — не слушай, а семинар проводить не мешай.
Знакомимся с историей создания одной из самых известных песен военных лет и заглядываем в самодельную детскую книжку.
В Государственном музее обороны Москвы открылась выставка «Адресат — наша память. Письмо папе», посвященная семейным перепискам времен Великой Отечественной войны. Более чем из двух с половиной тысяч посланий, хранящихся в фондах музея, куратор Дарья Брунова отобрала 20. Письма, написанные членами пяти московских семей, объединяет одна черта — близким, оказавшимся так далеко друг от друга, хотелось говорить о бытовых мелочах, как будто и нет никакой войны.
Кроме писем и фотографий из семейных архивов, никаких вещей, принадлежавших героям, нет, но каждая витрина дополнена предметами эпохи: здесь можно увидеть небольшого плюшевого медведя, офицерскую планшетную сумку, перьевые ручки, чернильницы. На стенах — плакаты, картины, детские рисунки, созданные в начале 1940-х. За стеклом представлены две маленькие комнаты, составленные также из фондовых предметов: первая (с книгами и граммофоном) рассказывает о незатейливых развлечениях военного времени, а вторая (с собранными чемоданами и коробками) — о подготовке к эвакуации.
.JPG "Что нужно было от пасечника братьям из сказки не любо не слушай")
Сурковы: стихи о страшном волке и большой любви
В 1941 году поэт и журналист Алексей Александрович Сурков ушел на фронт корреспондентом изданий «Красноармейская правда» и «Красная звезда», оставив дома жену Софью, дочь Наташу и сына Алешу. Где бы он ни оказался, он всегда находил время, чтобы написать родным несколько строк:
«Очень скучаю и очень одиноко. Как бы хорошо было вдруг очутиться во Внукове. <…> Обжился я, видно, дома и теперь трудно отрываться. Как у вас? Тоже чай дожди льют и тоже скучно? А у меня еще не веселая перспектива — не знать о вас ничего суток 15–20 — очень плохо!»
(Здесь и далее тексты писем даны с сохранением авторской орфографии и пунктуации).
Сохранились открытки, которые отправляла отцу Наташа — она рисовала для него членов семьи, цветы, город. А он писал для нее стихи, в которых иногда объяснял, что такое война:
Волк ползет по просторам твоей земли.
Хочет крови твоей добыть,
Чтобы воины наши домой пришли,
Надо злого волка убить.
Эти стихи Алексея Суркова знали только его родные. Другое стихотворение, также написанное им на фронте, позже выучила вся страна. Эти строки, которые он написал осенью 1941-го в землянке под обстрелом авиации, стали песней из репертуара певицы Лидии Руслановой:
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Рукопись в солдатском письме-треугольнике Сурков отправил жене, которая уехала с детьми в эвакуацию в Чистополь (Татарстан). Стихотворение «В землянке» было опубликовано в одном из изданий и быстро стало популярным — люди переписывали его от руки и пересылали друг другу. Одно из таких писем также нашлось в музее.
Песня «В землянке» стала своего рода символом победы: она прозвучала в освобожденном Берлине — у стен поверженного Рейхстага и у Бранденбургских ворот.
.jpg "Что нужно было от пасечника братьям из сказки не любо не слушай")
Масаиновы: холод и арбуз на именины
На примере семьи Масаиновых на выставке рассказывается, как чувствовали себя в эвакуации дети, как скучали по дому и какие письма отправляли родным, оставшимся в своих городах. 10-летняя школьница Зоя уехала вместе с матерью в город Чембар Пензенской области (ныне — Белинский). Оттуда она писала отцу, писателю-фантасту и критику Борису Алексеевичу Масаинову, известному под псевдонимом Борис Анибал. Он почти забросил литературную деятельность, работал на столичной швейной фабрике «Труд». На момент начала войны ему был 41 год, поэтому под призыв он не попал.
«Я в школу не хожу так — как у меня ангина в очень сильной форме. Вчера были мамины именины. Они выразились в том что мы съели зеленый арбуз и выпили по стакану чаю с таким кусочком сахара. Все отсюда постепенно уезжают. На улице холодно у меня нет зимнего пальто и валюты, а так же рукавиц. <…> Я предпочитаю болеть дома чем здесь все равно тем что я далека от пулеметов это меня не спасает», — писала девочка в сентябре 1941-го.
А 26 декабря отец получил от нее очень тревожное письмо. Дочь рассказала, что маму вызвал пензенский военкомат: она знает немецкий язык, поэтому ее могут отправить на фронт, а саму Зою — в интернат или в Москву. В конце Зоя не забыла поздравить родителя с наступающим Новым годом.
В итоге самое страшное обошло семью стороной: маму на фронт не забрали, а девочка вместе с ней потом вернулась домой в Москву.
.jpg "Что нужно было от пасечника братьям из сказки не любо не слушай")
Новиковы: сказки про медвежонка Костю
Павел Вениаминович Новиков был командиром 175-го стрелкового полка Первой московской пролетарской мотострелковой дивизии. Разлука с детьми, к которым он был очень привязан, давалась ему тяжело. Старшему сыну Виктору было 11 лет, младшему Герману — всего четыре. До войны отец проводил с ними почти все время, любил брать ребят с собой на рыбалку. По воспоминаниям жены, Новиков был отличным отцом, чутким и заботливым, детям никогда не грубил.
«Здравствуй, дорогой Герочка! Посылаю тебе игру и конфекты. Играй и слушай бабушек», — писал он в сентябре 1941-го. Чтобы подбодрить, отвлечь ребенка от плохих мыслей, он сочинял и отправлял ему сказки про медвежонка Костю. Первую страницу самодельной книжки можно увидеть на выставке.
Старший сын Витя получал совсем взрослые послания с наставлениями хорошо учиться, объяснениями, как отремонтировать при надобности полевую сумку, которую прислал ему отец, а также напоминаниями о том, что нужно обязательно носить теплую шапку. Отдельно папа просил Виктора заботиться о младшем брате: «Играй, но не обижай. Он маленький и любит уступку, а ты по больше и по умнее, а поэтому его не раздражай. Крепко целую тебя. Твой папа».
Любимого папы дети так и не дождались. Павел Новиков погиб в том же году в боях за Наро-Фоминск. Сейчас в его честь названа одна из городских улиц.
.jpg "Что нужно было от пасечника братьям из сказки не любо не слушай")
Мочаловы: последнее письмо сыну
До войны Василий Михайлович Мочалов работал руководителем Наркомата заготовок СССР в Ростокинском районе. Призыву он не подлежал, поскольку считался ценным специалистом, однако в стороне не остался: когда объявили сбор в народное ополчение Москвы, Мочалов подал заявление одним из первых. На фронте он занял должность политрука отдельной самокатной разведывательной роты 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения. Письма домой, где остался его сын Гена, он старался писать как можно чаще.
«Геня! Мне сообщили, что ты болел… потому что ты мать не слушал ходил гулять раздетым поэтому и простыл. <…> Я бью фашистских людоедов, как бешеных собак, скоро разобью их тогда я тебе расскажу подробно как их бил», — писал он в сентябре 1941 года.
Буквально через несколько дней после отправки этого письма Мочалов пропал без вести. После войны его семья выяснила, что Василий Михайлович погиб на рубеже реки Днепр в районе поселка городского типа Холм-Жирковский в Смоленской области.
Кузнецовы: агитационные песни и будущий генерал
Никита Ефимович Кузнецов — старший батальонный комиссар, начальник политотдела 330-й стрелковой дивизии 10-й армии. Сохранилась фотография, на которой под Смоленском он вместе с товарищами раздает бойцам листки с текстом агитационной песни.
На протяжении всей войны Кузнецов вел нежную и трогательную переписку с сыном Борисом, которого время от времени спрашивал: «А поют ли песни дома?» Увлеченный своей деятельностью, Никита Ефимович, вероятно, имел в виду песни, которые пели красноармейцы.
«Ты стал еще лучше писать, — хвалил он ребенка в одном из писем. — Этак через годок ты догонишь и перегонишь меня. <…> Над головами нашими рычат моторы. На переднем крае шумно. Добиваем фашистов. Скоро Борик добьем мы их и тогда я приеду к тебе и буду растить из тебя большого большого инженера. Согласен. А хочешь давай будем расти на генерала танковых войск, чтобы ты командовал этими машинами».
У этой истории счастливый финал. Никита Ефимович закончил войну в Кенигсберге (сейчас — Калининград), вернулся домой и воссоединился с родными.
Премия Арсеньева: о равных соперниках и любви к Дальнему Востоку. Фото: ИА PrimaMedia
Очередной сезон Общероссийской литературной Премии им. Арсеньева (12+) подошел к концу — лауреаты определены, награды вручены. В этом году жюри было тяжело сделать выбор, потому что тексты были равнозначно сильными и достойными. Награждение победителей прошло 10 декабря в Москве, в здании Российского Фонда культуры, сообщает ИА PrimaMedia.
В торжественной церемонии принял участие Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации — полномочный представитель Президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев. Именно он вручил награду победителю в номинации «Длинная проза» Александру Филькину.
«Нашей миссией в правительстве Российской Федерации является развитие Дальнего Востока. Сегодня там реализуются тысячи инвестиционных проектов, создано более 80-ти тысяч рабочих мест. Достаточно ли этого — нет, конечно. Самое главное, чтобы россияне любили Дальний Восток. Для того, чтобы любить Дальний Восток, нужно читать о нем книги. В будущем году исполнится 150 лет со дня рождения Владимира Арсеньева. Читая его книги, воспринимаешь Дальний Восток как легенду. Этим же и занимаются писатели, которых мы сегодня награждаем», — прокомментировал зампред.
Юрий Трутнев. Фото: ИА PrimaMedia
Александр Филькин — исследователь и член Общества изучения Амурского края Русского географического общества. Его книга — это десятилетний труд, который, надеется писатель, станет частичкой памяти героя произведения.
«Когда я подавался на Премию в этом году, я посчитал, что моя книга соответствует всем критериям. Произведение написано в жанре научно-исторического исследования. Фактически это мое личное расследование. Более 10 лет я занимался поиском владельца старинного Евангелия. Изначально я даже не думал о написании книги. Я бы хотел, чтобы эта высокая награда стала частичкой памяти этого человека и всего его поколения. Надеюсь, благодаря моей книге интерес к истории у читателей повысится. У многих дома есть старинные предметы, и за каждым из них может скрываться огромная история», — отметил лауреат.
Имя победителя в номинации «Короткая проза» озвучил министр РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков. Им стала Любовь Безбах.
«Говорят, краткость — сестра таланта. В данной номинации краткость — это и есть талант. Дальневосточники бывают скупы на слова, но никогда не бывают скупы на дела, эмоции. Это люди с самым большим сердцем и душой», — сказал министр.
Лауреатов в последней по счету, но не последнней по значению номинации «Детская проза» озвучил писатель Андрей Геласимов, отметив, что именно такая литература является основополагающей для всех людей, потому и самой важной.
«Мне кажется то, что номинация «Детская литература» стоит третьей по счету — неправильно. Я считаю, что детская литература является основополагающей. Именно она создает человечество в том виде, в котором мы его имеем. Есть много людей разных поколений, читающих разные книги в разное время, влюбляющихся в разных писателей. Но детские писатели у нас одни. Все мы знаем Корнея Чуковского, Самуила Маршака, Агнию Барто. Детская литература это то, что создает основу», — рассказал Андрей Геласимов.
Андрей Геласимов. Фото: ИА PrimaMedia
Лауреатство в номинации «За вклад в развитие Дальнего Востока» получил руководитель издательства «Рубеж» Александр Колесов. В этом году издательство выпустило шеститомник трудов главного исследователя Дальнего Востока, ученого, писателя и педагога Владимира Арсеньева.
«Основные ресурсы Дальнего Востока это нефть, газ, рыба, золото и многое другое. Но есть два мощнейших ресурса, которые до недавнего времени недостаточно были востребованы. Я говорю о грандиозной, древней и новой истории Дальнего Востока, а также о великолепной и плодотворной и красивой литературе. Эти ресурсы — литературы и история Дальнего Востока, они должны работать на будущее округа. Прекрасно, что правительство и общественность понимает важность этих ресурсов», — отмечает издатель.
Губернатор Приморского края Олег Кожемяко вручил приз Игорю Рыжову — победителю в номинации «За вклад в развитие современной культуры Дальнего Востока». Он стал автором двухтомника о Гражданской войне на Дальнем Востоке, представленного на фестивале ЛиТР в Приморье. Его произведение — это смешанный жанр эпоса и документалистики, правды и провокации об одном из сложнейших периодов отечественной истории, столкнувшем идейное и человеческое
«Премия — это прекрасная возможность показать тот невидимый труд литераторов, ведь они посвящают этому месяцы, и даже годы, чтобы потом это увидели люди. Эти книги станут наследием, формирующим образ Дальнего Востока», — прокомментировал Олег Кожемяко.
В этом году жюри было непросто сделать свой выбор — каждое произведение было по-своему сильным и достойным победы.
«В этом году в коротком листе номинации «Длинная проза» представлены практически одни приморцы — такого еще не было. В этом году жюри было невероятно сложно работать с текстами — все они были равнозначно сильными. С номинациями «Короткая проза» и «Детская проза» было легче, здесь мнения жюри сошлись», — рассказал куратор Премии, президент фестиваля «Литература Тихоокеанской России» (12+) Вячеслав Коновалов.
Партнером Общероссийской литературной Премии «Дальний Восток» им. В. К. Арсеньева является АО «ВЭБ.ДВ».
Общероссийская литературная Премия «Дальний Восток» им. В. К. Арсеньева учреждена по инициативе Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации — полномочного представителя Президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе Юрия Петровича Трутнева.
2021-12-26T00:10:00+03:00
2021-12-27T03:48:31+03:00
2021-12-26T00:10:00+03:00
2021
https://inosmi.ru/social/20211226/251201785.html
Прекрасная и ненасытная в постели: что известно о Гуннхильд Матери Конунгов
Прекрасная и ненасытная в постели: что известно о Гуннхильд Матери Конунгов
Общество
Новости
ru-RU
https://inosmi.ru/docs/terms/terms_of_use.html
https://россиясегодня.рф
Шел 1835 год. Бригада рабочих копала торф в поместье Харальдскьер недалеко от города Вайле в Ютландии. В болоте они нашли останки женщины. Тело хорошо сохранилось в торфянике: оно… ИНОСМИ, 26.12.2021
общество, история, европа, норвегия, норвежский, норвегия, гуннхильд мать конунгов, легенды
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/13/251201306.jpg
1920
1920
true
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/13/251201306.jpg
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/13/251201301.jpg
1920
1080
true
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/13/251201301.jpg
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/13/251201300.jpg
1920
1440
true
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/13/251201300.jpg
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/12/251201299.jpg
1200
630
true
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/12/251201299.jpg
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/12/251201261.jpg
1200
1605
true
https://cdnn1.inosmi.ru/images/25120/12/251201261.jpg
https://inosmi.ru/social/20201015/248298874.html
https://inosmi.ru/social/20200917/248141178.html
https://inosmi.ru/history/20200503/247346968.html
https://inosmi.ru/history/20190612/245254145.html
https://inosmi.ru/history/20210508/249677619.html
https://inosmi.ru/history/20210411/249530335.html
https://inosmi.ru/social/20210102/248715044.html
https://inosmi.ru/culture/20210101/248861434.html
Издание ИноСМИ
7 495 645-37-00
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://россиясегодня.рф/awards/
Издание ИноСМИ
7 495 645-37-00
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://россиясегодня.рф/awards/
Издание ИноСМИ
7 495 645-37-00
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://россиясегодня.рф/awards/
Издание ИноСМИ
7 495 645-37-00
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://россиясегодня.рф/awards/
Издание ИноСМИ
7 495 645-37-00
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://россиясегодня.рф/awards/
NRK
https://cdnn1.inosmi.ru/images/24062/78/240627866.gif
Шел 1835 год. Бригада рабочих копала торф в поместье Харальдскьер недалеко от города Вайле в Ютландии. В болоте они нашли останки женщины. Тело хорошо сохранилось в торфянике: оно было целым, хотя женщина — это было очевидно — умерла уже очень давно. Авторитетные датские историки пришли к выводу, что тело принадлежало Гуннхильд Матери Конунгов, необыкновенно прекрасной королеве Норвегии, известной также своей безжалостностью и любовью к интригам. В руках этой властной женщины ее муж, небезызвестный Эйрик Кровавая Секира, был просто марионеткой. Она была ведьмой — и не только в переносном значении. Чуть более тысячи лет назад она была самой могущественной женщиной своей страны, где без нее не обходилось ни одно дело. Настоящая норвежская Серсея Ланнистер — во всяком случае если верить сагам. Так что же нам известно о Гуннхильд?
Когда на севере Норвегии было волшебство
На этот вопрос можно было бы ответить что-то вроде «Что она существовала». Гуннхильд Мать Конунгов упоминается примерно в 20 различных исторических источниках — от латинских хроник до норвежских саг о конунгах и скальдических стихов.
Таким образом, мы можем с относительной уверенностью утверждать, что она была исторической личностью. Однако следует полагаться на более или менее квалифицированные предположения. Начнем с самого начала.
Гуннхильд, предположительно, родилась в начале X века — примерно в 910 году. О месте ее рождения до сих пор ведутся споры. Самый старый письменный источник, заслуживающий доверия — это латинская хроника Historia Norvegiæ («История Норвегии») XII века. В ней утверждается, что Гуннхильд родилась в Дании и была дочерью датского конунга Горма Старого и его жены Тиры, а также сестрой Харальда Синезубого — поистине легендарного датского правителя.
А вот Снорри Стурлусон утверждает иное. В «Круге земном», написанном в начале XIII века, говорится, что Гуннхильд была дочерью Эцура Рыло, хёвдинга из Халогаланда. Ее якобы воспитали саамы в Финнмарке, а самые могущественные маги этих мест научили ее колдовству. В Средние века северные части Норвегии считались особенно подходящим местом для колдовства. Правда, сегодня мало кто из исследователей с убежденностью назвал бы этот регион волшебным.
Говорят, Гуннхильд оставалась на севере до тех пор, пока люди Эйрика Кровавая Секира случайно не наткнулись на хижину, в которой она жила вместе с местными колдунами. Тогда она сбежала, применив познания в области ведовства, которые уже успела усвоить.
Справедливости ради, у нас до сих пор нет убедительных эмпирических доказательств существования колдовства. Тому может быть несколько причин: колдовства больше нет в мире; колдовство существует, но это трудно доказать; то, что кажется колдовством, на самом деле имеет естественное объяснение. Вероятно, именно последней гипотезой воспользовался Снорри, когда описывал побег Гуннхильд из хижины. Она якобы стерла следы людей Эйрика Кровавая Секира при помощи волшебной золы, а потом околдовала во сне, чтобы их проще было убить.
Убийство братьев и сестер как стратегия
Короче говоря, мы точно не знаем, где выросла Гуннхильд, при дворе датских правителей или в обществе саамских колдунов. Но кое в чем все источники сходятся: она стала женой Эйрика Кровавая Секира, сына Харальда Прекрасноволосого.
Эйрик еще до смерти отца стал королем всей Норвегии. В то время монархия была гораздо менее прозрачной, чем тот государственный строй, к которому мы привыкли в 2020 году.
Если Харальду V посчастливилось почти 30 лет править в мирное время, без единой попытки переворота со стороны принцессы Астрид или принцессы Рагнхильд, то Эйрику пришлось вести непрерывную борьбу за власть с братьями. А самым популярным методом решения конфликтов, в том числе между братьями и сестрами, было убийство.
По данным Снорри, Эйрик убил пятерых братьев. Гуннхильд играла в его делах ключевую роль как расчетливая женщина, к тому же сведущая в магии.
Но этой чете, по слухам, не слишком популярной, не довелось долго править Норвегией. Всего через несколько лет у власти им пришлось покинуть страну, чтобы не быть убитыми очередным братом Эйрика. Этого брата звали Хакон Воспитанник Этельстана, и теперь настал его черед занять норвежский престол. Гуннхильд и Эйрику надо было уходить. Но куда?
Вероятно, они отправились в Йорвик — нынешний Йорк в Англии. Или в Нортумбрию, лежащую севернее в тех же землях. Может быть, они поехали на Оркнейские острова к северу от Шотландии. Этого мы не знаем.
Эйрик умер примерно через двадцать лет жизни в изгнании — около 955 года. Гуннхильд и их с Эйриком многочисленные сыновья, вероятно, заключили союз с датским королем Харальдом Синезубым (который, вполне возможно, был братом Гуннхильд). Они намеревались вместе свергнуть Хакона Воспитанника Этельстана, позже ставшего известным под именем Хакон Добрый.
После пары неудачных попыток, стоивших жизни нескольким сыновьям Гуннхильд, они все же добились успеха. Хакон погиб, не имея наследников — у него были только дочери. Сыновья Гуннхильд оказались первыми в очереди на трон. Королем стал старший — Харальд Серая Шкура. Братья ему помогали, а Гуннхильд, судя по всему, обрела большое влияние как мать короля.
Примерно через десять лет царствования Харальд был убит — предположительно в засаде, устроенной его дядей Харальдом Синезубым. Гуннхильд снова пришлось покинуть страну.
Вечный испорченный телефон
Если верить сагам о конунгах и поэзии скальдов, Гуннхильд была непревзойденной красавицей, но при этом настоящей стервой — безжалостной, властолюбивой интриганкой. Эти качества в сочетании с магическими способностями делали ее грозным противником — и удобным антагонистом.
Правда, если изучить какой-нибудь источник более подробно, начинаешь относиться к такому образу Гуннхильд с долей скепсиса. Например, «Сага об Эгиле» написана в XIII веке — более чем через сто лет после смерти Гуннхильд. По последним данным, это один из старейших письменных источников, однако она отчасти основана на скальдических стихах самого Эгиля, и именно эти стихи ближе всего к так называемым источникам современников.
Традиция устной передачи знания была вечной игрой в испорченный телефон. Не без оснований можно утверждать, что 250 лет пересказов могли кардинально изменить содержание. Одно забывалось, другое откладывалось в памяти, а кое-что и намеренно менялось.
Но, поскольку форма скальдических стихов весьма жесткая (они требуют определенных размера и рифмы), можно предположить, что они как раз не очень сильно изменились к моменту, когда их наконец записали. Да и запомнить слова песни легче, чем новостное сообщение.
Пожалуй, «Сага об Эгиле» больше, чем любой другой текст, повлияла на наследие Гуннхильд. Но проблема в том, что Эгиль, похоже, не лучший источник объективной информации, ведь он был замешан в многолетнюю вражду с Гуннхильд и Эйриком.
Итак, Гуннхильд изображается как хладнокровный манипулятор, она постоянно пытается убедить мужа убить Эгиля. Критическое отношение к источникам — важный принцип работы как журналиста, так и историка. Ведь мы бы не стали, не задумываясь, верить биографии Хиллари Клинтон, написанной Дональдом Трампом, и не сочли бы, что она близка к объективной истине? И это относится не только к «Саге об Эгиле». Многие источники, в которых упоминаются Гуннхильд и Эйрик, прославляют их противников — Хакона Доброго и особенно молодого Олава Трюггвасона. А каждому герою нужен злодей.
Вот почему надо более пристально взглянуть, в чем именно Эгиль обвиняет Гуннхильд. Например, у Эгиля была возможность наладить отношения с Эйриком Кровавая Секира. Он должен был написать хвалебную песнь, изображающую короля в благоприятном свете. Эгиль честно попытался это сделать, но ему помешала… ласточка.
Другие поэты, пожалуй, сказали бы, что творческий застой случается с каждым, а птицы регулярно устраивают шум, когда это совершенно не кстати. Но не Эгиль. Он утверждает, что ласточкой на самом деле была Гуннхильд, принявшая образ птицы.
Хорошо, отнесемся к мнению Эгиля всерьез и проконсультируемся у специалиста. У зоолога Петтера Бёкмана (Petter Bøckman) есть целый ряд возражений. Например, что касается веса. Ласточка весит всего 20 граммов. Гуннхильд была невысокой и стройной, но все же весила раз в 2500 больше, чем ласточка. Так куда же делась остальная масса тела? Также Бёкман указывает, что строение птиц совсем не похоже на строение млекопитающих, так что трудно представить себе, как чисто механически могла бы произойти подобная трансформация.
В общем, люди вряд ли способны превращаться в птиц. Вероятно, и тысячу лет назад было то же самое. Если бы у превращения в нечто летающее имелись эволюционные преимущества, эти качества закрепились бы и стали более распространенными.
С такими малоправдоподобными утверждениями есть одна проблема: они ставят под сомнение всю историю. Представьте, что вы смотрите типичный голливудский фильм, якобы основанный на реальных событиях, и обнаруживаете неправду. Это конец — ничто в этом фильме больше не вызывает у вас доверия.
Но как голливудское кино не предназначено для того, чтобы изучать по нему историю, так и саги о конунгах, и поэзия скальдов не были чисто историческими текстами. Они предназначались для развлечения, целью было сделать так, чтобы людям хотелось их читать или слушать. С исторической точки зрения преимущество подобной творческой свободы в том, что благодаря ей саги и стихи дошли до нас. Людям хотелось пересказывать их, хотелось их записать. Но у медали есть и обратная сторона: нам предлагаются сказочные образы реальных исторических личностей.
Образ Гуннхильд, который мы находим в этим источниках, несомненно, карикатурен. Например, она изображается ненасытной в сексе. А если она не получала желаемого, последствия были чудовищными.
Например, изобретательная и мстительная Гуннхильд заколдовала пенис Хрута так, чтобы он не мог заниматься любовью с женой. Об этом мы узнаем из «Саги о Ньяле». Однако, принимая во внимание все, что нам известно сегодня, можно с высокой долей вероятности предположить, что такого никогда не было. Ведь очень сложно, если не сказать невозможно, на расстоянии наколдовать большой пенис!
Она существовала!
Если игнорировать преувеличения и атрибуты сказочности, то что мы знаем о том, какой была Гуннхильд?
Многое указывает на то, что она была сильной и прямодушной женщиной, и к ней прислушивались.
У большинства норвежских правителей в те времена было множество любовниц и внебрачных детей. Братья бились за трон и вполне могли убивать друг друга. Но ни в одном источнике не упоминается, чтобы у Эйрика Кровавой Секиры были любовницы и внебрачные дети. Его сыновья правили страной все вместе, хотя королем был Харальд.
Нет никаких доказательств того, что Гуннхильд действительно была злой и безжалостной. Скорее она была женщиной, сумевшей сохранить семью в самые трудные времена.
Действительно ли она окончила свои дни в болоте в Дании? Вероятно. Но в 1835 году вблизи Вайле нашли не Гуннхильд. Та женщина умерла за 500 лет до наступления нашей эры, то есть за 1500 лет до эпохи Гуннхильд. Предположение, что в Вайле покоятся осанки именно Гуннхильд, основывалось исключительно на истории о том, как ее утопили в болоте где-то в Дании.
Где и как умерла Гуннхильд? Мы не знаем. Может, это произошло на Оркнейских островах, а может, и в Дании. Строго говоря, это могло быть и в любом другом месте. Скальды ничего не сочинили о ее пенсии.
Во всяком случае сегодня, почти тысячу лет спустя, мы почти уверены в том, что она действительно существовала. Мало кто из людей X века, будь то мужчина или женщина, может этим похвастаться.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.