Любой человек рождается свободным. Безусловно, в детские годы каждый зависим от взрослых. Но с возрастом любая личность стремится к самостоятельности. Особенно свобода ценится представителями сильного пола. Почему женщине важно предоставлять ее мужчине? Как правильно это делать? И что происходит, если женщина ограничивает свободу партнера?
Камень преткновения
Нередко отношения, которые продолжались несколько лет и так и не привели к браку, завершаются по инициативе мужчины. Женщина не знает, почему партнер решил уйти. Ведь она проявляла так много внимания по отношению к нему, звонила и писала СМС несколько раз в сутки. Оказывается, что настойчивое поведение как раз и отпугнуло кавалера.
Мужчина решил, что, если уже до брака дама так сильно ограничивает его свободу, после свадьбы ситуация станет еще хуже. И не захотел продолжать отношения. Некоторые представители сильного пола, видя назойливость партнерши и опасаясь потерять свободу, придумывают оправдания для того, чтобы не вступать в брак. Например, говорят об отсутствии надежной материальной базы.
Важность свободы для мужчин
Многие женщины ошибочно считают, что партнерам надо проводить вместе 24 часа в сутки. Но такая ситуация не приведет ни к чему хорошему. Скорее, наоборот.
Стремясь привязать к себе избранника, женщины отнимают у него чувство ответственности, силу воли, решительность. А именно за черты характера дамы обычно ценят мужчин. Свобода позволяет представителю сильного пола чувствовать себя хозяином собственной судьбы.
Разумеется, речь не идет о том, что для мужчины приемлемо пускаться во все тяжкие, изменять супруге, транжирить деньги. Свобода для представителя сильного пола связана с другими явлениями. В каких сферах не надо ограничивать ее?
Распределение финансов
Представители сильного пола несут ответственность за материальное благополучие семьи. Они создают бюджет. И ощущают свободу только в том случае, если могут им распоряжаться. Речь не идет о том, что все деньги жена обязана отдавать супругу. Но распределять финансы должен он, естественно, с учетом потребностей других членов семьи.
Принятие решений
Некоторые женщины любят давать партнерам непрошеные советы. Однако они забывают о том, что взрослый мужчина способен нести ответственность за свою жизнь.
Если дама проявляет назойливость, неудивительно, что супруг со временем может стать безвольным, слабохарактерным, пассивным. Чтобы этого не произошло, женщине стоит оставит за партнером право самостоятельно принимать решения.
Личное пространство
Оно необходимо любому человеку.
Если женщина несколько раз в день звонит мужчине и контролирует каждый его шаг, она разрушает отношения. У супруга должно быть не только личное пространство, но и хобби. Важно предоставить партнеру возможность и время для увлечений.
Внимание противоположного пола
Супружеская неверность, безусловно, недопустима.
Но в данном случае речь идет не об изменах. А о том, что мужчине важно чувствовать свою привлекательность в глазах других женщин. При этом дама сердца остается для него единственной и неповторимой. Если мужчина иногда поглядывает в сторону других женщин, супруге не стоит злиться. Лучше обратить ситуацию в шутку. Тогда партнер оценит чувство юмора и легкость характера избранницы.
Ситуации, в которых женщина посягает на свободу мужчины
Вот самые распространенные из них:
- Избранница не интересуется мнением партнера по таким важным вопросам, как отдых, ремонт, рождение наследника, крупные покупки. Если мужчина начинает возмущаться, супруга отвечает, что сама приняла решение.
- Дама ограничивает партнера в денежных средствах. Многие женщины выросли в семьях, где бюджет распределяла мать. Она забирала у отца всю зарплату. Тот оставлял себе заначку. Мать чаще всего находила эти деньги и устраивала скандал. Многие молодые женщины выстраивают семейные отношения таким же образом. И не доверяют бюджет избранникам.
Последствия ограничения мужской свободы
Если дама всячески подавляет инициативу и активность представителя сильного пола, он все равно ищет пути удовлетворения своей потребности. В лучшем случае мужчина задерживается на работе или посвящает много времени компьютерным играм. Но есть и более печальные варианты развития событий. Многие представители сильного пола болеют и рано умирают, потому что ощущают бессмысленность жизни, так как женщины подавляют их свободу. Некоторые мужчины приобретают пагубные привычки, начинают изменять супруге.
За желанием ограничить свободу партнера может скрываться боязнь одиночества. Но при помощи контроля и настойчивости нельзя привязать к себе избранника. Чтобы выстроить гармоничные отношения, женщине следует поработать над своими страхами. И найти способы развития собственной личности. Кроме того, важно приобрести уверенность в себе. Надо помнить о том, что истинная любовь заключается в доверии партнеру. И в том, чтобы позволить ему реализовать себя.
Нашли нарушение? Пожаловаться на содержание
Идея: Борис Акунин, «Русский в Англии»
Начало здесь
Из современного Лондона мы перенесемся в Англию и Россию XVI века, в эпоху доброй королевы Бесс — Елизаветы I и ко двору Иоанна Грозного. Согласно свидетельствам некоторых исторических документов, Иоанн Васильевич сватался к Елизавете и, получив отказ, согласился взять в жены ее племянницу. Этим планам (если они вообще когда-нибудь имели место) не суждено было сбыться, но какой простор для писательской фантазии представляет собой эта история!
Глава III
Энни осталась жить у бабушки, хотя работники соцслужбы, периодически навещавшие их, считали, что бабушка не сможет вырастить Энни и ее следует передать в приют, чтобы девочку удочерила «нормальная семья».
Больше всего на свете Энни боялась этих визитов и того, что ее заберут у бабушки и отдадут чужим людям, и тогда она потеряет последнего родного человека на свете.
Лежа по ночам без сна, она прислушивалась к шагам на улице, вспоминала маму и те редкие дни, когда мама была доброй и ласковой, водила их с Джонни на детскую площадку, покупала ей красивые заколки для волос и вкусные пончики в сахарной глазури и неизменно обещала, что так теперь будет всегда.
Думая о маме, Энни плакала навзрыд. Горькие соленые слезы заливали ее лицо и затекали в уши. А утром снова школа, пинки и подножки от мальчишек и презрительное хихиканье девчонок за спиной… Несмотря на то, что теперь Энни стараниями бабушки Дорис всегда была одета опрятно, отношение одноклассников к ней не изменилось. И только доброта и участие мисс Маршалл удерживали Энни в школе.
Благодаря мисс Маршалл Энни полюбила чтение. Учительница хвалила ее сочинения и зачитывала их вслух перед всем классом. Это помогло Энни поверить в себя и свои силы.
Так у нее появилась цель в жизни — она решила стать журналистом. Или, чем черт не шутит, может быть, впоследствии ей удастся стать писателем. Как Джейн Остин, Уилки Коллинз, Марк Твен или Джордж Оруэлл.
В старших классах неожиданно для самой себя Энни из парии-замарашки стала довольно популярной персоной: она помогала своим менее одаренным одноклассникам писать сочинения и осваивать сложную французскую грамматику, а в 14 лет заработала первые деньги – соседка предложила ей пару часов в день присматривать за ее малышами-двойняшками.
Где только не довелось поработать Энн с тех пор. Парикмахерская, где она подметала волосы и готовила напитки для клиентов, продуктовый магазин, разные кафе в родном Сент-Хеленс. Чуть позже — МакДональдс и супермаркет в соседнем городке Ньютон-Ле-Уиллоус.
Жила она, где придется — на что хватало ее скромных заработков, в основном это были темные тесные квартиры вскладчину с другими ребятами.
После Ньютона были Манчестер, Ливерпуль, и, наконец, Лондон. Энни поступила в университет — не в последнюю очередь благодаря блестящим рекомендациям школьных учителей, и даже получала стипендию, как отличная студентка. Чтобы свести концы с концами, Энн работала в большом универсальном магазине Marks&Spenser.
«Когда-нибудь мир обо мне услышит и меня будут публиковать в Таймс», думала Энн, раскладывая упаковки с салатами и нарезанными фруктами на полках магазина и обдумывая тему очередной статьи для сайта, где она подрабатывала копирайтером.
Глава IV
Этой весной бабушка Дорис перенесла инсульт и совсем сдала. Энн, скрепя сердце, пришлось согласиться на то, чтобы бабушка переселилась в senior house (дом престарелых) — там у нее был присмотр и медицинский уход. На оплату уходила вся бабушкина пенсия, и еще 200 фунтов Энн доплачивала из своих скромных доходов.
Поездки в Сент-Хеленс были долгожданными и радостными для Энн, но как же сжималось ее сердце, когда ее взгляд подмечал, как быстро дряхлеет бабушка, как затуманиваются ее глаза и трясутся морщинистые руки…
От бабушки мысли Энн переметнулись к Тому. Том – ее шикарный лондонский бойфренд. Высокий широкоплечий брюнет с римским профилем и великолепным телом (он итальянец по матери),
Том был красив, как древнегреческий бог – на этом, пожалуй, его достоинства заканчивались. Он все еще мечтал о карьере модели, но пока его достижения сводились к фотосессиям в пижамах и банных халатах для рекламных буклетов супермаркетов.
Том перебивался случайными заработками – он неплохо играл на гитаре и обладал приятным баритоном, его приглашали петь в барах. Он поддерживал лейбористов, с одинаковым пылом ненавидел как Тори, так и эмигрантов, не продержался ни на одной работе больше пары месяцев и больше всего любил проводить выходные в Камден-тауне на безумных тусовках с выпивкой, травой и клубными наркотиками.
Энн иногда ходила с ним на эти тусовки и знала многих из его странных друзей, коих было немыслимое количество – кажется, у Том был своим человеком в каждом пабе Англии.
Они вместе снимали квартиру в лондонском Ислингтоне. Раньше Том жил там один, но когда они начали встречаться и он узнал, сколько Энн платит за свою комнату в квартире с четырьмя соседками, то предложил ей съехаться и платить за квартиру вместе. Это выходило дороже, чем плата за комнату — но, главное, она была с Томом, которого практически боготворила несмотря на его несносный характер, периодические запои, подловатые шутки в ее адрес и постоянное безденежье.
Однажды Том с грустью сообщил, что с июня хозяйка квартиры повышает плату, причем сразу на 500 фунтов. Прикинув, что потерю еще 250 фунтов в месяц ее скромный бюджет не переживет, Энн сказала Тому, что это слишком дорого, и начала искать для них другое жилье поблизости.
Каково же было ее изумление, когда она обнаружила на сайте аренды недвижимости их квартиру и – та-дамм! — телефон Тома в качестве контактных данных хозяина.
Терзаемая подозрениями, она попросила коллегу позвонить по указанному телефону и всплыла ужасная правда: все это время Том, который и являлся хозяином квартиры, брал с нее деньги за то, что она там жила.
Энн примчалась домой, собрала свои нехитрые пожитки и вылетела на улицу в надежде, что не столкнется с Томом и ей не придется с ним объясняться. Так гадко она не чувствовала себя еще никогда, больше всего в тот момент ей хотелось, чтобы на нее из-за поворота выехала несущаяся на полной скорости машина. Удар, звон стекла, и все будет кончено.
Однако, машина не выехала. Видно, легкий конец — удел счастливчиков. к коим Энн не относилась, и у судьбы для нее было уготовано что-то более изощренное.
Делать нечего, под холодным дождем Энн побрела к метро, села в первый подошедший поезд и поехала, куда глаза глядят. Почувствовав голод, она вышла на какой-то станции, зашла в кафе, взяла кофе и булочку с корицей, погуглила, нашла приличный хостел поблизости и отправилась туда ночевать.
Через несколько дней она сняла комнату в квартире с соседками. Незаметно пробежал целый год: работа, учеба, посиделки с друзьями, вылазки к морю в Брайтон, выходные в Девоне или Дорсете, а по будням снова — душное лондонское метро и вечерний путь от станции к дому с зажатым в кулаке ключом — на всякий случай в качестве защиты от хулиганов.
Глава V
Около полугода назад майским утром ей позвонили с незнакомого номера.
— Мисс Гамильтон? Энн Летиция Гамильтон? — спросил бодрый мужской голос с сильным австралийским акцентом.
— Да, это я. С кем я разговариваю?
— Меня зовут Гарри. Гарри Корбин, — энергично представился мужчина. Бонд. Джеймс Бонд, — неожиданно подумала Энн и чуть не рассмеялась в трубку.
— Я — старший партнер брисбенской юридической фирмы Martins&Corbin. У меня к вам важное дело личного характера. Где и когда мы можем с вами встретиться? – продолжил австралиец.
— У вас ко мне дело? Какое? — с подозрением спросила Энн.
— Наследство. Ваша австралийская родственница Дженнифер Престон, в девичестве Гамильтон, умерла, не оставив завещания. Наследников у нее не было. Вы единственная, кого удалось найти.
— Ах, вот оно что! — теперь в голосе Энн звучала неприкрытая ирония.
Она была наслышана о всевозможных схемах по обиранию наивных чудаков, которых заманивали рассказами о несметных богатствах одиноких почивших родственников, не оставивших наследников. Для получения наследства необходимо сообщить мошенникам банковский счет, оплатить налог или что-то еще в таком духе.
— И что же вам от меня нужно? – резко спросила Энн, уже готовая отключиться и заблокировать нахала.
— Мисс Гамильтон, это не телефонный разговор. Удобно ли будет вам встретиться со мной в лондонском представительстве нашей фирмы в Найтсбридж в самое ближайшее время? Я сейчас пришлю вам адрес. Назначьте день и время.
— Хмм… — лондонское представительство в Найтсбридж прозвучало убедительно, но Энн все равно не верила в реальность происходящего.
— Хорошо, я подумаю.
— Мисс Гамильтон, я прилетел в Лондон только для того, чтобы встретиться с вами. Пожалуйста, уделите мне полчаса вашего времени на этой неделе, — незнакомец сделал ударение на словах «эта неделя».
— Я подумаю, — упрямо повторила Энн.
— Можно ваш мейл, пожалуйста? Я хочу вам кое-что отправить , — незнакомый австралиец понял, что Энн — крепкий орешек, и решил сменить стратегию.
Энн продиктовала свой мейл.
— Проверьте свою почту через пять минут, пожалуйста.
Через несколько минут Энн пришло письмо по электронной почте — в нем Гарри Корбин представлял себя и свою фирму.
Энн скрупулезно проверила каждую строчку его подписи, мейл, корпоративный сайт, LinkedIn, посмотрела статьи и фотографии в гугле. Да, похоже, ей действительно с корпоративного мейла писал человек, работающий в Martins&Corbin.
Телефон совпадал с указанным на сайте. Она перезвонила. Ответила секретарша, соединившая ее с мистером Корбином.
— Мисс Гамильтон, да, сюрприз-сюрприз, это-таки я, опять я, — со смехом сказал уже знакомый ей голос. — Ну что, теперь вы верите, что говорите с представителем юридической фирмы?
— Все равно не понимаю, чем вызван ваш интерес к моей скромной персоне.
— Это не телефонный разговор. Именно поэтому я и прошу вас о встрече. Вы нашли наш лондонский адрес?
— Да.
— Когда мы сможем с вами встретиться?
— Ну, скажем, в пятницу в 12, — после небольшой паузы произнесла Энн.
— Отлично! Буду вас ждать, — с облегчением выдохнул Гарри Корбин или человек, выдававший себя за него. — И, мисс Гамильтон, если вы пожелаете пригласить на встречу вашего адвоката, будет просто превосходно.
— Кто я, по его мнению, черт возьми? — с досадой подумала Энн. — Пэрис Хилтон? Какие адвокаты у продавщицы из M&S?
— У меня нет адвоката, — сухо ответила она.
— Тогда я советую найти кого-то, кому вы сможете доверять — вероятно, скоро он вам понадобится.
Энн от этой фразы похолодела.
— Что вы имеете ввиду? — резко спросила она.
— Ох, простите великодушно, мисс Гамильтон! Я не имел в виду ничего плохого, это было сказано с самыми лучшими намерениями. У меня для вас прекрасные новости!
Заинтригованная этим разговором и еще больше — его недосказанностью, Энн едва дождалась пятницы.
Было 11.45, когда она входила в фойе юридической фирмы. Ее проводили в кабинет, от пола до потолка уставленный книжными шкафами с толстыми фолиантами с золотым тиснением, резными стульями, столом мореного дуба и тяжелыми бархатными шторами.
Почему-то она засмотрелась на высокий столик у стены, на котором стояли хрустальные графины с виски и рядом на серебряном подносе – низкие стаканы для благородного напитка.
— Они тут пьют виски между делом?- пронеслось в голове у Энн.
В кабинете ее уже ждали двое мужчин. Гарри Корбина она узнала до того, как он заговорил – это был высокий плечистый мужчина, покрытый бронзовым загаром, с выгоревшими на солнце серферскими прядями в темно-русых волосах.
Его лондонский коллега Стивен Норман был бледен и сумрачен, а вялое влажные рукопожатие вызвало у Энн нестерпимое желание вытереть руку о ткань юбки под столом.
Все эти детали Энн потом сотни раз прокручивала в голове, вспоминая о дне, разделившем её жизнь на «до» и «после».
Юристы сообщили ей невероятные новости.
Оказывается, у ее отца, который, как она только что узнала, умер много лет назад при невыясненных обстоятельствах, была дальняя родственница, Дженнифер. Еще ребенком родители увезли ее в Австралию. Все связи с английскими родственниками оборвались во время Второй мировой.
Почившей тетушке было около ста лет, она дважды была замужем, пережила своих мужей. и у нее не было никаких родственников, кроме беспутного внучатого племянника Джеймса Гамильтона в Англии.
Поскольку Джеймс Гамильтон мертв, Энн, несмотря на то, что она его внебрачная дочь, является единственной наследницей всего тетушкиного состояния.
Ферма в Австралии, недвижимость в Италии и на юге Франции, и, главное, — старинный трехэтажный особняк в центре Лондона. Стоимость недвижимости и прочих активов покойной Дженнифер Престон исчисляется миллионами фунтов.
У Энн закружилась голова и пересохло во рту. Она терла виски, пытаясь отогнать дурноту.
«Так не бывает. Просто не бывает. Это какой-то розыгрыш и скоро все прояснится», — проносились мысли в голове Энн.
Бедняжка-замарашка, внебрачный ребенок матери-наркоманки, сиротка из бедного шахтерского городка Энни-пенни, как дразнили ее соседские мальчишки, оказалась наследницей огромного состояния. Это просто не укладывается в голове.
— Мисс, с вами все в порядке? — Гарри обеспокоенно вглядывался в ее лицо, придвигая к ней стакан воды. — Может, вам нужно на воздух?
— Тут душно, пожалуйста, откройте окно, — попросил он Стивена.
— Налить вам виски? – несмело спросил Стивен. Видно, это было единственное известное ему средство приводить людей в чувство.
Продолжение следует…
Мой ТГ-канал
FB
Управляющий директор и старший партнер BCG Мартин Ривз рассказал в интервью, как использовать кризис себе на благо, как коронавирус ускорил цифровую трансформацию и почему компании будущего будут бионическими
Об эксперте: Мартин Ривз — председатель института Брюса Хендерсона, управляющий директор и старший партнер BCG, менеджер-визионер, соавтор книг «Стратегии тоже нужна стратегия» и «Машина воображения» (перевод последней выходит в декабре 2021 года в издательстве «Просвещение»).
Кризис и трендвотчинг: как пандемия повлияла на бизнес и что с этим делать
— «Не упускайте время кризиса» — фраза Мартина Ривза.
— Верно. Кризис — не только время, когда надо минимизировать потери, но и время возможностей. Цифры показывают, что в этот период разрыв между «победителями» и «проигравшими» усиливается до 50%. Чтобы остаться в выигрыше, необходимо учитывать четыре момента. Во-первых, кризисы нужно прогнозировать. Во-вторых, к ним нужно готовиться, иметь буфер, «подушку безопасности». В-третьих, вы должны уметь быстро адаптироваться к изменяющимся условиям. И наконец, вы сможете обратить новые условия себе на пользу, если используете воображение.
— Ковид усилил существующие тренды? Если да, то какие?
— Да, я думаю, что пандемия — типичный кризис. В ее условиях победителями стали те бизнесы, которые смогли сориентироваться и сделать ставку на долгосрочные тренды. Например, ускорение будущих форматов работы — один из таких трендов. Он наблюдался и до пандемии, но коронавирус значительно его интенсифицировал. Кроме того, прогрессивный бизнес сейчас сфокусирован на социальных и экологических проблемах. На это во многом повлияла гуманистическая часть кризиса.
— Чаще всего компании, которые стараются поспевать за трендами, понимают, что они все равно не первые. Как стать лидером на рынке? Как ловить тренды, которые начинают формироваться в сложных кризисных ситуациях?
— Первым шагом нужно осознать, что возможности существуют. Многие компании воспринимают кризис как нечто исключительно негативное, «время митигирования рисков», если говорить на языке, на котором компании общаются с инвесторами. Компании сосредотачиваются на оптимизации и упускают возможности в самом начале кризиса. Бывает, что и к концу кризиса они их не замечают и говорят о восстановлении старых норм. Второй момент — необходимо ловить первые сигналы кризиса, сигналы изменений. Следует гранулярно анализировать, что происходит на рынке, чтобы уловить только возникающие тренды. Потому что те тенденции, о которых мы уже знаем, о которых говорим, вероятнее всего уже кем-то эксплуатируются. Третий момент — одно из преимуществ электронной коммерции — это доступ к гранулярным данным в режиме реального времени в плане поведения потребителя. Вы можете изучать их, анализировать и использовать, чтобы улавливать тренды быстрее, чем ваши конкуренты. Например, в онлайн-бронировании отелей наблюдался спад на 80%, но при этом за пределами больших городов спрос повышался. Компании, уловившие этот тренд, смогли провести релокацию ресурсов и перекинуть свой портфель в это русло.
— Руководители компаний часто не понимают, что на определенные события — небольшую погрешность или необычные статистические данные — нужно смотреть как на зарождение какого-то тренда. Как ловить эти аномалии? Какие рекомендации вы можете дать? Что надо делать?
— Да, это из одна из основных тем моей книги «Машина воображения». Как работает воображение? Когнитивная наука указывает на то, что все начинается с удивления. Чтобы удивиться, необходимо уметь уловить эту аномалию, она должна вызвать у вас интерес, зацепить. Если вы хотите рассмотреть аномалию, вы должны смотреть за пределы корпорации, в то время как большинство компаний зациклены на себе. Кроме того, необходимы данные, которые не могут увидеть другие. Учитесь искать, смотреть, воспринимать. Иногда физически мы что-то видим, но не воспринимаем. Воспитывайте в себе культуру любопытства. Вы должны верить, что можете изменить мир к лучшему. Основной враг в этом — интроверсивная нацеленность многих компаний и отсутствие любопытства. Учитывайте, что мы все видим сквозь призму наших предшественников, это очень часто мешает рассмотреть разрыв паттернов, приводящий к формированию новых.
— Ваша «Машина воображения» применима для всех сфер деятельности? Работают ли ваши идеи в нефтяном секторе, металлургии и других отраслях, где места креативности не так много?
— Отличный вопрос. В 1990-е годы компании могли удерживать лидерство во многих отраслях до десяти лет, сегодня — 1–2 года. Поэтому бизнес необходимо трансформировать в любой отрасли. В нефтегазовом секторе, например, относительно ESG-повестки. Также не обойтись и без технологической трансформации.
Цифровизация: технология — не самоцель
— Цифровая трансформация — насколько важна? Как правильно ее провести и что от нее ожидать?
— В каком-то смысле все довольно просто. Технологии — основной драйвер роста экономики компании. Компании должны переходить на новые технологии. Это может помочь улавливать и анализировать сигналы, принимать сложные решения, оценивать сложные ситуации, автоматизировать дорогие процессы. Но здесь есть загвоздка: просто технологий недостаточно. Сегодня можно вообразить компанию как биологический организм. Он пытается адаптироваться максимально успешно, превзойти конкурентов. Для этого необходимо реализовать один из четырех аспектов.
- Учиться воспринимать лучше, чем конкуренты: получить доступ к сигналам и данным через экосистему или сенсоры, которые есть только у вас.
- Использовать машинное обучение, чтобы лучше понимать и интерпретировать собранные сигналы.
- Повышать социальность: улучшать коллаборацию с другими компаниями в рамках единой экосистемы, чтобы создавать адаптивные и более экономичные машины.
- Последний аспект — умение и возможность конвертировать сигналы и идеи в действие. Это связано скорее не с технологиями, а с организационной гибкостью. Технологии играют действительно важную роль, но их недостаточно для того, чтобы стать победителем.
— Вы видите риски от цифровой трансформации?
— Главный риск — люди воспринимают технологии как самоцель. Если вы хотите переходить на машинное обучение, но при этом не понимаете, какие конкурентные преимущества это вам даст, вы просто тратите деньги зря. Второй риск — попытка автоматизировать вчерашние процессы уже устаревшими технологиями. Конкурентные преимущества возникают только тогда, когда вы формируете новые процессы. Поэтому к технологическому прогрессу тоже нужно подходить со стороны воображения. Третий риск — мы понимаем что 75% основных усилий по изменениям в компаниях терпят крах. То же самое касается и цифровых трансформаций. Основная причина провала — люди слишком долго их оттягивают, слишком поздно за это берутся. А вторая причина — они слишком фокусируются на эффективности, а не на росте и воображении.
Бионические компании
— Что это такое и почему вы считаете, что развитие бизнеса будет идти по пути создания таких компаний?
— Бионический — термин, который обозначает объединение физического и биологического. Бионическая компания — та, которая успешно, синергетически объединяет машинное и человеческое мышление. Почему это так важно? У машин некоторые моменты получаются лучше, чем у людей, например считывание сканов онкоопухолей. Но при этом люди гораздо эффективнее во всем, что связано с эмпатией, воображением, этикой. Необходимо чтобы люди сфокусировались на своих уникальных конкурентных преимуществах. Как достигнуть синергии машин и людей? Необходимо переосмыслить концепцию организации. Сегодня организация — это скорее иерархия ролей, людей с определенными обязанностями. Но через десять лет, если вы спросите, например, детей, что такое организация, они ответят, что это оптимальная комбинация машин и людей, которые совместно могут создавать более эффективные результаты. Чтобы достичь такого будущего, нужно понять, какие роли отвести машинам, какие — людям, как оптимизировать дизайн организации, как этически управлять организацией, как сделать так, чтобы у организации было предназначение, гуманистическое направление. В этом смысл бионической организации. Многие технологические компании уже думают об этом.
— Как вы думаете, пандемия притормозит этот технологический переход? Не слишком ли мы сейчас спешим?
— Мы уже можем делать выводы из пандемии, потому что мы собрали достаточно информации. Кризис ускорил переход к цифровой экономике. Наиболее резистентные к изменениям сектора — образование и сельское хозяйство. Но и здесь мы видим признаки изменений, например, внедрение дистанционного обучения. Идет ускорение цифровых процессов, а показатели компаний говорят, что технологии остаются основным драйвером роста.
— Вы говорите, что компании будущего будут бионическими, то есть объединением людей и технологий. Заставила ли пандемия пересмотреть ценности, понять, что люди — это самый важный ресурс?
— Ускорение цифровизации бизнеса приблизило нас к формированию бионических компаний. Кроме того, в период пандемии ослабли некоторые физические и эмоциональные связи между людьми и компаниями. Это заставило организации осознать необходимость обращения к сотрудникам в войне за критические таланты. Я считаю, что это часть более широкой повестки дня — регуманизации бизнеса, в которой люди могут привнести свои творческие способности, этику и свободу воли на рабочее место, делать то, что неподвластно машинам.
«Зеленая» экономика, устойчивое развитие, принципы ESG
— Как это все повлияло на бизнес и как вы сами смотрите на эти тренды?
— Климатический вопрос — это экзистенциальный кризис, который мы сейчас проживаем. Все компании должны что-то делать в этом направлении. Углеродная нейтральность к 2050 году — это общая цель. Но есть два момента, которые препятствуют позитивному разрешению данной ситуации. Во-первых, проблема коллективного действия. Нужно смотреть не только на собственные выбросы, но и на то, как ваши инициативы влияют на других, смотреть на систему целиком. Во-вторых, нам еще не все известно: проблема инноваций в том, что мы не до конца знаем, как они отразятся на жизни и бизнесе. При этом странам, национальным правительствам очень сложно договориться в плане единых механизмов, целей. Поэтому гораздо эффективнее проблему климатических изменений можно решать, на мой взгляд, со стороны экосистем и городов: они достаточно масштабны, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Сейчас все воспринимают климатические изменения как проблему. Но, как мы уже говорили, любой кризис — это не только проблемы, но и возможности. Любые ограничения приводят к новым возможностям.
— Какова роль России в «зеленой» повестке? В чем может быть наша сила и слабость?
— «Зеленой» экономике необходимы разнообразные решения. Россия сильна в промышленности, инженерном деле. Когда я веду бизнес с россиянами, всегда восхищаюсь технологической компетенцией специалистов. У вас очень богатое культурное наследие, поэтому вы цените культуру воображения. Россия может сыграть ключевую роль в глобальной декарбонизации промышленности. Отдельно хочу отметить потенциал России в качестве «легких нашей планеты» — у вас сосредоточено 20% лесов — это огромный объем. И от того как вы ими распорядитесь, как будете ими управлять, может зависеть будущее всех нас.
— Каковы основные «подводные камни» устойчивого развития и реструктуризации бизнеса для его обслуживания?
— Одна из интересных особенностей сложных систем, таких как экономика, заключается в том, что когда вы разрешаете одно узкое место, узким становится что-то другое. Мы ожидаем, что по мере развития устойчивой экономики возникнут новые типы «устойчивого дефицита» в отношении таких аспектов, как углеродные кредиты и емкость аккумуляторов. Предвидение и решение этих узких мест станет стратегической возможностью для дальновидных компаний и первопроходцев. Это один из способов, с помощью которого устойчивая экономика станет бизнес-возможностью, которая изменит ландшафт победителей и проигравших.
— В целом, сегодня создать успешный бизнес сложнее, чем 20 лет назад?
— Изменений больше, неопределенности тоже, а значит появляется и больше возможностей. Если вы готовы принять вызов, это замечательно. Если вы хотите сместить уже состоявшийся на рынке бизнес, и для этого возможности есть. Вопрос в другом: как удержать конкурентное преимущество? Сейчас невозможно оставаться на плаву со старыми успешными бизнес-моделями. Даже лидерам нужно постоянно их переосмыслять.
Мое мнение и отзыв по роману Что делать? (Чернышевский Н. Г.)
Роман Николая Гаврииловича Чернышевского “Что делать?” выделяется из других произведений того же времени. Его автор обратился к популярной за границей, но малораспространённой тогда в России идее утопии. Этот роман произвёл большое впечатление на современников. Это произведение относится к классическим русским произведением, даже спустя полтора века люди продолжают читать “Что делать?”.
В романе описываются люди, которые ведут себя и живут не так, как привыкли это делать окружающие.
На примере их взаимоотношений создаётся образ “будущего” человека. Эти люди не тратят время впустую, принимают решения, основываясь на своём разуме, нежели чувствах. Они целомудренны, умеют прощать и помогать друг другу, находить мирное решение проблемы даже в самых сложных ситуациях. Яркий пример — поведение Лопухова, когда он узнал о любви между своими женой и другом. Он не поступил так, как этого требовали те времена: не вызвал на дуэль своего друга. Вместо этого он инсценировал своё самоубийство, уехал за границу, нашёл там новую возлюбленную и вернулся на родину. После его отношения, теперь уже дружеские, с его бывшей женой и другом восстановились. Целью такого поступка являлось счастье своих ближних, это достойно уважения. Таким образом Чернышевский создал персонажей, которые, по его мнению, являлись предтечами людей нового общества, избавленного от многих проблем того времени.
Роман Чернышевского “Что делать?” нёс в себе глубокую идею в своё время, но, к сожалению, он частично потерял актуальность в наше время. Тем не менее, я рекомендую каждому с ним познакомиться в целях получения более полной картины того времени: со всеми проблемами, настроем людей и их идеями, за которые приходилось часто расплачиваться перед правительством, так же как и самому Чернышевскому.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Проблема счастья в романе Н.Г. Чернышевского «Что делать?»
Проблема счастья в романе Н.Г. Чернышевского «Что делать?»
Проблема счастья и путей его достижения волновала многих русских писателей и поэтов. Некрасов написал на эту тему целую поэму «Кому на Руси жить хорошо». Как же определить счастье? В чём оно проявляется? Каждый понимает счастье по-своему. Для кого-то это — накопление денег, карьера, для кого-то — любовь, семья, дети, для кого-то — покой, богатство, честь. В своём романе Н.Г. Чернышевский пытался разрешить проблему счастья, но рассматривал эту проблему с совершенно иной, новаторской, позиции. До этого писателя счастье рассматривалось как интимная, личная потребность. Она решалась в узком семейном кругу. Кратко это утверждение можно выразить в формуле: «Человек может быть свободен и счастлив лишь тогда, когда он один». Эту истину пыталась внушить Марья Алексеевна Вере Павловне. Личное счастье было провозглашено основой человеческой жизни, пределом желаний. Чернышевский же доказывает, что человек не может быть счастлив эгоистической радостью. Оно зависит от жизни многих. Истинное счастье, по мнению писателя, связано с теорией «разумного эгоизма». Эта теория означает жизнь во имя другого. Таким образом, автор выражал необходимость объединения людей, взаимопомощи. Ключевая роль в этом принадлежала труду. Кроме того, лучших героев Г. Чернышевского объединяет одно великое дело – служение своему народу. Это определяет мораль героев, объединённых одним порывом. Поэтому «расчётливы только добрые поступки; рассудителен только тот, кто добр, и ровно настолько, насколько добр». Поэтому источником счастья этих людей является успех того дела, которое составляет смысл и радость жизни каждого из них. Поэтому такая мораль – «качество подлинно человеческой натуры». Проблему счастья Г. Чернышевский рассматривает в двух планах: личном и общественном. Причём, одно не отделимо от другого. Рахметов обретает смысл жизни и счастье только служа народу. Он даже подвергает себя физическим лишениям, отказавшись от личных, эгоистических устремлений. «…Мастерские для меня чужое дело», — говорит Вера Павловна. Но Чернышевский убедительно показал в романе, что именно в мастерских её «вся жизнь». Вместе с их развитием растёт сама героиня, и лучшие свои помыслы она связывает именно с их будущим. Эти мастерские устроены по принципу коммуны, семьи, общей собственности. Вера Павловна, давая работу портнихам, спасает их от нищеты, голодной жизни. Чернышевский всячески подчёркивает их общественную значимость. Треугольник в личной жизни Лопухова, Кирсанова, Веры Павловны также разрешается нетрадиционно. Вместо обычной трагической развязки предстаёт некая идиллия отношений: один мирно уступает дорогу к счастью другому. Сам роман начинается с необычного эпизода: один человек совершает самоубийство. Затем раскрываются мотивы его поступка. Этой загадочной личность оказывается Лопухов. В своё время, будучи студентом медицинского факультета, он спасает от несчастного брака Веру Павловну. Мы видим зарождение новой семьи, которая внешне выглядит вполне благополучно. Но отношения супругов основаны всё же не на любви. Когда Лопухов замечает в своей жене перемены, вызванные зарождением чувства к его лучшему другу Кирсанову, в душе героя возникает мучительный разлад. Ради Веры Павловны он отказался от карьеры в университете, взял скудную частную практику, начал буквально с нуля. К тому же, он всегда поддерживал создание Верой Павловной мастерских. А Вера Павловна отвечает ему изменой. Как теперь быть? Оставить всё как есть, но при этом заставлять жену страдать? Лопухов говорит, что его отношение к Вере Павловне и Кирсанову диктовалось принципами, не свойственными «его обыкновенной натуре». Но вся жизнь Дмитрия Сергеевича – следование этому принципу, вся линия его поведения к Верочке и Кирсанову определяются заботой о счастье этих людей. Их счастье он воспринимает как залог своего собственного душевного благополучия. Лопухов поступает гуманно, в соответствии с «теорией разумного эгоизма». Он отстраняется от счастья Веры Павловны, не хочет её страданий. Поэтому он инсценирует самоубийство, не собирается мешать счастью любящих друг друга людей. Сама же Вера Павловна долго остаётся безутешной, чувствует себя виновной в смерти мужа. Здесь ключевую роль играет Рахметов. Для многих это «мрачное чудовище», для которого не существует «личной жизни». Он говорит, что переживания героев романа – «новых людей» — это «глупая мелодрама». Но Рахметов становится невольным участником этой мелодрамы. Этот действительно очень занятый человек находит время помочь людям в их личных, семейных проблемах. Здесь проявляются причины разделения автором людей на «особенных» и «новых». К первым, конечно, принадлежит Рахметов, ко вторым – Кирсанов, Вера Павловна, Лопухов. Рахметов – «особенный» герой, так как он помогает людям по-другому посмотреть на мир, а этим часто спасает их из, казалось бы, безвыходных положений. Своё счастье он не отделяет от счастья народа, его жизни. Отсюда странный образ жизни этого героя, его отказ от дворянского звания, тяжелые, изнурительные физические испытания, работа наравне с бурлаками. Мысль о другом, забота о нём, помощь ему в самосовершенствовании – вот что определяет смысл жизни и возможность счастья для Рахметова и других героев романа. Нужно упомянуть связь этого образа с героем поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» Гришей Добросклоновым. Хотя ему грозит «чахотка и Сибирь», лишь он признаётся счастливым у автора. Это объясняется позицией Некрасова. Он считал истинно счастливым лишь того человека, у которого была бы в жизни высокая светлая идея, идея служения другим. По-своему мысли Некрасова о счастье представлены в образе «особенного» человека Рахметова. Эти принципы герои Чернышевского применяют и в личной жизни, в вопросах семьи и любви. Необходимо отметить, что Г. Чернышевский видел, что в самом характере проявления любви целиком проявляется общественное лицо человека. Своё счастье «новые» герои Г. Чернышевского обретают в гармонии личных и общественных отношений. Несмотря на некоторую утопичность в решении вопроса о счастье, многие мысли этого писателя-демократа достойны внимания современного читателя.
Сочинение по роману Чернышевского «Что делать?»
Николай Гаврилович Чернышевский создал замечательный роман с очень философски глубоким названием «Что делать?». Все повествование подчиненно раскрытию именно ответу на данный вопрос. Роман мне очень понравился, прежде всего, потому что в нем есть счастливый конец. В русской литературе не так много произведений, которые заканчиваются хорошо. Роман Чернышевского счастливое исключение. Однако, все читатели понимают, что произведение относится к утопическим.
В нем повествуется о жизни «новых людей», которые стремятся постигнуть
все радости бытия и социалистического мировоззрения. Одной из главных героинь является Верочка. Ее жизнь очень подробно рассматривается, причем как прошлое, так и будущее. На мой взгляд, Чернышевский закладывал в образ Верочки особый смысл. Они олицетворение того человека, который выбрался из класса «пошлых» людей и смогла перейти в класс «новых людей».
Жизнь в родительском доме была для нее в тягость. Ее мать только и думала о том, как удачнее выдать дочь замуж, поэтому постоянно подыскивала ей женихов, многие из которых были очень грубы и похотливы. Но по счастливому стечению обстоятельств Верочка знакомиться
с Дмитрием Сергеевичем Лопуховым. Это образованный молодой человек, который придерживается нового взгляда на жизнь, на происходящие события, на место женщины в жизни общества. Вскоре они начинают тайком встречаться. Лопухов небогат, поэтому пара не может рассчитываться на благословление их брака родителями. Поэтому единственный выход для молодых людей — это навсегда покинуть отчий дом.
Но их жизнь складывается хорошо. Они оба трудятся не покладая рук. Вера Павловна вскоре открывает свою швейную мастерскую. Их семейная жизнь вызывает недоумение у окружающих, но Верочка объясняет, что именно такие отношения должны быть, чтобы супруги не надоедали друг другу. Часто у них в гостях бывает лучший друг Лопухова — Александр Матвеевич Кирсанов. Он также придерживается социалистических взглядов на жизнь и ведет активную просветительскую работу для окружающих людей. Он также прокладывает себе путь без связей и знакомств, только своим личным трудом. Вскоре Кирсанов влюбляется в Веру Павловну.
Он понимает, что это жена его лучшего друга и что они не могут быть вместе, поэтому просто покидает их дом. Вскоре Лопухов заболевает и Кирсанов, как врач снова появляется в их доме. И тут уже и Верочка понимает, что чувства к мужу — это только безграничная благодарность, а то нежное чувство любви она чувствует к Кирсанову. Трое умных, образованных людей, которые причисляют себя к совершенно новому поколению, попали в очень затруднительную ситуацию, ловушку чувств. Рациональный выход из данной ситуации не видится никому. Поэтому, как выясняется в самом конце романа, Лопухов инсценирует свое самоубийство.
Теперь Вера Павловна начинает новую жизнь с Кирсановым. Она наполнена трудом и заботами о других людях, а также саморазвитием. Для них главным становиться — это сделать окружающих такими же счастливыми людьми, как и они сами. При этом в романе звучат «революционные» взгляды на совместную жизнь. Главное для человека даже в браке — это личная свобода. Поэтому у каждого должно быть любимое дело, личное пространство и личное время. Тогда только человек становиться по-настоящему счастлив. Роман Чернышевского «Что делать?» мне очень понравился. Прежде всего, тем, что многие идеи отвечают и современным реалиям. В самом деле, нельзя быть полностью счастлив, если тебя окружают несчастливые люди, и ты даже не стремишься оказать им хоть какую-то посильную помощь.
Вариант 2
Наш мир не стоит на месте, в нём постоянно происходят перемены, к которым необходимо приспосабливаться. Люди сталкиваются с трудностями из-за непонимания происходящего как в профессиональной сфере, так и в личной. Чтобы этого избежать, нужно постоянно развиваться и идти в ногу со временем. Только саморазвитие способно привести человека к успеху.
К примеру, главный герой романа И.А. Гончарова «Обломов» забросил всяческие попытки личного совершенствования. Целыми днями он просто лежал на диване в своём любимом халате и мечтал. Жизнь представлялась ему какой-то сказкой, одной из тех, что он слышал в далёком детстве. В этой сказке нет места для работы или забот, там он вместе со своей женой пьёт чай и принимает гостей в Обломовке.
Обломов в принципе по своей натуре был медлительным и ленивым. Он не привык к работе, не ставил перед собой никаких целей и ни к чему не стремился. Илья Ильич не смог себя реализовать и умер так и не сделав ничего полезного и хорошего для своих близких. Всю свою жизнь он потратил на удовлетворение низменных потребностей, он оказался обычным бездейственным мечтателем, неспособным ни на какое развитие личности.
Примером человека, который изменил свою жизнь благодаря саморазвитию и самовоспитанию, является главный герой романа Джека Лондона «Мартин Иден». Мартин Иден рос в бедности среди людей, принадлежавших к самому низкому сословию. Он всегда стремился к большему, хотел избежать уготованной ему участи. Ещё в раннем детстве у него появилось неуёмное желание пробиться «наверх», получить все материальные и духовные блага общества. Мартин Иден отказывался безропотно принять свою судьбу, а к решению изменить жизнь его побудила любовь.
Главный герой влюбился в дочь банкира Морза. Она стала для него музой, воплощением чистоты и нежности. Движимый высокими помыслами, Мартин Иден начинает развиваться и совершенствоваться. Занявшись самообразованием, он постоянно сравнивает два мира и больше всего боится вернуться в тот, в котором родился. Главный герой нашёл своё предназначение, он хотел писать, но подобная деятельность не была похвальной в меркантильном обществе. Даже его обожаемая Руфь не одобряла писательские порывы своего возлюбленного, надеясь, что это наваждение в скором времени пройдёт.
Мартин Иден не понимает, почему написанные им стихи и рассказы не принимаются редакциями. Не теряя веры в себя, он продолжает писать и пытается разобраться, почему не достигает успеха. За осознанием устройства этого мира последовало глубокое разочарование. Всё, во что верил главный герой – оказалось фальшью, теперь даже признание на писательском поприще не смогло принести ему удовлетворения. Он понял, что его мечтам не дано сбыться и не нашёл другого выхода, кроме смерти. Жизнь без смысла не представлялась возможной для человека, находящегося в постоянном самосовершенствовании.
Я считаю, что развитие необходимо каждому человеку. Очень важно познавать этот мир и открывать для себя его каждый раз с новой стороны. Главное – не сдаваться при первых же трудностях, а смело идти дальше, каждый день совершенствуя себя в какой-либо сфере. Проблемы – это всего лишь ступеньки, которые необходимо преодолеть, для того чтобы подняться выше. Нужно поставить себе правильные цели и медленно, но уверенно двигаться в этом направлении.
«Что делать?» Н.Г. Чернышевского – реалистический роман
Прежде чем рассуждать, является ли произведение реалистическим, стоит уяснить, что есть в принципе реалистическое произведение. Определения термина «реализм» в Литературном энциклопедическом словаре занимает почти четыре страницы, но, если суммировать всю приведенную там информацию, реализм – это художественный метод, следуя которому художник изображает жизнь в образах, соответствующих сути явлений самой жизни и создаваемых посредством типизации фактов действительности, иными словами, в реалистическом произведении должны как можно полнее отражаться факты реальной жизни.
В середине XIX в. реализм был охвачен новой волной, приобретя своеобразные черты. Позже М. Горький назвал его критическим реализмом, подчеркнув обличительную направленность таких произведений.
Среди писателей критического реализма можно отметить таких известных авторов, как А.С. Пушкин, А.С. Грибоедов, И.А. Гончарова, И.С. Тургенева, А.Н. Островского, Н.А. Некрасова. Чернышевский, несомненно, также принадлежал к ним.
Русская литература всегда развивалась параллельно с обществом и политической мыслью, иногда даже предупреждая ее появление. В 60-е гг. XIX в. наблюдалось резкое обострение политической и идейной борьбы, ставшей, конечно же, центром большинства произведений того времени. Активизировалось желание людей создать идеальный мир, появились произведения утопического характера.
Утопия – произведение, отражающее фантазию автора, заведомо неосуществимую мечту, как реальную действительность. Так назвал свою повесть английский писатель XV в. Томас Мор, создавший фантастический остров Утопия, где люди жили в условиях идеального общественного строя.
Роман «Что делать?» содержит наиболее полное изложение социалистических идеалов Чернышевского, он нарочно был создан в традиции утопии, поскольку писатель хотел привести читателя к мысли о том, что теорию необходимо прилагать к практике. Роман пропагандировал идею социализма, она была воплощена на страницах романа, «новые люди» во главе с Рахметовым отдают себя служению идее революции.
Даже отношения друг с другом у них построены очень четко и правильно, на принципе «разумного эгоизма», где главенствует уважение к личности, свободе каждого, где интерес одного тесно переплетается с интересами всех, общества, семейное благополучие невозможно без полноценного развития личности каждого супруга.
Все они – разночинцы, их мировоззрение формируется и укрепляется в борьбе со старым режимом, их объединяет решительность и наличие четкой цели в жизни. «Новые люди» верят в свой народ, видят в нем силы на борьбу и учат, вдохновляют и объединяют его для этого.
Рахметов среди них – несколько идеализированный вариант, он фанатик своего дела, отдавший себя целиком борьбе за новый мир, но, тем не менее, не лишен реалистичности. Именно такие люди всегда присутствуют в центре какой-либо идеи, они служат двигателями масс, заражая своим примером окружающих.
Примечательно то, что автор помещает действие в современные условия, не закрывает глаза и на сложности, подстерегающие героев романа на их пути, он не рисует образ «светлого будущего», а показывает в качестве свершившегося факта. Он не стремится привести неоспоримые доказательства того, что именно социализм является идеальным вариантом устройства общества, он просто рисует картину идеальных, по его мнению, социальных, политических и нравственных законов, предлагая читателю самому оценить его положительные и отрицательные (если такие имеются) стороны.
Российский композитор Кирилл Рихтер по приглашению Фонда развития культуры и искусства Узбекистана 15 декабря сыграл второй за год концерт в Ташкенте. Выступление Richter Trio, которое собирает залы в лондонском Royal Albert Hall и немецкой Elbphilharmonie, сопроводил Государственный симфонический оркестр Узбекистана под управлением Камолиддина Уринбаева.
На сцене Дворца международных форумов коллективы исполнили сочинения из альбома «Chronos», пьесы для камерных составов и симфонических оркестров, музыку для балета Сергея Полунина «Распутин», а также вальсы, которые открыли миру сочинительский талант и экспрессию Кирилла Рихтера.
Корреспондент «Газеты.uz» Виктория Абдурахимова поговорила с композитором об академическом образовании, музыкальном воспитании детей и популяризации классической музыки.
— Вы входите в состав жюри Всероссийского конкурса юных талантов «Синяя птица». Узнавали себя в ком-то из участников?
— Наверное, нет, потому что большинство детей, которые участвуют в этом конкурсе, абсолютно лишены сценического волнения, а я и сейчас продолжаю волноваться, переживать. Для меня это какое-то важное чувство, ориентир.
Я никогда не участвовал ни в каких конкурсах. Не признаю этот вид. Что вообще значит соревнование в творчестве? С кем соревноваться? Это же не спорт. Всё абсолютно субъективно.
Но не могу сказать, что меня не восхитили эти дети. Они прекрасные, талантливые. Могут гораздо больше, чем мы могли в их возрасте. Кроме исполнительского мастерства, они без какого-то стеснения общаются, воспринимают камеры. Такая уверенность уже многого стоит.
— Что такое талант?
— Это совокупность [факторов]. Труда, в первую очередь. Жизненного пути, потому что даже человек с удачными генами может пройти путь, на котором у него не взыграют какие-то творческие качества. И удачи, конечно. Мне кажется, что удача — это тоже часть таланта.
— Когда вы впервые услышали, что талантливы, и когда вы поняли, что это действительно так?
— Сложный вопрос. Я просто не люблю говорить о себе. Как может человек себя оценивать? Я прекрасно знаю свои способности, лимиты. Знаю, где могу доработать и что у меня получается легче, чем у других.
Не могу сказать, что зафиксировал какой-то момент, когда мне сказали: «Вот ты — талантливый». Я всегда занимался творчеством, всегда знал, что у меня это неплохо получается. Я с собой, наверное, соревновался, не с кем-то. Мне хотелось быть лучше себя.
— Мне запомнилась фраза из поста, который написал человек, посетивший один из ваших московских концертов: «Буду копить на рояль. Может, и у меня что-нибудь получится». Вы бы посоветовали этому человеку отложить немного денег и на образование?
— Я не люблю советовать. Поучительное поведение не про меня. Никогда бы в жизни не сказал: «Вам лучше поучиться, а не рояль покупать».
Мне кажется, уже прекрасно, что у человека возник этот импульс, стремление к инструменту. Для меня, например, любовь к музыке пошла именно от вещи, от инструмента. Когда я увидел его в детстве, понял, что он магический: пахнет как ничто другое, выглядит, звучит.
Может быть, этот человек рояль купит, а потом на него будет цветы ставить или книжки складывать. Но мне кажется, что если такой порыв есть, что-то и выйдет.
— В вашей музыкальной семье Richter Trio двое — скрипачка Алёна Зиновьева и виолончелист Август Крепак — с дипломами о высшем музыкальном образовании. Случалось, что эти дипломы становились между вами?
— Никогда. Более того, мне кажется, что и Алёна, и Август очень много в итоге получили и выиграли как раз благодаря своей доброте и отсутствию скепсиса, снобизма по отношению ко мне — человеку, которому до какого-то момента в академическом сообществе кто-то и руку не жал.
Люди продолжают повторять фразу про то, что я человек без образования, несмотря на то, что у меня два высших (Кирилл Рихтер учился на графическом факультете филиала Института ядерной физики МИФИ и на факультете моделирования одежды в Британской высшей школе дизайна — ред.). Никого это не интересует.
Мне кажется, я как раз-таки выступаю за отсутствие этого скепсиса, снобизма. И мне очень повезло с Алёной и Августом, потому что они делятся всем, чему их учили, и мы обогащаем друг друга.
Их мнение критическое, честное даёт мне много пищи для размышлений. С его помощью и в процессе самостоятельной работы я расту.
— Шведский лейбл 1631 Recordings, который записал ваши фортепианные вальсы, тоже не смутило отсутствие у вас академического музыкального образования?
— Нет. Поверьте, в Европе совершенно не важно, сколько у вас дипломов, если вы создаёте искусство, которое людей очаровывает, которое имеет смыслы, нарратив. Если к этому прилагается хорошее исполнительское мастерство, то вы будете замечены.
— Считается, что любовь к искусству, музыке должна прививаться в семье. Как быть, если в семье нет музыкантов, а классиков слушают, только когда звонят в техподдержку?
— У меня не было ни одного музыканта в семье. Отец — танкист, мама — педагог. О существовании прадеда-кларнетиста я узнал два года назад. Возможно, это транслировалось каким-то образом, потому что мама всегда хотела играть. У неё не было денег на инструмент — только на аккордеон, и она на нём в детстве играла. Меня никто специально не отправлял [учиться]. Это было чисто по моему желанию.
Я всегда любил музыку. Не знаю, почему, и не помню момент, когда полюбил её. Я как такой балласт, который нельзя было оставить, ездил с классами мамы на балетные постановки в Кремлёвский дворец. Мне очень нравилась музыка Чайковского.
Ещё всё это смешалось с тем, что моему брату купили синтезатор. Брат отказался от него, и я как бы инструмент донашивал. Сидеть с синтезатором мне нравилось гораздо больше, чем всем в семье. Там были записаны упрощённые аранжировки «Щелкунчика», произведений Моцарта, Баха. Так как нот не было, я решил, что подберу их на слух. И подобрал. В принципе, у меня это лучше получается, чем читать с листа, например.
Потом я занимался с педагогом на дому. Моя учительница Светлана Владиславовна Фомина давала из своей коллекции виниловые пластинки «Музыкальный телетайп». Там были мои самые любимые пьесы: «Полёт валькирий» Вагнера, «Болеро» Равеля, Токката и фуга ре минор Баха, фортепианный концерт Грига. Все эти вещи сформировали, наверное, мой вкус, и я до сих пор люблю в музыке то, что услышал в тех произведениях.
Для меня, ребёнка ненаслушенного, у которого не было никакой интродукции в этот мир, она была новой. Потом уже узнал, что это музыкальная попса, что эти произведения заслушаны до дыр, и некоторые люди даже не восхищаются ими. Может быть, и хорошо, что у меня не было никакого классического бэкграунда в семье. Я всё это открывал и удивлялся. И это чувство осталось, наверное, во мне.
— По моим наблюдениям, из музыкальных школ выходят дети, которые ненавидят инструменты и сольфеджио. Почему так происходит и что необходимо сделать, чтобы это исправить?
— Это очень просто. Большинство детей не готовы к материалу и репертуару, который подходит им технически, но с точки зрения исторического контекста такой материал не вызывает никакого интереса. Например, в третьем-четвёртом классе ребёнку дают какие-нибудь простые сонаты или сонатины Бетховена.
Они подходят, потому что нужно развивать левую руку, голосоведение, многоголосье, мастерство аккомпанемента. А для ребёнка это просто набор автентических каденций, скучная музыка вне контекста. Он не знает, кто такой Бетховен. Эта музыка для него безликая.
Мне кажется, на первом этапе нужно предлагать ученику материал, который ему самому интересен. Это может быть даже технически несложная музыка. Из кинофильмов, например, или современная: от Ланы Дель Рей, Билли Айлиш до каких-нибудь джазово-блюзовых вещей. Они сложные, но главное условие — вещь должна нравиться.
Дети ненавидят инструменты, потому что [в школах] любовь у них изначально отнимают. Мне повезло: я занимался на дому, и моя учительница Светлана Владиславовна давала только тот репертуар, который я хотел. Это был мой любимый Григ, Равель, старинная клавирная музыка
Помню, как играл музыку из «Титаника». С каким трудом мы доставали ноты, потому что не было интернета, ничего не было. Исполнял «Танец феи Драже» Чайковского. Сейчас не понимаю, как делал все эти арпеджио. Мы выступали в маленьком коллективе — фортепианном трио. Я играл на синтезаторе, а девчонки — Наталья Томашевская и Ира Сладкова — на рояле в четыре руки.
— Ваше участие в этом коллективе повлияло на то, что вы и сегодня выступаете не сольно, а в трио?
— Нет. Мне просто не интересно создавать чисто фортепианную музыку. Я всегда любил струнные, их возможности, звучание. Один из самых приятных моментов для меня — когда понял, что могу сочинять для струнных. Могу, не умея играть, транслировать этот звук и все свои идеи через Алёну и Августа. Они справляются блестяще.
— Среди негативных комментариев обратила внимание на две самые частые формулировки: «стыдно играть такие произведения», «написать такое может каждый». За музыку, творчество вообще может быть стыдно и должно ли, особенно если ты — начинающий композитор, музыкант?
— Такое хейтерство, наверное, первые годы меня огорчало. Стыдно мне не было. Скорее, это была внушённая неловкость. Сейчас я стараюсь такую критику не замечать — она неконструктивная.
Если какой-то человек заявляет, что ты вообще не имеешь права создавать что-то, то он всегда из тех людей, которые могут меньше, чем ты. Зачем мне их слушать? Люди, которые могут больше, чем ты, никогда не будут комментировать твоё творчество. Им это не интересно, они идут своей дорогой.
Забавляет, что таким образом люди хейтят мою музыку. Кинокомпозиторы, часть которых пишет очень лёгкую и наивную музыку, такого хейта не получают. Электронные композиторы, которые используют инструментальные техники, тоже. А я, видимо, каким-то образом раздражаю людей тем, что смею выходить на сцену московского концертного зала «Зарядья» и The Elgar Room Королевского Альберт-Холла (концертный зал в Лондоне — ред.). Что я могу с этим поделать? Остановиться и ничего не делать? Это было бы глупо.
— Какое чувство, на ваш взгляд, опасно для композитора?
— Ощущение себя гением, полубогом, который пишет великую музыку. Это самое ужасное, что может быть. Я встречал таких людей, которые считают, что их музыка — это сокровище, и что они имеют право не позволять определённым музыкантам её исполнять.
Мне кажется, если в человеке присутствует некоторая скромность, она даёт ему адекватное, конструктивное мышление. Мы не можем встать на уровень гениев сразу. Не можем сравнивать себя с Моцартом, Бахом — у нас другое время, другой контекст. Никто не знает, что будет дальше. Может быть, мы вообще будем стёрты с лица земли. Может быть, наша музыка ничего не значит, а наши труды бессмысленны. Но это же не повод останавливаться и не делать.
Потеря критического мышления запускает опасный механизм. Появляется ощущение того, что чтобы ты ни сделал — это интересно, это классная музыка. Это неправда. Впереди будет ещё очень много провалов, взлётов, и ты должен это принимать как некий естественный процесс.
— Кто такие коммерческие композиторы и почему о них говорят чаще всего в негативном ключе? Где проходит черта, перешагнув которую композитор из обычного успешного становится коммерческим?
— Меня вообще удивляет: что плохого в коммерции? Как будто это какое-то мерило. Мерило чего? Думаете, Моцарт не был коммерческим композитором? Он со своим отцом прекрасно знал, на каком царском ужине, собрании появиться, где с кем познакомиться. У Прокофьева были свои менеджеры в Америке. Стравинский вначале был абсолютно неудачен с точки зрения позиционирования своей музыки. Когда и Дебюсси, и Равель получали громадные гонорары за свою музыку, он написал «Жар-птицу», «Петрушку» и не получал почти ничего — его музыка исполнялась бесплатно.
Как можно вообще выводить на первый план коммерческий успех, когда это всего лишь обычная сторона процесса и профессии?
Есть, конечно, коллективы, которые финансируют крупные банки, государства. У меня нет такого коллектива. Нет ни одного спонсора, я не являюсь амбассадором. Я всегда зарабатываю деньги своим трудом. Обеспечиваю свой коллектив и горжусь этим. Меня никто не продвигал. Я ни с кем не дружил для того, чтобы у меня случилось то, что случилось. То, что у нас сейчас всё неплохо с точки зрения сборов и продаж концертов — это мой труд и общая заслуга команды.
— Как вы относитесь к идее популяризации классической, инструментальной музыки? Удалось ли, на ваш взгляд её реализовать? У меня сложилось впечатление, что классика до сих пор остаётся стеной между условно образованными людьми и всеми остальными.
— Разделение искусственное, созданное самим академическим сообществом.
К популяризации я никак специально не отношусь. То, что людей вдохновляет моя музыка, и у них появляется желание заниматься на инструментах, никогда не было срежиссировано или придумано.
Вообще когда люди говорят, что моя цель и миссия — «быть мостиком между музыкой сложной и музыкой понятной», мне хочется их ударить. Я считаю, что и моя музыка сложная, в ней есть смыслы. Но какой-то скепсис и страх простоты загоняет этих высоколобых людей в некую ловушку своей высоколобости.
Написать чистую, стройную, запоминающуюся мелодию в XXI веке стоит огромных трудов. Это всегда счастливый случай, когда ты её открываешь. Писать в стиле додекафонии, полифонию может каждый студент, накидывать сколько угодно сценаристических эффектов. Попробуйте написать мелодии, которые есть в моей сюите, например. Я считаю, что это простая, но красивая музыка. Это сложнее всего.
— В некоторых городах пытаются сделать инструментальную музыку популярной с помощью уличных музыкантов. В Москве придумали проект «Музыка в метро», в котором вы принимали участие в качестве члена жюри. Как вы относитесь к уличным музыкантам? Нужны ли они?
— Любое творчество — это абсолютно естественное занятие для человеческого существа. Когда мы видим музыканта на улице — это всего лишь отражение нашей здоровой среды.
В Европе очень много уличных музыкантов. Люди не проводят границу между сценой и улицей. Самовыражаться там они могут легко, открыто, и это, кстати, огромный показатель свободы.
То, что у нас [в Москве] всё это организовано на ограниченных пятачках в метро, подчинено какой-то экономической структуре (они платят какой-то процент), не совсем, мне кажется, здоровая схема. Хотелось бы какой-то открытой конкуренции. Хотя, возможно, в нашей стране некоторый отбор вкусовой — это и хорошо.
— Ваша композиция «Chronos» — размышление о времени как о живом существе, мифологическом божестве, с которым можно вести диалог. Если бы вы оказались перед ним и попросили время взаймы, на что бы его потратили? Какие воспоминания пережили бы снова, а какие стёрли?
— А вот на самом деле? Я же всегда гипотетически рассуждаю. Мне было бы просто интересно увидеть каким-то безопасным, наверное, способом другие эпохи. Очень хотелось бы посмотреть на динозавров. На Древнюю Персию и Месопотамию, Древнюю Русь. Вообще на какие-то исторические события, которые сейчас мы можем увидеть только в фильмах или прочесть о них в книгах.
Мне кажется, это дало бы мне какое-то понимание о себе самом как о человеке, и о нас обо всех как о человечестве. Такой исследовательский интерес.
Не уверен, что я хотел бы заскочить в будущее. Боюсь, что есть сценарии, которые нам не понравятся.
Что касается отрезка моей жизни, то я бы ничего в нём не стирал и не менял.
Фонд развития культуры и искусства инициирует и реализует проекты, направленные на развитие культуры, искусства и архитектуры в республике. Фонд поддерживает молодые таланты, а также продвигает культурный потенциал Узбекистана на мировой арене.