Что мешает людям достичь взаимопонимания сочинение гроза

Реферат по предмету: «Культурология»
Тема: «Культура и цивилизация»

ПЛАН

1. Введение.
2. Причины зарождения цивилизации.
3. Этапы развития взаимоотношений между цивилизацией и культурой.
3.1. Понятия «цивилизация» и «культура».
3.2. Различие цивилизаций по типу хозяйственной деятельности.
4. Концепция В.С. Степина
5. Техногенная цивилизация.
6. Список используемой литературы.
1. Введение

Проблема соотношения цивилизации и культуры многообразна и имеет ряд аспектов рассмотрения. Во-первых, под «культурой» первоначально понимали «возделывание» почвы, а уже затем человеческого разума, души и пр.; а термин «цивилизация» означает «гражданский, общественный», т. е. характеризует какой-то уже сложившийся тип культурно-исторического целого.
Во-вторых, необходимо понять, каков генезис (т. е. происхождение) самого феномена «цивилизация», а не только научного термина. Что возникло раньше культура или цивилизация? И здесь большинство авторов отдают предпочтение культуре, считая цивилизацию лишь определенным этапом в ее развитии, приносящим гибель культуре.
Сложность анализа проблемы заключается и в том, что оба понятия – как «цивилизация», так и «культура» – имеют множество значений. Термин «цивилизация» широко применяется как в науке, так и в обыденной жизни. Вот втором случае чаще всего он используется в качестве прилагательного («цивилизованный народ», «цивилизованное поведение») и по сути является синонимом слову «культурный».
Отдельные авторы обращают внимание на ту или иную сторону цивилизационного процесса: взаимозависимость психологии и хозяйственного уклада (М. Вебер), накопление социальных изменений (П. Сорокин), смену культурной парадигмы, проявляющейся через форму и стиль (О. Шпенглер) или «культурно-исторического типа» (Н. Я. Данилевский, А. Тойнби).
2. Причины зарождения цивилизации

Русский ученый Лев Мечников считал важной причиной зарождения цивилизаций географическую среду и прежде всего реки. Река во всякой стране является как бы выражением живого синтеза, всей совокупности физико-географических условий: и климата, и почвы, и рельефа земной поверхности. Понятие цивилизации, по его мнению, является одним из самых сложных, поскольку охватывает собой совокупность всех открытий и изобретений, сделанных человеком. Оно определяет сумму идей, технических приемов, которыми пользуется человек; выражает также степень совершенства науки, искусства и промышленной техники; показывает данное состояние семейного и социального строя и вообще всех существующих социальных учреждений. Наконец, оно заключает в себе состояние частной и общественной жизни, взятых в их совокупности.
Целостное понимание смысла цивилизации, как и культуры возможно на стыке наук. Именно по этому пути пошли французские ученые. Так, французский историк Жак Ле Гофф в книге «Цивилизация средневекового Запада» писал, то в каждой цивилизации есть разные слои культуры, различающейся в зависимости от своего социального или исторического происхождения, и что их комбинации, взаимовлияния ведут к синтезу новых структур.
3. Этапы развития взаимоотношений между цивилизацией и культурой

История и логика развития взаимоотношений между цивилизацией и культурой позволяет выделить ряд этапов. Понятие цивилизации впервые применяется по отношению к историческому периоду пришедшему на смену первобытному обществу. Древние цивилизации, противостоят тому, что цивилизацией еще не является, доклассовому и догосударственному, догородскому и догражданскому, а также дописьменному состоянию общества и культуры, по мнению Г. М. Бонгард-Левина.
В то же время культура и цивилизация – понятия, которые выступают в единстве своего бытия и не противоречат друг другу в культурах древних цивилизаций – в Древнем Египте, Древнем Китае, Древней Индии, Вавилоне, Ассирии, культурах майя, инков и ацтеков. Но уже в античной культуре мы наблюдаем нарушение этой целостности. Так, мы больше говорим о культуре античной Греции и о цивилизации Древнего Рима. Приоритет духовного в культуре Греции и материально-технического в цивилизации Древнего Рима наилучшим образом характеризуют культуру обеих стран. Сила культа искусства, науки и религии, полноты знания, заключенного в гнозисе и других формах духовой культуры античной Греции была заменена культом силы, который главенствовал в Древнем Риме. Несмотря на сохранившиеся и видоизмененные традиции классического античного мира и созданной им культуры. В античной Греции составные духовной культуры (миф, искусство, религия, философия, наука) рассматривались как естественные составные части космической упорядоченности мира, которую они познают и приумножают.
В средневековье, где господствовала теоцентрическая картина мира, и человеческое бытие рассматривалось как творение Божие, культура и цивилизация были единым органическим целым. Но уже в эпоху Возрождения культура стала больше соотноситься с индивидуально-личностным творческим потенциалом человека, а цивилизация – с историческим процессом гражданского общества. Хотя понимание этого процесса возникло не сразу. В эпоху Просвещения культура рассматривалась как индивидуально-личностное и общественно-гражданское обустройство жизни, и тем самым, культура и процесс цивилизованного развития протекали одновременно.
3.1 Понятия «цивилизация» и «культура»

Собственно, термин «цивилизация» был введен французскими просветителями прежде всего для обозначения гражданского общества, в котором царствуют свобода, справедливость и правовой строй. Однако в науке понятия «культура» и «цивилизация» нередко отождествляются. Лишь в Новое и Новейшее время (т. е. в XVIII – XIX вв.) постепенно формируется представление о культуре как духовном содержании цивилизации и все больше обнаруживается их несовпадение. По сути, культурное измерение составляет качество цивилизации, фундамент всей человеческой истории.
Впервые слово «цивилизация», пожалуй, встречается в «Друге людей» Мирабо (1756 г.). Религия, по его мнению, является главной «пружиной цивилизации», ибо она наставляет нас и беспрестанно напоминает о братстве, смягчает сердце и, в конечном счете совершенствует человека. А цивилизация лишь улучшает нравы, воспитывает учтивость, вежливость, распространяет знания, чтобы человек соблюдал правила приличия и следит за тем, чтобы они играли роль законов общения. Но все это лишь маски добродетели. Цивилизация, считал Мирабо, ничего не дает обществу, если она «не дает ему основы и формы добродетели».
Именно это несовпадение культуры и цивилизации отмечали в своей концепции О. Шпенглер, Н. Бердяев и другие мыслители, считавшие, что цивилизация – это «смерть духа культуры». В рамках их концепций культура символична, но не реалистична. Между тем, динамичное движение внутри культуры с ее кристаллизованными формами неотвратимо влечет к выходу за пределы культуры, к самой жизни, практике. На этих путях совершается переход культуры к уровню цивилизации, которая стремится осуществлять жизнь, реализуя «культ жизни вне ее смысла», подменяя цель жизни «средствами жизни, орудиями жизни». Н. Бердяев обращает внимание на то, что в цивилизации направленность на достижение материального блага более очевидна, чем в культуре, где доминирует духовное начало. Более осторожен в своих прогнозах А. Тойнби, полагая, что культура может продолжать существовать, не приближаясь к гибели, ибо на нее не распространяется необходимость биологического старения и смерти.
Трактовка культуры прежде всего как «духовной наполненности» цивилизации ярко представлена в концепции П. Сорокина. Цивилизация, понимаемая как историческая стадия общественного развития или как тип общественного устройства, включает в себя не только красочную палитру культурных достижений, обеспечивающих расцвет какому-либо народу, но и все минусы общественного бытия на данном историческом этапе.
3.2 Различие цивилизаций по типу хозяйственной деятельности

Цивилизации различаются по господствующему типу хозяйственной деятельности – земледельческие и индустриальные или приморские и континентальные. Если в основе лежит принцип естественно-географической среды, то цивилизации делятся в зависимости от того, вступают они во взаимодействие с другими цивилизациями или нет – на «открытые» и «закрытые». Или интровертные (чья творческая энергия обращена «вовнутрь») и экстравертные, стремящиеся к расширению своих пределов. В рамках этого подхода строит свою концепцию «Третьей волны» Э. Тоффлер.
Специфика культурного развития остается как бы «за рамками» такой типологизации, в лучшем случае играя роль внешнего фактора. Все культурное многообразие загоняется в жесткие ступени поступательного развития человечества. И если на Земле еще существуют народы, жизнь и духовная культура которых подчинены законам гармонии и единства с природой, а главный запрет – это запрет на изменения, то такая культура оценивается как примитивная (африканская или малых народов Севера – ненцы, чукчи, эвенки и др.). Эти народы могут вызывать лишь высокомерный или «экзотический» интерес у развитых цивилизаций. Такой взгляд приводит к катастрофическим последствиям как для данных народов, зачастую насильственно вовлекаемых в цивилизационные процессы, так и для мировой культуры в целом, так как источники обогащения культуры – во взаимодействии и синтезе культур, индивидуально неповторимых и своеобразных.
Современный этап междисциплинарных исследований наиболее адекватно выражен в концепции многолинейной эволюции, автором которой является американский ученый Дж. Стюарт, обобщивший существующие параллели в развитии культур в сходных географических условиях и выдвинувший идею культурной экологии.
4. Концепция В.С.Степина

Концепция В. С. Степина о двух типах цивилизационного развития в истории человечества – традиционном и техногенном, исходит из признания того, что тип цивилизации, их стратегии определяются прежде всего культурой. Различия в западноевропейской цивилизации (техногенной) и восточной (традиционной) выросли из системы господствующих в них универсалий культуры, из различий в понимании человека, природы, истины, власти, личности и прочее. Без понимания специфики этих факторов, повлиявших на ту или иную цивилизацию, картина современного мира не будет целостной.
Таким образом, культура играет фундаментальную роль в развитии общества и цивилизации, является генератором глубоких социально-экономических и духовных трансформаций. Культура как степень совершенства способа деятельности, то есть как технология. Во много определяет возможности человечества в освоении мира на данном этапе развития цивилизации и возможности адаптации к прогрессирующим изменениям. В отличие от цивилизации, культура, с одной стороны, сохраняет, выражает и передает именно специфическое, своеобразное, что присуще определенному социуму, а с другой стороны, обеспечивает в рамках и вместе с цивилизацией историческую целостность каждого народа и этноса.
Интеграционные процессы и универсализация образа жизни разных народов и государств наблюдаются в периоды постепенного эволюционного развития локальных цивилизаций. На пути диалога культур, результатом которых является нахождения точек пересечения и взаимообогащения, а также общих координат, ценностных ориентиров при толерантном отношении к уникальности и самобытности другой культуры.
Этнокультурная ценность той или иной цивилизации, по мнению М. Вебера, вырастает из системы ценностей, которая является ядром культуры. По существу, ядро культуры можно определить как социогенетический код, обеспечивающий устойчивость социального организма, защищающий его от воздействий импульсов других культур, особенно если они несут угрозу существованию. Именно шкала ценностей (ядро культуры) обеспечивает и адаптацию к окружающей культурной и цивилизационной среде.
Таким образом, культура как органическое целое, существующее в гармонии с человеком на протяжении многих веков и тысячелетий, содержит в себе такую уникальную информацию о человеческом обществе и о человеке, без которой человек не может существовать. Эта информация и служит внутренним источником развития общества и самого человека, несмотря на то, что современная техногенная цивилизация направлена совсем на другие цели и сверхзадачи.
Однако культура может оказаться не в состоянии ответить на внешний вызов, брошенный ей цивилизацией, имеющей другую траекторию развития, нежели культура – обустройство горизонтальной оси обитания человека, а не устремленность его к высотам духовного развития личности, созданной по Образу и подобию. Низведение оси человеческого развития только к горизонтали неизбежно приводит к гибели как самой культуры, так и человека.
Иногда цивилизацию рассматривают в качестве «универсального кода» культуры, как основу стиля и жизнедеятельности человека – носителя данной цивилизации. Несовпадение культуры и цивилизации наиболее резко проявляется в переломные моменты истории общественного развития. Эти процессы можно наблюдать, например, в позднеантичное врем, в эпоху Возрождения, Новое время, а также и в современную эпоху. Переходные периоды характеризуются не только разрушением целостности образа жизни с ее ценностно-ориентационным духовным ядром, без которого человек не может существовать, и который все еще сохраняется уходящей культурой. Эта «ломка» осуществляется столь болезненно в каждый исторический период.
Общее и особенное в культуре и цивилизации проявляется также и тогда, когда мы пытаемся определить существование традиционных и нетрадиционных (а, порой, и мнимых) духовных ценностей, которые выдаются за «абсолютно новые». Этот вопрос достаточно острый и дискуссионный, поскольку в нем фокусируются многие современные и будущие проблемы человеческого бытия. Именно духовная культура благодаря традиционным механизмам закрепления и передачи особо важной для человека информации содержит в себе истинные духовные ценности, воплощенные в лучших классических творениях мирового искусства.
Осмысление всех этих вопросов являлось преимущественным вектором культурного бытия человека в древних цивилизациях и культурах прошлых веков. Однако современная техногенная цивилизация, по сравнению с традиционными культурами, не только не решает, но нередко даже не ставит эти «вечные» вопросы человеческого бытия в центр внимания. Вынося их на периферию научного знания и мировоззрения и превращая в маргинальные. На каких духовных основаниях должен строиться в современной цивилизации «новый тип» отношений между народами в условиях глобализации? Человечество, лишенное своего многообразия, которое позволяют сохранить ей локальные национальные культуры, лишается своего подлинного выбора, а сам мир в будущем может лишиться смысла своей истории в ее единстве и многообразии.
Намерение создать в теории некую метакультуру уже не в перспективе, а в реальности оборачивается стремление политиков создать глобальную мировую цивилизацию. И хотя метакультуру рассматривают как некое единое пространство по накоплению общечеловеческих ценностей, которые будут способствовать выживанию и развитию человечества как единого целого, но наша культурно-историческая память хранит многие мифы, среди которых известный миф о Вавилонской башне. Хорошо известно, чем обернулась для ее строителей эта история.
5. Техногенная цивилизация

Процессы, происходящие в современной техногенной цивилизации, сопровождаются быстрой сменой системы ценностей, господствовавших в культуре столетия и даже тысячелетия. Европейская цивилизация достигла не только высот технического совершенства в различных сферах человеческого бытия, создав комфортные условия существования современному человеку. Но в то же время техногенный характер цивилизации привел к непредвиденным результатам и прежде всего к утрате человеком власти над техническим прогрессом и его последствиями. Как преодолеть этот кризис? Возможна ли такая интеграция ценностей западной цивилизации, основанной на активном участии человека в формировании условий его среды обитания, и восточной культуры, основанной преимущественно на созерцательном к ней отношении, которая позволила бы преодолеть отрицательные последствия всевластия техники над человеком? Предвидя происходящие сегодня в мире процессы, Бертран Рассел предостерегал: «Наука и техника движутся сейчас вперед, словно танковая армада, лишившаяся водителей, – слепо, безрассудно, без определенной цели».
Абсолютизация человеческой активности в западноевропейской культуре привела к агрессивности технического вмешательства человека в природу и породила одну из важнейших проблем современной цивилизации – экологическую. В отличие от Запада, на Востоке человек не противопоставлял себя природе, а жил в согласии с ней. Первые две исторически обусловленные культурные парадигмы позволили сформировать и особое понимание человеческой деятельности. С позиции западноевропейской культуры деятельность человека рассматривается направленной преимущественно вовне, на преобразование природы и всего окружающего мира, а не на самого человека. В восточных культурах традиционно доминировало стремление к духовному совершенствованию человека.
В современной техногенной цивилизации важнейшей характеристикой является технико-экономическая результативность преобразования внешнего мира, порожденная подобной западной традицией. Доминирование протестантской этики, рационализма и прагматизма, ориентация на автономию личности, ее юридических прав и свобод в гражданском обществе, унификация образа и стиля жизни в рамках общей глобализации, которую обслуживают средства массовой информации и массовой культуры.
Однако по мере глобализации многих сторон жизни современного человека все более заметны знаки и противоположной тенденции. Это выражено в стремлении сохранить уникальность национальных культур и, прежде всего, национального языка. С осознанием происходящих процессов в современном обществе может произойти изменение приоритетов в шкале культурных ценностей. Созидание иного отношения к природе, формирование экологической и, в целом, духовной культуры, основанной на традиционных нравственных ценностях.
Целостное осознание проблем, происходящих в современной культуре и цивилизации, возможно на стыке междисциплинарных подходов в науке, в выработке новой методологии исследования, обогащенной разработками в области смежных дисциплин, но также во взаимном движении науки и религии навстречу друг другу. Сознательность и ответственность в выборе решений дает возможность предотвратить слепые действия людей благодаря информированию о последствиях, пагубно отражающихся на жизни людей отдельных регионов и всей планеты.
Актуальность рассматриваемых проблем, касающихся культуры и цивилизации, очевидна и затрагивает не только интересы ученых, но и поставлена самой жизнью. Современное человечество, обремененное духовным кризисом, в конце второго и начале третьего тысячелетия оказалось перед лицом труднейшего выбора между традиционными ценностями и «новой духовностью», которые должны составить ядро новой цивилизации.
Оба понятия – культура и цивилизация характеризуют определенный тип общественно-исторического устройства и присущие ему характеристики, но каждое понятие делает это преимущественно со своей стороны. Культура – со стороны духовного опыта отношений человека к богу, природе, социуму, самому себе, а цивилизация преимущественно – с материально-технической стороны. Различие их кроется также в том, что в культуре главным, регулирующим все общественные отношения началом, является мораль, оформленная в рамках традиционных религий, которые возникают на более поздних этапах исторического развития человечества, чем ранние формы религиозно-мифологических верований. В то время как в цивилизации регулирующим началом отношений в обществе выступает право, возникающее значительно позже моральных норм, заключающих в себе некое абсолютное знание о назначении человека и его месте в мире. Право менее всего содержит в себе элементы абсолютного первоначала и всегда относительно может регулировать и защитить интересы большинства, как и отдельной личности, поскольку слишком очевидна его связь и зависимость от власти имущих. Не случайно античная богиня правосудия изображалась с закрытыми очами.
Очень важно иметь истинное, а не искаженное представление о том, что заключено и отражено в научных понятиях, которыми мы так часто пользуемся. Наш язык не вправе искажать суть того, что несет в себе слово, ибо в противном случае нам вряд ли удастся постичь объективные жизненные реалии и вступить с ними в истинные взаимоотношения.
6. Список используемой литературы

1. Актуальные проблемы культуры ХХ в. – М., 1993 г.
2. Бонгард-Левин Г. М. Древние цивилизации. – М, 1989 г.
3. Ле Гофф Ж. Средневековая цивилизация. – М., 1992 г.
4. Лотман Ю. М. Актуальные проблемы семиотики культуры. – Тарту, 1987 г.

ТЕКСТ К СОЧИНЕНИЮ 

1) Манера глядеть свысока сделала то, что Онегин совсем даже не узнал Татьяну, когда встретил ее в первый раз, в глуши, в скромном образе чистой, невинной девушки, так оробевшей пред ним с первого разу. 2) Он не сумел отличить в бедной девочке законченности и совершенства.

3) Не узнал он ее и потом, в Петербурге, в образе знатной дамы, когда, по его же словам, в письме к Татьяне, «постигал душой все ее совершенства». 4) Но это только слова: она прошла в его жизни мимо него, не узнанная и не оцененная им; в том и трагедия их романа. 5) Кстати, кто сказал, что светская, придворная жизнь тлетворно коснулась ее души и что именно сан светской дамы и новые светские понятия были отчасти причиной отказа ее Онегину? 6) Нет, это не так было. 7) Нет, это та же Таня, та же прежняя деревенская Таня! Она не испорчена, она напротив, удручена этой пышною петербургской жизнью, надломлена и страдает; она ненавидит свой сан светской дамы, и кто судит о ней иначе, тот совсем не понимает того, что хотел сказать Пушкин. 9)И вот она твердо говорит Онегину:

10) Но я другому отдана

     И буду век ему верна.

11) Высказала она это именно как русская женщина, в этом ее апофеоз. 12) Потому ли она отказалась идти за ним, несмотря на то, что сама же сказала ему: «Я вас люблю», потому ли, что она, «как русская женщина» (а не южная или не французская какая-нибудь), не способна на смелый шаг, не в силах порвать свои путы, не в силах пожертвовать обаянием почестей, богатства, светского своего значения, условиями добродетели? 13) Нет, русская женщина смела. 14) Русская женщина смело пойдет за тем, во что поверит, и она доказала это. 15) Но «она другому отдана и будет век ему верна». 16) Кому же, чему же верна? 17) Каким это обязанностям? 18) Этому-то старику генералу, которого она не может же любить, потому что любит Онегина, и за которого вышла потому только, что ее «с слезами заклинаний молила мать», а в обиженной, израненной душе се было тогда лишь отчаянье и никакой надежды, никакого просвета? 19) Да, верна этому генералу, ее мужу, честному человеку, ее любящему, ее уважающему и ею гордящемуся. 20) Пусть ее «молила мать», но ведь она, а не кто другая, дала согласие, она ведь, она сама поклялась ему быть честной женой его. 21) Пусть она вышла за него с отчаяния, но теперь он ее муж, и измена ее покроет его позором, стыдом и убьет его. 22) А разве может человек основать свое счастье на несчастье другого? 23) Счастье не в одних только наслаждениях любви, а и в высшей гармонии духа. 24) Чем успокоить дух, если назади стоит нечестный, безжалостный, бесчеловечный поступок? 25) Как забыть его? 26) Какое же может быть счастье, если оно основано на чужом несчастии?

27) Позвольте, представьте, что вы сами возводите здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой. 28) И вот, представьте себе тоже, что для этого необходимо и неминуемо надо замучить всего только лишь одно человеческое существо, мало того — пусть даже не столь достойное, смешное даже на иной взгляд существо, а не Шекспира какого-нибудь, а просто честного старика, мужа молодой жены, в любовь которой он верит слепо, хотя сердца ее не знает вовсе, уважает ее, гордится ею, счастлив ею и покоен. 29) И вот только его надо опозорить, обесчестить и замучить и на слезах этого обесчещенного старика возвести ваше здание! 30) Согласитесь ли вы быть архитектором такого здания на этом условии? 31) Вот вопрос. 32) И можете ли вы допустить хоть на минуту идею, что люди, для которых выстроили это здание, согласились бы сами принять такое счастье, если в фундаменте его заложено страдание, положим, хоть и ничтожного существа, но безжалостно и несправедливо замученного, и, приняв это счастье, остаться навеки счастливыми? 33) Скажите, могла ли решить иначе Татьяна, с ее высокой душой, с ее сердцем, столько пострадавшим? 34) Нет: чистая русская душа решает вот как: «Пусть, пусть я одна лишусь счастья, пусть мое несчастье безмерно сильнее, чем несчастье этого старика, пусть, наконец, никто и никогда, а этот старик тоже, не узнают моей жертвы и не оценят ее, но не хочу быть счастливою, загубившей другого!»

СОЧИНЕНИЕ   

Проблема

Тема  счастья всегда была актуальна.  Можно ли построить счастье на   несчастье ближнего – такую проблему поднимает Фёдор Михайлович Достоевский.

Коммет-ий1  

 Вначале статьи писатель объясняет, почему Онегин «не узнал Татьяну»  и в деревне, и потом в Петербурге.  «Законченности и совершенства» он не увидел в бедной влюблённой девочке, убеждён Достоевский. И продолжает настаивать на том, что  светская жизнь, которую она так ненавидит, не испортила чистую душу девушки. Она «надломлена и страдает» — именно в этом  писатель солидарен с Пушкиным.

Пояснение  

Авторская эмоциональность вполне оправдана, когда он утверждает, что Татьяна, так и «не узнанная и неоценённая» Онегиным, «прошла в его жизни мимо него». И с сожалением замечает: «…в том  трагедия романа».

Связь между примерами 2  

Размышляя  о словах Татьяны: «Но я другому отдана  И буду век ему верна», автор утверждает, что так поступать может только русская женщина.  

Коммет-й 2-й пример

Вторая часть статьи окрашена совсем другим настроением – грустью и состраданием к «обиженной, израненной душе», в которой одно отчаяние и «никакой надежды». Что такое счастье для русской женщины? – продолжает выяснять Достоевский. Да, Татьяна вышла замуж не по любви, но будет век верна честному  человеку, который любит ее, уважает и гордится ею. И хоть она  от отчаяния дала согласие, но клятва быть верной мужу для неё важнее, ибо измена «покроет его позором и …убьёт его».

 Пояснение к коммент.

  Достоевскому важно донести до читателя, что «Счастье не в одних только наслаждениях любви, а и в высшей гармонии духа».

Авторская позиция предельно ясна: нельзя достигнуть личного счастья на несчастье другого.

Точка зрения автора интересна и понятна мне. Нельзя быть спокойным и чистым, если предать безжалостно, бесчеловечно близкого человека. Нельзя быть «навеки счастливым»!

Обоснование собств. мнения

Безусловно, русская женщина будет безмерно несчастлива без любви, но её жертвы не узнает никто.  

Совсем другая героиня придёт во второй половине 19 в. Любовь   Катерины сделала ее счастливой лишь на время. Трудно было любить такого мужа как Тихон, жалкого и слабого. А Борис не такой как все, и любит её. Не устояла Катерина перед желанием быть счастливой, поэтому гроза судьбы её поразила.

 И Достоевский ещё раз доказывает, счастье не построишь на слезах опозоренного и обесчещенного, пусть даже слабого человека.

   СОЧИНЕНИЕ  отредактировано

 Тема  счастья всегда была актуальна.  Можно ли построить счастье на   несчастье ближнего – такую проблему поднимает Фёдор Михайлович Достоевский.  

 Вначале статьи писатель объясняет, почему Онегин «не узнал Татьяну»  и в деревне, и потом в Петербурге.  «Законченности и совершенства» он не увидел в бедной влюблённой девочке, убеждён Достоевский. И продолжает настаивать на том, что  светская жизнь, которую она так ненавидит, не испортила чистую душу девушки. Она «надломлена и страдает» — именно в этом  писатель солидарен с Пушкиным.

Авторская эмоциональность вполне оправдана, когда он утверждает, что Татьяна, так и «не узнанная и неоценённая» Онегиным, «прошла в его жизни мимо него». И с сожалением замечает: «…в том  трагедия романа».

           Размышляя  о словах Татьяны: «Но я другому отдана  И буду век ему верна», автор утверждает, что так поступать может только русская женщина.  

 Вторая часть статьи окрашена совсем другим настроением – грустью и состраданием к «обиженной, израненной душе», в которой одно отчаяние и «никакой надежды». Что такое счастье для русской женщины? – продолжает выяснять Достоевский. Да, Татьяна вышла замуж не по любви, но будет век верна честному  человеку, который любит ее, уважает и гордится ею. И хоть она  от отчаяния дала согласие, но клятва быть верной мужу для неё важнее, ибо измена «покроет его позором и …убьёт его».

  Достоевскому важно донести до читателя, что «Счастье не в одних только наслаждениях любви, а и в высшей гармонии духа».

Авторская позиция предельно ясна: нельзя достигнуть личного счастья на несчастье другого.

Точка зрения автора интересна и понятна мне. Нельзя быть спокойным и чистым, если предать безжалостно, бесчеловечно близкого человека. Нельзя быть «навеки счастливым»!

 Безусловно, русская женщина будет безмерно несчастлива без любви, но её жертвы не узнает никто.  

Совсем другая героиня придёт во второй половине 19 в. Любовь   Катерины сделала ее счастливой лишь на время. Трудно было любить такого мужа как Тихон, жалкого и слабого. А Борис не такой как все, и любит её. Не устояла Катерина перед желанием быть счастливой, поэтому гроза судьбы её поразила.

 И Достоевский ещё раз доказывает, счастье не построишь на слезах опозоренного и обесчещенного, тем более слабого человека.

Первым экзаменом, который будут сдавать 11-классники в 2022 году, станет итоговое сочинение по литературе. Уже известны направления, которые будут предложены выпускникам, поэтому мы предлагаем более детально разобрать каждое из них и возможные темы сочинений, а также узнать, какие советы по подготовке к первому экзамену дают ученикам опытные педагоги и репетиторы.

Итоговое сочинение 2022

Итоговое сочинение – допуск школьников к ЕГЭ в 11 классе. Проводится в первую среду декабря и оценивается по системе «зачет/незачет». Важно успешно сдать экзамен, чтобы получить право участия в ЕГЭ. Написание сочинения не составит труда, если заблаговременно начать подготовку и знать содержание нескольких литературных произведений.

Важно! Местом проведения итогового сочинения является школа, в которой учащийся получает образование. На выполнение работы отводят 3 часа 55 минут.

ФИПИ утвердил такие даты итогового сочинения в 2021-2022 учебном году:

• 1 декабря 2021 года – основной поток;
• 2 февраля 2021 года – первый резерв;
• 4 мая 2022 года – второй резерв.

Требования лояльнее, нежели критерии ЕГЭ, установленные ФИПИ. При «незачете» сочинение можно переписать еще 2 раза в учебном году. Пересдача будет доступна в таких случаях:

1. Ученик не посетил экзамен по уважительной причине, подтвердив отсутствие официальным документом (не подойдут причины «проспал», «опоздал на маршрутку», а также любимые школьниками «семейные обстоятельства»).
2. Ученик не смог завершить работу по состоянию здоровья (резко ухудшилось самочувствие на сочинении).
3. Учащийся получил «незачет».

Обратите внимание! К пересдачам не будут допущены ученики, не явившиеся на экзамен без уважительной причины, а также лица, отстраненные от выполнения работы за списывание и нарушение дисциплины в аудитории.

Направления и темы 2022 года

Важно! Темы итогового сочинения 2021-2022 года никто не может знать заранее. Их оглашают уже после начала экзамена. Но в начале года выпускникам сообщают, какими будут основные направления, по которым можно будет писать итоговое сочинение в 2022 году.

Материал данной статьи опирается на официальное письмо Рособрнадзора №04-416 от 26.10.2021 о направлении методических документов, рекомендуемых при организации и проведении итогового сочинения (изложения) в 2021/22 учебном году.

В письме говорится о том, что в 2022 году итоговое сочинение 11-классники будут писать по таким четырем актуальным темам.

1. Человек путешествующий: дорога в жизни человека.
2. Цивилизация и технологии — спасение, вызов или трагедия?
3. Преступление и наказание — вечная тема.
4. Книга (музыка, спектакль, фильм) — про меня.
5. Кому на Руси жить хорошо? — вопрос гражданина.

Вот краткие пояснения к каждой теме, представленные на официальном сайте ФИПИ.

Человек путешествующий: дорога в жизни человека

Тематическое направление нацеливает выпускника на размышление о дороге: реальной, воображаемой, книжной.

Выпускник сможет написать о личном опыте путешествий и путевых впечатлениях других людей, дорожных приключениях литературных героев, фантазийных перемещениях во времени и в пространстве, о теме дороги в произведениях искусства. Не исключено понимание дороги как пути научных исследований и творческих поисков. Дорога может быть осмыслена не только в конкретном, но и в символическом значении. Темы сочинений позволят рассуждать о том, как человек на жизненном пути обретает практический и духовный опыт, меняется, лучше понимает самого себя и других людей.

Обращение к художественной, философской, психологической, краеведческой, научной литературе, мемуарам, дневникам, травелогам и публицистике, позволит рассмотреть путешествие как важное средство познания действительности и внутреннего мира человека.

Возможные темы итогового сочинения по литературе в 2022 году к направлению «Человек путешествующий»:

• Каким путём человек идёт к самому себе?
• Любовь как путь самопознания.
• Что может исказить жизненный путь человека?
• Какие цели важно ставить на жизненном пути?
• Как обрести счастье?
• Возможен ли жизненный путь без ошибок?
• Чем путешествия обогащают личность?
• Зачем люди отправляются в путешествие?
• Почему говорят: «дорогу осилит идущий»?
• Путешествие — способ познания себя и мира.
• Какие ориентиры помогают не заблудиться на жизненном пути?
• Каковы цель и смысл жизни человека?
• Могут ли мечты быть помощью на жизненном пути?
• Согласны ли Вы с мыслью, что жизненный путь — это постоянный выбор?
• Необходимо ли ошибаться, чтобы найти верный путь?
• Как стоит относиться к ошибкам на жизненном пути?
• Согласны ли Вы с мыслью, что жизненный путь – это постоянный выбор?
• Важно ли, идя по жизни вперёд, оглядываться на пройденный путь?
• Почему говорят: «дорогу осилит идущий»?
• Как характер, образ жизни человека влияют на его путешествия?
• Могут ли мечты быть помощью во время путешествия?
• Что значит «идти по жизни своим путём»?
• Путешествие как способ познания окружающего мира и самого себя.
• Как характер, образ жизни человека влияет на его жизненный путь?
• Какие ориентиры помогают не заблудиться на жизненном пути?
• Зачем люди отправляются в путешествие?
• Возможно ли избежать ошибок в поиске жизненного пути?
• Чем путешествия обогащают личность?
• Что значит: идти ногу со временем?
• Что человек ищет в путешествиях?
• Почему люди хотят путешествовать?
• Как путешествия развивают личность?
• Чему человек может научиться в путешествии?
• Как Вы понимаете слова Д. Лондона: «Ценным достоинством нашей жизни является возможность поменять направление своего движения и не катиться, как камень»?
• Как Вы понимаете слова: «Дорогу осилит идущий»?
• Как Вы понимаете фразу Оноре де Бальзака «Чтобы дойти до цели, человеку нужно только одно — идти»?
• Как выбрать свой жизненный путь?
• Как не сбиться с жизненного курса?

Рекомендованная литература

Цивилизация и технологии — спасение, вызов или трагедия?

Тематическое направление заостряет внимание выпускника на достижениях и рисках цивилизации, надеждах и страхах, связанных с ее плодами.

Темы сочинений будут способствовать раздумьям выпускника о собственном опыте столкновения с технологическими новшествами и экологическими проблемами, дадут импульс к рассуждению о влиянии научно-технического прогресса на человека и окружающий его мир. Все эти проблемы стали особенно актуальны на фоне вызовов пандемии 2020−2021 гг. Темы позволят задуматься о диалектике «плюсов» и «минусов» цивилизационного процесса, о благих и трагических последствиях развития технологий, о способах достижения равновесия между материально-техническими завоеваниями и духовными ценностями человечества.

Примеры из философской, научной, публицистической, критической и мемуарной литературы покажут, как мыслители, деятели науки и искусства понимают технологический прогресс, в чем видят его пользу и вред. Оправданно также обращение к художественным произведениям, в которых присутствует мотив научных открытий, в том числе к жанрам научной фантастики, утопии и антиутопии.

В направлении «Цивилизации и технологии…» в 2022 году могут быть предложены такие темы сочинений по литературе:

• Всегда ли технический прогресс приносит человечеству пользу?
• Как развитие технологий повлияло на общество?
• Меняются ли люди в условиях технического прогресса?
• Как на современное поколение влияют технические открытия нашей эпохи? Технический прогресс — зло или благо?
• Чем опасен технический прогресс?
• Может ли научный прогресс привести к катастрофе?
• Как сохранить баланс между экологией и цивилизацией?
• Как новые технологии помогают решать глобальные мировые проблемы?
• Какие достижения прогресса Вы считаете самыми значительными?
• Можно ли обойтись без науки в современном мире?
• Должен ли ученый нести ответственность за научное открытие?
• Меняются ли люди в условиях технического прогресса?
• Как ученый должен относиться к научным открытиям?
• Как на современное поколение влияют технические открытия нашей эпохи?
• Каким должен быть технический прогресс?
• К чему могут привести научные открытия?
• Какие научные открытия опасны?
• Меняются ли люди в условиях технического прогресса?
• Кому в литературе удалось, с Вашей точки зрения, наиболее ярко отразить достижения и риски цивилизации?
• Какие вызовы несут в себе достижения цивилизации?
• Как повлияло развитие техники и технологии на молодое поколение?
• Какие опасности таит в себе технический прогресс?
• Что значит «разумное использование технологий?
• Что в жизни людей остаётся неизменным даже в условиях технического прогресса?
• Должен ли ученый нести ответственность за своё открытие?
• Что важнее для современного поколения: умение жить в цифровом мире или живое общение?
• Как на современное поколение влияют технические открытия нашей эпохи?
• Почему многие люди боятся достижений цивилизаций?
• Что значит быть современным?
• Как в эпоху перемен раскрываются нравственные качества людей?

Рекомендованная литература

Преступление и наказание — вечная тема

Тематическое направление предлагает осмыслить «преступление» и «наказание» как социальные и нравственные явления, соотнести их с понятиями закона, совести, стыда, ответственности, раскаяния.

Темы сочинений позволят анализировать и оценивать поступки человека с правовой и этической точек зрения. В рассуждениях можно касаться таких проблем, как ответственность за сделанный выбор, последствия преступления для окружающих и самого преступника, возмездие и муки совести и др.

Многообразны литературные источники, рассматривающие вечную тему с научной точки зрения (юридической, психологической, социальной, философской). Богата названной проблематикой публицистическая, мемуарная и, конечно, художественная литература, в которой особое место занимает роман «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского, 200-летний юбилей со дня рождения которого все человечество будет отмечать в конце 2021 г.

Для тех, кто в 2022 году для себя выбрал направление «Преступление и наказание…» актуальными будут такие темы итогового сочинения:

• Что значит быть совестливым человеком?
• Нужно ли думать о своих ошибках, даже если это причиняет боль?
• Что можно считать преступлением?
• Война: преступление или подвиг.
• В чём различие между ошибкой и преступлением?
• В чем опасность преступлений?
• Должен ли человек нести ответственность за свои преступления?
• Как совесть помогает человеку совершать выбор между добром и злом?
• Следует ли хранить веру в доброе начало каждого человека?
• Почему важны оправдательные приговоры?
• Может ли преступление быть оправдано?
• Совместимы ли гений и преступление?
• Почему люди совершают преступления?
• Какие преступления нельзя простить?
• Можно ли оправдать преступление?
• Достоин ли преступник сочувствия?
• Может ли преступник раскаяться в содеянном?
• Бывает ли так, что в преступлении личности виновато общество?
• Как бороться с преступностью?
• Как Вы понимаете утверждение Достоевского «Пусть присяжные прощают преступников, но беда, если преступники сами начнут прощать себя»?
• Что такое совесть?
• Что значит быть совестливым человеком?
• Нужно ли думать о своих ошибках, даже если это причиняет боль?
• Нужно ли быть милосердным к преступникам?
• Зачем анализировать поступки, которые уже нельзя исправить?
• Что помогает человеку искоренять зло в себе?
• Как могут добро и зло сочетаться в одном человеке?
• Каковы могут быть причины преступлений?
• Почему за преступлением следует наказание?
• Сила или слабость человека проявляется в признании им своих ошибок?
• Свобода и ответственность в жизни человека.
• Что значит быть совестливым человеком?
• Можно ли простить человека, совершившего преступление?
• Как совесть помогает человеку совершать выбор между добром и злом?
• Может ли преступление быть оправдано?
• Какую роль играет совесть в жизни человека?
• Как может совершенное зло повлиять на жизнь человека?
• Можно ли искупить свою вину?
• В чём различие между ошибкой и преступлением?
• Почему стыд бывает ложным, а совесть нет?

Рекомендованная литература

Книга (музыка, спектакль, фильм) — про меня

Тематическое направление позволяет высказаться о произведении различных видов искусства (литература, музыка, театр или кино, в том числе мультипликационное или документальное), которое является личностно важным для автора сочинения.

В сочинении раскроются читательские (зрительские, музыкальные) предпочтения, выпускник даст собственные интерпретации значимого для него произведения. Мотивировка выбора произведения может быть разной: сильное эстетическое впечатление, совпадение изображенных событий с жизненным опытом выпускника, актуальность проблематики, близость психологических и мировоззренческих установок автора и выпускника.

Высказываясь о произведении искусства с опорой на собственный опыт осмысления жизни, участник может привлечь при аргументации примеры из художественных текстов (включая сценарии), мемуаров, дневников, публицистики, а также из искусствоведческих трудов критиков и ученых.

Творческое направление 2022 года может быть представлено одной из таких тем:

• Какая книга помогла Вам лучше понять себя?
• Какую книгу я считаю величайшим достижением культуры?
• Как Вы понимаете слова: «В музыке есть нечто волшебное; она заставляет нас верить, что возвышенное принадлежит нам» (И.В. Гёте)?
• Какую книгу Вы считаете величайшим достижением культуры?
• Какая книга помогла Вам лучше понять себя?
• Какое произведение литературы, по Вашему мнению, будут помнить в XXII веке и почему?
• Нужно ли читать книги в XXI веке?
• Какие книги вдохновляют современную молодежь?
• Может ли книга помочь разобраться в себе?
• Какие литературные герои Вам больше всего нравятся и почему?
• Как искусство влияет на личность?
• Какой вид искусства Вам ближе и почему?
• Как музыка влияет на людей?
• Зачем человек слушает музыку?
• Какой фильм Вы можете назвать шедевром?
• «Где не хватает слов, говорит музыка» (Ганс Христиан Андерсен). В каких произведениях можно найти подтверждение этой мысли?
• Какую роль чтение художественной литературы играет в становлении личности?
• Кумиры моего поколения: какие они?
• Что добавляет читательский опыт жизненному опыту?
• Чтение какой книги потребовало от Вас душевной работы?
• В какой книге изображён портрет современного поколения?
• Какие вопросы волнуют человека в любую эпоху?
• Как повлияло развитие техники и технологии на молодое поколение?
• Какие добрые чувства пробуждает в человеке литература?
• Какие произведения искусства делают вас счастливым?
• Какие вопросы, поднятые в литературе, не теряют своей актуальности с течением времени?
• Похожи ли мои ровесники на молодёжь былых времён?
• Какие черты ваших сверстников Вы считаете типичными?
• Что мне хотелось бы изменить в жизни современного поколения?

Рекомендованная литература

Кому на Руси жить хорошо? — вопрос гражданина

Тематическое направление сформулировано с отсылкой к известной поэме Н. А. Некрасова, 200-летие со дня рождения которого отмечается в конце 2021 г. Поставленный вопрос дает возможность рассуждать о самом понятии «гражданин», об общественной справедливости и личной ответственности гражданина, о счастье и долге, о причинах социальных пороков и способах их устранения, о необходимости помогать тем, у кого возникли жизненные проблемы, о путях совершенствования общественного и государственного устройства.

Темы сочинений, ориентированные на широкий круг социально-философских вопросов, позволят соотнести историю и современность, опереться на читательский кругозор и опыт социально-значимой деятельности выпускника.

При раскрытии тем этого направления можно привлечь для аргументации примеры из художественной, исторической, психологической, философской литературы и публицистики, обозначая при их интерпретации свою гражданскую и нравственную позицию.

В данном направлении возможны такие темы:

• Всегда ли общество ценит достойных людей?
• Нужны ли перемены современному обществу?
• Что такое общественная справедливость?
• Бывает ли общественное мнение ошибочным?
• Какие проблемы мешают людям найти счастье на Руси?
• Кто счастлив на Руси?
• Что важнее: личное счастье или благополучие Родины?
• Что мешает людям «жить хорошо» на Руси?
• Что нужно сделать, чтобы на Руси всем жилось хорошо?
• Какие обязанности налагает на человека статус гражданина страны?
• Как Вы понимаете фразу Тютчева: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить»?
• Что значит «любить Родину»?
• В чем польза и опасность патриотизма?
• Как нужно относиться к своей Родине?
• Как сделать Россию лучше?
• Возможно ли решить проблему социального неравенства в России?
• Как связаны человек и государство?
• Как связаны общество и государство?
• Какие перемены опасны в обществе и государстве?
• Каким образом можно улучшить общество?
• Как можно улучшить государство?
• Как помогать тем, кто оказался в трудной ситуации?
• Нужно ли помогать тем, кто оказался в трудной ситуации?
• Что значит быть авторитетным человеком в обществе?
• Когда человек может чувствовать себя хорошо в обществе?
• Может ли государство быть справедливым ко всем?
• Как Вы понимаете мысль одного из героев романа «Война и мир»: «Источник блаженства не вне, а внутри нас…»?
• Какими качествами должен обладать счастливый человек?
• Что такое репутация человека в обществе?
• Что значит «быть в ладу с самим собой»?
• Стоит ли помогать тем, кто оказался в трудной ситуации?
• Почему человек, живущий в обществе, не может быть свободным от него?
• Может ли один человек изменить общество?
• Как не потерять себя, добиваясь успеха в обществе?
• Всегда ли нужно прислушиваться к общественному мнению?
• Что делает человека подлинно счастливым?
• Всегда ли общество ценит достойных людей?
• Что лучше: быть как все или выделяться из толпы?
• Как человек может сделать мир вокруг себя лучше?

Список литературы для данного направления итогового сочинения 2021-2022 года будет включать такие произведения:

Критерии оценивания

Для качественного написания работы мало знать направления, по которым будет предложено итоговое сочинение 2021-2022 учебного года. При оценивании эксперты будут использовать вполне конкретные критерии, ориентируясь на которые можно максимально хорошо подготовится к первому испытанию (что будет особенно актуально для тех 11-классников, которые планируют получить за сочинение по литературе дополнительные баллы при поступлении в ВУЗ).

К работе предъявляются два основных требования:

• Требование №1. «Объём итогового сочинения»
• Требование №2. «Самостоятельность написания итогового сочинения»

Рекомендуемое количество слов – от 350. Максимальное количество слов в сочинении не устанавливается. Если в сочинении менее 250 слов (в подсчет включаются все слова, в том числе и служебные), то выставляется «незачет» за невыполнение требования № 1 и «незачет» за работу в целом (такое итоговое сочинение не проверяется по требованию № 2 «Самостоятельность написания итогового сочинения (изложения)» и критериям оценивания).

Итоговое сочинение, соответствующее установленным требованиям, оценивается по критериям:

1. «Соответствие теме»;
2. «Аргументация. Привлечение литературного материала»;
3. «Композиция и логика рассуждения»;
4. «Качество письменной речи»;
5. «Грамотность».

Важно! Для получения «зачёта» за итоговое сочинение необходимо получить «зачёт» по критериям № 1 и № 2 (выставление «незачёта» по одному из этих критериев автоматически ведет к «незачёту» за работу в целом), а также дополнительно «зачёт» по одному из других критериев.

Больше советов от педагогов смотрите в видео уроке:

Читайте также:

• Паронимы ЕГЭ 2022 года: список и значение
• Критерии сочинения ЕГЭ по русскому языку в 2022 году
• ЕГЭ по литературе в 2022 году

Протопресвитер Александр Шмеман (1921-1983) — выдающийся пастырь, мыслитель, педагог и проповедник, ­автор научно-богословских сочинений и эссеистской прозы, много сделавший для Православной Церкви в Америке. Осмысление его богословского и литургического наследия, ставшего важной частью церковной науки XX века, особенно актуально в связи со столетием со дня рождения пастыря, которое приходится на этот год.

Фундаментальные богословские труды протопресвитера Александра были посвящены главным образом вопросам церковной истории, постижению истоков и сокровенного смысла православного богослужения и церковных таинств. О том, что сам профессор считал главным в своем богословии, о значении его идей для современной богословской науки рассуждает кандидат богословия, доцент кафедры богословия Московской духовной академии священник Антоний Борисов (№ 12, 2021, PDF-версия).

Различать Божественное и человеческое

Протопресвитер Александр Шмеман для многих представителей православного духовенства и мирян является примером священнослужителя, открытого для всего нового, жертвенно служащего Богу и людям, ищущего действенные способы достучаться до умов и сердец современников.

Подобное мнение о нем сложилось не только благодаря многочисленным печатным трудам покойного пастыря. Воспоминания людей, знавших богослова лично, прямо указывают на его подлинно христианское отношение к жизни и своему служению. По словам его близкого друга, тоже уже покойного, Н.А. Струве, последние дни земной жизни отца Александра были наполнены покаянием с готовностью полностью принять волю Божию: «Полтора года назад Господь посетил Своего верного слугу тяжелым испытанием: болезнью, оставляющей мало надежды на выздоровление. О. Александр не только переносил ее с полным терпением и смирением, но до самых последних дней не переставал ощущать радость и благодарить Бога за все. Роковая болезнь дала о. Александру положить печать подлинности тому, что было сердцевиной его проповеди и священства за целую жизнь: Всегда радуйтесь. За все благодарите (1 Фес. 5:16, 18)»¹.

Вклад отца Александра Шмемана в развитие богословской науки является огромным. Именно благодаря ему в нашей Церкви сегодня обсуждаются многие действительно актуальные вопросы. Любые же обвинения в обновленчестве и модернизме, звучащие в адрес покойного, по словам священника Владимира Вукашиновича, «поверхностны и неточны»: «Шмеман стоит не только на позициях, крайне далеких от всякого либерального модернизма, но даже в отдельных случаях крайне умеренных и консервативных»².

На чем же тогда зиждется убежденность некоторых людей в наличии у протопресвитера чуть ли не протестантских симпатий? Как кажется, на факте проявленного им однажды дерзновения. В предисловии к своему самому, как принято подчеркивать, «научному» труду — «Введению в литургическое богословие» он вспоминает, как отважился снять определенного рода табу: запрет, который касался использования историко-критического подхода к изучению «сферы богослужения, литургической жизни, литургического опыта»³.

Во многом благодаря отцу Александру православный исследователь получил определенного рода свободу в рассуждении над тем, что в нашем богослужении является проявлением богооткровения, а что — исключительно человеческим вкладом. Избавление от табу, снятого литургистом, позволило существенно расширить границы деятельности богослова-исследователя, который теперь оказался способен изучать иные области церковной науки с позиции того, с чем он в данный момент имеет дело, — с Преданием (формой богооткровения) или с преданиями (человеческими обычаями той или иной степени древности)⁴.

Почему это важно и необходимо? По одной простой причине. Здравое различение Предания и преданий позволяет православному христианину избежать перекоса в одну из сторон, отклонения от святоотеческого «царского» пути. Низведение Предания до уровня преданий неминуемо превращает духовную жизнь в квазирелигиозность постмодерна, презрительно относящуюся к традициям и обрядам, — отсутствие живого чувства Откровения делает ­самого человека мерилом духовности и тем самым лишает эту духовность Божественного содержания. В том случае, если предания возводятся на уровень Предания, мы получаем иной, но не менее печальный результат. Подобное отношение превращает церковное сообщество в клуб с особенными правилами поведения, гардеробом, питанием и др. Причем каждый из перечисленных элементов возводится в статус чуть ли не догмата.

Главный ориентир

В каждом отдельном случае и вне зависимости от избранной области (догматика, библеистика, каноника, но прежде всего в области литургической) при стремлении определить, что же перед нами — Божественное или человеческое, мы оказываемся перед непростой задачей. Как отделить вечное от временного? Как актуализировать внешнюю оболочку традиции, не нанеся ущерб ее духовной сердцевине? Как кажется, и в данном случае помочь может отец Александр, не только обозначивший указанную проблему, но и давший инструментарий для ее преодоления.

Автор в своих произведениях неоднократно упоминает идею «отнесенности к главному», которой пронизано его богословское и проповедническое наследие. «Отнесенность» — основное ощущение автора, с детства определившее его религиозный опыт, «интуиция о присутствии в этом мире чего-то совершенно, абсолютно иного, но чем потом все так или иначе светится, к чему все так или иначе относится»⁵. Сам профессор не смог дать понятию «отнесенности» какого-то строгого фиксированного определения⁶. Хотя явным образом суть этого явления ощущается при чтении строк, посвященных А.И. Солженицыну: «Символом этой отнесенности в романе «В круге первом», например, является Рождество. <…> Зачем понадобилось Солженицыну это Рождество? <…> Но вот, оно есть, оно вспыхнуло своим светом вначале, и его свет незримо озаряет всю эту, казалось бы, мучительную безнадежную повесть. И оно есть в повести потому, что для Солженицына оно есть в мире. <…> …Чтобы отнести всех этих страдающих и умирающих людей к главному — чтобы ясным стало изображение вечности, зароненное каждому»⁷.

Отсутствие четкого определения «отнесенности» не мешает указать на одно из главных и определяющих его свойств, а именно христологичность. Иными словами, установление и поддержание в лице Господа Иисуса связи между Божественным и человеческим; присутствие благодаря пришествию Спасителя в материальном мире жизни Духа, Который не растворяется в тварной реальности, не бежит от нее, но оживотворяет изнутри того, кто в Боге нуждается и к Нему стремится. «Отнесенность» есть еще и та таинственная, но ощутимая связь, которая присутствует в Православии между Преданием и преданиями. В пастырском аспекте она («отнесенность») должна поддерживаться Церковью в «рабочем» состоянии прежде всего в формате богослужения для сохранения (наряду с упомянутыми в Символе веры) главного для отца Александра свойства Церкви — «литургичности», которая во Христе зиждется и только в Нем и благодаря Ему существует.

Именно «литургичность» в понимании автора превращает Церковь из «экклесии» (человеческого собрания) в Тело Христово (1 Кор. 12:27) — ту Богочеловеческую структуру, которую, по замечанию протопресвитера Николая Афанасьева, характеризует таинственное выражение «эпи то авто» (ἐπὶ τὸ αὐτό) (Деян. 2:1, 44, 47 и др.), означающее «на то же самое» и чаще всего переводимое на русский язык как «в одно место». «Эпи то авто», в разъяснении протопресвитера Иоанна Мейендорфа, «было техническим термином для обозначения евхаристического собрания. Специального слова в те времена не существовало, возможно, и потому, что первохристиане избегали прямо говорить о таинствах в смысле «обрядов», а понимали саму Церковь прежде всего в сакраментальном смысле. Церковь осуществляет себя, становится сама собою, когда ее члены сходятся вместе для свершения общего действа»⁸.

Это общее действо — Литургия — в основании своем и имеет для ученого идею «отнесенности» как опыта встречи с Тайной и выражение данного опыта при помощи верных символических средств. Символических в смысле античного σύμβολον — разломанной монеты или статуэтки, знака, позволяющего двум незнакомым до того лицам опознать друг друга⁹. Верное соотношение закона веры и закона молитвы (lex orandi lex est credendi) достигается только в том случае, если культурные коды нашего богослужения работают в соответствии с идеей «отнесенности» и становятся «мостиками» для верующего, позволяющими достичь главной цели — совершения литургического акта через личное словесное приношение в пространстве общей молитвы церковного собрания.

Тайна Божества, находящаяся в самой сердцевине жизни Церкви, принципиально отличает христианство от прочих религиозных течений, прежде всего гностицизма. Если гностики кичились обладанием некоей тайны, ограничивая доступ к ней всех прочих, то в лице Православия мы видим иное. «В контексте христианства под понятием «тайна» не подразумевается обозначение только того, что является непостижимым и таинственным, загадкой или неразрешимой проблемой. Напротив, тайна есть то, что открывает себя нашему пониманию, но что мы никогда не поймем до конца»¹⁰. Эти слова митрополита Каллиста (Уэра) указывают на еще одно свойство «отнесенности», имеющее не только возвышенное богословское, но и вполне практическое значение — когда тайна Божия в лице Церкви присутствует в мире, освящает его, но миру не подчиняется и в нем не растворяется.

Об этом отец протопресвитер, в частности, говорил во время беседы в г. Гринвилл (штат Делавэр, США) 22 мая 1981 года. Выступление это впоследствии переведено в текстовый формат и озаглавлено «Между утопией и эскапизмом». Здесь американский протопресвитер указывает на две серьезные опасности, возникающие перед Церковью, если она по какой-то причине утрачивает стремление к «отнесенности» или отказывается от нее. Исходом подобного выбора становится либо бездумное стремление к несуществующему «завтра» (утопии), либо бегство от мира, замыкание в пространстве самоценных представлений и субкультурных установок. И то и другое, по его мнению, противоречит евангельскому учению о Церкви как о Царстве ­Божием, которое Спасителем сравнивается или с дрожжами (Мф. 13:33), или с семенем (Мф. 13:31-32). И то и другое, чтобы принести плоды, должно быть помещено в мертвую до времени среду и преобразить ее изнутри¹¹.

Утопия и эскапизм на подобное просто не способны. Первая, представляющая собой «максимальную проекцию в будущее»¹², готова пожертвовать «сегодня» ради «поющего завтра». Но никто не ответит вам на вопрос — «С какой стати завтра должно петь? Ведь люди будут умирать, кладбища расширяться и т.д.»¹³. Никто и ничто по-настоящему не волнуют утописта здесь и сейчас. Он всем готов пожертвовать, все разрушить ради выдуманного им завтра. Странным дополнением к подобной установке отцу Александру видится не менее опасное ­явление — эскапизм, или бегство от действительности. Его он описывал следующим образом: «Уход от действительности начинается с некоего умственного расположения и продолжается как поиск разного рода духовного опыта. Всем известно, что Бога не найдешь на Бродвее в Нью-Йорке, Бога нужно искать на синих горах в Индии, в ашрамах, в методах созерцания»¹⁴.

Эскапист подобно утописту бежит от сегодня, но не ради достижения мифического завтра, а ради замыкания в пространстве выдуманной им действительности, никак не соотносящейся с реальной историей. Насколько подобное опасно, свидетельствует, например, опыт старообрядческого раскола XVI века: «Флоровский считал, что для старообрядцев вместе с реформами Никона кончилась священная история, и потому они уходили «из истории в пустыню». Но на самом деле не столько уход из истории, «внеисторичность», был следствием раскола, сколько, наоборот, раскол — следствием вне­­историчности русской жизни»¹⁵.

Указанное обстоятельство вновь демонстрирует огромную опасность утраты обозначенной доктором богословия «отнесенности», которая (утрата) неминуемо заводит Церковь в ловушку, способную изъять человека или целую общность людей из живой истории, превратив их либо в гоголевского Манилова, равнодушного к настоящему, либо в носителей специфического субкультурья, напрочь оторванного от страданий дня сегодняшнего.

Сохранить верность Откровению

Шмемановская «отнесенность» призывает заботливо относиться к вопрошаниям истории, настаивает на освящении времени. Сын Божий однажды стал участником истории, но при этом не оказался ее пленником. В Спасителе миру была явлена освящающая и исцеляющая сила Божия, переданная Им Церкви и через нее указующая миру, что однажды для него наступит конец и одновременно полное изменение: «Вне эсхатологии невозможна христианская доктрина зла. Либо сам мир становится злом, либо же оно отождествляется с чем-то одним в мире (социальными структурами и т.д.). И то, и другое — ересь. Христа не нужно ни для ухода в мироотрицающий буддизм личного «спасения», ни для «социальной революции»»¹⁶.

Идея «отнесенности» не была выведена протопресвитером на основании каких-то сугубо теоретических изысканий, а имела вполне ощутимую опытную духовную основу. В «Дневниках» отец Александр Шмеман упоминает, что его память сохранила и разделила пройденную жизнь на четыре этапа: тридцатые годы — юность в Париже и причастность к лучшему периоду русской эмиграции; сороковые — война и закат прежнего мира, обретение семьи и рукоположение; пятидесятые — творчество и служение; шестидесятые — жертвенная вовлеченность в жизнь Православной Церкви в Америке и смерть друзей, единомышленников.

Наступившие семидесятые, а затем и восьмидесятые привели отца Александра к мысли: «И вдруг: такое сильное ощущение, что прошлого-то гораздо больше, чем будущего, что все отныне будет итогами, раскрытием того, что уже было, уже дано» (курсив из оригинала. — А.Б.)¹⁷. Уверенность в правильности выведенной им идеи «отнесенности» приходит к отцу Александру ровно в тот момент, когда внутри него возникает ощущение бренности жизни перед лицом Божественной вечности. С высоты прожитых лет он явственно понимал, насколько важно не поддаваться очарованию временного, человеческого и не пытаться заместить им Богооткровенное: «…изучение истории Церкви, конечно, должно освобождать человека от порабощения прошлому, типичного для православного сознания. Но это так в идеале, увы. Помню, как медленно я сам освобождался от идолопоклонства Византии, Древней Руси и т.д., от увлечения, от «игры»»¹⁸.

«Исторический путь Православия» — еще один монументальный труд автора — почти каждой своей страницей показывает и доказывает, насколько опасной является догматизация второстепенного, обусловленная все той же утратой чувства «отнесенности». Вместо того чтобы придать статус неизменной богооткровенной истины смысловому ядру учения, вновь и вновь осуществляется попытка догматизации культурной оболочки, временного контекста керигмы. Это прекрасно видно на примере всех наиболее известных ересей и расколов. Все они в той или иной степени становились следствием неспособности ряда мыслителей пожертвовать собственными культурными предпочтениями ради сохранения верности Откровению.

Арианство, несторианство, монофизитство в различных своих более «легких» проявлениях (например, монофелитства и иконоборчества) строятся на концептах, заимствованных из тех или иных философских систем и возведенных в статус догмата. Римский католицизм, безусловно, является результатом поместного представления о роли апостола Петра и природе церковного первенства¹⁹. Имеющийся исторический опыт позволяет согласиться с выводом, который делает внимательный читатель «Дневников» покойный профессор МДА Н.К. Гаврюшин: «Множество верующих, не исключая и представителей духовенства, часто понимают христианство как некую совокупность правил, норм, ритуалов… которую охотно отождествляют с церковным Преданием. При таком номистическом, или законническом, разумении веры внешнее оказывается неизбежно важнее внутреннего. То, что в конкретный исторический момент времени было свидетельством живого творчества духа, воспринимается благочестивыми, но не вошедшими в разум Истины верующими как закон, обязательные вериги, ибо подлинно духовного мерила у них нет, а передать оное из рук в руки невозможно: его необходимо стяжать»²⁰.

Указанное, впрочем, не означает, что богослов имел к временному выражению тайны Божественной вечности какое-либо презрение. Наоборот, идея «отнесения» помогала отца Александру видеть в литургическом наследии Церкви настоящую сокровищницу средств выражения богатства христианской веры. Но ему было важно, чтобы все это богатство не лежало мертвым грузом, а работало. Чтобы между человеческими преданиями и Божественным Преданием имелось напряжение «отнесенности», не позволяющее Церкви говорить с людьми на исключительно «своем» языке, сосредотачиваться на «своих» проблемах. Православие, по мнению протопресвитера, призвано прислушиваться к вопросам каждого нового поколения и уметь в том числе говорить на языке секулярной культуры. Богословие Церкви должно быть отвечающим, а не нападающим или защищающимся. В наше время недостаточно также лишь в одностороннем порядке возвещать людям некие истины. Надо отвечать на их вопросы. И ответы на эти вопросы должны быть выражены в таких культурных кодах, которые близки и понятны современным слушателям.

Именно в этом смысловом поле следует понимать неприятные на первый взгляд слова профессора: «Только в Церкви можно найти полный образ Христа. Это и есть дело богословия — и больше ничего. Но его одинаково заслоняют и «поп», и «богослов». Один поставил ставку (беспроигрышную) на вечную нужду человека в «священности», другой Самого Христа превратил в «проблему»»²¹. Здесь церковный историк пусть и резко, но в точности повторяет суть апостольской мысли, что никакой человек не имеет права занимать собой место Христа Спасителя или препятствовать общению с Ним, Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус (1 Тим. 2:5).

Практические предложения по реализации идеи «отнесенности» обнаруживаются в наследии публициста применительно к двум литургическим реформам: произошедшему глобальному изменению богослужебного уклада в Римско-Католической Церкви и, наоборот, несостоявшейся фиксации литургической традиции Православной Церкви в Америке по образцу дореволюционного лекала. В отношении первого отец Александр пишет неутешительные вещи. Модернистский кризис, развернувшийся у католиков на рубеже XIX-ХХ веков, не только, по мнению автора, не понудил Рим внутренне измениться, но, наоборот, усугубил имеющееся положение дел, когда вместо здоровых преобразований в лице II Ватикана произошла уступка сиюминутной выгоде запросов мира сего: «И за это Церковь (Католическая) расплачивается теперешней катастрофой. <…> Церковь ответила утверждением себя как голого авторитета (reductio ad absurdum) и как абсолютизма формул, то есть того же авторитета. И через несколько десятилетий лопнула — Ватикан II и вакханалия: разложение «авторитета»»²².

Искать в богослужении Христа

Католические реформы середины ХХ века стали для Шмемана не реализаций «отнесенности», не попыткой явить миру истинное эсхатологическое лицо христианства, присутствующего здесь, но говорящего о несводимом к земной реальности Царстве Божием, а еще одним не­удачным опытом «очищения»: «Не случайно «постватиканская» Церковь протестантизируется (отказ от авторитета, от понятия “ереси”, от тональности «объективности»). <…> Протестантизм был попыткой спасти веру, очистить ее от ее религиозной редукции и метаморфозы. Но он это сделал ценой отказа от эсхатологии, замены ее «спасением» предельно личным, индивидуальным. И потому — в сущности — отказом от Церкви…»²³

Легко указывать соседу на его неправоту. Значительно сложнее разбираться с собственными проблемами. Тут богослов, надо сказать, реалии нашей церковной жизни критикует нещадно: «На глубине Православие, мне кажется, давно уже «протестантизируется»: «верит» в нем каждый по-своему, но соединены все «религией», то есть храмом и обрядом. Отсюда двойное движение: если от религии к «вере», то к расцерковлению, к уходу в личную религию; если от «веры» к религии — то к Православию, Типикону, кадилу и иконам. Оба движения «неполноценны»: в одном торжествует индивидуализм (отрицание Церкви), в другом — «религия» (редукция Церкви) и, в сущности, тоже индивидуализм»²⁴.

На практике (если говорить прежде всего о богослужении) подобное положение дел проявляет себя в одновременно существующем сохранении Типикона и неследовании ему, в переносе суточных форм богослужения на не предназначенное им время (служение утрени вечером, а вечерни утром), в сокращении служб на основании мнения настоятеля, служащего в данный день рядового священника, регента или даже чтеца. Перечислять эти проявления литургического кризиса можно и дальше, но все они приводят, по мнению отца Александра, к последствиям двух типов: 1) сведению богослужения до уровня службы-схемы (поскольку требования «догматизированного» Типикона в полной мере исполнить невозможно) или 2) игнорированию устава как такового, превращению его в «фон» для выделения отдельных ярких песнопений или иных богослужебных элементов («концертов»).

И здесь вновь выходит на передний план идея «отнесенности»: насколько сложившееся в литургической области положение дел позволяет человеку по-настоящему соприкоснуться с эсхатологической природой Церкви как зачатка грядущего Царства Божия? Если и позволяет, то с большими затруднениями. Отец Александр признает, что Православной Церкви необходима литургическая реформа, но не в духе той, что прошла сначала в протестантизме, а затем в католицизме. В данном случае его мнение в общем и целом совпадает с позицией его современника протоиерея Георгия Флоровского, одного из выразителей принципов «неопатристического синтеза», сводимого к вдохновляющему девизу «вперед — к отцам».

Церкви, по мнению богослова, необходимо вернуться к «православному пониманию Божественной литургии как общего моления, общего приношения, общего благодарения и общего причащения»²⁵. Что на практике означает следующее: «…когда мы вернемся от наших новых и сомнительных обычаев к подлинной православной традиции, открывающейся нам в наших литургических текстах и комментариях отцов, будет исправлено прискорбное положение дел, преобладающее сегодня, при котором верующие более посетители, чем участники богослужения»²⁶.

Литургическая реформа, таким образом, для автора не сводится к каким-то внешним действиям («Существуют проблемы, которые нельзя решить с помощью указов или инструкций. Они никогда не разрешали никаких реальных проб­лем и не похоже, что разрешат их когда-либо в будущем»²⁷). Невозможно преодолеть кризис в области богослужения, редуцировав его до чего-то одного — подвергнув, например, изменению язык службы²⁸ или ее структуру. Речь идет о более глубокой вещи — «богослужение по самой своей природе должно быть понятно и осмысленно и в каждой своей части, в каждом слове, и в целом. Спешим оговорить со всей силой: речь идет совсем не о приспособлении его ко вкусам верующих или «к духу нашего времени», еще менее — о его «упрощении». На наших глазах совершалось достаточно много попыток такого рода «модернизации» службы, и известно, к чему они приводят»²⁹.

Проблема заключается в утрате частью духовенства и мирян понимания христоцентричности богослужения. Иными словами, утраты той самой «»отнесенности» всего к «другому», эсхатологизма самой жизни и всего в ней, который антиномически делает все в ней ценным и значительным. Источником же этого эсхатологизма, тем, что делает это «просвечивание», эту «отнесенность» возможными, является таинство Евхаристии, которым поэтому изнутри и определяется Церковь и по отношению к самой себе, и по отношению к миру, и по отношению к каждому отдельному человеку и его жизни. <…> …Для того чтобы этот опыт («проходит образ мира сего») стал возможным и реальным, нужно, чтобы в этом мире был дан также и опыт того самого, к чему все «отнесено» и относится, что через все «просвечивает» и всему дает смысл, красоту, глубину и ценность: опыт Царства Божия, таинством которого является Евхаристия»³⁰.

Что же делать и как же быть? Проанализировать имеющееся положение дел с точки зрения идеи «отнесенности». Помогает ли нынешний уклад церковных традиций (в том числе богослужебных) совершить богослужебному собранию то, к чему призывают его слова анафоры: «Еще приносим Ти словесную сию и безкровную Службу, и просим, и молим, и мили ся деем: низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащыя Дары сия»? И если находится то, что оказывается пусть древним и привычным, но в конечном счете «средостением», мешающим «отнесенности к главному», Церковь призвана пастырски задуматься над тем, что для нее важнее — человек или суббота?

Православное христианство ставит перед всеми нами нетривиальную задачу: вместо овна или голубицы мы должны предложить Богу «словесное приношение», осуществить в пространстве соборной молитвы Евхаристии свой собственный литургический акт, который абсолютно ничем не похож на языческо-магическое действо. Не о семейном счастье или успехе в карьере призваны мы молиться на Евхаристическом богослужении, но искать и находить в нем Самого Христа, ибо сказано: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и все это приложится вам (Мф. 6:33). Иначе опыт Церкви будет «заменен опытом храма плюс индивидуальной религии, изнутри лишенной всякой веры в смысле «осуществления ожидаемого и уверенности в невидимом»»³¹

Наше словесное приношение Богу, с одной стороны, должно опираться на многовековую литургическую традицию Церкви, а с другой — призвано стать выражением всецелого стремления к Отцу Небесному: духом, умом, чувствами, всей душой и всем телом. Эта полная посвященность, осознанность и устремленность основываются на все той же «отнесенности» — стремлении стать частью церковной реальности соединения вечного и временного, явленного миру во Христе Спасителе Царства будущего века. «Спасение только в углубленном, церковном, соборном и пастырском продумывании и медленном пояснении самой сущности православного богослужения»³², пастырскому разъяснению духовного феномена которого, той самой «отнесенности к главному», посвятил многие годы своего служения приснопамятный протопресвитер Александр Шмеман.

Священник Антоний Борисов

¹ Струве Н. Православие и культура. 2-е изд. М.: Русский путь, 2000. С. 204.

² Вукашинович В., свящ. Литургическое возрождение в ХХ в. История и богословские идеи литургического движения в Католической Церкви и их взаимоотношение с литургической жизнью Православной Церкви. М.: Христианская Россия, 2000. С. 157-158.

³ Шмеман А., протопр. Введение в литургическое богословие. М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 1996. С. 9.

⁴ «Если мы обратимся к апостольским посланиям, то увидим как бы два понимания церковного Предания: Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы на­учены или словом или посланием нашим (2 Фес. 2:15); Завещаем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас… (2 Фес. 3:6). В этих двух отрывках апостол Павел немного по-разному использует этот термин. В первом отрывке он говорит о преданиях во множественном числе, во втором он говорит о единственном Предании. Это выражение позволило православным богословам развить следующую идею: в Церкви есть Предание и предания. Что же такое предания? Это древние обычаи, которые получены со времен апостольских от Христа через апостолов и сохраняются до нашего времени» (Малков П. Введение в литургическое предание: Таинства Православной Церкви. 4-е изд. М.: Изд-во ПСТГУ, 2016. С. 11).

⁵ Шмеман Александр, протопр. Дневники. 1973-1983.  М.: Русский путь, 2005. С. 51.

⁶ «Что такое, в чем эта «отнесенность»? Мне кажется, что именно этого я никак не могу объяснить и определить, хотя, в сущности, только об этом всю жизнь говорю и пишу (литургическое богословие). Это никак не «идея»: отталкивание от «идей», все растущее убеждение, что ими христианства не выразишь. Не идея «христианского мира», «христианского общества», «христианского брака» и т.д. «Отнесенность» — это связь, но не «идейная», а опытная. Это опыт мира и жизни буквально в свете Царствия Божия, являемого, однако, при посредстве всего того, что составляет мир: красок, звуков, движения, времени, пространства, то есть именно конкретности, а не отвлеченности. И когда этот свет, который только в душе, только внутри нас, падает на мир и на жизнь, то им уже все озарено, и сам мир для души становится радостным знаком, символом, ожиданием» (Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 52).

⁷ Шмеман А., протопр. Беседы на радио «Свобода». Т. 2. М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. С. 429.

⁸ Мейендорф И., протопр. Введение в святоотеческое богословие. Минск: Лучи Софии, 2007. С. 17.

⁹ «Греческие святые отцы называли Тело Христа, хлеб, на Евхаристии символом. Но они ни в коем случае не имели в виду, что это означает (как понимают это на Западе) чисто символическое присутствие Христа в Евхаристии. Они использовали слово «символ» для обозначения того, что западные теологи имеют в виду под понятием «реальное присутствие». Символ указывает на то, что одна реальность может не только означать другую реальность, но и являть и передавать ее нам, и поэтому символ — больше, чем знак. Я знаю, что химическая формула Н2О означает воду, хотя никакой воды в самой формуле нет. У символа нет подобных ограничений, он участвует в той реальности, на которую указывает. Символ не просто умозрителен и воображаем, он — онтологичен и экзистенциален. Это — реальность, которая во всей полноте выражается, является и сообщается через другую реальность» (Шмеман А., протопр. Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 242-243).

¹⁰ Каллист (Уэр), епископ Диоклийский. Православный путь. СПб.: Алетейя, 2005. С. 21.

¹¹ «Как закваска тогда только заквашивает тесто, когда бывает в соприкосновении с мукою, и не только прикасается, но даже смешивается с нею (потому и не сказано — «положи», но — «скры»), так и вы, когда вступите в неразрывную связь и единение со врагами своими, тогда их и преодолеете. И как закваска, будучи засыпана мукою, в ней не теряется, но в скором времени всему смешению сообщает собственное свойство, так точно произойдет и с проповедью. Итак, не страшитесь, что Я сказал о многих напастях: и при них вы просияете и всех преодолеете» (Иоанн Златоуст, свт. Толкование на Евангелие от Матфея: В 2-х кн.  Книга вторая. М.: Cибирская Благозвонница, 2010. С. 11).

¹² Шмеман А., протопр. Вера и Церковь: Сборник.  М.: Книжный клуб Книговек, 2021. С. 437.

¹³ Там же. С. 438.

¹⁴ Там же. С. 441.

¹⁵ Хондзинский П., прот. «Ныне все мы болеем теологией»: Из истории русского богословия предсинодальной эпохи. М.: Изд-во ПСТГУ, 2013. С. 27.

¹⁶ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 159.

¹⁷ Там же. С. 126.

¹⁸ Там же. С. 124.

¹⁹ Выступая в качестве наблюдателя перед участниками II Ватиканского собора, отец Александр констатировал следующее: «В структуре Церкви, безусловно, существует некоторый плюрализм, однако здесь о нем ничего не сказано. Здесь другие приоритеты… и что касается ex sese. В документе (догматической конституции Lumen gentium. — А.Б.) полномочия епископата постоянно рассматриваются как уступка, тогда как папе принадлежит безоговорочная власть. Каждое положение, касающееся епископата, имеет обязательную ссылку на папу и его полномочия» (История II Ватиканского собора. Т. III: Сформировавшийся собор / общ. ред. Дж. Альбериго, А. Бодрова, А. Зубова. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. (История Церкви). С. 85).

²⁰ Гаврюшин Н.К. Русское богословие. Очерки и портреты. Н. Новгород: Изд-во Нижегородской духовной семинарии, 2011. С. 638-639.

²¹ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 72.

²² Там же. С. 157.

²³ Там же. С. 348.

²⁴ Там же.

²⁵ Шмеман А., протопр. К вопросу о литургической практике (письмо моему епископу) / Текст: электронный // URL: http://pravoslavie.by/page_book/bogosluzhenie-i-tainstva.

²⁶ Там же.

²⁷ Там же.

²⁸ «Переводчиками движет наивное убеждение, что если «знать» греческий, церковнославянский и английский, то даже с такими шедеврами православной гимнографии, как Великий канон святого Андрея Критского или Акафист Пресвятой Богородице, «не будет проблем». Но, сказать по правде, результаты выходят порой самые плачевные. В лучшем случае мы получаем вялые, невнятные и «сомнительные» (с точки зрения английского языка) тексты вроде следующих: «Не хвались, ибо ты есть плоть, и троекратно ты отречешься от Меня, — от Меня, Кого все создание благословляет и прославляет во все времена»; «Ты подведешь Меня, Симон Петр, — говорит Господь, — едва лишь произнесется это слово о тебе, хоть ты в себе и уверен, и служанка, приблизившись весьма скоро, поверг­нет тебя в смятение». В худшем же случае появляются примерно такие строки: «Телица рыдала, созерцая Тельца, повешенного на древе»» (Шмеман А., протопр. Проблемы Православия в Америке: Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 488-489).

²⁹ Шмеман А., протопр. Богослужение и богослужебная практика: Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 175.

³⁰ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 58.

³¹ Там же. С. 348.

³² Шмеман А., протопр. Богослужение и богослужебная практика. С. 176.

«Церковный вестник»/Патриархия.ru