Жила-была женщина; очень ей хотелось иметь ребенка, да где его взять? И вот она отправилась к одной старой колдунье и сказала ей:
— Мне так хочется иметь ребеночка; не скажешь ли ты, где мне его достать?
— Отчего же! — сказала колдунья. — Вот тебе ячменное зерно; это не простое зерно, не из тех, что крестьяне сеют в поле или бросают курам; посади-ка его в цветочный горшок — увидишь, что будет!
— Спасибо! — сказала женщина и дала колдунье двенадцать скиллингов; потом пошла домой, посадила ячменное зерно в цветочный горшок, и вдруг из него вырос большой чудесный цветок вроде тюльпана, но лепестки его были еще плотно сжаты, точно у нераспустившегося бутона.
— Какой славный цветок! — сказала женщина и поцеловала красивые пестрые лепестки.
Что-то щелкнуло, и цветок распустился. Это был точь-вточь тюльпан, но в самой чашечке на зеленом стульчике сидела крошечная девочка. Она была такая нежная, маленькая всего с дюйм ростом, ее и прозвали Дюймовочкой.
Блестящая лакированная скорлупка грецкого ореха была ее колыбелькою, голубые фиалки — матрацем, а лепесток розы — одеяльцем; в эту колыбельку ее укладывали на ночь, а днем она играла на столе. На стол женщина поставила тарелку с водою, а на края тарелки положила венок из цветов; длинные стебли цветов купались в воде, у самого же края плавал большой лепесток тюльпана. На нем Дюймовочка могла переправляться с одной стороны тарелки на другую; вместо весел у нее были два белых конских волоса. Все это было прелесть как мило! Дюймовочка умела и петь, и такого нежного, красивого голоска никто еще не слыхивал!
Раз ночью, когда она лежала в своей колыбельке, через разбитое оконное стекло пролезла большущая жаба, мокрая, безобразная! Она вспрыгнула прямо на стол, где спала под розовым лепестком Дюймовочка.
— Вот и жена моему сынку! — сказала жаба, взяла ореховую скорлупу с девочкой и выпрыгнула через окно в сад.
Там протекала большая, широкая река; у самого берега было топко и вязко; здесь-то, в тине, и жила жаба с сыном. У! Какой он был тоже гадкий, противный! Точь-в-точь мамаша.
— Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! — только и мог он сказать, когда увидал прелестную крошку в ореховой скорлупке.
— Тише ты! Она еще проснется, пожалуй, да убежит от нас, — сказала старуха жаба. — Она ведь легче лебединого пуха! Высадим-ка ее посередине реки на широкий лист кувшинки — это ведь целый остров для такой крошки, оттуда она не сбежит, а мы пока приберем там, внизу, наше гнездышко. Вам ведь в нем жить да поживать.
В реке росло множество кувшинок; их широкие зеленые листья плавали по поверхности воды. Самый большой лист был дальше всего от берега; к этому-то листу подплыла жаба и поставила туда ореховую скорлупу с девочкой.
Бедная крошка проснулась рано утром, увидала, куда она попала, и горько заплакала: со всех сторон была вода, и ей никак нельзя было перебраться на сушу!
А старая жаба сидела внизу, в тине, и убирала свое жилище тростником и желтыми кувшинками — надо же было приукрасить все для молодой невестки! Потом она поплыла со своим безобразным сынком к листу, где сидела Дюймовочка, что бы взять прежде всего ее хорошенькую кроватку и поставит в спальне невесты. Старая жаба очень низко присела в воде перед девочкой и сказала:
— Вот мой сынок, твой будущий муж! Вы славно заживете с ним у нас в тине.
— Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! — только и мог сказать сынок.
Они взяли хорошенькую кроватку и уплыли с ней, а девочка осталась одна-одинешенька на зеленом листе и горькогорько плакала, — ей вовсе не хотелось жить у гадкой жабы и выйти замуж за ее противного сына. Маленькие рыбки, которые плавали под водой, верно, видели жабу с сынком и слышали, что она говорила, потому что все повысунули из воды головки, чтобы поглядеть на крошку невесту. А как они увидели ее, им стало ужасно жалко, что такой миленькой девочке приходится идти жить к старой жабе в тину. Не бывать же этому! Рыбки столпились внизу, у стебля, на котором держался лист, и живо перегрызли его своими зубами; листок с девочкой поплыл по течению, дальше, дальше… Теперь уж жабе ни за что было не догнать крошку!
Дюймовочка плыла мимо разных прелестных местечек, и маленькие птички, которые сидели в кустах, увидав ее, пели:
— Какая хорошенькая девочка!
А листок все плыл да плыл, и вот Дюймовочка попала за границу. Красивый белый мотылек все время порхал вокруг нее и наконец уселся
на листок — уж очень ему понравилась Дюймовочка! А она ужасно радовалась: гадкая жаба не могла теперь догнать ее, а вокруг все было так красиво! Солнце так и горело золотом на воде! Дюймовочка сняла с себя пояс, одним концом обвязала мотылька, а другой привязала к своему листку, и листок поплыл еще быстрее.
Мимо летел майский жук, увидал девочку, обхватил ее за тонкую талию лапкой и унес на дерево, а зеленый листок поплыл дальше, и с ним мотылек
— он ведь был привязан и не мог освободиться.
Ах, как перепугалась бедняжка, когда жук схватил ее и полетел с ней на дерево! Особенно ей жаль было хорошенького мотылечка, которого она привязала к листку: ему придется теперь умереть с голоду, если не удастся освободиться. Но майскому жуку и горя было мало.
Он уселся с крошкой на самый большой зеленый лист, покормил ее сладким цветочным соком и сказал, что она прелесть какая хорошенькая, хоть и совсем непохожа на майского жука.
Потом к ним пришли с визитом другие майские жуки, которые жили на том же дереве. Они оглядывали девочку с головы до ног, и жучки-барышни шевелили усиками и говорили:
— У нее только две ножки! Жалко смотреть!
— У нее нет усиков!
— Какая у нее тонкая талия! Фи! Она совсем как человек! Как некрасиво! — сказали в один голос все жуки женского пола.
Дюймовочка была премиленькая! Майскому жуку, который принес ее, она тоже очень понравилась сначала, а тут вдруг и он нашел, что она безобразна, и не захотел больше держать ее у себя — пусть идет куда хочет. Он слетел с нею с дерева и посадил ее на ромашку. Тут девочка принялась плакать о том, что она такая безобразная: даже майские жуки не захотели держать ее у себя! А на самом-то деле она была прелестнейшим созданием: нежная, ясная, точно лепесток розы.
Целое лето прожила Дюймовочка о дна-одинешенька в лесу. Она сплела себе колыбельку и подвесила ее под большой лопушиный лист — там дождик не мог достать ее. Ела крошка сладкую цветочную пыльцу, а пила росу, которую каждое утро находила на листочках. Так прошли лето и осень; но вот дело пошло к зиме, длинной и холодной. Все певуньи птички разлетелись, кусты и цветы увяли, большой лопушиный лист, под которым жила Дюймовочка, пожелтел, весь засох и свернулся в трубочку. Сама крошка мерзла от холода: платьице ее все разорвалось, а она была такая маленькая, нежная — замерзай, да и все тут! Пошел снег, и каждая снежинка была для нее то же, что для нас целая лопата снега; мы ведь большие, а она была всего-то с дюйм! Она завернулась было в сухой лист, но он совсем не грел, и бедняжка сама дрожала как лист.
Возле леса, куда она попала, лежало большое поле; хлеб давно был убран, одни голые, сухие стебельки торчали из мерзлой земли; для Дюймовочки это был целый лес. Ух! Как она дрожала от холода! И вот пришла бедняжка к дверям полевой мыши; дверью была маленькая дырочка, прикрытая сухими стебельками и былинками. Полевая мышь жила в тепле и довольстве: все амбары были битком набиты хлебными зернами; кухня и кладовая ломились от припасов! Дюймовочка стала у порога, как нищенка, и попросила подать ей кусочек ячменного зерна — она два дня ничего не ела!
— Ах ты бедняжка! — сказала полевая мышь: она была, в сущности, добрая старуха. — Ступай сюда, погрейся да поешь со мною!
Девочка понравилась мыши, и мышь сказала:
— Ты можешь жить у меня всю зиму, только убирай хорошенько мои комнаты да рассказывай мне сказки — я до них большая охотница.
И Дюймовочка стала делать все, что приказывала ей мышь, и зажила отлично.
— Скоро, пожалуй, у нас будут гости, — сказала как-то полевая мышь. — Мой сосед обычно навещает меня раз в неделю. Он живет еще куда лучше меня: у него огромные залы, а ходит он в чудесной бархатной шубке. Вот если бы тебе удалось выйти за него замуж! Ты бы зажила на славу! Беда только, что он слеп и не может видеть тебя; но ты расскажи ему самые лучшие сказки, какие только знаешь.
Но девочке мало было дела до всего этого: ей вовсе не хотелось выйти замуж за соседа — ведь это был крот. Он в самом деле скоро пришел в гости к полевой мыши. Правда, он носил черную бархатную шубку, был очень богат и учен; по словам полевой мыши, помещение у него было раз в двадцать просторнее, чем у нее, но он совсем не любил ни солнца, ни прекрасных цветов и отзывался о них очень дурно — он ведь никогда не видел их. Девочке пришлось петь, и она спела две песенки: «Майский жук, лети, лети» и «Бродит по лугам монах», да так мило, что крот прямо-таки в нее влюбился. Но он не сказал ни слова — он был такой степенный и солидный господин.
Крот недавно прорыл под землей длинную галерею от своего жилья к дверям полевой мыши и позволил мыши и девочке гулять по этой галерее сколько угодно. Крот просил только не пугаться мертвой птицы, которая лежала там. Это была настоящая птица, с перьями, с клювом; она, должно быть, умерла недавно, в начале зимы, и была зарыта в землю как раз там, где крот прорыл свою галерею.
Крот взял в рот гнилушку — в темноте это ведь все равно, что свечка, — и пошел вперед, освещая длинную темную галерею. Когда они дошли до места, где лежала мертвая птица, крот проткнул своим широким носом в земляном потолке дыру, и в галерею пробился дневной свет. В самой середине галереи лежала мертвая ласточка; хорошенькие крылья были крепко прижаты к телу, лапки и головка спрятаны в перышки; бедная птичка, верно, умерла от холода. Девочке стало ужасно жаль ее, она очень любила этих милых птичек, которые целое лето так чудесно пели ей песенки, но крот толкнул птичку своей короткой лапой и сказал:
— Небось не свистит больше! Вот горькая участь родиться пичужкой! Слава Богу, что моим детям нечего бояться этого! Этакая птичка только и умеет чирикать — поневоле замерзнешь зимой!
— Да, да, правда ваша, умные слова приятно слышать, — сказала полевая мышь. — Какой прок от этого чириканья? Что оно приносит птице? Холод и голод зимой? Много, нечего сказать!
Дюймовочка не сказала ничего, но когда крот с мышью повернулись к птице спиной, нагнулась к ней, раздвинула перышки и поцеловала ее прямо в закрытые глазки. «Может быть, эта та самая, которая так чудесно распевала летом! — подумала девочка. — Сколько радости доставила ты мне, милая, хорошая птичка!»
Крот опять заткнул дыру в потолке и проводил дам обратно. Но девочке не спалось ночью. Она встала с постели, сплела из сухих былинок большой славный ковер, снесла его в галерею и завернула в него мертвую птичку; потом отыскала у полевой мыши пуху и обложила им всю ласточку, чтобы ей было потеплее лежать на холодной земле.
— Прощай, миленькая птичка, — сказала Дюймовочка. — Прощай! Спасибо тебе за то, что ты так чудесно пела мне летом, когда все деревья были такие зеленые, а солнышко так славно грело!
И она склонила голову на грудь птички, но вдруг испугалась — внутри что-то застучало. Это забилось сердечко птицы: она не умерла, а только окоченела от холода, теперь же согрелась и ожила.
Осенью ласточки улетают в теплые края, а если которая запоздает, то от холода окоченеет, упадет замертво на землю, и ее засыплет холодным снегом.
Девочка вся задрожала от испуга — птица ведь была в сравнении с крошкой просто великаном, — но все-таки собралась с духом, еще больше закутала ласточку, потом сбегала принесла листок мяты, которым закрывалась вместо одеяла сама, и покрыла им голову птички.
На следующую ночь Дюймовочка опять потихоньку пробралась к ласточке. Птичка совсем уже ожила, только была еще очень слаба и еле-еле открыла глаза, чтобы посмотреть на девочку, которая стояла перед нею с кусочком гнилушки в руках, — другого фонаря у нее не было.
— Благодарю тебя, милая крошка! — сказала больная ласточка. — Я так славно согрелась. Скоро я совсем поправлюсь и опять вылечу на солнышко.
— Ах, — сказала девочка, — теперь так холодно, идет снег! Останься лучше в своей теплой постельке, я буду ухаживать за тобой.
И Дюймовочка принесла птичке воды в цветочном лепестке. Ласточка попила и рассказала девочке, как поранила себе крыло о терновый куст и поэтому не смогла улететь вместе с другими ласточками в теплые края. Как упала на землю и… да больше она уж ничего не помнила и как попала сюда
— не знала.
Всю зиму прожила тут ласточка, и Дюймовочка ухаживала за ней. Ни крот, ни полевая мышь ничего не знали об этом — они ведь совсем не любили птичек.
Когда настала весна и пригрело солнышко, ласточка распрощалась с девочкой, и Дюймовочка ототкнула дыру, которую проделал крот.
Солнце так славно грело, и ласточка спросила, не хочет ли девочка отправиться вместе с ней, — пускай сядет к ней на спину, и они полетят в зеленый лес! Но Дюймовочка не захотела бросить полевую мышь — она ведь знала, что старуха очень огорчится.
— Нет, нельзя! — сказала девочка ласточке.
— Прощай, прощай, милая добрая крошка! — сказала ласточка и вылетела на солнышко.
Дюймовочка посмотрела ей вслед, и у нее даже слезы навернулись на глазах, — уж очень полюбилась ей бедная птичка.
— Кви-вить, кви-вить! — прощебетала птичка и скрылась в зеленом лесу. Девочке было очень грустно. Ей совсем не позволяли выходить на солнышко, а хлебное поле так все заросло высокими толстыми колосьями, что стало для бедной крошки дремучим лесом.
— Летом тебе придется готовить себе приданое! — сказала ей полевая мышь. Оказалось, что скучный сосед в бархатной шубе посватался за девочку.
— Надо, чтобы у тебя всего было вдоволь, а там выйдешь замуж за крота и подавно ни в чем нуждаться не будешь!
И девочке пришлось прясть по целым дням, а старуха мышь наняла четырех пауков для тканья, и они работали день и ночь.
Каждый вечер крот приходил к полевой мыши в гости и все только и болтал о том, что вот скоро лету будет конец, солнце перестанет так палить землю, — а то она совсем уж как камень стала, — и тогда они сыграют свадьбу. Но девочка была совсем не рада: ей не нравился скучный крот. Каждое утро на восходе солнышка и каждый вечер на закате Дюймовочка выходила на порог мышиной норки; иногда ветер раздвигал верхушки колосьев, и ей удавалось увидеть кусочек голубого неба. «Как светло, как хорошо там, на воле!» — думала девочка и вспоминала о ласточке; ей очень хотелось бы повидаться с птичкой, но ласточки нигде не было видно: должно быть, она летала там, далеко-далеко, в зеленом лесу!
К осени Дюймовочка приготовила все свое приданое.
— Через месяц твоя свадьба! — сказала девочке полевая мышь.
Но крошка заплакала и сказала, что не хочет выходить замуж за скучного крота.
— Пустяки! — сказала старуха мышь. — Только не капризничай, а то я укушу тебя — видишь, какой у меня белый зуб? У тебя будет чудеснейший муж. У самой королевы нет такой бархатной шубки, как у него! Да и в кухне и в погребе у него не пусто! Благодари Бога за такого мужа!
Наступил день свадьбы. Крот пришел за девочкой. Теперь ей приходилось идти за ним в его нору, жить там, глубокоглубоко под землей, и никогда не выходить на солнце, — крот ведь терпеть его не мог! А бедной крошке было так тяжело навсегда распроститься с красным солнышком! У полевой мыши она все-таки могла хоть изредка любоваться на него.
И Дюймовочка вышла взглянуть на солнце в последний раз. Хлеб был уже убран с поля, и из земли опять торчали одни голые, засохшие стебли. Девочка отошла от дверей подальше и протянула к солнцу руки:
— Прощай, ясное солнышко, прощай!
Потом она обняла ручонками маленький красный цветочек, который рос тут, и сказала ему:
— Кланяйся от меня милой ласточке, если увидишь ее!
— Кви-вить, кви-вить! — вдруг раздалось над ее головой.
Дюймовочка подняла глаза и увидела ласточку, которая пролетала мимо. Ласточка тоже увидела девочку и очень обрадовалась, а девочка заплакала и рассказала ласточке, как ей не хочется выходить замуж за противного крота и жить с ним глубоко под землей, куда никогда не заглянет солнышко.
— Скоро придет холодная зима, — сказала ласточка, — и я улетаю далеко-далеко, в теплые края. Хочешь лететь со мной? Ты можешь сесть ко мне на спину — только привяжи себя покрепче поясом, — и мы улетим с тобой далеко от гадкого крота, далеко за синие моря, в теплые края, где солнышко светит ярче, где всегда лето и цветут чудные цветы! Полетим со мной, милая крошка! Ты ведь спасла мне жизнь, когда я замерзала в темной, холодной яме.
— Да, да, я полечу с тобой! — сказала Дюймовочка, села птичке на спину, уперлась ножками в ее распростертые крылья и крепко привязала себя поясом к самому большому перу.
Ласточка взвилась стрелой и полетела над темными лесами, над синими морями и высокими горами, покрытыми снегом. Тут было страсть как холодно; Дюймовочка вся зарылась в теплые перья ласточки и только головку высунула, чтобы любоваться всеми прелестями, которые встречались в пути.
Но вот и теплые края! Тут солнце сияло уже гораздо ярче, а около канав и изгородей рос зеленый и черный виноград. В лесах зрели лимоны и апельсины, пахло миртами и душистой мятой, а по дорожкам бегали прелестные ребятишки и ловили больших пестрых бабочек. Но ласточка летела все дальше и дальше, и чем дальше, тем было все лучше. На берегу красивого голубого озера, посреди зеленых кудрявых деревьев, стоял старинный белый мраморный дворец. Виноградные лозы обвивали его высокие колонны, а наверху, под крышей, лепились ласточкины гнезда. В одном из них и жила ласточка, что принесла Дюймовочку.
— Вот мой дом! — сказала ласточка. — А ты выбери себе внизу какой-нибудь красивый цветок, я тебя посажу в него, и ты чудесно заживешь!
— Вот было бы хорошо! — сказала крошка и захлопала в ладоши.
Внизу лежали большие куски мрамора, — это свалилась верхушка одной колонны и разбилась на три куска, между ними росли крупные белые цветы. Ласточка спустилась и посадила девочку на один из широких лепестков. Но вот диво! В самой чашечке цветка сидел маленький человечек, беленький и прозрачный, точно хрустальный. На голове у него сияла прелестная золотая корона, за плечами развевались блестящие крылышки, а сам он был не больше Дюймовочки.
Это был эльф. В каждом цветке живет эльф, мальчик или девочка, а тот, который сидел рядом с Дюймовочкой, был сам король эльфов.
— Ах, как он хорош! — шепнула Дюймовочка ласточке.
Маленький король совсем перепугался при виде ласточки. Он был такой крошечный, нежный, и она показалась ему просто чудовищем. Зато он очень обрадовался, увидав нашу крошку, — он никогда еще не видывал такой хорошенькой девочки! И он снял свою золотую корону, надел ее Дюймовочке на голову и спросил, как ее зовут и хочет ли она быть его женой, королевой эльфов и царицей цветов? Вот это так муж! Не то что сын жабы или крот в бархатной шубе! И девочка согласилась. Тогда из каждого цветка вылетели эльфы — мальчики и девочки — такие хорошенькие, что просто прелесть! Все они поднесли Дюймовочке подарки. Самым лучшим была пара прозрачных стрекозиных крылышек. Их прикрепили к спинке девочки, и она тоже могла теперь летать с цветка на цветок! Вот-то была радость! А ласточка сидела наверху, в своем гнездышке, и пела им, как только умела.
С самого своего появления на свет малыш учится взаимодействовать с окружающим миром. Сказка является проводником для ребенка, учит доброте, справедливости, показывает что хорошо, а что плохо. Детям легче познавать окружающий мир через произведения, доступным языком объясняющие закономерности жизни.
Поговорим о том, почему лучше читать сказки детям перед сном и о пользе такого времяпрепровождения для малышей.
ЧТЕНИЕ РЕБЕНКУ НА НОЧЬ — В ЧЕМ ПОЛЬЗА
Литература занимает особое место в жизни каждого человека. Для малышей книга друг и учитель, она завораживает и успокаивает, погружает в безграничный мир фантазии. Чтение сказок перед сном играет важную роль, оно способствует:
- воспитанию любви к книгам с самого детства. В подростковом возрасте станет сложно приучить ребенка к чтению литературы, ведь в век высоких технологий современным детям предоставляется множество других форм проведения досуга. Необходимо прививать интерес к книге с малых лет.
- развитию речи и словарного запаса. Ребенок насыщает свою речь новыми словами, на примере текста интуитивно изучает незнакомые ранее словесные конструкции.
- расширению кругозора. Малыш получает новые знания, изучает окружающий мир через книгу.
- эмоциональному и аналитическому развитию. Когда малыш слушает сказку, он испытывает самые разные ощущения, тем самым развивая свой эмоциональный интеллект, а смысловая нагрузка произведения заставляет задумываться, анализировать.
- духовному развитию. Из сказок малыш черпает для себя понятия добра и зла, узнает, что такое хорошо, а что плохо. Ребенок учится поступать правильно, быть добрым и честным.
- спокойному сну. Прослушивание сказки умиротворяющая деятельность, ребенок расслабляется, успокаивается и начинает постепенно засыпать. Плавный переход от бодрствования ко сну является залогом здорового и хорошего отдыха.
- укреплению отношений между взрослым и ребенком. Дети любят, когда им уделяют внимание, в такие моменты они ощущают себя важными, любимыми, нужными. Совместное чтение сближает родителей и малыша, делает их отношения доверительными и создает приятные воспоминания.
ВЫБОР КНИГ ДЛЯ ЧТЕНИЯ ДЕТЯМ
Многие родители испытывают трудности с выбором книг для чтения перед сном. Важно подобрать такую литературу, которую ребенок смог бы понять. Поэтому выбирая, какую книгу прочесть малышу, опирайтесь на его возраст.
Книги детям до 3 лет
В раннем возрасте дети еще не могут сконцентрироваться на длинных произведениях. Самым маленьким лучше предлагать книги с минимумом текста и большими картинками, которые малышу будет интересно рассматривать. Можно читать небольшие стишки, ведь маленькие дети хорошо воспринимают рифму.
Сказки для детей 3-4 года
В этот период детям уже можно предлагать небольшие сказки. Ребенок уже достаточно развит для понимания их сюжета. В три-четыре года малыши с интересом знакомятся с русскими народными сказками: Колобок, Теремок, Маша и медведь, Заюшкина избушка, Гуси-лебеди, Репка, Курочка Ряба, Морозко, Лиса и Тетерев. Можно предлагать к ознакомлению небольшие произведения Александра Сергеевича Пушкина: У Лукоморья дуб зеленый, Сказка о рыбаке и рыбке и Братьев Гримм: Волк и семеро козлят, Бременские музыканты, Белоснежка и семь гномов, Горшочек каши.
Сказки и поучительные рассказы для детей 5-7 лет
Ребенок растет, но продолжает фантазировать, мечтать, в его жизни еще долгое время особую роль будет занимать сказка. Девочки и мальчики будут в восторге от произведений Ганса Христиана Андерсена: Снежная Королева, Дюймовочка, Стойкий оловянный солдатик, Оле-Лукойе, Новое платье короля, Свинопас, Гадкий утенок. А какие поучительные сказки и стихи написал для детей Самуил Яковлевич Маршак: Двенадцать месяцев, Кошкин дом, Вот какой рассеянный, Почта.
В пять-семь лет детям, помимо сказок, уже становятся интересны небольшие повести. Замечательным детским автором является Николай Николаевич Носов, его произведения добрые, заставляют малышей посмеяться: Живая шляпа, Три охотника, Находчивость, Мишкина каша. Также ребенка не оставит равнодушным сборник Виктора Юзефовича Драгунского Денискины рассказы.
Дети старше пяти лет начинают активно интересоваться окружающим миром: животными, птицами, растениями, погодными явлениями. В их речи все чаще слышится почему. Не оставляйте вопросы малышей без внимания, читайте им небольшие статьи из детских энциклопедий, дети с интересом будут слушать и узнавать новое.
Все эти произведения знакомы многим поколениям родителей, вызывают теплые чувства и воспоминания из собственного детства. Читайте их с ребенком и, без сомнения, это принесет пользу и научит малыша только доброму, чистому, светлому.
СОВМЕСТНОЕ ЧТЕНИЕ СЕМЕЙНЫЕ ТРАДИЦИИ
Чтение взрослым ребенку уютный, семейный отдых. Он успокаивает подвижную детскую психику, пробуждает воображение, заставляет подумать. После прочтения произведения важно, чтобы малыш отвечал на вопросы родителя, старался пересказать прочитанное. Это будет развивать его концентрацию и память.
Важнейшей задачей чтения является привитие малышу любви к книгам. Замечательно, если родители тоже любят читать, тогда ребенок будет видеть перед собой положительный пример.
В возрасте 5-6 лет можно постепенно начинать учить малыша читать. Читающий ребенок грамотнее своих сверстников, у него большой словарный запас и широкий кругозор. Обученный грамоте ребенок легче адаптируется к учебе в первом классе, ему проще дается школьная программа.
Учиться читать можно и в домашних условиях, но лучше доверить образование малыша профессионалам. Опытный педагог сможет последовательно обучить ребенка чтению, начиная с изучения звуков и алфавита, заканчивая таким уровнем, на котором ребенок сможет довольно бегло воспроизводить текст.
Совместное чтение это не только вклад в будущее малыша, но и приятное времяпрепровождение, которое оставит теплые воспоминания и у взрослого, и у ребенка. Читайте книги всей семьей.
Вся информация взята из открытых источников.
Если вы считаете, что ваши авторские права нарушены, пожалуйста,
напишите в чате на этом сайте, приложив скан документа подтверждающего ваше право.
Мы убедимся в этом и сразу снимем публикацию.
(42.08 Мб) Автор: Arnie
Обновлено: 13.12.2021, 23:39
Опубликовал(а): Alexander
Правила написания и публикации комментариев. За несоблюдение правил — бан!Запрещено:
Сообщения, нарушающие данные правила, будут удалены, а злостные нарушители — лишены возможности добавлять комментарии на сайте! |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Страницы: 1 2 3
Страница 2 из 3
Дюймовочка (сказка)
Так миновали лето и осень; но вот дело пошло к зиме, длинной холодной зиме. 
Певуньи птички разлетелись, кусты и цветы увяли, большой лопушиный лист, под которым жила Дюймовочка, пожелтел, весь засох и свернулся в трубочку. Сама крошка погибала от холода: платьице ее разорвалось, а она была такая маленькая, нежная — замерзай, да и все тут! Пошел снег, и каждая снежинка была для нее то же, что для нас целая лопата снега; мы ведь большие, а она была всего-то с дюйм! Она завернулась было в сухой лист, но он совсем не грел, и бедняжка сама дрожала как лист. Возле леса, куда она попала, лежало большое поле; хлеб давно был убран, одни голые, сухие стебельки торчали из мерзлой земли; для Дюймовочки это был целый лес. Ух! Как она дрожала от холода! И вот пришла бедняжка к дверям полевой мыши; дверью служила маленькая дырочка, прикрытая сухими стебельками и былинками. 
Полевая мышь жила в тепле и довольстве: все амбары были битком набиты хлебными зернами; кухня и кладовая ломились от припасов! Дюймовочка стала у порога, как нищенка, и попросила подать ей кусочек ячменного зерна — она два дня ничего не ела!
— Ах ты, бедняжка! — сказала полевая мышь: она была, в сущности, добрая старуха. — Ступай сюда, погрейся да поешь со мною!
Девочка понравилась мыши, и мышь сказала:
— Ты можешь жить у меня всю зиму, только убирай хорошенько мои комнаты да рассказывай мне сказки — я до них большая охотница. И Дюймовочка стала делать все, что приказывала ей мышь, и зажила отлично.
— К нам скоро придет гость, — сказала полевая мышь. -Мой сосед обычно навещает меня раз в неделю. Он живет еще куда лучше меня: у него огромные залы, а ходит он в чудесной бархатной шубке. Вот если бы тебе удалось выйти за него замуж! Ты бы зажила на славу! Беда только, что он слеп и не может видеть тебя; но ты расскажи ему самые лучшие сказки, какие только знаешь.
Но девочка пропустила все это мимо ушей: ей вовсе не хотелось выйти замуж за соседа — ведь это был крот. Он в самом деле скоро пришел в гости к полевой мыши. Правда, он носил черную бархатную шубку, был очень богат и учен; по словам полевой мыши, помещение у него было раз в двадцать просторнее, чем у нее, но он совсем не любил ни солнца, ни прекрасных цветов и отзывался о них очень дурно — он ведь никогда не видел их. Девочке пришлось петь, и она спела две песенки: «Майский жук, лети, лети» и «Бродит по лугам монах», да так мило, что крот прямо-таки в нее влюбился. Но он не сказал ни слова — он был такой степенный и солидный господин.
Крот недавно прорыл под землей длинную галерею от своего жилья к дверям полевой мыши и позволил мыши и девочке гулять по этой галерее сколько угодно. 
Крот просил только не пугаться мертвой птицы, которая лежала там. Это была настоящая птица, с перьями, с клювом; она, должно быть, умерла недавно, в начале зимы, и была зарыта в землю как раз там, где крот прорыл свою галерею.
Крот взял в рот гнилушку — в темноте это ведь все равно, что свечка, — и пошел вперед, освещая длинную темную галерею. Когда они дошли до места, где лежала мертвая птица, крот проткнул своим широким носом в земляном потолке дырку, и в галерею пробился дневной свет. В самой середине галереи лежала мертвая ласточка; хорошенькие крылья были крепко прижаты к телу, лапки и головка спрятаны в перышки; бедная птичка, верно, умерла от холода. Девочке стало ужасно жаль ее, она очень любила этих милых птичек, которые целое лето так чудесно пели ей песенки, но крот толкнул птичку своей короткой лапой и сказал: — Небось не свистит больше! Вот горькая участь родиться пичужкой! Слава богу, что моим детям нечего бояться этого! Ведь птичка только и умеет, что чирикать — поневоле замерзнешь зимой!
— Да, да, правда ваша, умные слова приятно слышать, -сказала полевая мышь. — Какой прок от этого чириканья! Что оно приносит птице? Холод и голод зимой? Много, нечего сказать!
Дюймовочка не вымолвила ни слова, но, когда крот с мышью повернулись к птице спиной, нагнулась к ней, раздвинула перышки и поцеловала ее прямо в закрытые глазки. «Может быть, та самая, что так чудесно распевала летом! -подумала девочка. — Сколько радости доставила ты мне, милая, хорошая птичка!»
Крот опять заткнул дыру в потолке и проводил дам обратно. Но девочке не спалось ночью. Она встала с постели, сплела из сухих былинок большой хороший ковер, снесла его в галерею и завернула в него мертвую птичку; потом отыскала у полевой мыши пуху и обложила им ласточку, чтобы ей было потеплее лежать на холодной земле. — Прощай, моя миленькая птичка, — сказала Дюймовочка. — Прощай! Спасибо тебе за то, что ты так чудесно пела мне летом, когда все деревья были такие зеленые, а солнышко так славно грело!
И она склонила голову на грудь птички, но вдруг испугалась — внутри что-то стучало. Это забилось сердечко птицы: она не умерла, а только окоченела от холода, теперь же согрелась и ожила.
Осенью ласточки улетают в теплые края, а если какая-нибудь запоздает, то от холода она окоченеет, упадет замертво на землю, и ее засыплет холодным снегом.
Девочка вся задрожала от испуга — птица ведь была в сравнении с крошкой просто великаном, — но все-таки собралась с духом, еще больше закутала ласточку, потом сбегала принесла листок мяты, которым укрывалась вместо одеяла сама, и покрыла им голову птички.
Страницы: 1 2 3
Êîãäà-òî Â. Âûñîöêèé íàïèñàë:
Åñëè ïóòü, ïðîðóáàÿ îòöîâñêèì ìå÷îì,
Òû ñîë¸íûå ñë¸çû íà óñ íàìîòàë,
Åñëè â æàðêîì áîþ èñïûòàë ÷òî ïî÷¸ì,
Çíà÷èò, íóæíûå êíèãè òû â äåòñòâå ÷èòàë!
À ÿ îïÿòü âñïîìèíàþ ïðî òî, ÷òî âñå ìû «ðîäîì èç äåòñòâà». Ìûñëü íå íîâà, íî èìåííî òàì áåðåò ñâîå íà÷àëî Ñêàçêà. Ñêàçêà äëÿ ðåáåíêà, ýòî âîçìîæíî, ïåðâàÿ ñòðóêòóðèðîâàííàÿ èñòîðèÿ î ìèðå. Åå ïîëîæèòåëüíîå âëèÿíèå íà ðàçâèòèå ëè÷íîñòè ðåáåíêà è ïîçíàâàòåëüíûå ôóíêöèè ÿâëÿåòñÿ áåññïîðíûì ÷åãî íåëüçÿ ñêàçàòü î êîìèêñàõ, íàáèðàþùèå ïîïóëÿðíîñòü, â ñîâðåìåííîì ìèðå.
Ñêàçêè íà íî÷ü ïî-îñîáåííîìó âîëøåáíûå. Ìàìà ðÿäîì, çâó÷èò åå ãîëîñ, è ìàëûø, ïðåäñòàâëÿÿ â ñâîåì âîîáðàæåíèè ïðèêëþ÷åíèÿ ãåðîåâ, ïîñòåïåííî ïîãðóæàåòñÿ â ñîí. Íè îäèí ìóëüòôèëüì íå çàìåíèò êíèæêó, íè îäíà àóäèîêíèãà æèâîãî îáùåíèÿ ñ ìàìîé èëè ïàïîé.
Ñêàçêà ýòî âñåãäà òàéíà, èíòðèãà, êîòîðóþ òàê õî÷åòñÿ ðàçãàäàòü! Ÿ ñ îäèíàêîâûì âíèìàíèåì è æåëàíèåì ãîòîâû ÷àñû íàïðîëåò ñëóøàòü è ñóïåð àêòèâíûå «æèâ÷èêè», è ôëåãìàòè÷íî íåïîâîðîòëèâûå ìîë÷óíû. Ñêàçêà âîëøåáñòâî, çàâîðàæèâàþùåå äåéñòâèå.
Îòâåòèòü íà âîïðîñ, î ïîëåçíîñòè ÷òåíèÿ ñêàçîê íà íî÷ü, íå ðàç äàâàëè ïñèõîëîãè, ïåäàãîãè è ó÷åíûå. Ìíîãîêðàòíî ïðîâîäèëèñü èññëåäîâàíèÿ àêòèâíîñòè ìîçãà ìàëûøåé, äîêàçûâàþùèå ïîëüçó ÷òåíèÿ ïåðåä ñíîì. Îòìå÷åíî, ÷òî äåòêè, êîòîðûì ñîâñåì ìàëî ÷èòàþò ñêàçêè, ïîäõîäÿò ê âîçðàñòó 5-6 ëåò ñ ëåêñèêîíîì 2-õ ãîäîâàëîãî ðåá¸íêà ïðè îáùåì íîðìàëüíîì ðàçâèòèè. Ýòî âûðàæàåòñÿ íå òîëüêî â áåäíîñòè ñëîâàðíîãî çàïàñà, íî è â áîëåå ìåäëåííîé ñïîñîáíîñòè ê ïîíèìàíèþ è óñâîåíèþ èíôîðìàöèè îá îêðóæàþùåì ìèðå, ÷òî ìîæåò îñòàòüñÿ ñ ÷åëîâåêîì íàâñåãäà.
Òàê ïî÷åìó æå âàæíî ÷èòàòü ðåáåíêó èìåííî ïåðåä ñíîì?
Ñàìîå óäà÷íîå âðåìÿ. ×òîáû ïðèâèòü ðåáåíêó ëþáîâü ê ÷òåíèþ, âàæíî âûáðàòü ïðàâèëüíîå âðåìÿ, êîãäà ìàëûø íàñòðîåí ñëóøàòü. Íåïîñåäëèâûå, ãèïåðàêòèâíûå äåòêè äíåì áûñòðî îòâëåêàþòñÿ íà èãðóøêè. À âîò âå÷åðîì îáñòàíîâêà ìåíÿåòñÿ ëåæà â êðîâàòêå êðîõà áóäåò æäàòü î÷åðåäíóþ ïîðöèþ «âîëøåáñòâà» íà íî÷ü ñ áîëüøèì íåòåðïåíèåì è ñëóøàòü ñ îñîáûì âíèìàíèåì.
Õîðîøåå íàñòðîåíèå. ×òåíèå ëþáèìîé êíèæêè óñïîêàèâàåò ðåáåíêà. Âñå êàïðèçû è îáèäû, êîòîðûå òàê ïîðòèëè äåíü, çàáûâàþòñÿ è ìàëûø çàñûïàåò â õîðîøåì íàñòðîåíèè. ×òîáû íå ïîëó÷èòü îáðàòíûé ýôôåêò, æåëàòåëüíî âûáðàòü èñòîðèþ ñî «ñ÷àñòëèâûì êîíöîì», ãäå äîáðî ïîáåæäàåò çëî.
Âîñïèòàíèå õàðàêòåðà. Äàæå õàðàêòåð ðåáåíêà ìåíÿåòñÿ â ëó÷øóþ ñòîðîíó, êîãäà åìó ÷èòàþò ïåðåä ñíîì. Ó÷åíûå óòâåðæäàþò, ÷òî åñëè ÷èòàòü ðåáåíêó êíèæêó õîòÿ áû 15 ìèíóò â äåíü, îí ñòàíîâèòñÿ áîëåå îòêðûòûì, ïîñëóøíûì, âíèìàòåëüíûì è ñìåëûì.
Ðàçâèòèå óìñòâåííûõ ñïîñîáíîñòåé. Ñêàçêó ìîæíî íå òîëüêî ÷èòàòü, íî è îáñóæäàòü. Ó ìàëåíüêîãî ðåáåíêà îáÿçàòåëüíî íàéäóòñÿ âîïðîñû êàñàòåëüíî ñþæåòà è ñëîâ, êîòîðûå âñòðå÷àþòñÿ â òåêñòå. Ïîýòîìó ìîæíî ñìåëî óòâåðæäàòü, ÷òî ÷òåíèå ïåðåä ñíîì äëÿ ðåáåíêà ïîëåçíî òåì, ÷òî ðàñøèðÿåò ñëîâàðíûé çàïàñ, ðàçâèâàåò ëþáîçíàòåëüíîñòü, à òàêæå ôàíòàçèþ è æåëàíèå â äàëüíåéøåì ÷èòàòü ñàìîñòîÿòåëüíî.
Âîñïðèÿòèå ìèðà. Ñêàçêè ïîíÿòíû äåòÿì. Ñ ïîìîùüþ äåéñòâóþùèõ ïåðñîíàæåé ðåáåíîê ñòàðàåòñÿ ðàçîáðàòüñÿ â òîì, êàê óñòðîåí ìèð, ïîíÿòü ïîâñåäíåâíûå âåùè è ÿâëåíèÿ.  ñêàçêàõ î÷åíü íàãëÿäíî ïîêàçàíî ïðîòèâîñòîÿíèå äîáðà è çëà, äðóæáû è îäèíî÷åñòâà, ëþáâè è íåíàâèñòè, âçàèìîïîìîùè è ýãîèçìà.
Ïðèìåð ïîâåäåíèÿ. Õîðîøàÿ èäåÿ âîñïèòûâàòü ðåáåíêà ïîñðåäñòâîì ñêàçêè. ×èòàéòå íà íî÷ü äåòñêóþ êíèæêó, ãåðîé êîòîðîé èìååò îáùèå ñ ðåáåíêîì ÷åðòû. Ïîâåäåíèå ïåðñîíàæà ìîæåò ñòàòü õîðîøèì ïðèìåðîì äëÿ âàøåãî ñûíà èëè äî÷åðè. Âìåñòå ñ íèì ðåáåíîê áóäåò ïðîæèâàòü ðàçëè÷íûå ñèòóàöèè, è ïîëó÷àòü òàêèå æå óðîêè.
Áëèæå ê ðåáåíêó. Ñ ïîìîùüþ ÷òåíèÿ ìîæíî íàëàäèòü ïîíèìàíèå ìåæäó ðîäèòåëÿìè è äåòüìè, äóøåâíóþ ñâÿçü. Åñëè ìàëûø êàæäûé ðàç ïðîñèò ïî÷èòàòü âàñ îäíó è òó æå ñêàçêó, çíà÷èò, îíà ïîëó÷èëà ñèëüíûé îòêëèê â åãî äóøå.  êíèæêå ìîæåò áûòü ñîñðåäîòî÷åíî òî, ÷òî òðåâîæèò êðîõó, âûçûâàåò ðàäîñòü èëè î÷åíü èíòåðåñóåò â ðåàëüíîé æèçíè. Çíàÿ ýòî, âû ñìîæåòå íàéòè âåðíûé ïóòü ê ïðåîäîëåíèþ äåòñêèõ ñòðàõîâ.
×òåíèå ðåáåíêó ïåðåä ñíîì çàìå÷àòåëüíàÿ òðàäèöèÿ, êîòîðàÿ ñîõðàíèëàñü è ïî ñåé äåíü.  ñåìüå, ãäå ðîäèòåëè ÷èòàþò ñêàçêè, ðàñòóò ñ÷àñòëèâûå è ëþáîçíàòåëüíûå äåòè. Èìåííî â äîøêîëüíîì âîçðàñòå î÷åíü âàæíî ïðèâèòü ðåáåíêó ëþáîâü ê êíèãàì. ×òîáû íå îïîçäàòü, ÷èòàéòå äåòÿì ñ ïåëåíîê, è òàêèì îáðàçîì íàëàæèâàéòå íàäåæíóþ ñâÿçü ñî ñâîèì ÷àäîì.
 ÷åì æå ñèëà ñêàçîê?
Ïîçíàíèå è ðàçâèòèå. Ðåàëèçì êàê æàíð ïîâåñòâîâàíèÿ ìàëîïîíÿòåí è íå èíòåðåñåí ðåáåíêó äîøêîëüíîãî âîçðàñòà. Ïîýòîìó ñêàçêà ÿâëÿåòñÿ íàèáîëåå óäîáíîé ôîðìîé äëÿ òîãî, ÷òîáû ðàçâèâàòü âîîáðàæåíèå, ìûøëåíèå, ïàìÿòü. Îáñóæäåíèå ñ ðåáåíêîì ïåðñîíàæåé è ñþæåòà ñïîñîáñòâóåò ðàçâèòèþ ìûøëåíèÿ è ðå÷è. Ãëàâíîå íå çàöèêëèâàòüñÿ íà «ðàçâèâàþùèõ» ñòîðîíàõ, èíà÷å ñêàçêà ïðåâðàòèòüñÿ â óðîê, à âîëøåáñòâî èñ÷åçíåò.
Ñêàçêà ó÷èò ýìïàòèè. Èäåíòèôèöèðóÿ ñåáÿ ñ ãåðîÿìè ñêàçîê, ðåáåíîê ó÷èòñÿ âæèâàòüñÿ â ðàçëè÷íûå îáðàçû, ðàñøèðÿÿ ñâîå ïðåäñòàâëåíèå î ñîöèàëüíûõ ðîëÿõ è ñèòóàöèÿõ. È, êîíå÷íî, ñêàçêè ó÷àò ñîïåðåæèâàòü, ïðîÿâëÿòü ýìïàòèþ, ïîñêîëüêó ýòî äîáðûå, ñâåòëûå èñòîðèè.
Ïîáóäèòåëüíàÿ ñèëà. Ãåðîÿì ñêàçîê ÷àñòî ïðèõîäèòñÿ íåñëàäêî, îäíàêî îíè ïðåîäîëåâàþò ïðåïÿòñòâèÿ è ó÷àòñÿ ñîòðóäíè÷àòü ñ äðóãèìè ïåðñîíàæàìè. Ñêàçêè, â îòëè÷èå îò ìèôîâ, îïòèìèñòè÷íû, à äåòåé ýòî âîîäóøåâëÿåò è ó÷èò íå ñäàâàòüñÿ, ïðåîäîëåâàòü òðóäíîñòè.
«×òî òàêîå õîðîøî è ÷òî òàêîå ïëîõî». Ñêàçêà ïîìîãàåò ôîðìèðîâàòü ó ðåáåíêà ïðåäñòàâëåíèÿ î äîáðå è çëå, ïëîõîì è õîðîøåì. Äëÿ ìàëûøåé ýòî âàæíàÿ íðàâñòâåííàÿ îñíîâà, ÷òîáû âûðàñòè ìîðàëüíî ñèëüíûìè è õîðîøèìè ëþäüìè.
Öåëèòåëüíàÿ è ïåäàãîãè÷åñêàÿ ñèëà ñêàçêè. Ñêàçêè ïîìîãàþò ñíèçèòü óðîâåíü òðåâîæíîñòè è ñòàáèëèçèðóþò ýìîöèîíàëüíîñòü. Íà íî÷ü ìîæíî ÷èòàòü ñêàçêè äåòÿì, ó êîòîðûõ èìåþòñÿ íåêîòîðûå òðóäíîñòè ñ çàñûïàíèåì. Ïðè ýòîì ëó÷øå ýòî äåëàòü â ñïîêîéíîé ìàíåðå, ÷òîáû ðåáåíîê íå ïåðåâîçáóæäàëñÿ.
Âûáîð êíèã, äëÿ ÷òåíèÿ äåòÿì.
Ìíîãèå ìàìû è ïàïû èñïûòûâàþò òðóäíîñòè ñ âûáîðîì êíèã äëÿ ÷òåíèÿ ïåðåä ñíîì. Âàæíî ïîäîáðàòü òàêóþ ëèòåðàòóðó, êîòîðóþ ðåáåíîê ñìîã áû ïîíÿòü. Ïîýòîìó âûáèðàÿ, êàêóþ êíèãó ïðî÷åñòü ìàëûøó, îïèðàéòåñü íà åãî âîçðàñò.
— ÷èòàòü ïîó÷èòåëüíûå ðàññêàçû äëÿ äåòåé 7 ëåò
— ÷èòàòü ðàññêàçû äëÿ äåòåé 4-5 ëåò
— ÷èòàòü ñêàçêó íà íî÷ü äåòÿì 3-4
— ÷èòàòü íåáîëüøèå ñòèøêè ñ êðàñî÷íûìè êàðòèíêàìè äåòÿì äî 3-õ ëåò
Êíèãè äåòÿì äî 3 ëåò
 ðàííåì âîçðàñòå äåòè åùå íå ìîãóò ñêîíöåíòðèðîâàòüñÿ íà äëèííûõ ïðîèçâåäåíèÿõ. Ñàìûì ìàëåíüêèì ëó÷øå ïðåäëàãàòü êíèãè ñ ìèíèìóìîì òåêñòà è áîëüøèìè êàðòèíêàìè, êîòîðûå ìàëûøó áóäåò èíòåðåñíî ðàññìàòðèâàòü. Ìîæíî ÷èòàòü íåáîëüøèå ñòèøêè, Íàïðèìåð Àãíèè Áàðòî, âåäü ìàëåíüêèå äåòè õîðîøî âîñïðèíèìàþò ðèôìó.
Ñêàçêè äëÿ äåòåé 3-4 ãîäà
 ýòîò ïåðèîä äåòÿì óæå ìîæíî ïðåäëàãàòü íåáîëüøèå ñêàçêè. Ðåáåíîê óæå äîñòàòî÷íî ðàçâèò äëÿ ïîíèìàíèÿ èõ ñþæåòà.  3-4 ãîäà ìàëûøè ñ èíòåðåñîì çíàêîìÿòñÿ ñ
— Ðóññêèìè íàðîäíûìè ñêàçêàìè: «Êîëîáîê», «Òåðåìîê», «Ìàøà è ìåäâåäü», «Çàþøêèíà èçáóøêà», «Ãóñè-ëåáåäè», «Ðåïêà», «Êóðî÷êà Ðÿáà», «Ìîðîçêî», «Ëèñà è Òåòåðåâ».
— Ìîæíî ïðåäëàãàòü ê îçíàêîìëåíèþ íåáîëüøèå ïðîèçâåäåíèÿ Àëåêñàíäðà Ñåðãååâè÷à Ïóøêèíà: «Ó Ëóêîìîðüÿ äóá çåëåíûé», «Ñêàçêà î ðûáàêå è ðûáêå»
— Áðàòüåâ Ãðèìì: «Âîëê è ñåìåðî êîçëÿò», «Áðåìåíñêèå ìóçûêàíòû», «Áåëîñíåæêà è 7 ãíîìîâ», «Ãîðøî÷åê êàøè».
Ñêàçêè è ïîó÷èòåëüíûå ðàññêàçû äëÿ äåòåé 5-7 ëåò
Ðåáåíîê ðàñòåò, íî ïðîäîëæàåò ôàíòàçèðîâàòü, ìå÷òàòü, â åãî æèçíè åùå äîëãîå âðåìÿ îñîáóþ ðîëü áóäåò çàíèìàòü ñêàçêà.
Äåâî÷êè è ìàëü÷èêè áóäóò â âîñòîðãå îò ïðîèçâåäåíèé
— Ãàíñà Õðèñòèàíà Àíäåðñåíà: «Ñíåæíàÿ Êîðîëåâà», «Äþéìîâî÷êà», «Ñòîéêèé îëîâÿííûé ñîëäàòèê», «Îëå-Ëóêîéå», «Íîâîå ïëàòüå êîðîëÿ», «Ñâèíîïàñ», «Ãàäêèé óòåíîê».
— Ñàìóèë ßêîâëåâè÷ Ìàðøàê íàïèñàë äëÿ äåòåé ïîó÷èòåëüíûå ñêàçêè è ñòèõè: «Äâåíàäöàòü ìåñÿöåâ», «Êîøêèí äîì», «Âîò êàêîé ðàññåÿííûé», «Ïî÷òà».
 ïÿòü-ñåìü ëåò äåòÿì, ïîìèìî ñêàçîê, óæå ñòàíîâÿòñÿ èíòåðåñíû íåáîëüøèå ïîâåñòè. Çàìå÷àòåëüíûì äåòñêèì àâòîðîì ÿâëÿåòñÿ
— Íèêîëàé Íèêîëàåâè÷ Íîñîâ, åãî ïðîèçâåäåíèÿ äîáðûå, çàñòàâëÿþò ìàëûøåé ïîñìåÿòüñÿ: «Æèâàÿ øëÿïà», «Òðè îõîòíèêà», «Íàõîä÷èâîñòü», «Ìèøêèíà êàøà».
-Âèêòîð Þçåôîâè÷ Äðàãóíñêèé è åãî «Äåíèñêèíû ðàññêàçû», òî÷íî íå îñòàâÿò ðàâíîäóøíûìè ìàëåíüêèõ ÷èòàòåëåé.
Äåòè ñòàðøå ïÿòè ëåò íà÷èíàþò àêòèâíî èíòåðåñîâàòüñÿ îêðóæàþùèì ìèðîì: æèâîòíûìè, ïòèöàìè, ðàñòåíèÿìè, ïîãîäíûìè ÿâëåíèÿìè.  èõ ðå÷è âñå ÷àùå ñëûøèòñÿ ïî÷åìó. Íå îñòàâëÿéòå âîïðîñû ìàëûøåé áåç âíèìàíèÿ, ÷èòàéòå èì íåáîëüøèå ñòàòüè èç äåòñêèõ ýíöèêëîïåäèé, äåòè ñ èíòåðåñîì áóäóò ñëóøàòü è óçíàâàòü íîâîå.
Âñå ýòè ïðîèçâåäåíèÿ çíàêîìû ìíîãèì ïîêîëåíèÿì äåòåé, äàâíî ñòàâøèìè ðîäèòåëÿìè, îíè «ÿêîðÿ», êîòîðûå âûçûâàþò òåïëûå ÷óâñòâà è âîñïîìèíàíèÿ èç ñîáñòâåííîãî äåòñòâà. ×èòàéòå èõ ñ ðåáåíêîì è, áåç ñîìíåíèÿ, ýòî ïðèíåñåò ðàäîñòü è ïîëüçó âàì, à ìàëûøà íàó÷èò òîëüêî äîáðîìó, ÷èñòîìó, ñâåòëîìó.
Ñîâìåñòíîå ÷òåíèå è ñåìåéíûå òðàäèöèè.
×òåíèå ðåáåíêó — ýòî óþòíûé, ñåìåéíûé îòäûõ. Îí óñïîêàèâàåò ïîäâèæíóþ äåòñêóþ ïñèõèêó, ïðîáóæäàåò âîîáðàæåíèå, çàñòàâëÿåò ïîäóìàòü. Ïîñëå ïðî÷òåíèÿ ïðîèçâåäåíèÿ âàæíî, ÷òîáû ìàëûø îòâå÷àë íà âîïðîñû ðîäèòåëÿ, ñòàðàëñÿ ïåðåñêàçàòü ïðî÷èòàííîå. Ýòî ðàçâèâàåò åãî êîíöåíòðàöèþ è ïàìÿòü.
Âàæíåéøåé çàäà÷åé ÷òåíèÿ ÿâëÿåòñÿ ïðèâèòèå ìàëûøó ëþáâè ê êíèãàì. Çàìå÷àòåëüíî, åñëè ðîäèòåëè òîæå ëþáÿò ÷èòàòü, òîãäà ðåáåíîê áóäåò âèäåòü ïåðåä ñîáîé ïîëîæèòåëüíûé ïðèìåð.
 âîçðàñòå 5-6 ëåò ìîæíî ïîñòåïåííî íà÷èíàòü ó÷èòü ìàëûøà ÷èòàòü. ×èòàþùèé ðåáåíîê ãðàìîòíåå ñâîèõ ñâåðñòíèêîâ, ó íåãî áîëüøèé ñëîâàðíûé çàïàñ è áîëåå øèðîêèé êðóãîçîð. Îáó÷åííûé ãðàìîòå ðåáåíîê ëåã÷å àäàïòèðóåòñÿ ê ó÷åáå â ïåðâîì êëàññå è åìó ïðîùå äàåòñÿ øêîëüíàÿ ïðîãðàììà.
Ñîâìåñòíîå ÷òåíèå ýòî íå òîëüêî âêëàä â áóäóùåå ìàëûøà, íî è ïðèÿòíîå âðåìÿïðåïðîâîæäåíèå, êîòîðîå îñòàâèò òåïëûå âîñïîìèíàíèÿ è ó âçðîñëîãî, è ó ðåáåíêà. ×èòàéòå êíèãè âñåé ñåìüåé.