Читать рассказ то чего не было гаршин

Дональду Трампу и Хиллари Клинтон приписывают намерение еще раз вступить в борьбу за пост президента – на выборах 2024 года. Возвращение Трампа сулит неприятности ему самому и всем консерваторам Америки. А попытка реванша со стороны Клинтон станет опасным вызовом для России: эта женщина возвращается для того, чтобы нам отомстить.

Видный республиканец Ньют Гингрич заявил в эфире Fox News, что единственный реальный кандидат от демократов на выборах 2024 года – Хиллари Клинтон, которая «жаждет» реванша за проигрыш Дональду Трампу в 2016-м.

Все это, конечно, слухи и домыслы, но Ньюту Гингричу можно верить. У него нет партийного прозвища типа «золотые мозги», но могло бы быть. Больше политтехнолог и идеолог, чем политик, Гингрич придумал для партии маневры исторического значения.

Он был одним из первых, кто поверил, что будущее партии – это Дональд Трамп, и заставил республиканскую элиту сплотиться вокруг скандального миллиардера, к которому на тот момент многие относились несерьезно.

Он стал главным идеологом и менеджером импичмента Биллу Клинтону в Палате представителей за ложь о связи с практиканткой Левински, произнесенную под присягой.

Наконец, именно Гингрич придумал и осуществил так называемую республиканскую революцию 1994 года (ее часто так и называют – «революция Гингрича»), внезапно вернув «слонам» контроль над нижней палатой парламента.

Уточним масштаб этого «внезапно»: последний раз республиканцы доминировали в Палате представителей после выборов 1952 года. То есть на протяжении всей холодной войны и еще несколько лет после нее без демократов нельзя было решить ни один бюджетный вопрос (за распределение средств в США отвечает именно нижняя палата), пока этот праздник кармана и сердца не испортил лично Гингрич, которому однопартийцы в награду отдали пост спикера.

Его попытки прыгнуть выше (а он неоднократно претендовал на выдвижение в президенты) успешными не были, но все равно Гингрич остается одним из наиболее ненавидимых демократами республиканцев и личным врагом «клана Клинтонов», с которым он успешно боролся на протяжении большей части карьеры.

Гингрич хорошо знает своего врага – и именно поэтому ему можно верить. Если он прав, финал президентских выборов 2024 года может стать копией финала-2016: Трамп уже не раз прозрачно намекал, что хочет реванша и возвращения в Белый дом, чтобы «спасти страну».

Те, кто следил за президентской кампанией 2016 года, наверняка помнят, что она стала поединком двух раздутых эго – клинтоновского и трамповского. Легко поверить, что главным побудительным мотивом для нового участия в президентской гонке у обоих политиков по-прежнему является это самое эго, а не желание принести пользу своей стране и даже не политическая целесообразность.

О том, что поход Трампа за реваншем сулит катастрофу и Трампу, и республиканцам, и всей консервативной Америке, газета ВЗГЛЯД уже писала. Представляется, что гибельность инициативы с выходом 78-летнего миллиардера на авансцену в ущерб его более молодым и менее скандальным единомышленникам типа Рона Десантиса, очевидна для всех заинтересованных сторон. Кроме, возможно, самого Трампа с его больным самолюбием. 

Экс-президент должен принять окончательное решение после довыборов в Конгресс осенью следующего года, но уже сейчас, как утверждают источники ряда американских изданий, ближайшее окружение пытается его от новой президентской кампании отговорить – и есть шанс, что отговорят.

Тот же провидец Гингрич, хотя и трампист, несколько недель назад высказал обоснованное сомнение, что бывший президент пойдет на новые выборы. И заявил при этом то, что сам Трамп должен услышать и воспринять: второе поражение подряд станет болезненным для него как для человека и уничтожит его как политика (Гингрич сформулировал мягче, но суть была такой).

Клинтон в случае повторного проигрыша теряет меньше. Если в нынешнем своем статусе Трамп может претендовать на роль идеолога Республиканской партии и привести в Белый дом полноценного преемника, то 74-летней Клинтон сейчас остается только стареть. Следовательно, есть смысл попытать счастье еще раз – и Клинтон явно хочется это сделать, причем, судя по количеству ее высказываний на тему будущих выборов и будущего Америки в последнее время, ей аж не терпится.

Особенно много шума в этом смысле породила ее акция двухнедельной давности. Клинтон сделала то, чего до нее в Америке не делал, кажется, еще ни один политик, а именно: огласила свою торжественную речь, которую заготовила на случай победы в 2016-м (и которая ей тогда не пригодилась).

Основной акцент в речи несостоявшаяся президентша сделала на своем биологическом поле и на том, как важно и значимо избрать женщину президентом США. В ее рассказе опять присутствовала маленькая девочка, которая должна следовать за своей мечтой – и может мечтать, о чем угодно, включая Белый дом. В той девочке легко угадывается сама Клинтон (читая свою речь, она расплакалась), но то, что ей кажется безумно трогательным, на самом деле пугает: старушка с навязчивой идеей о власти и мести – образ в принципе жутковатый.

Однако в том, что это политически грамотная стратегия, Клинтон не откажешь. Она прицельно работает на идею, у которой, благодаря третьей волне феминизма, большие шансы на превращение в общепартийный консенсус: женщина должна стать следующим президентом США или как минимум кандидатом в президенты от демократов.

Еще недавно в этом качестве по понятным причинам рассматривали вице-президента Камалу Харрис (ее, кстати, тоже относят к людям «клана Клинтонов»). Однако Харрис умудрилась стать самым непопулярным вице-президентом США за всю историю социологических наблюдений – ее деятельность одобряют всего 28% американцев.

Если не случится чуда, эта социология закрывает Харрис дорогу в Белый дом, вновь открывая ее для Клинтон.

Другое дело, что легкой это дорога не будет – против Клинтон работают другие важные обстоятельства, имя которым Джо Байден. Если в 2016-м она была однозначным фаворитом партии, преемницей сверхпопулярного Обамы и ставленницей ее элит, то теперь администрация президента не на ее стороне.

Байдену вряд ли нравится, что его преждевременно хоронят. Он уже неоднократно заявлял, что будет баллотироваться на второй срок. Этому, конечно, многие не верят – с учетом его низкого рейтинга и того, что Байден и теперь-то не выглядит «крепким» стариком, а к моменту выборов ему будет почти 82 (Клинтон – 77, а Трампу – 78, та еще «гонка на лафетах»). Но подкапывать под себя прямо сейчас президент точно не позволит – не тот характер, даже если забыть про его политическое чутье (оно в силу возраста может и отказать).

Кроме того, Байден с неприязнью относится лично к Клинтон. Доподлинно неизвестно, как давно начался их конфликт, но в период совместной работы в первой администрации Обамы он точно был в зените – она как госсекретарь, а он как профи во внешней политике и наставник президента не поделили сферу ответственности и столкнулись лбами.

Одного этого хватило бы для подозрений, что президент будет противиться попыткам реванша Клинтон, но стыдно подозревать, когда вполне уверен. Байден сделал уже многое, чтобы укоротить амбиции Клинтон. Точнее, не сделал – не отозвал назначенного при Трампе спецпрокурора Джона Дурама, который расследовал фальсификацию так называемого русского досье – того самого, где Кремлю приписывали шантаж Трампа через порновидео, снятое где-то в Москве, и другие смешные вещи.

Если бы Байден прервал расследование, это выглядело бы, конечно, подозрительно и некрасиво, но в тот момент Трамп был уже полностью растоптан и на него можно было вешать любых собак, включая манию преследования и сговор с Кремлем. Но Байден этого не сделал, и Дурам убедительно (будут и суды, и, возможно, посадки) доказал, что и сговор, и всё «русское досье» придумали политтехнологи Клинтон. 

В общем, конфликт налицо, а там уж – чья возьмет. Из России за этой грызней смотреть неприятно, но нужно. Реванш Клинтон – это, возможно, худшее, что может произойти с американскими выборами, потому что она восстанет из политической могилы с навязчивой мыслью мстить Москве.

Развал «русского досье» не отменяет уверенности Клинтон в том, что «хакеры из ГРУ» взломали ее почту, дискредитировали ее, подставили под расследование и в конечном счете лишили победы на выборах, которая, как она считала, была у нее в кармане. Клинтон была унижена на всю страну, а унижение таких масштабов, помноженное на раздутое эго, способно породить берсеркера.

Президентов, навязчивой идеей которых была бы месть России за личную обиду, в США еще не было – и не хотелось бы, чтоб появились в будущем.

Даст Бог (или Трамп, или Байден, или Десантис, или Харрис – кто угодно лучше, чем Клинтон), и не появятся. Но Клинтон ничего не забыла, никого не простила – и ничто еще не кончено: следствие показало, что у американцев нет никаких доказательств «русского следа» в деле о взломе почты, зато есть упорство, чтобы копать в заданном Клинтон направлении. 

На 3 января назначены слушания по делу Владислава Клюшина – бизнесмена, и как утверждают американцы, «хакера», задержанного в Швейцарии в марте и экстрадированного в США полторы недели назад. Формально он обвиняется в махинациях на торгах с помощью киберсредств, но по его делу проходят еще четыре человека – также экстрадированных в США. Одному из них – Ивану Ермакову – уже вполне официально на уровне ФБР предъявлено обвинение в том, что он член хакерской группировки Fancy Bear – той самой, на которую повесили взлом почты Клинтон. При этом Ермаков назван «офицером ГРУ».

Эта история, которой в России почти дежурно возмущаются как еще одним примером охоты на россиян за рубежом, впоследствии может разрастись до одного из самых громких политических скандалов десятилетия. Но только в том случае, если бывшая первая леди опять решится претендовать на пост первого человека.  

«Иногда они возвращается». Так Стивен Кинг назвал свой рассказ об оживших мертвецах-психопатах.

Мультипликация как искусство появилась на земле недавно — в конце ХIХ века, практически синхронно с кино. До этого детям приходилось довольствоваться кукольными шоу и театром теней, причем исключительно в «прямых эфирах». По крайней мере, пока бельгийский энтузиаст Жозеф Плато не представил публике стробоскоп, способный оживить несколько цикличных кадров и создать самую настоящую магию.

В 1892 году идею своеобразно развил Эмиль Рейно со своим изобретением праксиноскопа, при помощи оптических уловок превращавшего набор изображений в самое настоящее видео. Со временем это переросло в целое театральное действо, во время которого зрители могли десятки минут любоваться анимированным движением звезд. Это, по сути, ознаменовало дебют мультипликации — за три года до пришествия братьев Люмьер.

С момента появления мультфильмов в них поощрялся изобретательный подход авторов, лучшие аниматоры находились в постоянном поиске новых вариантов для превращения рисунков в живые истории.

Например, от зари времен и до наших дней свои фанаты есть у перекладной бумажной анимации. Ее особенность состоит в том, что главных действующих лиц вырезают из бумаги и легкими манипуляциями перемещают по кадру. Другие авторы экспериментируют с красками и стеклом: масло, в частности, сохнет достаточно медленно, поэтому написанные им изображения можно трансформировать в процессе съемок. Кто-то предпочитает отснимать необходимый материал вживую, а затем перерисовывать его. А самые изощренные мастера придумывают аниматроников, сложных роботов, чтобы использовать их в мультфильмах вместо рисованных актеров.

Но генерально, конечно, в массы ушел ограниченный ряд методов. Среди них — традиционная рисованная анимация, векторная 2D-анимация цифровой эпохи, трехмерные мультфильмы и подход стоп-моушен.

Рисованная анимация

Формальной ласточкой-дебютантом жанра стала лента «Фантасмагория», которую создал карикатурист и пионер французской анимации Эмиль Коль в 1908 году. Минималистичный мультфильм про персонажей, нарисованных белыми линиями на скупом черном фоне, получил название от классических театральных фантасмагорий. В них благодаря волшебным фонарям на сцену выводили проекции жутких монстров и декораций. Но технически детище Эмиля Коля разом переплюнуло предшественников: для его создания карикатурист за несколько месяцев сделал порядка 700 рисунков, которые затем сфотографировал в негативе и «сшил» в одно действо.

Чуть позже в дело вступил американский художник, автор первого формального комикса в истории Уинзор Маккей, для которого было не в новинку осваивать новые горизонты. Для начала он превратил в мультфильм собственную первую графическую новеллу «Маленький Немо», а чуть позже выпустил ленту «Динозавр Герти» с другим своим известным персонажем. Работы были визуально близки к «Фантасмагории» Коля, но куда более масштабными, на тысячи кадров.

Эти мультфильмы объединяла достаточно скупая анимация со схематичными героями, буквальным отсутствием цветовой гаммы и каких-никаких фонов. Работа и без того была кропотливая, ведь для создания секундного видеоматериала требовалось не менее 12—16 кадров — только в таком случае человеческий глаз может адекватно воспринимать серию минимально различающихся объектов и видеть в этом иллюзию движения.

Ситуацию изменила технология Cel, придуманная продюсером Джоном Рэндольфом Брэем и аниматором Эрлом Хердом. Новый подход предполагал работу с прозрачными целлюлозными листами, на которых можно было рисовать вариативные кадры с персонажами и иллюзией движения, не прибегая к кальке, а затем окрашивать их, накладывать на готовый фон и фотографировать. Подход правил бал до конца ХХ века, и следовали ему все гранды мультипликации: начиная с «Белоснежки и семи гномов» от Disney, «Аленького цветочка» от «Союзмультфильма» и заканчивая японским аниме.

Однако, несмотря на такие инновации, труд мультипликаторов продолжал оставаться чуть ли не каторжным, а малейшая ошибка в процессе обходилась совсем недешево: на этапе разработки каждый лишний кадр в анимации стоил куда дороже аналогичного дубля в кино.

Работали над новинками громадные команды художников по 50—70 человек, а рисовать каждый должен был в строго определенном стиле. Это же касалось и покраски. Поэтому перед стартом работы над очередным мультфильмом необходимо было строго определиться с его палитрой и в точности подготовить все раскадровки.

Цифровой подход к традициям и векторная 2D-анимация

К концу ХХ века, к счастью, жизнь мультипликаторов стала проще: появились компьютеры, а затем и планшеты, которые позволяли рисовать кадры в цифровом виде, править их с меньшими усилиями и окрашивать щелчком мыши. В 1979 году технологии на вооружение взяла студия Hanna-Barbera, известная мультфильмами «Медведь Йоги», «Скуби-Ду» и «Смурфики». Чуть позже к делу подключились и авторы из Disney.

И хотя многие художники того времени были против технологического прогресса, воспринимая компьютерные чернила как синтетические и искусственные, в начале третьего тысячелетия практически все студии мира перешли в цифровую среду. В 2001 году аниме Сатоси Кона «Актриса тысячелетия» стало завершающим большим художественным проектом в традиционном стиле для восточной школы, а в 2002-м компьютеризации сдались и последние из американских могикан в лице «Симпсонов».

В любом случае классические рисованные мультфильмы никуда не делись, просто стали требовать от авторов меньше лишних усилий. Еще больше ситуацию изменило появление векторной 2D-анимации: благодаря триумфу технологий художники получили возможность разбивать своих персонажей на комплекс объектов, движением которых можно управлять без необходимости каждый раз выводить новый кадр.

По такому принципу устроена, например, визуальная составляющая хитового проекта Adult Swim «Рик и Морти» или нового шоу отца «Симпсонов» Мэтта Грейнинга «Разочарование». Если раньше, для того чтобы безумный дед-изобретатель поднял брови, приходилось рисовать несколько новых кадров, то теперь художникам достаточно нажать несколько кнопок и запустить автоматический процесс, что экономит и человеко-часы, и бюджеты студий.

При этом, конечно, исключительно векторные мультфильмы имеют и ряд недостатков. Они выглядят недостаточно живо, потому что контуры слишком стандартизированы и не всегда способны впитать в себя индивидуальный подход, характер автора. В них куда меньше уникальных эмоций, отыгрышей и моделей в принципе, потому что производство каждого нового объекта требует больших усилий. К тому же дешевизна векторной графики тоже может сыграть плохую шутку: очевидно бюджетные проекты нередко отпугивают аудиторию.

Трехмерные мультфильмы

В то время как компьютерные двухмерные мультфильмы во многом продолжали классические традиции рисованной анимации, шаг в сторону 3D-картинки выглядел масштабным погружением в абсолютно новый мир.

Этот метод предполагает работу нового уровня: огромная команда кропотливо создает в трех измерениях декорации, разрабатывает модели персонажей и прорабатывает их мимику и жесты, подбирает движения губ под закадровый текст, вручает весь материал режиссерам, которые размещают героев в кадре, и, наконец, «снимается» мультфильм.

Пионером этого дела можно считать Джона Лассетера, трудившегося в 80-х на благо потомков Диснея в одноименной компании. Уже в то время мужчина заглядывался на продукты трехмерной анимации, в частности восторгался эффектами фильма «Трон». Неудивительно, что вскоре аниматор загорелся идеей реализовать подобный проект на базе студии и даже придумал идею мультфильма про одушевленные бытовые приборы.

Неготовые к таким экспериментам боссы Disney отвергли инициатора и выпустили фильм «Отважный маленький тостер» в привычном рисованном формате, а сам Джон ушел в Lucasfilm, где таки сделал то, о чем мечтал, — короткометражный трехмерный проект «Оловянная игрушка» на базе студии Pixar. Как результат — «Оскар», первый в истории 3D-анимации, и возвращение в Disney в ранге режиссера «Истории игрушек».

Приключения ковбоя Вуди и космонавта Базза Лайтера покорили всех по щелчку пальцев. И стали первым полнометражным компьютерным анимационным фильмом. Правда, стоило это колоссальной работы: команда из 27 аниматоров трудилась над четырьмя сотнями различных моделей, у которых были сотни точек артикуляции, вплоть до 723 для Вуди. Каждый кадр фильма тщательно отсматривали участники сразу восьми команд, а с особенным вниманием относились к синхронизации речи — на восемь секунд безукоризненной анимации авторы тратили неделю хардкорной работы.

В конечном счете сухая статистика впечатляет. На «Историю игрушек» ушло 800 000 машино-часов, или — понятным языком — 30 миллионов долларов, было создано 114 240 уникальных кадров. Для сравнения: у «Смертельной битвы» и «Плохих парней», которые вышли вместе с мультфильмом в 1995 году, бюджет был в районе 20 миллионов. Впрочем, «Истории игрушек» отбить вложения удалось: лента заработала в 10 раз больше.

Со временем 3D-анимация стала более доступной и тотально распространенной. Сейчас работать с ней позволяют себе не только гигантские корпорации вроде Disney, но и студии куда меньших масштабов. Популярен такой формат и в сфере многосерийных мультфильмов — те же хиты вроде «Маши и Медведя» или «Щенячьего патруля» созданы именно в трех измерениях.

При этом эволюционирует и сама графика — достаточно взглянуть на то, как впечатляюще выглядят последние проекты, скажем, мастеров из Pixar. Бюджеты тоже выросли: например, картина «Душа» 2020 года обошлась студии в 150 миллионов долларов.

Анимация стоп-моушен

Интересно, что возник этот метод еще до появления формальных рисованных мультфильмов, но следующую сотню лет он почти не менялся — даже развитие технологий вносило коррективы исключительно в частные рабочие процессы. Подход с самого начала предполагал создание кинопленки из серии фотоснимков с кукольными фигурками, глиняными или пластилиновыми моделями, положение которых меняется из кадра в кадр.

Считается, что первым стоп-моушен-фильмом был «Цирк лилипутов» Джеймса Стюарта Блэктона 1898 года производства. Ради него автор на время взял деревянные игрушки дочери своего компаньона и воспроизвел сцену похода компании детей в веселое шапито.

Лента в итоге оказалась утерянной, как и многие другие стоп-моушен-картины немой эпохи, но для своего времени она выглядела эффектно. Настолько, что товарищ Блэктона Альберт Смит рекомендовал автору скорее патентовать идею. Увы, этого не случилось: наивный Джеймс не увидел в ней особенной ценности.

Параллельно с этим изучал стоп-моушен-анимацию уроженец Российской империи Владислав Старевич (им восхищался даже Уолт Дисней), который в 1910 году выпустил рассказ «Луканус Цервус» о насекомых. Там режиссер использовал пустые панцири вместо живых маленьких существ, чтобы сэкономить свои силы. В будущем Старевич не один раз экспериментировал с кукольной анимацией и довел ее до совершенства — достаточно посмотреть мультфильм «Рейнеке-лис». Это один из самых масштабных ранних стоп-моушен-проектов и фактически вторая сохранившаяся кукольная лента после советского «Нового Гулливера».

В будущем творческий метод нашел себе место и в классическом кинематографе. Например, Уиллис О’Брайен стал настоящей звездой своего времени — благодаря ему ожили динозавры в «Затерянном мире» и сам Король обезьян в «Кинг-Конге».

При этом кукольная анимация была популярна в первую очередь в Европе и СССР (чего стоит хотя бы нетленный «Крокодил Гена») и почти полностью игнорировалась в Америке. До тех пор, пока на телевидении не появился фанат пластилинового действа Артур Клоки и его проекты «Шоу Гамби», «Дэйви и Голиаф». Во второй половине ХХ века и особенно в 80-х стоп-моушен заполонил вещание Штатов, использовался в рекламе и кино повсеместно, применялся при съемках музыкальных клипов разного рода артистов.

Потопила «титаник» кукольной анимации цифровая эпоха. Появление настольных компьютеров и планшетов сместило акценты: все чаще компьютерную графику предпочитали старомодному стоп-моушену. И хотя развитие цифровых камер способствовало упрощению рабочих процессов, остановить прогресс это уже не смогло.

Впрочем, большие авторы вроде Уэса Андерсона, Тима Бертона и Ника Парка не только не отвернулись от волшебных традиций прошлого, но и сохраняют их для узнаваемости собственного стиля. И это стоит того: переплюнуть обаяние «Острова собак», «Кошмара перед Рождеством» и «Уоллеса и Громита» кажется почти невозможным.

VOKA — это видеосервис, где каждый найдет что-то интересное для себя: фильмы и сериалы в HD-качестве и без рекламы, более 130 ТВ-каналов, премьеры новых эпизодов и сезонов одновременно со всем миром, live-трансляции концертов, спортивных матчей, контент собственного производства, а также удобные рекомендации по жанрам, настроению и новинкам.

Весь контент VOKA доступен к просмотру бесплатно для всех новых пользователей в течение первых 30 дней.

Спецпроект подготовлен при поддержке УП «А1», УНП 101528843.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by