Читать рассказ гайдара дальние страны

1

Зимою очень скучно. Разъезд маленький. Кругом лес. Заметет зимою, завалит снегом — и высунуться некуда.

Одно только развлечение — с горы кататься. Но опять, не весь же день с горы кататься? Ну прокатился раз, ну прокатился другой, ну двадцать раз прокатился, а потом все-таки надоест, да и устанешь. Кабы они, санки, и на гору сами вкатывались. А то с горы катятся, а на гору — никак.

Ребят на разъезде мало: у сторожа на переезде — Васька, у машиниста — Петька, у телеграфиста — Сережка. Остальные ребята — вовсе мелкота: одному три года, другому четыре. Какие же это товарищи?

Петька да Васька дружили. А Сережка вредный был. Драться любил.

Позовет он Петьку:

— Иди сюда, Петька. Я тебе американский фокус покажу.

А Петька не идет. Опасается:

— Ты в прошлый раз тоже говорил — фокус. А сам по шее два раза стукнул.

— Ну, так то простой фокус, а это американский, без стуканья. Иди скорей, смотри, как оно у меня прыгает.

Видит Петька, действительно что-то в руке у Сережки прыгает. Как не подойти!

А Сережка — мастер. Накрутит на палочку нитку, резинку. Вот у него и скачет на ладони какая-то штуковина — не то свинья, не то рыба.

— Хороший фокус?

— Хороший.

— Сейчас еще лучше покажу. Повернись спиной.

Только повернется Петька, а Сережка его сзади как дернет коленом, так Петька сразу головой в сугроб.

Вот тебе и американский.

Попадало и Ваське тоже. Однако когда Васька и Петька играли вдвоем, то Сережка их не трогал. Ого! Тронь только. Вдвоем-то они и сами храбрые.

Заболело однажды у Васьки горло, и не позволили ему на улицу выходить.

Мать к соседке ушла, отец — на переезд, встречать скорый поезд. Тихо дома.

Сидит Васька и думает: что бы это такое интересное сделать? Или фокус какой-нибудь? Или тоже какую-нибудь штуковину? Походил, походил из угла в угол — нет ничего интересного.

Подставил стул к шкапу. Открыл дверцу. Заглянул на верхнюю полку, где стояла завязанная банка с медом, и потыкал ее пальцем. Конечно, хорошо бы развязать банку да зачерпнуть меду столовой ложкой…

Однако он вздохнул и слез, потому что уже заранее знал, что такой фокус матери не понравится. Сел он к окну и стал поджидать, когда промчится скорый поезд.

Жаль только, что никогда не успеешь рассмотреть, что там, внутри скорого, делается.

Заревет, разбрасывая искры. Прогрохочет так, что вздрогнут стены и задребезжит посуда на полках. Сверкнет яркими огнями. Как тени, промелькнут в окнах чьи-то лица, цветы на белых столиках большого вагона-ресторана. Блеснут золотом тяжелые желтые ручки, разноцветные стекла. Пронесется белый колпак повара. Вот тебе и нет уже ничего. Только чуть виден сигнальный фонарь позади последнего вагона.

И никогда, ни разу не останавливался скорый на их маленьком разъезде.

Всегда торопится, мчится в какую-то очень далекую страну — Сибирь.

И в Сибирь мчится и из Сибири мчится. Очень, очень неспокойная жизнь у этого скорого поезда.

Сидит Васька у окна и вдруг видит, что идет по дороге Петька, как-то по-необыкновенному важно, а под мышкой какой-то сверток тащит. Ну, настоящий техник или дорожный мастер с портфелем.

Очень удивился Васька. Хотел в форточку закричать: «Куда это ты, Петька, идешь? И что там у тебя в бумаге завернуто?»

Но только он открыл форточку, как пришла мать и заругалась, зачем он с больным горлом ни морозный воздух лезет.

Тут с ревом и грохотом промчался скорый. Потом сели обедать, и забыл Васька про странное Петькино хождение.

Однако на другой день видит он, что опять, как вчера, идет Петька по дороге и несет что-то завернутое в газету. А лицо такое важное, ну прямо как дежурный на большой станции.

Забарабанил Васька кулаком по раме, да мать прикрикнула.

Так и прошел Петька мимо, своей дорогой.

Любопытно стало Ваське: что это с Петькой сделалось? То, бывало, он целыми днями или собак гоняет, или над маленькими командует, или от Сережки улепетывает, а тут идет важный, и лицо что-то уж очень гордое.

Вот Васька откашлялся потихоньку и говорит спокойным голосом:

— А у меня, мама, горло перестало болеть.

— Ну и хорошо, что перестало.

— Совсем перестало. Ну даже нисколько не болит. Скоро и мне гулять можно будет.

— Скоро можно, а сегодня сиди, — ответила мать, — ты ведь еще утром похрипывал.

— Так то утром, а сейчас уже вечер, — возразил Васька, придумывая, как бы попасть на улицу.

Он походил молча, выпил воды и тихонько запел песню. Он запел ту, которую слыхал летом от приезжих комсомольцев, о том, как под частыми разрывами гремучих гранат очень геройски сражался отряд коммунаров. Собственно, петь ему не хотелось, и пел он с тайной мыслью, что мать, услышав его пение, поверит в то, что горло у него уже не болит, и отпустит на улицу. Но так как занятая на кухне мать не обращала на него внимания, то он запел погромче о том, как коммунары попали в плен к злобному генералу и какие он готовил им мучения.

Когда и это не помогло, он во весь голос запел о том, как коммунары, не испугавшись обещанных мучений, начали копать глубокую могилу.

Пел он не то чтобы очень хорошо, но зато очень громко, и так как мать молчала, то Васька решил, что ей понравилось пение и, вероятно, она сейчас же отпустит его на улицу.

Но едва только он подошел к самому торжественному моменту, когда окончившие свою работу коммунары дружно принялись обличать проклятого генерала, как мать перестала громыхать посудой и просунула в дверь рассерженное и удивленное лицо.

— И что ты, идол, разорался? — закричала она. — Я слушаю, слушаю… Думаю, или он с ума спятил? Орет, как Марьин козел, когда заблудится.

Обидно стало Ваське, и он замолчал. И не то обидно, что мать сравнила его с Марьиным козлом, а то, что понапрасну он только старался и на улицу его все равно сегодня не пустят.

Насупившись, он забрался на теплую печку. Положил под голову овчинный полушубок и под ровное мурлыканье рыжего кота Ивана Ивановича задумался над своей печальной судьбой.

Скучно! Школы нет. Пионеров нет. Скорый поезд не останавливается. Зима не проходит. Скучно! Хоть бы лето скорей наступило! Летом — рыба, малина, грибы, орехи.

И Васька вспомнил о том, как однажды летом, всем на удивление, он поймал на удочку здоровенного окуня.

Дело было к ночи, и он положил окуня в сени, чтобы утром подарить его матери. А за ночь в сени прокрался негодный Иван Иванович и сожрал окуня, оставив только голову да хвост.

Вспомнив об этом, Васька с досадой ткнул Ивана Ивановича кулаком я сказал сердито:

— В другой раз за такие дела голову сверну!

Рыжий кот испуганно подпрыгнул, сердито мяукнул и лениво спрыгнул с печки. А Васька полежал, полежал, да и уснул.

На другой день горло прошло, и Ваську отпустили на улицу.

За ночь наступила оттепель. С крыш свесились толстые острые сосульки. Подул влажный, мягкий ветер. Весна была недалеко.

Хотел Васька бежать разыскивать Петьку, а Петька и сам навстречу идет.

— И куда ты, Петька, ходишь? — спросил Васька. — И почему ты, Петька, ко мне ни разу не зашел? Когда у тебя заболел живот, то я к тебе зашел, а когда у меня горло, то ты не зашел.

— Я заходил, — ответил Петька. — Я подошел к дому, да вспомнил, что мы с тобой недавно ваше ведро в колодце утопили. Ну, думаю, сейчас Васькина мать меня ругать начнет. Постоял я, постоял, да и раздумал заходить.

— Эх, ты! Да она уже давно отругалась и позабыла, а ведро батька из колодца еще позавчера достал. Ты вперед обязательно заходи… Что это за штуковина у тебя в газету завернута?

— Это не штуковина. Это книги. Одна книга для чтения, другая книга — арифметика. Я уже третий день с ними хожу к Ивану Михайловичу. Читать-то я умею, а писать нет и арифметику нет. Вот он меня и учит. Хочешь, я тебе сейчас задам арифметику? Ну вот, ловили мы с тобой рыбу. Я поймал десять рыб, а ты три рыбы. Сколько мы вместе поймали?

— Что же это я как мало поймал? — обиделся Васька. — Ты десять, а я три. А помнишь, какого окуня я в прошлое лето выудил? Тебе такого и не выудить.

— Так ведь это же арифметика, Васька.

— Ну и что ж, что арифметика? Все равно мало. Я три, а он десять. У меня на удилище поплавок настоящий, а у тебя пробка, да и удилище-то у тебя кривое…

— Кривое? Вот так сказал! Отчего же это оно кривое? Просто скривилось немного, так я его уже давно выпрямил. Ну ладно, я поймал десять рыб, а ты семь.

— Почему же это я семь?

— Как почему? Ну, не клюет больше, вот и все.

— У меня не клюет, а у тебя почему-то клюет? Очень какая-то дурацкая арифметика.

— Экий ты, право! — вздохнул Петька. — Ну, пускай я десять рыб поймал и ты десять. Сколько всего будет?

— А много, пожалуй, будет, — ответил, подумав, Васька.

— «Много»! Разве так считают? Двадцать будет, вот сколько. Я теперь каждый день к Ивану Михайловичу ходить буду, он меня и арифметике научит и писать научит. А то что! Школы нет, так неученым дураком сидеть, что ли…

Обиделся Васька:

— Когда ты, Петька, за грушами лазил да упал и руку свихнул, то я тебе домой из лесу свежих орехов принес, да две железные гайки, да живого ежа. А когда у меня горло заболело, то ты без меня живо к Ивану Михайловичу пристроился. Ты, значит, будешь ученый, а я просто так? А еще товарищ…

Почувствовал Петька, что Васька правду говорит и про орехи и про ежа. Покраснел он, отвернулся и замолчал. Так помолчали они, постояли. И хотели уже разойтись, поссорившись. Да только вечер был уж очень хороший, теплый.

И весна была близко, и на улице маленькие ребятки дружно плясали возле рыхлой снежной бабы…

— Давай ребятишкам из санок поезд сделаем, — неожиданно предложил Петька. — Я буду паровозом, ты — машинистом, а они — пассажирами. А завтра пойдем вместе к Ивану Михайловичу и попросим. Он добрый, он и тебя тоже научит. Хорошо, Васька?

— Еще бы плохо!

Так и не поссорились ребята, а еще крепче подружились. Весь вечер играли и катались с маленькими. А утром отправились вместе к доброму человеку, к Ивану Михайловичу.

2

Васька с Петькой шли на урок. Вредный Сережка выскочил из-за калитки и заорал:

— Эй, Васька! А ну-ка, сосчитай. Сначала я тебя три раза по шее стукну, а потом еще пять, сколько это всего будет?

— Пойдем, Петька, поколотим его, — предложил обидевшийся Васька. — Ты один раз стукнешь да я один раз. Вдвоем мы справимся. Стукнем по разу да и пойдем.

— А потом он нас поодиночке поймает да вздует, — ответил более осторожный Петька.

— А мы не будем поодиночке, мы будем всегда вместе. Ты вместе, и я вместе. Давай, Петька, стукнем по разу да и пойдем.

— Не надо, — отказался Петька. — А то во время драки книжки изорвать можно. Лето будет, тогда мы ему зададим. И чтоб не дразнился и чтоб из нашей нырётки рыбы не вытаскивал.

— Все равно будет вытаскивать, — вздохнул Васька.

— Не будет. Мы в такое место нырётку закинем, что он никак не найдет.

— Найдет, — уныло возразил Васька. — Он хитрый, да и «кошка» у него хитрая, острая.

— Что ж, что хитрый. Мы и сами теперь хитрые. Тебе уже восемь лет и мне восемь, значит, вдвоем нам сколько?

— Шестнадцать, — сосчитал Васька.

— Ну вот, нам шестнадцать, а ему девять. Значит, мы хитрее.

— Почему же шестнадцать хитрей, чем девять? — удивился Васька.

— Обязательно хитрей. Чем человек старей, тем он хитрей. Возьми-ка ты Павлика Припрыгина. Ему четыре года, — какая же у него хитрость? У него что хочешь выпросить или стянуть можно. А возьми-ка ты хуторского Данилу Егоровича. Ему пятьдесят лет, и хитрей его не найдешь. На него налогу двести пудов наложили, а он поставил мужикам водки, они ему спьяна-то какую-то бумагу и подписали. Пошел он с этой бумагой в район, ему полтораста пудов и скостили.

— А люди не так говорят, — перебил Васька. — Люди говорят, что он хитрый не оттого, что старый, а оттого, что кулак. Как по-твоему, Петька, что это такое — кулак? Почему один человек — как человек, а другой человек — как кулак?

— Богатый, вот и кулак. Ты вот бедный, так ты и не кулак. А Данила Егорович — кулак.

— Почему же это я бедный? — удивился Васька. — У нас батька сто двенадцать рублей получает. У нас поросенок есть, да коза, да четыре курицы. Какие же мы бедные? У нас отец рабочий человек, а не какой-нибудь вроде пропащего Епифана, который Христа ради побирается.

— Ну, пусть ты не бедный. Так у тебя отец сам работает, и у меня сам, и у всех сам. А у Данилы Егоровича на огороде летом четыре девки работали, да еще какой-то племянник приезжал, да еще какой-то будто бы свояк, да пьяный Ермолай сад сторожить нанимался. Помнишь, как тебя Ермолай крапивой отжучил, когда мы за яблоками лазили? Ух, ты и орал тогда! А я сижу в кустах и думаю: вот здорово Васька орет — не иначе как Ермолай его крапивой жучит.

— Ты-то хорош, — нахмурился Васька. — Сам убежал, а меня оставил.

— Неужели дожидаться? — хладнокровно ответил Петька. — Я, брат, через забор, как тигр, перескочил. Он, Ермолай, успел меня всего только два раза хворостиной по спине протянуть. А ты копался, как индюк, вот тебе и попало.

…Давно когда-то Иван Михайлович был машинистом. До революции он был машинистом на простом паровозе. А когда пришла революция и началась гражданская война, то с простого паровоза перешел Иван Михайлович на бронированный.

Петька и Васька много разных паровозов видели. Знали они и паровоз системы «С» — высокий, легкий, быстрый, тот, что носится со скорым поездом в далекую страну — Сибирь. Видали они и огромные трехцилиндровые паровозы «М» — те, что могли тянуть тяжелые, длинные составы на крутые подъемы, и неуклюжие маневровые «О», у которых и весь путь-то только от входного семафора до выходного. Всякие паровозы видали ребята. Но вот такого паровоза, какой был на фотографии у Ивана Михайловича, они не видали еще никогда. И паровоза такого не видали и вагонов не видали тоже.

Трубы нет. Колес не видно. Тяжелые стальные окна у паровоза закрыты наглухо. Вместо окон узкие продольные щели, из которых торчат пулеметы. Крыши нет. Вместо крыши низкие круглые башни, из тех башен выдвинулись тяжелые жерла артиллерийских орудий.

И ничего у бронепоезда не блестит: нет ни начищенных желтых ручек, ни яркой окраски, ни светлых стекол. Весь бронепоезд, тяжелый, широкий, как будто бы прижавшийся к рельсам, выкрашен в серо-зеленый цвет.

И никого не видно. Ни машиниста, ни кондуктора с фонарями, ни главного со свистком.

Где-то там, внутри, за щитом, за стальной обшивкой, возле массивных рычагов, возле пулеметов, возле орудий, насторожившись, притаились красноармейцы, но все это закрыто, все спрятано, все молчит.

Молчит до поры до времени. Но вот прокрадется без гудков, без свистков бронепоезд ночью туда, где близок враг, или вырвется на поле, туда, где идет тяжелый бой красных с белыми. Ах, как резанут тогда из темных щелей гибельные пулеметы! Ух, как грохнут тогда из поворачивающихся башен залпы могучих проснувшихся орудий!

И вот однажды в бою ударил в упор очень тяжелый снаряд по бронированному поезду. Прорвал снаряд обшивку и осколками оторвал руку военному машинисту Ивану Михайловичу.

С той поры Иван Михайлович уже не машинист. Получает он пенсию и живет в городе у старшего сына — токаря в паровозных мастерских. А на разъезд он приезжает в гости к своей сестре. Есть такие люди, которые поговаривают, что Ивану Михайловичу не только оторвало руку, но и зашибло снарядом голову, и что от этого он немного… ну, как бы сказать, не то что больной, а так, странный какой-то.

Однако ни Петька, ни Васька таким зловредным людям нисколько не верили, потому что Иван Михайлович был очень хороший человек. Одно только: курил Иван Михайлович уж очень много да чуть-чуть вздрагивали у него густые брови, когда рассказывал он что-нибудь интересное про прежние года, про тяжелые войны, про то, как их белые начали да как их красные окончили.

А весна прорвалась как-то сразу. Что ни ночь — то теплый дождик, что ни день — то яркое солнце. Снег таял быстро, как куски масла на сковороде.

Хлынули ручьи, взломало на Тихой речке лед, распушилась верба, прилетели грачи и скворцы. И все как-то разом. Пошел всего десятый день, как нагрянула весна, а снегу уже нисколько, и грязь на дороге подсохла.

Вот однажды после урока, когда хотели ребята бежать на речку, чтобы посмотреть, намного ли спала вода, Иван Михайлович попросил:

— А что, ребята, не сбегаете ли в Алешино? Мне бы Егору Михайлову записку передать надо. Отнесите ему доверенность с запиской. Он за меня в городе пенсию получит и сюда привезет.

— Мы сбегаем, — живо ответил Васька. — Мы очень даже быстро сбегаем, прямо как кавалерия.

— Мы знаем Егора, — подтвердил Петька. — Это тот Егор, который председатель? У него ребята есть: Пашка да Машка. Мы в прошлом году с его ребятами в лесу малину собирали. Мы по целому лукошку набрали, а они чуть на донышке, потому что малы еще и никак вперед нас не поспеют…

— Вот к нему и сбегайте, — сказал Иван Михайлович. — Мы с ним старые друзья. Когда я на броневике машинистом был, он, Егор, еще молодой тогда парнишка, кочегаром у меня работал. Когда прорвало снарядом обшивку и отхватило мне осколком руку, мы вместе были. После взрыва я еще минуту-другую в памяти оставался. Ну, думаю, пропало дело. Парнишка еще несмышленый, машину почти не знает. Один остался на паровозе. Разобьет он и погубит весь броневик. Двинулся я, чтобы задний ход дать и машину из боя вывести. А в это время от командира сигнал: «Полный вперед!» Оттолкнул меня Егор в угол на кучу обтирочной пакли, а сам как рванется к рычагу: «Есть полный ход вперед!» Тут закрыл я глаза и думаю: «Ну, пропал броневик».

Очнулся, слышу — тихо. Бой окончился. Глянул — рука у меня рубахой перевязана. А сам Егорка полуголый… Весь мокрый, губы запеклись, на теле — ожоги. Стоит он и шатается — вот-вот упадет.

Целых два часа один в бою машиной управлял. И за кочегара, и за машиниста, и со мной возился за лекаря…

Брови Ивана Михайловича вздрогнули, он замолчал и покачал головой, то ли над чем задумавшись, то ли что-то припоминая. А ребятишки молча стояли, ожидая, не расскажет ли Иван Михайлович еще чего-нибудь, и удивлялись очень, что Пашкин и Машкин отец, Егор, оказался таким героем, потому что он вовсе не был похож на тех героев, которых видели ребята на картинках, висевших в красном уголке на разъезде. Те герои — рослые, и лица у них гордые, а в руках у них красные знамена или сверкающие сабли. А Пашкин да Машкин отец был невысокий, лицо у него было в веснушках, глаза узкие, прищуренные. Носил он простую черную рубаху и серую клетчатую кепку. Одно только, что упрямый был и если уж что заладит, то так и не отстанет, пока своего не добьется.

Об этом ребята и в Алешине от мужиков слышали и на разъезде слышали тоже.

Иван Михайлович написал записку, дал ребятам по лепешке, чтобы в дороге не проголодались. И Васька с Петькой, сломав по хлыстику из налившегося соком ракитника, подхлестывая себя по ногам, дружным галопом понеслись под горку.

К концу века Украина вдвое сократит численность населения – до 22 млн человек. С таким прогнозом выступила Академия наук страны. На самом деле, академики грубо льстят своим властям: уже сейчас население Украины приближается к названной учеными цифре. Киев второй десяток лет занимается приписками, чтобы чиновники могли извлекать выгоду из «мертвых душ» – несуществующих в государстве граждан.

К концу века население республики может сократиться на 50% – до 22 млн человек. Это следует из опубликованного в пятницу прогноза ученых Национальной академии наук Украины (НАНУ). «И мы пока не видим путей приостановки этого процесса», – говорит по этому поводу Александр Гладун, замдиректора Института демографии и социальных исследований имени Птухи НАНУ.

По мнению ученого, в стране отсутствует отдельная демографическая политика. Большинство опрошенных украинцев утверждают, что не могут позволить себе иметь двух и более детей в первую очередь по экономическим причинам – низкая зарплата, отсутствие собственного жилья и неразвитая социальная инфраструктура. «Изменилось и репродуктивное поведение женщин: сначала они учатся и делают карьеру, а потом создают семью и рожают детей, потому что иначе рискуют потерять зарплату и полученный статус», – цитирует Гладуна РИА «Новости».

Сегодня на Украине, по официальным данным, проживает 41,3 млн человек. В конце ноября в аппарате ООН была обнародована аналитическая справка «Демографические процессы», авторы которой отмечают: население Украины сокращается одним из самых быстрых темпов в мире.

«Современной молодежи трудно себе представить, насколько привлекательной была Украина для большинства жителей Советского Союза», – вздыхает председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер. По ее мнению, тогда ухоженные, цветущие города УССР выглядели намного наряднее и современнее городов РСФСР, а украинские села в среднем были куда зажиточнее, чем деревни на Среднерусской возвышенности.

«После распада СССР на Украине были приняты жесткие антимиграционные законы, введены строгие правила получения украинского паспорта.

Тогда властям в Киеве казалось, что десятки миллионов жителей бывшего Союза хлынут на благодатные украинские земли.

Их прогноз оправдался лишь отчасти. В первые несколько лет независимости миграционный приток был значительным: возвращались выходцы с Украины, жившие в Средней Азии и Закавказье. Благодаря этому население республики быстро достигло исторического максимума – 52,3 млн человек», – напоминает Шеслер.

«Однако разрушение украинской экономики проходило куда болезненнее, чем российской. Руины советской оборонки погребли под собой самые развитые отрасли промышленности, что повлекло за собой массовую безработицу. Следствием чего стал бурный миграционный отток с Украины, – поясняет эксперт. – Перепись 2001 года стала холодным душем для властей. За семь лет население некогда цветущей страны сократилось почти на 4 млн человек, составив 48,5 млн даже с учетом встречного миграционного потока тех, кто возвращался из других республик».

И тогда власти просто закрыли глаза на это проблему, сетует Шеслер. «С 2003 года полностью изменился порядок подсчета людей, выбывших с Украины. Теперь стали учитываться только те, кто официально подавал уведомление о смене гражданства или переезде на ПМЖ за рубеж. Число официально покинувших страну снизились до 14-20 тысяч человек в год, что в принципе нереально», – считает она.

«Реальность же отражалась в количестве снижения штатных работников в экономике с 13,7 млн в 2000 году до 10,5 млн в 2009-м. Именно в это время в Италии, Испании, Португалии появляются десятки тысяч украинских сиделок, уборщиц, мужчин, работающих на стройках и складах. Только в Италии в 2002 году подали на легализацию в ходе миграционной амнистии по закону Босси – Фини около 100 тысяч украинских нелегалов», – отмечает Шеслер.

Стала привлекательной для «заробитчан» (гастарбайтеров) и Польша, где росли зарплаты и появлялись рабочие места на табачных фабриках и овощных плантациях, говорит глава Союза эмигрантов. «Остался небольшой, но устойчивый поток в Россию, где трудности официальной легализации искупались легкостью адаптации и отсутствием языкового барьера. А официальная статистика все дальше разбегалась с реальностью, и именно поэтому никто не решался провести очередную перепись населения», – полагает Шеслер.

Тем временем российская статистика зафиксировала, что новая и самая высокая людская волна хлынула с Украины после Евромайдана. В 2014-2015 году в России временное убежище получили более 450 тысяч человек, и далеко не все они были выходцами из Донбасса. С 2015 года более 700 тысяч человек получили российское гражданство, и это без учета жителей Крыма и Донбасса. Около 200 тысяч имеют РВП (разрешение на временное проживание), ВНЖ (вид на жительство) или временное убежище, десятки тысяч имеют патент на работу.

Кроме того, сегодня сотни тысяч жителей Украины живут в России в ожидании, когда у них появится хотя бы возможность подать на РВП и ВНЖ вне официальной квоты, им приходится все время обновлять свои миграционные карты. В общей сложности на территории РФ сейчас живет не менее 2-3 млн человек, имевших украинский паспорт в 2014 году. Официальная Варшава также оценивает украинскую общину в 2-3 млн человек. А ведь есть еще Чехия, Германия, Словакия, страны Балтии, где очень часто встречаются «заробитчане» – водители и строители с Украины.

Однако в киевских коридорах власти не желают знать подобных цифр, считает Шеслер. «Ведь такая депопуляция – просто приговор ее амбициям. Число детей, пошедших в школу в 2018 году, на 20 процентов меньше числа родившихся в 2011-м. Где они? – риторически спрашивает глава Союза политэмигрантов. – Почему число детей, закончивших школу в 2018-м, вдвое меньше родившихся в 2001-м? А ответ прост и груб. Эти семьи уехали вместе с детьми. Миграционная волна превращается в мощный отлив, который обнажает дно украинского государства», – подытоживает Шеслер.

Официальный Киев скрывает реальную статистику, соглашается и депутат Верховной рады (в 2006-2012 годах) Алексей Журавко, ныне – президент Всеукраинской федерации трудоспособных инвалидов.

«Украина обезлюдела. Дай бог, если реально набирается 28 млн человек. Социально-экономическая и политическая обстановка в стране способствует росту демографической дыры», – говорит Журавко. «Демографический провал усилился с момента переворота 2014 года. При Владимире Зеленском депопуляция превысила свой темп, заданный Петром Порошенко. Если к власти не придут в ближайшее время люди с головой, уже лет через пять останется 15-18 млн человек», – опасается Журавко.

Как подозревает экс-депутат, демографы из НАНУ включили в свои расчеты также жителей Крыма и ДНР-ЛНР, а это в общей сложности не менее 5-6 млн человек, но на самом деле большинство из них давно уже – обладатели паспортов России, просто Киев по инерции продолжает считать их своими гражданами. «Но даже если брать не только эти территории, а еще и украинцев, уехавших в Евросоюз, то и тогда 41,3 млн не наберется. Цифра будет гораздо скромнее», – сказал Журавко газете ВЗГЛЯД.

Подобные «приписки» имеют заведомо коррупционную подоплеку, уверен экс-депутат. «Если на социальные нужды граждан из бюджета Украины выделяют гораздо больше денег, чем этих граждан есть на самом деле, то проще воровать. Чем хуже жизнь в стране, тем больше запускается всяких правительственных программ, «направленных на социальные нужды». Следовательно, расширяется и кормушка для коррупционеров. Администрация Зеленского пользуется теми же нехитрыми приемами, что и администрация Порошенко», – подчеркивает Журавко.

Как сообщала газета ВЗГЛЯД, в среду президент Украины Владимир Зеленский внес в парламент законопроект о втором гражданстве для представителей украинской диаспоры, живущих в Канаде, США и Евросоюзе. Живущих в России украинцев закон не коснется. «65 млн украинцев со всего мира теперь будут чувствовать себя не диаспорой, не просто людьми украинского происхождения», – заявил он, выступая с ежегодным посланием Верховной раде.

В сентябре Зеленский в ходе визита в США пообещал представителям украинской общины реализовать идею о двойном гражданстве. При этом он уточнял, что его нельзя предоставить всем этническим украинцам, так как некоторые из них живут в «недружественных» странах.

«В Киеве с помощью закона о двойном гражданстве, конечно, могут искусственно нарастить численность украинцев в мире, – полагает президент Украинского аналитического центра Александр Охрименко. – Но полноценными гражданами эти новоиспеченные украинцы не станут. Кроме того, Украина тем и отличается от Китая или Венгрии, что никогда не помогает проживающим за рубежом соотечественникам».

Как подозревает Охрименко, закон о двойном гражданстве потребовался Зеленскому по сугубо внутриполитическим резонам. «Сейчас правящая партия «Слуга народа» испытывает нажим со стороны оппозиции из-за того, что у многих из «слуг народа» обнаружилось двойное гражданство. По данным, которые озвучивает оппозиция, паспорт США есть, к примеру, у руководителя фракции «Слуга народа» в Верховной раде Давида Арахамии. «По законам Украины, лицо с двойным гражданством не может быть депутатом Верховной рады», – напомнил эксперт.

«Что касается названных демографами из НАНУ рисков по снижению населения до 20 млн человек, то это реально. У нас смертность традиционно превышает рождаемость.

А сейчас показатели по смертности значительно увеличились, по сравнению с прошлыми годами»,

– отмечает он. Экономист соглашается, что чиновникам, особенно в глубинке, невыгодно фиксировать реальную демографию. «Когда бюджет Украины распределяют по регионам, то опираются на численность жителей по прописке, а не на количество фактически проживающих. Несколько раз в Киеве поднимался вопрос, чтобы изменить такой порядок. Но местные советы на уровне городов и сел этому неизменно противятся», – подытожил экономист.

Смотрите ещё больше видео на YouTube-канале ВЗГЛЯД

Главная тема Переговоры с Россией США начинают со лжи задержание гражданина Киргизия направила ноту Казахстану показания задержанного Участник казахских беспорядков сказал, сколько ему заплатили Сетевой юмор Соловьев рассказал анекдот о миссии ОДКБ Видео миротворческие силы Почему Россия отправила спецназ ВДВ в Казахстан армия и вооружение Тысячи беспилотников изменят облик российской армии литовский транзит Кто подпитывает «калининградский сепаратизм» логистическая проблема В России исчезает одна из самых популярных профессий Миллиарды рублей Крупнейший проект решит хроническую проблему Дальнего Востока открывающиеся возможности Сергей Худиев: Что такое «новое счастье» длинные праздники Герман Садулаев: Сколько выходных нужно россиянам Диалог с ЕС Вадим Трухачёв: Какими будут отношения России и Европы в 2022 году на ваш взгляд Как вы относитесь к решению отправить российских миротворцев в рамках миссии ОДКБ в Казахстан?

Расизм в русском балете «Омикрон» перепугал планету Экономическая политика президента Турции, который подмял под себя Центробанк, привела к валютному кризису в стране. Лира поставила исторический антирекорд, люди вышли на улицу. Такое развитие событий было очевидным для экономистов, но не для Реджепа Эрдогана. Зачем он действует вопреки экономической логике? И почему эксперты говорят о риске новой войны? Подписывайтесь на ВЗГЛЯД в

2. Актуализация знаний и фиксация затруднений в деятельности

(2 мин)

Речевая разминка: (Слайд 1)

та – та – та – у нас дома чистота;

ты – ты – ты – сметану съели все коты;

ти – ти – ти – съели кашу всю почти:

тё – тё – тё – отложили мы шитьё;

то – то – то – стали мы играть в лото;

Ребята, сегодня мы с вами начинаем новый раздел «О любви и мужестве». Также будем знакомиться с рассказом«Верный и Малька».

Как вы понимаете слово «Мужество», а как вы понимаете слово любовь?

-Молодцы мне понравились ваши ответы.

ответы детей

Что или кого мы можем любить.

Коммуникативные: планирование учебного сотрудничества с учителем и сверстниками.

Познавательные: анализ объектов с целью выделения признаков.

4. Построение проекта выхода из затруднения

(20 мин)

-Правильно, ребята. С произведениями В. И. Белова мы с вами встречаемся впервые.

Белов Василий Иванович родился 23 октября 1932 года в селе Тимониха, Хабаровского района, Вологодской области. Это русский писатель. Родился в семье колхозников Белова Ивана Федоровича и Беловой Анфисы Ивановны. И был у них вторым сыном. Еще до школы читать его научил старший брат Юрий. С тех пор у писателя родилась неудержимая тяга к чтению самостоятельному. Когда началась Великая Отечественная война, Василий Белов учился во 2-м классе. Он был такого же возраста, как вы. Из воспоминаний детства ему больше всего запомнились постоянный голод и любовь к чтению.

У отца имелась небольшая библиотечка. Все книги из домашней библиотечки Вася изучил во время войны от корки до корки. Иногда специально растягивал удовольствие и читал книгу медленно, чтобы надолго хватило. Любимой книжкой была книга А.П.Гайдара «Дальние страны».

Он даже воровал книги с чердаков брошенных домов, которые были заколочены.Когда он вырос- Окончил литературный институт имени

М. Горького. Это один из наиболее ярких представителей деревенской прозы. В этом мы с вами убедимся после прочтения его рассказов .

Чтение первого рассказа

— Что можно сказать о характере Мальки?

— Как проявился характер Мальки?

— Как рассказчик относится к Мальке?

— Главная мысль рассказа В.И.Белова «Верный и Малька»

Определи название произведения. Объясни, как ты его прочитал.

«М про А ви Л ни Ь ла К сь А»

-Читаем по цепочке

-Определите жанр произведения. Обоснуйте свой ответ.

(На слайде)

Признаки рассказа:

1. Повествование о реальных событиях.

2. Небольшой объём.

3. Немного действующих лиц.

4. Описание одного эпизода.

-Куда и зачем бегала Малька через день?

-Какие чувства испытала Малька, оставшись без щенков?

-Какой увидел автор Мальку при встрече с ней?

-Найдем этот отрывок в тексте, зачитаем его. (“Однажды смотрю: по тропке из соседней заречной деревни бежит Малька. Одна-одинешенька….)

-Какое открытие сделал автор? Докажите это открытие словами из текста.

-Как нужно читать эти строки?

-Какие чувства испытал автор?

-Чему можно научиться у Мальки?

-Злая добрая надоедливая трусливая смелая заботливая

беспокойная упрямая мужественная любящая

— Малька — это такая злющая собачонка, что хуже уже некуда. Сама маленькая, ножки что спички и очень кривые, а злости больше, чем у тигра .

-В нем автор говорит нам что Малька была кривоногой собачкой. Ну что она была не породистая и не очень красивая собака ,но это не мешало ей любить своего щенка и не смотря ни на что, не на какие преграды и трудности, она умела заботиться о нем.

-Малька провинилась

— Мы прочитали рассказ, так как присутствуют признаки рассказа: повествовательность, небольшой объём, небольшое количество героев, описание одного сюжета

— Малька испытала чувства огорчения, печали, разочарования, тревоги, страха, отчаяния, волнения, любви, тоски

— Автор отметил, что Малька была очень озабочена, бежала деловито, торопясь, ни на что не оглядываясь

-Он открыл для себя то, что Малька очень хорошая мама

“Вот так, думаю, Малька! Верная оказалась мамаша.”

— Эти строки нужно читать с восхищением и уважением

— Автор испытал чувства восхищения, удивления, уважения, восторга, радости за Мальку

— У собаки Мальки можно научиться преданности, верности, смелости, упорству

Регулятивные: планирование, прогнозирование.

Коммуникативные: инициативное сотрудничество в поиске и выборе информации

6. Рефлексия деятельности

(4 мин)

-Мы познакомились с двумя рассказами о Мальке. Что можно сказать о характере Мальки, если прочитать только рассказ “Верный и Малька”?

— Что можете сказать о главной героине после знакомства с рассказом “Малька провинилась”?

— Всех матерей всегда отличали щедрость души, преданность, самопожертвование, любовь и великое терпение. Любовь матери к своему ребенку – это очень сильное чувство. Из-за своего ребенка мама способна преодолеть любые трудности и препятствия. Не испугалась этих препятствий и маленькая, неказистая собачка, у которой оказалось доброе сердце, способное на глубокие высокие чувства. Прочитав рассказ Василия Белова, я думаю, вы станете добрее и лучше. Вы не будете “равнодушны ко всему живому — будь то синица, постучавшаяся в замороженное окно, одинокий пыльный кустик у дороги”, или собака, которая стремится покормить своего щенка, несмотря на трудности и преграды.

— Какой образ Мальки вам понравился больше, в рассказе “Верный и Малька” или “Малька провинилась”? (Учитель обращает внимание детей на рисунок № 1 и рисунок № 2)

-Обозначьте свой выбор, прикрепив сердечко к иллюстрации того рассказа, в котором Малька была для вас более симпатичной. (Учащиеся делают выбор и прикрепляют сердечко к выбранной иллюстрации)

-Молодцы, ребята, спасибо вам за старание! Урок окончен.

Малька была злой, надоедливой, беспокойной собачкой

Малька была доброй, любящей, мужественной собакой.

Познавательные: рефлексия способов и условий действия, контроль и оценка процесса и результатов действия.

Коммуникативные: Выражение своих мыслей достаточно полно.