Черная лошадка итальянская сказка

Жил в деревне, невдалеке от Сан-Марино, крестьянин Джузеппе Франчози, а попросту Пеппе. Были у него клочок земли и две работящие руки. Руки — хорошие помощники в хозяйстве, но Пеппе всегда хотелось иметь ещё и осла. Сольдо да сольдо — два сольди, два сольди да сольдо — три сольди. Так и копил Пеппе, пока не скопил столько, что можно было отправляться на базар за ослом.

В первое же воскресенье Пеппе, наряженный, как на праздник, с цветком за ухом, зашагал на базар. Идёт он и распевает во всё горло:

— Я Пеппе, Джузеппе, Шагаю я вперёд, И вместе со мною всё кругом поёт.

Тружусь я до пота, но жизнь мне мила.

Чтоб лучше Работать, Куплю себе осла.

Услыхал эту песенку священник и выскочил за ворота:

— Сын мой Джузеппе, если верить твоей песне, ты собираешься покупать осла?

— Вы угадали, прете!

— Ах, сын мой, ведь на базаре много обманщиков. Продадут какую-нибудь полудохлую скотину, что о каждый камень спотыкаться будет. Жаль мне тебя. Так и быть, уступлю я тебе лучшего друга, замечательного осла.

Пеппе обрадовался. Он ведь не знал, что такое осёл прете.

Они быстро сторговались. Священник вывел осла за ворота, а потом поспешно вошёл к себе в дом и заперся на засов.

Осёл тут же показал, какого бесценного помощника приобрёл Пеппе. Он приловчился и в одно мгновение лягнул нового хозяина по ноге и укусил за ухо. Потом он вдруг помчался вперёд, словно добрый скакун.

— Стой, стой! — закричал Пеппе и побежал вдогонку.

Но только Пеппе поравнялся с ослом, тот стал, как вкопанный. Пеппе его и уговаривал, и понукал, и принимался колотить. Осёл ни с места. Потом ослу, .видно, самому надоело стоять и он опять поскакал вперёд. Так они и добрались до дому. Двадцать шагов бегут, полчаса стоят.

Как же это Джузеппе Франчози дал себя обмануть? Да вот, говорит же пословица — чтобы раскусить мошенника, нужно полтора мошенника. А Пеппе мошенником никогда не был. Однако остаться в дураках ему тоже не хотелось.

В следующее воскресенье Пеппе снова отправился на базар. Только не покупать, а продавать. Он вёл за собой на поводу маленькую лошадку. Она была чёрная-пречёрная и блестела, как начищенный сапог.

Проходя мимо дома священника, Пеппе опять запел песню:

— Серый ослик, чёрная лошадка. Вот вам, прете, хитрая загадка. Если угадаете, что ж — моя беда, А не угадаете, посмеюсь тогда.

Священник выглянул из окошка и увидел прехорошенькую лошадку.

— Куда ты ведёшь её, сын мой?

— На базар, продавать.

— Пони вороной масти самые резвые, — заметил священник.

— Известно, — отозвался Пеппе, — скотину по шерсти узнают, а на этой не сыщешь ни одного светлого пятнышка.

— Я не прочь, пожалуй, купить твоего пони, — сказал священник.

— Как хотите, прете. Только смотрите, чтобы потом не обижаться. Тому, кто покупает, ста глаз мало, а тому, кто продаёт, и одного достаточно. Уж я-то хорошо знаю.

— Всё, что нужно увидеть, я уже увидел, — ответил священник, — а теперь я хочу услышать, что ты просишь за лошадку.

Пеппе запросил цену, за которую можно было купить четырёх ослов. Священник предложил цену, за которую можно было купить четверть осла. Принялись торговаться. Продавец уступал, покупатель набавлял. Не прошло и трёх часов, как они сошлись. Священник заплатил за вороную лошадку вдвое больше, чем Пеппе за осла.

Довольный священник решил, что лошадка станет ещё красивей, если её выкупать.

Он велел слуге вести пони к речке, а сам пошёл рядом, любуясь на свою покупку.

Вдруг пони брыкнул задними копытами и попробовал укусить священника.

— Э, — сказал слуга, — если бы этот пони не был таким чёрным, я бы подумал, что это наш серый осёл.

— Что ты, что ты, — прикрикнул на слугу священник, — просто лошадке захотелось порезвиться!

Тут они подошли к реке. Пони вошёл в воду по колена и остановился. Дальше он ни за что идти не хотел. Пока слуга тянул его за повод, а священник подталкивал сзади, вся вода вокруг стала чёрной, как чернила.

— Сдаётся мне, — сказал слуга, — что это всё-таки наш осёл. Посмотрите, прете, вода-то чёрная, а ноги у него серые.

— Как эти может быть, — заспорил священник, — ведь я заплатил за него столько, сколько стоят два осла. Знаешь что, лучше не будем его купать.

Но стоило ему выговорить эти слова, как пони рванулся вперёд, и все трое окунулись с головой в воду.

Потом они вынырнули — священник, его слуга и серый осёл.

— Вы только подумайте! — завопил прете. — Этот мошенник Пеппе продал мне моего собственного осла!

Но делать было нечего. Пришлось мокрому священнику тащить своего упрямого осла к себе домой.

С тех пор в Сан-Марино и сложили поговорку: обман возвращается в дом обманщика!

На Дальнем Востоке все дорого: продукты, товары, услуги, отдых. Здесь никого не удивляет и не возмущает, что молоко стабильно стоит свыше ста рублей за литр, а свежие огурцы и помидоры — за тысячу. С одной стороны, понятно: это самый отдаленный регион от того, что здесь называют «московской частью России». Большую часть продуктов и непродовольственных товаров в край приходится завозить, и транспортные расходы увеличивают конечную стоимость на 50%. Но это только одна из составляющих ценообразования, а с другой стороны, всегда велик соблазн традиционно обвинить во всем малый и средний бизнес — именно жадные частники грабительски задирают цены. Ведь крупные компании и корпорации, как принято считать, сдерживают рост цен за счет оборота, субсидий и налоговых льгот. Тем более что обвинить есть кого: доля малого и среднего предпринимательства (МСП) в ВРП региона занимает более 40% (в среднем по стране — 22,5%). Отправляясь во Владивосток, «Эксперт» решил исследовать особенности местного ценообразования как индикатор состояния МСП Приморского края. Ведь очень интересно ответить на вопрос, чего стоит бизнес самим предпринимателям, приносящим в бюджет почти каждый второй рубль.

Казаки на границе, «пираты-дальнобои»…

За окном шумит порт, основной транспортный хаб Владивостока, глава Ассоциации грузовых автоперевозчиков и экспедиторов Андрей Дядя посмеивается:

— Можете называть меня дядя Андрей. У меня все местные дальнобои в племянниках ходят…

Его компания «Пролог» занимается экспортно-импортными перевозками в европейскую часть России и на юго-восток Азии. Возят всё, от стройматериалов до продуктов питания — у десяти большегрузов не успевают остывать моторы. На обвинение, что в высоких ценах виноваты жадные транспортники, он берет листок, ручку, и начинает считать столбиком.

Стоимость автоперевозок внутри страны с 2010 года увеличилась на 50% — то самое, «жадные транспортники задрали цену». Но за то же время стоимость дизтоплива выросла в три раза. Раньше были скидки от топливных компаний оптовым закупкам транспортников — сейчас их отменили. Стоимость машин на курсовой разнице выросла в три раза — формально цена не изменилась, но она в евро.

Первые машины в «Прологе» покупали за два миллиона восемьсот тысяч рублей. В 2020 году, до повышения цен на машины, это было уже восемь миллионов за «Вольво» калужской сборки. Пытались заменить их «КамАЗами», но две из купленных машин за год работы по три месяца простояли в ожидании запчастей. На звонки автопроизводителю в Набережных Челнах отвечали: так у вас моторы и кабины от «Мерседеса» стоят, заказывайте в Европе, у нас самих на сборку не хватает. В этом году из-за пандемии цена на машины выросла на 30% — было 109 тысяч евро, стало 128.

К тому же транспортники в этом году стали больше платить «Платон» — налог на разрушение дорог дальнобойщиками не вырос, но улучшился государственный контроль за федеральными трассами. Если в прошлом году на трассе Владивосток — Хабаровск (700 километров) следили только за участком менее 100 километров и это обходилось водителю в 200 тысяч рублей в год, то в этом году контролируют всю трассу, и тот же водитель уже должен государству два миллиона. В пересчете на себестоимость, в цене перевозки груза 6% — это «Платон».

— У нас есть малые предприниматели, которые платят всего шесть процентов с оборота, а я плачу налоги плюс шесть процентов за «разрушение дорог», — сокрушается Андрей Дядя. — Нет, понятно, налоги платить надо. Но раньше нам говорили: да, «Платон» непосильный, но мы будем вам компенсировать, вычитать его стоимость из транспортного налога. Сейчас отменили и это, и мы платим и «Платон», и транспортный, и акциз на топливо. Получается, что в разы поднялись все составляющие моей себестоимости — а мы подняли только на 50 процентов стоимость перевозки для заказчика. Плюс сейчас для автоперевозчиков хотят отменить «вмененку» (единый налог на вмененный доход) и заставить водителей покупать патенты на свой вид деятельности. Мы посчитали: это увеличит налог в шесть раз по сравнению с «вмененкой». А вы говорите, мы жадные.

В последнее время, во многом благодаря ковиду и выросших на переходах через границу в Китай очередях, появились «черные дальнобои», которые гоняют свою одну машину через границу по частным заказам оптовиков. Для них это не бизнес, а образ жизни, они живут в машине. Эта, казалось бы, обычная конкуренция мешает развиваться организованным автоперевозкам, забирая у них часть заказов. Схема простая. За недельное ожидание растаможки на границе транспортные компании просят заказчиков оплатить простой большегруза. Для того чтобы содержать офис и мастерские, платить зарплаты и налоги, транспортным компаниям необходимо, чтобы машины были постоянно в пути. Тогда заказчик говорит: я нашел другую машину, мне ИП Пупкин груз увезет. А Пупкин живет в приграничной деревне, он на границе машину оставил и пошел домой, чай пить. Ему фирму содержать не надо, и налоги он тоже платит неохотно и не всегда. Таким частникам бардак на границе выгоден. Раньше рейс с грузом в Китай стоил 80‒100 тысяч рублей. Сейчас цена поднялась до 600 тысяч — увезти груз в Суйфэньхэ за 200 тысяч, там уже ждет китайский заказчик, везти груз в Россию, и платит он 400 тысяч. Себестоимость рейса — 100 тысяч, это топливо, амортизация, покушать, гостиница. За один рейс в месяц этот «транспортный пират» кладет в карман полмиллиона.

Отчасти сбить цены на грузоперевозки до уровня «доковидных» позволило бы повышение пропускной способности на границе — достаточно ввести электронную очередь, как в поликлинике, когда приходишь с талончиком к определенному времени. Сейчас это 130 машин в сутки в обоих направлениях — по нормативу это 28 минут на осмотр таможней и пограничниками машины на предмет контрабанды. Но для этого Минтранс должен ввести этот новый норматив — регламент электронной очереди. Пока этого нет, «перед шлагбаумом» продолжается постоянный бардак и выстраиваются коррупционные схемы. Например, приходят уссурийские казаки с нагайками из ближайших деревень, строят свои стоянки, хочешь быстро проехать — плати крыше. Цена проезда «день в день» достигала 200 тысяч рублей — казаки всех растолкали, и ты проехал.

— Они первое время прямо в форме ходили, пока им не сказали: хоть бы не позорили казачье войско, наденьте лучше красный пиджак и цепь золотую повесьте на шею. ФСБ недавно поработала, разогнали одних, но бардак продолжается, — тяжело вздыхает Андрей Дядя.

Цена на топливо, казалось бы, не растет — государство ее сдерживает. Но меры, которыми это сдерживание внедряется, практически убили частные АЗС, а этот сектор малого бизнеса обеспечивал продажу бензина и дизельного топлива везде за пределами больших городов Приморья. Как прокомментировал ситуацию глава регионального отделения «Опоры России» Виталий Гуменюк, 75% инфраструктуры АЗС создал частный бизнес, а потом пришла госмонополия в лице вертикально интегрированных нефтяных компаний. Частников обязали покупать топливо через биржу. ВИНКи, которые сами производят этот бензин, начали демпинговать, продавая на своих АЗС бензин дешевле стоимости на бирже, — чего частники, понятное дело, позволить себе не могли.

Частные АЗС начали разоряться и, чтобы как-то выиграть в цене, бензин стали «бодяжить». Представители ВИНКов сделали из этого широкую пиар-кампанию: «Частники — это недобросовестные продавцы, их нужно вообще закрыть». В какой-то момент из-за границы было выгоднее везти топливо на продажу, чем покупать его внутри страны. Одна из частных компаний даже успела пригнать из Южной Кореи танкер, но государство немедленно это пресекло, введя высокую заградительную пошлину, убивающую и эту рентабельность. «Представители ВИНКов на все просьбы создать приемлемые условия для всех участников рынка отвечали: «Мы вас купим по цене металлолома», — резюмирует г-н Гуменюк. Формально снизилась цена для конечного потребителя, но тот бизнес, который несет в местную казну основные налоги, опять проиграл.

«Выпадающие доходы»

Частный бизнес в селах стареет, средний возраст — 50‒55 лет, молодежь уезжает в города. 90% бизнеса — это торговля продуктами питания и хозтоварами. Влияние крупных компаний вроде «Русагро» на селе не ощущаются — у них там большие поля, но они пригнали комбайны со своими рабочими, вскопали и уехали. Мелкие фермеры стараются развиваться, вкладываются, привлекают местных на работу, но их становится меньше — не выдерживают конкуренции с крупными агрохолдингами. Субсидии есть, но львиная доля уходит именно крупным агрохолдингам — им проще разговаривать с властями, они умеют правильно оформить документы. Сельские жители этим не владеют. Но именно малый бизнес принимает основное участие в социальных и благотворительных проектах.

— Администрация постоянно обращается: у нас День пожилого человека, надо построить церковь, День Победы — нужны фейерверки. Лавочки и скверы вообще уже никто не считает. Но деньги на эти проекты есть, только когда их кто-то зарабатывает. Когда бизнес выживает, ему не до клумбочек. Минфин все время поет свою мантру: у нас выпадающие доходы. Все время что-то у них там выпадает. Но они почему-то не думают, что если предприниматель закрывается, у них это выпадает навсегда, — возмущаются сельские предприниматели.

Во Владивостоке нет федеральных сетей продуктовых «магазинов у дома», в большинстве своем они частные. И для них наступают черные времена: средний чек и частота покупок сокращаются. В последнее время на падающую способность покупать указывают закрывающиеся магазины средней ценовой категории: по аналогии с Москвой остаются магазины или уровня «Азбуки вкуса», или уровня «Дикси». Магазины вроде «Пятерочки» закрываются из-за недостаточного количества покупателей. Но если в самом краевом центре магазины еще выживают, то в районах положение совсем бедственное.

Магазины, парикмахерские, мелкие производство — всю розничную торговлю добило введение онлайн-касс, обязательная маркировка и отмена «вмененки». Как рассказывают в селах, «вмененка» была понятна и удобна: за небольшой магазинчик или парикмахерскую ты в квартал платишь 20 тысяч, вне зависимости от прибыли. Потом государство задумалось, что у частников какие-то слишком большие обороты, и заставило поставить онлайн-кассы.

— Но это же вопрос не только собираемости налогов, но и того, какую функцию этот предприниматель выполняет на территории. В муниципалитете есть где купить хлеб — это уже много. Вы снимите с магазина завтра налогов вдвое, а через год он закроется, останется без продуктов целая деревня, — говорят продавцы сельских магазинов. — Нам сделали обязательными онлайн-кассы. Это ржака. Касса, в ней стоит фискальный накопитель. Зачем он там нужен, если все операции передаются в базу онлайн? А касса стоит 15 тысяч, и накопитель тоже 15. Накопитель нужно через три года менять на новый — почему? В этом году ввели маркировку — и тут же решили, что накопитель старого образца не может использоваться с маркированными товарами, нужен другой. И ты понимаешь, что это не ради контроля, а ради завода, выпускающего фискальные накопители. Дмитрий Алексеев, владелец сети ДНС, прямо называет фискальные накопители «флешкой за 15 тысяч, которая у меня в магазинах стоит 500 рублей».

При этом розницу не субсидируют, хотя именно она решает проблему, которая возникнет у властей, если она закроется, — ведь властям придется вводить автолавки. Люди пытаются приспосабливаться уходя из ИП в самозанятые, которым не нужна онлайн-касса. Согласно реестру МСП, за прошлый год количество предпринимателей Приморского края сократилось на три тысячи, а число занятых в МСП — на 11 тысяч. Эти люди либо ушли в серую зону налогообложения, либо сидят без работы, то есть создают дополнительную нагрузку на бюджет. Но эти «выпадающие доходы» чиновников почему-то не беспокоят.

«Золотые» рабочие руки

Еще один фактор, повышающий конечную цену, — высокая стоимость собственно работы. Северные надбавки и коэффициенты, отпуск до двух месяцев — все это делает наем на работу очень расходным для малого и среднего бизнеса. Местные предприниматели отчасти из-за этого не могут конкурировать с приезжими компаниями на тендерах, поскольку те привозят бригады рабочих с собой и могут платить им меньше, без местных «наценок на трудодень». «Золотые руки» здесь — это не про мастерство, это просто про рабочую единицу.

Но парадокс в том, что и на эти прекрасные условия труда невозможно найти рабочих. В Приморском крае чудовищный кадровый голод: люди не хотят работать.

— Недавно на вертолетном заводе «Прогресс» проходила модернизация, в рамках которой должны были сократить 500 человек. А у меня есть бизнес, охранное предприятие, людей все время не хватает, — рассказывает Виталий Гуменюк. — Я приехал к директору завода и прошу: «Отдай сокращенных мне, я их завтра трудоустрою». Он качает головой: «Тебя ждет разочарование. Мне ты не поверишь, поговори с ними сам». С прихожу в цех и говорю здоровым, потенциально безработным мужикам: хорошая зарплата, обучение, работа — только не бей лежачего. А они мне: «Да пошел ты, мы — на рыбалку»…

Лариса Бутенко — директор небольшого деревоперерабатывающего предприятия в Уссурийске: «Лесопилка у нас». Они с мужем занимаются заготовкой и производством «пилмата» — строительных досок и бруса, того, из чего строят частные дома и бани. Оборот небольшой, порядка трех тысяч кубометров в год, которые на 90% расходятся по Приморью, остальное — на Магадан и Сахалин. Работа полностью на внутренний рынок. Общий доход — 30 миллионов в год. Классика небольшого провинциального бизнеса.

Это тяжелый физический труд. Те, кто работал раньше, умерли от алкоголизма, остались те, кому 30‒35 лет, без законченного среднего образования — в фамилии Иванов по три ошибки делают. Сами предприниматели хотят, чтобы в деревне кто-то заработал, но местным этого не надо. На «пилораме» Бутенко может работать 35 человек с полной загрузкой. Сейчас штат 16 человек, и два года эту потребность в кадрах не могут закрыть. Уже пытались привозить рабочих из соседних регионов, где нет работы: из Забайкалья, Биробиджана. Но, как говорят работодатели, «они приезжают сюда и здесь пьют, цирроз печени в 19 лет — обычное дело».

Лесопереработчики в ситуации, когда нет не только специалистов, но и вообще желающих работать, вынуждены «покупать» рабочих в Китае. Станки — китайские, и китайские рабочие не бегают на перекуры и не сидят в телефонах. Но расценки растут, и на обычную зарплату в 120 тысяч китайцы ехать уже не хотят — говорят, что столько зарабатывают и у себя дома.

— С китайцами особая ситуация — русские не умеют работать с дубом и ясенем! Чтобы грамотно распилить, нужно раскрыть рисунок дерева. Пилить в правильном месте. А одно бревно может стоить несколько сотен долларов! И как ни учи, какие картинки перед ним ни вешай — русский бревно запорет в любом случае, — объясняет специфику работы Лариса. — Китайские пилы могут точить только китайцы. У нас есть русский, мы его купили — он до этого пять лет стоял с китайцем в паре, учился точить пилы, потом три года их портил сам. И вот через восемь лет научился. Но он один на три муниципалитета.

При этом только в Хасанском районе, где работает Лариса, на бирже труда на учете стоит 400 человек. К ней устраиваться на работу в этом году по направлению пришло 43, и ни один не оформился. Это новый класс принципиальных тунеядцев, профессиональных безработных. Им нужна не работа, а справка от работодателя, что этот рабочий ему не нужен. Это люди, которые где-то подрабатывают неофициально и сидят на пособиях, субсидиях и льготах, которые дает безработным центр занятости. Для этого им нужно принести два отказа от работодателя.

Работодатели от этой ситуации звереют и пишут в справке, что претендент отказался от трудоустройства сам. Если безработный принесет больше двух таких «самовольных отказов» в центр занятости, его снимут с учета. Но сама система устроена так, что это невозможно — в месяц безработный получает только два направления на работу.

— Я принципиально пишу, что они сами отказываются от работы. Этот человек не хочет работать официально, работает в черную, его дети ходят в детский садик, он — в больницу, государство ему еще и приплачивает — и все это паразитирование на бюджете, деньгах честных налогоплательщиков, то есть тех самых, у кого он отказывается работать. Замкнутый круг, — разводит руками Лариса.

Корейцам нравятся дешевые морепродукты и европейские пейзажи. Позавтракать круассаном, выпить утром кофе в кофейне. В эклерную
«Вспышка» очереди из иностранцев стоят

«Добро пожаловать в азиатскую Европу!»

Несмотря на ковид и общую дороговизну, все в порядке во Владивостоке с туризмом, в котором в основном и работают малые и средние предприниматели. То, что в столице ДВ хорошо развита сеть общественного питания, лишний раз рассказывать не надо: в список достопримечательностей давно пора внести пятачок улицы Всеволода Симбирцева, на которой мирно сосуществуют сразу пять пит-стопов — автокафе.

В доковидные времена иностранные туристы делали кассу магазинам и кафе. «Раньше заходишь в любое кафе в центре города — все столики заняты корейцами, и перед каждым в тарелке по большому крабу», — вспоминают совсем недавние времена приморцы. Если китайцы, пользуясь близким пограничьем, приезжали сюда давно и охотно, то экспансия южных корейцев началась не так давно и постоянно растет. Этому способствуют и правильное позиционирование Дальнего Востока как «кусочка Европы» среди корейских турфирм, и правильный пиар отельеров, которые в последнее время стали приглашать в бесплатные туры корейских блогеров «за отзывы и рекомендации».

— Корейцам нравятся дешевые морепродукты и европейские пейзажи, — рассказывают в кафе в центре города. — Вы не найдете их в кафе национальной кухни — им не нужно то, что они могут получить у себя. Зато позавтракать круассаном, выпить утром кофе в кофейне — это они очень любят. Например, у нас в «Старом дворике» есть эклерная «Вспышка» — туда очереди из иностранцев стояли.

В Китае считается, что у нас качественнее продукты, поэтому они везли их домой чемоданами. У японцев и корейцев иной подход. Для них не самоцель вывезти побольше утилитарной продукции, они более разборчивы. Но все покупают местный специалитет — сувенирку, морепродукты, шоколад.

Ковид эту идиллию не испортил. Статистика упрямо показывает рост числа гостей региона: если в 2019 году край посетила 941 тысяча иностранцев, то за первое полугодие 2021-го путешествующих соотечественников приехало миллион сто тысяч человек.

От этого «изменения переменных» неожиданно выиграли крупные отельеры. На волне предковидного потока туристов в городе открывалось множество маленьких частных хостелов, люди считали это безопасным инвестированием. Дебют ковида и последующий за ним полугодовой мертвый штиль мелких начинающих отельеров сильно напугал, и хостелы начали повально закрываться. В то же время крупные гостиницы продолжали строиться: запустив «длинный» проект, дешевле было его закончить, чем заморозить.

Впрочем, ковид, безусловно, вызвал и рост внутреннего туризма, к которому гостиничные сети оказались вполне подготовленными.

От роста внутреннего туризма выиграли и многочисленные прибрежные базы отдыха — иностранцы предпочитали там не селиться, «им бы только ножки в море помочить», — презрительно отозвался один из владельцев турбазы. Но вот сам ассортимент услуг этих мест отдыха не внушает оптимизма даже у непритязательных отечественных туристов. На базы в заливах приходится добираться самостоятельно, непонятно на чем. Большинство баз построено в советские времена, и даже владельцами у них остались бывшие «красные директора», лишенные предпринимательского духа, поэтому предпочитающие ничего не менять: туристы едут, деньги капают, зачем? Так появляются отзывы на сайтах местных турбаз: «Природа прекрасная, инфраструктуры нет, дороги — г..но».

Поэтому к регулярно предпринимаемым местными властями усилиям бороться с самозахватами и сносить нелегальные строения на побережье нет однозначного отношения даже у самих владельцев таких мест. Одни говорят, что если власть заберет прибрежные участки и даже выстроит на них инфраструктуру — дороги, парковки, коммуникации, — то мелким бизнесменам будет не по карману возросшая аренда прибрежных территорий. Другие утверждают, что давно уже пора снести бульдозерами все это наследие 1990-х, со зловонными шашлычками и орущими караоке.

Заезжему человеку ситуация покажется парадоксальной: все наши респонденты из сферы малого и среднего бизнеса говорят о падении покупательной способности населения. А в кафе и ресторанах вечерами не протолкнуться, в выходные приходится бронировать места заранее. Эту маленькую тайну быстро раскрыл Виталий Гуменюк:

— А вы поинтересуйтесь, кто там сидит…

— Туристы?

— Восемьдесят процентов посетителей — это госслужащие и их дети-мажоры. Все деньги сейчас в госсекторе.

Бизнес и власть. Попытка диалога

Нельзя сказать, что власть в Приморье «кошмарит бизнес» вопреки заветам президента. Региональные власти сократили налоговую ставку для МСП с 6 до 1‒1,5%. При правительстве есть организация «Мой бизнес», которая реально занимается поддержкой малого и среднего бизнеса. Субсидируют, дают кредиты на закупку оборудования под хорошие проценты, помогают с арендой муниципальной собственности с нарастающей арендной ставкой: первый год 20% и потом каждый год +10%. «Опора России» выполняет функции профсоюза для работодателей. Меры поддержки есть, нужно приложить немного усилий, чтобы их получить. Условия меняются, и выживают те, кто умеет оперативно приспосабливаться.

Помимо официального статуса «столицы Дальнего Востока» у Владивостока есть статус неофициальный — «столица русского серфинга». Этим он обязан одному человеку — москвичу Даниилу Филинову. В начале нулевых, когда ему было 17 лет, Даниил прилетел сюда, одержимый одной мечтой — серфить. Мечта не должна даваться легко, и он позарился на золотую землю острова Русский — поставил палаточный лагерь на мысе Ахлёстышева, в северо-восточной части острова, где из Японии приходят «свеллы» — волны, подходящие для серфинга.

Серф-школа существовала на «птичьих правах» — федеральную землю острова невозможно было взять в аренду. И на четвертый год существования она попала под снос в рамках борьбы очередного мэра с самозахватами земли на побережье. Неожиданно это только помогло: палаточный лагерь к тому времени был настолько популярен даже у местного населения, что поднялась волна протеста: «В то время, когда люди уезжают из Владивостока, мы выгоняем москвича, который, наоборот, сюда приехал и пытается сделать что-то хорошее у нас». Мэр приехал, посмотрел и махнул рукой: пусть остается. И в 2014 году серф-лагерь Swell был зарегистрирован официально, войдя в проект благоустройства острова Русский.

Даниил стал резидентом Свободного порта Владивосток, получил землю в аренду и стал лучшим социальным проектом Приморского края в номинации «Здоровый образ жизни». Сейчас он социальный предприниматель с пониженными ставками налогообложения. А талисманом лагеря стала доска для серфинга, подписанная Ильей Лагутенко. За последние годы «золотую» землю на мысе Ахлёстышева дали всего трем организациям — это две крупные корпорации и ИП Филинов.

— Потенциал для развития туризма есть, но все движется маленькими шагами, потому что местные не хотят двигаться. Или из-за инертности, или не хватает компетенций. Власти всегда помогают, нужно только искать правильную дверь к чиновникам, не бросив все после первого отказа, — размышляет Даниил.

Проблема в том, что локальные зоны финансовых преференций не работают. «Приморский гектар» не стал прорывным проектом из-за отсутствия инфраструктуры и расположения в зоне рискованного земледелия. ТОРы создали, но малый бизнес не спешит записываться в резиденты, предпочитая работать у себя в районах, а не в созданных «резервациях»: «Что-то не слышно топота ног спешащих в ТОРы». Общее мнение — нужно создавать не отдельные льготы и зоны для МСП, а территорию общих экономических преференций для всех сразу во Владивостоке — на манер порто-франко» предреволюционных лет.

Но есть и не столь оптимистичный взгляд на проблемы и будущее приморского МСП.

— Меня очень напрягло, что в эту предвыборную кампанию вообще не общались с бизнесом. Раньше нас «подтягивали», устраивали предпринимателям встречи с кандидатами и депутатами, обещали взаимодействовать, помогать. В этот предвыборный период диалога не было. Мы общались с коллегами из Хабаровска и Бурятии, зашел разговор об этом — и там то же самое, — комментирует ситуацию Лариса Бутенко. — Тут варианта два. Либо мы вообще для власти не целевая аудитория, у них нет к нам никакого интереса, либо в конце концов нас объявят во всем виноватыми — в повышении цен, в снижении уровня жизни, в социальном расслоении. Сделают нас козлами отпущения. Нужен же виновный, из-за кого цена на гречу выросла в два раза. После отмены «вмененки» во всех регионах отмечается увеличение поступлений доходов в бюджет, но это не говорит о том, что бизнес стал больше зарабатывать, это говорит о том, что его сильнее доят. Но это же закон сохранения материи — если бизнес стал больше платить, ему же нужно эти деньги где-то взять? Так и повышаются расценки на товары и услуги.

Лариса тяжело вздыхает и неожиданно резюмирует:

— Я боюсь, что мы останемся крайними в этой нашей экономической жопоньке…

22 декабря 1937 года родился Эдуард Успенский, писатель, создатель Чебурашки и Дяди Федора.

Личное дело

Эдуард Николаевич Успенский (1937-2018) родился в городе Егорьевске Московской области. Отец — Успенский Николай Михайлович — был партработником, сотрудником аппарата ЦК ВКП(б). Мать Наталья Алексеевна — инженером на машиностроительном заводе. Эдуард был средним из трех братьев. Отец был завзятым охотником, поэтому в доме всегда были собаки. Иногда отец брал сыновей с собой на охоту. Семья жила в цековском доме на Кутузовском проспекте. После того, как в 1947 году отец умер, и семья перестала получать дополнительные пайки от ЦК, жить стало тяжелее. Маминой зарплаты инженера и небольшой бабушкиной пенсии на жизнь не хватало. Мать снова вышла замуж.

По воспоминаниям самого Успенского, отчим очень дорожил книгами, скупал их и «закрывал в книжном шкафу под пудовыми замками», поскольку боялся, что пасынки начнут их таскать на продажу. Замки, правда, не стали помехой для ушлых мальчишек: «Мы отодвигали шкаф, отвинчивали заднюю стенку и читали все подряд: Дюма, Шиллера, Гюго, Майн Рида, Джека Лондона, Купера… Тогда все на этом были помешаны».

В школе Успенскому особенно хорошо давалась математика, он участвовал во всех олимпиадах. После школы поступил в Московский авиационный институт (МАИ), который окончил в 1961 году. После получения диплома три с половиной года проработал инженером на ракетном заводе.

Сочинять начал еще учась в МАИ. Сначала писал стихи и смешные истории в институтскую стенгазету, придумывал сценки для театра миниатюр. Со студенческим самодеятельным коллективом ездил по разным московским институтам, «почтовым ящикам», на целину. «Выступления эти были весьма успешными — народу битком, входные двери выламывались… Оттуда меня пригласили на эстраду — писать номера для конферансье, затем для актеров. Это уже более высокий, профессиональный уровень, там и платить начали. Работали мы в соавторстве с Феликсом Камовым. Как проклятые. Сначала восемь часов на заводе, потом ехали или к нему, или ко мне и до полуночи сочиняли сценарии», — рассказывал Успенский.

Начав свой путь в 1960 году как писатель-юморист, через несколько лет он охладел к эстраде и начал сочинять то, что давно хотел, — детские стихи и сюжеты. В редакциях поначалу его творения не принимали, поясняя, что «это не стихи, а считалки, безвкусные развлекалки». Лишь в 1966 году в журнале «Детская литература» были опубликованы его первые стихи для детей, и тогда же благодаря Борису Заходеру вышла первая детская книга — стихотворный сборник «Смешной слоненок». За ним последовала публикация повести-сказки «Крокодил Гена и его друзья» (1966).

Когда книги не печатали, Успенский не оставался без работы: сочинял сценарии для мультипликации, занимался радиопостановками и писал пьесы. Огромную популярность приобрели его пьесы, написанные совместно с Романом Качановым — «Чебурашка и его друзья» (1970); «Наследство Бахрама» (1973); «Отпуск крокодила Гены» (1974) и другие.  Спектакли с Чебурашкой шли не менее чем в сотне театров по всей стране.

Первая книга Успенского про обитателей Простоквашино — «Дядя Федор, пес и кот» была опубликована в 1974 году. По книге и ее продолжениям были сняты популярные мультфильмы: «Трое из Простоквашино», «Каникулы в Простоквашино» и «Зима в Простоквашино».

В 1976 году вышел сборник стихов «Все в порядке». В 1980-90 годах —  продолжение серии про Простоквашино, а также книги «Колобок идет по следу», «Разноцветная семейка», «Красная Рука, Черная Простыня, Зеленые Пальцы (страшные повести для бесстрашных детей)» и другие.

Участвовал в создании передач «Спокойной ночи, малыши!», «АБВГДейка», «Радионяня» и «В нашу гавань заходили корабли».

Являлся председателем жюри российской национальной премии в области детской литературы «Заветная мечта», которая вручалась с 2006 по 2009 годы.

В 2007—2008 годах был членом Высшего Совета политической партии «Гражданская сила».

В 2010 году Успенскому присуждена учрежденная для детских писателей премия имени Корнея Чуковского в главной номинации «За выдающиеся творческие достижения в отечественной детской литературе».

Последние годы Эдуард Успенский жил в собственном загородном особняке в деревне Пучково под Троицком (Новая Москва).

В 2011 году у писателя выявили онкологическое заболевание. Он долгое время боролся со смертельным недугом, прошел несколько курсов химиотерапии. Последний год жизни передвигался в инвалидной коляске.

14 августа 2018 года Эдуард Успенский скончался. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Чем знаменит

Эдуард Успенский — автор книг и сценариев мультфильмов, на которых выросло не одно поколением советских и российских детей. Создатель Чебурашки и Крокодила Гены, друзей из Простоквашино — Дяди Федора, пса Шарика, кота Матроскина, а также почтальона Печкина. Кроме того написал сценарии к анимационным фильмам «Антошка», «Рыжий, рыжий, конопатый», «Шапокляк», «Осьминожки»,  «Дядюшка Ау» и множеству других — всего порядка шестидесяти мультфильмов.

Также перу Успенского принадлежат повести-сказки «Вниз по волшебной реке» (1972), «Гарантийные человечки» (1975), «Школа клоунов» (1983), «Колобок идет по следу» (1987), «25 профессий Маши Филиппенко» (1988), «Меховой интернат: Поучительная повесть о девочке-учительнице и ее пушистых друзьях» (1989).

Только за последние три года в издательстве «Малыш» вышло 120 наименований книг Эдуарда Успенского, не считая сборников, было продано более 1 млн экземпляров. Мир его героев стал основой для целой детской индустрии в России и за рубежом.

Также Эдуард Успенский был в числе организаторов таких культовых детских передач как «Спокойной ночи, малыши!», «АБВГДейка», «Радионяня», «В нашу гавань заходили корабли».

О чем надо знать

С 90-х годов прошлого века Эдуард Успенский отстаивал свои авторские права на придуманных им персонажей. В 1990-е годы он оформил права на торговую марку «Чебурашка», использовавшуюся ранее в таких товарах, как конфеты и детская косметика. Успенский обвинил фабрику «Красный октябрь», выпускавшую еще с 1970-х конфеты «Чебурашка», в незаконном использовании имени персонажа. В результате конфеты переименовали.

В 1990-х и 2000-х годах шло множество судебных дел вокруг авторских прав на образ Чебурашки. Они касались использования образа Чебурашки в различных товарах, названиях детских садов, детских эстрадных студий и клубов (что было обычной практикой в советское время), а также авторства самого образа Чебурашки, которое, по утверждению Эдуарда Успенского, принадлежит ему, тогда как его оппоненты утверждают, что знаменитый образ Чебурашки с большими ушами впервые появился в мультфильме «Крокодил Гена» и был создан художником-постановщиком мультфильма Леонидом Шварцманом.

Еще одним участником разбирательств стала киностудия «Союзмультфильм».

«»Союзмультфильм» решил забрать права себе. И забрал. Там очень запутанная ситуация. Дело в том, что в конце 1960-х, когда эти мультфильмы выпускались, по существующему тогда законодательству студия имела права на фильм, отдельные эпизоды, распространение и прокат, композитор — на музыку, режиссер — на режиссуру, художник — на рисунки, а автор — на персонажей. Поэтому я и считал, что персонажи — моя законная собственность. Но впоследствии вышел приказ Минкультуры, по которому персонажи стали считаться собственностью «Союзмультфильма». После этого и пошла у меня с ними борьба. Они заявили, что бренд принадлежит им, я сказал: «Ребят, извините, но владелец — я. Слова «Чебурашка» и «Простоквашино» придуманы мною, это запатентовано». В итоге они решили договориться со мной, то есть составить договор, по которому будут строиться отношения между автором и студией, — как это и происходит во всем цивилизованном мире», — рассказывал Успенский.

Символику «Простоквашино» у Успенского выкупила французская компания Danone для своей молочной продукции. На полученные от продажи «Простоквашино» средства писатель построил большой дом под Троицком, в котором прожил последние годы и в котором скончался.

Прямая речь

О творчестве: «Мои произведений – это проповеди. Каждый раз, когда я хочу что-то сказать ребятам, я начинаю придумывать повесть. А она требует героя. Я начинаю придумывать героя. Таким образом все мои книжки появились… Все проповеди очень простые… Их всего штук пять-шесть. Когда проповеди кончились, я начал работать на заказ».

О современных детских писателях: «Сейчас очень сложно молодым где-нибудь вылезти. Трудно стать писателем настоящим, они недописатели немножко. Настоящие писатели, как автомат Калашникова: ни одной ошибочки в конструкции. Сейчас же «сюжетики» не выписываются и диалоги не удаются, они не напряженные».

Об эстраде: «Материально это труд выгодный, но опасный. Много талантливых людей погибло на эстраде, потому что она затягивает, ты начинаешь мыслить эстрадными шаблонами. И вырваться невозможно: один заказ сменяет другой, за ним третий — и так до бесконечности. А получается что: гонорары есть, актеры тебя знают, комплименты сыпят, с удовольствием играют твои сценки, но ни реального признания, ни внутреннего удовлетворения у автора нет».

8 фактов об Эдуарде Успенском

• В юности Успенскому нравилось работать вожатым в младших классах и в пионерском лагере. «Если бы я не был вожатым, я бы не стал детским писателем», — признавался он позже в одном из интервью. Именно в пионерском лагере, работая там библиотекарем летом 1968 года, он написал книгу «Дядя Федор, пес и кот».
• Изначально Успенский хотел поступить в физико-технический институт, но туда его не приняли из-за того, что у него в анкете был зафиксирован привод в милицию. Причем из-за пустяка: он мальчишкой полез  из любопытства на верха заброшенной церкви, в которой был устроен склад — и свалился. Его отвели в милицию, откуда быстро отпустили, но акт составили.
• В 1986 году Успенский был членом жюри в первых играх возрождённой Высшей лиги КВН.
• Персонаж Дядя Фёдор изначально был задуман писателем взрослым — лесником, который жил с котом и собачкой. «Борис Заходер посоветовал мне сделать его мальчиком. И я переписал всю книжку. Поэтому дядя Фёдор такой взрословатый получился» — рассказывал Успенский.
• Образ старухи Шапокляк был списан Успенским частично с себя самого, а частично — с бывшей жены. Прообразом Крокодила Гены стал композитор Ян Френкель, с которым они приятельствовали, кота Матроскина — редактор киножурнала «Фитиль» Анатолий Тараскин — обстоятельный, домовитый и рассудительный. Ну а Чебурашка появился благодаря племяннице Феликса Камова – маленькой девочке, которая то и дело падала, «чебурахалась», будучи закутана в мохнатую, с огромным воротником и полами до земли шубу.
• Особой популярностью придуманный Успенским Чебурашка пользуется в Японии. В 2010 году там вышел целый сериал Cheburashka режиссера Макото Накамура. Главной задачей его создателей было максимальное сохранение аутентичной манеры кукольного фильма. Для этого все куклы и декорации были воссозданы заново: пластика, мимика и голоса героев были воспроизведены с максимальной достоверностью. Работа над «Чебурашкой» продолжалась 6 лет. Этот японский сериал в России не демонстрировался из-за неопределенности с авторскими правами. Специально для нашей страны сериал перемонтировали в полнометражный фильм «Чебурашка», который вышел в российский прокат в 2014 году.
• У Эдуарда Успенского в доме жило множество попугаев.
• Первый раз Упенский женился в 1963 году – на Римме, которая тоже училась в МАИ. Пара прожила вместе 18 лет, у них родилась дочь Татьяна. Вторая жена, Елена, работала на телевидении в производственных мастерских. Этот брак продлился 23 года, в нем родились две дочери – двойняшки Ира и Света. С третьей женой, Элеонорой, музыкальным редактором, писатель прожил больше 10 лет, после чего вернулся к своей второй супруге — Лене.

Материалы об Эдуарде Успенском:

Официальный сайт Эдуарда Успенского

Эдуард Николаевич Успенский. Биография на сайте Отечество.

Статья к юбилею Эдуарда Успенского в журнале «Работница».

Эдуард Успенский: «Шапокляк я отчасти списал с себя». Интервью.

27.12.2016

Статья об Эдуарде Успенском  в Студопедии

Статья об Эдуарде Успенском  в Википедии

Эпидемиологическая ситуация в Саратове остается напряженной. Учреждения культуры по-прежнему работают в условиях строгих ограничений.

ИА «Регион 64» подготовило афишу мероприятий на 17-19 декабря, которые жители старше 18 лет могут посетить при наличии QR-кода, свидетельствующего о вакцинации или перенесенной коронавирусной инфекции.

Тем, кому прививка от COVID-19 противопоказана, необходимо иметь справку о наличии медотвода, выданную врачебной комиссией лечебной организации, где наблюдается пациент.

Концерты

17 декабря в 18:00 — консерватория имени Собинова — концерт учащихся Детской музыкальной школы для одаренных детей имени Льва Шугома. Стоимость билета от 200 рублей.

17 декабря в 18:30 — консерватория имени Собинова — вечер виолончельной музыки. Дмитрий Тупицын (виолончель), Жанна Назарьянц (фортепиано). Стоимость билета от 150 рублей.

18 декабря в 18:00 — филармония имени Шнитке — концерт «О! Париж!». На сцене выступит эстрадно-джазовый ансамбль «Манго-экспресс». Стоимость билета от 300 до 500 рублей.

19 декабря в 14:00 — консерватория имени Собинова — концерт преподавателей кафедры фортепиано «Юбиляры 2021 года». Стоимость билета от 150 рублей.

19 декабря в 17:00 — консерватория имени Собинова — концерт русских романсов и песен «Новогоднее настроение». Стоимость билета от 250 рублей.

19 декабря в 18:00 — консерватория имени Собинова — концерт камерной музыки. Стоимость билета от 200 рублей.

Спектакли и представления

19 декабря в 12:00 — филармония имени Шнитке — детский спектакль «В воде не тонет, в огне не горит». Стоимость билета 250 рублей.

19 декабря в 16:00 — консерватория имени Собинова — спектакль-концерт «Для чего мы пишем кровью на песке?..». Стоимость билета от 150 рублей.

Театр драмы имени Слонова:
— «Сон смешного человека» (17 декабря в 17:00, малая сцена);
— «Человек из Подольска» (17 декабря в 18:30, большая сцена);
— «Отверженные» (18 и 19 декабря в 15:00, малая сцена);
— «Две матери, две дочери» (18 декабря в 17:00, большая сцена).

Театр оперы и балета (новая сцена):
— оперетта в 2 действиях «Баядера» (17 декабря в 18:30);
— балет в 2 действиях «Щелкунчик» (18 декабря в 11:00 и 17:00);
— опера для детей в 2 действиях «Кот в сапогах» (19 декабря в 11:00);
— опера в 2 действиях «Царская невеста» (19 декабря в 17:00).

ТЮЗ им. Киселева:
— «Шекспир. Диалоги» (17 декабря в 18:00, малая сцена);
— «Отцы и дети» (17 декабря в 18:00, большая сцена);
— «Приключения Незнайки на Луне» (18 декабря в 11:00 и 16:00, 19 декабря в 11:00, историческая сцена);
— «Черная курица, или Подземные жители» (18 декабря в 11:00, большая сцена);
— «Фома Опискин» (18 декабря в 18:00, малая сцена);
— «Метод Грёнхольма» (19 декабря в 18:00, малая сцена).

Театр «Версия»:
— «Четвертый стул» (18 декабря в 18:00);
— «Здравствуй, Вася!» (19 декабря в 11:00).

Театр магии и фокусов «Самокат»:
— иллюзионное представление «Чудесарий» (18 декабря в 11:00);
— иллюзионное представление «Чудеса наяву» (18 декабря в 13:00);
— иллюзионное представление «Фокус-покус Тру-ля-ля» (19 декабря в 11:00);
— иллюзионное представление «Фокусы без обмана» (19 декабря в 13:00).

Театральная мастерская «Грани»:
— «Необыкновенное путешествие кролика» (18 и 19 декабря в 18:00).

Театр драмы, музыки и поэзии «БалаганчикЪ»:
— «Любовь и прочие обстоятельства» (17 декабря в 19:00).

Выставки

Радищевский музей:
— «Шедевры коллекции Радищевского музея»;
— «Ноев ковчег. Человек и животные в зеркале искусства»;
— «Достоевский город. Иллюстрации к произведениям Ф. М. Достоевского. К 200-летию со дня рождения писателя» (19 декабря — последний день работы выставки);
— «Шедевры на мольберте»;
— Н. В. Неврев. Святитель Николай Мирликийский. Из цикла «Неслучайные связи»;
— «Дар бесценный. Коллекция керамики Англии и Дании XIX-XXI веков»;
— «Музейный детектив» (декоративная итальянская ваза из алебастра);
— «Магия творчества»;
— «Старик & MORE».

Саратовский областной музей краеведения:
— «Живые драконы»;
— выставочный проект Саратовской епархии;
— «Театр и остальная жизнь»;
— «Птица года»;
— «Помнить. Нельзя забыть»;
— «Защитившим от атома»;
— «Наши на киноэкранах» и «Сказки на ночь. Герои мультфильмов».

Историко-патриотический комплекс «Музей боевой и трудовой славы».

Постоянные экспозиции:
— «Трагедия и подвиг. Век XX»;
— «Трудовая слава Саратовской области»;
— «Поезд милосердия».

Выставки:
— «Судьба истребителя»;
— «В тылу и на фронте всегда начеку!»;
— «Триумф саратовского спорта»;
— «Предупреждение. Спасение. Помощь».

Новые выставки:
— «Вся жизнь — служение науке»;
— «Генералы: судьба и долг»;
— «Унылая пора! Очей очарование!»;
— «СОБР — спецназ действий»;
— «Мы память бережно храним»;
— «Птицы в синей вышине»;
— «На службе Родины»;
— «Артиллеристы, зовет Отчизна нас!»;
— «В металле память сохраняем»;
— «Миротворцы XXI века».

Музей-усадьба Чернышевского:
— «Озарена тобою жизнь моя»;
— «Отечества достойный сын»;
— «Волжская симфония»;
— «История Рождества (перечитывая Диккенса)».

Энгельсская картинная галерея:
— «Шедевры русской живописи XX века»;
— «Павел Кузнецов. Возвращение»;
— Юрий Машков. Живопись из собрания Радищевского музея;
— «Путешествуя с этюдником. Юбилейная выставка Ирины Швечихиной»;
— «Время учиться и время творить» (выставка-конкурс детского рисунка);
— «Коллайдер. Новый авангард. Алекс Гончаренко»;
— «С любовью к природе». Графика и книги XIX-XX веков из собрания Радищевского музея;
— выставка советских елочных игрушек;
— «Виктор Чудин. Живопись» к 85-летию художника;
— выставка одной картины. Ольга Розанова «Натюрморт» 1912-1913 гг.;
— «Но и краски ведь тоже слово, и узоры линий — ритм» (выставка работ Дарьи Гужва и Ольги Кочетковой);
— выставка одной картины. Ф.В. Сычков «Подружки» 1930-е годы.

В старом фильме «Одиноким предоставляется общежитие» (1983) есть с виду незначительный и при этом — знаковый диалог, состоявшийся между воспитателем общежития (да, эти функционеры так и назывались – у взрослых работяг в общежитии были именно воспитатели) и – комендантом. Героиня Тамары Сёминой, лишь бы о чём-нибудь поговорить с приятным ей кавалером, завела разговор о записях модных групп и том, что «надо бы проверить, о чём поют» все эти Бони-Эм и АББы. Может, о власти денег и жестокости! На что персонаж Александра Михайлова простодушно отвечал: без языка-то всё равно ничего не понятно. Так, сплошное «ай лав ю». И тут женщина произносит: «Да, язык у нас, славу Богу, в объёме школьной программы». То есть в переводе с русского …на русский это означало: мы ничего не понимаем на слух и вообще – ин-яз считается не важным и не особо нужным.

Отлично помню тусклый учебник, где почему-то рассказывалось о местном семействе Стоговых (The Stogovs), о Москве и комсомоле с пионерией, тогда как о самой Англии – с гулькин нос. Хотя, мы читали на уроках адаптированные отрывки даже из «Джейн Эйр», но могу допустить, что это была инициатива нашей англичанки. Инглиш – для общего развития, как пение с рисованием, но «ниже» истории с географией. Нынче принято ругать советскую систему образования за то, что «учила не тому» и не выдвигала ин-язы в число важнейших предметов. Мол, языковое обучение при Советах было сугубо элитарным, готовили господ-мажоров, а в школе через дорогу – пролетариев, говорящих на смеси мата и сопромата. Не так. Образование было целевым, а «элитарность» ему додумывали и — достраивали сами люди.

Советский мир являл собой индустриально-развитое общество, где главенствовали технические науки, а первым предметом в школьной иерархии значилась математика. Следом шли физика-химия. Из гуманитарных наук – русский язык, а вот литература сильно отставала. Если попадался восторженный словесник, увлекающий старшеклассников поэзией, это было чистое везение. Рядовые «русички» знали от сих – до сих, роль народа в эпопее Льва Толстого и образ Катерины – луча света в таком-то царстве. Требовалась грамотность. Всё те же немудрёные русички круто вдалбливали правописание. Современные чудо-конструкции, типа «ни где», «ни кто» и «по томучто» могли встретиться лишь в каракулях страдальца из вспомогательного учреждения (в просторечии – школы дураков или ШД).

Основную массу готовили «на завод» — в том числе инженерами-исполнителями. Любая система воспитывает тех, кто будет её (систему) развивать. В связи с этим, изучение иностранных языков мыслилось чем-то, вроде роскоши, как и углублённый курс рисования, например. Хочешь большего? Пусть тебя отдадут в «языковую» спецшколу и – в художку, посещаемую в свободное от учёбы время. Поэтому к инглишу и пению-рисованию в школе относились, как к чему-то приятно-необязательному.

Вспомните, как выглядел урок английского в фильме, снятом примерно тогда же – в «Гостье из будущего» (1984) – все тихо болтают, хохмят, шелестят записочками. И вот эта фраза преподавательницы: «Девочки, уберите шахматы». Шахматы! На уроке. Триумф Алисы, бойко говорящей по-английски и знающей ряд языков, смотрелся, как цирковой номер, который никто не стал бы повторять. Приблизительно, как её прыжок через забор. Безусловно, все читали иностранную литературу, но любого Оскара Уайльда в СССР переводили столь дивно, что отпадал ещё один аргумент важности ин-язов – советский переводчик улавливал все оттенки и нюансы. Целевое образование давало красивые плоды – наши переводчики и — мастера кино-дубляжа были лучшими в Европе.

Более того – отсутствие интереса к «заграничному» наречию – это один из признаков самодостаточности общества. Допустим, англичане (нация с высокой самооценкой) во все века – хоть при Тюдорах, хоть при Виндзорах – не любили утруждать себя чужими словесами. В XVIII веке памфлетисты, зачастую ориентированные на французское Просвещение, высмеивали эту особенность: британец, путешествуя по Европе, мнил, что всяк путник обязан понимать его дикарский language. Замечу, что English в те годы не был «мировым» языком и чем-то обязательным к изучению, а упёртость джентльменов доходила до крайности. Везде царил французский, да и он не сразу пробил себе дорогу – Людовик XIV, занимавший позицию протекционизма, развивал в своих подданных гордость за страну, тогда как аристократия долгое время предпочитала итальянский язык. Людовик-Солнце сделал Версаль центром вселенной – после этого все (ну, кроме англосаксов!) затараторили по-французски.

Екатерина Великая утверждала, что в России должно говорить на русском и демонстративно игнорировала свою невестку Марию Фёдоровну, если та переходила на немецкий. А кто хорошо выучивает иноземную речь? Тот, кто зависим от носителя этого языка. Дворянство, конечно, владело французским, но по мере того, как формировался русский-литературный язык, всё меньше игнорировались русские романы – при Николае I считалось bon-ton читать по-русски. А что же в СССР? Он позиционировался, как образчик самодостаточности – и русский надо было «выучить только за то, что им разговаривал Ленин». Остальное – по желанию.