Черная балерина латекс рассказы

Чем отличается сон от яви? В жизни есть начало и конец, во сне только сейчас, без входа и выхода. Вывод, я сплю. Я люблю этот сон и всегда плачу когда просыпаюсь, а перед сном поглубже укутываюсь в свои мечты с надеждой сегодня ночью их увидеть…
Скоро я проснусь, поднимусь в самолет и буду смотреть на пролетающие мимо облака и отрывки воспоминаний. Хорошо, что наша память похожа на лоскутное одеяло, старое лоскутное одеяло, с дырочками неприятностей, о которых мы забываем раньше, чем проснемся.
Иногда стоит хорошо выпить, чтобы протрезветь. Набраться смелости взглянуть в зеркало и сказать: «Я — это не я!».
Так интересно придумано, в моем сне не бывает посторонних, тех, кто потом покажет на тебя пальцем и скажут: ну и дура Анька, однако сон можно рассказать, о нет, не затем, чтобы кто-то узнал, нет, лишь за тем, чтобы еще раз ощутить в рту вкус пирожного или вдохнуть соленый воздух предчувствия.
Я говорю загадками, да? Меня сложно понять? Ну и что, не хотите не слушайте, я сама ничегошеньки не понимаю, но может быть, вместе мы найдем… цветок папоротника.
Говорят, он цветет только раз году. Любопытно, никто не видел как вянут эти цветы. Как опадают лепестки один за одним, как склоняется стебель к земле. Боже о чем я, его вообще никто не видел… В прочем, как и меня.
Ну давайте знакомится, я это не я. Поэтому все, что я скажу, полная чушь. Иногда я думаю, что я сумасшедшая и это правда, только тсс. Ни кому не говорите!!! Давайте лучше заглянем в мои сны.
…ночь, полнолуние. Луна огромная как тарелка, кажется, смотрит на меня. Закрою-ка лучше шторы, нечего подглядывать. Вы смотрели фильмы про оборотней? Ох и врут. Почему они все время кричат, когда превращаются? НЕТ. Когда превращаются, надо все делать очень тихо, чтобы не спугнуть запах пирожного, аромат праздника, это как купание в ночном озере под звездами голышом. Обязательно голышом. Поэтому надо как следует натопить камин в моем старом охотничьем домике. Жарко почти как в бане. Это помогает преодолеть волнение и не так страшно. А вы как думаете, конечно, страшно. Одной ночью в лесу. Бррр. Во сне ведь не понимаешь, что спишь. Теперь пришло время найти потайную кнопку и открыть дверь. Конечно, дверь в иные миры, а попросту это мой старый шкаф. Я уже знаю, кем я буду сегодня вечером. Ведь сегодня именно тот день, один единственный в году. День моего истинного Я. День Анны!!!
Ну что ж с праздником, Анна. Эй служанки, эй горничные, девки… королева готова… Конечно, никого. Эх, лентяйки. Ну и ладно. Сама. Все сама. Я раздеваюсь, старательно уворачиваясь от большого зеркала. Зеркало друг и предатель. Лучше туда не смотреть, пока не смотреть. Превращение еще не началось.
Я стою минуту подставив спину языкам пламени и прислушиваясь к треску поленьев. За окном слегка воет ветер, я не хочу, чтобы он пригнал мне непрошеных гостей. Воплощение должно пройти в тайне или это не какое не волшебство, а так обычный маскарад. Не люблю маскарад, не люблю обман и ложь. Может быть потому, что 363 дня в году я живу в обмане. Ношу чужое имя, чужое платье, чужую жизнь. Сегодня 364 или 365, невозможно, сегодня мой день, мой дом, мой остров, мои правила. Сегодня Маргарита намажется мазью и сядет на метлу. Сегодня мне наплевать, что я делаю грех, я вступаю в противоборство с природой. С самим… Нет не правда, я его люблю и он меня, ибо он не оставил мне этот день. В дар или в наказание. Потому, что вы еще не знаете, что будет дальше, а я да. Но не будем портить праздник. Бал скоро начнется, и мне надо успеть надеть королевский наряд.
…Начнем,
Белее облака белье — кружева,
Ручьи — чулки — подвязки,
И шелковый корсет, где — сталь и боль…
Все туже, туже, туже,
Натягивают струны,
Лент шелковых, пересечение за спиной.

Дыхание короче и труднее, но крылышки растут,
Там где-то за спиной.
И дальше узел прочный и на бант,
Теперь могу выдохнуть, что б больше не дышать.

Могу расслабиться и боль в душе стихает.
Я в море нижних юбок, нырну и свет найдя в ущелье узком,
В плену воланов-обручей смеренной стану, словно птица в клетке.
На талии я завязала бант, слегка подпрыгнув, покружилась,
Чтобы воланы пышных юбок ровной складкой улеглись.

И наконец, венец создания — платье.
Тяжелое, охватывает тело и создает свободу,
Лишь для тонкой длинной шеи,
Все остальное словно скульптор
В мрамор мысль свою вознес навечно…

Теперь осталась тонкая работа.
Есть холст, есть замысел и образ.
История о той, чьи ноги не ступали по земле.
Чей тихий вдох не разбудил еще зарницу.
Ее рождения никто не знал и листьев увядающих никто
и не увидит,
время.

Пора, луна так ярко светит и тени чертит по челу дугой полета чайки. Из глубины две черные жемчужины в зеленом цвете волн
Упали в холст печалью северных широт раскрылись
Под сияньем звезд и тайну молча возгласили.
Я есть! Жива! Я та, что в мир приходит не для славы,
дешевых воскликов толпы.

Я не толпа и не изгой, меня ты оценить не можешь,
Лишь потому, что нет сравнения со мной.
Я не была, ни есть, не буду. Так кто же я?
…не трате время Я не Я. Я Анна.
Ты можешь прочитать меня итак и сяк, останусь Анна.
Ты можешь пробовать понять иль бросить тщетные порывы,
останусь Анной я.
…но время.

Сейчас готова я, ступая на тончайших каблучках,
Подвешенная тонкой паутиной к небу я к зеркалу иду с вопросом вечным и свой ответ услышать я хочу.
— Я женщина?
— Да, Королева, прекраснейшая из не созданных, ты женщина, неси же свой венец, откинув стыд и ложь всех предрассудков. Иди, ночь коротка, вкуси нектар ночных цветов и насладись цветением, пока заря сон не обрушит холодным утром, криком петухов. Им не понять величие силы красоты не виданной, не узнанной, не понятой, ни кем.

Скрип, шорох, вздрогнув, я проснулась. Рукой протерла пыль на старом зеркале в массивной раме.
Она стояла предо мной, натянутая как струна, как балерина перед туром и улыбалась уголками губ и вдруг из глубины души слеза скользнула. Она держалась, где-то там внутри. Жила и тлела тонким огоньком лампады. Огонь надежды, память прошлой жизни и вера в то, что чудо есть.
Пора, ночь коротка, а путь не близкий. Успеть должна я до рассвета дойти до берега и там под кленами уснуть, мечтая встретить принца.
Сны не имеют начало, но конец у них почти всегда на самом интересном месте…

…Знаете, первый раз очень страшно. Особенно если это не первый раз. Если было однажды, и ты услышала смех за спиной. И ты спряталась, спряталась ото всех, в свой маленький мир коробочки с лифчиком, случайно забытым в раздевалке.
Я еще раз посмотрелась в зеркало, все вроде нормально, конечно, если это не солнечный день. Так, милая дамочка лет тридцати. Хватит трусить, просто выйдешь пойдешь до угла и обратно. Я жила в частном доме. Старая избушка на безлюдной улице окраины. Почти нет фонарей, в два часа ночи никого.
Вышла, холодный осенний воздух освежил лицо и придал смелости. Странно, как-то все естественно, словно я всегда так гуляла. Вот дойду до угла этого дома и домой, нет, еще чуть-чуть и домой. Как хорошо, свежо, легко. Что это? Шум двигателя за спиной. Медленно едет. Когда на голове плотно повязан платок обернуться можно только остановившись. Иду. Может мимо. И тут я замечаю, включилась мигалка. Это еще откуда, менты. Они пока далеко. Я ускоряю шаг сколько могу, а я не могу у меня очень узкая юбка, я специально ушила ее так, что можно только семенить. Вижу слева забор закончился и есть возможность зайти в чужой двор и спрятаться в тени. Почти бегу, чуть не падаю. Сердце объестся, как у зайца. Ныряю в тень и прижимаюсь спиной к забору. Не заметит. Не должны заметить…
…как часто между должны и получается лежит пропасть…
Уазик остановился напротив забора, затем повернул и осветил фарами проем, в который я только что нырнула. Может быть, не надо было бежать. Залаяла собака, щелкнула дверь машины.
— Серега, да брось, за каждой сукой гонятся, всех не переловим.
— Нет, ты видел, она же бежала, бежала, значит что-то не так. А может наркотики. Эй, ты где, выходи.
Голос был все ближе. Еще шаг и свет фонарика ударил мне в лицо.
— Что бегаем, гражданочка? Документики предъявляем.
— Серега, ну что там? — раздался крик из машины.
— Щас, я же говорю, попалась рыбка. Молчит. В машину пошли.
Мент схватил меня за локоть и я инстинктивно оттолкнула его, кажется получилось сильно и он не ожидал этого.
— Так, статью за сопротивление ты уже сработала, — сказал он, с жадностью маньяка заламывая мне руки и застегивая наручники.
Собака заливалась все больше. Зажегся свет и на крыльцо вышел крепкого телосложения мужчина в трусах и в майке. Проронив пару матерных слов уставился на нашу борьбу.
— Светка, ты что ли? — заорал мужик, уставившись на меня, как на загулявшую жену. — Чего она натворила?
— Ваша?
— А то чья. Вы за что ее?
— Бегает, дерется.
— Это она может, а ты не лапай.
— Ладно, иди домой, но смотри в следующий раз будь смирной, — он нехотя подтолкнул меня к мужику в трусах. — И нечего по ночам шастать, я подумал проститутка.
— Спокойной ночи, командир, спасибо за доставку, — мужчина обхватил меня тяжеленной рукой и прижал к волосатой груди мою голову. Я все еще хранила молчание шокированная происходящим.
Когда мужчина втолкнул меня в дом и закрыл дверь на засов, раздался стук. На пороге стоял все тот же полицейский.
— Хм, наручники верни, казенные все же.
« …Я шла собирая капли росы длинным платьем, от чего оно становилось еще тяжелее, но придет утро и солнце высушит мои слезы и… платье.»
Ну наконец-то, хоть кто-то вспомнил, что у меня руки связаны. Спросите, а что я молчала? Или мне нравилось это? Я просто боялась открыть рот!
— Командир, раз уж вернулся, может по стаканчику, ночь длинная, тихая, — сказал хозяин дома, похлопывая по плечу, пока тот снимал наручники, и как только мои руки оказались на свободе швырнул в меня кухонным фартуком. — Иди на кухню полуночница, приготовь нам с Петровым закусочку, да живо.
А что мне оставалось делать? Только продолжать свою случайно выпавшую на мою голову роль. Надо сказать, что я совершенно не готовилась к такому продолжению. Весь мой наряд состоял из театральных сценических костюмов. На ногах танцевальные ботиночки на каблучке, которые я естественно сняла и подобрала в прихожей чьи-то женские тапочки, вот интересно, а где настоящая хозяйка. Здесь явно жила женщина. Потом сняла драповое полу-пальто, а под ним была очень игривая казачья блузка с басочкой. Вся в цветочках, яркая как клумба и такая же объемная. Особенно мне нравилась кокетка с воланом и шитьем, которая подчеркивала мою грудь. В общем, вся эта скрытая яркость выплеснулась наружу. Более того пышная баска чуть прикрывала затянутую в узкую юбку мою попку, мою гордость балетного артиста. Юбочку я конечно откорректировала под себя. Длинная по щиколотку гаде мне показалась слишком свободной и я поработав пару часов заузила ее так, что ткань прижала коленку к коленке и ходить можно было только семеня, как гейша. Поэтому я и не смогла убежать от полиции. Мою голову украшал большой платок с бахромой, завязанный в фольклорном стиле. Его я не стала снимать, дело в том, что у меня в то время была довольно короткая стрижка и только пышная челка закрывала лоб на прямой пробор.
Ну что ж, Света, так Света. Я надела фартук, который довольно уместно дополнил мой наряд, и принялась исследовать кухню. Понимая, что долго меня ждать не будут, быстро нарезала салатик, разложила селедочку и колбаску, нашла в холодильнике две бутылки водки и все понесла в большую комнату, где хозяин с полицейским курили. Я быстро накрыла на стол и когда проходила мимо хозяина, заработала «одобрение».
— Вот за что я тебя люблю, Светка, — и далее последовал оглушительный шлепок по заднице так, что я чуть не свалила все со стола. — За то, что ты хоть гуляешь, но место свое знаешь. Ну-кА поцелуй папочку.
Я замешкалась, руки были заняты, убежать не смогу — юбка. Хозяин не хотел долго ждать, а просто потянул меня к себе за уголок платка и поцеловал в губы.
— Ну, за любовь, — и налил третью рюмку. — Пей.
Рука дрожала так, что я не могла поднести рюмку ко рту, тогда он встал и просто влил мне в рот обжигающую жидкость.. Я закашлялась.
Наступила громовая тишина. Я до сих пор не говорила ни слова, боялась, что по голосу меня раскроют и вот кашель, предательский кхе-кхе. Оба мужчины уставились на меня. Казалось еще секунда и мое сердце выскочит из груди.
— Ой, крепкая, ой не в то горло пошла, я сейчас горячее принесу, — то ли от алкоголя, то ли от всей это обстановки мой голос зазвенел на верхней Ля. В общем я эту фразу полу пропела полупропищала. Повернулась и пока они не пришли в себя пошла, как профессиональная официантка, виляя бедрами и при этом бантик фартука заманчиво качался в такт.
— Светка, ты простыла, что ли? Нечего по ночам мотаться. К тетке ходила, болеет она. Скорую вызывали. — как бы подведя итог, сказал хозяин. — Ну давай, Серега, между первой и второй… понеслась.
«Мне очень нравиться песня Бори Гребенщикова:
Сидя на красивом холме
Я часто вижу сны, и вот что кажется мне:
Что дело не в деньгах, и не в количестве женщин,
И не в старом фольклоре, и не в Новой Волне —
Но мы идем вслепую в странных местах,
И все, что есть у нас — это радость и страх,
Страх, что мы хуже, чем можем,
И радость того, что все в надежных руках;
И в каждом сне
Я никак не могу отказаться,
И куда-то бегу, но когда я проснусь,
Я надеюсь, ты будешь со мной…
Знаете идти по лесу в сапогах и джинсах это совсем не то… По лесу хорошо ходить в длинном платье, не просто в длинном, а в очень длинном, пышном с кучей подъюбников, о тогда приходится держать юбки в обоих руках, спотыкаясь не видя, что под ногами, и того гляди провалишься в кроличью нору и выбившись из сил наконец-то выйти на крутой обрыв под тремя красными кленами. Да, да именно красные клены, я зову их братья и сестры мои. Я охватываю их сильные тела-стволы, целую грубую кору и мне кажется нежнее объятье не бывает. Потом я поднимаю руки к небу и смотрю сквозь кроны на звезды. Теперь можно присесть, прислонившись к моей сестре-дереву. Надо затаить дыхание и ждать, совсем не двигаясь словно я тоже вросла юбкой в землю. Я жду моих веселых подружек, а они ждут мое лакомство — орешки. Ну вот пришла одна, значит будет и еще. Смешные эти белки, похожи на маленьких человечков. Проворные такие, хватают орех и убегают, прячут и снова приходят. Нет, теперь послушайте мою историю и тогда получите второй.
— Я расскажу Вам мою тайну. Я на самом деле не Я. Когда я должна была уже родиться и все ожидали появления на свет новой девочки. Злая фея позавидовала моей красоте и наградила меня безобразным мужским пенисом и другими гадостями грубого мужского тела. Проклятие было так сильно, что все только ахнули, когда увидели младенца. Пришлось срочно бежать за голубым одеялом и голубыми ленточками, однако, к моему счастью мимо пролетала маленькая юная Фея Кассандра, она еще только училась волшебству, но все же она успела коснутся своим маленьким крылышком бабочки и две маленькие пылинки упали на мой носик.
— Она не сняла проклятие, но всего один раз в году, ночью, когда цветет папоротник, я превращаюсь в прекрасную девушку. И если в эту лунную ночь, а папоротник цветет только в полнолуние… и если в эту ночь, когда я буду спать на берегу озера, ко мне подойдет принц и поцелует меня, то я навсегда останусь девушкой!!! Но… он должен полюбить меня, а не просто чмокнуть в щечку, я же должна хранить молчание, до первых лучей солнца. И тогда встретив это утро вместе с возлюбленным чары падут навсегда.
Белки внимательно слушали меня, ни кто на свете не видел меня, то есть меня настоящей, кроме белок и старых кленов.
— Белки, белки, где мой принц? Мне уже скоро 18, а его все нет. Каждый год я прихожу на заветное место и… кроме белок никого. Ладно получайте свои орехи. Сегодня холодная ночь, а шаль слишком тонкая, наверное у меня не получится уснуть и папоротник не раскроется… Знаете мне даже не страшно. Вот, например, если разбойники нападут и убъют меня или дикий зверь меня загрызет. Я даже сопротивляться не буду. Хоть умру девушкой.
А, вы скажете, что из меня плохой парень? Или, что ж так жизнь тяжела в штанах? Принца ей подавай. А я Вам отвечу: я ведь и не живу, а так играю, притворяюсь. Это как нырнуть под воду и притвориться рыбой, ну сколько протянешь? Две минуты, три? Вот и я дышу, живу один раз в год».
— Светка, ты скоро там, мужики мясо хотят. — раздался уже довольно пьяный голос хозяина.
Конечно, им только давай. Водку, жрачку, опять водку, а потом мой за ними, стирай, воспитывай детей, а вечером будь ласковой и сама ножки раздвинь, а иногда и что-то другое, если у него не стоит из-за алкоголя. А целоваться с небритой мордой, когда от запаха перегара и дешевого табака, хочется блевонуть прямо в эту хамскую рожу, в это существо, считающее себя лучше только потому, что сильнее, а мозгов не хватает, чтобы сказать просто: милая, какая ты сегодня красивая…
Кто-то там любит бдсм. Кухня и женская доля, вот это БДСМ!!! И ты должна молчать в тряпочку, устала ты или нет. Ты вяжешь на себя фартук, а на самом деле покорно заводишь руки за спину. Но почему, скажите, почему, мы бабы такие дуры? Почему, мне это нравится, почему, я как голодная сука глодаю брошенную мне кость, я лелею эту минуту обмана. Меня назвали Светкой. Меня представили женой или сожительницей и отправили на кухню выполнять то, что делает скрепя зубами и ругаясь тихо за спиной любая… но не я. Покорно стряпаю угощенье чужому мне человеку, лишь за то, что он увидел во мне женщину. И какой ужас меня охватил, когда это могло кончиться из-за одного неосторожного кашля. Может, не заметил. Да нет, заметил. Однако игра продолжается. Постой, игра? У этой игры будет финал, но ты явно не фаворе. Не пора ли бежать от сюда со всех ног!!! Ой, мясо подгорает, а картошечка еще сыровата, может в духовке дойдет. Вот грибочки нашла. Странно, аккуратно все, не похоже на холостятскую квартиру. Явно тут женщина хозяйничала, а вдруг как вернется. Вот этого мне не хватало. Бежать бы хорошо, да только как. Во дворе собака, выход только через большую комнату — они там сидят. Может, напьются и уснут. Ну да, вон какие здоровые, что им будет с двух бутылок.
— Несу, несу, — старясь изо всех сил смягчить голос, отозвалась я.
Я принесла в столовую тарелки и поставила перед мужчинами.
— Слушай, я пойду, — полицейский, которого звали Сергей, направился к выходу.
— Э нет, Петров, ты что? Хозяйку мою обидишь, так нельзя. А ну как, Светка, веди гостя обратно за стол.
Я повиновалась, провела под руку Петрова обратно за стол, он был уже довольно пьяный и, покачнувшись, ухватился ручищами за мою талию, чтобы удержать равновесие, я же не могла сделать широкий шаг в узкой юбке в результате мы сели на один стул. Бухнулась к нему на колени, то тут же попыталась подняться.
— Да, ладно тебе. Сиди… Сиди, я сказал!!! Я твой мужик или нет. Хочу — выгоню, хочу гостю на коленки посажу. Сидеть. Вот так-то.
Сергей, не долго думая, тоже решил помочь выполнить желание хозяина дома и покрепче прижал меня за талию.
Знаете, я трусиха дом мозга костей. Когда на меня кричат, я как черепашка, голову вжимаю и сижу тихо-тихо, а вдруг обойдется. Меня вроде в детстве не били, но жутко этого боюсь.
— Ну, за любоф, — мужики подняли стопки и про меня не забыли. А мне-то уже было все равно. Мне лишь бы страх унять. И я выпила, раз, потом еще. Потом, кажется, полицейский поцеловал меня и все лапал за грудь, чем вызывал дикую ревность хозяина, а все я отдергивала его руки, хотя мои сопротивления были подобны трепыханию воробушка в лапах коршуна.
…И все вдруг стало голубым и зеленым. Мне вдруг стало так хорошо. Я смеялась, шутила, рассказывала глупые бабские истории и даже потом подсела к хозяину, чтобы он сильно на меня не злился. И мне уже сыпались комплименты, какая я умелая повариха, да жена хороша… И тут раздался стук.
— Ох, е. Это, наверное, напарник мой, — я ж совсем забыл, что он в машине сидит, — хлопнул себя по лбу Петров.
— Светка, иди, открой.
Я шатающейся походкой, пошла открывать. К тому времени мне было море по колено. Двое мужиков или трое. Открыла дверь…
…на пороге стояла женщина, лет 45. Твердый придирчивый взгляд просканировал меня с ног до головы. Потом, слегка покачав головой, сказала:
— Что, так и будешь держать на пороге. Ну, здравствуй.
— Здрасьте, — заикаясь, промямлила в ответ.
— Свет, ну кто там? — раздался крик из комнаты.
— Опять пьете? — вместо ответа произнесла женщина, — а ты стало быть Светлана. Они и тебя напоили, — затем, осмотрев накрытый стол, заключила. — Ну, хоть, готовить ты умеешь.
— Да, садитесь, пожалуйста, сейчас тарелку принесу.
— Ты я смотрю шустрая? Пойдем вместе, сейчас еще, что-нибудь приготовим, тут до утра дело будет, я своего сыночка знаю. А ты чего в платке.
— Так вечером холодно было, а я от тетки шла, ну тут милиция привязалась, а Ваш сын помог. А платок… да я не собиралась в гости, голова-то не мытая.
— Давай снимай, упарилась наверное, — и не дожидаясь ответа, она развязала мою шаль, достала из шкафа легкий шелковый платок и по матерински завязала у меня на голове.
И тут у меня накатило.
— Ты что? Плачешь, — она приподняла пальчиком мой подбородок. Потом обняла двумя руками за голову и прижала к своей груди. — Ну, поплачь, поплачь. Уж не знаю, что за горе у тебя, а нам бабам иногда надо просто выреветься ни с того, ни с другого. Наше это, им не понять. Или Серега обидел?
— Не-а.
— Хочешь, говори, хочешь, нет.
— У Вас руки теплые. Мама мне только в самом раннем детстве так платок после бани завязывала. Маму вспомнила.
— А что с ней?
— Да нет, все хорошо, жива, здорова, только видимся редко. Уехала я от нее, вот и переживаю. Мы как-то плохо понимали друг друга.
— Ну, это ты молодая еще, — много позже я поняла ее ответ, как часто озарение приходит с опозданием, а предчувствие, что ж так тихо… в слезу.
Я бы много могла сказать, знаете, что обидно то, что мне очень одиноко. Обычно, тут сыплются советы, типа делом займись или на фитнесс сходи. О нет, это космическое одиночество сравнимое, разве что с кометой, которая болтается неизвестно где, а коль заметят, то кричат из далека, чур меня, только бы мимо прошла. Я ведь и так стараюсь, чтобы никто меня не видел, потому что можно быть какой угодно больной, и тебя поймут, и даже помогут, но не мне. Мужчины меня не примут и готовы убить, женщины брезгуют. Вот будь я детенышем в Африке, я бы погибла, потому что ни жирафы, ни слоны меня свою стаю не приняли бы. Одни бы растоптали другие — осмеяли. Я смеха боюсь даже больше чем боли. А может быть, они уже смеются надо мной. Просто подшучивают за спиной.
— Ну, все, прошло? Давай-ка быстренько пирожков напечем. Я знаю классный рецепт и тебя научу, а тесто у меня уже готово. Я с ночной смены, да ладно днем высплюсь. Смотрю, свет горит, вот и зашла.
— Вы классная…
«Знаете, я вот может быть даже живу, только потому, что мечтаю. Представьте целый год — мечтаю. Если все мои фантазии сложить, это такой классный фильм получится!!! Я бы в нем главную роль сыграла бы. Ну если не главную, то можно даже второго плана, даже в массовке, но обязательно женскую. Завидую актерам. Особенно в исторических фильмах. Платья красивые, танцы придворные. Я больше всего люблю мечтать, когда засыпаю. Вот и сейчас. Моя любимая книга «Алые паруса». Над Асоль все смеялись, а она верила. А больше всего мне нравиться финал. Когда они на корабле, под алыми парусами.
— Вот, та, которую я так долго искал, — говорит капитан, эх забыла его имя. Играл Лановой, красавец.
И дальше я начинала фантазировать. То, что у меня своя каюта и там море красивых платьев. А у капитана есть свой замок на острове. И я там буду жить. И стоять на балконе самой высокой башни и всматриваться в даль, и ждать возвращения. А на мне тонкий белый шарф и он развивается на ветру. А в дождливую погоду, я буду сидеть у камина и… я буду шить новые платья. Я очень люблю шить. Платья разных эпох в абсолютной исторической точностью. И каждый раз я буду встречать корабль, бежать по длинной лестнице вниз к причалу в любую погоду в новом платье, а он скажет:
— Какая ты у меня красивая…».
— Эй, проснись, пирожки подгорают…

Света, преподавательница в местном университете, считала себя успешной, образованной и интеллигентной женщиной. При этом она весьма ценила внимание мужчин, хоть и никогда не отвечала им взаимностью. А предложений разной степени откровенности было множество. Кроме привлекательной внешности, Света любила одеться не слишком скромно, подчеркнуть свою великолепную большую грудь, стройные ножки. Вот и сейчас она принимала экзамен в светлом клетчатом костюме: пиджак с широким вырезом, чтобы можно было открыть ложбинку между грудями, расклешенная юбочка, открывающая затянутые в черные чулки ножки.

Дополняли образ лаковые туфли на высоченной тонюсенькой шпильке. Светлану, как приличную девушку немного беспокоит, что студенты могут увидеть ажурную резинку чулков… Она чуть нервничает от этого, но все равно остается холодной, неприступной и, главное, строгой для своих студентов. А те в тишине корпят над своими листками. Иногда кто-то подходит, отвечает. Парням трудно сосредоточится, их взгляд то и дело соскальзывает в уютную ложбинку. В таких случаях Света презрительно усмехается, отворачиваясь к окну.

Наконец, последний студент закрывает дверь со словами «До свидания, Светлана Александровна!». Однако дверь вновь открывается. На пороге молодой человек. Света натыкается на изучающий взгляд… Ее студент? Но такого она не помнит. Скорее кто-то из поклонников. Настроения флиртовать нет, но Света усмехается и расстегивает пуговку на блузке, говоря взглядом «Обломись».

Через секунду молодой человек рядом.

— Добрый день! Меня зовут Иван. Светлана Александровна, я хочу попросить вас принять экзамен у моего друга. У него сложные обстоятельства. Может, обсудим это за ужином?

Светлана устало отворачивается, зная, что придется отшивать. Пауза затягивается, и вдруг преподавательница слышит:

— А тебе ведь хочется стать блядью!

Света немеет. Она не знает, что ответить, а внутри все переворачивается. Хочется закричать, объяснить: «Посмотри на меня, на принцессу, изящную, женственную, ухоженную. Откуда во мне блядь?», но отчего-то в мозгу стучит: «Ты хочешь стать блядью!»… Нет-нет, это смешно!

Света смеется от души, вкладывая в смех презрение…

— Ты не поняла… Не простой вульгарной блядью, а той, что полностью подчинена своему хозяину, даже кончает по его приказу… Что покорна и исполнительна, чего бы хозяину не захотелось.

— Ты, что ли, хозяин? – шепчет женщина трясущимися губами, вместо того, чтобы сказать это гневно и уничижительно.

Иван закладывает за отворот блузки визитку. Так, что ее край упирается в сосок. Света вздрагивает от унижения… И сладострастия.

— Чтобы была в 19:00 в ресторане этой гостиницы. Здесь адрес и номер отдельного кабинета… Ты поняла, шлюшка? Впрочем, ты можешь пройти по краю – просто поужинай со мной… Насиловать тебя никто не будет, я хочу, чтобы ты сама захотела стать моей рабыней.

Иван вышел из аудитории, а Света медленно отходит… Она чувствует, как вдруг намокли трусики. Гневно швыряет визитку в ящик. «Что на меня накатило?..» — Света возмущена и расстроена, что не закатила хаму истерику.

Но весь день она чувствует визитку — именно, чувствует этот пропуск в мир порочных страстей, где она — блядь, которую дерут, грубо и безжалостно, когда захотят и сколько захотят.

Света в очередной раз подходит к столу. Кусает губы. Хочется, вставить в пизденку и попку фаллоимитаторы и ходить так, словно она действительно шлюха… Трусики промокли насквозь до того, что женщина боится садиться, боится оставить на юбке пятно… Тогда все поймут, что она — блядь, что она хочет, чтобы ее трахали, не спрашивая о собственных желаниях и предпочтениях. «Но я же не такая?»

Света решает поехать в ресторан: «Посижу, пококетничаю, верю, что мне ничего не угрожает. Даже интересно: сегодняшний вечер сулит легкое необременительное приключение. Все равно муж возвращается поздно, очень поздно – чем-то мне надо заняться?»

В трусиках прокладка – стрельнула у одной из студенток, — страшно намочить юбку и сиденье. Впрочем, Света чувствует себя почти комфортно. На парковке она вынимает прокладку и тихо говорит сама себе: «Зачем я это делаю? Все равно никому не позволю лезть в трусики…» Мелькает мысль — вовсе оставить этот лоскуток ткани в машине. Нет, это уже перебор – сидеть с незнакомым мужчиной в отдельном купе и без трусиков! Это уже действительно будет попахивать блядством!

Метрдотель проводит Светлану через весь ресторан. Она прекрасно понимает, что большинство мужчин провожают ее восхищенно-завистливыми взглядами. Что хотелось бы засунуть такой? А в попку со всей дури? А за волосы – и в чувственный рот? Ха-ха-ха!

В отдельный кабинет входит уже полностью успокоившаяся и уверенная в себе леди. Уютные диванчики, богато сервированный стол. Панорамное окошко на сцену, где закидывают ноги танцовщицы.

Светлана устраивается рядом с Иваном, официант подает меню и винную карту.

Они ужинают, изредка потягивая прекрасное душистое вино, беседуют о том, о сем, посматривают на сцену. Света даже слегка разочарована. Она прекрасно знает, как уютно для мужского взгляда лежат груди в вырезе блузки, она видит, как съехала юбочка, приоткрывая ажурную резинку. Иван должен уже весь на слюну изойти!

— Ну, что, ты готова?

— К чему? – лепечет Света, понимая – вот оно, началось. Между ног сразу становится жарко.

— Ты – моя блядь, ты уже готова к тому, чтобы выполнять мои указания?

— Я… я не блядь!

— А как же назвать женщину, позволяющую проделывать с собой вот это?

Иван протягивает руку и спокойно мнет ее грудь!

Света вспыхивает, но не отстраняется. Бляди не смеют отказывать своим хозяевам! О, ей хочется, чтобы Иван забрался в лифчик! Но Света поспешно гонит эту мысль и все же отводит мужскую руку.

Иван недовольно хмурится:

— Ты хочешь быть наказана?

Света кусает губу и виновато опускает взгляд. Стоило ей сопротивляться или нет?

— Сними бюстгальтер!

Ну, лифчик – не трусики. Она часто его не надевает. И нет ничего страшного в том, чтобы просто посидеть рядом с Иваном без него. Жаль, что тонкая блузка очень тесная, можно было бы не раздеваясь, вынуть руки из рукавов и снять бюстгальтер. Но приходится вставать, раздеваться, повернувшись к Ивану спиной. «Он видит мою голую спину? Наверное, даже округлость груди из-за спины?» — порхают непрошенные мысли в головке Светы.

Бюстгальтер – в сумочке, а Света снова рядом с Иваном. Но вряд ли ему ТЕПЕРЬ будет позволено касаться груди.

— Расстегни пиджачок!

«Ну, полюбуйся-полюбуйся…»

Блузка совсем тоненькая и должна просвечивать даже в приглушенном свете купе. Света чувствует себя действительно шлюхой – с полуголыми сиськами, на которые, как на свою вещь, пялится незнакомый мужчина.

Иван нажимает кнопку, вызывает официанта. Света испуганно делает движение, чтобы застегнуться, но слышит жесткий голос:

— Не смей! Распахнись побольше, придвинься к столу, выпяти грудь. А то официант может не понять, что ты – моя шлюха. А я хочу, чтобы это знали все.

Светлана покорно выполняет приказ, уговаривая себя, что это часть игры и, может быть, это не так уж и зазорно предстать в таком виде? Так и сидит с полуголыми грудями, в распахнутой блузке, едва прикрывающей соски, когда приносят десерт. Мороженное, целое сооружение с зонтиками, фонариками и еще черт знает чем, официант ставит всего в паре сантиметров от ее набухших сосков. Женщине кажется, что один из зонтиков даже касается соска. А может быть это кисть официанта? Она боится глубоко дышать, соски просят ласки, ужасно хочется потереться ими о зонтик… Но она не может себе позволить это сделать – сладострастный стон и так рвется из горлышка… Она все же приличная девушка, и так показывать свое возбуждение???

— Расстегни блузку! – командует Иван, когда официант исчезает за портьерой.

Света мнется, теребя пуговичку. Кажется, только эта пуговичка является той гранью, которая отделяет приличную девушку от порочной распущенной девки, выполняющей все прихоти хозяина.

Иван бьет Свету по щеке ладонью. И она благодарно смотрит на мужчину — он делает это не сильно, скорее для демонстрации власти. Света боится боли и излишняя жесткость могла бы ее отпугнуть.

Света торопливо расстегивает пуговицы и распахивает блузку, смущенно потупив взгляд. Она знает, что ее грудь красива, но вся трепещет, желая восхищения Ивана. Иван одобрительно покачивает головой. Он доволен сиськами своей бляди!

— Шлюха уже мокрая? – Иван лениво потягивает вино и лапает Свету.

Она подставляет под мужскую руку то одну грудь, то другую, кусая губы, чтобы не застонать, не показать Ивану, как его рабыня хочет, чтобы ее тискали, как ей хочется, чтобы выкрутили соски, сдавили упругую плоть до синяков.

— Покажи мне, как ты готова.

Света непонимающе смотрит на Ивана.

— Поласкай себя, подергай себя за соски.

Ну, уж нет! Мастурбировать на его глазах??? «В конце концов, кто я?…. Я – блядь?..»

Света позорно кончает на глазах Ивана, пытаясь подавить крик. Но мужчина видит и оргазм, и неуклюжие попытки его подавить.

Пожар между бедер не утих. И Света беспрекословно снимает по приказу Ивана трусики, забирается прямо в туфельках на диван и подползает к мужчине на коленях.

— Предъяви свое желание.

Дрожащей рукой Света приподнимает край юбки. Ее колени на сидении немного расставлены, и когда Иван проводит по ее лепесткам пальцами, делать это ему удобно. Очень удобно, Света об этом позаботилась.

Света не может позволить едва знакомому мужчине войти в нее даже пальцами, но он разве спрашивает, вводя в нее сразу два пальца. Иван трахает изнывающую пизденку пальцами, а Света стонет, снова едва не кончая. Иван дает ей облизать свои пальцы, и она торопливо слизывает с них свои соки. Руки хозяина должны быть чистыми, да и она не может позволить себе, чтобы свидетельство ее падения оставалось на мужских пальцах.

— Лезь под стол. Хочу, чтобы ты отсосала как следует!

Света понимает, что место бляди только там, с хуем во рту… В униженной коленопреклоненной позе… Но есть и положительный момент – она сможет себя поласкать, пока мужчина не видит… «Ты не узнаешь, как я хочу… как мне нравится отсасывать тебе… отсасывать как следует… со всем прилежанием…»

Света забирается под стол, подползает к расставленным ногам мужчины. Он даже не расстегнул брюки. «Ну, да, я не достойна даже этого». Света торопливо расстегивает ширинку, достает член и заглатывает до самих яичек, морщась от глубокого проникновения. Но ведь бляди так и должны отсасывать!

Иван стонет, очевидно, он ею доволен! Дрожа от вожделения и едва не кончая, Светлана дрочит член, облизывает, обнимает языком багровую головку. Как жаль, что Иван этого не видит! О, как Свете хочется, чтобы он взглянул, что она делает с членом своего господина!

А Иван вызывает официанта… Светлана зажмуривается, не смея прекратить сосать хуй. «О-о, ну, официант, конечно, решит, что я вышла в туалет! Все в порядке… все будет в порядке».

Иван делает новый заказ, официант, по всей видимости, записывает. Света старается обслуживать мужчину потише, не причмокивать, не издавать звуков. Она даже ласкать себя перестала! Но Иван приподнимает край скатерти, хватает ее за волосы и глубоко насаживает на свой член со словами:

— Работай, сучка, тебе кто разрешил останавливаться?

Раздается звонок. Иван вытаскивает мобильник, приказав Свете вести себя немного потише. Света медленно скользит по стволу. О, если бы он знал, какая это пытка – двигаться на его хуе медленно и плавно, когда хочется жестко насадиться по самые яйца.

Иван разговаривает, одновременно наслаждаясь своей сучкой, выкручивая сосок, отчего та благодарно постанывает.

— Нет, я сегодня никак не могу. Деру одну блядь… («Это он про меня? О, да, конечно, про меня!»)… Мы в ресторане (Света захлебывается от счастья: «Можешь ебать свою блядь где угодно и когда угодно»)… Она? Совершенно роскошная сучка! Нет, что ты, очень чистенькая. Собственно, только полчаса, как блядь… (Света благодарно покачивает бедрами, едва не мурлыкая). Ладно, давай, в следующий раз, сегодня у меня на нее большие планы!..

В головке Светы немного прояснилось. Ей надо сбежать! Сейчас уже и официант, и собеседник Ивана знают! Что знают? Что она трахается с посторонним мужчиной, как последняя шлюха? Все решено! Света упирается в мужские колени, чтобы слезть с члена.

Но он прижимаешься грудью к ее спине, хватает ее за соски и начинает задавать ими темп. Между бедер Светы снова взрывается маленькая бомбочка, и она, захлебываясь от восторга, продолжает опускаться на твердый хуй. Мужчина руководит ее движениями умело и придерживаясь только собственных предпочтений. Он то дергает соски вверх, и Света почти соскакивает с члена, то тянет соски вниз, и она с размаху принимает раскаленный ствол в самую глубину.

— Я хочу кончить!

— Да, господин!

— Но сначала ты. Потом ты подмоешься в моем номере, приведешь себя в порядок. Ты должна встретить меня, стоя на коленях и с открытым ртом…

И Света кончает, чувствуя, как и Иван взрываешься в ней, а потом стаскивает ее, мычащую и кончающую, и заставляет высасывать себя досуха…

Член еще твердый, и Света, преданно смотря снизу-вверх на своего хозяина, облизывает его, трется нежной щечкой, нежно касается головки язычком, глотает остатки спермы.

Ее сердечко счастливо бьется – она прекрасно помнит слова хозяина, что у него есть еще планы относительно нее на сегодня. Значит, ей сегодня еще будет позволено ублажать его по-всякому, как он только захочет и сколько захочет. Ну, а экзамен? Да она поставит еще тысячу экзаменов, лишь бы ее трахали так же – как последнюю блядь.

Рассказ этот о моей женушке Надежде. Надя — моя жена, блондинка, 40 лет, с широкими бедрами и большой грудью (грудь подарок от предыдущего мужа, чем я ему очень благодарен). В браке мы 3 года, встречаться мы начали, когда она была замужем за своим первым мужем и несмотря на разницу в возрасте в 6 лет, она покорила меня, своими формами и темпераментом и я решил, что она должна быть моей… Что это было — любовь?, Вряд ли, скорее безудержная страсть и желание обладать. К слову от первого брака у нее отпрыск, который остался на попечении отца, что в принципе никогда особо ее не расстраивало, ну а меня уж тем более. По ее словам отец (кстати, предприниматель средней руки) может дать намного больше и Надежда со спокойной душой самоустранились и начала новую жизнь со мной.

В сексе мы любили экспериментировать, смены обстановок, риск. Сколько раз мы занимались этим на улице, в подъездах, на последних этажах, крышах.. где мы только не пробовали, Надя любила одеваться вызывающе, порой это выглядело очень пошло и безвкусно, но при этом дико заводило меня, когда она шла по улице в кожаной мини-юбке и колготках в сетку на огромных каблуках, с ярким макияжем, и накрашенными красной помадой губами мужики сворачивали шеи, порой отвешивая комплименты, на которые Надюха отвечала улыбкой, я же частенько шел чуть позади ее, вроде бы как не с ней, чувство ревности переполняло меня, но в то же время ощущал дикое возбуждение, так как знал что такие прогулки заканчиваются бурным сексом и обильно эякуляцией в женушкин ротик, после чего она сглатывала все до последней капли. Не обходилось без эксцессов, один раз проходя мимо двух подвыпивших мужиков около местной наливайки, Надя услышала очередной «комплимент» в свой адрес:

— Нормальная жопа, — сказал бугай в кепке.

— Да, вообще ниче, я б эту шмару бы отымел как следует, видно ебаться хочет.

В этот момент Надя сбавила ход и посмотрела на них со своей «дежурной» улыбочкой.

«Что же ты творишь» — про себя подумал я, ситуация начинала накаляться.

Один из мужиков подошел к моей женушке и спросил — «Ну что пойдем с нами? Я угощаю!»

«Та не спасибо, я спешу мужчина» — ответила Надюха и зачем-то остановилась…

Я в это время остановился метрах в 10 наблюдая с замиранием сердца, что будет происходить дальше. «Вот шлендра, чтож ты творишь, опять на приключения потянуло?»

Оба мужика тем временем подошли вплотную к ней.

«Ну давай быстро, тогда отстрочишь нам и пойдешь» — с кривой усмешкой сказал кепка, в то время как второй съедал мою женушку глазами.

«Та шо вы такое говорите, я вам шо шлюха чи шо?»

В этот момент «молчун», который до этого времени не проронил ни слова запустил ей руку под юбку, со словами — «шлендра та еще какая»

В этот момент ожидал услышать визг моей благоверной, и крики о помощи, но услышал лишь протяжный негромкий стон. В то время второй мужик, принялся мять ей сиськи.

В этот момент я было хотел бросится и будь что будет.., но благоразумие взяло верх, я бы наверное не справился даже с одним из этих быков, не говоря уже о двоих. В то же время я почувствовал дикое возбуждение, сделал не сколько шагов и спрятался за большой куст на газоне и достал член, я не понимал, что я делаю, но рука сама принялась надрачивать.

«Блядина дешевая, а говорит не такая, у меня рука по запястье вошла сходу как нож в масло» — сказал «молчун».

В этот момент к магазину неподалеку подъехал патруль, что в момент охладило пыл Надиных ухажеров и те поспешили ретироваться, сказав Наде никуда не уходить и что они через пятнадцать минут подойдут.

Выйдя из своего укрытия, я подбежал к жене.

«Ты что совсем попутала шалава, они тебя чуть не изнасиловали!» — выпалил я.

«Да, я твоя женушка шлендра! Ты же этого хотел дорогой! Разве нет?» — сказала она и схватила меня за член.

«О да ты возбудился, я смотрю, хотел бы шо бы я им отсосала, да? Хотел бы увидеть меня в чужой сперме, да Мыкола?» — с ухмылкой произнесла Надя.

В этот момент меня как из ведра окатило, я схватил ее за руку и оттащил к кустам, повалил ее на четвереньки, слегка задрал юбку и стал ебать… Надя была очень мокрая, член легко скользил в ней… Я понимал, чтобы удовлетворить свою похоть мне этого недостаточно, да и сама женушка любит пожестче… тогда я достал член и с размаху сунул ей пятерню, которая с чавканьем провалилась в мою женушку… она охнула, я сжал руку в кулак уже внутри нее и стал остервенело долбить, через несколько секунд она обильно кончила, я перевернул ее, она хотела что-то мне сказать, но я пихнул свой разбухший член в ее прекрасный ротик с пухлыми, после недавней терапии ботекса губками. Трахнув пару раз ее в рот, я начал обильно кончать, Надюша не успевала сглатывать и часть спермы потекла у нее по подбородку. Достав член я выдохнул, такого кайфа я не испытывал никогда… В это время моя жена собрала остатки спермы с подбородка и вылизала пальчики. Я помог ей встать и мы направились домой. Это была одно из самых запоминающихся моментов на родине.

Спустя год после этого случая мы переехали в Польшу, где я устроился электриком и неплохо стал зарабатывать, вскоре купили подержанный BMW, да и на Надины хотелки нужны были деньги, постоянные маникюры, парикмахерские и косметологические салоны с уколоми ботокса, которые так любила делать моя жена, требовали немалых трат. Поэтому я очень обрадовался, когда Надюха сообщила мне, что нашла работу. Ей предложили работать официанткой в одном из стрип-клубов неподалеку, хозяином там был поляк Анджей, здоровый бугай с бандитской мордой, но в тоже время о нем отзывались как о честном человеке. На работу Надя одевала голубые джинсы и топик с большим декольте, жена слегка поправилась за время нахождения в Польше, но это ее не портило, джинсы были впритык, ей с трудом удавалось влазить в них, но черт возьми как она была в них хороша! Они идеально обжимали ее большую круглую задницу, а шов глубоко уходил в киску, деля ее на две половинки.

Проработав некоторое время мы поняли, что Анджей действительно держит слово и исправно платит, плюс по выходным устраивает закрытые вечера покера для своих, где Надя неплохо наживается на чаевых, порой получала до 500 евро за вечер. В этот раз все было как обычно, жена собралась на игру, прихватив с собой ключи от BMW, не смотря на то что идти туда было минут 10.»Проедусь на тачке, что я как лоховка пешком хожу, а то опять кто-то пристанет по дороге» — сказала Надя.

«Типа ты бы этого не хотела» — полушутя ответил ей я.

Женушка загадочно улыбнулась и ушла.

Шел Второй час ночи, а Нади до сих пор не было, вскоре я получил от нее сообщение, чтобы я ее не ждал и ложился спать, мол игра затянулась и когда она будет — неизвестно.

Утром я проснулся от телефонного звонка, машинально глянул на часы-пол 10-ого утра. Это был Анджей, который попросил меня подъехать к его заведению, кое-что обсудить, я сразу заподозрил что-то неладное, спросил про жену, на что он ответил, что на месте все расскажет.

Войдя в клуб меня сразу встретил Анджей, жена молча сидела за стойкой и потягивала какой-то коктейль.

«Есть кое-какие проблемы, Мыкола, я позвонил, так как считаю, что ты должен знать, тут твоя жинка Надя проиграла немалую сумму, машину она уже отдала, осталось погасить 7000 евро» — сказал Анджей. От этих слов меня кинуло в пот.

«Откуда у нее были такие деньги, я не понимаю!» — воскликнул я.

«Значит ты многого не знаешь, твоя жена пришла с 2 тысячами и выявила желание играть — ее право, но не смогла вовремя остановиться» — ответил поляк.

«Ну ок, 2 тысячи, но откуда еще 5 и как получилось, что она поставила машину?» — в отчаянии спросил я.

«2 тысячи она просадила за час, а потом клянчила деньги взаймы, а когда ей отказали — встала на колени и сказала, что готова отсосать всем лишь бы ей дали взаймы, ну мы решили не отказывать даме, твоя жена — та еще курва, знает как с членами работать» — смеясь сказал мне Анджей.

Я был растерян и не знал как реагировать на это.

«У нас нет таких денег, вернее это последние, может можно отсрочить выплату Анджей?» — взмолился я.

«Нет, либо плати, либо пусть отрабатывает, я думаю за пару месяцев отобъет»- заявил он.

«Так ее зарплаты за 2 месяца не хватит покрыть долг» — недоумевал я.

«Ты блять тупой? Я твою курву в аренду беру на 2 месяца, работать твоя украинская шлендра будет на панели и делать все что я скажу, понял!?» — начал выходить из себя Анджей.

В этот момент я испытал ощущение похожее на то что когда то испытывал ранее, когда мою жену зажали два пьяных лба, но в этот раз возбуждение было гораздо сильнее, жена стояла рядом и услышав это сказала мне» ты же всегда хотел этого, та и я тоже всегда себя хотела в этой роли попробовать, жинка — шлендра, а гроши мы быстро отобьем, я ж вижу як в тебе член встал, я буду самой грязной украинской замужней шлюхой» — заявила моя подвыпившая супруга в присутствии Анджея. Эти слова моей жены и унижение которое пришлось пережить, вырвались фонтаном спермы, да! Я просто начал кончать в трусы.

Уже на следующий день моя жена была уже на новой работе. Анджей приодел мою благоверную в черный латекс, ботфорты на шпильках, короткая юбка облегающая огромный зад и корсет, дополнял эту картину дела и без того круглые силиконовые сиськи моей жены еще больше. Надя переехала на полный пансион в клуб, поэтому единственной возможностью часто ее видеть — стать завсегдатаем этого заведения. Анджей запрещал мне с ней общаться, чтоб не распугивать клиентов, изредка удавалось переброситься несколькими словами. Наде судя по всему нравилась ее новая работа, по залу она ходила с наглой усмешкой виляя своим задом, ей нравилось провоцировать, обхаживая очередного клиента, всегда пересекалась со мной взглядом и кивала с улыбкой на губах, как бы спрашивая моего одобрения. Однажды эта сука выходя после уборной поровнялась со мной, остановившись, слегка приоткрыла рот и оттуда тонкой струйкой потекла тягучая белая жидкость капая ей прямо на сиськи. Подумать только эта блядина вышла и специально показала мне это. Сколько человек кончило ей в рот, в этот губастый спермоприемник? Точно больше одного. После того как жена стала там работать, совсем потеряла меру с ботоксом, ее губы напоминали два вареника, одно радовало, что теперь это оплачивал не я. Так что все что оставалось наблюдать издалека, как раз за разом ее снимали и отводили то наверх, где были номера, то в уборную на быстрый трах или отсос. Обычно я наблюдал эту картину потягивая пиво за стойкой, наминая через штаны вставший член, затем шел в уборную где яростно дрочил, кончив, и сняв напряжение, я уходил домой.

Где-то через пару недель в клубе намечалась грандиозная вечеринка и я не мог ее пропустить и вот этот день настал. Я поздно закончил на работе и подъехав к клубу увидел большую очередь подойдя к входу охранник сообщил мне, что не может впустить, так как нужно приглашение, несмотря на все мои доводы о том что я постоянный клиент и моя жена там работает, мне было отказано. Но тут я увидел приближающегося Анджея.

«Привет, Мыкола, на вечеринку? Пошли со мной я тебя проведу» — сказал он и мы вместе прошли внутрь.

В клубе играла музыка внутри при входе опять какая-то очередь. Тогда я спросил у Анджея — «Что за очередь? Какая-то акция, пивас нахаляву раздают?» На что Анджей рассмеялся и сказал, что акция по привлечению клиентов.

«Да и что за акция?» — Заинтересовался я.

«Бесплатный трах, за счет заведения, кстати тоже можешь поучаствовать, все абсолютно бесплатно, презерватив, можно и без него, это ведь украинская курва — твоя жена сегодня на акции, так что пользуйся возможностью.» — ответил Анджей.

«Анджей, я думал ты держишь ее для вип клиентов с нормальными расценками, а не вот так на шару…» — с обидой сказал я.

«Для випов у меня девки по 20 лет, без обид Мыкола, но твоя жена, это просто дешевая украинская курва, ее нужно ставить на поток по минимальному прайсу, вместо того чтобы быстрее выплатить мне долг, часть бабок она тратит на свои долбанные уколы, мы с ребятами уже ржем над ее губищами и делаем ставки, насколько далеко она может зайти. Также постоянно докупает себе новые шмотки.» — заявил поляк.

От слов Анджея мне опять начало «рвать» ширинку.

«Анджей, давай я заплачу часть долга за нее» — промямлил я.

«Послушай, нафиг тебе это, жена занимается любимым делом, скоро в плюс пойдет, я думаю поставить ее на поток, будет на трассе работать по минимальному прайсу, некогда ноги сомкнуть будет, для моего клуба она слишком дешево выглядит, а расплатится, я за ней точку закреплю, будет работать там, а 20% мне, подумай дело прибыльное, да ты и сам ведь от этого кайф ловишь, разве нет?» — ответил Анджей.

«Да ты прав, друг!» — неожиданно для себя выскочило у меня.

Подумать только, назвать другом человека который хотел поставить на трассу мою жену! Но черт возьми — это то что мне надо, он точно все сформулировал, все то о чем я боялся себе признаться.

«Ну и здорово, выпивка сегодня для тебя за счет заведения, а сейчас пойди задай трепку украинской курве, она уже соскучилась по тебе»- радостным голосом сказал Анджей.

Подойдя ближе я увидел как мою жену долбят стоя раком, она облокотилось на бильярдный стол и принимала ритмичные «толчки» от молодого поляка большой зад в латексной юбке каждый раз содрогался, когда он жестко входил в нее, от каждого толчка она издавала протяжный «ох» все внутренняя сторона бедра в чулках была в потеках спермы, от предыдущих клиентов, сзади стояло еще 2 мужиков, надрачивая свои члены. Увидев меня Надя обрадовалась и тут же принялась меня подстегивать в своей манере:

«О, Мыкола, смотри как твою жену по кругу пускают, знаешь як мене тут называют украинська курва, а шо мне нравится, а тебе?» — простонала она.

В этот момент поляк грубо ухватил ее за волосы и начал бурно кончать ей внутрь.

«О так, так сделай это для моего мужа, он тут за всем смотрит» — простонала по польски моя женушка. Поляки повернулись ко мне и одобрительно загигикали, один из них похлопал меня по плечу. Второй мужик потребовал от Нади сменить позу, жена послушно повернулась к нему лицом, затем села на бильярдный стол и раздвинула ноги, из ее влагалища обильно стала капать сперма, клиент предусмотрительно надел презерватив и вошел в нее. Трахал ее он относительно недолго, кончив он снял презерватив и с презрением кинул Наде в лицо. Жена взяла его и страстно начала высасывать его содержимое выдавливая остатки спермы своими пальчиками. Третий поляк решил уступить мне место, на что я сделал ему предложение присоединиться.

«Ну что потаскуха хочешь жестко?» — возбуждённо спросил я.

«Да, отделай меня как следует, знаешь я рада, что стала шлюхой Анджея!» — заявила мне моя женушка.

«С тобой он не церемонится, кстати мировой мужик, мы с ним обо всем договорились, через пару дней сказал что выставит тебя на трассу, как дешевую шлюху» — ответил я.

«Оуу… Мыкола, ты хочешь этого я вижу… я готова быть дешевой шлюхой Анджея, ты же просто кончаешь от этого правда!?» — сказала Надя.

В этот момент я перевернул свою даму на бок и жестко всунул в нее руку, которая с хлюпаньем провалилась по запястье, мне этого показалось мало и я начал засовывать вторую, это было чересчур даже для Нади, но каким-то чудом я уместил две ладони внутри нее и принялся долбить свою суку-жену. Надежда закатила глаза и приоткрыв рот принялась стонать, чем незамедлительно воспользовался поляк и всунул ей свою колбасу в рот, которую Надя жадно принялась сосать, получив порцию польской спермы в свой рот. Натешившись вдоволь с надиной киской руками, я повернул ее к себе и наконец зашел в истерзанное, раздолбанное и залитое чужой спермой влагалище своим членом, ритмично долбя ее засаживая по самые яйца, жена обняла меня и поцеловала в засос. Каково было мое удивление, когда я обнаружил что эта шлюха не проглотила сперму, которую спустил ей в рот поляк, а приберегла ее для поцелуя со мной, мы сплелись языками и я чувствовал солоноватый вкус семени, ее сгустки передавая их изо рта в рот, от возбуждения я кончил в многострадальную киску своей жены, добавив свой вклад все этот коктейль из спермы множества мужчин, которые имели мою жену…