Чему учит сказка гадкий утенок андерсена

«Гадкий утенок» читательский дневник поможет дать ответы на вопросы к сказке и подготовить анализ, определить, какой жанр, тема, главная мысль, вспомнить краткое содержание и то о чём сказка «Гадкий утенок» и кто главные герои, чему учит. Также в статье есть краткий отзыв для читательского дневника и пословицы к произведению .

Читательский дневник сказки «Гадкий утенок» (Анализ)

Автор — Ханс Кристиан Андерсен.

Год написания — 1843

Сколько страниц — 16

Жанр — сказки

«Гадкий утенок» главные герои 

• Гадкий утёнок — первоначально никому ненужное, жалкое, всеми гонимое существо. Он преодолел все трудности и превратился в очаровательную восхитительную птицу — стал прекрасным лебедем, но с добрым сердцем;
• «мать» утка — повинуясь материнскому инстинкту защищала малыша, но вскоре, не выдержав нахальства и напора всего птичьего двора, фактически отказалась от уродливого сына;
• старушка — подслеповатая пожилая женщина, которая приютила утёнка, надеясь на то, что вскоре он начнёт нести яйца. Старушка не понимала желание утенка плавать.
• кот — в отличие от хозяйки-старухи, обладал прекрасным зрением, и считал безобразного птенца абсолютно бесполезным для других, а значит и лишним в доме;
• курица — ещё одна живность старушки, какая так же, как и кот, не жаловала утёнка;
• крестьянин — который принёс к себе домой замёрзшего утенка. Мужчина с добрым сердцем, какому искренне было жаль непривлекательного птенца.
• Птицы — обитатели птичьего двора, испанская курица, индейский петух, утки.
• Лебеди — прекрасные птицы, которые приняли Гадкого утенка в свою стаю.

План сказки «Гадкий утенок»

1. Большое яйцо
2. Уроки плаванья
3. Птичий двор
4. Бегство утенка
5. Пруд, утки, гусаки и охотники
6. Собака в камышах
7. Домик старушки
8. Кот и курица
9. Осень пришла
10. Крестьянин и его дети
11. Зима
12. Весенний канал
13. Утенок становится лебедем.

«Гадкий утенок» краткое содержание для читательского дневника (5-6 предложений)

Главная мысль «Гадкого утенка»

Внешность обманчива, нельзя судить о ком бы то ни было лишь по тому, как он выглядит.

Нельзя с пренебрежением относиться к тем, кто не похож на нас, ведь в итоге они могут оказать гораздо прекраснее нас, если же и не внешне, как это было с гадким утенком, который вырос красивым лебедем, то по своим душевным качествам.

Чему учит сказка «Гадкий утенок»?

Сказка учит нас  понимать и уважать других, помогать тем, кто слабее, и кому труднее. Учит, что главное не внешность, а поступки.  Учит не сдаваться перед трудностями. учит верить в себя. 

 «Гадкий утенок» отзыв для читательского дневника

Сказка «Гадкий утенок» очень интересная и поучительная. Мне было жаль бедного утенка, которого обижали и били из-за того, что он был не похож на других уток. Я поняла, что не стоит обращать внимания только на внешний вид, ведь под ним может скрываться целый волшебный внутренний мир. Также герой сказки доказывает нам, что все трудности преодолимы – нужно лишь время. Стойкость гадкого утёнка просто не может оставить читателя равнодушным! У этой сказки счастливый финал — гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. Он заслужил счастья и добился его.

Пословицы к сказке «Гадкий утенок»

• Цыплят по осени считают.
• Не было бы счастья, да несчастье помогло.
• Не все то золото, что блестит.
• Не отведав горя, не познаешь и счастья.
• Хорошо то, что хорошо кончается.
• Лицом не красив, да сердцем не спесив.

Описание гадкого утенка

Андерсен описал утёнка в сказке, как очень скромного и застенчивого птенца. Когда утенок только родился, то все птицы вокруг стали называть его гадким, он был большим, серым и несуразным. Утенок очень страдал от своей непохожести, он сбежал от обижавших его птиц. Ведь ему было очень неприятно осознавать, что его считают уродом и никто его не любит и не жалеет.

Не смотря на то, что на птичьем дворе его считали «гадким», он вырос добрым и отзывчивым и даже став красивым лебедем он пролетел над птичьим двором, чтобы попрощаться со всеми.

Но гадкий утенок оказался очень стойким и упорным,  он прошёл тяжёлый путь, перед тем, как стать прекрасным лебедем, терпел обиды и унижения и наконец его страдания были вознаграждены — он стал прекрасным лебедем.

Теперь все вокруг восхищались его красотой, а утенок стал счастлив. Но при этом он все равно оставался добрым, милым и застенчивым. Он смущался, когда его красоту превозносили, ведь он хорошо помнил то время, когда его унижали.

Вопросы к сказке «Гадкий утенок»

1. В какое время года вылупился гадкий утёнок? (Летом).
2. Кому могло принадлежать большое яйцо, по мнению старой утки? (Индюшке).
3. Какой породы была главная старая утка на птичьем дворе? (Испанской).
4. Какой отличительный знак был у знатной старой утки на птичьем дворе? (К лапке привязан лоскут красного цвета).
5. Что предложила знатная утка, гляда на несуразного птенца? (Переделать его).
6. Где жили дикие утки? (На болоте).
7. Сколько диких гусаков прилетело на болото? (Два).
8. Почему дикие гусаки были очень важными? (Они недавно научились летать).
9. Что предложили дикие гусаки некрасивому утёнку? (Дружить).
10. Как называла своего кота старуха? (Сыночком).
11. Почему старушкаа решила, что утенок может нести яйца? (Она думала, что перед ней толстая утка).
12. Где жил утёнок после избы старухи? (На озере).
13. Куда летели лебеди, когда гадкий утенок их впервые увидел? (В тёплые края).
14. Из какой беды выручил необычного утёнка крестьянин? (Он замерз в полынье).
15. Куда отнести птенца крестьянин после того, как спас? (К себе домой).
16. Сколько было лебедей, когда некрасивый утенок увидел их во второй раз? (Три).
17. Чем кормили дети лебедей? (Хлебом и зерном).

Сказка «Гадкий утенок» Андерсена была написана в 1843 году. Это добрая, трогательная и поучительная история о том, как не стоит бояться быть не похожим на других. Нужно верить в себя, в свои силы, оставаться самим собой, и тогда удача непременно улыбнется!

Главные герои

Гадкий утенок
– безобразный птенец, но при этом добрый, мечтательный, с большим сердцем.

Другие персонажи

Утка-мать
– мать дикого утенка, переставшая защищать его под влиянием общественного мнения.

Старуха
– одинокая пожилая женщина, у которой жил гадкий утенок.

Крестьянин
–
добрый мужчина, спасший утенка от смерти.

Лебеди
– прекрасные благородные птицы.

В густых зарослях лопуха « сидела на яйцах утка ». В положенный срок яичные скорлупки затрещали, и на свет появились крошечные пушистые утята. Осталось только одно яйцо, самое большое, которое никак не хотело лопаться. Вскоре и из него вылупился птенец, но « он был большой и гадкий », и совсем не походил на своих братьев и сестер.

На следующее утро утка отправилась со своим выводком к канаве. К ее удивлению, « гадкий серый утёнок » плавал ничем не хуже других. Затем утка со своими малышами « добралась до птичьего двора », чтобы ввести их в общество. Она принялась рассказывать утятам о правилах поведения и отличительных знаках местных обитателей.

Когда утка представила свой выводок самой знатной жирной утке, она была вынуждена защищать своего неудавшегося птенца, на которого все стали нападать. Мать была уверена, что « он вырастет сильным и пробьет себе дорогу в жизнь ».

На птичьем дворе гадкого утенка постоянно « клевали, толкали и дразнили », и даже птичница отталкивала его от корма. Поначалу утка-мать заступалась за него, но вскоре и она ополчилась против сына.

Не выдержав издевательств, утенок сбежал с птичьего двора. Новое пристанище он нашел « в болоте, где жили дикие утки ». Два молодых гусака предложили заморышу дружбу, но вскоре были убиты охотниками.

В поисках более безопасного места утенок набрел на хижину, где « жила старуха со своей курицей и котом ». Курицу она звала Коротконожкой, а кота – Сыночком. Сослепу женщина приняла утенка за жирную утку, и оставила жить у себя. Узнав, что новый жилец не умеет ни мурлыкать, ни нести яйца, кот и курица отнеслись к нему пренебрежительно.

Однажды гадкий утенок увидел в небе стаю прекрасных птиц – « все белые как снег, с длинными гибкими шеями ». Это были лебеди, и утенок полюбил их всем сердцем.

В особенно морозную ночь утенок « примерз ко льду » на озере. Его подобрал и выходил проходивший мимо крестьянин. Случайно нашкодив на кухне, утенок испугался и скрылся в камышах, где просидел всю зиму.

Весной он вновь увидел лебедей, и решил подплыть к ним поближе. Какого же было его удивление, когда он увидел свое отражение в воде – « он был уже не гадким темно-серым утенком, а красивым белым лебедем ».

Заключение

Своим произведение великий сказочник учит не судить о людях только лишь по внешности – под неказистой оболочкой может скрываться самая прекрасная, нежная и чуткая душа.

После ознакомления с кратким пересказом «Гадкий утенок» рекомендуем прочесть сказку полностью.

Тест по сказке

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.6
. Всего получено оценок: 126.

К аккуратному ведению читательского дневника нужно приучаться с детства. Этот навык пригодится в старших классах, когда отличное знание литературных произведений будет иметь большое значение на выпускных экзаменах. Поэтому команда «Литерагуру» преподносит вам образец оформления данной работы на примере сказки «Гадкий утёнок».

• ФИО автора произведения: Ганс Христиан Андерсен;
• Название: «Гадкий утёнок»;
• Год написания: 1843 год;
• Жанр: сказка.

Краткий пересказ

. Однажды в гнезде у матери-утки оказалось странное яйцо. Старая утка постоянно твердила, что это индюшонок, однако в скором времени вылупился утёнок. Он был самым последним, да и выглядел хуже других – некрасивый, неприметный, неказистый, хотя плавал лучше всех. Бедное существо не нравилось никому. Каждый обитатель двора считал своим долгом толкнуть, обидеть и напасть на него. Вскоре гадкий утёнок устал от такого ужасного отношения, поэтому решил убежать к диким уткам в пруд. У него сразу завязалась дружба с двумя гусаками, но через некоторое время их убили охотники. После этого печального события маленький утёнок решил добраться до избушки, в которой жили старуха, кот и курица Коротконожка. Женщина приютила его, однако другие обитатели жилища были не рады новому «другу». Как и все остальные, они издевались и глумились над бедным утёнком. Тогда маленький герой решил уйти жить к озеру. Именно там он впервые увидел красивых, благородных белых лебедей, которых полюбил с первого взгляда.

Наступила зима, а с ней пришёл и холод. Гадкого утёнка теперь приютила у себя семья охотника, однако из-за детей, которые постоянно пугали его, герой частенько бедокурил. Не захотев больше оставаться с людьми, утёнок вновь отправился к озеру, где снова увидел прекрасных лебедей. Ему всегда хотелось быть похожим на них, и вот его мечта исполнилась! Взглянув на своё отражение, утёнок не поверил своим глазам – на него смотрел лебедь. Из гадкого существа он превратился в благородную птицу. Не теряя ни минуты, он поплыл к другим лебедям, которые сразу приняли его и окружили любовью. Дети, увидев нового обитателя озера, назвали его самым красивым из всех. Это было настоящее счастье для гадкого утёнка!

Отзыв
.
Главная мысль сказки, которую хотел донести Андерсен до читателей, – не стоит обращать внимания лишь на внешний вид, ведь под ним может скрываться целый волшебный внутренний мир. Также герой сказки доказывает нам, что все трудности преодолимы – нужно лишь время. Стойкость гадкого утёнка просто не может оставить читателя равнодушным! Именно этим и запоминается данная сказка.

Необычным в этом произведении я бы назвала волшебное превращение, которое принесло главному герою настоящее и заслуженное счастье.

Пожалуй, моменты жестокости заставили задуматься о поведении в обществе. Люди стали всё чаще обращать внимания лишь на внешний вид. Они перестали ценить доброту, искренность и любовь. Мне кажется, автор учит нас доброжелательности и пониманию, чтобы мы изменили что-то в своём отношении к тем, кто на нас не похож.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Ганс Христиан Андерсен

У утки вылупились утята. Один из них был поздним, да и внешне не удался. Старая утка напугала мать, что это индюшонок, не иначе, но плавал он лучше, чем остальные утята. Все обитатели птичьего двора нападали на гадкого утёнка, даже птичница отталкивала от корма. Мать сначала заступалась, но затем тоже ополчилась против безобразного сына. Однажды утёнок не выдержал и убежал в болото, где жили дикие гуси, знакомство с которыми закончилось печально: хотя два молодых гусака и предложили чудному утёнку дружить, их тут же убили охотники (охотничья собака пробежала мимо утёнка — «видимо, я такой гадкий, что даже собаке противно съесть меня!»). Ночью он добрался до избушки, в которой жили старушка, кот и курица. Женщина приютила его, сослепу приняв за жирную утку, но кот и курица, считавшие себя лучшей половиной мира, травили нового сожителя, ибо он не умел нести яйца и мурлыкать. Когда утёнка потянуло плавать, курица заявила, что это все от дурости, и уродец ушёл жить на озеро, где все по-прежнему смеялись над ним. Однажды он увидел лебедей и полюбил их так, как никого никогда не любил.

Зимой утёнок замёрз во льду; крестьянин принёс домой, отогрел, но от испуга птенец нахулиганил и убежал. Всю зиму он просидел в камышах. Весной взлетел и увидел плывущих лебедей. Утёнок решил отдаться на волю прекрасных птиц — и увидел своё отражение: он тоже стал лебедем! И по мнению детей и самих лебедей — самым красивым и молодым. Об этом счастье он и не мечтал, когда был гадким утёнком. Пересказала
Маус

У домашней утки вылупились утята. Но один был самым поздним, потому и внешне не удался. Самая старая утка сильно напугала мать тем, что утёнок похож на индюшонка. А плавал поздний утёнок лучше других утят. Все, кому не лень, нападали и щипали бедного и гадкого утёнка. Даже птичница отталкивала его от корма. Мать сначала его жалела и заступалась за него, а потом и сама стала ненавидеть своего некрасивого сына. Бедный утёнок, затаив обиду, убежал в болото, где жили дикие гуси. Двух молодых гусаков, которые приняли его в свою компанию, застрелили. Даже собака, понюхав утёнка, пробежала мимо.

Ночью он добрался до избушки, в которой жил кот, курица и старушка. Кот и курица травили нового сожителя за то, что не умел нести яйца и мурлыкать, как кот. Гадкого утёнка всегда тянуло плавать, а курица заявляла, что это всё от дурости. Тогда он ушёл от них на большое озеро, где увидел красивых лебедей. В жизни своей он никогда не видел таких птиц. Они были ослепительно белыми и гордо поднимали свои длинные шеи. Гадкий утёнок, наблюдая из-за кустов, любовался ими и полюбил их.

Пришла холодная зима. Зимой утёнок замерзал на льду. Один крестьянин принёс утёнка и отогрел его, но утёнок, испугавшись, убежал от него в болото, где просидел в камышах.

Ранней весной он снова увидел этих красивых птиц, плывущих по реке. Увидев своё отражение в воде, он обрадовался тому, что он такой же, как они и поплыл к ним. Он о таком счастье и не мечтал.

Ганс Христиан Андерсен, всемирно известный датчанин, прозаик и поэт, был поистине великим сказочником. До сих пор, а прошло немало времени с выхода его произведений в свет, его творения по-прежнему любимы и детьми, и взрослыми. Его перу принадлежат многие детские сказки, известные нам с пеленок, среди которых «Снежная королева» и «Русалочка», «Дюймовочка» и «Тень». Яркий пример и сказка «Гадкий утенок». Ганс Христиан Андерсен за семидесятилетнюю жизнь написал более 170 произведений в стихах и прозе. А некоторые исследователи его творчества утверждают, что не меньше 200! Многим людям известно их краткое содержание. «Гадкий утенок» (сказка Г. Х. Андерсена) — не исключение. Давайте и мы вспомним ее основной сюжет.

Краткое содержание: «Гадкий утенок» (сказка Андерсена)

Когда у одной утки появляются, вылупившись из яиц, утята, среди них обнаруживается некрасивый внешне, неказистый и несуразный персонаж. Да к тому же и позже всех родившийся. За все эти недостатки он и получает прозвище Гадкий утенок. Пожилая утка, которая все знает, рассказала матери малыша, что тот на самом деле и утенком-то не является: скорее всего, индюшонок! Но плавал наш герой достаточно хорошо, хотя все обитатели двора постоянно его пытались унизить и обидеть из-за его неказистости и неуклюжести. Даже родная мать ополчилась против собственного сына, кажущегося ей безобразным. В результате Гадкий утенок был вынужден сбежать со двора в болото, где обитали дикие гуси.

Продолжение истории

Продолжим излагать краткое содержание. Гадкий утенок множество приключений пережил на болоте. Он знакомится с дикими гусями, даже пытается дружить. Но охотники убивают обретенных товарищей, а собака охотников пробегает мимо утенка. Наш герой огорчается: «Наверное, я такой непривлекательный, что даже пес не хочет меня съесть». Ночью он бежит с болота и приходит в избушку, где обитают старушка, кот и курица. Пожилая женщина привечает утенка, но курица и кот начинают травлю. И Гадкому утенку приходится вновь вернуться на болото. Так всю зиму и прожил он в камышах.

Волшебный финал

Весной наш герой видит на озере лебедей, которых он полюбил еще ранее, сам не понимая за что. Он пытается к ним пробраться и (о чудо!) видит свое отражение в воде. Оказывается, что он тоже стал лебедем, молодым и прекрасным. Далее утенок присоединяется к своим красивым родственникам.

Таково краткое содержание. «Гадкий утенок», сказка Андерсена, рассказывает о том, что в каждом человеке таятся скрытые силы и внутренняя красота. А из гадкого утенка однажды может получиться прекрасный лебедь, нужно только поверить в собственные возможности.

Сказка Гадкий утенок Ганс Христиан Андерсена рассказывает о маме-утке, у которой один из малышей оказался очень некрасивым. Все остальные невзлюбили утенка за то, что он так ужасно выглядел. Утенок прошел через множество испытаний и чуть было не замерз во льду. Однако совсем скоро он подрос и превратился в прекрасного лебедя.

Сказка Гадкий утенок скачать:

Гадкий утенок читать

Хорошо было за городом! Стояло лето, рожь уже пожелтела, овсы зеленели, сено было смётано в стога; по зелёному лугу расхаживал длинноногий аист и болтал по-египетски — он выучился этому языку от матери. За полями и лугами тянулись большие леса с глубокими озёрами в самой чаще. Да, хорошо было за городом! На солнечном припёке лежала старая усадьба, окружённая глубокими канавами с водой; от самой ограды вплоть до воды рос лопух, да такой большой, что маленькие ребятишки могли стоять под самыми крупными из его листьев во весь рост. В чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то сидела на яйцах утка. Сидела она уже давно, и ей порядком надоело это сидение, её мало навещали: другим уткам больше нравилось плавать по канавкам, чем сидеть в лопухе да крякать с нею.

Наконец яичные скорлупки затрещали. «Пи! пи!» — послышалось из них: яичные желтки ожили и повысунули из скорлупок носики.

Живо! Живо! — закрякала утка, и утята заторопились, кое-как выкарабкались и начали озираться кругом, разглядывая зелёные листья лопуха; мать не мешала им — зелёный цвет полезен для глаз.

Как мир велик! — сказали утята. Ещё бы! Тут было куда просторнее, чем в скорлупе.

А вы думаете, что тут и весь мир? — сказала мать. — Нет! Он тянется далеко-далеко, туда, за сад, к полю священника, но там я отроду не бывала!.. Ну, все, что ли, вы тут? — И она встала. — Ах нет, не все! Самое большое яйцо целёхонько! Да скоро ли этому будет конец! Право, мне уж надоело.

И она уселась опять.

Ну, как дела? — заглянула к ней старая утка.

Да вот, ещё одно яйцо остаётся! — сказала молодая утка. — Сижу, сижу, а всё толку нет! Но посмотри-ка на других! Просто прелесть! Ужасно похожи на отца! А он-то, негодный, и не навестил меня ни разу!

Постой-ка, я взгляну на яйцо! — сказала старая утка. — Может статься, это индюшечье яйцо! Меня тоже надули раз! Ну и маялась же я, как вывела индюшат! Они ведь страсть боятся воды; уж я и крякала, и звала, и толкала их в воду — не идут, да и конец! Дай мне взглянуть на яйцо! Ну, так и есть! Индюшечье! Брось-ка его да ступай учи других плавать!

Посижу уж ещё! — сказала молодая утка. — Сидела столько, что можно посидеть и ещё немножко.

Как угодно! — сказала старая утка и ушла.

Наконец затрещала скорлупка и самого большого яйца. «Пи! пи-и!» — и оттуда вывалился огромный некрасивый птенец. Утка оглядела его.

Ужасно велик! — сказала она. — И совсем непохож на остальных! Неужели это индюшонок? Ну, да в воде-то он у меня побывает, хоть бы мне пришлось столкнуть его туда силой!

На другой день погода стояла чудесная, зелёный лопух весь был залит солнцем. Утка со всею своею семьёй отправилась к канаве. Бултых! — и утка очутилась в воде.

За мной! Живо! — позвала она утят, и те один за другим тоже бултыхнулись в воду.

Сначала вода покрыла их с головками, но затем они вынырнули и поплыли так, что любо. Лапки у них так и работали; некрасивый серый утёнок не отставал от других.

Какой же это индюшонок? — сказала утка. — Ишь как славно гребёт лапками, как прямо держится! Нет, это мой собственный сын! Да он вовсе и недурён, как посмотришь на него хорошенько! Ну, живо, живо, за мной! Я сейчас введу вас в общество — мы отправимся на птичий двор. Но держитесь ко мне поближе, чтобы кто-нибудь не наступил на вас, да берегитесь кошек!

Скоро добрались и до птичьего двора. Батюшки! Что тут был за шум и гам! Две семьи дрались из-за одной угриной головки, и в конце концов она досталась кошке.

Вот как идут дела на белом свете! — сказала утка и облизнула язычком клюв, — ей тоже хотелось отведать угриной головки. — Ну, ну, шевелите лапками! — сказала она утятам. — Крякните и поклонитесь вон той старой утке! Она здесь знатнее всех! Она испанской породы и потому такая жирная. Видите, у неё на лапке красный лоскуток? Как красиво! Это знак высшего отличия, какого только может удостоиться утка. Люди дают этим понять, что не желают потерять её; по этому лоскутку её узнают и люди и животные. Ну, живо! Да не держите лапки вместе! Благовоспитанный утёнок должен держать лапки врозь и выворачивать их наружу, как папаша с мамашей! Вот так! Кланяйтесь теперь и крякайте!

Утята так и сделали; но другие утки оглядывали их и громко говорили:

Ну вот, ещё целая орава! Точно нас мало было! А один-то какой безобразный! Его уж мы не потерпим!

И сейчас же одна утка подскочила и клюнула его в шею.

Оставьте его! — сказала утка-мать. — Он ведь вам ничего не сделал!

Это так, но он такой большой и странный! — отвечала забияка. — Ему надо задать хорошенькую трёпку!

Славные у тебя детки! — сказала старая утка с красным лоскутком на лапке. — Все очень милы, кроме одного… Этот не удался! Хорошо бы его переделать!

Никак нельзя, ваша милость! — ответила утка-мать. — Он некрасив, но у него доброе сердце, и плавает он не хуже, смею даже сказать — лучше других. Я думаю, что он вырастет, похорошеет или станет со временем поменьше. Он залежался в яйце, оттого и не совсем удался. — И она провела носиком по пёрышкам большого утёнка. — Кроме того, он селезень, а селезню красота не так ведь нужна. Я думаю, что он возмужает и пробьёт себе дорогу!

Остальные утята очень-очень милы! — сказала старая утка. — Ну, будьте же как дома, а найдёте угриную головку, можете принести её мне.

Вот они и стали вести себя как дома. Только бедного утёнка, который вылупился позже всех и был такой безобразный, клевали, толкали и осыпали насмешками решительно все — и утки и куры.

Он больно велик! — говорили все, а индейский петух, который родился со шпорами на ногах и потому воображал себя императором, надулся и, словно корабль на всех парусах, подлетел к утёнку, поглядел на него и пресердито залопотал; гребешок у него так весь и налился кровью. Бедный утёнок просто не знал, что ему делать, как быть. И надо же ему было уродиться таким безобразным, каким-то посмешищем для всего птичьего двора!

Так прошёл первый день, затем пошло ещё хуже. Все гнали бедняжку, даже братья и сёстры сердито говорили ему:

Хоть бы кошка утащила тебя, несносного урода!

А мать прибавляла:

Глаза бы мои тебя не видали!

Утки клевали его, куры щипали, а девушка, которая давала птицам корм, толкала ногою.

Не выдержал утёнок, перебежал двор и — через изгородь! Маленькие птички испуганно вспорхнули из кустов. «Они испугались меня, такой я безобразный!» — подумал утёнок и пустился наутёк, сам не зная куда. Бежал-бежал, пока не очутился в болоте, где жили дикие утки. Усталый и печальный, он просидел тут всю ночь.

Утром утки вылетели из гнёзд и увидали нового товарища.

Ты кто такой? — спросили они, а утёнок вертелся, раскланиваясь на все стороны, как умел.

Ты пребезобразный! — сказали дикие утки. — Но нам до этого нет дела, только не думай породниться с нами!

Бедняжка! Где уж ему было и думать об этом! Лишь бы позволили ему посидеть в камышах да попить болотной водицы.

Два дня провёл он в болоте, на третий день явились два диких гусака. Они недавно вылупились из яиц и потому выступали очень гордо.

Слушай, дружище! — сказали они. — Ты такой урод, что, право, нравишься нам! Хочешь летать с нами и быть вольной птицей? Недалеко отсюда, в другом болоте, живут премиленькие дикие гусыни-барышни. Они умеют говорить: «Ран, рап!» Ты такой урод, что, чего доброго, будешь иметь у них большой успех!

«Пиф! паф!» — раздалось вдруг над болотом, и оба гусака упали в камыши мёртвыми; вода окрасилась кровью. «Пиф! паф!» — раздалось опять, и из камышей поднялась целая стая диких гусей. Пошла пальба. Охотники оцепили болото со всех сторон; некоторые из них сидели в нависших над болотом ветвях деревьев. Голубой дым облаками окутывал деревья и стлался над водой. По болоту шлёпали охотничьи собаки; камыш качался из стороны в сторону. Бедный утёнок был ни жив ни мёртв от страха и только что хотел спрятать голову под крыло, как глядь — перед ним охотничья собака с высунутым языком и сверкающими злыми глазами. Она приблизила к утёнку свою пасть, оскалила острые зубы и побежала дальше.

Слава богу! — перевёл дух утёнок. — Слава богу! Я так безобразен, что даже собаке противно укусить меня!

И он притаился в камышах; над головою его то и дело пролетали дробинки, раздавались выстрелы.

Пальба стихла только к вечеру, но утёнок долго ещё боялся пошевелиться. Прошло ещё несколько часов, пока он осмелился встать, оглядеться и пуститься бежать дальше по полям и лугам. Дул такой сильный ветер, что утёнок еле-еле мог двигаться. К ночи он добежал до бедной избушки. Избушка так уж обветшала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, оттого и держалась. Ветер так и подхватывал утёнка — приходилось упираться в землю хвостом!

Ветер, однако, всё крепчал; что было делать утёнку? К счастью, он заметил, что дверь избушки соскочила с одной петли и висит совсем криво; можно было свободно проскользнуть через эту щель в избушку. Так он и сделал.

В избушке жила старушка с котом и курицей. Кота она звала сыночком; он умел выгибать спинку, мурлыкать и даже испускать искры, если его гладили против шерсти.

У курицы были маленькие, коротенькие ножки, её и прозвали Коротконожкой; она прилежно несла яйца, и старушка любила её, как дочку.

Утром пришельца заметили: кот начал мурлыкать, а курица клохтать.

Что там? — спросила старушка, осмотрелась кругом и заметила утёнка, но по слепоте своей приняла его за жирную утку, которая отбилась от дому.

Вот так находка! — сказала старушка. — Теперь у меня будут утиные яйца, если только это не селезень. Ну да увидим, испытаем!

И утёнка приняли на испытание, но прошло недели три, а яиц всё не было. Господином в доме был кот, а госпожою курица, и оба всегда говорили: «Мы и весь свет!» Они считали самих себя половиной всего света, притом — лучшею его половиной. Утёнку же казалось, что можно на этот счёт быть и другого мнения. Курица, однако, этого не потерпела.

Умеешь ты нести яйца? — спросила она утёнка.

Так и держи язык на привязи!

А кот спросил:

Умеешь ты выгибать спинку, мурлыкать и испускать искры?

Так и не суйся с своим мнением, когда говорят умные люди!

И утёнок сидел в углу нахохлившись. Вдруг вспомнились ему свежий воздух и солнышко, и ему страшно захотелось поплавать. Он не выдержал и сказал об этом курице.

Да что с тобой?! — спросила она. — Бездельничаешь, вот тебе блажь в голову и лезет! Неси-ка яйца или мурлычь, дурь-то и пройдёт!

Ах, плавать по воде так приятно! — сказал утёнок. — А что за наслаждение нырять в самую глубь с головой!

Хорошо наслаждение! — сказала курица. — Ты совсем рехнулся! Спроси у кота, он умнее всех, кого я знаю, нравится ли ему плавать или нырять! О себе самой я уж не говорю! Спроси, наконец, у нашей старушки хозяйки, умнее её нет никого на свете! По-твоему, и ей хочется плавать или нырять?

Вы меня не понимаете! — сказал утёнок.

Если уж мы не понимаем, так кто тебя и поймёт! Что ж, ты хочешь быть умнее кота и хозяйки, не говоря уже обо мне? Не дури, а благодари-ка лучше создателя за всё, что для тебя сделали! Тебя приютили, пригрели, тебя окружает такое общество, в котором ты можешь чему-нибудь научиться, но ты пустая голова, и говорить-то с тобой не стоит! Уж поверь мне! Я желаю тебе добра, потому и браню тебя — так всегда узнаются истинные друзья! Старайся же нести яйца или выучись мурлыкать да пускать искры!

Я думаю, мне лучше уйти отсюда куда глаза глядят! — сказал утёнок.

Скатертью дорога! — отвечала курица.

И утёнок ушёл. Он плавал и нырял, но все животные по-прежнему презирали его за безобразие.

Настала осень; листья на деревьях пожелтели и побурели; ветер подхватывал и кружил их; наверху, в небе, стало так холодно, что тяжёлые облака сеяли град и снег, а на изгороди сидел ворон и каркал от холода во всё горло. Брр! Замёрзнешь при одной мысли о таком холоде! Плохо приходилось бедному утёнку.

Раз вечером, когда солнце так красиво закатывалось, из-за кустов поднялась целая стая чудных, больших птиц; утёнок сроду не видал таких красавцев: все они были белы как снег, с длинными, гибкими шеями! То были лебеди. Они испустили какой-то странный крик, взмахнули великолепными, большими крыльями и полетели с холодных лугов в тёплые края, за синее море. Они поднялись высоко-высоко, а бедного утёнка охватило какое-то смутное волнение. Он завертелся в воде, как волчок, вытянул шею и тоже испустил такой громкий и странный крик, что и сам испугался. Чудные птицы не шли у него из головы, и когда они окончательно скрылись из виду, он нырнул на самое дно, вынырнул опять и был словно вне себя. Утёнок не знал, как зовут этих птиц, куда они летели, но полюбил их, как не любил до сих пор никого. Он не завидовал их красоте; ему и в голову не могло прийти пожелать походить на них; он рад бы был и тому, чтоб хоть утки-то его от себя не отталкивали. Бедный безобразный утёнок!

А зима стояла холодная-прехолодная. Утёнку приходилось плавать без отдыха, чтобы не дать воде замёрзнуть совсем, но с каждою ночью свободное ото льда пространство становилось всё меньше и меньше. Морозило так, что ледяная кора трещала. Утёнок без устали работал лапками, но под конец обессилел, приостановился и весь обмёрз.

Рано утром мимо проходил крестьянин, увидал примёрзшего утёнка, разбил лёд своим деревянным башмаком и принёс птицу домой к жене. Утёнка отогрели.

Но вот дети вздумали играть с ним, а он вообразил, что они хотят обидеть его, и шарахнулся со страха прямо в подойник с молоком — молоко всё расплескалось. Женщина вскрикнула и всплеснула руками; утёнок между тем влетел в кадку с маслом, а оттуда в бочонок с мукой. Батюшки, на что он был похож! Женщина вопила и гонялась за ним с угольными щипцами, дети бегали, сшибая друг друга с ног, хохотали и визжали. Хорошо, что дверь стояла отворённой, утёнок выбежал, кинулся в кусты, прямо на свежевыпавший снег и долго-долго лежал там почти без чувств.

Было бы чересчур печально описывать все злоключения утёнка за эту суровую зиму. Когда же солнышко опять пригрело землю своими тёплыми лучами, он лежал в болоте, в камышах. Запели жаворонки, пришла весна.

Утёнок взмахнул крыльями и полетел; теперь крылья его шумели и были куда крепче прежнего. Не успел он опомниться, как уже очутился в большом саду. Яблони стояли все в цвету; душистая сирень склоняла свои длинные зелёные ветви над извилистым каналом.

Ах, как тут было хорошо, как пахло весною! Вдруг из чащи тростника выплыли три чудных белых лебедя. Они плыли так легко и плавно, точно скользили по воде. Утёнок узнал красивых птиц, и его охватила какая-то странная грусть.

«Полечу-ка я к этим царственным птицам; они, наверное, убьют меня за то, что я, такой безобразный, осмелился приблизиться к ним, но пусть! Лучше быть убитыми ими, чем сносить щипки уток и кур, толчки птичницы да терпеть холод и голод зимою!»

И он слетел на воду и поплыл навстречу красавцам лебедям, которые, завидя его, тоже устремились к нему.

Убейте меня! — сказал бедняжка и опустил голову, ожидая смерти, но что же увидал он в чистой, как зеркало, воде? Своё собственное изображение, но он был уже не безобразною тёмно-серою птицей, а — лебедем!

Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца! Теперь он был рад, что перенёс столько горя и бедствий, — он лучше мог оценить своё счастье и всё окружавшее его великолепие. Большие лебеди плавали вокруг него и ласкали его, гладили клювами.

В сад прибежали маленькие дети; они стали бросать лебедям хлебные крошки и зёрна, а самый меньшой из них закричал:

Новый, новый!

И все остальные подхватили:

Да, новый, новый! — хлопали в ладоши и приплясывали от радости; потом побежали за отцом и матерью и опять бросали в воду крошки хлеба и пирожного. Все говорили, что новый красивее всех. Такой молоденький, прелестный!

И старые лебеди склонили перед ним головы. А он совсем смутился и спрятал голову под крыло, сам не зная зачем. Он был чересчур счастлив, но нисколько не возгордился — доброе сердце не знает гордости, — помня то время, когда все его презирали и гнали. А теперь все говорят, что он прекраснейший между прекрасными птицами! Сирень склоняла к нему в воду свои душистые ветви, солнышко светило так славно… И вот крылья его зашумели, стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик:

Мог ли я мечтать о таком счастье, когда был ещё гадким утёнком!

Ðàçìåùåíî íà http://www.allbest.ru/

ÃÁÎÓ ÑÏÎ ïåäàãîãè÷åñêîãî êîëëåäæà ¹1 èìåíè Í.À.Íåêðàñîâà.

Êóðñîâàÿ ðàáîòà ïî äåòñêîé ëèòåðàòóðå

Ïî òåìå:

Õàíñ-Êðèñòèàí Àíäåðñîí. Àíàëèç ñêàçêè «Ãàäñêèé óòåíîê».

Âûïîëíèëà: Çàáóäñêàÿ Òàòüÿíà

Ñàíêò-Ïåòåðáóðã, 2013

1. Àíäåðñåí Õ.Ê.

Íåìíîãèå ïèñàòåëè ïîëüçóþòñÿ òàêîé ïîïóëÿðíîñòüþ êàê Àíäåðñåí.

Îí íàïèñàë î÷åíü ìíîãî, íî ðóññêèì ÷èòàòåëÿì õîðîøî èçâåñòíî òîëüêî ñîáðàíèå åãî ñêàçîê, ñîñòàâëÿþùàÿ ëó÷øóþ, íî ìåíüøóþ ÷àñòü åãî ïðîèçâåäåíèé. Ñêàçêè ýòè ïåðåâåäåíû íà âñå ÿçûêè, âûäåðæàâøèå ìíîæåñòâî èçäàíèé, è äîñòàâèëè, ãëàâíûì îáðàçîì, ñëàâó ñâîåìó àâòîðó.

Íà êàðòå ìèðà åñòü íåáîëüøàÿ ñêàíäèíàâñêàÿ ñòðàíà Äàíèÿ, â êîòîðîé æèë è òâîðèë âåëèêèé ñêàçî÷íèê Õàíñ-Êðèñòèàí Àíäåðñåí.

 Äàíèè âñå íàïîìèíàåò îá Àíäåðñåíå.  ñòîëèöå Äàíèè Êîïåíãàãåíå â Êîðîëåâñêîì ñàäó ñòîèò ïàìÿòíèê Àíäåðñåíó; âõîä â Êîïåíãàãåíñêèé ïîðò îõðàíÿåò ñòàòóÿ Ðóñàëî÷êè, ãåðîèíè îäíîé èç ñàìûõ ÷óäåñíûõ ñêàçîê Àíäåðñåíà.  Îäåíñå, ãîðîäå, ãäå ðîäèëñÿ Àíäåðñåí, åñòü Ñàä åãî èìåíè, êàê åãî åùå íàçûâàþò, Ñàä ñêàçêè.  ýòîì ñàäó ñòîèò ïàìÿòíèê ïèñàòåëþ è ñêóëüïòóðà «Äèêèå ëåáåäè», ñîçäàííàÿ ïî ìîòèâàì åãî îäíîèìåííîãî ïðîèçâåäåíèÿ.  Îäåíñå íàõîäèòñÿ Äîì-ìóçåé Àíäåðñåíà. Òóò ñîáðàíû áåñöåííûå ðóêîïèñè è ðåä÷àéøèå èçäàíèÿ ñêàçîê íà ðàçíûõ ÿçûêàõ — ïëîä ïÿòèäåñÿòèëåòíåé íàïðÿæåííîé ðàáîòû.

Õàíñ-Êðèñòèàí Àíäåðñåí ÿâëÿåòñÿ ïîäëèííî íàöèîíàëüíûì, ñàìîáûòíûì ïèñàòåëåì, íåîòäåëèìûì îò åãî ðîäíûõ öâåòóùèõ îñòðîâîâ.  ñîçíàíèè äàò÷àí îí íåðàçðûâíî ñâÿçàí ñ èñòîðèåé Äàíèè, ñ åå òðàäèöèÿìè, ïðèðîäîé, õàðàêòåðîì íàðîäà, ñ åãî ñâîåîáðàçíîé ñêëîííîñòüþ ê þìîðó», — òàê ãîâîðèë â 1955 ãîäó, ÷åðåç 80 ëåò ïîñëå ñìåðòè âåëèêîãî ñêàçî÷íèêà, åãî ñîîòå÷åñòâåííèê, ïèñàòåëü Õàíñ Øåðôèã.  ñàìîì äåëå, íèêîìó èç äåòñêèõ ïèñàòåëåé äåâÿòíàäöàòîãî âåêà íå óäàëîñü ñ òàêîé ïîëíîòîé âîññîçäàòü â ñâîèõ ïðîèçâåäåíèÿõ ñâîþ ñòðàíó è ñâîé íàðîä, êàê ýòî ñäåëàë Àíäåðñåí.

Ñêàçêà Àíäåðñîíà âñåãäà ñâÿçàíà ñ ðåàëüíîñòüþ: è ïî ñîäåðæàíèþ, ðàñêðûâàÿ îñíîâíûå êîëëèçèè — áîðüáó Äîáðà ñî Çëîì, Ïðàâäû ñ Êðèâäîé, Òðóäîëþáèÿ è Òóíåÿäñòâà; è ïî ñâîåé íàïðàâëåííîñòè, âûäâèãàÿ ïåðåä ÷åëîâåêîì âûñîêèå ìîðàëüíûå èäåàëû è ó÷à åãî ðóêîâîäñòâîâàòüñÿ èìè. Íî ó ñêàçêè åñòü ñâîè ñïåöèôè÷åñêèå ñðåäñòâà, îäíèì èç êîòîðûõ ÿâëÿåòñÿ ôàíòàñòèêà — ïðèåì, íå óâîäÿùèé ñêàçêó îò æèçíè, à ïîçâîëÿþùèé âçãëÿíóòü íà æèçíü ñ íåîáû÷íîé òî÷êè çðåíèÿ. Ñóòü ñêàçêè çàêëþ÷àåòñÿ â åå ðåàëüíîñòè, è òîëüêî ñàìà æèçíü è ÿâëÿåòñÿ èñòî÷íèêîì ñêàçêè, ñìûñëîì åå ñóùåñòâîâàíèÿ.

Ñêàçêà, ïî Àíäåðñåíó, íå ñâÿçàíà ñ ïðåäñòàâëåíèÿìè î âåñåëîé, ðàäîñòíîé, âíåøíå áëàãîïîëó÷íîé æèçíè.  ôîëüêëîðíîé ñêàçêå ìû ïðèâûêëè ê ñ÷àñòëèâîìó êîíöó, íî â àíäåðñåíîâñêîé ñêàçêå òàêîé êîíåö âñòðå÷àåòñÿ êðàéíå ðåäêî. Ðàäîñòü è ñ÷àñòüå — â ñòðåìëåíèè ê äîáðó, â òâåðäîì ñîïðîòèâëåíèè ÷åëîâåêà ìðà÷íûì ñèëàì äåéñòâèòåëüíîñòè, â áåñêîðûñòíîé áîðüáå çà ïðàâäó. Õîòÿ ñêàçêè Àíäåðñåíà ïî ñâîåé ôîðìå, ñþæåòàì áîëüøåé ÷àñòüþ âïîëíå äîñòóïíû äåòÿì, òåì íå ìåíåå ïèñàòåëü óìååò ñòàâèòü â íèõ áîëüøèå æèçíåííûå ïðîáëåìû. Ñðåäè ýòèõ ïðîáëåì âèäíîå ìåñòî çàíèìàþò ïðîáëåìû èñêóññòâà. Àíäåðñåí ïîëàãàåò, ÷òî ëèøü òàêîå èñêóññòâî èìååò ïðàâî íà ñóùåñòâîâàíèå, êîòîðîå ïðàâäèâî îòðàæàåò æèçíü è áëèçêî íàðîäó. Ýòè ìûñëè îí èçëàãàåò â ñâîåé çíàìåíèòîé ñêàçêå “Ñîëîâåé”, ñîõðàíÿþùåé âñå î÷àðîâàíèå è âñþ äóøåâíóþ ÿñíîñòü àíäåðñåíîâñêèõ ñêàçîê äëÿ äåòåé.

Ñòîëêíîâåíèå ïîäëèííîãî èñêóññòâà è èñêóññòâà ëîæíîãî — òåìà ýòîé ñêàçêè. È ñóùíîñòü ïîäëèííîãî èñêóññòâà îáðèñîâàíà çäåñü âïîëíå íåäâóñìûñëåííî: ýòî èñêóññòâî, áëèçêîå ê ïðèðîäå. Èñêóññòâåííàÿ ïòèöà â ñêàçêå Àíäåðñåíà ÿâëÿåòñÿ âîïëîùåíèåì ëîæíîãî èñêóññòâà. Îíî ìåðòâî, ëèøåíî ïîäëèííîé ñèëû è íðàâèòñÿ ðàçâå ëèøü âàæíè÷àþùèì ïðèäâîðíûì. Ýòî îíè ïðåäïî÷èòàþò ìåðòâóþ, ìåõàíè÷åñêóþ èìèòàöèþ æèâîìó ñóùåñòâó.  òî âðåìÿ êàê ïåñíÿ íàñòîÿùåãî, æèâîãî ñîëîâüÿ ïîáåæäàåò äàæå ñìåðòü, çàâîäíàÿ èãðóøêà â ÷àñ èñïûòàíèÿ óìîëêàåò.

 ýñòåòèêå Àíäåðñåíà ïðèðîäà ïðîòèâîïîñòàâëÿåòñÿ èñêóññòâåííîñòè, æèçíü — “ìåõàíèêå”.  ýòîì ïðîòèâîïîñòàâëåíèè ÿñíî ñëûøíû îòçâóêè ðîìàíòè÷åñêîé ýñòåòèêè. Ñêàçêè Àíäåðñåíà ïîä÷àñ íåïîñðåäñòâåííî âìåøèâàþòñÿ â èäåéíûå ñïîðû åãî âðåìåíè.  “Êàëîøàõ ñ÷àñòüÿ” ñîâåòíèê þñòèöèè Êíîï íàïàäàåò íà ñòàòüþ ó÷åíîãî Ýðñòåäà, â êîòîðîé ñîâðåìåííîñòü ñîïîñòàâëÿåòñÿ ñ ôåîäàëüíûì ïðîøëûì è ïðåäïî÷òåíèå îòäàåòñÿ ñîâðåìåííîñòè. Íî ðàçãëàãîëüñòâîâàíèÿ ñîâåòíèêà òóò æå îïðîâåðãàþòñÿ ñàìûì íàãëÿäíûì îáðàçîì: îí íàäåâàåò êàëîøè ñ÷àñòüÿ, ïîñëå ÷åãî, èñïûòàâ ðÿä ìàëîïðèÿòíûõ ïðèêëþ÷åíèé â Êîïåíãàãåíå øåñòíàäöàòîãî âåêà, ñ âîñòîðãîì âîçâðàùàåòñÿ îáðàòíî â ñîâðåìåííîñòü. Ïîïûòêè ðîìàíòèêîâ èäåàëèçèðîâàòü ôåîäàëüíîå ñðåäíåâåêîâüå âûçûâàþò ãíåâíûé ïðîòåñò Àíäåðñåíà. Äëÿ íåãî õàðàêòåðíà ïðîñâåòèòåëüñêàÿ âåðà â ñèëó ÷åëîâå÷åñêîãî ðàçóìà. Ñèëà ïðîñâåòèòåëüñêèõ òðàäèöèé â ïåðèîä îáùåãî ãîñïîäñòâà ðîìàíòèçìà â åâðîïåéñêîé ëèòåðàòóðå ñîñòàâëÿåò âàæíåéøóþ ñâîåîáðàçíóþ ÷åðòó äàòñêîé íàöèîíàëüíîé êóëüòóðû íà÷àëà è ñåðåäèíû äåâÿòíàäöàòîãî âåêà, îïðåäåëÿÿñü îáùèìè èñòîðè÷åñêèìè óñëîâèÿìè ðàçâèòèÿ Äàíèè â ýòó ýïîõó. Åäèíîé è áåñêîíå÷íî ïîâòîðÿþùåéñÿ òåìîé ñêàçîê Àíäåðñåíà ÿâëÿåòñÿ òåìà ëþáâè, áîðüáû ñâåòëûõ ÷åëîâå÷åñêèõ ÷óâñòâ ñ òåìíûìè ñèëàìè, äàííàÿ è â ïëàíå ñîöèàëüíîì, èñòîðè÷åñêîì, è â îáùåôèëîñîôñêîì. Ýòà ïðîõîäíàÿ òåìà ïðåâðàùàåò ñîáðàíèå ñêàçîê Àíäåðñåíà â öåëüíîå çàõâàòûâàþùåå ïðîèçâåäåíèå, â ãèìí ÷åëîâåêîëþáèþ, ñàìîîòâåðæåííîñòè, ñìåëîñòè è ãåðîèçìó ÷åëîâåêà. Ýòà òåìà çâó÷èò â òàêèõ ñêàçêàõ, êàê “Äèêèå ëåáåäè”, “Ðóñàëî÷êà” è ìíîãèõ äðóãèõ.

 çíàìåíèòîé ñêàçêå “Ñíåæíàÿ êîðîëåâà” âåëèêàÿ ñèëà ëþáâè è ñâåòëûõ ÷óâñòâ, ìóæåñòâà è ñòîéêîñòè ïîêàçàíà îñîáåííî ÿðêî.

Êîãäà â ïîèñêàõ Êàÿ Ãåðäà âåðõîì íà îëåíå ïðèáëèæàåòñÿ êî äâîðöó Ñíåæíîé êîðîëåâû, îëåíü ïðîñèò ìóäðóþ ôèíñêóþ æåíùèíó íàäåëèòü Ãåðäó íåáûâàëîé ñèëîé, èíà÷å åé íå âåðíóòü Êàÿ. Íî âîò ÷òî îòâå÷àåò åìó ýòà æåíùèíà: “Ñèëüíåå, ÷åì îíà åñòü, ÿ íå ìîãó åå ñäåëàòü. Íåóæòî òû ñàì íå âèäèøü, êàê âåëèêà åå ñèëà? Ïîäóìàé, âåäü åé ñëóæàò è ëþäè, è æèâîòíûå! Îíà áîñèêîì îáîøëà ïîëñâåòà! È ýòà ñèëà ñêðûòà â åå ñåðäöå». Òàêîâà ñèëà ëþáâè â ñêàçêàõ Àíäåðñåíà — îíà ïîèñòèíå äâèæåò ãîðàìè, îíà ïîáåæäàåò ãîðå è ðàçëóêó, îíà âîçâðàùàåò ê æèçíè îáðå÷åííûõ íà ñìåðòü. Ôèëîñîôñêîé îñíîâîé òâîð÷åñòâà Àíäåðñåíà ÿâëÿåòñÿ ìûñëü îá îðãàíè÷åñêîé âçàèìîñâÿçè âñåãî ñóùåãî. Ýòî îòíîñèòñÿ è ê ëþäÿì, è ê æèâîòíûì, è ê ðàñòåíèÿì, è ê ìèôîëîãè÷åñêèì ñóùåñòâàì. Îòíîøåíèÿ ëþáâè, äðóæáû, âçàèìîïîìîùè îõâàòûâàþò â àíäåðñåíîâñêèõ ñêàçêàõ âåñü ìèð. Ïðîãðåññèâíàÿ âçàèìîïîìîãàþùàÿ ñèëà ðàçëèòà â îêðóæàþùèé íàñ æèçíè è â êîíå÷íîì ñ÷åòå òîðæåñòâóåò íàä ñèëàìè çëà.  òâîð÷åñòâå Àíäåðñåíà, â òîé îñîáîé âñåëåííîé, êàêóþ ïðåäñòàâëÿåò ñîáîé ìèð åãî ñêàçîê, ãîñïîäñòâóåò ñóðîâûé íðàâñòâåííûé çàêîí. Âåäü íåäàðîì æå ìàëåíüêàÿ ðóñàëî÷êà èëè áåäíàÿ ìàðãàðèòêà, ñòîéêèé îëîâÿííûé ñîëäàòèê è åãî áóìàæíàÿ íåâåñòà æåðòâóþò æèçíüþ ðàäè âûñîêîé ëþáâè. Ìîòèâ íåìîé, îáðå÷åííîé, íî ñàìîîòâåðæåííîé, âåðíîé äî êîíöà ëþáâè, âñåñèëüíîé íàïåðåêîð îáñòîÿòåëüñòâàì, ïîñòîÿííî ïîâòîðÿåòñÿ â ñêàçêàõ Àíäåðñåíà.

Ïîäëèííûå ãåðîè Àíäåðñåíà, áåñïîìîùíûå è óíèæåííûå âíåøíå, ïîëíû ìóæåñòâà è âåëèêîé íðàâñòâåííîé ñèëû. Âñÿêîé âåùè, âñÿêîìó æèâîìó ñóùåñòâó, âñÿêîìó ôàíòàñòè÷åñêîìó ñîçäàíèþ â ñêàçêàõ Àíäåðñåíà ïðèñóù ñâîé õàðàêòåð, èñõîäÿ èç êîòîðîãî îíè æèâóò è äåéñòâóþò. Âñå ýòè õàðàêòåðû óâèäåíû è ïîêàçàíû âïîëíå ðåàëèñòè÷åñêè â ìåðó èõ ïðèíàäëåæíîñòè ê êàêîé-ëèáî ñðåäå, â ìåðó èõ ðîëè è çíà÷åíèÿ â ïðèðîäå è îáùåñòâå. Âîò ïî÷åìó îïèñàíèå ïîâàäêè êàêîãî-ëèáî æèâîòíîãî, îïèñàíèå ñâîéñòâ êàêîãî-ëèáî ïðåäìåòà èëè ðàñòåíèÿ âñåãäà ó Àíäåðñåíà çâó÷èò óáåäèòåëüíî.

È âñå æå íàèáîëåå àíäåðñåíîâñêèìè è â òî æå âðåìÿ íàèáîëåå áëèçêèìè äåòÿì ÿâëÿþòñÿ òå ñêàçêè, ìàòåðèàë äëÿ êîòîðûõ Àíäåðñåí ÷åðïàë íåïîñðåäñòâåííî èç îêðóæàþùåãî áûòà. Ïðîñòûå äîìàøíèå âåùè: êóõîííàÿ óòâàðü, äåòñêèå èãðóøêè, ïðåäìåòû îäåæäû, ðàñòåíèÿ è öâåòû, êîòîðûå ìîæíî âñòðåòèòü â ïîëå, â îãîðîäå, â ñàäèêå îêîëî äîìà; ñîâñåì îáûêíîâåííûå, îêðóæàþùèå íàñ äîìàøíèå æèâîòíûå è äîìàøíÿÿ ïòèöà: ñîáàêè, êîøêè, êóðû, èíäþêè; îáèòàþùèå â ñàäó ïåâ÷èå ïòàøêè — âñå ýòî èçëþáëåííûå ñêàçî÷íûå ïåðñîíàæè Àíäåðñåíà, — êàæäûé ñî ñâîåé èñòîðèåé, õàðàêòåðîì, ìàíåðîé ðå÷è, ñâîèì þìîðîì, êàïðèçàìè è ïðè÷óäàìè. Íåîáû÷àéíûé, íåïðåâçîéäåííûé äàð âñåëÿòü â ýòè ïðèâû÷íûå, îêðóæàþùèå íàñ ñóùåñòâà è ïðåäìåòû îñîáóþ æèçíü ïðèñóù áûë Àíäåðñåíó. Îí ñàì îòäàâàë ñåáå îò÷åò â ýòîì è ñàì îá ýòîì ãîâîðèë: “Ìàòåðèàëà ó ìåíÿ áåçäíà, áîëüøå, ÷åì äëÿ ëþáîãî äðóãîãî ðîäà ïîýçèè; ÷àñòî ìíå êàæåòñÿ, áóäòî êàæäûé ïëåòåíü, êàæäûé ñàìûé ìàëåíüêèé öâåòî÷åê ãîâîðÿò ìíå: “Òîëüêî âçãëÿíè íà ìåíÿ, è òåáå îòêðîåòñÿ èñòîðèÿ âñåé ìîåé æèçíè”. È äåéñòâèòåëüíî, ñòîèò ìíå ñäåëàòü òàê, êàê îíè âåëÿò, è ðàññêàç î ëþáîì èç íèõ ãîòîâ».

 êàæäîé ìàëåíüêîé ñêàçêå òàêîãî ðîäà êàê áû ñëèëèñü âîåäèíî äâå äåéñòâèòåëüíîñòè. Îäíà ïîäëèííàÿ æèçíü öâåòêà, ìóêè, äåðåâà, ÷àøêè èëè êîôåéíèêà; äðóãàÿ — íå ìåíåå ïîäëèííàÿ æèçíü ÷åëîâåêà.  òîé ëåãêîñòè, ïðîñòîòå, óáåäèòåëüíîñòè, ñ êàêîé Àíäåðñåí â åäèíîì ñþæåòíîì ðàçâèòèè ñòàëêèâàåò áèîãðàôèè ïðåäìåòîâ, æèâîòíûõ, ðàñòåíèé, ìèôîëîãè÷åñêèõ ñóùåñòâ ñ æèçíüþ ÷åëîâåêà, â èñòîðèè êàêîãî-íèáóäü çâåðüêà èëè ïðåäìåòà äîìàøíåé óòâàðè ïðîâèäèò ñõåìó ÷åëîâå÷åñêîé æèçíè — äåòñòâî, þíîñòü, çðåëîñòü, ñòàðîñòü, ñìåðòü, ïðèòîì èíîãäà â ñàìîé îáùåé, îáîáùàþùåé ôîðìå — âî âñåì ýòîì îí ÿâëÿåòñÿ ïîäëèííûì íàñëåäíèêîì íàðîäíîé ñêàçêè è îäíîâðåìåííî ïîäëèííûì íîâàòîðîì, ñóìåâøèì ïðèáëèçèòü ìåòîä íàðîäíîãî èñêóññòâà ó ñîâðåìåííîé äåéñòâèòåëüíîñòè. Ñîäåðæàíèåì òâîð÷åñòâà Àíäåðñåíà, êàê âñÿêîãî áîëüøîãî ïèñàòåëÿ, ÿâëÿåòñÿ æèçíü âî âñåì åå îáúåìå, âûðàæåííàÿ è îòðàæåííàÿ ïî-ñâîåìó â òåõ ôîðìàõ, â òåõ èíòîíàöèÿõ, òåì ãîëîñîì, òîé ìàíåðîé, êàêàÿ ñâîéñòâåííà, íåîáõîäèìà è äîñòóïíà åìó îäíîìó.

Ñêàçêè Àíäåðñåíà — ýòî èíîñêàçàíèå æèçíåííîé ïðàâäû â ôîðìå ôàíòàñòèêè. Êîãäà ñêàçêè Àíäåðñåíà ïîÿâèëèñü íà êíèæíûõ ïðèëàâêàõ äàòñêîé ñòîëèöû, âñå áûëè ïîðàæåíû; ïîðàæåíû ïðåæäå âñåãî ñòðàííîñòüþ ãåðîåâ. Äàòñêèå äåòè ïðèâûêëè ê àíãåëîïîäîáíûì è âîñïèòàííûì ïðèíöàì è ïðèíöåññàì. Ó Àíäåðñåíà æå â ñêàçêå “Îãíèâî” ïðèíöåññà ðàçúåçæàåò âåðõîì íà ñîáàêå, à äðóãàÿ ïðèíöåññà, Ýëèçà èç ñêàçêè “Äèêèå ëåáåäè”, îòëè÷àåòñÿ íåîáûêíîâåííûì òðóäîëþáèåì è ñàìîîòâåðæåííîñòüþ, ýòèì îíà è ñïàñàåò ñâîèõ áðàòüåâ.  ñêàçêàõ Àíäåðñåíà ïîñòåïåííî èñ÷åçàåò óâàæåíèå ê âàæíûì ïåðñîíàì; êîðîëü ó Àíäåðñåíà è âîâñå ãîëûé. Èçìåíèëñÿ è ìèð âîëøåáíîé ñêàçêè. Êóïå÷åñêèé ñûí èç ñêàçêè “Ñóíäóê-ñàìîëåò” ëåòàåò íå íà âîëøåáíîì êîâðå, êàê â ñêàçêàõ “Òûñÿ÷è è îäíîé íî÷è”, à â ñòàðîì ñóíäóêå. Ùåãîëÿþò ãåðîè Àíäåðñåíà íå â ñåìèìèëüíûõ ñàïîãàõ: ó íèõ íà íîãàõ íåïðîìîêàåìûå ñàïîãè èëè êàëîøè ñ÷àñòüÿ. Ôåè ïîõîæè íà ïðîñòûõ ãîðíè÷íûõ, à âåäüìû — íà îáûêíîâåííûõ çëûõ ñòàðóõ. Êîíöîâêè àíäåðñåíîâñêèõ ñêàçîê îòëè÷àëèñü îò ôîëüêëîðíûõ.  ôîëüêëîðíûõ ñêàçêàõ òðàäèöèîííûìè ÿâëÿþòñÿ áëàãîïîëó÷íûå êîíöû, íî â áîëüøèíñòâå ñêàçîê Àíäåðñåíà êîíöîâêè íåáëàãîïîëó÷íûå, íåñ÷àñòëèâûå. Àíäåðñåí ÿâèëñÿ ñîçäàòåëåì ëèòåðàòóðíîé ñêàçêè Äàíèè. Îí äàë åé ðàçâåðíóòóþ òâîð÷åñêóþ èñòîðèþ, äàë ñâîå èìÿ, è ñêàçêà ýòà äî ñèõ ïîð îñòàëàñü àíäåðñåíîâñêîé.

Êîãäà ãîâîðÿò “àíäåðñåíîâñêàÿ” ñêàçêà, òî ïîä ýòèì ïîäðàçóìåâàåòñÿ ãóìàííîå è ëèðè÷åñêîå íàñòðîåíèå, êîòîðûì îêðàøåíû ïðîèçâåäåíèÿ Àíäåðñåíà, âëîæèâøåãî â íèõ ñâîå ìèðîâîççðåíèå âî âñåé åãî ñëîæíîñòè è ïðîòèâîðå÷èâîñòè. Ïîäðàçóìåâàåòñÿ ïðè ýòîì è àíäåðñåíîâñêîå îäóøåâëåíèå ïðåäìåòîâ. È ñî÷åòàíèå ôàíòàñòèêè, âîëøåáñòâà ñ ðåàëüíûì è äåéñòâèòåëüíûì, ÷òî ñîñòàâëÿåò ñóùíîñòü òâîð÷åñêîãî ìåòîäà âåëèêîãî äàòñêîãî ñêàçî÷íèêà. È ðàñøèðåíèå ìèðà íàðîäíîé ñêàçêè, êóäà Àíäåðñåí ââåë ìíîæåñòâî ïðåäìåòîâ è ÿâëåíèé îêðóæàþùåãî ìèðà — äåòàëåé áûòà, ïðèðîäû, íàó÷íûõ è òåõíè÷åñêèõ äîñòèæåíèé, èñòîðè÷åñêèõ è ãåîãðàôè÷åñêèõ äåòàëåé. Êàê ñïðàâåäëèâî ïèøåò Â.Á. Øêëîâñêèé, “Àíäåðñåí îáðàáàòûâàë íàðîäíûå ñêàçêè, ñîåäèíÿÿ èõ ñ íîâûì áûòîì Äàíèè”.

Îñîáåííîñòè ñêàçîê Àíäåðñåíà:

· îòðàçèëà îáùåñòâåííûå îòíîøåíèÿ Äàíèè è íåêîòîðûõ äðóãèõ åâðîïåéñêèõ ñòðàí, èõ êîíêðåòíî-èñòîðè÷åñêèå óñëîâèÿ 20-õ — 70-õ ãîäîâ;

· ïî ìåðå ñâîåãî ðàçâèòèÿ âñå áîëüøå îòõîäèëà îò ñâîèõ ðåàëüíûõ íàðîäíûõ èñòî÷íèêîâ è ñòàíîâèëàñü îðèãèíàëüíîé, ïðèäóìàííîé Àíäåðñåíîì ñêàçêîé;

· ñòàëà ìíîãîñëîéíûì, ìíîãîóðîâíåâûì ïðîèçâåäåíèåì, êîòîðîå âìåñòèëî â ñåáÿ íå òîëüêî íàðîäíóþ ñêàçêó, íî è ïðåäàíèå, è ïîâåðüå;

· îáúåäèíèëà æàíðû ðîìàíà, ëèðèêè è äðàìàòóðãèè, ïðèò÷è è áàñíè, ïîâåñòè è áûòîâîãî ðàññêàçà;

· ïî ìåðå îòõîäà îò êîíêðåòíûõ ôîëüêëîðíûõ èñòîêîâ âñå áîëüøå óâåëè÷èâàëàñü â îáúåìå, ñòàíîâÿñü âñå äëèííåå è äëèííåå, ïðåâðàùàÿñü â ïîâåñòü, â áîëüøóþ ìíîãîïëàíîâóþ íîâåëëó;

· ïðîíèêàåòñÿ ïåññèìèñòè÷åñêèìè ìîòèâàìè, ÷òî çíà÷èòåëüíî óâîäèò åå îò íàðîäíîé ñêàçêè;

· þìîðèñòè÷åñêàÿ, ãäå íîñèòåëåì þìîðà çà÷àñòóþ ÿâëÿåòñÿ ðàññêàç÷èê, êîòîðûé, óëûáàÿñü, ðàññêàçûâàåò äåòÿì ÿâíûå íåáûëèöû;

· íàïèñàíà îñîáûì íàðîäíûì çà÷àñòóþ ðàçãîâîðíûì ÿçûêîì;

· áëàãîäàðÿ ñâîåé ôèëîñîôè÷íîñòè îãðîìíîìó ïîäòåêñòó âîøëà ⠓áîëüøóþ” ëèòåðàòóðó, åþ çà÷èòûâàþòñÿ íå òîëüêî äåòè, íî è âçðîñëûå.

2. Ñêàçêà «Ãàäêèé óòåíîê».

Ñêàçêà «Ãàäêèé óòåíîê» âïåðâûå îïóáëèêîâàíà 11 íîÿáðÿ 1843 ãîäà. Ïåðåâîä ñ äàòñêîãî íà ðóññêèé áûë âûïîëíåí Àííîé Âàñèëüåâíîé Ãàíçåí.

«Ãàäêèé óòåíîê» ÿâëÿåòñÿ çàâóàëèðîâàííîé àâòîáèîãðàôèåé Ãàíñà Õðèñòèàíà Àíäåðñîíà. àíäåðñîí ñêàçêà óòåíîê

Àíàëèç ñêàçêè.

Ñíà÷àëà îáðàòè âíèìàíèå íà íàçâàíèå ñêàçêè. Íà ìîé âçãëÿä, îíî îòâå÷àåò íà âîïðîñ «î ÷åì?», ñëåäîâàòåëüíî, ÿâëÿåòñÿ òåìîé ïðîèçâåäåíèÿ.

 íàçâàíèè — îêñþìîðîí: ãàäêîå è ïðåêðàñíîå îòíîñÿòñÿ ê îäíîìó ãåðîþ è âûäåëÿåò åãî èç âñåõ îñòàëüíûõ æèòåëåé ïòè÷üåãî äâîðà.

Òåïåðü íàì íåîáõîäèìî îïðåäåëèòüñÿ ñ æàíðîì. Êàê ïîíÿòíî èç íàçâàíèÿ ðàáîòû, ýòî ëèòåðàòóðíàÿ ñêàçêà. Íî, êàê è ìíîãèå äðóãèå ëèòåðàòóðíûå ñêàçêè, îíà èìååò ÷åðòû äðóãèõ æàíðîâ.  ñêàçêå åñòü ýëåìåíòû ìèôîëîãèè. Åñëè ìû îáðàòèìñÿ ê ñþæåòó ñêàçêè, òî îáÿçàòåëüíî îáíàðóæèì â íåì òåìó èçãíàííèêà, êîòîðàÿ áûëà ðàñïðîñòðàíåíà â ìèôàõ.  òàêèõ ñêàçêàõ ãåðîé íå âëàñòåí íàä ñâîåé ñóäüáîé, îí ñòàíîâèòüñÿ èãðóøêîé íåïîäâëàñòíûõ åìó ñîáûòèé.

Òåìà «Ãàäêîãî óòåíêà» ðàñïðîñòðàíåíà âî âñåì ìèðå. Âî âñåõ ñêàçêàõ îá èçãíàíèè ñîäåðæèòñÿ îäíî è òî æå ñìûñëîâîå ÿäðî, êîòîðîå â êàæäîì ñëó÷àå îêðóæåíî ðàçíûìè îáîðêàìè è âîëîêíàìè, îòðàæàþùèìè êóëüòóðíûé ôîí ñêàçêè, à òàêæå ïîýòèêó îòäåëüíîãî ñêàçèòåëÿ. Ñêàçî÷íûé óòåíîê îëèöåòâîðÿåò äèêóþ ïðèðîäó, êîòîðàÿ, åñëè çàãíàòü åå â ñðåäó ñî ñêóäíûì ïèòàíèåì, èíñòèíêòèâíî ñòðåìèòüñÿ âûæèòü, âî ÷òî áû òî íè ñòàëî. Äèêàÿ íàòóðà èíñòèíêòèâíî öåïëÿåòñÿ è óïèðàåòñÿ — ïîðîþ ðîáêî, ïîðîé îò÷àÿííî, îäíàêî äåðæèòñÿ ìåðòâîé ñõâàòêîé.

Åñëè ãîâîðèòü îòêðîâåííî, òî íà ìîé âçãëÿä, óòåíîê íå áûë ãàäêèì, îí íå âûçûâàë ó ìåíÿ îòâðàùåíèÿ èëè íåïðèÿçíè. Ïðè÷èíîé òîãî, ÷òî åãî èçãíàëè, ìîæíî ñ÷èòàòü ëèøü òî, ÷òî îí îòëè÷àëñÿ îò äðóãèõ, îò îêðóæàþùèõ. Óòåíîê íå áûë ãàäêèì, îí áûë èíûì. Åãî ìàìà, óâèäåâ åãî ñêàçàëà: « È ñîâñåì íå ïîõîæ íà äðóãèõ!»

 ñêàçêå ïðîÿâëÿåòñÿ è ñòèëü àâòîðà, òàêîé êàê äèíàìèçì ïîâåñòâîâàíèÿ:

«Ïèô! Ïàô! — ðàçäàëîñü âäðóã íàä áîëîòîì, è îáà ãóñàêà çàìåðòâî óïàëè â êàìûøè; âîäà îáàãðèëàñü èõ êðîâüþ. Ïèô! Ïàô! — ðàçäàëîñü îïÿòü, è èç êàìûøåé ïîäíÿëàñü öåëàÿ ñòàÿ äèêèõ ãóñåé. Ïîøëà ïàëüáà. Îõîòíèêè îêðóæèëè áîëîòî ñî âñåõ ñòîðîí; íåêîòîðûå çàñåëè äàæå â íàâèñøèõ íàä áîëîòîì âåòâÿõ äåðåâüåâ. Ãîëóáîé äûì îáëàêàìè îêóòûâàë äåðåâüÿ è ñòëàëñÿ íàä âîäîé. Ïî áîëîòó áåãàëè îõîòíè÷üè ñîáàêè — øëåï! øëåï! Êàìûø è òðîñòíèê òàê è êà÷àëèñü èç ñòîðîíû â ñòîðîíó. Áåäíûé óòåíîê áûë íè æèâ íè ìåðòâ îò ñòðàõà. Îí õîòåë áûëî ñïðÿòàòü ãîëîâó ïîä êðûëî, êàê âäðóã ïðÿìî ïåðåä íèì î÷óòèëàñü îõîòíè÷üÿ ñîáàêà ñ âûñóíóòûì ÿçûêîì è ñâåðêàþùèìè çëûìè ãëàçàìè. Îíà ñóíóëàñü ïàñòüþ ê óòåíêó, îñêàëèëà îñòðûå çóáû è — øëåï! Øëåï! — ïîáåæàëà äàëüø养

Òàê æå ñêàçêà èìååò ïñèõîëîãè÷åñêóþ îêðàñêó. Àâòîð îïèñûâàåò íàì äóøåâíîå ñîñòîÿíèå ãåðîÿ ñ ïîìîùüþ åãî âíóòðåííèõ ìîíîëîãîâ:

«Ýòî îòòîãî, ÷òî ÿ òàêîé áåçîáðàçíûé!» — ïîäóìàë óòåíîê, çàêðûë ãëàçà è ïóñòèëñÿ äàëüøå. Áåæàë-áåæàë, ïîêà íå î÷óòèëñÿ â áîëîòå, ãäå æèëè äèêèå óòêè. Óñòàëûé è ïå÷àëüíûé, ïðîëåæàë îí òóò âñþ íî÷ü».

«Íå òðîíóëà, — ïîäóìàë óòåíîê è ïåðåâåë äóõ. — Óæ âèäíî, òàêîé ÿ áåçîáðàçíûé, ÷òî äàæå ñîáàêå ïðîòèâíî óêóñèòü ìåíÿ!»

«Ïîëå÷ó-êà ê íèì, ê ýòèì âåëè÷àâûì ïòèöàì. Îíè, íàâåðíîå, çàêëþþò ìåíÿ íàñìåðòü çà òî, ÷òî ÿ, òàêîé áåçîáðàçíûé, îñìåëèëñÿ ïðèáëèçèòüñÿ ê íèì. Íî ïóñòü! Ëó÷øå ïîãèáíóòü îò èõ óäàðîâ, ÷åì ñíîñèòü ùèïêè óòîê è êóð, ïèíêè ïòè÷íèöû äà òåðïåòü õîëîä è ãîëîä çèìîþ!»

Êîíôëèêò ñ îáùåñòâîì ïåðåðàñòàåò â ëè÷íûé. Ñëîâà åãî ìàòåðè, êîòîðûå ÿâíî âûäåëÿþò íà ôîíå äðóãèõ:

«Ãëàçà á ìîè íà òåáÿ íå ãëÿäåëè!»

Ýòà ñêàçêà î÷åíü ÷óâñòâåííà, ìû ïîëíû ïåðåæèâàíèé â ïðîöåññå ÷òåíèÿ. Àâòîð ñàì íå óäåðæèâàåòñÿ îò ñî÷óâñòâèÿ ñâîåìó ãåðîþ:

«Áåäíÿæêà! Ãäå óæ åìó áûëî äóìàòü îá ýòîì! Ëèøü áû ïîçâîëèëè æèòü â êàìûøàõ äà ïèòü áîëîòíóþ âîäó, — î áîëüøåì îí è íå ìå÷òàë».

Ñèìâîëèçì â ñêàçêå. Äåéñòâóþùóþ â ñêàçêå ìàòü ìû ìîæåì èíòåðïðåòèðîâàòü êàê ñèìâîë âíåøíåé ìàòåðè, íî áîëüøèíñòâî âçðîñëûõ æåíùèí óíàñëåäîâàëî êîå-÷òî è îò èñòèííî, âíóòðåííåé ìàòåðè. Óòêà — ìàòü â ýòîé ñêàçêå îáëàäàåò íåñêîëüêèìè êà÷åñòâàìè: îíà îäíîâðåìåííî îëèöåòâîðÿåò àìáèâàëåíòíóþ ìàòü, ìàòü-íåóäà÷íèöó è ìàòü-ñèðîòó. Àìáèâàëåíòíîñòü çàêëþ÷àåòñÿ â òîì, ÷òî îíà îòðåçàíà îò ìàòåðèíñêèé èíñòèíêòîâ, ëèøåíà èõ. Ýìîöèîíàëüíî îíà ðàçðûâàåòñÿ íà ÷àñòè è ïîòîìó òåðïèò êðàõ è ëèøàåò ðåáåíêà-÷óæàêà ñâîåé îïåêè. Õîòÿ ïîíà÷àëó îíà ïûòàåòñÿ ñòîÿòü íà ñâîåì, íåïîõîæåñòü óòåíêà íà äðóãèõ íà÷èíàåò óãðîæàòü åå áåçîïàñíîñòè â ñîáñòâåííîì îáùåñòâå è îíà ñäàåòñÿ.

Ãàäêîãî óò¸íêà îöåíèâàþò ïî åãî íàðóæíîñòè è ìàíåðàì. “Áîëüíî âåëèê”, “íå óäàëñÿ”, “íåñíîñíûé óðîä” — ñóäÿò î í¸ì. È åù¸: “ñîâñåì ðåõíóëñÿ”, âñ¸ äåëàåò íå òàê. Ïðåæäå ÷åì óâèäåòü ìèð ãëàçàìè ïðåêðàñíîãî ëåáåäÿ, Ãàäêîìó óò¸íêó ïðåäñòîÿëî ñîâåðøèòü òðè ìàëåíüêèõ ñêàçî÷íûõ ïîäâèãà — è òàê îáðåñòè âåðó â ñåáÿ. Ïåðâûé îí ñîâåðøèë, êîãäà ïåðåìàõíóë ÷åðåç èçãîðîäü è íà ñâîé ñòðàõ è ðèñê ïóñòèëñÿ ïî áåëó ñâåòó. Òàê îí ïîðîäíèëñÿ ñ ãåðîÿìè íàðîäíîé ñêàçêè: âåäü ñêàçî÷íîå ñ÷àñòüå îáðåòàåòñÿ òîëüêî â êîíöå ïóòè. Ïî äîðîãå èñïûòûâàåòñÿ íå òîëüêî åãî õàðàêòåð, íî è åãî ñïîñîáíîñòü íàáëþäàòü è ñîïîñòàâëÿòü. Íà ïòè÷üåì äâîðå, íà áîëîòå, â èçáóøêå åìó âíóøàþò, â ÷¸ì ñìûñë æèçíè. Íà ïòè÷üåì äâîðå ãîâîðÿò: â òîì, ÷òîáû õîðîøî ïëàâàòü, íå óïóñòèòü óòèíóþ ãîëîâêó è äåðæàòü ëàïêè âðîçü. Íà áîëîòå ãîâîðÿò: â òîì, ÷òîáû ëåòàòü ê áàðûøíÿì-ãóñûíÿì.  èçáóøêå ãîâîðÿò: â òîì, ÷òîáû íåñòè ÿéöà, ìóðëûêàòü, âûãèáàòü ñïèíêó è èñïóñêàòü èñêðû. Ïðè ýòîì âñå óâåðåíû, ÷òî èõ ïòè÷èé äâîð, áîëîòî, èçáóøêà è åñòü öåíòð ìèðà: “Âîò êàêèå äåëà èäóò íà áåëîì ñâåòå!”; “Ìû è âåñü ñâåò”. È óò¸íîê îñîçíà¸ò: âñå ãîâîðÿò ïî-ðàçíîìó, ïîòîìó ÷òî âèäÿò òîëüêî ñâî¸. Òîãäà îí íà÷èíàåò âîçðàæàòü: “Âû ìåíÿ íå ïîíèìàåòå!” Îòêàçàòüñÿ îò êîðìà è óáåæèùà íà çèìó, íî âñ¸ æå âûñêàçàòü ñâîþ òî÷êó çðåíèÿ — ýòî è åñòü âòîðîé ïîäâèã Ãàäêîãî óò¸íêà. À òðåòèé — ýòî ïîäâèã ñàìîïîæåðòâîâàíèÿ ðàäè êðàñîòû: âåäü óò¸íîê ãîòîâ óìåðåòü çà ñ÷àñòüå ïîáûòü ñ ïðåêðàñíûìè ïòèöàìè. È çà ýòî åìó íàãðàäà — ïðîçðåíèå. Àíäåðñåí óêàçûâàåò: âíåøíåå íåîòäåëèìî îò âíóòðåííåãî. Åñëè ñìîòðÿò íà ìèð ñêâîçü ïðèçìó îãðàíè÷åííûõ ïðåäñòàâëåíèé, òî âñ¸ íîâîå êàæåòñÿ óðîäëèâûì. Ó òåõ, êòî ñ÷èòàåò óò¸íêà ãàäêèì, ïðîñòî ïëîõîå çðåíèå. Íå óò¸íîê áåçîáðàçåí — íåëåïû âçãëÿäû íà ìèð.

Âîò ÷òî âàæíî: óò¸íîê ïðåîáðàçèòñÿ, êàê òîëüêî áóäåò óâèäåí òåìè, êòî ïî-íàñòîÿùåìó êðàñèâ. Òîëüêî ñðåäè ëåáåäåé óò¸íîê âïåðâûå óâèäèò ñâî¸ îòðàæåíèå. È ïîñìîòðèò íà ñåáÿ ïî-äðóãîìó: íå ãëàçàìè íåâçðà÷íûõ óòîê, à ãëàçàìè ïðåêðàñíûõ ëåáåäåé.  êîíöå ñêàçêè ãåðîÿ æäåò ïîáåäà â âèäå ïðèçíàíèÿ: «Íîâûé ëåáåäü ëó÷øå âñåõ! Îí êðàñèâûé è ìîëîäîé!». È ñàì ãåðîé âîñêëèöàåò: «Î òàêîì ñ÷àñòüå ÿ è íå ìå÷òàë, êîãäà áûë åù¸ ãàäêèì óò¸íêîì!»

Àíäåðñåí ïî-ñâîåìó ïîíèìàåò çàêîí ñêàçî÷íîé ñïðàâåäëèâîñòè. Îí ó÷èò: ñóäüáà æåñòîêî ñìå¸òñÿ íàä ñåáÿëþáöàìè. Ïóñòü ýãîèñòû ñ÷èòàþò, ÷òî íà íèõ ñîø¸ëñÿ ñâåò êëèíîì, — ñìåðòü-òî îá ýòîì íå çíàåò. Îíè åù¸ ëþáóþòñÿ è ãîðäÿòñÿ ñîáîé, íî ñìåðòü áëèçêî, è èì îò íå¸ íå ñïàñòèñü.  «Ãàäêîì óò¸íêå» åñòü ìîðàëü ÿâíàÿ è ñêðûòàÿ. ßâíàÿ òîëüêî ëóêàâî îáìàíûâàåò ÷èòàòåëÿ. Ñìûñë ñêàçêè âîâñå íå â òîì, î ÷¸ì ñêàçàíî ïðÿìî: “Íå áåäà ïîÿâèòüñÿ íà ñâåò â óòèíîì ãíåçäå, åñëè òû âûëóïèëñÿ èç ëåáåäèíîãî ÿéöà!”  ñêðûòîé ìîðàëè — íàñòîÿùèé ñìûñë ñêàçêè: êîãäà òû ÷òî-òî ëþáèøü áîëüøå ñåáÿ, áîëüøå ñîáñòâåííîé æèçíè, òîãäà óæå ñìåðòü íå èìååò íàä òîáîé ïîëíîé âëàñòè. Àíäåðñåí õîòåë ïîêàçàòü ñâîåé ñêàçêîé, ÷òî çàëîæåííûå â ÷åëîâåêå äàðîâàíèÿ è âûñîêèå ìîðàëüíûå êà÷åñòâà, ñêðûòûå ïîðîé ïîä áåäíûìè îäåæäàìè è íåïðèãëÿäíîé âíåøíîñòüþ, â êîíöå êîíöîâ ïîáåäÿò!

Ðàçìåùåíî íà Allbest.ru

…