Чем отличается рассказ от стиха

В чём разница?

Разница между Прозой и Поэзией

Литературу можно разделить на два основных класса в зависимости от структуры языка. Эти две категории известны как проза и поэзия. Проза – это язык в его оригинальной и естественной форме, т.е. язык, встречающийся в газетах, учебниках и романах. Поэзия – это форма литературы, в которой для выражения смысла используются эстетические и ритмические качества языка.

Основное различие между прозой и поэзией заключается в том, что Проза пишется естественным образом, а Поэзия – в ритмической структуре.

Содержание

Что такое Проза?
Что такое Поэзия?
В чем разница между Прозой и Поэзией

Что такое Проза

Проза является основной формой литературы, и проза и научная литература включены в прозу. Романы, повести, рассказы, биографии, автобиографии, мемуары, очерки, путевые книги, академические сочинения, тезаурусы и учебники – написаны в прозе.

Проза

Проза является одной из основных форм литературы, как художественная, так и научная литература являются прозой. Романы, повести, рассказы, биографии, автобиографии, мемуары, очерки, путевые заметки, академические очерки и учебники – все они написаны в прозе.

Язык имеет грамматическую природу и состоит из естественного потока речи, а не из ритмической структуры. Он состоит из полных грамматических предложений, и эти предложения затем группируются в абзацы. Язык, используемый в научной литературе, в газетах, учебниках и путевых заметках – лишен фигуры речи, а описания и идеи выражаются прямо. Разговорный язык также может быть классифицирован как проза.

Поскольку разговорный язык обладает характеристиками прозы, многим людям легче писать прозу, чем поэзию. Другим важным фактором, который способствует этому предпочтению, является ограниченное количество слов используемых в поэзии. Поэты часто используют ограниченное количество слов для выражения своих идей.

Что такое Поэзия

Поэзия – это форма литературы, которая использует эстетические и ритмические качества языка, чтобы вызвать смысл. Такие факторы, как рифма, ритм и ритмические слоги учитываются при создании поэзии. Поэзия обычно используется, чтобы выразить что-то художественным и эстетическим способом.

Поэзия

Однако язык поэзии не такой естественный или свободный, как проза. Поэтический язык имеет тенденцию быть более декоративным и творческим, чем язык, используемый в прозе. В поэзии особое внимание уделяется звуку и ритму.

Стихотворение состоит из строк, строка может быть очень длинной или короткой, как одно слово. Строфа состоит из нескольких строк. Стихи можно классифицировать на разные типы в зависимости от строения строфы. Свободный стих, пустой стих и стихи синквейн – являются некоторыми примерами этих структур.

Как уже упоминалось выше, поэты используют ограниченное количество слов, чтобы выразить свои идеи в поэзии. Вот почему одна строка может быть короткой, как одно слово. Иногда трудно понять смысл стихотворения, прочитав его только один или два раза. Глубокое чтение и анализ могут потребоваться для расшифровки полного значения.

Как упоминалось выше, поэты используют ограниченное количество слов для выражения своих идей в поэзии. Вот почему одна строка может быть такой же короткой, как одно слово. Иногда бывает трудно понять смысл стихотворения, прочитав его только один или два раза. Для расшифровки полного смысла может потребоваться углубленное чтение и анализ.

В чем разница между Прозой и Поэзией

Определение
Проза – это форма литературы, которая использует язык в его оригинальной и естественной форме.
Поэзия – это форма литературы, которая использует эстетические и ритмические качества языка, чтобы вызвать смысл.

Рифма и Ритм
Проза не обращает внимания на рифму и ритм.
Поэзия обращает внимание на на рифму и ритм, они является основными компонентами в поэзии.

Слова
Проза: у писателя обычно нет словесного предела.
Поэзия: поэты используют ограниченное количество слов.

Состав
Проза: идеи написаны в предложениях, предложения сгруппированы в абзацы.
Поэзия: идеи написаны в строках, строки сгруппированы в строфы.

Язык
Проза: язык более естественный и грамматический.
Поэзия: язык образный и ритмичный.

Понятность
Прозу обычно можно понять, прочитав один раз.
В поэзии, чтобы понять смысл стихотворения может потребоваться более одного чтения.

Разница между прозой и стихом

И проза, и стих играют важную роль в литературе. Их разница заключается в структуре языка. главное отличие между прозой и стихом является то, что проза написана естественно в то время как стих написа

Содержание:

Главное отличие — проза против стиха
Что такое проза
Что такое стих
Разница между прозой и стихом

Главное отличие — проза против стиха

И проза, и стих играют важную роль в литературе. Их разница заключается в структуре языка. главное отличие между прозой и стихом является то, что проза написана естественно в то время как стих написан в метрической структуре; Проза относится к языку в его оригинальной и естественной форме в то время как Стих относится к языку, используемому в поэзии.

Что такое проза

Термин «проза» происходит от латинского «prosa oratio», означающего прямую или прямую речь. В современном использовании проза может быть определена как разговорный или письменный язык в его обычной форме. Он отображает грамматическую структуру и естественный поток речи вместо метрической структуры. Из-за своей простоты и бесхитростности он используется в большинстве разговорных языков, а также в художественной и фактической письменности. Он широко используется в различных средствах массовой информации, таких как газеты, журналы, фильмы, романы и т. Д. Романы, повести, рассказы можно отнести к трем основным литературным произведениям в прозе.

Основное различие между прозой и стихом заключается в том, что в прозе отсутствует ритмическая структура стиха. Проза состоит из полных грамматических предложений, и эти предложения сгруппированы в абзацы. Язык прозы, особенно язык, используемый в научной литературе, лишен многих украшений, а идеи просты.

Что такое стих

Стих — это язык с метрическим ритмом, обычно с рифмой. Метрические слоги и ритм предложений принимаются во внимание при создании стиха. Рифма и ритм — два важных понятия в стихах. Но письмо не такое естественное или свободное, как в прозе. Стих обычно используется, чтобы выразить что-то художественным способом. Стихи — лучшие примеры стихов. Фактически, два термина поэзия и стих считаются синонимами.

Язык, используемый в стихах, имеет тенденцию быть более декоративным и креативным, чем язык, используемый в прозе. Больше внимания уделяется звуку и ритму. В стихах идеи написаны в строках; строка может быть очень длинной или короткой, как одно слово. Несколько строк составляют строфу. Стихи могут быть разделены на различные типы в зависимости от строения строфы. Пустой стих, свободный стих, cinquain и т. Д. Являются некоторыми примерами этих структур. Также важно отметить, что поэты используют ограниченное количество слов, чтобы выразить свои идеи в стихах.

Разница между прозой и стихом

Определение

Проза разговорный или письменный язык в его обычной форме, без метрической структуры.

строфа это письмо, расположенное в метрическом ритме, обычно с рифмой.

Рифма и Ритм

Проза не обращает внимания на ритм и ритм.

строфа обращает внимание на ритм и ритм; они являются основными компонентами стиха.

Состав

В Прозаидеи пишутся в предложениях; предложения сгруппированы в абзацы.

В строфаидеи пишутся в строках; линии сгруппированы в строфы.

Проза написано на более естественном и грамматическом языке.

строфа написано образно-ритмичным языком.

Чем отличается стих от прозы?

Эту прекрасную статью я нашла в интернете.

Чем отличается стих от прозы?

В обыденном представлении стих и проза различается так: все, что «записано в строчку», подряд – проза, что разбито на отрезки, «записано в столбик» – стихи. Но проблема на самом деле гораздо глубже. К примеру, что же делать со «стихотворениями в прозе»? По форме – это проза, но Ш. Бодлер и И.Тургенев утверждают – по жанру это «стихотворения». Почему Н. Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой, хотя по форме это роман?

Л.М. Гаспаров в предисловии к книге «Русский стих начала XX века в комментариях» задает вопрос: «Чем отличается стих от прозы?» и отмечает: это «самый трудный из вопросов». Там же он отмечает, приводя одно из основных формальных различий стиха и прозы:

«Слово «стих» по-гречески значит «ряд», его латинский синоним «versus» (отсюда «версификация») значит «поворот», возвращение к началу ряда, а «проза» по-латыни значит речь, «которая ведется прямо вперед», без всяких поворотов. Таким образом, стихи – это прежде всего речь, четко расчлененная на относительно короткие «ряды», отрезки, соотносимые и соизмеримые между собой. Каждый из таких отрезков тоже называется «стихом» и на письме обычно выделяется в отдельную строку».

Ко времени написания труда (1924 год) это утверждение было относительно верно и максимально приближено к реальности. В настоящее время граница между стихом и прозой интенсивно размывается, значит, нам нужен иной, не только формальный, но и содержательный подход к различению стиха и прозы.

Ю.Б. Орлицкий замечает:

«Любой исследователь литературного текста, сталкиваясь с проблемой написания… начинает с выяснения его ритмической природы, т.е. определяет, что перед ним – проза или стихи… стих и проза – это два принципиально различных способа организации речевого материала, два разных языка литературы».

Итак, есть два основных типа организации художественной речи – поэзия и проза. Лингвисты пришли к выводу, что нет языковой разницы между стихом и прозой, ведь стихотворная речь состоит из обычных фраз. С этой точки зрения нет ни одного признака, по которому можно было бы определить стихотворную речь.

Однако Э.Я. Фесенко категорически отрицает эту точку зрения. Он пишет:

«Стихотворная речь в принципе устроена иначе, чем прозаическая. Прозаическая художественная речь разделяется на абзацы, предложения и периоды. В письменном словесном творчестве стихи и проза несхожи и по особенностям своего графического оформления. Графическое оформление, выявляющее коренное свойство стиха (членение на строки), играет существенную роль в нашем восприятии стихотворных форм. Именно графическое оформление создает некую «установку на стих», сразу регистрируемую нашим восприятием и позволяющую нам отнести произведение так оформленное, к разряду стихотворных».

Мы опять пришли к тому, с чего начали – с формального различия между стихом и прозой. В психологии есть такое понятие – эффект ожидания. Т.е. когда мы видим что-то неизвестное, похоже на уже известный нам предмет, мы ожидаем от него того же, что и от знакомого предмета. Применимо к стиху и прозе, можно это выразить так: если мы видим что-то, записанное короткими строчками в столбик, то перед нами, скорее всего, стихотворение, если все записано подряд – перед нами проза. Срабатывает эффект ожидания.

Ни метр, ни ритм, ни рифма не являются определяющими признаками стихотворной речи, и вот почему. Существует метризованная проза («Петербург» А. Белого), рифмованная проза («Кола Брюньон» Р. Роллана), существует аллитеризованная проза. Выделяются особые жанры – «стихотворение в прозе», «верлибр». Э.Я. Фесенко со ссылкой на Е.В. Невзглядову и Томашевского пишет:

«…есть верлибр – свободный стих, в котором нет ни одного стихового признака, крое записи стиховыми строчками. Прав Томашевский, который говорил о наличии промежуточной пограничной полосы между стихами и прозой: «…стихи заходят на территорию прозы и наоборот, как наречие одной местности плавно перетекает в наречие соседней»».

Немалую роль в различении стиха и прозы играет ритмичность стиха. В стихах ритмичность достигается за счет равномерного чередования речевых элементов – стихотворных строк, пауз, ударных и безударных слогов и т. д. Конкретная ритмическая организация стиха во многом зависит от системы стихосложения, а та, в свою очередь – от особенностей национального языка. Итак, стих есть ритмически упорядоченная, ритмически организованная речь. Однако свой ритм, иногда более, иногда менее ощутимый, есть и в прозе, хотя там он не подчинен строгому ритмическому канону – метру. Достигается ритмичность в прозе прежде всего за счет приблизительной соразмерности колонов, что связано с интонационно-синтаксической структурой текста, а также различного рода ритмическими повторами. Следовательно, и ритм не является ведущим признаком различения стиха и прозы.

Многое в различии понятий прозы и поэзии сделали «практики искусства» – поэты и писатели. Интересна в этой связи точка зрения Н. Гумилева, приводившего в качестве разделения прозы и поэзии как формальные, так и содержательные признаки:

«Поэзия всегда желала отмежеваться от прозы. …начиная каждую строчку с большой буквы, …ясно слышимым ритмом, рифмой, аллитерацией, и стилистически, создавая особый «поэтический» язык, и композиционно, достигая особой краткости, и эйдологически в выборе образов».

Итак, мы можем утверждать, что проза и поэзия отличаются друг от друга рядом признаков (формальных и содержательных), и только совокупность нескольких признаков позволяет нам четко размежевать эти понятия. Наряду с прозой и поэзией существует несколько «пограничных» жанров (верлибр, стихотворения в прозе), вобравших в себя признаки как стиха, так и прозы.

Другие статьи в литературном дневнике:

31.03.2014. ***
27.03.2014. ***
25.03.2014. ***
24.03.2014. ***
23.03.2014. ***
22.03.2014. ***
21.03.2014. ***
20.03.2014. Всем добрый вечер!
17.03.2014. ***
12.03.2014. Проза
11.03.2014. Стихи о марте месяце
09.03.2014. ***
06.03.2014. ***
05.03.2014. Чем отличается стих от прозы?
04.03.2014. ***
02.03.2014. Масленица
01.03.2014. МАРТ!

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Чем отличается стихотворение от прозаического произведения?

1 ответ

Стихотворения имеют несколько отличий от прозаических произведений. Первое отличие стиха от прозы состоит в форме: стихотворения написаны с соблюдением рифмы и размера. Ритм стихотворных произведений напевный, мелодичный, их легко учить наизусть, сочетать с музыкой. Стихотворения в большинстве случаев лишены сюжета, их содержание субъективно. Главное в них не события, а их восприятие лирическим героем. Написанием в строчку характеризуется проза и стиха написание в столбик отличает его от прозаических произведений.

Оценка: 4.1 ( 34 голоса)

1. Чем отличается песня от стихотворения?
2. Отличительные признаки поэтического произведения для 2 класса
3. Стихотворение — это литературное произведение
4. Чем отличается проза от стихотворения?
5. Краткий стихотворный или прозаический рассказ нравоучительного характера
6. Что такое прозаическое произведение?
7. Прозаическая форма – что такое?

Знаете ответ?

Предметы

Новые вопросы

Рейтинг сайта

1. Кира Венжега 536
2. Аврора Геровская 526
3. Надя Боровая 303
4. Кот Паранойи 223
5. Игорь Проскуренко 180
6. Alina 158
7. Румина Заббарова 144
8. Виктория Мирославская 143
9. Есения Журина 139
10. David Eritsyan 128

1. Игорь Проскуренко 25,581
2. Кристина Волосочева 19,120
3. Ekaterina 18,721
4. Юлия Бронникова 18,580
5. Darth Vader 17,856
6. Алина Сайбель 16,787
7. Мария Николаевна 15,775
8. Лариса Самодурова 15,735
9. AC DC 15,393
10. Liza 15,165

Самые активные участники недели:

1. Виктория Нойманн — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.
2. Bulat Sadykov — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.
3. Дарья Волкова — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.

Три счастливчика, которые прошли хотя бы 1 тест:

1. Наталья Старостина — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.
2. Николай З — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.
3. Давид Мельников — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.

Карты электронные(код), они будут отправлены в ближайшие дни сообщением Вконтакте или электронным письмом.

Поэзия и проза

Есть внешнее, формальное различие между поэзией и прозой, и есть между ними различие внутреннее, по существу. Первое состоит в том, что прозе противополагаются стихи; последнее — в том, что прозе, как мышлению и изложению рассудочному, противополагается поэзия, как мышление и изложение образное, рассчитанное не столько на ум и логику, сколько на чувство и воображение. Отсюда понятно, что не всякие стихи — поэзия и не всякая прозаическая форма речи — проза внутренняя. Когда-то в стихах излагались даже грамматические правила (напр., латинские исключения) или арифметические действия. С другой стороны, мы знаем «стихотворения в прозе» и вообще такие произведения, написанные прозой, которые являются чистейшей поэзией: достаточно назвать имена Гоголя, Тургенева, Толстого, Чехова. Если иметь в виду только что упомянутое внешнее различие, то интересно будет указать, что слово проза происходит от латинского prorsa, которое в свою очередь представляет собою сокращенное proversa: oratio (речь) proversa обозначало у римлян речь сплошную, заполняющую всю страницу и свободно устремляющуюся вперед, тогда как стих занимает на страницах лишь часть каждой
строки и, кроме того, в кругообороте своего ритма постоянно возвращается вспять, обратно (по латыни — versus). Надо, впрочем, заметить, что о свободе прозаической речи можно говорить лишь условно: на самом деле проза тоже имеет свои законы и требования. Пусть в отличие от поэзии (в смысле стихов) художественная проза не знает рифмы и ритмической размеренности стоп, — все-таки и она должна быть музыкальна, и она должна угождать тому, что Ницше называл «совестью уха». Недаром тот же Ницше советовал над двумя строками прозы работать как над статуей; ваятелю уподоблял он писателя. Да, ваятелем и музыкантом должен быть творец художественной прозы: она в лучших образцах своих пластична, выпукла, скульптурна, и она же пленяет стройностью своего звучания; прозаик, если только он — поэт, слышит слово как проявление мирового ритма, как ноту «музыки божией» (по выражению Полонского). Когда проза слепо подражает стихам и становится тем, что непочтительно, но верно характеризуют как «рубленную прозу», то это эстетически нестерпимо, и этим она как бы наряжает себя в павлиньи перья; но какая-то особая гармоничность и симметричность, особая последовательность слов, несомненно, прозе свойственна, и тонкий слух это чувствует. Поэт прозы воспринимает слова, как особи, и он ощущает нервное и трепетное, горячее и гибкое тело слов; оттого и фраза у него имеет свою физиономию, свой рисунок и свою живую душу. Переходя к более важному — внутреннему отличию прозы от поэзии, обратим внимание на то, что проза служит науке и практике, тогда как поэзия удовлетворяет нашей эстетической потребности. Вот школьный пример, уясняющий эту разницу: описание Днепра в учебнике географии и описание Днепра у Гоголя («Чуден Днепр». ). Прозе нужны отвлеченности, схемы, формулы, и она движется по руслу логики; напротив, поэзия требует картинности, и в живые краски претворяет она содержание мира, и слова для нее — носители не понятий, а образов. Проза рассуждает, поэзия рисует. Проза суха, поэзия взволнована и волнует. Проза анализирует, поэзия синтезирует, т.-е. первая разнимает явление на его составные элементы, между тем, как вторая берет явление в его целостности и единстве. В связи с этим поэзия олицетворяет, одухотворяет, животворит; проза же, трезвая проза, родственна мировоззрению механистическому. Только поэт, Тютчев именно, мог почувствовать и сказать: «Не то, что мните вы, природа; не слепок, не бездушный лик: в ней есть душа, в ней есть свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык». Прозаики — вот те, к кому обращается Тютчев, те, кто мнит, что природа бездушный механизм. И не только к Гете, но и ко всякому поэту можно отнести эти яркие и выразительные стихи Баратынского: «С природой одною он жизнью дышал, ручья разумел лепетанье, и говор древесных листов понимал, и чувствовал трав прозябанье; была ему звездная книга ясна, и с ним говорила морская волна». В высшей степени характерно для поэзии такое восприятие мира, как некоего живого существа, и соответственный способ изображения последнего. Вообще, очень важно усвоить себе, что поэзия это больше, чем стиль: это — миросозерцание; то же самое надо сказать и о прозе. Если поэзия делится — приблизительно и обще — на эпос, лирику и драму, то в прозе современные учебники теории словесности различают такие роды и виды: повествование (летопись, история, воспоминания, география, характеристика, некролог), описание (путешествие, например), рассуждение (литературная критика, например), ораторская речь; само собою разумеется, что эта классификация не может быть строго выдержана, не исчерпывает предмета, и перечисленные роды и виды разнообразно переплетаются между собою. В одном и том же произведении могут встречаться элементы как поэзии, так и прозы; и если проникновение в прозу поэзии, внутренней поэзии, всегда желанно, то противоположный случай действует на нас охлаждающе и вызывает в читателе эстетическую обиду и досаду; мы тогда уличаем автора в прозаизме. Конечно, если автор сознательно и намеренно в поэтическом творении отступает в область прозы, то это — другое дело, и здесь нет художественной ошибки: философские рассуждения или исторические экскурсы «Войны и мира» Толстого не могут быть поставлены великому писателю в эстетическую вину. А чисто-литературный факт взаимопроникновения прозы и поэзии свои более глубокие корни имеет в том, объясняется тем, что невозможно самую действительность делить на прозу и поэзию. Одно из двух: либо все на свете — проза, либо все на свете — поэзия. И лучшие художники принимают последнее. Для них — где жизнь, там и поэзия. Такие писатели-реалисты умеют в самом грубом и повседневном, в песках и пустынях житейской прозы, находить золотые блестки поэзии. Они прозу преображают, и она начинает светиться у них внутренним светом красоты. Известно, как Пушкин умел своим прикосновением, какой-то алхимией таланта, все превращать в золото поэзии. Не есть ли поэзия — оправдание прозы? Об этом не лишне задуматься, когда теория словесности предлагает свое различение между прозой и поэзией.

Поэзия и проза с точки зрения чисто ритмической не имеют принципиальных различий; ритм осуществляется в обоих случаях равновеликостью временных интервалов, на которые делится речь, как в стихе, так и прозе. Различие наблюдается в строении самых интервалов стиха; если любой правильный и точно ограниченный, в соответствии с общей ритмической тенденцией поэмы, ритмический интервал является интервалом именно метрическим, то надобно сказать, что разница между поэзией и прозой наблюдается именно в метре, а не ритме. Проза не имеет точного метра, ее изохронизм очень приблизителен и скорее относится к ритму, субъективному, чем к объективному явлению. Стих метричнее, чем проза, проза метричнее ораторской речи, ораторская речь метричнее разговорной, но в конце концов они идут от одного источника и Спенсер,разумеется был прав, говоря, что ритм есть эмоциональная идеализация обычной речи. Обследование словоразделов (см.) прозы и стиха (см. Ритм) показывает, что проза пользуется значительно большим количеством слоров, нежели стих, избирая приэтом в качестве довольно употребительных именно те, которых избегает стих, т.-е. слоры с очень большим количеством неударных между двумя ударными. Стих двудольный почти исключительно употребляет слоры с тремя неударными между ударениями и значительно реже с пятью,
и хориямбический слор употребляется двудольником почти исключительно в случае ударения на анакрусе со специальным типом, а именно со слором немедля после первого ударения, тогда как проза употребляет слоры всех мыслимых типов, и в особенности именно хориямбические, или с четырьмя слогами между ударениями (примерно то же дает трибрахоидная пауза в паузном трехдольнике).
То-есть метрических слоров проза употребляет почти в два раза меньше, тогда как хориямбический в 30 с лишним раз больше. Чем вольнее метрическая основа стиха, как, например, в паузном трехдольнике («Песни западных славян», «Песня о купце Калашникове» и проч.), тем ближе такой стих к прозе, в случае же отсутствия рифмы такой вольно ритмизованный стих отличается от прозы иной раз всего лишь зарифменной паузой и слабо намеченной диподией. Но это крайний случай, вообще же, чем дальше отходит стих от метрической основы, тем сильней и резче обозначается в нем ритм, главным образом, диподический. Напр., у Асеева, в стихе, составленном из макросов (односложная стопа), находим:
Под копыта казака
Грянь, брань, гинь, вран,
Киньтесь, брови, на закат,
Ян, Ян, Ян, Ян.
Опущение в четных строках неударных слогов создает впечатление значительно более интенсивного ритма. Граница, где стиховое единство начинает разрушаться, т.-е., где метр начинает вовсе исчезать, нелегко уследима, однако это очень часто в белом стихе, особенно там, где часты переступы, — смысловой переброс фразы на другую строку (так назыв. enjambement), Веррье указывает, что если бы выпрямить переступы и уничтожить типографическое единство в первых сценах «Гамлета» или в начале «Потерянного Рая» Мильтона, то получилось бы нечто вроде свободного стиха У. Уитмэна. Кроме этих специально ритмических особенностей, в прозе отсутствует ритмическое объединение временных единиц (стоп), т.-е. нет ни диподии, ни колона. Объединения единиц прозы (слов) производится по смысловому признаку, избегая лишь неприятного повторения тех же выражений и сопоставления нескольких схожих грамматических единиц подряд (несколько существительных в одном и том же падеже и проч.). Язык поэзии всегда более архаичен, чем язык прозы, но старинные стихи читаются легче именно поэтому, т. к. в то время, как язык прозы со времени Жуковского уже совершенно изменился, язык стиха испытал сравнительно небольшие изменения. Прозу у Ломоносова почти трудно понимать, его стихи только отзывают стариной. Проза связана еще и сюжетом, т.-е., роман, рассказ, повесть объединяются в себе самих связным рассказом о происшествии или ряде происшествий, так или иначе объединенных общим смыслом. Стих, вообще говоря, избегает сюжета, и чем дальше стоит от него, тем яснее выражен его метр. Стих играет постоянно гомофонией, таковая в прозе имеет чрезвычайно ограниченное применение, и в случае, так сказать, внутренней необходимости в игре звуками многие прозаики предпочитают цитировать стихотворение или привести специально-сочиненное для этого случая. Интрига, т.-е. развитие действия, построенное так, чтобы читателю только в известной постепенности раскрывался истинный смысл описываемого, чтобы каждая следующая страница обещала что-то новое и будто бы окончательное, отсутствует почти нацело в стихе; даже в поэмах и стихотворных романах, как «Евгений Онегин», интриги нет; баллада иногда пользуется анекдотическим сопоставлением крайностей, но там идея сюжета так сжата и схематизована, что сюжет зачастую сводится просто к красному словцу. Стих вообще пользуется эмоциями, как материалом для своего содержания, в то время как проза берет эмоции, скорее, как форму изложения. Мысль стиха или эмоциональна, или философически-абстрактна, в то время как проза имеет дело с опытом и так называемой житейской мудростью окружающего. Стих даже в самых импрессионистических вещах сводится к утверждению типа «эс есть пэ», проза же диалектическим рядом происшествий развертывает рассуждение, которое обычно заканчивается, констатированием происшествия или постановкой вопроса. Идея трагизма, рока в высшей степени свойственна прозе, тогда как стих более идилличен и мечтателен. Стиху ближе патетика отдельного, тогда как прозе — трагедия коллектива. Это все сказывается и на формальных сторонах дела. Стих с большим старанием обнаруживает свое собственное отдельное наполнение (более явственные фонемы), крепко выделенный ритм захватывает читателя и заставляет его верить эмоциям и деталям настроений, которые нередко с точки зрения практического опыта почти неосуществимы или ложны, так как стих любит предаваться абсолютным чувствованиям типа «любовь навек» и т. п., стих всячески орнаментирует свое наполнение; проза оставляет все это в стороне и удовлетворяется, приблизительной и неопределенной ритмизацией, — как неопределенна судьба одного в судьбе массы. Есть, конечно, переходные формы, такая, так сказать, полупоэзия: «стихотворения в прозе» (редкая и трудная форма), прибаутки, сказки, прибакулочки и пр.; такие, разумеется, могут склоняться или больше к прозе, или больше к поэзии, смотря по настроению автора.

Источник

Чем отличается верлибр от белого стиха

БЕЛЫЙ СТИХ
В белых стихах обязан присутствовать размер и ритм, одинаковый в строках, как и положено в классическом стихосложении. Оформление текста в строфы. Единственное допущение — отсутствие рифмы. Вся античная поэзия была оформлена в виде белого стиха, т.к. в то время ещё не сложилась традиция рифмованной поэзии.

У самого синего моря

«Бухты изрезали низкий берег,
Все паруса убежали в море,
А я сушила соленую косу
За версту от земли на плоском камне.
Ко мне приплывала зеленая рыба,
Ко мне прилетала белая чайка,
А я была дерзкой, злой и веселой
И вовсе не знала, что это — счастье.
В песок зарывала желтое платье,
Чтоб ветер не сдул, не унес бродяга,
И уплывала далеко в море,
На темных, теплых волнах лежала.
Когда возвращалась, маяк с востока
Уже сиял переменным светом,
И мне монах у ворот Херсонеса
Говорил: «Что ты бродишь ночью?»

Знали соседи — я чую воду,
И, если рыли новый колодец,
Звали меня, чтоб нашла я место
И люди напрасно не трудились.
Я собирала французские пули,
Как собирают грибы и чернику,
И проносила домой в подоле
Осколки ржавые бомб тяжелых.
И говорила сестре сердито:
«Когда я стану царицей,
Выстрою шесть броненосцев
И шесть канонерских лодок,
Чтобы бухты мои охраняли
До самого Фиолента».
А вечером перед кроватью
Молилась темной иконке,
Чтоб град не побил черешен,
Чтоб крупная рыба ловилась
И чтобы хитрый бродяга
Не заметил желтого платья. «

отрывок из поэмы Анны Ахматовой

ВЕРЛИБР (франц. vers libre — свободный стих) — термин западной поэтики. Первоначально верлибром, или свободным стихом, в России назывались переведенные на русский язык стихи французских поэтов-символистов, метрические, но не равностопные.
Современный верлибр — если взять его с внешней, технической стороны, — это стихотворение, не подчиняющееся правилам классического стихосложения и состоящее из строк, каждая из которых качественно не зависит от предыдущей. Т.е. каждая строка может содержать в себе различное количество слогов, разный порядок чередования мелодических (ударных) структур.

Мальчик и девочка влюблены
Ночью целуются у стены
В них прохожие походя пальцами тычут
Но влюблённых здесь нет
Это только их тень
Среди ночи маячит
Возбуждая в прохожих гнев
Возмущенье досаду насмешки и зависть
А влюблённых здесь нет
Они вовсе не здесь
Они дальше чем ночь
Они выше чем день
Где сияет их первой любви ослепительный
свет.

Как нарисовать птицу.

Сперва нарисуйте клетку
с настежь открытой дверцей,
затем нарисуйте что-нибудь
красивое и простое,
что-нибудь очень приятное
и нужное очень
для птицы;
затем
в саду или в роще
к дереву полотно прислоните,
за деревом этим спрячьтесь,
не двигайтесь
и молчите.
Иногда она прилетает быстро
и на жердочку в клетке садится.
иногда же проходят годы —
и нет
птицы.
Не падайте духом,
ждите,
ждите, если надо, годы,
потому что срок ожиданья,
короткий он или длинный,
не имеет никакого значенья
для успеха вашей картины.
Когда же прилетит к вам птица
(если только она прилетит),
храните молчание,
ждите,
чтобы птица в клетку влетела;
и, когда она в клетку влетит,
тихо кистью дверцу заприте,
и, не коснувшись ни перышка,
осторожненько клетку сотрите.
Затем нарисуйте дерево,
выбрав лучшую ветку для птицы,
нарисуйте листву зеленую,
свежесть ветра и ласку солнца,
нарисуйте звон мошкары,
что в горячих лучах резвится,
и ждите,
ждите затем,
чтобы запела птица.
Если она не поет —
это плохая примета,
это значит, что ваша картина
совсем никуда не годится;
но если птица поет —
это хороший признак,
признак, что вашей картиной
можете вы гордиться
и можете вашу подпись
поставить в углу картины
вырвав для этой цели
перо у поющей птицы.

Жак Превер в переводк Л.Цывьяна

Так чем же Верлибр отличается от Белого стиха? —
РАЗМЕРОМ

Стихосложение-15. Чем белый стих отличается от верлибра?

Настала пора поговорить о тех стихотворных жанрах, которые не используют столь эффектный фонетический прием, как рифма. Несмотря на то, что русская поэзия надолго прикипела к рифмовке, в мировой истории безрифменные стихотворения — явление нередкое.

Перейти к предыдущей части статьиПодавляющее большинство поэтических эпосов и старинных народных песен написаны нерифмованным стихом. Однако спутать их с прозой трудно — все они имеют четкий стихотворный ритм. Это не удивительно, учитывая, что древняя поэзия была неразрывно связана с музыкой. Посмотрите, как музыкально звучат строки финского эпоса «Калевала»:

…Верный, старый Вейнемейнен Сел на плоский серый камень, На гранитную ступеньку. Взял он гусли осторожно, В руки взял земную радость, Выгибом поставил кверху, А основой — на колени. И настраивает струны, Согласует их звучанье. …И откликнулась береза, Дерево заговорило Всей листвой своей зеленой, Всеми гибкими ветвями, Звонким голосом кукушки, Нежным волосом девичьим…пер. С. Маршака

Но и после освоения рифмы поэты не бросили писать нерифмованные стихотворения. Те, произведения, которые написаны четким размером, но с сознательно опущенной рифмой, принято называть белыми стихами. Сам термин пришел к нам из Франции , а во Францию — из Англии , где подобные стихи назывались blank verse («стертые стихи», то есть стихи со «стертой» рифмой).

«Белый стих» популярен в драматических произведениях, где он дает большую свободу для речи персонажей. Так написаны пьесы Шекспира и «Маленькие трагедии» Пушкина.

С а л ь е р и:…Я сделался ремесленник: перстамПридал послушную, сухую беглостьИ верность уху. Звуки умертвив,МузЫку я разъял, как труп. ПоверилЯ алгеброй гармонию… А. Пушкин «Моцарт и Сальери»

Часто «белые стихи» используют для стилизации под фольклор:

В каком году — рассчитывай,В какой земле — угадывай,На столбовой дороженькеСошлись семь мужиков… Н. Некрасов

Или в текстах песен, где влияние рифмы не столь сильно, как в чистой поэзии:

А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам,Посидим на трубах у начала кольцевой дороги,Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода,Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора… Я. Дягилева

Конечно, писать «белым стихом», на первый взгляд, легче, чем рифмованным. Но на самом деле и поразить им читателя гораздо сложнее — поэтому он должен более ответственно подходить к ритмике, образности и содержанию.

Великий человек смотрел в окно,а для нее весь мир кончался краемего широкой, греческой туники,обильем складок походившей наостановившееся море. Он жесмотрел в окно, и взгляд его сейчасбыл так далек от этих мест, что губызастыли, точно раковина, гдетаится гул, и горизонт в бокалебыл неподвижен… И. Бродский

Еще более тщательно надо подходить к жанру верлибра. Изначально верлибром (фр. vers libre — «свободный стих») назывались стихи, просто написанные свободным неравносложным размером. Они имели ощутимый ритм и вполне могли рифмоваться. Как в стихотворении французского поэта Э. Верхарна:

Как длинные нити, нетухнущий дождь,Сквозь серое небо, тучен и тощ,Над квадратами луга, над кубами рощ,Томительный дождь,Дождь…пер. В. Брюсова

Однако постепенно значение верлибра расширилось, и он подошел к опасной грани, отделяющей стихотворение от прозы. Допустим, мы можем получить верлибр, просто взяв кусок прозаического текста и разбив его на строчки вольной длины:

В понедельникВ КиевеОжидаетсяПеременная облачностьИ возможныОсадки.

Формально придраться не к чему. Я спокойно могу назвать этот текст стихотворным верлибром, и никто не сможет этого отрицать. Хотя и невооруженным взглядом видно, что если это и поэзия, то дурная. Дело в том, что этот жанр поэзии крайне обедняет одно из самых главных достоинств стихотворения — ритмику. Практически ритмообразующим элементом остаются только обязательные паузы в конце строчек — последняя ниточка, связывающая этот жанр с поэзией. Именно от того, на какие строчки будет разбито стихотворение, и зависит его стихотворный эффект. Выделение строчек должно придавать каждой из них гораздо большую смысловую нагрузку, нежели они имели в прозаической записи.
Именно поэтому написать хороший поэтический верлибр чрезвычайно сложно. Для этого надо усиливать другие признаки поэзии, такие как образность, метафоричность, экспрессия и эмоциональность языка.

Не закрывайте дверей предо мною, надменные библиотеки, Ведь я приношу вам то, чего никогда не бывало на ваших тесно уставленных полках, то, что вам нужнее всего,Ибо и я, и моя книга взросли из войны; Слова моей книги — ничто, ее стремление — все, Одинокая книга, с другими не связанная, ее не постигнешь рассудком, Но то сокровенное, что не сказано в ней, прорвется на каждой странице. У. Уитмен , пер. К. Чуковского

Я столько мечтал о тебе,столько носил в себе твою тень, говорил с ней и так сильно ее любил,что теперь от тебя во мне ничего не осталось. Мне осталось быть тенью среди теней, только тенью от тени,только тенью, что набегает порой на солнечный день твоей жизни.Р. Деснос, пер. Э. Линецкой

Шёл в поэзии и обратный процесс. Я уже упоминал знаменитые стихотворения в прозе И. Тургенева и М. Горького. Хотя они и записаны прозаической строкой, многие из них, если разбить их на строчки, будут более поэтичны, чем некоторые верлибры. Давайте превратим в верлибр одно из подобных прозаических стихотворений М. Лермонтова :

Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю о вас да о небе. Престолы природы, с которых как дым улетают громовые тучи, кто раз лишь на ваших вершинах творцу помолился, тот жизнь презирает, хотя в то мгновенье гордился он ею.

Легко превратить в верлибр и лирическое отступление из «Мертвых душ» Гоголя (недаром он назвал свое произведение «поэмой»):

Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху… Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. …Не дает ответа.

Ну, а «Песня о буревестнике» М. Горького вообще превратится в «белый стих»:

Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный. То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит и — тучи слышат радость в смелом крике птицы. В этом крике — жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике…

Понятно, что право называться стихотворением верлибр получил только на фоне сложившейся поэтической традиции и канонов стихосложения. Строгие ритмические формы так наскучили некоторым поэтам, что свободная форма верлибра казалась им свежей и оригинальной. Поэтому неопытному поэту не стоит увлекаться столь радикальным стихотворчеством, пока он не освоит более традиционные формы. Если поэт пишет только верлибром, то наверняка он не умеет писать стихотворения, а просто маскирует свою прозу под поэзию.
Пользоваться верлибром, как по мне, надо редко, когда иных поэтических приемов действительно не хватает. Ведь теряя ритм и рифму, русская поэзия сразу теряет 99% своего очарования и силы. Наиболее разумным и эффектным мне кажется сочетание в одном произведении традиционной поэзии с верлибром. Как в стихотворениях «Охота на зайца» А. Вознесенского:

…Он лежал, синеву боков Он вздымал, он дышал пока еще, Как мучительный глаз, моргающий, На печальной щеке снегов. Но внезапно, взметнувшись свечкой, Он возник,И над лесом, над черной речкойРезанулЧеловечийКрик! Звук был пронзительным и чистым, как
ультразвук или как крик ребенка.
Я знал, что зайцы стонут. Но чтобы так?!
Это была нота жизни. Так кричат роженицы. Так кричат перелески голые И немые досель кусты, Так нам смерть прорезает голос Неизведанной чистоты…

Или в стихотворении С. Аксёненко :

…Это Экзюпери и горящая Европа.
Это тронутые кровью…
Это…
Это… Э-то бомбы, летящие в сказкиИ княгиня, что кормит собак,И безумно-кровавого МарсаВосходящий над пропастью знак… Э-то грязью забитая рана,Это черепа мутный оскал —Черепные глаза Тамерлана —Из которых выходят войска. Э-то маршалы тёмных строенийИ космический ветер немой —И уносит он серые тени —Те — не могут расстаться с землёй. Но у-но-сятся серые тениОт, ещё не остывших руин, Это маршалы тёмных строений —Им нельзя… без крови. Замерзает маленький котёнок.
А в мире было столько холода,
что невозможно было вместить этот холод…
Космический холод…
И прошлогодние новогодние ёлки…

И давно кем-то выброшенный на снег холодильник…
И бессильно повисшие руки небес…
И горящая Европа…
И Экзюпери…
И…
И… И хри-пит, умирая, пехота,Затупилась у смерти коса —У неё непростая работа —Человечьи у смерти глаза. И молчит, догорая, селенье.Смерть натёрла мозоли косой,А в глазах у неё изумленье…И космический мрак над землёй…

Верлибр — что это?

Верлибр обычно определяют по таким признакам: у него нет ни размера, ни рифмы, и его строки никак не упорядочены по длине . Но для того, чтобы определиться точнее, в первую очередь надобно разделить такие понятия, которые часто валят в одну кучу : верлибр, белый стих, стихи в прозе, рубленная проза.

Считается почему-то, что достаточно прозаический миниатюрный текст оформить в виде отрывочных строк — и в результате вроде бы должен получиться верлибр. Формально это так и есть. Но здесь чрезвычайно важно следующее: один и тот же кусок прозы может быть разбит на строки по-разному. Вот такую “рубленную прозу“ наиболее часто называют верлибром. Такой текст может быть достаточно мелодичным, но это НЕ верлибр, потому что в процессе разбиения не возникает стихотворная строка.
А верлибр — это всё же поэзия, хотя и безрифменная

Далее — безрифменные стихи в прозе — практически та же рубленная проза, только более лиричная, насыщенная напевными интонациями, присутствуют элементы ритмики, созвучия. Оформлены стихи в прозе так же без разбивки на строки, строфы — сплошной текст. Довольно красивый, но порядком устаревший поэтический приём. Современные поэты-любители (не будем употреблять слово “графоманы“) часто используют стихи в прозе, чтобы скрыть огрехи — смысловые или технические, неумение работать с ритмом, рифмой. Хотя — и такое творчество имеет право на существование.

Следующая разновидность безрифменного стихосложения — белые стихи. В белых стихах обязан присутствовать размер и ритм, одинаковый в строках, как и положено в классическом стихосложении. Оформление текста в строфы. Единственное допущение — отсутствие рифмы. Это довольно простой приём в техническом исполнении, но — всё же поэзия, а значит “сублимированный смысл“. Вся античная поэзия была оформлена в виде белого стиха, т.к. в то время ещё не сложилась традиция рифмованной поэзии. В настоящее время чаще всего белые стихи — стилизация под народный эпос, сознательное игнорирования рифмы.

Ну а теперь собственно о верлибре —

Но верлибр — это система стихосложения, характеризующаяся нерегламентированной (непредсказуемой) сменой мер повтора. Обратите внимание: сменой, даже непредсказуемой, но ПОВТОРА мер! Не проза короткими строчками. части в разных размерах-ритмах, разновеликие, но они есть, и они периодически повторяются
Ритмы меняются, перемешиваются в одном произведении. Но всё же есть однородная организация ритмов, определяющая интонацию, в которой произносят каждую из стихотворных строк — фраз верлибра. Эта повторяющаяся интонация, выраженная в построении фразы, и определяет своеобразный ритм стихотворения.

Сложно? Да — в этом и проблема определения верлибра как отдельной системы стихосложения.
Многие считают верлибр вообще не поэзией — а прозой. Но верлибр сохраняет верность стиху и является стихом, а не прозой, потому что в нем обнаруживается корреспондирование рядов, графически выделенных авторской установкой на стих. В верлибре, в отличие от всех “несвободных“ систем, нет сквозных мер повтора (слог в силлабической, стопа в силлабо-тонической, ударение в тонической системах). Свободный стих строится на повторении разных, периодически сменяющих одна другую фонетических конструкций.

Уже совсем по-простому, примитивно-схематично можно так описать технику построения верлибра :

— поэтический текст разделен на отдельные строки,
— в каждой строке соблюдение определенного ритма всё же желательно,
— но в соседних строках повтор такого же ритма не обязателен и рифма тоже не требуется,
— созвучия внутри строк и между строчные — обязательны, или весьма желательны, иначе поэтической музыкальности не получается
— такие разнообразные строки составляют конструкцию, наподобие привычной нам строфы, которая периодически повторяется на протяжении всего текста;
а внутри “строфы“ — кажущийся хаос.
Но и повторения такие — не строгое условие. Может быть сочетание в одном тексте разных по форме строф-конструкций. Такой вот странный, этот верлибр.

И вот в этом свободно чередующемся хаосе появляется удивительный интонационный ритм — как бы звуковые волны, повторяющиеся из строки в строку, похожие на качание в морских волнах:
с гребня — вниз, и опять наверх.
с гребня — вниз, и опять.
определенная мелодийность, задающая ритмику стихотворению.
Именно это отличает верлибр от прозы. Это поэзия мелодий, созвучий и интонаций, и не обязательно лирических.
Услышать эту поэтическую мелодию — нет проблем, когда есть рифма и классический ритм, чередование слогов: ударных, безударных. Но в нерифмованном стихе-верлибре это надо почувствовать и услышать.
Поэтому так трудно написать хороший верлибр. И непросто его читать. Требуется особая подготовленность — эмоциональный настрой автора и читателя.

Так плавно мы подошли к ещё одной важной составляющей верлибра — эмоциональной.
Хотя никогда условиями не ставилось, но всё же в верлибре основа — саморефлексия, тот самый “поток сознания“ так жестоко высмеиваемый некоторыми поэтическими критиками. Чрезвычайная насыщенная эмоциональность. Повествовательность, связная сюжетность — не для верлибра.
Сублимированное чувство, максимально обостренная эмоция, концентрация слова для выражения мысли, высочайший динамизм, напряжение текста. Хотя, конечно, может быть и по-другому. Это уже автору верлибра решать. Эксперименты возможны в любом жанре.

Давид Самойлов в своей “Книге о русской рифме“ (1969-1979г.г.) писал следующее:
“Итак, мы живём в период рифменной стабилизации. Начала нового поиска можно ожидать лишь в самом конце нашего века, а его апогея — в начале следующего.
Ничто не сулит нам скорых рифменных катаклизмов. Рифме грозит только одна неожиданность — массовый переход к верлибру. Но пока нет оснований для беспокойства. Русский стих развивается как рифменный, даже в острые периоды поисков.
Верлибр пока ещё находится на далёких подступах к поэзии и пока существует на фоне рифменного стиха как его периферийная структура.“

Надо всегда помнить, что верлибр — это не игрушка в руках неумелого поэта. Верлибр — это сложно и требует высокого поэтического уровня или необычайной эмоциональной интуиции. Хорошие верлибры — большая редкость в наши дни. Незаслуженно отодвинутый на задворки литературы метод написания поэзии.
Кто знает, может быть как раз сейчас пришло его время — время удивительного, сложного, загадочного и прекрасного ВЕРЛИБРА? Дерзайте, поэты!

Автор надеется, что в предлагаемой заметке удалось хотя бы немного нарисовать портрет верлибра — этого странного поэтического “иноходца“. Если это поможет авторам-поэтам, заинтересует начинающих, как-то упорядочит понятие “верлибра“ в спорах — значит не зря работа проделана.
На Самиздате в прозаическом конкурсе “Русская Тройка“ впервые появилась номинация “верлибр“. Может быть верлибром заинтересуются организаторы и поэтических конкурсов?
А пока что автор надеется, что в комментариях будут высказаны мнения об этом жанре, приведены образцы хороших верлибров, названы современные авторы-верлибристы. Не исключено, что наиболее интересные высказывания, стихи- верлибры, ссылки в Сети на авторов-верлибристов дополнят эту статью.
С надеждой на интересный разговор и с пожеланием творческих успехов всем нам.

***
Источники информации о верлибре, использованные автором :

-Квятковский — поэтический словарь 1966
-Жовтис А. “От чего не свободен свободный стих“: 1968
-Самойлов Д. “Книга о русской рифме“ 1969-1979
-Овчаренко О. “Русский свободный стих“.1984
-Словарь литературных терминов библиотеки Максима Мошкова
-Программная статья международного конкурса “Золотая строфа“ (цитаты, любезно предоставленные Аористом)
-Авторы “Самиздата“ — Мила Славская, К.Варб, Аорист и другие члены жюри и участники конкурса “Русская Тройка“

Стихосложение-15. Чем белый стих отличается от верлибра?

Подавляющее большинство поэтических эпосов и старинных народных песен написаны нерифмованным стихом. Однако спутать их с прозой трудно — все они имеют четкий стихотворный ритм. Это не удивительно, учитывая, что древняя поэзия была неразрывно связана с музыкой. Посмотрите, как музыкально звучат строки финского эпоса «Калевала»:

…Верный, старый Вейнемейнен
Сел на плоский серый камень,
На гранитную ступеньку.
Взял он гусли осторожно,
В руки взял земную радость,
Выгибом поставил кверху,
А основой — на колени.
И настраивает струны,
Согласует их звучанье.

…И откликнулась береза,
Дерево заговорило
Всей листвой своей зеленой,
Всеми гибкими ветвями,
Звонким голосом кукушки,
Нежным волосом девичьим…
пер. С. Маршака

Но и после освоения рифмы поэты не бросили писать нерифмованные стихотворения. Те, произведения, которые написаны четким размером, но с сознательно опущенной рифмой, принято называть белыми стихами. Сам термин пришел к нам из Франции, а во Францию — из Англии, где подобные стихи назывались blank verse («стертые стихи», то есть стихи со «стертой» рифмой).

Эдвард Джон Пойнтер, «Муза поэзии»
Фото: artchive.ru

С а л ь е р и:
…Я сделался ремесленник: перстам
Придал послушную, сухую беглость
И верность уху. Звуки умертвив,
МузЫку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию…
А. Пушкин «Моцарт и Сальери»

Часто «белые стихи» используют для стилизации под фольклор:

В каком году — рассчитывай,
В какой земле — угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков…
Н. Некрасов

Или в текстах песен, где влияние рифмы не столь сильно, как в чистой поэзии:

А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам,
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги,
Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода,
Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора…
Я. Дягилева

Великий человек смотрел в окно,
а для нее весь мир кончался краем
его широкой, греческой туники,
обильем складок походившей на
остановившееся море.
Он же
смотрел в окно, и взгляд его сейчас
был так далек от этих мест, что губы
застыли, точно раковина, где
таится гул, и горизонт в бокале
был неподвижен…
И. Бродский

Как длинные нити, нетухнущий дождь,
Сквозь серое небо, тучен и тощ,
Над квадратами луга, над кубами рощ,
Томительный дождь,
Дождь…
пер. В. Брюсова

В понедельник
В Киеве
Ожидается
Переменная облачность
И возможны
Осадки.

Дело в том, что этот жанр поэзии крайне обедняет одно из самых главных достоинств стихотворения — ритмику. Практически ритмообразующим элементом остаются только обязательные паузы в конце строчек — последняя ниточка, связывающая этот жанр с поэзией. Именно от того, на какие строчки будет разбито стихотворение, и зависит его стихотворный эффект. Выделение строчек должно придавать каждой из них гораздо большую смысловую нагрузку, нежели они имели в прозаической записи.

Именно поэтому написать хороший поэтический верлибр чрезвычайно сложно. Для этого надо усиливать другие признаки поэзии, такие как образность, метафоричность, экспрессия и эмоциональность языка.

Не закрывайте дверей предо мною, надменные библиотеки,
Ведь я приношу вам то, чего никогда не бывало на ваших тесно уставленных полках, то, что вам нужнее всего,
Ибо и я, и моя книга взросли из войны;
Слова моей книги — ничто, ее стремление — все,
Одинокая книга, с другими не связанная, ее не постигнешь рассудком,
Но то сокровенное, что не сказано в ней, прорвется на каждой странице.
У. Уитмен, пер. К. Чуковского

Я столько мечтал о тебе,
столько носил в себе твою тень, говорил с ней
и так сильно ее любил,
что теперь от тебя во мне ничего не осталось.
Мне осталось быть тенью среди теней,
только тенью от тени,
только тенью, что набегает порой на солнечный день твоей жизни.
Р. Деснос, пер. Э. Линецкой

Синие горы Кавказа,
приветствую вас!
вы взлелеяли детство мое; вы носили меня
на своих одичалых хребтах,
облаками меня одевали,
вы к небу меня приучили,
и я с той поры все мечтаю
о вас да о небе.

Престолы природы,
с которых как дым улетают громовые тучи,
кто раз лишь на ваших вершинах творцу помолился,
тот жизнь презирает,
хотя в то мгновенье
гордился он ею.

Эх, тройка! птица тройка,
кто тебя выдумал?
Дымом дымится под тобою дорога,
гремят мосты, все отстает и остается
позади.

Эх, кони, кони, что за кони!
Вихри ли сидят в ваших гривах?
Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке?
Заслышали с вышины знакомую песню,
дружно и разом напрягли медные груди
и, почти не тронув копытами земли,
превратились в одни вытянутые линии,
летящие по воздуху…

Русь, куда ж несешься ты? дай ответ.
…
Не дает ответа.

Ну, а «Песня о буревестнике» М. Горького вообще превратится в «белый стих»:

Над седой равниной моря
ветер тучи собирает.
Между тучами и морем
гордо реет Буревестник,
черной молнии подобный.

То крылом волны касаясь,
то стрелой взмывая к тучам,
он кричит и — тучи слышат
радость в смелом крике птицы.

В этом крике — жажда бури!
Силу гнева, пламя страсти
и уверенность в победе
слышат тучи в этом крике…

Поэтому неопытному поэту не стоит увлекаться столь радикальным стихотворчеством, пока он не освоит более традиционные формы. Если поэт пишет только верлибром, то наверняка он не умеет писать стихотворения, а просто маскирует свою прозу под поэзию.

Пользоваться верлибром, как по мне, надо редко, когда иных поэтических приемов действительно не хватает. Ведь теряя ритм и рифму, русская поэзия сразу теряет 99% своего очарования и силы.

Наиболее разумным и эффектным мне кажется сочетание в одном произведении традиционной поэзии с верлибром. Как в стихотворениях «Охота на зайца» А. Вознесенского:

…Он лежал, синеву боков
Он вздымал, он дышал пока еще,
Как мучительный глаз, моргающий,
На печальной щеке снегов.

Но внезапно, взметнувшись свечкой, Он возник,
И над лесом, над черной речкой
Резанул
Человечий
Крик!

Звук был пронзительным и чистым, как
ультразвук или как крик ребенка.
Я знал, что зайцы стонут. Но чтобы так?!
Это была нота жизни. Так кричат роженицы.

Так кричат перелески голые
И немые досель кусты,
Так нам смерть прорезает голос
Неизведанной чистоты…

Или в стихотворении С. Аксёненко:

…Это Экзюпери и горящая Европа.
Это тронутые кровью…
Это…
Это…

Э-то бомбы, летящие в сказки
И княгиня, что кормит собак,
И безумно-кровавого Марса
Восходящий над пропастью знак…

Э-то грязью забитая рана,
Это черепа мутный оскал —
Черепные глаза Тамерлана —
Из которых выходят войска.

Э-то маршалы тёмных строений
И космический ветер немой —
И уносит он серые тени —
Те — не могут расстаться с землёй.

Но у-но-сятся серые тени
От, ещё не остывших руин,
Это маршалы тёмных строений —
Им нельзя… без крови.

Замерзает маленький котёнок.
А в мире было столько холода,
что невозможно было вместить этот холод…
Космический холод…
И прошлогодние новогодние ёлки…

И давно кем-то выброшенный на снег холодильник…
И бессильно повисшие руки небес…
И горящая Европа…
И Экзюпери…
И…
И…

И хри-пит, умирая, пехота,
Затупилась у смерти коса —
У неё непростая работа —
Человечьи у смерти глаза.

И молчит, догорая, селенье.
Смерть натёрла мозоли косой,
А в глазах у неё изумленье…
И космический мрак над землёй…

О художественном доказательстве в поэзии

Три составляющие поэзии: рифма, ритм (размер) и художественный образ. Различие рифмованной поэзии с белым стихом и верлибром. Сергей Петров.

В поэзии рифма (созвучие) имеет магическую силу художественного доказательства. Если в науке доказательство осуществляется с помощью формул и числовых вычислений, построения симметричных моделей, то в поэзии оно имеет художественное качество и реализуется с помощью рифмы. Рифма – доказательство созвучием, симметричным консонансом, звуковым совпадением (= идентичностью) утверждающих элементов.
Поэтому поэзия как бы включает в свои средства воздействия ещё и доказательную силу науки (за счёт симметричной рифмической модели), оставаясь при этом художественным творчеством.
В поэзии заключена и доказательная сила музыки благодаря подобию её созвучий аккорду. Они создают акустическую вибрацию, с помощью которой смысл легче проникает в сознание и потому кажется более логичным и правильным, чем в нерифмованном выражении.
Это доказательство в поэзии, конечно, формальное, так как рифма по своей природе является именно таким художественным средством. Однако этого формального доказательства оказывается достаточно, чтоб сделать образ более убедительным, чем тот же образ в прозе.
Эпиграммы или пародии, к примеру, потому и вызывают такой искренний, непосредственный смех, что доказывают (в художественной форме) смешное в человеческих чертах, профессиональных качествах или особенностях литературных произведений, а не просто сообщают о нём. Содержание эпиграмм в зарифмованном виде звучит смешней, чем в прозаическом изложении.

Вот так, Америка с Европой!
Вам нас попсой не одолеть,
Ведь мы берём эстраду попой,
А позже попу учим петь.

Смешно? Да. А теперь скажем то же самое прозаически: «Пусть Америка с Европой нам позавидуют, по части попсовости они нас не превзойдут: ведь мы эстраду покоряем сначала именно попой, и только потом попу учим петь». Тоже смешно. Но не так, как в зарифмованном виде. Потому, что в прозаическом варианте отсутствует художественное доказательство – РИФМА.

Или вот на известных российских творцов:

Земля, ты чуешь этот зуд?!
Три Михалкова по тебе ползут!

В прозе будет звучать: «Оттого, что три Михалкова ползают по земле, земля даже зуд испытывает». Смешно, но в меньшей мере, чем в двустишье. Нет доказательства, подтверждающего смешное.

Актриса Лия Ахеджакова
Всегда играет одинаково.

В обычном изложении это звучало бы так: «Эта актриса все роли играет одинаково». Не так юморно, как в стихе. Потому, что нет совпадения (= идентичности) утверждающих элементов.

Можем это увидеть и на более простом примере, уже известном классическом стихотворении, превратив его в прозу: «Унылая пора! Очарование очей! Твоя прощальная красота мне приятна – я люблю пышное увядание природы, леса, одетые в багрец и золото». Проигрывает в сравнении с оригиналом, не правда ли? По той же причине: здесь отсутствует художественное доказательство.

Это свойство рифмованной поэзии имеет и обратную сторону для пишущих недобросовестно и читающих такие произведения.
Любое доказательство обретает силу закона. Когда же мы в стихе сообщаем неправильную, несовершенную истину (мыслительную или художественную), то такая поэзия раздражает. Мы «узакониваем» то, что законом не является, это вызывает внутренний, пусть иногда неосознанный, протест у читателя: ведь таким образом обманываем людей или пытаемся обмануть, доказать то, что истиной не является. Потому всегда звучало больше именно к поэтам, чем к прозаикам, особое требование – быть максимально честным в том, что выражаешь. Это касается и мыслительных идей – что хочешь сообщить, и художественных – как ты хочешь сообщить об этом.
Если лживая проза мало кому нужна, то лживая поэзия не нужна вообще никому. Первая не претендует быть законом, а лишь — предлагаемой версией, к ней можно отнестись по-разному, принять или не принять. Вторая же, замахиваясь на роль закона, сразу будет отторгнута и свергнута с пьедестала. Такая поэзия никогда не убедит нас в своей истине, не сольётся с нашей верой в силу её закона, силу её художественного доказательства.

Есть, однако, в поэзии и жанры, где художественное доказательство отсутствует, например, белый стих и верлибр. В чём же тогда сила таких произведений?

Порассуждаем. Понятие ритм шире понятия размер. Ритм может включать в себя размер, а может и не включать. Если он включает в себя размер, назовём условно его строгим (т.к. в нём равномерно чередуются доли), а если не включает – нестрогим (присутствует неравномерное чередование долей).
Образец стихотворения с нестрогим чередованием долей:

О, половецкие мадонны,
ваше плодородие – от степного лона,
брюхатого солнцем.
Странно,
как вы ещё различаете
полёт орла над курганом?
Глаза незрячи.
Орлы – в Красной Книге.
Вместо курганов –
водохранилища, терриконы, пашни.
Но вы с орлом – из одной былины
и можете видеть друг друга.

В произведении практически отсутствует размер, но присутствует ритм – нестрогий, поскольку размер отсутствует.
Кроме того, как известно, в верлибре также нет рифмы.
Делаем вывод: верлибр – поэтическая форма с нестрогим ритмом и отсутствующей рифмой.

Образец стихотворения со строгим ритмом (т.е. с присутствием в нём размера):

Приди — открой балкон. Как небо тихо;
Недвижим теплый воздух, ночь лимоном
И лавром пахнет, яркая луна
Блестит на синеве густой и темной,
И сторожа кричат протяжно: «Ясно. »
А далеко, на севере — в Париже —
Быть может, небо тучами покрыто,
Холодный дождь идет и ветер дует.

Вывод следующий: белый стих – поэтическая форма со строгим ритмом и отсутствием рифмы.

Теперь поставим перед собой следующий вопрос: а в какой же из этих форм больше художественного доказательства – ведь ни в той, ни в другой не присутствует рифма?

И здесь нам что-то подсказывает: у формы со строгим ритмом (белый стих) больше шансов претендовать на художественное доказательство. Т.е. наличие размера уже приближает поэтическое произведение к х.д. Вывод следующий: размер, строгий ритм является первым шагом к художественному доказательству, или, точнее говоря, его необходимым условием.
Из этого следует: белый стих в целом является в большей степени художественно-доказывающей формой, нежели верлибр.
Если размер заканчивается – или «увенчивается», словно венком – рифмой, возникает ощущение полного совершенства формы. Если же не увенчивается, формы остаются как бы немного ущербными, лишёнными доказательной поэтической силы.

Б.с. и в. как формы стихосложения воспринимают в основном профессионалы и развитые читатели-ценители. Рядовой читатель их мало чтит. Это, вероятнее всего, именно потому, что в них отсутствует художественное доказательство – рифма.
Тогда возникает вопрос: чем же всё-таки берут читателя-ценителя произведения, выполненные в этих формах?

Структура поэтических творений в их «классическом» виде, вообще, состоит из трёх основных вещей – художественно-литературного образа, размера (строгого ритма) и рифмы. Верлибр и белый стих – формы, содержащие в себе поэтический образ при отсутствии рифмы. Правда, в белом, как мы отметили, есть ещё размер. Таким образом, условно говоря, из верлибра выпадает 2/3 художественной структуры поэтического произведения, из белого стиха – 1/3 её.

Поэт-верлибрщик, чтоб воздействовать на эстетическое сознание читателя, должен суметь, обходясь без рифмы и размера, компенсировать их сильным художественным образом. Чуть легче – белостишнику, в арсенале которого остаётся ещё размер. Для компенсации недостающего элемента «полноценной» поэтической формы – рифмы – ему требуется меньше усилий, хотя его художественный образ также должен быть достаточно сильным, чтобы «закрыть» эту одну треть «ахиллесовой пяты» формы.

Тем не менее, ни белый стих, ни верлибр не являются в полной мере и в собственном смысле слова художественно-доказывающими формами, так как не имеют главного определяющего элемента такого доказательства (рифмы). И этим они тяготеют к прозаическому жанру.
Отсутствие рифмы, даже в белом стихе, где созданы условия и всё «подготовлено» к её появлению, воспринимается как ощутимый изъян «полноценного» поэтического произведения. Лишь в некоторых случаях её дефицит удаётся полностью компенсировать высокозначимым поэтическим образом.
Такова мощь этого формообразующего элемента поэзии.

По-видимому, этим объясняется то, что писать стихи в каком-то смысле легче, чем прозу: можно недостатки образа закрыть художественным доказательством. И многие пишущие, вероятно, именно по этой причине отдают предпочтение занятиям поэзией, а не прозой: там легче придать убедительности образу (рифму прикрепил – и уже есть ощущение определённого умения, совершенства). Не зря, наверно, об этом говорил Евтушенко: поэзия по сравнению с прозой – развлечение. Но всё-таки при слабой поэзии, как сказано выше, рифма будет лишь видимостью художественного доказательства. Т.к. поверить можно только в подтверждение того, что существует, а не того, чего нет. Без художественного образа – содержания поэзии – рифма, её форма, не действует в качестве художественного доказательства. Воспринимается как звенящая пустота. О таких творцах говорят: пустозвон или рифмоплёт. И поскольку всегда и во всём содержание было важнее формы, лучше написать хороший белый стих или верлибр, чем рифмоплётствовать при внутренней пустоте произведения.

Источник

Среди слов Глава 7 Чем стихи отличаются от прозы?

– Какие вы знаете стихи? – задала вопрос в начале нового занятия Анна Александровна.

– Пушкина, Есенина, – сказала Диана.

– У Пушкина еще сказки написаны стихами, – уточнил Юлик.

– А еще? – продолжала спрашивать преподавательница.

– Еще Маршака, Тютчева, Заходера, Берестова, – стала перечислять Агата. – Мы учили эти стихи на уроках.

– И что же вы учили?

– Учили Тютчева: «Чародейкою Зимою околдован лес стоит». А Маршака – «Говорят, под Новый год что ни пожелается…»

– «. То всегда произойдет, то всегда сбывается», – закончила Диана.

На этом как-то все закончилось – больше никто не мог припомнить определенных стихов…

– И это все? – спросила Анна Александровна. – Маловато. Ну что же, будем читать стихи и учиться, как читать стихи.

– А разве этому надо учиться? – недоверчиво переспросил Федот.

– Стихи – это… особый вид литературы. Древние греки считали, что поэзия – это речь богов. Сегодня мы выясним, чем же стихи отличаются от прозы. Кое-кто поможет нам сейчас в этом разобраться. Включим компьютер. Сейчас я наберу: «Чем стихи отличаются от прозы?» Что же мы видим? «Приключения Незнайки».

А из дискеты, вынутой из компьютера, шлепнулись на учительский стол двое коротышек.

– А, Незнайка! Ты снова здесь! Привет! – закричали ребята.

– Да, братцы, вы не ошиблись. Тут снова я, Незнайка.

– Незнайка, ты опять задаешься, – проговорил второй коротышка, кудрявый и с серьезным выражением лица.

– Это я задаюсь? Да что ты, я просто хочу рассказать ученикам, как я понял, что сочинять стихи – нелегкая штука. Ах да, я тебя не представил! Это Цветик, лучший поэт в Цветочном городе. Лучше я стихами скажу:

Он поэт, зовется Цветик.
От него вам всем приветик!

– Незнайка, не отнимай у меня стихи! Это ведь я сочинил: «Я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик». Правда же?

– А у тебя-то что получилось? «Я поэт, зовусь Незнайка, от меня вам балалайка».

– Теперь уже ты за меня говоришь! Я это и хотел сказать, что рифма есть, а смысла нет! Сначала у меня именно так получилось! Зато потом уж я насочинял на весь Цветочный город!

– Ты дразнилки какие-то насочинял! «Знайка шел гулять на речку, проглотил случайно свечку…»

– Не так, не так! «Перепрыгнул через овечку!»

– Ну все равно, какой в этом смысл? А Знайку обидел!

– Да и Торопыжку обидел, и Авоську… То есть что я скажу, братцы: в стихотворении должна быть рифма. Но и смысл должен быть!

– А смысл должен быть и в прозе, – сказала Диана.

– Но в стихотворении – и смысл, и рифма. Сначала я хочу, чтобы вы придумали рифму. Так, Цветик?

– Да, так. Пусть поупражняются, чтобы понимать, как пишутся стихи!

– Придумайте, ребята, рифму к слову «жучок».

– Сачок, – сказал Федот.

– Сучок, – предложила Агаша слева.

– Старичок, – отозвался, подумав, Юлик.

– Сморчок! Стручок! Щелчок! Бычок! – находили ребята всё новые рифмы.

– Цветик, скажи ты теперь, – попросил Незнайка, – что надо делать, чтобы и рифма была, и смысл.

– Итак, посмотрим, что вы предложили. Не надо обижать жучка, поэтому отбросим «сачок» и «щелчок». «Бычок» и «сморчок» тут не при чем, «стручок», пожалуй, тоже. «Старичок»… жучок, конечно, может быть, старичок, но о чем тут сочинишь стихи? Что же остается?

– Сучок, – подсказал Юлик.

– У жучка с сучком может быть прямая связь – он ведь может забраться на сучок! Ну, попробуйте теперь сочинить двустишия с этой рифмой! Такая игра называется, между прочим, буриме.

Через минуту Юлик предложил вот что:

Какой догадливый жучок –
Взлетел он прямо на сучок!

– Что же, друзья, вы делаете успехи! – обрадовался Цветик.

– Да! И рифма есть, и смысл! – подтвердил Незнайка.

– Спасибо вам, – сказала коротышкам Анна Александровна. – Вы хорошо здесь кое-что объяснили.

– А теперь, пожалуй, нам пора. Нам много чего еще нужно сделать для тех, кто читает нашу книгу! – объяснил Цветик.

Когда коротышки исчезли в дискете, Анна Александровна продолжила занятие.

– Ну, как вы поняли, что должно быть в стихотворении, чтобы оно было стихами?

– Конечно, рифма! – удивился вопросу Федот.

– И смысл тоже, – добавила Агафья.

– Но и что-то еще должно быть. Цветик и Незнайка специально сказали вам не обо всем. Подумайте. Если вам трудно, пусть кто-нибудь прочитает вслух стихи – какие-нибудь самые запомнившиеся, а может быть, и любимые.

– У меня есть любимые стихи, – сказала Диана.

– Прочитай. Ты их помнишь наизусть?

Еду. Тихо. Слышны звоны
Под копытом на снегу.
Только серые вороны
Расшумелись на лугу.
Заколдован невидимкой,
Дремлет лес под сказку сна.
Словно белою косынкой
Повязалася сосна…

– Молодец, – похвалила Анна Александровна. Помнишь, чьи это стихи?

– Сергея Есенина, – ответила Диана.

– Смотрите, Диана так хорошо выучила стихи Есенина, прочитала их, как по нотам играет музыкант. А прозу вы можете так же вот легко прочитать наизусть?

– Прозу… Пожалуй, нет, – откликнулся Юлик. – Так хорошо проза не заучивается.

– Стихи складные, – продолжил мысль Федот. – Поэтому они запоминаются лучше, чем проза…

– Обычно в стихах есть определенный ритм – ударения через определенное число слогов. – Анна Александровна включила экран компьютера, где вызвала картинку с черточками:

– Еду. Тихо. Слышны звоны… Слышите – чередуются ударные и безударные слоги. Попробуйте-ка теперь вспомнить еще какие-нибудь строчки стихов, подходящие под этот ритм.

После минутного раздумья первой нашлась Диана:

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет…

– А вот еще, – предложил Юлик:

Дети, в школу собирайтесь,
Петушок пропел давно…

– Откуда ты знаешь эту песню? – Анна Александровна даже удивилась.

– Учили в хоре, – сообщил мальчик. – Это старая школьная песня.

– Это не просто старая, а очень старая школьная песня. С ней дети шли в школу почти полтора века назад!

– А вот это подходит? – отозвалась Агаша слева:

Наша Таня громко плачет:
Уронила в речку мячик…

Тут уже все стали подбирать подходящие строчки:

Добрый доктор Айболит,
Он под деревом сидит…
За горами, за лесами,
За широкими морями…

– Достаточно! – обрадованно прервала ребят Анна Александровна. – Это очень подвижный игровой размер стиха – недаром им написано так много детских стихов и песен. Называется он хорей. Бывают и другие размеры. В русской поэзии, кроме хорея, самый распространенный из них – ямб. В нем, наоборот, делается ударение не на первом из двух слогов, а на втором. Например, у Пушкина:

Мороз и солнце, день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный…

И на экране включился новый ряд черточек:

– А зачем так – в стихах разные размеры? Не все ли равно, хореем или ямбом написано? – вдруг задал вопрос Федор.

– А я думаю так, – сказал Юлик: хорей – очень подвижный стих, а ямб – медленнее.

– В чем-то ты прав, – заметила Анна Александровна. – Вот попробуйте сказать, что вам напоминает хорей. Та-та та-та та-та та-та…

– Как будто дети прыгают, – ответила Агаша слева.

– А еще похоже на то, как малыша укачивают, – отозвалась Диана.

– Что же, это правда, – откликнулась преподавательница. – Подавляющее большинство колыбельных песен – это не случайно хорей:

Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю…

А по поводу того, как дети играют под стихи, написанные хореем, писал всем вам известный детский писатель Корней Иванович Чуковский в книге «От двух до пяти». Он обратил внимание на то, что в раннем детстве все начинают сочинять стихи хореем и поют, а чаще выкрикивают их во время своих игр. Может быть, вы помните такие вот стихи и песенки?

– Я помню, – сказала Агаша справа. – Когда-то ко мне в гости пришла подружка. Мы бегали по квартире и кричали: «Мы гуляем, мы гуляем!»

– А что напоминает ямб? – спросила Анна Александровна. – Та-та та-та та-та та-та…

– Это поезд метро отправился со станции! – предложил Федот.

– Неожиданно, но похоже. А еще?

– Так неторопливо идет человек, – представил себе Юлик.

– Это бальный танец, – был вариант Дианы.

– Ямб помогает описать самые разные картины и ощущения, – сказала Анна Александровна. – Поэтому он, как и хорей, очень распространенный стихотворный размер. Другие чаще всего принятые в нашей поэзии размеры – дактиль, амфибрахий, анапест. В них ударение падает на один их трех слогов. Посмотрите на экран – вот, например, дактиль:

Здесь ударение падает на каждый первый слог из трех. А вот амфибрахий:

Второй слог ударный.

И, наконец, анапест:

Тут уже ударный третий слог. Предлагаю вам домашнее задание: найти стихи, написанные этими размерами. Но сначала надо записать схему слогов и ударений в тетради. Итак, в стихах есть рифма, ритм. Но это еще не все. Можно сочинить стихотворение, в котором все вроде бы правильно, складно. И все же что-то не то. Попробуйте сделать стихами обычное предложение. Например: «Я пошла к магазину и посмотрела на витрину, купила триста грамм сосисок и два пакетика ирисок». Это интересные стихи?

– Да как-то нет, – ответил Юлик. – Ведь то же самое можно сказать и прозой…

– Вот тут-то мы и подошли, пожалуй, к самому главному, чем отличаются стихи от прозы: стихи не просто должны быть складные – это особо выразительная речь. Давайте вернемся еще раз к стихотворению Есенина, любимому Дианой.

Еду. Тихо. Слышны звоны
Под копытом на снегу…

Ну как, похоже на обычную речь? Ведь человек рассказывает, как он куда-то едет зимой, вероятно, в санях.

– Нет, тут даже предложения в одно слово: «еду», «тихо», – обратила внимание Диана.

– Вот так: «Еду. Тихо». Одно слово – и уже целая картина. А дальше: «Слышны звоны под копытом на снегу». Как об этом можно сказать в обычной речи?

– Может быть: «Лошади цокают копытами на снегу», – придумал Юлик.

– Вот. А тут: «Слышны звоны». Красиво, не правда ли? И как будто слышатся эти звоны… Такая выразительная, образная, красивая речь так и называется – поэтическая. А что дальше? «Заколдован невидимкой, дремлет лес под сказку сна»…

– Это уже какая-то сказка начинается, – сказал Федот.

– Сказка, но в одной фразе! Так может быть только в стихах. И сосна словно белою косынкой повязалась, «принагнулась, как старушка, оперлася на клюку…»

– А это уже другая сказка – про сосну, – продолжил Федот.

А Агаша слева сказала:

– И все так хорошо представляется! Как в воскресенье – я была в лесу рядом с домом и видела такую сосну в белой косынке…

– В следующий раз мы поговорим, как называются те волшебные приемы, которые используют поэты, чтобы все так чудесно у них получилось в стихах. А пока даю и второе задание, – предложила Анна Александровна, – продолжить игру в буриме. Предлагаю рифмы: «зима» – «дома»; «мороз» – «вопрос». Попробуйте сочинить тоже зимнее четверостишие, где будут эти рифмы и один из ритмов – ямб или хорей. Если не получится четыре строки – хотя бы две с одной рифмой.

– Это мы побываем в роли Цветика, – отметил Юлик.

– Ну хотя бы в роли Незнайки! До встречи на следующем занятии.

Николаев А. И. Основы литературоведения

Николаев А. И. Основы литературоведения: учебное пособие для студентов филологических специальностей. – Иваново: ЛИСТОС, 2011

Отличие стиха от прозы

Говоря о различении стиха и прозы, специалисты часто с иронией вспоминают пьесу Ж. Б. Мольера «Мещанин во дворянстве», где учитель наивно объясняет господину Журдену, чем стихи отличаются от прозы: «Все, что не проза – то стихи, и все, что не стихи, то проза». Мольер, естественно, пародировал недалекость и малообразованность героев, но проблема в том, что и вполне квалифицированные профессионалы XXI века зачастую оказываются в сложном положении, когда нужно объяснить разницу между прозой и стихом. Кажущаяся самоочевидность ответа («Ахматова – стихи, а Толстой – проза») доказывает лишь то, что эта разница есть, но никак не дает нам надежного критерия разграничения. Существует несколько вопросов, которые определяют проблемное поле современного стиховедения:

· во-первых, зачем человечеству стихи, насколько они соответствуют логике развития языка и, наконец, какая речь более «правильная» для человеческой культуры: прозаическая или стихотворная?
· во-вторых, каковы более или менее надежные критерии отличия стиха и прозы и существуют ли вообще такие универсальные критерии?
· в-третьих, благодаря каким резервам языка происходит «превращение» прозы в стих?
· в-четвертых, сложнейшей проблемой является то, касается ли различение стиха и прозы лишь формы организации речи или же перед нами две принципиально разные системы мышления?

Именно постановка и решение этих проблем делает стиховедение не формальной наукой, просто классифицирующей виды размеров, строф и рифм, а самостоятельной и сложной частью филологии.

Представляется логичным начать разговор о стиховедении с короткого обзора этой проблематики.

Итак, почему людям нужны стихи, если в обычной речи современный человек, как правило, говорит иначе? Со стиха или с прозы начался «праязык» человека?

Известный польский литературовед и писатель Ян Парандовский заметил в «Алхимии слова»: «Если не принимать в расчет несколько наивных концепций Гердера, нет ни одной мало-мальски серьезной гипотезы о том, будто бы вначале человечество разговаривало стихами, и тем не менее история каждой литературы начинается не с прозы, а с поэзии. Ибо то, что первым возвысилось над обиходной речью, было стихом, и часто он уже достигал совершенства задолго до того, как были сложены первые несмелые фразы художественной прозы» [1] .

Парандовский, правда, не совсем точен в фактах. Концепция «стихового» начала первоязыка людей высказывалась и до И. Г. Гердера, еще в начале XVIII века, в частности, на этом строилась концепция происхождения языка Дж. Вико, и – главное – она вполне всерьез рассматривается крупнейшими современными эстетиками и стиховедами. О ней в конце XX века размышлял знаменитый философ языка Г. Гадамер, а признанный специалист-стиховед М. Шапир замечал: «Нет ни малейшей возможности доказать генетическую, эволюционную или типологическую первичность нестихотворной речи» [2] . Но в одном Парандовский, несомненно, прав: любые развитые формы словесной художественной культуры сначала обнаруживают себя в стихе, а лишь затем – в прозе. [3]

Причины возникновения стихотворной речи ученые пытались увидеть в самых разных сторонах жизни человека: во всеобщей ритмизованности мира и человеческого организма, в эротических ритмических проекциях бессознательного, в изначальной ритмизации детской речи и т. д., однако по-настоящему убедительного ответа еще не дано.

Положение осложняется еще и тем, что не совсем понятно, как нам отличить стих от прозы. Крупнейший российский стиховед М. Л. Гаспаров предложил определение, которое сегодня зацитировано: «Стих — это текст, ощущаемый как речь повышенной важности, рассчитанная на запоминание и повторение. Стихотворный текст достигает этой цели тем, что делит речь на определенные, легко охватываемые сознанием части. Кроме общеязыкового членения на предложения, части предложений, группы предложений и пр., здесь присутствует еще и другое деление — на соотносимые и соизмеримые отрезки, каждый из которых тоже называется “стихом”». [4]

Это определение корректно, однако вопросы все равно остаются. Если подойти просто со стороны организованности и членения речи на отрезки, то останется вопрос о содержательной значимости такого членения. Само по себе указание на повышенную важность и запоминаемость проблемы не снимает. В этом смысле прав А. Г. Машевский, когда, комментируя гаспаровское определение, замечает: «Однако и проза бывает весьма важной. И ее запоминают и повторяют, например, анекдот». [5]

Формальные признаки сами по себе тоже недостаточны. Тот же А. Г. Машевский остроумно замечает: «В принципе, формально в стихи можно превратить любой текст, например, газетную передовицу:

Тревожные слухи ходили последнее время в поселке

Некрасовское: на грани

Банкротства оказалось старейшее

Предприятие района – машиностроительный завод,

Основной продукцией которого были

Винные насосы, а рынки

Их сбыта – в основном бывшие

Южные республики бывшего Союза.

Получается смешно. Почему? Да потому, что связи «по вертикали» устанавливаются в этом тексте случайно, превращая информацию, которую выдает автор, в нечто пародийное.

Кроме того, оказывается, что мы как бы перестаем понимать, о чем, собственно, сообщает нам участок только что прочитанного текста. Конечно, можно сослаться на то, что разбивка на строки затрудняет восприятие информации. Но именно эта разбивка и сделала прозу стихами» [6] .

Таким образом, важно понимать, что стих отличается от прозы не каким-то одним признаком (ритмическим или графическим), но представляет собой особую систему организации речи, где все элементы (слова, звуки, грамматика, синтаксис и др.) подчинены каким-то законам упорядоченности [7] .

Слово в стихе функционирует совсем не так, как в прозе, оно теснее связано с другими словами и с логикой всей конструкции. Эту особенность стиха известный литературовед Ю. Н. Тынянов еще в 20-е годы XX века назвал «законом единства и тесноты стихового ряда» [8] . Именно нарушение этого тыняновского закона приводит к тому, что записанная в виде стиха проза становится плохой прозой, а не хорошим стихом. Стих представляет собой сложную и исторически подвижную систему законов и взаимодействий элементов.

Если эти законы не осмыслены обществом, не приняты в своей системности, говорить об оппозиции стиха и прозы вообще едва ли возможно. М. Л. Гаспаров замечает по этому поводу: «Когда начинают делать обзор истории русского литературного стиха, его начинают делать с XVII в. На первый взгляд это кажется странным: как будто до этого на Руси не существовало поэзии, не существовало стихотворных средств выражения, не существовало стиха. Нужно присмотреться ближе, чтобы уточнить это впечатление: поэзия существовала, стихотворные средства выражения — ритм и рифма – существовали, но стиха действительно не существовало.

Все средства стихотворной речи во главе с ритмом и рифмой были доступны уже древнерусской литературе. Однако, существуя порознь и даже в совокупности, все эти средства не складывались в понятие «стих». Противоположность «стих—проза», которая ныне кажется столь очевидной, для древнерусского человека не существовала». [9]

Стоит, впрочем, заметить, что ее не существовало в современном смысле слова и в письменной литературе. Однако на уровне восприятия текста слушателями ситуация, судя по всему, столь однозначной не была. Совершенно прав Н. А. Богомолов, когда замечает: «В культурном обиходе русского народа с древнейших времен существует одна из форм поэзии – устное народное поэтическое творчество. И именно это творчество дает нам первую систему русского стиха» [10] . Многие формы народного стиха разительно отличаются от прозаической речи, то же самое можно сказать о покаянных стихах, возникших в русской культуре не позднее середины X V века, о многих формах духовных стихов и т. д. Здесь масса сложностей, связанных с тем, что эти тексты либо вообще не записывались, либо это была запись, далекая от тех стандартов, которыми мы пользуемся сегодня, их трудно анализировать, «исходя из теории классического стиха, которая стоит в явном противоречии с технологией форм народного стиха» (А. П. Квятковский). Но то, что весь системный строй этих текстов имеет мало общего, например , с летописями или агиографической литературой (описанием деяний святых), бросается в глаза. Другое дело, что все это не приводило к той литературной оппозиции «проза – стихи», с которой мы сталкиваемся сегодня.

Вообще в современной науке отчетливо видны две тенденции в решении вопроса о разграничении стиха и прозы. Одни специалисты считают, что важнейшим критерием является характер звучания текста. Это фонетический подход. Характер записи менее принципиален, запись лишь фиксирует и подчеркивает особенности звучания. Классическое определение в рамках этой традиции дал В. М. Жирмунский: «Стихотворная речь отличается от прозаической закономерной упорядоченностью звуковой формы». [11] Этот подход хорошо описывает классические стихи, он дает инструментарий фонетического анализа, собственно, на нем построена вся классическая система размеров. Но по отношению ко многим произведениям он оказывается беспомощным. Дело в том, что не всегда фонетика является решающим фактором для организации текста в стихотворную форму. Часто решающее значение имеет графика, то есть зрительный образ стиха, который нельзя описать в терминах фонетики. Посмотрим на стихотворение С. Кирсанова «Ад»:

Срочно!! ! Напишите отличие стиха и прозы! Напишите, чем стих отличается от прозы. Нужен развернутый ответ.

В отличие от прозы стихотворение можно пропеть. Благодаря ритму и рифме оно легче запоминается.
Стихотворная форма предполагает написание рядов в столбик, а прозаическая – в строчку.
И содержание, и само звучание слов в стихотворении несут определенный смысл, в отличие от прозы, задача которой – описывать и доносить информацию.
Проза возникла позже, чем стих Подробнее: http://thedb.ru/items/Chem_otlichaetsya_STIKHOTVORENIYe_ot_PROZY/

Ещё не зная азбуки, ребёнок начинает понимать: всё, что ему читают или рассказывают, делится на две неравные части. То, что относится к первой части, определяется для него одним словом — «складно» . Другая же — похожа на то, как люди разговаривают на прогулке, за обедом, в детском саду и т. д. Когда человек подрастает и начинает читать сам, он убеждается, что его догадка вполне оправданна. Всё, что напечатано в книгах, располагается на странице одним из двух способов: в столбик или в строчку. Текст, записанный в столбик, называется стихами. В строчку — прозой.

Конечно, стихи и проза имеют много и других различий. Но при этом далеко не всегда удаётся определить, какие из них главные и существовали всегда, а какие носят характер временный, преходящий.

Например, люди, привыкшие к классической русской поэзии, скорее всего скажут, что один из первых признаков стихотворной речи — рифма. Но она встречается в поэзии далеко не всех народов. Да и на Руси рифма в современном понимании появилась довольно поздно — примерно с 18 в. Однако наряду с рифмованными существовали и существуют стихи, написанные без рифм, — их называют белыми. Наконец, рифма встречается и в прозе, хотя гораздо реже, чем в стихах.

Один из таких примеров есть в рассказе В. Короленко «Судный день» : «Вот так-то всегда человек не чует, не гадает, что над ним невзгода, как Хапун, летает.

Достаточно распространено мнение, что стихи отличаются от прозы большей ритмичностью, которая выражается закономерным расположением ударных и безударных слогов или другими упорядоченными чередованиями звуков, так называемым метром. Для русской поэзии это в принципе верно, а вот, к примеру, для японской или китайской — нет. Кроме того, художественная проза тоже имеет свой ритм, пусть и более сложный, менее уловимый, чем в стихах. Но всякий пишущий прозу человек знает: часто бывает необходимо вставить в предложение ещё одно слово, и не для уточнения смысла, а именно для ритма.

Другое дело — разделение речи на строчки, или стихи. Не случайно греческое слово «стихос» в буквальном переводе означает «ряд» , «строка» . Расчленяя речь на отдельные отрезки, поэт предлагает тем самым особую расстановку пауз. Благодаря обилию таких пауз и их протяжённости стихи неизбежно произносятся значительно медленнее, чем проза. Таким образом, читатель – волей-неволей – как бы вслушивается в их звучание и вдумывается в смысл с большим с большим вниманием, чем при чтении прозаического текста. Это самое большое отличие стихов от прозы.

Конечно, абсолютное большинство русских стихов построено, кроме того по другим правилам. В зависимости от того, каковы эти правила, принято говорить о той или иной системе стихосложения.

Часто можно запутаться в том, что является стихами, а что прозой. Сначала кажется все просто: у одного есть рифма, а у другого нет. Но тут-то собака и зарылась. Существует так называемый «белый стих» или же японская «хокку» или «танка», где нет никакой рифмы и все же это стихи. Так как отличить стихи от прозы в этом случае и почему это важно? Начнем с того, что в приличном обществе легко попасть впросак, если не к месту назвать одно другим. С другой стороны, если такой казус может быть просто поводом к занесению вас в категорию безграмотных людей, то на экзаменах подобная ошибка будет стоить положительной оценки.

Определение стиха и прозы
Стих — это с одной стороны организованные равные отрезки в определенной ритмической тональности. А с другой — строка стихотворного текста по определенному образцу. Если рассмотреть школьные определения, то у обычного стиха должна быть рифма, но не обязательно, ведь есть упомянутые выше хокку и танка. В японской традиции рифма как таковая встречается не так часто, и вместе с тем, это тоже стихи. Что приводит нас к более широкому определению: стихотворная форма – это краткая запись той или иной темы (мысли), в которой есть определенная глубина, раскрывающаяся в своей полноте перед чутким читателем.
Проза — под этим понятием скрывается не только письменная, но и устная речь. При этом здесь нет деления на равные отрезки, что сделало бы такую запись или выражение стихом. Однако и в прозе имеется свой некоторый ритм, но в отличие от стиха, он является приблизительным и относится к синтаксическому построению текста. Если проще, то ритмическая составляющая прозы основана на периодах, предложениях, абзацах и колонках. Если прибегнуть к первоисточникам, то в древнегреческой литературе любая художественная речь или письменность считалась поэзией. В более поздний период произошло деление на прозу и стихи по принципу выраженности стихотворной формы.

Сравнение стиха и прозы
Начать сравнение стиха с прозой можно с ритма. В стихотворной форме ритмическая составляющая выражена более полно. Она ощущается даже неподготовленным читателем, задает определенную тональность и настроение при чтении. В прозе ритм выражен гораздо слабее, он не так навязчив и не столь сильно влияет на читателя.
В стихах обычно есть рифма, хотя и не всегда, но главное отличие прозы в том, что в ней никогда нет этой рифмованности. Если стихи могут иметь выражения «палка-галка», то в прозе подобные включения моментально делают предложение стихотворным.
В стихах в сжатой форме дается основная мысль, которая часто завуалирована символизмом, метафорами, сравнениями. Используются олицетворения, персонификация, оксюмороны и другие литературные приемы. В прозе тоже может быть подобное, но обычно в более пространной форме, она более описательная и информативная.

TheDifference.ru определил, что разница между стихами и прозой заключается в следующем:
В стихах обязательно есть выраженный ритм, а в прозе он не явный, скрытый, не всегда чувствуется.
Рифма — отличительный признак стиха, не смотря на отдельные формы без нее, а в прозе рифма может использоваться только в качестве стихотворных вставок.
Стихи дают более сжатую завуалированную главную мысль посредством образов и метафор, а проза более описательна.
Равные отрезки. Сама форма записи стихов тяготеет к равным кратким отрезкам. Проза записывается последовательно, широко и не сосредоточена в кратких выражениях.

«Это случилось в мае.» Это проза. «Был месяц май» Чувствуете разницу? Поэтично звучит. Стихотворный размер — ямб.

Чем отличаются стихи от прозы

Существует большое число отличающихся друг от друга определений термина «стихотворение». В русскую поэтику этот термин ввёл Симеон Полоцкий, который так назвал самый способ сложения стихов, т. е. то, что в наше время называется стихосложением. Между тем параллельно термину «стихотворение» уже существовало в литературной лексике слово «стихосложение», введенное Ломоносовым в том понимании, в каком оно употребляется теперь.

В современном понимании стихотворение — это законченное по смыслу и форме поэтическое произведение в стихах сравнительно небольшого размера. По характеру замысла и своей направленности оно может быть публицистическим, философским, историческим, лирическим и т. д., вплоть до сатирического и пародийного.

Художественная речь осуществляет себя в двух формах: стихотворной (поэзия) и нестихотворной (проза). Первоначально стихотворная форма решительно преобладала как в ритуальных и сакральных, так и в художественных текстах. Ритмически упорядоченные высказывания, отмечает М. Л. Гаспаров, ощущались и мыслились как повышено значимые и »более других способствующие сплочению общества»: »Из-за своей повышенной значимости они подлежат частому и точному повторению. Это заставляет придать им форму, удобную для запоминания. Удобнее запоминается то, что может пересказываться не всякими словами и словосочетаниями, а лишь особенным образом отобранными» Способность стихотворной (поэтической) речи жить в нашей памяти (гораздо большая) чем у прозы) составляет одно из важнейших и неоспоримо ценных ее свойств, которое и обусловило ее историческую первичность в составе художественной культуры.

В эпоху античности словесное искусство проделало путь от мифологической и боговдохновенной поэзии (будь то эпопеи или трагедии) к прозе, которая, однако, была еще не собственно художественной, а ораторской и деловой (Демосфен), философской (Платон и Аристотель), исторической (Плутарх, Тацит). Художественная же проза бытовала более в составе фольклора (притчи, басни, сказки) и на авансцену словесного искусства не выдвигалась. Она завоевывала права весьма медленно. Лишь в Новое время поэзия и проза в искусстве слова стали сосуществовать »на равных», причем последняя порой выдвигается на первый план (такова, в частности, русская литература XIX в., начиная с 30-х годов).

Противоположность «стих-проза” появилась только в начале XVII в. и была отмечена новым словом в русском языке, ранее неизвестным, а стало быть, ненужным, — словом «вирши”, стихи. Членение речи на синтагмы-колоны и наличие слов с созвучными окончаниями заложены в каждом языке; использование этих явлений для выразительности речи началось в древнейшие времена — первыми тремя «риторическими фигурами” античного красноречия были исоколон, антитеза и гомеотелевтон. Но для того, чтобы этот риторический ритм стал критерием различия между стихом и прозой, необходимо, чтобы все членения между колонами были единообразно заданы всем читателям (как в литургической поэзии они заданы мотивом церковного пения, а в современном свободном стихе— графическим разделением на строки). А для того чтобы риторическая рифма стала критерием различия между стихом и прозой, необходимо, чтобы она была выдержана на всем протяжении произведения от начала до конца. В древнерусской литературе этого не было. Ритмическое членение того же «Слова о полку Игореве”, как показывает опыт, каждый исследователь реконструирует на свой лад, а произведения, прорифмованные насквозь, появляются только в XVII в. Выделение стиха как особой системы художественной речи, противополагаемой «прозе”, совершается в русской литературе в XVII — начале XVIII в. Оно связано с той широкой перестройкой русской культуры, которая в литературе и искусстве происходила под знаком барокко. Барокко открыло в русской литературе стих как систему речи. Со своим характерным эстетическим экстремизмом оно уловило в русской литературной речи выразительную силу ритма и рифмы, выделило эти два фонических приема из массы остальных, канонизировало их и сделало признаками отличия «стиха” от «прозы”. Появляется слово «вирши”, и вся структура восприятия художественной речи начинает меняться.

М. Л. Гаспаров: «Чем отличается стих от прозы? Дошкольник скажет: «Тем, что стихи печатаются короткими неровными строчками”. Школьник скажет: «Тем, что в стихе есть ритм и рифма”. Студент скажет: «Тем, что стих — это специфическая организация речи поэтической, т. е. повышено эмоциональной, представляющей мир через лирический характер. ” и т. д. Все трое будут правы, но ближе всех к сути дела окажется все-таки дошкольник.

Слово «стих” по-гречески значит «ряд”, его латинский синоним «versus” (отсюда «версификация”) значит «поворот”, возвращение к началу ряда, а «проза” по-латыни означает речь, «которая ведется прямо вперед”, без всяких поворотов. Таким образом, стих — это прежде всего речь, четко расчлененная на относительно короткие отрезки, соотносимые и соизмеримые между собой. Каждый из таких отрезков тоже называется «стихом” и на письме обычно выделяется в отдельную строку. Мы сказали: «отрезки, соотносимые и соизмеримые между собой”. Что значит «соотносимые”? Когда мы скользим взглядом по прозаическому тексту, то видим непосредственно читаемые слова, хорошо помним предыдущие, смутно — предпредыдущие и т. д., с равномерным убыванием ясности. А когда мы читаем стихи, то в конце каждой строки живо вспоминаем концы предыдущих строк, в начале каждой строки — начала предыдущих строк и т. д. Если мы воспринимаем прозу как бы в одном измерении, «горизонтальном”, то стих в двух — «горизонтальном” и «вертикальном”; это разом расширяет сеть связей, в которые вступает каждое слово, и тем повышает смысловую емкость стиха. Заметнее всего такая соотнесенность в концах строк, когда они связаны рифмой. Но это относится не только к концам строк. Возьмем начало лермонтовского стихотворения:

Белеет парус одинокий

В тумане моря голубом.

и незначительно его изменим:

Белеет парус одинокий

В морском тумане голубом.

— и мы почувствуем, что перед нами две немного разные картины: в первой парус воспринимается на фоне моря, во второй на фоне тумана; первая четче, вторая смутнее. Прозе такие тонкие средства недоступны.

Ученые сосредоточились на рассмотрении различий между стихотворными и художественно-прозаическими произведениями лишь в ХХ столетии. Ныне изучены не только внешние (формальные, собственно речевые) различия между стихами и прозой (последовательно осуществляемый ритм стихотворной речи; необходимость в ней ритмической паузы между стихами, составляющими основную единицу ритма, — и отсутствие, по крайней мере необязательность и эпизодичность всего этого в художественно-прозаическом тексте), но и функциональные несходства. Так, Ю. Н. Тынянов, введя понятие »единство и теснота стихового ряда», показал, что стих является как бы »сверхсловом» с трансформированным, обновленным и обогащенным смыслом: »Слова оказываются внутри стиховых рядов в более сильных и близких соотношении и связи», что ощутимо активизирует семантическое (эмоционально-смысловое) начало речи».

Стиховая форма »выжимает» из слов максимум выразительных возможностей, с особой силой приковывает внимание к словесной ткани как таковой и звучанию высказывания, придавая ему как бы предельную эмоционально-смысловую насыщенность.

Но и у художественной прозы есть свои уникальные и неоспоримо ценные свойства, которыми стихотворная словесность обладает в гораздо меньшей мере. При обращении к прозе, как показал М. М. Бахтин, перед автором раскрываются широкие возможности языкового многообразия, соединения в одном и том же тексте разных манер мыслить и высказываться: в прозаической художественности (наиболее полно проявившейся в романе) важна, по Бахтину, »диалогическая ориентация слова среди чужих слов», в то время как поэзия к разноречию, как правило, не склонна и в большей степени монологична. Поэзии, таким образом, присущ акцент на словесной экспрессии, здесь ярко выражено созидательное, речетворческое начало. В прозе же словесная ткань может оказываться как бы нейтральной: писатели-прозаики нередко тяготеют к констатирующему, обозначающему слову, внеэмоциональному и »нестилевому». В прозе наиболее полно и широко используются изобразительные и познавательные возможности речи, в поэзии же акцентируются ее экспрессивные и эстетические начала. Эта функциональные различия между поэзией и прозой фиксируются уже первоначальными значениями данных слов — их этимологией (др. – гр. слово »поэзия» образовано от глагола «сделать», »говорить»; »проза» — от лат. прилагательного »прямой», »простой»).

Подытожу сказанное определением термина «стих», сформулированным Квятковским.

СТИХ (греч. στίχος — ряд, строка) — форма поэтической речи, отличающейся от прозы системой параллельных речевых рядов, которые придают фразостроению ощутимую стройность. Стихосложение начинается именно с введения в речь (помимо общеязыковых грамматических норм) особого порядка, какого не знает проза. Стиховые формы сами по себе ничего не изображают, но они своим ритмом, строфикой и рифмой способствуют художественной выразительности изображаемого. Всякий стих основан на системе повторности определенного конструктивного элемента, придающего речевому процессу четкость ритмической композиции. Стиховые ряды скреплены между собой единством устойчивой повторяемости одного, нескольких или всех конструктивных элементов. Различаются шесть таких элементов: 1) звуковые повторы в начале и середине стиха (дисметрический аллитерационный стих), это начальная стадия формирования поэтической речи; 2) паузное членение фразы по признакам интонационной выразительности (дисметрический фразовик, интонационно-лексический стих, с рифмой или без рифмы); 3) равное количество ударных слов в стихе (ударник, с рифмой или без рифмы); 4) метрическая мера, повторяемая в стихах периодически или непериодически; 5) анакруза в начале стиховых строк; 6) равносложные клаузулы в конце строк стихотворения. Все эти элементы, совместно или порознь, могут присутствовать в нужной степени среди любых стихов — строго метрических форм и свободных дисметрических форм. Проза не содержит в себе ни системы параллельных рядов, ни единства повторяемости элементов — в этом конструктивное отличие прозы от стиха.

Разница между прозой и стихом

Содержание:

Главное отличие — проза против стиха
Что такое проза
Что такое стих
Разница между прозой и стихом

Главное отличие — проза против стиха

Что такое проза

Что такое стих

Разница между прозой и стихом

Определение

Проза разговорный или письменный язык в его обычной форме, без метрической структуры.

строфа это письмо, расположенное в метрическом ритме, обычно с рифмой.

Рифма и Ритм

Проза не обращает внимания на ритм и ритм.

строфа обращает внимание на ритм и ритм; они являются основными компонентами стиха.

Состав

В Прозаидеи пишутся в предложениях; предложения сгруппированы в абзацы.

В строфаидеи пишутся в строках; линии сгруппированы в строфы.

Проза написано на более естественном и грамматическом языке.

строфа написано образно-ритмичным языком.

Источник

В Москве со 2 по 6 декабря пройдет международная ярмарка интеллектуальной литературы non/fiction. Мы изучили, что издательства выпустили специально к ярмарке, и выбрали книжные новинки о главных трендах современности