Чеховская пьеса как пишется

Как написать сочинение. Подготовка к ЕГЭ

Быкова Н. Г
Пьеса А. П. Чехова «Дядя Ваня»

Тема пьесы А. П. Чехова «Дядя Ваня» (1896) – жизнь «маленьких» людей, с ее незаметными страданиями и самоотверженным трудом во имя чужого счастья, тема красоты, пропадающей понапрасну.

Самим названием пьесы Чехов указывает на простоту, повседневность, обыкновенность и своих героев, и их страданий.

Дядя Ваня и его племянница Соня всю свою жизнь работают не покладая рук для чужого счастья: для того, чтобы создать материальное благополучие отцу Сони, профессору Серебрякову, которого они привыкли считать талантливым, передовым, большим ученым.

Серебряков, уже отставной профессор, женат вторым браком на молодой красивой женщине. Его первая жена, мать Сони и сестра дяди Вани, умерла уже давно.

Имение, где трудятся дядя Ваня и Соня, принадлежало покойной матери Сони. Теперь оно принадлежит Соне. В течение двадцати пяти лет дядя Ваня трудился для того, чтобы погасить долг отца и привести расстроенное имение в порядок. Двадцать пять лет работал он, «как самый добросовестный приказчик», получая нищенское жалованье от Серебрякова и высылая ему в столицу весь доход до последней копейки, чтобы тот мог спокойно писать свои ученые труды и ораторствовать с кафедры. Проза повседневных хозяйственных дел, ночи, отданные переписыванию бумаг, переводу книг для профессора, полный отказ от личных радостей, нищенское жалованье – все это было освящено в глазах дяди Вани и Сони высокой целью. Их вдохновляла мысль, что, служа ученому, они служат науке, культуре, прогрессу – общей идее. Профессор был для них «существом высшего порядка».

Дяде Ване сорок семь лет. Он – нищий. Он никогда не знал ни радости, ни отдыха. И вот теперь, когда его лучшие годы уже прошли, у него открылись глаза на ужасную правду. Он понял, что отдал лучшие годы, молодость, всего себя на служение ничтожеству. Он увидел, что его кумир – просто напыщенная бездарность, набитая претензиями и самомнением, «старый сухарь, ученая вобла».

Избалованный легко давшейся ему успешной карьерой, любовью женщин, работой на него дяди Вани и Сони, Серебряков бездушен, эгоистичен. За двадцать пять лет он ни разу не поблагодарил дядю Ваню, не прибавил ему ни копейки к его мизерному жалованью.

Приезд Серебрякова в имение нарушает весь строгий трудовой порядок в доме. Профессор тиранит всех окружающих своими капризами, своей подагрой, своим черствым эгоизмом. Все в доме вынуждены заботиться только о нем.

Дядя Ваня переживает тяжелое состояние человека, которому под старость пришлось убедиться в бессмысленности всей прожитой им жизни. Так он приходит к своему трагически запоздалому «бунту». Он как будто требует обратно свою загубленную жизнь. Влюбляется в жену профессора. Впервые в жизни начинает пить. Его удручают мысли о том, что все потеряно, жизнь пропала.

Профессор объявляет о своем проекте: продать имение, чтобы на вырученные деньги он мог жить в столице. Дядя Ваня потрясен. Мало того, что он отдал все свои средства и всю свою жизнь Серебрякову. Теперь, когда он стал стар, его вместе с Соней в благодарность за все гонят из родного угла.

«Бунт» дяди Вани заканчивается выстрелом в профессора. После этой кульминации дядя Ваня еще лелеет мысль о самоубийстве, но затем, под влиянием нежной и кроткой Сони, он возвращается опять к своему труду – все на того же Серебрякова.

Такова история жизни, отданной «идолу». Сколько таких никем не замечаемых тружеников отдавали свои лучшие силы счастью ничтожеств, ложным кумирам, убежденные в том, что служат своим трудом «общей идее», обманутые жизнью!

В пьесах Чехова проходят истории человеческих жизней. Прошлое, настоящее, будущее героев, развитие их судеб и характеров предстает перед читателями с такой же полнотой, как это бывает в романе.

Тема разоблачения страшной бесплодности служения «избранным» личностям – эта чеховская тема нашла острое, сильное выражение в «Дяде Ване». Ведь и бунт главного героя бесплоден потому, что он направляется против отдельной личности – той самой, служению которой он отдал все свои силы.

Тема пропадающей, гибнущей красоты жизни является лейтмотивом пьесы. Она связывается со всеми главными действующими лицами.

С точки зрения Чехова и его героев, только труд, творчество создают человеческую красоту. Поэзия труда и тоска по этой поэзии – вот в чем тайна обаяния героев и героинь Чехова.

Доктор Астров, друг дяди Вани, говорит о жене Серебрякова, Елене Андреевне:

«В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Она прекрасна, спора нет, но… ведь она только ест, спит, гуляет, чарует всех нас своей красотой – и больше ничего. У нее нет никаких обязанностей, на нее работают другие… Ведь так? А праздная жизнь не может быть чистою».

Это говорит Астров, увлекшийся Еленой Андреевной, Астров, для которого, как и для других чеховских героев, такое огромное значение имеет красота. Но в красоте Елены Андреевны он чувствует нечто оскорбляющее чувство красивого. Ложная, нечистая красота не может внушить глубоко человеческого чувства.

Красиво то, что служит творчеству, созиданию. Страстно влюбленный в прелесть родной земли, в ее леса, сады, страдающий от того, что леса вырубаются хищнически, Астров говорит: «Да, я понимаю, если бы на месте этих истребленных лесов пролегли шоссе, железные дороги, если бы тут были заводы, фабрики, школы, – народ стал бы здоровее, богаче, умнее, но ведь тут ничего подобного! В уезде те же болота, комары, то же бездорожье, нищета, тиф, дифтерит, пожары… Разрушено уже почти все, но взамен не создано еще ничего». Астров скорбит о разрушении красоты земли, красоты человека.

Он размышляет в разговоре с Еленой Андреевной: «Вот вы приехали сюда с мужем, и все, которые здесь работали, копошились, создавали что-то, должны были побросать свои дела и все лето заниматься подагрой вашего мужа и вами. Оба – он и вы – заразили всех нас вашей праздностью. Я увлекся, целый месяц ничего не делал, а в это время люди болели, в лесах моих, лесных порослях, мужики пасли свой скот… Итак, куда бы ни ступили вы и ваш муж, всюду вы приносите разрушение… и я убежден, что если бы вы остались, то опустошение произошло бы громадное».

Чуждая труду и творчеству и поэтому постепенно становящаяся чуждой самой жизни, опустошенная и опустошающая других, Елена Андреевна, сама того не понимая, разрушает все красивое, большое, человеческое, что встречается на ее пути. Она – хищница, которая сама не понимает этого. Она разрушила дружбу и возможную любовь Астрова и Сони.

Разрушив чужое счастье, Елена Андреевна не способна создать счастье ни себе самой, ни Астрову. Она опустошает других так же бессмысленно, бесцельно, как бесцельно влачится по жизни и ее пустая красота, не способная служить счастью. Бездушная, неодухотворенная и некрасивая красота.

Лейтмотив пьесы – гибнущая красота – звучит во множестве вариаций. Ведь и сам Астров, тоскующий из-за разрушения красоты жизни, тоже представляет собой образ гибнущей красоты. Красота Астрова, его прекрасный внутренний и внешний образ разрушаются самою жизнью.

Уезжает из имения Серебряков с Еленой Андреевной. Уезжает Астров, навсегда уходит он из жизни Сони. Но все уже стало по-другому в их жизни. Навсегда ушли из нее надежды.

Чехову удалось в финале «Дяди Вани» выразить ту красоту человеческого горя, которую, по его словам, «не скоро еще научатся понимать и описывать и которую умеет передавать, кажется, одна только музыка».

Мудрость финала пьесы заключается в том, что упоминание о «жизни светлой, прекрасной, изящной» – это упоминание о той жизни, которой заслуживают и Соня, и дядя Ваня, и Астров, и множество «маленьких» людей, тружеников, отдающих всю свою жизнь счастью других…

А над всей этой беспросветной жизнью «маленьких» людей, над темной, злой силой разрушения поднимается чеховская мечта о той будущей жизни, когда все в человеке будет прекрасно. И, как всегда у Чехова, представление о прекрасном сливается с представлением о правде, о творческом труде. Правда и труд – основа, вечный живой источник красоты. И жизнь должна быть такою, чтобы душевная сила, самопожертвование, самоотверженное трудолюбие не расхищались, не служили ложным кумирам, чтобы не Серебряковы задавали тон в жизни, а Астровы, дяди Вани, Сони могли украсить родную землю творческим, свободным трудом.

Источник

Сочинения
По литературе
Чехов
Смысл названия пьесы Вишневый сад

Русский писатель Антон Павлович Чехов является автором произведений, которые, по оценкам литературных критиков, относятся к классическим сочинениям русской литературы. Одним из произведений Чехова является пьеса «Вишневый сад». Это произведение в среде литературных критиков считается заметным среди разных сочинений писателя. В критических работах о произведениях Чехова поднимаются разные вопросы и обсуждаются разные темы вокруг пьесы «Вишневый сад». Одной из таких обсуждаемых тем является смысл названия пьесы.

Есть сведения, что сам Чехов придавал большое значение названию произведения «Вишневый сад». Можно найти информацию, согласно которой автор особенно обращал внимание, что пьеса называется именно «Вишнёвый сад», что слово вишнёвый нужно произносить и писать через букву ё. Можно встретить мнение, что это объясняется предполагаемыми критиками разными пониманиями слова «вишневый», когда оно пишется через букву е или через букву ё.

Автор придумал разных героев пьесы, и все они выражают свое отношение к вишневому саду. По сюжету произведения вишневый сад находится в имении главной героини Раневской. Этот сад продается. Его собирается купить купец Лопахин. Это событие Чехов использует, чтобы написать, как герои пьесы относятся к вишневому саду. Через вишневый сад автор хочет раскрыть характеры придуманных им героев. Например, Чехов пишет, для Раневской и ее брата Гаева с садом связаны воспоминания детства, поэтому они не хотели бы его продавать. Автор придумал несколько монологов об этом саде. Но продажа по сюжету должна состояться. Этим, как считают литературные критики, Чехов хотел показать, что наступают изменения, приходит новое. Автор пишет, что более молодые герои в целом достаточно спокойно воспринимают продажу вишневого сада, у них не так уж много воспоминаний об этом саде. В разговорах о вишневом саде автор озвучивает разные мнения и по тем другим темам, которые затрагиваются.

В пьесе Чехов от имени героев пишет об этом саде. Как считают литературные критики, автор таким путем не только раскрывает характеры персонажей, но и высказывает свое мнение по разным волнующим его вопросам. В начале двадцатого века в литературе обсуждались разные темы. И Чехов в пьесе через разговоры о вишневом саде тоже обращается к разным темам. Такие мнения можно встретить о смысле названия пьесы «Вишневый сад».

Сочинение 3

Последнее и самое неоднозначное произведение А. П. Чехова. Литературные критики наряду с обычными читателями по сей день спорят о том, что же хотел сказать сам автор своими персонажами и событиями, которые описаны в книге. Конечно же, важное место занимает вопрос о названии пьесы, которое неслучайно и очень символично.

Вишнёвый сад — центральный персонаж произведения, судьбой которого так обеспокоены главные герои. Действие в пьесе происходит именно там, и разговоры ведутся только вокруг него. Пьеса начинается с описания красоты вишнёвого сада, а заканчивается его вырубкой.

Здесь решающую роль играет этимология слов вишневый и вишнёвый. Неспроста Чехов выбрал название вишнёвый, которое означает плоды, варенье. Оно символизирует то, что дорого сердцу его владельцев и ценно для них. Это место, где прошла их молодость, где они были счастливы, где долгое время жила их семья.

Раневская Любовь Андреевна — главная героиня пьесы и владелица имения с садом, не хочет продавать его , так как выросла в нем и любила любоваться его красотой и тешить себя воспоминаниями о былой беспечной жизни. Но потребность в деньгах и многочисленные долги вынуждают ее продать участок. Покупателем земли оказывается Евгений Лопахин-предприимчивый коммерсант, для которого главная цель-прибыль. Поэтому он решает построить дачные участки на месте сада и сдавать их.

Вишнёвый сад олицетворяет конец дворянской эпохи. Сословие, которое абсолютно не задумывалось о будущем и жило одним днем, сменит новое — более практичное и деятельное — купцы. Они знают, как они хотят жить и делают все возможное, чтобы их планы осуществились.

Закат целой эпохи дворянства и его образа жизни символизирует вырубка вишнёвого сада. Антон Павлович понимал, что Российской империи нужны перемены и они не за горами. Так как данная пьеса была написана незадолго до 1917 (в 1903 году). Автор как будто бы предчувствовал это.

Таким образом, вишнёвый сад — центральный объект произведения, символизирующий образ дворянства, развитие которого зашло в тупик, и, которое необходимо «искоренить», и на его месте возвести новое, молодое и полное сил что-то менять, поколение.

Истоки названия пьесы

Последняя пьеса А.П. Чехова вызывала споры как в начале XX века, так и сейчас. И это относится не только к жанровой принадлежности, характеристике героев, но и к названию. В смысле названия пьесы «Вишнёвый сад» пытались уже разобраться и критики, ставшие первыми зрителями, и нынешние поклонники наследия Чехова. Конечно же, название пьесы не случайно. Ведь в центре событий находится судьба дворянского имения, окруженного вишневым садом. Почему Чехов взял в основу именно вишнёвый сад? Ведь сады, засаженные только одним видом плодовых деревьев, в усадьбах не встречались. Но именно вишневый сад становится одним из центральных действующих персонажей, как бы странно это ни звучало по отношению к неодушевленному предмету. Для Чехова большое значение в названии пьесы играло употребление слова «вишнЁвый», а не «вишневый». Этимология этих слов различна. Вишнёвыми называют варенье, косточки, цвет, а вишневые – это сами деревья, их листья и цветы, да и сам сад – вишневый.

Смысл названия пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад»

Вишневый сад – прекрасное творение природы и рук человеческих. О цветущем вишневом саде сказано в описании обстановки первого действия. О его красоте говорят уже в начале пьесы. Тут же Гаев сообщает, что сад их упоминается в «Энциклопедическом словаре». «Если во всей губернии есть что-нибудь интересное, – говорит Любовь Андреевна, – даже замечательное, так это наш вишневый сад». Распахнув окна в сад, Любовь Андреевна восклицает: «Какой изумительный сад! Белые массы цветов, голубое небо…» Однако сад в пьесе — это и символ, причем весьма многозначный. Для Любови Андреевны он неразрывно связан с воспоминанием о ее детстве, о безвременно утраченной чистоте и молодости, о времени, когда она была так беззаботна и счастлива. Была такой, какова сегодня ее дочь Аня. Недаром же Гаев говорит Ане сразу при встрече: «Как ты похожа на свою мать! Ты, Люба, в ее годы была точно такая». Вот об этом прекрасном прошлом и вспоминает Раневская, глядя через распахнутое окно детской комнаты на цветущий сад: «О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела оттуда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. Весь, весь белый! О, сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя…» Но вишневый сад не только символ чистоты и молодости. Это и хозяйственная основа имения в его прошлом, неразрывно связанная с крепостным рабством. «Подумайте, Аня, – говорит Петя, – ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой ветки в саду, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите их голосов…» Каких голосов? Для читателей и зрителей Чехова не было сомнения, что речь здесь шла о голосах замученных, засеченных в этом саду крепостных рабах. Так, с образом вишневого сада оказываются связаны размышления о социальном укладе русской жизни. Прежде всего, о ее прошлом укладе. Но тут же – и о настоящем. Имение в долгах, как его сохранить, как спасти прекрасный сад? И выясняется, что сделать это невозможно. Сад потерял свое коммерческое значение и поэтому обречен. «Замечательного в этом саду, – говорит Лопахин, – только то, что он очень большой. Вишня родится раз в два года, да и ту девать некуда, никто не покупает». Получается, что спасение только в том, чтобы вырубить сад и отдать землю в аренду под дачные участки. И это при том, что эстетическая его ценность очевидна. Сад должен погибнуть. Лопахин, добившись успеха, возвращается с торгов и с гордостью восклицает, что «купил имение, прекрасней которого нет ничего на свете». В конце своего победного монолога Лопахин заявляет: «Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду, как упадут на землю деревья!». Так оно и случится. Четвертое действие пройдет под аккомпанемент рубки вишневого сада, что несет в себе смысловую и философскую нагрузку. И в этом проявляется все чеховская грусть о пропадающей напрасно красоте. В глубоком лирическом подтексте проявляется свет, которым Чехов озаряет будущее. Сад в пьесе – это и вера в завтрашний день, который, по мнению драматурга, должен быть прекраснее сегодняшнего. Но в образа вишневого сада видится и нечто страшное. Это вариация постоянной темы Чехова – красоты, противоречащей самой себе, красоты, внутри которой есть ложь, скрытое безобразие: «Красота должна слиться с правдой, только когда она будет истинной красотой» (Э.С. Афанасьев). Тот волшебный сад, о котором говорит Аня, – это и есть образ красоты, которая сольется с правдой. Поэтому сад будущего будет прекраснее всех садов прошлого. Таков образ завтрашнего дня родины. В символическом смысле вишневый сад в пьесе Чехова — это и соприкосновение эпох: прошлого, настоящего и будущего, которое проявляется в отношении к саду, к жизни. В пьесе пафос действия сменяется пафосом раздумья. Отсюда философский подтекст, или «подводное течение». В«Вишневом саде» характер раскрывается не в борьбе за достижение цели, а в переживании противоречий бытия. Это говорит о том, что образ вишневого сада выступает в пьесе той призмой, через которую читатель и зритель может видеть сущность персонажей, их моральные принципы, их психологию. Говоря о «Вишневом саде», А.М. Горький замечал, что здесь реализм возвышается до одухотворенного символа, что эта пьеса была бы неуместна на театральной сцене дочеховского времени. Символы в произведении Чехова наполнены философским звучанием. Произведения этого драматурга нужно было ставить, играть, да и смотреть совсем не так, как ставились и воспринимались комедии Шекспира, Мольера или Фонвизина. Вишневый сад в пьесе – меньше всего декорация, на фоне которой философствуют, мечтают, ссорятся персонажи. Сад – олицетворение ценности и смысла жизни на земле, где каждый новый день ответвляется от минувшего так, как молодые побеги идут от старых стволов и корней.

Символизм названия пьесы

Очень символичен смысл названия пьесы «Вишнёвый сад»: на протяжении всего действия он присутствует в декорациях, разговорах. Именно вишнёвый сад стал главным символом всей пьесы в целом. А образ сада оказывается тесно связан с размышлением героев о жизни в целом, и через отношение к нему, во многом, автор раскрыл характеры героев. Вполне возможно, что именно вишнёвое дерево стало бы эмблемой МХАТа, если б еще раньше это место не заняла чайка из одноименной драмы А.П. Чехова.

Приведенные факты история имени пьесы и описание смысла названия помогут учащимся 10 класса при написании сочинения на тему «Смысл названия пьесы «Вишнёвый сад»» или при подготовке доклада на соответствующую тему.

Тест по произведению

Вопрос 1 из 16

Название как основа пьесы

Все эти 3 группы далеки друг о друга, но связующим звеном между ними является вишневый сад. Он был посажен еще до рождения самой Раневской и даже старика Фирса. Это символ дворянской усадьбы, древности рода, сохранения традиций, связи поколений:

Именно в этом месте для Раневской и Гаева воплощена вся истина и основа их жизни. Они лишены реального взгляда на мир, видят его сквозь особую призму дворянских привилегий. Они полностью лишены рационального мышления и не знают, на что будут жить завтра, но совершенно не задумываются о своей горькой участи. Им интересно их старое имение только как воспоминание о замечательном прошлом, их интересует эстетика. Для них сад — часть жизни, которую невозможно уничтожить, нельзя продать или потерять. Они могут назвать его своим миром прошлого счастья.
Для Лопахина земля — источник дохода. Этому человеку новой формации нужен не сам цветущий сад с нежным вишневым цветом, а почва, на которой можно построить множество дач и сдавать их желающим. Это поможет еще больше разбогатеть. Ему не нужны цветущие вишни, делец не ждет урожая, поскольку тот не принесет большой выгоды, новый хозяин готов безжалостно вырубить и выкорчевать деревья и уничтожить старую дворянскую усадьбу.

Для Анны ее имение не имеет ценности, хотя она провела в нем детство. Девушка уверенно смотрит вдаль и верит в светлое будущее и не пытается следовать по пути отцов и дедов.

Композиция пьесы

Композиция пьесы условно делится на 4 действия. В первом действии все ждут приезда Раневской с дочерью. Герои настолько увлечены своими мыслями, что совершенно не слушают друг друга. Именно поэтому некоторые реплики могут быть невпопад. Чехов отображает Россию с её непохожими людьми, которые не слышат друг друга, поэтому не могут прийти к взаимопониманию.

Когда Любовь с дочерью появляется в доме и начинает рассказывать о своей жизни, то постепенно все домочадцы узнают, что семье Раневской грозит разорение, но это уже никак нельзя изменить. Только у Лопахина была идея, которая помогла бы избежать банкротства. Он предложил вырубить сад и отвести пустой участок под дачи, способные приносить хоть какую-то прибыль. Однако все отказались.

Во втором действии герои опять рассуждают на тему разорения. Раневская упорно отказывается от помощи Лопахина и предаётся воспоминаниям. Для неё самым простым решением проблемы было бездействие.

В третьем действии герои решают устроить бал, будто ничего и не происходило. Пока все веселятся, усадьбу вместе с садом выкупает бывший крепостной Раневской Лопахин, который тем самым осуществил свою мечту.

В четвёртом действии показывается, как Любовь Раневская возвращается в Париж, чтобы окончательно потратить нажитые сбережения. Остальные герои расходятся по своим делам, а в доме остаётся только Фирс, про которого все забыли.

Источник

Алевтина Кузичева

Распечатать

Об отношении Чехова к театру, к актерам, к современникам-драматургам, к собственной драматургии сказано и написано за минувшие почти полтора века (если отчет вести с откликов в письмах его старшего брата на самые ранние драматические сочинения таганрогского гимназиста) очень и очень много. Еще больше написано о том, что теперь называют «театром Чехова».

Из высказываний самого Чехова о театре, драматургии, извлеченных из чеховских писем, дневников, писем и воспоминаний его современников, можно собрать интереснейшую антологию с обширными комментариями. Библиография только прижизненных статей и театральных рецензий о постановках пьес Чехова на отечественной столичной и провинциальной сцене (начиная с откликов на премьеру «Иванова» в 1887 году в Москве в Русском драматическом театре Корша и кончая отзывами о постановках «Вишневого сада» зимой и весной 1904 года), составит солидный том. Свод кратких сведений о чеховских постановках с осени 1904 года (со спектакля «Иванов» в МХТ) до премьер «юбилейного» 2020 года (160-летие со дня рождения Чехова) вместит лишь многотомник и еще отдельный многостраничный том — постановки пьес Чехова за рубежом на протяжении прошлого и в первые два десятилетия нынешнего столетия.

На недавней международной конференции (Министерство культуры РФ, Министерство культуры Московской области, ГЛММЗ А. П. Чехова «Мелихово», ГЦТМ им. А. А. Бахрушина, Чеховская комиссия при Совете по истории мировой культуры РАН) шел разговор, как о насущном вопросе, в решении которого заинтересованы исследователи и деятели театра, — о специальном, продолжающемся, то есть постоянно пополняющемся, сайте, посвященном постановкам пьес Чехова на отечественной и зарубежной сцене (с данными: страна, город, день премьеры, режиссер, художник, исполнители, отклики в прессе).

Подводя итоги трехдневной конференции (25-27 января 2020 года) в Мелихове, участники высказывались о важности подготовки и издания таких серьезных фундаментальных научных трудов, как «Чехов и мировая литература», в продолжение замечательного 100-го тома (в трех книгах) Литературного наследства, и нового издания: «Чехов и мировой театр (на рубеже ХХ и ХХI веков)».

Все это, как и новые работы чеховедов, историков и практиков театра, театроведов о современной режиссуре и сценографии, о современном актере в «театре Чехова», о сегодняшних интерпретациях чеховской драматургии в театральном и литературном контексте разных стран — есть одновременно подведение итогов мировой «чеховианы», а также осознание места и роли «театра Чехова» в новом столетии. Но опасна иллюзия, будто о прошлом этого театра, о взаимоотношениях Чехова с театром все, или почти все, сказано и главное известно.

Да, известно, что говорил Чехов о театре, актерах, о своих пьесах, о постановках своих пьес, которые он видел. Исследованы драматургические сюжеты в его письмах, рассмотрена его проза как повествование драматурга, а его драматургия как создание прозаика. В сочинениях и письмах Чехова уже выявлены, кажется, все строки, ставшие ремарками в его пьесах. Названы прототипы многих героев чеховских пьес. Высказаны тонкие, точные, плодотворные суждения о поэтике чеховских пьес. Но остаются и, наверно, еще очень долго будут оставаться вопросы, вопросы, вопросы… Множество вопросов в связи с историей создания чеховских пьес, их сценической судьбой, с психологией творчества Чехова и, наконец, с тайной его слова…

Например, почему столько кажущихся противоречий и парадоксов в отношении Чехова к театру и своим пьесам? Или: почему он так тяжело переносил театральные провалы своих пьес? Или: каких скрытых страданий стоили Чехову непонимание режиссерами и актерами его пьес? Какими незримыми душевными усилиями он отменял свои зароки более не писать пьес, не иметь дела с театром? Продлевало или сокращало его жизнь сочинение пьес? Когда, в какие моменты, в каком душевном и творческом состоянии Чехов обращался к драматургии?

Помогают ли найти ответ на эти вопросы признания и суждения в письмах Чехова? Например, о доле драматурга. Он написал о ней своему приятелю, литератору И. Л. Леонтьеву (Щеглову), в июне 1888 года, уже пережив премьеру «Иванова» у Корша: «Вы хотите посвятить себя всецело сцене — это хорошо и стоит тут овчинка выделки и игра свеч, но… хватит ли у Вас сил? Нужно много нервной энергии и устойчивости, чтобы нести бремя российского драмописца. Я боюсь, что Вы измочалитесь, не достигнув и сорока лет. Ведь у каждого драматурга (профессионального, каким Вы хотите быть) на 10 пьес приходится 8 неудачных, каждому приходится переживать неуспех, и неуспех иногда тянется годами, а хватит ли у Вас сил мириться с этим? Вы по своей нервности склонны ставить каждое лыко в строку, и малейшая неудача причиняет Вам боль, а для драматурга это не годится».

Чехов угадал. Злосчастный «драмописец» с годами «измочалился», издергался от неуспеха, кончил безрадостным одиночеством и утешался только воспоминаниями. Особенно о встречах с Чеховым. Но многое в них напутал, судил о Чехове порою неглубоко и ошибочно. Спасительные советы Чехова, писать прозу, не изменять ей, шутливые (на самом деле очень серьезные) предупреждения в письмах, что «театр- это змея, сосущая Вашу кровь», эшафот, «где казнят драматургов», он принял за «заведомую нелюбовь» самого Чехова к театру, «как к чему-то искусственному и низшему по существу», утверждал, что драматургом Чехов сделался «нечаянно».

Действительно, разнообразные, то серьезные, то насмешливые, то резкие, то признательные высказывания Чехова о театре не однажды вызывали вопрос еще у его современников: «А любил ли Чехов театр?»

Одно из первых признаний в «нелюбви» — в письме от 21 февраля 1889 года издателю «Осколков» Н. А. Лейкину: «’«Иванов»’ купно с ’«Медведем»’ дал мне тысячу или тысячу без нескольких рублей [гонорар за постановки этих пьес в Александринском театре в январе-феврале 1889 года]. Да из Общества драматических писателей придется получить сотни две или три [за постановку пьес на сцене частных театров]. Писать пьесы выгодно, но быть драматургом беспокойно и мне не по характеру. Для оваций, закулисных тревог, успехов и неуспехов я не гожусь, ибо душа моя ленива и не выносит резких повышений и понижений температуры. Гладкое и не шероховатое поприще беллетриста представляется моим душевным очам гораздо симпатичнее и теплее. Вот почему из меня едва ли когда-нибудь выйдет порядочный драматург».

Письма Чехова — это история постоянного выбора, с юности до последних дней. История решения важных житейских и творческих вопросов. Выбора между медицинской практикой и сочинительством. Между жизнью в родной семье или в одиночестве, как он шутил в молодости, «одиноким, старым, заржавленным», но свободным холостяком, располагая временем для своих литературных занятий. Жить в Москве или в Петербурге? В городе или где-нибудь на «хуторе», на юге России?

Какую роль в решении этих вопросов играли многолетнее безденежье? Чувство долга по отношению к родителям и сестре? Нездоровье, усиливавшееся с годами? Обрывалось ли «течение» московской или мелиховской жизни по преимуществу очевидными внешними причинами или в значительной, решающей мере, скрытым течением внутренней жизни Чехова?

Проза или драматургия? Водевили или большие пьесы? Ставить на сцене казенных театров, проходя, помимо цензуры, через Театрально-литературный комитет, или отдавать сразу на частную сцену? И что в конце концов определяло выбор Чехова?

Написав о желанном «поприще беллетриста», Чехов через несколько дней, в начале марта 1889 года, вдруг сообщил старшему брату: «Пишу рассказы. Летом напишу пьесу, коли буду жив и здрав». Через три дня, 5 марта, рассказал в письме к А. С. Суворину: «Пишу еще один рассказ. Меня захватило, и я почти не отхожу от стола. ’«Иванов»’ надоел мне ужасно; я не могу о нем читать, и мне бывает очень не по себе, когда о нем начинают умно и толково рассуждать [в журналах и газетах]. ’«Лешего»’ я буду писать в мае или в августе. Шагая во время обеда из угла в угол, я скомпоновал первые три акта весьма удовлетворительно, а четвертый едва наметил.

III акт до того скандален, что Вы, глядя на него, скажете: ’«Это писал хитрый и безжалостный человек»’». А спустя два дня, 7 марта, поведал в письме к литератору В. А. Тихонову, одному из «драмописцев»: «Собираюсь писать что-то вроде романа и уже начал. Пьесы не пишу и буду писать не скоро, ибо нет сюжетов и охоты. Чтобы писать для театра, надо любить это дело, а без любви ничего путного не выйдет. Когда нет любви, то и успех не льстит. Начну с будущего сезона аккуратно посещать театр и воспитывать себя сценически».

Итак, весной 1889 года в сознании Чехова — замысел романа («Рассказы из жизни моих друзей»), рассказа («Скучная история») и пьесы («Леший»). В шутку и всерьез он говорил в это время, что ему надо «учиться писать талантливо, т. е. коротко», что для смелости в творчестве необходимо знание жизни. Советовал старшему брату при работе над пьесой «быть оригинальным», «дерзким»: «Краткость — сестра таланта. Сюжет должен быть нов, а фабула может отсутствовать». Роман был отложен по семейным обстоятельствам (смертельная болезнь брата Николая, которого Чехов лечил и за которым ухаживал сам). Он будто бы «от скуки» принялся за «Лешего», признавался в эти дни, что «в душе какой-то застой», что «надо подсыпать под себя пороху». Не было ли работа над новой пьесой, условно говоря, тем «порохом», которого ему недоставало для сочинения отложенного романа, для задуманного рассказа?

В мае Чехов упоминал в письмах, что «’«Леший»’ вытанцовывается», хотя выходит «длинно», «странно», однако, он доволен своей работой. Более того, Чехов уверял, что чувствует себя «гораздо сильнее, чем в то время, когда писал «Иванова», что «отмахал» свою комедию «играючи» и что к началу июня пьеса будет готова. Но вдруг, написав два акта, бросил пьесу из-за «лазаретной» обстановки (угасание брата). Однако вернулся к роману, хотя обронил в письме, что кончит его через два-три года. В одном из писем Чехов признался: «Не пишется», а в другом, через несколько дней, что чувствует «сильное желание писать».

После похорон брата Чехов говорил, что пьеса «замерзла», что он ее «забросил», а роман больше «марает», чем пишет. В письме от 3 августа к А. Н. Плещееву упомянул, что обещанный «Северному вестнику» рассказ («Скучная история») пишет: «Рассказ по случаю жары и скверного меланхолического настроения выходит у меня скучноватый. Но мотив новый. Очень возможно, что прочтут с интересом». В самом начале сентября 1889 года Чехов писал Плещееву, что задержится с высылкой рассказа: «Я хочу подумать над ним. Ничего подобного отродясь я не писал, мотивы совершенно для меня новые, и я боюсь, как бы не подкузьмила меня моя неопытность. Вернее, боюсь написать глупость».

«Подумав», автор, по его словам, исковеркал рассказ, выбросил середину и финал, переделывал целые страницы, назвал сочиненное повестью и, как уже было не раз, стал ругать ее в письмах («нечто неуклюжее и громоздкое», «дерьмо», «увесистая белиберда»), словно отводя грядущую ругань критиков, в которой не сомневался.

Что же до пьесы и до театра, то Чехов шутил в письме к Леонтьеву (Щеглову), хваля его за возвращение к беллетристике, что сам бросил бы театр «просто из расчета: драматургов 300, а беллетристов почти совсем нет». В тогдашней литературе доставало и драматургов и беллетристов, поэтому за шуткой Чехова угадывалось скрытое возбуждение от повести, написанный по-новому, на новый мотив, с новым героем.

Отклик Плещеева был скорым: «У Вас еще не было ничего столь сильного и глубокого, как эта вещь! Все станут травить Вас — это как бог свят; ждите крупной ругани. Печальное, истинно печальное положение у нас независимого, смелого писателя!»

Отослав повесть в редакцию, Чехов тут же вернулся к «Лешему». «Разбежался и по инерции» накатал пьесу заново, «уничтожив все, написанное весной». Говорил, что после трудной повести, пьеса пишется легко, называл ее комедией-романом. Работал так, что в голове было «мутно» и болели глаза, но с «большим удовольствием, даже с наслаждением». Вероятно, он надеялся, что в пьесе, как и в только что написанной повести, будут новые мотивы, новые герои, новая интонация, что хватит «пороху» взорвать старые формы и в драме. В эти годы он сказал одному из приятелей: «Нужно, чтобы каждый шаг и каждая фраза действующего лица подсказывала читателю грим, голос, манеру, прошлое, возможное будущее, костюм».

Он выполнил свое намерение и с началом сезона ходил в театр, чтобы «воспитать себя сценически». Пьесу намеревался отдать на казенную сцену.

К началу октября она была закончена, прошла цензуру. Но среди литераторов и актеров пополз слух, что пьеса слаба, не сценична. Газеты писали, что это всего лишь «прекрасно драматизированная повесть».На заседании Театрально-литературного комитета, решавшего допустить ли «Лешего» на сцену Александринского театра, тоже говорили, что это — «прекрасная повесть, но не комедия». Почитаемый Чеховым Д. В. Григорович назвал пьесу «странной» и в таком виде для постановки непригодной.

Чехов назвал комитет «военно-полевым судом». Но «судьи», отклонив «Лешего», не рекомендовали Чехову забыть о драматургии и писать только прозу.

Это сделал актер Малого театра А. П. Ленский, приятель Чехова. Прочитав пьесу в рукописи, не сомневаясь в своих впечатлениях, он вынес вердикт:«Одно скажу: пишите повесть. Вы слишком презрительно относитесь к сцене и драматической форме, слишком мало уважаете их, чтобы писать драму».

Ленский, по сути, точно уловил отрицательное отношение Чехова к «правилам» тогдашней сцены и принятым формам драмы конца XIX века. В его «приговоре» была, видимо, и личная обида. Он принадлежал этой сцене и этой драме, а Чехов попытался в «Лешем» пойти против «правил» и господствующей сценичности.

Чехов передал пьесу и отзыв Ленского еще одному знатоку театра и драматургу, написавшему уже пьесы «Шиповник», «Наши американцы», «Соколы и вороны» (совместно с А. И. Сумбатовым-Южиным, «Счастливец», «Последняя воля», своему доброму знакомому Вл. И. Немировичу-Данченко.

Тот оказался снисходительнее, однако, заметил, что автор «Лешего» чересчур игнорирует сценические требования, но не из презрения, а по незнанию их, однако, если захочет, то легко овладеет ими. И, как рассказывал Чехов, сделал «несколько указаний, весьма практических».

Самое важное в истории «приговоров» пьесе «Леший» и другим пьесам Чехова, вынесенных знакомыми литераторами и актерами, — это ответы Чехова «судьям» и «учителям» на их заключения, что он плохой, неопытный драматург. В такие моменты обнаруживалась сдержанность, самоирония Чехова и та скрытая, таинственная сила, которую он называл «толкастикой», и которая, как он говорил, толкала его писать пьесы, несмотря на мнения добрых знакомых, на «ругань» театральных рецензентов.

И что важно в истории с «Лешим», Чехов сам сознавал, что в написанной «по инерции» пьесе не отверг до конца пресловутые «сценические правила», поколебленные им уже в «Иванове». «Леший» не стал тем «порохом», которым Чехов надеялся в шутку и всерьез взорвать современную драму и свой творческий «застой». Он отдавал отчет в том, что сочинял ее не с той степенью свободы и смелости, с которыми была написана повесть «Скучная история». Чехов не смог бы сказать, что и пьеса написана им так, как он «отродясь» не писал. Решительно «противу всех правил» будет написана «Чайка» в 1895 году.

Пока же, 2 ноября 1889 года, Чехов с явным подтекстом написал Ленскому: «Большое Вам спасибо, дорогой Александр Павлович, за то, что прочли мою поганую пьесищу. Спасибо и за комментарии: в другой раз уж не стану писать больших пьес. Нет на сие ни времени, ни таланта и, вероятно, нет достаточной любви к делу. «Лешего» переделывать не стану, а продам в единое из частных театральных капищ. Пусть слоняется, аки тень нераскаянного грешника, из вертепа в вертеп, из потемок во мглу…» И пьеса, действительно, да еще после скандальной премьеры в театре, оказалась навсегда во «мгле» авторской нелюбви.

Что же до реакции Чехова на слова Немировича-Данченко, то она в отзыве, о нем, тоже с подтекстом, в письме к Плещееву от 27 ноября: «Мне кажется, что сей Немирович очень милый человек и что со временем из него выработается настоящий драматург. По крайней мере, с каждым годом он пишет всё лучше и лучше. Нравится он мне и с внешней стороны: прилично держится и старается быть тактичным. По-видимому, работает над собой».

Ранней зимой 1889 года Чехов правил чужие рукописи, присылаемые с его согласия из редакции суворинской газеты «Новое время» или переданные непосредственно ему («Юные девы и агнцы непорочные носят ко мне свои произведения»), читал чужие пьесы и, что не исключено, отклики на «Скучную историю». Среди них, как предсказывал Плещеев и в чем не сомневался Чехов, были и ругательные. Побывал Чехов на репетициях «Лешего» в московском драматическом театре М. М. Абрамовой: «Мужчины не знают ролей и играют недурно; дамы знают роли и играют скверно». После шумной премьеры, 27 декабря, Чехов уехал из Москвы. Написал 8 января 1890 года из Петербурга издателю журнала «Артист», что просит не печатать «Лешего»: «Публике московской он не понравился, актеры словно сконфузились, газетчики обругали… Отдайте мне его… Прошу я серьезно. Если уже начали набирать, то за набор я заплачу, брошусь в воду, повешусь… что хотите…»

Это «серьезно» было на самом деле очень серьезно. Двумя неделями раньше, около 20 декабря, Чехов написал Суворину: «Мне страстно хочется спрятаться куда-нибудь лет на пять и занять себя кропотливым, серьезным трудом. Мне надо учиться, учить всё с самого начала, ибо я, как литератор, круглый невежда; мне надо писать добросовестно, с чувством, с толком … Надо уйти из дому, надо начать жить за 700-900 р. в год, а не за 3-4 тысячи, как теперь, надо на многое наплевать, но хохлацкой лени во мне больше, чем смелости».

Не мнения приятелей, не ругань газетчиков, не скандальная премьера определили серьезное размышление Чехова о своем сочинительстве и писательской судьбе. Но приоткрывшееся в этом письме чувство, как нужны ему смелость, свобода, самостоянье, новые впечатления, знание жизни… То, о чем он писал Суворину еще в начале 1889 года, 7 января, незадолго до премьеры исправленного им «Иванова» в Александринском театре: «Я лелеял дерзкую мечту суммировать всё то, что доселе писалось о ноющих и тоскующих людях, и своим ’«Ивановым»’ положить предел этим писаньям. По замыслу-то я попал приблизительно в настоящую точку, но исполнение не годится ни к чёрту. Надо было бы подождать! Кроме изобилия материала и таланта, нужно еще кое-что, не менее важное. Нужна возмужалость — это раз; во-вторых, необходимо чувство личной свободы, а это чувство стало разгораться во мне только недавно. Раньше его у меня не было; его заменяли с успехом мое легкомыслие, небрежность и неуважение к делу».

Напряженная, серьезная работа над романом, над «Скучной историей» и над «Лешим» усилила это чувство, и даже отложенный, не «вытанцовывавшийся» роман и не принесшая радости пьеса не погасили его.

Чехову явно нужно было чувство полной личной и творческой свободы. И ждать он уже не мог. Подступал срок, которому он придавал еще с юности особое значение и о котором «напомнил» самому себе в письме к Суворину от 7 декабря 1889 года, процитировав слова тургеневского героя: «В январе мне стукнет 30 лет…Здравствуй, одинокая старость, догорай, бесполезная жизнь!»

Может быть, эти же слова Чехов имел в виду, когда в марте 1886 года советовал брату Николаю, напоминая тому о близком рубеже, о 30-летии, уважать свой талант, прочесть хотя бы Тургенева, бросить бражничество, не лгать, остановиться в уже очевидном падении: «Тут нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля…Тут дорог каждый час… 30 лет скоро! Пора! Жду… Все мы ждем…»

В последние дни 1889 года, он вскользь упомянул в одном из писем, что едет в столицу встретиться со старыми знакомыми: «Есть и дела». Речь шла о принятом им решении… О поездке на каторжный остров Сахалин…

«Леший» не был тогда же напечатан в журнале, только литографирован, редко шел на провинциальной сцене. Но главное: Чехов не переделывал эту пьесу. «Дядя Ваня» — оригинальная пьеса, написанная Чеховым после поездки на Сахалин, когда уже появились повести «Палата № 6», «Черный монах», «Рассказ неизвестного человека». Эта пьеса создана в преддверии «Чайки», и явно вопреки драматургическим и театральным «правилам». Но Чехов напечатал ее в сборнике вместе с другими пьесами только после премьеры «Чайки». И на то были серьезные причины: непростое, долгое обретение Чеховым искомой свободы и смелости, которое давалось нелегко и не облегчало его жизнь. Подтверждением тому — премьера «Чайки». После провала «Чайки» на сцене Александринского театра в октябре 1896 года Чехов, как и после неудачи с «Лешим», зарекся писать пьесы. Его поразила не столько скоропалительная постановка, плохая игра актеров, сколько поведение литераторов, рецензентов в зрительном зале во время спектакля и в антракте, в фойе. Он уехал наутро, не простившись с Сувориным, оставив записку: «Вчерашнего вечера я никогда не забуду, но всё же спал я хорошо и уезжаю в весьма сносном настроении. В Москве ставить пьесу я не буду. Никогда я не буду ни писать пьес, ни ставить».

В письмах к Суворину уже из Мелихова Чехов поначалу шутил: «Дома у себя я принял касторки, умылся холодной водой — и теперь хоть новую пьесу пиши. Да, проживу 700 лет и не напишу ни одной пьесы. Держу пари на что угодно». Но спустя два месяца, в письме от 14 декабря, будто поставил точку под случившимся: «… но всё же душа моя точно луженая, я не чувствую к своим пьесам ничего, кроме отвращения… Вы опять скажете, что это не умно, глупо, что это самолюбие, гордость и проч. и проч. Знаю, но что делать? Я рад бы избавиться от глупого чувства, но не могу и не могу. Виновато в этом не то, что моя пьеса провалилась; ведь в большинстве мои пьесы проваливались и ранее, и всякий раз с меня как с гуся вода. 17-го октября не имела успеха не пьеса, а моя личность. те, с кем я до 17-го окт дружески и приятельски откровенничал, беспечно обедал, за кого ломал копья — все эти имели странное выражение, ужасно странное… Я теперь покоен, настроение у меня обычное, но всё же я не могу забыть того, что было, как не мог бы забыть, если бы, например, меня ударили».

Как одолел Чехов свое душевное состояние после предательства мнимых приятелей, зрелища торжества своих недоброжелателей из круга литераторов и журналистов, упоенно говоривших и писавших о ничтожестве пьесы «Чайка», об отсутствии у автора драматургического дара? Почему нарушил зарок не ставить и не писать пьес, отдал в 1898 году «Чайку» в новый театр, в МХТ, а в 1900 году туда же — новую пьесу «Три сестры»? То есть вернулся на «эшафот».

Обыкновенно это возвращение объясняют настойчивыми просьбами руководителей молодого театра, прежде всего Вл. И. Немировича-Данченко, неожиданным и необычайным успехом «Чайки», поставленной и сыгранной тоже «вопреки» принятой сценичности. Или были скрытые причины и побуждения?

В упоминаниях новой пьесы «Три сестры» в письмах Чехова 1899 года есть некое сходство с ситуацией десятилетней давности, с порой трудной работы над «Лешим». Отвечая осенью 1899 года на вопрос о пьесе, он говорил, что замысел ее сложился, но он засядет за нее, только кончив те повести, которые у него на совести, обещаны журналам. Речь шла о его творческом состоянии и настроении. Из его сознания еще не ушли повесть «В овраге» и рассказ «Архиерей».

То были два произведения, будто подводившие незримую черту под его жизнью и писательской судьбой. Именно об этой поре, объясняя спустя несколько лет, свое решение продать издателю А. Ф. Марксу литературное право на свои сочинения, он сказал, что у него «не было гроша медного», что он был так нездоров, что «собирался умирать и хотел привести свои дела хотя бы в кое-какой порядок» и не обременять ими своих родных после его кончины.

Работа над обжигающей прозой, излучавший необъяснимый необычайный свет, и над новой пьесой шла в 1899 году одновременно с подготовкой первых томов собрания сочинений. Чехов, отбирая рассказы, перечитывал, редактировал, иногда переделывал раннюю прозу, невольно осознавая ее отличие от той прозы, над которой он работал в это время, и вместе с тем их единство, целостность.

Договором с Марксом, постройкой ялтинского дома Чехов обеспечил материальное благополучие матери и сестры. Отбором рассказов он словно составлял писательское завещание, высказывал свою авторскую волю. Но из письма в письмо все чаще упоминалась новая пьеса. Она, по словам Чехова, «наклевывалась», в ней росло число действующих лиц, пьеса «выравнивалась», но писал он ее трудно, очень трудно.

Он надеялся работать так, как любил, «без передышки», не прерываясь. Но мешали гости, нездоровье. Чехов уже поговаривал о том, что если пьеса выйдет скучной, не понравится ему, он отложит рукопись, спрячет «до следующего сезона или до того времени, когда захочется писать». Пьеса продлевала его жизнь и сочинительство и, судя по оговоркам, он хотел, чтобы она ему понравилась.

Писал медленно. И не только из-за гостей и болезней. Чехов слова и тона, способных передать настроение времени, тревожного, смутного. Не раз признавался, что много думал над «Тремя сестрами», и шутил, что выходит «умственно». Но опасался, сможет ли МХТ понять новую пьесу и передать уловленное в ней движение времени.

Болезнь делала его жизнь осенью 1900 года, похожей на «полусон», но пьеса выводила из такого состояния. Ею он одолевал свое состояние и главное испытание — искушение писать так, как он сочинял прежние пьесы и тем самым повториться («то, что написал вчера, не нравится сегодня»). Писал для МХТ, но опасался оказаться в плену режиссерских и актерских приемов и «правил» и этого театра. Не мог позволить себе таких уступок и компромиссов, которые умалили бы давно обретенное и ценимое им чувство смелости и свободы. Готов был внести поправки, уясненные в ходе репетиций, сожалел, что театр торопит его и шутил, что надо бы дать пьесе полежать немножко, пусть «взопреет, или, как говорят купчихи про пирог, когда подают его на стол, — пусть вздохнет».

Чехов чувствовал, судя по его письмам, что пьесе нужен такой «вздох». Но МХТ хотел поставить «Трех сестер» в наступившем сезоне. На предварительной читке еще не совсем готовой пьесы кто-то не постеснялся сказать вслух в присутствии Чехова, что это еще не пьеса, а только схема, что она непонятна.

Произошло нечто схожее с тем, что случилось с первой читкой «Чайки» в гостиной актрисы Л. Б. Яворской в Москве в конце 1895 года. Чехов мог бы опять сказать, как тогда: «Пьеса моя провалилась без представления». Осенью и ранней зимой 1900 года, сначала в Москве, потом в Ницце, куда Чехов уехал 11 декабря, он перерабатывал пьесу, создавая новую редакцию.

История публикации «Трех сестер» в журнале «Русская мысль» с редакторской «помощью» издателя журнала В. М. Лаврова и Вл. И. Немировича-Данченко, сопровождавшаяся путаницей, недоразумениями, небрежностью, нелепостями и горькими для автора последствиями и его клятвой ничего больше не писать для театра — это отдельная история. К тому же, не получая за границей известий о премьере, он заподозрил, что «Три сестры» провалились и что ему опять «не повезло». И даже, прочитав в газетах о премьере, не поверил в успех и сказал свое сакраментальное: «Ну, да всё равно».

Однако стали приходить восторженные письма от зрителей, видевших мхатовский спектакль, известия об успешной постановке «Трех сестер» в Киеве и других городах, и Чехов пошутил в письме к О. Л. Книппер от 7 марта 1901 года:«Следующая пьеса, какую я напишу, будет непременно смешная, очень смешная, по крайней мере по замыслу». Это была в том числе и усмешка Чехова над критиками, писавшими, что пьеса производит мрачное впечатление беспросветного уныния, грусти, безысходности. Рецензенты спорили обо всем: повторил ли Чехов себя или пьеса полна художественных открытий, уловил ли автор настроение эпохи или исказил его и проч. и проч.

Конечно, не споры критиков на рубеже веков вокруг прозы и драмы Чехова (в сущности, давно не интересные Чехову), и даже не его утомление от трудной работы над повестью «В овраге», рассказом «Архиерей» и пьесой «Три сестры», объясняли его размышления тех лет: не «устарел» ли он, не бросить ли сочинительство, в чем он признался одному из современников: «Чувствую, что теперь нужно писать не так, не о том, а как-то иначе, о чем-то другом, для кого-то другого, строгого и честного» (из письма М. Горького к В. А. Поссе от ноября 1901 года).

Точно ли воспроизвел собеседник слова Чехова, но они свидетельство строгости и честности самого Чехова по отношению к своему таланту, к своему сочинительству, его мужественности, смелости и свободе художника, которую трудно обрести и еще труднее — сохранить.

«Три сестры», как все предыдущие пьесы, тоже оказались человеческим и творческим сверхусилием Чехова, одолением сомнений и живым, не угасшим, не утраченным чувством смелости и свободы.

Весной, 22 апреля 1901 года, он написал Книппер: «Минутами на меня находит сильнейшее желание написать для Худож. театра 4-актный водевиль или комедию. И я напишу, если ничто не помешает, только отдам в театр не раньше конца 1903 года». Чехов написал комедию «Вишневый сад». 14 октября 1903 года рукопись была отослана из Ялты в Москву…

Дни, недели, месяцы ее чрезвычайно трудного создания и нелегкого пути к премьере, полного недоразумений, огорчений, расхождений, не стали исключением в истории драматурга Чехова, в сценической судьбе его пьес. Тех пьес, которые доныне идут на мировой сцене, а не совсем «круглую» дату рождения их автора отмечают новыми постановками «Иванова», «Дяди Вани», «Чайки», «Трех сестер», «Вишневого сада».

И по-прежнему нет ответа на вопрос, в чем же секрет только возрастающего интереса к личности Чехова? В чем тайна его драматургии, его прозы, писем и записных книжек, не избежавших сценических подмостков…

Источник

Важнейшим событием в жизни А. П. Чехова стала постановка его пьесы Чайка Московским художественным театром. 17 декабря 1898 года состоялась премьера. Спектакль прошел с большим успехом, он явился историческим событием в жизни театра. Отныне летящая чайка сделалась эмблемой Художественного теат —
Ра (МХАТа). Чайка (18951896) резко отличается от предыдущих пьес Чехова своим лиризмом, символикой и ярко очерченным столкновением различных концепций искусства, концепций жизни. Почти все персонажи пьесы в кого-то влюблены. Сам Чехов острил, что в его Чайке пять пудов любви. Актриса Аркадина поглощена своим романом с писателем Тригориным, холостяком в солидных годах. Они приблизительно одинаково понимают вещи и стоят на одном уровне каждый в своей сфере искусства. Другая пара влюбленных сын Аркадиной Константин Треплев, мечтающий стать писателем, и дочь богатого помещика Нина Заречная, мечтающая стать актрисой. Затем идут как бы ложно построенные пары влюбленных: жена управляющего имением Шамраева влюблена в доктора Дорна, старого холостяка; дочь Шамраевых, Маша, безответно влюблена в Треплева и от отчаяния выходит замуж за нелюбимого человека. Даже бывший статский советник Сорин, больной старик, признается, что он симпатизировал Нине Заречной.
Любовные перипетии в Чайке развиваются остро. Аркадина уязвлена внезапным увлечением Тригорина Ниной Заречной. А он казался ей верным другом, последней станцией ее жизни. Но в общем она, сама увлекающаяся, простила ему все. Связь Тригорина и Заречной причинила невыносимую боль Треплеву, который любил Нину. Он продолжал ее любить и когда она ушла к Тригорину и родила от него ребенка, и когда была брошена им и бедствовала. После двухлетнего перерыва Нина снова появляется в родных местах, приезжает она и в имение Сорина. Треплев радостно встретил ее, надеясь, что к нему возвращается счастье. Но Нина по-прежнему любит Тригорина, однако, узнав, что тот в соседней комнате, она не ищет с ним встречи и внезапно уезжает. Будучи не в силах вынести крушение своих надежд, Треплев стреляется.
Любовь, охватившая почти всех героев, составляет главное действие Чайки. Но не меньшую силу имеет и преданность ее героев искусству. И это чувство, пожалуй, оказывается самым сильным стимулом для поступков главных действующих лиц. В Аркадиной оба этих качества женственность и талант сливаются воедино. Тригорин, несомненно, интересен именно как писатель. В литературе он человек известный, многие ставят его сразу после Тургенева. Как мужчина он безвольное существо и полная посредственность. По привычке он волочится за Аркадиной, но бросает ее, увлекшись юной Ниной Заречной. Что ж, он писатель, новое увлечение, своего рода новая страница жизни, важная для творчества. Так, увидев убитую Треплевым чайку, он заносит в записную книжку мелькнувшую у него мысль о сюжете для небольшого рассказа: на берегу озера живет молодая девушка, она счастлива и свободна, но случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил ее. Но Треплев убил всего лишь птицу, а Тригорин убивает душу Нины.
Константин Треплев значительно моложе Тригори-на, он принадлежит к другому поколению и в своих взглядах на искусство выступает как антипод и Триго-рина, и своей матери. Треплев ощущает себя неудачником: любимая от него ушла, его поиски новых форм были высмеяны как декадентские, да и сам он сомневается в своем таланте. Я не верую и не знаю, в чем мое призванье, говорит он Нине, которая, по его мнению, нашла свою дорогу. Эти слова непосредственно предшествуют самоубийству Треплева. Получается, худо ли, хорошо ли, что правда за средней актрисой Аркадиной, упоенной воспоминаниями о своих успехах в Харькове, о том, как ее там принимали, как студенты овацию устроили, три корзины цветов и два венка поднесли и подарили брошь за 50 рублей. Она только и помнит: …На мне был удивительный туалет… И Тригорин пользуется неизменным успехом. Он самодоволен, а в последний свой приезд в имение Сорина даже принес журнал с рассказом Треплева. Но, как заметил Треплев, все это у него показное, так сказать, похлопывание по плечу: Свою повесть прочел, а моей даже не разрезал. Тригорин снисходительно оповещает Треплева при всех: Вам шлют поклон ваши почитатели… Кто эти почитатели? И дальше: В Петербурге и в Москве вообще заинтересованы вами, и меня все спрашивают про вас. Тригорин хотел бы не выпускать из своих рук вопрос о популярности Треплева, хотел бы сам отмерить ее меру: Спрашивают: какой он, сколько лет, брюнет или блондин. Думают все почему-то, что вы уже немолоды. Так и видятся здесь дамы из окружения Три-горина, это их расспросы он постарался еще больше обесцветить. Тригорин буквально водружает надгробную плиту над человеком, которого к тому же ограбил и в личной жизни. Тригорин полагает, что и неудачное писательство Треплева лишнее подтверждение того, что Треплев иной участи и недостоин: И никто не знает вашей настоящей фамилии, так как вы печатаетесь под псевдонимом. Вы таинственны, как Железная Маска. Другой таинственности он в Треплеве и не предполагает. Если вслушаться внимательнее в характеристики героев, в определения, какие они дают друг другу, то можно понять, что Чехов отдает некоторое предпочтение жизненной позиции Треплева. Жизнь Треплева богаче, интереснее той вялой, рутинной жизни, которую ведут остальные герои, даже самые одухотворенные Аркадина и Тригорин. Стремится ли Чехов в своей пьесе обсуждать проблемы искусства, его сущности, назначения, традиций и новаторства? Несомненно, стремится. Об искусстве, а точнее о литературе и театре, рассуждают в Чайке не только двое мужчин-писателей и две женщины-актрисы, но рассуждает и медик Дорн, вторгающийся в область духовного творчества со своими неуклюжими, но очень кстати звучащими парадоксами.
С самого начала пьеса Треплева встречается иронией. Аркадиной кажется, что пьеса претенциозна, …это что-то декадентское…. Играющая в ней главную роль Заречная упрекает автора в том, что играть пьесу трудно: …В ней нет живых лиц, мало действия, одна только читка, а в пьесе непременно…должна быть любовь.
Конечно, есть что-то претенциозное в заявлении Треплева, что его спектакль освистали потому, что автор нарушил монополию, то есть создал пьесу, не похожую на те, которые привыкли играть актеры и которые считаются всеми нормой драматургии. Свое новаторство Треплев еще не доказал. Его пьеса действительно безжизненна. Однако Аркадина поняла далеко идущие претензии Треплева: Ему хотелось поучить нас, как надо писать и что нужно играть.
Но неожиданно за похороненную, казалось бы, пьесу Треплева вступается далекий от искусства Дорн. По его мнению, Треплев выше обывательски-мелочных советов учителя Медведенко: описать в пьесе и сыграть на сцене, как живет наш брат-учитель. Дорн старается поддержать Треплева: …Не знаю, быть может, я ничего не понимаю или сошел с ума, но пьеса мне понравилась. В ней что-то есть. Слова Дорна заставляют предполагать, что в обыденном искусстве Аркадиной и Тригорина больших идей нет, оно не затрагивает важное и вечное.
Треплев говорит Заречной: Вы нашли свою дорогу, вы знаете, куда идете, а я все еще ношусь в хаосе грез и образов, не зная, для чего и кому это нужно. Но что же такое нашла Нина? Завтра она едет в Елец в третьем классе… с мужиками, а в Ельце услажденные ее игрой купцы будут приставать с любезностями… Кажется, что это явное повторение пути Аркадиной. Но так ли? Сама Нина верит, что станет большой актрисой. Пережитые страдания помогли ей попять, что для человека искусства главное не слава, не блеск, не то, о чем она мечтала в юности, а уменье терпеть.

Сюжет и проблематика в пьесе А. П. Чехова «Чайка»

Источник

Герои пьесы “Дядя Ваня” Чехова: характеристика героев

Астров Михаил Львович из пьесы «Дядя Ваня» – врач. Из его внешности Чехов выделяет длинные усы, о которых Астров сам с недоумением и иронией говорит: «ишь, громадные усы выросли… Глупые усы».

За последние десять лет он сильно постарел, объясняя это тем, что заработался, от утра до ночи на ногах. Астров утомился, чувства, по его словам, притупились, ничего он не хочет и считает себя чудаком.

Жизнь кажется ему скучной, глупой, грязной.

Однако лень этого героя несколько напускная. Хотя он и не удовлетворен жизнью, вместе с тем, однако, деятелен и берет на себя функции, которые вовсе не обязан исполнять. Как выясняется, у него небольшое имение, десятин тридцать, в котором образцовый сад и питомник, какого нет «за тысячу верст кругом».

Кроме того, он фактически заведует всеми делами в соседнем казенном лесничестве, лесничий которого стар и постоянно болеет. Астров каждый год сажает новые леса, за что даже награжден бронзовой медалью и дипломом. Михаил Львович в своем роде романтик.

Он произносит возвышенный монолог о необходимости спасения лесов и своем вкладе в лучшее будущее, а также знаменитый монолог о том, что «в человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». По словам влюбленной в него Сони, он считает, что люди не творят, а только разрушают то, что дано им свыше.

Хотя Астров говорит, что ничего не ждет для себя и не любит людей, тем не менее в нем есть жажда жизни. Его влечет красота. Он признается жене Серебрякова Елене Андреевне, что увлечен ею, и предлагает встречаться.

Войницкая Мария Васильевна — вдова тайного советника, мать первой жены профессора Серебрякова и Ивана Петровича. Она обожает Серебрякова и поклоняется ему, сына же упрекает в том, что он сильно изменился. Раньше, по ее словам, он был светлою личностью, с убеждениями, но не сумел реализовать их, потому что не делал дело. Она постоянно принимает сторону Серебрякова.

Войницкий Иван Петрович (дядя Ваня) — главный герой пьесы Чехова «Дядя Ваня». Ему 47 лет. На вопрос Астрова, что нового, отвечает о себе, что стал хуже, так как обленился, ничего не делает и только ворчит. Его сестра, «прекрасное, кроткое создание», была первой женой Серебрякова.

Войницкий сокрушается, что не видел настоящей жизни, потому что отуманивал свои глаза схоластикой, что глупо проворонил время. Он влюблен в жену Серебрякова Елену Андреевну, не скрывает своих чувств и готов любить ее даже без взаимности.

Он постоянно спорит с Серебряковым, который когда-то был его кумиром и которого он теперь ненавидит, виня в крахе своей жизни. В ответ на предложение Серебрякова продать имение Войницкий взрывается и обвиняет того в том, что он погубил его жизнь.

«Если бы я жил нормально, — говорит дядя Ваня, — то из меня мог бы выйти Шопенгауэр, Достоевский…» Скандал достигает апогея: дядя Ваня дважды стреляет в Серебрякова, но промахивается.

Еще одним подспудным мотивом бунта Войницкого становится то, что он случайно оказывается свидетелем любовного объяснения доктора Астрова с Еленой Андреевной. После всего происшедшего ему мучительно стыдно. Он мечтает о том, чтобы начать новую жизнь, и спрашивает Астрова, с чего начать, на что доктор с досадой отвечает, что их положение безнадежно.

Дядя Ваня берет украдкой у Астрова морфий, чтобы покончить с собой, доктор пытается отобрать его. Иван Петрович отдает его только после вмешательства Сони. Из измученной души героя вырывается: «Но надо скорее работать, скорее делать что-нибудь, а то не могу… не могу…

» Финальная сцена — дядя Ваня и Соня работают, и Соня утешает его тем, что они еще увидят «жизнь светлую, прекрасную, изящную».

Елена Андреевна — жена профессора Серебрякова. Родилась в Петербурге. Окончила консерваторию. Ее образ возникает в пьесе еще до ее появления на сцене — о ней мечтает Войницкий, о ней он разговаривает с Астровым, удивляясь, как она могла отдать Серебрякову «молодость, красоту, свободу, свой блеск».

Елена Андреевна остро чувствует напряженную, неблагополучную атмосферу в доме, страдая от этого и бессильная внести мир. Мирясь с дочерью Серебрякова Соней, которая долго злилась на нее и не хотела разговаривать, она клянется, что вышла замуж за Серебрякова вовсе не по расчету, а потому что увлеклась им как ученым и известным человеком.

Героиня сама понимает, что ее любовь была искусственной, но тогда ей казалось, что она настоящая. Она называет себя эпизодическим лицом и чувствует себя несчастной. После сцены с объясняющимся ей в любви Астровым, случайным свидетелем которой становится Войницкий, она просит мужа поскорее уехать.

Перед отъездом Елена Андреевна признается Астрову, что немного увлеклась им и будет вспоминать о нем с удовольствием.

Марина (Марина Тимофеевна) — старая няня. Соотносима с типом старого слуги в других пьесах Чехова. Постоянно вспоминает былое.

В атмосфере взаимного разлада и недовольства она одна как бы не замечает этого, связывая всех сердечным теплом и сочувствием.

Она, по сути, главная хранительница очага, к ней обращаются в самые напряженные минуты другие персонажи, она способна утешить и умиротворить бескорыстным и самозабвенным вниманием или незло побранить, назвав повздоривших мужчин «гусаками».

Серебряков Александр Владимирович — отставной профессор. Сын простого дьячка, ставший известным в науке человеком.

Этот герой пьесы «Дядя Ваня» даже в жаркий, погожий день в пальто, калошах, с зонтиком и в перчатках (мотив футляра, у Чехова всегда негативно окрашивающий образ).

Как желчно характеризует его Войницкий, «человек ровно двадцать пять лет читает и пишет об искусстве, ровно ничего не понимая в искусстве… И в то же время какое самомнение! Какие претензии!».

С его приездом все в доме, по словам Войницкого, выбилось из колеи. С утра до глубокой ночи Серебряков сидит в своем кабинете и пишет. По ночам его мучает подагра и тоска старости. Ему кажется, и не без основания, что он раздражает всех в доме.

Серебряков не может жить в деревне и предлагает продать имение, чтобы вырученные деньги превратить в процентные бумаги и получать проценты, на которые можно будет не только жить, но и купить дачу в Финляндии.

Это вызывает возмущение Войницкого, который вложил в имение много сил, чтобы оно было свободно от долгов и приносило доход. Своим предложением Серебряков дает дяде Ване повод высказать ему в лицо все, что тот о нем думает.

Возникший скандал оканчивается тем, что Войницкий дважды стреляет в него, но промахивается. В финале пьесы герой примиряется с Войницким и перед отъездом в Харьков дает всем наставление: «…Надо, господа, дело делать! Надо дело делать!»

Софья Александровна (Соня) — дочь Серебрякова от первого брака. Она влюблена в доктора Астрова, почти не скрывает своих чувств и страдает из-за его равнодушия, а также потому, что считает себя некрасивою.

Вместе с дядей Ваней занимается хозяйством, печется о сенокосе и прочих делах, ее тоже мучает неудовлетворенность жизнью.

Она соглашается с предложением жены Серебрякова Елены Андреевны осторожно разузнать, как Астров относится к Соне и, если он не любит ее, сказать, чтобы он перестал к ним ездить. Соня утешает дядю Ваню и говорит, что тоже несчастна, но будет терпеть до конца жизни.

И ему она тоже советует терпеть. Финальная сцена, где Соня и дядя Ваня работают после отъезда Серебрякова с женой и Астрова, завершается знаменитым лирическим монологом героини, утешающей дядю Ваню, монологом, полным светлой грусти и искреннего вдохновения.

Телегин Илья Ильич (Вафля) — обедневший помещик, приживальщик, живет в имении Серебрякова.

Из его рассказа о себе известно, что жена бежала от него на следующий день после свадьбы по причине его непривлекательной наружности, но он тем не менее не нарушает своего долга, любит ее по-прежнему и отдал свое имущество на воспитание девочек, которых она прижила с другим человеком.

«Счастья я лишился, но у меня осталась гордость», — говорит он. Вместе с тем он воспринимается как чудак, неустроенный и лишенный личного счастья, хотя и старающийся принимать жизнь как она есть и даже считающий ее блаженством.

Анализ пьесы А.П. Чехова “Дядя Ваня”

Тема пьесы А.П.Чехова «Дядя Ваня» (1896) — жизнь «маленьких» людей, с ее незаметными страданиями и самоотверженным трудом во имя чужого счастья, тема красоты, пропадающей понапрасну.

Имение, где трудятся дядя Ваня и Соня, принадлежало покойной матери Сони. Теперь оно принадлежит Соне. В течение двадцати пяти лет дядя Ваня трудился для того, чтобы погасить долг отца и привести расстроенное имение в порядок.

Двадцать пять лет работал он, «как самый добросовестный приказчик», получая нищенское жалованье от Серебрякова и высылая ему в столицу весь доход до последней копейки, чтобы тот мог спокойно писать свои ученые труды и ораторствовать с кафедры.

Проза повседневных хозяйственных дел, ночи, отданные переписыванию бумаг, переводу книг для профессора, полный отказ от личных радостей, нищенское жалованье — все это было освящено в глазах дяди Вани и Сони высокой целью.

Их вдохновляла мысль, что, служа ученому, они служат науке, культуре, прогрессу — общей идее. Профессор был для них «существом высшего порядка».

Дяде Ване сорок семь лет. Он — нищий. Он никогда не знал ни радости, ни отдыха. И вот теперь, когда его лучшие годы уже прошли, у него открылись глаза на ужасную правду. Он понял, что отдал лучшие годы, молодость, всего себя на служение ничтожеству. Он увидел, что его кумир — просто напыщенная бездарность, набитая претензиями и самомнением, «старый сухарь, ученая вобла».

Впервые в жизни начинает пить. Его удручают мысли о том, что все потеряно, жизнь пропала.

«Бунт» дяди Вани заканчивается выстрелом в профессора. После этой кульминации дядя Ваня еще лелеет мысль о самоубийстве, но затем, под влиянием нежной и кроткой Сони, он возвращается опять к своему труду — все на того же Серебрякова.

Тема разоблачения страшной бесплодности служения «избранным» личностям — эта чеховская тема нашла острое, сильное выражение в «Дяде Ване». Ведь и бунт главного героя бесплоден потому, что он направляется против отдельной личности — той самой, служению которой он отдал все свои силы.

С точки зрения Чехова и его героев, только труд, творчество создают человеческую красоту. Поэзия труда и тоска по этой поэзии — вот в чем тайна обаяния героев и героинь Чехова.

Доктор Астров, друг дяди Вани, говорит о жене Серебрякова, Елене Андреевне: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Она прекрасна, спора нет, но… ведь она только ест, спит, гуляет, чарует всех нас своей красотой — и больше ничего. У нее нет никаких обязанностей, на нее работают другие… Ведь так? А праздная жизнь не может быть чистою».

Это говорит Астров, увлекшийся Еленой Андреевной, Астров, для которого, как и для других чеховских героев, такое огромное значение имеет красота. Но в красоте Елены Андреевны он чувствует нечто оскорбляющее чувство красивого. Ложная, нечистая красота не может внушить глубоко человеческого чувства.

Красиво то, что служит творчеству, созиданию.

Страстно влюбленный в прелесть родной земли, в ее леса, сады, страдающий от того, что леса вырубаются хищнически, Астров говорит: «Да, я понимаю, если бы на месте этих истребленных лесов пролегли шоссе, железные дороги, если бы тут были заводы, фабрики, школы, — народ стал бы здоровее, богаче, умнее, но ведь тут ничего подобного! Везде те же болота, комары, то же бездорожье, нищета, тиф, дифтерит, пожары… Разрушено уже почти все, но взамен не создано еще ничего». Астров скорбит о разрушении красоты земли, красоты человека.

Я увлекся, целый месяц ничего не делал, а в это время люди болели, в лесах моих, лесных порослях, мужики пасли свой скот… Итак, куда бы ни ступили вы и ваш муж, всюду вы приносите разрушение… и я убежден, что если бы вы остались, то опустошение произошло бы громадное».

Чуждая труду и творчеству и поэтому постепенно становящаяся чуждой самой жизни, опустошенная и опустошающая других, Елена Андреевна, сама того не понимая, разрушает все красивое, большое, человеческое, что встречается на ее пути. Она — хищница, которая сама не понимает этого. Она разрушила дружбу и возможную любовь Астрова и Сони.

Разрушив чужое счастье, Елена Андреевна не способна создать счастье ни себе самой, ни Астрову. Она опустошает других так же бессмысленно, бесцельно, как бесцельно влачится по жизни и ее пустая красота, не способная служить счастью. Бездушная, неодухотворенная и некрасивая красота.

Лейтмотив пьесы — гибнущая красота — звучит во множестве вариаций. Ведь и сам Астров, тоскующий из-за разрушения красоты жизни, тоже представляет собой образ гибнущей красоты. Красота Астрова, его прекрасный внутренний и внешний образ разрушаются самою жизнью.

Мудрость финала пьесы заключается в том, что упоминание о «жизни светлой, прекрасной, изящной» — это упоминание о той жизни, которой заслуживают и Соня, и дядя Ваня, и Астров, и множество «маленьких» людей, тружеников, отдающих всю свою жизнь счастью других…

Правда и труд — основа, вечный живой источник красоты.

И жизнь должна быть такою, чтобы душевная сила, самопожертвование, самоотверженное трудолюбие не расхищались, не служили ложным кумирам, чтобы не Серебряковы задавали тон в жизни, а Астровы, дяди Вани, Сони могли украсить родную землю творческим, свободным трудом.

Дядя Ваня

“Дядя Ваня” – пьеса Антона Павловича Чехова, которая совмещает в себе лирическую, психологическую и художественную части. Автор уделяет много внимания описанию характеру и переживаниям главного героя, а сюжету придает второстепенное значение.

Эта пьеса показывает борьбу человека с самим собой. Диалоги в ней простые, а общий стиль повествования легок для чтения. Мы можем почувствовать атмосферу тишины и спокойствия, несмотря на сложные взаимоотношения героев.

Пьеса состоит из четырех актов, повествование идет ровно, в нем сложно выделить особые кульминационные моменты. Она начинается спокойно и заканчивается тоже спокойно, хотя в сюжете и содержится множество событий. На протяжении всей пьесы автор показывает нам противостояние между героями. Приезд в деревню Серебрякова и его молодой жены Елены можно назвать завязкой действия.

Все герои в пьесе статичные, слабые и меланхоличные. Всю жизнь они ждут перемен, но сами ничего не делают, чтобы изменить хоть что-то. Так они и проводят дни, одинаково, без веселья и новых впечатлений.

Хотя Войницкому и удается на время немного измениться, это не продлилось долго. Вскоре он возвращается к своему привычному однообразному укладу жизни со своей племянницей Соней. Все герои описываются так, будто они ждут своей смерти, но никто из них не решается на самоубийство.

Чехов показывает характеры героев через диалоги, при этом он ни в чем их не обвиняет, а просто изображает такими, какие они есть. В этой ичстории нет определенной морали, но автор проделал прекрасную работу, показав поведение людей в определенных ситуациях.

Жанр: пьеса

Время: 24 часа одной осенней ночи

Место действия: русская деревня – дом Серебрякова

Дядя Ваня пересказ

Произведение начинается с описания жизни Серебрякова. Он профессор, вышедший на пенсию, имеет свое поместье, доставшееся от первой жены. Из его прошлого мы узнаем, что он получает много денег от этого дома, поэтому он живет праздной жизнью и имеет все, что хочет. Люди, которые его обеспечивали его, гордились им, восхищались умом и талантом, хотя и не догадывались, какой он на самом деле.

Будучи профессором, он не имел много студентов, а сейчас, выйдя на пенсию, он пытался писать статьи. Но это были мысли о жизни совсем других людей, а не его собственные.

Ему всегда везло в любви, женщины любили его. От первого брака, в котором его жена рано умерла, у Серебрякова осталась дочь София, которую все звали просто Соня. Через некоторое время он снова женится, на этот раз на молодой женщине по имени Елена. Он считает, что ее обижает то, что он намного старше, поэтому ему надо доказывать ей, что он тоже имеет право на счастье, несмотря на возраст.

Его дочь Соня молода, но не очень привлекательна. Она смотрит за домом вместе со своим дядей Ваней, братом первой жены Серебрякова. Когда Серебряков с женой приехали в имение, жизнь Сони будто остановилась, ей ничего не хотелось делать.

Поначалу она не желала разговаривать с мачехой, но затем им удается найти общий язык. Соня замечает, что она влюблена в Михаила Львовича Астрова. Астров – доктор, любит выпить, но Соня очень несчастна из-за этого.

Она осознает, что не может ничего изменить.

Дядя Ваня – мужчина сорока семи лет, который вдруг осознает, что тратит свою жизнь впустую. Всю жизнь он работал на Серебрякова, но сейчас видит, что тот только притворяется интеллектуалом, а в реальности он не известен своими работами. Дядя Ваня чувствует себя обманутым за то, что верил ему, злится, что мог бы прожить жизнь совсем по другому. Он не намерен больше с этим мириться.

В имении живет также вдова Мария Васильевна Войницкая, мать первой жены Серебрякова и дяди Вани, Марина, старая няня, которую все считают членом семьи и Телегин, простой работник, помогающий по дому. Он также умеет играть на гитаре, этим он привносит хоть какое-то веселье в дом.

Профессор сообщает всем, что хочет продать имение, а из-за этого Соня и дядя Ваня оказались бы на улице. Дядя Ваня не хочет мириться с этой несправедливостью, поэтому решает застрелить профессора и берет ружье. Выстрелив, он понимает, что промахнулся. Ему становится стыдно, потому что он влюблен в Елену, которая не обращает на него никакого внимания.

У дяди Вани схожие с Соней чувства. Он теряет веру, не знает, для чего дальше жить. Его пугает факт того, что он еще не слишком пожилой, а что делать с оставшимися годами жизни он не представляет. Несмотря на желание начать новую жизнь, он подавлен тем, что Астров постоянно повторяет, что им некуда больше идти.

Астров – сельский доктор, который начал пить из-за выматывающей работы. Он признает, что у него проблемы с алкоголем, но утверждает, что пьяным он лучше работает. Он одинок, потерян, совсем не ценит себя и не имеет семьи. Его самая большая трагедия в том, что он ничего не чувствует и никого не любит.

Соня была бы для него идеальной женой, но он не испытывал к ней никаких чувств. С другой стороны, он был очень привязан к Елене, у которой есть то, что не было у Астрова – молодость. Он считал, что если они начнут новую жизнь вместе, он снова почувствует себя молодым. Астров много раз просил ее о встрече, но она каждый раз отказывала ему.

Астров осознает, что его жизнь больше не имеет смысла, и решает покинуть деревню. Он сообщает, что вернется весной, но он знает, что этого не произойдет. Врач считает, что лучший способ убить время и забыть о бессмысленности жизни – алкоголь.

Елена – несчастная двадцатисемилетняя девушка. Она – персонаж, вокруг которого и развивается действие пьесы. Главная причина ее несчастья – ее старый, обрюзгший и нервный муж, который не может обеспечить ей хорошую жизнь. Но, несмотря на ненависть к нему, она никогда его не обманывала и не предавала.

Елена никогда не чувствовала себя комфортно в этом имении из-за чувств к ней Астрова и дяди Вани. Дядя Ваня – брат умершей жены ее мужа, а Соня была влюблена в Астрова.

Пьеса заканчивается тем, что Елена с мужем уезжает из имения навстречу другой жизни.

Герои: Серебряков, Елена, Соня, дядя Ваня, Астров, Марина, Телегин.

Анализ персонажей

Дядя Ваня – мужчина сорока семи лет, который понял, что его жизнь проходит впустую. Он влачит жалкое существование со своей племянницей Соней. Он чувствует себя обманутым и преданным, а когда узнал, что профессор захотел продать имение, то попытался его застрелить, но промахнулся. Единственная радость в его жизни – Елена, но она не отвечает ему взаимностью.

Соня – несчастна из-за своей любви к Астрову. Она много работает в имении и, по сути, никогда не жила полной жизнью. У нее не хватает духа что-то изменить, поэтому она находит утешение в вере.

Астров – врач, интеллектуал, застрявший в русской деревне. Он провел всю жизнь в одиночестве, работая. Он безразличен ко всему, кроме Елены, которая не испытывает к нему никаких чувств. Смирился со своей бессмысленной жизнью.

Елена – двадцатисемилетняя девушка, имеет несчастливый брак с человеком намного старше нее. Она смирилась со своей участью и не стремится ничего изменить. Многие мужчины признавались ей в любви, но она хранит верность своему мужу несмотря ни на что.

Серебряков – пожилой профессор, который причинил много горя окружающим его людям. Дядя Ваня и Елена считали его причиной своей несчастной жизни, но Соня все равно любила его. Он уже в возрасте, болеет, поэтому завидует чужой молодости. Он самовлюбленный и требует к себе внимания. Избегает разговоров о своей работе, не имеет больших достижений в жизни.

Антон Павлович Чехов биография

Антон Павлович Чехов – классик литературы, по произведениям которого ставятся спектакли во всем мире.

Родился 29 января 1860 г. в городе Таганрог Екатеринославской губернии в семье купца. После окончания гимназии в 1879 г. поступил в Московский университет на медицинский факультет. В этот период Чехов публикует свои юмористические рассказы под псевдонимами, самый известный из которых Антоша Чехонте, в различных изданиях. Первый сборник рассказов “Сказки Мельпомены” вышел в свет в 1884 г.

После окончания учебы писатель работает врачом в Звенигороде. В последующие годы он много путешествовал, посетил Крым, Сахалин, где изучал жизнь каторжников , Кавказ, продолжая писать. В 1892 г.

проживал в Москве, затем в имении Мелихово в Подмосковье. В этот период он написал свои известнейшие произведения, среди которых “Человек в футляре”, “Дама с собачкой”, “Чайка”, “Вишневый сад” и другие.

В 1899 г. Чехов переезжает в Ялту, чтобы поправить свое здоровье, подорванное туберкулезом. Там его посещают Л. Толстой, М. Горький, И. Бунин и другие. В 1901 г. Он женится на актрисе МХТ Ольге Книппер.

Скончался писатель в немецком курорте Баденвейлере, куда приезжал лечиться, 15 июля 1904 г.

Анализ драмы “Дядя Ваня”

Анализ пьесы Чехова “Дядя Ваня”

В 1899 году в Ялту долетает сообщение о триумфе драмы “Дядя Ваня”. Она выросла из ранней пьесы “Леший” и обогатилась “результатом наблюдений и изучения жизни” самого автора.

В сценах из деревенской жизни Чехов находит художественные возможности широко охватить российскую действительность, раскрыть особенности духовной жизни интеллигенции. Удается это сделать, прежде всего, благодаря выбору действующих лиц.

Помещик Войницкий, доктор Астров, Соня принадлежат к разряду людей, интересы, заботы которых выходят далеко за границы личной жизни. Насколько мрачна провинциальная жизнь, говорит нынешнее состояние Ивана Петровича Войницкого – его хандра разочарование, чувство безысходности. Тревожное ощущение усиливает мотив пьянства.

Угнетают своей нищетой описания народной жизни.

Мотивы пьесы. Но с мотивами одиночества, непомерной усталости противоборствуют мотивы романтической веры в высокий идеал, стремления в одиночку противостоять всеобщей неустроенности. Войницкий и Соня, материально обеспечивая Серебрякова, таким способом служат высокой цели – науке.

Карта, составленная доктором Астровым, отражает историю отношений человека к природе, прошлое, настоящее и будущее природного мира России, смысл жизнедеятельности провинциального доктора. Провинциальных жителей беспокоят глобальные вопросы.

Уже сейчас для них важно увидеть итоги прожитого, осознать ценность содеянного и значимость смысла и цели жизни. Каждый из персонажей на этот счет имеет свою точку зрения, а истина находится на пересечении разных мнений.

В образе Ивана Петровича Войницкого осмысливается драма утраченных возможностей, неудовлетворенности прожитыми годами. К кардинальной переоценка своей жизни он приходит сорок семь лет, когда уже наступает время “собирать камни”. Человека, посвятившего жизнь материальному лечению родных, настигает сознание того, что “жизнь пропала”, “растрачена напрасно”.

Трагическое ощущение бессмысленности прожитого спровоцировано несколькими причинами: открывшимся пониманием псевдо научности занятии Серебрякова, увлечением Еленой Андреевной, чувством безвозвратно ушедшего времени. Иваном Петровичем сделано многое, обеспечен достаток в семье. Но становится ясно, что не хватило времени для себя.

Сейчас, став дядей Ваней, Иван Петрович понимает, что “обманут – глупо обманут”, так как пожертвовал тем, без чего невозможна полноценная жизнь человека – любовью, личными интересами, созданием собственной семьи.

Но, даже осознав это, дядя Ваня ничего не меняет в жизни: время так затянуло его в житейские дела, что уже трудно из них вырваться.

Доктор Михаил Львович Астров привлекает масштабностью своей личности. Пожалуй, самую верную характеристику ему дает Елена Андреевна: “…это самый настоящий талант! Смелый, свободной головой, большим размахом… Посадит дерево и уже представляет, что же произойдет через тысячи лет от этого, он уже видит счастье человечества.

Очень редки такие люди, их нужно уважать и любить…” У Астрова есть – талант врача, мыслителя, практика. Его деловые качества в работоспособность проявляются в умении вести хозяйство, навести порядок в лесничестве, любить природу и заботиться о природном богатстве.

Личность Астрова сродни мифическому представлению о размахе, широте, обычных способностях русского человека.

Но и Астров “не удовлетворен жизнью”, у него тоже появляются ненависть к людям: “Я уже ничего не жду для себя, не люблю людей”.

Даже столь одаренная и сильная натура оказывается беспомощной, когда сталкивается с российской действительностью.

Среди общей неустроенности его деятельность выглядит поистине астральной, так как усилием двух “порядочных интеллигентных” человек трудно изменить реальность. Воздействие окружающей среды сильнее.

Несмотря на то, что в драматическом произведении позиция автора наиболее скрыта, в “Дяде Ване” ясно вырисовывается собственно чеховские критерии личности, представление о красоте. Его принцип “В человеческом облике должно все быть прекрасно: и душа, и лицо, и мысли” распространяется на всех действующих лиц.

Нет исключений даже для пожилого человека – отставного профессора Александра Владимировича Серебрякова. Под его профессиональной деятельностью уже подведена черта, его научные результаты уже налицо.

Сейчас человек, который долгое время для других “представлялся как существо высшего порядка”, чьи статьи знали наизусть, наиболее порицаем другими. В отношении к больному профессору жестоки близкие, а автор не отметил в нем ни одной положительной черты.

Безусловно, о Серебрякове можно судить только исходя из тех высоких требований, которые Чехов предъявляет к человеку, в частности к ученому. Насколько они высоки, говорит неприятие посредственности в науке, обвинение профессора в иждивенчестве.

В поведении и мыслях чеховских героев притягательны непреходящее стремление к возвышенному, неизбывная потребность в поиске смысла жизни. Существование глухой провинции, занятия хозяйственными делами немыслимы без высокой цели, которой освещено однообразие жизни.

Сила, красота дяди доктора Астрова, Сони заключается в том, что они смогли перешагнуть через обиды и разочарования, чтобы снова отдаться делу. Каждый из них опять видит перед собой цель жизни. Она – в труде, Михаил Львович вновь будет лечить людей, сажать деревья, дядя Ваня и Соня работать.

Они знают: обрести смысл жизни можно только трудом. И пусть они сами несчастны, но живут верой в счастье людей в будущем.

Героям “Дяди Вани” верили и сопереживали. М. Горький признавался: “…смотрел и плакал, как баба, хотя я человек нервный. Ваш дядя Ваня – это совершенство”. Пьеса укрепляла надежду на то, что со временем люди непременно увидят “жизнь изящную, прекрасную и светлую”.

Глубокий смысл произведения А. П. Чехова “Дядя Ваня”

Сочинения › Чехов А.П.

Готовые Домашние Задания

Открытая в “Чайке” новая лирико-эпическая структура драматического произведения была вскоре применена А.П.Чеховым в его другой пьесе — “Дядя Ваня” (1897), которую он обозначил просто “сценами из деревенской жизни”, выведя за пределы жанровых границ.

Пьеса эта родилась в результате решительной переработки более раннего варианта под названием “Леший”, написанного между “Ивановым” и “Чайкой”. Уже там Чехов предпринимал некий опыт “беллетризации” драмы.

Если в “Иванове” старый и новый методы сосуществовали, бытовая законченность одних персонажей соседствовала с размытой, прозрачной недосказанностью других, то в “Лешем” автор как бы растворил характеры в атмосфере, в среде.

Каждый человек был выписан лишь в меру того, насколько он способен выразить общее “миросостояние”. Персонажи дублировали друг друга, индивидуальности стирались.

В “Чайке” крайность этого эксперимента смягчалась, достигалась необходимая гармония. Теперь, после “Чайки”, Чехов знал, как ему переделывать “Лешего”.

В сущности, он написал новую пьесу, в которой прежние мотивы и характеры переплавились в оригинальное, симфонически звучащее произведение, в ансамбль неповторимых индивидуальностей.

Здесь еще более решительно, чем прежде, он стал строить драму не на событиях, не на борьбе противоположно “заряженных” воль, не на движении к видимой цели, а на простом, мерном течении будней.

Если в “Чайке” событий, уведенные за сцену, еще так или иначе вклиниваются в человеческую жизнь, меняют личность, то в “Дяде Ване” даже за сценой никаких событий не происходит.

Самое заметное происшествие — это приезд и отъезд столичной профессорской четы Серебряковых в старое, запущенное имение, где привычно живут и устало трудятся дядя Ваня с племянницей Соней.

Прогулки по траве и разговоры о потере смысла жизни соседствуют с заботами о покосе, воспоминания о прошлом перемежаются рюмкой водки и треньканьем гитары.

Открытие доведено до конца. Обнаружена “не драма в жизни, а драма самой жизни” (А. Белый). Быт и события меняются местами. Отвергая старую драму, построенную на событии, Чехов развернул действие пьесы вне и помимо событий.

События — это ведь только случай в жизни человека. События приходят и уходят, а будни остаются, испытывая человека до самой смерти.

Вот это испытание буднями — наиболее трудно переносимое — и составляет основу драматизма нового типа.

В замедленном ритме летнего деревенского обихода постепенно, изнутри, спонтанно назревает драма. Драма, которую поверхностный взгляд может принять лишь за бурю в стакане воды.

Но для того, кто даст себе труд пристально вглядеться в истинный смысл происходящего, тут откроется конфликт широкого эпического наполнения.

Он нагнетается в душную грозовую ночь, посреди бессонницы, когда Войницкий вдруг ясно понимает, как глупо “проворонил” свою жизнь.

“Пропала жизнь! — в отчаянии закричит потом дядя Ваня. — Я талантлив, умен, смел. Если бы я жил иначе, из меня мог бы выйти Шопенгауэр, Достоевский…” Этот крик, раздающийся в старом особняке, выдает, по сути, болевую точку истории.

Дело не только в том, что “пропала жизнь” одного несчастного Ивана Петровича Войницкого, брошенная под ноги дутому кумиру, ученому сухарю, вот этому жалкому подагрику Серебрякову, которого тот 25 лет почитал за гения, ради которого безропотно работал вместе с Соней, выжимая последние соки из имения.

Бунт дяди Вани обозначает одновременно и болезненный процесс ломки старых авторитетов в русской действительности той самой поры, когда кончалась большая историческая эпоха и подвергались переоценке догматы, еще недавно приводившие в движение людей. Тема, впервые поднятая Чеховым в “Иванове”, как досценическая предыстория героя, теперь выдвигается в центр произведения.

Серебряковский культ, многие годы справлявшийся усердно и деловито, с полным рвением и пониманием, пал. И дядя Ваня, герой наступившего безверия, мучительно переживает кризис падения старых ценностей.

“Ты погубил мою жизнь! Я не жил, не жил! По твоей милости я истребил, уничтожил лучшие годы своей жизни! Ты мой злейший враг!” Выпалив сию тираду, Войницкий неумело стреляет в Серебрякова — бац! — разумеется, промахивается и с недоумением, растерянно спрашивает сам себя: “О, что я делаю? Что я делаю?”

Этим неудачным выстрелом драма дяди Вани не кончается. Он даже не сможет покончить с собой (как это делалиВойницкий в “Лешем”, Иванов и Треплев). Драма усложняется. “Выстрел ведь не драма, а случай…

драма будет после…” — объяснял Чехов, Действительно, драма началась тогда, когда снова потянулась череда сереньких, скудных дней, заполненных лишь подсчетами запасов гречневой крупы да постного масла…

Чета Серебряковых уезжает. Дядя Ваня примиряется с профессором, прощается навсегда с ленивой красавицей Еленой. Все снова,, будет по-прежнему, по-старому. “Уехали…” Тишина. Сверчок трещит. Чуть звякает гитара Вафли. Щелкают счеты. Всё возвращается на круги своя.

Но вот как прожить остаток жизни, как перенести теперь испытание буднями, теперь, когда человек лишен цели и смысла жизни, “общей идеи”? Как начать “новую жизнь”? Вот в чем истинная “внесобытийная” драма Войницкого. Это драма “внеличного” характера, потому что не в Серебрякове же, в конце концов, все дело.

Дело в том, что обваливается, рушится весь старый мир, и трещины его проходят через человеческую душу.

Войницкий еще толком не понимает этого, еще тщится чем-то заткнуть зияющие дыры, “начать новую жизнь”. Но доктор Астров с досадой его останавливает: “Э, ну тебя! Какая еще там новая жизнь! Наше положение, твое и мое, безнадежно”.

Процесс трагического протрезвления, который только что мучительно пережил дядя Ваня, у Астрова далеко позади. Он не обманывает себя спасительными миражами.

Честно признается, что нет у него “огонька вдали” (в отличие от своего предшественника из “Лешего” — Хрущева, который утверждал, что этот огонек у него^есть, и даже обещал “отрастить себе крылья ” героя).

Доктор Астров дивно ни во что не верит, чувствует, как “презренная обывательщина” отравляет порядочных, интеллигентных людей своими “гнилыми испарениями”, как сам он постепенно становится циником, пошляком, вот и водочку попивает. Но зато он свободен от иллюзий, от преклонения перед ложными кумирами.

Если Войницкий находится на уровне “массового сознания” средней российской интеллигенции, то Астров стоит ступенькой выше. В этом смысле он не замкнут своим окружением, средой, временем. Он работает как никто в уезде, способен сажать леса и думать о том, как они зашумят его далеким потомкам.

В его образе есть поэзия, чувство прекрасного, “воздушная перспектива”, черты той жизни, которая может воплотиться в далеком будущем.

Будущая недовоплощенная жизнь теплится пока только в подводном течении нынешнего существования. Чехов дает возможность услышать ее приближение, угадать ее намеки.

Он делает это не впрямую, а с помощью особого приема подтекста.

Когда в последнем акте уезжает Астров и говорит случайную фразу о “жарище в Африке”, под ней словно колышется и не может пробиться сквозь скорлупу слов огромный смысл, который вряд ли можно выразить внятно.

Вот почему в “Дяде Ване” Чехову и понадобился “открытый финал”: жизнь наша не кончена, она продолжается. “Что же делать, — говорит Соня, только что простившаяся с мечтой о счастье, — надо жить. Мы, дядя Ваня, будем жить…” Щелкают привычно счеты.

За окном стучит колотушкой сторож. Действие тихо сходит на нет. И снова возникает чеховский мотив терпеливого ожидания — не столько покорности своей судьбе, сколько самоотверженной стойкости, ожидания будущего милосердия, обращения к вечности: “Мы отдохнем…

мы увидим всё небо в алмазах…”

Сочинения по теме:

Проблемы нравственности в произведениях А. П. Чехова сочинение
Чеховская драматургия не терпит статичности сочинение
Художественные приёмы используемые в произведении А. П. Чехова “Степь” сочинение
Глубокий смысл сюжета рассказа А. П. Чехова “Толстый и тонкий” сочинение

Анализ одной из пьес А. П. Чехова (НЕ “Вишневый сад”) Дядя Ваня

Пасмурный осенний день. В саду, на аллее под старым тополем, сервирован для чая стол. У самовара – старая нянька Марина. “Кушай, батюшка”, – предлагает она чаю доктору Астрову. “Что-то не хочется”, – отвечает тот.

Появляется Телегин, обедневший помещик по прозвищу Вафля, живущий в имении на положении приживала: “Погода очаровательная, птички поют, живем мы все в мире и согласии – чего еще нам?” Но как раз согласия-то и мира и нет в усадьбе.

“Неблагополучно в этом доме”, – дважды произнесет Елена Андреевна, жена профессора Серебрякова, приехавшего в имение.

Эти отрывочные, внешне не адресованные друг другу реплики, вступают, перекликаясь, в диалогический спор и высвечивают смысл напряженной драмы, переживаемой действующими лицами пьесы.

Заработался за десять лет, прожитых в уезде, Астров. “Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого не люблю”, – жалуется он няньке. Изменился, надломился Войницкий. Раньше он, управляя имением, не знал свободной минуты. А теперь? “Я […

] стал хуже, так как обленился, ничего не делаю и только ворчу, как старый хрен…” Войницкий не скрывает своей зависти к профессору в отставке, особенно его успеху у женщин. Мать Войницкого, Мария Васильевна, просто обожает своего зятя, мужа ее покойной дочери. Войницкий презирает ученые занятия Серебрякова: “Человек [… ] читает и пишет об искусстве, ровно ничего не понимая в искусстве”.

Наконец, он ненавидит Серебрякова, хотя его ненависть может показаться весьма пристрастной: ведь он влюбился в его красавицу жену. И Елена Андреевна резонно выговаривает Войницкому: “Ненавидеть Александра не за что, он такой же, как все”.

Тогда Войницкий выставляет более глубокие и, как ему представляется, неотразимые основания своего нетерпимого, непримиримого отношения к экс-профессору – он считает себя жестоко обманутым: “Я обожал этого профессора… я работал на него как вол…

Я гордился им и его наукой, я жил и дышал им! Боже, а теперь? …он ничто! Мыльный пузырь!

” Вокруг Серебрякова сгущается атмосфера нетерпимости, ненависти, вражды. Он раздражает Астрова, и даже жена с трудом его выносит. Все как-то прослушали высказанный диагноз болезни, поразившей и героев пьесы, да и всех их современников: “…

Мир погибает не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мелких дрязг”.

Они, включая и саму Елену Андреевну, как-то забыли, что Серебряков – “такой же, как все” и, как все, может рассчитывать на снисхождение, на милосердное к себе отношение, тем более что он страдает подагрой, мучается бессонницей, боится смерти.

“Неужели же, – спрашивает он свою жену, – я не имею права на покойную старость, на внимание к себе людей?” Да, надо быть милосердным, твердит Соня, дочь Серебрякова от первого брака. Но услышит этот призыв и проявит к Серебрякову неподдельное, задушевное участие только старая нянька: “Что, батюшка?

Больно? Старые, что малые, хочется, чтобы пожалел кто, а старых-то никому не жалко. (Целует Серебрякова в плечо. ) Пойдем, батюшка, в постель…

Пойдем, светик… Я тебя липовым чаем напою, ножки твои согрею… Богу за тебя помолюсь…” Но одна старая нянька не могла и не смогла, конечно, разрядить гнетущую, чреватую бедой атмосферу. Конфликтный узел так туго завязан, что происходит кульминационный взрыв.

Серебряков… собирает всех в гостиной, чтобы предложить для обсуждения придуманную им “меру”: малодоходное имение продать, вырученные деньги обратить в процентные бумаги, что позволило бы приобрести в Финляндии дачу.

Войницкий в негодовании: Серебряков позволяет себе распорядиться имением, которое фактически и юридически принадлежит Соне; он не подумал о судьбе Войницкого, который двадцать лет управлял имением, получая за то нищенские деньги; не задумался и о судьбе Марии Васильевны, столь беззаветно преданной профессору! Возмущенный, взбешенный Войницкий стреляет в Серебрякова, стреляет дважды и оба раза промахивается. Напуганный смертельной опасностью, лишь случайно его миновавшей, Серебряков решает вернуться в Харьков. Уезжает в свое небольшое именьице Астров, чтобы, как прежде, лечить мужиков, заниматься садом и лесным питомником.

Затухают любовные интриги. Елене Андреевне не хватает смелости ответить на страстное увлечение ею Астрова. При расставании она, правда, признается, что увлеклась доктором, но “немножко”. Она обнимает его “порывисто”, но с оглядкой.

А Соня окончательно убеждается, что ее, такую некрасивую, Астров полюбить не сможет. Жизнь в усадьбе возвращается на круги своя. “Опять заживем, как было, по-старому”, – мечтает нянька. Без последствий остается и конфликт между Войницким и Серебряковым. “Ты будешь аккуратно получать то же, что и получал, – обнадеживает профессор Войницкого.

– Все будет по-старому”. И не успели отбыть Астров, Серебряковы, как Соня торопит Войницкого: “Ну, дядя Ваня, давай делать что-нибудь”.

Зажигается лампа, наполняется чернильница, Соня перелистывает конторскую книгу, дядя Ваня пишет один счет, другой: “Второго февраля масла постного двадцать фунтов…” Нянька садится в кресло и вяжет, Мария Васильевна погружается в чтение очередной брошюры… Казалось бы, сбылись ожидания старой няньки: все стало по-старому.

Но пьеса так строится, что она постоянно – и в большом и в малом – обманывает ожидания и ее героев, и читателей. Ждешь, к примеру, музыки от Елены Андреевны, выпускницы консерватории (“Мне хочется играть… Давно уже я не играла. Буду играть и плакать…”), а играет на гитаре Вафля…

Действующие лица расставлены так, ход сюжетных событий принимает такое направление, диалоги и реплики спаяны такими смысловыми, часто подтекстовыми перекличками, что с авансцены оттесняется на периферию традиционный вопрос “Кто виноват?”, уступая ее вопросу “Что виновато? “. Это Войницкому кажется, что его жизнь погубил Серебряков.

Он надеется начать “новую жизнь”. Но Астров рассеивает этот “возвышающий обман”: “Наше положение, твое и мое, безнадежно. Во всем уезде было только два порядочных, интеллигентных человека: я да ты. На какие-нибудь десять лет жизнь обывательская, жизнь презренная затянула нас; она своими гнилыми испарениями отравила нашу кровь, и мы стали такими же пошляками, как все”.

В финале пьесы, правда, Войницкий и Соня мечтают о будущем, но от заключительного монолога Сони веет безысходной печалью и ощущением бесцельно прожитой жизни: “Мы, дядя Ваня, будем жить, будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; [… ] мы покорно умрем и там, за гробом, мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и Бог сжалится над нами.

Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах… Мы отдохнем! (Стучит сторож. Телегин тихо наигрывает; Мария Васильевна пишет на полях брошюры; Марина вяжет чулок.) Мы отдохнем!

(Занавес медленно опускается.)”

(No Ratings Yet)
Loading…
Анализ одной из пьес А. П. Чехова (НЕ “Вишневый сад”) Дядя Ваня

Другие сочинения по теме:

Истинная интеллигентность и мещанство под маской учености в пьесе А. П. Чехова “Дядя Ваня” “Драматургия Чехова, – писал А. Арбузов, – это грань, с которой начинается совершенно новая страница театра”. И действительно, Чехов совершенно…
Образ главного героя в одной из пьес Арбузова Необычным для самого драматурга оказался образ главного героя, Сергея в пьесе Арбузова “Иркутская история”. В отличие от персонажей ранних пьес…
Прошлое, настоящее и будущее в пьесе А. П. Чехова “Вишневый сад” Вишневый сад Чехов А. П Своей последней пьесе Чехов дал подзаголовок – комедия. Но в первой постановке Московского Художественного академического театра еще при жизни автора…
Художественные особенности пьес Чехова Драматургия Чехова формировалась в обстановке общественного безвременья, когда, вместе с наступившей реакцией и крушением революционного народничества, интеллигенция в преобладающей массе…
Кельтский эпос. Анализ одной из ирландских саг 1. Кельты · Жили: Шотландия, Уэльс, Ирландия. Ирландия – центр культуры. · Соц. строй – родовая община (нет гос-ти, “предшествующий”…
Мастерство Чехова как драматурга. Пьеса “Вишневый сад” Сочинение на основе творчества писателя. Рассказ можно считать основным литературным жанром Чехова. Именно в многочисленных маленьких рассказах удалось бытописателю “эпохи…
Пьесы А. Н. Островского “Гроза” и А. П. Чехова “Вишневый сад” В обеих пьесах пейзаж удивительно красив, хотя трудно сравнивать захватывающие волжские виды, открывающиеся с того места, где расположен город Калинов,…
Вина героев в пьесе А. П. Чехова “Вишневый сад” “Вишневый сад” Антон Павлович Чехов – великий русский писатель и драматург, чьи пьесы неизменно вызывают восхищение у зрителей во всем…
Художественные открытия Чехова в пьесе “Вишневый сад” В классической драме диалог – одно из важнейших изобразительных средств, где каждое слово выражает позицию противоборствующих сторон. Чехов же в…
Беседа по внеклассному чтению по произведению А. П. Чехова “Вишневый сад” Цель: помочь ученикам выяснить содержание, идейно-художественные особенности самостоятельно прочитанного произведения; осознать значение пьес Чехова; развивать навыки самостоятельного чтения, анализа драматических…
Какой центральный образ в пьесе Чехова “Вишневый сад”? Пьеса “Вишневый сад”, написанная Чеховым в 1904 году, может по праву считаться творческим завещанием писателя. В ней автор поднимает ряд…
Оценка пьесы “Вишневый сад” Чехова литературной критикой В прежних чеховских пьесах молчаливым участником событий был дом, обиталище, способное многое поведать о хозяевах. Чем дальше развертывалось действие, тем…
Оптимистические настроения Чехова и их отражение в пьесе “Вишневый сад” Пьеса начинается с того, что помещица Раневская приезжает в свое имение, которое давно заложено и в случае неуплаты долгов будет…
Художественный анализ пьесы “Вишневый сад” 5 октября 1903 года Н. К. Гарин-Михайловский писал одному из своих корреспондентов: “Познакомился и полюбил Чехова. Плох он. И догорает,…
Символическая связь образов пьесы Чехова “Вишневый сад” с современостью “Вишневый сад” была последней и, можно сказать, итоговой пьесой Чехова. Он написал ее незадолго до смерти, на переломном стыке эпох,…
Кто виновен в гибели вишневого сада? (По пьесе А. П. Чехова “Вишневый сад”) Тема “Вишневого сада” – тема гибели старых дворянских усадеб, переход их в руки буржуазии и судьба последней в связи с…
Внеклассное чтение. Произведение Антона Павловича Чехова “Вишневый сад” Цель: помочь ученикам выяснить содержание, идейно-художественные особенности самостоятельно прочитанного произведения; осознать особенности чеховских пьес; развивать навыки самостоятельного чтения, анализа драматических…
Тема: Новаторство Чехова-драматурга (на примере пьесы “Вишневый сад”) Новаторство в литературе – это разрушение канонов, воспринимаемых в определенный момент как норма. Отступление от канонов диктуется особенностями того жизненного…
Творчество Мольера. Анализ одной из комедии Мольера Мольер выходец из богатой, образованной семьи. Когда Мольеру было 15 лет. Отец настоял, чтобы тот отправился в Сарбону. Мольер окончил…
Образ вишневого сада в сознании героев пьесы А. П. Чехова “Вишневый сад” Сочинения по литературе: Образ вишневого сада в сознании героев пьесы А. П. Чехова “Вишневый сад” Вишневый сад – образ сложный…

Источник